Кристаллохимия соединений редкоземельных элементов со структурой пирохлора тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 25.00.05, кандидат наук Никольский Максимилиан Сергеевич

• Никольский Максимилиан Сергеевич
• кандидат наук
• 2018

Оглавление диссертации кандидат наук Никольский Максимилиан Сергеевич

Введение

1. Связь параметров элементарной ячейки РЗЭ пирохлоров с составом

1.1 Структурный тип пирохлора

1.2 Поля стабильности пирохлора

1.4 Зависимость параметров элементарной ячейки РЗЭ пирохлоров от состава

2. Теорема дисторсии применительно к РЗЭ-пирохлорам

3. Модулярная серия пирохлор-муратаит

4. Структрные особенности пирохлоровых фаз в системе РЗЭ203 - ТЮ2 -Zr02, потенциальных матрицах для иммобилизации актинидных отходов

Заключение

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Кристаллохимия соединений редкоземельных элементов со структурой пирохлора»

Общая характеристика работы. Актуальность темы исследования

Соединения лантанидов и элементов IV группы таблицы Менделеева, принадлежащие к структурному типу пирохлора, обладают широким спектром важных физических свойств (ионная проводимость, сверхпроводимость, ферромагнетизм, антиферромагнетизм и т.д.). В связи с разработкой методов выделения редкоземельно-актинидной фракции из отработанного ядерного топлива структурный тип пирохлора A2B2O7 привлек значительное внимание, в качестве кристаллической матрицы для иммобилизации лантанидов и актинидов (Ewing et al., 2004).

Изучение синтетических пирохлоров разного состава и родственных структур (муратаитового типа) необходимо для установления границ полей устойчивости структурного типа пирохлора в зависимости от геометрических факторов катионов А и В. Анализ структурных типов, родственных структурному типу пирохлора, необходим для поиска кристаллических фаз и прогнозирования валовых составов керамик, перспективных в качестве матриц редкоземельно-актинидной фракции высокоактивных отходов (ВАО).

Изучение кристаллохимических особенностей (форма координационных полиэдров - строительных модулей, изоморфизм компонентов отходов в структурах, характер связи между элементами и др.) закладывают основу для прогнозирования важнейших свойств этих матричных фаз (радиационная и термическая стойкость) и позволяют оценивать их возможное изменение в длительной перспективе после размещения в потенциальном хранилище ВАО.

Цель и задачи диссертационного исследования

Целью диссертационного исследования являлось изучение особенностей кристаллохимии редкоземельных (РЗЭ) пирохлоров и родственных им структур муратаитового типа. Для этого решались следующие задачи:

1. Комплексом современных аналитических методов (порошковая рентгеновская дифракция, сканирующая электронная микроскопия, энергодисперсионная спектроскопия) исследованы фазовый и химический составы образцов керамик с имитаторами высокоактивных отходов.

2. Определен характер распределения РЗЭ в керамиках.

3. Установлен характер изменения кристаллографических характеристик целевых фаз в зависимости от их состава.

Фактический материал и методы исследования

Синтез серии образцов РЗЭ2Zr2O7-РЗЭ2Ti2O7 проводился методом холодного прессования-спекания (ХПС). Восемь образцов керамических образцов были изготовлены методом индукционного плавления в холодном тигле (ИПХТ). Изучение фазового состава керамик проводилось с использованием порошкового дифрактометра Rigaku D / Max 2200, Cu Ka излучение (напряжение 40 кэВ, ток 20 мА, шаг сканирования 0.02°) при комнатной температуре. Дифракционные профили обрабатывались в программах MDI Jade 5.5.12 и Match!.

Строение керамик и составы фаз исследовались на сканирующем электронном микроскопе JEOL JSM-5610LV (рабочее ускоряющее напряжение 25 кВ), оснащенном программно-аппаратным комплексом энергодисперсионного анализа INCA-450.

Визуализация и геометрический анализ кристаллических структур осуществлялись с использованием программы Diamond 3.2h. Статистическая обработка данных проводилась в программе Statistica 10, вычислительные работы выполнялись с использованием программы MathCad Prime.

Положения, выносимые на защиту

1. Параметры элементарных ячеек миналов пирохлоров состава P332B2O7 линейно зависят от ионного радиуса катионов. Методом множественной линейной регрессии получено новое уравнение, более точно описывающее зависимость величины параметра элементарной ячейки от состава катионных подрешеток.

2. Уточнена формулировка теоремы дисторсии длин связей в координационных полиэдрах. Учет требований сохранения локального баланса валентностей в неизменяемой катионной подрешетке объясняет отклонения от линейного закона изменения параметров элементарных ячеек твердых растворов РЗ3-пирохлоров.

3. Основу структур фаз модулярной серии пирохлор-муратаит (-3С, -5С, -8С) составляют катионные тетраэдрические пентамеры. 3ти катионные пентамеры формируют «пирохлоровый» блок структуры: четыре пентамера малых катионов располагаются по вершинам тетраэдра, центрированного пентамером из крупных катионов. Между собой пирохлоровые блоки могут соединяться пирохлоровым и муратаитовым способом. В структурах крайних членов модулярной серии - пирохлора и муратаита-3С - имеется только один тип соединения пирохлоровых блоков, а в структурах муратаитов модификаций -5С и -8С реализуются оба эти варианта.

4. Предложены модели структур муратаитов -7С и -10С, а также структуры гипотетических еще более сложных модификаций муратаитов (-11С и 13С на основе анализа всех возможных способов упаковок пирохлоровых блоков.

5. Определен эффективный размер вакансии в позиции катионов А в структуре РЗЭ-пирохлоров. Учет размера этой вакансии необходим для численного моделирования кристаллических структур дефектных пирохлоров -потенциальных матриц для иммобилизации актинидных отходов, а также для выбора условий экспериментов для синтеза таких матриц, в том числе в промышленном масштабе.

Научная новизна

Научная новизна вытекает из защищаемых положений:

- На основании обобщения данных о параметрах элементарных ячеек РЗЭ-пирохлоров получено уравнение зависимости величины параметра элементарной ячейки от состава катионных подрешеток миналов пирохлоров состава (РЗЭ3+Ь(В4+)2О7 (Б = П, Zг, Щ Sn, 1г, Ru);

- Комбинаторный анализ позволил уточнить формулировку теоремы дисторсии длин связей и объяснить отклонения параметров элементарных ячеек твердых растворов РЗЭ-пирохлоров от правила Вегарда. Определен эффективный размер вакансии в катионной подрешетке У111[А] пирохлора;

- Предложена новая интерпретация структурной эволюции в ряду родственных фаз модулярной серии пирохлор-муратаит. Предложены модели сложных гипотетических модификаций муратаитов -11С и -13С;

- Определены перспективные составы пирохлоровых матриц в системе РЗЭ2Т207 - РЗЭ^г207 для иммобилизации РЗЭ-актинидной фракции высокоактивных отходов от переработки отработавшего ядерного топлива.

Практическая значимость исследования заключается в использовании полученных данных для выбора оптимальных пирохлоровых матриц (а также

матриц на основе родственных структур муратаитового типа) для изоляции РЗЭ-актинидных отходов и оценки их долговременной устойчивости.

Личный вклад автора состоит в непосредственном проведении им всех аналитических исследований (сканирующая электронная микроскопия, энергодисперсионная спектроскопия), обработке данных порошковой рентгеновской дифракции, проведении статистической обработки экспериментальных данных и выполнении математического моделирования, анализе структурных особенностей образцов и определении кристаллохимических характеристик фаз пирохлорового типа, интерпретации полученных экспериментальных данных.

Апробация работы

Результаты исследований, представленных в диссертации, отражены в 7 статьях, опубликованных в журналах из списка ВАК РФ.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, 4 глав, заключения и списка цитированной литературы из 109 наименований. Диссертация изложена на 84 страницах, включая 14 таблиц и 33 рисунка.

Благодарности

Автор выражает искреннюю благодарность своим научным руководителям С. В. Юдинцеву и А. В. Мохову за многолетнюю поддержку и всегда благожелательное отношение, за введение в тему разработки кристаллических матриц для захоронения ВАО, и за обучение тонкостям работы на аналитическом оборудовании. Также автор крайне признателен Б. С.

Никонову (ИГЕМ РАН) за плодотворную и всегда интересную совместную работу. Автор признателен сотрудникам лаборатории кристаллохимии минералов им. Н. В. Белова за полезные дискуссии. Замечания, предложения и поддержка моих коллег И. В. Викентьева, Б. Р. Тагирова и О. Ф. Филимоновой (ИГЕМ РАН), А. А. Ширяева (ИФЭ РАН), Д. А. Чареева (ИЭМ РАН) оказали неоценимую помощь при написании этой работы.

Введение

Несмотря на влияние общественных и политических факторов, количество энергии, производимой на АЭС, непрерывно возрастает. По данным Международного агентства по атомной энергии [Епе^у.. .,2014] в 2013 году в мире эксплуатировалось 434 реактора общей мощностью 371733 МВт. Общая производительность этих реакторов оценивается в 2358.6 ТВт/ч, что составляет 11% от всего произведенного в мире электричества. Доля атомной энергии в общем энергетическом балансе в Европе достигает 35%, однако в некоторых странах существенно превышает среднее значение (Франция -73.3%, Бельгия - 52.1%, Венгрия - 50.7%, Словакия - 51.7% , Украина - 43.6%). В Российской Федерации доля атомной энергии составляет 17.4 % в общем энергетическом балансе, в США и Канаде - 19.4 и 16% соответственно. По прогнозам МАГАТЭ к 2050 году мировая потребность в энергии увеличится почти в 4 раза с 5705 до 20302 ГВт, что потребует строительства новых АЭС. В 2013 году в мире строилось 72 ректора, из них 10 в Российской Федерации.

Негативным аспектом атомной энергетики является образование огромных объемов чрезвычайно опасных радиоактивных отходов (РАО). К настоящему времени установлено, что РАО не могут быть рассеяны по поверхности или сброшены в мировой океан без нанесения существенного ущерба окружающей среде. Таким образом, дальнейшее развитие атомной

энергетики напрямую зависит от решения проблемы безопасного долгосрочного хранения и окончательного захоронения РАО.

В Российской Федерации к РАО относятся «не подлежащие дальнейшему использованию материалы и вещества, а также оборудование, изделия (в том числе отработавшие источники ионизирующего излучения), содержание радионуклидов в которых превышает уровни, установленные в соответствии с критериями, установленными Правительством Российской Федерации» (Федеральный закон Российской Федерации от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии»). РАО, образующиеся разными путями, могут различаться между собой по агрегатному состоянию, качественному составу радиоизотопов, их количественным соотношениям, концентрации, удельной радиоактивности и т.д. В зависимости от агрегатного состояния РАО разделяются на газообразные, жидкие и твердые. Наиболее распространенными являются жидкие РАО, образующиеся как в результате работы АЭС, так и в процессах переработки отработанного ядерного топлива (ОЯТ). К твердым РАО относятся отработавшие свой ресурс радионуклидные источники, не предназначенные для дальнейшего использования материалы, изделия, оборудование, биологические объекты, грунт, а также отвержденные жидкие РАО.

Уровень радиоактивности отходов является одним из важнейших показателей их экологической опасности. По удельной активности твердые РАО, содержащие техногенные радионуклиды, за исключением отработавших

закрытых радионуклидных источников, подразделяются на 4 категории: очень низкоактивные, низкоактивные, среднеактивные и высокоактивные, а жидкие РАО - на 3 категории: низкоактивные, среднеактивные и высокоактивные (Табл. 1).

Наибольшую опасность для человека и окружающей среды представляют собой высокоактивные отходы (ВАО), в которых сосредоточено до 90% суммарной радиоактивности отходов. В них находятся долгоживущие актиниды с периодами полураспада от сотен (Ат) до десятков тысяч и миллионов лет (Ри, Кр) (Табл. 2).

Более чем полувековые исследования показали, что наиболее эффективным способом избавления от РАО является их захоронение в недрах Земли. Все, разработанные к настоящему времени, проекты изоляции ВАО предусматривают их захоронение в геологических могильниках. На решение задачи по предотвращению проникновения радионуклидов РАО в биосферу направлен принцип мультибарьерной стратегии, в соответствии с которым изоляция РАО обеспечивается несколькими барьерами, каждый из которых должен быть в состоянии обеспечить безопасность могильника независимо от других барьеров.

Таблица 1. Классификация РАО по удельной активности [СП0Р0-2002]

Категория отходов

Удельная активность, кБк/кг

Р-излучающие радионуклиды (исключая тритий)

а-излучающие радионуклиды

(исключая трансурановые)

Трансурановые радионуклиды

Твердые РАО

Очень низкоактивные Низкоактивные Среднеактивные Высокоактивные

Низкоактивные Среднеактивные Высокоактивные

до 103

от 103 до 104

от 104 до 107

> 107

до 102

от 102 до 103

от 103 до 106

> 106

Жидкие РАО

до 103

от 103 до 107

до 102

от 102 до 106

до 10

от 10 до 102

от 102 до 105

>105

> 107

> 106

до 10

от 10 до 105

> 105

Основными инженерными барьерами являются: 1- консервирующая матрица; 2 - контейнер из прочного коррозионностойкого материала; 3 - буфер из слабопроницаемого сорбционноемкого материала (обычно бентонит).

Основное назначение системы мультибарьерной защиты - противодействие выносу радионуклидов из могильника в биосферу подземными водами. Свойства каждого из барьеров, кроме матрицы, подбираются таким образом, чтобы воспрепятствовать или, по крайней мере, минимизировать доступ подземных вод к отходам.

Таблица 2. Периоды полураспада важнейших а излучателей [ОЕСЭ/ЫЕА, 1994]

Изотоп Атомный номер Период полураспада (лет)

и-232 92 69.80

и-233 1.59*105

и-234 2.46*105

и-235 7.04*108

и-238 4.47*109

~~^р-237 93 2.14*106

Ри-238 94 87.70

Ри-239 2,41*104

Ри-240 6,56*103

Ри-242 3,74*105

Лш-241 95 4432.70

Лш-242ш 141.00

Лш-243 7.36*103

Сш-243 96 30.00

Сш-244 18.10

Сш-245 8.50*103

Сш-246 4.73*103

ТИ-230 90 7.54*104

ТИ-232 1.40*1010

Ra-226 88 1.60*103

Rn-222 86 3.83 (дня)

Задача консервирующей матрицы, несмотря на доступ подземных вод, воспрепятствовать утечке радионуклидов в водную фазу. Выполнить эту функцию матрица способна только в том случае, если при взаимодействии с подземными водами она практически нерастворима (Лаверов, 2008). Следовательно, матрица для изоляции ВАО должна:

- существовать в форме твердого тела (кристаллического или аморфного);

- включать в свой состав значительное количество ВАО;

- отличаться высокой радиационной, химической и температурной устойчивостью;

- быть экономически эффективной в производстве.

Применяемые в настоящее время в Российской федерации и других странах (Франция, Великобритания, США, Индия, КНР и др.) технологии изоляции отработавших ядерных материалов основаны на остекловывании ВАО. В природе не встречаются радиоактивные аналоги остеклованных отходов, что делает невозможными прогнозы долговременного поведения радиоактивных стекол под воздействием самооблучения. Таким образом, естественным направлением поиска соединений, способных выполнять функции изолирующей матрицы, стали исследования природных кристаллических фаз: минералов концентраторов урана, тория и редких земель. Особое внимание привлекают минералы, в которых значительные количества U, Th и REE встраиваются в решетку в виде изоморфной примеси (циркон, цирконолит, пирохлор бритолит и др.), или минералы, в которых эти элементы являются главными (уранинит, монацит, церианит и др.). Список фаз-потенциальных матриц не ограничивается лишь теми, в составах которых наблюдались актиниды или редкие земли. Исследования искусственных

керамик показали, что в качестве матриц ВАО могут выступать не только соединения, у которых нет полных природных аналогов (гранат, муратаит), но также соединения, для которых неизвестны минеральные формы.

Направления исследований по разработке матриц для захоронения ВАО определяются применяемыми или планируемыми к применению методами переработки ОЯТ. Переработка облученного ядерного топлива в самом широком смысле может быть описана как любая комбинация операций, разделяющих раствор двух и более компонентов на два или более продукта, которые различаются химическим составом. Основные задачи, которые решают различные методы переработки ОЯТ сводятся к выделению урана, плутония и тория (при наличии) для повторного использования в качестве топлива для реакторов, и удалению радиоактивных продуктов распада. Усовершенствованные методы водно-экстракционной переработки ОЯТ, такие как ЦЕЕХ+2 и ТАЬБРЕАХ [ЫЕА, 1997], позволяют выделять редкоземельно-актинидную фракцию, а так же отделять трехвалентные актиниды от лантанидов и других продуктов распада.

С точки зрения кристаллохимии при разработке матрицы для изоляции ВАО решаются следующие задачи:

1. Поиск собственных соединений целевых элементов.

2. Изучение изоморфизма целевых элементов.

3. Определение устойчивости структурных типов.

Минералы редких земель

Поведение редкоземельных элементов (РЗЭ) в естественных обстановках определяется их химическими свойствами. В ряду РЗЭ (от Се до УЬ) происходит заполнение 4f подоболочки, которая лежит ниже 6б подоболочки. Так как 6б подоболочка заполнена, 4f электроны так хорошо экранированы, что химические свойства РЗЭ практически идентичны. Помимо 4^элементов к

редким землям относят La (№57), который не имеет 4f электронов, и Y (№39), который принадлежит к той же подгруппе ШЛ периодической системы элементов и обладает схожими с РЗЭ размерами и химическими свойствами. Выделение собственных минералов химического элемента возможно только на основании оценки структурной функции его атомов в кристаллической постройке. Структурные расшифровки показали, что для РЗЭ-минералов характерно образование изоморфных смесей, как изовалентных, так и гетеровалентных, с замещением лантанидов на такие элементы как №+, Ca2+, Распад радиоактивных элементов приводит к разрушению кристаллической структуры и образованию аморфных (метамиктных) форм, что значительно усложняет или делает невозможным проведение структурных исследований. Установить структуру метамиктных минералов можно после перекристаллизации и отжига природных образцов. Однако в этом случае возникают сомнения в том, что структура перекристаллизованной фазы совпадает со структурой до-метамиктного минерала.

Для практических целей оказалось удобным разделить редкие земли на две группы: "Сe-группа" или "легкие" редкие земли, включающая в себя элементы от La до Eu, и '^-группа" или "тяжелые" редкие земли, включающая в себя элементы от Gd до Lu. В соответствии с этим все минералы РЗЭ можно разделить на три группы: минералы Ce-группы, минералы Y-группы и минералы, в структурах которых могут доминировать как элементы Ce-группы, так и элементы Y-группы, например Y-гадолинит и Ce-гадолинит. Причины вариаций распределения РЗЭ в минералах широко обсуждались в минералогической литературе. В монографии Семенова (1957) в качестве главного фактора, определяющего фракционирование РЗЭ, выступают особенности кристаллической структуры минерала. При наличии в структуре позиций с высокими координационными числами (10-12) минерал принадлежит к Ce-группе; минералы, в структурах которых позиции РЗЭ имеют низкое координационное число (6) относятся к Y-группе. Минералы сложного состава

реализуются в тех случаях, когда координационное число позиции РЗЭ в структуре характеризуется промежуточными значениями (7-9).

К настоящему времени изучены структуры примерно половины из 200 известных минералов РЗЭ (Miyawaki & Какш, 1993; Kanazawa & Кашйаш, 2006). Структуры редкоземельных минералов можно разделить на пять классов:

1. Минералы, в структурах которых содержатся изолированные треугольные анионные группы.

2. Минералы, в структурах которых содержатся тетраэдрические анионные группы:

2.1. Структуры с изолированными тетраэдрическими анионными группами (фосфаты, арсенаты, ванадаты и силикаты).

2.2. Структуры со связанными тетраэдрическими анионными группами (силикаты)

3. Минералы, в структурах которых содержатся смешанные анионные радикалы (алюмосиликаты, титаносиликаты).

4. Минералы, в структурах которых содержатся октаэдрические анионные группы (сложные оксиды).

5. Минералы, в структурах которых нет анионных групп (фториды и простые оксиды).

Минералы, рассматриваемые в качестве потенциальных матриц для изоляции ВАО, попадают в разные группы приведенной классификации. Так циркон, монацит, бритолит относятся к классу 2.1, перьерит - к классу 3, пирохлор, цирконолит, муратаит и браннерит - к классу 4, церианит - к классу 5. Отсюда следует, что перспективность того или иного структурного типа как матрицы для иммобилизации ВАО определяется параметрами или более общими, чем геометрические характеристики элементарной ячейки (общей симметрией кристаллической постройки или сложностью структуры) или менее общими, такими как координационный полиэдр. Координационные числа РЗЭ в минералах изменяются от 6 до 12 (Рис. 1). Наиболее часто встречается

координационное число равное 8. Так как в реальных отходах наблюдается целый спектр редких земель, структура потенциальной матрицы должна подходить как легким РЗЭ (La, Ce, Nd, Eu, Gd, Tb) так и тяжелым РЗЭ (Dy, Ho, Er, Ho, Er, Tm, Yb, Lu). Данные по структурам минералов находятся в хорошем согласии с данными по синтетическим соединениям РЗЭ базы данных ICSD: анализ структур соединений РЗЭ с факторами недостоверности не выше 6% показал, что КЧ = 8 является наиболее часто встречающимся для всех РЗЭ; для легких трехвалентных РЗЭ следующее по встречаемости КЧ = 9, для тяжелых -КЧ = 7 (Gagne, 2018). Кроме того, наибольший интерес должны представлять кристаллические фазы с высокой степенью изотропности свойств. Таким образом, в центре внимания оказываются кубические фазы (пирохлор, муратаит) и родственные структурные типы (Стефановский & Юдинцев, 2016).

70

m 60 о ■

£. 50 <и

I | 40

О ш 30 и

ш ^ 20 1 10 0 и -

6 / 8 9 10 11 12 Координационное число РЗЭ

Рис.1. Распределение координационных чисел РЗЭ в минералах с известными структурами.

В обзоре, посвященном геохимическому разнообразию минералов группы пирохлора (Ярошевский и Багдасаров, 2008), на основании обработки 671 анализа приводятся данные о распределении Са, РЗЭ, ТИ, и, Бг, Ва, К, Сб, а

также Pb, Sn, Sb и Bi. Авторами показано, что концентрации РЗЭ и Y достигают значительных величин. В изученной выборке максимальные значения отмечены для вторичного пирохлора из карбонатитов Сибири (Лапин и Куликова, 1989) - 21.63 % ХРЗЭ2О3, Се-пирохлора из ультращелочных пегматитов Ловозерского массива (Пеков, 2005) - 24.85 % ХСе2О3, Y-бетафита из гидротермалитов ультращелочных пегматитов Хибинского массива (Пеков, 2005)- до 13.10 % Y2Os и 8.99 % ХСе2О3, РЗЭ^Ыпирохлора из альбитизированных гранитов Урала (Скоробогатова и др., 1966) - 11.80 % ЦРЗЭ+У), Y,Sn,Nb-микролита из гранитных пегматитов Швеции (Crook, 1979) - 9.46 % Y2O3, 4.41 % SY2O3 и 4.26 % ХСе^. Обогащение минералов группы пирохлора U также достигает значительных величин: до 26.44 % UO2 в U, T^Ta-пирохлоре из карбонатизированных туфов Уганды (Hogarth & Horne, 1989), 26.03 % UO2 в U^i-пирохлоре из щелочного комплекса Урала (Ефимов и др., 1985). Необходимо отметить, что в обзоре Ярошевского и Багдасарова (2008) констатируется отсутствие значимой корреляции содержаний РЗЭ+Y и U c Th с составом катионов в структурной позиции В пирохлора. Авторы только отмечают присутствие вакансий (дефицит катионов в структурной позиции А) и возможность различных схем компенсации зарядов.

Глава 1. Связь параметров элементарной ячейки РЗЭ пирохлоров с составом

1.1 Структурный тип пирохлора.

Большое количество оксидов металлов кристаллизуется в структурном типе минерала пирохлора (Na,Ca)2(Nb,Ta)2O6(F,OH). Собственно минерал был впервые описан в 1826 году (Wöhler, 1826), а структура пирохлора была опубликована почти сто лет спустя (Gaertner , 1930; Brandenberger, 1931). Название минерала образовано слиянием двух греческих корней: pyros - огонь и chloros - зеленый, т.к. при нагревании пирохлор становится зеленым. В общем виде формула минерала записывается как A2.mB2X6.wY1.n (Atencio et al., 2010). В этой формуле А отвечает крупному катиону (R~1 Ä) в восьмерной координации, вакансии (□) или молекуле H2O. Типичными элементами позиции А являются Na, Ca, Ag, Mn, Sr, Ba, Fe2+, Pb2+, Sn2+, Sb3+, Bi3+, Y, REE, Sc, U, Th. Позиция В с координационным числом равным 6 заселяется меньшими по размеру катионами: Ta, Nb, Sb , W, V, Sn, Zr, Hf, Fe , Mg, Al, Si. Позиция Х в основном представлена кислородом, но может содержать ОН группы или F. Y -анионная позиция, но может быть заселена молекулой H2O или оставаться вакантной. Также позиция Y может быть заселена крупными моновалентными катионами (K, Rb, Cs). Значения коэффициентов m, w и n, характеризующих степень заселенности позиций А, Х и Y, соответственно, изменяются в следующих пределах: m=0-2, w=0-0.7 и n=0-1 (Ercit et al., 1994; Lumpkin et al., 1995; Brugger et al., 1997). В минералах пирохлоровой группы вакансии в позиции В не встречаются. Синтетические пирохлоры характеризуются существенно более разнообразными составами. Опубликованы данные по соединениям (A3+, B4+), (A2+, B5+), (A+, A,2+, B4+), (A+, B6+), (A+, B5+, B6+), их комбинации могут приводить к соединениям с более сложной стехиометрией

(Subramanian et al., 1983). На рисунке 2 отмечены элементы, входящие в структуры синтетических пирохлоров.

Структурный тип пирохлора является одним из важнейших и наиболее изучаемых, так как различные сочетания химических элементов в структуре пирохлора приводят к возникновению самых разных свойств: быстрая ионная и смешанная проводимость (Porat et al., 1997; Wuensch et al., 2000), сверхпроводимость (Yamaura et al., 2002; Hanawa et al., 2001; Yonezawa et al., 2004), полупроводниковые и диэлектрические свойства (Cava et al., 1995; Avdeev et al., 2002; Beck et al., 1989; Mayer-Von Kuerthy et al., 1989; Li & Kennedy, 2003). Материалы со структурой пирохлора могут обладать разнообразными магнитными свойствами: ферромагнитными,

антиферромагнитными, свойствами спиновых стекол, демонстрируют колоссальное магнетосопротивление (Jeanne et al., 1975; Bernard et al., 1978; Gingras et al., 2000; Shimakawa et al., 1996; Subramanian et al., 1996). Синтетические пирохлоры используются в катализе (Goodenough & Castellano, 1982). Исследуются люминесцентные свойства пирохлоров (Park et al., 2001; Hamoumi et al., 1994; Chen et al., 2012; Pavitra et al., 2013), а также возможности их применения в качестве пигментов (Gargori et al., 2010; Pailh et al., 2009). Вещества со структурой пирохлора являются перспективными материалами для производства сенсоров и транзисторов (Shimizu et al., 2000; Moon & Tuller, 1990; Fu et al., 1994; Xiao et al., 2001). Пирохлор является одним из наиболее известных материалов для иммобилизации высокоактивных отходов (ВАО) атомной промышленности (Ewing et al., 2004; Laverov et al., 2010; Omel'yanenko et al., 2007; Yudintsev et al., 2002).

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Никольский Максимилиан Сергеевич, 2018 год

Список литературы

Adams, J. W., Botinelly. T, Sharp, W. N., & Robinson, K. (1974). Murataite, a new complex oxide from El Paso County, Colorado. American Mineralogist, 59(1-2), 172-176.

Atencio, D., Andrade, M. B., Christy, A. G., Gieré, R., & Kartashov, P. M. (2010). The pyrochlore supergroup of minerals: nomenclature. The Canadian Mineralogist, 48(3), 673-698.

Avdeev, M., Haas, M. K., Jorgensen, J. D., Cava, R. J. (2002). Static disorder from lone-pair electrons in Bi2-xMxRu2O7-y (M = Cu, Co; x = 0, 0.4) pyrochlores. Journal of Solid State Chemistry, 169(1), 24-34.

Bayliss, P., Mazzi, F., Munno, R., White, T. J. (1989). Mineral nomenclature: zirconolite. Mineral. Mag, 53(5), 565-569.

Beck, E., Ehmann, A., Krutzsch, B., Kemmler-Sack, S., Khan, H. R., & Raub, C. J. (1989). Investigation of superconductivity and physical properties of some spinel-, perovskite-and pyrochlore-type oxides. Journal of the Less Common Metals, 147(2), L17-L20.

Belyaev, I. N., Sholokhovich, M. L., & Nguen, K. (1978). Synthesis of new compounds CaErBB'O 7 with pyrochlore structure. Zhurnal Neorganicheskoj Khimii, 23(8), 2027-2030.

Belyaev, I., Sholokhovich, M., & Nguen, K. (1981). Synthesis and study of some properties of erbium-containing quaternary oxides. Zhurnal Neorganicheskoj Khimii, 26(4), 877-880.

Bernard, D., Pannetier, J., Lucas, J. (1978). Ferroelectric and antiferroelectric materials with pyrochlore structure. Ferroelectrics, 21(1), 429-431.

Brandenberger E . (1931). Z. Krist. 76, 322-334.

Brik, M. G., Srivastava, A. M. (2012). Pyrochlore structural chemistry: predicting the lattice constant by the ionic radii and electronegativities of the constituting ions. Journal of the American Ceramic Society, 95(4), 1454-1460.

Brugger, J., Gieré, R., Graeser, S., & Meisser, N. (1997). The crystal chemistry of roméite. Contributions to Mineralogy and Petrology, 127(1-2), 136-146.

Cai, L., Arias, A. L., Nino, J. C. (2011). The tolerance factors of the pyrochlore crystal structure. Journal of Materials Chemistry, 21(11), 3611-3618.

Cai, L., Nino, J. C. (2009). Complex ceramic structures. I. Weberites. Acta Crystallographica Section B: Structural Science, 65(3), 269-290.

Cava, R. J., Peck Jr, W. F., Krajewski, J. J. (1995). Pyrochlore based oxides with high dielectric constant and low temperature coefficient. Journal of applied physics, 78(12), 7231-7233.

Chakoumakos, B. C. (1984). Systematics of the pyrochlore structure type, ideal A2B2X6Y. Journal of Solid State Chemistry, 53(1), 120-129.

Chen, Z., Gong, W., Chen, T., Li, S., Wang, D., Wang, Q. (2012). Preparation and upconversion luminescence of Er3+/Yb3+ codoped Y2Ti2O7 nanocrystals. Materials Letters, 68, 137-139.

Energy, electricity and nuclear power estimates for the period up to 2050 // International Atomic Energy Agency. Reference Data Series. Vienna, 2014. No1.

Ercit, T. S., Hawthorne, F. C. (1995). Murataite, a UB 12 derivative structure with condensed Keggin molecules. Canadian Mineralogist, 33, 1223-1230.

Ercit, T. S., Hawthorne, F. C., Cerny, P. E. T. R. (1994). The structural chemistry of kalipyrochlore, a "hydropyrochlore". Canadian Mineralogist, 32, 415-420.

Ewing, R. C., Weber, W. J., Lian, J. (2004). Nuclear waste disposal—pyrochlore (A2B2O7): Nuclear waste form for the immobilization of plutonium and "minor" actinides. Journal of Applied Physics, 95(11), 5949-5971.

Fu, L. W., Wang, H., Shang, S. X., Wang, X. L., Xu, P. M. (1994). Preparation and characterization of Bi2Ti2O7 thin films grown by metalorganic chemical vapor deposition. Journal of crystal growth, 139(3-4), 319-322.

Gaertner H.R. von, (H. Min.Geol. Palaeontol. 1930, 1.) Neues Jahrb. Mineral., Beil.-Band, 1930,61, Abt. A, 130

Gargori, C., Galindo, R., Cerro, S., Garcia, A., Llusar, M., Monros, G. (2010). Synthesis of a new CaxY2-xVxSn2-xO7 yellow pigment. Physics Procedia, 8, 84-87.

Gatehouse, B. M., Grey, I. E., Hill, R. J., Rossell, H. J. (1981). Zirconolite, CaZrxTi3-xO7; structure refinements for near-end-member compositions with x = 0.85 and 1.30. Acta Crystallographica Section B: Structural Crystallography and Crystal Chemistry, 37(2), 306-312.

Geller, S. (1971). Structure of a-Mn2O3,(Mn0.983Feo.oi7)2O3 and (Mn037Fe0 63)2O3 and relation to magnetic ordering. Acta Crystallographica Section B: Structural Crystallography and Crystal Chemistry, 27(4), 821828.

Gingras, M. J. P., Den Hertog, B. C., Faucher, M., Gardner, J. S., Dunsiger, S. R., Chang, L. J., Greedan, J. E. (2000). Thermodynamic and single-ion properties of Tb3+ within the collective paramagnetic-spin liquid state of the frustrated pyrochlore antiferromagnet Tb2Ti2O7. Physical Review B, 62(10), 6496.

Goldschmidt, V. M. (1927). Krystallbau und chemische Zusammensetzung. European Journal of Inorganic Chemistry, 60(5), 1263-1296.

Goodenough, J. B., Castellano, R. N. (1982). Defect pyrochlores as catalyst supports. Journal of Solid State Chemistry, 44(1), 108-112.

Hamoumi, M., Wiegel, M., Blasse, G. (1994). Luminescence of pyrochlores. Journal of Solid State Chemistry, 108(2), 410-412.

Hanawa, M., Muraoka, Y., Tayama, T., Sakakibara, T., Yamaura, J., Hiroi, Z. (2001). Superconductivity at 1 K in Cd2Re2O7. Physical Review Letters, 87(18), 187-191.

Hanawa, M., Yamaura, J., Muraoka, Y., Sakai, F., & Hiroi, Z. (2002). Structural phase transition in the superconducting pyrochlore oxide Cd2Re2O7. Journal of Physics and Chemistry of Solids, 63(6-8), 1027-1030.

Hogarth, D. D., Horne, J.E.T. (1989). Non-metamict uranoan pyrochlore and uranpyrochlore from tuff near Ndale, Fort Portal area, Uganda. Mineralogical Magazine, 53, 257-262.

J.K. Park, C.H. Kim, K.J. Choi, H.D. Park, S.Y. Choi, J. Mater. Res. 16 (2001) 2568.

Jeanne G., Desgardin G., Allais G., Raveau B. // J. Solid State Chem. 1975. №15. P. 193-202.

Jeanne, G., Desgardin, G., Allais, G., Raveau, B. (1975). Etude des propriétés ferroélectriques de quelques oxydes ternaires de type pyrochlore. Journal of Solid State Chemistry, 15(2), 193-202.

JEF-2.2 Radioactive Decay Data, OECD/NEA, JEF Report 13, August 1994

Kanazawa, Y., Kamitani, M. (2006). Rare earth minerals and resources in the world. Journal of alloys and compounds, 408, 1339-1343.

Kennedy, B. J., Hunter, B. A., & Howard, C. J. (1997). Structural and bonding trends in tin pyrochlore oxides. Journal of Solid State Chemistry, 130(1), 58-65.

Klee, W. E., Weitz, G. (1969). Infrared spectra of ordered and disordered pyrochlore-type compounds in the series RE2Ti2O7, RE2Zr2O7 and RE2Hf2O7. Journal of Inorganic and Nuclear Chemistry, 31(8), 2367-2372.

Knop, O., Cameron, T. S., Jochem, K. (1982). What is the true space group of weberite?. Journal of Solid State Chemistry, 43(2), 213-221.

Krivovichev, S. V., Yudintsev, S. V., Stefanovsky, S. V., Organova, N. I., Karimova, O. V., Urusov, V. S. (2010). Murataite-pyrochlore series: a family of complex oxides with nanoscale pyrochlore clusters. Angewandte Chemie International Edition, 49(51), 9982-9984.

Laverov, N. P., Yudintsev, S. V., Livshits, T. S., Stefanovsky, S. V., Lukinykh, A. N., Ewing, R. C. (2010). Synthetic minerals with the pyrochlore and garnet structures for immobilization of actinide-containing wastes. Geochemistry International, 48(1), 1-14.

Li, L., Kennedy, B. J. (2003). Structural and Electronic Properties of the Ru Pyrochlores Bi2-yYby Ru2O7-5. Chemistry of materials, 15(21), 4060-4067.

Lopatin S. S., Averyanova L. N., Belyaev I. N., Zvyagintsev B. I., Dyatlov E. V. // Zh. Neorg. Khim. 1982. №27. P. 2751-2755.

Lopatin, S. S., Averyanova, L. N., & Belyaev, I. N. (1985). Effect of ion radii and the atom electronegativity on the type of crystal-structure of A2B2O7 combination compounds. Zhurnal Neorganicheskoi Khimii, 30(4), 867-872.

Lumpkin, G. R., Ewing, R. C. (1995). Geochemical alteration of pyrochlore group minerals: pyrochlore subgroup. American Mineralogist, 80(7-8), 732-743.

Mandal, B. P., Garg, N., Sharma, S. M., Tyagi, A. K. (2006). Preparation, XRD and Raman spectroscopic studies on new compounds RE2Hf2O7 (RE= Dy, Ho, Er, Tm, Lu, Y): Pyrochlores or defect-fluorite?. Journal of Solid State Chemistry, 179(7), 1990-1994.

Mayer-Von Kuerthy, G., Wischert, W., Kiemel, R., Kemmler-Sack, S., Gross, R., Huebener, R. P. (1989). System Bi2-xPbxPt2-xRuxO7-z: A pyrochlore series with a metal-insulator transition. Journal of Solid State Chemistry, 79(1), 34-45.

Moon, P. K., Tuller, H. L. (1990). Evaluation of the Gd2(ZrxTii-x)2O7 pyrochlore system as an oxygen gas sensor. Sensors and Actuators B: Chemical, 1(1-6), 199-202.

Morgan, P. E., Ryerson, F. J. (1982). A new "cubic" crystal compound. Journal of Materials Science Letters, 1(8), 351-352.

Mouta, R., Silva, R. X., Paschoal, C. W. A. (2013). Tolerance factor for pyrochlores and related structures. Acta Crystallographica Section B: Structural Science, Crystal Engineering and Materials, 69(5), 439-445.

NEA Nuclear Science Committee. (1997). Actinide Separation Chemistry in Nuclear Waste Streams and Materials. Nuclear Energy Agency, Paris.

NEA, 1997. Actinide separation chemistry in nuclear waste streams and materials.

Norrestam, R. O. L. F. (1967). a-Manganese (III) oxide-A C-type sesquioxide of orthorhombic symmetry. Acta Chemica Scandinavica, 21, 2871-2884.

Omel'yanenko, B. I., Livshits, T. S., Yudintsev, S. V., Nikonov, B. S. (2007). Natural and artificial minerals as matrices for immobilization of actinides. Geology of Ore Deposits, 49(3), 173-193.

Pailhé, N., Gaudon, M., Demourgues, A. (2009). (Ca2+, V5+) co-doped Y2Ti2O7 yellow pigment. Materials Research Bulletin, 44(8), 1771-1777.

Pakhomova, A. S., Krivovichev, S. V., Yudintsev, S. V., Stefanovsky, S. V. (2013). Synthetic murataite-3C, a complex form for long-term immobilization of nuclear waste: Crystal structure and its comparison with natural analogues. Zeitschrift für Kristallographie-Crystalline Materials, 228(3), 151-156.

Pannetier, J., Lucas, J. (1970). Nouvelle description de la structure pyrochlore le compose Cd2Nb2O6S. Materials Research Bulletin, 5(9), 797-805.

Park, J. K., Kim, C. H., Choi, K. J., Park, H. D., Choi, S. Y. (2001). Photoluminescence behavior of Al3+, Pr3+ doped perovskite La2/3TiO3 and pyrochlore La2Ti2O7. Journal of Materials Research, 16(9), 2568-2571.

Park, J. K., Kim, C. H., Choi, K. J., Park, H. D., Choi, S. Y. (2001). Photoluminescence behavior of Al 3+, Pr 3+ doped perovskite La 2/3 TiO 3 and pyrochlore La 2 Ti 2 O 7. Journal of Materials Research, 16(9), 25682571.

Pavitra, E., Raju, G., Yu, J. S. (2013). Solvothermal synthesis and luminescent properties of Y2Ti2O7: Eu3+ spheres. physica status solidi (RRL)-Rapid Research Letters, 7(3), 224-227.

Porat, O., Heremans, C., Tuller, H. L. (1997). Stability and mixed ionic electronic conduction in Gd2(Ti1-xMox)2O7 under anodic conditions. Solid State Ionics, 94(1-4), 75-83.

R. Miyawaki, I. Nakai,Crystal structures of Rare Earth Minerals, in "Handbook on the Physics and Chemistry of Rare Earths", Vol. 16, ed. K.A. Gschneidner, Jr., L. Eyring, 1993, Elsevier Science Publishers B. V.

Rushton, M. J. D., Grimes, R. W., Stanek, C. R., Owens, S. (2004). Predicted pyrochlore to fluorite disorder temperature for A2Zr2O7 compositions. Journal of materials research, 19(6), 1603-1604.

Safronenko, M., Bogatov, Y., Molodkin, A. (1992). STUDY OF POTENTIAL STABILIZATION OF NIOBIUM (IV) IN OXIDE COMPOUNDS OF REE. ZHURNAL NEORGANICHESKOIKHIMII, 37(8), 1735-1743.

Shannon, R. D. (1976). Revised effective ionic radii and systematic studies of interatomic distances in halides and chalcogenides. Acta crystallographica section A: crystal physics, diffraction, theoretical and general crystallography, 32(5), 751-767.

Shimakawa, Y., Kubo, Y., Manako, T. (1996). Giant magnetoresistance in Ti2Mn2O7 with the pyrochlore structure. Nature, 379(6560), 53-55.

Shimizu, Y., Nishi, H., Suzuki, H., Maeda, K. (2000). Solid-state NOx sensor combined with NASICON and Pb-Ru-based pyrochlore-type oxide electrode. Sensors and Actuators B: Chemical, 65(1-3), 141-143.

Shoup S. S., Bamberger C. E. (1997) Mater. Res. Soc. Symp. Proc. Vol. 465. P. 379-386.

Shoup S. S., Bamberger C. E. (1997) Mater. Res. Soc. Symp. Proc. Vol. 465. P. 379-386.

Stanek, C. R., Grimes, R. W. (2002). Prediction of Rare-Earth A2Hf2O7 Pyrochlore Phases. Journal of the American Ceramic Society, 85(8), 2139-2141.

Subramanian, M. A., Aravamudan, G., & Rao, G. S. (1983). Oxide pyrochlores—a review. Progress in Solid State Chemistry, 15(2), 55-143.

Subramanian, M. A., Toby, B. H., Ramirez, A. P., Marshall, W. J., Sleight, A. W., Kwei, G. H. (1996). Colossal magnetoresistance without Mn3+/Mn4+ double exchange in the stoichiometric pyrochlore Tl2Mn2O7. Science, 273(5271), 81-84.

Svensson, C. (1975). Refinement of the crystal structure of cubic antimony trioxide, Sb2O3. Acta Crystallographica Section B: Structural Crystallography and Crystal Chemistry, 31(8), 2016-2018.

Sych, A. M., Kabanova, M. I., Garbuz, V. V., Kovalenko, E. N. (1988). Synthesis of the compound KLnSb2O7 and region of existence of the A2B2O7 phase with a weberite structure. Inorganic Materials, 24(9), 13161320.

Tech. Rep. NEA/NSC/DOC(97)19, Nuclear Energy Agency.

van Egmond, A. B. (1975). Investigations on cesium urantes—III: Crystal structures of Cs2U4O12. Journal of Inorganic and Nuclear Chemistry, 37(9), 1929-1931.

Vegard, L. (1921). Die konstitution der mischkristalle und die raumfüllung der atome. Zeitschrift für Physik, 5(1), 17-26.

White, T. J. (1984). The microstructure and microchemistry of synthetic zirconolite, zirkelite and related phases. American Mineralogist, 69(11-12), 1156-1172.

Wöhler, F. (1826) Ueber den Pyrochlor, eine neue Mineralspecies. Annalen der Physik und Chemie, № 7, 417-428.

Wuensch, B. J., Eberman, K. W., Heremans, C., Ku, E. M., Onnerud, P., Yeo, E. M., ... & Jorgensen, J. D. (2000). Connection between oxygen-ion conductivity of pyrochlore fuel-cell materials and structural change with composition and temperature. Solid State Ionics, 129(1-4), 111-133.

Wuensch, B. J., Eberman, K. W., Heremans, C., Ku, E. M., Onnerud, P., Yeo, E. M., Jorgensen, J. D. (2000). Connection between oxygen-ion conductivity of pyrochlore fuel-cell materials and structural change with composition and temperature. Solid State Ionics, 129(1-4), 111-133.

Xiao Z.B., Wu X.M., Wang S.W. // Mater. Res. Bull. 2001. № 36. P. 1949.

Xiao, Z., Wu, X., Wang, S., Wang, H., Wang, Z., Shan, S., Wang, M. (2001). Preparation and properties of Bi2Ti2O7 thin films by chemical solution deposition. Materials research bulletin, 36(11), 1949-1956.

Yonezawa, S., Muraoka, Y., Matsushita, Y., Hiroi, Z. (2004). New pyrochlore oxide superconductor RbOs2O6. Journal of the Physical Society of Japan, 73(4), 819-821.

Yudintsev, S. V., Stefanovskii, S. V., Jang, Y. N., & Che, S. (2002). X-ray diffraction analysis of phase formation in synthesis of actinide matrices. Glass and ceramics, 59(7-8), 237-241.

Zachariasen W.H. (1928), Z. Kristallogr., 67, 455-464.

Zav'yalova A.A., Imamov R.M., Koord. Khim. (1975) 1, 1415-1418

Белов, Н. В. (1976). Очерки по структурной минералогии. Недра.

В. А. Усупов, Кристаллография, 1958, 3, 1, 99-100

Ефимов, А. Ф., Еськова, Е. М., Лебедева, С. И., Левин, В. Я. (1985). Типохимизм акцессорного пирохлора в породах щелочного комплекса Урала. Геохимия, 2, 202-208.

Лаверов Н. П., Юдинцев С. В., Стефановский С. В., Джанг Я. Н. // Докл. АН. 2001. Т. 381, N 3. С. 399-402.

Лаверов Н. П., Юдинцев С. В., Стефановский С. В., Джанг Я. Н. (2001). Докл. А. 381(3), 399-402.

Лаверов Н. П., Омельяненко Б. И., Юдинцев С. В., Никонов Б. С., Соболев И. А., Стефановский С. В. (1997). Минералогия и геохимия консервирующих матриц высокоактивных отходов. Геология руд. месторождений (39), № 3, 211-228.

Лаверов Н. П., Юдинцев С. В., Лившиц Т. С. и др. // Геохимия. 2010. N 1. С. 3-16.

Лаверов Н.П., Величкин В. И., Омельяненко Б. И., Юдинцев С. В., Петров В. А., Бычков А. В. Изменение окружающей среды и климата: природные и связанные с ними техногенные катастрофы. Т.5. Изоляция отработавших ядерных материалов: геолого-геохимические основы, Москва, ИГЕМ РАН, ИФЗ РАН, 2008. - 280 С.

Лаверов Н.П., Омельяненко Б.И., Юдинцев С.В. и др. Минералогия и геохимия консервирующих матриц высокоактивных отходов // Геология руд. месторождений. - 1997. - Т. 39. - № 3. - C. 211-228.

Лаверов Н.П., Юдинцев С.В., Стефановский С.В. и др. // Докл. АН. - 2002. - Т. 383. - № 1. - С. 95-98.

Лаверов, Н. П., Соболев, И. А., Стефановский, С. В., Юдинцев, С. В., Омельяненко, Б. И., Никонов, Б. С. (1998). Синтетический муратаит-новый минерал для иммобилизации актинидов. Докл. Акад. Наук (362), 670-672.

Лапин, А. В., & Куликова, И. М. (1989). Процессы изменения пирохлора и их продукты в корах выветривания карбонатитов. Зап. ВМО, (1), 41-49.

Никифоров Л. Г. (1972). Возможный метод оценки параметра х в соединениях типа пирохлора с общей формулой А2В2О7. Кристаллография, 17(2), 408-409.

Пеков, И. В. (2005). Генетическая минералогия и кристаллохимия редких элементов в высокощелочных постмагматических системах (Диссертация на соискание ученой степени доктора наук, МГУ им. МВ Ломоносова).

Портнов, А. М., Дубакина, Л. С., & Кривоконева, Г. К. (1981). Муратаит в предсказанной ассоциации с ландауитом. Докл. АН СССР. (Т. 261, №. 3, стр. 741).

Семенов, Е. И. (1963). Минералогия редких земель. Изд-во Академии наук СССР.

Скоробогатова Н. В., Сидоренко Г. А., Дорофеева К. А., Столярова Т. И. (1966). О плюмбопирохлоре // Геология месторождений редких элементов. - вып. 30. Очерки по минералогии редких элементов. М.: Недра, 1966. С. 84-95.

СПОРО-2002. СП 2.6.61168 02. Санитарные правила обращения с радиоактивными отходами. М.: Минздрав России. 2002.

Стефановский, С. В., Юдинцев, С. В., Никонов, Б. С., Кирьянова, О. И., & Михайленко, Н. С. (2004). Влияние механической активации на параметры синтеза и характеристики керамики цирконатного пирохлора. Физика и химия обработки материалов, (2), 68-77.

Федеральный закон Российской Федерации от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии»

Юдинцев, С. В. (2003). Структурно-химический подход к выбору кристаллических матриц для иммобилизации актиноидов. Геология рудных месторождений, 45(2), 172-188.