Изразцовое убранство храмов Великого Устюга XVII - первой половины XVIII веков: этапы развития и художественные особенности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.04, кандидат искусствоведения Лисенкова, Юлия Юрьевна

• Лисенкова, Юлия Юрьевна
• кандидат искусствоведения
• 2012

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Лисенкова, Юлия Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. АРХИТЕКТУРНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ХРАМОВОГО ЗОДЧЕСТВА ВЕЛИКОГО УСТЮГА ХУП-ХУШ ВВ.

1.1. Типология устюжского храмового зодчества

XVII - первой половины XVIII вв.

1.2. Подлинность и сохранность изразцового убранства храмов

Великого Устюга XVII - первой половины XVIII вв

ГЛАВА 2. ИЗРАЗЦОВЫЙ ДЕКОР ХРАМОВ ВЕЛИКОГО УСТЮГА

2.1. Характеристика фасадной керамики Великого Устюга

2.2. Изразцовый декор Вознесенской церкви

2.3. Типология развития фасадной керамики второй половины

XVII -XVIII вв.

2.4. Характеристика орнаментов изразцов устюжского производства. К вопросу о связи Великого Устюга с другими центрами изразцового дела

2.5. Приемы и способы использования изразца в убранстве храмов

ГЛАВА 3.ВЕЛИКИЙ УСТЮГ КАК ЦЕНТР ИЗРАЗЦОВОГО

ПРОИЗВОДСТВА

3.1. Источниковедческие и археологические данные

3.2. Роль заказчика в истории становления изразцового дела Великого Устюга

3.3. Технико-технологическое исследование фасадной керамики

Великого Устюга ХУИ-ХУШ вв.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Изразцовое убранство храмов Великого Устюга XVII - первой половины XVIII веков: этапы развития и художественные особенности»

Актуальность темы. Настоящая работа посвящена изучению изразцового декора памятников архитектуры Великого Устюга XVII - первой половины XVIII веков, процессу его становления и развития. Сохранившиеся изразцы в декоре целого ряда устюжских храмов дают представление об Устюге как о центре изразцового дела. География распространения устюжской фасадной керамики, ее применение во внешнем убранстве храмов не только Устюга, но Сольвычегодска, Лальска, Туглима и Яхреньги -городов и населенных пунктов, некогда входивших в территорию Великоустюжской и Тотемской епархии (1682-1788 гг.), центром которой являлся Великий Устюг, - позволяет предположить, что изразцовый декор получил достаточно широкое распространение в данном регионе Русского Севера.

Вопрос возникновения в Великом Устюге собственного изразцового дела, налаживание производства которого было связано с задачей декорировать архитектурной керамикой фасады местных храмов, является частью более общей темы, затрагивающей историю изучения московского изразца, так как именно «московская стадия» в его развитии во многом определила становление изразцового производства в общероссийском масштабе . Являясь со второй половины XVII века главным центром по производству изразцов, московские мастера и заказчики имели прямое отношение к созданию, переработке и копированию «образца» изразцового декора на местах, где в силу этого возникали и устойчиво развивались локальные варианты так называемого «общемосковского» направления3. Виды распространения изделий московского круга были различны: поставка

1Баранова С И «Миграция» московских изразцов XVII в изделия, формы, мастера // КМИ - М , 2007 Вып

9 С 90-91

3Там же готовой продукции, перенос форм для становления «ценинного дела» в провинции, выезды казенных мастеров на какое-либо строительство для организации изразцового производства. Профессиональные контакты способствовали не только знакомству местных мастеров с основами технологии, но широкому распространению московских орнаментов и сюжетов. В результате география распространения московского изразца, в сущности, совпала с границами Русского государства XVII века, что было связано «с организационными и финансовыми возможностями столицы, . в ее воздействии на формирование "моды" через хорошо известный механизм подражания придворным (и вообще престижным) элементам в оформлении государственного и церковного быта»4. Поэтому можно сказать, что, хотя художественные и технические приемы были широко востребованы провинцией, изразцы продолжали оставаться явлением московской культуры5. Но, с другой стороны, произведения региональных изразцовых «школ», имея истоки своего становления в столичном искусстве, дают уникальную возможность проследить локальную «судьбу» данной традиции.

Исследование обращено к такому небольшому городу, практически не претерпевшему в течение столетий изменений во внешнем своем «образе», как Великий Устюг, некогда являвшийся не только важным экономическим узлом Русского государства, но и крупным центром древнерусского искусства на Русском Севере в целом. Очень важно, что сегодня именно провинциальные города (так называемые «малые города» России), не затронутые процессами модернизации, остаются фактически единственными хранителями прошлого, в отличие от быстроменяющегося крупного города -мегаполиса, где дух «старины» активно уничтожается под напором зданий из стекла и бетона. Без глубокого исследования региональных особенностей

4Там же.

5Баранова С.И. Указ. соч. С. 90-91; Беляев U.A. Московские печные изразцы до начала XVIII века (опыт археологической систематизации) // КМИ. - M., 1993. Вып. 5. Ч. 1. С. 9. памятников архитектуры сохранение ценного пласта русской художественной культуры представляется невозможным.

В настоящее время, когда проблема сохранения художественного наследия Русского Севера все больше привлекает внимание со стороны государства, выделяются специальные средства на предпроектные исследования и реставрацию памятников архитектуры, изучение локальных особенностей отечественной художественной культуры имеет особое научное и практическое значение. В научном плане исследование фасадной керамики Великого Устюга позволит заполнить лакуны и пополнить сведения по истории развития изразцового искусства в Московском государстве. Непосредственный анализ изразцов, декорирующих устюжские храмы, уточняет представление об основных характеристиках местной керамики периода XVII - первой половины XVIII вв., отличной от произведений, сделанных в других художественных центрах России (например, в Москве, Великом Новгороде, Нижнем Новгороде и Балахне, Ярославле, Суздале, Владимире и т. д.). Подобное изучение важно не только для понимания процесса развития русского изразца в целом, но и для работы в прикладных областях искусствознания - атрибуции, экспертизе и научной реставрации. По сравнению с сохранностью изразцового убранства других художественных центров России (например, Ярославля, Великого Новгорода, Москвы) изразцы Устюга находятся в забвении, нуждаясь в расчистке, укреплении, консервации, нередко в полной замене на аналогичную и просто в надежном охранении. Недооценка же отдельных «элементов» при реконструкции памятников способствует обезличиванию архитектурно-исторического ансамбля. В этой связи в данной работе поднимаются проблемы «уязвимости» исторического наследия, целостности архитектурной среды, ее отдельных зданий и элементов, исследование степени сохранности которых поможет определить черты своеобразия архитектуры северо-восточной части России и ее художественного декора.

Историография. По вопросам истории русской архитектурной керамики и ее стилистическим особенностям имеется достаточно обширная литература, корпус которой формировался в течение Х1Х-ХХ вв6. Но изразцовое искусство Устюга не являлось предметом целенаправленного научного изучения ни в XIX веке, когда возник интерес к изразцу, ни в XX столетии. Эта проблематика освещается очень кратко, простым выборочным перечислением построек и упоминанием применения в их убранстве изразцов. Специального исследования, посвященного устюжской керамике, нет ни в блоке литературы по истории архитектуры, ни по декоративно-прикладному искусству самого города Устюга. Вместе с тем имеющийся архивный, иконографический и фактологический материал позволяет раскрыть данную тему, выделив ее в самостоятельную исследовательскую область.

Накоплению информации об изразцовом искусстве Великого Устюга способствовал сбор сведений исторического и статистического характера о храмах Великого Устюга, который проводился еще в XVIII веке местными летописцами и историками-любителями (В. Ардашевым7, священником Успенского собора Л. Вологдиным8, Я. Фризом9). Эти данные впервые были бНе перечисляя всех исследователей русского изразцового искусства, хотелось бы отметить лишь некоторые основные труды Х1Х-ХХ вв по данной тематике Сахаров ИП Ценинные произведения // Записки отделения русской и славянской археологии императорского археологического общества - СПб, 1851 Т 1 С 66-79, Забелин И Е Историческое обозрение финифтяного и ценинного дела в России Ценина // Записки императорского археологического общества - СПб, 1853 Т VI С 238-338, Суптанов НВ Изразиы в древнерусском искусстве // Материалы по истории русских одежд - СПб , 1885 С 1-64, Леонид (Кавелин), архимандрит Ценинное дело в Воскресенском Новый Иерусалим именуемом монастыре с 1656-1759 г // Вестник общества древнерусского искусства - М , 1876 С 81-87, Филиппов А В Древнерусские изразцы ХУ-ХУП вв - М, 1938, Воронов Н В Изразцы//Русское декоративное искусство - М, 1962 Т 1 С 265289, Маслих С А Русское изразцовое искусство ХУ-Х1Х веков - М, 1976, Розенфельд РЛ Московское керамическое производство ХУ1-ХУШ вв - М, 1968, Сергеенко ИИ Мастера изразцового и гончарного дела Москвы и Петербурга XVI 1-ХVIII вв //ГИМ Сборник трудов -М, 1986 Вып 62 С 61-65, Фрочов МВ Мастера-изразечники Москвы XVII - нач XVIII в - М, 1991, Баранова СИ Изразцовый декор памятников архитектуры Москвы XVII века Дис канд искусствоведения - М, 2006 Необходимо отметить, что диссертационная работа Барановой С И содержит наиболее полную библиографию по истории русского изразцового искусства

7Ардашев В Летопись семисотлетнего существования города Устюга Великого//ВГВ Часть неоф 1857 № 13, 34, 36, 39-49, 51, 52

8Летописец Льва Вологдина//ПСРЛ - Л, 1982 Т 37 опубликованы в XIX веке как на страницах «Вологодских губернских ведомостей», которые начали выходить с 1838 года, так и в отдельных изданиях.

С 1840-1850-х годов появились специальные публикации по истории ансамблей и памятников Устюга и бывшей устюжской епархии. Местным краеведом Аре. Поповым на страницах «Вологодских епархиальных ведомостей», издаваемых с 1864 года, была опубликована серия статей, написанная по данным архивов устюжских городских церквей и содержащая развернутую информацию: дата и обстоятельства сооружения, описания почти всех храмов и монастырей города на «ныне существующее» время.

Впервые именно А. Поповым было отмечено наличие (без подробного описания и анализа) изразцов на фасадах четырех храмов: Димитриевской церкви в Дымково («наружные стены выбелены, по середине квадрата проведен пояс из изразцов»10), Вознесенской церкви («гладь стены между выпуклыми украшениями испещрена изразцами»11), Спасо-Преображенской церкви («стены снаружи местами, а особенно около окон и в карнизах

12 испещрены изразцами «кахелями» ) и Иоанновского собора («окна холодного храма кругом обведены ценинными изразцами и валиками»13). Именно с этих работ началась история описания изразца, но данные упоминания о фасадной керамике стали единственными в многочисленной историко-краеведческой литературе XIX - начала XX столетия (Степановский И.К.14, Суворов Н.И.15, Савваитов П.И.16, Голосов А.17,

9Фриз Я Руководство к историческому и физическому описанию областного города Устюга Великого, сочиненное 1793 года.-СПб., 1899. юПопов А Дымковская Димитриевская церковь в г. Устюге // ВЕВ. Часть неоф. 1875. № 7. С. 119-132. пПоповЛ Вознесенская церковь в г. Устюге//ВЕВ. Часть неоф. 1875.№9. С. 172-186. аПоповА Спасопреображенская церковь в г. Устюге//ВЕВ. Часть неоф. 1875. № 11; С. 213-226. хъПопов А. Церковь Св. Иоанна юродивого, Устюжского чудотворца, в г. Устюге // ВЕВ. Часть неоф. 1874.

21. С. 351-365.

14Степановский И К Вологодская старина Историко-археологический сборник. - Вологда, 1890.

15Суворов НИ Устюг Великий в конце XVII столетия: [Топограф, и стат. очерк] // Памятная книжка

Вологодской губернии на 1864 год. - Вологда, 1864.

6Савваитов П И Описание Великоустюжского Архангельского и приписанного к нему Троицкого Гледенского монастырей. - СПб., 1848. О 1 л лл

Васильев С. , Мерцалов А.Е. , Шляпин В.П. ). Отсутствие сведений об изразцовом декоре ряда храмов могло быть связано с их закраской на фасадах (что вошло в XIX столетии в повсеместную практику) и с тем, что изразцы, не входившие в состав церковного имущества, не подлежали какому либо учету и описанию.

Перечисленная литература историко-краеведческого и церковноархеологического содержания содержит обильный фактологический материал чисто описательного характера, информацию об обстоятельствах строительства многих памятников, цитаты из архивных документов, ныне в большинстве случаев утраченных.

В начале XX века появились новые издания, посвященные архитектурным памятникам Устюга. В 1910-е годы общую картину стилевой эволюции устюжского зодчества в книге «Северно-русское гражданское и

21 церковное зодчество. Город Великий Устюг» впервые удалось наметить Б.И. Дунаеву, активному исследователю памятников Русского Севера. Но в целом, отлично иллюстрированное издание, вышедшее отдельным томом в 1915 году и переизданное в 1919 году, носит описательный характер, поскольку не содержит сравнительных характеристик и художественных оценок памятников устюжской архитектуры. Фотографии, приведенные в издании, подтверждают сведения о закрашенности керамического декора, с чем, по-видимому, связано отсутствие упоминания о нем в тексте.

С 1911 года Археологическая комиссия приступила к изданию свода памятников русской архитектуры по губерниям . В пятом томе,

11Голосов А Великоустюжский Михайло-Архангельский монастырь Вологодской епархии - Вологда, 1901

18Васильев С Описание города Устюга Великого Вологодской губернии в историческом, статистическом и топографическом отношениях / Публ И С Велиевой, Коммент и примем Ю С Васильева // Великий

Устюг Краеведческий альманах - Вологда, 1995 Вып 1 С 381-459

19Мерцалов А Е Устюг Великий в первой четверти XVII века // ВГВ 1885 № 23, 27, 31 -34

20Шляпин В П Из истории города Великого Устюга // Записки Северодвинского общества изучения местного края - Великий Устюг, 1925 Вып 1

21 Дунаев Б И Северорусское гражданское и церковное зодчество Город Великий Устюг - М , 1915

220писание памятников русской архитектуры по губерниям V Вологодская губерния Устюжский уезд // Известия Имп Археол комиссии - Пг, 1917 Вып 64 посвященном Вологодской губернии, опубликованы списки памятников архитектуры с фотографиями монастырей и церквей Устюга Великого и уезда. Но стремление дать сведения в первую очередь о деревянном зодчестве Русского Севера, к которому было направлено все внимание исследователей первой четверти XX столетия, привело к малой содержательности публикаций из-за предельно кратких сведений о каменных постройках (дана только датировка памятника и его лаконичная характеристика).

Эта же тенденция прослеживается и в появившейся в советское время

23 монографии И.В. Евдокимова «Север в истории русского искусства» (1921) . В разделе «Зодчество» автор, уделив особое внимание деревянной архитектуре, дал краткий обзор истории каменной архитектуры Севера. Данная монография, состоящая из нескольких разделов («Общий очерк», «Зодчество», «Иконопись», «Ваяние», «Прикладное искусство», «Приложения» и «Словарь русских Иконников»), написанная по материалам, «разбросанным по разнообразным источникам», для своего времени явилась первым крупным исследованием по «истории развития старого искусства Севера», а именно Олонецкой, Архангельской, Вологодской губерний и прилегающих к Вологодской Череповецкому и Кирилловому уездам. Эта работа интересна тем, что в разделе «Декоративно-прикладное искусство» И.В. Евдокимов впервые обращается к теме производства и бытования изразцов в данном регионе. Автор затрагивает вопрос появления изразцов на Севере России, знакомство с которыми, по его мнению, состоялось благодаря сначала Великому торговому пути, пролегавшему по речной системе «от Вологды к Орхангельску-городу», затем, в XVII веке - Украине, явившейся «передатчицой кафельного дела для центральной и северной России», которая получила их через Польшу, а та - от Италии. В петровское время гъЕвдокимов И.В. Север в истории русского искусства. - Вологда, 1921. кафли ввозились из Саксонии и Голландии, что было «случайным эпизодом»24. Как отмечал исследователь, уже в XVII веке, кроме привозных «иноземных» кафлей появились кафли собственного местного производства. Мастерские были в Москве, Калуге, Великом Устюге, Сольвычегодске и Тотьме. Не освещая подробно данную тему, не приводя никаких архивных или других доказательств, развитие «кафельного дела» на Севере в целом И.В. Евдокимов связал с «именитыми людьми Строгановыми, изразцы которым были необходимы для украшения построек, возводимых ими в разнообразных своих владениях» (указывая на наличие в Сольвычегодске мастерских по выработке изразцов), а в Устюге - с «маленькими Строгановыми в лице переселенцев из Новгорода» . Отмечая отсутствие «первоначальных кафлей Сольвычегодской и Устюжской выделки», И.В.

У/Г

Евдокимов датирует изразцы XVIII и первой половиной XIX века . Не затрагивая тему фасадной керамики, автор уделил внимание изразцовым печам ХУШ-Х1Х веков Вологды, Красноборска и ряда небольших населенных пунктов. При этом редко встречается описание формы печи или рисунков изразцов, указывается лишь ее (т.е. печи) «наличие» в доме. К достоинству данной работы следует отнести выделение проблемы сохранности изразцовых печей (в связи с тенденцией разбора и продажи печей антикварами, а также их разрушением и заменой представителями духовенства расписных кафлей белыми, «как бы более соответствующих внутреннему виду православного храма»27). Таким образом, впервые были поставлен вопрос о появлении изразцов на Севере, выделены центры местного изразцового производства, географически обозначены дома с «интересными», «красивыми» изразцовыми печами. Но не подкрепленные источниками предположения этого автора в настоящее время представляются

24Там же. С. 145.

Там же. С. 146.

2бТам же. С. 148.

Там же. С. 151. неубедительными и недостаточными.

Появление монографии И.В. Евдокимова совпало с рядом публикаций в первой половине XX века, которые обозначили широкий круг проблем в изучении русской керамики, создавая необходимые предпосылки для более

28 пристального исследования изразцового производства (Шмидт Е. , Воронов B.C.29, Иванов А.И.30). Эта монография оказала некоторое влияние на работы исследователей изразца в последующее время. В частности, на работу И.В. Евдокимова ссылался А.И. Иванов в своем труде «Забытое производство» (1930), посвященном истории владимирской керамики, выделяя крупные пункты керамического производства в XVII веке, среди которых упоминается и Великий Устюг. Но, отмечая Устюг в качестве центра изразцового производства, А.И. Иванов указывает на отсутствие каких-либо «соответствующих доказательств», оставляя вопрос о существовании «вообще на севере кафельных заводов открытым»31.

Предположения И.В. Евдокимова о роли купцов Строгановых, как «виновников» рождения местной архитектурной керамики, придерживался Ю.М. Овсянников в книге «Солнечные плитки» (1966) , посвященной общей истории изразцового дела; в настоящее время вышеизложенная точка зрения приведена И.Н. Ухановой в книге «Народное декоративно-прикладное искусство городов и посадов Русского Севера конца XVII-XIX веков»

33

2001) , в которой были рассмотрены все виды художественных промыслов и ремесел обозначенного автором региона. О начале проникновения в Великий Устюг изразцов из-за моря по реке Северной Двине еще при Иване Грозном, а в XVII веке - с Украины, писали в книге «Народное искусство

2S Шмидт Е Гончарное искусство в древней Руси // Баян. - М., 1914. № 2. С. 55-65.

29Воронов В С Керамика Вяжицкого монастыря // Известия археологической комиссии. - Пг., 1917. Вып. 64 С 32-39.

30Иванов А И Забытое производство: Очерк изразцовой промышленности Владимирского края. - Владимир, 1930.

31 Иванов А.И Указ. соч. С. 49.

32Овсянншов Ю М Солнечные плитки. Рассказы об изразцах. - М., 1966. С. 101

33Уханова И Н. Народное декоративно-прикладное искусство городов и посадов Русского Севера конца XVII-XIX веков. - СПб, 2001. устюжан» (1971) М. П. Лукин и Н.М. Давыдова34.

О Великом Устюге как центре изразцового производства упоминал крупнейший исследователь керамики A.B. Филиппов во втором выпуске исследования «Древнерусские изразцы XVII века» (1938)35. Не вдаваясь в подробности, в разделе, посвященном особенностям конструктивного оформления изразцов, A.B. Филиппов отметил «оригинальность и неповторимость румпы изразцов Великого Устюга», которые «помогли ему установить по этому и ряду других признаков существование на севере одного из крупных самостоятельных центров изразцового производства, которое может быть объединено понятием Северо-Двинской школы»36. Таким образом, было вновь подчеркнуто наличие изразцового производства в Устюге, но соответствующих убедительных доказательств этому утверждению, как и в предшествующих работах, приведено не было.

В 1930-1950-е годы местные краеведы, сравнительно хорошо

37 исследовав художественные промыслы Великого Устюга , не затронули историю керамического производства. Об устюжском изразцовом производстве в целом и о фасадн'ой керамике в частности, начали упоминать только в 1960-1980-е годы, когда заметно расширилось изучение архитектурно-художественных памятников города, в ходе которого наряду с анализом характеристик отдельных храмов наметилась тенденция к исследованиям обобщающего характера.

В 1960 году в серии «Архитектура городов СССР» была издана книга П.А. Тельтевского «Великий Устюг»38. На тот период этот краткий научно-популярный очерк явился единственной профессиональной работой по истории устюжского зодчества. В книге дано описание и художественный

Ъ4Лукин М. П., Давыдова Н. М. Народное искусство устюжан. - Вологда, 1971.

35Филиппов A.B. Древнерусские изразцы XVII века. - М., 2003. Вып. 2. [Электронная версия]. URL: http//www.ibш.bmsШ.ru/depaгtшents/ibm4/prep/шenyaev/Isite/terracota.html

36Там же.

Искусству черневого серебра, финифти, просечному железу, резьбе по бересте были посвящены специальные работы Т.Г. Гольдберг, М. Рехачева, В.В. Комарова, В.П. Шляпина. шТельтевский ПА. Великий Устюг. - М., 1960. анализ облика церквей и ансамблей Устюга, включая замечание о наличии изразцового декора, виднеющегося под побелкой. В 1977 году книга была переиздана в виде книги-альбома с многочисленными фотографиями39.

В 1973 году опубликована монография В. П. Шильниковской «Великий Устюг», переизданная в 1987 году40. До настоящего времени - это самое полное издание, посвященное зодчеству Великого Устюга, в котором подробно рассматриваются не только отдельные памятники архитектуры (типологическая классификация и анализ характеристик деревянного и каменного зодчества), но и городские ансамбли, а также иконопись и декоративно-прикладное искусство. В работе были использованы имевшиеся тогда литературные источники по вопросам исторического и художественного развития города, данные немногочисленных археологических раскопок, исторические сведения по перепланировке города в XVIII веке. Упоминания о фасадной керамике встречаются не только в тексте при анализе памятников архитектуры, но ей (декоративной керамике) посвящена отдельная глава. Впервые, в пределах Устюга, выделены виды декоративной керамики (терракотовая, муравленая, ценинная), дан перечень памятников, где она применялась, кратко проанализированы орнаменты и композиционные приемы размещения изразцов; рассмотрены печные изразцы второй половины ХУ1П-Х1Х веков. При этом исследовательница отмечает, что «в связи с тем, что фасадные изразцы скрыты под толстым слоем поздней побелки, данный раздел работы не претендует на полноту охвата темы»41. Но в целом, небольшой раздел монографии отличается насыщенностью и информативностью.

Работы П.А. Тельтевского и В.П. Шильниковской положили начало серии небольших очерков, посвященных истории архитектуры Устюга, его

39Тельтевский Л А Великий Устюг Архитектура и искусство ХУП-Х1Х веков -М,1977

40Шильниковская В П Великий Устюг Развитие архитектуры города до середины XIX в - М , 1973, 1987

41 Шильниковская В П Великий Устюг 1987 С 233 архитектурным памятникам (Бартенев И.А. и Федоров Б.Н.42, Подъяпольский С.С.43, Булкин В.А. и Чугунов Г.И.44, Кудрин Н.М.45). Фасадная керамика в данных работах упоминалась вскользь, преимущественно с описанием самых ярких примеров с подобным убранством - Вознесенской и Спасо-Преображенской церквей.

Об изразцах Устюга упоминалось в альбоме С.А. Маслиха «Русские изразцы» (1979, 1983)46, посвященном общей истории развития русской керамики от XV до начала XIX века. В приложении к тексту опубликованы несколько акварельных копий изразцов с устюжской Вознесенской церкви 1648 года, включая недошедшие до настоящего времени, а также образцы устюжской печной керамики XVIII века. Так как работа носит общий описательный характер, устюжские изразцы подробно автором не рассматривались, но факт их производства в городе, начало которого С.А. Маслих определяет 1730-1740-ми годами, отмечен был47.

Последней содержательной в рассматриваемом плане работой, посвященной архитектуре Великого Устюга, стал небольшой путеводитель Г.Н. Бочарова и В.П. Выголова «Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма»

48

1983) . Исследователи отметили появление интереса к данным северным центрам и указали на фрагментарность изученности многих видов искусств Русского Севера, за исключением устюжского зодчества, которому посвящены специальные работы49. В этой книге многие явления искусства Севера осмыслены заново, приведены новые факты, расходящиеся с ранее известными сведениями, уточнены даты сооружения многих памятников архитектуры и прикладного искусства. Не выделяя отдельные параграфы в

42Бартенев И.А, Федоров Б Н. Архитектурные памятники русского Севера. - Л.- М., 1968.

43Подъяпольский С.С. По Сухоне и Северной Двине. - М., 1969.

44Булкин В.А., Чугунов Г.И. Великий Устюг. - Л., 1978.

45Кудрин Н. М. Запечатленная память: Записки краеведа. - Архангельск, 1986.

6Маслюг С.А. Русское изразцовое искусство ХУ-Х1Х веков. - М., 1976; 1983.

47Маслих С.А. Русское изразцовое искусство . 1983. С. 9-10, 22.

48Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма. - М., 1983.

49Там же. С. 8. контексте, Г.Н. Бочаров и В.П. Выголов уделили особое внимание устюжским изразцам (фасадным и печным), их истории развития. Были выявлены основные орнаменты, сюжеты, цветовая палитра. Впервые авторами приведена гипотеза о возникновении изразцового производства в Великом Устюге, которое они связали с личностью Великоустюжского и Тотемского архиепископа Александра. В книге не только перечислены архитектурные памятники Устюга с изразцовым декором, но упомянуты храмы других населенных пунктов, входивших некогда в состав епархии, украшенные керамикой устюжского производства. Выявлению фасадной керамики Великого Устюга способствовали начавшиеся на ряде архитектурных памятников реставрационные работы, в процессе которых ряд изразцовых фризов был расчищен от поздней покраски. Особая ценность этой книги заключается в том, что зафиксированы некоторые керамические композиции, упомянутые Г.Н. Бочаровым, В.П. Выголовым или В.П. Шильниковской, которые не сохранились до настоящего времени. Работы П.А. Тельтевского, В.П. Шильниковской, В.П. Выголова и Г.Н. Бочарова способствовали определению круга памятников с изразцовым декором устюжского производства.

Таким образом, лишь с 1960-х годов, в связи с более тщательным изучением архитектуры Великого Устюга, фасадная керамика, составившая «неотъемлемую часть архитектуры своего времени»50, начала привлекать внимание исследователей. Однако для более полного представления о масштабах и характере устюжской школы необходимо дальнейшее изучение изразцов с выявлением как стилистических, так и технико-технологических особенностей, характерных для круга устюжской керамики ХУП-ХУШ веков.

Цель диссертации состоит в исследовании художественных

Ъ0Шипьниковская В.П. Указ. соч. С. 224. особенностей фасадной керамики Великого Устюга, рассмотренного з контексте истории русского изразцового искусства; в выявлении особенностей развития структуры ' и содержания устюжской фасадной керамики ХУП-ХУШ веков, как одной из областей художественного творчества этого периода. Для полноценного раскрытия темы были поставлены следующие задачи:

- исследовать истоки и предпосылки становления местного производства, этапы его развития в регионе;

- определить круг архитектурных памятников, украшенных изразцами устюжского производства; атрибутировать изразцы, сохранившиеся на фасадах храмов до настоящего времени;

- систематизировать художественные характеристики керамики, включая анализ формы (конструкции) устюжского изразца, рисунок и цветовую палитру его лицевой пластины;

- проанализировать местоположение изразцов в декоре храмов, принципы формирования декоративных композиций;

- провести сравнительный анализ устюжских изразцов и «изделий» других изразцовых центров Русского государства, в первую очередь Москвы, выявив место устюжского изразца в русской изразцовой школе;

- определить технико-технологические особенности устюжского изразца.

Хронологические рамки диссертации ограничены серединой XVII -третьей четвертью XVIII веков и обусловлены временем бытования приемов декорирования архитектурных памятников фасадной керамикой в Великом Устюге и храмов, расположенных на территории бывшей Великоустюжской и Тотемской епархии. Нижняя хронологическая граница работы определяется 1648 годом - датой постройки в Устюге Вознесенской церкви, украшенной привозными изразцами. В третьей четверти - конце XVII века в городе было налажено собственное производство изразцов, «продукция» которого украсила ряд храмов конца ХУП-ХУШ веков на территории Устюга и епархии. Последние храмы, украшенные архитектурной керамикой, относятся к 1760-1770-м годам. Это верхняя хронологическая граница данной работы.

Географические рамки распространения изучаемых архитектурных памятников с изразцовым убранством совпадают с историческими границами бывшей Великоустюжской и Тотемской епархии. Кроме ближайшей округи Устюга, в епархию входили издавна обжитые приречные земли: по реке Юг с притоком Лузой, где крупнейшим населенным пунктом был Лальский посад (с конца XVIII века - город Лальск); по Сухоне, включая Тотьму с ее окрестностями; по верхнему течению Северной Двины, с поселениями ниже устья Вычегды и по Вычегде, с Сольвычегодском, Усть-Вымской слободой и Яренском, а также по многочисленным притокам этих рек. Давние связи этих пунктов обусловили целостность изучаемого пространства в культурном отношении. Обращение к памятникам архитектуры городов и населенных пунктов, входивших в территорию этой епархии, позволяет обрисовать более полно картину развития изразцового дела Великого Устюга.

Новизна исследования определяется тем, что данная работа представляет собой первое полное комплексное исследование фасадной керамики Великого Устюга. Впервые рассматривается локализованная территориально и хронологически практика применения изразцов в декоре местных храмов. Определены истоки и предпосылки возникновения изразцового производства в Устюге, этапы его развития; представлен круг памятников с изразцовым декором; на основе натурных обследований, изучения различных источников информации выявлена важная для получения объективного знания степень сохранности подлинных изразцов местного производства, а также проведены технико-технологические исследования образцов архитектурной керамики; систематизированы орнаменты и сюжеты изразцов, приемы их размещения на фасаде храмов. Полнота реконструкции процессов художественной жизни Устюга конца ХУП-ХУШ вв. обусловлена анализом широкого круга архитектурных памятников городов и сел Великоустюжской и Тотемской епархии.

Являясь составной частью русского изразцового искусства, сохраняя связь со столичными традициями, ориентируясь на московские образцы, устюжские изразцы содержат основной набор общепринятых рисунков и орнаментов, распространенных по всей территории Московского государства, о чем свидетельствует сравнительный анализ керамики Великого Устюга с керамикой других центров Русского государства (Москвы, Великого Новгорода, Ярославля, Суздаля и т.д.). В то же время художественные характеристики устюжских изразцов заметно отличаются от произведений других художественных центров России, что позволяет охарактеризовать Устюг как самодостаточный изразцовый центр, дополняющий историю развития русского изразцового искусства.

Объектом исследования послужил изразцовый декор устюжского производства и практика его использования в архитектурных памятниках, расположенных на территории города Великого Устюга, а также городов и сел бывшей Великоустюжской и Тотемской епархии (Сольвычегодска, Туглима, Лальска, Яхренги).

Предметом исследования являются художественные особенности изразца, рассматриваемые в процессе его зарождения и развития на территории Великого Устюга как центра Великоустюжской и Тотемской епархии. Выявление характерных для Устюга технологических особенностей изразцового производства, основных видов рисунков, форм и приемов использования керамики в декоре храмов вводит в научный оборот информацию, которая в предшествующих работах по истории изразцового искусства практически не учитывалась. Определение круга памятников архитектуры с изразцовым декором за пределами центра его производства -Устюга, на территории бывшей епархии, позволяет представить масштабы и особенности местного изразцового производства.

Источники. Исследование основано на изучении собрания изразцов в фондах Великоустюгского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (ВУГИАХМЗ), а также опирается на натурное обследование изразцов на фасадах храмов Великого Устюга, Лальска, Сольвычегодска, Туглима.

В качестве источников информации по изучаемой теме использованы монографии, статьи и путеводители по памятникам архитектуры Великого Устюга, Лальска, Сольвычегодска и Туглима.

Изучены документы Российского Государственного Архива Древних Актов (РГАДА, Москва), Центрального Муниципального архива города Москвы (ЦАГМ), Великоустюжского филиала Главного Архивного Управления Вологодской области (ВУФ ГАВО), Института Истории Материальной культуры в Санкт-Петербурге (ИИМК); отчеты об археологических работах, хранящиеся в ВУГИАХМЗ; отчеты по реставрационным работам отдельных архитектурных памятников Великого Устюга архива научно-исследовательского института «Спецпроектреставрация» (Москва).

В процессе сбора материалов выявилась проблема отсутствия документов о существовании изразцовых мастерских в Устюге конца XVII столетия. Поэтому в работе использованы сохранившиеся письменные источники более позднего времени, относящиеся к концу XVIII века, а также результаты технико-технологических исследований образцов керамики памятников архитектуры Великого Устюга.

Практическая ценность работы. Результаты диссертации могут быть использованы:

- в лекционных, теоретических курсах по истории древнерусского искусства, архитектуры, декоративно-прикладного искусства, в специальных курсах и семинарах в Вузах;

- при организации выставок изразцов и составлении каталогов;

- архитекторами-реставраторами при проведении реставрационных работ и предпроектных исследований, так как недостаточность детального изучения архитектурного памятника с изразцовым декором приводит к неточности его воссоздания или утратам;

- при решении задач сохранения культурного наследия северных регионов страны важна фиксация имеющегося изразцового декора на фасадах храмов, чтобы в будущем иметь возможность поддерживать или восстанавливать подлинный облик памятника архитектуры;

- для дальнейшего развития исследований по истории русской фасадной керамики и русского изразца.

Методы исследования. Работа основана на комплексном методе исследования, включающем историко-культурный, формально-стилистический и иконографический, позволившим раскрыть социокультурную ситуацию, систематизировать художественные характеристики и определить периодизацию изразцов устюжского производства. Применение сравнительного метода способствовало выявлению черт типичности и уникальности керамики Великого Устюга в сравнении с «изделиями» других центров производства. Источниковедческий анализ позволил получить сведения о сохранившихся и утраченных изразцовых композициях, рассмотреть вопрос о характере производства изразцов в городе. Вы полненный по заказу автора технико-технологический анализ изразцов, взятых с устюжских храмов, был применен для их дополнительной атрибуции.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования представлены соискателем в виде докладов на межвузовской конференции «Художник. Эпоха. Стиль» в МГАХИ им. В.И. Сурикова (2009 г.); на XVII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» в МГУ им. М.В. Ломоносова (2010 г.); на научной конференции «Архитектурное наследство» в НИИТАГ РААСН (совместно с Барановой С.И., 2010 г.); на XVI научной конференции «Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства» в ГТГ (совместно с Ярош В.Н. и Лобзовой Р.В., 2010 г.)

Материалы диссертации получили также отражение в 7 публикациях соискателя.

Структура работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение, альбом иллюстраций и три приложения.

Заключение диссертации по теме «Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура», Лисенкова, Юлия Юрьевна

Результаты исследования продолжительной истории устюжского изразцового дела позволили выделить следующие «внутренние» периоды, отличающиеся длительностью и стабильностью. Переход от одного этапа к другому порой неопределенно оформлен, но, тем не менее, он (переход) существует и отражается в формально-стилистическом изменении изразца.

I период. Устюг познакомился с изразцами в середине XVII века, когда одна из первых церквей города - Вознесенская 1648 года - по заказу купца Никифора Ревякина была украшена сюжетными и орнаментальными рамочными рельефными изразцами. Белоглиняные и красноглиняные изразцы, терракотовые и покрытые глазурями зеленого или коричневого цветов, с коробчатой румпой для крепления, были привозными. Об отсутствии в это время собственного изразцового производства в Устюге свидетельствовали: неразвитость строительной практики (освоение кирпича начинается только к середине XVII века, а изразцовое дело могло быть ответвлением кирпичного производства); отсутствие залежей белой глины в округе; отсутствие аналогичного декора в убранстве устюжских храмов, возведенных в 1650-1670-е годы. Логично в таких условиях предполагать участие в строительстве Вознесенской церкви московских мастеров, приглашенных в Устюг заказчиком храма, которые не только могли доставить изразцы на место, но декорировали фасады храма «на столичный манер».

II период. Первым образцом фасадной керамики устюжского производства явились бесполивные терракотовые детали - плиты, кубышки, бусины, архивольты, появление которых в убранстве храмов можно датировать 1660-1680-ми годами. Начало их производства можно соотнести с освоением в Устюге в середине XVII века нового для города строительного материала - кирпича, вырабатываемого из местных красных глин.

III период. Не ранее конца 1680 - начала 1690-х годов в Устюге налаживается производство поливных изразцов, о чем свидетельствуют керамический декор ряда устюжских храмов, выстроенных или перестроенных в течение конца XVII - первой половины XVIII веков, а также фасадная керамика храмов Лальска, Сольвычегодска и Туглима -городов и сел, входящих в территорию Великоустюжской и Тотемской епархии.

На протяжении с конца 1680 - начала 1690-х и до 1720-х годов широкое распространение получили рельефные пятицветные рамочные изразцы с рисунками четырех видов птиц, двух подвидов малого вазона и безрамочная композиция большого вазона. Введение изразца в структуру фасадного декора следует связать с желанием Великоустюжского и Тотемского архиепископа Александра украсить храмы по столичной моде, тем самым подчеркнув роль Устюга как духовного и культурного центра епархии. Храмом, положившим в Устюге начало «моде» на изразцовый декор и послужившим образцом для ряда других церквей, стал Спасо-Преображенский собор.

Параллельно со стенными изразцами вырабатывали поливные (пятицветные) профильные изразцы с растительно-геометрическими мотивами, декорировавшие фризы и киоты храмов; из профильных изразцов (муравленых, пятицветных и первых образцов четырехцветных), во время строительного перерыва 1714-1720-х годов, в ряде ремонтирующихся в это время храмов были выложены изразцовые наличники окон.

До 1710-х годов продолжалось производство простых терракотовых деталей (бусин, кубышек, элементов архивольт), декорирующих окна и порталы храмов.

IV период. Около 1720-х годов в уже сложившейся местной традиции происходят внутренние трансформации. С декоративным убранством теплой церкви Жен Мироносиц (1714-1722 гг.) связано обновление устюжского рельефного изразца, затронувшее композицию, рисунок его лицевой поверхности и цветовое решение. Появляются новые орнаментальные мотивы птиц (птицы-оглядыша, сидящей между ветвями виноградной лозы; взлетающей птицы) и растительных мотивов (цветка-бутона; бутона в малом вазоне), заключенные в замкнутую обрамляющую рамку. Вместо пяти эмалей лицевая пластина покрыта эмалями четырех цветов. Единичными образцами в декоре устюжских храмов явились безрамочные рисунки с изображением льва и птицы Сирина (церковь Николы Гостунского).

Новшества затронули не только стенные изразцы, но и профильные, в которых появляются новые растительно-геометрические орнаменты и окончательно закрепляется четырехцветие.

V период. К 1740-м гг. в Устюге происходит «переориентация» в использовании изразца и его производстве. Изразцы стали главным элементом убранства интерьеров культовых, гражданских и жилых зданий. «Зеркало» печи декорировали, помимо рельефных, новые виды изразцов -рельефно-расписные и гладкие живописные. До настоящего времени в городе не сохранились ранние образцы керамики «интерьерного» этапа. Необычный пример использования печной керамики (ее «ранних образцов») встречается в убранстве Леонтьевской церкви, во внешнем фасаде которой были применены печные расписные с пейзажной и сюжетной росписью, рельефно-расписные и рельефные изразцы с орнаментальными и геральдическими и анималистическими рисунками.

Параллельно продолжали использовать профильные четырехцветные изразцы печного набора, из которых выкладывали изразцовые обрамления окон.

К 1730-м годам вернулись к декорированию фасадов храмов простой бесполивной керамикой (плитами-розетками).

VI период. Последний взлет фасадной керамики относится к 17601770-м годам и связан с производством муравленых и терракотовых архитектурных элементов - капителей.

В результате исследования удалось установить, что изразцовое дело Великого Устюга в процессе своего развития не являлось замкнутым, изолированным явлением. Напротив, оно было открыто внешним влияниям, и в отношении фасадной керамики периода ее наибольшего расцвета (то есть конца XVII - первой трети XVIII века) прослеживается «разнообразие» в художественных импульсах, которые исходили в первую очередь от Москвы, а в дальнейшем Великого Новгорода и Петербурга. Именно на основании взаимодействия с главным центром изразцового производства - Москвой -развивалось устюжское изразцовое искусство на всех этапах своего становления, подтверждая ведущую роль столицы в создании и распространении орнаментов по всей территории Московского государства, что во многом определило стилистическую ориентацию местного изразцового дела.

Беря за основу образцы орнаментов и сюжетов, сохраняя, таким образом, глубокую связь со столичной традицией, устюжские мастера не столько знакомились и усваивали «образцы», но перерабатывали их, создавая свою редакцию известного мотива (композиция большого вазона, птицы), что в ряде случаев приводит к своеобразию трактовки изображений (лев, птица

Сирин) и делает рисунок отличным от аналогичных изображений, созданных в других центрах изразцового производства. В то же время устюжские мастера свободно использовали элементы рисунков «образцов», из сочетаний которых создавали собственные, не имеющие формальных прототипов, орнаментальные рисунки, характерные только для Великого Устюга (например, малые вазоны, цветок-бутон). Оригинальная трактовка известных мотивов в выявленных устюжских образцах указывает на использование для их оттиска собственных форм, а не столичных, чему могло содействовать наличие в городе собственной школы резьбы.

Рисунки изразцов устюжских мастеров характеризуются ясно выраженным декоративным началом, обобщенностью, стилизованностью, простотой композиционного построения (в отличие от московских композиций, отличающихся четкостью, собранностью, логичностью построения), иногда излишней графичностью, суховатостью и даже вялостью проработки мотива. Доминанту цветовой гаммы рисунков изразцов, представленных, преимущественно, на бирюзовом фоне, определяли синяя, желтая эмали и коричневая глазурь.

Появление изразцов в декоре устюжских храмов всецело зависело от вкусов и возможностей заказчика. Несмотря на то что первое знакомство с фасадной керамикой состоялось благодаря представителю купеческого сословия - Н. Ревякина, стремившегося таким образом подчеркнуть свой социальный статус успешного торгового человека, главная роль в деле освоения и налаживания местного производства поливных изразцов, процесс которого относится к концу XVII столетия, принадлежала первым Великоустюжским и Тотемским архиепископам. Архитектурные памятники, декорированные фасадной керамикой, в зримой форме поднимали престиж города - центра образованной в 1681 году Великоустюжской и Тотемской епархии.

Отбор орнаментов и сюжетов происходил, вероятнее всего, согласно вкусам местного духовенства. Этим можно объяснить сохранявшееся на протяжении десятилетий предпочтение орнаментальных изображений птиц и вазонов и отсутствие, например, изразцов с изображением цветка-розетки, получившим широкое распространение не только в архитектурных памятниках Москвы XVII века, но и, например, в фасадном убранстве храмов Ярославля. Данная устойчивость в выборе свидетельствует о том, что, обращаясь к излюбленным темам, заказчики и мастера придерживались традиций местной художественной культуры. «Травные» орнаменты, птицы, львы были излюбленными мотивами различных видов искусства Великого Устюга второй половины ХУП-ХУШ веков: кованого и просечного железа, эмали по скани, резьбы и росписи по дереву. Являясь одной из разновидностью декоративно-прикладного искусства, изразцовое дело развивалось не без влияния этих видов искусства.

Изучение архивных источников и социокультурной ситуации показали, что с именем первого Великоустюжского и Тотемского архиепископа Геласия связан документ о поставке готовых печных изразцов из Кирилло-Белозерского монастыря в Великий Устюг; с именем второго Великоустюжского и Тотемского архиепископа Александра следует связать становление изразцового производства, положившее начало устюжской школе керамики в целом и декорирование керамикой фасадов возводимых им храмов, в частности. Поставление на устюжскую кафедру из архимандритов Иосифо-Волоколамского монастыря (ансамбль которого известен своим керамическим декором), пребывание в Москве, где он неоднократно бывал во время управления епархией, могли повлиять на вкусы и желание украсить храмы Устюга подобным убранством, подчеркнув значение города как духовного и культурного центра епархии. С именем четвертого устюжского епископа Боголепа связано обновление рисунков на изразцах в первой четверти XVIII столетия. В дальнейшем присутствие в городской среде ряда эффектно украшенных храмов «проявило» декоративные свойства изразца, и они, активно «пропагандируемые» местными преосвященными, привлекли внимание многих других заказчиков (купцов и посадских людей) возводимых на территории города и епархии храмов. Результат этого процесса сказался в достаточно широком распространении фасадных изразцов в данном регионе в конце XVII - первой половине XVIII веков.

Изучение устюжского изразца позволяет расширить представление о взаимосвязях главного художественного центра - Москвы - и периферии, уточнить особенности развития одной из сфер отечественного искусства, связанной с изразцовым делом, а также проследить трансформацию столичных «образцов» в продолжительной «изразцовой» истории Великого Устюга, в которой ярко проявилось местная художественная традиция.

В процессе развития устюжские изразцы сохраняли своеобразие стиля и технологии изготовления, несмотря на значительное влияние столицы. Являясь составной частью русского изразцового искусства, сохраняя глубокую связь со столичными традициями, композиции, созданные устюжскими мастерами, обогатили русское изразцовое дело серией исключительно своеобразных памятников устюжской изразцовой школы, что в целом позволяет полнее выявить ценность и полноту отечественного изразцового искусства ХУП-ХУШ веков.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты изучения сохранившейся до настоящего времени архитектурной керамики, декорирующей фасады культовых памятников Великого Устюга и храмов, расположенных на территории бывшей Великоустюжской и Тотемской епархии, позволяет заключить, что Устюг в течение более чем столетия являлся одним из крупных изразцовых центров на Русском Севере. Тесная взаимосвязь с «творчеством» главного изразцового центра Русского государства - Москвой - не только содействовала знакомству Устюга с изразцовым искусством в середине XVII века, но способствовала заложению на месте основ изразцового дела в конце XVII века и обретению самостоятельности данного локального (регионального) варианта «общемосковского» направления декоративно-прикладного искусства, расцвет которого относится к рубежу XVII - первой трети XVIII века.

Анализ социокультурной ситуации середины - второй половины XVII столетия позволил выявить предпосылки возникновения и становления изразцового дела в Устюге. Введение и широкое использование в декоре устюжских храмов изразцов было связано не только с началом интенсивного каменного строительства культовых зданий в городе во второй половине XVII века, но с приобретением в конце XVII века Устюгом статуса главного города Великоустюжской и Тотемской епархии (1682-1788), являвшегося ее (епархии) культурным и художественным центром. Поддерживая строительную инициативу в городе, устюжские архиепископы обращались к архитектуре как сильному средству идейно-художественной выразительности, стремясь в зримой форме поднять престиж города, в котором обосновались.

Архитектурный облик Устюга, в целом сохранившийся до наших дней, сложился на протяжении второй половины ХУИ-ХУШ веков. Комплексный анализ данных показал, что из возведенных в городе к концу XVIII столетия 26 храмов, изразцовый декор имели 15 церквей (с учетом памятников, украшенных терракотовыми архитектурными деталями - 22); на территории Великоустюжской и Тотемской епархии было выявлено 6 церквей, декорированных поливной керамикой. Установлено, что благодаря ремонтным работам первой половины XVIII столетия фасады ряда храмов Великого Устюга, построенных в середине XVII века, первоначально не имевших изразцовой декорации и отличавшихся монументальностью, были декорированы изразцами. Не вызывает сомнения, что дальнейшие исследования истории строительства храмов, расположенных на территории Великого Устюга и бывшей епархии, расширят круг памятников рассматриваемого региона, декорированных изразцовым декором.

Несмотря на достаточно большое количество храмов, украшенных фасадной керамикой, анализ местоположения изразцов в декоре устюжских построек свидетельствует о простоте и однообразии способа введения изразца в структуру плоскости стены. В основном фасады декорированы цветными вставками из отдельных плиток, заполняющих ширинки галереи, фасада, крыльца; более сложны фризы (ширинчатые - для храмов Великого Устюга, сплошные - для церквей, возведенных на территории епархии), украшающие верхние части барабанов глав, алтарных апсид и основного объема храма, а также рамочные обрамления оконных проемов алтарных апсид. Для конца XVII века, времени расцвета архитектурной керамики на территории Русского государства, приемы устюжского декорирования фасадов традиционны и выглядят даже несколько архаично; их трактовка во многом восходит к московской практике начала - первой половины XVII столетия. Легкие пояса типа фризов и вставки в ширинках парапетов свидетельствуют о скромной роли керамики, обогатившей цветовое решение архитектурных памятников, но не оказавшей решающего воздействия на общий характер наружного убранства храмов, что свидетельствует о сохранении качества монументальности построек. В этом отношении устюжская практика уступала богатству декора построек Москвы и Ярославля второй половины - конца XVII века.

Несмотря на простоту и однообразие введения керамики в структуру декора, результаты исследования позволили выявить особую художественную ценность устюжского фасадного изразца: он в меньшей степени, чем где-либо, подвергся практике замены на реставрационные копии, получившей широкое распространение в российских городах в конце Х1Х-ХХ вв. Такой благоприятной консервирующей ситуации частично способствовала довольно долго сохранявшаяся закрытость декора (забеленность и закрашенность изразцов). К началу XX века на большинстве памятников изразцы слабо просматривались, что соответствовало практике XIX века, когда закраска изразцов считалась способом консервации. Устюжский изразец был заново «открыт» лишь во второй половине XX века, когда отмыли изразцы ряда архитектурных памятников (Вознесенской церкви, Спасо-Преображенского собора, Димитриевской церкви в Дымково, Троицкого собора Троице-Гледенского монастыря, Сретенско-Мироносицкой и Леонтьевской церквей). Особо следует отметить, что в настоящее время, несмотря на проведенные в XX веке работы, проблема сохранения памятников с уникальным изразцовым убранством остается острой из-за сложности поддержания храмов в процессе их эксплуатации. До сих пор ряд памятников архитектуры Великого Устюга имеет забеленные и закрашенные изразцы; изразцовые вставки нуждаются не только в расчистке, но в укреплении и консервации, а в отдельных случаях - в полной замене на аналогичную керамику.

Натурные обследования поливных изразцов ХУП-ХУШ вв., расположенных в декоре храмов и находящихся в собрании ВУГИАХМЗ, а также результаты технико-технологической экспертизы, проведенные по нашему заказу, позволили определить следующие характеристики устюжской фасадной керамики. Изученные характерные для убранства церквей стенные и профильные изразцы выработаны из местных красных глин, отличаются прямоугольной формой с размерами 18,9-22 х 16-20,7 см., толстым, массивным черепком толщиной около 1,5-2 см и отступающей от края на 3-5 см. румпой, высотой от 7 до 12 см. По своему характеру - это печная керамика. Специальных крупных архитектурных изразцов, подобных Ярославлю или Москве, в Устюге не делали. По оформлению рельефа лицевой пластины в убранстве храмов различаются рельефные, рельефно-расписные и гладкие живописные изразцы. По цветовому решению изразцы делятся на муравленые (покрытые поливою темно-зеленого цвета), пятицветные (бирюзовая, белая, синяя, желтая и прозрачная красно-коричневая глазурь), и четырехцветные (бирюзовая, белая, желтая, дополнены красно-коричневой глазурью). Эмаль отличается локальным, «плотным» цветом; в рамках одного цвета характерна вариация тоновой насыщенности, способствовавшая созданию впечатления разнообразия цветовой гаммы изразцов в декоре храмов. Подобные тоновые «нюансы» зависели от глушителя (разбавителя), примененного в составе глазури.

Сравнение данных технико-технологических исследований изразцов Устюга с опубликованными результатами изучения керамики Москвы и Великого Новгорода (ансамбли в Хутыни и Вяжищах) показало, что при использовании единого по своему химическому составу плавня, рецептура которого была хорошо известна в данных изразцовых центрах, состав красящих компонентов (хромофоров) различен, что не только позволяет говорить об особенностях производства отдельно взятого центра, но служит дополнительным аргументом в пользу выявления Великого Устюга как самостоятельного изразцового центра.

Серьезному повороту в исследовании Великого Устюга как центра изразцового производства препятствует скудость сохранившихся до настоящего времени архивных источников и недостаточность археологических данных.

В архивных документах не прослеживаются прямые указания на деятельность в Великом Устюге специализированной группы мастеров -изразечников, что вовсе не означает отсутствия здесь изразцового промысла. Тот факт, что в Великом Устюге изготовление изразцов в XVII - первой половине XVIII столетия являлось «вспомогательным» разделом кирпичного дела подтверждают более поздние документы, относящиеся к последней трети XVIII века, где представлены сведения о наличии в городе кирпичных заводов, их количестве, характере выпускаемой ими продукции и поколениях владельцев. Источники указывают на то, что в конце XVIII века изразцовое дело в Устюге являлось художественным разделом кирпичного и гончарного производств, владельцами которых были Замараевы, Оленевы и Аленевы. Возможно, на заводе данные производства существовали параллельно и не были территориально разделены; сходство сырья и технологического процесса способствовало сосуществованию изготовления посуды, кирпича и изразцов в едином производственном пространстве.

Отсутствие убедительных следов изразцовых мастерских (например, горна), немногочисленные находки изразцов в Устюге вследствие территориальной ограниченности археологического изучения исторического города относят данную художественную область керамического производства к неизученному разделу истории города. Мнение о Великом Устюге как о керамическом центре основывается на косвенных данных: удобное топографическое расположение; достаточная развитость ремесленного дела; торговый характер города в ХУИ-ХУШ веках, способствующий обмену «культурным» опытом; наличие богатой сырьевой базы, которая благоприятствовала сложению керамического производства в Великом Устюге.

Воссоздание общей картины развития локального центра ценинного дела на основании результатов систематизации натурного материала позволило выявить хронологические рамки истории развития устюжской фасадной керамики, отличительной чертой которой явилась продолжительность её использования в строительной практике. Применение во внешнем убранстве устюжских храмов архитектурной керамики было связано с тем, что архитектурный облик Устюга «в камне» начал складываться со второй половины XVII века, в период активного использования в убранстве зданий на территории Московского государства поливных изразцов. Закончившееся к началу XVIII столетия в Москве, Ярославле и других городах увлечение изразцами, в Устюге продлилось дольше, чем где-либо в России, и укладывается в период около 110-120 лет.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Лисенкова, Юлия Юрьевна, 2012 год

1. Абецедарский Л. С. Белорусы в Москве XV1. века. Из истории русско-белорусских связей. - Минск: БГУ, 1957.

2. Акты Холмогорской и Устюжской епархий // Русская историческая библиотека. СПб.: Археографическая комиссия. Т. 12. Ч. 1. 1890; Т. 14. Ч. 2. 1894.

3. Анов Н.В. Живая старина (Очерки Великого Устюга) // Советское краеведение. 1936 г. № 9. С. 72-87.

4. Ардашев В. Летопись семисотлетнего существования города Устюга Великого // ВГВ. Часть неоф. 1857. № 34, 36, 39-49, 51-52.

5. Бабаянц Г.Н., Воронов Н.В. Изразцы русского Севера // Декоративное искусство СССР. М.,1960. № 12. С. 35-36.

6. Банк A.B. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. Очерки. М.: Наука, 1978.

7. Баранова С. И. Изразцовый декор памятников архитектуры Москвы XVII века. Дис. .канд. искусствоведения. М., 2006.

8. Баранова С.И. К вопросу о реконструкции изразцовых печей Коломенского дворца // КМИ. М., 2007. Вып. 10. С. 118-134.

9. Баранова С.И. «Миграция» московских изразцов XVII в.: изделия, формы, мастера // КМИ. М., 2007. Вып. 9. С. 64-78.

10. Баранова С.И. Москва изразцовая. М.: Москвоведение, 2006.

11. Баранова С.И. Русский изразец. Записки музейного хранителя. М.: МГОМЗ, 2011.

12. Бартенев И. А., Федоров Б. Н. Архитектурные памятники русского Севера. JL - М: Искусство, 1968.

13. Батаков Н.М., Мансветова Е.С., Широков В.А. Великий Устюг. -Вологда: Северо-Западное книжное издательство, 1973.

14. Бахрушин C.B. Научные труды / Ред. коллегия: A.A. Зимин и др. М.: Изд-во АН СССР, 1952.

15. Беляев JI.A. Московские печные изразцы до начала XVIII века. (Опыт археологической систематизации) // КМИ. М., 1993. Вып. 5. Ч. 1. С. 8-21.

16. Блохина Н.Б. Приемы использования полихромной керамики в русской архитектуре второй половины XVII в. Дис. .канд. архитектуры. М., 1956.

17. Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма. -М.: Искусство, 1983.

18. Бочкарев В.Н. К вопросу складывания всероссийского рынка в XVII в. по материалам таможенных книг Устюга Великого, Сольвычегодска и Тотьмы // Учен. Записки / Моск. гор. пед. ин-т. М., 1957. Т. 78. Вып. 4. С. 3-23.

19. Брайцева О.И. Строгановские постройки рубежа XVII-XVIII веков. -М.: Стройиздат, 1977.

20. Булкин В.А., Чугунов Г.И. Великий Устюг. Л.: Художник РСФСР, 1978.

21. Бусева-Давыдова И.Л. Декор русской архитектуры XVII века и проблема стиля // АН. М., 1995. Вып. 38. С. 39-49.

22. Бусева-Давыдова И.Л. Культура и искусство в эпоху перемен. Россия семнадцатого столетия. М.: Индрик, 2008.

23. Василенко В.М. Русское народное искусство. Содержание, стиль, развитие. М.: Издательский центр РГГУ, 2011.

24. Васильев С. Описание города Устюга Великаго Вологодской губернии в историческом, статистическом и топографическом отношениях / Подг. к печати И.С. Велиева, Ю.С. Васильев // Великий Устюг. Краеведческий альманах. Вологда: Русь, 1995. Вып. 1.С. 381-459.

25. Васильев С.Ю., Суворов A.B. Новые материалы к археологической карте долины реки Юг (по итогам работ Югского археологического отряда НПЦ «Древности Севера») // Великий Устюг. Краеведческий альманах. Вологда: Легия, 2000. Вып. 2. С. 5-31.

26. Велиева И.С. Архиерейское подворье страницы истории.// Великий Устюг. Краеведческий альманах. - Вологда: Русь, 1995. Вып. 1. С. 294-305.

27. Великий Устюг/Сост. A.B. Капустина, Л.Н. Сыроватская, Г.Н. Чебыкина М.: Северный Паломник, 2002.

28. Великий Устюг. Северные лики: Великоустюг. гос. ист,- архит. и худож. музей-заповедник. СПб.: Аср, 2003.

29. Великий Устюг (сохраненное и утраченное): План-схема / сост. и худ. С.К. Мальцев. Вологда: изд. «Древности Севера», 1998.

30. Вологодская энциклопедия / Гл. ред. К.В. Судаков. Вологда: Русь, 2006.

31. Вологодский иллюстрированный календарь на 1894 год. Вологда: Изд. тип. Бр. Гудковых-Беляковых, 1893.

32. Воронов Н.В. Русские изразцы XVIII века // Памятники культуры: Исследование и реставрация. М.: Из-во АН СССР, 1960. Вып. 2. С. 191-208.

33. Воронов Н.В. Изразцы // Русское декоративное искусство. М.: Изд-во Акад. худ-в СССР, 1962. Т. 1. С. 191-207.

34. Воронов Н.В., Блохина Н.Б. Ярославские изразцы // Ярославский краеведческий музей: Краеведческие записки. Ярославль, 1956. Вып. 1. С. 113-132.

35. Воронов Н.В., Сахарова КГ. О датировке и распространении некоторых типов московских изразцов // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1955. Т. 3. № 44. С. 80-115.

36. Выголов В.П. Архитектура барокко в Тотьме // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. Материалы и исследования. -М.: Наука, 1980. С.103-125.

37. Выголов В.П. Монументально-декоративная керамика Новгорода конца XVII века. Изразцы Вяжищского монастыря // ДРИ. Художественная культура Новгорода. М.: Наука, 1968. С. 237-266.

38. Выголов В.П. Русская архитектурная керамика конца XV начала XVI века (о первых русских изразцах) // ДРИ: Зарубежные связи. - М.: Наука, 1975. С. 282-317.

39. Голосов А. Великоустюжский Михайло-Архангельский монастырь Вологодской епархии. Вологда: Тип. Вологодского губернского правления, 1901.

40. Государственный архив Вологодской области: Путеводитель / Сост. Т.М. Воропанова, Б.Н. Матавкин. Вологда: Северо-Западное книжное издательство, 1970.

41. Градостроительство Московского государства XVI-XVII веков / Под общ. ред. Н.Ф. Гуляницкого. М.: Стройиздат, 1994.

42. Дзюба М.Е. Два монастыря XVII в. в Великом Устюге // АН. М., 1972. № 19. С. 76-82.

43. Дунаев Б.И. Северорусское гражданское и церковное зодчество. Город Великий Устюг. М.: Т-во скоропеч. A.A. Левенсон, 1915.

44. Евдокимов ИВ. Север в истории русского искусства. Вологда: Союз северных кооперативных союзов, 1921.

45. Иванов А.И. Забытое производство: Очерк изразцовой промышленности Владимирского края. Владимир: Изд. Владимир, окр. бюро краеведения и Окр. историко-краевед. музея, 1930.

46. Изразцы в собрании Новгородского музея: Каталог выставки. -Великий Новгород: «Моби Дик», 2006.

47. История русского искусства / Под ред. И.Э.Грабаря, В.Н. Лазарева. -М.: АН СССР, 1959. T.IV.

48. Камкин A.B. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда: ВГПИ, 1992.

49. Каптиков А.Ю. Каменное зодчество Русского Севера, Вятки и Урала XVIII века. Проблема региональных школ. Свердловск: Изд. Урал, ун-та, 1990.

50. Каптиков А.Ю. Региональное многообразие архитектуры русского барокко: Учебное пособие. М.: МАРХИ, 1986.

51. Каптиков А.Ю. Строительные кадры Устюга Великого второй половины XVIII века // Вопросы исследования памятников архитектуры: Межвуз. сб. / Моск. архит. ин-т / Под общ. ред. В.М. Слукина-М.: МАРХИ, 1990. С. 173-186.

52. Каталинас КГ. Новые находки готических изразцов в Вильнюсе П ПКНО. Ежегодник 1992. -М.: Наука, 1993. С. 457-465.

53. Кизеветтер A.A. Русский Север: Роль Северного края Европейской России в истории Русского государства. Вологда: Союз северных кооперативных союзов, 1919.

54. Кондратьева Е.В. Новые данные о деятельности керамической мастерской Валдайского Иверского монастыря // ПКНО. Ежегодник 1980. Л.: Наука, 1981. С.465-477.

55. Кондратьева E.B. Изразцовый декор ярославской церкви Петра и Павла на Волжском берегу // ПКНО. Ежегодник 1995. М.: Наука, 1996. С. 547-566.

56. Кондратьева Е.В., Паничева Л.Г. Русские изразцы с ковровым орнаментом // ПКНО. Ежегодник 1986. Л.: Наука, 1987. С. 367-384.

57. Кудрин Н.М. Запечатленная память. Записки краеведа: Об архитектурных памятниках В. Устюга. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1986.

58. Кудрявцев М.П., Кудрявцева Т.Н. Русский православный храм. Символический язык архитектурных форм // К свету. СПб., 1994. № 17. С. 55-97.

59. Лелекова О. В. Материалы к истории художественной мастерской Кирилло-Белозерского монастыря в XVII-XVIII вв. // ДРИ. Художественные памятники Русского Севера. М.: Наука, 1989. С. 157-181.

60. Летописец Льва Вологдина // ПСРЛ. Т. 37. Л.: Наука, 1982.

61. Лихтер Ю.А. Опыт создания базы данных по изразцам // КМИ. М., 1993. Вып. 5.4. 1.С. 42-52

62. Лукин М.П., Давыдова Н.М. Народное искусство устюжан. Вологда: Северо-Западное книжное издательство, 1971.

63. Макаров H.A. Русский Север: Таинственное средневековье. М., 1993.

64. Мальцев H.B. О деревянной скульптуре Великого Устюга // Русское искусство XVIII века. Материалы и исследования / Под ред. Т.В. Алексеевой. М.: Наука, 1973. С. 141-146.

65. Мальцев Н.В. Скульптурный декор иконостасов Великого Устюга // ПКНО. Ежегодник 1977. -М.: Наука, 1977. С.282-295.

66. Мальцев Н.В., Мальцева О.Н. Мастера иконостасной скульптуры и иконописцы северной России XVI-XVIII веков. СПб., 1998-2000. Вып.1 - 2.

67. Мансветова Е. Из истории нашего города // Советская мысль. 1954. №47. С. 115-117.

68. Марков С. В городе Водолея // Наши достижения. 1936. № 7. С.90-122.

69. Маслих С.А. Русское изразцовое искусство XV-XIX веков: Альбом / Вступ. ст. Ю.С. Мелентьева. -М.: Изобразит, иск-во, 1983.

70. Мерзон А.Ц. Устюжские таможенные книги XVII в. // Проблемы источниковедения. М., 1958. Вып. 6. С. 67-129.

71. Мерзон А.Ц., Тихонов Ю.А. Рынок Великого Устюга в период складывания всероссийского рынка (XVII век). М.: АН СССР, 1960.

72. Мерцалов А.Е. Устюг Великий в первой четверти XVII века // ВГВ. -1885. №23, 27, 31-34.

73. Мерцалов А.Е. Вологодская старина. Материалы для истории Северной России. СПб.: Изд. Л.Ф. Пантелеева, 1889.

74. Митрополит Мануил (Лемеьиевский). Русские православные иерархи, 992-1892 гг. В 3-х тт. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2002-2004.

75. Наумова B.C. Церковь Антония и Феодосия Киевопечерских Электронный ресурс. // Храмы России / Проект Главного информационно-вычислительного центра Минкультуры России. URL: www.rus-sobori.ru

76. Немцова Н.И. Балахнинские изразцы // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья: Материалы второй региональной научной конференции Н. Новгород, 1991. С. 171-178.

77. Немцова Н.И. Владимиро-суздальские рамочные изразцы // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. Пространство и пластика / Редколл.: В.П. Выголов, В.И. Плужников, А.Б. Стерлигов. -М.: Наука, 1991. Вып. 4. С. 75-94.

78. Немцова Н.И. Изразец в архитектуре русского средневековья Электронный ресурс. URL: http://keramika.peterlife.ru.

79. Немцова Н.И. Новые материалы о суздальском изразцовом искусстве // ПКНО. Ежегодник 1989. -М.: Наука, 1990. С. 341-349.

80. Непеин A.C. Святыни и достопримечательности города Великого Устюга и его окрестностей // BEB. -1915. № 9, 11-13.

81. Никитин A.B. Раскопки в Великом Устюге // КСИА АН СССР. М., 1963. Вып. 96. С. 79-85.

82. Овсянников Ю.М. Солнечные плитки. Рассказы об изразцах.- М.: Советский художник, 1966.

83. Околович М.Г. Символика изображений в искусстве полихромного рельефного изразца Великого Новгорода и его окрестностей второй половины XVII в. Электронный ресурс. // Общество. Среда. Развитие. Спб, 2011. №. 2 (19). URL: http://www.terrahumana.ru.

84. Описание памятников русской архитектуры по губерниям: V. Вологодская губерния: IX. Устюжский уезд // Известия Императорской Археологической комиссии. Пг., 1917. Вып. 64.

85. Охрана памятников истории и культуры. Сборник документов / Сост. Г.Г. Анисимов. М.: Советская Россия, 1973.

86. Памятники архитектуры Кировской области / Сост.: И.В. Берова, E.JI. Скопин. Киров, 1999-2007. Вып. 1-3.

87. Паничева Л.Г. Белорусские изразцы XVI-XVII вв. как исторический источник. Автореферат дис. канд. историч. наук. JL, 1980.

88. Подъяполъский С. С. По Сухоне и Северной Двине. М.: Искусство, 1969.

89. Покровский И. Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы. Казань, 1897. Том I.

90. Пономарев И. Сборник материалов для истории города Лальска Вологодской губернии. Т. 1. 1570-1800 годы. Великий Устюг: Типо-скоропечатня П.Н. Лагирева, 1897.

91. Попадюк С.С. Теория неклассических архитектурных форм. Русский архитектурный декор XVII века. М., 1998.

92. Попов А. Великоустюжский Прокопьевский собор // BEB. Часть неоф.1874. № 19-20.

93. Попов А. Церковь св. Иоанна Юродивого, Устюжского чудотворца, в г. Устюге //BEB. Часть неоф. 1874. № 21. С. 351-365.

94. Попов А. Сретенско-Мироносицкая церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1875. № 1-2.

95. Попов А. Дымковская Димитриевская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1875. №7. С. 119-132.

96. Попов А. Вознесенская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1875. №9. С. 172-186.

97. Попов А. Спасопреображенская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф.1875. № 11. С. 213-226.

98. Попов А. Николаевская Гостинская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1875. № 12. С. 231-240.

99. Попов А. Описание Великоустюжского Иоанно-Предтечева девичья монастыря // BEB. Часть неоф. 1877. № 9-15.

100. Попов А. Георгиевская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1878. № 13. С. 250-258.

101. Попов А. Церковь преподобного Симеона Столпника в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1885. № 21. С. 421-435.

102. Попов А. Церковь Св. Пророка Илии в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1887. № 15. С. 265-277.

103. Попов А. Леонтьевская церковь в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1894. №20. С. 304-310.

104. Попов А., Чижов А. Церковь Св. Великомученицы Варвары в г. Устюге // BEB. Часть неоф. 1892. № 9. С. 91-103.

105. Попова З.П. Расписная мебель // Сокровища русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М.: Искусство, 1967. С. 43112.

106. Порфиридов Н.Г. К истории русского серебряного и финифтяного дела // Сообщения Государственного Русского музея. 1956. Вып. IV.

107. Православная энциклопедия / Ред. Святейший патриарх московский и всея Руси Алексий II. М.: Изд. Церковно-научного центра «Православная энциклопедия», 2002. Т. V.

108. Просвиркина С.К., Жегалова С.К. Расписные сундуки 17-18 вв. // Сокровища русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. -М.: Искусство, 1967. С. 9-42.

109. Рабинович М.Г. Московская керамика // МИА. М.- Л., 1949. № 12. С. 37-105.

110. Рабинович М.Г. Гончарная слобода в Москве XVI-XVII вв. // МИА. -М.-Л., 1947. №7. С. 55-76.

111. Разина Т.М., Суслов ИМ., Хохлова E.H., Гореликов КМ. Русский художественный металл. М.: Науч. исслед. ин-т худож. пром-ти Роспромсвета. Худож. промыслы РСФСР, 1956.

112. Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России. М.: Университетская типография, 1852.

113. Розенфельдт Р.Л. Изразцовый фриз церкви Троицы в Костроме // CA. -М., 1962. № 3. С. 252-259.

114. Розенфельдт Р.Л. Московское керамическое производство XII-XVIII вв. М.: Наука, 1968.

115. Русские изразцы. Альбом / Сост. и авт. вступит, статьи Ю.М. Овсянников. Л.: Художник РСФСР, 1968.

116. Савваитов П. Описание Великоустюжского Архангельского и приписанного к нему Троицкого Гледенского монастырей. СПб.: Типография П. Крашенникова, 1848.

117. Салтыков А.Б. Изразцы // Русское декоративное искусство / Под ред. и с предисл. А.И. Леонова. М.: Изд-во Акад. художеств СССР, 1963. Т. 2. С. 503-524.

118. Севан О.Г. Росписи жилых домов Русского Севера. М.: Прогресс-Традиция, 2007.

119. Сергеенко И.И. Сюжеты и орнаменты русских изразцов XVIII века // Памятники русской народной культуры XVII-XIX веков / Труды ГИМ. -М., 1990. Вып. 75. С. 29-50

120. Сивак С.И. Деятельность изразцовой мастерской Иверского Валдайского монастыря во второй половине XVII в. // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1990. Вып III. С. 34-39.

121. Соколова Е.В. Заселение Устюгской округи (по материалам летописных источников и археологических исследований) Электронный ресурс. // Великий Устюг. Краеведческий альманах. -Вологда, 2004. Вып. 3. URL: http://www.booksite.ru

122. Соколова Н.Е. Изразцовое искусство на Урале в XVII-XIX веках // Исследования по археологии и истории Урала: Межвузовский сборник научных трудов / Пермский университет. Пермь, 1998. С. 171-184.

123. Сорокатый В.М. Иконописцы и живописцы Великого Устюга XVIII века. Материалы к словарю // Иконы Русского Севера: Двинская земля, Онега, Каргополье, Поморье: Статьи и материалы / Ред.- сост. Э.С. Смирнова. М.: Северный Паломник, 2005. С. 285-344.

124. Сперанский А.Н. Очерки по истории Приказа каменных дел Московского государства. М.: РАНИАН, 1930.

125. Степановский И.К. Вологодская старина. Историко-археологический сборник Вологда: Типография губернского правления, 1890.

126. Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския церкви. СПб.: Археограф, комиссия, 1887.

127. Суворов Н.И. Об иерархах бывшей Великоустюжской епархии // BEB. 1863. № 13.

128. Суворов Н.И. Устюжский летописец // BEB. 1873. № 18-24; 1874. № 2-5.

129. Суворов Н.И. Устюг Великий в конце XVII столетия: Топограф, и стат. очерк. // Памятная книжка Вологодской губернии на 1864 год. -Вологда, 1864.

130. Сыроватская JI.H. Музей Северодвинской культуры Электронный ресурс. // "Бысть на Устюзе.": Историко-краеведческий сборник. -Вологда, 1993. URL: http://www.ustiug.museum.ru

131. Таможенные книги Московского государства XVII в. / Акад. наук СССР, Ин-т истории; под ред. чл.-кор. АН СССР проф А.И. Яковлева -М., 1950-1951. Т. 1-3.

132. Телътевский П.А. Великий Устюг. М.: Гос. Изд-во лит-ры по строительству, архитектуре и строительным материалам, 1960.

133. Телътевский П.А. Великий Устюг: Архитектура и искусство XVII-XIX веков. М.: Искусство, 1977.

134. Титов A.A. Летопись Великоустюжская М.: Изд. А.К. Трапезникова, 1889.

135. Тихонов Ю.А. Рынок Устюга Великого в середине XVII в. // Исторические записки. -М., 1952. Вып. 39. С. 204-228.

136. Токмаков И.Ф. Историко-статистический и археологический очерк города Великого Устюга с уездом. М.: «Русская» типо-лит., 1894.

137. Трапезникова Р. По городам древнего Заволочья (окончание): Троице-Гледенский монастырь // Русский экскурсант. 1916. № 7. С. 11-14.

138. Трусов O.A. Мстиславские изразцы // ПКНО. Ежегодник 1989. М: Наука, 1990. С. 333-340.

139. Трусов O.A. Памятники монументального зодчества Белоруссии XI-XVII вв. Архитектурно-археологический анализ. Минск: Наука и техника, 1988.

140. Устюг Великий. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. -М.: Тип. М.Н. Лаврова, 1883.

141. Устюжские и вологодские летописи XVI-XVIII вв. / Сост. H.A. Козакова, К.Н. Сербина // ПСРЛ.- Л.: Наука, 1982. Т. 37.

142. Устюжский летописец / Предисл. и публ. H.H. Суворова // BEB. 1874. №4.

143. Уханова И.Н. Народное декоративно-прикладное искусство городов и посадов Русского Севера конца XVII-XIX веков. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.

144. Филиппов A.B. Древнерусские изразцы XV-XVII вв. М.: Изд. Академии Архитектуры СССР, 1938. Вып. 1.

145. Филиппов A.B. Древнерусские изразцы XVII века. Период освоения ремесленной техники массового художественного производства Электронный ресурс. М., 2003. URL: www.ibm.bmstu.ru

146. Фриз Я. Руководство к историческому и физическому описанию областного города Устюга Великого, сочиненное 1793 года. СПб., 1899.

147. Фролов М.В. Мастера-изразечники Москвы XVII начала XVIII в. -М.: Ин-т «Спецпроектреставрация», 1991.

148. Фролов М.В. Письменные источники о московском изразцовом производстве XVII в. // Труды ГИМ. М., 1992. Вып. 81. Ч. 2. С. 51-64.

149. Храмы Великого Устюга. Дайджест. В. Устюг, 2006. Часть 1-2.

150. Хрипу нова Л.Г. Архитектура города Лальска. Градостроительное развитие и памятники церковного зодчества конца ХУП-ХУШ веков. Дисс. канд. архитектуры. СПб., 1995.

151. Церковь Вознесения / Авт. текста Л. Сыроватская. СПб.: Аре, 2009.

152. Чантурия В. А. История архитектуры Белоруссии. Минск: Вышэйшая школа, 1977.

153. Чебыкина Г.Н. Великий Устюг. Летописная книга. XII нач. XXI века. - Великий Устюг: ВУГИАХМЗ, 2007.

154. Шилъниковская В.П. Великий Устюг: Развитие архитектуры города до середины XIX в. М.: Стройиздат, 1973, 1987.

155. Шитова Л.А. О системе маркировки архитектурной керамики для оперативной обработки находок в процессе реставрации здания // КМИ. М., 1993. Вып. 5. Ч. 2. С. 224-234.

156. Шляпин В.П. Акты Велико-Устюжского Михайло-Архангельского монастыря. Великий Устюг: Тип. П.Н. Лагирева, 1912-1913. Ч. 1-2.

157. Шляпин В.П. Из истории города Великого Устюга // Записки Северодвинского общества изучения местного края. Великий Устюг, 1925. Вып. 1. С. 1-35.

158. Щапова Ю.Л. Некоторые наблюдения над технологией изготовления изразцов // КМИ. М., 1993. Вып. 5. Ч. 1. С. 22-29.

159. Энциклопедия земли Вятской. Архитектура / Сост. А.Г. Тинский-Киров: «Вятка», 1996. Т. 5.

160. Юшков C.B. Очерки из истории приходской жизни на севере России в XV-XVIII вв. // Летопись занятий Археографической комиссии за 1913 год.-СПб., 1914. С.1-134.1. Архивные фонды1. Архив ВУГИАХМЗ

161. Отчет о работе Онежско-Сухонской экспедиции в 1990 году. Б. м., б. г. Отчет о выполнении научно-исследовательских работ по договору № 31 от 10.07.1997.-Вологда, 1998.

162. Краткий отчет о выполнении НИР по договору № 69 от 16.09.2002. -Вологда, 2003.

163. Отчет о выполнении НИР по договору № 12а от 23.05.2005 г. по теме «Археологические исследования фундаментов Успенского собора в городе Великий Устюг». Вологда, 2005.1. ВУФГАВО

164. Ф. 361. Оп. 3. Д. 256. По сообщению коменданта Белолибского в получении указа наместнического правления о присылке сведений о фабриках и промыслах по городу Великий Устюг. 1781 г.

165. Ф. 361. Оп. 3. Д 2432. По сообщению великоустюгского коменданта о предоставлении в Вологодское наместническое правление сведений о промышленности Великого Устюга (ведомость фабрик и заводов). 1786 г.1. Архив ИИМК

166. Ф. 1. Д. 117. Г. Устюг. О ремонте Симеоновской церкви. 1905 г.

167. Ф. 21. Д. 490. Г. Устюг Вологодской губернии. Картотека П.П. Покрышкинабиблиография, выписки).

168. Ф. 21. Д. 491. Г. Устюг Вологодской губернии. Картотека П.П. Покрышкина (библиография, выписки).1. РГАДА

169. Ф. 159. Оп. 5. Приказные дела новой разборки.

170. Ф. 1187. On. 1. Д. 2693. Копия договорного письма устюжан каменщиков с монастырем о постройке здания в монастыре. 1738 г.

171. Ф. 1206. On. 1. Д. 185. Отписка чернеца Кирилло-Белозерского монастыря Гедеона архиепископу Геласию об отправке из Вологды на карбасе печных образцов (изразцов) в Тотемский Спасский Суморин монастырь. 5 ноября 1683 г.

172. Ф. 1206. On. 1. Д. 320. Отписка Усть-Недумской пустыни строителя Данилы казначею архимандриту Иасафу о постройке кельи и печей к ней к приезду архиепископа Александра. 1685 г.

173. Ф. 1206. On. 1. Д 483. Память архимандриту Суморина Спасского Преображенского монастыря Федору Михайлову о заключении подряда на строительство известковых печей. 22 августа 1686 г.

174. Ф. 1206. On. 1. Д 521. Челобитная домовых кузнецов, просвирниц, приставов, сторожей и сыновей боярских о выдаче им хлебного жалования. Распискадомовых каменщиков Василия Дмитрия Усова с товарищами в получении денег за работу. Октябрь 1686 г.

175. Ф. Р.-1. Оп. 1. Д. 13. То же. 1930 г. Ф. Р.-1. Оп. 1. Д. 14. То же. 1931 г.

176. Ф. Р.-1. Оп. 1. Д 23. Переписка по финансовым вопросам и сметы реставрационного отдела Главнауки. Положения об охране памятников для сотрудников на местах. 1918-1934 гг.

177. Ф. Р.-1. Оп. 1. Д. 38. О сломке и использовании архитектурных сооружений РСФСР. 1928 г.

178. Ф. Р.-1. Оп. 1. Д. 48. Журнал Северодвинского музея. 1925-1928 гг. Ф.Р.-1.0п. 1. Д 63. Список памятников и переписка о церковных сооружениях в Великом Устюге. 1925-1930 гг.

179. Ф.Р.-1.0п. 1. Д. 64. Михайлово-Архангельский монастырь в Великом Устюге.

180. Архив НИИ «Спецпроектреставрация»55/127. Смета 94, 99 на основные наружные работы по Вознесенской церкви. 1977-1983 гг.196/129. Церковь Николы Гостинского. Материалы исследования. Альбом № 1. 1976-1984 гг.

181. Ш 643/арх 7921/7.09.89. Церковь Леонтия Ростовского. Комплексные научные исследования: историко-архивные изыскания. Историческая записка.