Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Кънева, Наталия Кънчева

• Кънева, Наталия Кънчева
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кънева, Наталия Кънчева

0. ВВЕДЕНИЕ

1. ИДЕНТИФИКАЦИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ НЕУДАЧ И ПОДХОДЫ К

ИХ ИЗУЧЕНИЮ

1.1. Проблема определения коммуникативных неудач

1.1.1. Речевая ошибка

1.1.2. Коммуникативная неудача vs. речевая ошибка 17 *

1.1.3. Объем понятия коммуникативная неудача 25 t

1.2. Подходы к изучению коммуникативных неудач

1.2.1. Референционный подход

1.2.2. Коммуникативное рассогласование, связанное с межкультурным общением

1.2.3. Псевдокоммуникация .■•OV1/

1.2.4. Подход к коммуникативным неудачам с позиций трех моделей коммуникации: релятивный подход

1.2.5. Интегральный анализ коммуникативных неудач 581.3. Выводы по первой главе

2. КЛАССИФИКАЦИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ НЕУДАЧ

2.1. Функциональная система речевого общения

2.2. Дискурс как речевая деятельность

2.3. Правила регуляции вербального обмена

2.4. Правила организации речевого взаимодействия 71 2.4.1. Коммуникативные неудачи, обусловленные нарушением хода интеракции

2.5. Правила организации дискурса 81 2.5.1. Коммуникативные неудачи, обусловленные нарушением организации дискурса

2.6. Коммуникативные неудачи вследствие нарушений правил организации информационного обмена

2.7. Коммуникативные неудачи, обусловленные нарушением правил учета статусных ролей коммуникантов

2.8. Роль контекста в обнаружении коммуникативных неудач, интерпрегативный анализ

Выводы по второй главе

3. КОРРЕКТИРОВКА КОММУНИКАТИВНЫХ НЕУДАЧ

3.1. Последствия коммуникативных неудач

3.2. Корректировка как изменение коммуникативных целей

3.3. Инициация корректировки

3.4. Область возможной инициации корректировки

3.5. Констатация непонимания

3.6. Неэффективная инициация корректировки

3.7. Формы инициации корректировки: эксплицитная и имплицитная инициация

3.7.1. Трансакциональное окружение имплицитного класса инициаторов корректировки: тематическая несвязанность

3.7.2. Отсутствие когерентности корректируемого хода с предшествующими ходами трансакции

3.8. Выводы по третьей главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач»

Настоящая работа является теоретическим исследованием, посвященным интегральному (коммуникативно-прагматическому и семантическому) анализу коммуникативных неудач, их конструктивных особенностей, типологии, а также способам инициации корректировки.

Естественное диалогическое общение, диалогический дискурс с учетом личностных и социокультурных аспектов коммуникативного процесса выступают при этом объектом исследования. Выбор данного объекта предопределен усилением интереса к диалоговедческой проблематике в таких областях лингвистического знания, как психолингвистика, нейролингвистика, этнолингвистика, социолингвистика, этнография речи, лингвистика текста, теория речевых актов, анализ дискурса, конверсационный анализ, когнитивная лингвистика, компьютерная лингвистика и т.п. и т.д.

Предметом работы являются коммуникативные неудачи разных видов, зафиксированные в спонтанной диалогической речи.

Коммуникативным неудачам посвящено большое количество работ как отечественных, так и зарубежных лингвистов, этнографов, социологов, психологов, но все они затрагивают лишь отдельные аспекты такого сложного и многостороннего явления, как коммуникативная неудача, и ограничиваются, как правило, материалом отдельно взятых языков, не ставя вопроса об универсальном и межэтническом характере коммуникативных неудач, что не позволяет в полной мере понять специфику данного феномена. Часто затрагивались лишь отдельные аспекты пропозициональной структуры и референционной актуализации коммуникативных неудач.

Особое внимание проблеме сбоев в процессе речевого общения было уделено в общих и специальных работах Б.Ю. Городецкого, И.М. Кобозевой, И.Г. Сабуровой (1985), И.М. Кобозевой, Н.И. Лауфер, И.Г. Сабуровой (1987), Б.Ю. Городецкого (1989), Е.В. Падучевой (1982), А.А. Романова (1987, 1988, 1992), Н.Д. Арутюновой (1981), А.А. Потемкина (1984), Ю.Н. Черниковой (1994), Л.Р. Першиной (1996), О.Н. Ермаковой, Е.А. Земской (1993), а за рубежом в работах таких исследователей, как J.R. Searle (1969), L. Milroy (1984), С. Humphreys-Jones (1986), G. Jefferson (1984; 1987), Е.А. Schegloff (1979; 1987; 1992), Е.А. Schegloff, H. Sacks, G. Jefferson (1977), D. Tannen (1975; 1981; 1987), J. Thomas (1983), S. Gass, E. Varonis (1985; 1991), P. Drew (1997) и многих других.

Ими предпринимались попытки определить специфику коммуникативных неудач, наметить критерии выделения класса коммуникативных неудач в корпусе It конверсационных ошибок, наметить принципы разбиения корпуса коммуникативных неудач на подклассы на основе учета как источников коммуникативных неудач, так и их результатов, выявить наиболее эффективные пути их преодоления.

В работах о коммуникативных неудачах нередко указывалось, что чуть ли не все виды коммуникативных неудач оказываются следствием нарушения пресуппозиций или неправильной идентификации референта. С точки зрения собственно лингвистики такой подход мало продуктивен. В таком случае не может быть и речи о классе коммуникативных неудач, выделяемом относительно высказываний, нарушающих как ход речевой интеракции, так и правила организации дискурса, правила ^ информационного обмена, правила учета статусных ролей коммуникантов, не может быть и речи о классе коммуникативных неудач, порождаемых прагматическими факторами.

Представители компьютерной лингвистики рассматривают случаи коммуникативных неудач при общении человек — машина (Карбонелл, Хейз 1989;

Селфридж 1989; Гудман 1989; Карберри 1989; Reilly 1991; Ringle, Brace 1980; Gardiner

1987). Здесь коммуникативная неудача классифицируется как определенный вид непонимания, которое ведет к прерыванию диалога и к эксплицитной корректировочной деятельности участников диалога. При включении понятия коммуникативная неудача в сферу коммуникации в компьютерных системах оно в

- большей степени трактуется как случай неправильной оформленности, отсылающий к

Р» такому вводу информации, с которым система, работающая на естественном языке, не может обработать входное высказывание, грамматические и семантические характеристики которого отклоняются от ожидаемых. Коммуникативная неудача при таком подходе не рассматривается с семантико-прагматических позиций, а также не ставится вопроса об отношении к внеязыковой действительности, то есть подход остается имманентным.

В русле методики обучения иностранному языку коммуникативная неудача (за исключением тех работ, где коммуникативная неудача трактуется как речевая ошибка) ф. понимается как прагматическая неудача и определяется как отсутствие представления знания о прагматических факторах в речевой деятельности на изучаемом языке (Thomas 1983, Blum-Kulka, Olshtain 1986, Cohen 1979, Kasper 1987, Smith 1987). В большинстве случаев анализ коммуникативных неудач проводится только на прагматическом уровне, не затрагивая социолингвистических, этнолингвистических, психолингвистических, когнитологических и др. характеристик, fcf* Представители этнолингвистики Дж. Гамперц (1982а,б), Д. Таннен (1979), С. Гасс и

Э. Варонис (1985, 1991), С. Бэнкс, Г. Ге, Дж. Бэйкер (1991), Дж. Виман, X. Джайлс, Н. Купланд (1991) квалифицируют коммуникативную неудачу как проблему взаимодействия культур различных общностей, т.е. трактуют данное понятие в терминах культурных различий, расхождения в культурных формах употребления языка, ведения интеракции и конверсационной инференции. При таком подходе авторы фокусируют свое внимание на социокультурном аспекте, оставляя в стороне языковой компонент.

Н. Хенли, Г. Крамарэ (1991), Э. Оке (1991), Ж. Купланд, Дж. Нуссбаум, Н. Купланд а (1991), К. Аронсон (1991), А. Белл (1991), Э. Айзенберг, С. Филлипс (1991) трактуют коммуникативную неудачу как коммуникативное затруднение, возникающее в процессе общения индивидов, принадлежащих к разным половым, возрастным, социальным и иерархическим группам. Эти авторы определяют коммуникативную неудачу только в социальном плане.

Б. Гудман (1989), А. Потемкин (1994), Ю. Черникова (1994) определяют коммуникативную неудачу, обращаясь к референционному аспекту, и определяют ее как ошибочную идентификацию референта, не затрагивая вопроса о классификации и корректировке.

Проблемой преодоления коммуникативных неудач занимались и представители конверсационного анализа. Э. Щеглов (1979; 1987; 1992), Э. Щеглов, Г. Джефферсон, X. Сакс (1977), П. Дрю (1997) пришли к заключению, что формы организации корректировки и структуры корректировочных ходов обладают автономностью по отношению к источнику коммуникативной неудачи. Перейдя к вопросу корректировки, авторы так и не разработали единой классификации коммуникативных неудач.

Одна из наиболее полных типологий коммуникативных неудач была создана Б.Ю. Городецким, И.М. Кобозевой, И.Г. Сабуровой (1985). Они различают коммуникативные неудачи вербализации и понимания, т.е. рассматривают коммуникативные неудачи в зависимости от того, кто является "виновником" фкг коммуникативной неудачи (говорящий или второй коммуникант). Типология коммуникативных неудач по источникам представляется неоднозначной, так как источники, как правило, не являются единичными, а, чаще всего, образуют целый комплекс, в который входят, с одной стороны, свойства самих языковых единиц, а с другой — различие между коммуникантами. ^ О.Н. Ермакова, Е.А. Земская выделяют три причины, вызывающие коммуникативную неудачу: порождаемую устройством языка, порождаемую различием говорящих в каком-либо отношении, порождаемую прагматическими факторами. Их исследование проводилось на материале естественного спонтанного дискурса, однако, оно базировалось только на фактах русского языка.

Состояние исследований коммуникативных неудач, посвященных изучению языкового общения, с одной стороны, с точки зрения его формы, а с другой стороны, с точки зрения его функционирования, побуждает поставить на повестку дня вопрос о необходимости интегрального подхода к проблеме коммуникативных неудач, где / интегральное понимается не как комплексное, а как целостное, холистическое, онтологически единое, с наличием своего стержня — фокусообразующего начала (Сусов 1999:98). Тогда и социолингвистическое, и психолингвистическое, и когнитологическое, и этнографическое (этнокультурное) сойдутся в одном целом. Предложить такой подход и является основной целью этой представляемой на защиту диссертационной работы.

Данная цель не может быть достигнута без решения следующих конкретных задач:

• проведение критического анализа исследовательских концепций и подходов к проблеме коммуникативных неудач;

• обоснование критериев выделения коммуникативных неудач из корпуса ^ конверсационных ошибок;

• проведение лингвистического экспериментального исследования с целью определения параметров феномена коммуникативных неудач;

• поиски объективных критериев разбиения класса коммуникативных неудач на подклассы;

• выделение и описание основных способов инициации корректировки коммуникативных неудач.

Задачи, поставленные в настоящем исследовании, предопределили выбор методов и приемов. Среди них и такие общенаучные методы, как, наблюдение, сравнение, эксперимент, и такие специальные языковедческие приемы, как семантическая и прагматическая интерпретация смысла дискурса через элементарные пропозиции, трансформационный, речеактовый, пресуппозитивно-контекстуальный, интеракциональный, интенциональный, конверсационныи анализ и анализ дискурса, обращение к коммуникативно-прагматическому контексту.

Теоретической базой исследования послужили работы ученых, рассматривающих речевое общение с позиций прагмалингвистики, теории коммуникации, анализа дискурса, конверсационного анализа, интерактивной социолингвистики, этнографии коммуникации, логико-семантического анализа языка, логической прагматики общения (прежде всего труды таких работающих в рамках единого творческого коллектива ученых, как И.П. Сусов, В.В. Богданов, А.А. Романов, M.JI. Макаров, С.А. Сухих, Н.А. Комина, А.С. Недобух, Л.П. Рыжова, Т.А. Жалагина, Р.В. Шиленко, О.И. Герасимова, И.Н. Аксенова, С.В. Крестинский, Ю.Н. Варзонин, О.Д. Белецкая, С.А. Аристов, а также сыгравшие исключительно большую роль в формировании основных идей

X семантико-прагматического анализа языка Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева, Дж. Сёрл,

П. Грайс, X. Сакс, Э. Щеглов, Г. Джефферсон, Д. Шифрин, Дж. Гамперц, Дж. Лич, Т. А. ван Дейк и др.).

Методологический базис данной работы образуют исследования представителей Тверской (Калининской) научной семантико-прагматической школы, созданной в конце 70-х гг. профессором И.П. Сусовым, что позволяет принять за основу при построении адекватной концепции коммуникативных неудач подход А.А. Романова, определяющего коммуникативную неудачу (в его терминологии "коммуникативное рассогласование") как разновидность прагматического непонимания партнеров в процессе реализации коммуникативной цели диалогического взаимодействия.

Коммуникативная неудача рассматривается как явление интерактивного порядка в процессе диалогического общения между партнерами, когда каждый из коммуникантов участвует в определенной деятельности, направленной на достижение результативного эффекта.

Исходным пунктом данного подхода является сформулированное еще в ранних прагмалингвистических работах И.П. Сусова деятельностное и личностно ориентированное динамическое начало, осуществляемое говорящим в определенных социальных и межличностных условиях общения с определенными целями и мотивами, с использованием всего арсенала имеющихся для этого средств. Именно понимание обусловливает коммуникативную деятельность партнеров, ставит ее в прямую зависимость от возможных результатов и выполняет регулятивную функцию диалогического взаимодействия партнеров.

Результаты, полученные в процессе исследования, позволяют выдвинуть на защиту следующие теоретические положения:

1. Коммуникативная неудача представляет собой многомерный объект, предполагающий интегральный исследовательский подход. Коммуникативная неудача определяется и исчисляется в рамках функциональной системы речевого общения.

2. Коммуникативная неудача — явление семантико-прагматического порядка и определяется как разновидность прагматического непонимания вследствие неправильной репрезентации пропозиционального содержания со стороны говорящего, ошибочной интерпретации со стороны слушающего или оба случая вместе.

3. Процесс распознания коммуникативной неудачи в диалогическом общении взаимосвязан с выявлением способов выражения непонимания. В качестве сигналов коммуникативных неудач рассматриваются реплики партнера по коммуникации. Основными факторами, определяющими характер реплики, является соотношение понятой и непонятой части высказывания, степень эксплицирования источника непонимания, управление процессом формирования ответного хода.

4. Процесс понимания дискурса не сводится к, лишь к пониманию структуры внутреннего представления, отражающего смысл дискурса. Необходимым условием является понимание интеракциональной связанности ходов дискурса, что рассматривается как основа когерентности дискурса.

5. Выделяется два класса коммуникативных неудач - это коммуникативные неудачи, затрагивающие смысловую и координационную сторону диалогического общения. "Смысловые" коммуникативные неудачи представлены сбоем в процессе передачи пропозиционального содержания речевого действия со стороны говорящего и/или неправильной интерпретацией со стороны слушающего. Источник коммуникативных неудач, затрагивающих координационную сторону диалогического общения, в большей степени является трансакциональным, чем основанным на высказывании, что подразумевает альтернативный подход к процессу (не)понимания в дискурсе на естественном языке, не основанному на понятиях референции, дейксиса, синтаксической комплексности, но на роли хода в его интеракциональном контексте.

Материалом настоящего диссертационного исследования послужили аудиозаписи и видеофрагменты дискурсов на русском, болгарском, английском, немецком, французском языках, состоявшихся в семейно-бытовой и институциональной сферах. Привлекались примеры коммуникативных неудач, взятые из научных источников, данные, полученные при проведении лингвистического эксперимента, . а также материалы, предоставленные кафедрой РКИ Тверского государственного технического университета и преподавателями РКИ Института Русского Языка и Культуры Тверской Группы ИнтерКонтакт. Общий объем материала составил 1000 единиц (микроконтекстов).

Теоретическое значение выводов и результатов, полученных в настоящей работе, заключается в том, что они углубляют наши знания о природе языкового взаимодействия и могут побудить к исследованию коммуникативных неудач более широкого круга языков, к их сопоставительному анализу. Данные могут быть использованы при создании теории коммуникативной компетенции, разрабатываемой современной социолингвистикой, при создании теории речевого общения, а также при построении коммуникативно-структурных и коммуникативно-прагматических моделей ситуаций, демонстрирующих, как происходит рассогласование коммуникативных ходов в рамках одной интеракции.

Выводы, полученные в результате анализа, имеют определенную практическую ценность. Они могут быть учтены при создании практических систем человеко-машинного общения, при создании обучающих систем, языковых интерактивных учебных программ в системе Интернет, а также в лингводидактике.

Поставленные задачи и характер полученных результатов обусловили определенную композицию работы.

Во Введении обосновываются актуальность исследования и научная новизна. Здесь определяются цели и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту. В первой главе, называющейся "Идентификация коммуникативных неудач и подходы к их изучению", определяется объем понятия "коммуникативная неудача". Сопоставляются подходы к коммуникативной неудаче с позиций конверсационного анализа, референционного подхода, этнографии коммуникации, с позиций социолингвистки, теории моделей коммуникации, а также с позиций интегрального подхода, дается семантико-прагматическая и когнитивно-прагматическа? характеристика коммуникативных неудач.

Во второй главе ("Классификация коммуникативных неудач") строится типологи коммуникативных неудач. Коммуникативная неудача исчисляется здесь в рамкг функциональной системы речевого общения (Сухих 1998). При создании типологии мы исходили из правил регуляции вербального обмена (Богданов 1996).

В третьей главе "Корректировка коммуникативных неудач" рассматриваются пути инициации корректировки. Здесь мы различаем инициацию корректировки от собственно деятельности корректировки, определяем область возможной инициации корректировки, выделяем две формы инициации корректировки (эксплицитную и имплицитную) и устанавливаем условия возникновения каждого из типов инициации корректировки.

В Заключении подводятся итоги.

К тексту прилагается список литературы, включающий 288 наименований, в том числе 144 на иностранных языках. В конце работы прилагается Нотационная система, которой мы пользовались при транскрипции фрагментов дискурса. В Приложении можно также познакомиться с экспериментальным материалом.

Результаты исследования неоднократно апробировались на кафедре общего и классического языкознания Тверского государственного университета, на трех университетских и межвузовских научных конференциях и на заседаниях Лингвистической школы-семинара.

По теме диссертации опубликовано 8 работ.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Кънева, Наталия Кънчева

3.8. ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

В результате нашего исследования мы выделили три вида post hoc реакций на возникновение КН:

1) игнорирование;

2) тактика выражения минимального сигнала непонимания (minimal grasp Ochs 1988а), которая в большинстве случаев репрезентирована просьбой повтора проблематичного сегмента (то есть сегмента, содержащего КН) высказывания говорящего;

3) прямая констатация непонимания (expressed guess strategy Ochs 1988a), выраженная > эксплицитной просьбой дать объяснение относительно произведенного речевого действия говорящего.

Каждый из данных видов реакции на КН может сопровождаться специальными невербальными индикаторами, типа поднимание бровей, удивленный взгляд и т. д. (Golinkoff 1986: 464).

Далее мы предложили различать между инициацией корректировки и собственно деятельностью корректировки. Под инициацией корректировки мы понимаем обнаружение одним из коммуникантов (коммуникант А) наличие КН в предшествующем участке интеракции и сигнализирование о ней партнеру по общению. Под деятельностью корректировки мы предлагаем понимать последующее речевое действие коммуниканта В, направленное на исправление КН в соответствии с формой ь проведенной инициации корректировки.

Нами было выделено два вида инициации корректировки, которые обозначили как эксплицитный и имплицитный инициаторы корректировки. Эксплицитный инициатор характеризуется однозначной локализацией источника КН. К числу таких эксплицитных инициаторов можно отнести такие формы инициации корректировки, как идентификация источника КН путем репродуцирования ближайшего окружения источника КН и маркирование корректируемого сегмента с помощью вопросительного слова (или его редупликации) "что?", "what?", "was?" и др.; вопрос-переспрос, содержащий вариант слушающего его собственной интерпретации проблематичного сегмента; переспрос-повтор непонятного сегмента в высказывании говорящего с вопросительной интонацией и т. д.

Имплицитный инициатор корректировки не локализует КН, но лишь указывает на факт ее наличия. В таких случаях слушающий инициирует корректировку с помощью маркеров типа "простите?", "sorry?", "pardon?", произнесенных с вопросительной интонацией и обычно прерывающих ход текущего говорящего на непонятном сегменте. В третьей главе мы не стали рассматривать собственно деятельность корректировки, инициированную слушающим, а также те КН, которые стали причиной коммуникативного сбоя и повлекли за собой инициацию корректировки. Напротив, мы остановились на рассмотрении трансакционалъного окружения, предшествующего или следующего за корректируемым ходом. Мы выделили два вида трансакционалъного окружения, где возникает имплицитный класс инициаторов корректировки.

В первом случае корректируемый ход является референционно несвязанным с > предшествующим ходом и тематически разъединенным с тем, о чем говорилось раньше. В ходе нашего анализа нам удалось установить, что данный тематически разъединенный (корректируемый) ход был продуцирован говорящим А в качестве референционной связки с трансакциональным речевым действием в его предшествующих ходах. Тем не менее, отсутствие явных референционных связей может затруднить реципиенту процесс восприятия, особенно в тех случаях, когда реципиент расценивает предшествующий ход говорящего как тематически незавершенный.

Во втором типе трансакционалъного окружения корректируемый ход является неподходящим, неуместным в качестве ответа на предшествующий ход.

Следует отметить, что выделенные в ходе нашего исследования два вида и трансакционалъного окружения, в рамках которых возникает имплицитныи класс инициаторов корректировки, не являются единственными случаями появления таких форм инициаторов корректировки. Очевидно, что имплицитный класс инициаторов корректировки употребляется и в других обстоятельствах (в смысле Городецкого 1989), кроме обозначенных здесь. Более того, одним из наиболее знакомых и известных обстоятельств является то, что проблема слушающего В возникла по причине того, что слушающий просто не расслышал речевое действие говорящего А. Такие случаи возникают довольно часто, когда несколько коммуникантов начинают говорить одновременно, как в следующем примере: разговаривают две подруги, дочь Нины учит уроки в другой комнате и пытается участвовать в разговоре) мамааа, пусть тетя Лена Лийке скажет, я ее жду

14. Нина: ЧТО?

15. Лена: пойдемте с нами

Нина и Лена разговаривают. Аня - дочь Нины - учит уроки в другой комнате и просит маму что-то передать Лене (ход 13): когда Аня предпринимает свой ход, Лена одновременно с ней задает Нине свой вопрос (ход 12) относительно того, о чем Нина говорила в ходах 1-7. Две реплики накладываются друг на друга, что становится причиной инициации корректировки со стороны Нины (ход 15).

С другой стороны, выделенные нами источники/формы коммуникативных проблем, следствием которых, как мы установили, становятся имплицитные инициаторы корректировки, не всегда являются причиной инициации корректировки. Многие из примеров, приведенных выше, иллюстрируют способы, которыми слушающий может инициировать корректировку не потому, что он плохо расслышал или не понял предшествующего хода говорящего, но потому, что сказанное показалось ему по некоторым причинам неуместным. Это очевидно в тех случаях, когда один из коммуникантов инициирует корректировку с целью исправления некоторых аспектов "уместности" сказанного, как, например, в знакомом всем способе, каким взрослые инициируют корректировку в ответ на высказывание детей, которое не соответствует ожидаемым стандартам вежливости: взрослый отвечает вопросительным "что? " или "извини?" на просьбу ребенка, не сопровождаемую "пожалуйста".

107)

Child: Put on the li::ght.

•)

Mother: Pa:rdo:n. (•)

Child: Put on the light please.

Mother: Better.

Следующий пример демонстрирует способ, каким дети эксплуатируют (возможно, с целью пародии) употребление форм инициации корректировки, предметом которой так часто являются они сами: (108)

Мама: Аня, вынеси мусор

•)

Ребенок: Что?

•)

Мама: Вынеси мусор.

•)

Давай быстрее, и будем ужинать. (■)

Ребенок: Ты вот никогда не говоришь мне "пожалуйста", только давай то, давай се!!!

Такие примеры подтверждают наше предположение о том, что имплицитные инициаторы корректировки могут употребляться в качестве "жалобы" на то, что слушающий не расслышал или не понял того, что сказал говорящий в обстоятельствах, где корректируемая КН не является проблемой восприятия, понимания и т. д., но в большей степени указывает на неуместность предшествующего хода; в данном случае -отсутствие подходящей формы вежливости.

Мы выделили ряд обстоятельств, в которых коммуниканты могут употребить имплицитный класс инициаторов корректировки: начиная с тех случаев, где слушающий действительно испытывает сложности в понимании или восприятии корректируемого хода, и заканчивая теми, в которых сложности относятся к уместности речевого действия говорящего.

Результаты проведенного исследования позволили нам сделать вывод, что невозможно вывести единого общего параметра для выделения имплицитного класса инициаторов корректировки. Как мы уже отмечали раньше, не существует простых, детерминированных отношений между определенным видом или источником КН и формой (формами) инициации корректировки.

В противопоставление многим когнитивным исследованиям речевых ошибок и проблем понимания, ассоциируемые с синтаксической комплексностью, референционной неоднозначностью и т. д., конверсационный анализ утверждает, что организация корректировки, включая формы инициации корректировки и структуры корректировочных ходов, обладает определенной независимостью и автономностью по отношению к источникам КН (Drew 1997). Щеглов отмечал (Schegloff 1987, 1991), что в большей степени следует исследовать формы инициаций корректировки и последовательности корректировочных ходов, чем сами КН, которые вызывают деятельность корректировки, хотя, конечно, корректировка в некоторой степени может указывать на тип КН, то есть между формой корректировочной инициации и видом КН существуют определенные отношения (Schegloff 1987: 216-217).

Виды трансакционального окружения, в которых возникает имплицитный класс инициаторов корректировки, идентифицируются нами как дополнение к нашим знаниям об источниках КН, которые данная форма инициации корректировки призвана исправить.

В ходе проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:

1) "Понимание" в общении не равно восприятию коммуникантами прямого, буквального значения хода партнера по коммуникации: необходимым условием сотрудничества в дискурсе является то, что участники общения "понимают" трансакциональную связь между предшествующим ходом и тем, о чем говорилось раньше (Clark 1992), что, естественно, является основой когезии/когерентоности дискурса. В более общем виде данное условие может быть рассмотрено как фундамент конверсационно-аналитического подхода к интерсубъективности (Schegloff 1990, 1992).

Мы выделили несколько случаев, где слушающий В "понимает" небуквальное речевое действие говорящего А как буквальное, и поэтому не может установить когерентность корректируемого хода. Исходя из данных предпосылок мы выдвинули предположение, что (авто)корректировка говорящего А, в которой говорящий А только повторяет (с небольшими модификациями) корректируемый ход, в большинстве случаев не снабжает реципиента - слушающего В - более существенной информацией, посредством которой слушающий мог бы достигнуть "понимания" корректируемого хода, но предоставляет слушающему В время, в течение которого он бы мог установить трансакциональную связь, которую он вначале не был способен заметить.

2) Во-вторых, следует различать употребление корректирующих форм, которые включают в себя заявление коммуниканта о том, что он не понял или не расслышал корректируемый ход, от актуального когнитивного состояния коммуниканта, инициирующего корректировку. Заявление о том, что коммуникант не расслышал или не понял ход говорящего, может использоваться в интеракции как средство, предоставляющее коммуниканту возможность избежать выполнения определенного действия, о котором шла речь в предшествующем ходе говорящего, но без явного игнорирования.

3) Как видно из выше проведенного анализа, источник КН, выявленной посредством имплицитного класса инициаторов корректировки, не всегда локализован "в" предшествующем (корректируемом) ходе: КН в большинстве случаев состоит в осознании отсутствия "связанности" между корректируемым ходом и предшествующей трансакцией. Реципиент может хорошо расслышать и "понять" предшествующий ход говорящего, то есть слушающий "знает", что сказал говорящий; затруднение возникает из-за того, что слушающий осознает, что что-то, сказанное говорящим является проблематичным или неуместным в отношении всей трансакции. Таким образом, КН данного вида является трансакциональной по своему характеру, то есть КН может быть определена как нарушение последовательности ходов в трансакциональном развертывании интеракции. В таких случаях инициация корректировки связана с тем, что слушающий не понял, как говорящий пришел к сказанному, то есть слушающий не может локализовать "место" текущего фрагмента интеракции (как, например, в случае мнимой смены темы), или связана с тем, что слушающий пытается скорректировать то, что, по его мнению, не является подходящим речевым действием со стороны говорящего.

Таким образом, в этих случаях источник КН является в большей степени трансакциональным, чем основанным на высказывании, что подразумевает альтернативный подход к пониманию или непониманию в естественном дискурсе, не основанному на понятиях референции, дейксиса, синтаксической комплексности, но на роли хода в дискурсе в его интеракциональном контексте.

4) И наконец, данные нашего исследования подтверждают гипотезу Элеоноры Оке (Ochs 1991: 55-56), заключающуюся в том, что непонимание имеет дискурсную организацию. Это означает, что непонимание в большинстве случаев характеризуется универсальными вербальными и невербальными стратегиями сигнализирования. Мы полагаем, что именно дискурсная структура непонимания обеспечивает возможность общения коммуникантов, принадлежащих к различным языковым и культурным сообществам; коммуниканты могут скоординировать свои действия в деятельности "непонимания", так как они обладают общими знаниями того, как эта деятельность структурирована. Деятельность непонимания универсальна. Более того, стратегии, сигнализирующие о непонимании также универсальны для многих сообществ, хотя языковые сообщества могут различаться по своим предпочтениям относительно определенных форм маркировки непонимания. Следует отметить, что данный принцип "универсальности непонимания" в свою очередь является действительным только в большинстве случаев, то есть он, возможно, не абсолютен также, как не абсолютны такие конверсационные принципы, как стратегии мены коммуникативных ролей (Tannen 1981) и кооперативный принцип Грайса (Кеепап 1977).

Деятельность непонимания является в свою очередь одним из видов социализации в форме приобретения компетенции, состоящей в том, что любой индивид должен обладать навыками восприятия (узнавания) вербальных или невербальных языковых средств, сигнализирующих о непонимании, должен уметь локализовать источник непонимания и определить наиболее подходящие стратегии для проведения корректировки. вид непонимания, если оно непреднамеренно и воспринимается как проблема по меньшей мере одним из участников общения. Таким образом, мы определяем коммуникативную неудачу как разновидность прагматического непонимания партнеров по коммуникации в процессе реализации коммуникативной макроцели диалогического взаимодействия. Прагматическое непонимание предстает в трех аспектах: вследствие ошибочной репрезентации пропозиционального содержания речевого действия со стороны говорящего, в случае ошибочной интерпретации речевого действия говорящего со стороны слушающего, или оба случая вместе.

Выделяются два аспекта проблемы коммуникативной неудачи: 1) идентификация и типология коммуникативных неудач, а также 2) их преодоление. Суммируя основные принципы типологизации коммуникативных неудач, вытекающие из обобщения существующих классификаций, мы предложили классификацию, основанную на фактах нарушения/несоблюдения правил регуляции вербального обмена в речевом общении. Так как вербальный обмен является важнейшим средством достижения как коммуникативной, так и практической целей, ради достижения которых и ведется речевое общение, то любые формы нарушения правил, регулирующих организацию вербального обмена, могут стать источниками коммуникативных неудач. В ходе проведенного исследования сформулировано представление о 4 основных группах коммуникативных неудач: 1) вследствие нарушения правил организации речевого взаимодействия; 2) в случае нарушения правил организации дискурса; 3) из-за нарушения правил информационного обмена; 4) как несоблюдение правил учета статусных ролей коммуникантов в общении.

Первая группа представлена коммуникативными неудачами вследствие нарушения хода речевой интеракции. Источником коммуникативных неудач второй группы стали: нарушения условий нормального входа, отсутствие оснований для выполнения речевого действия, несоответствие пресуппозиций высказывания действительному положению вещей, неоднозначность, неправильность, неполная вербализация коммуникативного замысла, семантическая непрозрачность дискурса, использование языковых средств, которыми не располагает партнер по коммуникации, ложный выбор фокуса. Нарушение принципа кооперативное™, а также нарушение конверсационных максим, выраженных в категории понятливости, приводят к коммуникативным неудачам третьей группы. Причинами коммуникативных неудач четвертой группы стали: неправильное определение говорящим таких коммуникативно важных свойств слушающего, как пол и возраст, неверное определение места слушающего в иерархии ниже-выше-равный", неадекватный выбор тональности, нарушение правил вежливости, коммуникативные ситуации, где участники общения не соответствуют по своему социально-ролевому статусу отведенной им коммуникативной роли.

Коммуникативная неудача считается зафиксированной, если коммуникативное затруднение воспринимается как проблема одним из коммуникантов, сигнализирующем об этом партнеру. В качестве маркеров нами рассматривались реплики коммуниканта, сигнализирующего о появлении коммуникативной неудачи. Основными факторами, определяющими характер реплики, служило соотношение понятой и непонятой части высказывания, степень эксплицирования источника непонимания, управление процессом формирования ответного хода. В процессе исследования мы выявили различные виды маркеров (вербальные и невербальные), + сигнализирующие о появлении коммуникативного затруднения. Среди них: разные виды прямого и косвенного вопросов, вопрос, содержащий разные виды предположений слушающего о смысле предшествующей реплики говорящего, развитие темы со стороны слушающего, резюме, перифраза, выводное утверждение, утверждение, основанное на аналогии и т. д. Особым маркером коммуникативной неудачи считается отсутствие соответствующей реакции партнера на произведенный ход. Данные виды маркеров мы объединили в три группы post hoc реакций на появление коммуникативных неудач: 1) игнорирование; 2) тактика выражения минимального сигнала непонимания; 3) прямая констатация непонимания.

В проблеме преодоления коммуникативных неудач мы выделили два аспекта: 1) инициацию корректировки и 2) собственно деятельность корректировки. Инициация корректировки представляет собой обнаружение одним из коммуникантов коммуникативной неудачи в предшествующем участке дискурса и сигнализирование о ней партнеру по общению. Деятельность корректировки включает в себя последующее речевое действие коммуниканта, направленное на исправление коммуникативной неудачи в соответствии с формой проведенной инициации корректировки.

Далее мы разграничили два вида инициации корректировки, которые обозначили как эксплицитный и имплицитный типы инициации. Эксплицитная инициация корректировки проводится с помощью таких инициаторов, которые эксплицитно (однозначно, явно) указывают на источник коммуникативной неудачи. В случае кооперативного диалога партнер немедленно примет к сведению поступивший сигнал о коммуникативном затруднении и проведет корректировку. Имплицитный инициатор корректировки, не локализуя источник коммуникативной неудачи, лишь указывает на ее появление. В случае имплицитной инициации корректировки источник в большей степени является трансакциональным по своему характеру, то есть слушающий не ^ может определить как говорящий пришел к сказанному. Здесь мы имеем дело с нарушением правил организации речевого взаимодействия. Природа эксплицитных инициаторов корректировки в большинстве случаев основана на характеристиках высказывания. Здесь источником коммуникативной неудачи могли стать нарушения правил организации дискурса, правил информационного обмена, правил учета статусных ролей коммуникантов в общении.

Следует отметить, что целый ряд свойств естественного языка, вызывающих в одних типах общения коммуникативную неудачу, в других типах общения используется сознательно как средство оптимизации общения. Так, например, -f разнообразные виды нечеткости выражения, к которым можно отнести обобщенность, неоднозначность, размытость, вариативность, нелогичность, бессвязность, неполнота и т. д., в ситуация дипломатического общения служат определенным коммуникативным целям. Данное замечание верно и в отношении выделенных видов трансакционального окружения, в рамках которого проводится имплицитная инициация корректировки. Поэтому в исследовании коммуникативных неудач особую актуальность приобретает различение употребления корректирующих форм от актуального когнитивного состояния коммуниканта, инициирующего корректировку.

Таким образом, в ходе работы были определены два основных вида коммуникативной неудачи - это коммуникативные неудачи, затрагивающие смысловую и координационную стороны диалогического общения.

Смысловые коммуникативные неудачи репрезентированы сбоем в процессе передачи пропозиционального содержания речевого действия со стороны говорящего, и/или неправильной интерпретацией со стороны слушающего. Коммуникативные неудачи, затрагивающие координационную сторону диалогического общения, представляют собой такую сторону речевой интеракции, в реализации которой используемые для достижения коммуникативной макроцели диалогические ходы не выполняют своей функциональной предназначенности. Согласованное взаимодействие в диалоге направлено на достижение коммуникативной макроцели речевого акта, которая достигается посредством частичных коммуникативных микроцелей на уровне отдельных фазовых речевых ходов. В случае коммуникативной неудачи не наблюдается перехода к новому этапу реализации макроцели диалога. Такая коммуникативная неудача приводит к блокировке "смысла диалога". Если исходить из предположения, что основной задачей коммуникативного взаимодеиствия является установление взаимопонимания между партнерами на основе имеющейся информации в определенном социальном контексте, то при возникновении коммуникативной неудачи прагматического понимания не происходит.

Серьезных дальнейших исследований требует как общая теория и типология коммуникативных неудач, так и углубленная детальная разработка отдельных аспектов этой многомерной проблемы. Наиболее многообещающей в исследованиях коммуникативных неудач представляется опора на типологию диалогов как целостных коммуникативных актов. С прикладной точки зрения особой актуальностью выделяется проблема исчисления типов коммуникативных неудач, характерных для человеко-машинного общения. Типология коммуникативных неудач здесь является -f- естественным этапом в создании алгоритмических средств предупреждения коммуникативных неудач, а в случае их возникновения - средств обнаружения и устранения коммуникативных неудач в процессе общения. Данный аспект должен практически помещаться в машинных программах вербализации и программного понимания, а также в рекомендациях пользователю диалоговой системы. Полученные данные также могут быть учтены при создании обучающих систем, языковых интерактивных учебных программ в системе Интернет и в лингводидактике.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кънева, Наталия Кънчева, 1999 год

1. Алексеева B.C. Деривация текста и сбои в его образовании. Дне. ...канд. филол. наук. Пермь, 1996.

2. Античные риторики. М., 1978.

3. Аристов А. Социально-когнитивные аспекты мены коммуникативных ролей // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 2. Тверь, 1999. 22-32. (См. также: Internet http://homepages.tv6rsu.ni/susov/Aristov.htm^

4. Аристов А., Сусов И.П. Коммуникативно-когнитивная лингвистика и разговорный дискурс //Лингвистический вестник. Вып. 1. Ижевск, 1999. 3-16.

5. Арутюнова Н.Д. Номинация, референция, значение //Языковая номинация (Общие вопросы). Кн. 1. М., 1977. 188-207. i^ 6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

6. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1981. Т. 40(4). 356-367.

7. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубеэюной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. 3-43.

8. Атватер И. Я вас слушаю... М., 1984.

9. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

10. Богданов В.В. Лингвистическая прагматика и ее прикладные аспекты //Прикладное языкознание. СПб., 1996. 268-276.

11. Богданов В.В. Молчание как нулевой речевой акт и его роль в вербальной // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. 12-18.

12. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты. Л., 1990. ^ 14. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. СПб., 1993.

13. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Дне. ...доктора филол. наук. Калинин, 1985.

14. Богин Г.И. Типология понимания текста. Калинин, 1986.

15. Богин Г.И. Уровни и компоненты речевой способности человека. Калинин, 1975.

16. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2 томах. М., 1963.

17. Вандервекен Д. Небуквальные речевые акты // Концептуализация и смысл. Новосибирск, 1990. 31-61.

18. ВарзонинЮ.Н. Теоретические основы риторики. Тверь, 1998.

19. Васильев Л.Г. Три парадигмы понимания: анализ литературы вопроса // Тверской , ^ * лингвистический меридиан. Вып. 2. Тверь, 1999. 50-57. (См. также: Internet http://homepages.tversu.ru/susov/Vasiljev.htmy

20. Бенедиктова В.И. О деловой этике и этикете. М., 1994. ч21. Горлина А.С. Прагматический фокус и связанные с ним коммуникативные неудачи // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 2. Тверь, 1999. 57-64. (См. также: Internet http://homepages.tversu.ru/susov/Gorlina.htm)

22. Городецкий Б.Ю. Компьютерная лингвистика: моделирование языкового общения // Новое в зарубежной литературе. Вып. 24. М., 1989. 5-32.

23. Городецкий Б.Ю., Кобозева И.М., Сабурова И.Г. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. Новосибирск, 1985. 144-146.

24. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. 217-237.

25. Гудман Б.А. Идентификация референта и связанные с ней коммуникативные неудачи // Новое в зарубеж;ной лингвистике. Вып. 24. М., 1989. 209-259. 28. фон Гумбольд В. Язык и философия культуры. М., 1985.

26. Дейк Т.А. ван Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.

28. Дейк Т.А. ван Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

29. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубеж:ной лингвистике. Вып. 23. М., 1988. 153-211.

30. Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. 30-65.

31. Залевская А.А. Вопросы теории овладения вторым языком в психолингвистическом аспекте. Тверь, 1996.

32. Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. 90-137.

33. ЗубковаТ.И. Психолингвистика//Я/7мкладное языкознание. СПб., 1996. 245-268.

34. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

35. Карбонелл Дж., Хейз Ф. Стратегии преодоления коммуникативных неудач при анализе неграмматичных языковых выражений // Новое в зарубеж:ной лингвистике. Вып. 24., М., 1989. 48-105.

36. Карберри Модели пользования: проблема неадекватности // Новое в зарубеж;ной лингвистике. Вып. 24., М., 1989. 259-275.

37. Кибрик А.Е. Лингвистические предпосылки моделирования языковой деятельности // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. 33-52.

38. Кобозева И.М., Лауфер Н.И., Сабурова И.Г. Моделирование общения в человеко- машинных системах //Лингвистическое обеспечение информационных систем. М., 1987. 73-101.

39. Комина Н.А. Коммуникативно-прагматический аспект английской диалогической речи. Дис. ...канд. филол. наук. Калинин, 1984.

40. Королева М. А. Оговорки и эксперимент // Проблемы функционирования языка. М., 1987. 52-57.

41. Королева М.А. Психолингвистический анализ речевых автоматизмов (на материале речевых ошибок). Дис. ...канд. филол. наук. М., 1989.

42. Краткий психологический словарь. Ростов н/Д, 1998.

43. Кучинский Г.М. Психологический анализ содержания диалога при совместном решении мыслительной задачи 11 Психологические исследования общения. М., 1985. 252-264.

44. Леонтьев h.H. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

45. Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974.

46. Лингвистичекий энциклопедический словарь. М., 1998.

47. Линский Г. Референция и референты // Новое в зарубеэюной лингвистике. Вып. 13. М., 1982. 161-179.

48. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь, 1998(a).

49. Макаров М.Л Коммуникативная структура текста. Тверь, 1990.

50. Макаров М.Л. Языковое общение в малой группе: Опыт интерпретативного анализа дискурса. Дисс. ...доктора филол. наук. Тверь, 1998(6).

51. Маккьюин К. Дискурсивные стратегии для синтеза текста на естественном языке // Новое в зарубеэюной лингвистике. Вып. 24. М., 1989. 311-357.

52. Максимова Е.П. Высказывания оценки в дискурсе. Дис. ...канд. филол. наук. Тверь, 1997.

53. Модели и системы обработки информации. Вып. 4. Киев, 1987.

54. Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. Под редакцией А.Е. Кибрика и А.С. Нариньяни. М., 1987.

55. Мурзин Л.Н. Норма, речевой приём и ошибка с динамической точки зрения // Речевые приёмы и ошибки: типология, деривация и функционирование. М., 1989. 5-13.

56. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубеэюной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. 22-130.

57. Падучева Е.В. Актуализация предложения в составе речевого акта // Формальное представление лингвистической информации. Новосибирск: ВЦ СО АН СССР, 1982(B). 38-63.

58. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. М., 1985.

59. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога // Изв. АН СССР. Сер. лит. ияз., 1982(6). Т. 41 (4). 305-312.

60. Падучева Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэролла // Семиотика и информатика, 1982(a). Вып. 18. 76-119.

61. Панков И.П. Искусственный интеллект // Прикладное языкознание. СПб., 1996. 91-100.

62. Першина Л.Р. Коммуникативные неудачи, обусловленные неверным определением компонентов ситуации общения II Исследования по семантике. Уфа, 1996. 106-^ 115.

63. Пешковский A.M. Избранные труды. М., 1959. вв. Погорелова И.В. Функционально-семантические свойства адверзивных реплик в диалоге. Дисс. ...канд. филол. наук. Тверь, 1998. Отзыв официального оппонента И.П. Су сова. Рукопись от 6 ноября 1998.

64. Пойменова А.А. Лексическая ошибка в свете стратегий преодоления коммуникативных затруднений при пользовании иностранным языком. Дис. ...канд. филол. наук. Тверь, 1999.

65. Потемкин А.А. Коммуникативные неудачи при идентификации референта. Дис. ...канд. филол. наук. М., 1994.

66. Розова К.Л. Семантическое моделирование бытийных предложений. Дис. ...канд. J филол. наук. Тверь, 1997.

67. Романов А.А. Коммуникативное рассогласование как разновидность прагматического непонимания в диалоге II Понимание и рефлексия. Материалы 1-ой и 2-ой Тверских герменевтических конференций. Часть 1. Тверь, 1892. 44-48.

68. Романов А.А. Описание типологии коммуникативных рассогласований в диалогическом общении II Проблема функционирования языка. М., 1987. С 78-109.

69. Романов А.А. Регулятивность прагматических транспозиций в тексте // Грамматические и семантические исследования языков разных систем. М., 1986. 96-105.

70. Романов А. А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. М., 1988.

71. Селфридж М. Интегральная обработка обеспечивает надежное понимание // Новое в зарубежной лингвистике. Вьш. 24. М., 1989. 161-209. ^ ^ 75. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

72. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вьш. 17. М., 1986(6). 170-194.

73. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубеж:ной лингвистике. Вып. 17. М., 1986(a). 151-169.

74. Серль Дж. Р., Вандервекер Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М., 1986. 242-264.

75. Соссюр, Ф. де Труды по языкознанию. М., 1977.

76. Стернин И.А. Особенности женского и мужского понимания речевых высказываний

77. Hermeneutics in Russia, 1998. Vol. 1. http://www.science.tversu.ru

78. Столнейкер P.C. Прагматика//Яовое в зарубеж:ной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. ^ 419-438.

79. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубеж;ной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. 130-150.

80. Сусов И.П. Вариации на фонетическую тему II Лингвистический вестник. Вып. 1. Ижевск, 1999. 95-107. • ^

81. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. 3-15.

82. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984. 3-12.

83. Сусов И.П. Космические мотивы в науке о языке и в философии языка // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 1. Тверь, 1998. 99-112. (См. также: Internet http://homepages.tversu.ru/susov.htm)

84. Сусов И.П. Лингвистика между двумя берегами // Языковое общение: единицы и регулятивы. Калинин, 1887. 9-14.

85. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. 9-16.

86. Сусов И.П. О двух путях исследования содержания текста // Значение и смысл речевых образований. Калинин, 1979. 90-103.

87. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения. Калинин, 1980.

88. Сусов И.П. Языковое общение и лингвистика II Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. 3-12.

89. Сухих А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса. Дисс. ...доктора филол. наук. Краснодар, 1998(a).

90. Сухих А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса. Дисс. ...доктора филол. наук. Краснодар, 1998(a). Отзыв официального оппонента И.П. Сусова. Рукопись от 28 мая 1998.

91. Сухих А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар, 1998(6).

92. Сухих А., Зеленская В.В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар, 1997.

93. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М., 1974.

94. Философский энциклопедический словарь. М., 1998.

95. Фрейд 3. Психопатология обыденной ж:изни. М., 1923.

96. Хейз Ф. Дж., Гауптман А.Г., Карбонелл Дж.Г., Томита М. Семантико- синтаксический анализ устной речи: подход, основанный на семантических падежных фреймах // Новое в зарубежтой лингвистике. Вып. 24. М., 1989. 292-311.

97. Холод A.M. Понимание в речевой деятельности (универсально-предметный код и процессор половой дихотомии) II Понимание и рефлексия. Материалы 3-ей Тверской герменевтической конференции. Часть 2. Тверь, 1993. 24-28.

98. Холод A.M. Речевые картины мира мужчин и ж;енщин. Днепропетровск, 1997.

99. Черникова Ю.Н. Информативная недостаточность высказываний и связанные с ней коммуникативные неудачи идентификации референта в современном английском языке. Ростов н/Д, 1994.

100. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

101. Якубинский Л.П. Избранное: Язык и его функционирование. М., 1986. ^

102. Aronsson К. Social Interaction and the Recycling of Legal Evidence // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 215-243.

103. Atkinson J.M., Heritage J. Structures of social action: Studies in conversation analysis. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1984.

104. Austin J.L. How to Do Things with Words. Oxford, 1962.

105. Axley S.R. Managerial and organizational communication in terms of the conduit metaphor //Academy of Management Review, 1984. Vol. 9. P. 428-437.

106. Bachmann L. Fundamental considerations in language testing. Oxford: Oxford University Press, 1990.

107. Banks S.P., Ge G., Baker J. Intercultural Encounters and Miscommunication // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park, CA: Sage, 1991. P. 103-120.

108. Bardovi-Harling K., Doemyei Z. Pragmatic awareness and instructedL2 learning: An empirical investigation. Paper presented at the AAAL 1997 Conference, Orlando, March, 1997.

109. Bavelas J.B. Situations that lead to disqualification // Human Communication Research, 1983. Vol. 9. P.130-145.

110. Bell A. Hot Air: Media, Miscommunication and the Climate Change Issue // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 259-282.

111. Berlyne D.E. Konflikt, Erregung, Neugier: Zur Psychologic der kognitiven Motivation. Stuttgart: Klett, 1974.

112. Blum-Kulka S. Interpreting and performing speech acts in a second language - a cross-cultural study of Hebrew and English. In N.Wolfson and E.Judd (Eds), 1983. P. 36-55.

113. Blum-Kulka S., Olshtain E. Too many words: Length of utterance and pragmatic failure // Studies in Second Language Acquisition, 1986. Vol. 8. P. 47-61.

114. Briggs С Learning how to ask. Cambridge University Press, Cambridge, 1986.

115. Brown P., Levinson S. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge University Press, Cambridge, 1987.

116. Brown P., Levinson S. Universals in language usage: Politeness phenomena // Questions and politeness: Strategies in social interaction. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1978. P. 56-289.

117. Brovm J.R., Rogers L.E. Openness, Uncertainty, and Intimacy: An Epistemological Reformulation // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 146-165.

118. Brown G., Yule G. Discourse analysis. Cambridge University Press, Cambridge, 1983.

119. Bussman H. Lexikon der Sprachwissenschaft. 2., voellig neu bearb. Aufl. Stuttgart, 1990.

120. Button G., Casey N. Generating topic: The use of topic initial elicitors // Structures of social actions: Studies in conversation analysis. Cambridge University Press, Cambridge, 1984. P. 167-190. •i-

121. Button G., Lee J.R.E. Talk and social organization. Clevedon, UK: Multilingual Matters, 1987.

122. Cahill S.E. Cross-sex pseudocommunication // Berkeley Journal of Sociology, 1981. Vol. 26. P. 75-88.

123. Cameron R., Williams J. A case study of relevance and communication success in normative-native speaker interaction in a medical settings II Applied Linguistics, 1997. Vol. 18(4). P. 415-446.

124. Carberry S. Plan Recognition in Natural Language Dialogue. Cambridge, MA, 1990.

125. CaroU R. Cultural misunderstading: The French-American experiense. Chikago: University of Chikago Pres, 1988.

126. Chafe W.L. Discourse, consciousness, and time. University of Chicago Press, Chicago, 1994.

127. Cherubim D. Vorwort // Fehlerlinguistik. Beitraege zum Problem der sprachlichen Abweichungen. Tuebingen: Niemeyer, 1980. S. vii-x.

128. Clark H.H. Arenas of language use. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1992.

129. Clyne M. Intercultural communication breakdown and communication conflict: Towards a linguistic model and its exemplification // Deutsch im Kontakt mit anderen Sprachen. Kronberg, West Germany: Sciptor Verlag, 1977. P. 129-146.

130. Cohen A., Olshtain E. Developing a measure of socio-linguistic competence: The case of apology II Language Learning, 1981. Vol. 31. P. 113-134.

131. Cohen P.R., Perrault C.R. Elements of plan-based theory of speech acts // Cognitive Science, 1979. Vol. 3. P. 177-212.

132. Coleman L.M., De Paulo B.M. Uncovering the Human Spirit: Moving Beyond Disability and "Missed" Communication // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 61-84.

133. Coupland N. Introduction // Styles of Discourse. London, 1988. P. 1-19.

134. Coupland J., Nussbaum J.F., Coupland N. The Reproduction of Aging and Agism in Intergenerational Talk II Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P.85-102.

135. Coupland N., Wiemann J.M., Giles H. Talk as "problem" and communication as "miscommunication": An integrative analysis II Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 1-17.

136. Cowley S .J. Of Timing, Turn-Taking, and Conversations // Journal of Psycholinguistic Research, 1998. Vol. 27(5). P. 541-573.

137. Crystal D. A dictionary of linguistics and phonetics. 2nd. edition. Oxford: Blackwell, 1985.

138. Cutler A. Slips of the tongue and language production. Amsterdam: Mouton de Gruyter, 1982.

139. Daly J.A., McCroskey J.C. Avoiding communication. Newbury Park, CA: Sage, 1984.

140. Depperman A. Wahrheit oder Vertrauen? Unaufrichtigkeit als Ressource des Kommunikationsabbruchs // Internet http://www.elsnet.com ^

141. Dijk Т. А. van Handbook of discourse analysis (Vols. 1-4). London: Academic Press, 1987.

142. Dijk T.A. van News as discourse. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1988.

143. Dijk T.A. van Textwissenschaft: Eine interdisziplinaere Einfuehrung. Muenchen, 1980.

144. Dijk T.A. van Studies in the Pragmatics of Discourse. The Hague, 1981.

145. Donovan J.M., Rundle B.A. Psychic imity constraints upon successful intercultural согшшутсдХюп 11 Language and communication. An interdisciplinary journal, 1997. Vol. 17(3). P. 219-237.

146. Drew P. "Open" class repair initiators in response to sequential sources of troubles in conversation// Journal of Pragmatics, 1997. Vol. 28(1). P. 69-103.

147. Drew P., Holt E. Complainable matters: The use of idiomatic expressions in making complaints // Social Problems, 1988. Vol. 35. P. 398-417.

148. Drummond K., Hopper R. Misunderstading and Its Remedies: Telephone Miscommunication // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 301-314.

149. Egbert M. The relevance of interactants' eye gaze to the organization of other initiated repair: The case of German bitte (pardon?) //Journal of Pragmatics, 1997. Vol. 27(5). P. 611-635.

150. Ehrich v., Saile G. Ueber nicht-direkte Sprecharkte // Schwerpunkte. Linguistik und Kommunikationswissenschaft. Wiesbaden, 1975. S. 245-317.

151. Eisenberg E.M., Phillips S.R. Miscommunication in Organizations // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 244-258.

152. Erickson W. Talking down: Some cultural sources of miscommunication in interracial interviews // Nonverbal behaviour: Applications and cultural implications. New York: Academic Press, 1979. P. 99-126.

153. Paris J.C. The dynamics of verbal exchange: A Newfoundland example // Anthropologica, 1966. Vol. 8(2). P. 235-248.

154. Fetzer A. Konversationsanalyse und Konversationsunterricht: Zur Theorie und Praxis im universitaeren Kontext // http://www.ualberta.ca/german/ej oumal/fetzer.htm

155. Fisher B.A. Perspectives on human comunication. New York: Macmillan, 1978.

156. Fishman P.M. Interaction : The work women do // Language, gender and society. Rowley, MA: Newbury House, 1983. P. 397-406.

157. Gardiner M., Christie B. Communication failure at the person-machine interface: The human factors aspects // Communication failure in dialogue and discourse. Amsterdam: North-Holland, 1987. P. 309-324.

158. Garfinkel H. Studies in ethnomethodology. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1967.

159. Gass S., Varonis, E. Miscommunication in Normative Speaker Discourse // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 121-145.

160. Gass S., Varonis E. Task variation and normative/normative negotiation of meaning // Input in second language acquisition. Rowley, MA: Newbury House, 1985. P. 149-161. 1^

161. Gergen К. The social constractionist movement in modem psychology // American Psychologist, 1985. Vol. 40. P. 266-275.

162. Giles H., Coupland N. Language: Contexts and consequences. Monterey: Brooks/Cole, 1991.

163. Giles H., Coupland J., Coupland N. Contexts of accommodation. Cambridge University Press, Cambridge, 1991.

164. Giles H., Robinson P.W. Handbook of language and social psychology. London: John Wiley, 1990.

165. Giles H., Wiemann J.M. Language, social comparison and power // The hadbook of communication science. Newbury Park, CA: Sage, 1987. P. 350-384.

166. Giora R. Review of: J.Coates Women talk // Journal of Pragmatics, 1997. Vol. 28(5). P. 649-653.

167. Goes S. Ueber die Bewaeltigung sprachlicher Abweichungen im Gespraech II Internet http ://www. elsnet.com

168. Goffinan E. The presentation of self in everyday life. Englewood Cliffs, NJ: Prentice- Hall, 1959.

169. Goldthwaite D. Knowledge of Pragramatic Conversational Structure // Journal of Psycholinguistic Research, 1997. Vol. 26(5). P. 497-509.

170. Golinkoff R. "I beg your pardon?" The preverbal negotiation of failed messages // Journal of ChiledLanguage, 1986. Vol. 13. P. 455-476.

171. Goodwin M. Directive-response speech sequences in girls' and boys' task activities // Women and language in literature and society. New York: Praeger, 1980. P. 157-173.

172. Grice H.P. Meaning // Philosophical Review, 1957. Vol. 67.

173. Grice H.P. Logic and conversation // Syntax and sematics. Vol. 3: Speech Acts. New York, 1975. P. 41-58.

174. Grimshaw A. Mishearings, misunderstandings, and other nonsuccesses in talk: A plea for redress of speaker-oriented bias // Sociological Inquiry, 1980. Vol. 50. P. 31-74.

175. Gudykunst W.B., Ting-Toomey S. Ethnic identity, language and communication hxQdkAowns II Handbook of language and social psychology. London: John Wiley, 1990. P. 309-328.

176. Gumperz J.J. Discourse strategies. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1982a.

177. Gumperz J.J. Fact and inference in courtroom testimony // Language and social indentity. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1982b. P. 163-195.

178. Gumperz J.J. The linguistic bases of communicative competence // Analyzing discourse: Text and talk. Georgetown University Press, Washington, DC, 1981. P. 323-334.

179. Gumperz J.J., Tannen D. Individual and social differences in language use // Individual differences in language ability and language behavior. New York: Academic Press, 1979. P. 305-325.

180. Habermas J. Toward a theory of communicative competence // Recent sociology no.2: Patterns of communicative behavior. New York: Macmillan, 1970. P. 115-148. -1^

181. Hall E.T. Beyond culture. Garden City, NY: Doubleday, 1976.

182. Hall E.T., Hall M.R. Hidden differences: Doing business with the Japanese. Garden city, NY: Doubleday, 1987.

183. Harris J. Speech comprehension lexical failure // Communication failure in dialogue and discourse. Amsterdam, 1987. P. 81-97.

184. Hatch E. Psycholinguistics. Rowley, MA: Newbury House, 1983.

185. Henley N.M., Kramarae С Gender, Power, and Miscommunication // Mis communication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 18-43.

186. Henne H., Rehbock H. Einfuehrung in die Gespraechsanalyse. 3., durchg. und erw. Aufl. Berlin; New York, 1995.

187. Heritage J. A change-of-state token and aspects of its sequential placement // Structures of social action. Cambridge Universaty Press, Cambridge, 1984.

188. Hinnenkamp V. Foreigner talk, code switching, and the concept of trouble II Analyzing intercultural communication. Berlin: Mouton de Gruyter, 1987. P. 137-180.

189. Hirschman L. Female-male differences in conversational interaction. Paper presented at the meeting of the Linguistic Society of America, San Diego, С A, 1973, December.

190. Hobbs J.R., Agar M.H. Пе coherence of incoherent discourse. Stanford, С A: Stanford University, Center for the Study of Language and Information, 1985.

191. Hobbs J., Evans D.A. Conversation as planned behavior // Cognitive Science, 1980. Vol. 4. P. 349-377.

192. Hofstede G. Culture's consequences. Beverly Hills, CA: Sage, 1980.

193. Holmes J. Politeness strategies in New Zealand women's speech // New Zealand ways of speaking English. Clevedon, UK: Multilingual Matters, 1989.

194. Holquist M. The politics of representation // Allegory and representation: Selected papers from the English Institute, 1979-1980; New Series, no. 5. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1981. P. 163-183.

195. Humphreys-Jones С Make, make do and mend: The role of the hearer in vci\s\xndQxsX2iiiumgs II Language for hearers. Oxford, UK: Pergamon, 1986. P. 105-126.

196. Hymes D. Models of the interaction of language and social life // Directions in sociolinguistics. New York: Holt, Rinerhart and Winston, 1972.

197. Hymes D. Toward ethnographies of communication // Foundations in Sociolinguistics. University of Pennsylvania Press, Philadelphia, 1974. P. 3-28.

198. Jefferson G. On exposed and embedded correction // Talk and social organizations. Clevedon, UK: Multilingual Matters, 1987. P. 86-100.

199. Jefferson G. On the organization of laughter in talk about troubles // Structures of social action: Studies in conversation analysis. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1984. P. 346-369.

200. Jesperson 0. The woman // Language: Its nature development and origns. London: Allen and Unwin, 1922.

201. Kasper G. Can pragmatic competence be taught? // Second Language Taeching and Curriculum Center, 1997 (См. также: Internet http://www.als.aoyama.ac.jp/pacslr£^asper.html) -h

202. Keller R. Zum Begriff des Fehlers im muttersprachlichen Unterricht // Fehlerlinguistik. Beitraege zum Problem der sprachlichen Abweichungen. Tuebingen: Niemeyer, 1980. S. 23-42.

203. Keenan E.O. The universality of conversational implicature // Language in Society, 1976. Vol. 5. P. 67-80.

204. Kim Y.Y. Introduction: A communication approach to interethnic relations // Interethnic communication: Current research. Newbury Park, CA: Sage, 1986.

205. Korsch B.M., Negrete V.F. Doctor-patient communication // Scientific American, 1972. Vol. 227(2). P. 66-74.

206. Kreuz R.J., Roberts R.M. When collaboration fails: Consequences of pragmatic errors in conversation // Journal of Pragmatics, 1993. Vol. 19. P. 239-252.

207. Labov W. On the isolation of contextual styles // Sociolinguistic Patterns. University of Pennsylvania Press, Philadelphia, 1972. P. 70-109.

208. Labov W., Fanshel D. Therapeutic discourse. New York: Academic Press, 1977.

209. Lakoff R. Language and woman's place. New York: Нафег and Row, 1975.

210. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London, 1983.

211. Lesthers D.G. Successful nonverbal communication. Principles and Application. University of Georgia, 1997.

212. Levinson S. Pragmatics. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1983.

213. Lewandowski Th. Deutsch als zweite Zielsprache. Handbuch zur Sprachfoerderung. Muenchen: Max Hueber Verlag, 1988.

214. Maltz D.N., Borker R.A. A cultural approach to male-female miscommunication // 1.anguage and social identity. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1982. P. 195-216.

215. Maynard D.W. Language, interaction and social problems (Special issue) // Social Problems, 1988. Vol. 35(4). P. 311-334.

216. McQuial D. Mass communication theory: An introduction (2nd ed.). London: Sage, 1987.

217. McTear M.F., King F. Miscommunication in Clinical Contexts: The Speech Therapy Interview II Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 195-214.

218. Milroy L. Comprehension and context: Successful communication and communicative breakdown II Applied sociolinguistics. London: Academic Press, 1984. P. 7-31.

219. Moerman M. Talking culture, ethnography and conversation analysis. Philadelphia: University of Pennsylvania press, 1988.

220. Morgan G. Images of organization. Beverly Hills, CA: Sage, 1986.

221. Mueller B.D. Bedeutungserwerb - ein Lemprozess in Etappen // Konfrontative Semantik. Weil der Stadt: Lexika, 1981. P. 113-154.

222. Nothdurft W. Konfliktstoff. Gespraechsanalyse der Konfliktbearbeitimg in Schlichtungsgespraechen // Schriften des Instituts fuer deutsche Sprache. Bd. 2. Berlin, 1997. i -

223. Nothdurft W. Streiten schlichten. Gespraechsanalytische Untersuchungen zu institutionellen Formen konsensueller Konfliktregelung // Schriften des Instituts fuer deutsche Sprache. Bd.l. Berlin, 1995.

224. Ochs E. Culture and language development: Language acquisition and language socialization in a Samoan village. Cambridge University Press, Cambridge, 1988.

225. Ochs E Misunderstading Children //Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 44-60.

226. Okabe K. Indirect speech acts of the Japanese // Communication theory. San Diego: Academic Press, 1987. P. 127-136.

227. Olshtain E. Sociocultural competence and language transfer: The case of apology // 1.anguage transfer in language learning. Rowley, MA: Newbury House, 1983. P. 232-249.

228. Olshtain E., Cohen A. Apology: A speech act set // Sociolinguistics and language acquisition. Rowley. MA: Newbury House, 1983. P. 303-325.

229. Olshtain E., Cohen A. The learning of complex spech act behavior. Paper presented of the Colloquium on TESOL and Sociolinguistics, TESOL, Miami, 1987.

230. Perrault C.R., Allen J.F. A plan-based analysis of idirect speech acts // AJCL, 1980.

231. Pride, J.B. Cross-cultural encounters: Communication and mis-communication. 1.ondon: Academic Press, 1985.

232. Ragan S.L., Hopper R. Ways to leave your lover: A conversation analysis of hterature // Communication Quarterly, 1984. Vol. 32. P. 310-317.

233. Rash F.J. Ein fhieheres Beispiel der "Maennersprache" // Sprachwissenschaft, 1996. Vol. 21(4). P. 446-464.

234. Reber A.S. Dictionary of Psychology. London, 1985.

235. Redding W.C. Communication within the organization. New York: Industrial Communication Council, 1972.

236. Reddy M.J. The conduit metaphor: A case of frame conflict in our language about language // Metaphor and thought. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1979. P. 284-324.

237. Rehbein J. Multiple formulae: Aspects of Turkish migrant workers' German in intercultural communication // Analyzing intercultural communication. Berlin: Mouton de Gruyter, 1987.

238. Reilly R.G. Miscommunication at the Person-Machine Interface // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 283-300.

239. Ringle M.H., Brace B.C. Conversation failure // Strategies for natural language processing. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1980. P. 203-222.

240. Ross R.S. Speech communication: Fundamentals and Practice. 3d ed. New York, 1976.

241. Rumelhart D.E. Notes on a schema for stories // Representation and understading. New York: Academic Press, 1975. P 211-236.

242. Sacks H. Lectures on Conversation. 2nd ed. 2 vols. Cambridge, MA, 1995. ^

243. Sacks Н. On the preferences for agreement and contiguity in sequences in conversation// Talk and social organization. Clevedon, UK: Multilingual Matters, 1987. P. 54-69.

244. Sacks H., Schegloff E.A., Jefferson G. A simplest systematics for the organization of turn-taking for conversation // Language, 191 A. Vol. 50(4). Part I. P. 696-735.

245. Savignon S. Commvinicative language teaching: State of the art // TESOL Quarterly, 1991. Vol. 25. P. 261-277.

246. Schegloff E.A. Conversational analysis and social shared cognition // Perspectives on socially shared cognition. Washington, 1991. P. 150-171.

247. Schegloff E.A. On the organization of sequences as a source of "coherence" in talk-in- interaction // Conversational organization and its development. Norwood, NJ: Ablex, 1990. P. 51-77.

248. Schegloff E.A. Repair after next turn: The last structurally provided defense of intersubjectivity in conversation II American Journal of Sociology, 1992. Vol. 97. P. 1295-1345.

249. Schegloff E.A. Some sources of misimderstanding in talk-in-interaction // Linguistics, 1987. Vol. 25. P. 201-218.

250. Schegloff E.A. The relevance of repair to syntax-for-conversation // Syntax and Semantics, 1979. P. 261-286.

251. Schegloff E.A., Jefferson G., Sacks H. The preference for self-correction in the organization of repair in conversation II Language, 1977. Vol. 53. P. 361-382.

252. Schiffrin D. Approaches to Discourse. Oxford; Cambridge, MA, 1994.

253. Schiffrin D. Theory and method in discourse analysis: what context for what unit? // 1.anguage and Communication, 1997. Vol. 17(2). P. 75-93.

254. Schroeder P. Schlichtungsgespraeche. Ein Textband mit einer exemplarischen Analyse // Schriften des Instituts fuer deutsche Sprache. Bd.3. Berlin, 1997.

255. Searle J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. Cambridge, 1969.

256. Segerdahl P. Scientific studies of aspects of everyday life: the example of conversation analysis II Language and communication, 1998. Vol. 18(4). P. 275-325.

257. Smith L.E. Discourse across cultures: Strategies in world Englishes. Englewood Chffs, NJ: Prentice-Hall, 1987.

258. Sperber D., Wilson D. Relevance: Communication and Cognition. 2nd ed. Oxford; Cambridge, MA, 1995.

259. Stohl C , Redding W.C. Messages and message exchange processes // Handbook of organizational communication: An interdisciplinary perspective. Newbury Park, CA: Sage, 1987. P. 451-502.

260. Tafoya D.W. The roots of conflict: A theory and typology // Intercultural communication theory: Current perspectives. Beverly Hills, CA: Sage, 1983.

261. Tajfel H., Turner J.C. An integrative theory of intergroup conflict // The social psychology of intergroup relations. Monterey, CA: Brooks/Cole, 1979. P. 33-47.

262. Tannen D. Communication mix and mixup or how linguistics can ruin a marriage // San Jose State Occasional Papers in Linguistics, 1975. P. 205-211. i -

263. Tannen D. Indirectness in discourse: Ethicity as conversational style // Discourse Processes, 1981. Vol. 4. P. 221-238.

264. Tannen D. That's not what I meant! How conversational style makes or breaks relationships. New York: Ballantine, 1987.

265. Taylor J.R., Cooren F. What makes communication organizational? // Journal of Pragmatics, 1997. Vol. 27(4). P. 409-439.

266. Thomas J. Cross-cultural pragmatic failure II Applied Linguistics, 1983. Vol. 4. P. 91- 109.

267. Torode B. Computational sociolinguistics and communication failure: On the resolution of incompleteness in automatic discourse parsing // Communication failure in dialogue and discourse. Amsterdam, 1987. P. 361-390.

268. Triandis H.C., Brislin R.W., Hui H. Cross-cultural training across the individualism- collectivism divide///и^егиа^шиа//омгиа/о//и?егсм/Шга/iJe/ariowi', 1988. Vol. 12. P. 269-289.

269. Ulichny P. The mismanagement of misunderstadings in cross-cultural interactions // Journal of Pragmatics, 1997. Vol. 27(2). P. 233-244.

270. Varonis E., Gass S. Non-native/non-native conversations: A model for negotiation of meaning II Applied Linguistics, 1985(a). Vol. 6. P. 71-90.

271. Varonis E., Gass S. Miscommunication in native/non-native conversation // Language in Society, 1985(b). Vol. 14. P. 327-343.

272. Villard K.L., Whipple L.J. Beginnings in relational communication. New York: John Wiley, 1976.

273. Watzlawick P., Beavin J., Jackson D. Pragmatics of human communication. New York: Norton, 1967.

274. West C , Frankel R.M. Miscommunication in Medicine // Miscommunication and problematic talk. Newbury Park: Sage, 1991. P. 166-194.

275. White S. Backchannels across cultures: A study of Americans and Japannese // 1.anguage in Society, 1989. Vol. 18. P. 59-76.

276. Wiemann J.M.,Aiu P.D., Busch J. Theoretical underpinnings of the beliefs about talk research program. Paper presented at the Conference on Culture and Communication Theorie, Tempe, AZ, 1988, April.

277. Wiemann J.M., Bradac J.J. Metatheoretical issues in the study of communicative competence: Structural and functional approaches // Progress in Communicaton Sciences, 1989.Vol. 9.P. 261-284.

278. Wiemann J.M., Chen V., Giles H. Beliefs about talk and silence in cultural context. Paper presented at the annual meeting of the Speech Communication Association, Chicago, 1986, November.

279. Wiemann J.M., Kelly C.W. Pragmatics of interpersonal competence // Rigor and imagination: Essays from the legacy of Gregory Bateson. New Jork: Praeger, 1981. P. 183-297.

280. Wodak R. "And where is the Lebanon?" A socio-psycholinguistic investigation of comprehension and intelligibility of news // Text, 1987. Vol. 7. P. 377-410.

281. Wolfson N. Perspectives: Sociolinguistics and TESOL. Rowley, MA: Newbury House, 1989.

282. Wunderlich D. Methodological remarks on speech act theory // Speech Act Theory and Pragmatics. Dordrecht; Boston, 1980. P. 291-312.

283. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt/M., 1976.

284. Wunderlich D. Zur Konventionalitaet von Sprechhandlungen // Schwerpunkte. 1.inguistik undKomminikationwissenschaft. Wiesbaden, 1975. S. 25-46.