Конкуренция и ее альтернативы в условиях глобальных вызовов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.01, кандидат наук Короткая Мария Васильевна

• Короткая Мария Васильевна
• кандидат наук
• 2022

Оглавление диссертации кандидат наук Короткая Мария Васильевна

Введение

1 Теоретико-методологические подходы анализа конкуренции,

ее альтернатив в условиях глобальных вызовов

1.1 Конкуренция в предметном поле экономической теории:

ретроспектива и новый подход с позиций ее альтернатив

1.2 Глобальные вызовы конкуренции

2 Факторы конкуренции и ее последствия: альтернативность

в условиях глобальных вызовов

2.1 Экономические и внеэкономические факторы конкуренции: противоречивость взаимодействия в условиях глобальных вызовов

2.2 Альтернативные последствия конкуренции

в условиях глобальных вызовов

3 Конкуренция и развитие ее альтернатив

в формате глобальных вызовов

3.1 Феномен некроэкономики как альтернативы конкуренции

в условиях глобальных вызовов

3.2 Конкуренция и инновационная монополия как ее альтернатива

в условиях глобальных технологических вызовов

Заключение

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Конкуренция и ее альтернативы в условиях глобальных вызовов»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Конкуренция по праву занимает одно из центральных мест в современной экономической теории и практике. Ее изучение относится к признанному фундаментальному направлению современного научного исследования. Стремительное, во многом противоречивое развитие экономики на глобальном уровне, на уровне национальных хозяйств, особенно в течение последних десятилетий, со всей очевидностью показало, что конкуренция не является постоянным и неизменным атрибутом любой деятельности, она не может вестись со всеми внешними контрагентами, непрерывно, в любом экономическом пространстве. В новых условиях глобальных вызовов конкуренция объективно должна предполагать альтернативы - выбор между различными вариантами, не всегда взаимоисключающими возможностями.

Экономическая наука, базирующаяся на традиционных, в основном неоклассических методах исследования, ставших фактически стереотипными, не объясняет многих сложных новых конкурентных процессов. До сих пор конкуренция изучается преимущественно в рамках неоклассической теории, которая канонизировала модель совершенной конкуренции, отсутствующей в действительности, и модели несовершенной конкуренции. Такая длительная приверженность неоклассической теории не позволяет раскрыть новые сложные процессы конкуренции ХХ! в. в другом ракурсе, с иных теоретико-методологических позиций. Современные реалии таковы, что конкуренция нередко ведется ради конкуренции, нецивилизованными способами, это отвлекает огромные ресурсы, и не всегда во имя благих целей. Наряду с преимуществами конкурентного рыночного механизма наглядны и явные его недостатки: уход далеко не самых слабых игроков с рынка; появление государств-банкротов; разорение жизнеобеспечивающих структур, поддержание которых берет на себя государство, что отражается на бюджете; замена конкуренции квазиконкуренцией и т.д. Все это определяет необходимость поиска альтернатив современной

конкуренции, жестких условий которой многие экономические субъекты не выдерживают.

Поиск альтернатив конкуренции во многом предопределен новыми геоэкономическими условиями. Динамичные, часто мало предсказуемые изменения, свойственные современной многополярной и одновременно глобализированной экономике, выдвигают на первый план новые требования. Независимо от уровня развития страны, ее национальных, правовых и экономических особенностей, традиций и менталитета одной из первоочередных проблем, носящей общий для всех стран характер, становится поиск альтернатив (в том числе и в отношении конкуренции), формирующих возможные направления общественного развития.

Мировая экономика в последнее время подверглась новым глобальным вызовам. Одним из них, бесспорно, является пандемия коронавируса, которая в значительной степени повлияла на валовой внутренний продукт (ВВП) национальных экономик и мировой экономики в целом, на доходы населения, инвестиционные возможности различных компаний, экспортно-импортные операции. Все это естественным образом отражается на основных форматах и расстановке сил в глобальной конкуренции, на поиске ее реальных и эффективных альтернатив.

Президент Российской Федерации В.В. Путин на Международном Петербургском экономическом форуме - 2019 высказал мнение, что «государства, которые прежде проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиванием рук, запугиванием, устранением конкурентов, так называемыми не рыночными способами» [11]. Как отметил В.В. Путин, существует угроза, что дальнейшее развитие мировой экономики может проходить по двум негативным сценариям. Первый из них реализуется в том случае, если признанные международным сообществом правила будут подменяться законами и подзаконными актами, принимаемыми какой-либо одной страной или группой стран. Другой сценарий возможен в случае, если в мировых отношениях возобладает политика экономического протекционизма. Очевидно,

что оба эти сценария несут в себе конфликтный потенциал, они ведут к торговым войнам и к деградации мировых экономических отношений. Развивая свои высказанные ранее идеи и подчеркивая значимость проблемы конкуренции на глобальном уровне, в выступлении в сентябре 2020 г. на 75-й сессии Генассамблеи ООН В.В. Путин предложил предпринять коллективные усилия для корректировки мировых торгово-экономических отношений с тем, чтобы освободить их от излишних запретов, ограничений и всякого рода санкций [28].

Выступая на пресс-конференции 23 декабря 2021 г., В.В. Путин отметил беспрецедентное стратегическое партнерство, сотрудничество с Китаем в сфере безопасности, космосе, авиации, и это достойный пример альтернативы конкуренции в условиях глобальных вызовов [19].

В Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период до 2030 г. отмечается, что в текущий период российская экономика вынуждена реагировать на ряд глобальных экономических вызовов, которые выдвигают на первый план новые цели и задачи, в том числе предполагающие обеспечение, защиту и развитие конкуренции.

Таким образом, наряду с возрастающей значимостью проблем изучения конкуренции и определения ее альтернатив есть очевидный вакуум в проводимых научных исследованиях, что подтверждается наличием по данной проблеме редких отдельных публикаций преимущественно прикладного характера. Исследования конкуренции в ракурсе ее альтернатив могут стать перспективным мейнстримом, задающим ориентиры для выработки стратегии и тактики, определяющим приоритеты деятельности на разноуровневых рынках, организации процесса выбора альтернатив конкуренции, что в конечном счете обеспечит расширение зон влияния, будет способствовать усилению позиций и росту возможностей для дальнейшего развития.

Необходимость исследования природы и сути названных выше проблем, а также определения методологических подходов к их решению обусловила выбор данной темы научного исследования.

Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время в целом сформирован теоретико-методологический фундамент теории конкуренции.

Конкуренция начала выступать объектом исследования еще в работах представителей классической экономической школы, вклад которых представляет для нас несомненную ценность. Проблематике формирования эффективной конкурентной среды посвящены работы многих известных отечественных и зарубежных ученых-экономистов. Признанными основоположниками теории конкуренции являются: А. Смит, Ж.Б. Сэй, Й. Шумпетер, разработавшие теоретико-методологические основы теории конкуренции; 3.x. Чемберлин - автор теории монополистической конкуренции; Дж. Робинсон - автор теории несовершенной конкуренции; Ф.И. Эджуорт - создатель основ теории монополии; М. Портер - специалист в области конкурентной стратегии, конкурентного преимущества, движущих сил конкуренции; В. Чан Ким и Р. Моборн - авторы стратегии «голубого океана». Среди российских ученых, активно исследовавших вопросы теории конкуренции, следует отметить таких, как: Ю.И. Коробов, Ю.Б. Рубин, Р.А. Фатхутдинов, А.Ю. Юданов. В их работах по теории конкуренции раскрыты научные подходы к структуризации различных конкурентных рынков, типологизации конкурентных стратегий и систематизации факторов, вариативно влияющих на конкуренцию. Поскольку в исследовании конкуренция рассматривается с методологических позиций синергетического подхода и теории сложности, отметим работы: по теории синергетики (С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий, Г. Хакен); теории динамического хаоса (М. Фейгенбаум); теории аутопоэзиса (У. Матурана); теории нелинейной неравновесной термодинамики и диссипативных структур (И. Пригожин).

Современному этапу присуще сближение и взаимное проникновение экономических и других наук, которые все очевиднее приобретают междисциплинарный характер. В рамках этого процесса приращение научного знания появляется чаще всего на стыке ряда наук, устоявшиеся научные истины могут пересматриваться с новых методологических позиций. Этот подход и выбран в диссертационном исследовании.

Цель диссертационной работы заключается в исследовании конкуренции и раскрытии ее альтернативности в условиях глобальных вызовов.

Достижение поставленной цели опирается на постановку ряда задач, решение которых составляет основное содержание работы. К числу таких задач относятся:

- раскрыть теоретико-методологические подходы исследования конкуренции, ее альтернатив в условиях глобальных вызовов - рассмотреть конкуренцию в предметном поле экономической теории, ее генезис и обосновать правомерность нового подхода с позиций ее альтернатив;

- выделить и охарактеризовать основные глобальные вызовы конкуренции;

- выявить альтернативные факторы, формы и последствия конкуренции в условиях глобальных вызовов;

- проанализировать развитие конкуренции и ее альтернатив в условиях глобальных вызовов.

Объектом исследования являются конкуренция и ее альтернативы, обусловленные глобальными вызовами.

Предметом исследования выступают совокупность социально-экономических отношений, формирующихся в процессе взаимодействия хозяйствующих субъектов в форме конкуренции, возникновение и развитие ее альтернатив под воздействием глобальных вызовов.

Область исследования. Основное содержание диссертации соответствует п. 1.2 «Микроэкономическая теория: теория конкуренции и антимонопольного регулирования» и п. 1.4 «Институциональная и эволюционная экономическая теория: эволюционная теория экономической динамики; теория переходной экономики и трансформации социально-экономических систем; социально-экономические альтернативы» Паспорта научной специальности 08.00.01 -Экономическая теория (экономические науки).

Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретико-методологической основой диссертационного исследования послужили работы ведущих российских и зарубежных ученых, посвященные проблемам конкуренции и формирования новых глобальных вызовов.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные подходы -системный, структурно-функциональный, синергетический, исторический,

логический, сравнительный, метод моделирования и научной абстракции, статистический и др.

В процессе исследования в анализе конкуренции впервые использовался методологический инструментарий теории сложности, агрегирующей теорию синергетики и теорию хаоса, теорию аутопоэзиса и теорию устойчивых неравновесных систем и диссипативных структур.

Примененные в работе решения, лежащие в теоретико-методологической основе анализа как самого понятия конкуренции, так и ее альтернатив, а также конкуренции этих альтернатив, получены нами в результате синтеза различных научных подходов. Такими подходами, составившими научный базис исследования, в частности, стали: институциональный подход, в рамках которого конкуренция синонимична термину «институция», символизирующему установленный порядок, позволяющий взаимодействующим субъектам минимизировать трансакционные издержки; структурный подход, рассматривающий строение рынка в качестве доминанты, определяющей параметры конкуренции; функциональный подход, в центре которого находится исследование специфических функций конкуренции; факторный подход, сосредоточенный на исследовании факторов конкуренции.

Информационная база исследования представлена: действующими основополагающими нормативными документами, образующими законодательную базу Российской Федерации; нормативно-правовыми и другими актами Правительства Российской Федерации; документами Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России; информационно-статистическими источниками (включая отчеты предприятий и организаций разных форм собственности, статистические данные Росстата, мировых информационных и рейтинговых агентств); монографиями, статьями и другими публикациями, подготовленными авторитетными учеными и специалистами; материалами научных конференций; данными, содержащимися в электронных ресурсах и других общедоступных базах, информационных источниках.

Рабочая гипотеза диссертационного исследования состоит в выдвижении и доказательстве идеи существования многомерной альтернативности

конкуренции, заключающейся в необходимости выбора между противоположными возможностями, не всегда взаимоисключающими, в наличии альтернативных по своей природе факторов, форм и последствий конкуренции, а также в генерации в условиях глобальных вызовов новой формы конкуренции - соперничества в выборе самих альтернатив (конкуренция альтернатив).

Научная новизна диссертации заключается в разработке теоретико-методологических основ исследования конкуренции с позиций ее многомерной альтернативности в условиях глобальных вызовов и подтверждается следующими научными результатами, выносимыми на защиту:

- расширена теоретико-методологическая база исследования конкуренции и ее альтернатив на основе применения подходов, сформировавшихся в рамках теории сложности, что позволило раскрыть конкуренцию как самоорганизуемую, диссипативную процессную систему, обладающую спонтанным усложнением своих эндогенных структур, как напряженный, динамичный, аутопоэтичный процесс, изначально аккумулирующий различные альтернативы, а также доказать многомерность альтернативности конкуренции, проявляющейся в альтернативных причинах, факторах и формах, последствиях конкуренции, наличии альтернатив в самой конкуренции и ее развитии до уровня соперничества в выборе самих альтернатив (конкуренции альтернатив);

- выделены признаки, присущие глобальным вызовам, такие как их наднациональный, кумулятивный и мультиплицированный характер, вариативность и альтернативность подходов к их решению; в качестве основных глобальных вызовов выделены новые технологические уклады и перманентный глобальный кризис;

- раскрыты основные альтернативы конкуренции как необходимости выбора между возможностями, не всегда взаимоисключающими, - это: сотрудничество, регулирование конкуренции посредством мер административного характера, устранение конкуренции через достижение инновационного лидерства, а также фокусирование конкурентных преимуществ на определенном уровне экономики (макроэкономики) с дистанцированием от глобальной конкуренции, появление и расширение некроэкономики (определены содержание, основные качественные и

количественные характеристики некроэкономики; разработаны показатели некроэкономики и даны их характеристики, адаптированные к условиям отечественной экономики; рассмотрены мировые практики ее реанимации);

- представлено и обосновано положение о существовании не только альтернатив самой конкуренции, но и соперничества в выборе самих альтернатив (конкуренция альтернатив) в условиях глобальных вызовов, что позволяет идентифицировать игроков как принципалов и агентов, понимать используемые ими механизмы конкуренции и выбирать различные варианты стратегических инициатив на уровне государства и бизнес-структур;

- обосновано, что в условиях глобальных вызовов - формирования новых технологических укладов и перманентного глобального кризиса - складываются новые форматы института конкуренции, а именно: конкуренция становится ассоциированной, агрегированной (соконкуренция), масштабной и затратной; ужесточается конкуренция между новыми игроками - различными транснациональными компаниями (ТНК) и глобальными фирмами, представляющими разные технологические цепочки, между национальными государствами, бизнес-структурами национальной экономки и ТНК; усиливается институциональная конкуренция (мегаконкуренция), для которой характерно состязание за установление новых правил игры; возрастает значение альтернатив конкуренции;

- выявлено, что в условиях глобальных вызовов предпочтительной альтернативой конкуренции становится инновационная монополия, имеющая весомые положительные экстерналии: развитие связанной с ней аналитической конкуренции, позволяющей быстро и в больших масштабах собирать, анализировать, накапливать информацию и обеспечивать ее защиту; эффективное развитие легальной экономики как драйвера экономического роста; продвижение на рынки новых благ - цифровых благ, метатехнологий, новых методов и способов управления, новых институтов, например создание наукополисов.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Диссертационная работа направлена на устранение пробелов в области экономической теории, связанных с выявлением и раскрытием новых форматов

конкуренции и ее альтернатив, обусловленных глобальными вызовами, такими как новые технологические уклады и перманентный глобальный кризис. Теоретическая значимость данного исследования состоит в развитии теории конкуренции в направлении поиска ее альтернатив, их социально-экономической природы, в развитии теории глобализации в аспекте выявления и рассмотрения основных глобальных экономических вызовов, в использовании новых теоретико-методологических подходов анализа конкуренции в рамках теории сложности.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в процессе проведения дальнейших научных изысканий в обозначенном фундаментальном направлении, а также при разработке стратегий развития конкуренции российских товаропроизводителей на национальном и глобальном уровнях, при разработке мер государственной поддержки инновационных лидеров в российской экономике, регулирования слабых конкурентных зон.

Степень достоверности диссертационного исследования подтверждается: представительной подборкой фундаментальной научной отечественной и зарубежной литературы по выбранному направлению исследования; детальным анализом нормативно-правовой базы, регулирующей конкуренцию на различных уровнях российской экономики; тщательным анализом отчетных данных о деятельности хозяйствующих субъектов, в том числе и монополий; обоснованием формулируемых теоретических выводов; ссылками на официальные статистические данные Росстата, сообщения официальных органов и средств массовой информации. Достоверность теоретических положений и выводов обеспечивается последовательным использованием общенаучной методологии, принципов собственно экономического анализа.

Апробация результатов исследования. Ключевые результаты диссертационного исследования, представляющие наибольшую теоретическую и практическую ценность, нашли отражение в докладах, подготовленных нами в рамках участия в нескольких международных и всероссийской научно-практических конференциях, в частности: в материалах VII-VIII Международных Балтийских морских форумов (г. Калининград, 2019-2020 гг.), XIV Международной научно-практической конференции «Наука и общество:

проблемы современных исследований» (г. Омск, 2021 г.), Всероссийской (национальной) конференции «Фундаментальные и прикладные исследования. Актуальные проблемы и достижения» (г. Санкт-Петербург, 2021 г.).

Внедрение положений диссертации подтверждено соответствующими справками. Так, основными положениями данной диссертационной работы, составляющими ее научную новизну (альтернативы конкуренции как необходимость выбора между возможностями, и при этом не всегда взаимоисключающими, такими как инновационное лидерство, сотрудничество, ограничение конкуренции на основе административного

регулирования/вмешательства, концентрация конкурентных преимуществ на макроэкономическом и мезоуровне в качестве гарантий от некроэкономики), руководствуется в своей деятельности ассоциация «Кластер судостроения и судоремонта Калининградской области».

Результаты диссертационного исследования активно используются в создании учебных курсов по дисциплинам: «Экономическая теория», «Макроэкономика», «Микроэкономика», «Институциональная экономика» (уровень бакалавриата), «Экономическая теория (магистерский курс)» ФГБОУ ВО «Калининградский государственный технический университет».

Публикации. По теме диссертационного исследования нами было опубликовано 11 научных работ общим объемом 6,48 печ. л. (в том числе авторский объем - 6,48 печ. л.), из них 6 статей в рецензируемых научных изданиях, одобренных Высшей аттестационной комиссией.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, шести разделов, заключения, списка литературы, включающего в себя 207 источников. Работа представлена на 179 страницах, содержит 12 таблиц, 5 рисунков.

1 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ АНАЛИЗА КОНКУРЕНЦИИ, ЕЕ АЛЬТЕРНАТИВ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНЫХ ВЫЗОВОВ

1.1 Конкуренция в предметном поле экономической теории: ретроспектива и новый подход с позиций ее альтернатив

Конкуренция, как один из краеугольных камней экономической теории, является предметом постоянного внимания и представителей экономической науки, и специалистов-практиков в области управления. К настоящему времени в целом сформирована довольно обширная научно-методологическая база, в совокупности образующая современную теорию конкуренции. В переводе с латинского слово «конкуренция» означает столкновение, состязание. Отсюда в самом общем смысле конкуренцию можно определить как соревнование между сторонами, имеющими совпадающие интересы и при этом стремящимися победить, опередить своего соперника. Первыми учеными, обратившими внимание на вопросы конкуренции, стали сторонники школы физиократов, в частности Ф. Кенэ. Представим ретроспективу подходов анализа конкуренции (см. таблицу 1).

Итак, в экономической литературе формулировка содержания понятия «конкуренция» традиционно выполняется в рамках нескольких теоретических взглядов - поведенческого, структурного, функционального, факторного и институционального подходов. Значительны различия в подходах к определению и формулировкам термина «конкуренция»; можно выделить ряд особенностей, в явном или неявном виде присущих взглядам разных авторов.

Таблица 1 - Ретроспектива подходов к анализу конкуренции

Подход Основные представители Содержание подхода

1 2 3

Поведенческий А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс, А. Маршалл, П. Хейне С точки зрения классиков политэкономии, сущность конкуренции состоит в соперничестве. Так, А. Смит рассматривал конкуренцию как противоборство двух основных сторон рыночных отношений - продавцов и покупателей, стремящихся получить более выгодные условия продажи и покупки, соответственно. Он не только обобщил теорию конкуренции в известной работе «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776), но и внес в нее существенную новизну [121]. Конкуренцию А. Смит рассматривал как соперничество (состязание). Новым стал разработанный им принцип конкуренции, называемый принципом «невидимой руки», который гласит: в условиях рынка невидимые силы -экономические законы - определяют правила и условия конкуренции, направляют субъектов и на реализацию общественных интересов с наилучшими результатами. Конкуренция рассматривается как естественная сторона человеческого бытия, опосредуемая рыночными отношениями и затрагивающая всех их участников. А. Смит раскрыл основные предпосылки эффективной конкуренции, ставшие ее каноническими характеристиками. Это: наличие на рынке большого количества продавцов и покупателей, наличие у сторон исчерпывающей информации об объекте сделки, отсутствие у сторон возможности влиять на цену сделки Основным вкладом Д. Рикардо стало совершенствование теории конкуренции за счет включения в анализ ценового фактора как результата взаимодействия спроса и предложения [106] Сторонником применения поведенческого подхода к анализу конкуренции был К. Маркс, сводивший сущность данного понятия к антагонистическому противоборству между частными товаропроизводителями, стремящимися к получению максимальной прибыли [см.: 81; 82] Неоклассический вариант поведенческого толкования конкуренции представлен воззрениями А. Маршалла [83] и П. Хейне [145], которые связывали конкуренцию с борьбой за редкие экономические блага

Структурный Ф. Эджуорт, А. Курно, Дж. Робинсон, Э. Чемберлин Для сторонников структурного подхода характерен взгляд на конкуренцию через призму структурного анализа рынка, нацеленного на определение типа рынка и преобладающих на нем условий. Данный подход принципиально отличен от совершенной конкуренции. Его основой стало использование в практике анализа рынка понятия «несовершенная конкуренция». Движущие силы конкуренции выразились в постулировании четырех моделей рыночной конкуренции: совершенной

Продолжение таблицы 1

1 2 3

конкуренции, монополистической конкуренции, олигополии и чистой монополии. Акцент сместился с борьбы конкурентов друг с другом на анализ рынка, тех условий, которые господствуют на нем [см.: 77; 107; 148; 179]

Функциональный Ж.Б. Сэй, Й. Шумпетер В центре подхода - выявление и анализ роли конкуренции в экономическом развитии. По мнению Ж.Б. Сэя, регулирующая функция конкуренции, являющейся неотъемлемой частью свободного рынка, устраняет дисбаланс товарного предложения и денежного спроса [129]. Встроенный в рынок механизм конкуренции регулирует и направляет деятельность фирм С точки зрения Й. Шумпетера, конкуренция - это соперничество старого с новым. Нововведения дают возможность вытеснить с рынка неэффективные фирмы, использующие устаревшие технологии (стимулирующая функция) [см.: 151-153]

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Короткая Мария Васильевна, 2022 год

Источник: [7].

Данные Росстата о демографии юридических лиц в июне и I полугодии 2020 г. свидетельствуют об усилении расчистки «завалов» из «мертвых душ» в государственном учете организаций. По формам собственности наглядно представлено сокращение иностранных компаний. В июне 2021 г., согласно данным Росстата, без учета филиалов, представительств и других обособленных подразделений в России зарегистрировано 19 739 организаций (в июне 2018 г. -26 482, в июне 2019 г. - 22 910, в июне 2020 г. - 17 732), количество официально ликвидированных организаций составило 46 966 (34 432 организаций годом ранее). За 2020 г. вновь образуемых предприятий зафиксировано в количестве 212 879 ед., а ликвидированных - 493 038 [4]. Из приведенных данных ведомства следует, что регистрация новых предприятий в нашей стране в годовом измерении сократилась на 43,6 %. В I полугодии 2020 г. количество ликвидированных предприятий превысило число зарегистрированных в 2,05 раза. Одной из причин такого

состояния экономики являются санкции против России и неопределенности относительно ее перспектив [см.: 102].

Генезис некроэкономики в России можно проиллюстрировать следующими данными и фактами. За последние четверть века в стране закрылись 78 тыс. предприятий, в том числе ПО «Вега», бывший радиозавод в Бердске, тракторный завод в Рубцовске, авиационный и станкостроительный заводы в Саратове и т.д. Это привело к расширению зоны мелкотоварного производства и натурального хозяйства, основанных на преобладании ручного труда. Приведем данные по автомобильной отрасли о ликвидированных фирмах-производителях (в скобках указан год прекращения деятельности):

- автобусы АМО «ЗИЛ», Москва (2012);

- автобусы «Олимп», Вологда (2017);

- Голицынский автобусный завод, Голицыно (2014);

- ЗАО «Мичуринский автобус», Мичуринск (2011);

- ООО ВАП «Волжанин», Волжский (2008);

- ООО Ростовский автобусный завод, Ростов-на-Дону (2011);

- ООО Таганрогский автомобильный завод, Таганрог (2014) [см.: 15].

Обратимся к авторитетным мнениям. Профессор В. Симчера, бывший

директор НИИ статистики Росстата, в статье «Узаконенное расхищение» отмечает, что «в 1990 г. в РСФСР было 30 тыс. 600 дееспособных крупных и средних промышленных предприятий, в том числе 4,5 тыс. крупных и крупнейших, с численностью занятых на каждом до 5 тыс. человек, на долю которых приходилось свыше 55 % всех работников промышленности и более половины общего объема промышленной продукции» [119]. На момент написания этой статьи, по нашим данным, в России насчитывалось всего 5 тыс. крупных и средних промышленных предприятий, из которых только несколько сотен относились к категории дееспособных. В. Симчера указывает, что есть основания доверять цифрам в Интернете, согласно которым «30 тыс. крупных и средних предприятий, не считая множества малых, были уничтожены в процессе приватизации. Заводы пустили с молотка за бесценок: например, знаменитый завод ЗИЛ продавался за 130 млн

долл., казна получила 13 млн. Для сравнения - аналогичный бразильский автогигант был продан частному предпринимателю правительством Бразилии за 13 млрд долл. «Сибнефть» приватизировали за 100 млн долл., теперь она стоит 26 млрд долл.» [119]. Автор также приводит много других интересных и наглядных примеров, подтверждающих его выводы о фатальном влиянии непродуманных экономических преобразований на состояние российской экономики, подорвавших ее способность к конкуренции в новых рыночных условиях [154].

Еще одним подтверждением тезиса о формировании в постсоветской России модели некроэкономики могут служить факты о последствиях реализации масштабной программы ваучерной приватизации. По имеющимся оценкам, доходы российской казны от ваучерной приватизации составили 2 трлн руб., или 60 млрд долл. Для сравнения, эта сумма вдвое меньше, чем было получено государственным бюджетом в результате приватизации в Венгрии, население которой составляет 10 млн чел. (в 14 меньше, чем в России). По оценке, стоимость приватизированного имущества в нашей стране была занижена в 10 раз и составляла, как минимум, 600 млрд долл. Более наглядно масштабы потерь от приватизации в России демонстрируют данные, представленные в таблице 8.

Таблица 8 - «Приватизационные ножницы»

В миллионах долларов

Предприятие Поступление в бюджет Рыночная оценка

1. «Норильский никель» 170 15 800

2. «Сургутнефтегаз» 88,9 11 200

3. Нефтяная компания «ЮКОС» 159 29 110

4. Ковровский механический завод 2,7 828

5. Самарский металлургический завод 2,2 78

6. «Уралмаш» 3,7 50

7. Челябинский металлургический завод 13,3 1600

8. Челябинский тракторный завод 2,2 43

9. Новолипецкий металлургический комбинат 31 1400

10. Нефтяная компания «Сиданко» 130 16 900

Источник: [162].

В 2019 г. число ликвидированных коммерческих организаций (667,4 тыс. ед.) в 2,18 раза превышало количество созданных (305,8 тыс. ед.). В 2020 г. в России количество закрывшихся компаний превысило число открывшихся в 2,31 раза [7].

О существовании некроэкономики в России свидетельствуют и такие факты. В 2019 г. в стране практически были ликвидированы крупнейшие тракторные заводы [см.: 25]. Машиностроительный концерн России «Тракторные заводы» становится банкротом. Его долги составляют 85 млрд руб. По мнению главы Ростеха С. Чемезова, невозможно финансово оздоровить компанию.

В структуру концерна «Тракторные заводы» входят следующие производственные активы: ОАО «Алтайский моторный завод», ООО «Владимирский моторо-тракторный завод», ОАО «ПО «Красноярский завод комбайнов», «Волгоградская машиностроительная компания «ВгТЗ», «Зауральский кузнечно-литейный завод», ОАО «Красноярский завод лесного машиностроения» («Краслесмаш»), «Липецкий завод гусеничных тягачей», «Онежский тракторный завод», ПАО «Промтрактор», АО «Промтрактор-Вагон», ООО «Промтрактор-Промлит», ОАО «САРЭКС» (производство экскаваторов), «Тракторная компания «ВгТЗ», ПАО «Чебоксарский агрегатный завод», Волжский комбайновый завод, ОАО Курганский машиностроительный завод («Курганмашзавод»). Все эти системообразующие предприятия, на которых были заняты более 20 тыс. чел., были либо признаны банкротами, либо ликвидированы их прежними собственниками.

Наряду с некроэкономикой как неконкурентным полем в России, есть и витаэкономика как конкурентное поле, их коллаборация не исключается. Приведем только некоторые из примеров, характеризующих новые промышленные предприятия, в перспективе способные стать флагманами экономики России. В 2006 г. в г. Саяногорске был введен в эксплуатацию новый Хакасский алюминиевый завод, рассчитанный на выпуск 300 тыс. т алюминия в год. На этом предприятии было создано свыше 1000 рабочих мест. В том же году в г. Тюмени начал свою работу Антипинский нефтеперерабатывающий завод, в рамках которого было создано около 1000 рабочих мест. В 2010 г. в г. Сестрорецке

заработал «Хенде Мотор Мануфактуринг Рус» - первый в России иностранный автозавод полного цикла, который обеспечил работой 2000 чел. Завод стал частью Петербургского автокластера - группы предприятий, специализирующихся на выпуске автомобилей и автокомпонентов. Помимо завода «Хенде» в состав этого автокластера также вошли крупные автозаводы - производители автобусов «Скания-Питер» и легковых автомобилей «Форд-Соллерс». В 2011 г. в г. Ярославле был введен в эксплуатацию не имеющий аналогов в России завод по производству отечественных двигателей для грузовых автомобилей, на котором работают 500 чел. В 2012 г. начал работу крупнейший в Европе Тихвинский вагоностроительный завод, на котором занято 6,5 тыс. чел. В 2013 г. в с. Ворсино Калужской области был открыт металлургический завод «НЛМК-Калуга», рассчитанный на выпуск 900 тыс. т стали в год с численностью персонала свыше 1200 рабочих мест. В 2015 г. в г. Новочебоксарске был введен в строй завод «Хевел», ставший первым в России производителем панелей для солнечных батарей [см.: 162].

Всего же, по оценкам аналитиков, только за 2018-2020 гг. в России было создано 604 новых производства, объем инвестиций в которые в сумме превысил 1 трлн руб. Среди этих проектов были стройки мирового масштаба, например, такие как производственный комплекс Московского нефтеперабатывающего завода (объем инвестиций - 98 млрд руб.) и новый завод «ЗапСибНефтехим» (инвестиции - 550 млрд руб.) [см.: 51; 162].

Приведем список отраслей, в которых чаще всего открываются крупные производства, в скобках представлен показатель 2019 г.:

- машиностроение, металлообработка и металлургия - 51 (65);

- химическая промышленность и изделия - 32 (25);

- стройматериалы и строительные изделия - 22 (42);

- электроника, приборы и электротехническое оборудование - 15 (21);

- медицина и фармацевтика - 8 (16);

- текстильная промышленность - 8 (16);

- добывающая промышленность - 2 (4);

- деревообрабатывающая промышленность - 12 (данные за 2019 г. отсутствуют, так как до 2020 г. эта категория производств включалась в счет другой категории);

- другое - 19 (30).

Судя по приведенным данным, в 2020 г. наиболее инвестиционно активными отраслями российской экономики были машиностроение и металлургия, а также химическая промышленность и отрасль по производству строительных материалов. При этом российские добывающие производства утратили свою привлекательность для инвесторов. Кроме того, отмечается, что большая часть инвестиционных проектов осуществлялась с участием российского капитала или капитала с российским участием.

Рассмотрим данные, характеризующие процессы потенциального формирования некроэкономики. Для этого сравним некоторые индикаторы, характеризующие развитость инновационного сектора России и других стран за 2019 г. Удельный вес организаций, осуществлявших инновации в общем числе организаций, - 9,1 % в РФ против 64,7 % в США, 39,8 % в Китае и около 45 % в среднем по странам ЕС. Удельный вес инновационных товаров в общем объеме выпуска продукции в РФ - 5,3 % против примерно 13 % в среднем по странам ЕС. Доля расходов на НИОКР в ВВП - 1 % в РФ против 2,2 % в среднем по странам ЕС [136]. Вывод: на фоне глобальных вызовов, перехода к новым технологическим укладам показатели развития инновационного сектора России существенно отстают от уровня промышленно развитых стран, что создает объективные условия для формирования и распространения некроэкономики.

На рисунке 4 приведем данные по объемам высокотехнологичного экспорта отдельных стран.

Обширные данные по некроэкономике приведены в статье О.Л. Фиговского «О русской науке замолвите слово». Используемый в ней фактологический материал подтверждает негативную тенденцию формирования некроэкономики в российских реалиях. Автор, ссылаясь на данные Росстата, отмечает, что всего за тридцать лет существования новой России в стране было ликвидировано около

70 тыс. заводов и фабрик. По его утверждению, за это время в разы больше потеряно людских сил, материальных и финансовых средств, чем за годы Второй мировой войны [140]. Согласно расчетам В. Симчеры, общий годовой бюджет потерь России составил 1,5 трлн долл., что превышает годовой объем ВВП страны [118].

Россия

10864 10183 10483 1 11290 Э 11542

Япония

Франция

Германия

США

Китай

104042 111020 106416 99291 98537

12089 117814 109359 109316 110206

208677

ШШ 210082

195752

В8888888Я 715843 7318

Н 2019г. И 2018г. В 2017г. И 2016г. 0 2015г.

90

0

200000

600000

400000 Млн долл.

Рисунок 4 - Объем высокотехнологичного экспорта отдельных стран

Источник: [114; 134; 156].

800000

Ситуация осложняется малым притоком российских и иностранных инвестиций в создание производств, выпускающих продукцию с высокой долей добавленной стоимости. По мнению академика РАН В. Бетелина, основной целью создания этих несложных производств является рост объемов продаж в России продукции иностранных производственных компаний, что автоматически увеличивает прибыли их иностранных акционеров, в то время как наращивание объемов производства промышленной продукции российскими предприятиями остается второстепенной задачей [17].

В результате практически во всех областях реального сектора российской экономики, и прежде всего в сегменте технически сложных производств с высокой добавленной стоимостью, почти не осталось компаний, полностью контролируемых российскими собственниками. Так, например, один из флагманов отечественного автопрома - компания «АвтоВАЗ» на три четверти контролируется голландской компанией Alliance Rostec Auto BV. Во многом аналогичная ситуация складывается и в отношении других крупных российских компаний, контролируемых напрямую или через офшоры иностранными акционерами.

Одним из последствий размывания структуры собственности российских промышленных компаний является массовый отток капитала из России, продолжающийся на протяжении всего последнего десятилетия. По оценкам экспертов, только за январь-февраль 2019 г. из страны было выведено 18,6 млрд долл., что вдвое больше, чем за первые два месяца предыдущего года [15]. Всего же с начала 2000-х гг. общее сальдо оттока капитала из России (вывоз минус ввоз), согласно данным ЦБ РФ, превысило 800 млрд долл. Имеются и другие, более пессимистичные оценки, согласно которым отрицательное сальдо движения капиталов составляет 1,6-1,8 трлн долл. За всю историю современной России только в один короткий период времени в течение 2006-2007 гг. было отмечено положительное сальдо внешнеторгового баланса. При этом за все время, для которого имеются статистические данные, объем сальдо только учтенных

госстатистикой прямых инвестиций в общем оттоке капитала из России составлял 44,5-50 % (т.е. был меньше неучтенных инвестиций - средств, незаконно вывезенных из России в офшоры и другие иностранные юрисдикции). Поступление в российскую экономику прямых иностранных инвестиций за наблюдаемый период времени носило крайне волатильный характер. Их максимальный уровень (69,2 млрд долл.) был зафиксирован в 2013 г., однако после введения санкций он упал в разы и с 2015 г. не превышает 6-7 млрд долл. в год. По мнению некоторых аналитиков, значительная часть этих инвестиций вряд ли может считаться иностранными. Так, профессор В. Симчера считает, что эти инвестиции фактически представляют собой не приток капитала, а скрытый возврат ранее криминальным путем вывезенного из России капитала [117]. Он также полагает, что в реальности цифры вывоза капитала из России гораздо выше официальных данных, поскольку бизнес часто использует для этого различные теневые механизмы, например занижение экспортных цен и завышение импортных цен. Такая негативная оценка подтверждается данными, приводимыми некоторые зарубежными аналитиками. В частности, агентство Bloomberg оценивает объем вывоза капитала из России за период с 1994 по 2018 г. в размере более 1 трлн долл. [108]. Этим же агентством приводятся данные о том, что в настоящее время примерно 30 % российской экономики убыточно. Мы считаем это индикатором некроэкономики.

Важным представляется не только критический анализ состояния российской экономики, но и ее сравнительный анализ, позволяющий определить контуры прогнозов относительно перспектив развития отечественной науки, техники и технологий. Интересные идеи, касающиеся таких прогнозов, изложены в работе О. Фиговского, В. Гумарова «Инновационные системы, перспективы и прогнозы» [139]. Авторы фиксируют, что в настоящее время Россия находится на стадии развития, сочетающей доиндустриальное общество, где в приоритете дешевые природные ресурсы, и индустриальное общество с ресурсоемким тяжелым машиностроением.

Отметим, что в сфере новых технологий у России далеко не лидирующие позиции. США, Китай, Южная Корея, Япония, Германия и даже Иран занимают лидирующие позиции в сфере нанотехнологий в мире [см.: 50].

Приведем краткие характеристики некоторых наиболее технологично развитых стран для того, чтобы выявить ключевые области их специализации, а также лучше понять причины отставания России в этих областях, используя для этого результаты работ международных аналитических организаций [см.: 114].

Япония начиная с 2015 г. стабильно признается аналитиками мировым лидером в области технологического развития. Приоритетами экономики в этой стране выступают роботехника и электроника, автомобилестроение, металлургия, а также образование и наука.

США являются ведущей космической державой, имеющей в настоящее время наибольшие достижения в исследовании и использовании как ближнего, так и дальнего космоса. Страна обладает мощным финансовым сектором, диверсифицированной и хорошо сбалансированной экономикой, приоритетами развития которой выступают широкий спектр компьютерных и интернет-технологий, телекоммуникационная сфера, фармацевтика.

Южная Корея, в центре экономической политики которой традиционно находится поддержка нескольких крупных транснациональных корпораций (таких, как LG, Samsung и Hyundai), специализируется в областях машино-, приборо- и судостроения. В последнее время к ним также добавились отрасли электроники, роботехники и нанотехнологий. В стране реализуется ряд национальных программ развития высокотехнологических производств, в том числе финансируемых правительством.

Израиль, несмотря на свои малые размеры и неблагоприятные геоэкономические и геополитические условия, является одним из мировых лидеров в области технологического развития. По оценкам экспертов, свыше 35 % объема экспорта этой страны приходится на продукцию технологической сферы. Данный успех во многом обеспечен продуманной государственной политикой. Так,

например, в Израиле создана разветвленная сеть научных организаций, функционирует одна из самых эффективных в мире систем селекции и поддержки инновационного бизнеса.

Германия традиционно выступает одним из мировых лидеров в областях наукоемкого машиностроения, химической и пищевой промышленности, а в последнее время компании этой страны выходят на передовые позиции в сферах космонавтики и нанотехнологий. Особенностью экономики Германии является опора на мощные корпорации при незначительной поддержке государства, которая в основном сфокусирована на создании институциональных условий, а также на развитии инфраструктуры, образования и науки.

Канада, долгое время находившаяся в тени глобальных экономических игроков, в настоящее время также входит в число стран-лидеров в области технологического развития. В стране активно развиваются наукоемкие промышленные исследования, ведутся исследования по сложным направлениям биотехнологий, компании включаются в изучение космического пространства. Особенностью Канады является значительная правительственная поддержка политики развития технологического сектора, в том числе путем бюджетного финансирования. В среднем за несколько последних лет на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки ежегодно направлялось около 2 % ВВП страны.

Великобритания - исторический лидер в области промышленных инноваций. Страна располагает развитой и диверсифицированной обрабатывающей промышленностью, включая передовое машино- и приборостроение, авиакосмическую отрасль, широкий спектр отраслей, связанных с разработкой и производством электронных компонентов и изделий, химическую и фармацевтическую промышленность. Все перечисленные отрасли базируются на использовании передовых технологий. Важным преимуществом страны, оказывающим серьезную поддержку ее инновационному развитию, является ее лидерство в сфере образования и науки.

Китай (включая КНР и Тайвань), несомненно, в настоящее время рассматривается в качестве передовой в технологическом плане державы. Обладая мощной, вероятно, самой большой в мире, экономикой, Китай имеет возможность направлять значительные ресурсы на развитие массового и профильного образования и на создание самой современной научной базы. Немаловажную роль в технологическом развитии этой страны играет политика государства, направленная на всестороннюю поддержку национального предпринимательства как внутри страны, так и на зарубежных рынках. Огромные средства тратятся на развитие физической инфраструктуры. Все это создает благоприятный фон для активизации инноваций и обеспечивает уверенное движение Китая к бесспорному технологическому лидерству.

Финляндия также один из новых лидеров в области технологического развития. Основными направлением специализации страны выступает система наукоемкого и высокотехнологичного здравоохранения. В последние годы значительное внимание в этой стране уделяется развитию биотехнологий, биоэнергетики и экологии.

Сингапур, хотя и имеет несопоставимо малую по сравнению с другими государствами территорию и лишен каких бы то ни было природных богатств, тем не менее является прекрасным примером тому, нищая страна превращается в развитое общество с высокотехнологичной структурой. Страна обладает передовой наукой и образованием, в максимальной степени использует свое выгодное географическое положение, применяет либеральную, благоприятную для бизнеса модель экономики и совершенствует инфраструктуру. Все это определяет конкурентные преимущества страны в области технологического развития.

Обобщение и систематизация представленного выше материала послужили основой для разработки нами собственной системы индикаторов некроэкономики [64] (таблица 9).

Таблица 9 - Индикаторы некроэкономики в условиях глобальных вызовов

№ п/п Индикатор некроэкономики Характеристика индикатора некроэкономики в России

1 Рейтинг глобальной конкурентоспособности (GCI) и место страны в нем Россия занимает 45-е место в рейтинге с индексом 50,0 [48]

2 Преимущественно сырьевая ориентация экспорта, незначительность и низкая конкурентоспособность несырьевого экспорта, его слабое участие в глобальных производственно-кооперационных связях Доля нефтегазового сектора в структуре российского экспорта 70 %. Только у 10 % крупных и средних российских предприятий доля экспорта составляет более 20 % выручки. Три четверти российского экспорта продукции приходится на страны СНГ. В 2020 г. по сравнению с 2013 г. объем экспорта минеральных продуктов в денежном выражении снизился с 376,8 до 155,8 млрд долл.

3 Низкий уровень инновационной восприимчивости и активности предприятий, разработки и внедрения инновационных технологий Россия в рейтинге стран мира по индексу инноваций в 2021 г. занимает 45-е место с индексом 36,6 Эксперты ЮНИДО отмечают, что Россия является единственной представительницей БРИКС, продукция которой стала менее высокотехнологичной. Для сравнения, Китай как участник БРИКС имеет долю высокотехнологичного и среднетехнологичного экспорта более 60 %, а номинальный объем экспорта высокотехнологичной продукции Китая больше в 75 раз по сравнению с Россией

4 Асимметрия в спросе и предложении квалифицированных кадров, их дефицит Россия отстает от многих стран в развитии цифровых кадров. Так, доля выпускников вузов по направлению ИКТ-специальностей в России составляет 7 % от выпускников (данные 2016 г.), в Ирландии и Финляндии, соответственно, 57 и 45 %. Доля специалистов ИКТ среди занятых (все отрасли, данные 2018 г.) в России - 2,2 %, в Финляндии и Швеции, соответственно, 7,2 и 6,8 %; 62 % российских компаний испытывают дефицит специализированных кадров и, по прогнозам, это отставание России будет увеличиваться

5 Количество предприятий ликвидированных (за год, десятилетие и более) В России за 2020 г. ликвидировались 515,5 тыс. коммерческих предприятий и организаций (каждая шестая), закрылось 545,8 тыс. индивидуальных предприятий за 6 месяцев 2021 г. (данные исследования FinExpertiza)

6 Количество (доля) убыточных предприятий В российской экономике 30 % предприятий являются убыточными

7 Показатели производительности на различных уровнях хозяйствования Россия, по данным ОЭСР, занимает 38-е место в мире. Отставание фиксируется в обрабатывающем секторе от стран Центральной и Восточной Европы, от развивающихся стран - Бразилии и ЮАР

8 Недостаточно высокий уровень конкурентоспособности как внутри страны, так и в международном масштабе Глобальной конкурентоспособностью обладают только несколько секторов российской экономики преимущественно сырьевой направленности. По данным Росстата, количество разработанных передовых производственных технологий в РФ по итогам 2020 г. составило 1989 ед., в том числе новых для России - 1788 ед. и абсолютно новых - 201 ед. Число используемых передовых производственных технологий (ППТ) составило 242,9 тыс. ед. (на 8 % меньше, чем в 2019 г.). Это коррелирует с информацией о том, что машины и оборудование в РФ преимущественно импортируются [104]. В 2020 г. деятельность по разработке передовых производственных технологий вели лишь 1,4 % из них, хотя за последнее десятилетие число разработчиков ППТ в стране увеличилось в 1,7 раза - с 438 до 749 ед.

Итак, в условиях глобальных вызовов, возникающих в связи с формированием и развитием новых технологических укладов, перманентным глобальным кризисом, альтернативой конкуренции выступает некроэкономика. Нами внесен ряд существенных дополнений к представленному в экономической литературе анализу некроэкономики:

1. В научных источниках критерием существования некроэкономики выдвинуто положение о несоответствии продукции, выпускаемой неконкурентными предприятиями, уровню глобальной конкурентоспособности. С этих позиций даже конкурентную на макроуровне продукцию бизнес-структур, но неконкурентную на глобальном уровне, можно назвать атрибутом некроэкономики. Это слишком завышенный критерий, который в значительной степени искажает диагностику некроэкономики и ее сепарацию от эффективной конкурентной экономики. Предлагаем некроэкономикой считать те хозяйственные единицы и их продукцию, которые неконкурентоспособны на всех уровнях хозяйствования.

2. Неконкурентные хозяйственные единицы не всегда «умирающие» или «мертвые» предприятия, производители. Они могут вне соперничества достаточно длительное время производить те или иные блага, на которые есть спрос и свои потребители. Они не процветают и не конкурируют с продукцией других стран. В данном случае достаточно стабильно воспроизводится такая альтернатива конкуренции, как некроэкономика.

3. Некроэкономика по логике, как неконкурентная среда, должна исчерпать себя и упраздниться. В действительности она может существовать и воспроизводиться даже в расширенных масштабах и, более того, она может редуцироваться в конкурентное поле.

4. В качестве механизма упразднения некроэкономики следует использовать, прежде всего, институциональное регулирование, а именно принятие законодательства о банкротстве, которое должно учитывать конкретные особенности национальной экономики и не копировать зарубежные образцы. Нами

предлагается применить более широкий набор инструментов, направленных на реанимацию викиэкономики, например, частно-государственное партнерство, инициативы частного бизнеса.

Наличие некроэкономики как сектора, представляющего собой совокупность предприятий, общей характеристикой которых является выпуск неконкурентоспособной продукции, в долгосрочном периоде ведет к деформации национальной экономики страны в целом, сохраняя за ней статус развивающейся. Необходимы радикальные действия национальных макрорегуляторов, бизнес-сообщества, представителей науки для преодоления этой опасной во всех отношениях альтернативы эффективной конкуренции в условиях глобальных вызовов.

3.2 Конкуренция и инновационная монополия как ее альтернатива в условиях глобальных технологических вызовов

В данном разделе объектом анализа являются конкуренция и ее альтернативы в условиях новых технологических укладов, переход к которым следует рассматривать как очевидный глобальный вызов. Более того, есть основания перманентный глобальный кризис связать с таким глобальным вызовом, как переход к новым технологическим укладам. Близкую точку зрения высказывали С. Глазьев [см.: 31; 32; 80], Н. Розов [109], В. Белоусов [16], С. Бодрунов [18], отмечавшие, что глобальный финансовый кризис, охвативший развитые и большинство развивающихся стран с 2008 г. и по настоящее время, приобрел перманентный характер, обострение его с эскалацией неопределенности и рисков происходит постоянно каждые семь лет. Понимание периодической смены технологических укладов как закономерности позволяет делать прогнозы

относительно цен на энергоресурсы, и прежде всего на нефть, надувания и схлопывания огромных финансовых пузырей, сокращения ВВП и темпов экономического роста. Глобальный финансовый кризис наложился на структурный кризис, что дало отрицательный синергетический эффект.

С. Бодрунов указывал, что во многих развитых странах и в России мейнстримом экономики были идеи постиндустриализма, как следствие, начали нарастать деиндустриализация и финансиализация национальной экономики, а также труднопреодолимые перманентные кризисы.

Поскольку основные положения данного раздела отражены в наших публикациях, дальнейшее изложение основывается на результатах проведенных нами исследований.

Теоретические положения о длинных циклах в экономике и тесно связанных с ними технологических укладах были сформированы в рамках различных экономических школ еще в течение ХХ в. В настоящее время эта научная концепция продолжает развиваться с учетом изменений, происходящих во всех сферах общества. Тем не менее многие аспекты концепции технологических укладов можно считать вполне устоявшимися, в частности, общепринятыми являются их генезис, типологизация, содержание и особенности.

Не претендуя на детальное изучение перечисленных выше аспектов концепции технологических укладов, остановим наше внимание на пока малоизученном моменте - каким является соотношение данной концепции и конкуренции. Прежде всего, необходимо установить базовые категории, используемые в нашем анализе. Согласно общему пониманию термином «технологический уклад» принято обозначать схожий для большинства производств в стране технический уровень, составляющий основу национальной экономики. Эти производства должны быть связаны качественно однородными потоками трудовых, материальных, финансовых и информационных ресурсов, объединенными как по вертикали, так и по горизонтали. Смена технологических укладов обусловливает возникновение процесса циклической динамики в экономике. В рамках данного процесса идентифицированы циклы, как минимум,

шести последовательно сменявших друг друга технологических укладов. Мы ограничимся только теми технологическими укладами, черты которых в различной степени находят отражение в экономической системе любой страны мира. По мнению большинства теоретиков и практиков, основу современной экономики составляют три последних, четвертый, пятый и шестой, технологических уклада. Среди базовых особенностей, характеризующих четвертый уклад, выделяются двигатели внутреннего сгорания и нефтехимия. Базовой технологией пятого уклада выступает микроэлектроника, шестого - биотехнологии, космическая техника, тонкая химия. Следует отметить, в настоящее время технологии четвертого уклада уже не могут служить основой для конкурентных преимуществ экономики. Данный уклад завершил свое развитие в начале 1980-х гг. Доминирующим в большинстве промышленно развитых стран мира сейчас является пятый уклад, который базируется на информационно-коммуникационных технологиях, при этом в центре данного уклада находятся такие отрасли, как производство электронного оборудования и его компонентов, телекоммуникации и связанные с ними сетевые и инфоресурсные технологии, интегрированные компьютерные системы, а также разработка средств и технологий автоматизированного проектирования, организации и управления процессами, основанных на массовом применении численных методов и искусственного интеллекта.

Как показывает практика, в экономической системе могут успешно сосуществовать и развиваться несколько технологических укладов. В соответствии с этим на микроэкономическом уровне должно обеспечиваться разнообразие форм организации производственных единиц. В условиях сосуществования одновременно нескольких укладов происходит эволюция форм и методов организации бизнеса, они либо приобретают новые качества, в большей мере отвечающие требованиям деятельности в условиях более высокого технологического уклада, либо отмирают. Таким образом, изменения в технологиях ведут к эволюции форм организации производства.

Доля технологий пятого уклада в России не превышает 10 %, это преимущественно отрасли, связанных с оборонно-промышленным комплексом,

более 50 % отечественных компаний используют технологии четвертого уклада, а почти треть - третьего уклада.

Важно понимать, что зарождение, формирование и развитие новых технологических укладов следует рассматривать как глобальные вызовы. В подтверждение этого можно привести следующие аргументы:

Во-первых, тщательный анализ особенностей, присущих новым технологическим укладам, позволяет заметить характерную для них высокую неопределенность и сложность процессов их развития. Данная черта проявляется не только в отдельных странах или группах стран, но и на глобальном уровне, в масштабе всей мировой экономики, перспективы развития которой зависят от степени успешности найденного ответа на тот или иной вызов.

Во-вторых, все вновь возникающие технологические уклады, формирующиеся как ответы на глобальные вызовы, обладают имманентно присущими им свойствами, такими как: наднациональность и многовариативность протекания, мультиплицированность, объективность и неотвратимость процессов развития, диссипативность и кумулятивность происходящих в их рамках преобразований.

В-третьих, опираясь на базовые технологии, составляющие сущность нового, шестого, технологического уклада, целесообразно выделить ряд ключевых элементов, которые в совокупности формируют профиль данного уклада. К ним мы относим:

- информационную экономику - совокупность субъектов и объектов, специфическое взаимодействие которых образует особого рода систему, базирующуюся на информационных технологиях;

- наноэкономику и наноиндустрию - совокупность образующих систему предприятий, в основе производственных процессов и продукции которых лежит массовое использование нанотехнологий;

- биоэкономику - систему, деятельность элементов которой опирается на использование достижений в области биотехнологий;

- когнитивную экономику, также именуемую как «экономика счастья», «экономика впечатлений», представляющую собой систему, функционирование которой базируется на использовании когнитивных технологий.

В рамках предложенной выше классификации базовых систем шестого технологического подхода имеет смысл выделить ряд разновидностей систем, а именно:

- бинарные системы, функционирования которых базируется на комплементарных и конвергентных технологиях (к данному типу систем, в частности, могут относиться нано- и биоэкономика, информационная и когнитивная экономика);

- триадные системы, использующие информационные, нано-, био- и когнитивные технологии;

- квадросистемы, формирующиеся за счет синергетического взаимодействия различных подсистем как шестого, так и предшествующих ему укладов - процесса, называемого «NBIC-конвергенция». Данный термин впервые был предложен М. Роко и У. Бейнбриджем, опубликовавшими в 2002 г. отчет «Конвергентные технологии для повышения эффективности деятельности человека» (Converging Technologies for Improving Human Performance) [176].

В указанном выше отчете взаимопроникновение обусловлено тем, что многие новые технологии являются результатом формирования новой реальности, возникающей на границах группы NBIC. Примерами таких ситуаций, в частности, могут быть: конструирование клеточных и тканевых структур, новые информационные интерфейсы, а также ряд достижений в области биоинформатики. Возникающий синергетический эффект от взаимодействия и слияния различных отраслей знаний приводит к ускорению инновационных процессов и, как следствие, стимулирует экономический рост.

По нашему мнению, в структуре новых технологических укладов необходимо выделить особого типа системы, основывающиеся на использовании и культивирующие развитие высоких гуманитарных технологий (рисунок 5).

Рисунок 5 - Базовые технологии новых технологических укладов

Высокие гуманитарные технологии представляют собой наиболее сложный на сегодняшний день способ управления в социально-экономических системах. Их возникновение обусловлено интенсивным формированием новых рынков (во многом определяющих конкуренцию и ее альтернативы), охватившим практически все страны мира. При этом в зависимости от уровня развития стран базовым в них является либо пятый, либо шестой технологический уклад.

Несмотря на незавершенность процессов формирования новых укладов, можно выделить ряд ключевых характеристик конкуренции, составляющих сущностное содержание этих укладов. К числу таких отличительных черт, прежде всего, относится то, что центральным объектом конкурентного взаимодействия выступают КВДС-технологии. Результатом этого взаимодействия становится сильный синергетический эффект, обусловленный новым качеством сотрудничества, взаимопроникновением достижений базовых технологий, которые, по сути, теперь можно назвать метатехнологиями.

Произведенные на основе метатехнологий новые блага также находятся в центре конкурентных взаимодействий участников в рамках новых технологических укладов. Такого рода блага (метаблага) представляют собой материальные и нематериальные предметы с заранее заданными свойствами. Возможно также возникновение фирм нового типа, вся деятельность которых базируется на метатехнологиях, - так называемых биокиберкорпораций, которые в перспективе способны стать новым субъектом конкуренции и ее альтернатив.

Появление и развитие NBICS-технологий невозможно без формирования четкого структурирования процесса их конвергенции. Это означает необходимость обеспечения вариативности данного процесса. В частности, примером вариативности может быть содействующее расширению интеллектуального потенциала человека развитие когнитивных технологий, а также конвергенция нано- и биотехнологий, ведущая к созданию «умных бактерий». Важным является то, что любой вариант конвергенции базовых технологий в условиях нового технологического уклада становится объектом конкуренции.

Таким образом, необходимо переосмысление конкуренции и ее альтернатив, обусловленное усилением роли новых технологических укладов и возникновением в их рамках принципиально новых объектов конкуренции, таких как метатехнологии и метаблага, что привело к образованию новых рынков и сильному изменению условий конкуренции. В связи с этим особую важность приобретает вопрос: как изменяется конкуренция в условиях новых технологических укладов?

Для ответа на поставленный вопрос необходимо выделить основные направления влияния новых технологических укладов на конкуренцию. Главным критерием для оценки такого влияния выступает его непосредственное воздействие на альтернативы конкуренции. Приведем краткое изложение результатов проведенных нами ранее исследований [см.: 64; 63]:

1. В условиях новых технологических укладов наблюдается заметное сокращение жизненного цикла многих видов продуктов и благ, что приводит к нарастанию уровня конкуренции за потребительские предпочтения. Новые цифровые технологии позволяют покупателю оплачивать товар или услугу с помощью цифровых гаджетов или заказывать товар онлайн. Так, по данным исследования аналитической компании GfK, если в 2014 г. только 17 % россиян использовали для покупки товаров электронную торговлю, то в 2018 г. доля таких покупателей достигла 35 %. Для обозначения новой тенденции известный китайский предприниматель Джек Ма, основатель торговой площадки Alibaba, ввел в оборот термин «новый ритейл», соединяющий в одном объекте реальные покупки и онлайн-покупки. Данная тенденция приводит к конкуренции между традиционными объектами торговли и цифровыми супермаркетами, в которых на

смену работникам приходят умные устройства, обслуживающие покупателей. Так, компания Amazon уже построила супермаркет Go, в котором нет продавцов и кассиров. Аналогичные проекты в настоящее время реализуют компании Nike, IKEA, Walmart и ряд других компаний.

2. Одним из последствий конкуренция в условиях новых технологических укладов является усиление процесса дезинтермедиации (англ. disintermediation -букв. устранение посредника), выражающегося в сокращении количества посредников и в конечном счете ведущего к полному отказу от их услуг. Известно, что в большинстве случаев наличие большого числа посредников между производителем товара и его конечным потребителем не только увеличивает время доставки товара, приводит к росту цены за счет дополнительных трансакционных издержек, но и сокращает выгоду производителя за счет распыления дохода между всеми участниками длинной логистической цепочки. Современные цифровые технологии и сетевые формы организации торговли позволяют существенным образом уменьшить количество посредников и тем самым максимально приблизить покупателя товара к его производителю. Так, например, в стандартной модели электронной торговли B2C (бизнес - потребитель) типичная цепочка поставок состоит не более чем из 4-5 участников (обычно это: производитель, поставщик, оптовый продавец, розничный продавец, потребитель). Цифровые технологии позволяют сократить данную цепочку поставок товаров до 3 участников (производитель, поставщик, потребитель).

3. Конкуренция не только приводит к уменьшению продолжительности жизненного цикла товаров и услуг, но и обусловливает сокращение сроков их разработки, а также ускорение процесса принятия и реализации управленческих решений. С экономической точки зрения важным является то, что процесс принятия управленческих решений в условиях новых технологических укладов смещается к рядовым исполнителям и в отдельных случаях к потребителям. Например, подобного рода особенности характерны для бизнес-модели селф-паблишинга компании Amazon [см.: 203] и российской бизнес-модели Ridero. Развитие данной тенденции и массовое внедрение в торговлю технологии блокчейн

в перспективе могут исключить необходимость в большом количестве рыночных посредников и, таким образом, сильно изменят характер конкуренции.

4. Стремление к победе в условиях высокой конкуренции может приводить к желанию отдельных участников добиться лидерских позиции с помощью нецивилизованных методов. Так, одним из глобальных конкурентных преимуществ некоторых стран являются дешевая рабочая сила и низкий уровень оплаты труда работников. Использование примитивных технологий и низкие стандарты условий труда позволяют снизить себестоимость несложных товаров массового спроса и, соответственно, уменьшить их цену, что и выступает главным фактором обеспечения преимуществ в конкуренции. Например, имеются оценки, согласно которым уровень оплаты труда работников в Китае, в Индии и в некоторых странах Юго-Восточной Азии составляет 2-10 % уровня оплаты труда работников аналогичных производств в США [см.: 149]. С другой стороны, примером цивилизованной конкуренции могут служить некоторые европейские страны, например Швеция, где широко практикуется солидарная система оплаты труда, предполагающая, что распределение доходов между работниками находится в прямой зависимости от условий труда и его результата. В рамках этой системы оплата труда включает в себя вознаграждение за отработанное время, оплату ежегодного отпуска и множество дополнительных начислений, таких как премии, компенсации за сверхурочную работу, возмещение затрат на питание, на проезд на транспорте, дотации на жилье. Применение этой системы, а также общая социальная политика не только обеспечивают высокий уровень заработной платы в Швеции, но и поддерживают практически полную занятость, гарантирует отсутствие жесткой иерархии в фирмах и широкое использование гибкого графика труда, предоставляет трудящимся право на полноценный отдых независимо от возраста работающего и формы найма. Все это влияет на условия конкуренции, сокращая ее в краткосрочном периоде времени, но одновременно повышая ее устойчивость в долгосрочной перспективе. Как следует из приведенных выше примеров, страны выбирают разные пути обеспечения лидерства в конкуренции и очевидно, что эти пути могут носить альтернативный характер.

5. Формирование новых технологических укладов в условиях глобальных вызовов приводит к возникновению двух противоречивых тенденций:

Во-первых, это тенденция к нарастанию конкуренции в результате появления новых ее объектов и субъектов, а также из-за повышения конкурентного потенциала хозяйствующих субъектов, возникающего в связи с использованием ими высоких технологий, адекватных новым технологическим укладам, и в силу возникновения более эффективных форм и методов конкуренции.

Во-вторых, новой тенденцией является широкое использование альтернатив конкуренции, в частности, таких как сотрудничество, практика инновационного лидерства или использование административной поддержки. Применение разных альтернатив ведет к возникновению между ними сложных взаимосвязей и к симбиозу альтернатив, в частности, к такому явлению, как соконкуренция. Примером данной тенденции на глобальном уровне может служит современная практика взаимодействия между США и Китаем в области ИТ-технологий, которое, с одной стороны, характеризуется как жесткая конкуренция, перерастающая в торговую войну, а с другой - как вынужденное сотрудничество, без которого немыслимо современное производство.

Остановимся подробнее на одном из широко распространенных в практике государственного управления инновационным развитием инструментов -политике дирижизма. В настоящее время в мире развернулась ожесточенная конкуренция за нанотехнологическое лидерство между США, ЕС и Китаем. Так, например, в США проведение и презентация ежегодного межведомственного анализа уровней достижения целей и поддержания приоритетов Национальной нанотехнологической инициативы (ННИ) выступают неотъемлемой частью бюджетного процесса. Обязательность проведения экспертизы таких технологий определена американским законодательством («Закон об исследованиях и развитии нанотехнологии в XXI веке») [2]. Задача обеспечения безопасности наноматериалов является одним из постоянных приоритетов деятельности международных организаций и национальных институтов, в том числе Комиссии ЕС, ОЭСР, ФАО, ВОЗ и ряда других организаций. Во многом аналогичные

функции выполняет основанный в 2001 г. в Китае Шанхайский центр стимулирования развития нанотехнологии ^КРС), который также является формой осуществления контроля за этими технологиями со стороны государства.

Таким образом, в современной экономике одновременно происходят два процесса - усиление конкуренции на фоне усиления ее альтернатив. Причем последние не снижают конкуренции, а, напротив, сосуществуют вместе с ней и в отдельных случаях тесно взаимодействуют. Есть альтернативы, которые становятся приоритетными в условиях новых технологических укладов. В качестве такой приоритетной альтернативы конкуренции мы рассматриваем инновационное лидерство. Это предпочтение ей отдано по праву.

В настоящем разделе диссертации обосновывается значение еще одной альтернативы конкуренции - инновационной монополии, которая может рассматриваться как действенная замена доминирующего представления о данном типе монополии как крупной бизнес-структуре, пользующейся разносторонней поддержкой со стороны государства. По этой теме нами опубликована статья [59]. Источниками данных послужили аналитические и экспертные обзоры деятельности крупных корпораций, инновационных малых бизнес-структур США, официальные сайты Московского инновационного кластера, Новосибирского и других наукополисов.

Общепризнано, что в настоящее время многие фирмы (корпорации), поддерживаемые правительственными структурами своих государств, стремятся занять лидирующие позиции на транснациональном (глобальном) уровне. Любой игрок, действующий на этом уровне, неизбежно сталкивается с жесткой, динамичной и изощренной конкуренцией, успех в которой невозможен без вариативной и гибкой стратегии. Но, несмотря на все трудности, выигрыш участников сулит им несомненные выгоды. Победа в глобальной конкуренции позволит игрокам увеличить свою долю на глобальном рынке, освоить и завоевать внутренние рынки других стран и за счет этих ресурсов поднять собственную национальную экономику. Немаловажным фактором также является возможность формирования победителем в конкурентной борьбе новых рынков сбыта или

реконструирования старых рынков в соответствии со своими интересами, что в конечном счете позволит значительно увеличить прибыль.

С тем чтобы объяснить дальнейшую логику исследования, необходимо сформулировать определение инновационной монополии. Согласно наиболее распространенной трактовке инновационной монополией принято именовать компанию, получившую чрезвычайные преимущества или долю на определенном рынке (рынках) благодаря широкому использованию инноваций [см., например, 60]. Мы рассматриваем эту категорию так: инновационная монополия - институт цифровой экономики, с присущими ей значимыми положительными экстерналиями, с большим диапазоном объемов и вариативностью деятельности, регулируемой антимонопольными законодательными актами.

Обычно инновационная монополия означает выход компании на новые рынки либо ее проникновение на новые рыночные сегменты на макро- и мегаэкономическом уровне. Будучи лидером на этих рынках (сегментах рынка), компания может устанавливать или влиять на правила игры. Причем эти правила часто приобретают силу стандартов конкуренции, становясь основой формирования новых условий конкурентной борьбы.

В нашей стране общие направления развития конкуренции определяются рамочным документом - Государственной программой «Цифровая экономика Российской Федерации» [3], а ее конкретные формы - Стратегией развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период до 2030 г. [2]. Наличие этих базовых документов не только задает ориентиры перспективного развития конкуренции на национальном уровне, но и содержит указания на желаемые, поддерживаемые государством изменения в экономической и институциональной среде, определяющие темпы текущих и будущих преобразований.

Сказанное в полной мере можно отнести к институту инновационного лидерства (инновационной монополии). Российский ученый С.М. Гуриев в работе «Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики» [41] и американский политик Б. Скотт в книге «Откуда берутся

гениальные идеи? 10 мифов об инновации» [120] обращают внимание на ряд специфических проблем, связанных с деятельностью инновационной монополии, получивших название «экономическое мифотворчество». По мнению этих авторов, деятельность инновационной монополии, которая, по сути, представляет собой один из институтов современной экономики, до сих пор сопровождается рядом устоявшихся стереотипов и мифов.

Мы склонны считать, что в отношении инновационной монополии в России не следует придерживаться стереотипных суждений, поскольку инновационная монополия, функционирующая в формате либо государственной корпорации, либо крупного частного бизнеса, может стимулировать спрос на инновации как во всей национальной экономике, так и в ее частном секторе. Деятельность такой монополии может создавать значительные положительные экстерналии на самых разных уровнях хозяйствования.

Кратко рассмотрим, в чем заключается содержание стереотипов и мифов, сопровождающих деятельность инновационной монополии:

1) одно из распространенных стереотипных суждений об инновационной монополии - это представление о ее кратковременном характере, основывающееся на том, что данная монополия не может сохраняться на рынке достаточно долго, поскольку она существует лишь до того момента времени, пока лежащая в ее основе инновация (инновации) не получит распространения в других, конкурирующих бизнес-структурах;

2) другим распространенным заблуждением является представление об инновационной монополии как об исключительно крупной бизнес-структуре. Данный миф базируется на ошибочном предположении, что только крупные фирмы обладают достаточными ресурсами, чтобы в состоянии решать масштабные задачи развития инновационной деятельности;

3) наконец, еще одним ошибочным представлением об инновационной монополии выступает ее тесное сотрудничество с государством, часто рассматриваемое как обязательное условие существования такой монополии.

Перечисленные выше идеи являются не чем иным, как мифами. Обоснуем их несостоятельность.

Во-первых, сложившееся стереотипное представление об инновационной монополии как о временном явлении опровергается самой реальностью современной экономики. Имеющиеся факты указывают на то, что инновационная монополия с течением времени трансформируется из относительно скоротечного в довольно стабильное и устойчивое явление. Это происходит даже в том случае, если речь идет об автономной инновационной бизнес-структуре. Такая структура может не только создавать инновационные технологии и продукт, но и формировать на рынке новые сегменты. Действуя на этих сегментах, компания, используя свои конкурентные преимущества, способна сохранять достаточно долгое время лидирующие позиции в конкуренции. Примером такого рода может служить компания Microsoft Corporation, осуществляющая разностороннюю деятельность в течение более чем 45 лет. Эта корпорация по-прежнему сохраняет статус одного из лидеров в производстве программного обеспечения для различного рода вычислительной техники - персональных компьютеров, игровых приставок, мобильных телефонов. Корпорация Microsoft активно занимается диверсификацией своей деятельности: она является разработчиком различных интерактивных онлайн-услуг, осуществляет издательскую деятельность, производит видеоигры и т.д. Будучи лидером в области производства программного обеспечения и различного рода IT-решений, эта корпорация постоянно расширяет функциональность своих продуктов и улучшает технологии, приводя их в соответствие с меняющимися требованиями корпоративных и индивидуальных клиентов.

Одной из успешных глобальных инновационных компаний в последние годы стала Huawei (180 тыс. сотрудников), ведущий поставщик инфокоммуникационных решений. Постоянные инновационные разработки в сфере телекоммуникационных сетей, терминальных решений и систем облачных вычислений привели к тому, что треть населения планеты использует инновационные продукты компании Huawei. Решения и сервисы Huawei

используют более чем в 170 странах мира. Основанная в 1987 г. частная компания Huawei полностью находится в праве владения своих сотрудников. Россия стала первым зарубежным рынком для Huawei (1997).

Итак, современная экономика дает мало примеров глобальных компаний, инновационная деятельность которых не только составляет основу всей их разносторонней деятельности, но и определяет сам смысл существования таких компаний.

Вторым распространенным стереотипом является мнение, что инновационная монополия всегда формируется в рамках крупной бизнес-структуры. Данный стереотип опровергается тем фактом, что инновационная монополия характерна не только для крупных компаний уровня, например, корпораций Google или Amazon. В действительности отличительной чертой такого типа монополии является общее для компаний стремление быть лучшими в своей рыночной нише. Например, в числе лучших компаний малого бизнеса в США в 2019 г. были представители малых инновационных бизнес-структур. Среди них компания Arkadium из Нью-Йорка с числом сотрудников 89 чел. и выручкой 15 млн долл., специализирующаяся на разработке игрового софта и интерактивного контента для издательств. Другим примером может служить малая инновационная компания LiveData с числом сотрудников 27 чел. и выручкой 4 млн долл., являющаяся одним из мировых лидеров по выпуску программного обеспечения в сфере здравоохранения и медицинского обслуживания [см.: 9].

Таким образом, приведенные выше факты указывают на то, что инновационная монополия не обязательно представляет собой исключительно крупную компанию, а может формироваться и в рамках бизнес-структур.

Наконец, третьим типичным стереотипом является то, что инновационная монополия пользуется особым расположением и поддержкой государства. Опровержением данного мифа может служить пример деятельности компании Microsoft, перманентно испытывающей юридическое давление не только со стороны конкурентов на национальном рынке, но и со стороны правительств других государств и даже наднациональных органов (например, антимонопольной комиссии Евросоюза).

Обобщение изложенных выше фактов приводит нас к осознанию предпочтительности инновационной монополии как альтернативы конкуренции. Основанием для данного вывода является наличие ряда положительных экстерналий, связанных с институтом инновационного лидерства.

Инновационная монополия обладает явными преимуществами в такой новой форме конкуренции, как аналитическая конкуренция, ибо ей под силу в больших масштабах и огромных объемах собирать, накапливать информацию, хранить, обеспечивать ее защиту. В современной экономике стратегически важным ресурсом является информация и то, как с ней умеют работать различные компании. Это тот ресурсный базис, на котором строит всю свою деятельность инновационная монополия. В экономической науке в данной области можно выделить работы Тома Дэвенпорта и Джона Харриса [44]. По их мнению, аналитика представляет собой особый подход, предполагающий всестороннее изучение обширного фактического материала на основе комплексного применения методов статистического анализа и математического моделирования, дающий возможность вырабатывать практические решения. Эффективная аналитика позволяет рядовой фирме приобрести конкурентные преимущества, которые заключаются в формировании широкой базы данных, затем выступающей надежной и удобной основой для расширения и совершенствования корпоративных знаний, при выборе оптимальных направлений и моделей инновационной деятельности, в поиске ресурсов для создания инновационного блага и его продвижении на рынок. В таблице 10 приведены основные особенности аналитики как инструмента получения конкурентного преимущества.

Ярким примером, иллюстрирующим результативность использования аналитики в отношениях с рекламодателями, является деятельность компании Google, добившейся выдающихся предпринимательских успехов. Отличительной чертой этой компании стало предоставление рекламодателям аналитических материалов такой сложности и формата, которые в полной мере отражают потребности каждого из них. С помощью инструмента Google Analytics

рекламодатели имеют широкие возможности для планирования и оценки своих рекламных кампаний.

Таблица 10 - Аналитика как средство обретения конкурентного преимущества

Ключевые вопросы бизнес-аналитики Направления формирования конкурентных преимуществ у компаний-лидеров

Простой анализ Сложный анализ

1. Какие события повлияли на деятельность фирмы и обусловили изменения ее рынка? 1. Какие причины и факторы определяют конкурентные преимущества фирмы? Укрепление и поддержка стратегической компетенции фирмы

2. Локализация и параметризация анализируемых событий (рынок, отрасль, время и частота изменений, прочие параметры) 2. Идентификация изменений: текущая или долгосрочная тенденция. Условия, при которых произойдет смена этих тенденций Интеграция аналитики в систему управления предприятием. Дополнительные возможности для компаний по выявлению и занятию новых сегментов рынка

3. Выявление и описание проблем, обусловленных анализируемыми событиями 3. Выявление долгосрочных тенденций развития процессов. Каковы перспективы развития этих тенденций? Формирование единой системы ценностей - результаты аналитики приобретают роль инструмента принятия управленческих решений

4. Определение действий, необходимых для решения проблемы 4. Определение предпочтительности и нежелательности ожидаемых событий Становление аналитики неотъемлемой частью стратегии обеспечения конкурентоспособности компании

Современная экономика открывает перспективы для использования инноваций, основанных на аналитике в самых разных сферах деятельности. Так, одним из примеров является модель управления складским бизнесом, применяемая компанией Amazon, использующей принципы нестационарной стохастической оптимизации. Данная модель управления складским хозяйством представляет собой хаотичную систему, в рамках которой вся хранящаяся на складе продукция на нем распределяется в случайном порядке. При этом не происходит никакой путаницы при распределении заказов. Использование описанной модели управления складским бизнесом дало возможность оптимизировать столь динамичный и сложный бизнес, каким является электронная коммерция, и создало благоприятные условия для дальнейшего развития процессов цифровизации компании.

Рассмотрение особенностей инновационной монополии позволяет выделить связанные с ее деятельностью выгоды, особенно зримо проявляющиеся на современном этапе развития экономики.

Во-первых, инновационная монополия повышает эффективность экономической деятельности во многих сферах экономики, тем самым обеспечивая экономический рост. Известно, что в свое время транснациональная компания Nokia, являющаяся одним из мировых лидеров в области мобильных коммуникационных технологий и крупнейшим поставщиком телекоммуникационного оборудования, господствовала на рынке сотовых телефонов и смартфонов, выступая двигателем экономики Финляндии: на нее приходилось 4 % валового внутреннего продукта и 20 % экспорта [108].

Во-вторых, инновационная монополия способствует массовому внедрению на рынках благ нового типа, обусловленных процессами цифровизации и метатехнологиями. Преследующая свои интересы инновационная монополия стремится к постоянному воспроизводству инновационной продукции, формирует инновации и отличается особой восприимчивостью к ним. Все это - наличие непрерывного потока идей и разработок в области новой техники и технологий, способов производства продукции - дополнительно приводит к формированию благоприятных условий для развития патентной и лицензионной деятельности, расширения сферы ноу-хау.

В-третьих, отличительным свойством инновационной монополии является стремление к постоянному совершенствованию методов и инструментов управления инновационной деятельностью. Примером, в частности, может служить активное участие компаний в создании наукополисов. Идея создания такого типа объектов инновационной инфраструктуры возникла в середине ХХ столетия и в последующие годы получила широкое распространение во многих промышленно развитых странах [см.: 54].

Приведем несколько примеров, иллюстрирующих позитивное влияние на конкуренцию процессов создания и функционирования наукополисов.

Наукополисы как проекты были успешно реализованы в США в середине 50-х гг. XX в. Одним из пионеров в данном направлении является Кремниевая, или Силиконовая, долина в штате Калифорния - место, где рождаются самые интересные и актуальные бизнес-идеи. Здесь представлены такие крупные компании, как Apple, Facebook, YouTube, eBay и др.

В отличие от американской Кремниевой долины, расположенный в г. Бангалоре (Индия) наукополис представлен крупными компаниями, ориентированными на технологический прорыв [169]. В состав этого наукополиса входят предприятия, относящиеся к стратегически важным отраслям. Наряду с прямыми экономическими выгодами, деятельность наукополиса в Бангалоре также способствовала развитию образовательной и научной сфер страны. Благодаря ей возникли стимулы для открытия новых университетов, колледжей и научно-исследовательских центров.

Еще одним успешным примером является деятельность наукополиса в Израиле Silicon Wadi [165]. На территории этого наукополиса, охватывающей значительную часть страны, представлены такие компании, как CEVA, Mellanox, NICE Systems, RADWIN, Radware, Check Point, Teva Pharmaceutical и некоторые другие. Во многом благодаря его функционированию в Израиле зафиксирована самая высокая в мире плотность стартапов на душу населения - ежегодно в стране создается более 1000 новых стартапов.

В Китае научный парк «Чжунгуаньцунь», расположенный в районе Хайдянь северо-западной части Пекина, представляет собой первый в этой стране проект комплексного инновационного развития науки и техники. В настоящее время данный район включает в себя пять парков площадью более 500 кв. км. На территории наукополиса сконцентрирована значительная часть научно-технологического потенциала Китая. В научном парке «Чжунгуаньцунь» функционируют порядка 10 тыс. китайских высокотехнологичных компаний, например, Founder Group, Lenovo, Baidu, Xiaomi и Sohu и др. Наукополис включает около 40 высших учебных заведений и более 200 исследовательских институтов и лабораторий [см.: 166].

Наиболее значимым примером наукополисов в нашей стране является проект, реализуемый в г. Новосибирске. Данный наукополис интегрирует в рамках единой организационной структуры целый комплекс взаимосвязанных предприятий и организаций, обладающих самими передовыми научными, технологическими, образовательными и предпринимательскими компетенциями [87]. Основными направлениями бизнеса, представленными в Сибирском наукополисе, являются информационные технологии, биофармацевтика, биотехнологии.

Лучшему пониманию уровня развития инновационных кластеров в различных странах мира служат обобщенные данные, приведенные в таблице 11.

Таблица 11 - Инновационные кластеры в странах мира

Страна Количество кластеров, ед. Наиболее крупный кластер

США 380 Кремниевая долина

Италия 206 Сассуоло

Великобритания 168 Кэмбриджский научный парк

Индия 106 Кремниевое плато в г. Бангалоре

Франция 96 Cosmetic Valley

Китай 60 Чжунгуаньцунь

Россия 44 Сибирский наукополис

Швейцария 20 Базель

Нидерланды 20 Брэйнпорт

Примечание - Составлено автором на основе источников: [87; 169; 173; 186; 191; 197; 200; 201; 2071.

Данные в таблице 11 позволяют сделать вывод, что наибольшее число инновационных кластеров действует в США. Данное обстоятельство является одним из факторов, обеспечивающих этой стране лидерство в сфере высоких технологий и в некоторых смежных с ней других отраслях экономики. Многими исследованиями подтверждается наличие непосредственной связи между уровнем развития инновационных кластеров и высокими показателями конкурентоспособности национальной экономики [см.: 168; 172]. Столь сильная зависимость обусловливает необходимость более подробного изучения пространственно-экономических аспектов деятельности отдельных инновационных кластеров (см. таблицу 12).

Таблица 12 - Сравнительная характеристика инновационных кластеров

Страна Кластер Год основания Количество сотрудников, чел. Направления Финансирование (государственное/частное) Становление

США Кремниевая долина 1951 386 ООО Информационные технологии Венчурное и государственное Естественное

Великобритания Кэмбриджский научный парк 1960 60 000 ИКТ, здравоохранение, hi-tech Венчурное и государственное Естественное

Китай Чжунгуаньцунь 1988 361 000 Электроника и ИТ, биомедицина, инженерия, космические технологии, автомобилестроение, биофармацевтические проекты Венчурное и государственное Искусственное

Нидерланды Брэйнпорт 1993 399 000 Робототехника, фармацевтика, энергетика, продовольствие, городская безопасность Частно-государственное Искусственное

Швейцария Базель 1996 27 600 Здравоохранение Государственное Естественное

Индия Кремниевое плато в г. Бангалоре 1998 4600 Биофармацевтические компании, IT-компании Венчурное Искусственное

Россия Сибирский наукополис 2016 22 335 Информационные технологии, биофармацевтика, биотехнологии Частно-государственное Искусственное

Примечание - Составлено автором на основе источников: [86; 166; 170; 194; 197; 198; 207].

Как следует из таблицы 12, существуют различные направления деятельности инновационных кластеров - информационные технологии (ИТ), информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), космические технологии, здравоохранение, автомобилестроение. Применяются также разные формы финансирования деятельности таких кластеров. Это могут быть: частное, государственное либо смешанное финансирование [см.: 169]. Инновационные кластеры также отличаются своим генезисом, они могут формироваться как естественным (т.е. обусловленным только рыночными механизмами), так и искусственным (т.е. инициированным государством) путем. Все перечисленные выше различия вызваны многими факторами, к числу важнейших из которых относятся: достигнутый уровень развития национальной экономики, ее специализация в рамках международного разделения труда, особенности устройства общества, а также интересы экономической политики государства [см., например: 168; 174; 175].

Развитие инновационных монополий в российской экономике имеет свои особенности. В последние годы в нашей стране активизировался процесс создания инновационных кластеров. Помимо Сибирского наукополиса, другим успешным примером таких инновационных кластеров является Московский инновационный кластер (МИК). Основная миссия деятельности этого образования - продвижение г. Москвы в число мировых лидеров научно-технологического развития. Предпосылками этому служит концентрация в г. Москве всех ресурсов, не только необходимых для успешной научной и технологической деятельности, но и уникальных по их качественным характеристикам. Благодаря этим предпосылкам Московский наукополис в настоящее время успешно конкурирует с ведущими наукополисами мира в сфере научных и технико-технологических разработок. Формируемая в его рамках собственная инновационная система позволяет надеяться, что Московский инновационный кластер со временем станет одним из ведущих институтов инновационного развития РФ, призванным создавать благоприятные условия для активного роста национального бизнеса в сфере высоких технологий [206].

Московский инновационный кластер создан в формате единой платформы, позволяющей осуществлять многосторонние взаимодействия субъектов, мотивированных на создание нового продукта (услуги) и ищущих надежных партнеров по высокотехнологичным проектам. В дальнейшей перспективе должна быть сформирована единая экосистема, которая будет поддерживать различные технологические проекты и обеспечивать благоприятные условия и реальные возможности для единомышленников и партнеров, реализующих свои инновационные идеи. Создание МИК началось в 2018 г., инициатором и создателем является Правительство Москвы, в основу его положена инфраструктурная бизнес-модель на базе интеграции различных институциональных структур. Это такие структуры, как научные (в него входят Российская академия наук, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Курчатовский институт); собственно бизнес-структуры; институты развития и ведущие государственные корпорации страны; предприятия индустриальной и сервисной сфер, заинтересованные в инновационном взаимодействии. В качестве потенциальных резидентов МИК рассматривается не только крупный бизнес, но и малый и средний бизнес, различные стартапы, индивидуальные предприниматели и даже самозанятые.

Деятельность МИК охватывает несколько ключевых направлений:

- инфраструктурную составляющую, являющую собой различного типа инновационные структуры, специализирующиеся на поддержке инновационных инициатив, что позволяет увеличить патентную активность, нарастить объемы выпуска инновационной продукции и услуг, снизить затраты на НИОКР и в конечном счете улучшить финансовую устойчивость инновационно-ориентированного бизнеса;

- информационную составляющую, реализуемую через функционирование специально разработанной ИТ-платформы данного кластера;

- технологическую составляющую, деятельность которой сфокусирована на стимулировании спроса на высокие технологии, особенно связанные с цифровой экономикой;

- регулятивную составляющую, обеспечивающую максимально широкий доступ к различным формам государственной поддержки бизнес-структур, являющихся резидентами МИК, за счет предложения более удобных и прозрачных форматов предоставления этих услуг для каждого из участников;

- социальную составляющую, деятельность которой носит преимущественно общественный характер и нацелена на повышение качества жизни жителей столицы.

В рамках МИК функционирует сервис, решающий задачи как семантического поиска партнеров (таких как, инвесторы, заказчики, клиенты и др.), так и выбора определенных форматов решений, в максимальной степени соответствующих потребностям каждого из участников кластера. Предусмотрен также ряд других дополнительных услуг, которые могут непосредственно реализовываться в рамках той или иной бизнес-структуры, например, на конкретном предприятии в качестве системы сбора информации, составления его профиля, организации инвестиционных предложений, запросов на наем персонала и различные формы поддержки.

Деятельность МИК в настоящее время в основном направлена на решение задач развития столицы. Однако в обозримой перспективе эта организация должна приобрести роль макроэкономического института, транслирующего свой опыт на уровень других российских регионов, поддерживающего тренды национального технологического развития. Конечным результатом реализации данного проекта станет формирование у г. Москвы инновационного бренда, ориентированного не только на российские, но и на глобальные рынки.

Одним из форматов, в рамках которого в настоящее время решаются многие задачи активизации инновационной деятельности российских предприятий, выступают национальные проекты. Наиболее значимыми в данной сфере деятельности являются такие проекты, как: «Здравоохранение», «Модернизация и расширение магистральной инфраструктуры», «Производительность труда и поддержка занятости», «Безопасные и качественные автомобильные дороги», «Экология», «Жилье и городская среда», «Малое и среднее предпринимательство»,

«Культура», «Наука», «Цифровая экономика» и др. Из общего объема средств, направляемых на финансирование национальных проектов в 2019-2024 гг. Правительством РФ в размере 25,7 трлн руб., около 70 % всех расходов планируется осуществить в рамках четырех основных направлений, охватывающих: проекты, реализуемые в области демографической политики (12 %); проекты в области экологии (16 %); проекты строительства дорог (19 %); инфраструктурные проекты (25 %). Отметим, что инновации являются неотъемлемым элементом каждого из вышеперечисленных направлений.

Итак, инновационная монополия в условиях новых технологических укладов фактически представляет собой один из институтов цифровой экономики, деятельность которого сопряжена со значимыми положительными экстерналиями. Важным следствием данного вывода является интерпретация инновационной монополии как одного из драйверов экономического роста, достигаемого за счет высокой вариативности объемов и направлений деятельности. Результатом проведенного нами исследования, базирующегося на фактологическом материале, стал вывод о неправомерности подхода к данному институту как к объекту, деятельность которого лежит вне рамок правового поля антимонопольного законодательства. В условиях глобальных вызовов инновационную монополию следует рассматривать в качестве удачной альтернативы конкуренции. Таким образом, претендующая на монопольное положение инновационная структура должна, в первую очередь, внедрить в практику своей деятельности непрерывно функционирующую систему бизнес-аналитики с тем, чтобы добиться успеха и в полной мере соответствовать условиям и требованиям аналитической конкуренции. Помимо этого, деятельность инновационной монополии должна быть свободна от многих сопровождающих ее стереотипов, что позволит ей стать достойной альтернативой конкуренции в условиях глобальных вызовов.

146

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное диссертационное исследование позволяет сделать ряд выводов и рекомендаций, подтвердить выдвинутую рабочую гипотезу. Раскрыта доказательность существования многомерной альтернативности конкуренции, выступающей в качестве альтернативы не как абсолютного антипода, а как необходимости выбора между различными (в том числе и противоположными ей) возможностями, и не всегда взаимоисключающими, альтернативных по своей природе факторов и последствий конкуренции в условиях глобальных вызовов -формирования и развития новых технологических укладов и перманентного глобального кризиса, а также генерации в условиях глобальных вызовов новой формы конкуренции - конкуренции альтернатив.

В диссертации обоснована научная новизна, заключающаяся в разработке теоретико-методологических основ исследования конкуренции с позиций ее многомерной альтернативности в условиях глобальных вызовов. Это подтверждается следующими научными результатами, выводами и предложениями:

Расширена теоретико-методологическая основа исследования конкуренции и ее альтернатив на основе применения подходов, сформировавшихся в рамках теории сложности, что позволило раскрыть конкуренцию как самоорганизуемую, диссипативную процессную систему, обладающую спонтанным усложнением своих эндогенных структур, как напряженный, динамичный, аутопоэтичный процесс, изначально аккумулирующий различные альтернативы.

Выражена авторская позиция в отношении того, каковы должны быть подходы и принципы, обусловленные положениями теории сложности, в случае анализа конкуренции и ее альтернатив.

Большинство исследований, использующих положения теории сложности выполнены применительно к системам. С методологических подходов теории

сложности можно рассматривать конкуренцию как сложную процессную систему в рамках предметного поля экономической теории. Конкуренция как сложная процессная система имеет все присущие сложным системам признаки. Она характеризуется одновременно открытостью, неравновесностью, диссипативностью, динамичностью и саморегулируемостью.

Конкуренция - это самоорганизуемая процессная система, составляющая обязательный атрибут рыночной системы, по своей сути неизбежный в рыночных условиях для всех хозяйствующих субъектов. Экономические субъекты сами определяют конкурентное поле: основных конкурентов и объекты конкуренции, применяемые способы и методы ведения конкурентной борьбы, - исходя из своих целей и интересов, имеющихся ресурсов, потенциала, наличия контрагентов. Коррективы вносят структура рынка и модель конкуренции, например, несовершенная конкуренция.

Конкуренция во многом спонтанно возникающая система, аккумулирующая различные спонтанные процессы, ей присущ спонтанный порядок (самоорганизация), возникающий из хаоса. Одним из примеров деятельности сложных систем, эволюция которых осуществляется через спонтанный порядок и самопроизвольное равновесие, является экономика свободного рынка. В рамках этого конкуренция должна рассматриваться как неотъемлемый атрибут любой рыночной системы. Функционирующие в данной рыночной системе компании вступают в конкурентные отношения с большим числом других субъектов рынка, расположенных в его различных сегментах. На этом рынке всегда существует информационная асимметрия, порождающая неопределенность и риски бизнеса. Никто из хозяйствующих субъектов, вступая в конкурентную борьбу, заранее точно не знает ни своих действий, ни вероятности достижения намеченных или желаемых результатов. Все это порождает хаос, когда никто из игроков не может точно определить, кто по отношению к нему будет применять тот или иной инструмент конкуренции, кто добьется лидерства, насколько долго и прочно будут сохраняться эти лидирующие позиции. Конечно, есть аналитики, высококвалифицированные специалисты рынка, оценивающие те или иные

действия конкурентов, умеющие на практике применять классические и современные модели конкурентной борьбы. Но в действительности обычно возникают различные отклонения от аналитических прогнозов и моделей, фактически приводящие к тому, что фирмы вынуждены действовать в условиях неопределенности. Конкуренция, как спонтанная система, происходит в условиях во многом случайного проявления форм. Это, в свою очередь, ведет к спонтанному усложнению как структуры национального и глобального рынков, так и типов используемых рыночных структур.

Конкуренция является диссипативной системой, деятельность которой сопряжена с неопределенностью. Для нее характерны устойчиво неравновесные состояния, поскольку в процессе своего развития конкуренция неизбежно отклоняется от идеальной модели совершенной конкуренции. Диссипативность конкуренции порождает качественно различное протекание многих социально-экономических процессов и поэтому она во многом непредсказуема. Согласно законам термодинамики неравновесное состояние, представляющее собой самоподдерживающий процесс, ведет к увеличению энтропии (неопределенности) в определенной среде. Применительно к конкуренции это означает, что в любой сложной системе присутствует сочетание двух противоположностей - созидания и разрушения. И ее развитие изначально предполагает множество альтернатив.

Конкуренция как созидание сфокусирована на процессе создания нового достижения (например, вывод на рынок нового продукта, новой технологии, модели, нового игрока), установления новых правил, формирования нового рынка или его сегментов. Данный аспект конкуренции выдвигает на первый план наиболее эффективных из всего множества хозяйствующих субъектов, сумевших быстрее других воспользоваться происходящими на рынке изменениями. Кроме того, созидание требует от хозяйствующих субъектов постоянного комбинирования и поддержания на высоком уровне всех ресурсов. Конкуренция как созидание также обязывает компанию непрерывно самосовершенствоваться, трансформируя свою структуру в ответ на действие внешних факторов, в том числе на глобальные экономические вызовы.

Конкуренция как разрушение предопределяет наличие проигрыша некоторых участников. Она ведет к уходу с рынка фирм, потерпевших поражение в конкурентной борьбе. Но даже те игроки, которые проиграли и не уходят с рынка, для продолжения своего существования вынуждены нести значительные издержки, что в конечном счете может привести к разрушению их бизнеса.

Конкуренция - динамично развивающаяся процессная система, функционирование которой сопряжено со значительными затратами. Помимо того, что конкуренция и в краткосрочном и в долгосрочном периоде требует затрат на свое осуществление и совершенствование (например, затраты на подготовку высококвалифицированных специалистов, обеспечение систем экономической безопасности, защиту коммерческой тайны, затраты на рекламу, скидки и дисконты и т.д.), она также отвлекает часть ресурсов фирмы, которые могли бы быть инвестированы в более продуктивное развитие бизнеса. Однако любая фирма вынуждена нести эти затраты, поскольку они являются обязательным условием ее существования в рыночной среде. Данный аспект конкуренции Й. Шумпетер рассматривал как динамическую конкуренцию, предполагая, что имеется прямая связь между динамикой конкуренции на том или ином рынке и обеспечением конкурентоспособности различных благ и уровнем конкурентоспособности фирм-конкурентов.

Конкуренцию можно рассматривать как аутопоэтичную систему, отличительными свойствами которой является самовоссоздание, самодостраивание и самовоспроизводство. Данные свойства в явном виде проявляются в формах конкуренции на различных рынках, в темпах развития и в сложности методов ее ведения. Они также определяют типы применяемых моделей и инструментов конкуренции, способы ее регулирования и последствия для субъектов национальной экономики. Названные свойства конкуренции являются неотъемлемой частью конкурентного механизма, возникающего на любом рынке.

Все вышеперечисленные характеристики конкуренции как сложной системы, рассматриваемые в совокупности, - ее самоорганизуемость, спонтанность, диссипативность, динамичность и аутопоэтичность - активизируются в условиях

глобальных вызовов. Аргументируется это тем, что на глобальном конкурентном поле постоянно появляются новые игроки со своими правилами игры, глобальными лидерами становятся те из них, которых еще буквально вчера и не замечали, например компания Huawei, конкуренты могут резко поднять и также резко утратить свои конкурентные позиции, расширяется диапазон применяемых способов и методов ведения конкуренции, растут ее риски и затраты, которые даже могут превысить ее выгоды и преимущества.

В диссертации разработан и раскрыт понятийно-терминологический аппарат научного исследования по данной проблематике - определено содержания понятия «альтернативы конкуренции» и сопряженных с ним терминов, выстроен терминологический ряд, включающий следующие категории:

- «альтернативы конкуренции» - необходимость выбора между многообразными возможностями, не всегда взаимоисключающими. Здесь важна констатация наличия альтернатив, фиксируется в статике;

- «альтернативы развития конкуренции» - различные возможные варианты, следование которым либо выводит игроков из конкурентного поля, либо значительно ограничивает конкуренцию, оставляя игроков в конкурентном поле. Здесь важна констатация реализации альтернатив развития конкуренции, фиксируется в динамике;

- «квазиконкуренция» - мутация конкуренции, изменение ее содержания и форм проявления. Например, при сохранении внешней видимости ведения конкуренции в реальности незаконный сговор между конкурентами о ценах и доле на рынке, известный как картельный;

- «конкуренция альтернатив» - состязательность, соперничество между игроками рынка в выборе альтернатив конкуренции, поскольку каждая из альтернатив конкуренции отличается присущим только ей набором соответствующих установок, правил игры и экстерналиями;

- «альтернативные последствия конкуренции» - различные вариативные результаты конкуренции, которые могут быть созидательными (положительными) и разрушительными (негативными).

Далее, выявлен характер альтернатив конкуренции - они многомерны и имеют сквозной характер, поэтому присущи конкуренции на разных уровнях хозяйствования.

Раскрыты основные альтернативы конкуренции, которые носят вариативный, но не взаимоисключающий характер. Такими альтернативами могут быть: уход путем реализации стратегии инновационного лидерства либо нивелирование конкурентного давления посредством транзита между уровнями хозяйствования, ограничение конкуренции на основе административного регулирования, сотрудничество, уход в неконкурентное поле, часто обозначаемый термином «некроэкономика».

Выделены признаки, присущие глобальным вызовам, такие как наднациональный, кумулятивный и мультиплицированный характер, вариативность и альтернативность их решения. При этом в качестве основных глобальных вызовов выделены новые технологические уклады и перманентный глобальный кризис.

Выявлено, что глобальные вызовы требуют от конкурирующих сторон огромных затрат, создания специальных структур - служб конкурентной разведки, корпоративных порталов и корпоративной базы данных, информационных структур и информационных баз данных; ведения конкурентной разведки; защиты коммерческой тайны и интеллектуальной собственности; разработки брендов, информационного обеспечения конкурентных процессов и т.д., они выступают объективными причинами, предпосылками альтернатив конкуренции. Связанные с этими альтернативами последствия конкуренции проявляются в виде положительных и отрицательных экстерналий.

Обосновано положение о существовании не только альтернатив самой конкуренции, но и о конкуренции этих альтернатив в условиях глобальных вызовов, что позволяет четко позиционировать игроков как принципалов и агентов, понимать используемые ими механизмы конкуренции и выбирать различные векторы стратегических инициатив на уровне государства и бизнес-структур.

Раскрыто, что процесс формирования и последующего развития новых технологических укладов, который по сути представляет собой глобальный вызов, сильно влияет на конкуренцию. Он изменяет форматы и динамику конкуренции, меняет отношение к конкуренции со стороны хозяйствующих субъектов, которые находят ей достойные альтернативы. Имеет место также валоризация (усиление значимости) не только самой конкуренции, но и всего многообразия ее альтернатив, обусловленного формированием новых рынков.

Обосновано, что в условиях перманентного глобального кризиса складываются новые форматы института конкуренции, а именно: конкуренция становится ассоциированной, агрегированной; ужесточается многократно конкуренция между новыми игроками - различными ТНК и глобальными фирмами, представляющими разные технологические цепочки, между национальными государствами, бизнес-структурами национальной экономки и ТНК; усиливается институциональная конкуренция (мегаконкуренция), представляющая собой соперничество на уровне стран мира за лидерство продвигаемых ими моделей экономического и, как следствие, общественного развития. Это приводит к возрастанию значения альтернатив конкуренции, выражающегося, прежде всего, в усилении сотрудничества между государственным и частным секторами экономики.

Раскрыты содержание, основные качественные и количественные характеристики некроэкономики как альтернативы конкуренции в условиях глобальных вызовов, индикаторы некроэкономики и особенности их применения в российских условиях; рассмотрены мировые практики преодоления негативных последствий некроэкономики. Утверждается, что результатом совместных или согласованных действий таких игроков, как государство, частные структуры, представители науки и др., является ограничение, а затем и сокращение некроэкономики, создание институциональных предпосылок для ее трансформации в жизнеспособную витаэкономику.

Обосновано положение о том, что инновационная монополия -предпочтительная альтернатива конкуренции в условиях глобальных вызовов, и

это доказывается присущими ей весомыми положительными экстерналиями. Инновационная монополия в условиях новых технологических укладов рассматривается как институт цифровой экономики, с присущими ей значимыми положительными экстерналиями, с большим диапазоном объемов производимых благ и вариативностью деятельности, регулируемой антимонопольными законодательными актами.

Аргументировано положение о взаимосвязи волнообразности экономической динамики и возникновения инновационной монополии. Волнообразность экономической динамики носит всеобщий характер и присуща как экзогенно, так и эндогенно развитию технологических укладов, что дает карт-бланш инновационной монополии в национальном хозяйстве каждой страны, поскольку, встроившись в ту или иную технологическую волну фирмы, корпорации объективно становятся инновационными лидерами, эффективными монополистами.

Отличительной чертой инновационной монополии является ее способность содействовать освоению компанией новых рынков, в том числе за счет создания новых рыночных возможностей как на макро-, так и мегаэкономическом уровне. Выступая в качестве лидера, инновационная монополия может решающим образом влиять на правила игры на соответствующем рынке. Более того, продвигаемые ею правила могут стать основой для формирования новых стандартов конкуренции, коренным образом модифицирующих правила игры. Инновационная монополия, как правило, представлена высокотехнологичными и инновационно-ориентированными компаниями, занимающими прочные рыночные позиции и стремящимися к непрерывному усилению своих конкурентных преимуществ. Данное свойство инновационной монополии определяет ее особую роль в обеспечении устойчивого роста и повышения эффективности экономики. Еще одним свойством инновационной монополии является ее активное участие в продвижении на рынки нового типа благ, таких как цифровые и метатехнологии. Стремление инновационной монополии к непрерывному воспроизводству инновационной продукции приводит к формированию у ее субъекта уникальной

восприимчивости к инновациям, что создает благоприятные условия для развития патентной и лицензионной деятельности. Важным направлением деятельности инновационной монополии, обусловленным ее стремлением к совершенствованию форм и методов управления инновациями, являются ее инициативы по созданию уникальных организационных структур, ранее отсутствовавших в экономической практике, например, таких как наукополисы, наукограды, инновационные кластеры, национальные инновационные центры и др. Примеры такого рода структур, порождаемых инновационными монополиями, имеются и в российской экономике, в рамках которой в последние годы набирает активность процесс создания инновационных кластеров. В частности, одним из них стал Московский инновационный кластер, основной миссией которого определено достижение мирового лидерства в области научно-технологического развития.

155

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц : федеральный закон от 18 июля 2011 года № 223-Ф3. - Текст: электронный // КонсультантПлюс - надежная правовая поддержка : правовой портал. - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_116964 (дата обращения:

16.11.2019).

2. Закон о нанотехнологических исследованиях и разработках XXI века от 12 марта 2003 года № 108-153 = S. 189 - 21st Century Nanotechnology Research and Development Act 12/03/2003 Became Public Law No: 108-153. - Текст: электронный // Congress.gov : сайт. - URL: https://www.congress.gov/bill/108th-congress/senate-bill/189 (дата обращения: 09.12.2019).

3. Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации» : распоряжение Правительства Российской Федерации от 28 июля 2017 года № 1632-р. - Текст : электронный // КонсультантПлюс - надежная правовая поддержка : правовой портал. - URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_221756 (дата обращения: 13.01.2020).

4. Статистика по государственной регистрации. - Текст: электронный // Федеральная налоговая служба : официальный сайт. - URL: https://www.nalog.gov.ru/rn77/related_activities/statistics_and_analytics/regstats (дата обращения: 07.03.2021).

5. Стратегия развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период до 2030 года : [утверждена протоколом Президиума ФАС России от 3 июля 2019 года № 6]. - Текст : электронный // КонсультантПлюс - надежная правовая поддержка : правовой портал. - URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_334321 (дата обращения:

18.01.2020).

6. Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года : [утверждена указом Президента Российской Федерации от

30 мая 2017 года № 208]. - Текст : электронный // КонсультантПлюс - надежная правовая поддержка : правовой портал. - URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_216629/942772dce30cfa36b671bcf19ca928e4d698a928 (дата

обращения: 24.03.2019).

7. Единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства. -Текст: электронный // Федеральная налоговая служба России : сайт. - URL: https://ofd.nalog.ru/index.html (дата обращения: 28.10.2020).

8. Агеева, О. Греф заявил о неверии в экономический прорыв благодаря нацпроектам. Нацпроекты не ускорят рост экономики, потому что у России нет «бизнес-модели будущего», считает глава Сбербанка / О. Агеева. - Текст: электронный // РБК Pro. Национальные проекты - URL: https://www.rbc.ru/ economics/13/09/2019/5d7b52049a79470dbf91a5bd. - Дата публикации: 13.09.2019.

9. Адамс, С. Маленькие гиганты Forbes. Лучшие компании малого бизнеса в США-2019 / С. Адамс. - Текст: электронный // Forbes.ru : сетевое издание. - URL: https://www.forbes.ru/biznes/375613-malenkie-giganty-forbes-luchshie-kompanii-malogo-biznesa-v-ssha-2019. - Дата публикации: 02.05.2019.

10. Азоев, Г.Л. Конкуренция: анализ, стратегия и практика / Г.Л. Азоев. -Москва: Центр экономики и маркетинга, 1996. - 208 с. - Текст: непосредственный.

11. Акинченко, М. На экономический форум в Санкт-Петербурге приехали 19 тысяч гостей из 145 стран / М. Акинченко. - Текст: электронный // Первый канал : сайт. - Раздел сайта «Экономика». - URL: https://www.1tv.ru/news/2019-06-09/366595-na_ekonomicheskiy_forum_v_sankt_peterburge_priehali_19_tysyach_gostey _iz_145_stran (дата обращения: 07.07.2019).

12. Альтшуллер, Г.С. Современное состояние теории решения изобретательских задач. 1975 / Г.С. Альтшуллер, Г.Л. Фильковский. - Текст: электронный // Официальный Фонд Г.С. Альтшуллера : сайт. - URL: https://www.altshuller.ru/triz/triz2.asp (дата обращения: 07.05.2020).

13. Антимонопольные ведомства БРИКС намерены вести совместную работу по защите и развитию конкуренции на глобальном уровне. - Текст: электронный // Федеральная антимонопольная служба : Свобода конкуренции и

эффективная защита предпринимательства ради будущего России : официальный сайт. - URL: https://fas.gov.ru/news/28426 (дата обращения: 10.10.2019).

14. Ахромеева, Т.С. Кризис инновационных сред в России / Т.С. Ахромеева, Г.Г. Малинецкий, С.А. Посошков. - Текст: непосредственный // Междисциплинарные проблемы средового подхода к инновационному развитию : сборник статей / под редакцией В. Лепского. - Москва: Когито-центр, 2011. -С. 23-33.

15. Бахвалова, М. Хорошо в тени. Сколько теряет Россия от теневого рынка труда и сколько она потеряет, если будет с ним бороться привычными способами? / М. Бахвалова. - Текст: электронный // Banki.ru : сайт. - Раздел сайта «Тема дня».-URL: https://www.banki.ru/news/daytheme/?id=10898833 (дата обращения: 23.08.2019).

16. Белоусов, В. Технологические уклады и преодоление экономических кризисов / В. Белоусов. - URL: http://www.perspektivy.info/print.php?ID=47065 (дата обращения: 28.10.2019).

17. Бетелин, В.Б. О новой технологической революции и готовности к ней экономики России / В.Б. Бетелин. - Текст: непосредственный // Экономист. - 2018. -№ 2 - С. 3-9.

18. Бодрунов, С.Д. Общая теория ноономики : учебник / С.Д. Бодрунов. -Москва : Санкт-Петербург : Лондон: Культурная революция, 2019. - 504 с. - Текст: непосредственный.

19. Большая пресс-конференция Владимира Путина (текстовая версия). -Текст: электронный // Президент России : сайт. - Раздел сайта «События». - URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/67438. - Дата публикации: 23.12.2021.

20. Борщева, А.В. Факторы конкурентоспособности предприятия / А.В. Борщева, С.В. Ильченко. - Текст: непосредственный // Бизнес и дизайн ревю. - 2018. - № 1 (9). - С. 6-8.

21. Буцкая, А.А. Преимущества и недостатки конкуренции в рыночной экономике / А.А. Буцкая, К.А. Николаева, О.А. Петриго. - Текст: электронный // Молодой ученый. - 2017. - № 12. - С. 252-254. - URL: https://moluch.ru/archive/146/41145 (дата обращения: 28.08.2019).

22. В 2020 году мировая экономика сократилась на 4,3 %. Текст: электронный // Коммерсантъ. - 2021. - 25 января. - URL: https://www.kommersant.ru/doc/4661983 (дата обращения: 30.01.2021).

23. В ВШЭ прогнозируют, что рост ВВП России составит 2,8 % в 2021 году. По данным консенсус-прогноза, подготовленного Институтом «Центр развития» ВШЭ, в 2022 году ожидается рост ВВП страны на 2,4 %. - Текст: электронный // ТАСС : информационное агентство. - 2021. - 4 марта. - URL: https://tass.ru/ekonomika/10839805 (дата обращения: 09.03.2021).

24. В России за год закрылось почти 700 тыс. предприятий - Татарстан в тройке лидеров по числу ликвидированных фирм. - Текст: электронный // Бизнес Online : деловая электронная газета. - 2019. - 25 октября. - URL: https://www.business-gazeta.ru/news/443869 (дата обращения: 05.11.2019).

25. В России ликвидируются крупнейшие тракторные заводы // Newsland : новостной портал. - 2019. - 28 августа. - URL: https://newsland.com/community/ 4765/content/v-rossii-likvidiruiutsia-krupneishie-traktornye-zavody/6755483 (дата обращения: 27.05.2019). - Текст: электронный.

26. Внешняя торговля России в 2019 году : отчет о внешней торговле России в 2019 году: товарооборот, экспорт, импорт, торговые партнёры, структура, товары, динамика. - Текст: электронный // Внешняя торговля России : сайт. - 2020. -13 февраля. - URL: https://russian-trade.com/reports-and-reviews/2020-02/vneshnyaya-torgovlya-rossii-v-2019-godu (дата обращения: 16.02.2020).

27. Воронов, В.И. Факторы конкурентоспособности в 2019 году / В.И. Воронов. - Текст: электронный // Центр управления финансами : сайт. - URL: https://center-yf.ru/data/Marketologu/faktory-konkurentosposobnosti-v-2019-godu.php (дата обращения: 29.03.2020).

28. Выступление Путина на Генассамблее ООН. Коротко. - Текст: электронный // Znak : информационное агентство. - 2020. - 22 сентября. - URL: https://www.znak.com/2020-09-22/vystuplenie_putina_na_genassamblee_oon_korotko (дата обращения: 30.09.2020).

29. Гапоненко, А.Л. Современные факторы конкурентоспособности социально-экономических систем: организаций, регионов и городов /

А.Л. Гапоненко, М.В. Савельева. - Москва, РАНХиГС, 2016. - 83 с. - Текст: непосредственный.

30. Геец, В.М. Преодоление квазирыночности - путь к инвестиционно ориентированной модели экономического роста / В.М. Геец. - Текст: непосредственный // Экономика Украины. - 2015. - № 6. - С. 4-17.

31. Глазьев, С.Ю. Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах / С.Ю. Глазьев. - Москва: Книжный мир, 2018. -765 с. - Текст: непосредственный.

32. Глазьев, С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития / С.Ю. Глазьев. - Москва: ВлаДар, 1993. - 310 с. - Текст: непосредственный.

33. Гленсдорф, П. Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуаций / П. Гленсдорф, И. Пригожин ; перевод с английского. - 2-е изд. стер. -Москва: URSS, 2003. - 280 с. - Текст: непосредственный.

34. Глобальные риски XXI века: пределы регулирования = Global risks in the XXI century: limits of regulation / под редакцией Н.П. Шмелева [и др.]. - Москва: Ин-т Европы РАН, 2013. - 142 с. - (Доклады Института Европы = Reports of the Institute of Europe / Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Ин-т Европы Российской акад. наук ; № 296). - Текст: непосредственный.

35. Глобальные тенденции 2030: Альтернативные миры (Global Trends 2030: Alternative Worlds) : доклады национального Совета по разведке. - Выпуск 5. -URL: http://eurasian-defence.ru/sites/default/files/DS/Documents/global-trends-2030-rus.pdf (дата обращения: 05.12.2019). - Текст: электронный.

36. Глобальные экономические перспективы : доклад Всемирного банка. -URL: https://www.vsemirnyjbank.org/ru/publication/global-economic-prospects (дата обращения: 05.02.2021). - Текст: электронный.

37. Гордеев, В.А. Конкуренция и ее развитие : монография / В.А. Гордеев. -Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2008. - 299 с. - Текст: непосредственный.

38. Горизонты синергетики: Структуры, хаос, режимы с обострением / под редакцией Г.Г. Малинецкого. - Москва: Ленанд, 2019. - 464 с. (Синергетика: от прошлого к будущему. № 89). - Текст: непосредственный.

39. Горшков, М.К. Об аксиоматической трактовке влияния неэкономических факторов на экономический рост / М.К. Горшков. - Текст: непосредственный // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. - 2014. - № 3 (33). - С. 45-56.

40. Горьков: 10 глобальных вызовов будущей экономики. - Текст: электронный // Вести : интернет-газета. - URL: http://cards.vesti.ru/news/show/id/ 89502. - Дата публикации: 09.12.2016.

41. Гуриев, С. Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики / С. Гуриев. - 4-е изд. Москва: МИФ, 2017. -312 с. - Текст: непосредственный.

42. Гэлбрейт, Дж.К. Экономические теории и цели общества / перевод с английского ; под общей редакцией и с предисловием [с. 5-24] Н.Н. Иноземцева, А.Г. Милейковского. - Москва: Прогресс, 1979. - 406 с. - Текст: непосредственный.

43. Делягин, М.Г. Мировой кризис. Общая теория глобализации : курс лекций / М.Г. Делягин ; Институт проблем глобализации (ИПРОГ). - 3-е изд., перераб. и доп. - Москва: Инфра-М, 2003. - 767 с. - Текст: непосредственный.

44. Дэвенпорт Т. Аналитика как конкурентное преимущество. Новая наука побеждать / Т. Дэвенпорт, Дж. Харрис. - Санкт-Петербург: BestBusinessBooks, 2010. - 264 с. - Текст: непосредственный.

45. Дятлов, С.А. Теоретические подходы к разработке концепции управления ажиотажными процессами в условиях глобальной гиперконкуренции / С.А. Дятлов. - Текст: непосредственный // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. - 2021. - № 4(130). - С. 27-34.

46. Дятлов, С.А. Цифровые блага в сервисно-цифровой экономике / С.А. Дятлов, К.В. Кудрявцева. - Текст: непосредственный // Инновации. - 2020. -№ 3(257). - С. 60-65. - doi:10.26310/2071-3010.2020.257.3.009.

47. Елизаров, Д. В GM подумывают возродить бренд Hummer / Д. Елизаров. -Текст: электронный // Motor1 Россия : сайт. - 2019. - 21 октября. - URL: https://ru.motor1.com/news/377440/v-gm-podumyvayut-vozrodit-brend-hummer (дата обращения: 25.10.2019).

48. Индекс глобальной конкурентоспособности (Global Competitiveness Index) // Рейтинг стран мира по индексу глобальной конкурентоспособности : Всемирный экономический форум = World Economic Forum. - Текст: электронный // Гуманитарный портал : сайт. - URL: https://gtmarket.ru/ratings/global-competitiveness-index/info (дата обращения: 24.04.2020).

49. Инструментарий для оценки воздействия на конкуренцию. Том I: Принципы. Версия 2.0 / OECD. - 2011. - 85 с. - URL: http://www.oecd.org/ daf/competition/49167036.pdf (дата обращения: 10.06.2020). - Текст: электронный.

50. Иран занимает лидирующие позиции в сфере нанотехнологий в мире. -Текст: электронный // Iran.ru : российское информационное агентство. - URL: https://www.iran.ru/news/economics/109872/Iran_zanimaet_lidiruyushchie_pozicii_v_ sfere_nanotehnologiy_v_mire (дата обращения: 05.09.2019).

51. Итоги 2020 года: в России открылось 169 новых производств. - Текст: электронный // Сделано у нас : сайт. - URL: https://sdelanounas.ru/blogs/140903 (дата обращения: 20.04.2020).

52. Карагезьян, У.В. Неконкурентное поведение в российской хозяйственной практике: мотивы фирм и последствия для экономики / У.В. Карагезьян. - Текст: непосредственный // Экономический анализ: теория и практика. - 2015. - Т. 14, № 14. - С. 25-34.

53. Карасюк, Е.Ю. Непрямая угроза / Е.Ю. Карасюк. - Текст: непосредственный // Секрет фирмы. - 2006. - URL: https://www.sostav.ru/ articles/2006/06/28/mark2 (дата обращения: 02.09.2019). - Текст: электронный.

54. Кешелава, В.Б. Инновации. Мифы и реальность / В.Б. Кешелава, В.С. Курдюмов, А.В. Кешелава, К.С. Сорокин. - Москва - Пущино, 2018. - 83 с. -Текст: непосредственный.

55. Князева, Е.Н. Синергетика: нелинейность времени и ландшафты коэволюции / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов. - Москва: URSS, 2007. - 272 с. - Текст: непосредственный.

56. Конкуренция и конкурентная политика: на стыке будущего и прошлого / А. Е. Шаститко, А. А. Курдин, О. А. Маркова, А. И. Мелешкина [и др.]. - Москва: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2019. -68 с. - Текст: непосредственный.

57. Коробов, Ю.И. Теория и практика конкуренции / Ю.И. Коробов. -Саратов: Саратовская государственная экономическая академия, 1996. - 132 с. -Текст: непосредственный.

58. Короткая, М.В. Альтернативные последствия конкуренции: причины, проявления / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Modern Economy Success. - 2020. - № 2. - С. 34-40.

59. Короткая, М.В. Альтернативы глобальной конкуренции: инновационная монополия / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Russian Economic Bulletin. - 2021. - Т. 4, № 2 - С. 211-217.

60. Короткая, М.В. Альтернативы конкуренции и конкуренция альтернатив / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Балтийский экономический журнал. -2019. - № 3(27). - С. 54-61.

61. Короткая, М.В. Валоризация институциональной конкуренции / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Сборник избранных статей по материалам научных конференций ГНИИ «Нацразвитие» (Санкт-Петербург, август 2021). - СПб.: ГНИИ «Нацразвитие», 2021. - С. 128-130.

62. Короткая, М.В. Глобальный рост среднего класса как неэкономический фактор конкуренции / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Наука и общество: проблемы современных исследований : сборник статей XV Международной научно-практической конференции / под редакцией доктора филологических наук, профессора А.Э. Еремеева. - Омск: Изд-во ОмГА, 2021. -С. 169-175.

63. Короткая, М.В. Конкуренция и ее альтернативы в условиях новых технологических укладов / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Вестник Алтайской академии экономики и права. - 2020. - № 8, ч. 1. - С. 65-71. -doi:10.17513/vaael.1257.

64. Короткая М.В. Конкуренция и ее альтернативы: региональный аспект / М.В. Короткая. - Текст : электронный // Балтийский морской форум : материалы VIII Международного Балтийского морского форума, 5-10 октября 2020 года. В 6 томах. Том 1: Инновации в науке, образовании и предпринимательстве -2020 : XVIII Международная научная конференция. -Калининград: Изд-во БГАРФ,

2020. - 1 CD-R. - Загл. с титул. экрана. - № гос. регистрации 0322100635.- С. 390394.

65. Короткая, М.В. Некроэкономика как альтернатива конкуренции в условиях глобальных вызовов / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // Экономика и предпринимательство. - 2019. - № 9 (110). - С. 187-191.

66. Короткая, М.В. Новые подходы в исследовании конкуренции: теория сложности / М.В. Короткая. - Текст: непосредственный // KANT. - 2020. -№ 3 (36). - С. 51-57.

67. Короткая, М.В. Перманентный кризис и новые форматы института конкуренции / М.В. Короткая. - Текст : электронный // Балтийский морской форум : материалы VII Международного Балтийского морского форума, 7-12 октября 2019 года. В 6 томах. Том 1: Инновации в науке, образовании и предпринимательстве - 2019 : XVII Международная научная конференция. -Калининград: Изд-во БГАРФ, 2019. - 1 DVD-R. - Загл. с титул. экрана. - № гос. регистрации 0321904338. - С. 644-649.

68. Короткая, М.В. Усиление глобальной конкуренции: институциональный анализ / М. В. Короткая. - Текст: непосредственный // Финансовый бизнес. -

2021. - № 8 (218). - С. 125-128.

69. Коуз, Р. Природа фирмы. - Текст: непосредственный // Теория фирмы / под редакцией В.М. Гальперина. - Санкт-Петербург: Экономическая школа, 1995. - С. 11-32.

70. Коуз, Р. Фирма, рынок и право / Р. Коуз ; перевод с английского Б. Пинскера. - Москва: Дело ЛТД, 1993. - 192 с. - Текст: непосредственный.

71. Кочетов, Э.Г. Глобалистика как геоэкономика, как реальность, как мироздание / Э.Г. Кочетов. - Москва: Прогресс, 2001. - 703 с. - Текст: непосредственный.

72. Кравцевич, С.В. Плюрализм моделей конкурентного поведения хозяйствующих субъектов и их роль в развитии меновых отношений / С.В. Кравцевич. - Текст: непосредственный // Известия Байкальского государственного университета. - 2017. - Т. 27, № 1. - С. 11-18.

73. Кравцевич, С.В. Типология конкуренции: теоретико-исторический аспект / С.В. Кравцевич. - Текст: непосредственный // Вестник ЗабГУ. - 2011. -№ 1. - С. 9-14.

74. Кретов, С.И. Проблемы управления экономикой в свете теории сложности / С.И. Кретов. - Текст: электронный // Управленческие науки. - 2015. -№1. - URL: https://cyberlenmka.ru/artide/n/problemy-upravlemya-ekonomikoy-v-svete-teorii-slozhnosti (дата обращения: 01.08.2020).

75. Купцов, В.И. Образование, наука, мировоззрение и глобальные вызовы XXI века / В.И. Купцов. - Москва: Алетейя, 2009. - 423 с. - Текст: непосредственный.

76. Курдин, А.А. Альтернативные показатели для оценки состояния конкуренции на товарных рынках / А.А. Курдин. - Текст: непосредственный // Бюллетень Лаборатории проблем конкуренции и конкурентной политики. - 2012. -Вып. 8. - С. 1-22.

77. Курно, А.А. Исследование математических принципов теории богатства = Recherches sur les principes mathématiques de la théorie des richesses / А.А. Курно. -Paris: L. Hachette, 1838. - 198 с. - URL: https://books.google.ru/books? id=K2VHAAAAYAAJ&prmtsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 04.09.2019). - Текст: электронный.

78. Курнышева, И.Р. Конкурентоспособность российской экономики: эволюция, структура и перспективы / И.Р. Курнышева. - Текст: непосредственный // Вестник Института экономики РАН. - 2019. - № 4. - С. 36-53.

79. Лихтарова, О.В. Проблемы и перспективы развития международного финансового рынка в условиях финансовой глобализации / О. Лихтарова. - Текст: непосредственный // Азимут научных исследований: экономика и управление. -2015. - № 3 (12). - С. 55-58.

80. Львов, Д.С. Теоретические и прикладные аспекты управления НТП / Д.С. Львов, С.Ю. Глазьев. - Текст: непосредственный // Экономика и математические методы. - 1986. - № 5. - С. 793-804.

81. Маркс, К. Капитал. Критика политической экономии. Тома 1-3 / К. Маркс. - Москва: Эксмо, 2012. - 2640 с. - Текст: непосредственный.

82. Маркс, К. Нищета философии / К. Маркс. - Текст: непосредственный // Собрание сочинений : [в 55 томах] / К. Маркс, Ф. Энгельс. - Т. 4. - Москва: Гос. изд-во политической литературы, 1955. - С. 65-185.

83. Маршалл, А. Принципы экономической науки / А. Маршалл ; перевод с английского. - Москва: Прогресс, 1993. - Т. 1. - 594 с. - Текст: непосредственный.

84. Мегаистория и глобальные вызовы XXI века: синергетическая модель / Н.А. Балашова, В.А. Савченко, Е.В. Сажиенко, А.П. Назаретян. - Текст: непосредственный // Историческая психология и социология истории. - 2017. -№ 1. - С. 193-212.

85. Минченкова, О.Ю. Факторы конкурентоспособности российской экономики / О.Ю. Минченкова. - Текст: непосредственный // Управление наукой и наукометрия. - 2008. - № 5. - С. 280-287.

86. Назаретян, А.П. Нелинейное будущее. Мегаисторические, синергетические и культурнопсихологические предпосылки глобального прогнозирования / А.П. Назаретян. - Москва: Изд-во МБА, 2013. - 437с. - Текст: непосредственный.

87. Научно-производственный кластер «Сибирский наукополис» : официальный сайт. - URL: http://icnso.ru/about.html (дата обращения: 07.05.2020). -Текст: электронный.

88. Нуримбетов, Р.И. Факторы конкурентоспособности в условиях рынка / Р.И. Нуримбетов. - Текст: непосредственный // Международный журнал экспериментального образования. - 2015. - № 8-3. - С. 343-347.

89. ОЭСР ухудшила прогноз роста ВВП России в 2021 году. - Текст: электронный // Коммерсантъ : [сайт]. - Раздел сайта «Экономика». - URL: https://www.kommersant.ru/doc/4721616 (дата обращения: 10.04.2021).

90. Панов, В. Детройт - символ новой Америки? США намерены возвратить свои производства из Азии. - Текст: электронный // Столетие : интернет-газета. -

URL: https://www. stoletie.ru/ekonomika/ detrojt_simvol_novoj_ameriki_809.htm. -

Дата публикации: 07.02.2018.

91. Папава, В.Г. О «некроэкономическом постиндустриализме» на постсоветском пространстве (на примере Грузии и России) / В.Г. Папава. - Текст: непосредственный // Общество и экономика. - 2014. - № 6. - С. 160-171.

92. Папава, В.Г. О ретроэкономике / В.Г. Папава. - Текст: непосредственный // Вопросы экономики. - 2017. - № 10. - С. 148-159.

93. Папава, В.Г. Финансовый кризис и посткоммунистический капитализм / В.Г. Папава. - Текст: непосредственный // Мировая экономика и международные отношения. - 2009. - № 8. - С. 89-95.

94. Первые Герчиковские чтения. Современные проблемы менеджмента, маркетинга и предпринимательства. - Текст: электронный // Портал МГИМО Университет МИД России. - Раздел сайта «Новости. Университет». - URL: https://mgimo.ru/about/news/main/pervye-gerchikovskie-chteniya (дата обращения: 03.08.2019).

95. Пефтиев, В.И. Глобальная конкуренция: особенности феномена / В.И. Пефтиев, Л.А. Титова. - Текст: непосредственный // Теоретическая экономика. - 2014. - № 1 (19). - С. 33-40.

96. Полякова, В. Эксперты предупредили о проблемах для мировой экономики до конца года / В. Полякова, А. Батманова. - Текст: электронный // РБК : сайт. - Раздел сайта «Пандемия коронавируса». - URL: https://www.rbc.ru/ economics/07/09/2020/5f5530439a794778e45d3551 (дата обращения: 01.10.2020).

97. Портер, М. Конкурентная стратегия: Методика анализа отраслей и конкурентов / М. Портер ; перевод с английского. - Москва: Альпина Бизнес Букс, 2005. - 454 с. - Текст: непосредственный.

98. Портер, М. Конкурентное преимущество: как достичь высокого результата и обеспечить его устойчивость / М. Портер. - Москва: Альпина Бизнес Букс, 2005. - 714 с. - Текст: непосредственный.

99. Портер, М. Международная конкуренция. Конкурентные преимущества стран / М. Портер ; перевод с английского. - Москва: Международные отношения, 1993. - 896 с. - Текст: непосредственный.

100. Портер, М. Пять конкурентных сил, которые формируют стратегию. Перераб. и доп. изд. - Текст: электронный // Harvard Business Review. - 2008. -

№ 86 (1). - С. 78-93. - URL: https://hbr.org/2008/01/the-five-competitive-forces-that-shape-strategy (дата обращения: 06.10.2019).

101. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи / О.В. Братимов, Ю.М. Горский, М.Г. Делягин, А.А. Коваленко ; под редакцией М.Г. Делягина ; Институт проблем глобализации (ИПРОГ). - Москва: Инфра-М, 2000. - 342 с. -Текст: непосредственный.

102. Преступление и ожидание. Гарри Каспаров о том, почему Кремль боится санкций, а Запад боится их накладывать. - Текст: электронный // The Insider -расследования, репортажи, аналитика : сайт. - Раздел сайта: «Мнения». - URL: https://theins.ru/opinions/garri-kasparov/234662 (дата обращения: 20.09.2020).

103. Пригожин, И. Неравновесная статистическая механика / И. Пригожин ; перевод с английского. - 3-е изд., стер. - Москва: URSS, 2009. - 312 с. - Текст: непосредственный.

104. Разработка в России передовых производственных технологий. - Текст: электронный // Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» : официальный сайт. - Раздел сайта: «Институт статистических исследований и экономики знаний. Новости». - URL: https://issek.hse.ru/ news/486648114.html (дата обращения: 20.07.2021).

105. Рейтинг стран мира по индексу глобальной конкурентоспособности : Всемирный экономический форум = World Economic Forum. - Текст: электронный. // Гуманитарный портал : сайт. - URL: https://gtmarket.ru/ratings/global-competitiveness-index (дата обращения: 22.03.2020)

106. Рикардо, Д. Сочинения. Начала политической экономии и налогового обложения / Д. Рикардо. - Москва: Госполитиздат, 1955. - Т. 1. - 360 с. - Текст: непосредственный.

107. Робинсон, Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции / Дж. Робинсон. - Москва: Прогресс, 1986. - 480 с. - Текст: непосредственный.

108. Розендаль, Ю. Финляндия приобрела акции Nokia на сумму 844 млн евро / Юсси Розендаль. - Текст: электронный // iXBT.com : информационно-аналитический сайт. - Раздел сайта «Новости». - URL: https://www.ixbt.com/

news/2018/03/13/finljandija-priobrela-akcii-nokia-na-summu-844-mln-evro.html (дата обращения: 17.06.2019).

109. Розов, Н.С. Глобальный кризис в контексте мегатенденций мирового развития и перспектив российской политики / Н.С. Розов. - Текст: непосредственный // Полис. - 2009. - № 3. - С. 34-46.

110. Российская промышленность на перепутье. Что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными. Доклад ГУ ВШЭ о конкурентоспособности обрабатывающей промышленности России по результатам партнерского проекта со Всемирным банком при финансовой поддержке Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации / В. Голикова, К. Гончар, Б. Кузнецов, А. Яковлев; научный руководитель проекта Е. Ясин. - Москва: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. - 101 с. - Текст: непосредственный.

111. Российская экономика: Настоящее и перспективы после реформ / под редакцией Е.Г. Ясина: в 2 книгах. - Москва: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. - 527 с. - Текст: непосредственный.

112. Рубин, Ю.Б. Конкуренция: упорядоченное взаимодействие в профессиональном бизнесе. / Ю.Б. Рубин. - 2-е изд. - Москва: Маркет ДС, 2006. -458 с. - Текст: непосредственный.

113. Самыгин, С.И. Глобальные вызовы современности и безопасность цивилизации третьего тысячелетия / С.И. Самыгин, А.В. Верещагина. - Текст: электронный // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). - 2014. - № 6, т. 2. - URL: http://mii-info.ru/data/documents/EZhSN-2014-6-2.pdf (дата обращения: 05.06.2019).

114. Самые технологично развитые страны. - Текст: электронный // Техномания : сайт. - URL: https://texnomaniya.ru/samie-tehnologichno-razvitie-strani (дата обращения: 18.08.2019).

115. Светлов, Г.В. Основные факторы конкурентоспособности и виды конкурентных преимуществ предпринимательских структур / Г.В. Светлов. -Текст: непосредственный // Российское предпринимательство. - 2008. - Т. 9, № 5. -С. 75-78.

116. Семченко, А.А. Влияние факторов конкурентоспособности предприятий сферы услуг в период развития цифровой экономики / А.А. Семченко, А.И. Макаровская. - Текст: непосредственный // Hypothesis. - 2018. -№ 1 (2). - С. 22-27.