Инструментальные и экзистенциальные характеристики функционирования знания в современном обществе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Бакланов, Игорь Спартакович

• Бакланов, Игорь Спартакович
• доктор философских наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор философских наук Бакланов, Игорь Спартакович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы социально-философского анализа функционирования знания.

1.1. Концептуализация устойчивого статуса знания и рождение новой онтологии социо-гуманитарного мира.

1.2. Проблематизация функционирования знания в обществе и исследование социального контекста рационального.

1.3. Экзистенциальный и антропологический смысл знания.

ГЛАВА 2. Роль знания и рациональности и в становлении европейской цивилизации.

2.1. Рождение европейского рационализма в эпоху античности.

2.2. Функционирование знания и социальная рационализация в период тотальности религиозного мировоззрения.

2.3. Духовные и социальные факторы зарождения классической новоевропейской науки.

2.4. Социальный смысл метафизики всеединства и особенности русской интеллектуальной традиции.

ГЛАВА 3. Знание как средство решения социальных задач.

3.1. Функциональные формы знания в социокультурном пространстве.

3.2. Взаимовлияние и взаимообусловленность знания и власти.

3.3. Экономические доминанты и детерминанты развития знания в структуре социального бытия.

ГЛАВА 4. Знание в контексте личностной и социальной экзистенции.

4.1. Рациональность и социальная экзистенция: их взаимосвязь в социуме.

4.2. Социально-экзистенциальные характеристики знания.

4.3. Динамика знания и перспективы развития общества.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Инструментальные и экзистенциальные характеристики функционирования знания в современном обществе»

Актуальность темы диссертационного исследования связана с нарастающей динамикой социокультурных изменений, с характером развития и функционирования современного социума. Социальные изменения в значительной степени обусловлены успехами развития техники, технологии, науки, а также процессами медиатизации и информатизации. В результате Земной шар превратился в "глобальную деревню". Очевидно, что любая технология является прежде всего практическим знанием, а практическое знание в современном мире невозможно без каких-либо фундаментальных открытий.

Иначе говоря, трансформация общества связана со всеми видами человеческого знания, что еще больше объективно актуализирует тему диссертационного исследования. При этом под "знанием" следует подразумевать не только знание естественнонаучное или научно-технологическое знание, но и знание в области теории управления всеми системами, включая социум, а также знания в области общественного прогнозирования и проектирования. Несмотря на определенный "ренессанс" оккультных и мистических знаний, налицо ведущая роль рациональных видов знания в самосозидании и функционировании современного социума.

Нынешнее общество принято называть "информационным", что является не совсем верным. Сейчас все чаще в кругах обществоведов слышится термин "когнитивный" социум. Данный термин как раз и показывает ведущую роль знания в деле преобразования современного общества. Социум, активно применяющий свои информационные ресурсы, не просто старается использовать фундаментальные и прикладные человеческие знания в различных областях своей деятельности: общество, его институты и подсистемы пытаются выжать из фундаментальных знаний все, что только возможно, создавая целый ряд технических и технологических инноваций, которые, в свою очередь, и преобразуют социальную реальность. Весь этот процесс указывает на инструментальную составляющую социальной роли знания в современном мире.

Однако кроме инструментальной нагруженности, в обществе знание проявляет свою экзистенциальную сущность. В современном мире мы можем наблюдать процесс технизации человеческого существования, в результате которой инструментальные функции знания переплетаются с экзистенциальными. Так, если еще недавно лозунг "высокие технологии -высокий уровень жизни" (high tec - high life) представлялся как привлекательная идеологическая оболочка теории информационного общества, то сейчас этот лозунг стал манифестацией реальности нашей жизни. С другой стороны, парадоксом развития современной цивилизации является то, что с ростом возможности к коммуникации растет отчуждение человека от общества. В этой связи представляется, что различные формы знания имеют существенное значение для формирования человеческой идентичности и аутентичности, в результате чего также проявляются экзистенциальные функции знания.

Особо актуальной тема диссертационного исследования представляется для российского общества. Специфика отечественной интеллектуальной традиции заключается в рассмотрении знания прежде всего как Блага, как самоцели любого познания. Именно эта ориентация в совокупности с адекватным представлением об инструментальной значимости знания стала предпосылкой успешного развития и достижений российской науки. Однако в условиях современного реформирования системы образования и науки ряд политиков и экономистов предлагают ориентироваться лишь на инструментальные аспекты функционирования знания, что представляется недопустимым.

Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена тем, что социальная роль знания в современном мире постоянно возрастает. Этот феномен наряду с другими социокультурными процессами является основой бурных социальных изменений современного общества. Следует отметить и то, что роль знания в обществе изменяется не только количественно, но и качественно.

То есть можно говорить о динамике инструментальных и экзистенциальных характеристик функционирования знания в современном обществе, что в особенности актуализирует тему диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы

Проблематизация процесса функционирования знания в социальной среде являлась объектом рефлексии многих мыслителей. Естественным было то, что столь комплексная, многоплановая и многоуровневая проблема нередко изучалась с вычленением тех или иных аспектов. Однако чаще всего исходной точкой исследования анализируемой проблемы являлась экспликация теоретико-методологических основ анализа знания с социально-философских позиций. Очевидным является и то, что указанный анализ должен был производиться с привлечением теорий и допущений различных философских дисциплии, а также наук, смежных с социальной философией. В частности, сциентистский образ знания раскрывается в трудах основателя социологии О. Конта. Рассмотрение феномена знания (с дальнейшим выходом непосредственно па соцально-философскую проблематику) также невозможно без анализа концепций, разработанных в трудах видных деятелей лингвистического и аналитического направлений, среди которых следует назвать К. Айдукевича, Л. Витгенштейна, Г.Н. Гудмена, Р. Карнапа, Ч. Куайна, О. Нейрата, X. Патнэма, Б. Рассела, Г. Рейхенбаха, Н. Решера, А. Тарского, Г. Фреге, М. Шлика.

Что касается рассмотрения функционирования знания в социальной среде, то предтечей данного подхода можно считать И. Канта, который пытался выявить границы человеческого познания. Но если Кант ориентировался на когнитивно-рациональные аспекты познания, то в рамках социологии знания акцент делается на социальной обусловленности знания. Классическими для данной парадигмы рассмотрения знания являются произведения М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, Ф. Знанецкого, Л. Леви-Брюля, К. Мангейма, К. Маркса,

М. Мосса, Ф. Ницше, В. Парето, А. Томаса, которые в качестве социального субъекта познания выдвигали общество или его компоненты. Социально-исторический подход к исследованию научного знания в контексте имманентной и социальной динамики был реализован в работах Э. Агацци, Г. Жиллет, Т.С. Куна, И. Лакатоса, JI. Лаудана, М. Полани, K.P. Поппера, У. Селларса, Р. Тома, С.Э. Тулмина, П. Фейерабенда, Я. Хакинга, Р. Харе, М.Б. Хессе, Д. Холтона. Экзистенциальный и антропологический смысл знания раскрывается наиболее полно в рамках феноменологии (Э. Гуссерль), а также через направления, генетически связанные с последним течением, - фундаментальную онтологию (М. Хайдеггер, Н. Гартман) и экзистенциализм (Ж.-П. Сартр). Современные взгляды на указанные смыслы знания связаны либо с ориентацией на личность, включенную в структуры повседневности и самостоятельно конституирующую реальность (П. Бергер, Б. Вальденфельс, Т. Лукман, А. Рейнах, М. Хоркхаймер, А. Щюц), либо на социальный конструктивизм и "симметричные подходы" (Д. Блур, Б. Барнс, Б. Латур, Р. Мертон, М. Малкей, X. Новотни).

Бесспорно, рассмотрение проблемы природы знания невозможно без обращения к критическим работам таких мыслителей как А.Ф. Зотов, А.Ф. Грязнов, С.А. Лебедев, М.Л. Макаров, Г.И. Рузавин, а также Ю.М. Бохеньский и В. Декомб.

В современной отечественной философской мысли проблема исследования социального функционирования знания нашла адекватное отражение в трудах Т.Б. Длугач, Е.А. Мамчур, Л.А. Микешиной, В.Ж. Келле, В.А. Колеватова, С.Б. Крымского, В.Г. Пыхтина, Б.И. Пружинина, Е.Б. Рашковского, Е.М. Руткевич, O.E. Столяровой. Исторические реконструкции развития социологии знания производились М.Я. Корневым, Л.Н. Москвичевым, E.H. Причепием, В.Л. Шульцем.

Начало становления европейской науки связывают с эпохой античности. Именно в это время начали складываться мировоззренческие принципы и ценностные основания европейского рационализма. Данный процесс связан с именами Пифагора, Парменида, Протагора, Сократа, Платона и Аристотеля. Рассмотрение условий протекания данного процесса, его философская реконструкция производилась еще Диогеном Лаэртским, а затем целой плеядой мыслителей (среди которых можно назвать, например, Ф. Ницше, Э. Гуссерля, Ж. Деррида, а также наших соотечественников А.Ф. Лосева, П.П. Гайдеико, И.Д. Рожанского, Ю.А Шичалина).

В вопросе о другом узловом пункте развития европейского рационализма -становлении христианства - невозможно обойтись без рассмотрения положений других мировоззренческих систем, конкурирующих с христианством. Среди них и их основополагающих источников можно перечислить гностицизм (трактат "Пистис София"), герметизм (трактаты "Поймандр", "Асклепий"), неоплатонизм ("Энеады" Плотина).

При дальнейшей реконструкции магистральной линии развития европейского образа знания необходимо обратиться к трудам и идеям зодчих европейского мировоззрения, для многих из которых интеллектуальные проблемы неотделимы от религиозных. Среди них следует выделить Оригепа, Климента Александрийского, Августина Блаженного, Кассиодора, Иоанна Скота Эриугену, Пьера Абеляра, Ансельма Кентерберийского, Альберта Великого, Фому Аквинского, Бонавентуру, Роберта Гроссетеста, Роджера Бэкона, Иоанна Дунса Скота, Уильяма Оккама, Николая Кузанского, Джордано Бруно, Якова Бёме, Мартина Лютера, Исаака Ньютона, Френсиса Бэкона, Репе Декарта, наконец, Иммануила Канта. Внушительное духовное наследие указанных мыслителей всегда привлекало внимание философов и обществоведов, но в контексте исследуемой проблемы представляется, что наиболее значимыми являются работы Д. Антисери, М. Вебера, Р. Гвардини, Ж. ле Гоффа, Р. Мертона, X. Ортеги-и-Гассета, Т. Парсонса, Дж. Реале, Б. Рассела, О. Шпенглера, У. Эко, К. Ясперса, а также С.С. Аверинцева, П.П. Гайденко, И.Т. Добронравовой, И.Т. Касавина, Т.Г. Лешкевич, Н.С. Мудрагея, В.В. Петрова, В.Л. Рабиновича, Н.В. Шабурова.

Особо следует упомянуть об интерпретации феномена знания в отечественной философии в рамках таких течений, как русская религиозная философия

С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, H.A. Бердяев, JL Шестов, В.В. Розанов), русский космизм (Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский). В контексте исследуемой проблемы наиболее значимыми и плодотворными представляются учения B.C. Соловьева и С. JI. Франка.

Успешные попытки классифицировать различные области знания, как по методологическим, так и по социальным основаниям предпринимались

B. Виндельбандом, В. Дильтеем, Г. Риккертом, М. Шел ером, П.А. Сорокиным, Ю. Хабермасом, а также И.Т. Касавиным. Кроме того, разработке автором типологии знания, исходя из его функций в обществе, способствовали идеи прагматизма (Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи), а также А. Швейцера.

Рассмотрение взаимодействия политической сферы общества и знания требует обратиться к трудам Э. Агацци, Ж.-Ф. Лиотара, К. Манхейма, Б. Равена, Дж. Френча, М. Фуко, а также идеологов как тоталитаризма (в частности, Б. Муссолини, Ю. Эволы), так и либерализма (например, И. Берлина, К. Поппера). Интересны также аспекты политического влияния на науку, рассматриваемые в работах М. Борна, Б.Г. Кузнецова, В. Александрова. Вопрос о взаимодействии интеллектуалов и власти исследовался в трудах П.А. Сорокина, З.А. Сокулер,

C.С. Фролова, а также в работах зарубежных мыслителей — Н. Боббио и П. Фейерабенда. Ключевыми работами для исследования инструментальных функций знания экономического характера являются работы Д. Белла, Дж. Бернала, М. Мак-Люэна, Р. Мертона, Дж. Нейсбита, А. Тоффлера. Некоторые аспекты экономического влияния и контроля знания затрагивались такими видными учеными, как И. Лэнгмюр и Г. Селье.

Проблема рациональности является наиболее плодотворной нивой для философской рефлексии, причем достаточно проблематично выделить какие-либо самодостаточные учения. Проблеме рациональности уделили внимание Б.С. Грязнов, В.В. Ильин, В.А. Лекторский, H.H. Моисеев, А.В Назарчук, В.Н. Порус, А.И. Ракитов, B.C. Степин, B.C. Швырев, также К.-О. Апель, М. Вебер, Н. Луман, И. Пригожин, И. Стенгерс, Ю. Эльстер.

Вопрос функционирования феномена знания в рамках социального и повседневного бытия человека рассматривается в контексте обладания знания рядом особенностей, среди них можно назвать свободу, ответственность, креативность, труд и игру. Данная тема частично освещается в работах И.М. Ефимова, Е.В. Золотухиной-Аболиной, Г.Б. Жданова, И.Т. Касавина, A.C. Майданова, A.JI. Никифорова, E.JI. Чертковой, а также Э. Агацци, А. Бергсона, Б. Биннинга, М. Бунге, Э. Гуссерля, М.Дж. Махони, Н. Решера, К. Сагана, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, И. Хёйзинги, Б.Т. Эдисона.

Рассмотрение взаимосвязи динамики знания и перспектив развития общества в различных аспектах отражено в работах таких мыслителей как Т. Адорно, Б. Барбер, У. Бек, П. Бергер, Ж. Бодрийар, И. Валлерстайн, С. Жижек, Г. Йонас, П. Козловски, С. Хантингтон, Ф. Фукуяма, Т. Шринивас, а также A.A. Зиновьев, B.JI. Иноземцев, С.Б. Переслегин, А.П. Назаретян.

Указанные работы затрагивают самые различные аспекты проблемы, рассматриваемой в настоящей диссертации, но задача описания инструментальных и экзистенциальных функций знания в современном обществе еще достаточно далека от своего однозначного решения и требует продолжения исследований, прежде всего, в рамках социально-философского анализа.

Методологической и теоретической основой диссертации явилось единство традиционного логико-философского анализа и системного подхода. Базовым методом диссертации стал структурно-функциональный анализ, который позволил в ходе исследования создать социально-функциональную типологию знания. Особое значение получили принципы системности, всесторонности и конкретности. Однако в диссертации широко использовались и современные философско-методологические новации, среди которых особое значение имеет социальный конструктивизм. Рассмотрение характеристик знания использовалось с учетом положений экзистенциальной аналитики. Достаточно последовательно применялись методологические идеи феноменологической социологии знания.

Вместе с тем, специфика диссертационного исследования обусловила использование сравнительно-исторического и историко-генетического методов. В работе также использовался ряд общелогических методов, среди которых выделяются анализ и синтез, индукция и дедукция, формализация и абстрагирование. Теоретической основой исследования послужили базовые понятия и концепты, содержащиеся в трудах, статьях, монографиях отечественных и зарубежных мыслителей - философов, социологов, выдающихся ученых-естествоиспытателей.

Объект исследования: процесс функционирования знания как источника социокультурных изменений.

Предмет исследования: инструментальные и экзистенциальные характеристики функционирования знания в современном социуме.

Цель и задачи исследования. Целью является социально-философский анализ и экспликация характеристик функционирования знания в современном обществе. Для достижения поставленной цели диссертанту представляется необходимым решить следующие задачи:

- исследовать противоречия становления и развития позитивизма как сциентистского мировоззрения от его истоков в идеалах Просвещения до лингвистического поворота в философии;

- рассмотреть особенности появления и развития идеи социальной обусловленности знания (в том числе и научного) и уточнить его экзистенциальный и антропологический смысл;

- проанализировать социальные условия возникновения античного образа знания и его внутреннюю динамику;

- выяснить вопрос о роли христианства и нехристианских традиций в процессе формирования и развития европейской науки и определить социальные условия становления новоевропейского образа науки;

- установить особенности социальной направленности русской интеллектуальной традиции;

- подвергнуть анализу вопрос о формах знания и дать классификацию форм знания, исходя из характеристик его функционирования в обществе;

- изучить особенности влияния институтов политической подсистемы общества на функционирование различных форм и видов знания;

- определить системные и несистемные механизмы экономического воздействия общества на эволюцию знания и уточнить вопрос о стратегии развития науки в системе экономических отношений, складывающихся в современной России;

- выявить в контексте социальной экзистенции границы логического и социального, когнитивного и культурного в основных различных типах рациональности, в том числе и в научной рациональности, а также эксплицировать характеристики знания, связанные с его экзистенцией;

- наметить перспективы развития общества в связи с современными трансформациями функций знания и социальными процессами на их основе.

Научная новизна диссертационного исследования:

- в ходе исследования сциентистского мировоззрения и лингвистического поворота обнаружена логика перехода от позитивистских и физикалистских ориентиров в описании природы знания к новой онтологии социально-гуманитарного мира, согласно которой речевые акты и дискурсы фундируют социальную реальность;

- представлены авторские интерпретации картины функционирования категории "знание" в социальной теории, вопроса о степени социокультурного влияния на природу научного знания, а также подходов к пониманию социального и экзистенциального контекста знания, наиболее продуктивным и из которых проявляются "симметричные подходы" социального конструктивизма;

- уточнены особенности генезиса европейского образа знания в контексте социальной атмосферы и ментально-мировоззренческих условий античности и показана ведущая роль философского знания в рационализации общества и в социальной актуализации инструментальных и экзистенциальных аспектов знания;

- проведен компаративистский анализ потенциала раннего христианства и иных мировоззренческо-религиозных систем на интеллектуальную эволюцию в Европе и уточнен вопрос о роли христианства и других социальных факторов в процессе формирования европейской науки, в частности, сделан однозначный вывод об инвариантности выбора христианства в качестве базиса рационализации европейского общества и становления новоевропейской науки;

- выявлена такая особенность русской интеллектуальной традиции, как цельность, сплав экзистенциального и инструментального аспектов знания;

- разработана типология знания в контексте инструментальных и экзистенциальных характеристик его функционирования в обществе, которая связана с такими, например, категориями, как "социальная идентичность", "социальная и личностная аутентичность", "социальная экзистенция" и так далее;

- произведен комплексный анализ взаимодействия знания и различных ресурсов и компонентов власти, при этом указывается, что государство как главный субъект власти видит в знании прежде всего инструмент решения социальных задач;

- определены особенности взаимодействия экономики и знания и раскрыта сущность влияния экономических отношений на эволюцию способов объективации знания и последующие изменения экзистенции человека и социума, в частности, сделан вывод, что экономическая прагматика в конечном итоге оказывает влияние на его аутентичность человека, что формирует экзистенциальный контекст знания;

- исходя из того, что рациональность является одним из структурообразующих социальных факторов, проанализированы образы рациональности в современной философии и дана их типология, в том числе и в контексте социальной экзистенции, а также разобраны особенности экзистенциальных характеристик знания, таких, как свобода, ответственность, креативность, труд и игра, и показана значимость свободы и ответственности в процессах функционирования современных систем знания;

- смоделированы перспективы развития общества, исходя из динамики современных социальных процессов и их взаимосвязи с функциональными возможностями знания в рамках модернистских, постмодернистских и ультрамодернистских социальных тенденций, в результате чего сделан вывод о неизбежности становления социума нового типа - когнитивного общества.

Тезисы, выносимые на защиту:

1. В ходе эволюции общества знания выполняют важные социальные функции. Инструментальные функции знания связаны с практикой жизнедеятельности социальной системы. При этом инструментальные функции проявляет преимущественно естественнонаучное и техническое знание. Экзистенциональные функции знания связаны с глубинными характеристиками существования общества и его членов. В связи с этим данные функции доминируют в социально-гуманитарном и различных формах ненаучного знания. Все же, естественнонаучные и технические виды знания могут латентно или явно выполнять важные экзистенциальные функции в обществе, тогда как другие разновидности знания могут иметь инструментальную важность для социума. Кроме того, в поле социальной практики функции знания проявляются комбинированно и зачастую достаточно сложно эксплицировать их характер.

2. Социальные идеалы Просвещения и успехи науки способствовали становлению и доминированию сциентизма в современном обществе, что в философском плане выразилось в появлении такого течения, как позитивизм, задачей которого являлся поиск устойчивости и логической обоснованности знания. Однако проводимый в рамках позитивистской философии логический анализ выделял в составе науки эмпирические, фактуальные, дескриптивные высказывания и аналитические предложения логики и математики, и, в итоге, он вырождался в лингвистический анализ, что явилось одной из причип лингвистического поворота", осуществленного в рамках аналитической философии. В ней речь идет не о трансцендентном, самостоятельно существующем мире, а об имманентной данности мира в определенных, фиксирующих этот мир структурах — в языке и в сознании, отраженных в знании. Знание видится философам-аналитикам не только в качестве существующего в идеальном пространстве смыслов и в реальном мире значений, но и в качестве имеющего весомый онтологический статус в рамках человеческой деятельности и экзистенции. В результате именно аналитическая философия рождает новую онтологию социально-гуманитарного мира, в которой в качестве базиса социального бытия выступают речевые акты и дискурсы как особые формы существования знания.

3. Мир человеческих знаний и социальный мир в своем взаимодействии представляют систему с обратной связью, что показывается в рамках социологии знания. Если первоначально в качестве социального субъекта познаиия выдвигалось общество или его отдельные подсистемы, то сейчас социальный субъект познания чаще всего видится в образе личности, включенной в структуры повседневности и самостоятельно конструирующей социальную реальность. Другой альтернативой являются "симметричные подходы", когда то, что сообщает нам об окружающем мире, зависит не только от его реального устройства, но и от суждения спрашивающего, обусловленного системой отношений субъект - объект. Такая диалоговая методология как нельзя лучше отражает представление о знании как феномене, в котором сталкиваются сознание человека, его экзистенция и объекты внешнего мира. Кроме того, исследование в рамках постпозитивистского дискурса роли и места социальных факторов в процессе функционирования научного знания показало противоречия научной динамики, исходя из ее имманентно-логических и социально-перманентных особенностей.

4. Наиболее рельефно инструментальные и экзистенциальные функции знания наблюдаются в процессах социальной рационализации европейского общества. Так, в античной Греции переход от традиционалистских культуры и цивилизации к обществу с более сложной системой коммуникации, для которого были характерны демократизм и ориентация на Логос, связан с появлением философии, способствовавшей не только глубине самопознания и миропознания, но и генерации интереса к прагматической нагруженности теоретических наук. В раннем средневековье экзистенциальная нагруженность знания способствовала поискам цивилизационной идентичности и личностной аутентичности, который проходил на фоне рационализации жизни общества па основе теологии, что создало предпосылки для развития оригинальной европейской науки. С другой стороны, именно теология формирует особую конфигурацию знания, что создает специфический образ рационализации социальной жизни. Наконец, подчеркнем, что рождение классической европейской науки также связано с особой динамикой экзистенциальных и инструментальных составляющих знания и их осмыслением.

5. Парадоксом развития отечественной философии является то, что, практически никогда не ориентируясь на науку как главный вид мировоззрения, она, не расставаясь с мистицизмом и теологизмом, сумела сформировать в России определенный образ познания, сориентированный на цельность восприятия мира, и отвечающий как нуждам социума, так и созвучный духовно-экзистенциальным потребностям человека. Именно цельность мировоззрения, сплав инструментального и экзистенциальных функций знания, который является стержнем достижений русских ученых-теоретиков, естествоиспытателей и изобретателей. Это создало предпосылки для появления русского космизма и учения о ноосфере, а также для победоносного распространения во второй половине XX века системного анализа в советской философии.

6. Власть может регулировать развитие знания и познавательных процессов системно или же путем воздействия на жизненный мир интеллектуала. При этом могут проявляться как явные, так и латентные функции социальной системы. Взаимоотношения между властью и разными формами знания могут протекать как в личностных, так и в безличностных аспектах, но прежде всего власть и ее главный обладатель - государство видит в знании средство решения социальных задач. Неличностные аспекты взаимоотношения между властью и процессами познания распадаются на два направления: на воздействие государственно-административного аппарата на компоненты познавательной деятельности и на идеологическое влияние правящей элиты. Идеология также может воздействовать на когнитивные процессы как неличностным образом, трансформируя научные теории, так и пытаться контролировать экзистенциальные корни знания. Личные взаимоотношения политика и ученого можно охарактеризовать как латентные для социальной системы, так как вливаются в структуру жизненного мира ученого. Также нельзя противопоставлять интеллектуалов и власть, так как первые связаны с политической подсистемой общества, ввиду того, что большинство из них являются носителями инструментального знания.

7. В рамках экономической системы общества знание функционально проявляет себя в основном как инструментальное, так как оно связано с прагматикой экономических отношений, что является одним из оснований дифференцировать знание на элевантное и релевантное. Экономическая реальность оказывает влияние на жизненный мир интеллектуала, мотивы его поступков, выбор целей, а в конечном итоге — воздействует на его аутентичность, что является истоком экзистенциального контекста знания. Более того, динамика знания в контексте экономических отношений, способ его объективации трансформируют экзистенциальные характеристики человека, изменяют основы его бытия.

8. Система средств, принципов и методов получения знания может быть охарактеризована как рациональность. Рациональность является одним из структурообразующих социальных факторов. Она обуславливает нормы функционирования знания в социальной среде. В современный образ научной рациональности наряду с сугубо эпистемологическими и логическими составляющими включаются также и ценности. Усложнение в современных научных теориях онтологического каркаса картины мира генерирует новые образы рациональности и понимание того, что типология рациональностей разнообразна. При этом некоторые виды рациональностей (как, например, консенсуально-коммуникативная рациональность) сами могут фундировать социальную реальность. То есть рационализация является необходимым компонентом социальной экзистенции и позволяет обществу развиваться более эффективно, повышая адаптивность социума.

9. Существуют экзистенциальные характеристики знания. Среди них можно перечислить свободу, ответственность, креативность, труд и игру. В ходе рассмотрения "экзистенциалов знания", имеются в виду прежде всего характеристики знания, связанные с бытием человека и общества. Тем самым, обращается внимание на то, что знание как бы не просто функционирует в рамках социальной системы, а бытийствует, развивается в общественном пространстве и времени, генерируя особую форму социальной практики — познание, активно взаимодействуя с социальной реальностью.

10.Перспективы развития общества, безусловно, связаны с динамикой знания. Наряду с увеличением системности и всесторонностью научного знания, наблюдается рост интереса к ненаучным формам знания, что говорит о фрагментарности, разорванности сознания субъектов современного общества. То есть модернистское, вернее ультрамодернистское стремление к центрации знания соседствует с постмодернистской децентрацией и фрагментарностью. Аналогично, в рамках социальной экзистенции наблюдаются как процессы глобализации, так и процессы локализации. Общество все активнее будет апеллировать к знанию как средству решения социальных задач, применяя не только его инструментальные возможности, но и все интенсивнее используя его экзистенциальные функции, вокруг которых возникнет совершенно новый образ социума (когнитивное общество), главной чертой которого станет высокий уровень саморефлексии, проявляемой на системном и социокультурном уровне. В результате это позволит социуму более устойчиво развиваться.

Научно-практическая значимость работы. Результаты диссертационного исследования предполагают новое понимание специфики функций знания в обществе. Настоящая работа может учитываться при разработке стратегии и тактики развития России в глобализируемом мире, а также при определении государственной и экономической политики в области науки, инженерии, образования. Теоретические обобщения и выводы могут быть использованы в учебных курсах социальной философии, философии науки и социологии, а также некоторых спецкурсах. Вместе с тем, материалы диссертации, разработанные и примененные в ней методологические подходы могут служить основанием для дальнейшего анализа некоторых фундаментальных проблем философии и обществоведения.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 70 публикациях, общим объемом 68,25 п.л., в том числе в трех монографиях и 46 статьях. Отдельные результаты и выводы диссертациоииого исследования докладывались автором и были обсуждены на ряде конференций различного уровня, в том числе четырех международных ("Современное образование, воспитание и нравственные ценности", Ставрополь, 11— 13 ноября 1999г.; "Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий", Волгоград 3—5 октября 2000г.; Третьей и седьмой конференциях "Циклы" Ставрополь-Кисловодск 15— 18 октября 2001, Ставрополь, 5 мая 2005г.). Результаты работы были положены диссертантом в основу спецкурсов "Научное знание в системе мировой и отечественной культуры" и "Социология знания", прочитанных студентам СевКавГТУ.

Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры философии Северо-Кавказского государственного технического университета.

Объем и структура работы Диссертация состоит из введения, четырех глав, содержащих тринадцать параграфов, заключения, примечаний и библиографии, содержащей 293 наименования, в том числе 25 на иностранных языках. Общий объем диссертации 355 страниц.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Бакланов, Игорь Спартакович

ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ

1. Рациональность выступает как совокупность взаимосоотнесенных символических программ мышления, мироощущения и целенаправленной активности субъекта, ориентированной на самопознание, познание истины и использование результатов познания в социальной практике. Это видно на примере постнеклассического образа научной рациональности, который наряду с сугубо эпистемологическими и логическими составляющими включает также ценности. Современное понятие рациональности все больше и больше "социализировалось", стараясь, тем не менее, избегать ловушек субъективизма и психологизма. Более того, некоторые виды рациональностей (как, например, консенсуально-коммуникативная рациональность) сами могут фундировать социальную реальность, влияя на социальную экзистенцию.

2. Знание не просто функционирует в рамках социальной системы, а бытийствует, развивается в социальном пространстве и времени генерируя особую форму социальной практики - познание, активно взаимодействуя с общественной системой и бытием человека, его деятельной сущностью. В ходе этого функционирования проявляются "экзистенциалы знания" (свобода, ответственность, креативность, труд и игра) - особые характеристики знания, связанные с экзистенцией социума и человека.

3. Хотя контуры грядущего общества намечены нами очень поверхностно, и многое, возможно, мы упустили, тем не менее, мы полагаем, что глобальные изменения в экономике и политике способствуют изменениям в культуре, а культурные модификации содействуют трансформации социетальной подсистемы, что вкупе с постмодернистскими, модернистскими и ультрамодернистскими тенденциями приведет к рождению социума нового типа, который можно охарактеризовать как "когнитивное общество". И самое существенное — в грядущем обществе, по нашему мнению, будет существовать новый образ знания, с совсем иными конфигурациями инструментальных и экзистенциальных функций.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Традиционный для многих социально-философских доктрин вопрос: «Как возможно общество?» решался мыслителями неоднозначно. В качестве цементирующей основы социума выдвигались экономические связи, общественные договоры, культурные символы и знаки, наконец, отношения зависимости и власти, построенные на харизме, традиции или легальности.

Тем не менее, как считает автор диссертационной работы, несмотря на многообразие, у всех этих концепций есть нечто общее — они подразумевают существование определенных систем смысловых координат внутри человеческого сообщества, и эти системы по своей сути являются системами рациональности, которые базируются на определенных знаниях. Эти знания завязаны через системы рациональности с инструментальными и экзистенциальными контекстами жизнедеятельности социума. Именно поэтому исследование построено на том, что знания проявляют свои инструментальные и экзистенциальные функции в обществе.

Хотя указанные системы рациональности, базирующиеся на определенных знаниях, должны были быть предпочтительно внутри логически непротиворечивыми, их образы многолики. Все зависит от контекста существования этих систем рациональностей: является ли он этическим, политическим, системно-социальным, ориентированы ли они на эффективность функционирования системы рациональности определенного уровня (парадигмы) или же на синхронизацию с внешней средой. В последнем случае мы имеем феномен, называемый «научное познание», когда система рациональности, именуемая наукой, исходя из принципа Парменида «Одно и то же думать и быть» (конечно, следует оговориться, что данная установка присуща классическому, исходному, первоначальному образу науки). Эта система пытается генерировать систему знаний об окружающем мире, отражающую все закономерности его развития. Причем, стремление к адекватности экзистенциально воспринимается как стремление к истинному знанию.

Итак, поиск истинного знания и социальная жизнь определенным образом взаимосвязаны. Существует вечный соблазн перестроить жизнь общества на «истинных» основаниях, что предлагали сделать многие мыслители, начиная с Платона и заканчивая многочисленными прожектерами Х1Х-ХХ веков -позитивистами, марксистами, наконец, национал-социалистами. Последние обладали, мягко говоря, весьма оригинальным представлением об истине, которое отражало систему рациональности, где логика была перемешана с мистикой. Тем не менее, все эти идеологии были генетически связаны с модернистским мировоззрением, основной чертой которого являлась центрация сознания. Для модерна характерно рассмотрение знания преимущественно в инструментальном плане его функционирования. И хотя общество, социальная система всегда видели в системах знания (науке, инженерии) прежде всего средство решения проблем, стоящих перед обществом, все же в эпоху Модернити инструментальная трактовка знания достигает своего апогея.

Диалектика развития систем знаний, как показано в диссертации, такова, что внутренняя, имманентная динамика знания переплетается с перманентной, социальной. Условия этого процесса в различных социокультурных средах разнообразны. Именно поэтому более молодая европейская цивилизация смогла взрастить наиболее эффективную когнитивную модель, чем, скажем, китайская культура, которая почти в два раза старше. Более того, принципы научного познания, родившиеся и окрепшие в рамках европейской науки, стали общемировыми. Связано это с тем, что в Европе сложилась уникальная комбинация культурных, религиозных, экономических, политических факторов, которая при всей драматичности своей динамики в конечном итоге оказалась благоприятной. Однако здесь мы имеем дело не просто с чередой случайных событий, необходимо представлять, что процесс интеллектуальной эволюции в рамках любой цивилизации, а не только европейской, фундируется самыми глубинными слоями общественной жизни, которые характеризуются как социальное бытие. Собственно поэтому рассмотрение феномена знания необходимо производить, имея в виду социально-онтологический контекст, причем здесь необходимо осознавать, что знание функционирует в рамках социального пространства и времени. Именно данный подход позволяет нащупать узловые моменты фундирования социальными процессами эволюции знания и синхронизацию внешней и внутренней истории европейского рационализма. Насколько автору это удалось, судить не ему.

Итак, в знании сходятся объективная и субъективная стороны познания, причем особое влияние на его образ и содержание оказывает общество. В этом смысле социум выступает гарантом полноценного функционирования и трансляции знания в интеллектуальной среде, благодаря чему открытия не только происходят, но становятся известными, в результате чего появляются новые технические средства и социальные технологии. Конечно, иногда создание технологии становится результатом случайностей, но все же главным их источником являются теории. Трансляция знания может происходить как внутри социального субъекта познания - внутри научного сообщества, так и среди людей, занимающихся другими видами деятельности, которые не являются дискурсивными формами практики (примером такой практики является экономика). Однако сами процессы трансляции знания кристаллизуются в институт образования, функции которого заключаются, прежде всего, в передаче знания от поколения к поколению. Трансляция знания является тем интеллектуальным процессом, во время которого фильтры социокультурного и институционального контроля наиболее эффективны.

Контролируя процесс передачи знания, социальные подсистемы в лице экономики и политики играют заметную роль в интерпретации познанного. С другой стороны, институционализировавшиеся процессы трансляции знания в определенной степени поддерживают устойчивость социальных институтов, способствуют легитимации социальной системы, так как содействуют передаче от поколения к поколению коллективных представлений и понятий, обеспечивающих успешное функционирование различных элементов и подсистем общества. В частности, механизм функционирования политической подсистемы может разладиться, если у населения исчезнет представление о традиции политической культуры, а сама власть перестанет считаться легитимной.

Однако сам процесс трансляции знания был бы для социума бессмысленным, если бы результаты познания окружающего мира не использовались бы обществом и его институтами для собственных целей. То есть общество постоянно апеллирует к инструментальным функциям знания, рассматривая знание в основном как средство решения социальных задач. Так, полученные знания о природе реализуются в феномене инженерии, которая, по сути дела, и является главным двигателем если не развития всей общественной системы, то хотя бы ее экономической подсистемы. Та область знания, которую согласно теории Хабермаса можно охарактеризовать как «коммуникативное знание», находит применение прежде всего в регулировании жизнедеятельности общества. В XX веке эта когнитивная область последовательно оформляется в образе так называемой «социальной инженерии». Со временем потребности общества значительно возрастают, и оно нуждается в новых практических и теоретических разработках, что ведет к углублению и продолжению познания окружающего мира. Конечно, безудержный рост знаний нельзя интерпретировать казуально социально-экономическими потребностями, как это делают представители экстернализма.

В диссертации проводится основательная классификация форм знания, исходя из их инструментальных и экзистенциальных функций в обществе. Эту типологию можно рассматривать как своеобразный универсальный код, использование которого может способствовать не только уточнению ряда особенностей социокультурной динамики, но и рассмотрению общественных процессов принципиально в новом свете. Однако главная методологическая проблема использования предложенной классификации заключается в том, что реально в социальном пространстве и времени достаточно проблематично дифференцировать различные инструментальные и экзистенциальные функции знания. Тем не менее, использование предложенной автором систематизации знания позволяет не только с определенной долей успеха описать жизнедеятельность общества, но и прогнозировать тенденции развития социальной системы. Так, анализируя динамику современного общества, в особенности процессы глобализации социума, а также обращаясь к работам современных исследователей, автор работы выдвигает предположение, что социальный перелом, наблюдаемый ныне, будет отправной точкой рождения нового типа социума - когнитивного общества. В данном обществе будет более высокий уровень системности, внутренней координации и синхронизации с внешней средой благодаря более высокому уровню саморефлексии, проявляемой не только на личностном, но и на системном уровне. Очевидно, что в таком обществе должны существенным образом трансформироваться и инструментальные, и экзистенциальные характеристики функционирования знания.

Диссертация представляет собой достаточно широкое поле для дальнейшей работы в означенном направлении. При этом наиболее перспективными проблемами для исследования нам представляются следующие:

1. Необходимой является дальнейшая разработка теоретико-методологических основ данной проблемы и выявление эвристических возможностей различных парадигм.

2. Особо следует обратить внимание на экзистенциальный и антропологический образ знания, создаваемый современными мыслителями, а также на объективные тенденции экзистенциальных характеристик знания, таких, как свобода, ответственность, труд, креативность.

3. Вопрос о социальном функционировании, фактичности и значимости научного знания подлежит уточнению в связи с новейшими теоретическими достижениями и технологическими разработками, а также в связи с их восприятием в обществе.

4. Естественный интерес вызывает рассмотрение и выявление общего и особенного в ходе взаимодействия систем знания и общества не только в рамках европейской цивилизации, но и в поле других социокультурных традиций — китайской, индийской, арабской.

5. Необходим дальнейший анализ различных систем рациональностей и их роли в современной социокультурной динамике, особенно в контексте современных политических процессов.

6. Отдельно необходимым представляется исследование вопроса о перспективах развития России в глобализируемом обществе и роли когнитивных процессов и роста систем знания в данном процессе.

7. Наконец, необходимы дальнейшие теоретические и практические исследования функционирования знания в инструментальном и экзистенциальном аспектах жизнедеятельности социума и отдельных институтов общества, в особенности таких, как образование, воспитание, наука, экономика и политика.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Бакланов, Игорь Спартакович, 2005 год

1. Абеляр Пьер. Диалог между Философом, Иудеем и Христианином // Вопросы философии, 1995, №3.

2. Августин Аврелий. Исповедь. М.: Канон +, ОИ "Реабилитация", 2ООО. 464 С.

3. Авдулов А.Н., Кулькин A.M. США: наука в системе законодательной и исполнительной власти. // Вопросы философии, 1994. №11.

4. Аверинцев С.С. Вступление: Литературные теории в составе средневекового типа культуры // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М., 1986.

5. Автономов B.C. Человек в зеркале экономической теории. М.: Наука, 1993.

6. Автономова Н.С. Миф: хаос и логос. // Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания. / Отв. ред. и сост. И.Т. Касавин. М.: Политиздат, 1990.

7. Агасси Дж. Наука в движении. // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978.

8. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М.: 1998.

9. Агацци Э. Ответственность подлинное основание для управления свободной наукой. // Вопросы философии, 1992, № 1. С. 30-40.

10. Ю.Адлер Ф. Сфера социологии познания. // Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория. М., 1961.

11. П.Александров В. Трудные годы советской биологии. // Знание — сила. 1987. № 10-12.

12. Альтернативные миры знания. / Ред. В.Н. Порус. СПб.: РХГУ, 2000.

13. З.Альберт Великий. Малый алхимический свод // Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

14. Аналитическая философия: Избранные тексты. / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Грязнова. М.: МГУ, 1993.

15. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 1997.

16. Ансельм Кентерберийский. Прослогион // Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков. М., 1972.

17. Бабков B.B. К политической истории советской генетики. // Вопросы философии. 1993. № 7.

18. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.

19. Бёме Я. Christosophia, или Путь ко Христу. СПб.: A-cad, 1994.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.

21. Бергер П. Культурная динамика глобализации // Многоликая глобализация. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 8 — 24.

22. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Мн.: Харвест, 1999. 1408 С.

23. Бердяев H.A. Смысл истории. М.: Мысль, 1990.

24. Берлин И. Две концепции свободы. // Современный либерализм: Дж. Ролз, И. Берлин, Р. Дворкин и др. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998.

25. Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Издательство иностранной литературы. 1956.

26. Ad Marginem: Жак Деррида в Москве. М.: Academia, 1993.

27. Боббио Н. Интеллектуалы и власть. // Вопросы философии. 1992. № 8.

28. Бодрийар Ж. Америка. СПб.: Владимир Даль, 2000.

29. Бодрийар Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000.

30. Бонавентура. О возвращении наук к теологии // Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

31. Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973.

32. Бохеньский Ю.М. Современная европейская философия. М.: Научный мир, 2000.

33. Бройль де Л. Революция в физике. М., 1965.

34. Бруно Дж. Диалоги. М., 1949.

35. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990.

36. Бунге М. Интуиция и наука. М.: Прогресс, 1967.

37. Бунге М. Холотехнодемократия: альтернатива капитализму и социализму. // Вопросы философии. 1994. № 6.

38. В поисках теории развития науки. М.: Наука, 1982.

39. Вайнгартнер П. Сходство и различие между научной и религиозной верой. // Вопросы философии. 1996. № 5

40. Вебер М. Наука как призвание и профессия. / Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

41. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. / Вебер М. Избранное. Образ общества, М.: Юрист, 1994.

42. Вернадский В.И. Труды по всеобщей истории науки. М.: Наука, 1988.

43. Витгенштейн JI. Философские исследования. / Языки как образ мира М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С 220- 546.

44. Водопьянова Е.В. Научная деятельность как технологический процесс. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1995. № 6.

45. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / Пер. с англ., под ред. B.JI. Иноземцева. М.: Логос, 2003.

46. Гайденко В.П., Смирнов Г.А. Западноевропейская наука в средние века. Общие принципы и учение о движении. М.: Наука, 1989.

47. Гайденко П.П. История греческой философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ; СПб: Университетская книга, 2000.

48. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000.

49. Гартман Н. Старая и новая онтология // Историко-философский ежегодник. М.: Наука, 1988.

50. Гачев Т.Д. Национальные образы мира. М.: Академия, 1998.

51. Гвардини Р. Конец нового времени // Вопросы философии, 1990, № 4. С. 127-163.

52. Герасимов И.Г. Структура научного исследования (философский анализ познавательной деятельности в науке). М.: Мысль, 1995.

53. Гофф Ж. Л. Интеллектуалы в Средние века. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. 160 с.

54. Гофф Ж. Л. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

55. Грани научного творчества / Отв. ред. A.C. Майданов. М: ИФРАН, 1999. 284 С.

56. Границы науки / Отв. ред. Л.А.Маркова. М. ИФ РАН, 2000. 276 С.

57. Грязнов А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет. //Вопросы философии. 1997. №9.

58. Грязнов А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия // Вопросы философии, 1996. № 4.

59. Грязнов Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. М., 1982.

60. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000.

61. Декарт Р. Рассуждения о методе // Декарт Р. Избранные произведения. М. 1950.

62. Декомб В. Современная французская философия. М.: Весь мир, 2000.

63. Джемс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1910.

64. Джемс У. Что такое прагматизм? // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1993. № 3.

65. Дильтей. В. Описательная психология. СПб.: Алетейя, 1996. 160 с.

66. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях философов. М.: Мысль, 1979.

67. Дмитриев И.С. История науки в контексте культуры. СПб.: СПбГУПМ. 1995.

68. Добров Г.М. Наука о науке. Киев: Наукова думка, 1989.

69. Добронравова И.Т. Синергетика и становление нелинейного мышления. Киев: Лыбидь, 1990.

70. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1990.71 .Ефимов И.М. Практическая метафизика. М: Захаров, 2001.

71. Жданов Г.Б. Размышления о статусе физики в мировой культуре. // Физика в системе культуры. / Отв. ред. Ю.В. Сачков. М.: ИФРАН, 1996. С. 21-38.

72. Зотов А.Ф. Современная западная философия. М.: Высшая школа, 2001.79.3нание за пределами науки. Мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I XIV вв. М.: Республика, 1996. 445 с.

73. Ильин В.В. Классика — неклассика — неоклассика: три эпохи развития науки. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1993. №2.

74. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Ростов-на-Дону, 1992.

75. Иоанн Скот Эриугена. О божественном предопределении // Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

76. Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А.Лекторский. Т.1. - М.: ИФРАН, 1995. 350 с.

77. История современной зарубежной философии: компаративистский подход. / Отв. ред. Корнев М.Я. СПб.: Лань, 1997.

78. Ионас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации. М.: Айрис-пресс, 2004. 480 с.

79. Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 6. М., 1966.

80. Карлов Н.В. О фундаментальном и прикладном в науке и образовании, или Не возведи дом свой на песке. // Вопросы философии. 1995. №11.

81. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка.// Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. № 6, 1993. С. 11-26.

82. Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. Т. 1. М.: Ренессанс. 1992.

83. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: РХГИ, 1998.

84. Касавин И.Т. Понятие знания в социальной гносеологии. / Познание в социальном контексте. М., 1994.

85. Кассиодор. Об изучении наук божественных и человеческих // Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения: быт, нравы, идеалы. М., 1996.

86. Кассирер Э. Естественнонаучные понятия и понятия культуры. // Вопросы философии. 1995. №8.

87. Кезин A.B. Эпистемология на корабле науки: натуралистский вызов или «аргумент отчаяния»? // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия, 1998, №2.

88. Козловски П. Миф о модерне: Поэтическая философия Эрнста Юнгерна. М.: Республика, 2002. 239 с.

89. Козловски П. Культура постмодерна: общественно-культурные последствия технического развития. М.: Республика, 1997.

90. КоЙре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. М.: Едиториал УРСС, 2004.

91. Конт О. Дух позитивной философии. (Слово о положительном мышлении.) Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. 256 с.

92. Конт О. Курс положительной философии. Т. 1. СПб., 1899.

93. Корнев М.Я., Щульц B.JI. Критика основных направлений буржуазной социологии знания. JL, 1985.

94. Косарева JI.M. Рождение науки нового времени из духа культуры. М. Институт психологии РАН, 1997.

95. Кохановский В.П. Диалектический метод. Ростов-на-Дону: РГУ, 1992. ЮЗ.Куайн У. Онтологическая относительность // Современная философиянауки. М., 1996.

96. Кузнецов Б.Г. Эйнштейн: жизнь, смерть, бессмертие. М.: Наука, 1972.

97. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977.

98. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции. // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978.

99. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Прогресс, 1995.

100. Лапицкий B.B. Структура и функции субъекта познания. М.: Наука, 1983.

101. Лебедев С.А. Индукция как метод научного познания. М., 1980.

102. Лебедев С.А., Миронов A.B. Когнитивная социология: от критики особого гносеологического статуса науки к проблеме научного консенсуса. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия, 1998. №4.

103. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.

104. Лекторский В.А. Объект, субъект, познание. М., 1980.

105. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

106. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. М.: ПРИОР, 2001.428 С.

107. Ли Г.Ч. История инквизиции. Т. 1. М., 1910.

108. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1998. 160 С.

109. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2000.

110. Лэнгмюр И. Химическое исследование. // Философские проблемы современной химии. М.: Прогресс, 1971.

111. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. 280 с.

112. Мак-Люэн М. Осмысляя средства коммуникации: новые измерения человека. // Искусство кино. 1994, №2.

113. Мак-Люэн М. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. К.: Ника-Центр, 2003. 432 с.

114. Малкей М. Наука и социология знания. М.: Прогресс, 1983.

115. Малкей М., Гилберт Дж. Открывая ящик Пандоры. Социологический анализ высказываний ученых. М., 1987.

116. Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания: к дискуссиям в современной постпозитивистской философии и науки. М.: Наука, 1987.

117. Мамчур Е.А. Отечественная философия науки. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1997.

118. Манхейм К. Идеология и утопия. / Маихейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

119. Марков Б.В. Критический рационализм К. Поппера и логический эмпиризм «Венского кружка» / История современной зарубежной философии: компаративистский подход. СПб.: Лань, 1997.

120. Маркова Л.А. О возможностях соотнесения науки и религии. // Вопросы философии. 1997, №11.

121. Мартин Лютер. Время молчания прошло // Мартин Лютер. Избранные произведения 1520-1526 гг. Харьков, 1984.

122. Мертон Р. Явные и латентные функции. // Американская социологическая мысль: Тексты. / Под ред. В.И. Добренькова. М.: МГУ, 1994.

123. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. 624 с.

124. Микешина Л.А. Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1997.

125. Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.

126. Митюгов В.В. Бывает ли наука христианской или языческой? // Вопросы философии. 1995, №11.

127. Митюгов В.В. Познание и вера. // Вопросы философии. 1996, №6.

128. Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона; Пер. с англ. В. В. Сапова под ред. М. М. Лебедевой. М.: Аспект Пресс, 2004.

129. Моисеев Н.Н . Современный рационализм. М., 1995.

130. Москвичев Л.Н. Познание и детерминация (критика буржуазных концепций социальной обусловленности познания). М.: Политиздат, 1980.

131. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное в средневековой теории познания // Рациональность как предмет философского исследования. М.: ИФРАН, 1995.

132. Муссолини Б. Доктрина фашизма; Вольф Р.П. О философии / Пер. с англ; Под ред. В.А. Лекторского, Т.А. Алексеевой. М.: Аспект пресс, 1996.

133. Назарчук A.B. Понятие рациональности в философии К.-О. Апеля // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2003. № 3.

134. Никифоров A.JI. Соотношение рациональности и свободы в человеческой деятельности. // Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А.Лекторский. Т.1. - М.: ИФРАН, 1995. С. -282-298.

135. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998.

136. Николай Кузанский. О ученом незнании // Николай Кузанский. Сочинения в двух томах. Т. 1. М.: Мысль, 1979.

137. Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Сочинения в 2 томах. Т. 1. М.: Мысль. 1990.

138. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. // Ницше Ф. Сочинения в 2 томах. Т. 2. 829 с. М.: Мысль. 1990. С.5-239.

139. Новая философская энциклопедия. В четырех томах. Т. 1, 2000, 722 е.; т. 2, 2001, 636 е.; т. 3, 2001, 694с.; т. 4. 2001, 606 с. М.: "Мысль".

140. Ньютон И. Оптика. М., 1954.

141. Орехов А.М. Интеллектуальная собственность как объект философского исследования. //Вестник МГУ. Сер. 7. Философия, 1997. №1.

142. Ориген. О началах. СПб.: Амфора, 2000. 382 С.

143. Ортега-и-Гассет. X. Вокруг Галилея / Ортега-и-Гассет. X. Избранные труды. М.: Весь мир, 2000.

144. Остин Дж. Слово как действие. // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1977.

145. Павлова Г.Е. Организация науки в России в первой половине XIX в. М.: Наука, 1990.

146. Папа Иоанн Павел И. Апостольское послание «Свет Востока». // Вопросы философии. 1996. №4.

147. Парето В. Трансформация демократии. // Тексты по истории социологии XIX-XX вв.: Хрестоматия. М.: Наука, 1994.

148. Паркер Б. Мечта Эйнштейна: В поисках единой теории строения Вселенной. М.: Наука, 1991.

149. Переслегин С.Б. Самоучитель игры на мировой шахматной доске. М: ACT; СПб.: TerraFantastica, 2005. 619 с.

150. Парменид. О природе // Антология мировой философии. Античность. Минск: Харвест, М.: ACT. 960 С.

151. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем. // Американская мысль: Тексты. / Под ред. В.И. Добренькова. — М.: МГУ, 1994.

152. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1997.

153. Патнэм X. Философия сознания. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

154. Петров В.В. Каролингские школьные тексты: глоссы из круга Иоанна Скотта и Ремигия из Осерра // Философия природы в античности и в средние века. Часть вторая. Под ред. П.П. Гайденко и В.В. Петрова, М., ИФРАН, 1998.

155. Печенкин A.A. Закономерности развития науки. // Вестник МГУ. Сер. 7 Философия. 1996. № 3.

156. Пистис София. / Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

157. Платон. Собрание сочинений в 4 т.: Т. 1. М.: Мысль, 1990.

158. Платон. Филеб, Государство, Тимей, Критий. М.: Мысль, 1999.

159. Плотин. Космогония. М.: REEL-Book, К.: Ваклер, 1995.

160. Поймандр./ Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

161. Полани М. Личностное знание. М.: Прогресс, 1985.

162. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983.

163. Поппер K.P. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М.: ACT, Ермак, 2004. 638 С.

164. ПЗ.Порус В.Н. Парадоксы научной рациональности и этики. // Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А.Лекторский. Т.1. - М.: ИФРАН, 1995. С. 317-335.

165. Порус В.Н. Эпистемология: некоторые тенденции. // Вопросы философии. 1997. №2.

166. Пржиленский В.И. Онтологические предпосылки познания социальной реальности. Ставрополь: Изд-во СевКавГТУ, 1998.

167. Пружинин Б.И. О пользе фундаментальности, или быть ли в России большой науке. // Вопросы философии. 1996. № 12.

168. Пыхтин В.Г., Пыхтина Т.Ф. Наука как социальный и гносеологический феномен. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1991.

169. Рабинович В.Л. Алхимический космос Альберта Великого // Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

170. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979.

171. Ракитов А.И. Российская наука: прошлое, настоящее, будущее, // Вопросы философии. 1995, № 3.

172. Рассел А. Речь, повествование и социальные перемены. // Вестник МГУ. Сер 18. Социология и политика. 1997, № 1.

173. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. Издание 3-е, стереотипное. М: Академический Проект, 2000.

174. Рассел Б. Религия и наука. / Рассел Б. Почему я не христианин. М.: Политиздат, 1987.

175. Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев: Ника-Центр, 1997.

176. Рац М.В. К вопросу о фундаментальном в науке и образовании. // Вопросы философии. 1996, № 9.

177. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 2. Средневековье. СПб: Петрополис, 1994.

178. Решер Н. Взлет и падение аналитической философии. // Аналитическаяфилософия: становление и развитие. Антология. / Общая редакция и составление А.Ф. Грязнова. М., 1998.

179. Решер Н. Озадачивающие явления // Вопросы философии, 2002, № 1. С. 103111.

180. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. СПб: Наука, 1997.

181. Рожанский И.Д. Античная наука. М.: Наука, 1980.

182. Рузавин Г.И. Вероятностная логика и ее роль в научном исследовании. // Проблемы логики научного познания. М., 1964.

183. Рузавин Г.Н. Самоорганизация и организация в развитии общества. // Вопросы философии. 1995. № 8.

184. Руткевич Е.А. Феноменологическая социология знания. М., 1993.

185. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. 639 с.

186. Селларс У. Научный реализм или «миролюбивый» инструментализм? // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978.

187. Селье Г. От мечты к открытию: Как стать ученым. М.: Прогресс, 1987.

188. Синельников Б.М., Горшков В.А., Свечников В.П. Системный подход в научном познании. М., 1999.

189. Смирнов С. Недоразвитая страна не может иметь развитую науку. // Независимая газета. 1996, 9 июля.

190. Современная западная философия: Словарь. / Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. М.: Политиздат, 1991.

191. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995.

192. Соловьев B.C. Сочинения в двух томах. 2-е изд. М.: Мысль, 1990, Т. 1. 892 е.; Т. 2. 822 с.

193. Сокулер З.А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб.: РХГИ, 2001.240 С.

194. Сорокин П. «Смена вех» как социальный синдром. // Философские науки. 1992. № 1.

195. Социальная динамика современной науки. М.: Наука, 1995.

196. Степин B.C. Деятельностная концепция знания. // Вопросы философии. 1989.

197. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М.: Высшая школа, 1992.

198. Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность. //Вопросы философии, № 8, 2003.

199. Султанова Л.Б. Взаимосвязь неявного знания и эвристической интуиции. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия, 1995. №5.

200. Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. М., 1948.

201. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М-.: Наука, 1987.

202. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991.

203. Том Р. Экспериментальный метод: миф эпистемологов (и ученых?). // Вопросы философии. 1992. № 6.

204. Томас У., Знанецкий Ф. Методологические заметки. // Американская социологическая мысль: Тексты. / Под. ред. В.И. Добренькова. М.: МГУ, 1994.

205. Тоффлер А. Футуршок. СПб.: Лань, 1997.

206. Тулмин С. Концептуальные революции в науке. // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978.

207. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990. 716 с.

208. Уайтхед А.Н. Религия и наука. // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. / Отв. ред. и сост. И.Т. Касавин. М.: Политиздат, 1990.

209. Уилкинсон Ф., Поллард М. Ученые, изменившие мир. М.: Слово, 1999.

210. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986.

211. Физика в системе культуры. / Отв. ред. Ю.В. Сачков. М.: ИФРАН, 1996.232 С.

212. Философия природы в Античности и в Средние века / Общ. Ред. П.П. Гайденко, В.В. Петров. М.: Прогресс-традиция, 2000.

213. Фихте И.Г. Назначение человека. / Фихте И.Г. Сочинения. Т. 2. М.: Мифрил, 1993.

214. Флек Л. Возникновение и развитие научного факта: Введение в теорию стиля мышления и мыслительных коллективов. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

215. Фома Аквинский. О смешении элементов // Философия природы в Античности и в Средние века / Общ. Ред. П.П. Гайденко, В.В. Петров. М.: Прогресс-традиция, 2000.

216. Франк С.Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. 607 с.

217. Франк С.Л. Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию. СПб.: Наука, 1995. 655 с.

218. Фреге Г. Логика и логическая семантика. Сборник трудов. М.: Аспект Пресс, 2000.

219. Фролов И.Т. Философия и этика науки: итоги и перспективы. // Вопросы философии. 1995. №7.

220. Фролов С.С. Социология. 2-е изд. М.: Логос, 1997.

221. Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996.

222. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. 448 с.

223. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: ACT, Ермак, 2004. 730 с.

224. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ACT, 2003. 474 с.

225. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск: Эконом Пресс, 2000.

226. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М.: Весь мир, 2002. 144 с.

227. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М.: Academia, 1995.

228. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект. // Вопросы философии. 1992, №4.

229. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000.

230. Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: Фолио, 2003. 503 с.

231. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М.: Высшая школа, 1991. 192 с.

232. Хакинг Я. Представление и вмешательство. Введение в философию естественных наук. М.: Логос, 1998, 296 с.

233. Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.

234. Холтон Дж. Тематический анализ науки. М.: Прогресс, 1981.

235. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика Просвещения. М.-СПб.: Медиум, Ювента, 1997. 311 с.

236. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1998.

237. Хюбнер К. Критика чистого разума. М.: Республика, 1994.

238. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности. // Вопросы философии. 1994, № 9.

239. Черткова Е.Л. Рациональность критика — свобода. // Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А.Лекторский. - Т.1. - М.: ИФРАН, 1995. С. 299-316.

240. Шабуров Н.В. Откровение Гермеса Трисмегиста // Знание за пределами науки. М.: Республика, 1996.

241. Швырев B.C. Научное познание как деятельность. М., 1984.

242. Швырев B.C. Судьбы рациональности в современной философии // Субъект, познание, деятельность. К 70-летию В.А. Лекторского. М: Канон +, ОИ "Реабилитация", 2002.

243. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 1992. № 6.

244. Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994.

245. Шичалин Ю.А. Трактат Плотина "Об уме, идеях и сущем" в связи с проблемой природы // Философия природы в античности и в средние века. Часть вторая. Под ред. П.П. Гайденко и В.В. Петрова, М.: ИФРАН, 1998.

246. Шичалин Ю.А. Философия и теология в IV веке по Р.Х. (к вопросу ограницах науки у поздних платоников и Отцов Церкви) / Границы науки. М.: ИФРАН, 2000.

247. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. Морфология культуры. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.

248. Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. Саранск: Саранский филиал СП «Норд», 1991.

249. Шринивас Т. "Свидание с судьбой" // Многоликая глобализация М.: Аспект Пресс, 2004.

250. Щюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках. // Американская социологическая мысль: Тексты. / Под ред. В.И. Добренькова. М.: МГУ, 1994.

251. Эвола Ю. Языческий империализм. М.: Арктогея, 1990. 143 С.

252. Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996. 194 С.

253. Эко У. Средние века уже начались // Иностранная литература, 1994, №4.

254. Этика Аристотеля / пер. Рыдалова. СПб. 1908.

255. Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. М.: Наука, 1978.

256. Юнгер Э. В стальных грозах. СПб.: Владимир Даль, 2000.

257. Юревич A.B., Цапенко И.П. Мифы о науке.// Вопросы философии. 1996. № 9.

258. Ярошевский М.Г. Социальные и психологические координаты научного творчества.//Вопросы философии. 1995. № 12.

259. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994.

260. Barnes В. Scientific Knowledge and Sociological Theory. London, 1974.

261. Binning G. Die Kreativität der Natur- Was wir von ihr lernen künnen // Evolution, Kreativität und Bildung. Trostberg, 1995.

262. Bloor D. Knowledge and Social Imagery. London, 1976.

263. Bloor D. Wittgenstein: A Social Theory of Knowledge. New York, 1983.

264. Collins H. Changing Order. Replication and Induction in Sceintific Practice. -Chicago, 1992.

265. Habermas J. Knowledge and Human Interests. London, 1971.

266. Habermas J. Theory and Practice. London, 1974.

267. Harre R., Gillett G. The Discursive Mind. London; Thousand Oaks, 1994. P. 2930.

268. Fleck L. Genesis and Development of a Scientific Fact. — Chicago, 1979.

269. French J., Raven B. The Bases of Social Power. // Group Dynamics: Research and Theory. — London, 1960.

270. Fuller S. Social Epistemology. Bloomington, 1988.

271. Eiduson B.T. Scientists, their psychological world. N. Y., 1962.

272. Ellul J. The New Demons. New York, 1973.

273. Karnap R. Der Logische Aufbau der Welt, B.-Schlachtensee, 1928.

274. Knorr-Cetina K. The Manufacture of Knowledge. Oxford, 1981.

275. Knorr-Cetina K., Mulkay M. /Ed. Science Observed. London, 1983.

276. Kuhn T. The Copernican Revolution: Planetary Astronomy in the Development of Western Thought. Cambridge, 1957.

277. Mahoney M.J. Scientists as subjects: The psychological imperative. Cambridge, 1976.

278. Merton R. The Sociology of Knowledge. // Twentieth Century Sociology. Gurvitch G., Mooz W.E. (eds). New York, 1975.

279. Latour B., Woolgar S. Laboratory Life. Construction of Scientific Facts. -Princeton, 1986.

280. Latour B. We Have Never Been Modern. Cambridge. - Mass., 1994.

281. Nowotny H. Science and its Critics // Counter-movements in Science. Dordrecht, 1979.

282. Popper K.R. Objectiv Knowledge An Evolutionary Approach. Oxford, 1979.

283. Pickering A. / Ed. Science as Practice and Culture. Chicago, 1992.

284. Sagan K. The dragons of Eden. N. Y., 1977.