Имитация в современном российском обществе: сущность, субъекты воздействия, социальное пространство проявления тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Шалюгина, Татьяна Александровна

• Шалюгина, Татьяна Александровна
• доктор философских наук
• 2012

Оглавление диссертации доктор философских наук Шалюгина, Татьяна Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Теоретико-методологические проблемы изучения имитации как социального явления.

1. ¡.Проблемное поле осмысления явления имитации в социальногуманитарном знании.

1.2. Имитация в обществе как предмет социально-философского анализа

Глава 2. Основания и условия проявления имитационной составляющей в российской истории.

2.1. Онтология продуцирования имитационной составляющей в исторической реальности.

2.2. Имитационная составляющая в политике и идеологии императорской России.

2.3. Феномен имитации в советской социальной реальности.

Глава 3. Субъекты имитации в современном российском обществе.

3.1. Постсоветская реальность как пространство социокультурных практик субъектов имитации.

3.2. Субъекты имитационной составляющей в обществе.

3.3. Ресурсы субъектов имитации и технологии воздействия.

Глава 4. Социальное пространство проявления имитационной составляющей в современном российском обществе.

4.1. Функционирование имитационной составляющей в условиях социальной неопределенности и социокультурного кризиса.

4.2. Имитационная составляющая в политической жизни общества.

4.3. Имитация процессов развития и социальной модернизации.

Глава 5. Симулятивные образы в имитационных практиках манипулирования массовым сознанием.

5.1. Продуцирование симулятивных образов в массовом сознании.

5.2. Образы симулятивной реальности как средство манипулирования массовым сознанием.

5.3. Последствия распространения симулятивных образов в современном российском обществе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Имитация в современном российском обществе: сущность, субъекты воздействия, социальное пространство проявления»

Актуальность темы исследования определяется происходящей в России социокультурной трансформацией, связанной с противоречивыми процессами формирования нового типа социальности. Состояние всех сфер жизни общества, сопровождающееся разрывом привычных социальных связей, разрушением социальной «диспозиции» и утратой четких культурных ценностей и нравственных установок, ведет к тому, что в итоге существенные когнитивные фрагменты традиционной социологии, культурологии, психологии или политологии оказываются в состоянии неопределенности, поскольку привыкли оперировать устоявшимися представлениями о жизни общества и человека. В ситуации, когда мир для человека и человек для мира перестают быть «прозрачно-знакомыми» и понятными, все более остро ощущается необходимость поиска объяснительной модели эволюции идей, настроений и ожиданий людей в меняющейся социальности.

В социальной философии актуальное звучание приобретает изучение сложности и противоречивости общественного развития, степени отзывчивости на противоречивые требования, вызовы и риски современности. Постановка проблемы данного исследования, обозначенной как сущность, субъекты воздействия и социальное пространство проявления имитации, прямо вытекает из актуальности темы, обусловленной тем, что в каждую эпоху социальная реальность во многом определяется практиками политически господствующего класса за счет встраивания его идеологии в социальную структуру, историю, культурную традицию социальной общности, что задает горизонт и интенции социокультурной эволюции посредством воздействия на психологические и ценностные установки людей, культурные предпочтения, массовое сознание и социальное поведение.

Обращение к теме имитации в современном российском обществе диктуется соображениями, связанными с особенностями ее проявления в социальной реальности и необходимостью проблемной разработки в современном социально-философском знании. Явление имитации выступает предметом социологии, социальной и культурной антропологии, социальной психологии и других наук. Философия в процессе этого познания играет специфическую роль, определяя общественную необходимость и теоретическую значимость проблемы, организуя и формируя общетеоретический взгляд на социальное явление имитации.

Роль имитации в жизни общества, ее сущность, связанная с процессами социального действия, направленными на подмену предметно-смысловой реальности, ее коммуникативно-символическая природа - это тема, не теряющая актуальности, несмотря на достаточно подробное исследование ее различных аспектов в социально-гуманитарном знании. Анализ имитации с позиций социальной философии акцентирует внимание на внутренних смыслах явления, поскольку понимание его истинных свойств, эффектов и возможностей особенно необходимо сейчас, когда в человеческом сообществе все более проблематизируется сама социальность.

Известный отечественный философ A.A. Зиновьев исходил из того, что имитация есть «сознательное действие людей по созданию объектов-имитантов, которые по замыслу этих людей должны восприниматься людьми как объекты-подлинники». Это делается для обмана, для «показухи», для создания видимости и т.п. В человеческой истории это широко распространенное и обычное явление, неотъемлемый элемент театрального аспекта человеческой жизни. Можно говорить о степени имитационности того или иного человеческого объединения в целом, его отдельных событий, действий властей, партий и т.д.1 В свою очередь, политолог Л.Ф. Шевцова полагает, что «сама нынешняя российская система построена на имитационном ресурсе. Все является в конечном итоге имитацией -имитация парламента, федерации, многопартийности, оппозиции и даже Зиновьев A.A. Фактор понимания. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. С. 429. имитация силы»". Для специалиста по философии образования И.А. Вальдмана «кризисные явления в современном обществе в немалой степени обусловлены избытком имитационной составляющей во многих сферах социальной деятельности» .

Социально-философское осмысление явления имитации, уяснение ценностно-смысловых траекторий ее воплощения и выявление ее инструментальных характеристик приобретают серьезную научную значимость для социальной практики и понимания процессов общественного развития России. Тем более что, несмотря на наличие как дескриптивных, так и аналитических конструкций, выстроенных вокруг частных фактов проявления имитации, пока еще нет выверенного терминологического аппарата, посвященного сущности имитации и различным социально значимым практикам ее воплощения.

Трудности российского общества - это, прежде всего, трудности его самоопределения и модернизации в глобализирующемся мире в условиях «вызова современности». Превращение социальной реальности в эфемерную и нестабильную явно коррелирует с возрастанием в жизни людей роли различного рода имитаций - стереотипов и образов реальности, замещающих саму реальность. Симулятивная (сымитированная) реальность предполагает взаимодействие человека не с вещами, объектами, процессами, а с их симуляциями. В эпоху постмодерна индивид погружается в виртуальную реальность симуляций и во все большей степени воспринимает мир как «спектакль» или игровую среду, сознавая ее условность, управляемость ее параметров и возможность/невозможность выхода из нее.

Имитация в пространстве социокультурной реальности - это социальное явление, проявляющееся в искажении социальной определенности, в основе которого - процессы социального действия, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путем

2 Шевцова Л. Имитационный смотритель // Новая газета. 2002. 4 марта.

1 Вальдман И.А. Инновационная деятельность и возможности преодоления имитационной парадигмы // Философия образования. 2009. № 1. С. 44. конструирования символической социальной реальности, создания видимости, «кажимости». Согласно A.A. Зиновьеву, все это делается «как подражание и подделка для создания видимости»4. Онтологический смысл и результат имитации - симулятивная реальность как следствие совокупного субъективно обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, риторических стратегий и социальных технологий.

Проявление имитационной составляющей в обществе связано с нарастанием имитационных стратегий и практик, конструированием искусственных симулятивных образов массового сознания, возникающим в различных сферах общественного бытия и активно воздействующим как на социальные процессы, так и на массовую психологию, что обусловлено в первую очередь общим курсом и деятельностными практиками политической элиты как доминирующего социального субъекта, накладывающимися на социальный климат, социокультурную среду, ценностные ориентации и психологию масс. Недаром социальный философ и социолог Б.В. Дубин, характеризуя современное российское общество, отмечает, что в условиях направленного торможения экономической, социальной и культурной дифференциации общества происходит расширение поля проявления интегративных символов и церемоний, ритуализация или церемониализация текущей политики5.

Таким образом, актуальность социально-философского исследования феномена имитации в российском обществе определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, слабой теоретико-методологической разработанностью и недостаточной эмпирической изученностью всего многообразия проявления имитации в обществе. Во-вторых, значимостью данной темы для понимания социальной практики общественного развития современной России. В-третьих, необходимостью более глубокого отражения в социально-философской рефлексии современных российских реалий,

4 Зиновьев А.Л. Фактор понимания.

3 Дубин Б.В. Россия нулевых: политическая культура - историческая память - повседневная жизнь. М.: РОССПЭН, 2011. С. 237. связанных с процессами социокультурных изменений, применением социальных технологий в современном российском обществе в условиях нарастания «имитационной избыточности». Все это заставляет обратиться к более глубокому теоретико-методологическому анализу понятия имитации, уяснению содержания и форм ее проявления как социального явления.

Степень научной разработанности темы. Заявленная тема диссертационного исследования является объектом достаточно пристального внимания социально-гуманитарных наук, ориентирующихся на то, что в каждую эпоху социальная реальность определяется практиками политически господствующего класса, доминирующих социальных субъектов, задающими горизонт и интенции социокультурной эволюции посредством воздействия на психологические и ценностные установки людей, массовое сознание и социальное поведение, культурные предпочтения.

Научные изыскания и теоретические конструкции в русле темы «имитация в обществе» представлены широким спектром работ. Посредством анализа имеющихся научных трудов представляется возможным выявить основные группы подходов и концепций, в которых с различных позиций анализируются тема исследования и различные аспекты ее проявления.

Первая группа - это подходы и концепции, в которых рассматриваются различные виды и формы проявления имитации как социального явления.

Анализ имеющейся литературы свидетельствует, что онтологическая природа имитации и механизмов ее проявления проходит стадию осмысления, хотя само понятие имитации весьма активно используется в социально-гуманитарном знании. В «психологии научения» имитационное поведение -составная часть познания. Для психолога и педагога Б.В. Куприянова «социокультурная имитация» в социальном воспитании учащихся - это механизм воспроизводства культуры общества и социальной деятельности путем отображения в функционировании воспитательных организаций социокультурных аналогов социальных организаций, выполняющих ключевые социальные функции6.

В политической философии, политологии и политической публицистике встречается особенно много публикаций, связанных с тематикой имитации. «Вы не задумывались, почему в последние лет десять так широко распространилось словечко-паразит «как бы»? - задается вопросом А. Гольц. - Таким образом, наше коллективное бессознательное чрезвычайно точно определяет сущность путинского государства. В нем все ненастоящее, все имитационное, от всего исходит дух покрытого пылью картона. Имитацией политической жизни, имитацией руководства страной п президентом, имитацией независимости законодателей . Публицист М. Леонтьев считает, что вся российская политическая система - это имитация О общепринятого «цивилизованного» либерального стандарта . Философ С.Н. Пшизова рассматривает проблематику имитации в политических практиках9. А. Маргулев анализирует сущность имитационного государства10.

Политический философ и публицист С.Г. Кара-Мурза связывает имитацию с угасанием рациональности и полагает, что к имитации склоняются те культуры, которые оказались неспособными ответить на вызов времени, что служит признаком упадка".

Известный философ A.A. Зиновьев интерпретирует имитацию как «сознательные действия людей по созданию объектов-имитантов (то, что имитирует подлинник), которые, по замыслу этих людей, должны воспроизводиться как объекты-подлинники. Это делается как подражание и

6 Куприянов Б.В. Социокультурные основы вариативности социального воспитания в учреждениях дополнительного образования детей // http://www.altruism.ru/

7 Гольц А. Итоги недели. Государство-имитация // Ежедневный журнал. 2010. 19 марта.

8 Леонтьев М. Политическая система: от имитации к подлинности // http://www.rus-obr.ru/2010/

9 Пшизова С. От подражания к имитации в политических практиках // Ьйр://гаи/зи/оЬзегуег/№ 910/2004/

10 Маргулев А. Имитационное государство «Россия» // http://www.pravda.info/2008/

11 Кара-Мурза СТ. Потерянный разум. М.: Алгоритм-ЭКСМО, 2005. С. 410. подделка для создания видимости» . Социолог и философ Ж.Т. Тощенко

13 рассматривает имитацию в русле проблематики «кентавризма» .

Вторая группа - это труды, в которых рассматриваются феномен виртуальной реальности, проявление виртуальности в обществе, теория конструирования симулятивных образов массового сознания.

Исследование «виртуального» было начато еще античными философами (Платон, Аристотель), которые рассматривали виртуальное как силу, потенцию, энергию. Их взгляды получили развитие у философов Средневековья (Ф. Аквинский, Н. Кузанский, Д. Скотт). Термин «виртуальный» использовался для концептуализации событий, существующих временно и в частичной форме, а также для объяснения связи всеобщей абсолютной сущности с активностью единичных предметов. С его помощью решалась проблема сосуществования реальностей разного иерархического уровня.

Во второй половине XX в. идеей виртуальности заинтересовались представители естественно-технических наук, психологи, социологи и философы. Активно развивается философское направление осмысления феномена виртуальной реальности. Работы таких исследователей, как JI.A. Микешина, H.A. Носов, М.Ю. Опенков, С.И. Орехов, A.M. Орлов, В.Н. Порус, В.М. Розин, С.С. Хоружий, обогатили философскую мысль определением сущности виртуальной реальности, как обладающей собственной природой, закономерностями, причинно-следственными связями, механизмами развития и воздействия на внешние для нее объекты14. В трудах A.A. Бодрова и Т.А. Бондаренко проводится социально-философский анализ

12 Зиновьев A.A. Фактор понимания. п Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема. Опыт философского и социологического анализа. М.: Новый хронограф, 2011. С. 208.

14 Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997; Орехов С.И. Виртуальная реальность: исследование онтологических и коммуникационных основ: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Омск, 2002; Орлов A.M. Виртуальная реальность: Пространство экранных культур как среда обитания. М., 1997; Порус В.Н. Виртуальное пространство: иллюзия свободы // Компьютерра. 2000. № 39; Носов H.A. Виртуальная реальность // Вопросы философии. 1999. № 10. С. 152-164; Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. 1997. № 6. С. 53-68. виртуальной реальности15. Ряд ученых, отталкиваясь от положений

Ж. Бодрийяра16, изучают виртуальность как одну из разновидностей симуляции17. И.В. Голуб разрабатывает онтологические основания

18 существования человека и его сознания в симулятивном пространстве .

Сущность массового сознания, а также особенности и характерные черты, присущие массовому сознанию, такие как фрагментарность, карнавализация, мифологизм, символизм, манипулируемость, способствующие реализации симулятивных образов в обществе, изучались в трудах Ж. Бодрийяра, Э. Ги Дебора, И. Гофмана, С.Г. Кара-Мурзы, Э. Кассирера, Г. Маклюэна, М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорского, У. Эко19. Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, С. Жижек, П. Клоссовски обращались к выявлению лл сущности симулякра как одного из симулятивных образов . Оформились различные подходы к пониманию симулятивных образов массового сознания.

Одни авторы осмысливают эту тематику через информационные особенности

21 современного общества, которые носят игровой характер . Другие показывают важную роль информационно-коммуникационных технологий в ь Бодров A.A. Виртуальная реальность как когнитивный и социокультурный феномен: Автореф. дис. . докт. филос. наук. - Самара, 2007; Бондаренко Т.А. Виртуальная реальность: социально-философский анализ. Ростов н/Д: ДГТУ, 2006.

16 Бодрийяр Ж. Система вещей: пер. с фр.; вступ. ст. С. Зенкина. М.: «Рудомино», 1999.

17 Силаева В.Л. Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2004.

18 Голуб И.В. Сознание человека в бытии симулированного пространства: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2003.

19 Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1991; Ги Дебор Э. Общество спектакля. М., 2000; Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М., 2003; Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2004; Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1990. № 2; Он же. Философия символических форм. М., 1998; Маюиоэн Г. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М.; Жуковский, 2003; Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., 1997; Эко У. «Карнавализация» нравов. Как отличить серьезное от фарсового? // INOCMH.RU. 2002. 4 июля.

20 Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997; Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000; Он же. Симулякры и симуляция. Киев, 2004; Делёз Ж. Платон и симулякр // Новое литературное обозрение. 1993. № 5; Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального. М., 2002; Клоссовски П. О симулякре в сообщении Жоржа Батая // Комментарии. 1994. № 3.

21 Кулик О.В. Понятия «общество спектакля» и его концептуальные корреляты: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Днепропетровск, 2005. конструировании симулякров . T.B. Елисеева выявляет сущность симулятивных образов массового сознания современного российского

23 общества . Средства реализации симулятивных образов в обществе представлены в работах Ж. Делёза, A.A. Калмыкова, И.А. Мальковской, В.И. Михалковича, У. Эко24.

Третья группа — это работы, посвященные теории и практике социальной коммуникации и манипулированию личностью, общественным сознанием при помощи социальных имитационных технологий.

Г.В. Грачев и И.К. Мельник рассматривают проблему манипулирования людьми с использованием различных средств, способов и технологий информационно-психологического воздействия, ставшего достаточно массовым явлением в повседневной жизни, экономической конкуренции и политической борьбе и представляющего основную угрозу информационно-психологической безопасности личности в современных условиях развития российского общества. Они раскрывают содержание и структуру информационно-психологического воздействия, описывают его конкретные формы, методы и технологии25.

С.А. Шомова исследует социокультурные тенденции и механизмы политической коммуникации, процесс встраивания коммуникативного акта в политическую реальность, проблемы формирования субъектно-объектных связей в политико-коммуникативном акте . В коллективной монографии «Политические коммуникации» (2004), изданной под редакцией

22 Емелин В.А. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1999.

23 Елисеева Т.В. К вопросу о сущности симулятивных образов массового сознания // http://www.vestnik.mgou.ru/200974/; Она же. Симулятивные образы массового сознания современного российского общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2010.

24 Делёз Ж. Кино. М., 2004; Калмыков A.A. Симулятивная коммуникация - феномен информационного общества // RELGA. 2005. № 2. Февраль; Малъковская И.А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. М., 2005; Мнихалкович В.И. О сущности телевидения. М., 1998; Эко У. От Интернета к Гутенбергу // Новое литературное обозрение. 1998. № 32.

25 Грачев Г.В., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. М.: Алгоритм, 2002.

26 Шомова С.А. Политическая коммуникация: социокультурные тенденции и механизмы: Автореф. дис. . докт. полит, наук. М., 2004; Она же. Политическая коммуникация: социокультурные тенденции и механизмы. М.: Изд-во ИНИОН, 2006.

А.И. Соловьева, получили освещение коммуникативные концепции политической имиджелогии, политического пиара, вопросы маркетинговых способов организации политических дискурсов. Проблематику политической коммуникации в информационном обществе, влияние интернет-технологий

77 рассматривают Д.Н. Песков, С.Г. Туронок и другие исследователи.

Четвертая группа - изучение презентации власти и феномена «массового человека» в контексте различных подходов к осмыслению явления имитации. Э.Г. Носков в своей докторской диссертации и серии исследований выявляет сущность онтологии власти через тотальность и символизм

28 властеотношения. Особенности становления и совершенствования презентаций власти занимаются такие ученые, как О.В. Гаман-Голутвина, A.A. Дегтярев, В.В. Ильин, М.В. Ильин, В.Г. Ледяев, А.Ю. Мельвиль, В.Б.

29

Пастухов . И.В. Ким исходит из того, что с традиционной точки зрения репрезентация - это создание образа чего-либо, дающего представление об объекте, представление объекта, но не прямое, а опосредованное, т.е. посредством каких-либо идей или образов. Наиболее общее определение может быть зафиксировано как «представление одного в другом и

30 посредством другого» . В работах Е.В. Барышевой репрезентация власти

31 выступает как форма политического конструирования социальной среды .

27 Песков Д.Н. Интернет в российской политике: утопия и реальность // Полис. 2002. № 1. С. 31-45; Туронок С.Г. Интернет и политический процесс // Общественные науки и современность. 2001. № 2. С. 51-63.

28 Носков Э.Г. Онтология власти: тотальность и символический характер властеотношения: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Чебоксары, 2011.

29 Гаман-Голутвина О.В. Бюрократия Российской империи. М., 1997; Политические элиты России: Вехи исторический эволюции. М., 2006; Дегтярев A.A. Политические институты и государственные органы в институциональных изменениях современной России. М., 1998; Ильин В.В. Россия в системе мировых цивилизаций. М., 2009; Ильин В.В., Ахиезер A.C. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности / Под ред. В.В. Ильина. М., 2000; Ильин М.В. Трансформация понятий и практик. М., 2008; Он же. Глобализация политики и эволюция политических систем: Глобальные социальные и политические проблемы в мире. М., 1997; Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М., 2001; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.: МОНФ, 1999; Пастухов В.Б. Три времени России: Общество и государство в прошлом - настоящем - будущем. М., 1994.

10 Ким И.В. Модели репрезентации и проблема социальных симулякров//Известия Уральского государственного университета. 2007. № 48. С. 30-34.

11 Барышева Е.В. Репрезентация власти как форма политического конструирования социальной среды // Вестник РГГУ. Сер. «Политология. Социально-коммуникативные науки», 2011, № 1 (62), С. 123-130.

Б.В. Дубин рассматривает ритуализацию политической жизни в России, связывая ее с расхождением между властью и элитами, с одной стороны, и массой - с другой, разрывом между адаптивно-прагматическим и интегративно-символическим планами массового существования. В политике это ведет к повышению символических акций обращения ко »всем как одному», апелляций к »подавляющему большинству». В роли общего достояния, интегративного начала выступают радикалы державного, демонстрация которых носит симулятивный характер32.

В свою очередь, феномен «массового человека» и различные грани жизнедеятельности современного массового человека достаточно активно обсуждаются в социально-философской литературе. Универсальные признаки, так как рост массового производства и массового потребления, расширение сфер массовой культуры и массовой коммуникации, свидетельствуют в наши дни о быстром возрастании общественной и исследовательской значимости жизнедеятельности современного массового человека33.

А.Н. Шишминцев исходит из того, что сущность массового человека в условиях современности отличается открытостью и незавершенностью, разнообразием и непостоянством, противоречивым единством и относительной устойчивостью. Ее основные характеристики формируются под определяющим социокультурным влиянием человека элиты. Открытость сущности современного массового человека как незавершенной возможности проявляется в ожидании и восприятии авторитетных социокультурных воздействий и в попытках самодеятельной реализации постоянно обновляющихся вариаций массового существования, в ходе которых несовершенство порой оказывается благодатным свойством, изъян превращается в достоинство, а несомненное благо оборачивается злом.

32 Дубин Б. В. Симулятивная власть и церемониальная политика. О политической культуре современной России// Вестник общественного мнения. - 2006, № 1, С. 14-25.

33 Вачевич Е.С. Феномен массы в переходный период общественного развития: методологический анали: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Омск, 2008; Погорельчик A.B. «Человек-масса»: социально-философский портрет XX века: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Воронеж, 2004.

Современный массовый человек - существо многогранное, таковы и проявления его противоречивой сущности34.

Таким образом, анализ степени разработанности темы диссертационного исследования показывает, что различные ее аспекты получили достаточно глубокую разработку в социально-гуманитарном знании, однако в качестве специального социально-философского исследования данная тема пока что не рассматривалась.

В целом актуальность темы, ее сложность и многоплановость, недостаточная научная разработанность, а также существенная теоретическая и практическая значимость обусловили основную цель и задачи исследования.

Цель исследования - социально-философское изучение сущности имитации, субъектов воздействия и социального пространства ее проявления в современном российском обществе в процессах социокультурных изменений.

Для реализации поставленной цели необходимо решить селдующие исследовательские задачи:

- выявить и уточнить теоретические предпосылки исследования явления имитации в социально-гуманитарном знании;

- концептуализировать понятие имитации и сформулировать теоретико-методологический конструкт социально-философского изучения имитации в обществе;

- раскрыть средствами социально-философского анализа онтологию продуцирования имитационной составляющей в исторической реальности;

- выявить и охарактеризовать имитационную составляющую в политике и идеологии императорской России;

- проанализировать феномен имитации в советской социальной реальности;

34 Шиишинцев А.Н. Философский анализ жизнедеятельности современного массового человека: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2004.

- охарактеризовать постсоветскую реальность как пространство социокультурных практик субъектов имитации;

- определить субъекты имитационной составляющей в обществе;

- раскрыть ресурсы субъектов имитации и технологии воздействия в российском обществе;

- показать обстоятельства функционирования имитационной составляющей в условиях социальной неопределенности и социокультурного кризиса;

- проанализировать имитационную составляющую в политической жизни общества;

- рассмотреть имитацию процессов развития и социальной модернизации;

- проследить продуцирование симулятивных образов в массовом сознании;

- рассмотреть функционирование образов симулятивной реальности в технологиях манипулирования массовым сознанием;

- охарактеризовать последствия распространения симулятивных образов в современном российском обществе.

Объект исследования - современное российское общество в процессах социокультурных изменений.

Предмет исследования - имитация как социальное явление и бытийный феномен в жизни общества.

Гипотеза исследования. Социокультурная трансформация современного российского общества связана с проявлением имитационных стратегий и практик, конструированием искусственных симулятивных образов массового сознания, возникающих в различных сферах общественного бытия и активно воздействующих как на социальные процессы, так и на массовую психологию, что обусловлено, в первую очередь, общим курсом и практиками политической элиты как доминирующего социального субъекта, которые накладываются на социальный климат, социокультурную среду, ценностные ориентации и психологию масс. Имитация в современном российском обществе выступает как понятие, образованное путем логического обобщения и подведения форм и практик продуцирования под соответствующую категорию.

Теоретико-методологической базой диссертационного исследования выступают идеи, изложенные в работах российских и зарубежных авторов социально-философского и социологического направлений, посвященных изучению различных аспектов явления имитации в обществе во взаимосвязи с социокультурными изменениями, а также общенаучные методы познания -анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование и типизация, принципы изучения социальных явлений в рамках классической и постнеклассической научных парадигм.

Методологическую основу исследования составляют принципы социальной философии как трансдисциплинарной научной дисциплины, обеспечивающей метатеоретическое обобщение результатов частных научных исследований. При решении задач описательного и реконструктивного характера, когда рассматриваются исторические подходы и изменения в содержании имитационных практик, за основу принимается принцип единства исторического и логического.

На авторскую методологию существенное воздействие также оказали: концепция социального действия (П. Бурдье, Н. Луман); теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса; идеи X. Арендт о противопоставлении демократического и тоталитарного типов общественного устройства. В итоге для выявления сущности имитации и ее онтологического статуса в рамках современного российского общества использованы следующие теоретические концепты и подходы: а) социальное действие и манипулятивные практики, б) символическая политика и символическое конструирование социальной реальности, в) теория виртуального общества, г) «общество спектакля» и концепция «играизации». Обозначенные теоретико-методологические подходы позволяют в координатах социально-философского дискурса выявить сущность явления имитации и обрисовать векторы последующего анализа.

Научная новизна исследования заключается в разработке социально-философской концепции имитации как социального явления посредством введения в пространство социально-философского знания соответствующего понятия и его операционализации в целях осмысления процессов социокультурных изменений в современном российском обществе.

В конкретно-содержательном смысле приращение научного знания, полученного в процессе исследования, заключается в следующем:

- выявлено проблемное поле осмысления явления имитации в социально-гуманитарном знании, что позволило определить методологические основания анализа и предложить авторскую интерпретацию данного явления, определить эвристический и методологический смысл понятия имитации;

- рассмотрение имитации в обществе в качестве предмета социально-философского анализа позволило выявить ее сущностное содержание, сформулировать конструкт социально-философского изучения имитации в российском обществе и очертить основные контуры последующего анализа;

- описана теоретически онтология продуцирования имитационной составляющей в исторической реальности, что позволило определить возможности семантической актуализации исследуемой тематики,

- выделены характеристики имитационной составляющей в политике и идеологии императорской России;

- раскрыт средствами социально-философского анализа феномен имитации в советской социальной реальности;

- определена постсоветская реальность как пространство социокультурных практик субъектов имитации, что позволило осуществить более адекватный анализ сущности имитации как социального явления;

- выявлены средствами социально-философского анализа субъекты имитационной составляющей в обществе;

- уточнены и охарактеризованы ресурсы субъектов имитации и технологий имитационного воздействия;

- показано, что функционирование имитационной составляющей в российском обществе связано с социальной неопределенностью и социокультурным кризисом;

- выявлены и изучены характеристики имитационной составляющей в политической жизни современного российского общества;

- определена и охарактеризована имитация процессов развития и социальной модернизации;

- уточнен и теоретически описан фактор продуцирования симулятивных образов в массовом сознании, позволяющий расширить представления о природе и параметрах феномена имитации в обществе;

- в плоскости социально-философской рефлексии продуцирование образов симулятивной реальности интерпретируется как средство манипулирования массовым сознанием;

- установлены и охарактеризованы последствия распространения симулятивных образов в современном российском обществе.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Выявление проблемного поля осмысления имитации в социально-гуманитарном знании показывает, что явление имитации выступает предметом социологии, социальной и культурной антропологии, социальной психологии и других наук. Широта применения и многообразие экспликации свидетельствует о слабой разработанности понятийно-терминологического аппарата, которая приводит к размыванию понятия «имитация» и лишению его строго определенного онтологического статуса. Выявление и систематизация концептуальных предпосылок осмысления имитации как социального явления исходят из следующих положений: а) явление имитации есть реальная проблема, которая твыражается в многообразии конкретных форм проявления, пронизывающих социальную ткань общества; б) имитация есть понятие, образованное путем логического обобщения и подведения форм и практик продуцирования под соответствующую категорию.

2. Особенностью современного российского общественного развития является нарастание имитационных социокультурных практик, конструирование искусственных симулятивных образов массового сознания, возникающих в различных сферах общественного бытия и активно воздействующих как на социальные процессы, так и на массовую психологию. Введение в научный оборот понятия имитации в качестве социально-философской категории заключается в том, что его использование может послужить концептуализации и теоретическому осмыслению искажения социальной определенности, в основе которого - процессы социального действия акторов, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путем конструирования символической социальной реальности. Предложен авторский конструкт как инструмент анализа, нацеленный на выявление содержания и практик имитации и способный обрисовать векторы последующего анализа.

3. Продуцирование имитационной составляющей в исторической реальности при очевидной социальной неустойчивости, слабости институциональной системы и неразвитости институциональных традиций проявлялось в России тогда, когда перед властными элитами вставала потребность активизации воздействия на массовое общественное сознание. Важной составной частью стратегий имитации становилось формирование и привлечение социальной мифологии. Имитационная составляющая в исторической реальности обычно воплощалась в феномене презентации власти, при этом значимый характер обретала символическая составляющая имитации.

4. Имитационная составляющая в политике и идеологии императорской России проявляла себя как совокупность социокультурных практик, социальных технологий и коммуникативно-риторических стратегий субъектов социального действия, направленных на символизацию и подмену социальной реальности ее упрощенным подобием посредством насыщения социальности симулятивными образами. Имитационные стратегии и тактики доминирующих субъектов в период империи принимали следующие инварианты: а) самодержавие как «отеческая забота»; б) имитация продвижения по европейскому пути; в) индоктринация; г) символически-церемониальная политика самодержавия; д) презентация власти посредством формирования ее положительного образа. Имитационная составляющая накладывалась на существующие социальные и этические установки, проявляясь в сознательном и целенаправленном воздействии на массовое сознание и массовое поведение.

5. В советскую эпоху начинает радикально меняться социальная реальность, на которую накладывались разнообразные стратегии имитации: «постановочный стиль» жизнедеятельности; символическое конструирование, мифологизация и примитивизация, идеологическая индоктринация. Базовыми составляющими имитации выступали: социальное действие как внедрение принципов «видимости» в массовое сознание; отход от рациональности, включающей искажение или даже разрушение фиксированного смысла социальной реальности в коммуникативном общении и социальном восприятии; фактор конструирования символической реальности; прагматичность имитации как деятельностной практики. В новых социальных и политических условиях ресурсами субъектов имитации становятся: «вектор силы», властные и статусные полномочия, «административный ресурс»; манипулятивные социальные технологии; средства индоктринации и идеологической репрессии. В стратегиях имитации все более заметную роль начинали играть литература и искусство. В послесталинскую эпоху в период «оттепели» начинается время имитации реформ и показной либерализации. В «эпоху застоя» стали еще больше нарастать искажения в политической и общественной жизни страны, что неизбежно потребовало от властей усиления имитационных стратегий.

6. В современной России постсоветская реальность выступает как пространство социокультурных практик субъектов имитации. Технологии имитации продуцируются в обществе, где происходят процессы массовизации. Выступая пространством социокультурных практик имитации, постсоветская реальность неизбежно включает советское прошлое как ресурс символической идеологической легитимации нынешнего режима. Практики субъектов имитации взаимодействуют с социальной ностальгией -разновидностью социального самочувствия, основанного на социальном сравнении настоящего с прошлым и проявляющегося в качестве процесса символического конструирования образов прошлого.В постсоветской реальности происходит символическая легитимация властных субъектов, когда социальные акторы, используя властные полномочия и технологии влияния, формируеют общественное сознание и определяют социальное поведение.

7. В условиях социальной неопределенности имитация наиболее явно проявляется через политику, идеологию и культуру и продуцируется в массовом сознании. В обществе имитационная составляющая как комплекс устойчивых и воспроизводящихся свойств проявляется в сознательном и целенаправленном манипулятивном воздействии властвующего субъекта на массовое сознание и массовое поведение. Степень проявления имитационной составляющей обусловлена интересами властвующей элиты, уровнем социальной и политической неопределенности, социокультурной средой. Современные практики имитации отличаются от классических новыми средствами и возможностями, в первую очередь, глубоким знанием массовой психологии. Субъектность становится определяющим показателем имитационных практик, призванных манипулировать общественным и индивидуальным сознанием.

8. В условиях социальной неопределенности особое значение приобретают ресурсы субъектов имитации в реализации социальных технологий воздействия. Ресурсы субъектов имитации являются упорядоченными и мобилизованными возможностями субъектов воздействия, направленными на достижение определенных целей. Социально-онтологический статус имитационных технологий в современном социуме обосновывается стремлением социально-доминирующего субъекта к власти в обществе. Отсюда проистекают ресурсы и средства субъектов имитации - «вектор силы», властные и статусные полномочия, «административный ресурс»; символические ресурсы, в том числе символические обряды, ритуалы и церемонии; манипулятивные социальные и информационно-коммуникационные технологии; идеологические ресурсы и политическая риторика.

9. Социальная неопределенность и всеобщность социокультурного кризиса находят отражение как в различных сферах и способах жизнедеятельности общества, так и в ходе взаимопревращения социального и культурного в рамках единой системы кризисных феноменов. Функционирование имитационной составляющей во многом обусловлено утратой в жизни общества рациональности и творческого начала и накладывается на общество, где в кризисной ситуации утрачиваются идеалы. Повседневные практики становятся частью прагматизированного социокультурного контекста, ориентированного не на духовные ценности, а на индивидуальные экономические и статусные достижения. Индивид погружается в виртуальную реальность симуляций и начинает воспринимать мир как «спектакль» или «игровую среду», сознавая ее условность. Результат подобной имитации - симулятивная реальность как следствие совокупного субъективно-обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, политических риторик и социальных технологий.

10. Имитационная составляющая в политической жизни современного российского общества проявляется в том, что демократические институты приобретают декоративный и имитационный характер. Сформировалась система имитации демократии (псевдопарламент, псевдовыборы, псевдосуд, псевдосвободные СМИ, псевдопубличность, политтехнологии).

Имитационная составляющая проявляется в имитации конституционного строя. Усиление «вертикали власти» ведет к концентрации полномочий в руках исполнительной ветви и главы государства, что усиливает монополизм принятия решений и противоречит конституционному положению, что Россия есть «демократическое» и «правовое» государство. В обществе набирает силу тенденция имитации партийно-политической системы и политической конкуренции. Дефицит публичности политической конкуренции способствует ее вырождению в конкуренцию кланово-бюрократического характера, обеспечивает в широких масштабах имитационное функционирование демократических политических институтов, скрывающее рост тенденций авторитаризма. В политической жизни общества и в политическом сознании утрачено позитивное восприятие государства как выразителя общественного идеала и носителя социального проекта развития.

11. В ходе формирования «избыточной имитационности» значимой составляющей в современном российском обществе становятся имитационные векторы, когда вместо реального развития обществу властвующими субъектами предъявляется и вменяется лишь имитация развития, реформ и модернизации. Развитие без изменения - суть стратегий современной власти как субъекта имитации. Вялотекущая модернизация выливается в вялотекущую имитацию модернизации в силу того, что инновационно-демократическая модернизация, предлагаемая властью, несет в себе неустранимые стратегические риски для доминирующих групп сформировавшегося режима. Результатом становится симулятивная реальность как следствие совокупного субъективно-обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, политических риторик и манипулятивных социальных технологий. Посредством насыщения социальности иллюзорными образами происходит подмена реальности ее упрощенным подобием. На фоне политической риторики модернизации и реформирования имитируются процессы подлинного развития.

12. Продуцируемые субъектами имитации симулятивные образы активно воздействуют как на людей, так и на социальные процессы. Симулятивным образам присущи искусственность, упор на зрительное представление, неподлинность, воспроизводимость, серийность, множественность. В конструировании коммуникативной среды повседневные представления, имиджи, симулякры и ряд других видов «вненаучных знаний», приобретая характер установок, начинают оказывать влияние на формирование повседневной жизни. Данные образы продуцируются в обществе, где широко распространен уход в иллюзорные фантазии, и накладываются на бездуховность общества. Симулятивные образы, в значительной степени искажая реальность и формируя неподлинную действительность, в определенной мере дезорганизуют человека и делают возможным манипулирование его массовым сознанием.

13. Воздействие технологий массовой манипуляции на современного человека актуализирует проблематику информационно-психологической репрессивности. Человек современного общества формируется и функционирует в мегаинформационном пространстве, созданном масс-медиа, где происходит распространение образов симулятивной реальности. При этом распространение симулятивных образов имеет такие последствия, как эскапизм (стремление человека уйти от действительности в вымышленный мир иллюзий), консьюмеризм (идея о возможности достижения социального превосходства, счастья через потребление, зависимость от вещей, которые становятся символом причастности к некой общественной группе). В результате важную функцию социальной мобилизации приобретает историческое сознание, а фактор истории в имитационных практиках становится одним из значимых инструментов политики и идеологии.

14. В результате реализации имитационных стратегий и распространения симулятивных образов нарастают сложность и противоречивость социальной реальности. Распространение симулятивных образов неизбежно накладывается на «вызов современности», влияющий на практики жизненного существования. В итоге изменившиеся социокультурные условия и обстоятельства порождают новые проблемы. Последствия распространения симулятивных образов в российском обществе как результат практик субъектов имитации, накладываясь в условиях глобализации и «вызова современности» на эффективность социальных технологий манипулирования, приобретают все более негативный характер. В социокультурных установках и ценностях наблюдается приоритет потребительских ориентаций над креативными. Продолжается тенденция деформации и разрушений позитивного образа человека. Происходит рост социального отчуждения как онтологическая ситуация нарушения связей человека с социальным миром.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость работы состоит в обосновании самостоятельного направления социально-философского анализа явления имитации и обусловлена результатами, позволяющими понять сущность, субъектность и социальное пространство проявления имитации в современном российском обществе. Основные выводы могут использоваться при проведении дальнейших исследований практик политически господствующего класса и доминирующих социальных субъектов в современном российском обществе.

Практический смысл исследования заключается в том, что основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших научных разработках в русле избранной проблематики, в научной и научно-методической работе в различных областях философского, социологического и культурологического знания, при разработке и чтении соответствующих учебных курсов: «Социальная философия», «Социология», «Культурология», «Политология».

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на межвузовских, региональных и международных конференциях, в частности, на: IV Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения» (г. Ростов-на-Дону, 2008 г.), Международной научной конференции «Регионы Юга России: вызовы мирового кризиса и проблемы обеспечения национальной безопасности» в ИГТПК ЮФУ (г. Ростов-на-Дону, 2009 г.), межрегиональной конференции молодых ученых «Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук» (г. Ростов-на-Дону, 23 апреля 2010 г.), Международной научно-практической конференции «Кавказ - наш общий дом» (г. Ростов-на-Дону, 2009 г.), Вторых научных чтениях памяти Ю.А. Жданова (г. Ростов-на-Дону, 15-16 сентября 2010 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Духовность России в условиях глобализации» (г. Ростов-на-Дону, 22-23 апреля 2010 г.), II Международной научно-практической конференции «Кавказ - наш общий дом» (г. Ростов-на-Дону, 23-24 сентября 2011 г.), межрегиональном научно-практическом семинаре «Влияние молодежных субкультур на формирование антитеррористического мировоззрения» (г. Ростов-на-Дону, 15-16 ноября 2010 г.) и др.

Всего опубликовано 40 научных работ объемом около 30 п.л. По материалам диссертационного исследования опубликовано 20 научных работ, из них: 1 монография; 15 работ объемом около 6,5 п. л., опубликованных в изданиях, включенных в список ВАК Минобрнауки РФ.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, включающих четырнадцать параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Шалюгина, Татьяна Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В социальной философии все более актуальное звучание приобретает изучение сложности и противоречивости общественного развития, степени отзывчивости на противоречивые требования и риски современности. Постановка проблемы данной диссертационной работы, обозначенной как сущность, субъекты воздействия и социальное пространство проявления имитации, прямо вытекает из актуальности темы исследования, обусловленной тем, что в каждую эпоху социальная реальность определяется в том числе и практиками политически господствующего класса за счет встраивания своей идеологии в социальную структуру, историю, культурную традицию социальной общности.

Социально-философское осмысление явления имитации, уяснение ценностно-смысловых траекторий ее воплощения приобретает серьезную научную значимость для социальной практики и понимания процессов общественного развития России. Трудности российского общества - это, прежде всего, трудности его самоопределения и модернизации в глобализирующемся мире в условиях «вызова современности». Превращение социальной реальности в эфемерную и нестабильную коррелирует с возрастанием в жизни людей роли различного рода имитаций - стереотипов и образов реальности, замещающих саму реальность.

Проявление имитационной составляющей в обществе увязывается с нарастанием имитационных стратегий и практик, конструированием искусственных симулятивных образов массового сознания, возникающих в различных сферах общественного бытия и активно воздействующих как на социальные процессы, так и на массовую психологию, что обусловлено в первую очередь деятельностными практиками политической элиты как доминирующего социального субъекта, которые накладываются на социальный климат, социокультурную среду, ценностные ориентации и психологию масс. В условиях направленного торможения экономической, социальной и культурной дифференциации общества происходит расширение поля проявления символов и церемоний, ритуализация или церемониализация текущей политики.

Выявление и систематизация концептуальных предпосылок социально-философского осмысления имитации как социального явления основаны на следующих положений: а) имитация есть реальная проблема, выражающаяся в многообразии конкретных форм проявления, пронизывающих социальную ткань общества; б) имитация есть понятие, образованное путем логического обобщения и подведения форм и практик продуцирования под соответствующую категорию. Введение в научный оборот понятия имитации в качестве социально-философской категории заключается в том, что его использование может послужить концептуализации и теоретическому осмыслению искажения социальной определенности, в основе которого - процессы социального действия акторов, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путем конструирования символической социальной реальности.

В диссертации обоснована рефлексия явления имитации через теоретические подходы осмысления социума как пространства, насыщенного образами, создаваемыми разнообразными имитационными технологиями и, как правило, скрывающими или искажающими подлинную реальность. На авторскую методологию существенное воздействие оказали такие подходы, как: а) социальное действие и манипулятивные практики, б) символическая политика и символическое конструирование социальной реальности, в) теория виртуального общества, г) «общество спектакля» и концепция «играизации».

Исходя из обозначенных теоретико-методологических и методических ориентиров, касающихся понимания явления имитации в координатах социально-философского дискурса, предложен авторский конструкт как инструмент анализа, нацеленный на выявление содержания и практик имитации и способный обрисовать векторы последующего анализа. Базовыми составляющими имитации выступают: социальное действие как внедрение принципов видимости в массовое сознание; отход от рациональности, включающей искажение или даже разрушение фиксированного смысла социальной реальности в коммуникативном общении и восприятии; фактор конструирования символической реальности; прагматичность имитации как деятельностной практики социальных субъектов. В диссертации делается вывод, что нарастание в обществе имитационной составляющей обусловлено общим курсом и деятельностными практиками политической элиты, которые накладываются на социальный климат и социокультурную среду.

Онтология продуцирования имитационной составляющей в исторической реальности при очевидной социальной неустойчивости, слабости институциональной системы и неразвитости институциональных традиций проявлялась в России тогда, когда перед властными элитами вставала потребность активизации воздействия на массовое общественное сознание, в том числе через создание новых официальных моделей исторического прошлого, поскольку апелляция к историческому прошлому служила важным легитимационным фактором социальных и политических институтов.

Массовое сознание, обусловливающее социальное поведение множества людей и определяющее социализацию личности в обществе, многократно подвергается массированной и, как правило, закамуфлированной обработке через средства массовой коммуникации. Основной способ манипулирования сознанием заключается в оперировании информационными потоками. Важной составной частью стратегий имитации становится формирование и привлечение социальной мифологии. Миф на всем протяжении российской истории использовался властью не только для придания ей легитимного характера, но и в качестве важного средства формирования нужного ей массового сознания.

Имитационная составляющая в исторической реальности обычно воплощалась в феномене презентации власти. При этом значимый характер обретала символическая составляющая имитации. Посредством символов и значений, общезначимых для конкретного культурно-исторического контекста, происходит познание и конструирование социокультурной реальности. В имитационных стратегиях функционируют образы-представления, в которых соединяются внешние и внутренние характеристики объекта, отражающие социокультурную реальность, и включают семиотические, когнитивные и собственные образные составляющие.

При рассмотрении имитационной составляющей в политике и идеологии императорской России выявлено, что она проявляется как набор социокультурных практик, социальных технологий и коммуникативно-риторических стратегий субъектов социального действия, направленных на символизацию и подмену социальной реальности ее упрощенным подобием - имитационной реальностью - посредством насыщения социальности симулятивными образами. Историческая конкретика свидетельствует, что имитационные стратегии и тактики доминирующих субъектов в период империи проявлялись в следующих инвариантах: а) самодержавие как «отеческая забота»; б) имитация продвижения по европейскому пути; в) индоктринация; г) символически-церемониальная политика самодержавия; д) презентация власти посредством формирования ее положительного образа.

Самодержавие как система власти не способна существовать без одновременного порождения мифической реальности, постоянно возобновляемой саморепрезентации в словесных и поведенческих образах. В имперский период имитация наиболее явно проявлялась через политику, идеологию и культуру и продуцировалась в массовом сознании. Имитационная составляющая накладывалась на существующие социальные и этические установки, проявляясь в сознательном и целенаправленном воздействии на массовое сознание и массовое поведение. В подобном ментальном и этическом пространстве символические демонстрации служили существенным механизмом правления в Российской империи.

С утверждением нового политического режима в советскую эпоху начинает радикально меняться социальная реальность. Россия становилась огромной экспериментальной площадкой, на пространстве которой должны были происходить глобальные преобразования и изменения. На новую социальную реальность накладывались разнообразные стратегии имитации: «постановочный стиль» жизнедеятельности; символическое конструирование, мифологизация и примитивизация, идеологическая индоктринация. Базовыми составляющими имитации выступали: социальное действие как внедрение принципов «видимости» в массовое сознание; отход от рациональности, включающей искажение или даже разрушение фиксированного смысла социальной реальности в коммуникативном общении и социальном восприятии; фактор конструирования символической реальности; прагматичность имитации как деятельностной практики.

В новых условиях ресурсами субъектов имитации становятся: «вектор силы», властные и статусные полномочия, «административный ресурс»; манипулятивные социальные технологии; средства индоктринации. Трансляционные механизмы сакрально-символического возвышения практик власти в своих глубинных основаниях демонстрировали черты преемственности с ранним советским и даже дореволюционным опытом. В стратегиях имитации все более заметную роль начинали играть литература и искусство. Имитационная составляющая находила свое воплощение и в отношении к историческому прошлому. Особенно отчетливое отражение имитация исторического прошлого нашла в искусстве и литературе сталинской эпохи.

В послесталинскую эпоху явление имитации в советской социальной реальности во многом было обусловлено противоречиями развития общества. В период «оттепели» начинается время имитации реформ и показной либерализации. В «эпоху застоя» стали еще больше нарастать искажения в политической и общественной жизни страны, что неизбежно потребовало от властей усиления имитационных стратегий. Ведущей тенденцией внутриполитического развития становится рост роли партийной и государственной бюрократии.

В современной России стремительность общественных трансформаций формирует новую социальную реальность, отличную по своим онтологическим параметрам от предшествующих типов. Эта постсоветская реальность выступает как пространство социокультурных практик имитации. Технологии имитации продуцируются в обществе, обладающем определенными характеристиками. В российском обществе происходят процессы массовизации. Массовая культура стала закономерным этапом развития цивилизации, обусловленным внедрением рыночной экономики, индустриализацией, подкрепленной научно-техническим прогрессом, городским образом жизни, развитием массовых коммуникаций и информационных технологий.

В подобных условиях имитация как социальное явление, проявляющееся в искажении социальной определенности, в основе которого - процессы социального действия акторов, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путем конструирования символической социальной реальности, оказывается действенным инструментом. Результат имитации -симулятивная реальность как следствие совокупного субъективно-обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, политических риторик и социальных технологий.

Практики имитации взаимодействуют с социальной ностальгией -разновидностью социального самочувствия, основанного на социальном сравнении настоящего с прошлым и проявляющегося в качестве процесса символического конструирования образов прошлого в повседневной реальности. Социальная ностальгия - отдельный социальный мир представлений о прошлом, где происходит его символическое реконструирование в ностальгическом контексте. Этот мир предполагает существование системы коллективных ностальгических представлений, в которой «хранятся» образы прошлого, относящиеся к социальному порядку, общественному строю, общественным отношениям, образу жизни, общественным настроениям, атмосфере и чувствам, идеалам и целям, оценивающиеся как положительные, идеальные и навсегда утраченные.

В постсоветской реальности имитация как совокупность социокультурных практик, социальных технологий и коммуникативно-риторических стратегий субъектов социального действия-воздействия направлена на символизацию и подмену социальной реальности ее упрощенным подобием - имитационной (симулятивной) реальностью. В постсоветской реальности как пространстве имитационных технологий и практик происходит символическая легитимация властных субъектов, когда социальный актор, используя общественные институты, организации и учреждения, технологии влияния, воздействуя на систему общественных отношений, изменяет общество, формирует общественное сознание и определяет социальное поведение.

В диссертации отмечается, что детерминанты нарастания в обществе имитационной составляющей обусловлены общим курсом и практиками политической элиты, которые накладываются на социальный климат и социокультурную среду. Имитация наиболее явно проявляется через политику, идеологию и культуру и продуцируется в массовом сознании. В обществе имитационная составляющая как комплекс устойчивых и воспроизводящихся свойств проявляется в сознательном и целенаправленном манипулятивном воздействии властвующего субъекта (политической элиты, доминирующей социальной группы, статусных социальных субъектов и т.п.) на массовое сознание и массовое поведение. Степень проявления имитационной составляющей обусловлена интересами властвующей элиты, уровнем социальной и политической неопределенности, социокультурной средой.

Особенно широкое распространение приобретает манипулятивное воздействие. Благодатную почву для манипуляций сознанием и поведением людей составили снижение жизненного уровня основной массы населения, утрата уверенности в завтрашнем дне, отсутствие понимания причин и сути происходящего, угроза безопасности личности, что, в свою очередь, привело не только к снижению социальной активности, но и к потере желания понять происходящее и к готовности принимать «на веру» все, что предлагается различными источниками информации, часто осуществляющими деструктивное психологическое воздействие.

Субъектность становится определяющим показателем имитационных практик, призванных манипулировать общественным и индивидуальным сознанием. Цели субъектов имитации: а) удержать властные полномочия и привилегии; б) завуалировать свои подлинные намерения; в) скрыть свою некомпетентность; г) навязать массам примитивное понимание реальности. Нынешняя российская элита, общаясь с массами, предпочитает играть на стереотипах массового сознания - ностальгии по утраченному советскому величию, ксенофобии, антизападничестве, ненависти к «олигархам», убежденности в особой духовности русского народа. Ныне власть продолжает рассматривать общество не как полноценный субъект политического действия, а лишь в качестве объекта для своих манипуляций.

В России создается феномен пропаганды, основанной на имитациях. Имитация народолюбия, православия, «державности» стала одной из основ этой пропаганды. Элементами системы социальной технологии являются субъекты этой технологии с учетом всех принадлежащих им социальных характеристик, с учетом того, что каждый из нас - субъектов социальных технологий - будучи одновременно частью нескольких социальных систем (семья, компания, учебная группа и т.д.), испытывает на себе динамику сети отношений социальных систем, в которые он включен как субъект. Социальные технологии - единственный тип технологического процесса, построенный не на отношениях объекта и субъекта, а на субъект-субъектных отношениях.

В условиях социальной неопределенности и социокультурного кризиса особое значение приобретают ресурсы субъектов имитации в реализации социальных технологий воздействия, т.е. потенциальные средства для достижения необходимых целей. Власть всегда обусловлена определенным набором ресурсов, позволяющих субъекту реализовать свою волю. Социально-онтологический статус имитационных технологий в социуме обосновывается стремлением социально-доминирующего субъекта к власти в обществе. Ресурсы субъектов имитации являются упорядоченными и мобилизованными возможностями субъектов воздействия, направленными на достижение определенных целей. В основе социальных и политических технологий - воздействие на мотивацию людей, их сознание и поведение.

Наиболее существенное значение в процессах манипулятивного воздействия обретают ресурсы власти и статуса. Власть как влияние рассматривает и разделяет властное воздействие в системе отношений на уровни внутри сфер влияния. Проявление власти отождествляется с межсубъектными отношениями. Происходит выявление власти из ее оснований и проявлений, не требующих точного описания процессов, посредством которых обладание ресурсами преобразуется во влияние. Важными ресурсами субъектов имитации выступают также символические ресурсы влияния, манипулятивные социальные технологии и идеологические ресурсы.

Процесс перехода общества от одного строя к другому сопровождается нарушением социальных связей и социального контроля. Ослабление или дезорганизация общественных структур, отсутствие норм или ценностей, на которые индивиды могли бы ориентироваться в своей жизни, лежат в основе распространения ненормативных форм реагирования на окружающую реальность. Функционирование имитационной составляющей во многом обусловлено утратой в жизни общества рациональности и творческого начала, девальвацией идеалов. В подобных условиях проще имитировать и историческое прошлое. Факты свидетельствуют, что в периоды радикальных общественных изменений перед властными элитами всегда встает потребность в создании новых официальных моделей исторического прошлого, поскольку апелляция к историческому прошлому служит важным средством легитимации. В результате формируется исторический нарратив власти, обусловленный ее политическими претензиями и идеологическими мотивациями. Происходит инструментализация прошлого ради конкретных политических целей. При этом формируется современная социальная мифология — предания, которые воспринимаются как истина и принимаются на веру.

Диссертационное исследование показывает, что имитационная составляющая в политической жизни современного российского общества выявляется как на уровне теоретического анализа, так и путем эмпирических исследований. Властная организация российского общества выступает как продукт крушения советского строя и как результат заимствования извне институтов и технологий власти. Имитационная составляющая в политической жизни современного российского общества проявляется в том, что демократические институты приобретают декоративный и имитационный характер. Сформировалась система имитации демократии (псевдопарламент, псевдовыборы, псевдосуд, псевдосвободные СМИ, псевдопубличность с ее ток-шоу, политтехнологии).

Имитационная составляющая проявляется в имитации конституционного строя. Несоблюдение положений Конституции РФ и изначальная дискредитация режима конституционной законности привели к такому принципу формирования аппарата власти, при котором имеет значение только личная преданность. Усиление «вертикали власти» ведет к концентрации полномочий в руках исполнительной ветви и главы государства, что усиливает монополизм принятия решений и противоречит конституционному положению, что Россия есть «демократическое» и «правовое» государство.

В обществе набирает силу тенденция имитации партийно-политической системы и политической конкуренции. Дефицит публичности политической конкуренции способствует ее вырождению в конкуренцию кланово-бюрократического характера, а также обеспечивает в широких масштабах имитационное функционирование демократических политических институтов, скрывающее рост тенденций авторитаризма. В политической жизни кризисного и слабо модернизированного общества роль «демократии» заключается не в обеспечении конкуренции политических лидеров, партий и программ, но в санкционировании политического авторитаризма, утратившего источники своей легитимации и поэтому вынужденного ограничиваться задачами консервации режима, в первую очередь посредством устранения оппонентов, подавления всех зачатков политической конкуренции.

В ходе формирования «избыточной имитационности» значимой составляющей в современном российском обществе становятся имитационные векторы, когда вместо реального развития обществу властвующими субъектами предъявляется и вменяется лишь имитация развития, реформ и модернизации. В России государство создает не свободную рыночную, а «неокомандную экономику», обслуживающую вертикаль власти, обеспечивающую неконкурентное существование самих государственных структур. Государство владеет экономикой и политикой России. В итоге в обществе сложилась имитация рыночной экономики. Развитие без изменения - суть стратегий современной власти как субъекта имитации. Вялотекущая модернизация выливается в вялотекущую имитацию модернизации. В условиях, когда экономические и технологические сдвиги не сопровождаются политической демократизацией, а введение новых законов противоречит сложившимся социальным и культурным и стереотипам, развитие наталкивается на серьезные препятствия, а подлинная модернизация оборачивается лишь ее имитацией. В постсоветской России периодически объявляются модернизация государственной службы, жилищно-коммунального хозяйства, армии, науки и т.д. Но практически все они выливаются в имитацию модернизации.

В обществе нарастают имитационные векторы, когда вместо реального развития властвующими субъектами предъявляется лишь имитация развития, реформ и модернизации. Результатом становится симулятивная реальность как следствие совокупного субъективно-обусловленного воздействия вербально-визуальных практик, политических риторик и манипулятивных социальных технологий. Посредством насыщения социальности иллюзорными образами происходит подмена реальности ее упрощенным подобием. На фоне политической риторики модернизации и реформирования имитируются процессы подлинного развития, а массовому сознанию предъявляются лишь симулятивные образы.

Продуцирование симулятивных образов в массовом сознании означает, что в российском обществе в массовом количестве вырабатываются независимые от традиционных этических трансцендентных образцов самодостаточные симулятивные образы сознания, из которых все больше формируется социальная среда бытия человека, причем этот процесс является одной из главных особенностей современного постсоветского этапа развития. Симулятивным образам присущи особенности, делающие возможным активное влияние на восприятие действительности, а именно: искусственность, упор на зрительное представление, неподлинность, воспроизводимость, серийность, множественность. Реальное в настоящее время все больше смещается в пласт символического. В конструировании коммуникативной среды современной цивилизации повседневные представления, имиджи, симулякры и ряд других видов «вненаучных знаний», приобретая характер установок, начинают оказывать влияние на формирование повседневной жизни.

В современном российском обществе образы симулятивной реальности в практиках имитации выступают как средство манипулирования массовым сознанием. Воздействие технологий массовой манипуляции на современного человека актуализируется с позиций информационно-психологической репрессивности. При этом человек формируется и функционирует в мегаинформационном пространстве, созданном масс-медиа. В этих условиях происходит распространение различных образцов массовой культуры, расширение полисубъектности коммуникативной среды, изменение содержания и направленности коммуникативного взаимодействия.

Процесс воздействия «вызова современности», взрывающий привычный ход социальной жизни, демонстрирует в одинаковой степени и новые навыки, и старые рефлексы, и готовность к будущему, и невозможность вырваться из тисков прошлого, подчеркивая непрерывную связь, взаимное проникновение событий прошлого, настоящего и будущего. В результате важную функцию социальной мобилизации приобретает историческое сознание. Эмоционально нагруженные представления об исторических фактах, событиях, выдающихся деятелях, героях и антигероях играют роль ценностных ориентиров, определяющих оценку современной действительности.

Историческое сознание выступает как ценностное ощущение мира и обретение себя в потоке исторического времени. Это ценностное отношение к прошлому и настоящему часто и превращает историю в ареал функционирования политического сознания, где политические субъекты вступают в противоборство, вовлекая в орбиту политической борьбы все формы общественного сознания. Конструирование «настоящего» всецело обусловлено задачами созидания привлекательного «прошлого» и «будущего». В отсутствие функционального позитива субъектами имитации предлагаются «паттерны коллективного прошлого». История становится одним из значимых инструментов политики и идеологии, когда формируется исторический нарратив власти, обусловленный ее политическими претензиями и идеологическими мотивациями.

В результате реализации имитационных стратегий и распространения симулятивных образов в российском обществе нарастают сложность и противоречивость современной реальности. Распространение симулятивных образов в современном российском обществе в процессах реализации имитационных стратегий во многом облегчается теми технологическими сдвигами, что произошли в жизни общества. Последствия распространения симулятивных образов в современном обществе неизбежно накладываются на «вызов современности», влияющий на практики жизненного существования, что выражается, прежде всего, в росте социального отчуждения. Следствием распространения симулятивных образов становятся также изменения в социокультурном пространстве. Продолжается тенденция дальнейшей дегуманизации и деморализации социокультурных ценностей, что выражается, прежде всего, в принижении, деформации и разрушении позитивного образа человека. Последствия распространения симулятивных образов в современном российском обществе как результатов практик субъектов имитации, накладываясь в условиях «вызова современности» на эффективность социальных технологий манипулирования, приобретают все более негативный характер.

В условиях политической неустойчивости и социальной неопределенности имитационная составляющая проявляет себя в большей мере, в ситуации стабильности - в меньшей. Сложность и противоречивость общественного развития, способность к трансформациям под влиянием различных факторов, отзывчивость на противоречивые требования современности - все это актуализирует поиск новых векторов развития. Возможности ограничения имитационной составляющей и сведения ее к минимуму в российском обществе во многом зависят от его самоопределения в глобализированном мире, преодоления переходного («промежуточного») состояния постсоветского российского пространства, выхода из социокультурного кризиса.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Шалюгина, Татьяна Александровна, 2012 год

1. Андреев Э.М., Худяков С.И. Культура и общество (культура как фактор консолидации и развития в трансформирующемся обществе). М.: Серебряные нити, 2007. 240 с.

2. Арендт X. Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. Борисовой И.В. и др. М.: Центр Ком, 1996. 672 с.

3. Асадуллин Э.Ф. Виртуальная антропология социально-исторического познания. СПб.: Нестор, 2009. 443 с.

4. Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? 2-е изд., испр. и доп. М.: Новое издательство, 2008. 464 с.

5. Бабенко B.C. Виртуальная реальность: проблема интерпретации // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. СПб, 1996. С. 21-27.

6. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. 448 с.

7. Баксанский O.E., Кучер E.H. Когнитивное репрезентирование как механизм виртуализации реальности // Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 262-284.

8. Баранов В. Е. Философия личностного бытия. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2007. 200 с.

9. Барботъко Л.М., Войтов В.А., Мирский Э.М. Тотальная идеология против тоталитарного государства // Вопросы философии. 2000. № 11. С. 12-27.

10. Барышева Е.В. Репрезентация власти как форма политического конструирования социальной среды // Вестник РГГУ. Научный журнал. Сер. «Политология. Социально-коммуникативные науки». 2011. № 1 (62). С. 123— 130.

11. БатайЖ. Внутренний опыт. СПб., 1997.

12. Бауман 3. Текучая современность / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2008. 240 с.

13. Безотосный К. А. Позитивный имидж России: конструирование и репрезентация символической социальной реальности. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦВШ, 2011. 116 с.

14. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. Б. Сидельника, Н. Федоровой. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.

15. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 352 с. //http://www.mberg.net/litkrat/

16. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995. 323 с.

17. Бермус А.Г. Модернизация образования: философия, политика, культура. М.: Канон+, 2008. 378 с.

18. Бестужев-Лада КВ. Россия в XX-XXI веках. 1917-2017. М.: ИНЭС, 2008. 224 с.

19. Бестужев-Лада КВ. Альтернативная цивилизация. М.: Алгоритм, 2003. 448 с.

20. Биллингтон Дж. X. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры / Пер. с англ. М.: РУДОМИНО, 2001. 880 с.

21. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Культурная революция, 2006. 269 с.

22. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. 387 с.

23. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. 360 с.

24. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. с фр. и вступ. ст. С. Зенкина. М. : «Рудомино», 1999. 224 с. С. 213.

25. Бодров A.A. Виртуальная реальность как когнитивный и социокультурный феномен: Автореф. дисс. . докт. филос. наук. Самара, 2007.

26. Бондаренко Т.А. Виртуальная реальность: социально-философский анализ. Ростов н/Д: ДГТУ, 2006. 152 с.

27. Брусиловская Л. Б. Культура повседневности в эпоху «оттепели» (метаморфозы стиля) // ons.rema.ru/

28. Булавка Л.А. Культура как рынок: кризис симулятивного бытия (философский дискурс) // Мировые кризисы 21-го века: причины, природа, альтернативы преодоления. М., 2009 // http://www.alternativy.ru/.

29. Булавка Л. Социалистический реализм: Превратности метода. Философский дискурс. М.: Культурная революция, 2007. 272 с.

30. Булдаков В.П. Qvo vadis? Кризисы в России: пути переосмысления. М.: РОССПЭН, 2007. 204 с.

31. Бунеева A.M., Мурейко Л.В., Шипунова О.Д. Ресурсы манипуляции в политической технологии: неявное знание и массовое сознание // Вестник РГГУ. Научный журнал. Сер. «Политология. Социально-коммуникативные науки». 2010. № 1 (44). С. 171-178.

32. Бурдъе П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии. 1994. № 2, С. 4-35.

33. Бурдъе П. Социальное пространство: поля и практики / Сост., общ. ред., пер. с фр. и послесл. Н.А. Шматко. М.; СПб.: Алетейя, 2007. 576 с.

34. Бурдъе П. Начала / Пер. с фр. Н.А. Шматко. M.: Socio-Logos,1994.

35. Бурлачук В.Ф. Символические системы и конституирование социального смысла // Социология: теория, методы, маркетинг. 2003. № 4. С.147-155.

36. Бурлачук В.Ф. Символические системы и конституирование социального смысла: Автореф. дис. докт. соц. наук. Киев, 2005.

37. Буряк А. Эволюция социальных смыслов советского образования // www. circle. ru/

38. Валевич Е.С. Феномен массы в переходный период общественного развития: методологический анализ: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Омск, 2008.

39. Валъдман И.А. Инновационная деятельность и возможности преодоления имитационной парадигмы // Философия образования. 2009. № 1 (26). С. 44-51.

40. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

41. Великая Н.М. Зомби или революционеры? Политическая социализация молодежи в контексте исторического сознания // polit.ru/2005/09/

42. Великая Н.М. Парадоксы отечественного партстроительства: история, реальность, перспективы // Вестник РГГУ. Ежемесячный научный журнал. Сер. «Философия. Социология». 2007. № 2-3, С. 167-179.

43. Веселоеская И.А. Историческая реальность и вымысел: Автореф. дисс. . канд. филос. наук. СПб., 2003.

44. Ветренко И.А. Игровые практики в политическом процессе: Монография. Омск: Изд-во ОмГУ, 2009. 160 с.

45. Ветренко И.А. Игровые практики в политическом процессе: Автореф. дис. . докт. полит, наук. Екатеринбург, 2009.

46. Ветренко И.А. Социально-исторический статус игры. Омск: Издательство «Прогресс», 2003. 136 с.

47. Волков Ю.Г., Герасимов Г.И., Лубский A.B., Попов A.B. Высшая школа: от обучения к образованию // Гуманитарный ежегодник. Вып. 5. Ростов н/Д, 2006. С. 272-286.

48. Волков Ю.Г., Малицкий B.C. Идеология и гуманизм. М.: AHO РЖ «Социально-гуманитарные знания», 2004. 608 с.

49. Волков Ю.Г. Российская модернизация как путь развития креативного общества. Ростов н/Д: Антей, 2011. 36 с.

50. Вопросы социальной теории: Научный альманах. 2008. Том II. Социальная реальность: концепции и методология исследований / Под ред. Ю.М. Резника. М.: Институт философии РАН; Междисциплинарное общество социальной теории, 2008. 500 с.

51. Вопросы социальной теории: Научный альманах. 2009. Том III. Социальность и культура в изменяющемся мире / Под ред. Ю.М. Резника. -М.: Институт философии РАН; Ассоциация «Междисциплинарное общество социальной теории», 2009. 372 с.

52. Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессе в России. М.: Едиториал УРСС. 2004. 335 с.

53. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М.: Интеллект, 1998. 430 с.

54. Гарифуллин P.P. Культура катастрофы симулякров и идеологии // http://garifullin.viperson.ru/

55. Гарифуллин P.P. Опасные психологические ловушки: Культура катастрофы и социальные болезни нашего времени; Психология симулякров и блефа. 2-е изд. Ростов н/Д: Феникс, 2005.

56. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М.: МИК, 1994. 336 с.

57. Геллер М., Некрич А. История России: 1917-1995. Утопия у власти. М.: МИК, 2000. 856 с.

58. Герасимов Г.И. Трансформация образования социокультурный потенциал развития российского общества. М.: Социально-гуманитарные знания, 2005. 310 с.

59. Герасимовский Д.В. Эпоха политического спектакля // Актуальные проблемы политологии / Отв. ред. д.ф.н., проф. В.Д. Зотов. М.: МАКС Пресс, 2001. С. 130-139.

60. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академ, проект, 2003. 528 с.

61. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. М.: Янус-К, 1998.168 с.

62. Глебова И. И. Как Россия справилась с демократией: заметки о русской политической культуре, власти, обществе. М.: РОССПЭН, 2006. 144 с.

63. Глебова И.И. Образы прошлого в структуре политической культуры России: Автореф. дис. . докт. полит, наук. М., 2007.

64. Говорунов A.B. Человек в ситуации виртуальной реальности. Информация, коммуникация, общество. СПб.: Контакт, 2000. 271 с.

65. Голик Н.В. Антропологическая катастрофа: реальность или иллюзия? // Социальный кризис и социальная катастрофа: Сб.материалов конференции. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.213-216.

66. Голуб И.В. Сознание человека в бытии симулированного пространства: Автореф. дис. канд. филос. наук. М., 2003.

67. Горин Д. Теневые пространства советского общества: «Бриллиантовая рука» в социальных контекстах 1968 года // Неприкосновенный запас. 2008. № 4 (60).

68. Горинский А. С. Понятие виртуального бытия: поливариантность эволюции: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2004.

69. Горбатова Н.В. Феномен мифологии в политической жизни России (90-е гг. XX века): Автореф. дис. . канд. полит, наук. СПб., 2004.

70. Готово ли российское общество к модернизации? / Под ред.

71. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н.Е. Тихоновой. М.: Весь мир, 2010. 343 с.

72. Грачев Г.В., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. М.: Алгоритм, 2002. 288 с.

73. Греков М.А. Феномен эскапизма в медианасыщенном обществе: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Омск, 2008.

74. Григорьева Н.И. Имиджи и симулякры в социально-коммуникативной среде современной цивилизации: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Н. Новгород, 2010.

75. Губенко М.С. Телевизионная коммуникация как фактор виртуализации массового сознания: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2009.

76. Губин В Д. Жизнь как метафора бытия. М.: Изд-во Рос. гуманит. ун-та., 2003. 205 с.

77. Губин В Д. О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. № 8. С. 188-174.

78. Гудков Л., Дубин Б. Посттоталитарный синдром: «управляемая демократия» и апатия масс // Пути российского посткоммунизма: Очерки / Под ред. М. Липман и А. Рябова; Моск. Центр Карнеги. М.: Изд-во Р. Элинина, 2007, С. 8-63.

79. Гуревич П. С. Философия человека. М.: ИФ РАН, 2001.

80. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 810 с.

81. Гусейнов А.А. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х. М., Три квадрата, 2004. 272 с.

82. Давыдов А.П. Поверить Лермонтову. Личность и социальная патология в России Х1Х-ХХ1. Алматы: Ронд, 2006. 408 с.

83. Дебор Г. Общество спектакля. Пер. с фр. / Перевод С. Офертаса и М. Якубович. М.: Изд-во «Логос» 1999. 224 с.

84. Делёз Ж. Платон и симулякр // Новое литературное обозрение. 1993. №5.

85. Делёз Ж. Симулякр и античная философия // Логика смысла. М.: Наука, 1995.

86. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? / Пер. с франц. М.: Институт экспериментальной социологии, 1998. 288 с.

87. Демченко В.И. Метафора и симулякр как средства конструирования культурной реальности современного общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 2009.

88. Деррида Ж. Письмо и различие. М.: Академический проект, 2007. 495 с.

89. Джерелиевская И.К. Человек в социокультурной реальности. М.: Российская академия образования. 2005. 234 с.

90. Джулай Л. Документальный иллюзион: отечественный кинодокументализм опыты социального творчества. М.: Материк, 2005. 240 сУ/Мр ://\ууау. fedy-diary.ru/html/032011/1503201 l-02a.html

91. Дискин И.Е. Кризис. и все же модернизация. М.: Европа, 2009.264 с.

92. Добренко Е. Политэкономия соцреализма. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 592 с.

93. Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993. 206 с.

94. Добренко Е. «Занимательная история»: исторический роман и социалистический реализм // Соцреалистический канон: Сб. статей / под общ. ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000. 1040 с. // http://www.fedy-diary.ru/

95. Драгалина-Черная Е. Г. Парадокс индоктринации:от «языковых игр» к «жизненным мирам» // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 1.

96. Дубин Б.В. Россия нулевых: политическая культура -историческая память повседневная жизнь. М.: РОССПЭН, 2011. 392 с.

97. Дубин Б. Всеобщая адаптация как тактика слабых. Риторика власти установки приближенных - настроения масс // Неприкосновенный запас. 2006. № 6 (50).

98. Дубин Б. Модельные институты и символический порядок: элементарные формы социальности в современном российском обществе // Мониторинг общественного мнения. 2002. № 1 (57). С. 14-19.

99. Дубин Б.В. Симулятивная власть и церемониальная политика. О политической культуре современной России // Вестник общественного мнения. 2006. № 1. С. 14-25.

100. Дубин Б. «Противовес»: символика Запада в России последних лет // Pro et Contra. 2004. Т.8, № 3. С. 23-35.

101. Дубин Б. Деградируют все элиты, интеллигенция, население // Индекс/Досье на цензуру. 2006. № 24 // www.index.org.ru

102. Дубина И.Н. К проблеме мистифицирования творчества // http://www.i-\i.ru/biblio/archive/dubinakjpro/

103. Еланская С.Н. Социально-философский анализ советского кинематографа как средства конструирования социальной реальности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. -Тверь, 2007.

104. Елисеева Т.В. К вопросу о сущности симулятивных образов массового сознания // http://www.vestnik.mgou.ru/2009/4/

105. Елисеева Т.В. Симулятивные образы массового сознания современного российского общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2010.

106. Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. 400 с.

107. Ермоленко Т.Ф. Патернализм в России (опыт культурно-исторического анализа). Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1999. 164 с.

108. Ефремова Е.И. Маргинальность как фактор социокультурной динамики: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Иркутск, 2006.

109. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального. М., 2002.

110. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999. 236 с.

111. Захаров A.B. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ // Вопросы философии. 2003. № 9. С. 3-16.

112. Зверева Г. Новая российская историософия: риторические стратегии и прагматика // Феномен прошлого. М.: ГУ ВШЭ. 2005. С. 292315.

113. Зверева Г. Построить Матрицу: дискурс российской власти в условиях сетевой культуры // www.polit.ru/research/2007/04/l 1/

114. Зенкова А.Ю. Дискурсивный анализ массовой коммуникации: проблема самопрезентации общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2000.

115. Зиновьев A.A. Запад. М.: Центрполиграф, 2000. 509 с.

116. Зиновьев A.A. Фактор понимания. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006.542 с.

117. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Социальная регуляция в условиях неопредленности. Теоретические и прикладные проблемы исследования молодежи. М.: Academia, 2008. 272 с.

118. Зудин А.Ю. Истоки перемен. Культурная трансформация позднесоветского общества//МЭиМО. 1999. № 5.

119. Зуева Т.М. Образы политической власти. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2001.224 с.

120. Иванов А.Е. Философские и психологические аспекты виртуальной и социальной реальности в их взаимосвязи: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2004.

121. Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002. 224 с. // http://ivanov-dv.viv.rU/cont/virtual/l.html

122. Иванов Д.В. Императив виртуализации. Современные теории общественных изменений. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. 212с.

123. Иконникова НИ. Бытие человека: природа, структура, детерминация. М.: Изд-во РГСУ. 2006. 312 с.

124. Иконникова Н.И Бытие человека как целостная система: Социально-философский аспект: Автореф. дис. . докт. филос. наук. М., 2004.

125. Ильин А.Н. Субъект в массовой культуре современного общества потребления (на материале китч-культуры). Омск: Амфора, 2010. 376 с.

126. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М. : Интрада, 1998. 255 с.

127. Ильин М.В. Слова и смыслы: Опыт описания ключевых политических понятий. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 432 с.

128. Калинин И. Ностальгическая модернизация: советское прошлое как исторический горизонт // Неприкосновенный запас. 2010. № 6 (74).

129. Калъной И.И. «Homo» и его духовное измерение // Тугариновские чтения. Материалы научной сессии. Сер. «Мыслители». Вып. 1. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С.31-36.

130. Каменский А.Б. Подданство, лояльность, патриотизм в имперском дискурсе России XVIII в.: исследовательские проблемы. М.: ГУ-ВШЭ, 2007. 48 с.

131. Канапацкий А.Я. Онтологическая истинность духовности: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Уфа, 2009.

132. Канетти Э. Масса и власть. M.: Ad Marginem, 1997. 528 с.

133. Кантор В. Империя как путь России к европеизации // Вопросы литературы. 2007. № 4.

134. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2007. 864 с.

135. Кара-Мурза С. Кара-Мурза С.Г. Потерянный разум. М.: Эксмо; Алгоритм, 2005. 736 с.

136. Карамов С. Имитация демократии, или Имитизм (политический памфлет) // http://svobodanaroda.org/2011/

137. Кармадонов O.A. Социология символа. М.: Academia, 2004. 352 с.

138. Кармадонов O.A. Символическое как объект социального анализа: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Иркутск, 2004.

139. Кармадонов O.A., Кобжицкий В.В. Трансформация и адаптация: стратегии выживания в кризисном социуме: монография. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2009. 175 с.

140. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1. М., СПб.: Университетская книга, 2002. 272 с.

141. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 2. М.; СПб.: Университетская книга, 2002. 280 с.

142. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ.; под научн. ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУВШЭ. 2000. 608 с.

143. Качалкина A.B. Социальная реальность как объект философского анализа: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Волгоград, 1999.

144. Качаное Ю.Л. Производство политического поля в современной России // Социс. 1997. № 11. С. 3-12.

145. Квасова И.И., Кондратьева Ю.Б. Конструирующая роль символа в социокультурной реальности // Вестник РУДН. 2003. № 4-5. С. 59-64.

146. Ким И.В.Социальные симулякры и их исторические типы: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2008.

147. Ким И. В. Модели репрезентации и проблема социальных симулякров // Известия Уральского государственного университета. 2007. № 48. С. 30-34.

148. Кириллова Н.Б. Медиасреда российской модернизации. М.: Академический проект, 2005. 400 с.

149. Кирсанова Н.П. Символические ресурсы политической власти: Автореф. дис. . канд. соц. наук. СПб., 2006.

150. Киященко Л. Феномен трансдисциплинарности опыт философского анализа // Santalka. Filosofîfija. 2006, T. 14, Nr. 1.

151. Киященко Л.П., Тищенко П.Д.Феномен трансдисциплинарности: опыт филос. анализа. М.: Наука, 2006.

152. Киященко Л.П., Моисеев В.И. Философия трансдисциплинарности. М.: ИФ РАН, 2009. 205 с.

153. Кларк К Имперское возвышенное в советской культуре второй половины 1930-х годов // Новое литературное обозрение. 2009. № 95.

154. Кларк К Советский роман: История как ритуал / Пер. с англ.; под ред. М. Литовской. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2002. 260 с.

155. Клоссовски П. О симулякре в сообщении Жоржа Батаят // Комментарии. 1994. № 3 // http://kassandrion.narod.ru

156. Клямкин И. Под гипнозом величия. Новая модернизация России невозможна без модернизации исторического сознания // Независимая газета. 2007. 26 сент.

157. Кныжова 3. 3. Концептуальные основы презентации власти: Автореф. дис. . канд. полит, наук. Саратов, 2009.

158. Кобрин К Неизбежность театра // Профили и ситуации. Статьи и эссе // Urbi: Литературный альманах. Вып. 12. СПб.: ЗАО «Атос», 1997. С.126-134.

159. Кожемякин Е. А. Концептуально-методологическое обоснование дискурсной формы бытия культуры: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Белгород, 2009.

160. Колесников A.C. Становление проблемы субъекта: от Декарта до современной философии // Формы субъективности в философской культуре XX века. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 10-25.

161. Кольев А. Миф масс и магия вождей. М.: Национальный институт развития, 2000. 432 с.

162. Кондаков И.В. «Смута»: эпохи «безвременья» в истории России // Общественные науки и современность. 2002. № 4. С. 55-66.

163. Кондратьева Ю.Б. Роль символов в социокультурной реальности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М-, 2004.

164. Короткое H.A. Феномен виртуальной реальности как объект научного анализа и философской рефлексии: Автореф. дис. . канд. филос. наук. СПб., 2010.

165. Костина A.B. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 350 с.

166. Кравченко И.И. Модернизация мира и сегодняшней России. Выход из кризиса // Вопросы философии. 2002. № 9., С. 3-19.

167. Кравченко С.А. Играизация российского общества. К обоснованию новой социологической парадигмы // Общественные науки и современность. 2002. № 6. С. 143-155.

168. Кравченко С.А. Динамика социологического воображения: всемирная культура инновационного мышления. Монография. М.: Анкил, 2010. 392 с.

169. Крушин П.Л. Россия и Современность: Проблемы совмещения: Опыт рационального осмысления. М.: Флинта: Наука, 2010. 568 с.

170. Кузнецов В.Н. Российская идеология 21: Опыт социологического исследования формирования российской идеологии 21 века. М.: КДУ, 2004. 552 с.

171. Кулагина КВ. Виртуальность как инвариант социокультурной реальности: методологические основания социальных исследований: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Томск, 2004.

172. Кулик О.В. Понятие «общество спектакля» и его концептуальные корреляты: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Днепропетровск, 2005.

173. Куляпин А.К, Скубач O.A. В стране советской жить: мифология повседневной жизни 1920-1950 гг. // Критика и семиотика. Вып. 11. 2007. С. 280-352.

174. Курукин И. Блеск и нищета отечественного народоправства // Отечественные записки. 2005. № 6.

175. Лапин H.H. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. № 6. С. 318.

176. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995. 316 с.

177. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: РОССПЭН, 2001. 384 с.

178. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Едиториал УРСС, 2006. 256 с.

179. Ленъшин В.П. Системный подход в исследовании воздействия как социального феномена // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2004. № 2. С. 64-75.

180. Леонтьев М. Политическая система: от имитации к подлинности // http://www.rus-obr.ru/2010/

181. Леонтьева Э.О. Философские основания концептуализации социальной реальности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Томск, 2000.

182. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб.: Алетейя, 1998.160 с.

183. Лисина Е.А. Феномен ритуала в жизни общества: социально-философский анализ: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Оренбург, 2008.

184. Логинов А. В. Две концепции социокультурного кризиса: Зигмунт Бауман и Ульрих Бек // Вестник РГГУ. Научный журнал. Сер. «Философия. Социология». 2009. № 12. С. 83-95.

185. Лукьянова H.A., Кашкан Г.В. Коммуникативно-семиотические технологии конструирования социально-политической среды //Вестник РГГУ. Научный журнал. Сер. «Политология. Социально-коммуникативные науки». 2011. № 1 (62). С. 50-56.

186. Луман Н. Общество как социальная система / Пер. с нем. А.Ю. Антоновского. М.: Логос, 2004. 250 с.

187. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 280 с.

188. Малицкий B.C. Идеология: сущность, структура, исторические типы (социально-философский анализ): Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2006.

189. Малицкий B.C. Идеология: история и современность. М.: AHO РЖ «Социально-гуманитарные знания», 2006. 250 с.

190. Малишевская H.A. Игровые практики в дискурсе постмодерна. Ростов н/Д: Изд-во РГУПС, 2007. 164 с.

191. Малишевская Н. А. Игровые практики в дискурсе постмодерна: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2007.

192. Малышко A.A. Философские проблемы виртуальной реальности (историко-философский анализ): Автореф. дис. . канд. филос. наук. Мурманск, 2008.

193. Мальковская И. А. Многоликий Янус открытого общества: опыт практического осмысления ликов общества в эпоху глобализации. M.: URSS, 2005. 268 с.

194. Мальковская И. А. Знак коммуникации: дискурсивные матрицы. Изд. 2-е, испр. M.: URSS; КомКнига, 2005. 236 с.

195. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. 365 с.

196. Мамардашвили М.К. Философия и личность // Человек. 1994. №5. С. 5-19.

197. Мамардашвили М.К. Опыт физической метафизики. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 386 с.

198. Мамардашвили М.К., Пятигорский А.К. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 216 с.

199. Марасинова E.H. Власть и личность (Очерки русской истории XVIII века). М.: Наука. 2008. 460 с.

200. Марасинова E.H. Идеологическое воздействие политики самодержавия на сознание элиты российского дворянства второй половины XVIII века (по материалам законодательства и переписки): Автореф. дис. . докт. истор. наук. М., 2008.

201. Маргулев А. Имитационное государство «Россия» // http://www.pravda.info/2008/

202. Марков Б.В. Философская антропология: очерк истории и теории. СПб.: Лань, 1997. 384 с.

203. Марков Б.В. Бездомность человека в постсоветском пространстве // Человек постсоветского пространства: Сборник материалов конференции. Выпуск 3 / Под ред. В.В. Парцвания. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2005. С.324-350.

204. Марков В.И. Отчуждение в культуре: Автореф. дис. . докт. культурологии. Кемерово, 2002.

205. Маршак A.JJ., Сергеев В.В. Социокультурная динамика в современном российском обществе. М.: НИЦ Академика, 2009. 416 с.

206. Массовая культура: современные западные исследования / Пер. с англ.; отв. ред. и предисл. В.В. Зверевой; послесл. В.А. Подороги. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2005. 338 с.

207. Массовая культура и массовое искусство. «За» и «против». М.: Гуманитарий, 2003. 512 с.

208. Матвеева С. Модернизация общества и конфликт ценностей //www.libertarium/

209. Межуев В.М. Идея культуры. Очерки по философии культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2006. 408 с.

210. Менъчиков Г.П. Духовная реальность человека: анализ философско-онтологических основ: Автореф. дис. докт. филос. наук. Казань, 1999.

211. Меняющаяся социальность: новые формы модернизации и прогресса / Отв. ред. В.Г. Федотова. М.: ИФРАН, 2010. 274 с.

212. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 89-105.

213. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997. 240 с.

214. Микешина Л.А. Философия познания. Проблемы эпистемологии гуманитарного знания. Изд. 2-е, доп. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. 560 с.

215. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. 624 с.

216. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII- начало XX века). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х томах. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999. Т. 1. 548 е., Т. 2. 566 с.

217. Михайличенко Д. Г. Субъективация современного человека в контексте технологий массовой коммуникации: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Челябинск, 2011.

218. Морозов М. История в стиле «поп» // Искусство кино. 2009. № 1 // http ://kinoart.ru/2009/n 1 -article2 .html

219. Московичи M. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Издательство «Центр психологии и психотерапии». 1996. 478 с.

220. Некита А.Г. Социализация бессознательного отчуждения в массовом обществе: Автореф. дис. . докт. филос. наук. В. Новгород, 2010.

221. Немировский В.Г. Российский кризис в зеркале постнеклассической социологии. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 200 с.

222. Нечипуренко В. Н. Ритуал (опыт социально-философского анализа). Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002. 279 с.

223. Никитин В.Е. Проблема исторической реальности // Метафизические исследования. Вып. 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете. СПб.: СПбГУ, 1997. С. 47-59.

224. Носков Э. Г. Онтология власти: тотальность и символический характер властеотношения: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Чебоксары, 2011.

225. Носков Э.Г. Онтология власти: сущность, специфика функционирования и воспроизводства. Самара: Изд-во СГАСУ, 2008. 320 с.

226. Носов H.A. Виртуальная реальность // Вопросы философии. 1999. № 10. С. 152-164.

227. Носов H.A. Реальные нереальности // Человек. 1993. № 1. С. 3342.

228. Носов H.A. Фома Аквинский и категория виртуальности // Виртуальная реальность. Философские и психологические проблемы. М., 1997. С. 68-85.

229. Оболонский A.B. Драма российской политической истории: система против личности. М.: Юрист, 1994. 352 с.

230. Образы российской власти: От Ельцина до Путина / Под ред. Е.Б. Шестопал. М.: РОССПЭН, 2008. 416 с.

231. Огурцов А.П. Симулякр // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М.: Мысль, 2001. С.542-544.

232. Окара А. План Медведева: формула развития. Электронный ресурс. Режим доступа: http:// www.apn.ru/2008/06/04/

233. Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб.: Питер, 2002. 368 с.

234. Орехов С.И. Поиск виртуальной реальности. Омск: Ом. гос. пед. Ун-т. 2002.214 с.

235. Орехов С.И. Виртуальная реальность: исследование онтологических и коммуникационных основ: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Омск, 2002.

236. Орешкин Д. Почему в нынешней России невозможна модернизация // Новая газета. 2009. 10 апреля.

237. Орлов A.M. Виртуальная реальность: Пространство экранных культур как среда обитания. М., 1997. 336 с.

238. Осин E.H. Смыслоутрата как переживание отчуждения: структура и диагностика: Автореф. дис. . канд. психол. наук. М., 2007.

239. Осин E.H., Леонтьев Д.А. Смыслоутрата и отчуждение // Культурно-историческая психология. Международный научный журнал. 2007. № 4. С. 69-76.

240. Павлов A.B. Онтология смысла как проблема конструирования социальной реальности // Интеллект, ментальность и духовность в глобальном мире / Отв. ред. В.Ю. Колмаковт. Красноярск: Изд-во «Литера-принт», 2008 // http://www.globalistika.ru/

241. Павлов C.B. Трансформация свободы и субъектности в современном обществе: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Волгоград, 2008.

242. Павлова Е.Д. Скрытое воздействие средств массовой информации на массовое сознание как социально-философская проблема: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2004.

243. Паин Э.А. Распутица: Полемические размышления о предопределенности пути России. М.: РОССПЭН, 2009. 272 с.

244. Панарин A.C. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М.: Эксмо, Алгоритм, 2004. 640 с.

245. Парсонс Т. О структуре социального действия: Концепции. М.: Академический проект, 2000. 879 с.

246. Пастухов В.Б. Затерянный мир. Русское общество и государство в межкультурном пространстве // Общественные науки и современность. 2006. № 2. С. 5-28.

247. Пастухов В.Б. Медведев и Путин: двоемыслие как альтернатива двоевластию. Послесловие политического циника к дискуссии о либеральном повороте // Полис. 2009. № 6. С. 119-139.

248. Перспективы метафизики: Классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков / Под ред. проф. Г.Л. Тульчинского и проф. М.С. Уварова. СПб, 2000 // http://www.vuzlib.net/

249. Писчиков B.C., Холин М.М. Квазидуховность как превращенная форма духовности Электронный ресурс. // http://www.nbuv.gov.ua/portal/

250. Побережников И.В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: Теоретико-методологические проблемы модернизации. М.: РОССПЭН, 2006. 239 с.

251. Погорельчик A.B. «Человек-масса»: социально-философский портрет XX века: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Воронеж, 2004.

252. Познание, понимание, конструирование / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: ИФРАН, 2008. 167 с.

253. Поладъко A.B. Идеология государственного служения: социокультурное позиционирование дискурса. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦВШ, 2011. 148 с.

254. Поликарпова Е.В. Современные ИКТ и «психокосмос» человека. Таганрог: ТТИ ЮФУ, 2011. 218 с.

255. Полякова Н.Б. Конструирование дискурса власти: герменевтический аспект: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ижевск, 2003.

256. Порус В.Н. Виртуальное пространство: иллюзия свободы // Компьютерра. 2000, № 39, С. 20-22.

257. Постмодернизм. Энциклопедия. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. 1040 с. // http://www.vseslovari.com.ua/postmodern/

258. Поцелуев С.П. Диалог и парадиалог как формы дискурсивного взаимодействия в политической практике коммуникативного общества: Автореф. дис. . докт. полит, наук. Ростов н/Д, 2010.

259. Почепцов Г.Г. Семиотика. М.: Рефл-бук, Киев: Ваклер. 2002. 432с.

260. Прохоренко Ю.И. Субъектность в структурах социальной реальности: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Екатеринбург, 2003.

261. Пшнзова С. От подражания к имитации в политических практиках // http://rau/su/observer/№ 9-10/2004/

262. Раздьяконова Е.В. Миф и симуляция: конструирование мифологических реальностей постнеклассической культуры// Дефиниции культуры: сборник трудов участников Всероссийского семинара молодых ученых. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2009. Вып. VIII. С. 257-262.

263. Резинко Д.Б. Идеологические практики в контексте советской модернизации (социально-философский анализ): Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2002.

264. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная онтология. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999. 514 с.

265. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / Пер. с фр. и вступ. ст. И.С. Вдовина. М.: Канон-пресс-Ц., 1998.

266. Рис Н. Русские разговоры: культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М., 2005. 368 с.

267. Родъкин П. Экзистенциальные интерфейсы. Опыты коммуникативной онтологии действительности. М.: «Юность», 2004. 190 с.

268. Розин В.М. Рефлексия образов и сферы образования // http://www.fondgp.ru/lib/mmk/

269. Российское государство: вчера, сегодня, завтра / Под общ. ред. И.М. Клямкина. М.: Новое издательство, 2007. 624 с.

270. Русская доктрина. М.: Яуза-пресс, 2007. 864 с.

271. Савельева И.М., Полетаев A.B. «Историческая память»: к вопросу о границах понятия // Феномен прошлого. М., 2005. С. 170-220.

272. Саенко Н.Р. Онтологическая поэтика пустоты. М.: Академия естествознания. 2010. 160 с.

273. Сайко Э.В. Субъект: созидатель и носитель социального. М.: Изд-во МПСИ; Воронеж: изд-во НПО МОДЭК, 2006. 424 с.

274. Саяпин В.О. Концептуализация виртуальной реальности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Воронеж, 2007.

275. Сандомирская И. И. Книга о Родине. Опыт анализа дискурсивных практик. Wien: Gesellschaft zur Foerderung slawistischer Studien, 2001 // culture .ni v .ru/doc/culture/sadomirskay a-rodina/

276. Сапронов П.А. Власть как метафизическая и историческая реальность. СПб.: Церковь и культура, 2001. - 816 с.

277. Свечников В. С. Манипулятивные практики в социальном конструировании реальностей: Автореф. дис. . докт. соц. наук. Саратов, 2004.

278. Своеволии А.И. Конкуренция социально-философских воззрений в практиках идеологического обоснования российских преобразований. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2011. 148 с.

279. Сергеев В.И. Кому нужна необразованная Россия? Электронный ресурс. // http://pravorub.ru/monumental/2010/

280. Сергеев С. Имитация Культуры // http ://www.zlev.ru/151/151 29 .htm

281. Сериков А.Е. Общество как подражание: об актуальности тезиса Габриэля Тарда // Вестник Самарской гуманитарной академии. Вып. «Философия. Филология». 2010. № 2 (8). С. 16-27.

282. Серлъ Дж. Конструирование социальной реальности // www.philosophy.ohio-state.edu/Searle/

283. Сикевич З.В. «Образ» прошлого и настоящего в символическом сознании россиян // Социс. 1999. № 1. С. 87-93.

284. Силаева В.Л. Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 2004.

285. Скрадоль Н. «Жить стало веселее»: сталинская частушка и производство «идеального советского субъекта» // Новое литературное обозрение. 2011. № 108.

286. Смирнов И. Реальность и фантазм. От «Общества спектакля» к «Матрице» // http://prev.lacan.ru/articles/realityandfantasm.html

287. Смирнова Н.М. Социальная феноменология в изучении современного общества. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. 400 с.

288. Смирнова Н. Классическая парадигма социального знания и опыт феноменологической альтернативы // Общественные науки и современность. 1995. № 1.С. 127-137.

289. Смолина Н.С. Тема «советского» в социально-философском дискурсе 2000-х: проблематизация коллективной идентичности постсоветского человека // lib.herzen/spb.ru/text/

290. Смолина H.С. Советское/постсоветское как объект социально-философского анализа: проблематизация коллективной идентичности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2009.

291. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика/ Пер. с англ., комментарии и статья В.В. Сапова. М.: Астрель, 2006. 1176 с.

292. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество/ Пер. с англ.; общ. ред., сост. и предисл. А.Ю. Согомонов. М.: Политиздат, 1992. 543 с.

293. Социальное: истоки, структурные профили, современные вызовы. М.: РОССПЭН, 2009. 440 с.

294. Социальный кризис и социальная катастрофа. Сборник материалов конференции. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2002. 350 с.

295. Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001. 228 с.

296. Социокультурные особенности российской модернизации: Материалы круглого стола. М.: Экон-Информ, 2009. 152 с.

297. Степанова А.Н., Сивиринов Б.С., Игнатьев В. И., Владимирова Т.В., Левицкий Ю.В. Социальная система как информационное взаимодействие. Новосибирск: НГТУ, 2009 // http://aup.ru/library/

298. Стерледева Т.Д. Мир человека в виртуальной реальности. -Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2003.

299. Сусименко Е.В. Феномен пат-зависимости в процессе институциональных изменений. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. 256 с.

300. Таратута Е.Е. Философия виртуальной реальности. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. 147 с.

301. Тихонов В.А. Философско-методологические принципы освоения исторического опыта. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003. 223 с.

302. Тихонов В.А. Философско-методологические основания анализа исторического опыта. Самара: Самарское отделение Литфонда, 2007. 188 с.

303. Тихонов В.А. Уроки истории: сущность, формы фиксации и освоения. Самара: ООО «Офорт», 2006. 227 с.

304. Тлеуж А.Х. Конструирование российской коллективной идентичности. М.: Социально-гуманитарные знания, 2011. 314 с.

305. Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема. Опыт философского и социологического анализа. М.: Новый хронограф, 2011. 552 с.

306. Травин Д.Я. Путинская Россия: от рассвета до отката. СПб.: Дело, 2009. 480 с.

307. Тульчинский Г.Л. Культура в шопе // Нева. 2007. № 2. С. 128-149.

308. Туманова О. Долго ли живут симулякры: темпоральный регистр российской модернизации // Логос. № 5 (44). 2004. С. 191-200.

309. Туркина ВТ. Мифологема героя и массовое сознание: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Саратов, 2001.

310. Тхагапсоев Х.Г. К особенностям социального бытия современной России // Философские науки. 2007. № 9. С. 48-65.

311. Уортман P.C. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 1 : От Петра Великого до смерти Николая I. М.: ОГИ, 2004. 605 с.

312. Уортман P.C. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: от Александра II до отречения Николая II. М.: ОГИ, 2004. - 796 с.

313. Федотова В. Г. Хорошее общество. М.: Прогресс- Традиция, 2005.544 с.

314. Федотова В.Г. Апатия на Западе и в России // Вопросы философии. 2005. № 3. С. 3-19.

315. Федотова В.Г. Факторы ценностных изменений на Западе и в России // Вопросы философии. 2005. № 11. С. 3-23.

316. Филиппов А.Ф. Конструирование прошлого в процессе коммуникации: теоретическая логика социологического подхода// Феномен прошлого. М., 2005. С. 96-120.

317. Филиппова Г.Ф. Политическая субъектность: анализ языковых аспектов концептуализации: Автореф. дис. . канд. полит, наук. Казань, 2004.

318. Фимин А.Ю. Социально-философский анализ виртуальной реальности: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Волгоград, 2007.

319. Франки В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. 368с.

320. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1986. 238 с.

321. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Пер. с англ. Э.М. Телятникова, Т.В. Панфилова. Минск: ООО «Попурри», 1999. 624 с.

322. Фуко М. Археология знания. СПб.: Гуманитарная академия, 2004.

323. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ACT, 2003. 474 с.

324. Фурман Д. Политическая система современной России и ее жизненный цикл // Свободная мысль. 2003. № 11 // www.nes.ru/public-presentations/Papers/Furman-PS-13-11 -03 .pdf.

325. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне / Пер. с нем. М.: Весь мир, 2003. 416 с.

326. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы / Пер. с нем. М.: Издательство «Весь Мир», 2002. 144 с.

327. Хапаева Д. Очарованные сталинизмом: массовое историческое сознание в преддверии выборов // Неприкосновенный запас. 2007. № 5.

328. Хмельницкий Д. Архитектура Сталина: Психология и стиль. М.: Прогресс-Традиция, 2007.

329. Хмылёв B.JI. Современная Россия сквозь призму концепции эпохи симулякров // http://sun.tsu.ru/mminfo/

330. Хмылёв В.Л. Концепция симулякров и социальные коммуникации современной России // Известия Томского политехнического университета. Философия, социология и культурология. 2009. Т. 314. № 6, С. 90-94.

331. Хомутцов C.B. Введение в философию духовности. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. 280 с.

332. Хоружая C.B. Социокультурная деградация (социологический анализ): Автореф. дис. . канд. соц. наук. Краснодар, 2003.

333. Хоружий С.С. Проблема Постчеловека, или трансформативная антропология глазами синергийной антропологии // Философские науки. 2008. №2. С. 10-31.

334. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. 1997. № 6. С. 53-68.

335. Хоц А. Страна победившего симулякра // http://www.kasparov.ru/2007/

336. Хромова О.И. Проблема отчуждения в контексте постиндустриальных трансформаций современного мира. Электронный ресурс. // http://www.nbuv.gov.ua/

337. Худушина И.Ф. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства (конец XVIII первая треть XIX вв.). М., 1995. 232 с.

338. Цапко М.С. Демократия: иллюзия или реальность? (Выборный симулякр) // Вестник РГГУ. Ежемесячный научный журнал. Сер. «Философия. Социология». 2007. № 2-3. С. 267-271.

339. Цуладзе А. Политическая мифология. М.: Эксмо, 2003. 384 с.

340. Цуладзе А. Полураспад Системы, или Эпоха «волюнтаризма». Имитационная модернизация // Ежедневный журнал. 2009. 16 нояб.

341. Цыганков В.В. Знаковость социальной реальности: социально-философский анализ: Автореф. дис. . канд. филос. наук. СПб., 2010.

342. Человек цифровой цивилизации / Отв. ред. В.Ю. Колмаков. Вып. 8. Красноярск: «Литера-принт», 2009. 240 с.

343. Черных А.Н. Массы и массовые явления: анализ форм проявлений и сущности социальных множеств: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Краснодар, 2004.

344. Чеснокова Т. Постчеловек. От неандертальца к киборгу. М.: Алгоритм, 2008. 368 с.

345. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2001. 238 с.

346. Шапинский В.А. Культурная маргинальность как социально-философская проблема: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1991.

347. Шапиро Д.И. Человек и виртуальный мир. Когнитивные, креативные и прикладные проблемы. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 267 с.

348. Шевелев В.Н. Россия: от модернизации к трансформации. -Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. 308 с.

349. Шевелев В.Н. Антропология модернизации: Россия между Западом и Востоком. Ростов -н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. 352 с.

350. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Волгоград, 2000.

351. Шеремет A.A. Коммуникативные технологии в создании псевдо-и фалыи-реальностей // Омский научный вестник. 2008. Вып. 1. С. 70-72.

352. Шетулова Е. Д. Социально-философский анализ отчуждения в историческом процессе: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Н. Новгород, 2010.

353. Шетулова ЕД. Отчуждение в историческом процессе и будущее России. К методологии проблемы. Н. Новгород: Изд-во НГТУ, 2009. 157 с.

354. Широкова Е.А. Социальная ностальгия как феномен духовной жизни общества: Автореф. дис. . канд. соц. наук. Екатеринбург, 2006.

355. Шишминцев А.Н. Философский анализ жизнедеятельности современного массового человека: Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2004.

356. Шкурко Н.С. Российский имперский миф как социокультурный феномен // Вестник Якутского государственного университета. 2009. Т. 6, № 1, С. 127-132.

357. Шорохов А. Первые десять лет Нового века: литературный процесс и его имитация // http://ruskline.ru/2010/

358. Штанъко М.А. Проблемы конструирования политической реальности: символический аспект: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Томск, 2004.

359. Штомпелъ О.М. Социокультурный кризис (теория и методология исследования проблемы). Ростов -н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. 226 с.

360. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социс. 2001. № 1. С. 6-16.

361. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе//Социс,. 2001. № 2. С. 3-12.

362. Шубин А. Историческая наука в эпоху нео-возрождения // Неприкосновенный запас. 2006. № 3.

363. Шугуров М.В. Масскультурный лик России // Российская массовая культура конца XX века. Материалы круглого стола (4 декабря 2001 г., г. Санкт-Петербург). СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. 2001. С. 56-64.

364. Шуталева A.B. Семиотика пространства власти: обольщение социальностью // Философия права. Ростов н/Д: Изд-во Рост. юрид. ин-та МВД России, 2002. № 2. С. 58-65.

365. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004. 1056 с.

366. Щербина В. В. Распад культуры и сценарий возможного развития России// Личность. Культура. Общество. 2000. Т.2. Вып. 2(3).

367. Щербинин А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы (политические праздники и игры) // Полис. 1998. № 5. С.79-97.

368. Щербинина Н.Г. Героический миф в конструировании политической реальности России: Автореф. дис. . докт. полит, наук. М.,

369. Юревич A.B. Нравственное состояние современного российского общества // Социс. 2009. № 10. С. 70-79. Электронный ресурс. // www.ecsocman. edu. ru/2010/02/11

370. Юсуповский A.M. Россия, вперед? Или о факторах повышения эффективности модернизации и Послания Президента // www.zlev.ru/2009/

371. Яблокова Н. И. Социальный субъект: Генезис, сущность, факторы становления и развития: Автореф. дис. . докт. филос. наук. М., 2000.

372. Яковенко И. Г. Риски социальной трансформации российского общества. Культурологический аспект. М.: Прогресс-Традиция. 2006. 298 с.2008.