Изучение ассоциации антигипертензивной и липид-снижающей терапии с костной массой в зависимости от факторов риска остеопороза. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.01.05, кандидат наук Собченко, Константин Евгеньевич

• Собченко, Константин Евгеньевич
• кандидат наук
• 2014

Оглавление диссертации кандидат наук Собченко, Константин Евгеньевич

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.............................................................2

ОГЛАВЛЕНИЕ...........................................................................3

ВВЕДЕНИЕ................................................................................5

Глава 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ....................................................10

1. Общие механизмы патогенеза ССЗ-АС и остеопороза, обуславливающие плейотропные эффекты кардиологических препаратов на костную ткань........................................................................10

2. Факторы риска остеопороза и их вклад в развитие переломов..............14

3. Плейотропные эффекты антигипертензивных и липид-снижающих препаратов на МПК и ремоделирование костной ткани.......................22

3.1. Механизм действия Р-АБ на костную ткань..................................23

3.2. Механизм действия ИАПФ на костную ткань..............................30

3.3. Механизм действия статинов на костную ткань...........................32

Глава 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ.............................................38

1. Общая характеристика материала...............................................38

2. Методы исследования..............................................................40

2.1. Антропометрические данные...................................................40

2.2. Инструментальные данные......................................................41

3. Статистическая обработка результатов исследования......................42

Глава 3. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ....................................43

1. Ассоциация МПК с приемом антигипертензивной и липид-снижающей

терапии....................................................................................43

1.1 Бета - адреноблокаторы и минеральная плотность кости.................47

1.2. ИАПФ и минеральная плотность кости.......................................48

1.3. Комбинированная сердечно-сосудистая терапия и МПК................49

2. Характеристика ФР остеопороза у пациентов, принимающих и не принимающих сердечно-сосудистые препараты................................52

2.1. Ассоциация антигипертензивной и липид-снижающей терапии с МПК в зависимости от ФР остеопороза....................................................54

2.2. Падения как фактор риска переломов.........................................59

3. Связь антигипертензивной и липид-снижающей терапии остеопоротическими переломами...................................................60

Глава 4. ОБСУЖДЕНИЕ.............................................................65

ВЫВОДЫ................................................................................75

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ............................................77

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.............................................................78

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Карта обследования пациента...............................94

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Изучение ассоциации антигипертензивной и липид-снижающей терапии с костной массой в зависимости от факторов риска остеопороза.»

ВВЕДЕНИЕ Актуальность проблемы.

Сердечно-сосудистые заболевания, связанные с атеросклерозом (ССЗ-АС) являются одними из самых распространенных ХНИЗ и основной причиной смертности и инвалидизации населения [5]. Было показано что, ССЗ-АС характеризуются высокой коморбидностью и не редко сочетаются с остеопорозом [7,37,89]. Осложнения остеопороза -переломы, так же как и ССЗ-АС вносят существенный вклад в структуру заболеваемости и смертности населения [3,20,74]. В ряде исследований было выявлено независимое от возраста повышение риска остеопороза и связанных с ним переломов у пациентов с клиническими и субклиническими проявлениями АС, что предполагало наличие общих механизмов патогенеза этих заболеваний [69,120]. В других работах было показано, что пациенты с остеопорозом имеют высокий риск заболеваемости и смертности от ССЗ-АС, который увеличивается пропорционально тяжести остеопороза [19,110].

В связи с широким распространением ССЗ-АС, препараты для лечения АГ, гиперхолестеринемии и ИБС занимают ведущие позиции по частоте назначения как врачами кардиологами, так и врачами общей практики. Длительное применение р-АБ, ИАПФ и статинов позволило лучше изучить их действие и выявить плейотропные эффекты, одним из которых является влияние на костный метаболизм. Так как ССЗ-АС и остеопороз требуют длительного приема лекарственных препаратов, а зачастую их одновременного назначения, использование терапии, влияющей на оба заболевания, может способствовать улучшению приверженности лечению.

В ряде крупных исследований был отмечен позитивный эффект, оказываемый Р-АБ, ИАПФ и статинами на кости: повышение МПК, улучшение профиля маркеров костного обмена и снижение риска

переломов [16,43,126]. В то же время есть исследования, в которых не было отмечено влияния этих препаратов на МПК и даже выявлено увеличение количества переломов [64,96]. Это, вероятно, связано с тем, что низкотравматичные переломы не рассматривались как первичные или вторичные конечные точки, а информация о них собиралась дополнительно; использовались препараты с внутриклассовыми различиями (например, селективные или неселективные (3-АБ); не учитывались ФР остеопороза, которые, возможно, могут влиять на выраженность плейотропных эффектов. Известно, что частота и уровни ФР остеопороза не одинаковы в различных популяциях. Имеются также различия в структуре используемых препаратов для лечения сердечнососудистых заболеваний. В связи с этим, представляется актуальным изучение связи широко используемых кардиологических препаратов с состоянием костной ткани у пациентов в России.

Цель исследования

Определить ассоциацию между приемом антигипертензивных и липид-снижающих препаратов и состоянием костной массы у женщин и мужчин в зависимости от ФР остеопороза.

Задачи исследования

1. Проанализировать электронные денситометрические базы данных и верифицировать пациентов с первичной денситометрией, выполненной до начала антиостеопоротической терапии.

2. На основании данных амбулаторных карт верифицированных пациентов провести ретроспективный анализ приема сердечно-сосудистых препаратов и ФР остеопороза с помощью разработанной анкеты.

3. Изучить ассоциации между приемом |3-АБ, ИАПФ, статинов и их комбинации с МПК.

4. Определить характер таких ассоциаций в присутствии ФР остеопороза.

5. Определить связь антигипертензивной и липид-снижающей терапии с низкотравматичными переломами.

Научная новизна

В России впервые выполнено исследование по изучению эффекта часто используемых кардиологических препаратов на костную массу, измеренную с помощью ДРА. Изучен характер связи Р-АБ, ИАПФ и статинов с МПК в зависимости от ФР остеопороза. Показано, что эти препараты оказывают протективный эффект на МПК, причем ФР остеопороза не ослабляют его. По данным многомерного регрессионного анализа Р-АБ выступали как маркер антириска низкотравматичных переломов, в отличие от ИАПФ, которые не показали связи с остеопоротическими переломами. Такие ФР переломов, как возраст и падения вносили достоверно больший вклад в переломы и снижали защитный эффект ИАПФ.

Практическая значимость

В ходе исследования получены объективные данные о состоянии костной ткани у мужчин и женщин, принимающих Р-АБ, ИАПФ и статины. Полученные данные о протективном эффекте этих препаратов на МПК позволяют рекомендовать их использование в клинической практике у лиц с ССР и имеющих остеопению или другие ФР остеопороза и переломов. В этом случае, у таких пациентов, большинство из которых не проводят регулярную антигипертензивную и липид-снижающую терапию, появится мотивация для лечения данными препаратами с учетом дополнительного позитивного эффекта на костную массу. С другой

стороны, пациенты с остеопенией, не имеющие возможности или не желающие проводить медикаментозную профилактику остеопороза будут в определенной степени защищены от прогрессирующего снижения костной массы. При назначении пациентам старших возрастных групп антигипертензивной терапии, следует их предупреждать о возможных побочных эффектах, повышающих риск падений и при наступлении таковых обсуждать возможность снижения дозы или замены препарата.

Апробация работы

Апробация диссертации состоялась на заседании межотделенческой конференции ФГЪУ «ГНИЦПМ» Минздрава РФ 25 ноября 2013 г.

Основные положения диссертации доложены на следующих научных форумах:

1. Конкурс молодых ученых в рамках Всероссийской научно-практической конференции «Неинфекционные заболевания и здоровье населения России», г. Москва, май 2013.

2. Российско-украинская конференция молодых ученых в рамках V Российского конгресса по остеопорозу и другим метаболическим заболеваниям скелета, г. Москва, ноябрь 2013.

Публикации

По теме диссертации опубликовано 6 работ - 5 в отечественных и 1 в зарубежном изданиях.

Внедрение в практику

Результаты исследования внедрены в работу отдела профилактики остеопороза, отдела профилактики метаболических нарушений ФГБУ «ГНИЦПМ» Минздрава РФ.

Объем и структура диссертации

Диссертация представлена на 98 страницах компьютерной верстки, состоит из введения, четырех глав, включающих: обзор литературы, материалы и методы, результаты исследования, обсуждение; выводов, практических рекомендаций, списка литературы, состоящего из 8 отечественных и 123 зарубежных источников. Работа иллюстрирована 8 таблицами и 14 рисунками.

Глава 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1.1. Общие механизмы патогенеза ССЗ-АС и остеопороза, обуславливающие плейотропные эффекты кардиологических препаратов

на костную ткань.

В большинстве развитых стран ХНИЗ являются основной причиной преждевременной смертности и инвалидизации населения [5,98]. За последние годы было проведено много исследований, показывающих взаимосвязь между ССЗ-АС и остеопорозом. По началу эта связь расценивалась как простое совпадение клинических проявлений заболеваний, частота которых увеличивается с возрастом. Но в недавних экспериментальных и клинических исследованиях были получены доказательства прямой связи, не зависящей от возраста и традиционных ФР. Различные факторы, влияющие на костный метаболизм, вовлечены в механизмы сосудистых заболеваний. Для того чтобы оценить ассоциацию между остеопорозом и ССЗ-АС, чаще используют суррогатные маркеры этих заболеваний - сосудистую кальцификацию и низкую МПК. Так ВоиИтБ И., и соавт. отметили, что атеросклеротическое поражение аорты и клапанного аппарата сердца, сопровождающееся кальцификацией, ассоциируется с низкой костной массой [9,17]. Высказывалось мнение, что низкая МПК может непосредственно выступать в роли ФР развития атеросклероза коронарных артерий [122]. Позже появились данные о сходстве процессов, происходящих при формировании сосудистого кальцината и костной ткани. В экспериментальных работах было показано, что клетки гладкомышечной ткани могут дифференцироваться в остеобластоподобные клетки, в том числе и субпопуляцию, ответственную за кальцификацию сосудистой стенки [123]. Оказалось, что сосудистая и костная ткань имеют ряд общих свойств, а сосудистый кальцификат состоит из тех же элементов, что и кость: соли кальция, коллаген I типа, фосфаты,

связанные с гидроксиапатитом, КМБ, остеокальцин, остеопонтин и т.д. [60,103,111].

Существенную роль в ассоциации костной и сосудистой патологии играет КМБ. Его относят к семейству трансформирующих факторов роста - р и он является важным звеном в пролиферации остеобластов. А исследования in vitro показали, что факторы, индуцирующие ССЗ-АС, такие как оксидативный стресс, окисленные липопротеины низкой плотности, а так же ФНО-а регулируют выработку КМБ-2 и КМБ-4 в эндотелии, выступающих важными медиаторами сосудистой кальцификации [28]. Другой элемент - остеопонтин, представляет собой гликопротеин, накапливающийся в межклеточном матриксе костной ткани, где он связывает гидроксиапатит и кальций. Остеопонтин вырабатывается предшественниками остеобластов и остеокластами, а так же обнаруживается в стенке артерии, пораженной атеросклерозом [38]. В настоящее время остается неясным, какой именно эффект оказывает остеопонтин на формирование атеросклеротического поражения, однако стоит отметить, что повышенное его содержание в плазме крови ассоциируется с сосудистой кальцификацией [81].

Кальцификация сосудистой бляшки является завершающим этапом атеросклеротического процесса и фактором, повышающим риск развития сердечно-сосудистых инцидентов [10]. А первым шагом в патогенезе атеросклероза считают эндотелиальную дисфункцию [95]. Наиболее явно связь между атеросклерозом и остеопорозом прослеживается у женщин в постменопаузальном периоде, поскольку дефицит эстрогенов способствует развитию целого каскада нарушений, приводящих к обеим патологиям. В условиях дефицита эстрогенов снижается способность эндотелиальных клеток продуцировать оксид азота, оказывающего стимулирующее действие на остеобласты, что приводит к эндотелиальной дисфункции и нарушениям костного метаболизма [11,92,97].

Недавно было показано, что ключевой системой регуляции костного ремоделирования является цепочка RANK/RANKL/ОПГ [63]. A RANK и его лиганд участвуют в дестабилизации атеросклеротической бляшки, посредством высвобождения энзимов, ведущих к деградации экстрацеллюлярного матрикса [100]. Интересно, что ОПТ является общим физиологическим маркером остеопороза и АС. Выработка ОПТ остеобластоподобными клетками регулируется различными факторами, включая КМБ-2, воспалительные медиаторы, оксидативный стресс, эстрогены и витамин Д, кроме того, ОПТ образуется в различных тканях, включая сосудистую стенку [51,104]. Исследования in vitro продемонстрировали, что ОПТ может ингибировать активную кальцификацию [75]. Но, не смотря на это, повышенный уровень ОПТ был отмечен у пациентов с наличием ССЗ-АС. Некоторые исследования демонстрируют наличие взаимосвязи высокого уровня ОПТ с более тяжелым течением ССЗ-АС [44,85]. Расхождения в результатах могут объясняться разными механизмами регуляции уровня ОПТ. На животных моделях было показано, что дефицит эстрогенов приводит к нарушению соотношения ОПГ/RANKL в сосудистой стенке, с последующим развитием кальцификации сосудов. Другим объяснением повышения ОПТ является повышенная активность провоспалительных цитокинов у пациентов с ССЗ-АС [26,29]. Таким образом, очевидно, что ОПТ играет важную роль в патогенезе атеросклероза, однако точный механизм воздействия до конца не ясен.

О вовлеченности СНС в патогенез ССЗ-АС известно давно. Повышение активности СНС отражается на вариабельности сердечного ритма и колебаниях артериального давления [55,129]. Результаты исследования Culic V. И соавт. свидетельствуют о том, что большая часть случаев внезапной смерти происходит в утренние часы, что связывают с повышенной активностью СНС [31]. Известно, что треть смертей от ССЗ вызвано острым тромбозом коронарных артерий, вследствие

вазоконстрикции и разрыва атеросклеротической бляшки на фоне гиперактивности СНС [34]. Недавние исследования показали, что костная ткань так же иннервируется СНС, активация которой может оказывать катаболический эффект на костную массу [112]. Влияние СНС на костное

ремоделирование опосредовано лептином, белком, образующимся в

/

адипоцитах и участвующим в регуляции энергетического обмена. В экспериментах на мышах, введение лептина в желудочки головного мозга приводило к активации СНС и стимуляции остеобластов. В то же время, у мышей с дефектом гена, кодирующего дофамин-бета-гидроксилазу -энзима, ответственного за синтез адреналина и норадреналина, была отмечена более высокая костная масса и замедленный костный обмен. Введение этим мышам симпатомиметиков вызвало уменьшение количества остеобластов и очагов формирования кости, с дальнейшим снижением МПК [109].

Не менее важную роль играет РАС, действие которой базируется на активности ангиотензина II, образующегося при участии АПФ. Известно, что при воздействии на рецепторы ATI проявляется большая часть известных физиологических и патофизиологических эффектов ангиотезина II, в том числе вазоконстрикция, повышенное артериальное давление, сосудистая и сердечная гипертрофия [23]. Недавние исследования показали, что рецепторы ATI имеются так же и на поверхности остеобластов, воздействуя на которые, ангиотензин II приводит к активации RANKL с последующим увеличением количества остеокластов. Кроме этого, ангиотензин II оказывает влияние на интенсивность минерализации костной ткани и регулирует кровоток в костномозговых каппилярах. Ученые предполагают, что именно непосредственное воздействие на рецепторы ATI в большей степени влияет на костное ремоделирование, нежели регуляция кровообращения в кости. Это подтверждается исследованиями, проводимыми на лабораторных животных, у которых, при повышенной концентрации в

крови ангиотензина II, была резко выражена активность остеокластов [48]. Обнаружение общих механизмов патогенеза ССЗ-АС и остеопороза, открыло широкое поле для более детального изучения проблемы и перспективы использования полученных результатов в клинической практике.

1.2. ФР остеопороза и их вклад в развитие переломов.

Согласно определению, принятому на согласительной конференции Национального Центра здоровья США (NIH Consensus Development Conference on Osteoporosis) в 2000 г, остеопороз является заболеванием скелета, характеризующимся снижением прочности кости, предрасполагающим к увеличению риска переломов. Прочность кости зависит от минеральной плотности кости, измеренной в г/см2 или г/см3 и качества кости (микроархитектоники, накопления повреждений в течение жизни и минерализации костной ткани). Поскольку причины снижения костной массы пока полностью не ясны, уделяется большое внимание факторам, способствующим развитию и прогрессированию остеопороза, так называемым ФР. К настоящему времени описано большое количество клинических ФР остеопороза. Так, в последней редакции клинических рекомендаций Национального Фонда остеопороза США приведено 79 состояний, заболеваний и медикаментов, ассоциирующихся с повышенным риском снижения костной массы. Поскольку остеопороз многие годы может протекать бессимптомно и не вызывать дискомфорта и функциональных нарушений большее внимание уделяется специфическим клиническим проявлениям остеопороза - низкотравматичным переломам. Поэтому фокус в диагностике остеопороза смещен с определения МПК на оценку риска переломов.

Перелом, произошедший при падении с высоты своего роста при

ходьбе по ровной поверхности или при минимальном физическом усилии (чихании, объятиях и т.д.) называется низкотравматичным или низкоэнергетическим переломом и является единственным клиническим проявлением остеопороза, на основании которого заболевание можно диагностировать клинически без дополнительных исследований, безусловно, при исключении других возможных причин. При всей простоте постановки диагноза очевидно, что в этом случае остеопороз диагностируется поздно, и усилия врачей могут быть направлены только на предотвращение последующих переломов.

Профилактика переломов подразумевает определение факторов, ухудшающих прочность кости. Одним из основных ФР считается низкая МПК, которая может быть оценена с помощью двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии {dual-energy Xrays absorptiometry, DXA). Этот метод получил широкое распространение и общепризнанно является «золотым стандартом» прогнозирования риска перелома. Согласно критериям ВОЗ, постменопаузальный остеопороз диагностируется при исследовании области позвоночника или бедренной кости (т.н. центральная или аксиальная DXA) и сравнении МПК пациентки с референсной базой молодых здоровых женщин. При этом доказано, что МПК, измеренная с помощью аксиальной DXA, хорошо прогнозирует не только риск переломов у нелеченных пациентов [71], но также и снижение риска переломов у пациентов, получивших лечение бисфосфонатами, стронция ранелатом и терипаратидом [18]. Каждому снижению МПК в области шейки бедра на одно стандартное отклонение соответствует повышение риска перелома проксимального бедра в 2,6 раза и любого другого перелома в 1,6 раза [71]. Следует, однако, отметить, что ассоциация МПК и риска перелома носит характер континуума, и порог в -2,5 стандартных отклонения, принятый для диагностики остеопороза, был определен экспертами рабочей группы произвольно [32].

Хотя измерение МПК методом DXA является приоритетным, у этой

методики имеются определенные ограничения, связанные с ее недостаточной чувствительностью. То есть, измеряя только МПК и используя критерии ВОЗ (Т-критерий <2,5 ББ и ниже), невозможно идентифицировать всех пациентов, у которых в будущем произойдет перелом. Причиной является то, что остеопороз - мультифакториальное заболевание, и в его развитии кроме низкой МПК играют роль и другие, независимые от нее ФР, например, возраст пациента и перенесенный ранее перелом. Таким образом, МПК является лишь одним из компонентов риска перелома, а для его более точной оценки необходимо использовать и другие, хорошо измеряемые факторы, которые давали бы дополнительную к МПК информацию.

ФР остеопороза и переломов одни и те же, за исключением склонности к падениям, которая является важной составляющей риска перелома. Помимо большого количества ФР остеопороза выделяют также 25 факторов риска падений [80]. При этом они отличаются друг от друга по качеству и силе доказательств, градиенту риска и их зависимости или независимости от МПК.

Это послужило поводом для отбора и валидизации клинических факторов риска с целью поиска таких, которые могли бы использоваться вместе с МПК или без нее и в комбинации друг с другом для обеспечения более точного прогнозирования риска перелома. Этот анализ по заказу ВОЗ был проведен в Шеффилдском Университете группой исследователей, и завершением этой работы стала разработка калькулятора КИАХ, с помощью которого можно оценить индивидуальную 10-летнюю вероятность развития перелома (в свободном доступе на сайте Шеффилдского Университета

http://www.shef.ac.uk/FRAX). Информация о вкладе отдельных клинических факторов риска, а следовательно, о возможности их использования при прогнозировании риска перелома, была получена на предварительном этапе работы при проведении ряда мета-анализов с

использованием первичной информации из девяти популяционных когорт, наблюдавшихся учеными в различных регионах мира (Северная Америка, Европа, Япония и Австралия). Полученные при анализе закономерности в дальнейшем были валидированы (то есть, их значение было оценено, перепроверено) на других 11 независимых проспективных когортах из тех же регионов мира при общих доступных данных наблюдений продолжительностью 1,2 миллиона человеко-лет [56]. Таким образом, к факторам, влияющим на риск перелома независимо от МПК, относятся:

• Возраст

• Пол

• Индекс массы тела

• Предшествующие переломы

• Семейный анамнез перелома проксимального отдела бедра

• Курение

• Прием ГК •РА

• Другие причины вторичного остеопороза

• Злоупотребление алкоголем

Добавление к МПК клинических факторов риска повышает точность оценки риска перелома. Примером может служить возраст. Одно и то же значение Т-критерия при измерении в одном и том же месте и с помощью одной и той же аппаратуры сопровождается более высокими значениями риска у людей старшего возраста. Так, при значении Т критерия -2,5 БЭ 10-летний абсолютный риск перелома в зависимости от возраста может колебаться от 1,4% до 10,5% [59].

Индекс массы тела. Низкий вес и низкий ИМТ являются хорошо доказанными факторами риска перелома. Однако после стандартизации по МПК низкий ИМТ утрачивает свою прогностическую способность кроме случая перелома проксимального бедра у пациентов с ИМТ 20 кг/м2 и

ниже [35]. Поэтому низкий ИМТ имеет наибольшее значение в том случае, когда МПК неизвестна.

Предшествующие переломы. В мета-анализе, проведенном Kanis J.A. et al (2004) убедительно показано, что произошедший перелом значительно повышает риск последующих как у мужчин, так и у женщин, а стандартизация по МПК оказывает минимальное влияние на прогностическое значение этого факта [57]. Авторы отметили, что по мере увеличения возраста атрибутивный риск предшествующего перелома снижается. R.D. Blank et al. (2011) показали, что существует прямая зависимость числа перенесенных ранее переломов, в том числе переломов позвонков, и вероятности развития новых переломов. Также имеются данные, что риск перелома значительно выше, если ранее были отмечены переломы типичных для остеопороза локализаций (проксимального отдела бедра, позвонков и плеча) по сравнению с другими локализациями

[14].

Семейный анамнез перелома проксимального отдела бедра.

Доказано, что перелом проксимального отдела бедра у родителей повышает у обследуемого риск перелома проксимального бедра в 2,28 раза, а риск переломов других локализаций — в 1,41 раза, причем независимо от МПК [56]. К сожалению, в литературе мало данных о том, оказывает ли влияние на риск перелома информация о переломах у других родственников, перенесенные родителями переломы других локализаций, а также возраст, в котором кто-то из родителей сломал шейку бедра [14].

Ассоциация курения с риском переломов хорошо известна и документирована как у женщин, так и у мужчин [58]. При этом в развитии остеопороза могут играть роль различные факторы, ассоциирующиеся с курением: более низкий ИМТ у курильщиков, склонность к падениям, прямое токсическое влияние никотина на костную ткань, снижение всасывания кальция в кишечнике, более высокая скорость костных потерь у курящих постменопаузальных женщин и т.д. Хотя курение и

ассоциируется с более низкими показателями МГЖ, риск переломов у курильщиков не может быть объяснен только различиями МПК между курящими и некурящими. Следовательно, курение влияет на риск переломов независимо от МПК. Доказано наличие прямой зависимости риска перелома от интенсивности и продолжительности курения. Кроме того, вероятность перелома у бросивших курить меньше, чем у продолжающих курить, но выше, чем у никогда не куривших. При этом риск перелома постоянно снижается как функция времени, прошедшего со времени отказа от курения [40].

Злоупотребление алкоголем. Умеренное потребление алкоголя не оказывает вредного воздействия на костную ткань и даже может снижать риск переломов, тогда как злоупотребление алкоголем является причиной вторичного остеопороза и повышает риск перелома [52]. Влияние алкоголя на остеогенез связано с его прямым антипролиферативным эффектом на остеобласты, с изменением уровней паратиреоидного гормона кальцитонина и витамина Б на фоне приема алкоголя, с повышением склонности к падениям. Дозами алкоголя, повышающими риск переломов, считаются 3 или более единицы в день. Единица алкоголя незначительно варьирует в разных странах от 8 до 10 г алкоголя. Это соответствует стандартному бокалу пива (285 мл), одной стандартной порции крепкого спиртного (30 мл), бокалу вина средних размеров (120 мл) или одной порции аперитива (60мл)

(http://www■shef.ac.uk/FRAX/tool.isp?countrv=13#notes).

Ревматоидный артрит — системное воспалительное заболевание, ассоциирующееся с развитием системного и локального (периартикулярного) остеопороза. Многочисленными исследованиями была доказана его связь с повышенным риском снижения МПК и переломов, в том числе клиническими и морфометрическими (выявляемыми только при рентгенографии) переломами позвонков, а также переломами проксимального отдела бедра [21,61,119]. Вторичный

остеопороз при РА имеет мультифакториальную природу, включающую прием ГК, хроническое воспаление, снижение физической активности и склонность к падениям. При этом вклад каждого из этих факторов до конца не определен. Хотя существует много других заболеваний, которые могут быть причиной вторичного остеопороза, в настоящее время только РА считается независимым от МПК [58]. Вероятно, что риск перелома может увеличиваться в связи с более высокой активностью, большей продолжительность или более выраженной тяжестью заболевания. Остается не до конца исследованной взаимосвязь риска перелома у больных РА с приемом ГК. С одной стороны, отрицательное влияние ГК на костную ткань, увеличивающееся параллельно нарастанию дозы, хорошо известно. С другой стороны, подавление воспаления при применении невысоких доз ГК (менее 5 мг/сутки) может оказывать протективный эффект в отношении остеопороза. Неизвестно также, какое влияние на риск остеопороза оказывают другие, помимо ГК, лекарственные средства для лечения РА.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Собченко, Константин Евгеньевич, 2014 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Аронов Д.М. Плейотропные эффекты статинов. Рус Мед журнал 2001; 9: 13-14.

2. Брошусь В.В. Оксид азота как регулятор защитных и гомеостатических реакций организма. Укр ревматол журн. 2003; 4: 3-11.

3. Насонов E.JL Остеопороз и заболевания сердечно-сосудистой системы. Кардиология 2002; 42, 3: 80-82.

4. Оганов Р.Г. Калинина A.M., Поздняков Ю.М. Профилактическая кардиология. М.: ЗАО МИД «Синергия», 2003; 189 с.

5. Оганов Р.Г., Масленникова Г.Я. Смертность от сердечно-сосудистых и других неинфекционных заболеваний среди трудоспособного населения России. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2002; 3: 4-8.

6. Скрипникова И.А. Взаимосвязь сердечно-сосудистых заболеваний, обусловленных атеросклерозом, и генерализированного остеопороза у женщин в постменопаузальном периоде: Дис. д-ра мед.наук М.-2008; 232 с.

7. Скрипникова И.А., Оганов Р.Г. Остеопороз и сердечно-сосудистые заболевания, обусловленные атеросклерозом у женщин постменопаузального периода: общность поведенческих и социальных факторов риска. Остеопороз и остеопатии 2009; 2: 5-9.

8. Чазова JI.B., Глазунов И.С. Профилактика ишемической болезни сердца: Методические указания по проведению научного исследования. М.; 1983; 99 с.

9. Adler Y., Fink N., Spector D., et a;. Mitral annulus calcification as a window to diffuse atherosclerosis of the vascular system. Atherosclerosis 2001; 155: 18.

10. Agmon Y., Khandheria B.K., Meissner I., et.al. Independent association of high blood pressure and aortic atherosclerosis: A population-based study. Circulation 2000; 102: 2087-93

11. Akyol O., Zoroglu S.S., Armutcu F., et.al. Nitric oxide as a physiopathological factor in neuropsychiatric disorders. In vivo 2004; 18: 377-90.

12. Bartholow M. Top 200 prescription drugs of 2009, Pharmacy Times 2010.

13. Bauer D.C., Mundy G., Jamal S., et al., Use of statins and fracture: results of four prospective studies and cumulative meta-analysis of observational studies and controlled trials. Arch Intern Med 2003; In press.

14. Blank R.D. on behalf of the FRAX Position Development Conference Members. Official Positions for FRAX Clinical Regarding Prior Fractures. J Clin Densitom 2011; 14 (3): 205-11.

15. Bleicher K., Cumming R.G., Naganathan V. Predictors of the rate of BMD loss in older men: findings from the CHAMP study. Osteoporos Int 2013; 24(7): 1951-63.

16. Bonnet N., Gadois C., McCloskey E., et.al. Protective effect of beta-blockers in postmenopausal women: influence on fractures, bone density, micro and macroarchitecture. Bone 2007; 40: 1209-16.

17. Boukhris R., Becker K.L. Calcification of the aorta and osteoporosis. JAMA. 1972; 219(10): 1307-11.

18. Bouxsein M.L., Delmas P.D. Considerations for development of surrogate endpoints for antifracture efficacy of new treatments in osteoporosis: a perspective. J. Bone Miner Res 2008; 23 (8): 1155-67.

19. Broussard DL, Magnus JH. Coronary heart disease risk and bone mineral density among U.S. women and men. J Women's Health. 2008; 17: 479-90.

20. Browner W.S., Seeley D.G., Vogt T.V. Non-trauma mortality in elderly women with low bone mineral density. Study of Osteoporotic Fractures Research Group. Lancet 1991; 338: 335-38.

21. Broy SB., Tanner S.B. on behalf of the FRAX Position Development Conference Members. Official Positions for FRAX Clinical Regarding Rheumatoid Arthritis. J Clin Densitom 2011; 14 (3): 184-89.

22. Butt D.A., Mamdani M., Austin P.C., et al. The risk of falls on initiation of antihypertensive drugs in the elderly. Osteoporos int 2013; 24(10): 2649-57.

23. Carey R.M., Siragy H.M. Newly recognized components of the renin-angiotensin system: potential roles in cardiovascular and renal regulation. EndocrRev. 2003; 24: 261-71

24. Chan K.A., Andrade S.E., Boles M., et al. Inhibitors of hydroxymethilglutaryl-coenzyme A reductase and risk of fracture among older women. Lancet 2000; 355: 2185-88.

25. Chan M.H., Mak T.W., Chiu R.W., et al. Simvastatin increases serum osteocalcin concentration in patients treated for hypercholesterolemia. J Clin Endocrinol Metab 2001; 86: 4556-59.

26. Choi B.G., Vilahur G., Cardoso L. et.al. Ovariectomy increases vascular calcification via the OPG/RANKL cytokine signaling pathway. Eur J Clin Invest 2008; 38:211-17.

27. Choi H.J., Park C., Lee Y-K., et.al. The risk of fractures after initiating antihypertensive medications: results from national claim registry. Osteoporos int 2013; 24(11): 2887-92.

28. Cola C., Almeida M., Li D., et.al. Regulatory role of endothelium in the expression of genes affecting arterial calcification. Biochem Biophys Res Commun 2004; 320: 424-27.

29. Collin-Osdoby P., Rothe L., Anderson F. et.al. Receptor activator of NF-kappa B and osteoprotegerin expression by human microvascular endothelial cells, regulation by inflammatory cytokines, and role in human osteoclastogenesis. J Biol Chem 2001; 276: 20659-672.

30. Cruz A.C., Gruber B.L. Statins and osteoporosis: can these lipid-lowering drugs also bolster bones? Cleve Clin J Med 2002; 69(4): 277-78, 280-82, 287-88.

31. Culic V. Acute risk factors for myocardial infarction. Int J Cardiol 2007; 117:260-69.

32. Cummings S.R., Bauer D.C. Filtering FRAX. Osteoporos Int 2010; 21: 537-41.

33. Chung Y-S, Lee M-D, Lee S-K, Kim H-M, Fitzpatrick L.A., HMG-CoA reductase inhibitors increase BMD in type 2 diabetes mellitus patients. J Clin Endocrinol Metab 2000; 85: 1137-42.

34. Davies MJ, Thomas A. Thrombosis and acute coronary-artery lesions in sudden cardiac ischemic death. N Engl J Med 1984; 310: 1137-40.

35. De Laet C., Kanis J.A., Oden A., Johansson H. et al. Body mass index as a predictor of fracture risk: a meta-analysis. Osteoporos Int 2005; 16(11): 1330-38.

36. de Vries F., Souverein P.C., Leufkens H.G., van Staa T.P. Use of beta-blockers and the risk of hip/femur fracture in the United Kingdom and the Netherlands. Calcif Tissue Int 2007; 80: 69-75.

37. Debby den Uyl., Mike T. Nurmohamed, Lilian HD van Tuyl., et. al. (Sub)clinical cardiovascular disease is associated with increased bone loss and fracture risk; a systematic review of the association between cardiovascular disease and osteoporosis. Arthritis Res Ther 2011; 13: R5.

38. Dhore C.R., Cleutjens J.P., Lutgens E. et.al. Differential expression of bone matrix regulatory proteins in human atherosclerotic plaques. Atheroscler Thromb Vase Biol 2001; 21: 1998-203.

39. Di Biase M., Troccoli R., Brunetti N.D. Non-antiarrhythmic drugs for prevention of cardiac arrhythmias. Ital Heart J 2005; 6(3): 175-79.

40. Dimai H.P., Chandran M. on behalf of the FRAX Position Development Conference Members. Official Positions for FRAX Clinical Regarding Smoking. J Clin Densitom 2011; 14 (3): 190-93.

41. Drozdzowska B., Wikor K., Pluskiewicz W. Functional status and prevalence of falls and fractures in population-based sample of postmenopausal women from the RAC-OST-POL study. Int J Clin Pract 2013; 67(7): 673-81.

42. Ducy P., Amling M., Takeda S. Leptin inhibits bone formation through a hypothalamic relay: a central control of bone mass. Cell 2000; 100: 197-207.

43. Edwards C.J., Hart D.J., Spector T.D. Oral statins and increased bone mineral density in postmenopausal women. Lancet 2000; 355: 2218-19.

44. Frost M.L., Grella R., Millasseau S.C. et.al. Relationship of calcification of atherosclerotic plaque and arterial stiffness to bone mineral density and osteoprotegerin in postmenopausal women referred for osteoporosis screening. Calciff Tissue Int 2008; 83: 112-20.

45. Grant F.D., Mandel S.J., Brown E.M., et al. Interrelationships between the renin-angiotensin-aldosterone and calcium homeostatic systems. J Clin Endocrinol Metab 1992; 75: 988-92.

46. Hatton R., Stimpel M., Chambers T.J. Angiotensin II is generated from angiotensin I by bone cells and stimulates osteoclastic bone resorption in vitro. J Endocrinol 1997; 152: 5-10.

47. Hatzigeorgiou C, Jackson JL. Hydroxymethylglutaryl-coenzyme-A reductase inhibitors and osteoporosis: a meta-analysis. Osteoporos Int 2005; 16: 990-98.

48. Haznedaroglu I.C., Tuncer S., Gursoy M. A local rennin-angiotensin system in the bone marrow. Med Hypotheses 1996; 46: 507-10.

49. Hiruma H., Hiruma Y., Inoue F., Yamaguchi A., Hirose S. Deceleration by angiotensin II of the differentiation and bone formation of rat calvarial osteoblastic cells. J Endocrinol 1998; 156: 543-50.

50. Hiruma Y., Inoue A., Hirose S., Hagiwara H. Angiotensin II stimulates the proliferation of osteoblast-rich populations of cells from rat calvariae. Biochem Biophys Res Commun 1997; 230 (1): 176-78.

51. Hofbauer L.C., Dunstan C.R., Kelley M. et.al. Osteoprotegerin production by human osteoblast lineage cells is stimulated by vitamin D, bone morphogenetic protein-2, and cytokines. Biochem Biophys Res Commun 1998; 250: 776-81.

52. Hoidrup S., Gronbaek M., Gottschau A. et al. Alcohol intake, beverage preference, and risk of hip fracture in men and women. Copenhagen centre for Prospective Population Studies. Am J Epidemiol 1999; 149 (11): 993-1001.

53. Jankovic D., Savic T., Jankovic T. Effect of simvastatin treatment on bone mineral density in hypercholesterolemic postmenopausal women. Acta Medica Medianae 2005; 44: 60-64.

54. Joyner MJ, Charkoudian N, Wallin BG. A sympathetic view of the sympathetic nervous system and human blood pressure regulation. Exp Physiol. 2008; 93: 715-24.

55. Kanis J.A.. Burlet N., Cooper C., et al. European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women. Osteoporos Int 2008; 19: 399-428.

56. Kanis J.A., Oden A., Johnell O et al. The use of clinical risk factors enhances the performance of BMD in the prediction of hip and osteoporotic fractures in men and women. Osteoporos Int 2007; 18: 1033-46.

57. Kanis J.A., Johnell O., De Laet C. et al. A meta-analysis of previous fracture and subsequent fracture risk. Bone. 2004; 35 (2): 375-82.

58. Kanis J.A., on behalf of the World Health Organization Scientific Group. 2007 Assessment of osteoporosis at the primary health-care level. Technical report. World Health Organization Collaborating Centre for Metabolic Bone Diseases, University of Sheffield, UK: Printed by the University of Sheffield, p 157.

59. Kanis J.A., Johnell O., Oden A. et al. Ten year probabilities of osteoporotic fractures according to BMD and diagnostic thresholds. Osteoporos Int 2001; 12: 989-95.

60. Katsuda S., Okada Y., Minamoto T. et al. Collagens in human atherosclerosis. Atheroscler Thromb 1992; 12: 1785-92.

61. Kim S.Y., Schneeweiss S., Liu J. et al. Risk of osteoporotic fracture in a large population based cohort of patients with rheumatoid arthritis. Arthritis Res and Ther 2010; 12: R154.

62. Kwok T., Leung J., Zhang Y.F. Does the use of ACE inhibitors or angiotensin receptor blockers affect bone loss in older men? Osteoporos Int 2012; 23(8): 2159-67.

63. Lacey D.L., Timms E., Tan H.L. et.al. Osteoprotegerin ligand is a cytokine that regulates osteoclast differentiation and activation. Cell 1998; 93: 165-76.

64. LaCroix A.Z., Cauley J., Jakson R., et al. Does statin use reduce risk of fracture in postmenopausal women? Results from the Women Health Initiative Observational Study (WHI-OS). J Bone Miner Res 2000; 15(Suppl): 1066.

65. Lavasseur R., Marcelli C., Savatier J.p. et al. Beta-blockers use, BMD, and fractures risk in older women: results from the Epidemiologie de L'Osteoporose Prospective Study. J Am Geriatr Soc 2005; 53: 550-52.

66. Leib E.S., Saag K.G., Adachi J.D., et al. on behalf of the FRAX Position Development Conference Members. Official Positions for FRAX Clinical Regarding Glucocorticoids: The Impact of the Use of Glucocorticoids on the Estimate by FRAX of the 10 Year Risk of Fracture. J Clin Densitom 2011; 14 (3): 212-19

67. Lindsay R., Nieves J., Formica C., et al. Randomized controlled study of effect of parathyroid hormone on vertebral bone mass and fracture incidence among postmenopausal women on estrogen with osteoporosis. Lancet 1997; 350: 550-55.

68. Majeska R.J., Minkowitz B., Bastian W., Einhorn T.A. Effects of beta-adrenergic blockade in an osteoblast-like cell line. J Orthop Res 1992; 10: 370-84.

69. Mahmud A., Feely J. Arterial stiffness and rennin-angiotensin-aldosterone system. J Renin Angiotensin Aldosterone Syst 2004; 5(3): 102-8.

70. Marcovitz P.A., Tran H.H., Franklin B.A., et al. Usefulness of bone mineral density to predict significant coronary artery disease. Am J Cardiol 2005; 96-8; 15: 1059-63.

71. Marshall D., Johnell O., Wedel H. Meta-analysis of how well measures of bone mineral density predict occurence of osteoporotic fractures. BMJ 1996; 312(7041): 1254-59.

72. Martorana P.A., Scholkens B.A. The possible role of bradykinin in the antiischemic activity of ACE inhibitors. Agents Actions Suppl 1992; 38: 98-102.

73. Meisinger C., Heier M., Lang O., Doring A. Beta-Blocker use and risk of fractures in men and women from the general population: the MONICA/KORA Ausburg cohort study. Osteoporos Int 2007; 18(9): 1189-95.

74. Menotti A. Twenty-five year follow-up incidence and prediction of CHD in rural Italy. CVD Epid. Newsletter 1986; 40: 140.

75. Min H., Morony S., Sarosi I. et.al. Osteoprotegerin reverses osteoporosis by inhibing endosteal osteoclasts and prevents vascular calcification by blocking a process resembling osteoclastogenesis. J Exp Med 2000; 192: 463-74.

76. Moore R.E., Smith C.K., Bailey C.S. et.al. Characterization of beta-adrenergic receptors on rat and human osteoblast-like cells and demonstration that beta-receptor agonists can simulate bone resorption in organ culture. J Bone Miner Res 1993; 23: 301-15.

77. Mundi G, Garret S et al. Stimulation of bone formation in vitro and in rodents by statins. Science 1999; 286: 1946-49.

78. Nakagami H, Morishita R. Hormones and osteoporosis update. Effect of angiotensin II on bone metabolism. Clin Calcium 2009; 19: 997-1002.

79. Nakagami H., Osako M.K., Morishita R. Potential effect of angiotensin II receptor blockade in adipose tissue and bone. Curr Pharm Des 2013; 19(17): 3049-53.

80. National Osteoporosis Foundation. Clinician's guide to prevention and treatment of osteoporosis. Washington, DC: National Osteoporosis Foundation; 2008.

81. Ohmori R., Momiyama Y., Taniguchi H. et.al. Plasma osteopontin levels are associated with the present and extent of coronary artery disease. Atherosclerosis 2003; 170: 333-37.

82. Pasco J.A., Henry M.J., Nicholson G.C., et.al. B-blockers reduce bone resorption marker in early postmenopausal women. Ann Hum Biol. 2005; 32: 738-45.

83. Pasco J.A., Henry M.J., Sanders K.M., et.al. Beta-adrenergic blockers reduce the risk of fracture partly by increasing bone mineral density: Geelong Osteoporosis Study. J Bone Miner Res 2004; 19: 19-24.

84. Pawiak R., Chabieska E., Buczko W. Antithrombotic effect of enalapril, an angiotensin-converting enzyme inhibitor, on venous thrombosis in rats. Pol J Pharmacol 1996; 48(1): 117-20.

85. Pennisi P., Signorelli S.S., Riccobene S. et.al Low bone density and abnormal bone turnover in patients with atherosclerosis of peripheral vessels. Osteoporos Int 2004; 15: 389-95.

86. Perez-Castrillon J.L., Justo I, et.al. Relationship between bone mineral density and angiotensin converting enzyme polymorphism in hypertensive postmenopausal women. AJH 2003; 16: 233-35.

87. Perez-Castrilon J.L., Silva J., Justo I. et.al. Effect of quinapril, quinapril-hydrohlorthyazide, and enalapril on the bone mass of the hypertensive subjects: Relationship with angitensin converting enzyme polymorphisms. Am J Hypertens 2003; 16: 452-59.

88. Peters R., Beckett N., Burch L. et.al. The effect of treatment based on a diuretic (indapamide) +/- ACE inhibitor (perindopril) on fractures in the Hypertension in the Very Elderly Trial (HYVET). Age Ageing 2010; 39(5): 609-16.

89. Purchase-Helzner, E.L., et al., Hearing sensitivity and the risk of incident falls and fracture in older women: the study of osteoporotic fractures. Ann Epidemiol 2004; 14: 311-18.

90. Reid I.R., Gamble G.D., Grey A.B, et al. Beta-blockers use, BMD, and fractures in the study of osteoporotic fractures. J Bone Miner Res 2005; 20: 613-18.

91. Reid I.R., Lucas J., Wattie D., et al. Effects of a beta-blocker on bone turnover in normal postmenopausal women. Randomized controlled trial. J Clin Endocrinol Metab 2005; 90: 5212-16.

92. Reidenbach C., Schwinger R.H., Steinritz D., et.al. Nebivolol induces eNOS activation and NO-liberation in murine corpus cavernosum. Life Sciences 2007; 80: 2421-27.

93. Rejnmark L. Cardiovascular Drugs and Bone. Curr Drug Saf 2008; 3: 17m

94. Rejnmark L, Vestergaard P, Mosekilde L. Statin but not non-statin lipid-lowering drugs decrease fracture risk: A nation-wide case-control study. Calcif Tissue Int 2006; 79: 27-36.

95. Rejnmark L, Vestergaard P, Mosekilde L. Treatment with beta-blockers, ACE inhibitors, and calcium-channel blockers is associated with a reduced fracture risk: a nationwide case-control study. J Hypertens 2006; 24: 581-89.

96. Rejnmark L., Vestergaard P., Kassem M., et.al. Fracture risk in perimenopausal women treated with beta-blockers. Calcif Tissue Int 2004; 75: 365-72.

97. Rifter J.M. Nebivolol: endothelium - mediated vasodilating effect. J Cardiovasc Pharmacol 2001; 38 (Suppl 3): 13-16.

98. Riggs B.I., Melton L.J.III. The worldwide problem of osteoporosis: insight affirmed by epidemiology. Bone 1995; 17: 505-11.

99. Sakou T. Bone morphogenetic proteins: from basic studies to clinical approaches. Bone 1998; 22: 591-603.

100. Sandberg WJ, Yndestad A, 0ie E, et al. Enhanced T-cell expression of RANK ligand in acute coronary syndrome: possible role in plaque destabilization. Arteriosclerosis, Thrombosis, and Vascular Biology 2006; 26(4): 857-63.

101. Schlienger R.G., Kraenzlin M.E., Jick S.S., Meier C.R. Use of beta-blockers and risk of fractures. JAMA 2004; 292: 1326-32.

102. Schoo M., Sturkenboom P.,Van Leeuwen J., et.al. Use of beta-blockers is associated with BMD and fracture risk. Bone 2005; 36 S2: 129-30.

103. Shanaman C.M., Cary N.R., Metcalfe J.C. et al. High expression of genes for calcification-regulating proteins in human atherosclerosis plaque. J Clin Invest 1993; 92: 1686-96.

104. Simonet W.S. Lacey D.L. Dunstan C.R. et.al. Osteoprotegerin: a novel secreted protein involved in the regulation of bone density. Cell 1997; 89: 309-19.

105. Stark W., Blaskovich M., Johnson B., Qian Y., et al. Inhibiting geranylgeranylation blocks growth and promotes apoptosis in pulmonary vascular smooth muscle cells. American journal of physiology 1998; 275: 55-63.

106. Streeteng E.A., Brandi M.L. Biology of bone endothelial cells. Bone miner 1990; 10(2): 85-94.

107. Sugiyama M., Kodama T., Konishi K., Abe K., Asami S., Oikawa S. Compactin and simvastatin, but not pravastatin, induce bone morphogenetic protein-2 in human osteosarcoma cells. Biochem Biophys Res Commun 2000; 271: 688-92.

108. Suwaidi J.A., Hamasaki S., Higano S.T., et.al. Long-term follow-up of patients with mild coronary artery disease and endothelial dysfunction. Circulation 2000; 101: 948-54.

109. Takeda S., Elefteriou F., Levasseur R., et. al. Leptin inhibits bone formation via the sympathetic nervous system. Cell 2002; 189: 47-60.

110. Tanko L.B., Christiansen C., Cox D.A., et al. Relationship between osteoporosis and cardiovascular disease in postmenopausal women. J Bone Miner Res 2005; 20: 1912-20.

111. Tintut Y., Demer L.L. Recent advances in multifactorial regulation of vascular calcification. Curr Opin Lipidol 2001; 12: 555-60.

112. Togari A. Adrenergic regulation of bone metabolism: possible involvement of sympathetic innervation of osteoblastic and osteoclastic cells. Microsc Res Tech 2002; 58: 77-84.

113. Toker. A, Gulcan E., Toker S., et.al. Nebivolol might be beneficial in osteoporosis treatment: a hypothesis. TJPR 2009; 8(2): 181-86.

114. Toulis K., Hemming K., Stergianos S. et.al. b-adrenergic Receptor Antagonists and Fracture Risk: A Meta-analysis of Selectivity, Dose, Gender and Site-specific Effects. ASBMR 2013 Annual Meeting.

115. Turker S., Karatosun V., Gunai I. Beta-blockers increase bone mineral density. Clin Orthop 2006; 443: 73-74.

116. Tuunainen E., Rasku J., Jantti P., et al. Risk factors of falls in community dwelling active elderly. Auris Nasus Larynx 2014; 41 (1): 10-6.

117. van Ampting J.M., Hijmering M.L., Beytler J.J., et.al. Vascular effects of ACE inhibition independent of rennin-angiotensin system in hypertensive renovascular disease: A randomized, Double-blind, Crossover Trial. Hypertension 2001; 37(1): 40-5.

118. van Beek E., Pieterman E., Cohen L. et al. // Biochem Biophys Res Commun 1999; 264(1): 108-11.

119. Van Staa TP, Geusens P., Bilsma JWJ et al. Clinical assessment of long-term risk of fracture in patients with rheumatoid arthritis. Arthritis Rheum 2006; 54 (10): 3104-12.

120. Varma R, Aronow WS, Basis Y, et al. Relation of bone mineral density to frequency of coronary heart disease. Am J Cardiol. 2008; 101: 1103-04.

121. Vickers S, Duncan CA, Chen IW, et al. Metabolic disposition studies on simvastatin, a cholesterol-lowering prodrug. Drug Metab Dispos 1990; 18: 13845.

122. von der Recke P., Hanse M.A., Hassanger C. The association between low bone mass at the menopause and cardiovascular mortality. Am J Med 1999; 106: 273-78.

123. Wang P.S., Solomon D.H., Mogun H., Avorn J. HMG-CoA reductase inhibitors and the risk of hip fractures in elderly patients. JAMA 2000; 283: 3211-16.

124. Watanabe S., Fukumoto S., Takeuchi Y., Fujita H., et.al.. Effects of 1-year treatment with fluvastatin or pravastatin on bone. Am J Med 2001 ; 110: 584-87.

125. Watson K.E., Bostrom K., Ravindranath R. et.al. TGF-beta 1 and 25-hydroxycholesterol stimulate osteoblast-like cells to calcify. J Clin Invest 1994; 93: 2106-13.

126. Weins M., Etminan M., Gill S.S., Takkouche B. Effects of antihypertensive drug treatments on fractures outcomes: a meta-analysis of observational studies. Journal of international studies 2006; 260: 350-62.

127. Wong S.Y., Lynn H., Kwok T., Woo J., Leung P.C. Angiotensin converting enzyme inhibitor use is associated with higher bone mineral density in elderly Chinese. Bone 2006; 34(4): 584-88.

128. Woo J., Kasai S., Stern P., Nagai K. Compactin suppresses bone resorption by inhibiting the fusion of perfusion osteoclasts and disrupting the actin ring in osteoclasts. J Bone Miner Res 2000; 15: 650-58

129. Wustmann K, Kucera JP, Scheffers I. et al.. Effects of chronic baroreceptor stimulation on the autonomic cardiovascular regulation in patients with drug-resistant arterial hypertension. Hypertension 2009; 54: 530-36.

130. Yang S., Nguyen N.D., Center J.R., et.al. Association between beta-blocker use and fracture risk: the Dubbo Osteoporosis Epidemiology Study. Bone 2011; 48(3): 451-55.

131. Zhang F.L., Casey P.J. Protein prenylation: molecular mechanisms and functional consequences. Annu Rev Biochem 1996; 65: 241-69.

Приложение 1. КАРТА ОБСЛЕДОВАНИЯ ПАЦИЕНТА

1. Общие сведения.

1.1 .Дата:

1.2.Номер карты_

1.3.Фамилия Имя Отчество_

1.4. Дата рождения (полных лет)_

1.5.По л_

1.6.Контактный телефон_

1.7. Образование_

1.8.Професси я_

2. Антропометрические данные.

2.1. Рост (с точностью до 0,5 см)_

2.2. Вес (с точностью до 0,1кг)_

2.3. ИМТ_

3. Денситометрическое обследование. 3.1. Дата проведения до назначения специфической терапии:

3.2. Денситометрические показатели:

Проксимальный отдел бедра Шейка бедра Поясничный отдел позвоночника (Ь1-Ь4)

Т-критерий: Т-критерий: Т-критерий:

Z-кpитepий: г-критерий: Z-кpитepий:

МПК- МПК- МПК-

4. Прием препаратов.

р-адреноблокаторы Ингибиторы АПФ Статины

Название препарата

Длительность приема

Дата назначения

Перерыв, смена препарата

• Прием других препаратов (указать):_

• Знаете ли вы о возможных побочных эффектах препаратов? Да Нет

5. Факторы риска остеопороза и переломов.

5.1. Имелись ли переломы: Да Нет

• Какие переломы:_

• Причина перелома:_

• Переломы у ближайших родственников (у кого, в каком возрасте):

5.2. Курение: Да Нет

• Продолжительность курения:_

• Кол-во сигарет в день:_

• Курил ли ранее (указать период):_

• Количество сигарет:_

5.3. Прием алкоголя:

-более 1 раза в неделю -раз в неделю -раз в 2 недели -раз в месяц _□_□_□_□_

-раз в пол года -реже _□_□_

5.4. Какой вид спиртных напитков преобладает:

• Крепкие (мл)_

• Вино (мл)_

• Пиво (мл)_

5.5. Физическая активность.

• Достаточна ли нагрузка:_

• Сколько времени в день вы ходите пешком?

• Не хожу; Немного; 0,5 - 1 час; Более 1 часа.

• Занимаетесь ли вы физической культурой? Да Нет

• Если "Да", то каким видом и сколько часов в неделю?

5.6. Падения с высоты своего роста за последние 2 года Да Нет

• Если "Да", то сколько раз_

5.7. Прием глюкокортикоидов:_

• Дата назначения, длительность приема:_

5.8. Длительная иммобилизация (мес):_

Анамнез заболеваний

Артериальная гипертензия Дата диагноза:_

инфаркт миокарда Да Нет

Да

Нет

мозговой инсульт Да Нет

Сахарный диабет I типа: Дата диагноза:_

Ревматоидный артрит: Дата диагноза:_

Тиреотоксикоз: Дата диагноза:_

Гипотиреоз (доза Ь-тироксина): Дата диагноза:_

Хирургическая менопауза: Дата диагноза:_

Нервная анорексия: Дата диагноза:_

Язвенный колит:

Дата диагноза:_

Болезнь крона:

Дата диагноза:_

Орхиэктомия: Дата диагноза:_

Да

Да

Да

Да

Да

Да

Да

Да

Да

Химиотерапия по поводу рака молочной железы:

Дата диагноза:_

Трансплантация органов: Да Дата диагноза:_

Нет

Нет

Нет

Нет

Нет

Нет

Нет

Нет

Нет

Да

Нет

Нет