Именная темпоральность в картине мира русского и монгольского языков: на материале памятников письменности и народных календарей тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Даяндорж Алтанцэцэг

• Даяндорж Алтанцэцэг
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Даяндорж Алтанцэцэг

Введение.

Глава I. Отражение картины мира во временной лексике русского и монгольского языков (на материале письменных памятников).

1.1. Основные временные концепты, их содержание и функционирование в древнерусских текстах.

1.1.1. Время.

1.1.2. ДЪнь.

1.1.3. ВЪкъ.

1.1.4. Годъ.

1.5. ЛЪто.

2. Основные временные концепты, их содержание и функционирование в древнемопгольском тексте.

1.2.1. Цаг - «время».

1.2.2. Одер - «день».

1.2.3. Шен© - «ночь».

1.2.4. Хоног - «сутки».

1.2.5. Жил - «год», он - «лет, год».

Выводы по I главе.

Глава II. Традиции временной картины мира в русском и монгольском календарях.

2.1. Русский народный календарь как отражение наивно-целостной картины мира.

2.2. Отражение в монгольском народном календаре естественно-эмпирической картины мира.

2.3. Временная картина мира в афористике русского и монгольского языков.

Выводы по II главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Именная темпоральность в картине мира русского и монгольского языков: на материале памятников письменности и народных календарей»

Категория времени является одной из самых древних, универсальных, важнейших и загадочных категорий мироустройства, интерес к которой человечество проявляет с давних пор. Вся жизнедеятельность человеческого общества протекает во времени, регулируется периодической сменой его циклов. Поэтому исчисление времени явилось одной из первых научно-практических задач древних народов [См.: Буткевич и др. 1961, С.6].

Определение времени дается с акцентом на связи его с понятиями движения и изменчивости: время - «форма возникновения, становления, течения, разрушения в мире, а также его самого со всем тем, что к нему относится» [Краткая философская энциклопедия 1994, С.77]. Таким образом подчеркивается, мироупорядочивающая сущность времени. Сегодня при разработке философской концепции времени актуализируется аксиологическая составляющая данной категории, выявляется ее ценностное, мировоззренческое, смысло-жизненное содержание.

Время, мироорганизующее по сути, выступает в самых различных формах: физическое, биологическое, социальное, историческое, художественное, астрономическое, философское, психологическое, индивидуальное и другие. Однако время - всеобщая форма существования материи, значит, имеются единые закономерности, тенденции в развитии и выражении категории времени, ее свойств и особенностей, что позволяет говорить об универсальности данной категории, о ее инвариантном содержании, независимом от той или иной области знаний. В связи с этим время как ключевая гносеологическая проблема продолжает оставаться в центре самых разных исследований.

Современные философы признают, что время характеризует развитие культуры и духовные процессы, причем как в индивидуальном, так и в общественном сознании. Переворот в понимании времени не просто как физического условия человеческой жизнедеятельности, а как внутренне 3 организующего человеческую деятельность фактора, ' определяющего целостность жизненного процесса, связан с именами А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера.

Философами обнаружена связь представлений о времени с процессами становления культуры как освещение концепций времени не только в истории познания, но и в сфере духовного освоения мира. Изучение восприятия и воплощения переживания времени в искусстве и религии -одна из ключевых задач гуманитарного знания.

Проблему времени в контексте историко-культурного развития народов исследовали П.П. Гайденко, А.Я. Гуревич, М.С. Каган, которые раскрывают вопросы исторического генезиса восприятия времени в структуре культурного наследия различных эпох, формаций. При этом наиболее изученными предстают периоды античности, Средневековья и Возрождения.

Время - важнейшая категория культуры. Без нее немыслимо рассмотрение проблем мифологии, религии, науки. Не менее важны они при рассмотрении этнических аспектов культуры, ибо каждый народ отличается спецификой в их осмыслении, определяемой, в частности, экологической зоной и типом хозяйства. Поэтому понимание пространства и времени у каждого этноса обладает особой емкостью, в которой слились этническое, экологическое и хозяйственно-культурное своеобразие соответствующих культурных ареалов.

Этнический аспект проблемы времени в российской науке подробно изучался Л.Н. Гумилевым (возраст этноса), Вяч. Вс. Ивановым, В.Н. Топоровым, Н.И. Толстым (время в славянской народной культуре), С.М. Толстой (аксиологические аспекты времени, у славян), Т.В. Цивьян (время в русском фольклоре) и другими. Лингвистический, этнолингвистический и культурологический аспекты тесно связаны, ибо слово - синтезатор национальной культуры.

Ученые-этнологи внесли большой вклад в сравнительно-историческое и типологическое изучение образа времени у разных народов на разных этапах развития, касаясь в своих работах в какой-то мере и этнолингвистического аспекта проблемы.

Время давно признано неотъемлемой частью культуры, компонентом ее структуры и одной из составляющих ее развития, чему посвящены работы Ю.М. Лотмана, Б. М. Гаспарова, Б.А. Успенского.

Языковому времени принадлежит совершенно особая роль, что связано с местом в обществе, которое присуще языку. Языковое время, выраженное в слове, наиболее полно отражает мироощущение этноса разных эпох и вбирает в себя все остальные виды времени, ибо оно есть соединение реального и мыслимого и способно выражать даже то, что не может нам дать никакой другой источник знаний. В этом отношении справедливо говорят о вседержительности и универсальности слова как феномена. В языке отражается, материализуется не только сознание, но и надсознание, и подсознание. Об этом впервые заговорил К.Г. Юнг, занимавшийся также * проблемой времени [См.: Юнг 1992, С.83].

В науке о языке эта универсалия стала предметом исследования не так давно. В конце 80-х годов XX в. Ю.Н. Караулов писал о том, что «нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю - к человеку, к конкретной языковой личности», что необходимо вести анализ «вполне определенного национального языка вместе с определенными историко-, этно-, социо- и психолингвистическими особенностями его носителей» [Караулов 1987, С.З].

Истоки идеи антропоцентричности языка нашли отражение и в работах В. Гумбольдта. «Разные языки - это не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее», и данное положение теперь уже является рабочим: «Именно в языке формируется и структурируется национальная картина мира» [Гумбольдт 1984, С.З 12]. Идея единой картины мира возникает в начале XX в. (Шпенглер 1993), и картина мира становится базисным понятием антропологической лингвистики.

В настоящее время исследование языковой картины мира проводится в рамках гипотезы лингвистической относительности Б. Уорфа и Э. Сэпира, основные положения которой сводятся к тому, что определяющим фактором мышления человека, характера познания им действительности является язык, из чего следует непосредственное влияние языка на культуру. Поэтому в языке находит отражение «наивная» модель мира, когда язык творит картину мира, «навязывает» носителям «культурно-национальное миропонимание». Б. Уорф утверждает, что каждый язык представляет собой особую призму, через которую носитель языка вынужден видеть и осмысливать окружающий мир. По мнению Ю.Д. Апресяна, каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации, или «концептуализации», мира.

Лингвистика изучала время преимущественно как грамматическую категорию, и лишь недавно время стало рассматриваться как когнитивная категория, как один из элементов языковой картины мира, как составляющая лингвокультурного знания и понимания того или иного народа. Основу когнитивизма прежде всего составляет антропоцентризм, который подразумевает изучение языка «не в самом себе и для себя», а для более глубокого и полного постижения его носителя (Е.С.Кубрякова). Когнитивная лингвистика характеризуется ориентацией на исследование ментальной деятельности человека [См. работы Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, Ю.Н. Караулова, В.В. Колесова, Г.В. Звездовой, Л.Н. Чурилиной, Ю.С. Степанова, З.Д. Поповой, И. А. Стернина, М.Я. Дымарского, Е.Г. Белявской и других].

В последние десятилетия одной из важнейших проблем когнитивной лингвистики стала проблема отображения в сознании человека целостной картины мира, фиксируемой языком. Картина мира «запечатлевает в себе определенный образ мира, который никогда не является зеркальным отражением мира» [Серебренников, 1983]. Она есть определенное видение и 6 конструирование мира в соответствии с логикой миропонимания. Мировидение каждого народа складывается в картину мира: «Каждая цивилизация, социальная система характеризуется своим особым способом восприятия мира» [Гуревич, 1981]. Отсюда следует, что менталитет любого лингвокультурного сообщества обусловлен его картиной мира, в которой репрезентированы миропонимание ее членов. Так как возникновение картины мира тесно связано с языком и во многом определяется языком, ее называют «языковой картиной мира». Языковая картина мира отражает национальную картину мира и может быть выявлена в языковых единицах разных уровней.

Наивное языковое сознание, картину мира изучают сегодня Ю.Д. Апресян, Е.С. Яковлева, И.Б. Левонтииа, А.Д. Шмелев, О.В. Богуславская. Описание картины мира в рамках культурологического подхода к языковому материалу представлено в работах В.В. Иванова, В.Н. Топорова, В.В. Колесова, С.М. Толстой, В.И. Постоваловой, Л.Н. Михеевой. Языковая картина в зеркале метафоры и других тропов исследуется в работах В.Н. Телии, Н.Д. Арутюновой.

Поворотом в изучении лингвистической картины времени стало концептуальное осмысление данной категории в работах В.И. Постоваловой, Т.В. Булыгиной, А.Д. Шмелева, A.B. Кравченко. В лингвистической науке последних лет под концептом понимается обобщенный образ слова во всем многообразии его языковых и внеязыковых связей. В «Кратком словаре когнитивных терминов» дано определение концепта как единицы ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира языковой личности, кванта знания [См.: Краткий словарь когнитивных терминов 1996, С.89].

Лингвистическое время активно изучается также в плане уяснения его с помощью разноуровневых средств языка, прежде всего глагольных, то есть доминирует морфологизм; о синтаксическом времени рассмотрено в Русской грамматике 1980; в работах Виноградова 1972; Куриловича 1962; Бондарко 1971; Ивановой 1965; Бурлаковой 1981 и других.

Проблема отражения в языке темпоральных представлений с помощью разноуровневых языковых средств разрабатывается и Леонтьевой 1964; Клименко 1965; Моисеевым 1972; Волянской 1973; Щепиным 1973; Всеволодовой 1975; Вялкиной 1975; Морковкиным 1977; Ивашиной 1977; Тураевой 1979; Лисицыной 1979; Столбуновой 1983; Тарасовой 1989; Бондарко 1990; Аскаровой 1992; Яковлевой 1992, 1994, 1996 и другими. При этом ими обнаруживаются ментальные черты рассматриваемого объекта.

В историческом и функциональном аспектах временную семантику как выражение языковой ментальности изучает Г.В. Звездова, работа же A.C. Львова посвящена темпоральной лексике «Повести временных лет», а Т.А. Лисицыной - временной лексике языка XVIII столетия.

Исследования, описывающие временной материал русского языка, посвящены или отдельным фрагментам лексико-семантического поля времени: Гарская, Дудченко 1984; Волянская 1973 или отдельным лексическим группам, классам: Каращук 1976; Лисицына 1979. Проблему индивидуально-авторского употребления временных единиц пытались решить Генкель 1937; Кормачев 1973; Сычков 1977 и другие.

Более четко в ментальном плане ведется разработка структурно-семантического моделирования лексико-семантического поля времени в трудах Клименко 1965; Караулова 1972; Морковкина 1977; Аскаровой 1992; Яковлевой 1992, 1994, 1996; Ищук 1995.

Изучению проблемы времени в плане семантики и языковой ментальности на историческом материале посвящены работы Филина 1940; Львова 1956; Скогорева 1970; Вялкиной 1975; Ивашиной 1977.

В работах Иванова, Топорова 1965; Лихачева 1967; Бахтина 1975, 1986; Мокиенко 1986; Колесова 1986, 1994; Толстой 1988; Апресяна 1995 и других ученых для изучения временной картины, отраженной в лексической системе, в процессе ее становления у славян, привлекаются данные культурологического, этнографического и историко-этимологического характера.

Временной материал монгольского языка изучен в меньшей степени. В монгольском языкознании время рассматривалось в основном в качестве грамматической категории. Среди немногочисленных работ о языковом времени назовем диссертационное исследование Гоогийн Бадан «Категория времени в современном монгольском литературном языке» (1989), в котором автор пишет, что «категория времени в монгольском языке представляет собой довольно сложную систему грамматических форм, как глагольных и именных, так и различных сочетаний этих форм» [Гоогийн Бадан 1989, C.93J.

Филолог Чой. Лувсанжав описал (1974) "часы по положению солнечного луча в юрте" и "по тарбагану" (степной сурок), которые использовались как народный способ измерения времени.

С. Дулам в монографии «Монгольская символика» (2002) рассматривает мифологическое время в монгольском эпосе, циклы в жизни героев эпоса, символику года, месяцев, дня и времен года.

В книге «Этнокультурная лексика современного монгольского языка» (2002) Ё. Баярсайхан изучает слова, обозначающие времена года, сезоны, погодные и природные явления, термины времяисчисления.

В кандидатской диссертации Г. Туяа «Семантическое выражение времени как национальный культурный компонент в монгольском языке» (2004) вычленены семы в значении рассматриваемого понятия.

Ж.Цолоо в статье «Термины традиционного летосчисления у монголов» (1994) описывает старые названия месяцев в монгольском, бурятском и калмыцком языках.

Монголовед Л.Г. Скородумова в книге «Монгольский язык. Образы мира» (2004) исследует образ времени в монгольском эпосе.

В современной науке развивается и углубляется мысль, высказанная изначально В. Гумбольдтом и Э. Сэпиром (наиболее полно развитая на славянской почве A.A. Потебней), о том, что тип языка, языковые 9 способности во многом коррелируют с мышлением и ментальными процессами. Ранее в науке недооценивался тот факт, что, вступая в коммуникацию, носитель того или иного языка использует сложившийся язык и является, по словам Д.С. Мережковского, «пленником культуры». В связи с этим углубляется гносеологический подход к языку.

Психологи, лингвисты, герменевтики считают, что функционирование менталитета следует рассматривать прежде всего на символическом иобразном уровнях. Особенно это касается объектов древности. Лингвистика и герменевтика постулируют новый подход к проблеме взаимодействия субъекта и реальности, который во многом предопределяет временную систему в языке.

Таким образом, провозглашается отказ от классической философской интерпретации этой проблемы, согласно которой резко разграничиваются субъект и реальность, то есть две сферы действительности: объективный мир и субъективный мир мыслей и чувств. По мнению М. Хайдеггера, отрицание теснейшего единства субъекта и реальности по сути дела отрицает более фундаментальное единство - «бытие в мире». На современном уровне науки настойчиво выдвигается концепция единства миробытия, а в соответствии с этим в лингвистических исследованиях -речемыслительной деятельности, когда каждый носитель языка рассматривается как творец, а слово - как процесс.

Как показывают исследования, в" основе летоисчисления и в целом временных представлений древнего человека, безусловно, лежал природно-космогонический творческий акт и биокосмические ритмы, согласно которым и строилась хозяйственная, трудовая, семейная и прочая его жизнь. Космически-целостное понимание природы в ее единстве с человеческим естеством явилось важнейшей предпосылкой временных представлений человека более поздних эпох и эпохи Средневековья. Ранняя же культура была в высшей степени символичной, ее называют мифопоэтической [См.: Потебня 1989; Лосев 1982].

Досредневековая мифопоэтическая традиция во многом подготовила бытие человека Средневековья. Нельзя забывать тот факт, что наука располагает лишь немногими фактами о ментальных процессах как человека дописьменной эпохи, так и человека древнейших цивилизаций. Однако-спорными остаются вопросы о "конкретном и абстрактном" времени в культуре и языке классического Востока, о взаимодействии культуры и языка первобытного общества.

Базой мифосимволичности служило представление о мире как о едином целом, в котором S существовал только как его неотъемлемая часть. Г. Франкфорт, в «Преддверии философии» показывает, что не существовало различия между S и R. Не было также различия между реальностью и воображением, что и передавалось мифом-символом, который по своей природе должен быть образным. Спецификой мифопоэтического сознания являлось то, что, видя мир одушевленным, человек толковал понятия как факты, имеющие самостоятельное значение, воспринимал как живые явления. A.A. Потебня, B.C. Соловьев, А.Ф. Лосев отмечают, что для мифопоэтической мысли не было различия между вещью и словом. В Средневековье, которое явилось новым этапом в-познании и освоении мира человеком, уже появляется различие между словом и вещью, но еще не вполне сложились разграничения слова и понятия.

При чтении памятников древней литературы можно убедиться в правоте тех современных ученых-лингвистов (например, В.В. Колесова), которые, развивая лучшие традиции отечественного и зарубежного языкознания, в языке видят условие, способ и результат освоения мира человеком, то есть феномен, обеспечивающий целостность миробытия. В связи с этим в качестве методологического основания исследования мы принимаем когнитивно-ментальную концепцию языка.

Как нам представляется, ментальная концепция языка в плане речемыслительной деятельности вбирает в себя все остальные подходы (логический, функциональный, структурный, нелинейный и так далее), что

11 позволяет изучать язык в действии, динамике, жизни. Эта концепция противостоит логической, которая существовала с древности до настоящего времени и играла ведущую роль в исследовании слова и языка и согласно которой язык описывался прежде всего как логическая деятельность, ставился знак равенства между этапами логических и речемыслительных операций. Теоретически данная концепция была развенчана A.A. Потебней, Ф.М. Буслаевым, а затем А.Ф. Лосевым, которые всесторонне и полно восприняли идеи В. Гумбольдта.

Ментальный подход к языковой системе показывает, что формирование любого национального языка связано с глубинными вербально-мыслительными процессами (H.A. Мещерский, Е.М. Верещагин, В.В. Колесов, М.М. Копыленко, О.В. Творогов, Л.С. Ковтун, А.Х. Аскарова, А.И. Васильев и другие). Об этом свидетельствует современная теория перевода текста. Не вызывает сомнения и тот факт, что слово переводится и адаптируется по законам своего языка. Переводится смысл, а не конкретное значение лексемы. Безусловно, что мировоззрение носителей разных языков при этом может быть сходным и даже тождественным. Язык же в каждом случае использует свою базу согласно собственной системе. На ментальные процессы мы выходим настолько, насколько они представляют прагматико-семантические познания в древности.

Учитывая разные подходы и ориентируясь прежде всего на ментальный, мы считаем необходимым разграничение языкового и неязыкового времени. Языковое время, способное отражать самые разные явления и процессы не только физического, но и духовного порядка, шире реального времени. Шире оно и в плане сопоставления его с объективным и субъективным временем; оно субъективно-объективное и включает в себя не только отраженное, но и порожденное время. В таком случае языковое время будет складываться из реального и мыслимого.

Сакральное время представляло собой мыслимую темпоральность, безусловно, с наличием элементов реального времени. Абсолют,

12 составляющий ядро сакральности, предполагал прежде всего богообщеиие и стремление к его осуществлению.

Важнейшим свойством времени выступает длительность как единство прерывного и непрерывного, а также протяженность и необратимость, связанная с векторностью времени. В этом плане сакральное время будет выступать как протяженное, бесконечное, непрерывное с отсутствием векторности. Бытийным смыслом его являлось бессмертие. Эсхатологическая христианская концепция сохраняла циклизм, ибо была космична (достаточно вспомнить о девяти кругах ада). Она задавала психологически-нравственную векторность личностного плана. Именно с учетом этих признаков нами производилась дифференциация тех лексем, которые могли выступать то как показатели реального, то как показатели сакрального времени.

Тщательному анализу подверглись темпоральные имена существительные. Имена существительные анализировались нами главным образом в плане развертывания синкреты-имени и развития основной идеи, в плане выражения реальных и сакральных смыслов. Временной материал народного календаря изучался преимущественно в плане развития признаковости и качественности времени.

Как показывает изучаемый материал, временное представление наиболее полно и емко содержится в народном календаре. На Руси в течение некоторого времени существовало три календаря: гражданский, церковный и народный (аграрный), которые в чем-то совпадали, но в основном расходились [См.: Некрылова 1991, С.6].

Историк и этнограф Н. Л. Жуковская различает четыре календаря или четыре пласта монгольской календарной системы, отражающих разные ступени эволюции монгольского общества, каждой из которых соответствовал свой тип фиксации времени, и считает, что можно говорить об их одновременном существовании вплоть до наших дней: 1) календарь годовой; 2) календарь, представляющий собой двенадцатилетный животный цикл (малый цикл); 3) шестидесятилетний цикл (большой цикл),

13 существовавший параллельно с двенадцатилетним и включавший его в себя как один из компонентов; 4) сменивший их в XX в. общеевропейский григорианский календарь [См.: Жуковская 1993,С.189].

Актуальность диссертации обусловлена необходимостью изучения временной лексики неродственных языков, которое дает возможность выявить и описать общее / специфическое в них, что представляется значимым в плане сопоставительного исследования языковой картины мира. В монгольской филологии не исследована именная темпоральная система с точки зрения отражения в ней картины мира. В науке также отсутствуют работы с элементами сопоставления ее с данными других языков. Принимая в качестве рабочей когнитивно-ментальную концепцию языка, мы ориентируемся на описание временной картины мира с учетом специфики речемысли древнерусского и древнемонгольского этносов.

Объект исследования - временная картина мира как один из важнейших фрагментов языковой картины мира этноса.

Предмет изучения - именная темпоральность в картине мира русского и монгольского языков, получившая отражение в памятниках письменности и народном календаре.

Цель диссертационного исследования - рассмотреть историю развития и функционирование основных временных концептов на материале литературных памятников, описать именную темпоральность как основу реконструкции временной картины мира в русском и монгольском языках, выявить специфику народных календарей и временной афористики с точки зрения отражения в них картины мира.

Достижение цели исследования предполагает решение следующих задач:

- описать основные временные концепты на временном материале, включающем письменные памятники: «Слово о полку Игореве», «Повесть временных лет», «Наставление как человеку познать счисление лет» («Учение Кирика Новгородца»), «Сокровенное сказание монголов»,

14 фиксируя важнейшие моменты отражения в них картины мира того и другого этноса;

- изучить исходные принципы развития семантики именной темпоральное™ в древнерусском и древнемонгольском языках;

- выявить реальные и сакральные смыслы именной темпоральности исследуемых языков в ходе анализа языкового материала;

- показать русский народный календарь в свете отражения картины мира;

- охарактеризовать монгольский народный календарь с точки зрения картины мира;

- проанализировать временной материал народного календаря в плане содержания и специфики развития его временной лексики;

- рассмотреть русские и монгольские народные пословицы как средство языкового выражения временной картины мира.

Научная новизна работы определяется отсутствием в современной филологической науке специальных исследований по временной лексике сопоставительного плана. В ходе проведенного нами анализа выявлены черты и определена специфика древнерусского и древнемонгольского слова как условие и способ освоения мира; установлены и подтверждены основные принципы развития именной темпоральности данных языков на материале древних текстов, которые в концептуальном плане изучаются впервые; обнаружены сходство и различие временной картины мира в русском и монгольском языках.

Методологическая основа диссертации - базовые работы по общим проблемам язык и духовность, язык и ментальность, роль слова в формировании национальной картины мира (В. Гумбольдт, A.A. Потебня, А.Ф. Лосев, В.В. Колесов и другие), а также исследования по проблеме языковое время и этнос (Е.С. Яковлева, Г.В. Звездова и другие).

Материал исследования - данные картотеки, насчитывающей свыше 2000 единиц, извлеченных путем сплошной выборки при чтении текстов разножанровых произведений древнерусского языка («Слово о полку

15

Игореве», «Повесть временных лет», «Наставление как человеку познать счисление лет» или «Учение Кирика Новгородца») и древнемонгольского языка («Сокровенное сказание монголов»), параллельных переводов последних, а также материалы народных календарей, народная временная афористика из сборников русских, монгольских пословиц. Каждый текст и его перевод на современный язык анализируется фронтально, так как при выявлении древнемонгольской и древнерусской семантики весьма часто требуется широкий контекст.

Одновременно использовались различные источники российской и монгольской академической лексикографии: толковые, общеязыковые, этимологические, исторические словари, что позволило наиболее полно представить лексический временной материал и описать его семантику.

Методы исследования обусловлены его целыо и задачами: концептуальный (слово описывается как концепт в разных его проявлениях и развитии); описательный (привлекаются факты языка древней поры и настоящего времени); этимологический (активно исследуется этимология слова, причем мотивируется связью с первосмыслом); сопоставительный (привлекаются факты языка древнего периода и толкования современных словарей, рассматриваются данные неродственных языков); сравнительно-исторический (привлекаются для сравнения факты прошлого русского и монгольского языков) и статистический метод (даются частотность и повторяемость темпоральных имен и их формул в письменных памятниках).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ключевые временные концепты, содержащиеся в древнерусском и древнемонгольском текстах, воплощают важнейшие черты языковой картины мира этносов, что обусловливает концептуальный анализ исследуемого материала.

2. Основные принципы развития именной темпоральности в русском и монгольском языках древнего периода - синкретизм и формульность.

3. Именная темпоральность русского и монгольского календарей отражает наивно-целостную и природно-эмпирическую картину мира.

4. Русские / монгольские народные пословицы и поговорки являются ценным источником, средством формирования национальной временной картины мира.

5. Признаковость, качественность составляют основную специфику именной темпоральности в древнерусском и древнемонгольском языках.

6. Миры материально-физической и духовно-сакральной культуры изначально представлены во временной системе в единстве. Впоследствии в результате развития цивилизации они лишаются целостности, что находит отражение прежде всего в современных лингвистических словарях.

Теоретическая значимость диссертации состоит в обосновании актуальности соединения генетического и семантического подходов, в реализации когнитивно-ментальной концепции языка. Специфический материал - временная лексика в памятниках письменности русского и монгольского языка - позволил уточнить исходные принципы развития семантики именной темпоральности, а также выявить отражение в темпоральной системе разнородного материала становления временной картины мира этносов.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования ,при составлении словарей концептов, словарей ментальности русского и монгольского языков; в изучении специфики народных календарей и афористики; в практике перевода и преподавании сравнительно-сопоставительных дисциплин, в дальнейших тематических прикладных изысканиях.

Апробация работы Основные положения исследования изложены в докладах на научных конференциях: «Язык в современных социолингвистических координатах» (г. Липецк, 13-14 апреля 2006 г.); «Язык как средство формирования интернациональной ментальности» (г. Липецк, 1-2 февраля 2007 г.); на форуме русистов Азии и Конгресса Монгольской АПРЯЛ

17

Русский язык в Азии: современное состояние и тенденции распространения» (г. Улаанбаатар, Монголия, 12-14 июня 2007); «Русская словесность как основа возрождения русской школы» (г. Липецк 21-23 сентября 2007 г.); семинары, конференции аспирантов и преподавателей кафедры современного русского языка и методики его преподавания ЛГПУ, кафедры россиеведения Монгольского университета науки и технологии (2006-2008 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии (189 наименований), включающей список текстовых источников, научной литературы, а также список словарей и энциклопедических изданий.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Даяндорж Алтанцэцэг

Выводы

Подводя итоги изучения материалов народного календаря, можно сказать, что он представляет в определенном смысле результат длительного исторического развития временной (календарной) лексики (в русском языке начиная еще с праславянской эпохи), а также своеобразный итог развития русского и монгольского временного слова.

Лексика народного календаря в русском и монгольском языке обладает признаками художественного слова: она образна и метафорична. Святые в церковных святцах описываются как обычные люди вследствие соединения язычества и христианства, подобно этому и действующие лица монгольского календаря, хотя главными героями в нем являлись в основном животные в связи со спецификой 12-летнего календаря. Признаковость, качественность составляют основную специфику темпоральной календарной лексики исследуемых языков.

Поскольку речь должна идти об освоении времени древним человеком как бытийной категории, а также способах вербализации этой категории, то, очевидно, должно говорить прежде всего о гносеологическом содержании темпоральной лексики народного месяцеслова и номенклатурных единиц.

В основе процесса вербализации времени в древний период лежало стремление выделить, выявить, наделить признаком, охарактеризовать, обозначить именно это временное явление, событие. Время же в чистом виде еще не вычленялось и существовало синкретно с явлением действительности как атрибут природных ритмов, циклов и чередований.

Календарное имя-символ было приспособлено к этому наилучшим образом, ибо многозначность, будучи главным свойством символа, позволяла через каждое частное явление воссоздавать целостный образ мира, и прежде всего образ времени, без которого немыслим образ самого этого мира. Не случайно календарь в народе назывался "месяцесловом" — все его части (сезоны, месяцы, недели, дни, посты, праздники и др.) имеют свои наименования.

Вполне понятно, что освоение христианского средневекового календаря имело глубоко национальный характер, то есть имела место так называемая ментализация (Верещагин) освоения времени в целом и конкретных временных явлений. Ментализация же календарного христианского имени-символа обусловлена была стремлением модифицировать многочисленный законосообразный природный мир и выступала как способ познать и зафиксировать познанное в слове.

Большую роль в развитии календарной метафоры играли формулы-фраземы, которые составляют специфику именно русского календаря.

Являясь отражением особого рода вербализации категории времени, содержащей специфику старого поэтического мышления, отвечавшего естественному единению человека с природой в древности, народный календарь дает весьма ценный лингвистический материал по проблеме языкового времени. Это номенклатурная лексика, многочисленные поговорки, присловия, сопоставления, сравнения, обладающие свойством воспроизводимости. Метафоричность временного языка с синкретностыо лексемы получила новые способы выражения в виде богатой оценочной фразеологии и лексических средств-тропов.

Живым и событийным характером времени в народном календаре обусловлена богатая вариативность его временной лексики. В силу специфики древнего слова, а также особенностей восприятия времени как бытийной категории фактически каждое временное обозначение в народном календаре выступает как слово-признак, слово-определение в самом широком смысле слова.

Образность не в меньшей мере присуща и временной афористике, которая нередко образует древнейший, еще праславянский языковой пласг, подобно как и в монгольском языке отражает его древнейшее состояние.

В русском языке каждый месяц характеризуется самыми разными признаками, основанными на состоянии окружающей природы. Русский народный месяцеслов, связанный с устной' языковой традицией, является

140 сокровищницей живого русского языка, наиболее полным "вместилищем" народного сознания, из глубины веков дошедшего от предков.

Изучение материала народного календаря и научной литературы позволяет сделать вывод о том, что в монгольском языке существовало несколько способов наименования месяцев, которые отражают разные пласты развивающейся темпоральной системы: более древние по чертам охотничьего быта\ по цветовой символике; по 12-летнему календарю, где в образах животных закодированы не только месяцы, но и дни недели, годы; названия, восходящие к именам боэ/сеств. Нами обобщены всевозможные варианты старых названий месяцев, в сравнении с которыми современные названия монгольских месяцев являются менее интересными и менее выразительными с языковой точки зрения. Это обстоятельство позволяет сказать, что современный монгольский язык в какой-то степени утрачивает свою образность и красочность слова, характерные для в древнемонгольского языка.

Важно, что русская временная афористика более емка в плане открытого выражения национальной ментальности и воссоздает живую картину мира древнего русича прежде всего, и нередко в ней можно отследить древние диалектные черты. Труднее представить в этом отношении материал монгольского языка, ибо в историографии отсутствуют официальные переводы монгольской народной афористики на русский язык. Материал народных пословиц и поговорок показывает, что время, будучи существенной частью языковой картины мира, получает наиболее полное отражение в языке. Изучаемая афористика того и другого языка дает нам представление о сходной картине мира в обоих языках: время властно над человеком, оно сакрально, человек испытывает чувство подчиненности, уважения к нему, выстраивая с ним гармонические отношения.

Наблюдения над пословицами в двух языках показывают, что времена года имеют сходство и близкую характеристику в ментальности двух народов.

Заключение

Исследование именной темпоральности в русском и монгольском языках в свете языковой картины мира показывает, что темпоральное слово древнерусского и древнемонгольского языков было синкретой. В целом, следует отметить, что в основе развития темпоральной лексики и формирования временной картины мира исследуемых языков лежало два принципа: а) синкретизм ведущих временных единиц в том и ином языке, двуплановость их значения: абстрактно-сакральная, конкретно-реально-физическое значение, причем синкретизм носил как бы внешний и внутренний характер (первый был связан со смысловой двуплановостыо слова); б) широкая представленность темпоральных единиц в синтагме-формуле.

Время в языковой картине мира обоих языков выступает как событийное: оно живое, антропоморфное, синкретное, качественно-метафорическое.

В сопоставляемых языках в ранний период средневековья сформировались представления о реальном времени. Вместе с тем отношение к времени и у того и другого этноса в значительной мере сакрализовано. В их языковом сознании время выступало как отражение целостности мира, а не как конкретная мера, в отличие от современной цивилизации, с развитием которой на первый план выдвигается количественный фактор и утрачиваются некоторые качественные черты временной картины мира в том и другом языках. Древняя именная темпоральность носит, безусловно, мифопоэтический характер. Сознание (шире - ментальность) раннего средневековья во многом носит черты мифопоэтического слова. Характер последнего главным образом определял мысль и, в целом, ментальность того или иного этноса.

Временная лексика в том и другом языке изначально носит качественный характер.

Миры физической и нефизической природы были соединены целостной картиной мира, что нашло отражение в содержании онтологической лексики, частью которой и является временная лексика. Каждая из темпорем выступала как концепт, становясь ключевой лексемой, отражающей мировидение русского и монгольского этносов.

Статус темпоральной лексики как самостоятельной и развивающейся из ресурсов своего языка (русского и монгольского) был особенно высок (взаимодействие древнерусского со старославянским в этом плане больше наблюдалось на уровне синтаксемы и формулы-синтагмы), что подтверждается прежде всего календарным и пословичным материалом.

Необычайно своеобразны народные календари (русский и монгольский), они особенно ярко выражают наивную картину мира древнего и более позднего периода в развитии этноса. Лексика календаря в сопоставляемых языках обладает признаками художественного слова: она образна и метафорична. Аксиологичность временного календарного материала (русского и монгольского) особенно показательна в плане выражения национальной ментальности, ибо словотворчество и ментальность амбивалентны.

Изучение материалов русского народного календаря показывает, что он представляет в определенном смысле результат длительного исторического развития временной (календарной) лексики, начиная еще с праславянской эпохи, а также своеобразный итог развития русского временного слова. Но вместе с тем материал русского календаря представляет собой взаимодействие языческого и христианского календарей.

Столь же древен, судя по интереснейшим в языковом отношении названиям монгольского месяцеслова (если учитывать его весьма различные варианты), и монгольский народный календарь. Некоторые ученые допускают, что целый ряд соответствующих названий является именами древних богов монгольского этноса.

Являясь отражением особого рода вербализации категории времени, содержащей специфику старого поэтического типа мышления, отвечавшего • естественному единению человека с природой' в древности, народный календарь дает весьма ценный лингвистический материал по проблеме выражения языкового времени и языковой картины мира.

Естественный циклизм, на который ориентировался человек средневековья (в особенности раннего) в своей повседневной жизни, деятельности, не мог не получить отражения в языке. Народное (бытовое) время, в отличие от официального христианско-календарного, было в значительной степени структурировано в древнерусском языке в виде многочисленных поговорок, присловий, сопоставлений, сравнений, обладающих свойством* воспроизводимости. Метафоричность временного языка с синкретностью лексемы получила новые способы выражения в виде богатой оценочной фразеологии и лексических средств тропеического характера.

Именная темпоральность древнерусского и древнемонгольского языков, а также календарная лексика разных периодов характеризуются в высшей степени метафоричностью и символичностью.

Живой и событийный характер времени в народном календаре обоих этносов обусловил богатую вариативность его временной лексики.

В силу специфики древнего слова, а также особенностей восприятия времени как бытийной категории фактически каждое временное обозначение в том и другом народном календаре выступало как слово-признак, слово-определение в самом широком смысле слова, образуя тесное лексико-грамматическое единство и специфическую систему лексико-семантических способов выражения времени.

Народный монгольский календарь в значительно большей степени носит приметы древних циклов: природный, 12-летний (малый, животный

144 цикл), 60-летний (большой). В монгольском календаре преобладает иная, своя символика, связанная с особым образом жизни монгола в древний период: занятиями охотой, скотоводством. Отсюда звери и птицы выступали в качестве главных символов того или иного цикла.

Русская и монгольская афористика развивает художественно-поэтическую традицию старого типа, хотя хронологически по своему составу они имеют разные пласты. Часть временных пословиц и поговорок русского языка является весьма древней. Однако и в основе возникновения поздней афористики лежали принципы, характеризующие старый тип мышления.

Народные пословицы показывают, что временные представления, будучи существенной частью языковой картины мира, получают наиболее полное отражение в языке. Изучаемая афористика дает нам представление о сходстве картины мира в русском и монгольском языках: время властно над человеком, оно сакрально, человек испытывает чувство подчиненности, уважения к нему, выстраивая с ним гармонические отношения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Даяндорж Алтанцэцэг, 2008 год

1. Mongrol-un niruca tobciyan // Козин С.А. «Сокровенное сказание» / С А. Козин—M.-JL: Изд-во АН СССР, 1941.-619с.

2. Повесть временных лет: Литературные памятники. В 2ч. Ч. 1 / подготовка текста и пер. Д.С. Лихачева, Б.А. Романова; под ред. В.П. Адриановой-Перетц.-М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950.-450с.

3. Слово о плъку ИгоревЪ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». T.l.-СПб.: ИР ЛИ РАН, 1995-С.9-14.

4. Список научной литературы:

5. Алтайские этимологии: сб. науч. тр. / под общ. ред. В.И. Цинциуса, Л.В

6. Дмитриевой.-Л.: Наука, 1984.-224с.149

7. Ангелов Б.С. Заметки о «Слове о полку Игореве» / Б.С. Ангелов. // ТОДРЛ.-1960.-Т. 16.-С.50-59.

8. Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2т. Т.2 / Ю.Д. Апресян.-М.: Школа "Языки русской культуры", 1995—766с.

9. Арутюнова Н.Д. Введение / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке.-М.: Наука, 1999.-С.З-44.

10. Арьяасурэн Ч. Большой толковый словарь монгольских обычаев / Ч. Арьяасурэн, X. Нямбуу.-Улаанбаатар:«Суулэнхуу», 1992. 927с.

11. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. Т. 1 / А.Н. Афанасьев.-М.: Совр.писатель, 1995.-416с.

12. Ахундов М.Д. Концепция пространства и времени: истоки, эволюция, перспектива / М.Д. Ахундов.-М.: Наука, 1982.-222с.

13. Ахундов М.Д. Пространство и время в физическом познании / М.Д. Ахундов.-М.: Мысль, 1982-253с.

14. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. / Л.Г. Бабенко и др.-Екатеринбург: Изд-во Екатеринб. ун-та, 2000.-232с.

15. Базаррагчаа Ц. Прослеживание этимологии монгольских слов. В 5ч. Ч 15 / Ц. Базаррагчаа.-Улаанбаатар: Изд-во МонГУ, 1995.

16. Базаррагчаа Д. Структура древних монгольских слов и некоторая их специфика: дис. . д-ра филолог, наук / Ц. Базаррагчаа.-Улаанбаатар, 1997.-245с.

17. Банзаров Д. Белый месяц. Празднование нового года у монголов / Д. Банзаров. // Банзаров Д. Собр.соч.-М.: Изд-во АН СССР, 1955.-371с.

18. Баярсайхан Ё. Этнокультурная лексика современного монгольскогоязыка / Ё. Баярсайхан.-М.: РАН, ин-т языкознания, 2002.-108с.

19. Бертагаев Т.А. Внутренная реконструкция и этимология слов в алтайских языках / Т.А. Бертагаев. // Проблема общности алтайских языков—Л.: Наука, 1971.-С.90-109.

20. Бертагаев Т. А. Лексика современных монгольских литературных языков: на материале монгольского и бурятского языков / Т.А. Бертагаев.-М.: Наука, 1974.-383с.

21. Бертагаев Т. А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. О фузии, символизации, аналитизме, внутренней флексии, сингармонизме и многозначности аффиксов / Т.А. Бертагаев.-М.: Наука, 1969.-179с.

22. Бертагаев Т.А. Об анлауте и некоторых этимологических наблюдениях в алтайских языках / Т.А. Бертагаев. //Структура и история тюркских языков. -М.: Наука, 1971.-С.301-307.

23. Бира Ш. Монгольская историография (XIII-XVIIb) / Ш. Бира.-М.: Наука, 1978.-320с.

24. Богданова Т.Н. Человек и время в языке и сознании древних славян / Т.Н. Богданова. // Материалы международ, конгресса «Жизненные силы славянства на рубеже веков и мировоззрений».-Барнаул, 2001 -С.3-6.

25. Бондарко A.B. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / A.B. Бондарко.-Л.: Наука, 1997.-262с.

26. Будаев Ц.Б. Адекватные пословицы и поговорки разных народов / Ц.Б. Будаев.-Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1969.-117с.

27. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства / Ф.И. Буслаев .-СПб., 1861 -Т. 1 .-С. 166.

28. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология / Ф.И. Буслаев.-М.: Высш. шк., 2003.-400с.

29. Буткевич A.B. Время и календарь / A.B. Буткевич, В.Н. Ганьшин, Л.С. Хренов -М.: Высш. шк., 1961.-С.6.

30. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. В 2 кн. Кн.1. Пространство и время в неживой и живой природе / В.И. Вернадский.-М.: Наука, 1975.—173с.

31. Викторова Л.Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры / Л.Л. Викторова.-М.: Наука, 1980.-223с.151

32. Владимирцов Б .Я. Общественный строй монголов: Монгольский кочевой феодализм / Б.Я. Владимирцов.-Л.: Изд-во АН СССР, 1934-224с.

33. Владимирцов Б.Я. Работы по монгольскому языкознанию / Б.Я. Владимирцов.-М.: Вост. лит-ра, 2005.-951с.

34. Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаского наречия. Введение и фонетика / Б.Я. Владимирцов.-М.: Наука, 1989.-449с. (повторное фотомех.-кое издание)

35. Владимирцов Б.Я. Турецюе элементы въ монгольскомъ языкъ / Б.Я. Владимирцов // Записки восточного отделешя императорскаго русскаго археологического общества. Т.20. Вып.2.-СПб.: Типография Император. АН, 1911.-С.153-184.

36. Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке / М.В. Всеволодова.-М.: Изд-во МГУ,1975.-283с.

37. Вялкина Л.В. Из истории слов-терминов времени на материале письменных памятников XI-XIVbb / Л.В. Вялкина. // Древнерусский язык. Лексикология и словообразование.-М.: Наука, 1975.-С.33-45.

38. Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке / П.П. Гайденко.-М.: Прогресс -Традиция, 2006.^464с.

39. Гачев Г.Д. Европейские образы пространства и времени / Г.Д. Гачев. // Культура, человек, картина мира.-М.: Сов. писатель, 1987.-348с.

40. Гачев Г.Д. Ментальности народов мира / Г.Д. Гачев.-М.: ЭКСМО Алгоритм, 2003.-541с.

41. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: курс лекций / Г.Д. Гачев.-М.: Академия, 1998.-432с.

42. Гоогийн Бадан. Категория времени в современном монгольском литературном языке: дис. . д-ра. филолог.наук / Гоогийн Бадан — Варшава, 1989.-101 с.

43. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт; пер. с нем.; под ред. Г.В. Рамишвили.-М.: Прогресс, 1984.-397с.

44. Гумилев Л.Н. Этнос и категория времени / Л.Н. Гумилев. // Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы.-М.: Прогресс, 1993. -С.79-96.

45. Гуревич А .Я. Представления о времени в средневековой Европе / А.Я. Гуревич //История и психология.-М.: Наука, 1971.-С. 159-198.

46. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1981.-359с.

47. Даль В.И. Пословицы русского народа: в Зт. / В.И. Даль.-СПб.: Диамант, 1996. Зт.-477с.

48. Дашкевич А.И. Беларуск народны каляндар / А.И. Дашкевич.-Мшск, 1993.-С.54.

49. Дулам С. Монгольская символика. Ч. 4. / С. Дулам.-Улаанбаатар: Гос. типограф, комбинат, 2002.-300с.

50. Жамбалсурэн Н. Тибетские слова в монгольском языке: дис. . канд. филолог, наук / Н.Жамбалсурэн.-М., 1961 .-168с.

51. Жуковская Н.Л. Календарная система монголов / Н.Л. Жуковская. // Календарь в культуре народов мира.-М.: Наука, 1993 -С. 189-208.

52. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов / Н.Л. Жуковская.-М.: Наука, 1988.-196с.

53. Жуковская Н. Л. Кочевники Монголии. Культура, Традиции, Символика /Н.Л. Жуковская.-М.: Вост. лит-ра, 2002.-176с.

54. Жуковская Н.Л. Пространство и время в мировоззрении монголов / Н.Л. Жуковская. // Мифы, культы, обряды народов зарубежной Азии.-М.: Наука, 1986.-С. 118-133.

55. Звездова Г.В. Русская именная темпоральность в историческом и функциональном аспектах / Г.В. Звездова.-Воронеж: Изд-во Воронежск. гос. ун-та, 1996.-144с.

56. Зелинский А.Н. «Колесо времени» в циклической хронологии Азии /

57. A.Н. Зелинский. // Народы Азии и Африки-1975-№2.-С. 104-117.

58. Идельсон Н.И. История календаря / Н.И. Идельсон.-Л.: Ленингр. Гублит I тип. транспечати, 1925.-176с.

59. Ищук Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной модели времени в языке (на русском и славянском материале): дис. . канд. филолог, наук/ Д.Г. Ищук.-СПб., 1995.-227с.

60. Ищук Д.Г. Структура лексико-семантического поля времени и ее семантическое наполнение (на материале русского языка) / Д.Г. Ищук. // Вестник СПб. ун-та. Сер. 2-1994-Вып 2.-С.57-61.

61. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл / под ред. Р.Ш. Джарылгасиновой, М.В. Крюкова.-М.: Наука, 1989.-360с.

62. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Новый год / под ред. Р.Ш. Джарылгасиновой, М.В. Крюкова.-М.: Наука, 1985.-264с.

63. Калинский И.П. Русский народ: церковно-народный месяцеслов / И.П. Калинский.-М.: Эксмо, 2005-253с.

64. Кант И. Сочинения. В 6 т. Т.З. / И. Кант.-М.: Мысль, 1964.-800с.

65. Камчатнов A.M. Лингвистическая герменевтика / A.M. Камчатнов.-М.: Наука, 1995.-126с.

66. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов.-М.: Наука, 1987.-261с.

67. Караулов Ю.Н. Языковое время и языковое пространство / Ю.Н. Караулов. // Вестник МГУ.-1970.-№1 .-С.61-73.

68. Катунин Д.А. Время в зеркале русской языковой метафоры: дис. . канд. филолог, наук / Д.А. Катунин.-Томск, 2005.-195с.

69. Клюева В.Н. Из истории монгольских народных праздников Архив музея антопологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) /

70. B.И. Клюева.-РАН. Фонд 20, опись 3, №21.-С.32.

71. Ковалевский О. Монгольская хрестоматия. Т.1 / О. Ковалевский.-Казань: Универс. Типография, 1836 591с.

72. Kotwicz W. О chronologjy Mongolskiej / W.Kotwicz // Rocznik orjentalistyczny.Tom II.-Lwow, 1924.-P.118-136.

73. Котвич В. Калмыцкие загадки и пословицы / B.JI. Котвич.-Элиста: Калмыцкое кн. изд-во, 1972.-92с.

74. Колесов В.В. Жизнь происходит от слова / В.В. Колесов.-СПб.: Златоуст, 1999.-3 68с.

75. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси / В.В. Колесов.-Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.-311с.

76. Колесов В.В. Синкретизм как категория языка / В.В. Колесов. // Вестник Ленингр.ун-та. Сер.2.Вып.2(№9).-Л., 1991.-С.40.

77. Колесов В.В. Философия русского слова / В.В. Колесов.-СПб.: ЮНА, 2002. -448с.

78. Колесов В.В. Язык и ментальность / В.В. Колесов.-СПб.: Петербург, востоковедение, 2004.-23 7с.

79. Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики / Е.С. Кубрякова. // Вопросы когнитивной лингвистики.-2004.-№1 -С.6-17.

80. Кравченко A.B. Знак. Значение.Знание. Очерк когнитивной философии языка/ A.B. Кравченко-Иркутск: Изд-во ИГУ, 2001 .-168с.

81. Лигети Л. Монгольские элементы в диалектах хазаров в Афганистане / Л. Лигети. // Краткие сообщения института народов Азии. Монголоведение и тюркология: сб.-М.: Наука, 1964.-С.8-22.

82. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: труды по языкознанию / А.Ф. Лосев.-М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.-479с.

83. Лосев А.Ф. Миф-Число-Сущность / А.Ф. Лосев.-М.: Мысль, 1994.-919с.

84. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев.-М.: Политиздат, 1991.-524с.

85. Лувсандэндэв А. Санскритизмы в диалектах монгольского языка / А. Лувсандэндэв. // Санскритские и тибетские слова, вошедшие в монгольский язык.-Улаанбаатар: Бемби сан, 2007.-С.28-30.

86. Львов A.C. Выражение понятия времени в «Повести временных лет» /

87. A.C. Львов. // Русская историческая лексикология.-М., 1968.-С.20-39.

88. Львов A.C. Лексика «Повести временных лет» АН СССР / A.C. Львов-М.: Наука-367с.

89. Lubsangjav Ch. Customary ways of measuring time and time periods in Mongolia, Journal of Anglo-Mongolian Society, Vol.1, #1, May 1974.-P.14

90. Макаренко А.П. Сибирский народный календарь / А.П. Макаренко. -Новосибирск: Наука, 1993.-113с.

91. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика / В.А. Маслова.-Минск: ТетраСистемс, 2004.-255с.

92. Методы сопоставительного изучения языков / отв. ред. В.Н. Ярцева М.: Наука, 1988.-94с.

93. Миллер Л.В. Лингвокогнитивные механизмы формирования художественной картины мира: на материале русской литературы: дис. . д-ра филолог, наук/Л:В. Миллер.-СПб., 2004-С.85-86.

94. Миронов В.А. Двенадцать месяцев года (Календарь народных примет) /

95. B.А. Миронов-М.: Сов.Россия, 1991 —175с.

96. Миронов В.А. Народный календарь: месяцеслов / В.А. Миронов.-М.: ACT Астрель, 2005.-506с.

97. Михеева Л.Н. Время в русской языковой картине мира. Лингво-культурологический аспект: дис. . д-ра филолог, наук / Л.Н. Михеева.— М., 2003-329с.

98. Михеева Л.Н. Время как лингвокультурологическая категория / Л.Н. Михеева-М.: Изд-во Флинта: Наука,2006.-96с.

99. Моисеев А.И. Слова со значением времени в современном русском языке / А.И. Моисеев. // Слово в лексико-семантической системе языка—Л.: Изд-во ЛГПИД972.-С.92-95.

100. Монгольские народные пословицы и поговорки / пер. с монг. А. Дамба-Ренчин.-М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1962.-86с.

101. Некрылова А.Ф. Круглый год / А.Ф. Некрылова.-М.: Изд-во «Правда», 1991.-496с.

102. Ньютон И. Математические начала натуральной философии / И. Ньютон; пер. с лат.; под ред. JI.C. Полака.-М.: Наука, 1989.-687с.

103. Перова Е.Ю. Сакральное время русской культуры (на материале современной русской духовной поэзии): дис. . канд. культурологии— М., 2000.-215с.

104. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии / A.M. Позднеев.-СПб.: Типография Императорской АН,1887.-492с.

105. Полочанин Н. Времена года въ народныхъ пословицахъ, поговоркахъ и примътахъ / Н.Полочанин.-СПб.: Изд-во A.C. Суворина,1911.-61с.

106. Потебня A.A. Слово и миф / A.A. Потебня.-М.: Правда, 1989.-622с.

107. Потебня A.A. Собрание трудов / A.A. Потебня; сост. А.Я. Топорков.-М.: Лабиринт: Мысль и язык,1999.-269с.

108. Потебня A.A. Философия языка и,мифа. / A.A. Потебня.-М.: Правда, 1989.-С.452.

109. Попова З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин-Воронеж: Изд-воВГУ, 2001.-191с.

110. Попова З.Д. Семантико-когнитивный анализ языка / З.Д. Попова, И.А. Стернин-Воронеж: Изд-во "Истоки", 2006.-226с.

111. Поппе H.H. Монгольские этимологии / H.H. Поппе. // Доклады РАН.-М., 1925.-С.19-22.

112. Прозоровский Д.Н. Новый опыт изъяснительного изложения "Слова о полку Игореве" / Д.Н. Прозоровский. // Записки отделения рус. и слав, археологии рус. археол.о-ва.-СПб.,1882.-Т.З.-С.211-292.

113. Пюрбеев Г.Ц. Глагольная фразеология монгольских языков / Г.Ц Пюрбеев-М.: Наука, 1972.-207с.

114. Пюрбеев Г.Ц. Современная монгольская терминология: лексико-семантические процессы и деривация / Г.Ц. Пюрбеев.-М.: Наука, 1984.— 119с.

115. Раднаев В.Э. «Слово о полку Игореве» в культуре монгольских народов / В.Э. Раднаев. // Новые советские и зарубежные исследования «Слова о полку Игореве»: сб. обзоров.-М., 1987-106-108.

116. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология / Г.И. Рамстедт; пер. с нем. Л.С. Слоним; под ред. H.A. Баскакова, Г.Д. Санжеева. —М.: Изд-во иностр. лит.,1957.-254с.

117. Рассадин. В. И. Проблемы исторического словообразования монгольских языков / В.И. Рассадин. // Историко-сравнительное изучение монгольских языков: сб.ст.-Улан-Удэ, 1995.-С. 120-131.

118. Ринчен Б. Монгольские пословицы / Б. Ринчен.-Улаанбаатар: Гос. типография, 1959.-1 Ос.

119. Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / сост. М. Забылиным (репринтное воспроизведение издания 1880 г) ,-М.: Автор, 1992.-607С.

120. Русские народные пословицы и поговорки / сост. А.М. Жигулев-М.: Московский рабочий, 1965.-360с.

121. Рыбаков Б.А. Народный календарь / Б.А. Рыбаков-Свердловск: Книга, 1980.-23 8с.

122. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси / Б.А. Рыбаков.-М.: Наука, 1987. -782с.

123. Рыженков Г.Д. Народный месяцеслов. Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде / Г. Д. Рыженков—М.: Современник, 1991 -127с.

124. Санжеев Г.Д. Современный монгольский язык / Г.Д. Санжеев.-М.: Изд-во вост. лит-ры, 1959.-103с.

125. Санжеев Г.Д. Маньчжурско-монгольские языковые параллели / Г.Д. Санжеев. //Известия АН СССР.-М.,1930.-С.601-708.158

126. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка /

127. B.А. Серебренников. -М.: Наука,1983. -355с.

128. Скородумова Л.Г. Монгольский' язык. Образы мира / Л.Г. Скородумова.- Улаанбаатар: Изд-во Бемби сан, 2004.-328с.

129. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика / И.А. Стернин. // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. Вып.2-Тамбов: ТГУ, 1999.-С.69-75.

130. Стрижев А.Н. Календарь русской природы / А.Н. Стрижев.-М.: Моск. рабочий, 1973 .-272с.

131. Стрижев А.Н. Народные приметы (на все случаи жизни) / А.Н. Стрижев М. ¡Современник, 1997.-255с.

132. Сухбаатар О. Санскритские элементы в монгольском языке: дис. . канд. филолог, наук/ О.Сухбаатар—Улаанбаатар, 1992.-167с.

133. Сыдыков С. Тюрко-монгольские параллели / С. Сыдыков. // Источники формирования тюркских языков средней Азии и южной Сибири: сб. науч. тр.-Фрунзе, 1966.-С. 110-129.

134. Сэпир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э.Сэпир.-М.: Наука, 1983.-569с.

135. Таскин B.C. Материалы по истории Сюнну / B.C. Таскин.-М.: Наука, 1968.-177с.

136. Теоретическая лингвистика и лексикография: опыты системного описания лексики / отв.ред. Ю.Д. Апресян.-М.: Русские словари, 1995 -141с.

137. Тихомиров М.Н. «О двенадцати монгольских месяцах в старинной русской письменности» / М.Н. Тихомиров. // Советская этнография.-1958.-№3.-С.21-27.

138. Толстая С.М. Аксиология времени в славянской народной культуре /

139. C.М. Толстая. //История и культура.-М.,1991.-С.52.

140. Толстая С.М. К соотношению христианского и народного календаря у славян: счет и оценка дней недели / С.М. Толстая. // Языки культуры и проблемы переводимости.-М., 1987-С. 14-19.

141. Томерцэрэн Ж. Лексикология монгольского языка / Ж. Темерцэрэн-Улаанбаатар: Ганпринт, 2001.-214с.

142. Традиционное мировоззрение тюрков южной Сибири: пространство и время. Вещный мир / отв. ред. И.Н. Гемуев.-Новосибирск: Наука, 1988 — 225с.

143. Тудэв Л. Тайный рудник словесности / Л.Тудэв.-Улаанбаатар: Уриа, 2002. -493с.

144. Тураева З.Я. Категория времени: время грамматическое и время художественное (на материале английского языка) / З.Я. Тураева.-М.: Высш. шк., 1979.-219с.

145. Тюркско-монгольские языковые контакты в истории монгольских языков / под. ред. Ч.Н. Новгородова.-СПб.: Наука, 2005.-195с.

146. Цолоо Ж. Термины традиционного летоисчисления у монголов / Ж. Цолоо; пер. с монг. В.И. Рассадина. // Этнокультурная лексика монг. языков: сб.ст.:-Улан-Удэ: РАН Сиб. отд-е,1994.-С.27-43.

147. Цыбульский В.В. Календари и хронология стран мира / В.В. Цыбульский.-М.: Просвещение, 1982.-128с.

148. Цыбульский В.В. Лунно-солнечный календарь стран Восточной Азии /

149. B.В. Цыбульский.-М.: Наука, 1987.-384с.

150. Черепанова O.A. Мифологическая лексика русского Севера / O.A. Черепанова—Л.: Наука, 1983.-С.72

151. Черепанова O.A. Народные представления о времени в языке (пухлый час ) / O.A. Черепанова. // Вопросы теории и истории языка.-СПб,1993.1. C.141-147.

152. Чичеров В.И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI-XIX веков. Очерки из народных верований / В.И. Чичеров.-М.: Советский писатель, 1957.-310с.

153. Чичеров В.И. Русское народное творчество / В.И. Чичеров.-М.: Изд-во Моск.ун-та,1959.-523с.

154. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1. Образ и действительность / О. Шпенглер; пер. с нем.-М.: Наука, 1993 .-584с.

155. Щербак A.M. Тюркско-монгольские языковые контакты в истории монгольских языков / A.M. Щербак.-СПб.: Наука, 2005.-195с.

156. Элиаде М. Космос и история: избранные работы / М.Элиаде; пер с. фр.-М.: Прогресс, 1987.-312с.

157. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде; пер. с фр.; предисл. и коммент. Н.К. Гарбовского.-М.: Изд-во Моск.ун-та, 1994.-143с.

158. Юнг К.Г. Собрание сочинений . В 19 т. Т. 15. Памяти Рихарда Вильхелма. Феномен духа в искусстве и науке / К.Г. Юнг; пер. с нем— М.: Канон, 1992.-313с.

159. Язык. Теория, история, типология.-М.: Эдиториал, 2000.-510с.

160. Яковлева Е.С. К описанию времени в картине мира носителя русского языка / Е.С. Яковлева. // Семантика языковых единиц. Т.2.-М.,1996.-С. 242-245.

161. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени и восприятия / Е.С. Яковлева.-М.: Гнозис,1994,-344с.

162. Список словарей и энциклопедических изданий:

163. Балжинням Н. Словарь иностранных слов монгольского языка / Н. Балжинням.-Улаанбаатар: Изд-во Мон.ГУ, 2005.-238с.

164. Бидэрманн Г. Энциклопедия символов / Г. Бидэрманн; пер. с. нем; под общ. ред. И.С. Свенцицкой.-М.: Республика, 1996.-336с.

165. Большой толковый словарь монгольского языка. В 2 т. / Д. Дамбажав, Д. Алтан-Од, Д. Солонго.-Улаанбаатар: Изд-во "Онгет хэвлэл", 2006-1212с.

166. Большой академический монгольско-русский словарь: в 4 т. / под ред. Г.Ц. Пюрбеева,-М.: Academia, 2002.-4т.

167. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль.-М.: Изд-во ТЕРРА, 2002.-4т.

168. Дамдинсурэн Ц. Русско-монгольский словарь / под ред. Ш. Лувсанвандан.-Улаанбаатар: Госиздат., 1982,-840с.

169. Древнетюркский словарь / АН СССР.-Л.: Наука, 1969.-676с.

170. Керлот Хуан Эдуардо. Словарь символов Мифология, Магия, Психоанализ. / Х.Э. Керлот; пер. с исп.-М.: REFL-book, 1994.-601с.

171. Краткая философская энциклопедия.-М.: Прогресс, 1994.-576с.

172. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова и др.-М.: Наука, 1996. -653с.

173. Мифы народов мира. Энциклопедия / гл. ред. С.А. Токарева. Репринт из 1987 г. В 2 т.-М.: «Большая Росс.энциклопедия»:Дрофа,2008.-Т. 1 .-671с., Т.2.-719с.

174. Монгольско-русский словарь / под ред. А. Лувсандэндэв.-Улаанбаатар: Гос.типографич.комбинат,1957. -514с.

175. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1,2 / А.Г. Преображенский.-М.: Русский язык, 1960.1993.

176. Ринчинэ А.Р. Краткий монгольско-русский словарь / под ред. Г.Д. Санжеева.-М.: Гос.изд-во иностр. и национальных словарей, 1947.-423с.

177. Санжеев Г.Д. О летоисчислении и календаре. Краткий монгольско-русский словарь / Г.Д. Санжеев.-М.: Наука, 1947.-420с.

178. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. В 4т. / Э.В. Севортян.-М.: Наука, 1980. -4т.

179. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / отв.ред. С.М. Толстая.-М.: РАН. Междунар. отн-я, 2002.-512с.

180. Словарь древнерусского языка XI-XIV вв. В Ют. АН СССР / гл. ред. Р.И. Аванесов.-М.: Русский язык,1989.-Т.2.-493с.176177178179180181182183184185186187188189

181. Словарь русских народных говоров / сост. Ф.П. Филин.-М.-Л. :Наука, 1965 .-Вып. 1 .-3 03 с.(СРНГ)

182. Словарь современного русского литературного языка.-М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951-Т.2.-1393С. (БАС)

183. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка / И.И. Срезневский.-М.: Госиздат иностр. и национ. словарей, 1958.—1410с. Сухбаатар О. Словарь иностранных слов монгольского языка / О.Сухбаатар.-Улаанбаатар: Эдмон, 1999—273с.

184. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4т. Т.З. / М. Фасмер; пер с нем. и доп. О.Н. Трубочева; под ред. Б.А. Ларина.-2£ изд., стереотип-М.: Прогресс, 1987.-832с.

185. Форти С. Символы: энциклопедия / С. Форти; пер.с англ.-М.: Росмэн, 2005—255с.

186. Цэвэл Я. Краткий толковый словарь монгольского языка / Я. Цэвэл.-Улаанбаатар: Гос.типогр. комбинат, 1966.-911с.

187. Цэдэндамба Ц. Монгольско-русский словарь / Ц. Цэдэндамба-Улаанбаатар: Изд-во "Эрдэм",1997.-640с.

188. Цэцэнцогт Ш. Корневой словарь монгольских слов / Ш. Цэцэнцогт.-Хех хот: "Ардын хэвлэлийн хороо",1988.-2972с.

189. Частотный словарь русского языка / под ред. Л.Н. Засориной.—М.: Русский язык,1977.-936с.

190. Черемисов К. М. Монгольско-русский словарь / K.M. Черемисов.-М-Л.: Изд-во Ленингр.Вост. ин-та,1937.-213с.

191. Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов / Е.Я. Шейнина.-М.: ООО "Изд-во ACT": Харьков:Торсинг, 2006.-591с.

192. Энциклопедический словарь символов / сост. H.A. Истомина.-М.:АСТ-АСТРЕЛЬ, 2003.-1056с.

193. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / под ред. О.Н. Труба^ева.-М.: Наука, 1974.-Вып.1