Импортные предметы в Пьяноборской культуре (конец II в. до н.э. – II в. н.э.) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат наук Саттаров Рузиль Раильевич

• Саттаров Рузиль Раильевич
• кандидат наук
• 2019

Оглавление диссертации кандидат наук Саттаров Рузиль Раильевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. История изучения импортных предметов в материалах

12

пьяноборской культуры

1.1. Очерк истории изучения пьяноборской культуры

1.2. Накопление импортных предметов в материалах пьяноборской

22

культуры и их интерпретация

Глава 2. Импортные предметы в материальной культуре пьяноборского

43

населения: систематизация материала

2.1. Предметы вооружения

2.2. Элементы убранства костюма

2.3. Предметы хозяйственно-бытового и ритуального назначения

Глава 3. Импортные предметы как индикатор межкультурных контактов

116

пьяноборского населения

3.1. Пространственное и хронологическое распределение импортных

116

предметов в материалах пьяноборской культуры

3.2. Направления и динамика межкультурных контактов пьяноборского

124

населения

Заключение

Список использованных источников и литературы

Список сокращений

Приложения

3

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Импортные предметы в Пьяноборской культуре (конец II в. до н.э. – II в. н.э.)»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Изучение пьяноборских древностей имеет более

чем вековую историю. Этот период ознаменовался активным накоплением и

анализом археологических источников. Огромный массив данных позволил

очертить ареал распространения пьяноборской культуры, рассмотреть вопросы

её хронологии, погребальной обрядности, экономики и некоторые другие, не-

обходимые для её полной характеристики. Однако стоит отметить, что все эти

крайне важные вопросы изучения пьяноборской культуры далеки от своего

полного разрешения. Одним из ключевых вопросов в исследовании пьянобор-

ских древностей является изучение импортных предметов.

Под импортными предметами (импортами) в археологии принято пони-

мать предметы материальной культуры, изготовленные за пределами изучаемо-

го региона и попавшие на его территорию в результате различных межкультур-

ных контактов. Варианты попадания импортов могут быть разными: в качестве

частных и дипломатических даров, военной добычи, выплаты дани или возна-

граждения за службу, в результате торговых операций и т.п. Кроме предметов

«импортироваться» могли и различные идеи, в том числе и по изготовлению

предметов (например, заимствование форм). Это более сложный процесс, к по-

ниманию которого можно приблизиться только после изучения непосредствен-

но самих импортных предметов.

Импортные предметы в материалах пьяноборской культуры можно выде-

лить на основе следующих критериев: 1) отсутствие в пьяноборской культуре

условий для производства определенных предметов (соответствующих мате-

риалов и технологий) и наличие данных условий в иных регионах; 2) появление

новых предметов материальной культуры в пьяноборской среде в готовом виде

при отсутствии их местных прототипов; 3) достоверные факты производства и

распространения рассматриваемых артефактов за пределами ареала пьянобор-

ской культуры.

В число импортных предметов в рамках пьяноборских материалов входят

 4

различные стеклянные, фаянсовые и каменные бусы, бронзовые зеркала, фибу-

лы, нашивные бляшки, а также некоторые предметы воинского, хозяйственно-

бытового и ритуального назначения.

Первые предметы импорта на памятниках пьяноборской культуры были

выявлены еще в конце XIX века. С тех пор их количество с проведением широ-

комасштабных археологических работ постоянно возрастало и к настоящему

времени составляет обширный корпус археологических источников, настоя-

тельно требующих углубленного изучения на современном научном уровне.

Импортные предметы связывают древности Приуралья с великими циви-

лизациями античной эпохи, хорошо изученными исторически и археологиче-

ски. Выявление характера этих связей является одной из наиболее значимых

проблем в археологии Приуральского региона раннего железного века. Деталь-

но разработанная хронология Античности делает импортные предметы надеж-

ными хронологическими индикаторами для собственно пьяноборских материа-

лов. Это дает возможность со значительной долей уверенности раскрывать

внутренние процессы пьяноборского культурогенеза. Изучение всего массива

импортных предметов из материалов пьяноборской культуры позволяет судить

о различных межкультурных контактах пьяноборского населения (торговых,

военных, социальных) с другими регионами, как ближними, так и весьма отда-

ленными.

Степень изученности. Импортные предметы с сопредельных территорий

и культур раннего железного века уже давно являются предметом пристального

внимания исследователей. Среди работ по импортам можно назвать как посвя-

щенные отдельным категориям импортных предметов, так и обобщающего ха-

рактера. К наиболее востребованным обобщающим работам можно отнести мо-

нографии В.В. Кропоткина по римским импортным изделиям в Восточной Ев-

ропе (Кропоткин, 1970), А.В. Симоненко по римскому импорту у сармат Се-

верного Причерноморья (Симоненко, 2011) и диссертационное исследование

Ли Джи Ын по китайским импортам в памятниках юга России (Ли Джи Ын,

2010). Кроме того, можно отметить появление работ, посвященных теоретиче-

 5

скому осмыслению импортов как маркеров различных межкультурных контак-

тов, например работу Д. Кваста по разработке моделей обмена от римского же-

лезного века до эпохи викингов (Quast, 2009).

Импортные предметы в пьяноборской культуре рассматривались иссле-

дователями как при датировке отдельных погребальных комплексов, так и

обосновании общей хронологии памятников и культуры в целом (Смирнов

А.П., 1949, с. 25-26, 28; Васюткин, Калинин, 1986, с. 121-122; Агеев, 1992, с. 56-

57, 77-79; Голдина, Красноперов, 2012, с. 78-81; Красноперов, 2014, с. 333, 335).

Некоторые предметы импорта были использованы в работах с более широкими

территориальными и хронологическими рамками (Кропоткин, 1970, № кат. 734,

809, 810; Иванов, 1980, с. 79-81; Иванов, 1984, с. 37-38, Голдина Е.В., Голдина

Р.Д., 2010; Кропотов, 2010, № кат. 217, 224, 229, 279; Сабирова, 2015 и др.).

Специальных исследований, посвященных изучению категорий импортов

пьяноборской культуры, крайне мало. Наиболее актуальными среди них явля-

ются следующие: работа А.М. Волкович по рассмотрению римской посуды из

Ахтияльского клада (Волкович, 1941, с. 219-236); ряд исследований

А.А. Красноперова, включающих изучение привозных зеркал, бус и отчасти

предметов вооружения (Красноперов, 2006; Красноперов, 2009; Красноперов,

2011 и другие); результаты обработки бусинного материала из Тойгузинского II

городища, представленные Д.Г. Бугровым (Бугров, 2007). Тем не менее, не-

смотря на наличие некоторого количества исследований по импортам пьяно-

борской культуры, работа по обобщению и анализу всего массива инокультур-

ных вещей до сих пор не была осуществлена.

Территориальные рамки исследования охватывают ареал распростра-

нения памятников пьяноборской культуры, который занимает территорию на

стыке Нижнего и Среднего Прикамья в бассейнах рек Ик и Белая (в пределах

современных районов северо-запада Республики Башкортостан, северо-востока

Республики Татарстан и юга Удмуртской Республики).

В архивных материалах и литературе фигурируют сведения о 378 памят-

никах пьяноборской культуры, 230 из которых – селища, 64 – городища, 44 –

 6

могильники, 12 – клады и 28 – отдельные находки (Генинг, 1958; Шокуров,

1970; Генинг, 1971; АКБ, 1976; ПИИКУ, 1979; АКТАССР. Предкамье, 1981;

КПАБ, 1982; Генинг, 1988; ПАБ, 1988; АПВЗ, 1989; ПИИКУ, 1990; АПБ, 1996;

Останина, 2004; САП РБ, 2004; Бугров, 2006; Красноперов, 2006; Голдина,

Черных, 2011)..Территория распространения памятников пьяноборской культу-

ры с запада на восток простирается на 250 км, а с севера на юг – на 170 км1.

Хронологические рамки определяются временем существования пьяно-

борской культуры.

Вопросами хронологии рассматриваемой культуры занимались многие

исследователи из разных археологических центров. М.Г. Худяковым была

предложена периодизация, по которой хронологические рамки пьяноборской

культуры были определены II в. до н.э. – V в. н.э. (Древности…, 1933, с. 16).

Его точка зрения была поддержана А.П. Смирновым, с той лишь разницей, что

начало культуры было датировано им III в. до н.э. (Смирнов А.П., 1949, с. 32).

В.Ф. Генинг относил пьяноборскую (в его терминологии – чегандинскую) куль-

туру к III в. до н.э. – II в. н.э. (Генинг, 1970, с. 88-93), а Б.Б. Агеев – к концу II в.

до н.э. – III в. н.э. (Агеев, 1992, с. 79). В.А. Иванов отмечал сложность выделе-

ния пьяноборских комплексов последних двух веков I тыс. до н.э. (Иванов,

1985, с. 94-96). В.В. Овсянниковым и Ф.М. Тагировым высказывалось мнение о

возникновении пьяноборской культуры в более раннее время. По их мнению,

первые пьяноборские погребения могли быть совершены в IV-III вв. до н.э.

(Овсянников, Тагиров, 2004). Р.Д. Голдиной хронологические рамки культуры

определяются III-II вв. до н.э. – V в. н.э. По ее мнению, пьяноборская культура

(чегандинская) проходит три хронологических этапа в своем существовании:

икский (III-I вв. до н. э.), афонинский (I-II вв. н. э.) и мазунинский (III-V вв. н.э.)

(Голдина, 2004б, с. 218-219). С.Э. Зубовым материалы пьяноборской культуры

были рассмотрены в рамках II в. до н.э. – пер. пол. III в. н.э. (Зубов, 2009, с.

1

Для ряда памятников при дальнейшем изучении требуется уточнение культурной принад-

лежности. К примеру, несколько сомнительным кажется отнесение к пьяноборской культуре

самого западного памятника (кат. №245), юго-восточных памятников (кат. №№86, 275).

 7

255). В ряде работ А.А. Красноперовым были представлены замечания по хро-

нологии пьяноборской культуры на основе датировки привозных вещей. Взгля-

ды исследователя в общем подтверждают представления Б.Б. Агеева и

В.А. Иванова по ранней дате пьяноборской культуры (Красноперов, 2009, с. 93,

98; Красноперов, 2014, с. 332, 334). Таким образом, единства мнений по вопро-

сам хронологии пьяноборской культуры не было на всем протяжении ее изуче-

ния, отсутствует оно и на сегодняшний день.

С учетом материалов последних исследований по пьяноборской культуре

мы придерживаемся позиции, определяющей период её существования в рам-

ках конца II в. до н.э. – II в. н.э.

Объект исследования – материальная культура пьяноборского населе-

ния.

Предмет исследования – импортные предметы, найденные на памятни-

ках пьяноборской культуры.

Цель исследования – охарактеризовать импортные предметы в материа-

лах пьяноборской культуры как индикатор межкультурных контактов пьяно-

борского населения.

Для достижения поставленной цели необходимо последовательно решить

следующие задачи:

1. Охарактеризовать состояние изученности импортных предметов в рам-

ках пьяноборской культуры.

2. Систематизировать имеющийся массив импортных предметов в мате-

риалах пьяноборской культуры.

3. Определить этапы и направления поступления импортных предметов

на территорию пьяноборской культуры.

Источниковая база исследования. В работе использованы материалы 29

археологических памятников пьяноборской культуры. Основную их часть (21

из 29 памятников) составляют предметы из погребальных памятников, другие

Данное обстоятельство не позволяет считать границы пьяноборской культуры полностью

определенными.

 8

обнаружены на площадках городищ, в составе кладов, либо представляют со-

бой отдельные находки.

Были изучены археологические коллекции 21 могильника, хранящиеся в

фондах Музея археологии и этнографии УНЦ РАН (г. Уфа), Национального му-

зея РБ (г. Уфа), Национального музея УР им. К. Герда (г. Ижевск), археологи-

ческого музея Удмуртского государственного университета (г. Ижевск), Музея

истории и культуры Среднего Прикамья (г. Сарапул), Музея археологии РТ Ин-

ститута археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань), Национального музея

РТ (г. Казань), Научно-исследовательской лаборатории археологии Самарского

национального исследовательского университета им. академика С.П. Королева

(г. Самара). Кроме этого каталог импортных предметов пьяноборской культуры

формировался за счет архивных материалов (научные отчеты, полевая доку-

ментация)1 и опубликованных работ. Всего каталог содержит 7238 единиц им-

портных предметов.

В качестве аналогий рассматривались материалы близких по времени су-

ществования и территории распространения археологических культур оседлого

(кара-абызская, гляденовская культуры, писеральско-андреевский тип памятни-

ков) и кочевого (сарматы) населения.

Методология и методы исследования. Методологической основой дан-

ной работы является принцип историзма, подразумевающий исследование и

интерпретацию исторических явлений в динамике и взаимосвязи с различными

процессами и событиями, а также комплексный подход, предполагающий сис-

тематизацию всех данных. Применяемые в работе методы исследований давно

и результативно используются археологами. В работе использовались методы

классификации, сравнения, подбора аналогий, картографирования, а также ре-

зультаты, полученные естественнонаучными методами (рентгенофлуоресцент-

ный анализ предметов из цветного металла, металлографический анализ пред-

1

Благодарю Бугрова Д.Г., Журавлеву Г.Н., Зубова С.Э., Иванова В.А., Красноперова А.А.,

Лифанова Н.А., Овсянникова В.В., Тагирова Ф.М., Ютину Т.К. за возможность ознакомиться

и использовать материалы неопубликованных работ, а также Бернц В.А., Воробьеву С.Л.,

 9

метов из черного металла). При анализе наборов бус применялся метод «узких»

датировок (Щукин, 1978; Сергацков, 1998, с. 156-157), апробированный многи-

ми исследователями и показавший правомерность его использования.

Научная новизна исследования определяется тем, что оно является пер-

вой сводной работой, посвященной импортным предметам в памятниках пья-

ноборской культуры. Впервые выделяются этапы поступления импортов и оп-

ределяются их направления поступления на территорию пьяноборскую культу-

ры. В данном исследовании со всей возможной полнотой привлекается обшир-

ный археологический материал, как ранее опубликованный, так и накопленный

за последние десятилетия исследований, но в научный оборот еще не введен-

ный. Кроме того, привлечены результаты собственных полевых и лаборатор-

ных исследований автора.

Практическая значимость работы состоит в формировании сводного

каталога импортных вещей из материалов пьяноборской культуры, который

может быть использован при атрибуции музейных коллекций, создании экспо-

зиций, написании учебных пособий, научно-популярных печатных или элек-

тронных изданий.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Накопление данных об импортах в составе материалов пьяноборской

культуры шло с разной интенсивностью. На ранних этапах её изучения импор-

ты были редким явлением, что связано с незначительными объемами полевых

археологических работ, хотя большая часть металлической посуды найдена на

первом этапе изучения пьяноборской культуры. В последующие этапы изуче-

ния культуры предметы импорта были зафиксированы в больших количествах.

Наиболее яркие привозные вещи, в число которых входят в основном изделия

так называемого «дальнего» импорта (бусы, фибулы), использовались исследо-

вателями при обосновании общей датировки памятников и археологической

культуры в целом.

Камалеева Э.В., Камалова Р.М., Останину Т.И., Сабирову Т.М., Решетникова Н.Л., Шипило-

ва А.В. за помощь в работе с музейными коллекциями.

 10

2. Были выделены два хронологических этапа поступления импортных

изделий на территорию распространения памятников пьяноборской культуры.

Первый этап (конец II – I вв. до н.э.) характеризуется незначительными поступ-

лениями предметов импорта. В основном это бусинный материал и некоторые

виды вооружения. Второй этап (I-II вв. н.э.) характеризуется большим разнооб-

разием импортных вещей, включающих многочисленные (как типологически,

так и количественно) бусы, элементы украшения костюма и предметы воору-

жения.

3. Пространственный и сравнительно-типологический анализ импортных

вещей позволил выделить три направления их поступления к пьяноборскому

населению: южное, западное и юго-восточное. На первом этапе поступления

импортов фиксируется только южное направление, связываемое с кочевника-

ми-сарматами. Для второго этапа характерны все три направления. Основным

из них остается южное. Западное направление связано с населением, оставив-

шим памятники писеральско-андреевского типа. Юго-восточное направление

связано с кара-абызской культурой в среднем течении р. Белой.

Апробация работы. Положения и выводы диссертационного исследова-

ния были изложены в сообщениях и докладах на научных конференциях регио-

нального, всероссийского и международного уровней.

Региональные конференции: Ежегодная научно-отчетная конференция

Самарского археологического общества (Самара, 2013-2018 гг.), Итоговая на-

учная сессия Археологического общества РБ (Уфа, 2014-2018 гг.).

Всероссийские конференции: Урало-Поволжская археологическая конфе-

ренция студентов и молодых ученых (Ижевск, 2013 г., Ульяновск, 2014 г., Ко-

строма, 2015 г., Киров, 2017 г.), Региональная (Всероссийская с международ-

ным участием) археолого-этнографическая конференция студентов, аспирантов

и молодых ученых (Красноярск, 2014 г., Иркутск, 2015 г.), Всероссийская (с

международным участием) научная конференция «Проблемы сарматской ар-

хеологии и истории» (Уфа, 2014 г.), IV (XX) Всероссийский археологический

съезд в Казани (Казань, 2014 г.), XXI Уральское археологическое совещание

 11

(Самара, 2018).

Международные конференции: II Международная научная конференция

«Проблемы этнокультурного взаимодействия в Урало-Поволжье: история и со-

временность» (Самара, 2013 г.), IV Международная Нижневолжская археологи-

ческая конференция (Саратов, 2013 г.).

Основные результаты работы получили отражение в 18 научных статьях,

3 из которых включены в издания, рекомендованные ВАК.

Структура работы. Диссертация включает в себя 2 тома. Том 1 состоит

из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и лите-

ратуры, списка сокращений на 167 страницах. Том 2 содержит приложения на

157 страницах, включающих в себя карты, рисунки, каталог, таблицы, иллюст-

рирующие текстовую часть диссертации.

 12

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ИМПОРТНЫХ ПРЕДМЕТОВ

В МАТЕРИАЛАХ ПЬЯНОБОРСКОЙ КУЛЬТУРЫ

1.1. Очерк истории изучения пьяноборской культуры

История изучения пьяноборской археологической культуры неоднократ-

но затрагивалась в многочисленной специальной литературе (Генинг, 1962, с. 5-

7, 1970 с. 5-9, 1988, с. 33-36; Агеев, 1992, с. 3; Бугров, 2006, с. 25-36; Краснопе-

ров, 2006, с. 5-8; Голдина, Красноперов, 2012, с. 7-9). В настоящее время можно

выделить несколько этапов изучения пьянборской культуры. За основу деления

на этапы изучения нами взяты разработки Б.Б. Агеева (Агеев, 1992, с. 3-10).

Первый этап изучения пьяноборской культуры берет свое начало с 1880

года, когда изделия этого круга, найденные у с. Пьяный Бор Елабужского уезда

Вятской губернии (ныне – с. Красный Бор Агрызского района Республики Та-

тарстан), были доставлены П.П. Пасынковым в Общество археологии, истории

и этнографии при Казанском императорском университете. В 1881 г.

П.А. Пономаревым были произведены небольшие разведочные работы, кото-

рые дали до 50 экземпляров различных вещей (Спицын, 1901, с. 1). В 1887-1888

гг. это место посещал А.А. Спицын, собравший коллекцию подъемного мате-

риала. Им было установлено, что на площадке могильника, а может быть и ря-

дом, находятся остатки селища пьяноборского времени (Генинг, 1971, с. 84-85).

В 1894 г. Ф.Д. Нефедов раскопал два нетронутых погребения и собрал вещи из

разрушенных погребений. Небольшими полевыми исследованиями было уста-

новлено, что все эти находки происходят из двух могильников, получивших в

литературе названия I и II Пьяноборских могильников (Генинг, 1962, с. 5; Ге-

нинг, 1971, с. 84-85). В 1898 г. А.А. Спицыным были произведены раскопки I и

II Ныргындинских могильников (Древности…, 1933, с. 15-19). В 1901 г. он

опубликовал коллекцию вещей из погребальных памятников, в том числе из

Пьяноборского I могильника, и ввел в научный оборот термин «пьяноборская

культура» (Спицын, 1901, с. 1-7; Древности…, 1933, с. 3, 15-19).

 13

В целом этот этап характеризуется сбором первых находок, археологиче-

скими раскопками, проведенными на низком методическом уровне, частичной

публикацией ярких комплексов и находок.

Второй этап изучения пьяноборской культуры определяется 1920-1950 гг.

и связан с именами таких советских исследователей, как А.В. Шмидт,

М.Г Худяков и А.П. Смирнов (Шмидт, 1925, с. 414-434; Древности…, 1933;

Смирнов А.П., 1949, с. 22-32; 1952, 1957, 1961). На этом этапе продолжилось

накопление археологического материала, был изучен ряд постананьинских па-

мятников конца I тыс. до н.э. – пер. пол. I тыс. н.э. на территории Прикамья.

Накопленный материал позволил исследователям рассмотреть вопросы хроно-

логии и территории распространения археологических культур. А.В. Шмидт

первым ограничил ареал распространения пьяноборской культуры. Он полагал,

что пьяноборская культура была распространена только в районе Нижней Ка-

мы, не захватывая ее среднего течения и северной части территории Молотов-

ской области (ныне – Пермский край) (Шмидт, 1925, с. 413-414; Смирнов А.П.,

1949, с. 22). М.Г. Худяков и А.П. Смирнов исходили из того, что культура на-

селения Прикамья была единой и распространилась на всю его территорию

(Генинг, 1970, с. 7). М.Г. Худяков хронологические рамки пьяноборской куль-

туры определял II в. до н.э. – V в. н.э., разделив этот отрезок на три этапа. К

первому этапу (II-I вв. до н.э.) он относил Уфимский могильник, ко второму (I-

III вв. н.э.) – два Пьяноборских, Ныргындинский II, Воробьевский и ранние по-

гребения Кошибеевского могильника. К третьему этапу (IV-V вв. н.э.) принад-

лежат могильники Сергачский, Мари-Луговской, Казанский, Сюкеевский, Ай-

шинский, Масловский, Сунцевский, Азелинский, Ахпайский (Атамановский),

Вичмарский, Ныргындинский I, Бахмутинский и Харинский (Древности…,

1933, с. 16). А.П. Смирновым была поддержана периодизация М.Г. Худякова, с

той лишь разницей, что начало пьяноборской культуры им датировано III в. до

н.э. (Смирнов А.П., 1949, с. 32).

После обобщения материалов 20-30-х гг. XX века А.П. Смирнов не отно-

сил бахмутинские памятники к пьяноборской культуре (Смирнов А.П., 1957, с.

 14

54-55). Помимо этого, он отделил от пьяноборских и окско-сурские памятники

(Смирнов А.П., 1961, с. 103-104). А.П. Смирнов считал, что группа могильни-

ков Кошибеевского типа стоит особняком, и наличие украшений окского типа и

керамики, совершенно не сходной с пьяноборской, не дает никаких оснований

относить Кошибеевский могильник к пьяноборской культуре. Кошибеевский и

родственные ему Криушский, Иваньковский, Ядринский и Сергачский могиль-

ники составляют особую группу (Смирнов А.П., 1952, с. 50). В круг пьянобор-

ских памятников исследователь включил Уфимский могильник (Смирнов А.П.,

1952, с. 70).

Второй этап характеризуется введением материалов в научный оборот,

определением территориальных и хронологических границ археологических

культур.

Со второй половины XX века начинается третий этап в изучении пьяно-

борской культуры. Этот этап характеризуется ростом источниковой базы по

пьяноборской культуре, в первую очередь благодаря созданию в 1954 г. Уд-

муртской археологической экспедиции. Экспедицию возглавил В.Ф. Генинг,

выпускник Пермского госуниверситета, в то время работавший в должности

заместителя директора по науке Удмуртского республиканского краеведческо-

го музея (ныне Национальный музей УР им. К. Герда) (Останина, 2014, с. 114).

Эта экспедиция в основном сосредоточила свои работы в южных прикамских

районах Удмуртии, были продолжены раскопки Ныргындинских I и II могиль-

ников (Генинг, 1971, с. 91, 95, 96). В течение трех сезонов 1954-1956 гг. полно-

стью был исследован могильник Чеганда II, вскрыта значительная часть горо-

дища Чеганда I (Генинг, 1971, с. 6-83). Проведенные на высоком для того вре-

мени уровне раскопки могильника и городища позволили В.Ф. Генингу обоб-

щить полученный в ходе раскопок материал, классифицировать основную мас-

су вещей пьяноборской культуры (Генинг, 1970, с. 30-84).

Обобщив материалы пьяноборских могильников и поселений, известных

к концу 50-х гг. XX в., В.Ф. Генинг создал относительную и абсолютную хро-

нологию пьяноборской культуры, датировав ее III в. до н.э. – II в. н.э. (Генинг,

 15

1962, с. 13-25; Генинг, 1970, с. 88-93). Исследователь предложил новый термин

для названия культуры – «чегандинская» – на основе исследованного им ком-

плекса городища Чеганда I и могильника Чеганда II (Генинг, 1970, с. 8-9). А

под термином «пьяноборская этнокультурная общность/область» автор пред-

ложил объединить близкие постананьинские культуры. В пределах пьянобор-

ской эпохи он выделил несколько культур: гляденовскую, осинскую, чегандин-

скую и кара-абызскую, позднее выделив из состава последней гафурийско-

убаларскую (Генинг, 1970, с.8-9; Генинг, 1988, с. 29). Выделение осинской и

гафурийско-убаларской археологических культур не нашло поддержки у иссле-

дователей и вызвало ряд критических замечаний. Новый термин «чегандинская

археологическая культура» был поддержан лишь археологами из Удмуртии, но

не прижился в научных школах Башкортостана и Татарстана, где также активно

изучались пьяноборские древности. Кроме того, В.Ф. Генингом было определе-

но культурно-историческое место пьяноборской культуры и сформирована

концепция о сложении культуры на базе ананьинских племен Нижнего Прика-

мья (Генинг, 1970, с. 170-175).

Памятники, исследованные башкирскими коллегами в начале 60-х гг. XX

века, в обобщающую работу В.Ф. Генинга не вошли. В 1961 г. исследовался

Камышлытамакский I могильник (Мажитов, Пшеничнюк, 1968, с. 38-58), в 1966

г. были частично раскопаны Кушулевский II, Урманаевский II, Суюндюковский

могильники (Васюткин, 1982, с. 125-144).

В 1968 г. была организована Нижнекамская археологическая экспедиция

(НКАЭ) Института археологии АН СССР, которая начала широкомасштабные

охранные раскопки в зоне строительства Нижнекамской ГЭС. Эта экспедиция

была разделена на пять отрядов: Татарский, Удмуртский, Башкирский, Перм-

ский и Московский. Пятый отряд, Московский, организовали не по территори-

альному, а по тематическому принципу, для изучения преимущественно памят-

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Саттаров Рузиль Раильевич, 2019 год

Литература

69. Абрамова М.П. Зеркала горных районов Северного Кавказа в первые века

нашей эры // История и культура Восточной Европы по археологическим дан-

 148

ным. – М.: Наука, 1971. – С. 121-132.

70. Абрамова М.П. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до

н.э. – IV в. н.э.). – М., 1993. – 240 с.: ил.

71. Агеев Б.Б. Пьяноборская культура. – Уфа: БНЦ УрО РАН, 1992. – 140 с.

72. Агеев Б.Б., Мажитов Н.А. III Кушулевский могильник пьяноборской

культуры // Археологические работы в низовьях Белой: Сборник научных ста-

тей. – Уфа: БФАН СССР. 1986. – С. 75-94.

73. Акишев А.К. Новые художественные бронзовые изделия сакского време-

ни // Прошлое Казахстана по археологическим источникам. – Алма-Ата, 1976. –

С. 183-195.

74. Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып.

Г1-12. – М.: Наука, 1975. – 96 с.

75. Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып.

Г1-12. – М.: Наука, 1978. – 120 с.

76. Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып.

Г1-12. – М.: Наука, 1982. – 104 с.

77. Амброз А.К. Фибулы юга европейской части СССР // САИ. Вып. Д1-30. –

М.: Наука, 1966. – 142 с.

78. Античные государства Северного Причерноморья // Серия: Археология

СССР. Т. 9. – М.: 1984. – 392 с.

79. Арматынская О.В. Новые исследования Икского могильника в устье р. Ик

// Новые археологические памятники Камско-Вятского междуречья. – Ижевск:

Удмуртский университет, 1988. – С. 31-42.

80. Археологическая карта Башкирии. – М.: Наука, 1976. – 263 с.

81. Археологическая карта Татарской АССР: Предкамье. – М.: Наука, 1981. –

211 с.

82. Археологические памятники Восточного Закамья. – Казань, 1989. – 100 с.

83. Ахмеров Р.Б. Новый уфимский могильник ананьинско-пьяноборского

времени (по данным исследований 1952-1956 гг.) // СА. – 1959. – №1. – С. 156-

167.

 149

84. Ашихмина Л.И., Клюева Г.Н. Икский могильник – новый памятник пья-

ноборской культуры // Памятники железного века Камско-Вятского междуре-

чья. – Ижевск: Удмуртский госуниверситет, 1984. – С. 44-53.

85. Бадер О.Н. Археологическое изучение зоны строительства Нижнекамской

гидроэлектростанции и работы в Нижнекамской экспедиции в 1968 и 1969 г. //

Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции. Вып.1. – М.: Знание,

1972. – С. 7-26.

86. Барцева Т.Б. Результаты спектроаналитического изучения металлических

вещей из кургана 4 у хутора Сладковский // К.Ф. Смирнов. Сарматы и утвер-

ждение их политического господства в Скифии. – М.: Наука, 1984. – С. 141-148.

87. Безуглов С.И. Позднесарматские мечи (по материалам Подонья) // Сарма-

ты и их соседи на Дону // МИАД. Вып. 1. – Ростов-на-Дону, 2000.– С. 169-193.

88. Берлизов Н.Е. Ритмы Сарматии. Савромато-сарматские племена Южной

России в VII в. до н.э. – V в. н.э. Ч. I. – Краснодар: КГУКИ, Парабеллум, 2011. –

320 с.

89. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища // ПИФК. Вып. XVII. – М.;

Магнитогорск, 2007. – С. 442-453.

90. Бугров Д.Г., Линкина Л.И., Мельников Л.В., Николаева К.В. К вопросу о

землепользовании населения пьяноборской культуры (по материалам ком-

плексного исследования Тойгузинского II городища) // Археология и естест-

венные науки Татарстана. Книга 4. Посвящается памяти доктора биологических

наук Аиды Григорьевны Петренко. – Казань: ООО «Фолиант»; Институт исто-

рии им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. – С. 225-244.

91. Васильев И.Б. Сарматский курган на северо-западе Башкирии // СА. –

1973. – № 4. – С. 249-251.

92. Васюткин С.М. Ангасякский могильник – ранний памятник бахмутин-

ской культуры // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. –

Ижевск, 1980. – С. 72-91.

93. Васюткин С.М. Исследования пьяноборских могильников в Западной

Башкирии // Приуралье в эпоху бронзы и раннего железа. – Уфа, 1982. – С. 125-

 150

144.

94. Васюткин С.М., Калинин В.К. Ново-Сасыкульский могильник // Археоло-

гические работы в низовьях Белой: Сборник научных статей. – Уфа: БФАН

СССР. 1986. – С. 95-122.

95. Волкович А.М. К южным связям Прикамья в последние вв. до н.э. – пер-

вые вв. н.э. // Тр. ОИПКГЭ. Т. I. – Л., 1941. – С. 219-236.

96. Генинг В.Ф. Археологические памятники Удмуртии – Ижевск: Удмурт-

ское книжное издательство, 1958. – 192 с.

97. Генинг В.Ф. Узловые проблемы изучения пьяноборской культуры // ВАУ.

Вып. 4. – Свердловск, 1962. – С. 5-51.

98. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую

эпоху. Ч. 1. Чегандинская культура III в. до н.э. – II в. н.э. / ВАУ. Вып. 10. –

Свердловск; Ижевск, 1970. – 224 с.

99. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую

эпоху. Ч. 2. Археологические памятники чегандинской культуры III в. до н.э. –

II в.н.э. / ВАУ. Вып. 11. – Свердловск; Ижевск, 1971. – 159 с.

100. Генинг В.Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей

эры: пьяноборская эпоха III в. до н.э. – II в. н.э. – М.: Наука, 1988. – 240 с.

101. Голдина Е.В., Голдина Р.Д. «Дальний импорт» Прикамья – своеобразное

проявление процессов взаимодействия народов Евразии (VIII в. до н.э. – IX в.

н.э.) // Голдина Е.В. Бусы могильников неволинской культуры (конец IV-IX

вв.): Монография. Ижевск, 2010. – С. 156-247.

102. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т II, ил-

люстрации. – Ижевск: Удмуртия, 2003. – 721 с.

103. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т. I, текст

– каталог погребений. – Ижевск: Удмуртия, 2004а. – 319 с.

104. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа.

Ижевск. Издательский дом «Удмуртский университет», 2004б. – 422 с. + вкл.

105. Голдина Р.Д. Основные итоги изучения Тарасовского могильника I-V вв.

н.э. на Средней Каме // Археологическое наследие Урала: от первых открытий к

 151

фундаментальному научному знанию (XX Уральское археологическое совеща-

ние): Материалы Всероссийской (с международным участием) научной конфе-

ренции. – Ижевск, 2016. – С. 211-215.

106. Голдина Р.Д., Черных Е.М. Археологическая карта Каракулинского рай-

она Удмуртской Республики. Материалы и исследования Камско-Вятской ар-

хеологической экспедиции. Т. 18. – Ижевск, 2011. – 168 с.

107. Голдина Р.Д., Красноперов А.А. Ныргындинский I могильник II–III вв. на

Средней Каме. Материалы и исследования Камско-Вятской археологической

экспедиции. Т. 22. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2012. – 364 с.

108. Голдина Р.Д., Перевощиков С.Е., Сабирова Т.М. О составе металла неко-

торых украшений Ныргындинского I могильника II–III вв. н.э. в Среднем При-

камье // Голдина Р.Д., Красноперов А.А. Ныргындинский I могильник II-III вв.

на Средней Каме // Материалы и исследования Камско-Вятской археологиче-

ской экспедиции. Т. 22. – Ижевск, 2012. – С. 341-362.

109. Голдина Р.Д., Красноперов А.А. Конструктивная и хронологическая клас-

сификации материалов Ныргындинского I могильника II-III вв. // Древности

Прикамья эпохи железа (VI в. до н.э. – XV в. н.э.): хронологическая атрибуция /

Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т.

25. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2012. – С. 9-104.

110. Голдина Р.Д. Сабиров Т.Р., Сабирова Т.М. Погребальный обряд Тарасов-

ского могильника I-V вв. на Средней Каме. Т. III. – Казань, Ижевск, 2015. – 297

с., илл., фот.

111. Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология погребений I-II вв. Тарасовского

могильника // ПА. – 2016. – №1 (15). – С. 41-89.

112. Голдина Р.Д., Лещинская Н.А. О пьяноборской культурно-исторической

общности // Материалы Всероссийской научной конференции «I Старостинские

чтения: Опорные памятники Среднего Поволжья и Прикамья первой половины

– середины I тыс. н. э.» / Серия «Археология евразийских степей». №1. – Ка-

зань, 2018. – 296 с.

113. Гришаков В.В., Зубов С.Э. Андреевский курган в системе археологиче-

 152

ских культур раннего железного века Восточной Европы // Серия «Археология

евразийских степей». Вып.7. – Казань: ИИ АН РТ, 2009. – 173 с.

114. Древности Камы по раскопкам А.А. Спицына в 1898 году / Ныргындин-

ские I и II могильники // Материалы ГАИМК. Вып. 2. – Л., 1933. – С. 15-18,

табл. IX-XI.

115. Ельницкий Л.А. Знания древних о северных странах. – М.: Государствен-

ное изд-во географической литературы, 1961. – 224 с.

116. Журавлева Г.Н. Предварительные итоги изучения Ныргындинского II мо-

гильника по раскопкам В.Ф. Генинга // ПА. – 2014. – №1 (7). – С. 69-91.

117. Засецкая И.П. Золотые украшения из кургана Хохлач – классические об-

разцы сарматского полихромного звериного стиля I – начала II в. н.э. // Сокро-

вища сарматов. Каталог выставки. – СПб; Азов, 2008. – С. 29-43.

118. Зубов С.Э. География и хронология подвесок в виде скифского лука //

Проблемы археологии Нижнего Поволжья. I Международная Нижневолжская

археологическая конференция, г. Волгоград (1-5 ноября 2004 г.): Тезисы докла-

дов. – Волгоград, 2004а. – С. 177-182.

119. Зубов С.Э. Проблемы этнической дивергенции пьяноборского этноса //

Вопросы археологии Урала и Поволжья. Вып. 2. – Самара: Самарский универ-

ситет, 2004б. – С. 267-279.

120. Зубов С.Э. Хроноиндикаторы раннепьяноборских могильников Икско-

Бельского междуречья // Проблемы археологии Нижнего Поволжья: II Между-

нар. Нижневолж. археол. конф., г. Волгоград, 12-15 нояб. 2007 г.: тез. докл. –

Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007а. – С 87-96.

121. Зубов С.Э. Ранние палаши Волго-Уралья // Вооружение сарматов: регио-

нальная типология и хронология. Доклады к VI международной конференции

«Проблемы сарматской археологии и истории». – Челябинск: изд-во ЮУрГУ,

2007б. – С. 124-133.

122. Зубов С.Э. Пьяноборская культура (II в. до н.э. – перв. пол. III в. н.э.) //

История башкирского народа: в 7 т. Т I. – М.: Наука, 2009. – С. 255-267.

123. Зубов С.Э. Новые элементы погребальной обрядности раннепьяноборско-

 153

го населения в низовьях р. Белой (по материалам раскопок Кипчаковского кур-

ганно-грунтового могильника в 2006 году) // УАВ. Вып. 10. – Уфа: Гилем, 2010.

– С. 64-84.

124. Зубов С.Э. Воинские миграции римского времени в Среднем Поволжье

(I-III вв. н.э.). Saarbrücken, Germany, LAP LAMBERT Academic Publishing

GmbH & Co. KG. 2011. –201 с.

125. Зубов С.Э. Ранние памятники пьяноборской культуры в нижнем течении

р. Белой // V (XXI) Всероссийский археологический съезд [Электронный ре-

сурс]: сборник научных трудов / отв. ред. А.П. Деревянко, А.А. Тишкин. –

Электрон. текст. дан. (36,739 Мб). – Барнаул: ФГБОУ ВО «Алтайский государ-

ственный университет», 2017.

126. Зубов С.Э., Радюш О.А. Шлемы Среднего Поволжья в среднесарматское

время / Сарматы и внешний мир. Материалы VIII Всероссийской (с междуна-

родным участием) научной конференции «Проблемы сарматской археологии и

истории» / Отв. ред. Л.Т. Яблонский, Н.С. Савельев // УАВ. Вып. 14. – Уфа:

ИИЯЛ УНЦ РАН, Центр «Наследие», 2014. – С. 94-104.

127. Зубов С.Э., Саттаров Р.Р. Сарматские импорты и заимствования в воору-

жении племен пьяноборской культуры Икско-Бельского междуречья // Извес-

тия Самарского научного центра РАН. Т. 16. №3. – Самара, 2014. – С. 314-320.

128. Зубов С.Э., Саттаров Р.Р. Новый могильник пьяноборской культуры в

Икско-Бельском междуречье // Известия Самарского научного центра РАН. Т.

17 № 3 (2). – Самара, 2015. – С. 537-547.

129. Зуев В.Ю. К истории сарматской паноплии: мечи и кинжалы прохоров-

ского типа // Военная археология: Оружие и военное дело в исторической и со-

циальной перспективе: материалы международной конференции. – СПб.: Гос.

Эрмитаж, 1998. – С. 143-150.

130. Иванов В.А. Культурные связи оседлых племен Приуралья с кочевниками

Великого пояса степей в эпоху раннего железа (к постановке проблемы) // Ски-

фо-сибирское культурно-историческое единство: материалы I Всесоюзной ар-

хеологической конференции. – Кемерово, 1980. – С. 74-84.

 154

131. Иванов В.А. Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху

раннего железа (I тыс. до н.э. – первая половина I тыс. н.э.). – М.: Наука, 1984. –

85 с.

132. Иванов В.А. О времени функционирования могильников эпохи раннего

железа в Приуралье // Древности Среднего Поволжья. – Куйбышев: Куйбышев-

ский гос. ун-т, 1985. – С. 85-99.

133. Иванов В.А. Городище Серенькино – памятник пьяноборской культуры в

низовьях реки Белой // УАВ. Вып. 4. – Уфа, 2003. – С. 203-207.

134. Иванов В.А. Археология сарматского влияния на культуру лесных племен

Южного Урала: источники и их интерпретация // Этнические взаимодействия

на Южном Урале. Сарматы и их окружение : материалы VII Всерос. (с между-

нар. участием) науч. конф. / ред. кол.: В. И. Богдановский (предс.) и др. ; отв.

ред. А.Д. Таиров. – Челябинск, 2017. – С. 50-55.

135. Измайлов И.Л. Меч раннесарматского времени из Икско-Зайского меж-

дуречья // ПА. – 2015. – №2 (12). – С. 326-332.

136. Искусство скифов. Альбом (на немецком языке). – Л.: Аврора, 1986.

137. История культуры Башкортостана (Комплект научных и учебных мате-

риалов). Вып. 6. Археологические памятники Башкортостана. – Уфа: Гилем,

1996. – 280 с.

138. Исмагилов Р.Б. Клинковое оружие эпохи ранних кочевников из Южного

Приуралья (случайные находки) // УАВ. Вып. 3. – Уфа, 2001. – С. 117-147.

139. Казаков Е.П., Старостин П.Н., Халиков А.Х. Деуковский II могильник //

Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции. Вып. 1. – М.: Знание,

1972. – С. 105-121.

140. Казаков Е.П. Рафикова З.С. Очерки древней истории Восточного Закамья.

– Казань: РИЦ «Дом печати», 1999. – 120 с.

141. Каталог памятников археологии Башкирии, открытых в 1971-1980 гг. –

Уфа, 1982.– 80 с.

142. Кондрашин В.В. Результаты металлографического анализа кузнечного

инвентаря Кипчакского могильника // Актуальные вопросы археологии Урала и

 155

Поволжья. – Самара, 2008. – С. 271-276.

143. Кондрашин В.В., Перевощиков С.Е. Материалы по железообработке пья-

ноборской культуры // Вояджер: мир и человек: теоретический и научно-

методический журнал. №3. – Самара: Самарский государственный технический

университет, 2012. – С. 240-248.

144. Корякова Л.Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (сар-

гатская культура). – Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1988. – 241 с.

145. Красноперов А.А. Зеркала пьяноборской культуры // Пятые Берсовские

чтения. Сб. научн. статей / Свердловский областной краеведческий музей. –

Екатеринбург: КВАДРАТ. – 2006. – С. 144-148.

146. Красноперов А.А. Поясные наборы пьяноборско-мазунинского времени //

Пермские финны: археологические культуры и этносы. – Сыктывкар: РИО Ин-

ститута языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, 2007. – С. 92-101.

147. Красноперов А.А. Шейные украшения пьяноборско-мазунинского време-

ни как показатель этнокультурных контактов населения Прикамья на рубеже эр

// III Емельяновские чтения: Миграционные процессы и межэтнические взаи-

модействия в Урало-Сибирском регионе: Материалы Всероссийской научно-

практической конференции (Курган, 27-29 марта 2008 г.). – Курган: Изд-во

Курганского гос. ун-та, 2008а. – С. 14-15.

148. Красноперов А.А. Об угорском следе в пьяноборской культуре // Камский

торговый путь: Материалы Всероссийской научно-практической конференции.

– Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008б – С. 54-63.

149. Красноперов А.А. К вопросу о хронологии пьяноборской культуры: за-

метки к констатации ответа // Древняя и средневековая археология Волго-

Камья: Сб. к 70-летию П.Н. Старостина / Серия «Археология евразийских сте-

пей». Вып.10. – Казань: ИИ АН РТ, 2009. – С. 92-105.

150. Красноперов А. А. К атрибуции находки из раскопок Тарасовского мо-

гильника позднесарматского времени в Прикамье // Археология Казахстана в

эпоху независимости: итоги, перспективы: материалы международной научной

конференции, посвященной 20-летию независимости Республики Казахстан и

 156

20-летию Института археологии им. А.Х. Маргулана КН МОН РК. Т. 2. – Ал-

маты, 2011. – С. 228-238.

151. Красноперов А.А. Погребение №28 Икского могильника: к вопросу о

ранней дате пьяноборских памятников // «Ананьинский мир: истоки, развитие,

связи, исторические судьбы» / Серия «Археология евразийских степей». Вып.

20. – Казань: Отечество, 2014. – С. 331-351.

152. Красноперов А.А. К вопросу о ранней дате пьяноборских памятников. Ч.

2: находки предметов вооружения и особенности погребального обряда // Ма-

териалы III международной научной конференции «Ананьинский мир: куль-

турное пространство, связи, традиции и новации» / Серия «Археология евра-

зийских степей». Вып.4. – Казань, 2017. – С. 165-195.

153. Кропоткин В. В. Римские импортные изделия в Восточной Европе (II в.

до н.э. – V н.э.). – М., 1970. – 278 с. с илл., карт.

154. Кропотов В.В. Фибулы сарматской эпохи. – Киев: Адеф-Украина, 2010. –

384 с.

155. Кузьминых С.В. Металлургия Волго-Камья в раннем железном веке.

Медь и бронза. – М.: Наука, 1983. – 258 с.

156. Левкова К.С., Саттаров Р.Р. Бусы пьяноборской археологической культу-

ры: историографический обзор // XLIX Урало-Поволжская конференция сту-

дентов и молодых ученых. Материалы всероссийской конференции с междуна-

родным участием. 1-3 февраля 2017 г., г. Киров / Отв. ред. А.О. Кайсин, науч.

ред. В.А. Коршуков. – Киров, 2017а. – С. 131-133.

157. Левкова К.С., Саттаров Р.Р. Фигурные украшения из египетского фаянса

на территории Западного Приуралья в раннем железном веке (к определению

путей поступления бус пьяноборской культуры) // V (XXI) Всероссийский ар-

хеологический съезд [Электронный ресурс]: сборник научных трудов / отв. ред.

А.П. Деревянко, А.А. Тишкин. – Электрон. текст. дан. (36,739 Мб). – Барнаул:

ФГБОУ ВО «Алтайский государственный университет», 2017б.

158. Лепихин А.Н., Мельничук А.Ф., Овчинников С.С., Чуйкина Е.В. Бусы

костищ гляденовской культуры как индикатор культурных опосредованных

 157

связей населения Среднего Приуралья с цивилизациями Востока и античного

мира // Древние этнокультурные связи финно-угров. – Йошкар-Ола: МарГУ,

2002. – C. 125-128.

159. Лещинская Н.А. Фибулы Тарасовского могильника: информационный

потенциал // Археологическое наследие как отражение исторического опыта

взаимодействия человека, природы, общества (XIII Бадеровские чтения): Мате-

риалы Всерос. науч. конф. – Ижевск: Удмуртский университет, 2010. – С. 134-

144.

160. Лещинская Н.А. Вятский край в пьяноборскую эпоху (по материалам по-

гребальных памятников I-V вв. н.э.). Материалы и исследования Камско-

Вятской археологической экспедиции. Т. 27. – Ижевск, 2014. – 472 с.

161. Магомедов Б.В. Черняховская культура. Поблемы этноса. – Lublin: Wyd-

wo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 2001. – 290 с.

162. Мажитов Н.А. Чиатавский могильник // Башкирский археологический

сборник. – М., 1959. – С. 100-113.

163. Мажитов Н.А., Пшеничнюк А.Х. Камышлы-Тамакский могильник // АЭБ.

Т. 3. – Уфа, 1968. – С. 38-58.

164. Мандельштам А.М. Кочевники на пути в Индию // МИА. №136. – М.- Л.:

Наука, 1966. – 232 с.

165. Манцевич А.П. Курган Солоха. Публикация одной коллекции. – Л.: Ис-

кусство, 1987. – 143 с.

166. Марченко И.И. Сираки Кубани (по материалам курганных погребений

Нижней Кубани). – Краснодар, 1996. – 338 с.

167. Маслов В.Е. О датировке изображений на поясных пластинах из Орлат-

ского могильника // Евразийские древности. 100 лет Б.Н. Гракову: архивные

материалы, публикации, статьи. – М.: ИА РАН, 1999. – С. 219-236.

168. Матвеева Г.И. К вопросу о характере взаимоотношений различных этни-

ческих групп на территории Южного Приуралья в первой половине I тыс. н.э. //

Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приура-

лья: материалы международной научной конференции к 30-летию Камско-

 158

Вятской археологической экспедиции. – Ижевск, 2002. – С. 91-96.

169. Мясников Н.С. Этнокультурные процессы в Чувашском Поволжье в I-

VIII веках нашей эры в свете археологических данных // Научные доклады /

ЧГИГН. Вып. 13. – Чебоксары, 2013. – 72 с.

170. Мошкова М.Г. Раннесарматские бронзовые пряжки // МИА. № 78. – М.,

1960. – С. 297-307.

171. Мошкова М.Г. О раннесарматских втульчатых стрелах // КСИА. Вып. 89.

– М., 1962. – С. 77-82.

172. Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры // САИ. Вып. Д1-10. –

М.: Изд-во АН СССР, 1963. – 88 с.

173. Медведев А.Ф. К истории кольчуги в Древней Руси // КСИИМК. Т. XLIX.

– М., 1953. – С. 26-32.

174. Овсянников В.В. Характеристика контактов лесостепного населения Пре-

дуралья с номадами в пьяноборскую эпоху (II в. до н.э. – II в. н.э.) // Вояджер:

мир и человек: теоретический и научно-методический журнал. – Самара:

СМИУ, 2011. №1. – С. 7-12.

175. Овсянников В.В. Общие элементы в погребальном обряде и инвентаре

населения кара-абызской культуры и сармат лесостепи Южного Приуралья (по

материалам Шиповских, Старо-Киишкинских и Бишунгаровских курганов) //

Материалы VIII Всероссийской (с международным участием) научной конфе-

ренции «Проблемы сарматской археологии и истории» / Отв. ред. Л.Т. Яблон-

ский, Н.С. Савельев // УАВ. Вып. 14. – Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, Центр «Насле-

дие», 2014. – С. 168-177.

176. Овсянников В.В., Тагиров Ф.М. Новые материалы к хронологии пьяно-

борских памятников Нижней Белой // Древность и средневековье Волго-Камья.

Материалы третьих Халиковских чтений. – Казань, 2004. – С. 145-147.

177. Овсянников В.В., Савельев Н.С., Акбулатов И.М., Васильев В.Н. Шипов-

ский могильник в лесостепном Приуралье. – Уфа: Гилем, 2007. – 166 с.

178. Овсянников В.В. Опыт выделения зон активного взаимодействия оседло-

го и кочевого населения Предуралья в савромато-сарматскую эпоху // УАВ.

 159

Вып. 9. – Уфа, 2009. – С. 144-156.

179. Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III-V вв. – Ижевск:

УИИЯЛ УрО РАН., 1997. – 327 с.

180. Останина Т.И. Археологические коллекции Национального музея Уд-

муртской Республики им. К. Герда: каталог. Ижевск: ИД «Удм. ун-т», 2004. –

230 с.

181. Останина Т.И. Развитие взглядов В.Ф. Генинга и других исследователей

на мазунинскую культуру // ПА. – 2014. – №1. – С. 114-135.

182. Памятники археологии Башкирской АССР, открытые в 1981-1986 гг. Ка-

талог. Уфа, 1988. – 94 с.

183. Перевощиков С.Е. Железообрабатывающее производство населения Кам-

ско-Вятского междуречья в эпоху средневековья (технологический аспект) //

Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т.2.

– Ижевск. 2002. – 175 с.

184. Перевощиков С.Е., Сабирова Т.М. К вопросу о «бляхах-зеркалах» Прика-

мья на примере Ныргындинского I могильника (II-III вв. н.э.) // Современные

решения актуальных проблем евразийской археологии: сб. науч. ст. – Барнаул:

Изд-во Алт. ун-та, 2013. – С. 211-214.

185. Перевощиков С.Е., Малых О.О. К вопросу о происхождении мечей из Та-

расовского могильника (по данным металлографии) // Вест. ЧелГУ. №22 (351).

История. Вып. 61. – 2014. – С. 18-25.

186. Перевощиков С.Е., Кондрашин В.В. Некоторые итоги изучения предме-

тов кузнечного производства, найденных в Тарасовском могильнике // Архео-

логическое наследие Урала: от первых открытий к фундаментальному научно-

му знанию (XX Уральское археологическое совещание): Материалы Всерос-

сийской (с международным участием) научной конференции). – Ижевск, 2016.

– С. 387-391.

187. Памятники истории и культуры Удмуртской АССР: Каталог. – Ижевск,

1979. – 134 с.

188. Памятники истории и культуры Удмуртской АССР: Каталог. Изд-е 2-е,

 160

перераб. – Ижевск, 1990. – 156 с:. ил.

189. Пастушенко И.Ю., Бернц В.А. Халцедоновые диски в культуре населения

Прикамья // Finno-Ugrica. № 11. – Казань: ИИ АН РТ, 2008. – С. 12-23.

190. Пугаченкова Г.А. Древности Мианкаля. Из работ Узбекистанской искус-

ствоведческой экспедиции. – Ташкент: Фан, 1989. – 203 с.

191. Пшеничнюк А.Х. Биктимировский могильник // АЭБ. Т. II. – Уфа, 1964. –

С. 215-231.

192. Пшеничнюк А.X. Охлебининский могильник // АЭБ. Т.III. – Уфа, 1968. –

С. 59-104.

193. Пшеничнюк А.Х. Кара-абызская культура (население центральной Баш-

кирии на рубеже нашей эры) // АЭБ. Т.5. – Уфа: БФАН СССР, 1973. – С.162-