Интеграция пригородных поселений в урбанистическую структуру Москвы во второй половине ХIХ - начале ХХ века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Белов, Алексей Викторович

• Белов, Алексей Викторович
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Белов, Алексей Викторович

Введение.

Глава 1. Состояние пригородных поселений Москвы к середине

XIX века: характер и направление исторического развития.

§ 1. История развития пригородных поселений, расположенных к северу и северо-западу от города.

§ 2. История развития пригородных поселений, расположенных к востоку и юго-востоку от города.

Глава 2. Социально-экономическое развитие пригородных поселений во второй половине XIX - начале XX веков.

§ 1. Критерии исторического анализа: от сельской округи к урбанистической структуре.

§ 2. Промышленное развитие и формирование фабричных поселков. *

§ 3. Ориентация аграрного производства на городской рынок.

§ 4. Дачные пригородные поселения и взаимодействие сельского и городского населения.

§ 5. Проявление кризиса крестьянского миропонимания и этики на рубеже XIX -XX веков.

Глава 3. Расширение границ городской территории в процессе урбанизации.

§ 1. Тенденции территориального роста к середине XIX века.

§ 2. Рост границ города во второй половине XIX - начале XX века.

§ 3. «Городской пригород» как особое административное образование. 172 Заключение.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интеграция пригородных поселений в урбанистическую структуру Москвы во второй половине ХIХ - начале ХХ века»

Диссертация посвящена изучению превращения аграрных пригородных поселений в часть Москвы во второй половине XIX - начале XX в. Исследование обращено на тенденции качественного изменения (урбанизации) характера близлежащих сел, деревень и слобод, в результате чего стало возможным их естественное включение в городскую структуру.

Актуальность проблемы определяется недостаточной изученностью как в масштабе всей России, так и применительно к Москве, интенсивных урбанистических процессов второй половины ХЕХ - начала XX вв., заключавшихся, в частности, в «привязывании» близлежащей сельской округи к городу как экономическому и социокультурному центру. Рассмотрение их сущности, «механизмов» и особенностей позволяет выяснить тенденции прошлого и даже в какой-то мере современного развития Москвы, расширения ее территориальных пределов, определявшихся воздействием города на близлежащую округу.

Однако как в исторической науке, так и в краеведении аспект го-родообразования исследован явно недостаточно. Одна из причин этого состоит в том, что в современном арсенале отечественной научно-исторической практики нет детально разработанной методики исследования на локальном материале проблем урбанизации. Сегодня в научный оборот отечественного исторического исследования внесены передовые приемы и идеи западных специалистов. Но их подходы, как бы продуктивны и обстоятельно проработаны они ни были, созданы на ином, порой не имеющим аналога в России, материале. Следовательно, сегодня для развития отечественной науки в этом направлении чрезвычайно актуален поиск собственных методов анализа. Тем более, что в наши дни интерес к региональной истории не случаен. Он вызван необходимостью формирования нового национального мировоззрения построенного на уважении к специфике любой исторической территории. Современная практика доказывает, что недостаточное внимание к данным темам и отсутствие знаний об особенностях регионального развития грозит крупными проблемами для всей страны. Без этого невозможно не только понять, но и рационально построить настоящее, укрепить и развить будущее как всего Российского государства, так и отдельных его регионов. В связи с этим в науке неизбежно встает вопрос о необходимости изучения объекта без отрыва от сформировавшегося вокруг него исторического пространства. Относится это и к изучению комплекса «город и округа».

Степень изученности. Вопросы формирования территории Москвы давно интересовали исследователей. Наибольшее внимание к этой проблеме проявляли специалисты земских статистических органов в конце XIX - начале XX вв. Они не только пытались собрать материал по развитию города, уезда или губернии. Им принадлежат первые попытки дать объяснение протекавшим здесь процессам, и вывести закономерности развития.1 Однако перипетии войн и революций, привели сначала к исчезновению земского и городского самоуправления с их статистическими и историческими исследованиям, а затем в 1930-е гг. был нанесен удар по научному краеведению Московской области (Москве по сравнению с ними повезло больше). Все эти обстоятельства явились причинами того, что вопросы интеграции пригородных поселений в структуру Москвы затронуты в незначительном числе работ, не связанных, как прави

1 ЦИАМ (Центральный исторический архив г. Москвы). Ф. 179. Оп. 3. Д. 2208. Л. 4-10; Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики. Т. 1. Вып. 1. М., 1877; Экономическо-статистический сборник. Вып. 6. М., 1916; и др. ло, друг с другом общим направлением исследования. Их можно разделить на несколько основных групп.

К первой относятся труды градоцентрического характера, в которых расширение границ Москвы рассматривалось исходя из внутренних потребностей города. В первую очередь сюда должен быть отнесен главный труд П.В. Сытина «История планировки и застройки Москвы», изданный в 1950-ые - 1970-ые гг.1 В нем автор проанализировал формирование дорожной сети Москвы до 1861 г., то есть до нижней хронологической границы, принятой в настоящем исследовании. Тем не менее история планировки и застройки территории города в отдельных фрагментах присутствует как в третьем томе «Истории планировки и застройки Москвы», так и в последнем издании книги «Из истории московских улиц», написанной для широкого круга читателей. 2 Это основные, но не единственные работы, выполненные в данном ключе.

Впервые попытка проследить рост городской территории была проделана по запросу городской думы «гражданским топографом Бело-усовым» в 1865 г. Рукопись его работы хранится в фонде Канцелярии Московской городской общей думы.3 Главной задачей автора было обоснование притязаний Москвы на близлежащие поселения, расположившиеся, отчасти, на городской земле и приносящие заметный доход. Одним из достоинств работы стало обоснование взаимосвязи между первопрестольной столицей и ее округой.

Первым опубликованным трудом, посвященным вопросам расширения города, стала книга М.П. Щепкина. Являясь официальным исто

1 Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы: Материала а исследования. Т. 13. М., 1957-1972.

2 Сытин П.В. Из истории московских улиц. 3-е изд. М., 1958.

3 ЦИАМ. Ф.179. О. 21. Д. 94. Л. 15-16. риографом «Московского городского самоуправления», он в ряде работ, собранных под одним заголовком «Общественное хозяйство города Москвы»,1 продолжил на новом этапе и на основании последних данных труд Белоусова. Правда, автор не смог выйти за рамки предложенной его предшественником проблемы: истории муниципальной собственности.

В том же направлении разбирался вопрос о расширении городской территории в аналитической записке «Пригороды. Историческая справка».2 Ее автор видел причины «передвижения» границы общественного управления в «историческом росте столицы».3 Составленная между 1915 и 1917 гг. записка предназначалась для членов Московской городской думы и управы, рассматривавших вопрос о расширении «рубежей» «первопрестольной столицы».

Следующий обзор был дан Г.Ф. Малявиным в сообщении «О росте Москвы за последние 100 лет» и докладе «Двадцатипятилетние постройки Окружной железной дороги» в 1923 г. на заседании «Старой Москвы»1 (в прошлом Комиссии по изучению истории Москвы при Императорском археологическом обществе).

Первой работой, затронувшей вопрос не только этапов, но и причин городского территориального роста, можно считать изданную в 1947 г. стенограмму лекции A.C. Нифонтова «Москва во второй половине XIX столетия». В качестве если не единственного, то одного из важнейших факторов, автор выделял экономическое и, прежде всего, промышленное развитие «заводских окраин» и пригородов, которое вело к их смыканию

1 Щепкин М.П. Общественное хозяйство города Москвы в 1863 - 1887 годах. Историко-статистическое описание. Часть 1. Вып. 1. М., 1888; Он же. Общественное хозяйство города Москвы в 1863 - 1887 годах. Историко-статистическое описание. Часть 1. Вып. 2. М., 1890; Общественное хозяйство города Москвы в 1863 - 1892 годах. Историко-статистическое описание. Часть 2. М., 1895.

2 ЦИАМ. Ф. 179. Оп. 3. Д. 2208. Л. 4-10.

3 ЦИАМ. Ф. 179. Оп. 3. Д. 2208. Л. 4. с городом. Одной из причин роста называется переселение исконного населения Москвы на окраины. Но при этом не рассматриваются изменения социального статуса жителей поселков, вошедших в состав города.2

Вскоре после публикации работы A.C. Нифонтова выходит четвертый и пятый тома «Истории Москвы». В очерках, посвященных росту территории и другим процессам городского развития, были объединены и развиты выводы, сделанные Белоусовым, Малявиным и Нифонтовым. В качестве главной причины, приведшей к увеличению границ Москвы, называется усиленная застройка городской территории, которая вела к превращению «московских пригородных селений в фабрично-заводские районы Москвы, фактически с ней слившиеся».3 Таким образом, окончательно оформляется идея приоритета развития внутригородских структур в процессе урбанизации, а так же доминирования промышленного производства города, его округи в этом процессе. Авторы дали обстоятельное, но не собранное в единую картину и весьма не полное описание этапов территориальных приращений, обозначающих завершение очередной стадии урбанизации.4 В частности, не рассматривались границы, которые приобрел город после решения думы 23 мая 1917 года. В первой части 6-го тома дается описание территории до присоединения пригородов.3 В следующей, второй книге речь вдет уже о росте территории с 1926 г. по 1931 г.1

Заслугой авторов стало формулирование положения о фактическом существовании наряду с пятью официальными районами в черте Камер

1 ОР. РГБ. (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки). Ф. 177. К. 1. Д. 10. № 147.

2 Нифонтов A.C. Москва во второй половине XIX столетия. М., 1947. С. 15, 16-17, 16.

3 История Москвы. Период промышленного капитализма. Т.4. М., 1954. С. 58, 60, 64.

4 Там же. С. 66, 79; История Москвы. Период империализма и буржуазно-демократической революции. Т. 5. М., 1955. С. 13.

5 История Москвы. Период построения социализма (1917 год - июнь 1941 года). Т. 6. Кн. 1. М., 1957. С. 16.

Коллежского вала, шестого - кольца пригородов за его пределами.2 Утверждение это опиралось на выводы, сделанные работниками статистических комитетов московского уездного земства.3

Совсем недавно увидел свет новый фундаментальный труд, посвященный истории города. «История Москвы с древнейших времен до наших дней» - академическая работа, значение которой трудно переоценить. По сути это новый этап в изучении прошлого столицы.4 Однако и в ней, как и полвека назад, не было освещено развитие московских пригородов и формирование территории города во второй половине XIX в. Авторы лишь обозначили вопрос о взаимосвязи развития Москвы и округи в процессе урбанизации, сославшись на выводы,5 сделанные их предшественниками.6 В период написания диссертации в свет еще не вышел третий заключительный том «Истории Москвы с древнейших времен до наших дней», освещающий путь города на протяжении XX в. Хочется надеяться, что в последней части такому важному процессу, как формирование городской территории, будет уделено больше внимания, чем это принято традиционно.

Большее внимание росту и развитию городской территории уделили создатели одного из последних и наиболее полных исследований, посвященных формированию архитектурных ансамблей Москвы. 7 Этот

1 Там же.

2 История Москвы. Период промышленного капитализма. Т. 4. М., 1954. С.65; История Москвы. Период империализма и буржуазно-демократической революции. Т. 5. М-, 1955. С. 13.

3 Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М., 1916. С. 28.

4 Если тенденции предшествующего периода изучения истории Москвы отражены в труде 1950-х гг., то современное состояние исследований и развитие этого направления в будущем, обусловлено работой конца 1990-х гг.

5 Заметам, явно недостаточные, не отразившие в полной мере характер и особенности этих процессов.

6 История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 2. М., 1997. С. 251-255.

7 Архитектурные ансамбли Москвы XV - начала XX веков: Принципы художественного единства. М., 1997. труд заканчивается первыми десятилетиями двадцатого столетия, поэтому его авторы рассматривают распространение городской застройки на вновь присоединенные земли.1 В качестве итогов «роста городской территории и урбанизации окраин» было обозначено возникновение только тех новых городских центров, которые располагались в черте Камер-Коллежского вала.2

На этом можно окончить перечень исследований, в которых история «первопрестольной столицы» рассматривалась с точки зрения собственно городского развития. Причина того, что авторы, как правило, лишь упоминали внегородские территории, заключается, по-видимому, в чрезвычайно устойчивой тенденции изучения урбанизации только как внутригородского развития,1 что заметно обедняло действительность.

В состав отдельной группы работ можно отнести произведения, посвященные изменению характера конкретных пригородных поселений (земско-уездный подход). На сегодняшний день нет ни одного капитального труда, где включение в состав Москвы земель округи рассматривалось бы с точки зрения истории бывших внегородских территорий. Между тем, еще в дореволюционный период работа в этом направлении активно велась, Инициаторами ее были мало известные сегодня статистики московского губернского и уездного земств. В первую очередь надо назвать В. Орлова, положившего начало земским статистическим исследованиям Московской губернии и руководившего ими в течение 10 лет до своей смерти 22 сентября 1885 г. Важную роль в деятельности губернских аналитических органов играли В. Богословский и Е. Осипов. Благо

1 Указ. соч. С. 394.

2 Там же. даря их усилиям был собран материал и подготовлены квалифицированные кадры для проведения исследований экономического и социального развития Московского уезда.

Наибольшее внимание к изменению характера пригородных поселений и последующей их интеграции в состав Москвы уделялось на рубеже XIX - XX вв. В это время перед органами местного самоуправления остро встала проблема присоединения «пригородного кольца». Кроме того, в состав земских, особенно исполнительных органов Москвы, Московской губернии и уезда, вошли представители деловых кругов. Вышедшие из «низов общества», обладавшие обширным практическим опытом они прекрасно представляли себе значение получения полной информации для эффективного управления. Оттого, вероятно, для статистики этого периода характерно рассмотрение самого широкого круга вопросов и наличие попыток установить тенденции развития земского хозяйства.

В 1911 г. в первом издании работ статистического отделения Московской уездной земской управы вышел очерк В.А. Левицкого.2 В нем автор рассматривает историю пригородов, формулирует понятия «пригород», «кольцо пригорода», «подгородное кольцо», дает характеристику поселениям, находящимся на их территории.3 Это была не только попытка объяснить происходящее, но и демонстрация углубления представлений о самом процессе. Одним из результатов более детального анализа стало использование уже упоминавшейся новой терминологии. В

1 Данный подход сформировался достаточно давно и был привнесен в историю из других гуманитарных дисциплин, в первую очередь географии и социологии, где исследователей интересуют процессы, связанные с ходом собственно городского развития.

2 Левицкий В.А. История пригородов Москвы, их санитарное состояние, заразная заболеваемость и население // Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М., 1911. С. 2848.

3 Там же. С. 28. том же сборнике в очерке, посвященном поселковому землевладению, давалась более развернутая классификация пригородных поселений.1

Новым для работ земских исследователей было и то, что в качестве основы процессов, протекающих на территории пригорода и ведущих к его трансформациям, называлась борьба двух укладов - городского и сельскохозяйственного.2 Уже в начале нынешнего столетия земские исследователи заговорили не о случайных явлениях, а процессах урбанизации (в том числе и на землях округи), обращали внимание на изменение социальной структуры пригородов.3

Недостатком исследовательских поисков стало то, что сделанные выводы, оставались несведенными в единое целое. Из них так и не была построена целостная картина. Правда, следует признать, что обобщение на том этапе было достаточно сложным, так как, во-первых, процесс урбанизации исследуемой территории был еще не завершен и, во-вторых, подобная задача перед земскими органами не ставилась. Бесспорным достижением уездных земских исследователей является то, что они, ввиду особенностей развития своей территории, обращали внимание на процессы урбанизации, протекавшие внутри пригородных поселений.

Не случайно, спустя всего два года шестой выпуск «Экономическо-статистического сборника» будет уже целиком посвящен пригородам4 и поселениям Московского уезда. Его составители поставили своей задачей «дать только фактический материал к решению важного и сложного

1 Общий очерк поселкового землевладения в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник Вып. 1. М., 1911. С. 91-150.

2 Там же С. 31,32.

3 Там же. С. 33.

4 Под этим термином земскими статистиками понималась конкретная территория, как правило имевшая четкие границы, которые с начала XX в. были закреплены официально(см. подробнее в главе третьей). Эти земли не только непосредственно примыкали к территории Москвы, но и находились под наиболее сильным влиянием города, составляя с ним единое хозяйственное целое. вопроса о муниципальной черте пригородов».1 Кроме статистических данных (впоследствии они будут использованы как источник) в сборнике присутствовали обобщающие статьи. Построение изложения по районам всего Московского уезда без выделения пригородной зоны, к сожалению, заметно ограничило возможности использования этого материала.

Одной из последних работ, написанных в русле исследований уездных и городских статистических органов, можно считать «Московские пригороды и дачные поселки в связи с развитием городской жизни» П.Н. Дурилина. Автор попытался выделить особенности формирования городских пригородов из дачных поселков. Небольшая по объему работа не отличается детальностью изложения, но представляет значительный интерес уже тем, что ее создание приходится на переломе эпох. 1917 -1918 гг. не только подвели итог длительному историческому развитию страны, но и завершили очередной этап в формировании новых городских территорий. Основной частью материала, использованного при написании книги, были личные наблюдения автора.2

В послереволюционный период проблемы, поставленные земскими работниками, отошли на второй план. В «Историческом очерке бывшег о Московского уезда» вопросам урбанизации и развития пригородов внимание попросту не уделено.3 В этот и последующий периоды исследователи прошлого московской земли отказываются от рассмотрения вопросов урбанизации. Историков, в том числе и таких крупных, как С.Б. Ве-селовский, В.Л. Снегирев, М.Н. Тихомиров и др., интересуют иные проблемы. Только у молодого П.В. Сытина встречается необычная по своей

1 Пригороды и поселения Московского уезда // Экономичееко-статистический сборник. Вып. 6. М., 1913. С. II.

2 Дурил ип П.Н. Московские пригороды и дачные поселки в связи с развитием городской жизни. М., 1918. С. 6.

3 Бахрушин С. Исторический очерк бывшего Московского уезда // Московский краевед. Вып. 5(13). М., 1930. С. 70-80. оригинальности работа - «Вокруг современной Москвы»1 - путеводитель по Окружной железной дороге. В ней он проявляет себя скорее как будущий представитель «градоцентрйческого», чем противоположного ему «земско-уездного» подхода.

Отдельную группу составляет краеведческая литература, в том числе и работы по истории конкретных поселений, ст авших со временем частью города. Знание этапов пройденного ими пути от села к городу необходимо для формирования представлений об особенностях и тенденциях их развития. Эта литература важна для нашего исследования так как его необходимо проводить с опорой на конкретное прошлое той или иной местности, с учетом специфики и исторически формировавшихся векторов развития.

Несмотря на то, что в настоящее время просыпается интерес к прошлому поселений Московской области, пиком внимания к этой проблематике все-таки остается рубеж веков, когда краеведением занимались и любители, и известные знатоки.2 К авторам первого типа принадлежит человек непосредственного отношения к исторической науке не цмеющий. Это крупный московский предприниматель конца девятнадцатого столетия В.А. Капустин. Приобретя землю под дачу в сельце Леонове, он написал его историю,3 а спустя всего шгть лет издал еще одну книгу, посвященную тяжбе с московскими властями по отчуждению

1 Сытин П.В. Вокруг современной Москвы. М., 1930. ( Скорее всего, это проба сил молодого ученого-краеведа. В основе труда мог быть положен путеводитель H.H. Остановича, изданный на четыре десятилетия раньше).

2 Розанов А.И. «. Отвечает его любовью к родной старине» // Краеведы Москвы. Вып. 1. М., 1991. С. 147.

3 Капустин В.А. Леоново. Подмосковное поместье боярина, князя Ивана Никитича Хованского. М., 1908. части своего дачного участка.1 Обе работы оказались на редкость удачны и проливали свет не только на дореформенное прошлое села, но и процессы урбанизации, как-то изменение производственных функций и ценности подмосковных земель, развитие городской инфраструктуры и др.

К группе исследователей-профессионалов нужно в первую очередь отнести историков В.И. и Г.й. Холмогоровых, собравших обширный материал по истории церквей и сел московской земли.2 Их многотомный труд по сей день не потерял своего значения для исследователей прошлого Подмосковья. В нем присутствуют материалы, освещающие исторический путь, который прошли села, вошедшие в начале двадцатого столетия в состав города: Богородское,3 Всехсвя гское,4 Марьина,5 Пег-ровско-Разумовское6 и ряд других.

Интерес к истории конкретных поселений продолжал сохраняться в первой трети XX в. Для работ этого периода свойственна описатель-ность. Большое внимание в них уделялось древнейшему периоду истории. По этим причинам момент вхождения поселений в состав Москвы оценивался только как факт их прошлого, а не цепь причин и следствий. Авторы еще не претендуют на анализ процессов, направлявших исторический путь сел и деревень. Несмотря на это, работы представляют научный интерес. Базируясь на достаточно широком круге доступных & то время источников, авторы отразили в своих работах детали процессов, протекавших на подмосковных землях в преддверии их вхождения в ео

1 Капустин В.А. Десятилетие (1910-1913) оценочного производства по отчуждению участка земли в селе Леонове для Московской Окружной железной дороги (выяснение владельцем своих убытков посредством личных объяснений, планов, документов и фотографических снимков). М., 1913.

2 Холмогоровы В.И. и Г.И. Исторические материалы о церквях и селах XVII - XVIII столетиях. Вып. 1-11. М., 1881-1911.

3 Холмогоровы В.И. и Г.И. Указ. соч. Вып. 5. М„ 1886. С. 292.

4 Там же. Вып. 4. М., 1886. С.55-59:

5 Там же. Вып. 5. М., 1887. С.7-9.

6 Там же. Вып. 4. М., 1885. С 125-128. став города. В первую очередь внимание было обращено на историю сел Петровско-Разумовское,1 Останкино и деревню Марьина, которые в хозяйственном плане составляло единое целое с Останкинской усадьбой.2 Эти поселения интересовали исследователей благодаря расположенным здесь Петровской земледельческой и лесной академии (ныне Сельскохозяйственная академия) и одного из красивейших дворцово-усадебных комплексов. Не одаренные чертами столь яркой привлекательности, их соседи не занимали в такой степени внимание современников. Исключение составило только сельцо Леоново, которому «повезло» с уже упоминавшемся владельцем дачных участков В.А. Капустиным, и Всехсвят-ское.3 Последнее вызывало интерес благодаря крупному усадебному комплексу, не дошедшему до наших дней.

Исследования краеведов второй половины XIX - начала XX вв. прекрасно дополняются их коллегами, составителями «путеводителей по окрестностям Москвы». Они считали своим долгом привести известные сведения об истории всех поселений и обрисовать их современное состояние. Всего в фондах Государственной публичной исторической библиотеки сохранилось не менее трех десятков самых разнообразных путеводителей по Москве и (или) ее окрестностям с 1848 по 1915 гг. Несмотря на значительную степень описательности и краткости, сообщения эти не лишены ценности. Из них можно почерпнуть сведения о жизни в се

1 Подмосковная старина: Несколько слов об историческом значении Петровско-Разумовского. Б.м. Б.г.; Петровское-Разумовское // Русский архив. 1900. № 6.; Токмаков И.Ф. Историко-статисгическое и археологическое описание Петровско-Разумовского. М., 1902; Пятьдесят лет высшей сельскохозяйственной школе в Петровско-Разумовском. М., 1917.

2 Виноградов К.Я. Деревня Марьино. М., 1929; ОР. РГБ. Ф. 177. К. 2. Д. 6. № 378. Виноградов К.Я. Некоторые моменты из истории деревни Марьино, в связи с историей Останкино; ОР. РГБ. Ф. 177. К. 2. Д. 6. № 378. Мочалин СЛ. Об эволюции хозяйства и развитии цветоводства в деревне Марьино, бывшей вотчине Шереметевых; и некоторые др.

3 Токмаков И.Ф. Историко-статистическое и археологическое описание села Всехсвятского Московской губернии и уезда. М., 1898. лах и деревнях, порвавших (в основном) с земледелием, но еще не ставших частью города, а так же данные о сдаче горожанам квартир и летних домов.1

Тяжелый удар, нанесенный по отечественному краеведению в 1920-1930-е гг., привел к незаслуженному отрицанию богатого наследия этого направления исторических изысканий.2 Следствием стало заметное падение количество работ, посвященных прошлому конкретных пригородных поселений. Счастливым исключением являлось, пожалуй, только Останкино.3 Со второй трети XX в. заметное внимание уделено, пожалуй, только этому бывшему подмосковному селу и поместью.4 Интерес к данной теме не ослабевает и в 1950-1980-ые гг. Но в это время главным предметом исследования становится социально-экономическая история поселений. Так, в работе К.Н. Щепетова впервые были сделаны выводы о последствиях для усадебной экономической структуры отмены крепостной системы,5 приводился анализ дальнейшего хозяйственного развития.

Спустя 25 лет вышла статья B.C. Дедюхиной. В ней особое внимание обращено на этапы развития усадебного хозяйства Останкино.6 В из

1 Захаров М.П. Путеводитель по окрестностям Москвы и указатель их достопримечательностей. М., 1867; Путеводитель к знаменитым окрестностям московским, ближним и дальним. М.,1855; Долгорукий В. Путеводитель по Москве и ея окрестностям. М., 1872; Любецкий С.М. Окрестности Москвы. М., 1880; Захаров М.П. Окрестности Москвы за Сокольнической и Крестовской заставами. М., 1887; Вышеградский А. К. Москва и ее окрестности с описанием французской выстави 1891 года. М., 1891. и др.

2 Рюмина Т.Д. История краеведения Москвы. М., 1998. С. 116.

3 С 1918 г. усадебный комплекс стал музеем. Благодаря этому обстоятельству исследование истории Останкино и «подведомственной» ей деревни Марьина (в отличие от других пригородных поселений) не прекращалось.

4 Виноградов К.Я. Деревня Марьино. М., 1929.

5 Щепетов К.Н. Село Останкино и его окрестности. М., 1952.

6 Дедюхина B.C. История формирования села Останкино // Проблемы истории СССР. Вып. 10. М., 1979. С. 76-84. данной в том же году статье Н.В. Розореновой1 автор ставил перед собой совсем другую задачу: определение характера землевладения в подмосковных селах и деревнях.

Той же цели может служить другая, правда, изданная в девяностые годы, работа B.C. Кусова «Земли современной Москвы при государях Иоанне и Петре».2 Приведенные описания выгонов и дворцовых владений позволяют не только упростить поиск требуемых фондов, но и дают материал для осмысления тенденций формирования и роли городских пригородов, выделения особой административной единицы «официального московского пригорода», куда вошли земли, фактически слившиеся с городской структурой.3

Возвращение значительного научного интереса к вопросам местной истории происходит в наши дни.4 В последние годы появился целый ряд работ самого разного характера, посвященных поселениям, составлявшим в конце XIX в. ближайшие московские окрестности.5 В 1992 г. вышла первая книга из серии «История сел и деревень Подмосковья», куда были включены исследования прошлого самых различных поселений московской земли, в том числе вошедших в состав города в начале XX в.6 Работа получила свое продолжение в 1995 г., когда в серии

1 Разоренова Н.В. Ближнее Подмосковье в XVII - XVIII веках // Русский город. Вып. 2. М., 1979. С. 141-160.

2 Кусов B.C. Земли современной Москвы при государях Иоанне и Петре. М.,1998.

3 Белов A.B. Особое административное положение «московского пригорода» на рубеже XIX - XX веков // Москва в истории России. М., 1997. С. 87-89.

4 Об этом, в частности, говорит активная деятельность как отдельных исследователей, так и краеведческих центров и объединений: Союз краеведов России (председатель С.О. Шмидт), Московское краеведческое общество (председатель В.Ф. Козлов), Общество «Старая Москва» (председатель В.Б. Муравьев), Краеведческая комиссия при Русском географическом обществе (председатель М.А. Никонова) и др.

5 Баландинский Н. О начальной истории села Всехсвятского // Московский журнал. М., 1992. № 7; Бугров A.B. Восточный административный округ. 1995; Разумневич И. Марфино //Россия молодая. 1995. № 7. С. 34-38.

6 История сел и деревень Подмосковья XIV - XX веков. Вып. 2. М., 1992. С. 6-9, 64-68; Вып. 3. М., 1992. С. 138-144; Указ соч. Вып. 4. М., 1993. С. 55-59; Указ соч. Вып. 5. М„

Энциклопедия московских деревень» увидела свет книга «Северный округ Москвы». Сюда вошли очерки по истории отдельных сел бывшего пригорода, территория которых ныне стала частью этого административного района столицы.1 Работа коллектива продолжается, но уже сейчас о ней можно сказать как о качественно новом этапе исследования. Авторами используется более широкий крут источников,2 обращается внимание на целый ряд сел, деревень и слобод, которые до того не являлись предметом исследования из-за немногочисленного материала или малоизученного исторического пути.3

Статьи сборников «Северный округ Москвы» и «История сел и деревень Подмосковья XIV - XX веков» не охватывают всех близлежащих, к городу поселений. Так, к 1995 г. не были написаны очерки по деревням Марьина, Марфина, Новой Андроновке и некоторым другим.4 Несмотря на это, полученный материал дает дополнительные возможности для дальнейшей работы, так как увеличивает и систематизирует знания по истории конкретных поселений, дает полную картину их состояния к началу изучаемого периода.5

1993. С. 84-87; Указ соч. Вып. 6. М„ 1994. С. 15-19; Указ соч. Вып. 8. М., 1994. С. 42-47; Указ. соч. Вып. 10. М„ 1995. С. 42-47.

1 Северный округ Москвы. М., 1995.

2 Беляев JI.A. Даниловское // История сел и деревень Подмосковья в XIV-XX веках. Вып. 5. С. 84.

3 Видов К.А. Коптево. Северный округ Москвы. М., 1995. С. 224,226.

4 История сел и деревень Подмосковья. М., 1995. № 11. С. 65; Северный округ Москвы. М.} 1995. С. 381-382.

5 Последней крупной работой выполненной в том же ключе стала книга известного московского краеведа С.К. Романюка (Романюк С.К. На землях московских сел и слобод. Часть. 1. М., 1998). В ней изложена история поселений, располагавшихся до черты Камер-Коллежского вала (т. е. вне территориальных рамок настоящего исследования). Несмотря на это, работа С.К. Романюка не может не обратить на себя внимание. На сегодняшний день это последний и наиболее обстоятельный труд в данном направлении. Имя и авторитет автора позволяют представлять его книгу как пример современного состояние историко-краеведческого исследования и принятых в нем принципов изучения пригородных поселений.

Работам последних десятилетии в большей степени по сравнении с предшествующими периодами присущ научный подход в рассмотрении краеведческих вопросов, поиск тенденций развития поселений, влиявших на их дальнейшую историю. Имеет место отражение некоторых аспектов процесса вхождения сел и деревень в состав города, но по прежнему остается не раскрытым весь комплекс вопросов, составляющих проблему урбанизации. Главной причиной этого является не невнимание ученых, а давно сложившаяся в исторической науке традиция рассматривать развитие города как самодостаточной структуры. Главным проявлением урбанизации остается лишь территориальный рост. Все прочие крупные и важные процессы (изменение социального состава, характера деятельности, менталитета населения и др.) автоматически остаются за чертой исследования.

В чем конкретно проявлялась интеграция пригородных сел, деревень и слобод в состав Москвы, как она протекала? Все эти важнейшие вопросы останутся без ответа, если не найти их и не обосновать, исходя как из имеющихся на сегодня работ, так и привлечения новых исторических источников. Поэтому, к особой группе можно отнести работы, в которых подвергается разбору сам процесс урбанизации.В первую очередь к ним относятся это труды посвященные вопросам урбанизации в исторической и других гуманитарных областях, которые позволяют выделить признаки и направления данного процесса.

Проблемы урбанизации получили широкое научно-теоретическое освещение в работах представителей социологической науки. Одной из наиболее известных является книга О.Н. Яницкого «Урбанизация, город, человек», где, кроме анализа западных научных направлений, дается оценка этого процесса в рамках советской социологической школы. В трактовке автора «возникновение урбанизации связано с формированием капитализма, крупной промышленной индустрии».1 Кроме этой работы, имеется целый ряд исследований,2 большинству из которых свойственно деление признаков урбанизации на капиталистические или социалистические. Их авторами были предприняты успешные попытки рассмотрения таких базовых компонентов процесса, как формы расселения^ социально-поселенческая структура общества, городской образ жизни и городская среда, взаимоотношения города и деревни; была поставлена проблема комплексного исследования городообразовательных процессов, охарактеризованы особенности рассмотрения урбанизации представителями различных гуманитарных наук в нашей стране и за рубежом.

Общей чертой социологической литературы стало рассмотрение экономических процессов в качестве доминирующих в развитии структуры поселений. В связи с этим было бы ошибкой обойти вниманием вклад в осмысление проблем урбанизации, внесенный К. Марксом и Ф. Энгельсом.3 Именно их понимание процессов, определивших своеобразие города и деревни, легло во многом в основу научного подхода советских ученых.

1 Яницкий О Н. Урбанизация, город, человек. М., 1974.

2 Тонкий К.К. О взаимосвязи развития производства, форм расселения и быта семьи. Авто-реф. дис. . канд. филос. наук. Киев, 1971; Пивоваров Ю.Л. Современная урбанизация: сущность, факторы и особенности изучения И Проблемы современной урбанизации. М., 1972. С. 9-32; Виноградский В.Г. Городской образ жизни: Методологические проблемы. Дис. канд. филос наук. Саратов, 1977; Шенфельд Т.О. Влияние урбанизации йа взаимоотношение города и деревни. Дис. . канд. филос. наук. Джамбул, 1985; Панфилова В Н. Социально-поселенческая структура общества: формационный анализ. Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1987; Лавриченко С.Л. Город как объект социального, познания: Методологический анализ. Дис. . кавд. филос. наук. Киев, 1991; Демвденко Э.С. Урбанизация: концепция и политика городского развития. Дис. . д-ра. филос. наук. М., 1992.

3 Маркс К. Критика политической экономии // Соч. Т. 46. Ч. 1. М., 1968; Энгельс Ф.« Анти-Дюринг». Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом // Соч. Т. 20. М., 1961.

В 1980-ые гг. появились работы, посвященные критическому анализу зарубежных концепций урбанизации.1 В них была дана не только оценка, но и произведен подробный анализ взглядов представителей «чикагской» («экологической») школы Р. Парка, Э. Берджеса, Л. Вирта. В настоящее время это не только направление отличное от отечественного социально-экономического, но и один из наиболее устоявшихся подходов к изучению города.

В основе исследований американских социологов лежит рассмотрение «городской среды» и «городского образа жизни», анализ механизмов коллективного поведения в городской среде.2 Р. Парк в одной из своих работ так определял предмет и задачи исследования: «Чем больше мы знаем о среде, в которой живет или жил индивидуум, тем более понятным становится его поведение».3 Кроме того, он и его коллеги подняли немаловажную для изучения взаимовлияния города и округи проблему закономерностей социально-пространственной организации городских пригородов, трансформации межличностных отношений под ¡воздействием урбанизации.

Процессы глубоких социально-экономических трансформаций^ начавшиеся в нашей стране во второй половине 1980-ых гг., отразились на взглядах отечественных исследователей. Следствием этого, в частности, стало усиление научного интереса к вопросу культурного своеобразия и многообразия роли города. Была осознана необходимость использования

1 Куличенко Г Г. Критика современных концепций американской урбанистической социологии. Чикагская школа. Дис. . канд. философ, наук. М., 1982; Трущенко O.E. Городская среда и образ жизни: критика американских социологических концепций. Дис. . канд. филое. наук. М., 1983.

2 Трущенко O.E. Городская среда и образ жизни: Критика американской социологической концепции. Дис. . канд. филос. наук. М., 1983. С. 50, 41.

3 Цит. по: Трущенко O.E. Городская среда и образ жизни: Критика американской социологической концепции. М., 1983. С. 41. синтетического подхода». Обращено внимание на национальную специфику урбанизации.1

Изменения шли в рамках роста внимания исследователей к циви-лизационному подходу. При этом в работах не было отрицания былых достижений, отказа от оценок, полученных через призму иной формаци-онной концепции (в частности процесса всеобщего разделения труда),2 исходящей от марксизма.

Среди иностранных работ необходимо отметить изданную на русском языке книгу П. Жоржа,3 где анализировались вопросы взаимосвязи сельского поселения и ландшафта, признаков городского и аграрного поселений, исторических типов деревень.

Большой интерес представляет изданная в 1983 г. в Кельне книга Р. Баумана. В ней автор поднимает вопрос о влиянии урбанизации на изменение жизни и деятельности сельского населении. Вероятно, он одним из первых уделяет особое внимание развитию инфраструктуры, обращается к вопросу развития пригорода и его разновидностей.4

В работе другого немецкого автора, увидевшей свет в 1984 г., урбанизация рассматривается через такое «многомерное» и «диалектичное» явления как «образ жизни», который выступает в качестве главного признака («Kernstück»), отличающего поселение городского типа от негородского. В этой монографии устанавливаются различия в

1 Демиденко Э.С. О периодизации и особенностях урбанизации в России и СССР // Историческая поступь культуры: земледельческая, урбанистическая, ноосферная. Брянск, 1994. С. 21-33; Ахиезер A.C. Город- фокус урбаншационного процесса // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 21-28.; Репина А.П. Город, общество, цивилизация: историческая урбанистика в поисках синтеза // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 32-38; и др.

2 Сванидзе A.A. Город в цивилизации: к вопросу определения // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 29-31.

3 Жорж П. Сельская местность: Очерки сельского хозяйства стран мира. М., 1959.

4 Bauman R. Sozialer Wandel: Ansetze zur Gesellschaftsveranderung am Beispiel die Entwicklung von Stadt und Land. Köln, 1983. S. 7, 73-74, 96. социалистическом и капиталистическом «образе жизни», чем она напоминает отечественные труды того же времени.1 Проблемам противоположности города и деревни посвящена книга Б. Мартвих,2 где так же разбирается вопрос особенностей исследования данной проблемы другими авторами.

Вопросы урбанизации и взаимообусловленности развития города и деревни освещались и в англоязычной литературе. Большой интерес представляют работы главы лестерской школы Ч. Фитьяна-Адамса,3 а так же его учеников и последователей.4 Авторы не только рассматривают частные проблемы истории одного из регионов Англии в период средневековья (состав его городской элиты, профессиональную структуру, смену социальных ролей и др.), но и предлагают своеобразный путь изучения взаимопроникновения городского и сельского мира. В его основе лежит идея рассмотрения истории в «локальном», «местном» аспекте («Lokal Historia») через развитие «обществ малого и среднего масштаба как архитектурно необходимых компонентов большого здания» («Our concert is rather to do with small- to medium-scale societies as the essential architectural components of a larger edifice»).5 Особое внимание уделяется вопросу о степени взаимодействия между группами сельских и город

1 Grumann S. Die Stadt. Berlin, 1984.

2 Martwih B. Vom Stadt-Land-Gegensatz zum Stadt-Umland-problem. Gottingen, 1977.

3 Phythian-Adams Ch. Desolation of a City. Coventry and the Urban Crisis of the Late Middle Ages. Cambridge, 1979; Phythian-Adams Ch. Introduction: an Agenda for English Local History // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 4-23.

4 Mitson A. The Significance of Kinship Networks in the Seventeenth Century: South-West Nottinghamshire // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 24-76; Carter M. Town or Urban Society ? St Ives in Huntingdonshire, 1630-1740 // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 77-130; Lord E. Communities of Common Interest: the Social Landscape of South-East Surrey, 1750-1850 // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 131-199.

5 Phythian-Adams Ch. Introduction: an Agenda for English Local History // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. XI, XIV. стсих общие,1 распространению родственных связей («kinship links»),2 а так же дается характеристика источников, позволяющих проследить их взаимопроникновение.3

Несмотря на то, что исторический регион и исторический период, исследуемый в настоящей работе, не совпадает с таковыми в трудах представителей лсстерской школы (школы «локальной истории»), их подходы и методы не могут быть не использованы. В первую очередь это относится к проблеме взаимовлияния города и сельских поселений, а так же рассмотрению вопроса изменения социального состава населения.

Самостоятельный комплекс работ составляют труды авторов, внимание которых было обращено на процессы, протекавшие на территории земель, окружавших Москву. Вероятно, первые попытки дать им объяснение принадлежат статистками земского самоуправления. Большая часть их исследований вошла в состав уже упоминавшихся «Экономическо-статистических сборников». Всего с 1911 г. по 1916 гг. было осуществлено девять выпусков, где собрано более двадцати разных очерков. Их общим недостатком (применительно к теме данной работы) является то, что большая часть выводов и материалов освещает ситуацию в целом по уезду, что делает невозможным использование ряда выводов. Однако это не мешает обработке данных, приведенных по конкретным поселениям, а так же использованию наблюдений по крупным процессам общеуездного характера и развитию пригородов.4

1 Phythian-Adams Ch. Op. cit. P. XV.

2 Mitson A. The Significance of Kinship Networks in the Seventeenth Century: South-West Nottinghamshire // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 22-76.

3 Mitson A. Op. cit. P. 76.

4 Поселковая жизнь в 1910 году // Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М., 1910. С. 2-77; Кредитная кооперация в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 2. М., 1911. С. 4 -18; Огородничество и садоводство в Мо

В послереволюционный период этим проблемам уделялось значительно меньшее внимание. В немногочисленных исследованиях рассматривались процессы развития или только города, или только губернии, что обусловлено двумя обстоятельствами: традицией отечественного исследования и спецификой дошедших источников. Это относится к диссертации Е.В. Арсеньевой «Хлопчатобумажная промышленность Московской губернии в 60-80-ые года XIX века»,1 статьям В.А. Федорова,2 A.A. Трифонова.3 Например, в одной из работ последнего речь идет о возникновении вокруг Москвы вследствие ее развития «промышленного пояса».4 Его площадь определяется в 150 кв. км., то есть охватывает не только ближние и дальние пригороды, но и далекие окраины первопрестольной столицы. Такой «размах» процесса, бесспорно, справедлив, но делает результаты исследования менее значимыми для задач настоящей работы. Между тем, вышеназванные авторы отметили ряд процессов, охвативших и более близкие к Москве земли. Среди них миграции сельского населения, развитие средств связи и промьппленности, их влияние на изменение хозяйственной деятельности подмосковных поселений.

Особую роль в изучении этих процессов внесла вышедшая в начале 80-ых гг. работа крупного отечественного историка П. Г. Рындзюнсковском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 7. М., 1913.; Молочное хозяйство в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 7. М., 1911; и др.

1 Арсеньева Е.В. Хлопчатобумажная промышленность Московской губернии в 60-80-ые годы XIX века. Дис. канд. ист. наук. М., 1974.

2 Федоров В.А. Крестьянин-отходник в Москве (вторая половина XX века) // Русский город. Вып. 6. М., 1983. С. 191-203.

3 Трифонов A.A. Формирование сети городских поселений на территории Московской области (середина XIX - 1976 год) // Русский город. Вып. .5. М., 1982. С. 18-36; Трифонов A.A. Формирование населения Москвы в дореволюционный период // Русский город. Вып. 7. М., 1984. С. 189-198.

4 Трифонов A.A. Формирование сети городских поселений на территории Московской области (середина XIX - 1976 год) // Русский трод. Вып. 5. М., 1982. С. 21. ского.1 Несмотря на то, что предметом исследования являлись общероссийские трансформации, сформулированные автором выводы трудно переоценить для рассмотрения урбанизации ближайшей подмосковной окрути. П.Г. Рындзюнский не только выделил важную проблему для понимания исторического процесса в крестьянской России периода развития капитализма. В монографии делаются выводы о тенденциях развития не только внутригородских, но и окологородских структур, анализируются особенности урбанистического пригорода, разбираются причины изменения в сельскохозяйственной деятельности, а так же рассматривается роль крестьянства в градообразовательных процессах. Последней теме автор посвятил целую главу.

Иностранных ученых этот вопрос привлекал с иной точки зрения. Т. Федор посвятил изданную в 1975 г. в Чикаго работу росту городов и городского населения России в период между 1811 и 1910 гг. В ней в качестве причин, приведших в пореформенный период к бурному росту городов России,2 названы повышенные темпы индустриального развития и увеличение сети железных дорог.3

Исследованием городского развития России второй половины XIX в. занимался так же Дж. Бладлеу. Он в своей монографии разрабатывал проблему миграции в город сельских жителей, изучавшуюся еще в начале 1980-ых гг. отечественными авторами- П.Г. Рындзюнский и А.А. Трифоновым.4

В заключение отметим книгу «Окрест Москвы»,5 не имеющую прямого отношения к предмету нашего исследования. Ее автор Я.М. Бе

1 Рындзюнский П.Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века. М., 1983.

2 В том числе и Москвы.

3 Fedor T. St. Patterns of urban. Chicago, 1975. P. 239-245.

4 Bladleu J. Muzhik and Moscovite. Berkeles, 1985.

5 Белицкий Я.М. Окрест Москвы. M., 1996. лицкий всего несколько раз и вскользь упоминает московские поселения, вошедшие в начале XX в. в состав города. Его заслуга в другом: он, вероятно, первым поднял на страницах своей книги вопрос о недостаточном исследовании культуры дореволюционных: дачных поселков и их роли в жизни городского населения. Эта тема представляется важной, так как промежуточный этап врастания деревень в состав Москвы определяется именно этими формами около городского проживания. Подробно речь об этом пойдет ниже.

Таким образом, из приведенного историографического обзора видно, что проблема урбанизации пригородных, подмосковных поселений во второй половине ХЕХ - начале XX в. не получила достаточного освещения ни в исторической науке, ни в социологии. Однако был раскрыт ряд смежных вопросов. Достигнутые при этом результаты могут быть использованы для исследования заявленной темы.

Целью диссертации является изучение процессов, происходивших в пригородных поселениях, окружавших Москву, и, приведших к их интеграции в городскую структуру.

Для осуществления исследования необходимо решить следующие задачи:

• проследить в исторической ретроспективе особенности развития пригородных поселений, сказавшиеся впоследствии на характере их урбанизации; сформулировать критерии оценки степени урбанизации пригородных поселений;

• проследить, опираясь на выделенные критерии, проявления и особенности трансформации пригородных поселений, определив ее типологию;

• установить тенденции развития муниципальных, полицейских и таможенных границ города, выявить причины их расширения.

Объектом исследования являются пригородные традиционно аграрные поселения, существующие в этом качестве в течение продолжительного времени (как правило, нескольких столетий) и вошедшие к лету 1917 г. в состав Москвы.

Предмет исследования - процессы урбанизации, заключающиеся в изменении характера хозяйственной деятельности, социального состава населения, организации жилого пространства, традиционного крестьянского миропонимания и этики жителей пригородных поселений.

Определение территориальных границ исходило из того, что в круг рассматриваемых в работе поселений включены не все пригородные поселения, а традиционно аграрные села, деревни и слободы, существующие на подмосковной земле на протяжении продолжительного времени. К ним относятся расположенные:

• к северо-западу от Москвы: село Всехсвятское (Всесвятское), сельцо Петровско-Зыкова (Петровское-Зыково, Петровское, Зыкова);

• на север от города: села Петровско-Разумовское, Останкино (Ново-Останкино), деревни Марьина (Марьино), Марфина, Коптева, села Алексеевское, Ростокино, сельцо Леоново;

• на северо-востоке: села Богородское и Черкизово;

• на востоке от «первопрестольной»: деревни Новая Андроновка (Новая Деревня Андроновка, Новоандроновка), Хохловка (Хохлово);

• на юге от Москвы слобода Даниловская (село Данилово).

Всего 15 поселешш,1 расположенных в радиусе 4-5 верст от границы «городского общественного правления».2

Определение хронологических рамок. Нижней хронологической границей в исследовании выступает 1864 г.,. когда в качестве городской муниципальной границы («границы городского общественного управления») была утверждена линия Камер-Коллежского вала. Однако для полноты картины история поселений рассматривается не с этой «жесткой» и достаточно условной отметки, а в целом с середины ХЕХ в. В качестве верхней границы определен 1917 г., когда решением городской Думы от 23 мая муниципальная черта была передвинута в основном на линию Окружной железной дороги. Эта дата во многом условна, но она стала официальным завершением интеграции пригородных территорий.

Методологические основы. Изучение поставленной проблемы возможно только в конкретно-историческом аспекте (принцип историзма) с выделением причинно-следственной зависимости. При этом процессы урбанизации и интеграции рассматриваются через призму системно-структурного метода, позволяющего провести комплексное изучение базовых и частных факторов развития в их взаимосвязи и взаимозависимости. В результате появляется возможность провести на основе тшюлоги-зации классификацию тех или иных промежуточных и конечных форм.

1 Поселения расположенные к западу и юго-западу от Москвы (села Воробьеве), Троиц-к©€-Гхм1ейищевх7, деревня Шелепиха и некоторые другие) находились в тесном контакте с городом, зачастую платили муниципальные налоги или «подчинялись ему в полицейском отношении», но не одно ш штх не стало частью официальной территории Москвы к середине 191? г.

2 X этому перечню можно отнести поселения Дубровка и Кожухово, но они вопши в состав города только в 1923 г. {Москва. Эшшклопсдия. М., 1980. С. 252, 31}). В то же время в вдруг исследуемых сел автор включил Ростокино, ставшее официальной частью города только в 1935 т. Это вызван© тем, что на рубеже веков на землях данного сельца развернулось крупномасштабное промышленное строительство, сыгравшее важную роль в ходе урбанизации прилегающей округи.

В связи с тем, что вопросы качественного изменения пригородных поселений в процессе их интеграции в состав города ранее в исторической науке не разбирались, автор стремился выработать собственные критерии степени урбанизированности подмосковных сел, деревень и * " Y , Ч i^V, ' i { rvr/\TÏ I 11 1 I / \ ï S Ч V ÎÎrTTTrr I ItM ( Il liliv i 11 M I ТГ/^ TTù ТТЛТЭ OTTTTÎT ТЛЛТЛ ÎYTQTTti/VTTTÏÎlJT

VJIOWfl. V JIVŒI XJCJXDIX/ ПЖ \л>иш lipnj5.ak/1VtlBl И^л^диошшя KCQV ViiCTVVXIJVir ных (O.P. Будиыа. В.Г. Виноградский, Э.С. Демвденко, С. Л. Лавриченко, В.Н. Панфилова, Ю. Л. Пивоваров, О.Н. Яницкий), так и зарубежных (П. Жорж, Р. Парк, 3. Берджее, Ч. Фитьян-Адамс) историков и социологов. На этой основе были сформулированы подходы к рассмотрению изучаемой проблемы.

Терминология- Отдельно стоит разобрать вопрос об использова-нйи терминов. I ак, при jiroi^/сх/лении выражения «npiuсродные поселения » речь будет идти исключительно о тех еедах, деревнях и слободах, которые вошли в состав города между серединой XIX б. ж Î9Î7 г., а так же о селе Ростокино. Для обозначения территорий, выходивших за пределы этих границ или не относившихся к ним, используется термин, предл с >женный еще статистиками уездного земства «подгородная территория». Не стоит его путать с понятием «пригород» дли «пригороды», которые окружали город на рубеже веков, были тесно с ним связаны, но не входили в его состав. В начале XX в. этим термином стали обозначать особую административную единицу, сыгравшую роль промежуточного этана включения подгородных территорий в состав Москвы.1 В качестве синонимичных, но более полно раскрывающих структурный характер города и сельского поселения, используются такие понятия как пространственная и пространсткенно-поселенческая структура

1 См. подробнее: Белов А.В. исобое административное положение «московского пригорода» на рубеже Х1Х-ХХ веков // Москва в истории России. М., 1997. С. 87-89.

Для определения качеств присущих тем или иным поселениям в зависимости от их характера (городской или неурбанизированный) применяются такие термины как «основополагающие признаки» и «базовые признаки». В первом случае это весь набор признаков. Во втором только

IV! ' ) IV /Ч 'ГЦ I ^ II (1 ! 711П I 1/1 /.Л !«/>» 111(1 ттаплц/трттл 11 1./11 л'!/!'!1!»/! I 'Г "ь 1Л /1 ТГ

IV, исо шлиршл »-у I сОЬанил хил/л^лл^пил гл-пхоМилиш и шридской (или напротив сельской) пространственно-поселенческой структуры. Прочие признаки являются следствием их развития. Под термином «критерии оценки процесса урбанизации» выступают, вытекающие из анализа «основополагающих признаков», изменения, отражающие проттаг»^ \ггч^оитлтзотттттт ттттглпАттшиу тт^рттАитти хду^ у руша та цщт ирт лпКгдхгшл и^^^г^иш!.

Источники. При работе над диссертацией были использованы как опублштванные, так и архивные документы и материалы.

При проведении исследования важным условием был поиск данных но конкретным поселениям и объектам: селам и деревням, фабрикам, рабочим и дачным поселкам. Дело в том, что основная часть н опубликованных, и неопубликованных материалов, как правило, содержит общую информацшо но обншрщим территориям. В связи с этим особое внимание уделялось поиску ж изучению переписке центра и местных властей, поскольку в ней присутствует первоначальный стати-етический материал. Он не прошел обработку в статистических органах и сохранил конкретные данные, особенно ценные для нас. К этому виду источников можно отнести ответы на запросы губернской канцелярии; рапорты уездных исправников об упадке сельского хозяйства в уездах; переписку между губернатором и уездтшми исправниками; отчеты московских уездных исправников; ответы губернаторов на запросы центральных властей и отраслевых органов (Департамента мануфактур и внутренней торговли) о состоянии фабрик и заводов в губернии; дела Строительного отделения Московского губернского правления по вопросу об утверждении планов и разрешении строительства в селах и деревнях; рапорты приставов с сообщением сведений статистическому комитету и др.

В том случае, если переписка не сохранилась, ее с успехом могут заменить черновики и другие материалы местных органов и комитетов, где присутствуют данные о состоянии различных отраслей производства и аспектов жизни: дела о собирании сведений о земельных угодьях и распределении по родам хлебных посевов в Московской губернии и уезде; общие обзоры по развитию сельского хозяйства и промышленности; ведомости о количестве земли, крестьянских наделов, составе сельских обществ, о поселковых и ненаселенных имениях по Московскому уезду; ведомости о фабриках и заводах Московской губернии; сведения о землях и фабриках; перепись населенных местностей; результаты работы комиссии по отмене крепостного права в губернии

ТТ А ПЛ"Ф*А1ГГДА А^ Т 7 ТТЛ ТТТТТТ^Ч 1Л IX ЯкИТФО ТТ/"ЧЛ4Г£УЦ I ГЛ1ТТ- Т/ГУ Т/ЧЛА^ТГ ТТ ТТ1Л

ЛП7 у Л7Ш1» Т П ггуту/тт^ттнгтд 1 Ё/111/7у XI Др.

Конкретный материал содержат так же сборники статистических сведтт и результаты переписей населения. В первую очередь это относится к опубликованным в них статистическим таблицам.1

Важный источник- данные о состоянии фабрик и заводов: анкеты ревизий нромьннлешшх предприятий земскими специалистами; списки военнообязанных работников Фабрик: паспортные книги.

1VI ОС КОБ С КИИ уезд. С1 а 1 НС г п^ССКИС СВСД&НйЯ О ХОЗЯИСI сСКНОМ ПОЛОЖСХШИ ет1©СКОВСКОГ0 уезда /7 Сборник статистических сведении по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики. Т. 1. Вып. 1. М., 1577; Московский уезд. Статистические сведения о хозяйственном положении селений Московского уезда /У Сборник статистических сведений, по Московской губернии. Отдел хозяйственной санитарной статистики Т. 1. Яып 2 М

ЮОЛ. Л Л"-^------ . - - . . . ----1 О/ГО ЮТ) - - . // юоа, З'сзд. введения и народонаселении и ею двшисшш >л юи?-хо;о 1иды //

Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статиетиг'гаг ПГ 1 ТЗтттт 1 Л/Т 1 Й77- /Тллг-лплэттгт тглотт Г^ттотт ттотт^ттист тюлаттлттгтог ол ггаоггттжттлттгл 1Ш. 1 . Л. I Л>Ш. А. XVI., 1У / / , XV у V / ¡,1>1ШУУШШ ОСЛ ^/Д 1 с 1885 по 1894 год с 24 диорамами и 12 картами /'/' Сборник статистических сведений по Московской тл/бе"шш. От^сл санитарной статистики. Т. 6. Вып. 3. М., 1900.

Особое место занимают официальные документы и протоколы работы органов московского городского самоуправления: журналы засепошли глплттлгслтт ттлглжит■ ттттглтзлтт АДллгглрлхллм глпатт^атт

Дсииш хV х чу^/хул-^хх х чу^д^/д^/х^лгх ирт ч/и^рт lvxvyvlv\/l^vlvv^l:l х ч/^^уо^х^лхх общей думы; доклады городской управы и комиссий; стенографические 01ЧСТЫ О собрании ^аОСКОВСКОИ ГОрОдСКОИ дуМЫ; махерйалш раии а ш детского полицейского управления^ К этой же разновидности источников следует отнести документы органов местного волостного самоуправления, но к сожалению, эти данные дошли в чрезвычайно ограниченном количестве. К примеру, только по Ростокинскому волостному управле

ГЦ ТТЛ ТТ ТТЛТТПТТ/\1<* ТАПТЛПЛГЛ ТТОЛ7ЛТТТГТТО«Т ТТЛТТЛТТ ТТПТ/>ТТТЛг(Т ТТЛЛТТ I Я' V» I ^1М; пши, 1шД паюлчт кихирш и аалиДил^в иидавлжиш,ап юив ш^ чамушп тешжгошш. в Ненгоальном историческом аохиве Москвы сохранилось

I I Я ' 1 А А » 1 О/ТЛ1 ПЛ1 1 Г»ПС----7 только два дела юои-ю и 1 и п.~

К следующей группе источников принадлежат мат ериал ы справочного характера по Москве и уезду.3

Документы фискального характера составляют самостоятельную разновидность источников. Это отчеты о поступлении выкупных платежей, перепись населенных местностей, список землевладельцев- частных собственников Московского уезда и губернии; документы оценочной комиссии по определению доходности домов и дач.1

1 Л -ч- /—' и Х0ДС ра^ОТЫ ТЭК ЖС ^ЫЛИ ИСПОЛЬЗОьамы оиипоминипии ииъраменншое, оставившие живые свидетельства изменения характера приго

Журналы заседаний Московской юродской думы. М., 1875-1916. 1. 1-21; Московская гооолская Л\гмя Локлал № 127 М. 1878" СтеногоаАические отчеты о собраниях Мосеовской Городской Думы. М., 1886-1916, Московская городская Управа. Доклад № 34. Б.м. 1899; ЦИАМ. Ф. 483. Оп. 3. Д. 165, 1346, 1646; и др.

ТТТуГЛЛ* Л ЛАГ ГЛг. 1 ТТ 1 1

1 ^г I Л-Ч VI Ч'. -тих. х. / I,. х,

Афанасьев В.11. Описание Московского уезда с указанием в оном станов, волостей, урядов и селений. М., 1884; Ведомости цен на землю в городе Москве для руководства при приеме в залог Московским Городским Кредитным Обществом недвижимых имуществ. М., 1910; Ведомости цен в городе Москве для руководства при приеме в залог московским Городским Кредитным обществом недвижимых имуществ, к собранию господ уполномоченных 1914 года. М., 1914. рода и ряда других явлений, проливающих свет на процессы урбанизации/

О^А^АА ЛТРАТП Т> ТТРЛ ТГ^ТТПООТТТЛХ ^fUTSPk/fO-TT V01VPAmo/t\TTTTArkb,TiW WUWV 1Y1VV X V/ JJ IlWJlV^VlitUlli-ri JU11111V1UJ1 IVUp 1 vi j^uvj/ii xwivxni iVlUXV риал. Активная деятельность на протяжении всего XIX и начала XX вв. Военно-топографического депо (преобразованного в последствии в Главное картографо-геодезическое ведомство России) и Межевого корпуса (с 1874 1. департамента) привело к созданию большого количества карт и схем, отличающихся высокой точностью. Благодаря этому стало возможным решить целый ряд задач: выяснение численности дворовлатi/iI гI jI) ящл/ип'ШМ1 I1д/./i ri/ii iiii'j з j Tri/ rmi myiarnm «гтпйттлттлтттта тттттп rrrrrtmi

Дсшгш, ларсимсра и ил jrioivivnv/imu, vjup^/i^juwiii'tv хшш шшпитювки и ло.

X • -х

При сборе материала работа велась в картолрафичееком отделе3 Российской государственной библиотеки а так же в фондах Центрального исторического архива Москвы. Именно здесь находится основная

I Itl (.'l'I Т I/l 1.1 1 l/.II'l'/lll -1/Ц-\/11|/\ Г Л, II lli/l 1 11 Г/11 '/1 Т7Л*1ТТ/Л TTil V^OTII Ж 1 1ТТТП /T/liT 1> II I II I II /1 II lai/iD rtUbjMvnnjD дчр^вилшцииппш и nvpnu^a, лрашгшшольл panouiv и

Госудаоственном истооическом аохиве Московской области П 941-19631

V ' ' X X X V / ^ а затем Центральном государственном архиве города Москвы (19631976). Таким образом, в ЦИАМ-е оказалось собрано «большинство дореволюционных документов Москвы ж Московской области».4 Это стало

1 ТТТ/ГЛЛД 11 Г»тт 1 TT 11Ä» ЛЛП1- ЛП Г\TT ОЛ TT ПЛЯ- ф C/t Ott 1Л7 П Т)- Т» ™

I ул JU xtvx. . X X у vyil. X . j у J. IUU, А ~Г / —' , . X / . V/il. У U. ^"TUj Ч' . -/-Г. *fxx. l^r I . ^¿J,. f^, 11

2 Богатырев П.Й. Московская старина /7 Московская старина. Воспоминания москвичей прошлого столетия. м.5 1989. С. 95-171; Богословский М.М. Москва в 1870-1890-х годах /У Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия. М., 1989. С. 387425.

Топографическая карта окружности ^Москвы снятая офицерами квартирмсистсрскои 1818 года. М., 1823.; Военно-топографическая карта Москвин окрестностей. М., 1860; План столичного города Мосз^вы вновь снятый в 1859 году и гравированный при военно-топографическом депо в 1862 году. СПб. 1862; План столичного города Москвы и его окрестностей с обозначением конно-желазных дорог Составлен по последним данным Ме ■ | ■. . /"/7 i ^ 1 ОТ7 V Г . „ ."V/. жевым ишкеиерим 1рашшым. ю / 1, план илрсишисгеп лидынаши bucühuiu ijlujih.

Б.м. Б.д.; План города Москвы с пригородами. СПб. (составлен между 1901 и 1911 гг.);

ТТттотт ттт!глпг\тглл глллттл ЛДллп)гт АЛ 1 Ol 1 ■ тг тт

X XJXCi-XX IXfJXXL иридии X upv^a 1VIVVJ.VJUU1. 1V1. J J.V 1 i, XX

1 Архивы России. Москва и Санкт-петербург: Справочное обозрение и библиографический \лгязятеттт, М 1047. С 792. причиной, определившей данное архивное хранение в качестве базового для проведения исследования.

R уппр пяЯггги п ТТртт\9тп.ио1ч нгтптгарр1глм anvijRp Мпгчгпи (лилтпл

1 ilU^V j /Ч V • i i.l 1 * 1-у W Л Ж 1 J / 4.1 • < ,1 А » * ' .I» ■ 1 W • V j/I 1 1\/ Wll. . ■ 1 T l.'Vlllll'l V ' ' ill изучены и использованы при написании диссертационного исследования

ТТОТТП Т*п ^1/177 Т1,М1 А АТЛ/ЛЩ /1ТГЛТТ ' * I » * ТТТТЛППГГ Л ттггЙо«гтт* /

Ш. Каннеляшш московского губеонатооа СФ. 17). Московской губеон ' 1 ^ А X Ч ^ 1 ской межевой канцелярии (Ф. 18), Московской казенной палаты (Ф. 51),

Мпгттр.гьтлгп гл/{^его?гк-огг> ттпяр.тгрлтьш ((Т) ^^ Мпгтттаттгт гпппгггтгпй ГК/

------——--х---„-------------- . -------—„ - - ^----— мы и Московской городской управы (Ф. 179), Московского столичного

ПЛТ^ТТТЛТШТРРТУЛГЛ 1ГПЛЖТТГАТО ((Г1 1 00Л ЛЛг\г*тгг\т>Л^АГЛ Г^^АППЛТ/А-А у V V А и1 ¿IV 1 и хжл^мгим X V X С* X ^ у , ^х^х и х у ^у^^/хх^ихл^ го комитета по улучшению быта помещичьих крестьян (Ф. 362), Уездного полицейского управления Московского уезда Московской губернии (ф, 483), Товарищества Московского металлического завода (Ф. 498), Выхинского волостного правление Московского уезда Московской гурчлихтог (ф О^тттесттга ттпг»тачтзг1ттг,,т'р.я тя тппглптттд г\<=-ггтлттг»ит,тл™ т.т»а ттп

III 1А у • ^»/Ь' у у Ч/ Л. ¿»^ XI Д. У^и^ХЛА ХХч/^У лиями «Ьогатырь» (Ф. 752), Ростокинской красилыю-апперетурной фабi.'l'Jl i \ I f il F Ги I/1T) VI VimA«#>/IWr рша îj.ij. ч/vpmana duuj, 1 UDapriii^vuiba ^acuruium/ivoiи к/аларирафинадного завода. (Ф. 2216), и ряда других.

Научная новизна. Работа является первым комплексным исследованием процессов урбанизации пригородных поселений. В ней не только обращено внимание на ранее не изученные процессы воздействия Моек

DUT TJO f\ТТТТО ГГАМ/ОТТПШ^ ГьТУГЛЛ m Т UA TJ ТТ1ЛА ITrmmjaTQ TTATTI.ТТТУ О АТТ/ОООТГ r>Çf A-r jdiu на wjuisjjiv/ivuiia,y xvy v^ivpj x y ? iiv n iipv^iijJiiii/ixu xxv/xxxj»xuva viivajuiiiv/i v/x рассмотрения тенденций градообразования через доминанту развития города. В связи с этим настоящее исследование впервые направлено на выявление специфики урабанизационных процессов за пределами официальной московской черты, изучена картина расширения налоговых,

ТТГЧТТЛПГ 1(МЛГЧГГЛЛ>- ТЛ ЛДЛ7ТПУГТТМТГН ITKTTT.TY тЯИТЛГТТ ГТ4ППТТЯ A TJTryr» СТПеЛЛТ-ТТТС«

Lt\/.l[ll Ht xi * ' * II II i i^tmJWJJJtiLlJV X 11 ^ " V ' j' V j I.ii. Л. III I J^/UW смотреть процессы интеграции через весь спектр качественных измене

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Белов, Алексей Викторович

Заключение.

В ходе диссертационного исследования было установлено, что урбанизация и интеграция окружающих Москву сел, деревень и слобод -это сложный многоплановый процесс. Его суть в превращении одного типа поселения - негородского, в другой - урбанистический (городской). Обе разновидности представляют собой различные пространственно-поселенческой структуры. В связи с этим их характер определяют одни и те же «основополагающие признаки»,1 но получившие в том и другом случае противоположные выражения. Трансформация экономических и социальных («базовых») признаков ведет к модификации всех прочих характеристик. Выражения, которые получают «основополагающие признаки» (по возможности во всем объеме их многообразия), становятся «критериями оценки процесса урбанизации» пригородных поселений. На основании их анализа построена данная работа.

К началу XIX в. вокруг Москвы сложилось кольцо из 15-и поселений с крестьянским населением и аграрным характером деятельности (села Алексеевское, Богородское, Всехсвятское, Останкино, Петровско-Разумовское, Ростокино, Черкизово, сельцо Петровско-Зыкова и Леонове, деревни Коптева, Марьина, Марфина, Новая Андроновка, Хохловка и слобода Даниловская).2 В середине XIX в. в их структуре наблюдаются тенденции, определившие характер дальнейших видоизменений.

Пригородные поселения, исходя из наличия в их хозяйственной жизни задатков новых урбанистических структур, составляют две каче

1 Определенный тип хозяйства (экономические), социальных отношений (социальные), характерная планировка и застройка, система управления, границы, миропонимание.

2 Процессы интеграции в состав города именно этих пятнадцати поселений и были рассмотрены в данной работе. ственно отличные группы. Так, к северу от города («северная группа») в основном располагались села и деревни из числа бывших некогда центров дворянских вотчин (Алексеевское, Всехсвятское, Останкино, Петровско-Разумовское, в меньшей степени Марфина, Марьина, Леоново). Их хозяева представители влиятельных родов использовали свои владения как место роскошного загородного отдыха вблизи Москвы, призванного демонстрировать знатность и богатство владельца. Тенденция эта не только сохранилась, но и получила дальнейшее развитие после переноса столицы в Петербург. Хозяйственный механизм поселений продолжал работать на поддерживание дорогостоящей и убыточной (в данном случае) усадьбы. Результатом стало замедление формирования товаро-денежных отношений и активизации частной инициативы в среде местного крестьянства. Это не позволило заложить глубокие традиции для развития поселений вне жестких рамок усадебного хозяйства.

Преимущественно к востоку от Москвы выделилось вторая, «восточная группа» пригородных поселений, жители которых являлись в прошлом крепостными не отдельных лиц, а, как правило, монастырей. В нее вошли ряд сел и деревень Богородское, Черкизово, Новая Андронов-ка, Хохловка, Даниловская слобода и схожее с ними по характеру хозяйства, но расположенные к северу от территории города Петров ско-Зыкова и Ростокино. При секуляризации церковных земель они обрели большую, чем другие их подмосковные соседи, независимость. Не скованные инерцией неэффективного усадебного хозяйства местные крестьяне обладали определенной самостоятельностью и способностью к гибкому экономическому мышлению. В полной мере это проявилось в Использовании такого преимущества как непосредственная близость к Москве. Жители данных сел активно занимались промыслами, ориентированными на город, и испытывали на себе его влияние в большей степени, нежели их «северные» соседи.

Благодаря отсутствию у крестьянства «восточной группы» обязанностей по содержанию дорогостоящего усадебного хозяйства и, соответственно, наличию большего количества свободных рабочих рук, здесь значительно раньше, чем на севере, стали возникать первые мануфактуры (Даниловская слобода, Черкизово). Это подготовило почву для развития промышленности и способствовало втягиванию населения в фабричное производство.

Как показано в диссертации, подавляющая часть пригородных сел и деревень, несмотря на наличие поблизости крупных мануфактур, к середине XIX в. являлись сельскохозяйственными поселениями с крепкой общиной, аграрным характером деятельности и соответствующим социальным составом населения. Это, в свою очередь, определяло систему планировки, застройки и способствовало сохранению крестьянского менталитета.

Жители ремесленных слобод в большей степени были связаны с городским хозяйством, но в повседневной хозяйственной жизни мало отличались от крестьян.

Опираясь на документы начала пореформенного периода, можно утверждать, что последствия отмены крепостной системы и обретения крестьянами возможности распоряжаться своей собственностью привели к многократному ускорению оборота земли и вовлечения новых пространств в зону влияния города, а так же активно развивающейся пригородной промышленности. Это стало главной причиной ускорения урбанистических процессов.

Анализ «базовых факторов» позволяет установить, что урбанизация выражалась в трансформации хозяйства пригородных поселений и изменений в социальной структуре. Соответственно, были прослежены три основных варианта развития: промышленное, сельскохозяйственное и формирование непроизводственных видов деятельности (дачный и квартирный промыслы).

Проявлением процесса урбанизации можно считать формирование по соседству с пригородными поселениями крупных центров промышленного производства, в том числе и таких передовых для своего времени, как листопрокатное или изготовление резиновых изделий. Ведущее место принадлежало ткацким и красильно-отбельным заведениям. В течение всего рассматриваемого периода на территории московских пригородных сел, деревень и слобод функционировало несколько десятков крупных фабрик и заводов.

Непрерывный рост производства требовал притока рабочих рук. Однако отходничество местных жителей на фабрики не имело массового характера. Основным предметом их деятельности оставалось сельское хозяйство, а единственной формой отношений, за редким исключением, община. Интерес к работе на предприятиях проявляла немногочисленная группа крестьянства, по преимуществу потерявшая значительную часть своих земельных владений. Степень участия местного крестьянства в работе фабрик, расположенных на землях пригородных поселений, составляла ничтожную долю (лишь несколько процентов) от числа всех лиц, занимающихся производительным трудом. Подавляющее число фабричных рабочих были выходцами из других регионов страны или жителями Москвы.

На основании анализа отчетов земских инспекторов можно сделать вывод, что в результате чрезмерной удаленности от дома и тяжелейших условий труда сотни работников жили непосредственно в цехах даже в начале XX в.1 Но постепенно с ростом предприятий и увеличением численности трудового контингента вокруг производств разрастались рабочие поселки (Новоандроньевский, Алексеевский, Ростокинский, Черкизовский). Здесь оседала значительная часть рабочих. Постоянный приток наемных работников приводил, во-первых, к расширению поселков, которые сливались с селами, и, во-вторых, к росту на территории последних количества пришлого промышленного населения. Было установлено, что уже в последней четверти XIX в. его количество в несколько раз (три, четыре и более) превышало численность местного крестьянства. Спрос на квартиры в пригородных селах вел к тому, что исконные жители или арендовавшие их земли лица начинали активно заниматься возведением новых построек для сдачи комнат. В результате в первые десятилетия XX в. показатель роста квартир в пригородах был ни только не ниже московского, но превосходил муниципальный в среднем в 2Д6 раза, что вело к превращению бывших сел и деревень в негласные загородные районы. Стоимость участков здесь постепенно поднималась до уровня Москвы, что является признаком урбанизации.

Этот процесс, как было выяснено, оказался многократно ускорен перемещением на территорию рабочих поселков части городских жителей из-за роста цен на землю и повышения платы за проживание. В результате резкого увеличения здесь численности городских и полугородских слоев, спроса на квартиры, роста цен на землю пригородные поселения все больше (но не абсолютно) теряли свой аграрный характер. Главной ценностью отныне становилась не пашня, а возможность застройки. Владельцы вели ее не в деревенских традициях, (одна-две улицы, ряд домов - ряд хозяйственных построек), а исходя из принципов линейности и секционности. Таким образом, территории пригородных

1 ЦИАМ. Ф. 880. Оп. 1. Д. 124а. Л. 14, 15. сел превращались в строительную площадку городского типа, не соответствующую хозяйственным задачам сельской местности. Важную роль в ее создании играли проезды, соединявшие рабочие кварталы с улицами города и соседних поселений.

В ходе исследования было установлено, что наличие поблизости от поселений регулярных дорог имело чрезвычайное значение для ускорения процессов урбанизации. В тех поселениях, где прямая связь с Москвой была по тем или иным причинам затруднена (Коптева, Леоново, отчасти Останкино) процессы интеграции шли медленнее. Тем самым, проведение городом в 1903 -1908 гг. Окружной железной дороги предопределило включение в зону усиленного влияния Москвы поселений охваченных этой магистралью. Почти все они в скором времени стали частью города.

Миграция отходников и городских жителей на территорию пригородных поселений изменяла социальный состав их населения. Все меньшую долю в нем составляли местные крестьяне, чей характер деятельности и тип социальной организации остался прежним (сельскохозяйственный труд, общинное управление, сословная принадлежность), хотя в них привносились и новые черты. Исключение составила только Даниловская слобода, где община перестала существовать, а жители перешли в городские сословия. Следовательно, промышленное развитие оказалось важным, но не единственным фактором урбанизации пригородных поселений Москвы во второй половине XIX - начале XX в.

Процесс урбанизации наряду с общими тенденциями имел свою, сугубо региональную специфику. На основании анализа документов уездных и губернских органов можно с уверенностью утверждать, что к концу столетия все без исключения пригородные села и деревни оставались аграрными. На их территории сельскохозяйственное производство не только не исчезло, но и получило заметное развитие, органично вписавшись в городскую структуру. В пореформенный период жители подмосковных сел, деревень и слобод оказались по сравнению с населением других регионов страны в наиболее зависимом положении: меньший надел при больших выкупных платежах. Это относилось даже к государственным и удельным крестьянам. Кроме того, в середине столетия земледелие и скотоводство, развивавшиеся на территории Московского уезда, находились в состоянии глубокого кризиса. Это обстоятельство, а так же близость города и необходимость выплат привели к переориентации хозяйства на нужды московского рынка. Пригородные села и деревни отходили от традиционных форм деятельности и превращались своеобразные «картофелеводческие фабрики» - хозяйства с массовым производством огородной продукции, в первую очередь картофеля. Выражением этой тенденции станет возникновение на землях пригородных поселений (Даниловская слобода, Марьина, Останкино и, вероятно, других) частных огородных хозяйств хуторского типа с живущими здесь же многочисленными наемными работниками. Новое направление являлось порождением города и не могло существовать без его участия: картофелеводство истощало почву и было возможным только благодаря регулярному поступлению из Москвы навоза, малое расстояние до городской границы обеспечивало низкие транспортные расходы, стремительное развитие Москвы гарантировало постоянное увеличение потребностей рынка. Кроме того, в значительных поступлениях сельскохозяйственной продукции нуждалась городская и полугородская часть населения пригородных сел и деревень.

Производство овощей и корнеплодов на муниципальной земле было традиционно присуще русскому городу. В первую очередь это относится к пригородному кольцу. Отсюда огородный промысел распространялся на территорию близлежащих сел, деревень и слобод в результате превращения их в пригороды. Процесс формирования новой пригородной зоны совпадает по времени с периодом активного развития огородничества на этих территориях и может рассматриваться как одно из проявлений урбанизации подмосковных поселений. Анализ картографического материала, начиная с середины XIX в., свидетельствует о том, что пригородная зона играла роль огородного придатка Москвы.

К концу XIX в. элементы традиционного характера сельскохозяйственной деятельности (основанной на хлеборобстве) сохранили села или удаленные от города (Всехсвятское, Коптева, Ростокино), или сохранившие сильную общину (Алексеевское, Богородское). Производство здесь серых хлебов (рожь и овес) было обусловлено как крестьянской традицией и необходимостью содержать рабочий скот (т.е. традиционными условиями аграрного производства), так и возникновением в непосредственной близости от поселений новых рынков сбыта активно развивающихся рабочих и дачных пригородов с большой численностью населения и потребностью в сельскохозяйственной продукции. Следствием этого стало сохранение производства кормов с целью обеспечения нужд молочного животноводства, которое развивалось в Алексее веком, Марьина, Ростокино и, вероятно, ряде других поселений. Иным результатом роста городского и полугородского населения на территории пригородных сел, которые фактически слились с соседними рабочими поселками, стало увеличение численности мелкого рогатого скота. В первую очередь это явление было распространено на территории Марьина и Новой Анд-роновки, которые задолго до конца столетия превратились в неофициальные районы города.

В результате работы было сделан вывод, что вторая половина XIX - начало XX вв. - время интенсивного роста дач как вблизи, так и непосредственно на территории подмосковных сел, деревень и слобод. Важной причиной этого являлись многочисленные случаи продажи и аренды крестьянской земли, ставшие возможными после 1861 г., и рост предпринимательской инициативы среди как местных, так и пришлых лиц, оценивших перспективы «дачного промысла» в пригородных поселениях. Активное его развитие привело к тому, что ряд поселений уже к началу XX в. прибрел характер дачных поселков. В первую очередь это относилось к Петровскому-Зыково, Останкино, Алексеевскому. Здесь так же, как и в рабочих поселках, наблюдалось увеличение численности постоянного городского населения, что делало их со временем негласными районами города.1 Расширение структур подобного типа в большей или меньшей степени в разных пригородах Москвы вело к многократному ускорению здесь процессов городообразования.

Как следует из результатов исследования, каждое направление хозяйственной деятельности под влиянием урбанизации породило свой переходный тип поселения от сельского к городскому: рабочий поселок (промышленное), частный огородный хутор (аграрное), дачный поселок (непроизводственный тип). И по сегодняшний день отголоски этих процессов не только существуют, но и активно функционируют в структуре современного города. В частности, на территории Восточного2 и других административных округов сохранилась планировка рабочих и дачных поселков. В Москве продолжают функционировать цветоводческие и овощеводческие совхозы, выросшие из огородных хозяйств Марьина, Марфина и Останкино. На Ленинградском шоссе до наших дней сохранился дачный поселок Сокол. Возникший несколько позже (1921 г.), но

1 Кроме того, оба типа поселений были схожи между собой благодаря распространению по их территории планировки городского типа. " На его территории располагались села Богородское и Преображенское. под влиянием тех же тенденций, он является наглядной демонстрацией одного из этапов интеграции негородских поселений.

Другим следствием процессов урбанизации стал кризис менталь-ности населения подмосковных сел, деревень и слобод. Он выразился в девальвации норм и правил, традиционных для крестьянской общины. В частности, наблюдалось падение престижа работы на земле, разрушается идея незыблемости общинного хозяйства, исчезает авторитет не только ее старейших членов, но и власти как таковой. Следствием последнего стал рост числа правонарушений, пренебрежение к полиции, невиданная до того жестокость преступников. Другой стороной тех же процессов стало изменение места женщины в общине и рост проституции.

Важным проявлением урбанизации является процесс расширения границ города, который, как показано в диссертации, наряду с прочими факторами, отражает последовательность интеграции пригородных поселений в состав Москвы, а так же постепенное изменения их характера. К середине XIX в. сложился механизм распространения городского влияния на окрестности. Его выражением стало одновременное существование нескольких официальных московских границ: основной муниципальной и двух «вторичных» полицейской и фискальной. Они имели четко очерченные контуры и располагались в определенной иерархии. Процесс охватывания границами города новых территорий реально отражал степень их интеграции. Распространение «вторичной» официальной городской границы на то или иное село, деревню или слободу означало прохождение ими промежуточной стадии интеграции применительно к «пограничному критерию». Последним ее этапом было включение земель в состав муниципальной черты, после чего поселения прекращаV ли, порой только официально, свое существование в качестве неурбанистических структур.

В начале второй половины XIX в. муниципальная граница располагалась по линии Земляного города, но под влиянием давно идущих процессов интеграции в 1866 г. она была перенесена на линию Камер-Коллежского вала. Однако как показали результаты исследования, зона, на которую городские органы власти распространили свое влияние, была значительно больше и составляла около 4-х верст в радиусе от официальной границы Москвы. При этом город испытывал противодействие со стороны уездного управления. Земская администрация старалась свести на нет распространение московских границ, что вело к многочисленным пересмотрам той или иной из них. Несмотря на это к концу XIX в. полицейские и налоговые органы контролировали 5 из 15 пригородных сел и деревень, ставших впоследствии частью муниципальной террит ории Москвы, что не только упрочило их позиции в системе городской структуры, но и являлось свидетельством углубления процессов интеграции.

Из материалов третьей главы видно, что утвержденная в 1899-1900 гг. новая муниципальная граница соответствовала интересам уездного земства.1 В состав города не вошло ни одно из пригородных поселений. Несмотря на это, его налоговые границы распространились на села Алексеевское, Богородское, Черкизово, сельцо Петровско-Зыкова, деревни Новая Андроновка, Дубровка и Даниловскую слободу, а под контроль московской полиции перешли Воробьеве, Данилово, Новая Андроновка, Хохловка и Черкизово, а чуть позже Алексеевское, Марьина, Петровско-Зыкова и, косвенно, Ростокино, что еще более упрочило степень их интеграции с городом.

1 Земские и городские органы самоуправления находились в состоянии непрекращающегося конфликта. Одной из главных причин противостояния бьши территории пригорода, приносящие заметные налоговые поступления. Государство по целому ряду объективных и субъективных причин почти всегда поддерживало сторону уезда.

191

Не имея прав на дальнейшее распространение своего влияния, московские органы власти не позднее 1911 г. пошли на создание особой переходной административно-территориальной единицы- зоны «официального городского пригорода». В ее составе оказались земли уезда (в том числе и ряда пригородных поселений), непосредственно примыкавшие к территории Москвы и составлявшие с ней к началу XX в. единое целое. По всем «критериям оценки» это была часть городского пространства. Официальное оформление его урбанистического характера стало возможным после февраля 1917 г., когда революционные преобразования уничтожили искусственные преграды на пути естественного роста Москвы. Решением Московской городской думы от 23 мая 1917 г. пригородные поселения, расположенные по преимуществу внутри кольца Окружной железной дороги, были признаны частью «первопрестольной столицы». Таким образом, к 1918 г. получил свое официальное завершение очередной этап складывания городской территории. На всем его протяжении одну из ведущих ролей играли процессы урбанизации пригородных поселений и их интеграции в состав городского пространства.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Белов, Алексей Викторович, 2000 год

1. ЦИАМ (Центральный исторический архив Москвы)

2. Фонд Московской земской управы Московской губернии (Ф. 11. Оп. 1. Д. 1168, 1231, 1232, 1234, 1255, 1256; 1260, 1266, 1273; 1473, 2074).

3. Фонд Канцелярии московского губернатора (Ф. 17. Оп. 21. Д. 94; Оп. 23. Д. 83, 84; Оп. 96. Д. 248, 321).

4. Фонд Московской губернской межевой канцелярии (Ф. 18. Оп. 2. Д. 429).

5. Фонд Московской казенной палаты (Ф. 51. Оп. 2. Д. 49; Оп. 8. Д. 326, 494; Оп. 9. Д. 137, 138).

6. Фонд Московского губернского правления (Ф. 54. Оп. 1. Д. 72; Оп. 8. Д. 494; Оп. 70. Д. 52; Оп. 71. Д. 52; Оп. 124. Д. 39; Оп. 146. Д. 21; Оп. 147. Д. 72).

7. Фонд Московской городской Думы и Московской городской управы (Ф. 179. Оп. 1. Д. 171; Оп. 2. Д. 10; Оп. 3. Д. 2208; Оп. 21. Д. 94, 152; Оп. 46. Д. 19).

8. Фонд Московского столичного губернского статистического комитета (Ф. 199. Оп. 1. Д. 114, 116, 194, 254; Оп. 2. Д. 29, 92, 95, 402, 657, 701, 702, 704, 707, 971).

9. Фонд Московского губернского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян (Ф. 362. Оп. 1. Д. 9).

10. Фонд Уездного полицейского управления Московского уезда Московской губернии (Ф. 483. Оп. 3. Д. 58, 159, 165, 1346, 1563, 1646).

11. Фонд Товарищества Московского металлического завода (Ф. 498. Оп. 8. Д. 1).

12. Фонд Выхинского волостного правление Московского уезда Московской губернии (Ф. 535. Оп. 1. Д. 10; Оп. 2. Д. 15).

13. Фонд Общества производства и торговли резиновыми изделиями «Богатырь» (Ф. 752. Оп. 3. Д. 20).

14. Фонд Ростокинской красильно-апперетурной фабрика В.В. Ферма-па (Ф. 880. Оп. 1. Д. 83, 124-а, 210).

15. Фонд Товарищества Даниловского сахарорафинадного завода. (Ф. 2216. Оп. 1. Д. 19) и некоторые др.1. Опубликованные источники:

16. Ведомость цен на землю в городе Москве для руководства при приеме в залог Московским городским кредитным обществом недвижимых имуществ. М., 1910.

17. Ведомость цен на землю в городе Москве для руководства при приеме в залог Московским городским кредитным обществом недвижимых имуществ к собранию господ уполномоченных 1914 года. М., 1914.

18. Журналы заседаний Московской Городской Думы в 1877 году. Т. 1. М., 1878.

19. Кредитная кооперация в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 2. М., 1911.

20. Молочное хозяйство в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 8. М., 1914.

21. Московская городская Дума. Доклад № 127 Городской Управы и Комиссии о пользах и нуждах общественных и о постройке конно-железных дорог в Москве, по вопросу о сооружении паровой железной дороги вокруг Москвы. 13 декабря 1878 года. М., 1878.1У4

22. Московская городская Управа. Доклад № 34 Московской городской управы и Комиссии для рассмотрения проектов Московской окружной железной дороги (Проект правительственной комиссии). 10 февраля 1899 года. М, 1899.

23. Московский уезд. Очерки движения населения за десятилетие с 1885 по 1894 год с 24 диорамами и 12 картами // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. Т. 6. Вып. 3. М., 1900.

24. Московский уезд. Сведения о народонаселении и его движении за 1869-1873 годы // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. Т. 1. Вып. 1. М., 1877.

25. Московский уезд. Статистические сведения о хозяйственном положении Московского уезда // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики. Т. 1. Вып. 1. М., 1877.

26. Московский уезд. Статистические сведения о хозяйственном положении селений Московского уезда // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной санитарной статистики. Т. 1. Вып. 2. М., 1882.

27. Общий очерк поселкового землевладения в Московском уезде // Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М., 1911.

28. Приговоры Московской Городской Думы за 1879 год. М., 1880.

29. Статистический атлас города Москвы. Территория, состав населения, грамотность и занятия. М., 1911.

30. Статистический ежегодник Московского губернского земства 1885 года. М., 1886.

31. Стенографические отчеты о собраниях Московской Городской Думы. М„ 1886 1916.

32. Указатель полицейских участков города Москвы разделенный по Высочайшему повелению 5 мая 1881 г. на три отделения и 41 участок. М., 1883.1. Периодическая печать:

33. Спасск // «Московский листок». 1882 г. 10 мая.

34. Из под Москвы /У «Московский листок». 1882 г. 13 мая.

35. Богородское // «Московский листок». 1882 г. 28 мая.1. Мемуарьи

36. Богатырев П.И. Московская старина // Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия. М., 1989. С. 95-171.

37. Богословский М.М. Москва в 1870-1890-х годах // Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия. М., 1989. С. 387-425.

38. Кошко А Ф. Очерки уголовного мира царской России. М., 1992.

39. Картографические материалы:

40. Военно-топографическая карта Москвы и окрестностей. М., 1860.

41. Карта окрестностей Москвы. М., 1923.

42. Новый пан города Москвы и окрестностей. М., 1923.

43. План города Москвы. М., 1881.

44. План города Москвы с окрестностями в пределах Окружной железной дороги. М., 1921.

45. План города Москвы с пригородами. СПб., Б.д. (Составлен между 1901 и 1911 гг.)

46. План города Москвы с улицами, переулками, площадями и проездами. М., 1923.

47. План окрестностей Ходынского военного поля. Б.м., Б. д.

48. План пригородов города Москвы. М., 1911.

49. План Сокольничьей и Оленей рощи с Ширяевым полем. М., Б.д.

50. План столичного города Москвы вновь снятый в 1859 году и гравированный при военно-топографическом депо в 1862 году. СПб., 1862.

51. План столичного города Москвы и его окрестностей (с обозначением конно-железных дорог). Составлен по последним данным межевым инженером Травиным. СПб., 1877.

52. План царствующего града Москвы с показанием лежащих мест на тридцать верст в округе. СПб., 1763.

53. Полный и подробный план Москвы. С указанием границ вновь учрежденных полицейских участков с планом всероссийской выставки 1881г. Составлен на основании новейших данных и изменений. М., 1882.

54. Топографическая карта окружности Москвы снятая офицерами квартирмейстерской 1818 года. М., 1823.

55. Список использованной литературы.

56. Аверьянов К. А. Алексеевское // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 2. М„ 1992. С. 5-9.

57. Аверьянов К.А, Петровское-Разумовское // Северный округ Москвы. М„ 1995. С.258-270.

58. Арсеньева Е.В. Хлопчатобумажная промышленность Московской губернии в 60-80-ые годы XIX века. Дис. . канд. ист. наук. М., 1974.

59. Архитектурные ансамбли Москвы XV начала XX веков: Принципы художественного единства. М., 1997.

60. Афанасьев В.П. Описание Московского уезда с указанием в оном станов, волостей, урядов и селений. М., 1884.

61. Ахиезер A.C. Город- фокус урбанизационного процесса // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 21-28.

62. Бахрушин С. Исторический очерк бывшего Московского уезда // Московский краевед. Вып. 5(13). М., 1930. С. 50-80.

63. БелицкийЯ.М. Окрест Москвы. М., 1996.

64. Беляев Л.А. Даниловское // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 5. М., 1993. С. 84-87.

65. Беляев Л.А. Древние монастыри Москвы (конец XIII- начало XV веков) по данным археологии. М., 1995.

66. Благоустройство поселков в Московском уезде // Экономическо-статистической сборник. Вып. 1. М., 1911.

67. Боборыкин П.Д. Китаи-город. М., 1956.

68. Боже-Гарнье Ж., Шабо Ж. Очерки по географии городов. М., 1967.

69. Бугров A.B. Богородское // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 6. М„ 1994. С. 15-19.

70. Бугров A.B. Восточный административный округ. М., 1995.

71. Бугров A.B., Авдеев А.Г. Черкизово // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 8. М., 1994. С. 42-47.

72. Бугров A.B., Сорокатый Н.В. Ростокино // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 10. М., 1995. С, 42-47.

73. Будина О.Р. Городские поселения XIX XX веков // Русские. М., 1999. С. 235-250.

74. Введенская А.Г. Из истории планировки русской деревни XVIII и первой половины ХЕК веков // Труды Государственного Исторического музея. Вып. XV. М., 1941. С. 77-120.

75. Видов К.А. Коптево // Северный округ Москвы. М., 1995. С. 224231.

76. Виноградов К.Я. Деревня Марьино. М., 1929.

77. Виноградский В.Г. Городской образ жизни: Методологические проблемы. Дис. . канд. филос наук. Саратов, 1977.

78. Вышеградский А.К. Москва и ее окрестности с описанием французской выстави 1891 года. М., 1891.

79. Данилов Л.В., Данилов В.П. Крестьянская меиталыюсть и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX XX века). Материалы международной конференции. Москва 14-15 июня 1994 года. М., 1996.

80. Дедюхина B.C. История формирования села Останкино // Проблемы истории СССР. Вып. 10. М., 1979. С. 76-84.

81. Демиденко Э.С. О периодизации и особенностях урбанизации в России и СССР // Историческая поступь культуры: земледельческая, урбанистическая, ноосферная. Брянск, 1994. С.21-33.

82. Демиденко Э.С. Урбанизация: концепция и политика городского развития. Дис. д-ра филос. наук. М., 1992.

83. Добровольский A.C., Аверьянов К.А. Петровско-Разумовское // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 3. М., 1993. С. 138-144.

84. Долгорукий В. Путеводитель по Москве и ея окрестностям. М., 1872.

85. Дурилин П.Н. Московские пригородные и дачные поселки в связи с развитием городской жизни. М., 1918.

86. Ефремов A.B., Зайцев М.С., Козырев И.И. Всехсвятское // Северный округ Москвы. М., 1995. С. 101-144.

87. Жорж П. Сельская местность: Очерки сельского хозяйства стран мира. М., 1959.

88. Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 1968.

89. Захаров М.П. Окрестности Москвы за Сокольнической и Крестовской заставами. М., 1887.

90. Захаров М.П. Путеводитель по окрестностям Москвы и указатель их достопримечательностей. М., 1867.

91. История Москвы. Т. 4-6. М., 1954-1957.

92. История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 2. М., 1997.

93. Капустин В.А. Леонове. Подмосковное поместье боярина, князя Ивана Никитича Хованского. М., 1908.

94. Клепиков С.А. Библиография печатных планов Москвы XVI-XIX веков. М., 1956.

95. Куличенко Г.Г. Критика современных концепций американской урбанистической социологии. Чикагская школа. Дис. . канд. философ, наук. М., 1982.

96. Кусов B.C. Земли современной Москвы при государях Иоанне и Петре. М„ 1998,

97. Лавриченко С.Л. Город как объект социального познания: Методологический анализ. Дис. . канд. филос. наук. Киев, 1991.

98. Левицкий В.А. История пригородов Москвы, их санитарное состояние, заразная заболеваемость и население // Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М., 1911.

99. Любецкий С.М. Окрестности Москвы. М., 1880.

100. Маркс К. Критика политической экономии // Сочинения. Т. 46. Ч. 1. М„ 1968.

101. Мачульский E.H., Малафеева Т.Л., Козырев И.И. Петровское-Зыково // Северный округ Москвы. М., 1995. С. 82-100.

102. Милов JI.B. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.

103. Милов JI.B. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Менталитет и аграрное развитие России (XIX -ХХвв.). Материалы международной конференции. Москва 14-15 июня 1994 года. М., 1996.

104. Миронов Б.Н. Русский город в 1740-1860-е годы. JL, 1990.51. «Москва». Энциклопедия. М., 1980.

105. Москва: Энциклопедия. М., 1997.

106. Мэрфи Р. Американский город. М., 1972.

107. Нефедов A.B. Леоново // История сел и деревень Подмосковья XIV XX веков. Вып. 2. М., 1992. 64-68.

108. Нистрем K.M. Указатель селений и жителей Московской губернии. М„ 1852.

109. Нифонтов A.C. Москва во второй половине ХГХ столетия. М., 1947.

110. Обзор Московской губернии за 1909 год. М., 1910.

111. Озеров И.Х. Большие города, их задачи и средства управления. М., 1906.

112. Панфилова В.Н. Социально-поселенческая структура общества: формационный анализ. Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1987.

113. Пивоваров Ю.Л. Современная урбанизация: сущность, факторы и особенности изучения // Проблемы современной урбанизации. М., 1972. С.9-32.

114. Писарькова Л.Ф. Московская городская дума: 1863-1917 годы. М., 1998.

115. Поселки не состоящие в ведении волостного правления // Статистический ежегодник Московского Губернского Земства 1885 года. М., 1886.

116. Поселковая жизнь в 1910 году // Экономическо-статистический сборник. Вып. 1. М„ 1910. С. 2-77.

117. Пригороды и поселения Московского уезда // Экономическо-статистический сборник. Вып. 6. М., 1913.

118. Промыслы Московской губернии // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики. Т. 6. Вып. 1. М„ 1879; Т. 6. Вып. 2. М„ 1880; Т.7. Вып. 3. М., 1883.

119. Путеводитель к знаменитым окрестностям московским, ближним и дальним. М., 1855.

120. Разумневич И. Марфино // Россия молодая. 1995. № 7. С. 34-38.

121. Репина А.П. Город, общество, цивилизация: историческая урбанистика в поисках синтеза // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 32-38.

122. Рожков H.A. Город и деревня в русской истории (Краткий очерк экономической истории России). СПб., 1902.

123. Разоренова Н.В. Ближнее Подмосковье в XVII XVIII веках // Русский город. Вып. 2. М., 1979. С. 141-160.

124. Рондели А.Д. Основные вопросы формирования и развития городов Ирана. Дис. . канд. географических наук. Тбилиси, 1973.

125. Рындзюнский П.Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века. М., 1983.

126. Рюмина Т.Д. История краеведения Москвы. М., 1998.

127. Самойлов JI. Атлас промышленности Московской губернии. М., 1845.

128. Семенов-Тян-Шанский В.П. Город и деревня в Европейской России // Записки Императорского русского географического общества по отделению статистики. Т. 10. Вып. 2. СПб., 1910.

129. Смелзер Н. Социология: перевод с английского. М., 1994. С. 247.

130. Стародубцева JI.B. Особенности формирования городской застройки в русской архитектуре второй половины XIX века. Дис. канд. архит. наук. Харьков, 1992.

131. Статистический ежегодник Московского губернского земства. М., 1886.

132. Сытин П.В. Из истории московских улиц. Изд. 3. М., 1958.

133. Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1-3. М., 1957-1972.

134. Тарасов С. Статистическое обозрение промышленности Московской губернии. М., 1856.

135. Токмаков И.Ф. Историко-статистическое и археологическое описание села Всехсвятского Московской губернии И уезда. М., 1898.

136. Тонкий К.К. О взаимосвязи развития производства, форм расселения и быта семьи // Автореф. Дис. канд. филос. наук. Киев, 1971.

137. Трифонов A.A. Формирование сети городских поселений на территории Московской области (середина XIX 1976 год) // Русский город. Вып. 5. М„ 1982. С. 18-36.

138. Трифонов A.A. Формирование населения Москвы в дореволюционный период // Русский город. Вып. 7. М., 1984. С. 189-198.

139. Трущенко O.E. Городская среда и образ жизни: Критика американской социологической концепции. Дис. . канд. филос. наук. М., 1983.

140. Федоров В.А. Крестьянин-отходник в Москве (вторая половина XX века)//Русскийгород. Вып. 6. М., 1983. С. 191-203.

141. Фейгин JI.A. Спутник дачника по окрестностям Москвы, замечательным по условиям дачной жизни и в историческом отношении. М., 1888.

142. Филимонов С.Б. Историко-краеведческие материалы архива общества по изучению Москвы и Московского края. М.; 1989.

143. Филимонов С.Б. Краеведение и документальные памятники (19171929). М„ 1989.

144. Хавский П. Указатель дорог от Кремля московского к заставам и границам Московского уезда. М., 1839.

145. Холмогоровы В.И. и Г.И. Исторические материалы о церквях и селах XVII XVIII столетиях. Вып. 4- 5. М., 1885-1886.

146. Чижикова JI.H. Сельские поселения в XVIII начале XX века // Русские. М„ 1999. С. 218- 229.

147. Шелохаев В.В. Прощание с прошлым. М., 1998.

148. Шенфельд Г. О. Влияние урбанизации на взаимоотношение города и деревни. Дис. . канд. филос. наук. Джамбул, 1985.

149. Щепетов К.Н. Село Останкино и его окрестности. М., 1952.

150. Щепетов М.П. Общественное хозяйство города Москвы в 18631892 годах. Историко-статистическое описание. Часть 1, М., 1895.

151. Щепкин М.П. Общественное хозяйство города Москвы в 1863 -1887 годах. Историко-статистическое описание. Часть 1. Вып. 1-2. М., 1888-1890.

152. Энгельс Ф. «Анти-Дюринг». Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом// Сочинения. Т. 20. М., 1961.

153. Энгелыптейн Л. Ключи счастья: Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX-XX веков. М., 1996.

154. Яницкий О.Н. Урбанизация, город, человек. М., 1974.

155. Работы на иностранных языках.

156. Bauman R. Sozialer Wandel: Ansätze zur Gesellschaftsveranderung am Beispiel die Entwicklung von Stadt und Land. Köln, 1983.

157. Bladleu J. Muzhik and Moscovite. Berkeies, 1985.

158. Carter M. Town or Urban Society? St Ives in Huntingdonshire, 16301740 // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 77-130.

159. Fedor T. St. Patterns of urban. Chicago, 1975. P. 239-245.

160. Grumann S. Die Stadt. Berlin, 1984.

161. Lord E. Communities of Common Interest: the Social Landscape of South-East Surrey, 1750-1850 // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 131-199. ,

162. Martwih B. Vom Stadt-Land-Gegensatz zum Stadt-Umland-problem. Gottingen, 1977.

163. Mitson A. The Significance of Kinship Networks in the Seventeenth Century: South-West Nottinghamshire // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 24-76.

164. Phythian-Adams Ch. Desolation of a City: Coventry and the Urban Crisis of the Late Middle Ages. Cambridge, 1979.

165. Phythian-Adams Ch. Introduction: an Agenda for English Local History // Societies, Cultures and Kinship, 1580-1850. London and New York, 1993. P. 21-23.