Художественно-философская трактовка "смысла" и "бессмыслицы" в творчестве Даниила Хармса тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Шишков, Сергей Михайлович

• Шишков, Сергей Михайлович
• кандидат философских наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат философских наук Шишков, Сергей Михайлович

Введение

Глава 1. Философские основы творчества Д. Хармса в контексте философии чинарей

§ 1. Возвышенное как метафизическая проблема

§ 2. Бессмысленное в трактовке и оценке Хармса

§ 3. Критика рационализма

§ 4. Эзотеризм и иррациональное в творчестве Хармса

§ 5. Знаки в творчестве Хармса

Глава 2. Философско-художественная теория Д. Хармса

§ 1. Время, счет и их место в поэтической системе Хармса

§ 2. Цисфинитум (третья цисфинитная логика бесконечного небытия)

§ 3. Круг, ноль и бесконечность

§ 4. Абсурд и черный юмор как средства художественной деструкции

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественно-философская трактовка "смысла" и "бессмыслицы" в творчестве Даниила Хармса»

Последние десятилетия XX века характеризуются всплеском интереса к творчеству Д. Хармса, который выразился не только в многократном издании его произведений, выходе в свет полного собрания сочинений, но и многократными попытками изучения его творчества. Появляются литературоведческие и культурологические труды, посвященные исследованию его творчества, причем ученые, рассматривающие в том или ином ракурсе его наследие, с необходимостью сталкиваются с чисто философскими проблемами. Это происходит оттого, что сами по себе тексты Хармса глубоко философичны, дразнят воображение очевидной глубиной и многомерностью, но одновременно и затемненностью смысла. Кроме того, для современной культуры Хармс притягателен именно потому, что говорит с ней на одном языке.

Язык современной культуры обусловлен теми интеллектуально-культурными интенциями, которые обозначились главенствующими в переменах 80х-90х годов. Если вспомнить недавнее прошлое, то в общей атмосфере культурного хаоса того времени заметно сильное проявление именно тех направлений, которые условно можно обозначить как «абсурдистские». Ю.М. Лотман в статье «Механизм смуты» говорил о различиях бинарной и тернарной системы, размышляя о смутах в русской истории, как глобальных кризисах, уничтожающих прошлый уклад жизни и кладущих основы абсолютно нового1. Последняя русская «смута» характеризуется прежде всего своей «мягкостью», и сравнивая ее с иными историческими катаклизмами можно сказать что хотя это и смута, но «бархатная» - так как произошедшая структурная перестройка, потрясая основы общественной организации, обошлась почти без кровопролития. Если это и означает некоторое изменение в плане преобразования бинарной системы в тернарную, то не последнюю роль в этом играла (по крайней мере выполняя функции маркировки) та всеобъемлющая ирония, которая в нашей культуре проявилась впервые в творчестве Д. Хармса. Тем и обусловлен возросший интерес к его произведениям именно в 90е годы прошлого века, что в культуре появились соответствующие настроения, которые в общих словах можно описать как иронично-абсурдистскую трактовку мира, стремление избавиться от «культурных идолов» в поисках аутентичного, живого смысла. Важно заметить, что пафос абсурдистской иронии является антибуржуазным по преимуществу, и тем не менее, органически присущ именно буржуазной культуре, ее формализованное™, высокому уровню юридического, бюрократического регулирования. Нонсенс зачастую -антипод «юридической» логики, ее оборотень. Поэтому левые настроения в данном случае не говорят о радикальной оппозиции в смысле бинарной системы - как оппозиции стремящейся овладеть политической властью, а скорее о культурной рефлексии, провоцирующей изменение интеллектуальной атмосферы в обществе, подготавливающей те самые «постепенные» изменения, которыми по Лотману и характеризуется тернарная структура.

Не менее важное значение для современной философии имеет и тема соотношения смысла и бессмысленного, к которой вплотную подходил в своем творчестве Хармс. Друг Хармса, философ Я.С. Друскин говорит о «бессмыслице» как о главном термине для понимания его поэтики. Причем можно уточнить, что бессмысленное у Хармса - это одна из определяющих сил, источников жизни в ее темной, скрытой от человеческого разума основе. Это как точка, разворачивание которой дает иные важные, соотносимые с главной, темы - Время, Бог, смерть. Здесь поэтическое слово Хармса поднимает существенные для каждого проблемы выявления скрытого и потому наиболее важного смысла, спрятанного «по ту сторону»

1 См.: Лотман Ю.М. История и типология русской культуры // Механизм смуты. СПб., 2002, с. 33-47 конвенциональных конструкций. И Хармс, и наиболее близкий ему поэт A.B. Введенский стремились прежде всего преодолеть условность языка, увидеть в нем абсолютное. Друскин сказал: «Не передаваемые словами мысли, может, даже немыслимые мысли и состояния сознания, сам язык - вот две основы и отдельной человеческой жизни, и всей человеческой культуры. Первое, может, доходит и до самой глубины жизни и истинной реальности, но не может быть сказано словами, второе передает жизнь, реальность словами, но передает эту реальность переломленной через язык.Язык делит мир на части, чтобы понять его. И понимает части разделенного языком мира». Вся суть парадокса, так притягательного для современной логики и логической философии скрыта в этом положении. Пытаться средствами языка описать то, что принципиально не может быть этими средствами выражено - вот существо поэтики Хармса. И значимость, необходимость предпринимать такие попытки не только в искусстве, но и в философии, подтверждается новейшей историей философии, сближением философии в своих методах с литературой, проявившемся во второй половине XX века. Попытка отказа от выражения невыразимого, имевшая место в философии венского кружка, в логическом атомизме другим своим полюсом имела усиление интереса к парадоксу и бессмысленному.

Темы парадокса и смысла остаются крайне значимыми и для философии, и для культурологии, и для семиотики, а научное исследование творчества Хармса, полагаем, позволяет выйти к неким новым горизонтам их освоения.

Творчество Д. Хармса исследуется в работе прежде всего в ракурсе философского знания. Именно этот подход недостаточно разработан в науке, хотя все исследователи творчества Хармса затрагивали его отношение к философской проблематике. Исследованию творчества Хармса посвящен целый ряд работ, причем в основном изыскания проводились в области искусствоведения такими учеными как А.Г. Герасимова, Н.В. Гладких, Н.В. Глоцер, Л.Ф. Кацис, A.A. Кобринский, М.Б. Мейлах, В.Н. Сажин и др.

Наиболее значимыми источниками являются авторские монографии, целиком посвященные тем или иным аспектам творчества Хармса. Поскольку их немного, все они могут быть названы и кратко охарактеризованы.

Прежде всего это фундаментальный труд швейцарского русиста Ж.Ф. Жаккара «Даниил Хармс и конец русского авангарда», переведенный и изданный у нас в 1995 году. Эта книга представляет собой весьма основательное историко-литературное исследование, в котором детально и последовательно описывается литературно-культурный контекст эпохи творчества Хармса, выявляются литературные влияния на Хармса со стороны В. Хлебникова, А. Кручёных, Н. Туфанова, прослеживается взаимосвязь концепции творчества самого Хармса с теориями К. Малевича и М. Матюшина, а также отмечаются следы воздействия на Хармса других поэтов и философов, входивших в литературно-художественные группы Чинарей и Обэриу. В книге Жаккара детально исследуется взаимосвязь поэтики Хармса и европейского театра абсурда Э. Ионеско и С. Беккета. Эта работа имеет большое значение как первый полноценный научный труд, исследующий творчество Хармса, характеризуемый блестящим знанием материала не только как такового, но и во всем многообразии его контекстуальных связей, полнотой и последовательностью изложения.

Вторая работа, связанная с изучением наследия Хармса -«Беспамятство как исток: читая Хармса» отечественного культуролога М. Ямпольского. В данной работе сделана попытка во первых исследовать тексты Хармса с позиций интертекстуальности, причем такая постановка задачи представляется весьма интересной, поскольку Хармс сознательно стремился построить как бы вневременной текст, вопреки концепции линейного развития литературы и преемственности автора, его зависимости от предшественников. Предметом интереса Ямпольского также выражение в текстах проблемы времени. Парадокс, заключающийся в том, что классическое представление истории как континуума, имеющего единую продолжительность, является чистым умозрением и реальная практика каждого индивида исходит из «атомарных событий», был интерпретирован Хармсом в его «случаях», которые изначально строились как вневременные, абсолютные события, не укорененные в едином строе происходящего. Главной темой в исследовании творчества Хармса для Ямпольского являются темы времени и памяти в их взаимосвязи, возникновение текста «из ничего», не обусловленность его конкретно-историческими событиями. Предметом исследовательского интереса становится принципиальный отказ поэта от связей с предшествующим литературно-историческим «полем значений». Отсюда возникает и новая роль знака - не отсылки к «уже известному», не цитаты, как выражения меланхолической рефлексии над разрушением мира, а иероглифы, выражающие некие абсолютные, вневременные смыслы.

Последнее на момент написания настоящей работы значительное исследование творчества Хармса - компаративистский труд Д.В. Токарева «Курс на худшее: абсурд как категория текста у Даниила Хармса и Сэмуэля Беккета», вышедший в 2002 году в издательстве НЛО. В данной работе исследуется выражение Хармсом и Беккетом одной и той же идеи абсолютизации абсурдности мира и человека. Автора интересует прежде всего механизм действия причин, побудивших поэта отказаться от теории выявления в слове вневременного, божественного смысла и устремиться к созданию литературы, которая видит «единственный смысл своего существования в самоуничтожении, в достижении молчания белой страницы».2 Работа Токарева является наиболее близкой к собственно философской проблематике творчества Хармса, чем два вышеуказанных

2 Токарев Д.В. Курс на худшее: абсурд как категория текста у Даниила Хармса и Сэмуэля Беккета. М., 2002, с. 14 труда. Хотя и Ямпольский, чья книга изобилует апелляциями к тем или иным философским источникам, отмечает: «гораздо большее место, чем это принято в филологических текстах, в книге занимает философия. Это обусловлено пристальным вниманием Хармса именно к философским, метафизическим понятиям, к сфере «идей». Существенно однако то, что философия интегрируется Хармсом не в некую философскую систему, а в ткань художественных текстов»3. Тем самым заявлено, что исследование творчества Хармса невозможно без привлечения философской проблематики. Тем не менее, до настоящего момента такого специального исследования не было предпринято, что и обусловливает новизну предпринятого научного исследования.

Важнейшими источниками для настоящей работы являются тексты философов-чинарей - Я.С. Друскина и Л.С. Липавского, вошедшие в двухтомник «Сборище друзей, оставленных судьбою». В указанный сборник вошла значительная часть философских текстов, которые имеют первостепенное значение для понимания творчества Хармса, в том числе такие статьи Друскина как «Чинари» и «Звезда бессмыслицы», в которых философ вплотную приближается к теме бессмыслицы в творчестве Введенского и Хармса.

В современной философии смыслу в его сочетании с парадоксом посвящена одна из наиболее значимых работ Ж. Делёза («Логика смысла»). Исследуя понятие смысла, раскрывая его в новой интерпертации, Делёз отталкивается от книг Л. Кэролла, указывая, что в творчестве последнего присутствует «игра смысла и нонсенса, некий «хаос-космос». Бракосочетание между языком и бессознательным - уже нечто свершившееся». Для Делёза важнейшим при создании теории смысла становится представление о времени, о становлении - тем самым можно говорить об универсальности возникающих в философии смысла тем, через

3 Ямпольский М. Беспамятство как исток (читая Хармса). М., 1998, с. 14 которые прежде всего преломляется понимание: становление, событие, время, происходящее.

Кроме сочинений Делёза, из непосредственно философских источников следует назвать труды Р. Барта, А. Бергсона, H.A. Бердяева, Э. Гуссерля, Н.О. Лосского, Р.У. Эмерсона, К.Г. Юнга и др., а также современных отечественных ученых, исследующих философскую проблематику в искусстве - В.П. Бранского, A.A. Грякалова, В.М. Дианову, И. Евлампиева, A.JI. Казина, М.С. Кагана, Ж.Ф. Коновалову, A.A. Курбановского, Ю.В. Перова, В. Подорогу, Г. Померанца, М. Рыклина, В.В. Савчука, К.А. Свасьяна, Е.Г. Соколова и других.

Целью диссертационного исследования является анализ трактовки понятий смысла и бессмысленного в творчестве Хармса. В связи с этим ставятся следующие задачи:

- выявление философской проблематики в текстах Хармса;

- исследование философских источников его теории творчества;

- установление значения осуществленной Хармсом критики рационализма;

- исследование творчества Хармса как элемента смеховой культуры;

- определение значения творчества Хармса в общем контексте философских исканий русского авангарда.

Исследование проводится в междисциплинарном пространстве философии культуры, эстетики и литературоведения, что обусловливает применение соответствующего комплекса методов и стратегий. При написании работы использовались:

- метод исторического и теоретико-философского анализа;

- методы системного анализа, дающие возможность рассматривать различные, не связанные явно между собой эмпирические данные как элементы единой мировоззренческой структуры;

- компаративистский метод, позволяющий сопоставлять единовременные и разновременные явления и выявлять логику их трансформации.

В исследовании впервые ставится задача собственно философского анализа текстов Хармса. Философскую «нагруженность» текстов Хармса отмечают все исследователи, так или иначе причастные к изучению его творчества. Отсутствие в наследии Хармса философской системы в «чистом» виде тем не менее не исключает возможности изучения присутствующих в его текстах идей философского характера, явно философской проблематики текстов. Такой подход оказывается продуктивным как для более глубокого понимания творчества писателя, так и для изучения роли и значимости затронутых им тем в современной отечественной культуре и философии.

По своей структуре настоящая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. В первой главе - «Философские основы творчества Д. Хармса в контексте философии чинарей», речь идет о наиболее важных с философской точки зрения темах в творчестве Хармса, отразившихся также в философии участников кружка чинарей. Во второй главе, «Философско-художественная теория Д. Хармса» речь идет о понятиях, выдвинутых Хармсом и имеющих философское значение. Исследуются философские взгляды чинарей на время, число, а также созданные ими понятия «некоторого отклонения с небольшой погрешностью» и цисфинитной логики.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Шишков, Сергей Михайлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Произведения Хармса представляют собой весьма привлекательное поле для философского исследования: в них представлен интерес автора к пифагорейству и символике чисел; оккультным и иным эзотерическим практикам; натурфилософии; психоанализу и его наиболее важным темам; религии.

Интересно, что за всем этим наполнением текстов Хармса приметами разного рода учений, теорий, оккультных практик стоит интенция к шифрованию в тексте тайного послания - игра, проявившаяся наглядно в обилии псевдонимов у Хармса. Кроме того, вполне определенно за всеми этими приметами скрывается некоторый интеллектуальный проект: осмысление мира, представление читателю его тайн и загадок. Имеется и претензия на некое тайное знание о мире, состоящее в владении чем-то вроде «шифра» мира. Такая претензия напоминает общую интеллектуальную картину эпохи возрождения, характеризующуюся интересом к магии и иной эзотерике и возлагающей на такого рода практики надежду к открытию тайн мира. При этом хотелось бы сразу оговориться, что в подобного рода интересе как таковом мы не видим ничего зазорного, ведь часто под маской скептического отношения к желанию увидеть смысл в мире и во всем, в нем происходящем, скрывается интеллектуальная лень, желание превратить любое исследование из духовного подвига в омертвелую систематизацию фактов.

В связи с предпринятым в работе исследованием влияния эзотерических учений на творчество Хармса, следует отметить, что в более широком смысле тот же вопрос можно представить как вопрос об иррациональном в культуре. Если взять учения такого характера как нечто целое, то возможно, в этом проявится определенного рода тенденция, проявляющаяся в разных культурах при наступлении кризисных обстоятельств разного характера. Художественная культура определенного времени, представленная различными своими проявлениями дает картину как бы культурного среза эпохи - картину, складывающуюся в определенный сюжет. Предметы искусства, вещи, относящиеся к определенному времени при всех своих различиях имеют нечто общее - они как бы говорят на одном языке. Через общее для многих людей искусства в первой четверти XX века увлечение эзотерическими культами и учениями проявляется нечто характерное, присущее эпохе. Но здесь случай Хармса особый: для него эзотерика, возможно, была чем-то вроде штандарта в борьбе с примитивным материализмом, характерным для его времени, да и эпоха общего увлечения мистикой, казалось, отошла в прошлое. Но тем не менее, эта тема представляется более сложной: и советская власть в 30-е годы при всем показном материализме, и гитлеровский режим, и атмосфера предвоенной Европы были в достаточной степени далеки от прагматизма, рационального материализма. Мистические идеи, течения, практики - мир в достаточной степени был увлечен ими. Были ли они лишь следствием общего духовного климата, или чем-то более серьезным - вопрос, возможно, выходящий за рамки данной работы. К существу же ее третьей части относится скорее выявление тенденции, заданной Даниилом Хармсом в отечественной культуре тенденции, которую можно назвать «абсурдом» и к которой относится все странное, умствующее, веселое и «необязательное» - все, что допустим проявлялось уже в 90е годы в таких культурных акциях как объявление Ленина грибом (С. Курехин), в странных песнях группы «Аквариум», во всем том, что наша культура восприняла от английской традиции абсурда (от Стерна и Кэрролла до Д. Леннона и Монти Пайтон).

Безликость героев у Хармса может говорить о том, что это одна из попыток выразить пустоту человека в новом обществе. К тому же относится и механизированность людей - старички из колесиков, господа, которым падает на голову кирпич - свидетельство омертвелости, неодушевленности индивидов. Эта система не высмеивается Хармсом, а выражается с предельной степенью ужаса.

К примеру, использование имени Руссо («Меня называют капуцином») - не обозначение какого-то реального исторического лица. Хармс говорит «Руссо» но подразумевает не французского философа, развивавшего определенные идеи, а только лишь пародийный слепок с понятия об этом философе. Из текста сценки легко сделать вывод, что за именем «Руссо» стоит значение «тот, кто все знает». Сдвиг смысла, остранение действительности - через такие или близкие к ним смысловые категории часто объясняются тексты Хармса. Центральным философским понятием чинарей является «некоторое равновесие с небольшой погрешностью» и, собственно у Хармса - «чистота порядка». Следует определить, что это за категории, какова их смысловая нагрузка и как через них можно объяснить творчество Хармса и культурную традицию абсурда, которая в нашей стране ассоциируется с его именем.

Значительный интерес для дальнейших научных разработок составляют специфические для чинарей понятия отклонения и небольшой погрешности, являющиеся важными терминами поэтики и философии Хармса. Дальнейший философско-культурный анализ затронутых в диссертации вопросов обещает быть интересным, поскольку в чинарях мы в концентрированном виде можем увидеть ту отклоняющуюся линию в духовной и интеллектуальной культуре, проявление которой в полную силу сказалось через несколько десятилетий после времени. Большая разница лежит между массовым, стандартным представлением об истории тридцатых годов и иными картинами того времени, которые рождаются при чтении их текстов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Шишков, Сергей Михайлович, 2004 год

1. Арто А. Театр и его двойник / Пер. с франц. и коммент. С. А. Исаева. М.: Мартис, 1993.-192 с.

2. Ауэрбах Э. Мимесис: Изображение действительности в западноевропейской литературе / Пер. с нем. Ал. В. Михайлова. М.: Прогресс, 1976. - 557 с.

3. Барт Р. Camera lucida: Комментарий к фотографии / Пер. с франц. М.: Ad Marginem, 1997. - 224 с.

4. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -423 с.

5. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986. -543 с.

6. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. - М.: Худож. лит., 1990. - 543 с.

7. Беленкин Б. Хармс Чармс // Театральная жизнь. - 1987. - № 24 . - С. 4.

8. Бергсон А. Смех / Пер. с франц. И. Гольденберга под ред. И. С. Вдовиной. -М.: Искусство, 1992. 128 с.

9. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания М., 1992

10. Бибихин В. В. Кьеркегор и Гоголь // Мир Кьеркегора: Русские и датские интерпретации творчества Серёна Кьекегора. М.: Ad Marginem, 1994. — С. 82-90.

11. Вахрушев В. Логика абсурда, или Абсурд логики // Новый мир. 1992. -N7

12. Введенский А. А. Полное собрание произведений: В 2-х т. / Сост. и подгот. текста М. Б. Мейлаха и В. И. Эрля; Вступ. ст. и прим. М. Б. Мейлаха. М.: Гилея, 1993.

13. Выготский Л. С. Психология искусства. Изд. 3-е. - М.: Искусство, 1986.

14. Герасимова А. Г. 1988 а ОБЭРИУ (проблема смешного) // Вопросы литературы. 1988. - № 4. - С. 75.

15. Герасимова А. Г. 19886 Он так и остался ребенком // Детская литература. 1988.-№4.-С. 32-34.

16. Герасимова А. Г. 1988в Проблема смешного в творчестве обэриутов: Автореферат на соискание уч. степени канд. филол. наук. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1988. - 26 с.

17. Герасимова А. Г. Даниил Хармс как сочинитель (Проблема чуда) // Новое литературное обозрение. 1995. - № 16. - С. 129-139.

18. Герасимова А. Г., Никитаев А. Т. Хармс и "Голем" // Театр. 1991. - № 11.-С. 36-50.

19. Гернет Н. В. О Хармсе (Заметки к вечеру памяти Д. И. Хармса, Москва, 1976) // Нева. Л., 1988. - № 2. - С. 201-204.

20. Гинзбург Л. Я. Николай Олейников // Гинзбург Л. Я. Человек за письменным столом. Л.: Сов. писатель, 1989. - С. 379-401.

21. Глоцер В. И. Хармс собирает книгу // Русская литература. Л., 1989. - № 1.-С. 206-212.

22. Глоцер В. И. К истории последнего ареста и гибели Даниила Хармса: Письма М. В. Малич к Н. Б. Шанько // Русская литература. 1991. - № 1. - С. 204-209.

23. Глоцер В. И. Об одной букве у Даниила Хармса: (К исследованию творческих принципов писателя) // Русская литература. 1993. - № 1. - С. 240-241.

24. Глоцер В. И. Не то, не так, не там.: К выходу в свет двух томов Полного собрания сочинений Д. Хармса // Литературная газета. 1997. - 17 сентября. -№38.-С. 12.

25. Глоцер В. И. Марина Дурново. Мой муж Даниил Хармс // Новый мир. -1999. -№ 10.-С. 98-159.

26. Грякалов A.A. Идея и постметафизика формы. Опыт русского формализма // История идей как методология гуманитарных исследований. Альманах 17 «Философский век», ч. 1, СПб., 2001г. С. 137-151

27. Делез Ж. Логика смысла. М., Academia, 1995, пер. с французского Я.И. Свирского

28. Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. С-Петербург, изд. «Алетейа» 1999г., пер. с французского Е.Г. Соколова

29. Делез Ж. Бергсонизм. М., 1996, пер. с французского Я.И. Свирского

30. Дианова В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб., «Петрополис». 1999.

31. Друскин Я. С. Коммуникативность в творчестве Александра Введенского / Публ. и прим. Л. С. Друскиной // Театр. 1991. - № 11. - С. 80-94.

32. Друскин Я. С. Материалы к поэтике Введенского // Введенский А. А. Полное собрание произведений в 2 томах. М.: Гилея, 1993. - Т. 2. - С. 164174.

33. Друскин Я. С. "Чинари" // Аврора. Л., 1989. - № 6. - С. 103-115.

34. Друскин Я. С. Вестники и их разговоры; Это и то; Классификация точек; Движение / Публ., предисл. и коммент. М. Б. Мейлаха // Логос. 1993. -4.-С. 89-101.

35. Друскин Я. С. Дневники / Сост., подг. текста, прим. Л. С. Друскиной. -СПб.: Академический проект, 1999. 602 с.

36. Друскин Я.С. Дневники 1963-1979 / Сост., подг. текста, прим Л.С. Друскиной. СПб., Академический проект, 2001. - 636 с.

37. Дугин А. Г. Свидетельство посвященного // Майринк Г. Белый Доминиканец. М.: Арктогея, 1992. - С. 160-187.

38. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс: театр абсурда реальный театр: Прочтение пьесы "Елизавета Бам" // Театр. - 1991. - № 11. - С. 18-26.

39. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда / Пер. с франц. Ф. А. Петровской; Науч. ред. В. Н. Сажин. СПб.: Академический проект, 1995.-472 с.

40. Злобина А. Случай Хармса, или Оптический обман // Новый мир. 1999. - № 2. - С. 183-191.

41. Золотоносов М. Н. Вина Эстер // Хармсиздат представляет. СПб., 1995. -С. 77-82.

42. Золотоносов М. Н. Шизограмма, или теория психического экскремента // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. СПб., 1998. - С. 161170.

43. Каган М.С. Эстетика как философская наука. СПб., Петрополис, 1997

44. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996. 415 с.

45. Кант И. Критика способности суждения / Пер. с нем.; Под ред. М. Левиной. М.: Искусство,1994. - 367 с.

46. Кацис JI. Ф. Пролегомены к теологии ОБЭРИУ // Литературное обозрение. -1994. -N 3/4. С. 94-101.

47. Кацис Л. Ф. Эротика 1910-х и эсхатология обэриутов // Литературное обозрение. -1995. -N 9/10. С. 57-53.

48. Кобринский А. А. Логика алогизма // Нева. Л., 1988. - № 6. - С. 204.

49. Кобринский А. А. Хармс сел на кнопку, или Проза абсурда // Искусство Ленинграда. Л., 1990. - № 11. - С. 68-70.

50. Кобринский А. А. "Без грамматической ошибки."?: Орфографический "сдвиг" в текстах Даниила Хармса // Новое литературное обозрение. 1998. -№5 (33).-С. 186-204.

51. Кобринский А. А. Поэтика "ОБЭРИУ" в контексте русского литературного авангарда XX века: В 2-х кн. М., 1999. - Кн. 1. - 175 е.; Кн. 2. - 146 с.

52. Кобринский А. А., Мейлах М. Б. Неудачный спектакль // Литературное обозрение. 1990. - № 9. - С. 81-85.

53. Кобринский А. А., Мейлах М. Б., Эрль В. И. Даниил Хармс: к проблеме обэриутского текста // Вопросы литературы. 1990. - № 6. - С. 281-285.

54. Коновалова Ж.Ф. Миф в советской истории и культуре. СПб., Изд-во СПБГУЭФ, 1998г.

55. Кузнецов С. Литературная порнография: памяти умирающего жанра // Новое литературное обозрение. 1996. - № 22. - С. 423-439.

56. Курганов Е. Анекдот как жанр. СПб.: Академический проект, 1997. -123 с.

57. Левитин М. Обэриуты это спасение // Театр. - 1991. - № 11. - С. 60-61.

58. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб. «Искусство-СПБ» 2002, 765 с.

59. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб. «Искусство-СПб», 2001

60. Лиотар Ж.Ф. Возвышенное и авангард. // Метафизические исследования Выпуск 4 Культура - Санкт-Петербург, 1997, с.с. 224-241

61. Липавский Л. С. Разговоры; Исследование ужаса / Публ. и коммент. А. Г. Герасимовой // Логос. 1993. - N 4. - С. 7-88.

62. Липков А. И. Проблемы художественного воздействия: принцип аттракциона. М.: Наука, 1990. - 240 с.

63. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. IV. Аристотель и поздняя классика. М.: Искусство, 1975. - 776 с.

64. Лощилов И. Е. Принцип "словесной машины" в поэтике Даниила Хармса // Эстетический дискурс: Семио-эстетические исследования в области литературы. Новосибирск: Изд. НГПИ, 1991. - С. 152-159.

65. Лощилов И. Е. Феномен Николая Заболоцкого. Helsinki: Institute for Russian and East European Studies, 1997. - 311 c.

66. Майринк Г. Белый Доминиканец: Роман / Пер. с нем. М. Михайловой и Н. Мелентьевой; Послесл. и прим. А. Г. Дугина. М.: Арктогея, 1992. - 192 с.

67. Мамардашвили М. К. Метафизика Арто // Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, Культура, 1992. - С. 375-385.

68. Матизен В. Стёб как феномен культуры//Искусство кино. 1993. -№ 3. - С. 59-62.

69. Медведев А. Сколько часов в миске супа?: Модернизм и реальное искусство // Театр. 1991. № 11. - С. 128-138.

70. Мейлах М. Б. Шкап и колпак: Фрагмент обэриутской поэтики // Тыняновский сборник: Четвертые Тыняновские чтения. Рига: Зинатне,1990.-С. 181-193.

71. Мейлах М. Б. Девять посмертных анекдотов Даниила Хармса // Театр.1991.-№ 11.-С. 76-79.

72. Мейлах М. Б. О "Вестниках и их разговорах"; Комментарии // Логос. -1993. № 4. - С. 92-94. (Комментарии к текстам Я. С. Друскина, записанные со слов самого Друскина).

73. Мейлах М. Б. "Что такое есть потец?" // Введенский А. А. Полное собрание сочинений: В 2-х т. М.: Гилея, 1993. - Т. 2. - С. 5-43.

74. Мейлах М. Б. "Лишь мы одни поэты, знаем дней катыбр": Поэзия Даниила Хармса // Хармс Д. И. Дней катыбр: Избранные стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. - М.; Кайенна: Гилея, 1999. - С. 15-52.

75. Миллер Т. А. Аристотель и античная литературная теория // Аристотель и античная литература. М.: Наука, 1978. - С. 5-106.

76. Московская Д. С. "Частные мыслители" 30-х годов: поставангард в русской прозе // Вопросы философии. 1993. - № 8. - С. 97-104.

77. Московская Д. С. Поставангард в русской прозе 1920-х 1930-х гг. (генезис и проблемы поэтики): Автореферат диссератции на соис. уч. степ, канд. филол. наук. - М., 1993. - 24 с.

78. Никитаев А. Т. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт дешифровки // Даугава. Рига, 1989. - № 9. - С. 95-99.

79. Никитаев А. Т. Обэриуты и футуристическая традиция // Театр. 1991. -№ 11.-С. 4-7.

80. Никитаев А. Т. Ученым соседям // Литературное обозрение. 1991. - № 4.-С. 106-107.

81. Никитаев А. Т. "Пушкин и Гоголь" (Об источнике сюжета) // Литературное обозрение. -1995. N 9/10. - С. 49-51.

82. ОБЭРИУ: Декларация // Ванна Архимеда. Л.: Худож. лит., 1991. - С. 456-462.

83. Паперный В. 3. Культура Два. М.: Новое литературное обозрение, 1996. -384 с.

84. Петров В. Н. Воспоминания о Хармсе / Публ. А. А. Александрова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб.: Академический проект, 1993.-С. 189-201.

85. Печерская Т. И. Литературные старухи Даниила Хармса (повесть "Старуха") // Дискурс. Новосибирск, 1997. - № 3/4. - С. 65-70.

86. Подорога В. А. К вопросу о мерцании мира: Беседа с В. А. Подрогой // Логос. 1993. -N4. - С. 139-150.

87. Порет А. И. Воспоминания о Данииле Хармсе / Предисл. и публ. В. И. Глоцера // Панорама искусств. Вып. 3. М.: Сов. художник, 1980. - С. 343359.

88. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. М., 2002.

89. Рабинович Е. Г. "Безвредная радость": О трагическом катарсисе у Аристотеля // Mathesis: Из истории античной философии и науки. М.: Наука, 1991.-С. 103-113.

90. Рабинович B.J1. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979

91. Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа / Пер. с англ. Л. В. Топоровой, С. В. Воронина, И. Н. Гвоздева; Под ред. С. М. Черкасова. -СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1995. 250 с.

92. Сажин В. Н. Литературные и фольклорные традиции в творчестве Д. И. Хармса // Литературный процесс и развитие русской культуры XVIII-XX вв.: Тезисы науч. конф. Таллин: Таллинский пед. ин-т им. Э. Вильде, 1985. - С. 57-61.

93. Сажин В. Н. Читая Даниила Хармса // Даугава. Рига, 1986. - № 10. - С. 110-115.

94. Сажин В. Н. ".Сборище друзей, оставленных судьбою" // Тыняновский сборник: Четвертые Тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1990. - С. 194-201.

95. Сажин В. Н. .Странные сближения (о литературных параллелях к текстам Д. И. Хармса) // М. А. Кузмин и русская литература XX века: Тезисы и материалы конф. 15-17 мая 1990 г. Л., 1990. - С. 110-111.

96. Сажин В. Н. Наказание Хармса // Новый мир. 1992. - № 7. - С. 233-235.

97. Сажин В. Н. Цирк Хармса // Знание сила. - 1993. - N 2. - С. 89-94.

98. Сажин В. Н. Блок у Хармса // Новое литературное обозрение. 1995. - № 16.-С. 140-146.

99. Сажин В. Н. Примечания // Хармс Д. И. Полное собрание сочинений: В 4-х т. СПб.: Академический проект, 1997. - Тт. 1-3.

100. Симина В. Хармс и Белый: Предварительные замечания // Литературное обозрение. -1995. -N 9/10. С. 52-53.

101. Слепнев Н. Отрывок из статьи "На переломе" // Введенский А. И. Полное собрание произведений в двух томах. Т. 2. М.: Гилея, 1993. - С. 154.

102. Сливкин Е. Авторитеты бессмыслицы и классик галиматьи: (Обэриуты как наследники графа Хвостова) // Вопросы литературы. 1997. - № 4. - С. 333-340.

103. Строганова Е. Н. Из ранних лет Даниила Хармса: Архивные материалы // Новое литературное обозрение. 1994. - № 6. - С. 67-80.

104. Спивак С. Фисгармония Жидмейера // Даугава. Рига, 1993. - № 2. - С. 146-150.

105. Таршис Н., Констриктор Б. Историческая тема у обэриутов // В спорах о театре: Сб. науч. трудов. СПб.: РИИИ, 1992. - С. 103-117.

106. Токарев Д. В. Даниил Хармс: философия и творчество // Русская литература. СПб., 1995. - № 4. - С. 68-93.

107. Токарев Д. В. Апокалиптические мотивы в творчестве Д. Хармса // Россия, Запад, Восток: Встречные течения. СПб.: Наука, 1996. - С. 176-197.

108. Токарев Д. В. Авиация превращений: Поэзия Даниила Хармса // Хармс Д. И. Жизнь человека на ветру. СПб.: Азбука, 2000. - С. 5-22.

109. Токарев Д.В. Курс на худшее: абсурд как категория текста у Даниила Хармса и Сэмуэля Беккета. М., 2002

110. Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка // Тынянов Ю. Н. Литературный факт. М.: Высшая школа, 1993. - С. 23-121.

111. Успенский П. Д. Tertium Organum: Ключ к загадкам мира. -СПб.: Андреев и сыновья, 1992. 242 с.

112. Успенский П.Д. Четвертое измерение. Берлин, 1931

113. Успенский Ф., Бабаева Е. Грамматика "абсурда" и "абсурд" грамматики // Wiener Slawistischer Almanach 22 (1992). S. 127-158.

114. Фиртич Н. Льюис Кэрролл и русский алогизм // Русский авангард 19101920-х годов в европейском контексте. М.: Наука, 2000. - С. 245-252.

115. Флакер А. О рассказах Даниила Хармса // Ceskoslovenska rusistika. -XIV. N 2. Praha, 1969. - С. 78-88.

116. Флейшман Л. С. Об одном загадочном стихотворении Хармса // Stanford Slavic Studies. Vol. I. - Stanford, 1987. - P. 247-258.

117. Флоренская Т. А. Катарсис как осознание (Эдип Софокла и Эдип Фрейда) // Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. -Тбилиси: Мецниереба, 1978. Т. 2. - С. 562-570.

118. Флоренская Т. А. Проблема психологии катарсиса как преобразования личности // Психологические механизмы регуляции социального поведения. -М., 1979.-С. 151-174.

119. Франки В. Человек в поисках смысла, М., 1990

120. Фрейд 3. Жуткое / Пер. с нем. Р. Ф. Додельцева // Фрейд 3. Художник и фантазирование. -М.: Республика, 1995. С. 265-281.

121. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному, СПб.: Алетейа, 1998.-315 с.

122. Хайдеггер М. Вещь / Пер. с нем. и прим. В. В. Бибихина // Историко-философский ежегодник'89. М.: Наука, 1989. - С. 268-284.

123. Харитонов М. Читая Хармса // Харитонов М. Способ существования. М.: Новое литературное обозрение, 1998. - С. 182-185.

124. Хармс Д. И. Полное собрание сочинений: В 4-х т. / Сост., подгот. текста и прим. В. Н. Сажина. СПб.: Академический проект, 1997. - Тт. 1-3.

125. Хармс Д. И. Горло бредит бритвою: Случаи. Рассказы. Дневниковые записи / Сост. и коммент. А. А. Кобринского и А. Устинова; Предисл. А. А. Кобринского. М.: Глагол, 1991. - 240 с.

126. Хармс Д. И. Полет в небеса: Стихи. Проза. Драмы. Письма / Вступ. ст., сост., подгот. текста и прим. А. А. Александрова. JL: Сов. писатель, 1988. -560 с.

127. Хармс Д. И. Меня называют капуцином: Некоторые произведения Даниила Ивановича Хармса / Сост. и подгот. текстов А. Г. Герасимовой. -М.: Каравенто, Пикмент, 1993. 352 с.

128. Хармс Д. И. Трактаты. / Публ. и прим. А. Г. Герасимовой // Логос. -1993.-3.-С. 102-124.

129. Хармс Д. И. "Боже, какая ужасная жизнь и какое ужасное у меня состояние": Записные книжки. Письма. Дневники / Вступ. слово, послесл. и коммент. В. И. Глоцера // Новый мир. 1992. - 2.

130. Хегай Л. А. Психология и зло // Хрестоматия по глубинной психологии. Вып. 1.-М.: ЧеРо, 1996.

131. Хофман В. Основы современного искусства. Введение в его символические формы. СПб., Изд-во «Академический проект», 1994.

132. Цивьян Т. В. Предмет в обэриутском мироощущении и предметные опыты Магритта // Русский авангард в кругу европейской культуры:1.l

133. Междунар. конф. 4-7 янв. 1993 г.: Тезисы и материалы. М. Науч. совет по истории мировой культуры РАН, 1993. - С. 151-157.

134. Чумаков С. Н. Галчиньский и Хармс: О природе сходного художественного явления // Текст и контекст: Русско-зарубежные литературные связи XIX-XX веков. Тверь: Изд. Тверского гос. ун-та, 1992. - С. 83-96.

135. Чухрукидзе К. Теология парадокса: Рец. на кн.: Друскин Я. Дневники. СПб., 1999. // Новое литературное обозрение. 2000. - № 3 (43). - С. 407410.

136. Шапир М. И. Между грамматикой и поэтикой: (О новом подходе к изданию Даниила Хармса) // Вопросы литературы. 1994. - Вып. III. - С. 328-332.

137. Шапир М. И. Что такое авангард? // Даугава. Рига, 1990. - N 10. - С. 36.

138. Шапир М. И. "Versus" vs "prosa": пространство-время поэтического текста // Шапир М. И. Universum versus: Язык стих - смысл в русской поэзии XVIII-XX веков. - М.: Языки русской культуры, 2000. - Кн. 1. - С. 3675.

139. Шатин Ю. В. Фигура ритора в зеркале семиотики // Дискурс. -Новосибирск, 1996. № 1. - С. 56-60.

140. Шенкман Я. Логика абсурда: Хармс: отечественный текст и мировой контекст // Вопросы литературы. 1998. - № 4. - С. 54-80.

141. Шишман С. Несколько веселых и грустных историй о Данииле Хармсе и его друзьях. Л.: ЛИО "Редактор", 1991. - 176 с.

142. Шкловский В. Б. О цветных снах//Литературная газета. 1967.-22 ноября. - С. 16.

143. Якобсон Р. О. В поисках сущности языка / Пер. с англ. В. А. Виноградова, А. Н. Журинского // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С. 102117.

144. Ямпольский М. Б. Беспамятство как исток (Читая Хармса). М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 384 с.

145. Carrick N. Daniil Kharms and the Art of Negation // The Slavionic and East European Review. Vol. 72. N 4. - October 1994. - P. 622-643.

146. Cassedy S. Daniil Kharms' parody of Dostoevskii: antitragedy as political comment // Canadian-American Slavic studies. 18. - 1984. - P. 268-284.

147. Chances E. Cexov and Xarms: story / anti-story // Russian Literarure Journal. 1982. - 36 (123-124). - P. 181-192.

148. Chances E. Daniil Charms' "Old Woman" climbs her family tree: "Starucha" and the Russian Literary Past // Russian Literarure. 1985. - XVII. - P. 353-366.

149. Cheron G. Mixail Kuzmin and the Oberiuty: An Overview // Wiener Slawistischer Almanach. Wien, 1983. - Bd. 12. - S. 87-101.

150. Gibian G. Introduction: Daniil Kharms and Alexander Vvedensky // Russia's Lost Literature of the Absurd: A Literary Discovery: Selected Works of Daniil Kharms and Alexander Vvedensky. Ithaca & London: Cornell University Press, 1971.-P. 1-38.

151. Jaccard J. Ph. "Оптический обман" в русском авангарде. О "расширенном смотрении" // Russian Literature. 1998. - XLIII. - P. 245-258.

152. Lehman G. Bibliographie zur "Vereinigung Realer Kunst" (OBERIU) in ihrem kunslerisch-avantgardistischen Kontext // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 44. Wien, 1999. - S. 185-252.

153. Levin I. The Fifth Meaning of the Motor-Car: Malevich and the Oberiuty // Soviet Union. 1978. - N 5 (2). - P. 287-295.

154. Millner-Gulland R. Beyond the Turning-Point: An Afterword // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd. London, 1991. - P. 243-287.

155. Muller B. Die Technik des Absurden im Werk von Daniii Charms // Muller B. Absurde Literatur in Russland: Entstehung und Entwicklung. München: Verlag Otto Sagner in Komission, 1978. - S. 52-94.

156. Shukman A. Toward a Poetics of the Absurd: The Prose Writings of Daniil Kharms // Discontinuous Discourses in Modern Russia Literature. London: The Macmillan Press Ltd., 1989. - P. 60-72.

157. Stone Nakhimovsky A. Laughter in the Void: An Introduction to the Writings of Daniil Kharms and Alexander Vvedenskij // Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 5. Wien, 1982. - 191 S.