Историческая романистика Д. М. Балашова: Конфликты и характеры тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Поль, Дмитрий Владимирович

• Поль, Дмитрий Владимирович
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Поль, Дмитрий Владимирович

Оглавление

Введение: С

Раздел 1. С

Раздел 2. С

Глава 1. Эволюция авторского (Д.М.Балашова) мировидения на протяжении 60-х - 90-х годов XX века.

С

Раздел 1. С

Раздел 2. С

Раздел 3. С

Глава 2. В поисках нравственного, эстетического и политического идеала (на материале повести «Г осподин Великий Новгород» и романа «Марфа-посадница»),

С

Глава 3. Концепция мира и человека (на примере «Государей Московских» Д.М.Балашова).

С

Заключение

Приложение № 1.

Приложение № 2.

Приложение № 3.

Библиография.

Раздел 1. Раздел 2.

С

С

С

С

С

С. С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Историческая романистика Д. М. Балашова: Конфликты и характеры»

Введение.

Отдельные аспекты творчества Д.М.Балашова, известного исторического романиста 70-х - 90-х годов XX века, неоднократно освещались в целом ряде научных и публицистических статей. Чаще всего произведения писателя анализировались в контексте литературного процесса 60-х - 90-х годов XX века или в свете рассмотрения какой-то одной философской проблемы. В довольно-таки многочисленных предисловиях и критических статьях рассматривались отдельные стороны дарования писателя. Немногочисленные литературоведческие работы были посвящены рассмотрению частных проблем в его творчестве1. В то же время очевиден всё возрастающий интерес учёных к творчеству Д.М.Балашова. В 80-х -90-х годах появился целый ряд серьёзных литературоведческих работ, в том числе и диссертационных.

Так в 80-е годы появляются диссертационные исследования Богатырёвой Т.Г., Дроновой Т.И., Любомудрова A.M., Филатовой А.И.2, авторы которых исследовали различные проблемы исторической романистики. При их рассмотрении было затронуто и творчество Д.М.Балашова.

В кандидатских диссертациях Богатырёвой Т.Г. (1987), Дроновой Т.Н. (1989) творчество Д.М.Балашова исследовано в контексте развития отечественной исторической романистики. Этим работам предшествовало докторское диссертационное исследование А.И.Филатовой (1980). Однако его ценность значительно снижает тот факт, что в нём были затронуты только три самых первых художественных произведения писателя. И анализировала исследовательница по преимуществу не творчество Д.М.Балашова, а произведения С.П.Бородина.

Т.Г.Богатырёва, в соответствии с избранной темой «Проблемы связи с современностью и идейно-художественное обогащение советского исторического романа (70-80-е годы)» рассмотрела проблему «углубления историзма» в отечественной романистике. Исследовательница отметила возрастание научности, т.е. исторической достоверности, в романистике того времени. Творчество Д.М.Балашова было поставлено Т.Г.Богатырёвой в один ряд с исторической прозой Бородина С.П., Калашникова И., Лебедева В.А..

В диссертационной работе Т.Н. Дроновой «Типы повествований в советской исторической романистике 70-х годов» при

1 Более подробно об изучении творчества Д.М.Балашова рассказывается в приложении № 1.

2 См.№ 77, 122, 169, 240.

рассмотрении прозы Д.М.Балашова основное внимание было уделено построению первых четырёх романов из «Государей Московских»3; проблеме власти в различных аспектах,

Кандидатская диссертация А.М.Любомудрова «Русское средневековье в исторической прозе 1970-х - 80-х годов. Проблемы историзма» затронула проблему отражения историко-культурных реалий русского средневековья в исторической прозе 70-х - 80-х годов. Высоко оценив исторические романы Д.М.Балашова, исследователь отметил и противоречивость автора в трактовке ряда исторических лиц. Прежде всего, Ивана Даниловича Калиты, чей образ, по мнению автора работы, неисторичен и несёт в себе следы очевидной модернизации. Однако выводы, к которым пришёл А.М.Любомудров, были основаны на анализе далеко не всех романов из «Государей Московских».

Работы Богатырёвой Т.Г., Дроновой Т.И., Любомудрова A.M. бесспорно стали заметным продвижением в деле исследования творчества Д.М.Балашова. Однако выводы, к которым пришли авторы, были основаны на исследовании только нескольких романов писателя из «Государей Московских». Последние романы Д.М.Балашова к тому времени ещё не были опубликованы. Кроме того, внимание исследователей было обращено только на романы, вошедшие в «Государи Московские»; «Господин Великий Новгород» и «Марфа-посадница» были только ими упомянуты.

Проблемы жанровой специфики произведений писателя стали предметом серьёзного изучения в докторской и кандидатской диссертациях В.А.Юдина (1992) и М.Н.Жанузакова (1989)4. Однако они, как и их предшественники, опирались в своём анализе далеко не на все произведения писателя. В соответствии со своей темой они основное внимание уделяли проблемам жанровой специфики произведений Д.М.Балашова.

Отдельные стороны Д.М.Балашова-романиста были рассмотрены в диссертационных исследованиях Александровой Л.П. (1987), Долгова С.Ф. (1984), Калиты В.М. (1983), Литовской М.А. (1985)5, Но в них творчество писателя анализировалось в контексте какой-то частной проблемы, и, по сути, находилось на периферии исследования.

3 Во многих научных работах, публицистических статьях, рецензиях и т.д. встречается другое написание: «Государи московские». В диссертационном исследовании принят за основу иной вариант - «Государи Московские», который был использован Л.Н.Гумилёвым, человеком очень близким к писателю, во вступительной статье к собранию сочинений Д.М.Балашова.

4 См. № 253, 126.

5 См. № 40,120, 136, 160.

В 1993 году О.С.Октябрьская в своей кандидатской диссертации6 предприняла очередную попытку осмысления места исторической прозы Д.М.Балашова в литературном процессе 70-х - 80-х годов с точки зрения её жанровой специфики. При этом она затронула и ряд вопросов, связанных с проблематикой произведений Д.М.Балашова. О.С.Октябрьская, хотя и с некоторыми оговорками, но одна из первых связала идейный замысел «Государей Московских» с проблемой становления новой «этнической единицы». Однако некоторые её утверждения представляются спорными. Исследовательница сильно упрощает отношение писателя к Византии, далеко не столь однозначное. О.С.Октябрьская обратила внимание на отличие Д.М.Балашова от писателей «деревенской школы» и сделала вывод: «ни о каком особом мире села у Д.М.Балашова», в отличие от прозаиков-«деревенщиков», «речи не идёт». В корне неверное рассуждение, так как для писателя в его исторических романах просто нет других, не сельских миров. Как такового городского образа жизни в «Государях Московских» не существует. По какой-то причине О.С.Октябрьская в «Государях Московских» противопоставляет «труд созидательный» «труду разрушительному», и в частности в романе «Великий стол». Тем самым она привносит в идейный замысел произведения дуализм, чрезвычайно модный на Западе и категорично не приемлемый Д.М.Балашовым. Для писателя разрушение - это не труд. Это подтверждается прямыми перекличками в тексте романов Д.М.Балашова с взглядами Л.Н.Гумилёва на эту проблему. Причём они неоднократно как в косвенной, так и в прямой форме представлены в «Государях Московских». Есть и ещё ряд серьёзных замечаний к работе. Сказанное не означает выражения какого-либо сомнения в научной ценности данного исследования. Напротив, оно стало серьёзным шагом вперёд в разработке основных проблем не только исторической прозы Д.М.Балашова, но и всей исторической романистики.

В момент завершения работы над данным диссертационным исследованием появилась интересная кандидатская диссертация А.В.Макрушина (1998) . В ней автор проанализировал образ Сергия Радонежского в творчестве Д.М.Балашова. Интересен и содержателен проведённый им анализ образа Сергия в творчестве целого ряда отечественных прозаиков; категории времени в «Государях Московских» и т.д. Однако в силу недостаточного внимания к первым произведениям писателя, к теории этногенеза, во многом определившей специфику балашовского видения процессов

6 См. № 184.

7 См. № 171.

исторического развития, с некоторыми выводами А.В.Макрушина нельзя согласиться. В частности, это касается ряда его оценок образа Сергия Радонежского в «Государях Московских» Д.М.Балашова.

Проведённый обзор серьёзных литературоведческих работ убеждает в том, что полное, всестороннее исследование конфликтов и характеров в творчестве писателя на основе анализа всех опубликованных им на середину 1998 года произведений на данный момент не предпринималось.

Цель работы состоит в анализе построения конфликтов и образной системы в художественном творчестве Д.М.Балашова, определении его места в литературном процессе того времени в контексте литературной борьбы.

В соответствии с обозначенной целью работы определились следующие задачи исследования:

Раскрыть мировоззренческие основы творчества Д.М.Балашова, воплощённые им в его художественных произведениях. Исходя из этого, объяснить своеобразие конфликтов в исторической прозе Д.М.Балашова.

Проследить влияние народной поэтической традиции на формирование нравственного и эстетического идеала, роль произведений устного народного творчества в характеристике действующих лиц произведений писателя.

Обосновать особенности авторского подхода к характеристике героев своих произведений.

Соотнести творчество Д.М.Балашова с идейной борьбой в 70-е -80-е годы, развернувшейся в отечественной литературе.

Выполненною этих задач подчинена структура работы. Исследование состоит из трёх глав, введения, заключения, библиографии, состоящей из двух разделов и включающей в себя 260 наименований. К работе прилагаются три приложения, посвящённые конкретным проблемам. В первом речь пойдёт о работах тех авторов, кто так или иначе изучал творчество Д.М.Балашова. Второе посвящено отражению в исторической романистике новгородской тематики. Третье - взглядам Л.Н.Гумилёва. Объём диссертационного исследования - 218, а общий - 309 страниц. Учитывая объём диссертации, для удобства восприятия комментарии вынесены в подстрочные сноски.

В первой главе речь пойдёт об эволюции авторского (Д.М.Балашова) мировидения на протяжении 60-х - 90-х годов XX века. Во второй - о поисках нравственного, эстетического и политического идеала (на материале повести «Господин Великий Новгород» и романа «Марфа-посадница»), А в третьей - о

концепции мира и человека (на примере «Государей Московских» Д.М.Балашова).

Подобное деление на главы объяснимо особенностями творчества Д.М.Балашова, тесно связанного с идейно-политическими исканиями того времени. Всё оно, и справедливо, делится на два периода. К первому относятся повесть «Господин Великий Новгород» и роман «Марфа-посадница», ко второму - «Государи Московские» и роман «Похвала Сергию». Первая глава призвана объяснить такое деление, вскрыть глубинные причины, обусловившие изменение авторской позиции.

Вторая и третья главы посвящены изучению проблемы авторского идеала и освещению конфликтов, на фоне которых он раскрывается. Параллельно исследуются принципы, положенные в основу формирования образной системы произведений.

Новизна работы заключается в том, что впервые исследованы конфликты и характеры во всех опубликованных художественных произведениях писателя. Предпринята попытка рассмотреть творчество Д.М.Балашова в контексте историко-литературной борьбы 70-х - 90-х годов. В диссертации были использованы все из имеющихся на сегодняшний день опубликованных работ Д.М.Балашова, за исключением ряда незначительных публицистических статей. При анализе произведений Д.М.Балашова был привлечён широкий круг литературоведческих, историковедческих и философских работ. Особое внимание обращено на связь творчества Д.М.Балашова и его исследований в области русского фольклора, на проблему соотнесённости исторической прозы писателя с взглядами Л.Н.Гумилёва8. Это позволило переосмыслить ряд выводов, к которым пришли предыдущие исследователи.

Поскольку работа посвящена исследованию исторической романистики Д.М.Балашова, то во введении представляется необходимым хотя бы обзорно рассмотреть проблемы исторического романа, его жанровой специфики, как вообще, так и применительно к исторической романистике Д.М.Балашова.

Введение состоит из двух разделов: в первом анализируются подходы к изучению исторического романа как жанра, категория историзма применительно к исторической романистике, а во втором - очерчивается положение Д.М.Балашова в современной русской

8 Изложению взглядов Л.Н.Гумилёва посвящено приложение № 3.

литературе, определяются принципы, положенные в основу исследования его творчества. К введению прилагается приложение № 1, посвященное истории изучения творчества Д.М.Балашова в современном литературоведении.

Раздел № 1.

Собственно по вопросу о существовании исторического романа как жанра в литературоведении, на данный момент, 90-е годы XX века, нет единого мнения до сих пор. И хотя подавляющее большинство исследователей признают исторический роман одним из жанров литературы, проблемы, связанные с определением его специфики, остаются.

Основные трудности при исследовании произведений исторической романистики связаны с тем, что до сих пор отсутствует единое мнение по поводу того, какие произведения можно к ним отнести. А без этого нельзя выделить специфические черты исторического романа как жанра.

Появление исторического романа как жанра почти всеми современными исследователями относится к началу XIX века и связывается с Вальтером Скоттом и А.С.Пушкиным. Об исторической прозе и драматургии А.С.Пушкина в отечественном литературоведении сказано немало. Если обратиться к последним работам, посвященным проблеме соотношения Пушкина-художника и Пушкина-историка, то, очень много интересных открытий в этой области сделано в ИМЛИ в отделах, занимающихся изучением русской литературы XIX века и общими теоретическими вопросами развития литературы и искусствознания. Осветить все их интересные наблюдения нет никакой возможности. Можно в контексте избранной темы коснуться только некоторых из них. Так, например, в работах С.А.Небольсина9 исследуется специфика пушкинского восприятия истории. Для А.С.Пушкина, по мнению критика, был характерен нравственный подход к оценке исторических лиц и событий.

С.А.Небольсин, как и в своё время П. А.Вяземский, утверждает, что А.С.Пушкин обладал «верным пониманием истории». В качестве примера критик приводит полемику поэта с П.Я.Чаадаевым и изменение отношения А.С.Пушкина к «Истории...» Н.М.Карамзина. С.А.Небольсин отметил то, что А.С.Пушкин привнёс в литературу своё понимание истории, отрицающее фатальную неизбежность. Следуя работам С.А.Небольсина, можно

9 См. № 176, 177.

говорить о том, что А.С.Пушкин наметил вектор развития исторической прозы в России: особое внимание уделено нравственным проблемам, велика роль интуиции писателя, подчёркнута роль личного прочтения истории каждым писателем. Мнение С.А.Небольсина, отстаивающего принцип нравственного отношения к истории, представляет несомненный интерес и в контексте рассмотрения проблемы историзма в произведениях исторической романистики. То, что оно было вновь заявлено в канун XXI века, подтверждает вечность проблем морали в истории. Однако на все вопросы, подобный - нравственный - подход ответить не может.

Прежде всего: каким требованиям должны отвечать исторический роман и его герои на современном периоде развития литературы? Встаёт проблема соотношения исторической достоверности и художественного вымысла. И здесь пример её разрешения в творчестве А.С.Пушкина не поможет, как по причине большой временной дистанции, более 160 лет, так и в силу тех изменений, которые произошли в историографии и литературе. Во времена А.С.Пушкина при всём богатстве взглядов историков на различные проблемы не было такого разброса мнений, как в XX веке. К тому же в XX веке не существовало стольких историософских школ, теорий.

Двадцатый век резко увеличил число исторических фактов и их интерпретаций, значительно усложнил восприятие Истории по сравнению с первой третью XIX века. И применительно к концу XX века гораздо труднее говорить о «верном понимании истории» тем или иным писателем. Эти слова можно и нужно употреблять, имея в виду отражение самых общих закономерностей той или иной эпохи в творчестве писателя.

Это прекрасно понимали отечественные литературоведы, которые в идеологизированном XX веке пытались дать чёткое определение исторического романа как жанра.

Подробно проблема соотношения в исторической прозе правды и вымысла была проанализирована в работе Г.М.Ленобля10. Если отбросить все необходимые в то время марксистские идеологические атрибуты (к ним можно отнести и его утверждение о том, что советская историческая романистика по своим достоинствам превосходит дореволюционную), то его исследование не потеряло своей ценности и теперь, в конце 90-х годов XX века. В том, что оно ещё не утратило актуальности, нетрудно убедиться,

10 См. № 159.

обратившись к библиографии диссертаций по исторической романистике за последние несколько лет11. Причём, их авторы достаточно часто обращаются к работе Г.М.Ленобля, активно используют её выводы.

На примере творчества целого ряда отечественных прозаиков Ленобль Г.М. ищет некую оптимальную величину, совмещающую художественный вымысел и историческую достоверность. Такой удачный синтез он находит в самом знаменитом романе

A.Н.Толстого «Пётр 1». Создать яркие художественные образы и выразить не букву, а дух эпохи - такой вывод напрашивается из работы Г.М.Ленобля. Но те выводы, к которым пришёл исследователь, в современных условиях использовать затруднительно. Ликвидация монопольного права на истину поставила перед историческим романом новые проблемы.

Во второй половине XX века развернулась дискуссия, в которой участвовали как писатели, так и литературоведы, о существовании исторического романа как жанра. Были выдвинуты самые разные точки зрения. Например, Б.Ш.Окуджава полагал, что сам термин «историческая проза» - условный; для писателя «главным является то, Что выражать», а на каком материале - это уже второстепенное. Известный критик, литературовед и публицист В.Д.Оскоцкий считает, что исторический роман - тематическая разновидность романа и «называть его жанром можно лишь в том условном литературоведческом смысле, в каком мы в повседневном критическом обиходе и впрямь говорим о жанрах приключенческого

или научно-фантастического, социально-психологического или

12

семейно-бытового романа» . В качестве предшественников

B.Д.Оскоцкого можно назвать Г.Лукача, не считавшего исторический роман отдельной жанровой единицей, и Л.Ершова, полагавшего, что исторический роман - понятие тематического ряда, а не видового.

Многие литературоведы не согласны с такой постановкой проблемы. Так Петров С.М.13 относил к историческому роману все произведения на историческую тему, в том числе и роман-эпопею Л.Н.Толстого «Война и мир». И.В.Скачков14 полагал, что точка зрения В.Д.Оскоцкого во многом объясняется путаницей таких понятий, как «жанр», «род», «вид», что иногда приводит к их

11 Например, кандидатская диссертация Шабы И. К. (№ 249).

12 Оскоцкий В. Д. Роман и история. - М, 1980. - С. 264-265.

13 См. № 197.

14 См. № 213.

отождествлению. И.В.Скачков отметил «немалое значение» количественной стороны проблемы, т.е. прямо увязал большое количество произведений, составляющих определённую группу, с вопросом об их принадлежности к самостоятельному жанру.

И.П.Варфоломеев15, известный отечественный исследователь жанровой специфики исторического романа, основное внимание обратил на внутренние, глубинные законы и закономерности исторической романистики. Учёный ищет её жанровую природу в типологии функций вымысла и типологии личности главного героя. Предложенная исследователем классификация жанров исторического романа: историко-реалистический, историко-

V/ о 1о о ..

романтическии, историко-очерковыи при несомненной ее ценностью всё же не снимает всех вопросов. Прежде всего вопрос об «историзме» применительно к исторической романистике.

Сходный подход предложила Л.П.Александрова17, обратившая основное внимание на специфику типизации главного героя романа. В 1992 году появилось интересное, хотя и далеко не бесспорное, диссертационное исследование В.А.Юдина, посвященное проблемам жанровой специфики исторического романа18.

Не вдаваясь в подробный анализ различий всех приведённых классификаций, можно говорить об общности позиции, заключающейся в том, что эти исследователи, как и Пауткин А.И., Филатова А.И., Чмыхов Л.М. и др.19, классифицируют эпос как род литературы, роман как вид, а исторический роман как жанр.

Даже сейчас, на исходе XX века, нельзя считать спор о природе исторического романа, о его жанровой специфике закрытым. Однако, наверное, предпочтительней вторая точка зрения, выделяющая исторический роман как жанр.

Затрагивая в этой части работы теоретические проблемы исторического романа, автор не ставил перед собой цель осветить всю историю его изучения или дать полное библиографическое описание новейших исследований о нём. В данном случае автор согласен с мнением В.М.Калиты, который, как и большинство литературоведов, рассматривал исторический роман как «широкое, развивающееся историко-литературное явление и одновременно как устойчивое, жанрово-типологическое». В.М.Калита совершенно справедливо заметил, что «специфика исторического романа не может быть исчерпана в любом известном наборе его признаков, ибо

15 См. № 87, 88.

16 Очевидно, автор сам до конца не определился по поводу этого жанра, так как в других своих работах он рассматривает этот жанр как поджанр исторического романа.

11 Более подробно взгляды Л.П. Александровой изложены в приложении № 1.

18 Этот вопрос более подробно освещен в приложении № 1.

19 См. №191, 192, 240 и др.

все описательные его определения страдают теоретической узостью

и фиксируют чаще всего конечный опыт отдельных исторических

20

романистов» .

Таким образом, признавая исторический роман как жанр, в его понимании И.В.Скачковым, Филатовой А.И. и др., необходимо исходить из того, что это явление изначально более широкое, чем любые схемы, предложенные для его анализа.

Открытым остаётся вопрос о пределах художественного вымысла в исторической прозе. Идти ли историческому роману по пути авантюрно-приключенческого романа или стать пересказчиком исторических событий? Вот наиболее актуальные вопросы для исторической романистики в новое время. Конечно, ни критика, ни литературоведение не в состоянии заставить исторический роман пойти тем или иным путём. Но они должны проанализировать явление и может быть хоть как-то, пусть опосредованно, повлиять на объективные процессы.

Нельзя согласиться с тем, как понимал историческую

21

романистику В.В.Каргалов , требовавший в 60-е - 80-е годы безукоризненного следования в художественных произведениях исторической достоверности. В.В.Каргалов, а также ряд других исследователей основное внимание обратили на «историзм»22, то есть правильную передачу исторических реалий описываемой эпохи, произведений отечественной романистики. Но историзм как неотъемлемая часть исторической прозы понимался В.В.Каргаловым23 крайне узко.

В.В.Каргалов предложил следующие критерии, предъявляемые к художественной литературе исторического жанра: «достоверность, полное соответствие исторической правде, фактическая точность»24. Исторический роман, с его точки зрения, должен «правильно подметить и раскрыть основные тенденции описываемой эпохи, проникнуть в важнейшие закономерности социальной жизни, дать объективную оценку исторических деятелей и событий далёкого прошлого»; для него «обязательна фактическая основа, соответствие художественного повествования

20 Калита В.М. Советский исторический роман 70-80-х годов о Куликовской битве (традиции и новаторство): Автореф. ... канд. филол. наук. -М., 1983. - С. 6.

21 См. № 138,139.

22 Очень подробно история различных подходов к определению этого понятия представлена в работе С.И.Кормилова (№ 199; С. 69-79).

23 В данной работе представлена точка зрения В.В.Каргалова, как наиболее последовательного сторонника позиции как можно более точного и научного воплощения исторических реалий в исторической романистике.

24 Каргалов В.В. Древняя Русь в советской художественной литературе. - М., 1968. - С. 4.

действительным историческим фактам, известным по свидетельствам заслуживающих доверия источников»25.

Он согласен с другим исследователем литературы, Ю.А.Андреевым, в том, что в своём развитии категория историзма художественного произведения проходит два основных этапа. Первый этап - это «воспроизведение атрибутов эпохи, её важнейших событий, законов нравственности, того, что называется духом эпохи». Второй высшей ступенью категории историзма является «способность отражать не только внешние атрибуты, но важнейшие закономерности эпохи, важнейшие закономерности социальной жизни». Подобного рода «историзм нового типа, наряду с отражением внешних атрибутов, означает показ генеральных линий развития общества, понимание и отражение важнейших закономерностей жизни общества на изображаемом этапе». Данное определение «историзма нового типа», по мнению В.В.Каргалова и Ю.А.Андреева, которого можно считать предшественником В.В.Каргалова, «может служить критерием при оценке художественных произведений на исторические темы».

Данная точка зрения всё ещё пользуется определённой популярностью. Однако она несёт в себе массу противоречий.

Во-первых, каждая эпоха несёт свою систему оценок тех или иных событий прошлого. Например, романтики с их отношением к истории. Для них история Новгорода - история республики, как правило, подаваемая с позиций романтического героя, защитника республиканской вольности. Сейчас их неправота очевидна -республикой в чистом виде Господин Великий Новгород никогда не был. Но тогда, в XIX веке, с мнением романтиков-писателей было согласно и большинство историков. Поэтому с точки зрения развития науки того времени произведения декабристов и близких к декабристским кругам поэтов, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова и др., можно считать написанными с позиций историзма. В XX веке смена «системы координат» стала обычным делом. На протяжении нескольких десятков лет это было несколько раз. А потому то, что раньше, несколько десятилетий, а то и лет, назад, было «историчным», в настоящий момент может оказаться безнадёжно устаревшим.

Во-вторых, по целому ряду вопросов существует несколько взаимоисключающих друг друга версий. Причём они довольно часто отстаиваются в трудах очень авторитетных историков. Например, ситуация, сложившаяся в отечественной историографии по поводу

25 Там же. - С. 128.

г\ г

«призвания варягов», времён Рюрика и Олега . Писателю приходится выбирать из нескольких, зачастую взаимоисключающих, версий одну. И разве его вина, если ту, что он предпочёл, позднее развенчают как неисторичную. Ведь каждый из серьёзных историков оперирует фактами, использует археологические находки и т.д. Причём, расхождение между разными историками может быть очень значительными.

В-третьих, даже интерпретации быта исторического прошлого, в широком смысле этого слова, меняются, как в зависимости от археологических, лингвистических и иных открытий, так и от состояния общества, в котором находится писатель. Наиболее показательна в этом отношении историческая романистика XX века. На её развитие сильное влияние оказывала идеология. Это привело к очень заметному социологизаторскому крену, в духе ортодоксального марксизма, а также чрезмерному возвеличиванию роли личности в истории в отечественной исторической романистике 30-х - 50- х годов XX века.

В-четвёртых, соответствие произведения «духу эпохи». Но данное понятие весьма условно и в высшей степени субъективно. Например, Средневековье. Тирания феодалов, царство невежества или взлёт человеческого духа, ищущего не материального, а духовного? Что является доминантой для данного периода? Этот перечень, подтверждающий условность термина «историзм» применительно к исторической романистике, можно продолжить.

Ни одно из приведённых требований в настоящий момент не может считаться бесспорным27. Такие же его составляющие «историзма» как. «достоверность, полное соответствие исторической правде, фактическая точность, раскрытие основных тенденций описываемой эпохи, проникновение в важнейшие закономерности социальной жизни, объективные оценки исторических деятелей и событий далёкого прошлого, обязательная фактическая основа, соответствие художественного повествования действительным историческим фактам, известным по свидетельствам заслуживающих доверия источников» вообще не применимы к произведениям исторической романистики в полном объёме.

26 Достаточно сравнить работы Л.Н.Гумилёва, П.Мюпокова, А.П.Новосельцева, Б, А.Рыбакова и др.

27 Это прекрасно показано в статье С.ИКормилова «Теоретические аспекты художественного историзма» (№ 199; С. 67 - 97).

Однако, отвергая все приведённые составляющие «историзма», вряд ли следует с ходу отвергать само это понятие. Всё-таки термин существует более столетия. Но что же вкладывать в это понятие в настоящее время, что определяет «историзм» конкретного произведения исторической романистики?

Но

Вместо всех прежних составляющих «историзма» на первое место, наверное, следует поставить интуицию писателя. «Историчен» автор или нет, надлежит определять степенью серьёзности его отношения к трактовке им исторических событий. Сюда входит и логичность точки зрения писателя и его последовательность в суждениях. Поэтому термин «историзм» можно использовать в современном литературоведении применительно к произведениям исторической романистики. Но иметь он будет уже не объективный, а субъективный характер. И авторскую трактовку тех или иных событий, отражённых в его творчестве, надо будет оценивать с позиции соответствия / несоответствия сложившимся представлениям о данной проблеме, человеке, как в обществе, так и в культурной традиции, а также, что вполне естественно, с точки зрения взглядов тех историков или исторических школ, которые изучали отображаемую романистом эпоху.

Многие отечественные и зарубежные учёные неоднократно отмечали условность наших «объективных» представлений о прошлом. Например, в 1964 году сходное субъективное понимание истории и историзма предложил западноевропейский учёный К.Поппер. Проблеме «историцизма» (в трактовке автора он очень близок к тому, что в СССР традиционно понимали как «историзм») как метода была посвящена в его работа «Нищета историцизма». Название научного труда - как намёк на «Нищету философии» К.Маркса (и Прудона - «Философия нищеты»), й основной посылкой работы явилось утверждение, что «исходя из строго логических доказательств, ход истории предсказать невозможно»

К.Поппер разделяет мнение Фишера, ссылаясь на его слова: «Люди ... разглядели в истории сюжет, ритм, предопределённый образец... Я же вижу лишь то, как одна неожиданность сменяется другой... лишь один великий факт, по отношению к которому, поскольку он уникален» невозможны никакие обобщения.,.» 9

28 Имеется в виду только конкретный частный случай. Автор исследования (Д.П.) полагает возможным использование подобновзпоннманий «историзма» только применительно к исторической романистике.

® Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии, -1992. - № ю. - С. 31.

И самым интересным в работе К.Поппера в контексте данного исследования явилось то, что он утверждает избирательность исторических фактов: необходимо, с его точки зрения, «ввести в историю установку на избирательность, то есть писать такую историю, которая нам интересна. Это не означает, что мы можем искажать факты, чтобы они вписались в рамки заранее придуманных идей, и что теми фактами, которые не согласуются с нашими идеями, можно пренебречь. <...> Но это означает, что нам не надо беспокоиться о всех тех фактах и аспектах, которые не имеют отношения к нашей точке зрения и, следовательно, не

30

интересны для нас» .

Работа К.Поппера подтверждает, что предложенный субъективный подход к оценке исторических событий в художественных произведениях не является чем-то принципиально новым. Его появление закономерно, й оценка исторических романов Д.М.Балашова в данной работе будет основана именно на этом. Понятия «правильно» - «неправильно» применяться не будут, их место займут такие критерии, как «убедительно» - «неубедительно», «логично» - «нелогично».

Это не означает полного отрицания «историзма». Просто надо отдавать отчёт в том, что в его трактовке большую роль играет субъективный фактор. Об «условности» исторической романистики, как и всей литературы, неоднократно говорили многие отечественные литературоведы и критики. Например, Ю.Минералов одну из своих работ полностью посвятил данной проблеме31.

Однако признание права писателя на собственное прочтение истории и исторических событий не означает признаний права художника слова на безответственность в своих построениях. При всей «условности» произведения на историческом романисте лежит огромная ответственность, ведь он имеет дело с чрезвычайно деликатной темой; каждое его утверждение может иметь серьёзные

32

последствия для страны и общества . Поэтому А.В.Гудыга был совершенно прав, когда говорил об особой нравственной ответственности романиста за свои произведения33.

Раздел 2.

30 Там же.-С. 52.

31 См. № 174.

32 Это стало очень заметно в настоящее время, конец 90-х годов XX века, в особенности в бывших союзных республиках.

33 См. № 97.

Д.М.Балашов пришёл в литературу уже в зрелом возрасте, написав и опубликовав к тому времени значительное количество научных работ по фольклору Русского Севера. Явно не примыкая ни к одной из существовавших в то время «литературных» партий, писатель по своей позиции оказался созвучен взглядам так называемой «русской партии»34. Кроме того, ценности, отстаиваемые Д.М.Балашовым в своих произведениях, напрямую связаны с крестьянским трудом. Д.М.Балашов по своим убеждением оказался в одном ряду с писателями так называемой «деревенской школы». Только утверждает он эти ценности на историческом, а не на современном материале.

С появления первого художественного произведения Д.М.Балашова вокруг его творчества не утихают споры, вызванные оригинальным видением автора проблем исторического развития. Изучению исторической романистики Д.М.Балашова посвящён целый ряд работ отечественных историков, литературоведов, критиков, публицистов. Осветить хотя бы самые общие положения этих работ, показать их в хронологической последовательности, - в этом основная задача приложения № 1. Кроме него к исследованию прилагаются ещё два. В приложении № 3 излагаются основные положения взглядов Л.Н.Гумилёва, которые оказали сильнейшее воздействие на формирование авторской позиции в «Государях Московских». В приложении № 2 - особенности освещения новгородской темы, крайне важной для писателя, в особенности в его двух первых произведениях, в отечественной литературе.

Проведённая работа позволяет утверждать то, что творчество Д.М.Балашова пользовалось неизменным вниманием критики. О творчестве писателя писали критики, от маститых авторов «толстых» столичных журналов до мало кому известных критиков из провинциальных журналов и газет. Бесспорно, что проза Д.М.Балашова вызвала множество откликов в периодической печати. Однако наибольшее внимание к творчеству писателя

35

проявляли журналы с ярко выраженной прорусской ориентацией : «Молодая гвардия» (при А.Никонове), «Москва», «Наш современник», «Роман-газета» (при В.Ганичеве), «Север». Напротив, более чем скромным следует считать интерес к писателю со стороны

34 Более подробно эта проблема будет исследована в 1-й главе.

35 Автор исследования не вкладывает какую-либо оценочность в это наименование. Более подробно история взаимоотношений «прорусской» и «прозападной» партий освещена в 1-й главе данного исследования.

журналов «либеральной направленности»: «Нового мира», «Юности», «Дружбы народов».

Следует заметить, что практически все авторы, писавшие о Д.М.Балашове, в независимости от принадлежности к тому или иному журналу отмечали фактологическую точность произведений писателя. Даже в том случае, когда произведения Д.М.Балашова оказывались вовлечёнными в дискуссию, оппоненты, как правило, не ставили под сомнение «достоверность» произведений писателя. Это наблюдалось и в полемике между В.Д.Оскоцким и С.Котенко, В.А.Чалмаевым.

О творчестве Д.М.Балашова писали известные литературоведы, профессиональные критики, публицисты, писатели, философы, историки. Среди них: Апухтина В.М., Богатырёва Т.Г., Бойко М., Болдырев Ю., Бондаренко В.Г., Варфоломеев И.П., Гордин Я., Горловский А., Гулыга A.B., Гумилёв JI.H., Гусев В., Данов Я., Долгов С.Ф., Дронова Т.И., Дюжев Ю., Евсюков В., Комиссаров С., Жанузаков М.Н., Кожинов В.В., Коняев Н., Котенко С., Ланщиков А.П., Литовская М.А., Лихачёв Д.С., Личутин В.В., Лукин Ю., Любомудров A.B., Макрушин A.B., Овчаренко А., Октябрьская О.С., Оскоцкий В.Д., Пауткин А.И., Перцовский В., Петров С.М., Рогощенков И.К., Семанов С.Н., Серова Н.Я., Соловьёва И., Солоухин В.А., Стрелкова И., Суровцев Ю.И., Тарланов З.К., Турков А., Филатова А.И., Хотимский Б.И., Чалмаев В.А., Щуртаков С.,

-з/Г

Юдин В.А., Янин В.Л. и многие другие.

Особого внимания у целого ряда исследователей вызвали герои «Государей Московских». Прежде всего, Иван Калита, Михаил Ярославич Тверской, Дмитрий Донской, Олег Рязанский, Сергий Радонежский и другие деятели Русской Православной Церкви. Эти деятели русской истории вызвали диаметрально противоположные отклики со стороны критиков и читателей. Многих шокировала балашовская оценка этих деятелей русской истории, некоторые не согласились с его трактовкой событий XIII-XV веков. Всё это дало полное право В.Гусеву справедливо отметить «неочевидность» произведений Д.М.Балашова, не укладывающихся в устоявшиеся представления об исторической прозе. Историческая проза писателя была настолько оригинальна, что с трудом укладывалась в привычные штампы и стереотипы. Поэтому длительное время вся или почти вся критическая литература о Д.М.Балашове была связана с оценкой его специфического понимания истории и исторических деятелей.

36 В алфавитном порядке дан далеко не полный перечень авторов, когда-либо писавших о Д.М.Балашове.

Но по мере завершения «Государей Московских» учёные всё ще обращают пристальное внимание на необычный язык Д.М.Балашова, на своеобразное построение конфликтов в его произведениях, на проблему авторского вмешательства в повествование. Становится очевидным не только возрастание интереса литературоведов к писателю, но и углубление анализа его исторической прозы.

Не претендуя на категоричность в оценке тех или иных утверждений Д.М.Балашова, диссертационное исследование призвано выявить своеобразие писателя в подходе к интерпретации исторических событий. Для этого в работе и в приложениях будут использованы труды видных отечественных и западноевропейских учёных: историков, философов, литературоведов. Их привлечение преследует цель не оценить правильность или неправильность позиции писателя, а выявить оригинальность авторской трактовки, определить, чем она была обусловлена. Кроме того, конфликты и характеры в прозе Д.М.Балашова рассмотрены и исследованы на широком историко-культурном и литературном фоне. В этом заключаются основные принципы, положенные в основу данного исследования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Поль, Дмитрий Владимирович

Заключение.

Историческая романистика Д.М.Балашова стала заметным явлением в русской литературе второй половины XX века. За время своей активной творческой деятельности ему приходилось выступать в качестве и учёного-фольклориста, и исторического романиста, и публициста. Однако наибольшую известность принесла Д.М.Балашову его литературная деятельность. Хотя диссертационное исследование было посвящено изучению проблематики его произведений, при исследовании использованы как ранние, так и поздние научные и публицистические работы Д.М.Балашова, рассмотрена эволюция его мировидения. Проведённый анализ позволил сделать следующие выводы:

Всё творчество писателя, и справедливо, делится на два периода. К первому относятся повесть «Господин Великий Новгород» и роман «Марфа-посадница». Ко второму - «Государи Московские» и роман «Похвала Сергию». Первая группа произведений связана с Новгородом и республиканским идеалом, вторая - с рождением великорусской нации и идеями этноцентризма. Несмотря на все их отличия, произведения писателя имеют много общего, что во многом объяснимо особенностями научной деятельности Д.М.Балашова.

Приход Д.М.Балашова из науки в историческую романистику был во многом закономерным: к истории Русского Севера будущий романист обращался неоднократно в связи с вопросами изучения фольклора. В 60-е годы на фоне развернувшейся борьбы двух общественно-литературных группировок резко возрос интерес общества к историческому прошлому страны. Ещё в своих научных работах Д.М.Балашов отстаивал позиции, близкие по духу «русской» или национальной партии.

На художественное творчество писателя сильное влияние оказали его научные пристрастия. Уже в первых научных работах по фольклору Д.М.Балашова привлекают активные герои, воссозданные с как можно большей точностью и объективностью. Этим и привлёк Д.М.Балашова балладный герой. Активные герои слабость Д.М.Балашова, в чём он сам неоднократно признавался. Обычно это связывают с влиянием теории этногенеза Л.Н.Гумилёва. Но любовь к «героям-делателям» присутствует у него уже в первом произведении. Это позволяет утверждать, что приход Д.М.Балашова к теории этногенеза был закономерен. Данный вывод можно сделать, опираясь уже на его работы по русскому фольклору.

Для выявления своеобразия подхода Д.М.Балашова при анализе исторического материала были исследованы его «ранние» работы, посвящённые изучению устного народного творчества. Научные работы Д.М.Балашова 60-х годов XX века свидетельствуют о том, что уже в то время определился круг его интересов, появились поэтические образы, которые станут сквозными в творчестве Д.М.Балашова как исторического романиста.

Например, поэтический образ «Святой Руси». Проявился особый интерес Д.М.Балашова к православию; он отметил большую положительную роль религии в жизни страны. Особо выделил Д.М.Балашов XIV век, когда и происходит, по его мнению, рождение жанра русской народной баллады. Несомненной симпатией Д.М.Балашова пользуется славное демократическое прошлое Новгорода. Новгородская республика, по мнению писателя, давала больше простора для развития личности, чем «деспотичный» «Низ». Поэтому именно новгородцы и станут воплощением нравственно-философского идеала в первых произведениях писателя. Его выявлению подчинена и вся структура повести и романа.

Выбор Д.М.Балашовым-учёным русской баллады для изучения, а также её трактовка носят «знаковый» характер. В балладе, в её трактовке Д.М.Балашовым, отсутствуют «обобщающие выводы, перекидывающие мостик от частной судьбы к судьбам человечества», и общенародный фон (как в былинах). Кроме того, по мнению учёного, баллада, в отличие от эпоса, выдвигает духовное начало. Очевидно, что Д.М.Балашова уже в начале 60-х годов, т.е. до начала своей писательской деятельности, более привлекает не грубое плотское, а высокое, нетленное, духовное начало. Это предпочтение также сохранится и в его последующих художественных произведениях. Образ балладного героя тесно связан с трагическим началом баллады.

Проведённый анализ показал, что в «Господине Великом Новгороде» присутствует определённая стилизации в традициях русской баллады, в её понимании Д.М.Балашовым, образа главного героя произведения. Очевидна тесная связь этой повести с устным народным творчеством.

Ещё публицистика Д.М.Балашова 60-х годов XX века свидетельствует о его «почвеннических взглядах». В повести «Господин Великий Новгород» и в романе «Марфа-посадница» они проявились столь же ярко. В деле защиты народных традиций особую роль для Д.М.Балашова играл язык. Писатель сознательно использует устаревшие слова и выражения. Ещё его научные работы обнаруживали склонность к возможно более точному воспроизведению народной поэзии. Но язык для писателя - не просто способ создать иллюзию реальности по отношению к изображаемой эпохе, а способ сохранения традиции.

В последующих художественных произведениях архаизм лексического словаря Д.М.Балашова подпитывался еще и концепцией Л.Н.Гумилёва, неоднократно заявлявшего о важности традиций для сохранения этнокультурной доминанты, определяющей своеобразие и неповторимость любой цивилизации и точно так же признающей великую нравственную силу народных традиций.

Быть не просто писателем, исследователем, но и первооткрывателем - таков императив поведения Д.М.Балашова. В «Марфе-посаднице» впервые проявился, столь излюбленный в последующем творчестве романиста, поисковый стиль. Д.М.Балашов, не признававший никаких авторитетов, кроме фактов, не мог примириться с заранее известным ответом. И элементы научного поиска привносятся им в роман. Вмешиваясь в повествование, писатель, раздвигает границы хронотопа, чем актуализирует события далёкого прошлого, делает их более значимыми для читателей, видит процесс исторического развития. Образ повествователя передаёт то авторскую экспрессию, то оценку историка-повествователя. В романе его значение явно возрастает, при сравнении с повестью. Даже повествуя о событиях далёкого прошлого, автор не может остаться в стороне от наиболее важных для него и его современников вопросов. Подобная позиция писателя и стала одной из причин, развернувшейся в средствах массовой информации дискуссии вокруг повести и романа.

Достоверность изображаемого - вот одно из главных требований писателя к своим произведениям. Писатель стремится до минимума свести роль авторского вымысла в воссоздании того далёкого времени. В равной степени это относится и к вымышленным персонажам^ и к историческим лицам. Ради этого автор готов непрестанно вносить в них те или иные изменения в соответствии с новыми историческими открытиями. Эта черта просматривалась уже в отношении Д.М.Балашова к произведениям устного народного творчества. Столь же ярко она проявилась как в первом, так и во всех его последующих художественном произведениях.

Среди множества проблем и конфликтов в повести и в романе особое внимание писатель уделил теме Дома, которая неразрывно связана с понятием «малой родины». В отстаивании великой нравственной ценности Дома, семейного очага, преемственности поколений, традиций точка зрения Д.М.Балашова полностью совпадает с позицией так называемых «писателей-деревенщиков». Д.М.Балашова. В «Господине Великом Новгороде» Д.М.Балашов поистине «воспел» «отчий дом» как точку опоры для главного героя повести Олексы Творимирыча. С разрешением многих ключевых проблем повести и романа напрямую связана тема Дома. Она присутствует не только в повести «Господин Великий Новгород» и романе «Марфа-посадница», но и во всех других произведениях Д.М.Балашова. Эта тема станет сквозной во всём последующем творчестве.

Значительную роль в повествовании играют описания природы, предметов быта, религиозного культа. Так, отношение к иконам, их восприятие является индикатором нравственного здоровья изображаемого общества, а отчасти и средством характеристики персонажа. В «Господине Великом Новгороде» и в романе «Марфа-посадница» она не атрибут времени, а нечто большее. «Правильное» восприятие икон - признак духовного здоровья нации, и напротив её непонимание - верный показатель тяжелой болезни. Подобный подход к изображению главных ценностей православия со стороны писателя был во многом неожидан даже для начала 70-х годов, когда только-только прекратились «безумные», варварские «хрущёвские» гонения на Церковь, но Церковь продолжала оставаться под жесточайшим контролем со стороны атеистического государства. Бесспорно - это пример гражданской позиции писателя.

Природа создаёт не только цветовую гамму, но и определённые ощущения у читателя, даёт эмоциональную оценку героям и событиям. Картины природы, вводимые Д.М.Балашовым в повествование, служат углублению образов героя, раскрывают их чувства и помыслы, намечают сюжетную нить произведений. Это в равной степени характерно и для его первых художественных произведений, и для «Государей Московских».

Среди множества конфликтов в повести и в романе на первом месте как наиболее значимые находятся морально-этические. И главнейшим явился вопрос о цели и средствах её достижения и другой, тесно с ним связанный, - о допустимости насильственного объединения страны. Словами своего героя Олексы, представителя среднего купечества, Д.М.Балашов «отмежевался» от многих и многих отечественных романистов, оправдывавших практически любые средства, предпринятые со стороны княжеской власти ради объединения Руси. Писатель отвергает путь насилия как бесперспективный. Для него объединение страны возможно только через убеждение, никакая цель не оправдывает любых средств к её достижению. Посредством «внутренних» монологов Олексы, Д.М.Балашов отвергает принцип «цель оправдывает средства» и выступает противником аморальной политики, показывает её бесперспективность. Открытый конец повести «Господин Великий Новгород» связан не только с особенностями жанра (жанр повести как таковой, построение конфликта, стилизация под древнерусскую балладу), но и с проблематикой произведения. На тех же позициях писатель остался и в романе «Марфа-посадница». Этот конфликт приобретает у писателя вечное звучание, благодаря как определённому параллелизму персонажей повести и романа, так её религиозно-философскому прочтению. Дело в том, что проблема соотнесения цели и средств к её достижению также понимается героями Д.М.Балашова в контексте религиозно-философского вопроса о «законе» и «благодати», данного в знаменитом произведении древнерусского книжника митрополита Илариона «Слово о законе и благодати».

В повести и в романе Новгород, в полной мере, всё же нельзя назвать воплощением авторского идеала политического устройства страны. Скорее, он воплощает его отдельные черты. Причём, политический конфликт, в интерпретации Д.М.Балашова, является следствием нравственно-философского.

Обращает на себя внимание то, что Д.М.Балашов использует произведения устного народного творчества для характеристики тех персонажей, которым он симпатизирует. Очевидно, что нравственно-философский идеал писателя неразрывно связан с устной народной поэтической традицией. Так, образ Олексы связан с традициями древнерусской баллады, а образ Марфы-посадницы соотносим с Ярославной. Это накладывает свой отпечаток на собственно эстетический аспект. Для писателя он связан с утверждением нравственно-философского начала в контексте древнерусской литературы и устного народного творчества.

Проведённый анализ повести «Господин Великий Новгород» и романа «Марфа-посадница» позволяет говорить о тесной связи этих произведений на содержательном, сюжетообразующем уровнях, а также говорить о сходности построения их образных систем. Поэтому применительно к этим произведениям уместно использовать название «новгородский цикл». В повести и романе Д.М.Балашов проявил себя зрелым, самостоятельным художником слова. В них проявились особенные принципы работы писателя с историческим материалом (максимально возможная фактологическая точность); отказ от каких бы то ни было схем исторического развития (вариативность путей развития); неприятие фатализма в истории; подвижный хронотоп; оценочный, нравственный характер романистики писателя; архаизм речи автора и его героев; активное использование произведений устного народного творчества и отчасти стилизация под него; активная гражданская позиция самого автора; в романе заметно усиление роли авторского голоса в романе, по сравнению с повестью; при построении образов своих героев Д.М.Балашов любит использовать скрытые противопоставления героев через подтекст. Подлинным художественным открытием автора стали Иван III и Марфа Борецкая, Холмский и ряд других героев. При их создании писатель выступил в роли первооткрывателя. Например, Д.М.Балашов впервые в отечественной исторической романистике представил Ивана III не объединителем, а завоевателем русских земель.

В то же время очевидно, что в разработке собственно новгородской темы Д.М.Балашов дошёл до логического завершения. Очевидно, что сам писатель осознал это и для него дальнейшее рассмотрение новгородской темы на должном уровне стало невозможным без более тщательного анализа истории остальной Руси.

Однако именно в Новгороде писатель поместил героев, Олексу Творимирыча и Марфу Борецкую, воплотивших его нравственно-философский идеал.

Новый этап в творчестве писателя начался с появлением романов из «Государей Московских». На видение в них писателем исторического процесса сильнейшее влияние оказала теория этногенеза Л.Н.Гумилёва. В «Государях Московских» Д.М.Балашов исследует художественными средствами процесс зарождения русской нации, т.е. по Л.Н.Гумилёву, инкубационную фазу этногенеза. Учитывая специфику видения писателем исторических конфликтов, влияние теории этногенеза, особенности построения конфликтных ситуаций и образной системы, «Государи Московские» целесообразнее считать не циклом романов-хроник, а романом-эпопеей. Это можно утверждать, опираясь на опубликованные Д.М.Балашовым на конец 1998 года произведения, «Государи Московские» в единое целое объединяет не только наличие единого авторского замысла, общие герои (повествование ведётся по родам), но и присутствие главного героя (Сергия Радонежского), к образу которого так или иначе стянуты все сюжетные нити произведения. Всё многообразие конфликтов эпопеи так или иначе связано с этим образом.

Роман «Похвала Сергию» - это самостоятельное по отношению к роману-эпопее художественное произведение. В нём воплотился вполне самостоятельный авторский замысел, хотя и во многом сходный с «Государями Московскими», - показать духовное мужание Человека, его превращение в Подвижника. Поэтому «Государи Московские» и роман «Похвала Сергию» - это два вполне самостоятельных произведения, тесно связанных между собой. «Государи Московские» и «Похвала Сергию» объединены общей идеей, связанной с формированием великорусской нации; их сближает и главный герой, Сергий Радонежский. Разница в акцентах: в «Государях Московских» — на формировании русской нации, складывании её этнокультурной доминанты, в «Похвале Сергия» - на складывании нового типа характера, Святого; освобождении Человека от всего мелкого, превращении его в Подвижника.

Д.М.Балашов в «Государях Московских» использует форму романа-эпопеи как наиболее подходящую для создания огромного эпического полотна, в котором основное внимание обращено на содержательный аспект, на единство родовых связей.

В «Государях Московских» Д.М.Балашов вторично, после «Марфы-посадницы» затронул вопрос о природе власти, о её сущности. В эпопее писатель не приемлет упрощённого «социально-экономического» подхода к этим проблемам. На первое место для Д.М.Балашова в разрешении этого вопроса выходит требование о преемственности власти. Отсюда вытекает и один из конфликтов в романе: столкновение идеи наследственной власти («от отца к сыну») с принципом постоянной сменяемости власти. О важности данного вопроса для писателя свидетельствует то, что он встаёт перед героями, принадлежащим практически ко всем социальным слоям древнерусского общества и перед представителями других народов и государств. На широчайшем историко-культурном фоне рассматривает писатель вопрос о преемственности власти.

С утверждением этого принципа неразрывно связано формирование великорусской нации и судьбы других народов и государств. И конфликт между сторонниками и противниками такого подхода к власти протекает на нескольких уровнях. Причём, как на Руси, так и в других странах. В Литве, в Византии, в Орде, на Востоке этот конфликт освещён фактически на одном, верхнем, уровне. А на Руси - на нескольких уровнях и на протяжении полутора столетий.

Писатель утверждает правильность и незыблемость принципа «прямого наследования», великую нравственную силу, заложенную в «родовом праве». Причём, не только на Руси, но и в мире. И не только во власти, но и для рядовых, обычных, ничем не примечательных жителей. Память о родстве вместе с религией смягчают ожесточение русичей даже во время междоусобиц. Общие корни побуждают русичей помогать друг другу во время бедствий. По мере развития действия заметно усиление сознание происхождения русичей от одного корня.

Широкий охват стран и событий необходим Д.М.Балашову, чтобы показать необходимость не только «родовой, но и духовной близости. В своём единстве эти чувства составят тот доброкачественный фундамент, что ляжет в основание России, что поможет ей выжить и победить в конфликтах с другими государствами.

Память предков оказывает благотворное воздействие на русичей, сплачивает их. И победа принципа наследственной власти, утверждение «родового начала» - одна из причин победы Руси во многочисленных столкновениях с другими государствами и народами.

С утверждением «родового» начала тесно связана проблема власти. Какой должна быть власть? Как должны быть построены отношения между подданными и власть предержащими? Многое для героев «Государей Московских» зависит от ответа на этот вопрос. И социально-политический конфликт между героями романа получает, как это свойственно для Д.М.Балашова, нравственно-философское осмысление. Поэтому огромное значение для разрешения конфликтов приобретает образ Сергия Радонежского. Он является центральным во всём романе. При создании этого образа Д.М.Балашов опирался на теорию этногенеза: Сергий Радонежский для него не только Святой Заступник земли Русской, но и носитель новой этнической доминанты.

В «Государях Московских» видение писателем проблемы морали в политике изменилось, по сравнению с «Господином Великим Новгородом» и «Марфой-посадницей», на диаметрально противоположное. Конфликт между моралью и вседозволенностью в эпопее всё чаще от романа к роману завершается не в пользу первого. Впрочем, Д.М.Балашов оправдывает только тех, кто совершает «преступления» не ради себя, а ради народа и страны. Этноцентризм, в данном случае, поглощает даже вопросы морали. Нравственно-философские и этические проблемы Д.М.Балашов в «Государях Московских» рассматривает сквозь призму проблемы этнического развития. И внутренний конфликт разрешается не в пользу морали, если он идёт вразрез с интересами нации.

Сама проблема морали в политике разрешается Д.М.Балашовым в весьма необычной плоскости. Для понимания этого, наверное, уместно провести определённые аналогии с Древним Римом и христианством. Сергий Радонежский является, хотел того автор или нет, Мессией для русичей, прямым наследником дела Иисуса Христа. Поэтому так отстоят от него остальные русские святые.

Неразрешимое противоречие (мораль в политике невозможна) между «законом» и «благодатью» разрешаются с появлением искупителя, Сергия Радонежского. Отсюда проистекает и двойственность оценок автором и героями действий и побуждений героев.

Таким образом разрешение различных конфликтов в эпопее связано с образом Сергия Радонежского. А сам Святой воспринимается писателем прежде всего на фоне философского вопроса о свободе воли, который является онтологическим стержнем произведения. Из этой проблемы проистекает и специфика видения писателем исторического процесса, его идея о вариативности путей формирования великорусской государственности.

Вариативность путей исторического развития у Д.М.Балашова напрямую связана со свободой воли. Для писателя принципиально не приемлема предопределённость судьбы как отдельного человека, так и нации, государства. Поэтому, оценивая столкновения различных княжеств, писатель исходит из возможности многих вариантов развития русской государственности. Но только монархический образ правления считается им самым приемлемым для Руси. Сравнивая наиболее выдающихся, деятельных, правителей Тверского, Рязанского, Суздальско-Нижегородского и Московского княжеств, Д.М.Балашов утверждает их равную правоту в споре о власти. С его точки зрения, все эти князья с полным правом могут считаться основателями России. У каждого из них была «своя правда».

Такая позиция легко объяснима, так как ещё в своих первых научных работах по фольклору Д.М.Балашов проявлял несомненную симпатию к активным героям.

В «Государях Московских» чем далее, тем более явно проявляется религиозное (православное) мировоззрение писателя. В отличие от первых двух романов, в трёх последних, в «Ветре времени»», в «Отречении» и в «Святой Руси» автор перестаёт как-либо вуалировать свои взгляды, открыто заявляет о своём религиозном мировоззрении. И складывающуюся великорусскую нацию и формирующееся Московское государство, и остальные государства и народы Д.М.Балашов оценивает именно с этих позиций. Отсюда и особое почтение к Церкви со стороны писателя. Именно Церковь, вбирая в себя духовный опыт Сергия Радонежского и его учеников, становится истинным объединителем страны. Взгляды Д.М.Балашова по данному вопросу полностью совпадают с позицией как Л.Н.Гумилёва, так и целого ряда других авторов.

Несмотря на все заблуждения её иерархов, объяснимые тем, что они, как и сама Церковь, находятся в миру, Церковь выступает хранителем высокого нравственно-философского идеала. В первую очередь с ней, с православием, а не с устной народной поэтической традицией связано его формирование.

В представлении автора Церковь также являет собой пример духовной власти, без которой нормальное развитие Руси было бы невозможно.

Как и в первых произведениях писателя, в эпопее очень велика роль икон в характеристике героев. Об иконе высказываются и судят только те герои, которым «симпатизирует» писатель; недостойных он не допускает, очевидно, полагая это невольным святотатством. В «Господине Великом Новгороде» и в «Марфе-посаднице» отношение к иконам является показателем здоровья общества. Отсутствие «непонимания» икон - свидетельство силы нации и государства, залог грядущих великих побед и свершений нарождающейся великорусской нации.

В эпопее отсутствует, в отличие от повести, сближение конкретного человеческого лица и лика. Прочтение иконы более отстранённое, что свидетельствует об углублении канонической линии прочтения икон в творчестве писателя. И отношение Д.М.Балашова к иконам становится подтверждением серьёзных изменений его мировидения, подтверждает всё возрастающую близость взглядов писателя и православного богословия по этой проблеме.

Писатель стремится к возможно более полному охвату эпохи и избирает в качестве своих героев тех, кто прославил ее в веках. Далеко не всегда его позиция совпадает с общепринятой. Оценивая поступки исторических деятелей, Д.М.Балашов, исходит из их возможностей: от исторической личности очень многое зависит, хотя желаемый результат напрямую связан с активностью народных масс, но даже при пассивности народа личность всё равно может одержать духовную победу.

Последствия действий того или иного исторического деятеля, а, значит, и его роль в Истории, Д.М.Балашов оценивает с точки зрения того народа, государства, чьи интересы он представляет. Герои обладают свободой воли и делают свой выбор, а к добру он или ко злу покажет время. В ряде случаев писатель затрудняется оценивать их поступки с исторической точки зрения.

Утверждая внутреннюю целостность «Государей Московских», незыблемость авторской позиции по наиболее важным вопросам, следует указать на резкое возрастание непосредственного «включения» писателя в повествование. Если в первых романах Д.М.Балашов избегает давать прямую оценку современным ему событиям в жизни страны, ограничиваясь критической оценкой отдельных явлений ХУШ-Х1Х века, то в «Отречении», и особенно в «Святой Руси» писатель посвящает целые экскурсы проблемам современности, открыто сопоставляет современность с XIV веком. Далеко не всегда подобные отступления оправданны, и практически всегда они чрезмерно затянуты. Это усложняет восприятие произведения.

Конфликт Владимирской Руси с другими культурно-историческими регионами разворачивается в нескольких плоскостях. Как и во всех остальных случаях, внешние конфликты являются проявлением внутреннего. Сопоставление этих стран с Русью, исследование художественными средствами их конфликтов подчинено выявлению своеобразия пути Руси. Их путь определяется ими, и всецело зависит от их собственного выбора. Таким образом история развития всех этих историко-культурных регионов подтверждает право Человека и народа на свой выбор, и особо подчёркивает ответственность конкретной личности за сделанный выбор. На Руси решение принимала Церковь - и состоялась Великая Россия. В Литве - Ольгерд, и дело Литвы погибло, она превратилась в задворки Польши. В Орде - Узбек, и не состоялась Великая Орда. Византия умирает, но у неё нашелся преемник; она передала свой духовный опыт Руси, и достойно уходит с исторической сцены.

Проведённый выборочный анализ «Государей Московских» свидетельствует об определённом изменении, по сравнению с «Господином Великим Новгородом» и «Марфой-посадницей», авторского мировидения. Изменяется отношение автора к творчеству, меняются критерии оценки исторических деятелей. «Государи Московские» - это произведение эпического плана, роман-эпопея. И такое построение произведение связано с проявлением свойственного Д.М.Балашову качества: дать широчайшую панораму жизни средневековой русичей во всём богатстве их родственных отношений, отразить складывание великорусской нации в контексте всемирной истории, а через это отразить и сам процесс исторического развития. Выявляется сильное влияние на концепцию исторического развития в «Государях Московских» теории этногенеза Л.Н.Гумилёва, хотя в ряде случаев писатель в оценке тех или иных исторических событий и отходил то неё. Заметна и определённая близость, но не тождественность, к евразийцам по целому ряду вопросов. Подтверждается, что увлечение Д.М.Балашова теорией этногенеза Л.Н.Гумилёва было закономерно.

Постепенно возрастает публицистичность произведения. От романа к роману всё более очевидными становятся: поисковый стиль писателя; актуализация истории; вмешательство автора в повествование; возрастание публицистичности; всё более открытое использование терминологии Л.Н.Гумилёва и основных положений его теории, углубление философской проблематики, возрастание её роли, что связано с образами Сергия Радонежского, Алексия и их сподвижников.

Можно утверждать, что нравственно-философский идеал Д.М.Балашова в «Государях Московских» и в романе «Похвала Сергию» неразрывно связан с Русской Православной Церковью и с трудом земледельца, ценностями крестьянского труда. Его поиски происходят на широком историко-культурном фоне с привлечением тех, стран, которые наиболее тесно были связаны с Владимирской Русью.

В трактовке деятельности известных исторических деятелей, в оценке событий отечественной и мировой истории писатель исходит из интересов нации. Противоречивость образа Ивана Калиты и ряда других правителей Московского княжеского дома объяснимы нетрадиционным подходом автора к событиям всемирной истории: Сергий Радонежский, как и Иисус Христос, выступает у него в роли Искупителя. Отсюда и определённая двойственность оценок писателем и его героями аморальных поступков исторических лиц.

Государи Московские» - воистину поликонфликтное произведение. Оно насыщено внешними конфликтами, которые проистекают из внутреннего, утверждающего «свободу воли» человека. В постановке философских проблем Д.М.Балашов близок не только русским писателям-«деревенщикам», но целому ряду западноевропейских писателей. Так, Д.М.Балашов в «Государях Московских» интуитивно приходит к сходным выводам, что и западноевропейская литература XX века. При всём несомненном новаторстве писателя в подходе к целому ряду проблем, тенденции, воплощённые в его эпопее, созвучны общемировым проблемам.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Поль, Дмитрий Владимирович, 1999 год

Библиография диссертации.

Раздел 1. Художественные тексты:

1. Абрамов Ф.А. Собрание сочинений: В 6 т. - М., 1990 - 1993.

2. Балашов Д.М. Господин Великий Новгород: Повесть // Молодая гвардия. - 1967. - № 6. - С. 117-119, 120-161; № 7. - С. 143-160, 193-254.

3. Балашов Д.М. Господин Великий Новгород: Повесть. Марфа-посадница: Роман. -М., 1993.

4. Балашов Д.М. Лаура: Рассказ // Наш современник. - 1998. - № 2. -С. 53-57.

5. Балашов Д.М. Похвала Сергию: Роман // Роман-газета. - 1993. -№3.

6. Балашов Д.М. Собрание сочинений: В 6 т. - М., 1991 - 1993.

7. Балашов Д.М. Святая Русь: Роман (ч. 1 - 4). - Петрозаводск, 1992.

8. Балашов Д.М. Святая Русь: Роман (ч. 5) // Север. - 1993. - № 1. -С. 2-41;№2.-С. 3-37.

9. Балашов Д.М. Святая Русь: Роман (ч. 6) // Север - 1994. - № 2. -С. 13-53; № 3. - С. 4-43; № 4. - С. 26-65.

10. Балашов Д.М. Святая Русь: Роман (ч.7) // Север. - 1995. - № 9. -С. 5-69; № 10. - С. 4-65; № 11/12 - С. 29-81.

11. Балашов Д.М. Святая Русь: Роман (ч.8) // Север. - 1997. - № 1. -С. 2-43; № 2/3. - С. 60-115; № 4. - С. 59-76.

12. Белов В.И. Александр Невский: Пьеса / Белов В.И. Собрание сочинений: В 5 т. - Т. 1-3. - М., 1991-1993. - Т. 2. - С. 390^64.

13. Бородин С.П. Дмитрий Донской: Роман. - М., 1993.

14. Бородин С.П. Звёзды над Самаркандом: Роман: В 2 т. - М., 1994.

15. Васильев Б.Л. Вещий Олег: Роман. - СПб., 1997.

16. Васильев Б.Л. Князь Ярослав и его сыновья. - М., 1997.

17. Зайцев Б.К. Собрание сочинений: В 3 т. - М., 1993. - Т. 2: Преподобный Сергий Радонежский. - С. 15-70.

18. Иванов В.Д. Русь Великая: Исторические романы. - М., 1991.

19. Изюмский Б.В. Тимофей Новгородец: Историческая повесть. -Ростов н/Д. - 1956.

20. Изюмский Б.В. Ханский ярлык: Повесть из времён Ивана Калиты (XIV век). - Ростов н/Д. - 1952.

21. Калашников И. Жестокий век: Роман. -М., 1991.

22. Карамзин Н.М. Марфа-посадница: Повести. - Л., 1989.

23. Каратеев М.Д. Русь и Орда: Историческая трилогия: В 2т. - М., 1991.

24. Каргалов В.В. Вторая ошибка Мамая: Повести. - М., 1993.

25. Каргалов В.В. Русский щит: Роман-хроника. - М., 1985.

26. Лебедев В.А. Искупление: Роман. - М., 1982.

27. Мордовцев Д.Л. Собрание сочинений: В 2 т. - М., 1991. - Т. 2: Мамаево побоище: Повесть. - С. 7-102.

28. Семёнова М.В. Валькирия: Роман, повести. - СПб., 1996.

29. Семёнова М.В. Волкодав: Роман. - СПб., 1995.

30. Семёнова М.В. Два короля: Повести и рассказы. Этнографический очерк. - М., 1996.

31. Семёнова М.В. Лебединая дорога: Роман. - СПб., 1997.

32. Семёнова М.В. Право на поединок: Роман. - СПб., 1996.

33. Солженицын А.И. Красное колесо: Повествованье в отмеренных сроках в 4 узлах: В 10 т. - М., 1993-1997.

34. Чивилихин В.А. Собрание сочинений: В 4 т. - М., 1985. - Т 3-4: Память: Роман-эссе.

35. Югов А.К. Ратоборцы: Эпопея в 2 кн. - М., 1992.

36. Язвицкий В.И. Иван III - Государь всея Руси: Исторический роман: В пяти книгах: В 2 томах. - М., 1993.

37. Ян В.Г. К «последнему морю»: Роман. Юность полководца: Повесть. - М., 1994.

38. Ян В.Г. Чингиз-хан. Батый: Романы. - М., 1993.

Раздел 2.

Научные работы, статьи:

39. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М., 1997.

40. Александрова Л.П. Русский советский исторический роман: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. - Киев, 1987.

41. Антология карельской поэзии. - Петрозаводск, 1963.

42. Апухтина В.М. Современная советская проза (60-70-е годы). -М., 1984.-С. 239-243.

43. Балашов Д.М., Дериглазов Р. Беседы о судьбах России // Слово. -1991.-№11.-С. 7-12.

44. Балашов Д.М. В гостях и дома: Три поездки за рубеж. - М., 1991.

45. Балашов Д.М. Всегда в окружении фактов // Литературная газета. - 1987. -№41.-7 октября. - С. 5.

46. Балашов Д.М. Древнерусская эпическая баллада: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Л., 1962.

47. Балашов Д.М. Засевай ниву душ человеческих // Книжное обозрение. - 1988. - 20 мая. - С. 8.

48. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. -Петрозаводск, 1966.

49. Балашов Д.М. История - это строительство жизни / Беседу вёл Вячеслав Огрызко // Литература в школе. - 1989. - № 6. - С. 56-65.

50. Балашов Д.М. Как собирать фольклор (руководство по сбору произведений устного народного творчества). - М., 1971.

51. Балашов Д.М. Любить свою землю и любить свой народ // Вопросы истории. - 1988. - № 6. - С. 51-53.

52. Балашов Д.М. Микула Селянинович // Литературная Россия. -1986. - № 2. - 10 января. - С. 18-19.

53. Балашов Д.М. На «Седове» под парусами // Север. - 1997. - № 1. -С. 106-118.

54. Балашов Д.М. От автора <Послесловие к роману «Симеон Гордый»> // Роман-газета. - 1988. - № 10. - С. 72-76.

55. Балашов Д.М. Передать язык эпохи / Вёл беседу Александр Бобров // Литературная Россия. - 1985. - № 42. - 18 октября. - С. 16-17.

56. Балашов Д.М. Песни души народной // Молодая гвардия. - 1972. - № 4. - С. 295-297.

57. Балашов Д.М. Повесть о Великом Новгороде, его зените и его героях. (Послесловие автора) // Балашов Д.М. Господин Великий Новгород: Повесть. - Л., 1990. - С. 156 - 160.

58. Балашов Д.М. После поражения. Что дальше? // Север. - 1997. -№5.-С. 110-124.

59. Балашов Д.М. Послесловие // Балашов Д.М. Великий стол: Роман. - М., 1982. - С. 453^57.

60. Балашов Д.М. Послесловие // Балашов Д.М. Младший сын: Роман. - М„ 1980. - С. 603-606.

61. Балашов Д.М. Предисловие // Сказки Терского берега Белого моря. / Сост., предисловие Балашова Д.М. - Л., 1970. — С.3-6.

62. Балашов Д.М. Приднестровский дневник. - М., 1992.

63. Балашов Д.М. Птичка - железный нос, деревянный хвост. -Мурманск. - 1991.

64. Балашов Д.М. Русская народная баллада. // Народные баллады: Сборник / Под ред. Балашова Д.М. - М.;Л., 1963. - С. 5-71.

65. Балашов Д.М., Красовская Ю.Е. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря. - Л., 1969.

66. Балашов Д.М., Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба: Свадебный обряд на Верхней и Средней Кокшеньге и на Уфтюге.-М,- 1985.

67. Балашов Д.М. Слово о Лихачёве // Север. - 1986. - № 10. -С. 100-102.

68. Балашов Д.М. Слово о Приднестровье // Север. - 1988. - № 7. -С. 82-111; № 8. - С. 92-116; № 9 - С. 105-134.

69. Балашов Д.М. Терский берег // Молодая гвардия. - 1969 - № 8. -С. 251-268; № 9. - С. 230-265.

70. Балашов Д.М. Тысячелетие. Размышления по поводу // Знамя. -1988,-№8.-С. 170-174.

71. Балашов Д.М. Формирование русской нации и современные проблемы национального бытия // Вопросы литературы. - 1989. - № 9.-С. 89-104.

72. Балашов Д.М. Эпос и история (к проблеме взаимосвязей эпоса с исторической действительностью) // Русская литература. - 1983. - № 4.-С. 103-112.

73. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. - М., 1975.

74. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1965.

75. Бицилли П.М. Избранные труды по филологии / Отв. ред.

B.Н.Ярцева. -М., 1996.

76. Бобков К.В. Проблема символа в религиозно-эстетическом сознании Древней Руси: Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. - М., 1995.

77. Богатырёва Т.Г. Проблемы связи с современностью и идейно-художественное обогащение советского исторического романа (7080-е годы): Дисс. на соискание учёной степени кандидата филолог, наук. -М., 1987.

78. Бойко М. Беспристрастность летописца, пристрастность художника // Литературное обозрение. - 1976. - № 11. - С. 23-28.

79. Бойко М. Выбор // Литературное обозрение. - 1980. - № 1. - С. 44-47.

80. Болдырев Ю. Дух эпохи. Исторические романы Д.Балашова // Литературная Россия. - 1982. - № 13. - 26 марта. - С. 18.

81. Бондаренко В.Г. Молитва в море зла // Роман-газета. - 1992. - № 4/5. - С. 2 обл. - <Послесловие> к роману Балашова Д.М.: Святая Русь.

82. Бондаренко В.Г. Полёт стрелы времени // Звезда. - 1983. - № 8. -

C. 186-193.

83. Бондаренко В.Г. Предрассветное / Балашов Д.М. Симеон Гордый: Роман // Роман-газета. - 1988. - № 10. - С. 77-80.

84. Борев Ю.Б. Эстетика: В 2 т. - М., 1997.

85. Бычков В.В. Византийская эстетика. - М., 1977.

86. Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. - М., 1993. - Т. 1.

87. Варфоломеев И.П. Советская историческая романистика: проблемы типологии и поэтики. - Ташкент, 1984.

88. Варфоломеев И.П. Советская историческая романистика: проблемы типологии и поэтики: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. -М., 1988.

89. «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях в XI - XIII вв. / Под ред. В.Л.Янина. - М., 1987.

90. Веселовский С.Б. Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV-XVI вв. Историко-социологическое исследование о типах внегородских поселений // Известия государственной академии истории материальной культуры имени Н.Я.Марра. - Выпуск 139. -М.-Л., -1936.

91. Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. Искусство и культура: Сборник статей в честь В.Н.Лазарева. - М., 1973.

92. Ганичев В. Во имя потомков // Москва. - 1982. - № 5. - С. 211213.

93. Гордин Я. От документа к образу. (Некоторые черты текущей исторической прозы) // Вопросы литературы. - 1981. - № 3. - С. 96133.

94. Гордин Я. Порвалась связь времён? Заметки об одном направлении современной исторической прозы // Вопросы литературы. - 1986. - № 3. - С. 43-70.

95. Гордин Я. Что было впереди? // Литературное обозрение. - 1980. -№ 1,-С. 41-44.

96. Горловский А. Осознание времени // Литература в школе - 1983. -№ 6. -С. 2-10.

97. Гулыга A.B. Историческое сознание и исторический роман // Литературная учёба. - 1980 - № 4. - С. 145-155.

98. Гумилёв Л.Н. Апокрифический дневник // Нева. - 1988. - № 3. -С. 201-207; № 4. - С. 195-201.

99. Гумилёв Л.Н. Бремя таланта // Балашов Д.М. Собрание сочинений: В 6 т. - М., 1991. - Т. 1: Младший сын. - С. 5-7.

100. Гумилёв Л.Н. В поисках вымышленного царства. - М., 1992.

101. Гумилёв Л.Н. Древние тюрки. - М., 1993.

102. Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. - М., 1993.

103. Гумилёв Л.Н. Из истории Евразии. - М., 1993.

104. Гумилёв Л.Н. Меня называют евразийцем // Наш современник. - 1991. -№ 1. - С. 62-71.

105. Гумилёв Л.Н. Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником // Русская литература. - 1972. - № 1. -С. 73-82.

106. Гумилёв Л.Н. Нужна ли география гуманитариям // Славянорусская этнография: сборник статей. - Л., 1973. - С. 92-100.

107. Гумилёв Л.Н. От Руси к России. - М., 1992.

108. Гумилёв Л.Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации: <Сборник>. / Издание подготовлено при содействии Фонда Льва Николаевича Гумилёва. -М., 1993.

109. Гумилёв JI.H. С точки зрения Клио // Дружба народов. - 1977. -№ 2. - С. 247-262.

110. Гумилёв Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. - М., 1993.

111. Гумилёв Л.Н. Хунну. - СПб., 1993.

112. Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. Три века войны Китая со степными народами III - IV вв. - СПб., 1994.

113. Гумилёв Л.Н. Чёрная легенда: Друзья и недруги Великой степи: <Сборник>. / Издание подготовлено при содействии Фонда Льва Николаевича Гумилёва. - М., 1993.

114. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - М., 1993.

115. Гумилёв Л.Н. Этносфера: История людей и история природы: <Сборник>. / Издание подготовлено при содействии Фонда Льва Николаевича Гумилёва. - М., 1993.

116. Гуревич А.Я. Средневековый мир: Культура безмолвствующего большинства. - М., 1990.

117. Гусев В. Не только по первому слою // Литературное обозрение. -1980.-№6.-С. 23-27.

118. Гусейнов Ч.Г. Этот живой феномен. Советская многонациональная литература вчера и сегодня. - М., 1988.

119. Данов Я. Три лика времени: Заметки об исторической прозе // Звезда Востока. - 1986. - № 41. - С. 153-160.

120. Долгов С.Ф. Типология конфликта в советском историческом романе 60-70-х годов: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук - М., 1984.

121. Долгов С.Ф. Типология художественного конфликта в советском историческом романе. - М., 1990.

122. Дронова Т.И. Типы повествований в советской исторической романистике 70-х годов: Дисс. на соискание учёной степени кандидата филолог, наук. - Саратов, 1989.

123. Дюжев Ю. Постижение правды // Север. - 1986. - № 11. - С. 111-120.

124. Евсюков В., Комиссаров С. Испытание историей // Сибирские огни. - 1986. - № 1. - С. 144-158; № 2. - С. 161-175.

125. Жанузаков М.Н. Голос историка в повествовательной структуре романов Д.М. Балашова // Филология. - 1988. - № 6. - С. 16-23.

126. Жанузаков М.Н. Исторические романы Д.М.Балашова и проблемы развития жанра: Дисс. на соискание учёной степени кандидата филолог, наук. - М., 1989.

127. Жанузаков М.Н. Пути создания художественной целостности в цикле романов Д.М.Балашова «Государи Московские» // Филологические науки. - 1995. - № 4. - С. 13-21.

128. За алтари и очаги: Сборник. -М., 1989.

129. Изотов И. Проблемы советского исторического романа (в связи с развитием критики): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук - М., 1972.

130. Историки России XVIII - начало XX века: Сборник / Отв. ред. Сахаров А.Н. - М., 1996.

131. История Востока: В 6 т. -М., 1997. -Т.1: Восток в древности.

132. История Востока: В 6 т. - М., 1995. - Т. 2: Восток в средние века.

133. История Европы: В 8 т. - М., 1992. - Т. 2: Средневековая Европа.

134. Казинцев А. Чтобы не погасла свеча // Литературное обозрение». - 1985. -№ 8. - С. 37^1.

135. Как была крещена Русь: Сборник. - М., 1990.

136. Калита В.М. Советский исторический роман 70-80-х годов о Куликовской битве (традиции и новаторство): Автореф. ... канд. филол. наук. -М., 1983.

137. Карамзин Н.М. История государства Российского в 12 томах: В Зкн. - Калуга, 1993.

138. Каргалов В.В. Древняя Русь в советской художественной литературе. -М., 1968.

139. Каргалов В.В. Московская Русь в советской художественной литературе. - М., 1971.

140. Карташев A.B. Собрание сочинений: В 2 т. - М. - 1993. - Т. 1.

141. Киреева З.С. Мещерский цикл К.Г.Паустовского (Проблема жанра): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. -М., 1973.

142. Ключевский В.О. Русская история: Полный курс лекций в 3-х книгах. -М., 1993.

143. Кожинов В. В. Огни прошлого // Литературная учёба. - 1986. -№ 6. - С. 75-80.

144. Кожинов В.В. Поиски будущего // Наш современник. - 1991. -№ 3. - С. 125-132.

145. Козлов В.И. О биолого-географической концепции «этнической истории» // Вопросы истории. - 1974. - № 12. - С. 72-85.

146. Коняев Н. И скорбь и слава // Аврора. - 1980. - № 5. - С. 141143.

147. Костомаров Н.М. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. - М., 1993.

148. Котенко С. Сберёг живым // Наш современник. - 1970. - № 10. -С. 120-121.

149. Котенко С. Свой удел // Аврора. - 1977. - № 9. - С. 67-70.

150. Котов P.E. <Рецензия> // Вопросы истории. - 1991. - № 4/5. - С. 189-192. - Рецензия на кн.: Гумилёв. Л.Н. Древняя Русь и Великая степь.-М., 1989.

151. Кузьмин А.Г. Писатель и история // Наш современник. - 1982. -№4. -С. 148-165.

152. Кузьмин А.Г. Пропеллер пассионарности или теория приватизации истории // Молодая гвардия. - 1991. - № 9. - С. 255272.

153. Кузьмин А.Г. Священные камни памяти // Молодая гвардия. -1982.-№ 1.-С. 250-266.

154. Куликовская битва и подъём национального самосознания: Сборник. / Под ред. Лихачёва Д.С. - Л., 1979. - С. 3-18.

155. Культура Русского Севера: Сборник. - Л., 1988.

156. Кучкин В.А. Русь под игом: как это было? - М., 1991.

157. Ланщиков А.П. Об исторических романах Д.Балашова // Ланщиков А.П. Чувство пути. - М., 1983. - С. 26-36.

158. Ланщиков А.П. От литературных фикций к литературной действительности // Молодая гвардия. -1969. - № 3. - С. 206-218.

159. Ленобль Г.М. История и литература. - М., 1977.

160. Литовская М.А. История и современность в русской художественной прозе 60-70-х годов: Автореф. ... канд. филол. наук. - Томск, 1985.

161. Лихачёв Д.С. <Вступительная статья>. / К публикации романа Балашова Д.М. Симеон Гордый // Север. - 1983. - № 1. - С. 2-3.

162. Лихачёв Д.С. Лики слова // Литературная газета. - 1984. - № 4. - 25 января. - С. 7.

163. Лихина Н.Е. Эволюция жанра исторического романа в творчестве Бородина С.П.: Автореф. ... канд. филол. наук. - М., 1981.

164. Личутин В.В. Бремя желаний: <Вступительная статья> // Балашов Д.М. Избранные произведения: В 2 т. - М., 1986. - Т.1. - С. 5-19.

165. Личутин В.В. Бремя желаний. <Вступительная статья> // Балашов Д.М. Младший сын: Роман. - М., 1993. - С. 3-16.

166. Лукин Ю. «Мысль» и «почерк» // Правда. - 1975. - 12 октября.

-С. 3.

167. Лучицкая С.И. Культура и общество западноевропейского средневековья. -М., 1994.

168. Любомудров A.M. Вечное в настоящем. - М., 1990.

169. Любомудров A.M. Русское средневековье в исторической прозе 1970 - 80-х годов. Проблемы историзма: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Л., 1987.

170. Макаровская Г.В. Типы исторического повествования. -Саратов, 1972.

171. Макрушин А.В. Сергий Радонежский и его время в творчестве Д.М.Балашова (традиции, стиль, поэтика): Автореф. ... дисс. канд. филол. наук. - Тверь, 1998.

172. Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. - М., 1976.

173. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В Зт.: В 4 кн.-М., 1993-1995.

174. Минералов Ю. Да это же литература! («Историческая точность» и художественная условность) // Вопросы литературы. - 1987. - № 5. - С. 62-104.

175. Многообразие стилей советской литературы. Вопросы типологии: Сборник. / Под ред. Гея Н.К. - М., 1978.

176. Небольсин С.А. <Предисловие>. / К сборнику: Пушкин. Историческая проза. / Под ред. Небольсина С.А. - М., 1991.

177. Небольсин С.А. Прошлое и настоящее. - М., 1986.

178. Нестеров М.Н. Язык русского советского исторического романа. - Киев, 1978.

179. Нива Ж. Солженицын. - М., 1992.

180. Новосельцев А.П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. - 1991 - № 2/3. - С. 3-20.

181. Овчаренко А. Восьмидесятые годы // Наш современник. - 1984. -№ 10.-С. 148-162.

182. Октябрьская О.С. Историческая деталь в художественной системе Д.М.Балашова // Филологические науки. - 1996. - № 3. - С. 45-53.

183. Октябрьская О.С. Портрет в цикле романов Дмитрия Балашова // Наш современник. - 1995. - № 1. - С. 155-158.

184. Октябрьская О.С. Русский исторический роман 70-х - 80-х годов XX века (проблема жанра): Дисс. на соискание учёной степени кандидата филолог, наук. - М., 1993.

185. Оскоцкий В.Д. Историзм и история // Единство: Сборник статей о многонациональной советской литературе. - М., 1972. - С. 143— 200.

186. Оскоцкий В.Д. История глазами писателя. - М., 1980.

187. Оскоцкий В.Д. От Калки до поля Куликова: Заметки об историческом романе // Литературное обозрение. - 1980. - № 3. - С. 203-206.

188. Оскоцкий В.Д. Роман и история. - М., 1980.

189. Оскоцкий В.Д. Связь времён // Новый мир. - 1972. - № 4. - С. 231-253.

190. Очерки истории культуры славян: Сборник. - М., 1996.

191. Пауткин А.И. Авторское присутствие в советском историческом романе наших дней // Вестник Московского университета. - Серия IX /Филология/ - 1983 - № 6. - С. 10-23.

192. Пауткин А.И. Советский исторический роман сегодня (70-е годы) // Вестник Московского университета. - Серия IX /Филология/ -1978-№4.-С. 19-30.

193. Пашуто В. Литература и история: пути творческого содружества // Литературное обозрение. - 1982. - № 7. - С. 12-17.

194. Перевалова C.B. Принцип историзма в советском романе конца 70 - начало 80-х годов о современности: Автореф. ... канд. филол. наук.-М., 1982.

195. Перцовский В. Нравственный поиск исторической прозы // Сибирские огни. - 1975. - № 1. - С. 152-165.

196. Петров А.В. Сословная рознь и территориальное соперничество в Новгороде в первой половине XIV века // Средневековая Русь: Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения профессора Р.Г.Скрынникова. - СПб., 1995. - С. 7-20.

197. Петров С.М. Русский советский исторический роман. - М., 1980.

198. Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. -1992. -№ 8. - С. 49-79; №9.-С. 22-48;№ 10.-С. 29-58.

199. Проблемы историзма в русской советской литературе (60-80-е годы): Сборник / Отв. Ред. Федь Н.М. - М., 1986.

200. Пропп В.Я. Об истории русского эпоса. (Ответ акад. Б.А.Рыбакову) // Русская литература. - 1962. -№3. - С. 87-91.

201. Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. - Л., 1978.

202. Рогощенков И.К. Без праздника и хлеб горек // Москва. - 1983. - № 9. - С. 174-182.

203. Рогощенков И.К. Шло дело к Полю Куликову. (К 60-летию со дня рождения писателя Дмитрия Балашова) // Наш современник. -1987.-№ 10.-С. 109-110.

204. Русский космизм: Антология философской мысли. - М., 1993.

205. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв. -М., 1993.

206. Рыбаков Б.А. О преодолении самообмана // Вопросы истории. -1971.-№3,-С. 153-159.

207. Санкина С.Л. Антропологический состав и происхождение средневекового населения новгородской земли: Автореф. дисс ... канд. историч. наук. - СПб., 1995.

208. Семанов С.Н. О величии духа русского // Москва. - 1973. - № 10.-С. 214-217.

209. Семанов С.Н. Русский клуб // Москва. - 1997. - № 3. - С. 177182.

210. Сендеров В. Евразийство в России - победившая идеология? // Русская мысль. - 1998. - № 4219. - 23-29 апреля - С. 19.

211. Серова Н.Я. Два Дмитрия: романный и летописный // Север. -1993,-№8. -С. 147-154.

212. Серова Н.Я. Читая исторические романы // Север. - 1989. - № 4. -С. 103-118.

213. Скачков И.В. Герой и история. Современный роман о революции. - М., 1988.

214. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси XIV - XVI вв. -Новосибирск, 1991.

215. Скрынников Р.Г. Митрополит Алексий и Сергий Радонежский. - М. - 1990. - (Б-ка «Знание». № 6).

216. Скрынников Р.Г. Опричнина Ивана Грозного: Автореф. дисс. ... докт. историч. наук. — Л., 1967.

217. Скрынников Р.Г. Опричный террор. - Л., 1969.

218. Скрынников Р.Г. Россия после опричнины. - Л., 1975.

219. Скрынников Р.Г. Святители и власти. - Л., 1990.

220. Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. - М., 1994.

221. Скрынников Р.Г. Третий Рим. - М., 1994.

222. Скрынников Р.Г. Царство террора. - СПб., 1992.

223. Скрынников Р.Г. Экономическое развитие новгородского поместья в конце 15 - 16 вв.: Автореф. дисс. ... канд. историч. наук. -Л., 1958.

224. Соловьёв С.М. История России с древнейших времен: В 18 кн. -Кн. 1-3.-М., 1993.

225. Соловьёва И. След на земле // Октябрь. - 1982. - № 10. - С. 200201.

226. Соловьёва И. События и история // Литературное обозрение. -1982.-№2.-С. 37-40.

227. Солоухин В.А. Дыхание истории // Литературная газета. - 1970. -№30.-С. 5.

228. Стрелкова И. Время жить // Литературная Россия. - 1992. - № 10.-6 марта.-С. 10.

229. Суровцев Ю.И. В 70-е и сегодня. Очерки теории и практики современного литературного процесса. - М., 1985.

230. Суровцев Ю.И. Люди и время. О современной исторической романистике // Новый мир. - 1984. - № 7. - С. 230-242; № 9. - С. 231-242.

231. Тарланов З.К. От слова к образу. - Петрозаводск, 1988.

232. Татары-монголы в Европе и Азии: Сборник статей. - М., 1977.

233. Тойнби А.Дж. Постижение истории. - М., 1992.

234. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. -М., 1995.

235. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. -М., 1995.

236. Турков А. Живая плоть истории // Наш современник. - 1979. -№11. -С. 188-189.

237. Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе (опыт исчисления). - М., 1941.

238. Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200 - 1304. - М., 1989.

239. Филатова А.И. Постигая историю // Нева. - 1978. - № 12. - С. 169-177.

240. Филатова А.И. Русский советский исторический роман конца 50-х - середины 70-х годов. Новое в идейно-художественной проблематике: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. - Л., 1980.

241. Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв.: Антология.-М., 1993.

242. Хотимский Б.И. Герой и время. - М., 1976.

243. Хотимский Б. Долг перед Отечеством // Знамя. - 1984. - № 8. -С. 231-233.

244. Цыпин В. От Крещения Руси до нашествия Батыя // Вопросы истории. - 1991. -№ 4/5. - С. 34-42.

245. Чалмаев В.А. Александр Солженицын: Жизнь и творчество. -М., 1994.

246. Чалмаев В.А. Бурлацкий заквас // Молодая гвардия. - 1970. - № 11.-С. 110-118.

247. Чалмаев В.А. Неизбежность // Молодая гвардия. - 1968. - № 9. -С. 259-289.

248. Чернышевский Д.В. Приидоша бесчислены, яко прузи // Вопросы истории. - 1989. - № 2,- С. 127-132.

249. Шаба И.К. Концепция исторической личности в романах «Чингиз-хан» В.Яна и «Жестокий век» И. Калашникова (сравнительный тип исследования): Дисс. на соискание учёной степени кандидата филолог, наук. - М., 1995.

250. Щуртаков С. Воссоздание истории. (Об исторической прозе Д.Балашова) // Москва. - 1980. - № 3 . - С. 203-206.

251. Эйдельман Н.Я. «Революция сверху» в России. - М., 1989.

252. Эсалнек А. Я. Типология романа. - М., 1991.

253. Юдин В.А. Жанровое новаторство русского исторического романа 1970-80-х годов. Дисс. на соискание учёной степени доктора филолог, наук. - М., 1992.

254. Юдин В.А. Человек. История. Память. -М., 1990.

255. Юсим М.А. Макиавелли в России: Автореф. дисс. ... докт. историч. наук. -М., 1997.

256. Янин В.Л. Вместо предисловия // Балашов Д.М. Господин Великий Новгород // Молодая гвардия. - 1967. - № 6. - С. 117-119.

257. Янин В.Л. Древнее славянство и археология Новгорода. - М. // Вопросы истории. - 1992. - № 10. - С. 37-65.

258. Янин В.Л. Зеркало прошедших эпох / Беседу вёл В.Туршатов // Неделя. - 1986. - № 43. - 20-26 октября. - С. 10.

259. Янин В.Л. Истоки замысла. <Предисловие>. /К публикации романа Балашова Д.М. Бремя власти // Роман-газета. - 1983. - № 7. -С. 1-2.

260. Янин В.Л. Я послал тебе бересту... - М., 1998.