Культурные архетипы как фактор формирования личности: На примере адыгского фольклора тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат культурологии Тлеуж, Аскер Дзагаштович

• Тлеуж, Аскер Дзагаштович
• кандидат культурологии
• 2003

Оглавление диссертации кандидат культурологии Тлеуж, Аскер Дзагаштович

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. СИСТЕМА ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ В АДЫГСКОЙ

ЭТНОПЕДАГОГИКЕ

1.1. Сущность и структура адыгской системы формирования личности

1.2. Героический эпос «Нарты» и его роль в формировании личности традиционного адыгского общества

1.3. Влияние героических образов (архетипов) фольклора на формирование личности адыга

Глава II. АДЫГЕ ХАБЗЭ КАК ИНСТИТУТ ВОСПИТАНИЯ

ЛИЧНОСТИ АДЫГА

2.1. Традиционные институты адыгства как культурно-нормативные регулятивы поведения личности.

Феномен Адыге Хабзэ в культуре адыгов

2.2. Культура стыда и культура вины у адыгов

2.3. Проблемы и перспективы развития личности в современном адыгском обществе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культурные архетипы как фактор формирования личности: На примере адыгского фольклора»

Актуальность исследования проблемы влияния первичных образов (архетипов) устного народного творчества на формирование личности объясняется сложными процессами, происходящими в общественном сознании россиян, вызванными коренными сдвигами в их общественном бытии. Важность проблемы для понимания этнического самосознания адыгов обусловлена еще и тем, что начавшийся с середины XIX века процесс адаптации адыгов в Российскую социально-экономическую жизнь сопровождался глубокими изменениями базовых жизненных устоев адыгов. Этот процесс усилился в период «демократизации» общества, когда преемственность культурных ценностей деформировалась, возникла угроза потери уникальной самобытной национальной культуры. Заметное влияние оказывает культура ведущей русской нации, в которой также идет процесс «нарастания кризисных явлений»1, вызванных проникновением прозападной культуры в российскую социокультурную среду.

В настоящее время наблюдается рост национального самосознания адыгов, их повышенный интерес к своей истории, культуре, традициям, обычаям, языку. Остается неизменным стремление не только сохранить, но и приумножить национальную культуру, идущую из глубины веков. С ростом национального самосознания все более проявляется необходимость углубленного изучения истории, культуры своего народа, активизируется исследовательская деятельность по различным направлениям, в том числе и духовной жизни национальных меньшинств. Особенно это стало заметным во второй половине XX века с появлением собственной научной интеллигенции, труды которой существенно повлияли на изменение взглядов о культуре «отсталых народов».

1 Горлова И.И. Культурная политика в современной России: региональный аспект. Краснодар, 1998.

С.57.

Актуальной остается проблема формирования личности, места и роли традиционных форм воспитания (этнопедагогика) в современных условиях. Бытовавшее длительное время мнение об «отсталости» и неэффективности традиционных средств педагогики является ошибочным. Складывавшиеся тысячелетиями национальные формы воспитания выступают базой для вхождения в инокультуру, их взаимообогащения, тем более если речь идет о воспитании человека, основанном на принципах гуманизма (Адыге Хабзэ), как это мы видим в адыгской этнопедагогике. Неисчерпаемым источником формирования личности был и остается народный эпос «Нарты», его героические образы (архетипы). Термин «архетип» стал популярным в науке XX века. В его основе лежат идеи психолога К.Т.Юнга о наличии в глубоких пластах личности и сознания коллективного бессознательного. Оно состоит из мощных первичных психологических образов - архетипов. Эти предрасполагающие факторы заставляют людей реализовывать в своем поведении универсальные модели восприятия, мышления и действия. В ряду множества архетипов, описанных Юнгом, стоят мать, ребенок, герой, мудрец, солнце, Бог и смерть1.

Актуальность исследования проблемы заключается в необходимости четкого выявления роли архетипов фольклора в современной духовной жизни адыгского общества, что позволит оказывать влияние на мировоззрение, психологию, культуру и формирование осознанного отношения к этнической принадлежности (идентификации) личности. Как отмечает К.Юнг, «архетипы являются в высшей степени важными вещами в системе формирования личности, оказывающими значительное воздействие, и к ним следует относиться со всей внимательностью»2. Разумеется, исследование не рассматривает их в отрыве от реалий современной жизни. Однако они достойны того, чтобы самым тщательным образом принимать их в расчет, в психологическом и патриотическом плане, в процессе

1 Хагуров А.А. Становление современной цивилизации. Краснодар, 2002. С.59.

2 ЮнгК.Г. Психология бессознательного М., 1994. С.122. формирования личности адыга. Для адыгского этноса это очень важно, особенно в период больших социально-экономических потрясений, которые оказывают существенное влияние на духовную и культурную жизнь народа, что в свою очередь вызывает необходимость в более требовательных и целенаправленных усилиях по сохранению этноса, его духовных, культурных, исторических ценностей.

Степень научной разработанности проблемы.

Исследований адыгского фольклора в области истории, археологии, социологии, философии, этнографии и других направлений достаточно много. Имеется значительное количество отечественных и зарубежных работ, посвященных адыгскому этносу.

Вместе с тем, проблема влияния первичных образов устного народного творчества на формирование личности адыга недостаточно разработана. Не выработаны методологические основы использования героических образов фольклора в формировании личности адыга в современных условиях.

Рассматривая особенности влияния героических образов на формирование личности адыга, исследование опирается на отечественных и зарубежных авторов, осмысление поднятой проблемы в их трудах. Основными источниками исследования проблемы являются труды В.П.Аникина, Н.В.Анфимова, Е.И.Крупнова, С.Д.Бабишина, Б.Н.Митюрова, Г.Н.Волкова, Г.Е.Жураковского, Б.Л.Комановского, Я.А.Коменского, К.Дубровина, Ю.В.Арутюняна, С.М.Дробыжевой К.В.Чистова и многих других. В этих работах освещена роль сказочных образов, мифических явлений в духовной и общественной жизни людей с философской и исторической точек зрения, подчеркивается целостность бытия человека в социально-историческом и духовном аспектах.

Значительный вклад в формирование и рост адыгского национального самосознания внесли исследования А.М.Гадагатля, А.А.Схаляхо, А.А.Хагурова, Р.А.Ханаху, Б.Х.Бгажнокова, К.Х.Унежева, Н.Ловпаче,

И.А.Шорова, А.Ю.Чирга, Х.Х.Сукунова, И.К.Сукуновой, В.П.Пожидаева, Т.Х.Кумыкова, Х.М.Казанова, З.М.Налоева и других. В исследованиях указанных авторов национальное самосознание рассматривается в качестве основополагающего признака этноса. При этом главной проблемой остается проблема сохранения этноса, его культурных и исторических ценностей. Значительное место отводится главным героям устного народного творчества как составной части истории культуры адыгского этноса.

Определенный интерес вызывают работы Р.Г.Абдулатипова, И.И.Горловой Р.Х.Хаджебиекова, М.И.Кандура, Н.П.Москаленко, А.М.Розенберга, Л.А.Гордона, Т.И.Заславской и других, связанные с анализом новых социальных процессов перестроечного и демократического периодов, влиянием этих процессов на традиционную культуру и быт народов, в том числе адыгов.

Нельзя не отметить зарубежных исследователей, посвятивших значительное количество своих работ проблемам истории и культуры адыгов. Использованы записки и воспоминания зарубежных путешественников - исследователей: Дж.Интериано, Дж.Белла, Дж.Лонгворта, Тэбу де Марьини, К.А.Гельвеция, Н.Витсена и других, в которых содержится много практического материала. Вызывает интерес исследования и более поздних зарубежных авторов: Ж.Дюмезиля (Франция), Яхья Шеуджен (Израиль), Фуад Тугуз, Адель Лащэ (Сирия), Дж.Коларуссо (Канада), Моулид Енэмыко (Турция) и другие, внесших значительный вклад в исследование адыгского этноса.

Большой интерес к рассматриваемой проблеме проявили крупные западные исследователи: К.Г.Юнг, З.Фрейд, М.Вебер, К.Леви-Стросс и другие; их методы анализа мифологии, первичных образов (героев) фольклора, выражаемых понятием «архетипы», представляют несомненный интерес.

Для создания более полного представления по исследуемой проблеме необходимо выделить труды современных ученых-исследователей Адыгеи и Кубани Н.И.Бондаря, Н.Г.Денисова, А.И.Манаенкова, И.И.Горловой, В.И.Лях, М.С.Саввы, В.Б.Виноградова и многих других. Ими наработан ценный практический материал в исследовании философских и социологических проблем этничности, феноменов массового сознания, кавказской культуры, культурно-этнического феномена «адыгагъэ», этики и морали, сложных противоречивых духовно-культурных процессов современного общества.

Важными источниками исследования проблемы явились архивные материалы научно-исследовательских институтов Адыгеи, Кубани, Кабардино-Балкарии, материалы научно-исследовательских конференций Международной Черкесской Ассоциации, коллоквиумов кавказоведов Рикса Смеется (Голландия), Зайнаб Керашевой (Адыгея), Малича Аутлева (Краснодар), Мухадина Кумахова (Москва), Яна Брауна (Варшава) и других известных ученых - исследователей адыгского этноса.

Материалы архивов позволили восстановить вехи истории адыгов, более полно рассмотреть основные направления поднятой проблемы.

Использованы материалы периодической печати - журналов «Дружба» (Зэкъошныгъ), «Кубань», «Жизнь национальностей», «Советская этнография» и других, газет «Вольная Кубань», «Адыгэ макъ», «Советская Адыгея», «Шапсугия», «Кабардино-Балкарская правда», других республиканских и районных газет.

Анализ источников исследования поставленной проблемы показывает, что, несмотря на имеющийся солидный теоретический и практический материал, вопросы влияния образов (героев) фольклора на формирование личности адыга все еще недостаточно изучены. Более того, проблема становится актуальной в современных условиях, когда культурные, исторические и другие ценности этноса на грани исчезновения.

В хронологическом и территориальном плане исследование охватывает период доклассового, первобытнообщинного строя, с элементами наследия общественных формирований последующих эпох. Героические образы устного народного творчества адыгов давно вышли за рамки одного адыгского этноса, они стали общекавказскими, особенно героический эпос «Нарты», главные герои которого в той или иной форме фигурируют в этнокультурах кавказских народов. Поднятая проблема рассматривается применительно к современной Адыгее, Кабарде, Черкессии и Причерноморской Шапсугии.

Объектом исследования выступают героические образы (архетипы) адыгского фольклора как фактор формирования личности.

Предметом исследования является влияние первичных образов -архетипов устного народного творчества на формирование личности адыга.

Методологической основой исследования явились философские, культурологические подходы отечественных и зарубежных исследователей, базирующиеся на выявлении общих закономерностей развития этнических культур, признании исторической обусловленности происходящих в этносе процессов на примере героев (образов) устного народного творчества, их роли в формировании человека и общества. Работа основана на принципах исторического подхода, объективности, проблемности исследуемых явлений.

Цель исследования: определить влияние главных героев (образов) устного народного творчества на формирование личности адыга, на особенности становления адыгской ментальности и самосознания. С этой целью выделены следующие основные исследовательских задачи:

- исследовать основные черты адыгской этнопедагогики как системы формирования личности адыгского общества;

- проанализировать значение героической личности в традиционном (адыгском) обществе;

- выявить роль первичных образов устного народного творчества как одной из основ самобытности и целостности адыгского этноса (на примере Нартского эпоса и его героев);

- определить место героических образов устного народного творчества (фольклора) в формировании адыгского менталитета;

- рассмотреть феномен «Адыгагъэ» как особой системы духовной и культурной жизни адыгского общества;

- реконструировать роль «культуры стыда» и «культуры вины» в формировании личности адыга;

- рассмотреть возможные направления процесса адаптации духовных и культурных ценностей адыгского этноса в современных условиях.

Основные научные результаты, полученные соискателем, и научная новизна исследования заключаются в следующем:

1. Выявлены основные элементы адыгской этнопедагогики как системы формирования личности адыгского общества.

2. Исследованы роль и место героической личности в традиционном обществе.

3. Проанализирована роль первичных образов (архетипов) в духовной жизни адыгов как составной части духовных и культурных ценностей адыгского этноса.

4. Выявлена роль феномена «Адыге Хабзэ» как культурной основы сохранения самобытности и целостности адыгского этноса.

5. Проанализирована роль культуры стыда и культуры вины в формировании личности в традиционном адыгском обществе.

6. Рассмотрены современные тенденции духовного развития адыгского этноса.

Теоретическое и практическое значение исследования состоит в том, что основные положения диссертации и ее выводы отражают злободневные вопросы формирования и воспитания личности в современном российском обществе с учетом полиэтничности.

Результаты исследования могут быть использованы при разработке программ социокультурного и образовательного развития регионов, учебных основных и вспомогательных программ в школах и других учебных заведениях.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Преувеличение роли специфических черт традиционного общества приводило к теории отрицания роли личности в таком обществе. Однако наличие в традиционном обществе специфических моделей восприятия своего морально-этического кодекса - неписаных законов, в данном случае адыгагъэ - не является основанием для вывода о том, что личность «растворена», не выделена из своей среды. Она активна, динамична, целенаправленна в традиционном адыгском обществе.

2. В традиционном обществе одним из важнейших средств формирования личности выступает этнопедагогика. В адыгской этнопедагогике опора на архетипы фольклора была одной из причин ее эффективности. Она же обеспечивала преемственность в системе воспитания и в конечном счете обусловливала этническое единство народа и воспроизводство культуры.

3. В системе этнопедагогики адыгов наиболее насыщенным архетипами «слоем» выступает фольклор, особенно та его часть, которая складывается вокруг мифических и исторических героев.

4. Не менее важную роль играют традиционные институты «адыгагъэ». «Адыге Хабзэ» как система нравственно-юридических норм и «Адыгэ Хасэ», как орган народного парламентаризма в значительной мере утратили свое предназначение в современных условиях. В связи с этим заслуживают особого внимания сохранившиеся и доказавшие жизнестойкость обычаи гостеприимства, старшинства, решения рода, хадагъ. Они продолжают оставаться важной частью социокультурно-нормативной базы формирования личности адыга.

5. Наряду с семантикой обычаев родной (вербальный) язык формирует этническое самосознание адыга.

6. Важнейшую роль в воспитании адыгов играла и продолжает играть «культура стыда» и «культура вины». Их следует рассматривать в пределах адыгского общества и вне его. Воспитание культуры стыда и культуры вины - важнейшая функция адыгской этнопедагогики.

7. Исторически адыгская ментальность формировалась под существенным влиянием героических образов. Это обстоятельство следует особо учитывать при выборе форм и методов воспитания адыга в современных условиях.

Структура диссертации подчинена поставленной цели и задачам. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Тлеуж, Аскер Дзагаштович

Результаты исследования, как полагает Р.Ханаху, не дают особых поводов говорить о «столкновении цивилизаций» в Адыгее. И адыги, и не адыги живут в едином цивилизованном пространстве, соотносят свою жизнь л с его императивами и базовыми ценностями» .

1 Ханаху Р.А. Мир культуры адыгов. М., 2002. С.152-157.

2 Там же. С152.

3 Там же. С.155

Следует отметить, что в этом цивилизованном пространстве важно установить атмосферу конфессиональной и межнациональной терпимости, взаимоуважения как основы сохранения мира, цивилизованного развития национальных культур.

Другим важным сдерживающим фактором тотальной исламизации общества является адыгство, продолжающее реализовывать свою мировоззренческую функцию. Религиозные представления и идеи на том уровне, на котором они функционируют в сознании адыгов, все же оказываются в целом включенными и подчиненными мировоззренческой системе адыгства. Критерии, определяющие место личности в обществе, для адыгов практически не изменились: это любовь к адыгской земле, честь, достоинство и авторитет в обществе1.

Подводя итог размышлениям о роли религии в формировании личности адыга, следует согласиться с мнением, что у адыгов религия не играла такой важной роли в жизни, как у многих народов Северного Кавказа. С древнейших времен (от язычества до мусульманства) Адыге Хабзэ стал главным принципом формирования личности, выполняющим социальные функции в жизни общества активнее, чем религия. Как справедливо отмечает К.Х.Унежев, требования религии «растворялись» в Адыге Хабзэ, он шире, чем религия, в решении проблем общества, хотя в принципах Адыге Хабзэ и религии имеется много общего2.

На наш взгляд, в целях сохранения этнокультуры, в целом этноса, усилия Адыге Хабзэ и религии в формировании личности адыга должны быть объединены.

1 Ляушева С.А. Взаимодействие ислама и традиционной культуры адыгов. M., 1996. С.89.

2 Унежев K.X. Феномен адыгской (черкесской) культуры. Нальчик, 1997. С.115.

2.2. Культура стыда и культура вины у адыгов

Феномен Адыге Хабзэ (адыгства) предусматривает и такой важный принцип формирования личности, как «культура стыда» и «культура вины» у человека. В основе этих понятий лежат такие нравственные качества человека, как скромность, порядочность. Эти качества создают образ того или иного человека, отсюда характеристику той или иной личности.

Такие нравственные категории, как стыдливость, скромность, совесть, чувство вины, возникли в человеческом обществе с древнейших времен. С изменением социально-экономических эпох они развивались, видоизменялись. Исключением не является и традиционное адыгское общество. Материалы фольклора показывают, что нравственные категории стыдливость, скромность, совесть занимают прочные позиции в системе адыгства, имеют большое значение в формировании личности.

Воспитание скромности у человека адыги считали необходимым качеством, так как это давало личности возможность объективно оценивать обстановку и справедливо совершать поступки. Эти качества позволяли человеку не переоценивать свои возможности и заслуги, не кичиться достоинствами и успехами, быть сдержанным в обращении, словах, поведении, одежде, не требовать от общества больше чем заслуживает и т.д. Нарушение, игнорирование этих нравственных качеств в адыгском обществе воспринималось крайне негативно, обычно пресеклось метким и очень емким выражением «Бессовестный человек»; или «Ни стыда, ни совести» (Ук1ыти, къэрари и1эп). В системе формирования личности традиционного общества важное место занимает такая нравственная категория как скромность. Это такое качество человека, которое подсказывает ему, как не переоценить свои заслуги, достоинства, не выставлять их напоказ и не доставлять окружающим людям неприятных ощущений, что они имеют дело с человеком, жаждущим получить выгоду, приоритет в чем-либо, бросаться в глаза своим внешним видом и т.д. Как отмечали европейские и русские авторы, черкесы скромны и неприхотливы в одежде, пище, в жилище1 и т.д. Эти качества отражаются в фольклоре, пословицах и поговорках адыгов. Например, пословицы: « Жант1эм ук1эмынэкъокъу, къыптефэмэ къыбнэсын» (Не рвись на почетное место, если заслуживаешь - не обойдут), «Самбырым ыч1эгъ дышъэ ч1элъ» (Под скромностью золото хранится). Скромность, неприхотливость наблюдается и в чертах характера знаменитых героев устного народного творчества: нарт Саусрэрыкъо, Шабатныко, Ащамез и многих других. Свои подвиги и достоинства они не выставляли напоказ, выполняя возложенные на них функции, их действия были подчинены лишь интересам общества. Видимо, отсюда берет свое начало адыгская пословица «Л1ым ил1ыгъэ лэгъунэм щи1уатэрэп» (Настоящий мужчина о своих подвигах не рассказывает). Заносчивость, самопохвальство, высокомерие и т.п. жестко пресекались в адыгской системе формирования личности. В этом смысле поучительным является одно старое предание. Однажды один старый адыг решил проведать своего друга, проживающего в дальнем ауле, которого он не видел три-четыре года. По пути в тот аул его догоняет молодой человек лет 20-25. Поведение молодого человека насторожило старика: юноша самодовольный, гарцевал на своем коне, презрительно осматривая коня старика, молодой человек заметил в руках красивую плеть и решил, что такая красивая плеть ни к чему старику. Выхватив из рук старика плеть, молодой человек поскакал. Старик ему вдогонку прокричал «Эй, юноша, не делай этого!». Но тот дальше помчался, решив, что лошадь старика не догонит его лошадь. Старик спокойно сошел со своего коня, подтянул подпруги, срезал игольчатую ветку с дерева и погнался за юношей. Быстро сокращая расстояние, старик стал нагонять юношу, а юноша в свою очередь изумился скорости лошади старика, которую он недооценил, она неслась как стрела, и сомнений не было, что догонит. Тогда юноша бросил плеть, но

1 Монпере Ф.Д. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XIII-XIX вв. Нальчик, 1974. С.34. старик, не останавливаясь на полном скаку, подобрал плеть и дальше стал нагонять. Красивый конь юноши стал сдавать и вскоре вынужден был остановиться. Старик подъехал к юноше и стал пороть колючей веткой юношу. В ходе порки юноша начал смеяться, и чем больше он смеялся, тем больше старик его порол. Наконец старик прекратил порку и спросил юношу, почему тот смеется. Юноша ответил ему, что отец его предупреждал за его своенравность, чванство, что найдется человек, который выбьет из него чванство, самонадеянность и т.д. и похоже, что он его встретил, поэтому он смеется. Старик отпустил его, сам спустился к речке, дал отдохнуть лошади и поехал дальше. Прибыв в аул, старик остановился у своего старого друга и рассказал ему о случившемся. Друг старика молчал - он понял по рассказу, о ком идет речь. Каково было удивление старика гостя, когда в хьак1эщ (гостинная) вошел с 1анэ (трех ножка - стол) тот же юноша, которого он так жестоко отпорол. В этом рассказе конкретно не называются имена и фамилии действующих лиц, но видно, в чем суть рассказа. Оба старика преследовали одну и ту же цель, проучить хвастливого, бесстыжего, самонадеянного, не уважающего старших, в целом нарушающего принципы адыгства молодого человека. Молодой человек стоял опустив голову, пока ему не разрешили выйти из гостиной. Из приведенного выше примера, других фольклорных данных видно, что традиционное адыгское общество учило детей и юношество быть непритязательными в общении с людьми, уважать их, проявлять к ним чуткое, тактичное отношение, убеждало их, что в обществе не любят, когда кто-то беззастенчиво добивается для себя больше (славы, почета и т.д.), чем он заслуживает, что такое поведение ущемляет достоинства других членов общества, и люди отвечают такому человеку недоверием и невниманием, что затрудняет последнему жизнь1. По адыгскому этикету в понятие «скромность» входит и стыдливость. Чувство стыда проявляется, прежде всего, у скромного человека, от сознания того,

1 Шоров И.А. Адыгская (Черкесская) народная педагогика. Майкоп, 1999. С.230. что он совершил неблагородный поступок, обронил не то слово, в результате чего наступает угрызение совести, чувство вины перед человеком, обществом. «Боимся же мы - говорит Платон, - нередко и общественного мнения, как бы не сочли нас за дурных людей, если мы совершаем или говорим что-либо нехорошее. Этот вид страха мы - да думаю, и все -называем стыдом»1. А он запрещает порой то, чего не запрещают законы. В этом же духе понимал суть стыда и Аристотель, согласно которому стыд есть некоторый страх бесчестия2. Забвение же «собственных прегрешений порождает бесстыдство»3 - отмечает Демокрит.

Б.Х.Бгажноков называет этот вид страха - этическим страхом. Этический страх конструктивен, заставляет оставаться в рамках приличий в самых сложных ситуациях. Но генетически он связан с первичным страхом. Схема этих связей и превращений проста:

Социализация этического страха происходит под влиянием культурной среды, по мере формирования условных связей между действиями, вызывающими страх и стыд4. Материалы фольклора характеризуют ощущения человека, оказавшегося в состоянии стыда, учат, что может случиться с человеком нарушившим нормы этики. Рассказывают, что рыцарь Андемыркан говорил о себе: «Си гъаш1эм зэ сыщтагь, зэ сыук1ытагъ» (За всю свою жизни один раз испугался и один раз испытал

1 Платон. ПСС. Т. 13. С.45.

2 Аристотель. Комедии. М., 1934. Т. 1-2. С.80.

3 Демокрит. Материалы Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. М., 1955. С.174.

4 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999. С. 75. стыд). Это случилось после его встречи с сыном Цея, который к удивлению Андемыркана, оказался во всех отношениях сильней, чем он сам. Погостив у Андемиркана, сын Цея попрощался с ним и его женой и находился уже за пределами усадьбы, когда хозяин, спохватившись, догнал гостя и попросил его назвать свое имя. Гость вполне резонно заметил, что нужно было спрашивать об этом раньше, а когда Андемыркан стал настаивать, прикрикнул на него: «Прочь с дороги!». Испугавшись, Андемыркан вздрогнул и отскочил в сторону, оглянувшись, к стыду своему, увидел жену, ставшую невольной свидетельницей этой сцены»1.

Здесь чувство стыда вызвала оплошность, допущенная Андемырканом: он отпустил гостя, не выяснив, кто он, откуда, нуждается ли он в помощи. (Обычно это делается после трех дней пребывания гостя в доме). В то же время, этот пример показывает, что Андемыркан обладал высокой культурой, ибо, как он сам говорит, за всю свою жизнь ему пришлось лишь один раз устыдиться своего поступка.

Культура стыда предусматривала и другие стороны поведения человека, за которые надо было расплачиваться в прямом смысле слова. Показательным в этом плане является поведение знаменитого героя Кавказской войны Тугузуко Кизбеча. В одном из боев была пленена русскими жена Кизбеча. Когда ее представили командиру полка, он приказал охранять ее. На следующий день Кизбеч приезжает за своей женой. Спешился с коня, подошел к генералу и говорит переводчику:

- Я приехал за своей женой, и я ее заберу.

- А если не отдам! - ответил генерал, - и велю тебя арестовать!

- Тогда погибните все, хотя у меня один кинжал, - ответил Кизбеч

Генерал подумал и говорит: «Привести его жену»!

Кизбеч взял жену за руку и говорит генералу:

1 Там же. С.75.

- Я с ней пойду пешком, а коня я дарю генералу в качестве «ук1ытапк1э» (плата за стыд) за то, что я осмелился, не постыдился предстать перед почтенным человеком вместе со своей женой, что по адыгским обычаям совсем непозволительно. Пусть он нас простит и примет коня в подарок за поступок. Пусть примет плату за нарушение обычая. Переводчик перевел.

Когда эти слова услышал генерал, то сразу приказал немедленно подвести Кизбечу самого лучшего коня в полку и подарить его гостю.

После этого Кизбеч уехал вместе со своей женой, а командир полка сказал: «И таких людей, и такой народ мы губим!» - и слезы потекли у него из глаз.»1.

Из этого примера мы видим проявления чувства стыда у Кизбеча и формы искупления своего поступка - за нарушение этикета. Не менее совестливым оказался и генерал, когда слезы потекли у него из глаз, чувство угрызения совести, вины за свои пагубные действия против Кизбеча и адыгского народа заставили генерала не только подарить коня, но и плакать за содеянное.

Таким образом, в понятие «стыдливость» заложен глубокий философский смысл, включающий в себе функции автоматического самоконтроля. У скромного, стыдливого человека эти функции самоконтроля проявляются, независимо, находится он в обществе или остается с самим собой. Перед скромным и стыдливым человеком встает вопрос: «Правильно ли я поступил в том или ином случае?», «Как оценит общество мой поступок, сказанное слово?» И, как правило, человек поступает в соответствии со своими нравственными качествами, заложенными еще с детства в семье, обществом. Многочисленные пословицы, поговорки, сказки, сказания показывают, что стыд играет большую роль в регулировании моральной жизни человека, что он является «судьей человеческого поведения,

1 Меретукова-Негуч M.X. Тугузуко Кызбеч. М., 1999. С.210-211. своеобразной реакцией на поступок и внутренним сознанием правоты и удовлетворения или же неправоты»1.

С чувством стыда тесно связано и такая нравственная категория как чувство совести. Совесть являет собой способность личности осуществлять моральный самоконтроль, самостоятельно ставить перед собой нравственно санкционированные цели и осуществлять самооценку совершенных поступков, использовать чувство личной ответственности за свои действия. К совести имеет отношение и сила положительного зова души, и ее укоры за «не то» и «не так» содеянное. Между должными внутренними мотивами поступков людей существут острые коллизии. Их разрешает внутренний суд - суд совести. «Одна боль собственного его сердца, прежде всяких наказаний, убьет его своими муками. Он сам себя осудит за свое преступление беспощаднее, безжалостнее самого грозного закона»2 - говорит Ф.М.Достоевский о стыдливом и совестливом человеке. Иначе говоря, совесть есть внутри - меня творимый суд над моими собственными чувствами, желаниями, помыслами, словами и поступками, т.е. суд моего «Я» над ним же самим. В традиционном обществе мерилом оценки личности были и остаются слова и дела. Механизм совести устраняет раздвоенность человека. С совестью нельзя играть в прятки и никакие сделки с ней невозможны. В фольклоре адыгов первичные образы (архетипы) выступают предельно положительными в своих поступках. Так, нарту Саусэрыко честь и совесть не позволила отказать мерзнувшим нартам в добыче огня, нарту Ащамезу также совесть не позволило сидеть сложа руки, не узнав судьбу своего отца и т.д. Эти и другие материалы фольклора были направлены прежде всего на формирование у личности взглядов на жизнь, умение соизмерять свои поступки с интересами общества, чтобы не было стыдно и совестно за содеянное перед людьми и обществом.

1 Шоров И.А. Адыгская (Черкесская) педагогика. М., 1999. С.230.

2 Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 12 т. М., 1982. T.3. С.53-54.

Вместе с тем в адыгском обществе, как и в любом другом обществе, находятся и бесстыжие люди. О них, как уже было сказано, говорят «Ук1ытэрэ, къарарырэ и1эп!» (Ни стыда, ни совести нет!). Таких людей считают ненадежными, они становятся, как правило, отрицательными персонажами в устном народном творчестве.

Адыгское общество уделяет большое внимание немаловажному аспекту адыгского воспитания - «культуре вины», раскаяния в совершенном неблагородном поступке, неудачно оброненном слове, в целом нарушении этических норм. Человек осознает свою вину перед обществом, родом, семьей, просто перед кем-либо. В таких случаях общество проявляло снисходительность, прощало тот или иной неблаговидный поступок с условием, что это больше не повторится.

Главное философское содержание в воспитании культуры вины заключается в том, что с раннего детства человек должен был знать общепринятые нормы поведения, что нарушителей этических норм ждет всеобщее порицание. Найти мужество признать свою ошибку, свою вину -вот смысл воспитания культуры вины в адыгском обществе. Следует отметить и то, что человек, признавший свою вину, старающийся ее искупить, обладал чувством стыда, ибо стыд заставлял его признать свою вину. Таким образом, чувство стыда и чувство вины всегда взаимосвязаны. Понятия «культуры стыда» и «культуры вины» в различные эпохи видоизменялись, вместе с тем суть их не менялась. К примеру, роль культуры стыда и культуры вины доклассового, классового и современного общества отличаются. С расслоением адыгского общества происходят изменения в оценке нравственных категорий - стыда, скромности, совести и т.д. У господствующих классов появляются свои подходы к этим категориям, направленные в целом на их интересы. Этнографические материалы убеждают нас в этом. Так, путешественник, географ, этнограф Дж.Интериано, наряду с положительными сведениями о нравственной жизни адыгов, отмечает и то, что адыгские князья и дворяне не терпят, чтобы их подданные держали лошадей, и если случится вассалу вырастить какого-нибудь жеребенка, то как только он станет большим, его отнимает дворянин и дает ему взамен быков, присовокупляя такие слова: «Вот это, а не конь, больше подходит для тебя»1. В интересующем нас аспекте в поэме Цуг Теучежа «Пщы-оркъ-зау» (война с князьями и дворянами) описываются поступки князя Шуманыко. Князь Шуманыко в отсутствие крестьянина Допчена забрал коня из конюшни и поехал на свадьбу. Узнав, что это дело рук князя Шуманыко, Допчен отправился во двор к князю, забрал его коня и поехал на туже свадьбу.

Шуманыко, гордыни полный С Кончукоко рядом стоит Джэгу надменно осматривает, И вдруг увидал он Допчена, Увидал на своем коне! Князь забыл, что он сам виновен И, уздечку сжав в кулаке, Подскакал вплотную к Допчену, закричал, чтобы слышали кругом: Кто такой ты? Что ты задумал? То, что видишь, - Допчен ответил Этот конь у тебя откуда? Взял взамен своего. Разве у тебя своя лошадь? Я сижу на коне тфокотля Радуйся, собачье отродье Что сижу на твоем коне»

1 Адыги, балкарцы, карачаевцы в воспоминаниях европейских авторов. Нальчик, 1974. С.47.

В этой поэме прослеживается не только спесь, чванство князя, но и отсутствие стыда, совести, чувства вины, унижение человеческого достоинства Допчена. Нечеловеческий поступок князя заставил вести себя адекватным образом самого Допчена. Заносчивые, спесивые люди встречались среди разных слоев адыгского общества. Отношение к ним, независимо от социального происхождения, со стороны общества было отрицательным. О них сложено немало пословиц и поговорок: «Ыпэ дэгъэзыягъэу мак1о, зыпари ымылъэгъоу» (Идет задрав нос, никого не замечает), «Зэмыпэсырэм укъырегъэпсыхы» (Зазнаешься - опозоришься) и т.д.

Проблема формирования у личности культуры стыда, скромности, вины остается актуальной и в современных условиях. На протяжении многих веков эти нравственные понятия, несмотря на некоторую деформацию, были в поле зрения традиционного адыгского общества. Социальная однородность, устойчивые позиции адыгства в целом не позволяли больших отклонений в соционормативных отношениях внутри адыгского общества. В период начала строительства социализма и коммунизма коммунистическая мораль в принципе не отвергала традиционно нравственные категории культуры адыгов, в том числе культуру стыда и культуру вины. Сомнения возникли лишь в годы борьбы с «национализмом», раскулачиванием в форме борьбы с врагами народа. В современных условиях демократизации общества в традиционном понимании содержание культуры стыда, скромности, чести и совести значительно изменились в худшую сторону. Это и понятно, поскольку сказывается не только влияние инокультуры, но и некоторая вседозволенность в духовном плане. Следует согласиться с утверждениями ученных - исследователей адыгской этнокультуры (Р.Ханаху, Б.Бгажнокова, И.Шорова, А.Хагурова и других) в том, что особо опасным является воздействие западной массовой культуры, так или иначе пропагандируемое насилие, нравственная распущенность, отсутствие механизмов, сдерживающих влияние низкопробных образцов массовой культуры, расшатывающих систему норм адыгагъэ. На основании имеющихся социологических исследований, наблюдений, можно сделать вывод, что в системе формирования личности современного общества заметно отстают факторы воспитательного значения от образовательных. И дело не в том, что правители не проявляют должного внимания к этому вопросу, а дело в том, что провозглашенная демократия не обеспечивается духовно-нравственным содержанием происходящих в стране процессов. Наоборот, проявляется бездуховность, вседозволенность, что говорит о деградации общества. Этим объясняется прогрессирующий нигилизм среди молодежи, рост наркомании, распущенность и т.д., низкий интерес молодежи к проблемам своей национальной культуры, ее ценностям1.

На современном этапе рыночной экономики идет процесс «первоначального накопления капитала», и в этих условиях среди предпринимателей, бизнесменов вопрос о соблюдении норм морали в интересующем нас аспекте (чувство стыда, скромность и т.д.) становится актуальным. Социологические исследования, проведенные в республике, подтверждают это: респондентам (было опрошено 350 предпринимателей РА) был задан вопрос о том, насколько сегодня в сфере предпринимательства востребованы морально-нравственные нормы. Большинство опрошенных (62%) склонились к варианту ответа «еще не востребованы», многие (24%) ответили, что нравственные принципы и нормы предпринимательства сложатся лет через 30-50. Невостребованность моральных норм в предпринимательстве респонденты объяснили «неблагоприятной экономической ситуацией» (45%) и «невозможностью разбогатеть честным трудом» (34%). В такой ситуации многие предприниматели «вынуждены» разрываться между необходимостью играть

1 Социальные проблемы молодежи. Майкоп, 1993. С.66. по правилам «дикого рынка» и императивам этноса, следовать «кодексам» поведения»1.

Таким образом, из вышеизложенного можно сделать вывод, что на современном этапе идет процесс изменения традиционного режима функционирования некоторых нравственных принципов адыгства, в том числе культуры стыда, культуры чести, совести и т.д. Тем не менее, по сути, «культура стыда, чести, совести» и «культура вины» существуют в современном обществе и имеют немаловажное значение в формировании человека.

2.3. Проблемы и перспективы развития личности в современном адыгском обществе

Перестроечные процессы 80-х годов XX столетия, распад СССР и отказ от коммунистической идеологии вызвали значительный рост национального самосознания народов бывшего СССР. Идея национального возрождения основывалась прежде всего на возрождении языка, истории и культуры, возвращении в общественно-политическую жизнь национальных представительных органов - хасэ, обращении к религиозной идеологии, созыву родовых сходов и т.д.

Анализируя проблемы формирования личности адыга, нами отслежены процессы, происходящие в адыгском обществе с нартской эпохи до современности. Вызывает сожаление то, что незаслуженно забываются многие принципы традиционного адыгского воспитания, связанные с вхождением адыгов в «цивилизованное» общество XIX-XX столетий. В этой связи уместно вспомнить предположение, высказанное в 1860 году преподавателем Ставропольской гимназии В.Кусиковым в свой статье «О поэзии черкесов»: «Легко может статься, что горцы с утратой независимости

1 Ханаху Р.А., Хазирокова С.К., Ачмизов Г.А. Социальный портрет предпринимателя (профессионализм, культура, этика). М., 2001. С.12-13. охладеют ко всему родному, увлекутся подражанием всему европейскому и, если не навсегда, то на долгое время оставят в пренебрежении лучшие стороны своей национальности так, что когда настанет пора самосознания, то уже многие и самые лучшие памятники их прошедшей жизни исчезнут и таким образом сделается пробел в их истории»1. Все последующие события и факты показывают справедливость высказанных В.Кусиковым предположений.

Трагедия адыгского народа XIX века, тоталитарный режим XX века, переход к демократии и рыночной экономике и связанное с ними приобщение адыгов к цивилизованной культуре ввели адыгский этнос в стрессовую ситуацию и поставили этнос перед вопросом: стоит ли бороться за сохранение национального языка, национального этикета, вековых обычаев, традиций и т.д., которые никому не понятны, кроме как самих адыгов? Народ, как и человек - рождается, живет и умирает. Как отмечает Х.Казанов, природа, всевышний отпустили адыгам долгую, полную энергии, благородства и красоты, чести и достоинства, геройства и мужества, беспредельной любви к родной земле жизнь. Стоит ли от всего этого отказываться, оказаться от родного языка, любимой адыгской земли, от всемирно известного «Адыгагъэ», «Адыге хабзэ»? Здравомыслящий адыг скажет - нет. Аргументы тех, кто утверждает, что адыги - малочисленный народ, обречен на исчезновение - не состоятельны. Стоит напомнить сторонникам такой аргументации, что в истории немало фактов, когда малая нация оказывала значительное влияние на культуру превосходящей по численности нации. К примеру, маленькая Эллада была в свое время без труда поглощена Римской империей, однако через некоторое время мудрость и красота эллинской культуры покорили Рим, вся дальнейшая культура которого оказалась связанной с эллинской . Черкесская форма (черкеска) стала одеждой всего Кавказа, высшего общества Царской России, ее носит и

1 Кусиков В. О поэзии черкесов //Ставропольские губернские ведомости. 1861. №1-2. 7, 11 янв.

2 Казанов X.M. Культура адыгов. Нальчик, 1993. С. 12. до настоящего времени русское население Ставрополя, Кабарды и Кубани ими же восприняты многие традиции и обычаи адыгов (гостеприимство, куначество, жилища, предметы быта1 и т.д.). «Величие народа не определяется по его количеству, как и ум человека не определяется по росту» - гласит известное изречение. Аналогично и в культуре: нет малых и больших культур, есть культура национальная, и отношение к ней должно определяться не предвзятой идеологией, и не имперскими интересами, а интересами прежде всего самих народов.

Являясь аборигенами, имея высочайшую культуру, адыгский народ сохранил основополагающие ценности своей культуры, имеющие неприходящее значение и в современных условиях развития общества. С изменением социально-экономических отношений, под влиянием инокультуры, происходят существенные изменения в адыгском обществе. Позиции влияния устного народного творчества, в целом адыгства на формирование личности заметно ослаблены, особенно такие основополагающие принципы адыгства как самодостаточность, саморегуляция, самовоспроизводство и другие. Этим объясняется обеспокоенность многих ученых-исследователей, в трудах которых уделяется большое внимание проблемам и перспективам сохранения и развития этнокультуры. «Угрожающие формы и масштабы приобретает в современных условиях профанация духовного наследия. Адыгская культура в том виде, как она официально преподносится, реализуется, транслируется и в малой степени не отвечает мощной заявке, которую сделала в свое время культура феодальной Черкессии»2, - отмечает Б.Бгажноков.

Актуальными остаются проблемы реализации основных ценностей адыгства. В образовавшуюся нишу человеческого сознания, которую традиционно занимало адыгство, вторгается и постепенно разрастается,

1 Лях В.И. Просвещение и культура в истории Кубанской станицы. Краснодар, 1997. С.36.

2 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик. 1999. С.7. оттесняя этику, пустое пространство морального невежества, негативизма и апатии.

Социологические исследования, проведенные среди молодежи, подтверждают актуальность данной проблемы. К примеру, всем известно, что язык является основополагающей знаковой системой народа.

По данным опроса учащейся молодежи (2305 учащихся) о владении адыгейским языком выяснилось, что на родном языке говорит в школе только 1%, дома 26%, на обоих 62%. По мнению 87% всех опрошенных адыгейский язык функционирует в основном в быту1. Несколько повышенный интерес к изучению национальной истории. Около 90% опрошенных дают положительный ответ на необходимость изучения истории своего народа. Следует отметить, что вопрос о необходимости изучения языка и истории в 60-х годах XX столетия практически был сведен к нулю, что имело в последующем серьезные негативные последствия, так как то поколение, не изучавшее язык и историю, в настоящее время является родителями. Вероятно, этим объясняется, что абсолютное большинство родителей считают необходимым изучение языка, истории детьми. Социологические исследования показывают, что среди населения идет процесс осознания необходимости изучения истории, языка, в целом культуры своего народа. Вместе с тем, в современном адыгском обществе некоторое оживление самосознания народа еще не означает стабилизации системы формирования личности адыга в традиционном его понимании. Наибольший интерес представляет то, что молодое поколение, признавая традиции, обычаи в целом «Адыге Хабзэ», на практике этой системой мало пользуется. Причина такого состояния объясняется несколькими факторами: первый - пробелы в системе воспитания самих родителей на принципах традиционного «Адыге Хабзэ», второй - отсутствие системы общественного контроля со стороны адыгского общества (Советы старейшин, Хасэ и т.д.),

1 Хагуров А., Ханаху Р., Куек К. Социальные проблемы молодежи. M., 1993. С.80-81. третий - социально-экономическая ситуация периода демократизации, характеризующаяся прежде всего нестабильностью в экономике, общественно-политической и культурной жизни. Как результат -безработица, рост числа преступлений, наркомании и других аморальных явлений. Такое положение вещей оказывает заметное влияние и на традиционное адыгское общество, его соционормативный кодекс «Адыге Хабзэ». Отсюда очевидна актуальность проблемы выживаемости этноса, необходимость упрочнения системы адыгства, повышения ее роли в системе формирования личности в новых условиях.

Особую значимость в этой связи и на перспективу приобретают семья, род, личность, их роль в сохранении национальной культуры, ее базовой системы Адыгства (Адыге Хабзэ). Каждый человек, семья, род должны чувствовать и отдавать себе отчет, что прожив все, что им отпущено судьбой, и совершив все, что можно совершить, выполняет некое свое предназначение в плане сохранения этноса, тем самым влияет на дальнейшую судьбу не только рода, семьи, но и в целом своего народа.

Социологические исследования, наблюдения среди разновозрастных групп по проблемам влияния адыгства на формирование личности современного общества подтверждают выводы некоторых исследователей о том, что на наших глазах меняются к худшему представления о нравственном, эстетическом качестве и гигиене повседневного мышления, общения, поведения. Личность не ощущает себя в полной мере своего активного и зримого присутствия в мире, в ее действиях нет, как это наблюдалось в традиционном адыгском обществе, спокойной уверенности, стремления и готовности выявить себя в облагороженной форме. Изменился к худшему внешний облик адыгов, утрачена традиционная «культура в себя», согласно которой устанавливалось - человек должен был заботиться о себе, «строить» и «конструировать» свой внутренний мир, свою внешность и поведение - свою публичную идентичность. Распущенность и самопопустительство - неизбежные следствия упадка и дискредитации культуры. «Самая страшная опасность для любой нации таится в уничтожении национального духа, когда народ, отказываясь от сознательного национального мышления, предпочитает погрузиться в океан

Г" u и бессознательного, стать огромной толпой, извращенным и разложившимся сбродом»1, - отмечает В.Х.Болотоков.

Аналогичные процессы происходят и по отношению к другим культурам. Как отмечает О.Шпенглер, «чужая культура так властно тяготеет над страной, что молодая и родная для этой страны культура не обретает свободного дыхания и не только не в силах создать чистые и собственные формы выражения, но даже не осознает по настоящему самое себя»2.

Несмотря на некоторую деформацию Адыге Хабзэ (Адыгство) в современном адыгском обществе, в сознании людей адыгство остается как идеал, оно выполняет «по инерции» возложенные на него регулятивные функции. Об этом свидетельствуют исследования, проведенные среди адыгской диаспоры за рубежом и в местах традиционного их проживания в о

России . Как показывают исследования, адыгство по-прежнему остается идеалом человеческих взаимоотношений, в нем заложены прежде всего гуманизм, человечность и необходимость постоянного совершенствования, особенно в современных условиях. Сегодня трудно найти адыга, не признающего адыгство, не осознающего свою причастность к нему. Оставаясь идеалом, адыгство как постоянно действующий механизм помогает личности справляться с непредвиденными, постоянно меняющимися жизненными ситуациями и проблемами. По прежнему ведущее место сохраняет за собой один из основных принципов Адыге Хабзэ - напэ лицо - имеющий наибольший вес, наибольшую регулятивную силу, как парадигма совести и репутации. Лицо - наиболее тонкая и

1 Болотоков B.X. Заметки о национальном духе. Материалы Адыгской (Черкесской) международной академии наук. Нальчик, 1995. Т.1. С.111.

2 Шпенглер О. Закат Европы. Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991. С.26-27.

3 Материалы международной Адыгской (Черкесской) академии наук. Нальчик, 1995. Т.2. С.60-65. чувствительная материя, отражающая, согласно замыслу культуры, все то, что противоречит адыгству. Логика этих связей и отношений предельно проста и сводится к правилу: «Несовместимое с моралью несовместимо с лицом (напэ)»1, - отмечает Б.Х.Бгажноков.

Многочисленные материалы фольклора подтверждают роль и значение нравственного понятия «напэ» (лицо) человека. В системе формирования личности этому понятию придавали большое значение для воспитания у человека с раннего возраста ответственного отношения прежде всего к самому себе, в этом смысле напэ (лицо) выступает качественным показателем нравственной зрелости человека. И не случайно у многих народов лицу - как месту чести и достоинства придавалось большое регулятивное значение. Выражения «бросил перчатку в лицо», «получил пощечину» и т.д. имеют глубокий смысл. Это меры, применяемые при утрате человеком чести и достоинства, нарушении определенных правил этикета, приведших к радикальным мерам. Лицо (напэ) выполняет роль взыскательного и требовательно второго «Я» или сверх «Я» личности, осуществляющего постоянный контроль за соблюдением принципов и правил адыгства. Эта, говоря словами Фрейда, «моральная цензура поведения»2 сохраняется в адыгском обществе.

Сохранили свои позиции и ритуалы похорон. Ритуалы похорон менялись на различных этапах развития адыгского общества. Интерес представляет то, что в молитвах в адрес усопшего содержатся только благие пожелания, чтобы умерший попал в рай (джэнэт), несмотря на прегрешения человека при жизни. Вероятно, это объясняется тем, что Бог (Тха) простит все его прегрешения. С рождения человека в нем воспитывалась вера в загробную жизнь, что имело большое значение в формировании нравственности человека. Важной особенностью похоронных ритуалов (обрядов) является то, что независимо от происхождения и положения Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик. 1999. С.72.

2 Фрейд 3. Будущее одной иллюзии. М.,1989. С.115. человека, обряд похорон не меняется, подчеркивая тем самым, что перед Богом все равны. Тем не менее, если покойник был уважаемым, сделавшим много добра в жизни, больше людей собирается на его похоронах, он надолго остается в памяти людей. Появляться на похоронах в неприличном виде, вести себя недостойным образом недопустимо, это является оскорблением покойника, семьи, постигшей горе. Все это в сочетании с Адыге Хабзэ дисциплинирует людей, здесь проявляются основные принципы адыгства: почтительность, взаимопомощь, единение и т.д. Имеющиеся некоторые отклонения (обряд молитвы, ее количество, время и т.д.) объясняются длительным отсутствием квалифицированных служителей культа, отлучением людей от религии в период строительства социализма.

Несмотря на устойчивые позиции некоторых принципов адыгства (гостеприимство, старшинство и т.д.), современное состояние адыгского общества как сказано выше, оценивается как кризисное, что отрицательно влияет на формирование личности, нарушает преемственность социальных практик, негативно сказывается на всех формах деятельности, культуру в целом.

Факты и факторы, происходящие в современном адыгском обществе, дают основание нам утверждать, что проблема сохранения этноса становится важнейшей проблемой. Происходит грандиозная по масштабу и характеру ломка стереотипов, не вызывающая адекватного ответа у тех, кто в первую очередь ответственен за судьбу народа: у властей и интеллигенции. Причем, это происходит не только на уровне малых этносов, но и в самой консолидирующей русской нации.

Автор не обвиняет власть в бездействии. Ею принимаются многие положительные решения, однако проблемы остаются нерешенными из-за отсутствия материальных средств, а также некорректной идеологии национального возрождения.

Следующим фактором является то, что попытки возрождения адыгства в конце 80-х гг XX века столкнулись с проблемой, возникшей у народа в связи с переходом страны на рыночную экономику. Борьба за выживание стала доминирующей для подавляющей части народа.

В этих условиях идет процесс интуитивного сохранения основных принципов адыгства, что дает надежду на возможность сохранения этнокультуры, в целом самой нации.

Серьезной проблемой остается отсутствие в самом адыгском обществе концепции национального возрождения, охватывающей все интеллектуальные структуры, в том числе органы власти. Мы солидарны с выводами многих исследователей (М.А.Текуева, Р.А.Ханаху, А.А. Хагурова, Б.Х.Бгажнокова и др.), что не бывает этноса без внутренней саморегуляции. Утратив ее, он превращается в аморфное народонаселение, обреченное на ассимиляцию. Идет процесс мучительной, болезненной кристаллизации нового уклада общественной жизни, которая должна разрешиться в пользу этноса «лишь бы сердцевина его осталась неизменной: язык, мораль, этикет, хабзэ»1. Отсюда, перед государственными учреждениями, учеными стоит задача большой важности: разработка механизма сохранения, воспроизводства и развития одобряемых, признаваемых и желательных для большинства членов общества ценностей, норм, образцов поведения личности. Другими словами - сохранить свою самобытность и найти основание для взаимодействия с другими культурами - это основное условие выживаемости культуры.

Следует обратить внимание и на такой аспект адыгского менталитета как память. Историческая память у адыгов, как и у других народов Кавказа, неистребима, живуча. Она проявляется в первую очередь в эпосе, в устных исторических рассказах, в героических песнях, в народной педагогике. Эпос - источник жизни, имеет не меньшее значение в сохранении народа, чем хлеб

1 Текуева М.А. Проблемы воспроизводства традиционной культуры в современных условиях (гендерный аспект). Нальчик, 2000. С.21. и оружие. Именно историческая память, среда обитания, преемственность культурных ценностей должны обеспечить сохранение национального самосознания адыгов. «Только в этом случае активизируются традиционные формы и способы этико-эстетической рационализации мира. Изменится, в соответствии с заданным уровнем сигнификации, доминирование и легитимизация адыгства, процесс становления и самоосуществления личности»1, - отмечает Б.Бгажноков.

Вместе с тем, недопустимо государственное вмешательство в суть культуры, т.е. подчинение основных компонентов культуры политическим интересам или интересам отдельных групп, личностей, лоббирование культурных, исторических ценностей народа.

В современных условиях присутствие героических образов (архетипов) в этническом самосознании является важным фактором сохранения самобытности и целостности культуры адыгов. Для решения этой важнейшей проблемы необходимо разработать стройную систему изучения и внедрения богатого материала фольклора в образовательных и культурных учреждениях Республики. Наличие в фольклоре гениальных, величественных образов-символов, идеалов, выражение идей, чувств, взглядов народа, обилие сюжетов и мотивов, совершенство поэтических форм и богатство языка, о которых сказано в исследовании, позволяют утверждать о необходимости комплексного подхода к формированию личности адыга в современном обществе.

Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик. 1999. С.88.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование показало, что проблема сохранения этнических культур является одной из важнейших особенностей современного развития общества. Бытовавшее мнение об отсталости культур традиционных обществ заметно меняется. «Логическая стройность марксистской философии, к которой мы, российские обществоведы, привыкли, уступила место

1 тл и плюрализму подходов, концепции и теории» . В равной степени это относится и к проблемам национальных культур, их развитию на современном этапе.

Интерес к проблемам формирования личности в традиционном (адыгском) обществе вызван происходящими внутри этнической культуры процессами.

Проведен сравнительный анализ системы формирования личности различных эпох: доклассового и классового периодов, включая и современность. Дана характеристика некоторых аспектов адыгской этнопедагогики как системы формирования личности общества. В этих целях использованы материалы устного народного творчества, исследования ученых культурологов, философов, социологов, историков и других.

В ходе исследования найден ответ на волнующий вопрос: «Нужна ли традиционная культура современному адыгскому обществу или необходимо ее отбросить и внедрить нетрадиционную, так называемую цивилизованную культуру со всеми ее парадоксами?» Несмотря на деформацию основных принципов Адыгства, опыт показывает, что попытки административного вмешательства в культуру национальных меньшинств результатов не дали. Наоборот, это было воспринято негативно, создавало конфликтную ситуацию в межнациональных отношениях. Причина негативного восприятия новшеств кроется и в другом - в самом менталитете народа,

1 .Хагуров А. Становление современной цивилизации. Краснодар, 2002. С. 12. специфических особенностях развития традиционного общества, его культуры. Как отмечает А.Хагуров, «Каждая культура имеет свое ценностное уникальное ядро, воплощающее специфику ее локализации в мире. Благодаря этому ядру обеспечивается ценность данной культуры, ее неповторимый облик»1.

Ядром устного народного творчества является героический нартский эпос, его центральные герои, архетипы. В исследовании, путем сопоставления выявлены личностные качества героев, других архетипов (горы, животных и т.д.), их роль в формировании человека общества. Используя методы швейцарского психоаналитика К.Г.Юнга, проведен анализ ряда архетипов фольклора адыгов. Суть архетипов по К.Г.Юнгу - первичные (главные) схемы образов, воспроизводимые бессознательно, формируют активность воображения, выявляющуюся в мифах, сказках, верованиях, произведениях литературы и искусства, снах и фантазиях. Применительно к адыгскому этносу за основу берутся мифологические герои, которые всегда присутствовали в сознании людей на всех этапах развития адыгского общества. Но все это требовало и определенной системы организации воздействия на личность, ее сознание, для достижения той цели, которую ставило данное общество. В традиционном адыгском обществе эти функции выполняли народные институты: хачещ (хьак1эщ), институт старшинства, Хасэ (народное Собрание) и другие. Здесь, через компоненты устного народного творчества, шло закрепление нравственно-эстетических знаний, полученных в первичных институтах (семья, род). Следует отметить немаловажную роль первичных институтов - семейно-родовой общины, где берет свое начало обретение человеком определенных навыков, свойств, норм поведения и т.д., понимание своей групповой принадлежности и определение для себя приемлемых способов участия в выражении и отстаивании интересов того общества, которому он принадлежит

Хагуров А. Становление современной цивилизации. Краснодар. 2002. С.52 идентификация). Общинность предполагала взаимосвязь личности и общества. Это означало строгое следование индивида коллективным предписаниям и императивам, и в тоже время ориентация индивида на поиск поддержки, помощи, покровительства и т.д. у общества (аналогично в семейно-родовой общине).

На первый взгляд, такая замкнутость адыгского общества дает повод сказать, что человек, скованный морально-эстетическими нормами, практически обезличен, и личность в традиционном (адыгском) обществе роли не играет. Сопоставляя некоторые классические теории роли личности в истории, полагаем считать ошибочной теорию отрицания личности в традиционном обществе.

Традиционное адыгское общество, его основной кодекс Адыге Хабзэ не отрицают личность, наоборот, стимулируют человека к активной жизненной позиции. Вместе с тем, это же общество, Адыге Хабзэ (адыгство) ставит задачу - быть человеком, в котором общество бы нуждалось, одновременно чтобы человек нуждался в обществе. Мужество, храбрость, безграничная любовь к Родине не рождаются в обезличенном обществе. Свидетельством тому нартский эпос, его герои, все последующие события трагической истории адыгского народа.

В исследовании проведен анализ влияние на личность феномена Адыге Хабзэ (адыгства) - кодекса о человеческих взаимоотношениях в адыгском обществе. Имея внушительное содержание и возраст, адыгство ассоциируется с аккумулятором и транслятором духовно-нравственной культуры и энергии многих поколений, оно соединяет лучшие черты, присущие адыгам, проникая во все сферы жизни общества как особая форма межличностных отношений. Через Адыгство осуществляется самооценка личности, воспринимаются вещи, явления, события, действия и поступки других людей. При этом, автор обращает внимание на один из важнейших принципов адыгства - культуру стыда и культуру вины у адыгов. Находясь в тесной гармонии с природой Кавказа, адыгский народ развивал, вырабатывал только ему присущий дух - адыгство, его менталитет1. «Только в кавказской расе дух приходит к абсолютному единству с самим собой, только здесь дух вступает в полную противоположность с условиями существования, постигает себя в своей абсолютной самостоятельности, вырывается из постоянного колебания туда и сюда, от одной крайности к другой, достигает самоопределения, саморазвития и тем самым осуществляет всемирную историю»2, - отмечает Г.Гегель.

Проблема взаимоотношения Адыге Хабзэ и религии представляет для нас большой интерес и заслуживает внимание отдельного исследования. Адыгство пережило язычество, христианство и здравствует с мусульманством (исламом). Следовательно, для адыгства религия никогда не играла такой важной роли в жизни, как это происходило у некоторых народов Кавказа. Несмотря на то, что адыгство и религия имеют много общего, все же требования религии «растворялись» в адыгстве. Адыгство шире в решении проблем общества, чем религия. Объединение усилий религии и адыгства окажет значительное влияние на формирование личности, сохранение этнокультуры, в целом этноса.

В современных условиях проблема формирования личности стала наиболее актуальной в силу происходящих в стране процессов. С изменением социально-экономических отношений угрожающие формы и масштабы приобретают профанация духовного наследия. В образовавшуюся нишу человеческого сознания вторгается пустое пространство морального невежества, негативизм и апатия.

В этих непростых условиях адыгство остается постоянно действующим механизмом, идеалом общества, помогает личности справляться с непредвиденными обстоятельствами современной жизни. Сохраняют свои позиции такие важные принципы адыгства как напэ (лицо), культура стыда и

1 Ханаху А. Традиционная культура Северного Кавказа. Майкоп, 2001. С.68.

2 Гегель. Философия духа. Энциклопедия философский наук в 3-х томах. М., 1977. Т.З. С.6. вины, институты старшинства, гостеприимства. Существенное значение придается и обрядам похорон, являющимся моральной цензурой поведения личности. Тем не менее, социологические исследования и наблюдения за разновозрастными группами дают нам основания сделать вывод о нарушении равновесия в традиционном (адыгском) обществе, о наличии в нем кризисной ситуации. В XIX и XX веках, в результате так называемых реформ, сознательно или несознательно, нанесен серьезный удар основному кодексу традиционного (адыгского) общества, сильно ослаблены его наиболее существенные позиции - самодостаточность, саморегуляция, самовоспроизводство и др.

Не могла не сказаться и длительная, целенаправленная идеологическая обработка адыгов (не только адыгов) во имя «прекрасного будущего», а также недостаточное и неумелое использование институтов адыгства. Вместе с тем адыгское общество вяло, непоследовательно, ошибочно реагирует на так называемую современную свободу и демократию. Свободное от идеологических и других установок, адыгское общество добровольно отказывается от этически выверенных принципов самостроительства и самоусовершенствования, тем самым снимая с себя ответственность за свою судьбу, за судьбу будущих поколений.

Адыгство - гибкая система, стоит только правильно задействовать эту систему, результаты скажутся резким оздоровлением духовно-нравственной атмосферы, реальными перспективами развития и роста личности, в целом обновления адыгского общества1.

Несомненно, что XXI век повлечет за собой дальнейшие изменения в социальной и культурной жизни людей, но сохранить все достойное, что пришло от предков и передать потомкам - таково веление времени, путь самосохранения народа.

1 Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик. 1999. С.88.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Тлеуж, Аскер Дзагаштович, 2003 год

1. Абдулатипов Р.Г. Природа и парадоксы национального «Я». М.,1991.

2. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известных работах европейских авторов XIII- XIX вв. Нальчик, 1974.

3. Адыгэ псэлъжъхэр. М., 1967.

4. Алиева А.И. Фольклор адыгов в записках и публикациях XIX- начала XX вв. Нальчик, 1979.

5. Аникин В.П. К зависимости стиля от образности. Фольклор. Поэтическая системе. М.,1997.

6. Аникин В.П. Сказки народов мира. М., 1987. Т.1.

7. Анфимов Н.В. К истории адыгских имен. Нальчик, 1974.

8. Анчабадзе Ю.Д. К этнокультурной истории народов Северного Кавказа //Советская этнография. 1985. №4. С.115.

9. Аристотель. Комедии в 2-х т. М., 1931. Т.1.

10. Ю.Аристотель. Сочинение в 4-х т. М., 1984. Т.4.

11. П.Арнольдов А.И. Введение в культурологию. М., 1993.

12. Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М., 1989.

13. Арутюнов С.А. Обычай, ритуал, традиция //Советская этнография. 1981. №2.

14. Арутюнян Ю.В. Адыгейские писатели и просветители XIX в. Краснодар, 1986.

15. Архив АНИИ. Ф.1. Т.52. Беседа с Хамтаху Аюбом аул Пчегатлукай. 20.09.59.

16. Аутлев М.А. Эпос нарты и народ. Материалы VI международного коллоквиума кавказоведов. М., 1992.

17. Бабич И. Народные традиции в общественном быту кабардинцев. М., 1995.

18. Бабишин С.Д. Антология педагогической мысли Древней Руси и русского государства в XIV-XVII вв. М., 1985.

19. Бгажноков Б.Х. Адыгейский этикет. Нальчик, 1978.

20. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика как соционормативная система /Мир культуры адыгов. М., 2002.

21. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999.

22. Белл Дж. Дневник пребывания в Черкессии в течение 1837, 1838, 1839 гг. Рукопись в Архиве АРГИ. Т. 1.

23. Бердяев Н.А. Мое философское мировоззрение. Свердловск, 1991.

24. Бешкок М.М. Адыгейский народный танец. Майкоп, 1982.

25. Блягоз Б.У. Жемчужина народной мудрости. Майкоп, 1992.

26. Болотоков В.Х. Заметки о национальном духе. Материалы адыгской (черкесской) международной академии наук. Нальчик, 1984. Т.1.

27. Бузаров А.Ш. Молодые исследователи Адыгеи. Майкоп, 1993.

28. Волков Г.Н. Этнопедагогика (Чувашия). Чебоксары, 1974.

29. Гадагатль A.M. Героический эпос Нарты и его генезис. Краснодар, 1967.

30. Гадагатль A.M. Нартхэр в 7-ми т. Краснодар, 1967.

31. Гадагатль A.M. Нарты. Адыгейский героический эпос. Краснодар, 1967.

32. Гадагатль A.M. Память нации. Генезис эпоса нарты. Майкоп, 1997.

33. Гарданов В.Х. Культура и быт народов Северного Кавказа. М., 1968.

34. Гашимов А.Ш. Азербайджанская народная педагогика. Баку, 1970.

35. Гегель Г. Философия духа. Энциклопедия философских наук в 3-х т. М., 1977. Т.З.

36. Гейне Г. Собрание сочинений. М., 1957. Т.4.

37. Гельвеций К.А. Сочинения в 2-х т. М., 1973. Т.1.

38. Гонежук Г.Я. Из истории физической культуры и военной подготовки адыгов в прошлом (культура и быт адыгов). М., 1978.

39. Горлова И.И. Культура и политика в современной России. Региональный аспект. Краснодар, 1998.

40. Горысий A.M. Разрушение личности. О литературе. М., 1955.

41. Горький A.M. Русские писатели о литературном труде. М., 1935.

42. Губжоков Ш.Н. Как сложатся отношения адыгов с миром ислама /Мир культуры адыгов. М., 2002.

43. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества. (Избранные труды по языковедению). М., 1984.

44. Даль В. Пословицы русского народа. М., 1957.

45. Дебу И. О кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске.

46. Демокрит. Материалы Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита, Эпикура. М., 1955.

47. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 12 т. М., 1982.

48. Дробыжева С.М. Духовная общность народов СССР Историко-социологический очерк межнациональных отношений. М., 1981.

49. Дубровин Н.Ф. Черкесы (адыге). Краснодар, 1927.

50. Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи. Тифлис, 1902. (Рукописный отдел КБНИИ).

51. Дюбуа Ф. Путешествие вокруг Кавказа. Сухуми, 1937.

52. Дюземиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976.

53. Дюркгейм Э.О. О разрушении общественного уклада. Метод социологии. М., 1991.

54. Жуковский В.А. Сочинения в 3-х т. М., 1980. Т.1.

55. Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики. М., 1940.

56. Зайцев И., Максимов И. Легенды и были Черноморья. Краснодар, 1975.57.3екох У.С. Адыгейские сказки. Майкоп, 1987.

57. Казанов Х.М. Культура адыгов. Нальчик, 1993.

58. Кандур М.И. Кавказ. Историческая трилогия (ЗТ). Нальчик, 1994.

59. Касумов А.Х. Геноцид адыгов. Нальчик, 1992.

60. Кей-Кавус. Кабус-намэ. М., 1958.

61. Керашев Т. Абрек. Майкоп, 1956

62. Керашев Т. Слово об адыгах (черкессах). Сокровища курганов Адыгеи. Майкоп, 1985.

63. Кешев А.Г. О фольклоре адыгов. Адыгские писатели и просветители XIX в. Краснодар, 1986.

64. Кешев А.Г. Характер адыгских песен. Избранные произведения адыгских просветителей XIX в. Нальчик, 1980.

65. Кешев А.Г. Характер адыгских песен. Фольклор адыгов. Нальчик, 1980.

66. Кожаров В.Х. Адыгская Хаса. Нальчик, 1992.

67. Козлов В.И. Этнос и культура //Советская этнография. 1981. №2.

68. Комановский Б.Д. Самые молодые литературы. М., 1973.

69. Коменский Я.А. Сочинения в 2-х т. М., 1982. Т.1.

70. Конфуций. Беседы и суждения. М., 1957.

71. Косвен М.О. Материалы по истории и этнографии Кавказа в русской науке. М., 1955. Т.1.

72. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.

73. Куек А.С. Мифические образы адыгского эпоса «Нартхэр» /Мир культуры адыгов. М., 2002.

74. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Социальная организация в нартском эпосе /Мир культуры адыгов. М., 2002.

75. Кумыков Т.Х. Культура, быт, общественно-политическая мысль и просвещение Кабарды во второй половине XIX начале XX вв. Нальчик, 1996.

76. Кусиков В. О поэзии Черкесов //Ставропольские губернские ведомости. 1861. №1,2. 7, 11янв.

77. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.,1983.

78. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

79. Лихачев Д.С. Заметки о русском. М., 1981.

80. Ловпаче Н.Г. Этническая история Западной Черкессии. М., 1997.

81. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре Быт и традиции русского дворянства (XVIII- начало XIXbb). СПб., 1994.

82. Люлье Л.Я. Черкессия. Краснодар, 1927.

83. Ляушева С.А. Взаимодействие ислама и традиционной культуры адыгов. М., 1996.

84. Ляушева С.А. Священное в религиозном сознании адыгов /Мир культуры адыгов. М., 2002.

85. Лях В.И. Просвещение и культура в истории Кубанской станицы. Краснодар, 1997.

86. Мамбетов Г.Х. К истории адыгских имен. Нальчик, 1970.

87. Мамедов М. Общественный строй и быт осетин. Ордженикидзе, 1974.

88. Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции //Советская этнография. 1981. №2. С.61.

89. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.

90. Маркс К., Энгельс Ф. Письма. М., 1931.

91. Мартиньи Тебу-де. Путешествие в Черкессию. Нальчик, 1974.93 .Материалы международной Адыгской (черкесской) академии наук. Нальчик, 1995. Т.2.

92. Машбаш И.Ш. Хан-Герей. Майкоп, 1991.

93. Машбаш М. Орэдык1. Стиххэр. Поэмэхэр. М., 1960.

94. Меретукова-Негуч М.Х. Тугужуко Кызбеч. Майкоп, 1999.

95. Мирзоев Ш.А. Народная педагогика Дагестана. Махачкала, 1992.

96. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М., 1980. Т.1.

97. Монпере Ф.Д. АКБИЕА. Нальчик, 1974.

98. ЮО.Налоев З.М. Этюды по истории культуры адыгов. Нальчик, 1985.101.Нартхэр. Нальчик, 1951.

99. Ю2.0черки истории Адыгеи в 2-х т. М., 1957. Т.1.

100. Пиотровский Б.П. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в 2-х т. М., 1988. Т.1.1. Ю4.Платон. ПСС. Т.13.

101. Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. М., 1956. Т.2.

102. Юб.Пожидаев В.П. Новое и традиционное в культуре и быте кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1986.

103. Покровский М.В. Адыгские племена в конце XVII- первой половине XIX вв. (Кавказский этнографический сборник). М., 1958. Т.2.

104. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII- первой половине XIX вв. Краснодар, 1989.

105. Пословицы. Поговорки. Загадки /Сост. А.Н.Мартынова, В.В.Митрофанова. М., 1986.

106. Ю.Пушкин А.С. Кавказский пленник. Собрание сочинений. М., 1978. Т.2.

107. П.Савв Р.Х. Мудрость адыгского этикета. Майкоп, 1995.

108. Соколов Э.В. Культура и личность. Л., 1972.

109. ПЗ.Соколов Э.В. Культурология. М., 1994.

110. Соловьев B.C. Сочинения в 2-х т. М., 1989. Т.2.

111. Спиркин А.Г. Философия. М., 2000.

112. Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа. Кавказский сборник. Тифлис, 1890. Т.21.

113. Стародубцев А.С. Из истории физических упражнений и игр у адыгов. Ученые записки. Краснодар, 1959.

114. Столович JI.H. Природа эстетической ценности. М., 1972.

115. Страбон. Исторические заметки. География. М., 1957.

116. Сукунов Х.Х., Сукунова И.Х. Черкешенка. Майкоп, 1992.

117. Схаляхо А.А. Истоки и сущность этнического воспитания /Мир культуры адыгов. М., 2002.

118. Схаляхо А.А. О некоторых традициях адыгов по материалам фольклора ЦЗАНИИ. Краснодар, 1965. Т. 1.

119. Текуева М.А. Проблемы воспроизводства традиционной культуры в современных условиях (гентерный аспект). Нальчик, 2000.

120. Тресков В.Н. Фольклорные связи Северного Кавказа. Нальчик, 1963.

121. Тхагазитов Ю.М. Формирование культуры адыгов: системно-целостное изучение /Мир культуры адыгов. М., 2002.

122. Ушинский К.Д. О народности в общественном воспитании. Соч. в 6-ти т. М., 1988. Т.1.

123. Ушинский К.Д. Труд в его психологическом и воспитательном значении. Соч. в 6 т. М., 1988. Т.2.

124. Фонвиль А. Последний год войны в Черкессии за независимость 18631864 гг. Краснодар, 1927.

125. Фрейд 3. Будущее одной иллюзии. М., 1990.

126. ИО.Фрейд 3. Психология бессознательного. Сб. произведений /Сост. М.Т.Ярошевский. М., 1989.

127. Хагуров А.А. Становление современной цивилизации. Краснодар, 2002.

128. Ханаху Р.А. Морально-этнический феномен «Адыгагъэ» основа народной культуры /Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002.

129. Ханаху Р.А. Традиционная культура Северного Кавказа вызов времени. Ростов-н/Д., 2001.

130. Ханаху Р. А., Цветков О.М., Костылев С.В. От традиционного менталитета к современному /Мир культуры адыгов. М., 2002.

131. Хан-Гирей. Записки о Черкессии. Нальчик, 1974.

132. Цицерон. О старости, о дружбе, об обязанностях. М., 1974. 137.Чамоков Т.Н. Некоторые вопросы древне народных адыгских песен.

133. Сборник /Проблемы литературы и фольклора. М., 1981. Т.З. 138.Чирг А. Адыгская дипломатия во время войны //Голос адыга. 1994. 17, 23 февр.

134. Чирг А.Ю. Роль традиционных институтов в развитии государственности у западных адыгов в первой половине XIX в. /Мир культуры адыгов. М., 2002.

135. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. М., 1986.

136. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.

137. Шенкао Г.Х. Элементы предфилософии в эпосе /Мир культуры адыгов. М., 2002.

138. Шиллер Ф. Собрание сочинений. М., 1957. Т.5.

139. Шиллер Ф. Собрание сочинений. СПб., 1901. Т.З.

140. Шопенгауэр А. Антология мировой философии в 4-х т. М., 1971. Т.З.

141. Шоров И.А. Адыгская (Черкесская) народная педагогика. Майкоп, 1999.

142. Шортанов А.Г. Адыгская мифология. Нальчик, 1982.

143. Шортанов А.Г. Адыгские культы. Нальчик, 1992.

144. Шортанов А.Г. Сказания о нартах эпос народ Кавказа. Нальчик, 1965.

145. Шпенглер О. Закат Европы. Самосознание европейской культуры. XX в. М, 1990

146. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства /К.Маркс, Ф.Энгельс Собр.соч. М., 1948. Т.21.

147. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного //Вопросы философии. 1988. №3.

148. ЮнгК.Г. Психология бессознательного. М., 1994.

149. РОССИИСК ГОСУДАРСТВ" БИБЛНОТ-Ч1. O'lOlbCj