Категория номинализации действия в агглютинативных языках: на материале якутского, халха-монгольского и эвенкийского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.22, кандидат наук Матушкина, Наталья Александровна

• Матушкина, Наталья Александровна
• кандидат наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат наук Матушкина, Наталья Александровна

Оглавление

Предисловие_5

Введение. Понятийно-терминологический аппарат_9

Глава 1. Подходы к истолкованию именных форм глагола_31

Концепция вторичного гипостазирования._38

Глава 2. Субстантивные формы глагола (Имена действия)_47

Глава 3. Субстантивно-адъективные формы глагола_53

Субстантивно-адъективные формы якутского языка_57

1. Форма с показателем -ар (-ыыр)/ -бат_58

Форма с показателем -быт_64

Форма с показателем -дах_72

Форма-батах_73

Форма -ыах_75

Субстантивно-адъективные формы монгольского языка_77

Форма -(а)х_78

Форма -сан_81

Форма -(г)аа_84

Форма -даг_85

Субстантивно-адъективные формы эвенкийского языка_87

Форма -ри_88

Форма -на_91

Форма -дянга_92

Форма -мачин_94

Выводы_96

Глава 4. Причастия_97

Глава 5. Деепричастия_102

Деепричастные формы якутского языка_104

Деепричастие -ан_105

Деепричастие -аат_112

Деепричастие -а/-ыы_113

Деепричастие -ымына_118

Деепричастие -бакка_120

Деепричастие -аары_121

Деепричастие -бытынан_122

Деепричастие -бычча_124

Деепричастие -тар_125

Деепричастие -да^ына_126

Деепричастные формы монгольского языка_128

Деепричастие -ж, -ч_128

Деепричастие -н_130

Деепричастие -(г)аад_131

Деепричастие -саар_131

Деепричастие-магц_132

Деепричастие -хлаар_132

Деепричастие -тал_133

Деепричастие -вч_133

Деепричастие -бал ( -вал)_133

Деепричастие -(а)хаар_134

Деепричастные формы эвенкийского языка_134

Формы со значением обстоятельства образа действия_136

Формы со значением обстоятельства времени_137

Формы со значением обстоятельства условия: _140

Формы со значением обстоятельства цели_141

Заключение_143

Список использованных сокращений_145

Список источников и цитируемой литературы _147

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Категория номинализации действия в агглютинативных языках: на материале якутского, халха-монгольского и эвенкийского»

Предисловие

Настоящая работа преследует цель исследовать типологию и состав, а также функциональное предназначение и структуру семантики именных форм глагола в агглютинативных языках. В качестве материала для данного исследования были выбраны три агглютинативных языка, относящиеся к разным группам алтайской макро-семьи: якутский язык, относящийся к тюркской группе языков, халха-монгольский язык, представляющий монгольскую группу и эвенкийский язык, относящийся к тунгусо-манчжурской группе языков. Все три языка являются суффиксальными агглютинирующими языками и могут считаться эталонными представителями языков агглютинативного типа, что позволяет делать выводы и предположения общего характера об устройстве и функционировании рассматриваемой категории форм в языках данного структурного типа. Необходимость сравнительно-сопоставительных исследований якутского и монгольского языков отмечается многими исследователями и не теряет своей актуальности в современной алтаистике.1

Актуальность данной темы обусловлена рядом факторов: 1. Глагольные именные формы играют важнейшую роль в морфологической подсистеме языков агглютинативного типа: во всех рассматриваемых языках категория номинализации действия является чрезвычайно развитой и многочленной. Наличие развитой системы глагольных имен признается одной из отличительных характеристик морфологической подсистемы агглютинативных языков, неразрывно связанной с особенностями их синтаксического строя. В частности, активное использование в данных языках

1 См. напр.: Левин Г.Г. Исторические связи якутского языка с древнетюркскими языками VI [-1X вв. (в сравнительно-сопоставительном аспекте с восточно-тюркскими и монгольскими языками). Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук. Якутск, 2013. Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммососва. 46 С.

конструкций, вводимых глагольными именами, освобождает носителей языка от использования как сочинительных, так и подчинительных союзов.2

2. Несмотря на то, что исследователи алтайских языков традиционно уделяют большое внимание рассмотрению именных форм глагола, степень разработанности данного вопроса нельзя считать удовлетворительной. Большинство составленных на данный момент грамматик рассматриваемых языков носит описательный характер и не уделяет достаточного внимания функциональной природе данных форм. При описании данных форм авторы зачастую пользуются терминологическим аппаратом, сформированным на базе индоевропейских языков, относящихся к иному структурному типу, что не позволяет в полной мере раскрыть семантику данных форм, их коммуникативное предназначение.

Целью настоящего исследования является выявление общих закономерностей функционирования форм категории номинализации действия в агглютинативных языках, исследование типологии данных форм, их места в морфологических подсистемах рассматриваемых языков, рассмотрение данных форм функционально-семантической точки зрения.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: 1) освоение понятийно-терминологического аппарата функционально-семантического подхода, необходимого для осмысления фактов агглютинативных языков, уточнение необходимых терминов и понятий; 2) рассмотрение форм категории номинализации действия и уточнение ее состава в выбранных языках алтайской семьи, выявление отличительных особенностей данных форм для каждого из рассматриваемых языков; 3) на базе полученного материала исследования выявление общих для рассматриваемых тюркских языков закономерностей функционирования глагольно-именных форм, также формулирование оснований для классификации данных форм на основе их функциональной семантики.

2 Гузев В.Г., Бурыкин А. А. Общие строевые особенности агглютинативных языков // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Том III, часть 1. СПб., 2007. С. 111-112, 114.

Теоретическую основу данного исследования составила концепция вторичного гипостазирования, сформулированная профессором В.Г. Гузевым, согласно которой совокупность глагольно-именных форм языка представляет собой глагольную категорию вторичного гипостазирования или категорию номинализации действия. Апробация данной концепции на материале нетюркских языков агглютинативного типа можно считать одной из задач данной работы. До настоящего времени концепция вторичного гипостазирования применялась к материалу исключительно тюркских языков, как древних: староанатолийско-тюркского языка (В.Г. Гузев), языка рунических и уйгурографичных древних тюркских памятников (H.H. Телицин), современных: узбекского (М.Ш. Маматов), кумыкского (Н.Э. Гаджиахмедов), турецкого (О. Дениз-Йылмаз), карачаево-балкарского (JI. М. Ульмезова) языков.

Научная новизна выполненного исследования заключается в следующем:

1. Впервые концепция вторичного гипостазирования, сформулированная на материале тюркских языков, применяется к материалу языков, не относящихся к тюркской группе: халха-монгольскому и эвенкийскому.

2. Анализ материала исследуемых языков позволил впервые выделить в составе всех исследуемых языков особую частную категорию в составе категории номинализации действия - субстантивно-адъективные формы, которые в монгольском и эвенкийском языкознании, как и в работах по якутскому языку, традиционно трактуются как причастия.

3. Обоснована необходимость рассматривать обнаруженные в исследуемых языках сложные лексико-морфологические образования с обстоятельственным значением в рамках категории номинализации действия в ряду прочих средств, имеющих своим значением представление действия в виде обстоятельства.

4. В данной работе расширяется представление о понятии деепричастие. В состав деепричастных форм языка предлагается включать не только инфинитные неспрягаемые формы, но также и некоторые финитные формы с обстоятельственным значением, а также морфолого-лексические и лексические

образования, заключающие в своем значении способность представлять действия в виде обстоятельств.

Введение. Понятийно-терминологический аппарат

Поскольку в современном языкознании многие термины и понятия и по сей день носят дискуссионный характер, представляется необходимым сформулировать содержание употребляемых автором понятий и терминов. У представителей разных лингвистических школ, течений и направлений обнаруживаются совершенно различные интерпретации даже самых общих и базовых понятий, таких как «язык», «речь», «морфология», «морфема», «форма», «категория», «предложение», «словосочетание». Так, например, у многих грамматистов легко заметить отсутствие разграничения даже таких сформулированных ещё И.А.Бодуэном де Куртенэ терминов и понятий, как «язык» (по Л.В. Щербе «языковая система» ) и «речь», а также обозначение речевых единиц терминами «эмического» слоя («лексема»). Также для описания именных форм глагола в исследуемых языках с функционально-семантической точки зрения необходимо рассмотреть такие общие вопросы языкознания как разграничение значения и смысла, словообразования и словоизменения. Следует оговориться, что при составлении данного раздела не ставилась задача разработать универсальный терминологический аппарат или охватить все многообразие существующих точек зрения, а лишь обозначить те положения, которые являются одновременно теоретической и методологической базой данного исследования.

Одно из центральных мест в проблематике современного языкознания занимает разграничение языка и речи, а также собственно определение понятия «язык». Все существующее на данный момент в лингвистике многообразие определений языка связано, по всей видимости, с тем, что отдельные исследования, каждое из которых ставит свои специфические задачи и пользуется определенными методами их решения, рассматривают язык всегда через призму

3 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е. стереотипное. М., 2004.

выбранного подхода. Как отмечал Ф. де Соссюр, говоря о сложности предмета лингвистики: «Объект вовсе не предопределяет точки зрения; напротив, можно сказать, что точка зрения создает самый объект»4.

В рамках данной работы автор опирается на содержание понятия «язык», разработанное Г.П. Мельниковым. Согласно трактовке Г.П. Мельникова, естественный язык следует понимать как объективно существующий в психике индивида естественный коммуникативный механизм, которым владеет каждый член одной коммуникативной общности и который лежит в основе способности человека пользоваться звуковыми или графическими знаками для обмена информацией.5 В основе данного определения лежит понимание языка как явления объективного, как присущего человеку свойства, что не противоречит осознанию языка как социального образования, возникающего в обществе для удовлетворения коммуникативной потребности.6 Несмотря на то, что язык и заключен в отдельных индивидах, «в каждой индивидуальной системе присутствует общественная языковая система как ее основная сторона»7, то есть любая индивидуальная языковая система является вариантом единого для всех членов коммуникативной общности механизма.

Одним из важнейших свойств языка, также нашедшим отражение в определении Г.П. Мельникова, является его «психичность»8 - именно эта характеристика языка играет значительную роль при разграничении языка и речи. Язык нематериален, он мыслится как знание или совокупность знаний - как справедливо замечал российский ученый И.А. Бодуэн де Куртенэ: «Во всех частях

4 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Пер. с французского A.M. Сухотина, под ред. Р.И. Шор. М., 2006. С. 33.

5 Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М., 1978. С. 218-354.

6 См., напр.: Мартине А. Основы общей лингвистики. Пер. с фр. В.В. Шеворошкина. - 2-е изд. - М., 2004.С. 27-28.

7 Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л., 1987. С. 21.

8 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. С. 39.

и единицах языка пульсирует и может пульсировать лишь чисто психическая жизнь» 9.,

Под речью (текстом) понимается знак или развернутая во времени или пространстве цепочка знаков, выступающая в функции репрезентантов какого-либо мыслительного содержания.10 При этом, исходя из определения знака как материального чувственно воспринимаемого объекта, который символически, условно представляет и отсылает к обозначенному им событию или явлению, свойству, связи или отношению предметов, явлений, действий или событий", можно сделать вывод о материальном характере речи. Несмотря на то, что порождение и восприятие речи обусловлено функционированием языковой системы, в самой речи, как отмечал А.А Потебня, нет ничего идеального: «звуковая оболочка слова, бывшая внешним знаком сложного содержания,

переходя к другому, не приносит с собою всего этого содержания. Последнее

12

должно быть вновь создано другим» . С другой стороны, речь является

необходимым условием существования и «установления» языка - «исторически

1 ^

факт речи всегда предшествует языку» , а также единственным доступным исследователю материалом, на основании которого создается модель языковой системы.

При столь тесной взаимосвязи и взаимообусловленности языка и речи, представляется, тем не менее, необходимым строго разграничивать единицы речи и единицы языка. Так, основной единицей речи принято считать высказывание, которое в данной работе будет трактоваться как знак или цепочка знаков, репрезентирующие какое-либо законченное мыслительное содержание.

9 Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. I. М., 1963. С. 260, 212, 217.

10 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. Переводы с фран. яз. под ред. A.A. Холодовича. М., 1977. С. 51-53, см. также Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики. М., 1977. С. 10-12.

11 Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 182.

12 Потебня A.A. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905. С. 600.

13 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. С. 42.

Рассмотрение единиц языка невозможно без обращения к представлению о языке как о функциональной системе. Автор настоящей работы разделяет трактовку понятия «система» как «совокупности элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство»14; характер и способ связей элементов системы именуется структурой системы. Язык с этой точки зрения, бесспорно, является системой, поскольку он состоит из отдельных взаимосвязанных, взаимодействующих элементов.

Функциональной системой язык признается исходя из того, что его главным системообразующим фактором является некий результат (функция), для достижения которого существует данная совокупность взаимодействующих элементов.15 Главной системообразующей функцией естественного языка следует признавать осуществление коммуникации, поскольку именно потребности человека'как общественного существа к коммуникации, к передаче некоторого мыслительного содержания язык обязан своим существованием.16 Из этого можно заключить, что природа и сущность любого компонента языковой системы также

1 7

определяется нуждами коммуникации , что в свою очередь означает, что любое языковое средство может быть познано правильно, только если исследователю

удается выяснить его место в механизме языка и характер его участия в процессах

18

речевой деятельности.

Эти дадеи лежат в основе функционально-семантического подхода к языку, а также связанного с ним представления о функциональной грамматике, ориентированной на «изучение и описание закономерностей функционирования единиц грамматического строя языка для выражения мыслительного содержания».19 Грамматика такого типа «рассматривает в единой системе

14 Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. Изд. 7-е. М., 2001. С. 513.

15 Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М., 1988. С. 8-9.

16 Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. С. 29.

17 Там же. С. 29-30.

18 Касевич В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М., 1983. С. 7-8.

19 Бондарко A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Изд. 4-е. М., 2007. С. 25.

средства, относящиеся к разным языковым уровням, но объединенные на основе общности их семантических функций»; при этом, «при описании языкового материала используется подход «от семантики к ее формальному выражению» («от функции к средствам») как основной, определяющий построение грамматики, в сочетании с подходом «от формы к семантике» («от средств к функциям»)».20 Такой подход, при котором в центре внимания исследователя оказывается именно коммуникативное предназначение того или иного элемента языковой системы, представляется автору данной работы наиболее прогрессивным, позволяющим глубоко осмыслить природу рассматриваемых языковых средств.

Говоря о языке как о функциональной системе, нельзя не упомянуть о том, что язык относится к естественным системам, особенность которых заключается в том, что они «создаются стихийно». Это, в частности, означает, что языковой системе не присуща строгая логическая выдержанность, в ней «нет никакого предварительного плана», «в ее создании участвует много планов, перекрещивание которых ведет к созданию избыточности», при которой одну и ту же функцию могут выполнять несколько языковых средств, и один языковой элемент может иметь несколько функций.21

Язык как система включает два вида единиц - инвентарные и структурные. Для обозначения минимальной инвентарной единицы языка, то есть такой единицы, которую нельзя более разложить на более мелкие значащие единицы, удобно применять термин «монема», введенный А. Мартине. Монемы он понимал как единицы первого членения языка, обладающие формой и значением, ни одна из которых «не может трактоваться как последовательность знаков»22. Этот термин является более универсальным по сравнению с общепринятым понятием «морфема», поскольку он включает в том числе лексемы, которые являются

20 Бондарко A.B. Введение. Основания функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А. В. Бондарко. Л., 1987. С. 6.

21 Серебрянников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983. С. 13-15.

22 Мартине А. Основы общей лингвистики. С. 35.

минимальными значащими единицами языка и при этом выходят за рамки морфологической его подсистемы; также термин «монема» может быть использован для обозначения соответствующих минимальных значимых

23

инвентарных языковых единиц в языках аморфного типа . Монема, как следует из ее определения, является двусторонней сущностью, включающей в себя некое означаемое и означающее, которое является образом соответствующей данному означающему последовательности звуков речи. Означающее монемы принято называть «языковым значением».

Для того чтобы определить столько сложное понятие как «языковое значение», представляется необходимым обратиться к вопросу соотношения языка и мышления. Мышление понимается автором данной работы как «познание и прогнозирование состояний среды, а также выбор форм результативного поведения в этой среде с помощью конкретных и абстрактных образов среды и образов смены внутренних состояний индивида в его сознании»24. Иными словами, мышление позволяет индивиду в процессе отображения окружающей действительности отвлекать конкретные или абстрактные образы от ее элементов для дальнейшего оперирования ими. Очевидно, что эти абстракции могут носить как языковой, так и внеязыковой характер, таким образом, языковое мышление следует понимать как одну из разновидностей мышления вообще. Нельзя не согласиться с утверждением И.А. Бодуэна де Куртенэ о том, что «языковое мышление» является одной из разновидностей «всякого мышления».25 Схожую точку зрения можно встретить в работах А.А Потебни, по утверждению которого мышление возможно без участия языка: так, например, ребенок, еще не владеющий речью, способен воспринимать и «даже отчасти обобщать» чувственные образы, также как «творческая мысль живописца, ваятеля, музыканта

23 Гузев В.Г. О разграничении понятий «морфема» и «монема» // Лингвистика от Востока до Запада. В честь 70-летия В.Б.Касевича. СПб. Филологический факультета СПбГУ, С. 29-34.

24 Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. С. 274.

25 Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. II. М., 1963. С. 210.

невыразима словом и совершается без него, хотя и предполагает значительную степень развития, которая дается только языком» .

Языковые значения следует понимать как мыслительные единицы, втянутые в языковую систему, приспособленные для осуществления коммуникации. Содержательная сторона этого понятия была разработана Э. Сепиром; он отмечал, что языковые значения являются частью языка и представляют собой абстрактные образы, «элементы опыта», отвлекаемые от классов таких явлений окружающей действительности, которые «коллектив воспринимает как тождественные»27.

Для того чтобы мыслительное содержание, будучи втянуто в языковую систему стало языковым значением, оно должно быть закреплено за неким означающим, вместе с которым они составляют языковой знак - монему. При рассмотрении любой двусторонней языковой единицы, следует обращать особое внимание на отличие ее языкового значения от смыслов, которые она может передавать в тех или иных речевых ситуациях. Под смыслом в данном случае понимается «внеязыковое мыслительное содержание, передаваемое в акте коммуникации»28. Разграничение понятий «значение» и «смысл» базируется на осознании того, как соотносятся между собой мышление и язык, как часть мышления. Именно выявление языковых значений и отделение их от смыслов, то есть обращение к функциональной природе языка, является задачей

29

исследователя, который анализирует текст с целью познания языка.

Среди языковых значений принято выделять самостоятельные (знаменательные лексические) и несамостоятельные, к последним относятся все виды грамматических (морфологических) значений: классифицирующие, словообразовательные и служебные, а также вещественные значения.

26Потебня A.A. Мысль и язык. М., 1999. С. 41.

27Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. Под ред. А.Е. Кибрика. М., 2001. С.33-35.

28Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. С. 29.

29Иванов C.H. Курс турецкой грамматики. Ч. 1.: Грамматические категории имени существительного. Л., 1975. С. 75.

Наиболее важными с коммуникативной точки зрения признаются вещественные значения, которые «репрезентируют смыслы, составляющие

1П

основное содержание передаваемой мысли» . A.A. Реформатский приписывает вещественные значения русским корням: так, например, корень «краен-» имеет вещественное значение, по которому мы можем отличить его от других корней русского языка, оно является «выражением понятия», однако «никакого отношения к вещам или названиям вещей корень не имеет»31, то есть его значение не несет никакой информации относительно его соотнесенности с тем или иным классом лексем.

Классифицирующее грамматическое значение: (частиречное) абстракция, отражающая такие общие свойства элементов, явлений объективной действительности, которые позволяют носителю языка подразделять знаменательные монемы на классы. Эти значения можно обозначить как «предметность», «процессуальность», «качественность», «обстоятельственность» и др. В связи с тем, что частиречные значения наиболее существенны для морфологической подсистемы языка, их следует считать одной из разновидностей грамматических значений32.

Знаменательное лексическое значение: некая обобщенная абстракция, включающая в себя вещественное значение в сопряжении с классифицирующим грамматическим. Значения данного типа являются единственными самостоятельными языковыми значениями.

Служебные значения относятся к несамостоятельным грамматическим значениям и «передают имеющую дополнительный характер информацию о свойствах или связях элементов объективной действительности, отраженных в знаменательных лексических значениях, и носители которых вследствие этого не

Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. С. 32.

'' Реформатский A.A. Введение в языковедение. Под ред. B.A. Виноградова. Изд. 5-е. М., 2007. С. 63-64.

j2 Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. С. 32-33.

используются или ограниченно используются в речи в качестве самостоятельных коммуникативных единиц»33.

«Словообразовательные значения - это такие значения, которые сочетаясь со знаменательными лексическими значениями, преобразуют последние в такой мере, что те становятся образами иных элементов объективной

34

действительности» .

Грамматическими следует считать такие языковые значения, которые имеют отношение к морфологической подсистеме языка. Морфологию следует понимать как фрагмент языковой системы, включающий в себя две языковые подсистемы, одна из которых - распределение лексем по классам, а другая включает в себя механизмы оперативно-грамматического преобразования слов, которое, в свою очередь, можно разделить на механизмы словообразования и механизмы словоизменения.

Оперативно-грамматическое (техническое) преобразование слова — такое преобразование облика слова коммуникантом, которое «носит регулярный характер и представляет собой совокупность устоявшихся, отработанных языком способов, правил ограниченного (т.е. совершаемого в пределах сохранения узнаваемости слова коммуникантами) видоизменения, модификации слов»35.

При этом словообразование — это такая операция, которая приводит к созданию монем - «совокупность языковых средств, используемых для создания монем с новым лексическим значением на базе уже имеющихся в языке

т с

лексических единиц» . Под словоизменением же следует понимать совокупность языковых средств, используемых для производства различных словоформ при порождении речи, в основе которого лежит сочетание лексических значений со служебными грамматическими, а также с классифицирующими грамматическими

33Там же. С. 33-34.

34Там же. С. 35.

35Там же. С. 34.

36Там же. С. 40.

3 7

значениями . Такие преобразования семантики, при которых значения отдельных лексем, представленных словоформами в речи, сопрягаются с классифицирующими грамматическими значениями, в результате чего «мыслительное содержание, передаваемое с помощью слов и словоформ, предстает в образах предметов, признаков или обстоятельств», принято называть

" 38

вторичнои репрезентацией или вторичным гипостазированием .

Внутри словоизменения в свою очередь также логично выделять два подраздела: формообразование и формоизменение. Однако прежде чем обратиться к ним, следует прояснить понятие грамматическая форма и грамматическая категория.

Морфологическую подсистему языка составляют два вида единиц: инвентарные и структурные, то есть такие, которые определяют характер связей и взаимодействий элементов языка, входящих в состав морфологии. Инвентарные единицы морфологии - морфемы, структурные - грамматические категории и формы, имеющие своим содержанием модели и правила, по которым совершаются операции с языковыми значениями и преобразования слов с какой-либо словообразовательной или словоизменительной целью.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Матушкина, Наталья Александровна, 2013 год

Источники:

Якутский язык:

1. Зверев Д.С. А§ам туЬунан аман ее. (Зверев Д.С. Слово о моем отце) Якутскай к.

1995 с. - 175 с. (АТА0)

2. Скрябин В.В. (Идэлги) Кырыыстаах кыраабытын курдук. (Как будто кто-то

проклял) -

URL:http://wiki.sakhatyla.ru/wiki/KbipbibicTaax_Kbipaa6biTbiH_KypflyK... (ККК)

3. Хотугу сулус. Саха уус-уран литературатын икки ыйга биирдэ тахсар

альманаха. (Полярная звезда. Якутский художественно-литературный альманах выходящий один раз в два месяца) Якутскай к.: САССР ГОСИЗДАТА ЯКУТСКАЙ: 1945. - 56 с. (ХС) Монгольский язык:

4. Kullmann R., Tserenpil D. Mongolian Grammar. Ulaanbaatar: Admon Co.,Ltd,

2008.- 448 P. (TS)

5. Лодойдамба Ч. Шаргачин. Улаанбаатар: Интерпресс: 2007 - 12 С. (Ш)

6. Тодаева Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и

морфология. М.: Издательство Академии Наук, 1951. - 197 С. (ТОД) Эвенкийский язык:

7. Булатова Н.Я. Эвэдыл нимнгакар. Hanover: Trustees of Dartmoutn College, 1999,

55c. (ЭН)

8. Василевич Г.М. Очерк грамматики эвенкийского (тунгусского) языка. Л.:

Государственное учебно-педагогическое издательство наркомпроса РСФСР, 1940. - 132 С. (ВАС)

9. Константинова О.А. Эвенкийский язык. Фонетика. Морфология. М-Л: Наука,

1964.-272 С. (К 1964)

10. Константинова О.А., Лебедева Е.П. Эвенкийский язык. Учебное пособие для педагогических училищ. М.: Учпедгиз, 1953. - 332 С. (К1953)

Цитируемая литература:

Н.Ахмарова, О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 608 с.

12. Баскаков, H.A. Тюркские языки. - 3-е изд. - М.: Издательство ЛКИ, 2008.- 248с.

13.Бетлингк, О.Н. О языке якутов / Пер. В.И. Рассадина. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. - 646 с.

14. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. I. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1963.-384 с.

15. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. II. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1963. - 391 с.

16. Бондарко, A.B. Введение. Основания функциональной грамматики// Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А. В. Бондарко. - Л.: Наука, 1987. - С. 539.

17. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Изд. 4-е. М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 208 с.

18. Бурыкин, A.A. О составе способов глагольного действия в эвенском языке и порядковых позициях показателей категориальных форм глагола в эвенской глагольной словоформе // Грамматические категории: иерархии, связи, взаимодействие. Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 22-24 сентября 2003 г. СПб., 2003:С. 26-29.

19. Василевич, Г.М. Очерк грамматики эвенкийского (тунгусского) языка. Л.: Государственное учебно-педагогическое издательство наркомпроса РСФСР, 1940.,- 132 с.

20. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) Изд. 2-е. М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

21. Грамматика современного якутского литературного языка. Под ред. Коркиной, Убрятовой, Харитонова. Т. I. М.: Наука, 1982. - 496 с.

ъ

22. Гузев, В.Г. О разграничении понятий «морфема» и «монема» // Лингвистика от Востока до Запада. В честь 70-летия В.Б.Касевича. СПб. Филологический факультета СПбГУ, С. 29-34

23. Гузев, В.Г. О развернутых членах предложения, вводимых глагольными именами, в современном турецком языке//Советская тюркология. Баку: Издательство Академии Наук Азербайджанской ССР, 1977. С. 36-43

24. Гузев, В.Г. О разграничении понятий «финитная форма» и «личная форма»//Востоковедение / Отв. Ред. В.Г. Гузев, О.Б. Фролова. СПб., 1993. Вып. 18. С. 36-42.

25. Гузев, В.Г. Опыт применения понятия «гипостазирование» к тюркской морфологии // Востоковедение: филологические исследования. Вып. 21 / Отв. ред. И.М. Стеблин-Каменский. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского

Университета, 1999. С.29-36

«

26. Гузев, В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Издательство Ленинградского университета, 1990. - 168 с.

27. Гузев, В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Издательство Ленинградского университета, 1987. - 144 с.

28. Гузев, В.Г. Система именных форм тюркского глагола как морфологическая категория (на материале староанатолийского и турецкого языкау/Turcologica. К семидесятилетию академика А.Н. Кононова / Отв. ред. С.Г. Кляшторный, Ю.А. Петросян, Э.Р. Тенишев. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1976. С 56-64.

29. Гузев, В.Г., Бурыкин, А.А. Общие строевые особенности агглютинативных языков/VActa Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований Том III, часть 1. СПб.: Нестор-история, 2007. С. 109-118.

30. Гузев, В.Г., Насилов, Д.М. Словоизменительные категории в тюркских языках и понятие «грамматическая категория» // Советская тюркология. №3. Баку, 1981. С. 22-35.

31. Дениз-Йылмаз, О. Категория номинализации действия в турецком языке. СПб.: Издательство Санкт-петербургского университета, 2006. -227 с.

32. Дубровина, М.Э. Категория аспектуальности языка древнетюркских рунических памятников //Очерки по теоретической грамматике восточных языков: существительное и глагол. СПб: Издательский дом СПбГУ, 2011. С. 141-159.

33. Есперсен, О. Философия грамматики. Пер. с англ. / Общ. ред. Б.А. Ильиша. Изд. 3-е, стереотипное. - М.: КомКнига, 2006. - 408 с.

34. Иванов, С.Н. Курс турецкой грамматики. Ч. 1.: Грамматические категории имени существительного. Д.: Издательство Ленинградского университета, 1975-100 с.

35. Иванов, С.Н. Курс турецкой грамматики. Ч. 2.: Грамматические категории глагола. Д.: Издательство Ленинградского университета, 1977 - 86 с.

36. Иванов, С.Н. К проблеме придаточных предложений в тюркских языках // Тюркологический сборник. 1977. М.: Наука, 1981 С. 107-116.

37. Иванов, С.Н. Очерки по синтаксису узбекского языка (форма на -ган и ее

«>

производные). Л.: Издательство Ленинградского университета, 1959. - 150 с.

38. Касевич, В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М.: Наука, 1988. — 309 с.

39. Касевич, В.Б. Элементы общей лингвистики. М.: Наука, 1977. - 177 с.

40. Касевич, В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М.: Наука, 1983. 299 с.

41. Кондаков, Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975. - 720 с.

42. Кондратьев, В.Г. Грамматический строй языка памятников древнетюркской письменности (VIII-XI вв.). Л.: Издательство Ленинградского университета, 1981. - 192 с.

43. Кондратьев, В.Г. Развитие системы причастий в турецком языке//Востоковедение. Филологические исследования. Вып. 31. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1989. С. 53-60.

44. Кононов, А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.-JL: Издательство Академии Наук СССР, 1960. 448 с.

45. Кононов, А.Н. Грамматика турецкого языка. M.-JL: Издательство Академии Наук СССР, 1941.312 с.

46. Кононов, А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII-IX вв. Л.: Наука. 1980. 256 с.

47. Константинова, O.A. Эвенкийский язык. Фонетика. Морфология. М-Л: Наука, 1964. - 272 с.

48. Константинова, O.A., Лебедева Е.П. Эвенкийский язык. Учебное пособие для педагогических училищ. М.: Учпедгиз, 1953. - 332 с.

49. Коркина, Е.И. Деепричастие на -бытынан в якутском языке // Исследования по грамматике якутского языка. Якутск: Якутский филиал СО АН СССР, 1983. С. 64-72.

50. Коркина, Е.И. Деепричастия в якутском языке. Новосибирск: Наука, 1985. -206 с.

51. Левин, Г.Г. Исторические связи якутского языка с древнетюркскими языками VII-IX вв. (в сравнительно-сопоставительном аспекте с восточно-тюркскими и монгольскими языками). Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук. Якутск, 2013. Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммососва. 46 с.

52. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: «Советская энциклопедия», 1990. - 685 с.

53. Маматов, М.Ш. К вопросу о категории номинализации действия (на материале узбекского языка)// Советская тюркология, 1988. №5. С. 41-52.

54. Мартине, А. Основы общей лингвистики. Пер. с фр. В.В. Шеворошкина. - 2-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 224 с.

55. Маслов, Ю.В., Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 1975. - 328 с.

56. Маслов, Ю.С. Избранные труды: Аспектология. Общее языкознание. М.: Языки славянской культуры, 2004.- 840 с.

57. Мельников, Г. П. Синтаксический строй тюркских языков с позиций системной лингвистики // Народы Азии и Африки. М.: АН СССР, 1969, № 6 С. 115-124

58. Мельников, Г.П. Системная типология языков: Принципы, методы, модели. М.: Наука, 2003. - 395 с.

59. Мельников, Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М.: Советское радио, 1978. - 368 с.

60. Мельчук, И.А. Курс общей морфологии. Том 1: пер. с фр./Общ. редакция Н.В. Перцова и E.H. Саввиной. - Москва - Вена: «Языки русской культуры», Венский славистический альманах, 1997. 401 с.

61. Мельчук, И.А. Курс общей морфологии. Том 2: пер. с фр./Общ. редакция Н.В. Перцова и E.H. Саввиной. - Москва - Вена: «Языки русской культуры», Венский славистический альманах, 1998. - 544 с.

62. Ожегов, С.И. Словарь русского языка. Изд-е 18, стереотипное. М.: Русский язык, 1986. - 798 с.

s

63. Павлов, В.М. К вопросу о предмете синтаксиса// Теоретические проблемы языкознания. Сборник статей к 140-летию кафедры общего языкознания Филологического факультета Санкт-Петербургского универчитета. СПб.:СПбГУ, 2004. С. 248-260.

64. Попова, Н.И. Атрибутивная функция причастных форм якутского языка//Исследования по грамматике якутского языка. Сборник научных трудов. Якутск: Якутский филиал СО АН СССР, 1983. С. 104-109.

65. Попова, Н.И. Функционально-семантический анализ причастий якутского языка. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Якутск: 1992. Якутский институт языка, литературы и истории. - 18 с.

66. Потебня, A.A. Из записок по теории словесности. Харьков: Паровая типография и литография Зильберберг 1905 649 с.

67. Потебня, A.A. Мысль и язык. М: Лабиринт, 1999. - 300 с

68. Реформатский, A.A. Введение в языковедение. Под ред. В.А. Виноградова. - 5-е. изд. -М.: Аспект Пресс, 2007. - 536 с.

69. Романова, Н.П. О понятии «Сложное предложение» // Подчинение в полипредикативных конструкциях. Новосибирск: Наука, 1980. С. 3-9

70. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А.Е. Кибрика. - 2-е изд. - М.: Прогресс, 2001. - 656 с.

71. Серебренников, Б.А, Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - Зе изд. - М.: Либроком, 2010. - 304 с.

72. Серебренников, Б.А. Об устойчивости агглютинативного строя // Морфологическая типология и проблема классификации языков. М.: Наука, 1965. С. 7-26.

73. Серебрянников, Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М.: Наука, 1983.-320 с.

74. Слепцов, П.А. Якутский литературный язык. Формирование и развитие общенациональных норм. Новосибирск: Наука, 1990. -227 с.

75. Соссюр, Фердинанд де Курс общей лингвистики. Перевод с фран. яз. A.M. Сухотина, под ред. Р.И. Шор. М: КомКнига, 2006. -256 с.

76. Соссюр, Фердинанд де. Труды по языкознанию. Переводы с фран. яз. под ред. A.A. Холодовича. М.: Прогресс, 1977. - 695 с.

77. Телицин, H.H. К вопросу о разграничении причастий в древнеуйгурском языке//Вестник СПбГУ. Сер. 13. Вып.1. СПб.: Издательство СПбГУ, 2012. С. 27-38.

78. Телицин, H.H. Атрибутивные и субстантивно-атрибутивные формы древнеуйгурского глагола // Исследования по уйгурскому языку. Алма-Ата: 1988. С. 96-103.

а

79. Телицин, H.H. Инфинитные формы глагола в древнеуйгурском языке (на материале древнеуйгурских памятников из Синьцзяна). Автореф. канд. дис. Л.: 1990. 22 с.

80. Телицин, H.H. Инфинитные формы глагола в древнеуйгурском языке Очерки по теоретической грамматике восточных языков: существительное и глагол. СПб: Издательский дом СПбГУ, 2011. С. 179-230.

81. Телицин, H.H. К характеристике деепричастий в древнеуйгурском языке// Советская тюркология. Баку: 1987. № 6. С. 10-18.

82. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Д.: Наука, 1987 - 350 с.

83. Тодаева, Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М.: Издательство Академии Наук, 1951. - 197 с.

84. Убрятова, Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. Новосибирск: Наука, 2006 - 603 с.

85. Ульмезова, Л.М. Глагольное словоизменение в турецком и карачаево-балкарском языках. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб., 2010. Санкт-Петербургский государственный университет. 24 с.

86. Ульмезова, Л.М. Категория аспектуальности в карачаево-балкарском языке // Вестник СПбГУ Сер. 13. Вып. 2.: Издательство СПбГУ, 2012. С.27-38.

87. Философский словарь / Под. ред. И.Т. Фролова. - 7-е изд. - М.: Республика, 2001.-719с.

88. Харитонов, Л.Н. Залоговые формы глагола в якутском языке. М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963 - 126 с.

89. Харитонов, Л.Н. Современный якутский язык. Ч. 1: Фонетика и морфология. Якутск: Кн. изд-во, 1947 - 311 с.

90. Черемисина М.И., Скрибник, Е.К. Опыт формального описания причастно-послеложных конструкций бурятского языка // Подчинение в полипредикативных конструкциях. Новосибирск: Наука, 1980 С. 38-76

91. Черемисина, М.И. Теоретические проблемы синтаксиса и лексикологии языков разных систем. Новосибирск: Наука, 2004. 896 с.

92. Черемисина, М.И., Бродская, Л.М., Скрибник, Е.К. и др. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем. Новосибирск: Наука, 1986 г. 319 с.

93. Черемисина, М.И., Колосова, Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск: Наука, 1987, 200 с.

94. Щека, Ю.В. Практическая грамматика турецкого языка. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. С. 86-88.

95. Щерба, Л.В., Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е. стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 432 с.

96. Щербак, А.М. Введение в сравнительное изучение тюркских языков.СПб.: Наука, 1994.- 192 с.

97. Deny, J. Grammaire la Langue Turque (dialecte osmanli). París: Editions Ernest Leruex, 1921.-1218 S.

98. Kullmann, R., Tserenpil, D. Mongolian Grammar. Ulaanbaatar: Admon Co.,Ltd, 2008.- 448 P.

99. Leisi, E. Der Wortinhalt. Seine Struktur im Deutschen und Englischen. -Heidelberg, 1961.- 135 S.

100. Poppe, Nikolaus. Das Jakutische // Philologiae Turcicae Fundamenta / Tomus Primus. Weisbaden: Franz Steiner Verlag, 1959. S. 671-684.

101. Radioff, W. Die jakutische Sprache in ihrem Verhältnisse zu den Türksprachen. Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1908. - 86 с.