Государственная конфессиональная политика по отношению к старообрядчеству в саратово-Самарском Поволжье во второй половине XVIII - начале XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Наумлюк, Антон Александрович

• Наумлюк, Антон Александрович
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Наумлюк, Антон Александрович

Введение

Содержание

Глава I. Старообрядчество и власть: рационализм отношений. 1762-1825 гг.

§ 1. Указ 1762 г. Начало массовой старообрядческой колонизации Саратовского края

§2. Центр старообрядчества на Иргизе: значение и взаимоотношения с властями

Глава II. Репрессии светской власти и миссионерское служение Православной церкви. 1825 г. - вторая половина XIX в.

§ 1. Репрессивная политика Николая I по отношению к старообрядчеству

§2. Организация и развитие миссионерского служения Православной церкви среди старообрядцев

Глава III. Либерализация конфессиональной государственной политики по отношению к старообрядчеству в конце XIX — начале XX в.

§1. Послабления в законодательстве о старообрядцах в конце XIX -начале XX в.

§2. Старообрядчество Саратово-Самарского Поволжья в условиях свободы вероисповедания

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Государственная конфессиональная политика по отношению к старообрядчеству в саратово-Самарском Поволжье во второй половине XVIII - начале XX вв.»

Актуальность темы исследования.

Реформа обрядовой составляющей деятельности Русской православной церкви1, по всей видимости, не являлась для патриарха Никона самым важным делом служения2. Также в его трудах практически нет высказываний по поводу проявившихся во время его патриаршества оппозиционных тенденциях3. Однако в исторической науке имя «великого государя, святейшего Никона» и время его патриаршества закрепилось именно в связи с расколом Русской православной церкви, поводом к которому стала церковная реформа. Раскол явился неизбежным следствием в развитии православного русского общества XVII в., которое самовольно возложило на себя мессианскую роль «Третьего Рима», последнего оплота православия4. И точно также как официальное православие, старообрядчество во всех своих ответвлениях, кроме разве что самых маргинальных, сумело породить позитивную христоцентричную философию, глубоко символичную духовную и материальную культуру, сумело создать корпорацию, которая все последующие века вплоть до Октябрьской революции 1917 г. во многом определяла экономический, социальный, а порой и политический облик

1 В синодальный период существования Русской православной церкви в официальных документах используется наименование «Православная Кафолическая Греко-Российская Церковь», каковое название, следуя исторической достоверности, используется и в данной работе.

2 См.: Лобачев C.B. Патриарх Никон. СПб., 2003. С. 129; Он же. У истоков церковного раскола// Отечественная история. 2001. №2. С. 139.

3 См.: Шмидт В. Жизнеописание Святейшего Патриарха Никона // Журнал Московской Патриархии. 2002. №11. С. 61.

4 Вообще же концепция translatio imperii - «вечно мигрирующего Рима» использовалась в различных целях задолго до XVI в.: Карл Великий считал Новым Римом свою столицу Аахен, а первым восточноевропейским народом, воспринявшим идею «Третьего Рима» стали болгары в XIV в, пришедшие к мысли, «что новым центром православного христианства должен стать не увядающий Константинополь, а Тырново». См.: Дворкин А. Иван Грозный как религиозный тип: Статьи и материалы. Нижний Новгород, 2005. С. 56. страны.

Активизация развития межконфессиональных и церковно-государственных отношений в последнее время, которую подтверждает усиленное внимание к данной проблематике в научном сообществе5, указывает на необходимость поиска оптимальных взаимоотношений различных религиозных объединений в поликонфессиональной России. Очевидно, что современное российское государство лишь начинает вырабатывать единую законодательную и идеологическую базу во взаимоотношениях с представителями различных религиозных объединений. Однако роль государства в создании религиозной концепции существования общества особенно значима на современном этапе его развития. «Оптимальное регулирование межконфессиональных отношений является одним из факторов стабильности российского общества. В связи с этим необходимо обращение к изучению исторического опыта сосуществования религиозных организаций как на региональном, так и общегосударственном уровне»6. Сложное развитие взаимоотношений старообрядчества, непосредственно иргизских монастырей, и государственной власти в Саратово-Самарском регионе, представляет вполне законченную локальную картину государственной конфессиональной политики на местах, которую с успехом можно вписать в более обширное полотно сосуществования государства и различных религиозных объединений России. Это определяет практическую значимость данной работы.

Казалось бы, за триста с лишним лет, прошедших после Собора 16661667 гг., историческая наука должна была накопить достаточный опыт

5 См.: Филатова Я.И. Государственно-конфессиональные отношения в России (конец Х1Х-начало XX вв.) // Одиннадцатые всероссийские Платоновские чтения. Самара, 2005. С. 128.

6 См.: Камзина А.Д. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности Русской православной церкви в Оренбургской епархии (1859-1917 гг.): Дис. . канд. ист. наук. Оренбург, 2004. исследования такого яркого феномена русской культуры и религиозной практики, как старообрядчество. В действительности же многогранное и противоречивое староверие до сих пор остается не изученным в полной мере7.

Одной из недостаточно изученных вопросов существования старообрядчества остается взаимодействие староверия с государственной властью. И если теоретическое изучение государственной конфессиональной политика по отношению к старообрядчеству в целом насыщено историческими исследованиями8, то практическая реализация ее на местах еще не получила достаточного освещения. Подобная тематика изучалась на примере Ярославля и Костромы9, Урала10, 11 12

Томска , Тобольска и т.д., однако материалы Нижнего Поволжья, в частности Саратово-Самарского региона в современных исследованиях не затрагивались, что определяет научную актуальность данной работы. Тем более что на территории рассматриваемого региона находился один из крупнейших центров старообрядчества в России — иргизские монастыри, которые в применении к ним государственной п

См.: Зепъковский С. Русское старообрядчество: Духовные движения XVII века. М., 1995. С. 14.

8 См.: Григорьев С.Л. Религиозные взгляды и религиозная политика Павла I: Дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2004; Ершова О.П. Старообрядчество и власть. М., 1999; Савенкова С.Р. История развития правительственной политики по старообрядчеству в России с 1667 по 1800 гг.: Дис. . канд. ист. наук. Н.Новгород, 2004 и др.

9 См.: Боченкова И.Д. Государственная политика в отношении староверов в последней четверти ХУШ-нач. XX вв. (на материалах Ярославского наместничества): Дис. . канд. ист. паук. М., 1999; Наградов КС. Государственно-церковная конфессиональная политика и ее влияние на развитие старообрядчества в 1855-феврале 1917 гг. На материалах Костромской и Ярославской губерний: Дис. . канд. ист. наук. Кострома, 2006.

10 См.: Байдин В.И. Старообрядчество Урала и самодержавие (конец ХУШ-Х1Х вв.).: Дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1983.

11 См.: Ильин В.Н. Политика государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832-1905 гг.: Дисс. . канд. ист. наук. Барнаул, 2007.

12 См.: Суслова Л.Н. Старообрядчество и власти в Тобольской губернии в конце ХУШ-начале XX вв. Дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2002. конфессиональной политики имеют как характерные черты, так и некоторые особенности.

1 "I

Единственной крупной монографией по истории Иргиза стала публикация члена Саратовской ученой архивной комиссии (далее СУАК) Николая Степановича Соколова в 1888 г. «Раскол в Саратовском крае. Опыт исследования по неизданным материалам»14. В крупнейшем издании по истории религиозной жизни России «История Русской церкви»15 Иргизу посвящена лишь одна строка. Одно из крупнейших и влиятельных согласий в регионе - поморское, также не часто становилось предметом изучения16.

Степень изученности темы.

Довольно обширную историографию старообрядчества можно разделить на три хронологических периода: дореволюционный, советский и современный.

В свою очередь в историографии дореволюционного периода можно выделить два основных направления, характеризующихся определенными взглядами авторов на вопрос взаимоотношения староверия с властями: официальное (консервативное, охранительное, богословское) и демократическое (почвенническое, либеральное).

Труды авторов, которых можно отнести к официальному направлению историографии, характеризует, прежде всего, негативное отношение к расколу и старообрядчеству, противоречия которого с

11

Употребление наименования «Иргиз» в данной работе предполагает обобщенное название всех старообрядческих монастырей, а также староверческого общества близлежащих селений, связанного в экономической и религиозной своей деятельности с монастырями.

14 См.: Соколов Н.С. Раскол в Саратовском крае. Опыт исследования по неизданным материалам. Саратов, 1888. Т. 1. Поповщина до пятидесятых годов настоящего столетия.

15 См.: Смолин И.К. История Русской церкви, 1700-1917 // История Русской церкви. М., 1997. Кн. 8. Ч. 2. С. 130.

16 См.: Быстрое С.И. Поморское согласие в Саратовском крае со второй половины XVII столетия до 80-х гг, XIX в.: Опыт исторического исследования. Саратов, 1923. господствующей церковью трактуются почти исключительно с религиозной точки зрения.

Следует учесть, что «при существовании строгой цензуры, то есть до конца царствования Императора Николая I, авторы-старообрядцы (или сочувствовавшие) не могли легально издавать свои богословские или исторические труды, и история старообрядчества трактовалась только в исторических или полемических сочинениях православных авторов духовного сословия и сочинениях государственных чиновников17.

Большинство авторов данного направления, особенно начального периода историографии староверия, являлись духовными лицами. Так, например, одной из первых серьезных работ по истории старообрядчества, в которых затрагивались вопросы государственных мер, стала изданная в 1855 г. «История русского раскола, известного под именем старообрядства» епископа Винницкого Макария Булгакова, историка церкви, богослова, автора фундаментальной «Истории русской

1 51 церкви» . В первой части книги подробно рассматриваются богословские предпосылки раскола, а дальнейшая подробная история старообрядчества доведена до периода насаждения единоверия в старообрядческой среде -в Стародубье и на Иргизе. Старообрядчество автор рассматривает как противление не только Греко-Российской церкви, но и государственной власти, и оправдывает все действия, направленные на его уничтожение, вплоть до смертной казни староверов.

Характерными для этого этапа историографии являются труды писателя, доцента кафедры истории и обличения русского раскола Санкт-Петербургской Духовной Академии Петра Семеновича Смирнова19.

17 Пушкарев С. Историография старообрядчества // Журнал Московской Патриархии. 1998. №7. С. 107.

18 См.: Макарий Булгаков, en. История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855.

19 См.: Смирнов П.С. Из истории полемики с расколом // Православное обозрение. 1889. № 5; Он же. История русского раскола старообрядства. СПб, 1895; Он же. Из

Несмотря на обильный фактический материал его исследований и опубликованных лекционных курсов, работы лишены беспристрастности и насыщены обвинительным пафосом. Свое отношение к староверию автор охарактеризовал в ответе на вопрос «что такое раскол»: «Как явление — это есть болезнь организма русской Церкви, как доктрина — это есть букво-обрядо-верие» . Преобладание «религиозных» причин раскола над всеми остальными, по мнению автора, ставят староверов вне гражданского общества, однако прямое сопротивление государству автор исключает.

Среди работ официального направления историографии, посвященных непосредственно истории реализации государственной политики по отношению к старообрядчеству следует особенно выделить восьмой том «Истории Министерства внутренних дел» доктора права и философии, чиновника особых поручений Николая Васильевича 01

Варадинова" . В своем объемной труде Н.В. Варадинов обобщил и систематизировал большое количество законодательных актов, делопроизводственной переписки и дел уголовного преследования староверов. Как чиновник Варадинов оправдывал любые действия правительства, направленные на борьбу со старообрядчеством, однако личная позиция в работе не прослеживается.

Одной из первых серьезных работ по истории старообрядчества в Саратовском крае, относящихся к официальному направлению историографии, является ряд статей профессора Казанского университета Ивана Михайловича Добротворского, напечатанных в «Православном собеседнике» в 1857-1858 гг. под общим названием «Исторические истории раскола первой половины XVIII века по неизданным источникам. СПб., 1908; И др.

20 Смирнов П. С. История русского раскола старообрядства. С. 3.

21 См.: Варадинов Н.В. История Министерства внутренних дел. Восьмая, дополнительная, книга. История распоряжений по расколу. СПб., 1863. сведения об Иргизских мнимостарообрядческих монастырях до обращения их к единоверию».

Основными источниками для Добротворского послужили рукопись Саратовского епископа Иакова Вечеркова22 и изданная в Петербурге книга настоятеля иргизской общины Сергия Юршева «Зеркало для

23 старообрядцев» . Остальные источники носят в основном общероссийский статистический характер. При всей своеобразности и достоинствах «Записок» Преосвященного Иакова его труд основывается, прежде всего, на позиции полемики и осуждения, что также нашло свое отражение в статьях Добротворского. Например, по мнению автора социальной базой пришедшим из Польши староверам служили «всякого рода бродяги и государственные преступники»24, что уже характеризует позицию автора. В статьях использован и статистический материал, например описание иргизских владений, движимого и недвижимого имущества, с примерами безнравственной жизни в обители, взятое, по всей видимости, из донесения саратовского губернатора князя А.Б. Голицына управляющему Министерством внутренних дел от 6 апреля 1828 г., которое впоследствии было включено в статью А.Ф.

25

Леопольдова, опубликованную в «Трудах СУАК» .

Насильственные действия губернского правительства против староверия в первой половине XIX в. получили следующую красноречивую оценку: «Обращение Иргизских раскольнических монастырей к единоверию было весьма благодетельно не только для

22 См.: Добротворский КМ. Исторические сведения об Иргизских мнимостарообрядческих монастырях до обращения их к единоверию // Православный собеседник. 1857. Кн. 2. С. 376.

23 См.: Сергий, пером. Зеркало для старообрядцев не покоряющихся православной церкви. СПб., 1799.

24 См.: Добротворский КМ. Исторические сведения об Иргизских мнимостарообрядческих монастырях до обращения их к единоверию. С. 378.

25 См.: Леопольдов А.Ф. О расколе по Саратовской епархии. 1839 г. // Труды СУАК. 1903. Вып. 23. С. 156-166.

Л/Саратовской губернии, но и для всей России ».

Н.С. Соколов, предваряя свой труд небольшой историографической справкой, анализирует статьи Добротворского и, нисколько не умаляя заслуг автора, делает следующий вывод, с которым нельзя не согласиться: «Тенденциозность - их основной недостаток. Предвзятая мысль сквозит на каждой странице, сквозит беззастенчиво, как новая заплата на старой одежде. Автору во чтобы то ни стало хочется доказать,

0*7 что в расколе — все было дурно, в православии — было хорошо» .

Более поздним примером, взвешенным и обладающим несомненно большей научной ценностью, является краткая работа саратовского историка и статиста А.Ф. Леопольдова «О расколе по Саратовской епархии. 1839 г.». В ней сухо, со множеством статистического материала, на основе архива СУАК, собранного в основном с уездов (особенно

Вольского и Аткарского), автор передает собственные измышления о деятельности иргизского старообрядчества, о привлекательности

28 староверия для масс, о его вредности для государства и т.д.

Рукопись статьи Леопольдова состоит из материалов отчасти исторического, отчасти этнографического характера по различным сектам или маргинальным старообрядческим толкам Саратовского края. Из того, что не вошло в публикацию, интересно отметить мнение автора о том, что до указа 1762 г. Екатерины II староверов в Саратовской губернии вообще не было «и жители едиными устами и единым сердцем

29 славословили в Церквах Господа по уставу Православия» .

К моменту 200-летия раскола Русской православной церкви историческая мысль разразилась огромной массой работ, совершенно

См.: Добротворский КМ. Обращение иргизских старообрядческих монастырей к единоверию // Православный собеседник. 1858. С. 258.

27 Соколов Н.С. Указ. соч. С. I.

28 См.: Леопольдов А.Ф. Статистическое описание Саратовской губернии. СПб., 1839.

29 ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1774. Л. 2. разных по характеру, большая часть из которых составила демократическое направление историографии. Полемика о старообрядчестве и самом факте раскола от безусловного осуждения перешла в иное русло. Свидетель протекавших в то время в исторической науке процессов М. Стебницкий, оставив свои этнографические заметки о жизни староверов, обратил особое внимание на развернувшуюся полемику: «С относительным облегчением русской прессы в литературе стал складываться взгляд на раскол, как на явление в жизни русского общества единственно не зараженное «тлетворным дыханием западной цивилизации». В расколе стали находить весьма сильные политические тенденции, надсмехаясь над людьми, видевшими в расколе лишь религиозный фанатизм. На старых (правда положительных к расколу)

ТА мнениях остался П.И. Мельников , которого поддерживала «Северная

Т 1

Пчела». Ему жестко противостоял А.П. Щапов с либеральной газетой «Современное слово»32. Ту же самую картину рисует В.Ф. Ливанов, издавший в 1869 г. труд с красноречивым названием «Раскольники и острожники». Характеризуя «Собрание постановлений по части раскола»

33

В.И. Кельсиева , Ливанов отмечает, что этот либерал, близко сошедшийся с А.И. Герценом и Н.П. Огаревым, крайне положительно рассматривал старообрядчество, как «народную силу»34.

Однако данное направление историографии не исчерпывается лишь

См.: Мельников П.И. Искание старообрядцами в XVIII веке законного архиерейства. СПб., 1868. Он же. Счисление раскольников // Русский вестник. 1868. №2; Он же. Очерки поповщины // П.И. Мельников (Андрей Печерский). Собрание сочинений в восьми томах. М., 1976. Т. 7; Он же. Письма о расколе // П.И. Мельников (Андрей Печерский). Собрание сочинений в восьми томах. М., 1976. Т. 8 и др.

31 См.: Щапов А.П. Раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIII: Опыт исторического исследования о причинах происхождения и распространения русского раскола. Казань, 1859; Он же. Земство и раскол. СПб., 1862.

32 Стебницкий М.С. людьми древляго благочестия. СПб., 1863. С. 7.

33 См.: Келъсиев В.И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон, 1860. Вып. 1; 1861. Вып. 2.

34 См.: Ливанов В.Ф. Раскольники и острожники. СПб., 1869. С. 537-539. народническим» отношением к староверию. Сюда же можно отнести и ряд трудов, исключительно научного характера, без четко выраженной субъективной оценки.

Историю поволжского старообрядчества и борьбу с ним описывает известный писатель, товарищ Н.И. Костомарова в Саратове Даниил Лукич Мордовцев, опубликовав в политико-публицистическом журнале «Дело» за 1872 г. статью под названием «Последние годы Иргизских раскольничьих общин»35.

Хотя темой был заявлен лишь небольшой эпизод из жизни Иргизских монастырей Мордовцев, имеющий уже определенный опыт в написании работ по истории самозванства и разбойного дела в России о/

Гайдаматчина», «Самозванство и понизовая вольница» и др. ), расширяет рамки и рассматривает иргизские монастыри как проявление «понизовой вольницы», средоточие всех антиправительственных сил Поволжья.

Оценивая меры правительства по искоренению иргизской вольницы, Мордовцев пишет: «Суд истории никогда не оправдывает тех спешных и в свое время казавшихся настоятельно необходимыми мер давления, насилия и проч., к коим люди в порыве понятного нетерпения прибегают вопреки неизменным законам жизни, которая сама в себе отрицает насилие.»37.

Продолжением статьи может служить изданная в 1874 г. в «Отечественных записках» публикация под псевдонимом Д. Дионисиева «Движения в расколе»38. В ней автор на материале архивных дел различных судебных органов Саратова пытается описать

35 См.: Мордовцев Д.Л. Последние годы Иргизских раскольничьих общин // Дело. 1872. №№ 1,2,4.

36 См.: Мордовцев Д.Л. Гайдамачина. СПб., 1884; Он же. Самозванцы и понизовая вольница. СПб., 1884.

37 Мордовцев Д.Л. Последние годы Иргизских раскольничьих общин. С. 319.

38 См.: Дионисиев Д. Движения в расколе // Отечественные записки. 1874. № И. старообрядческие согласия Саратовского края второй четверти XIX в. Автор убеждается в том, что, противодействуя официальной политике насильственного уничтожения, старообрядчество отнюдь не исчезало, а напротив возрастало и в количественном, и в качественном отношении. Следует отметить, что статистические данные архивных материалов подтверждают вывод автора.

К авторам демократического направления историографии, не подверженных субъективным суждениям, можно отнести статьи известного саратовского краеведа, члена СУАК Александра Лебедева. Среди множества его кратких сообщений по истории Иргиза наиболее

40 показательны статья «К истории старообрядчества на Иргизе» и, основанная на архивах СУАК, работа «Материалы для истории раскола в Поволжье»40.

Крупнейшей работой данного этапа историографии является публикация диссертации магистра богословия Н.С. Соколова41 «Раскол в Саратовском крае».

Как отмечает Б. Федоров, до выхода труда Соколова «в литературе по истории саратовского раскола не было ни одной работы, в которой бы вопрос о поволжском расколе, его происхождении, истории и различных толках был более или менее полно и всесторонне освещен»42. «Раскол в

39 См.: Лебедев А.К истории старообрядчества на Иргизе. М., 1911.

40 См.: Лебедев А. Материалы для истории раскола в Поволжье: краткий очерк истории Иргизских раскольничьих монастырей. Саратов, 1910.

41 Николай Степанович Соколов (1860-1890) - писатель, воспитанник Санкт-Петербургской духовной Академии. В Саратове активно публиковался в местных периодических изданиях, являлся главным редактором «Трудов Саратовской ученой архивной комиссии», а также сотрудничал с журналами «Страна» и «Вестник Европы». В 1889 г. защитил на степень магистра богословия диссертацию «Раскол в Саратовском крае». Труд этот намечался с продолжением по истории беспоповщины в Саратовском крае, но не был закончен автором из-за трагической гибели. Однако в некотором роде продолжением этого труда стали статьи по истории раскола, помещенные в «Северном Вестнике»: «Саратовский раскол по данным сенаторской ревизии» (1889 г., ноябрь) и «Закон 3-го мая 1883 г. в Саратовской губ.» (1890 г., январь).

42 ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 953. Л. 1.

Саратовском крае» на данный момент является единственным исследованием истории старообрядчества в Саратовском крае строго научного характера. Задачи, которые ставил перед собой автор — «приложении к имеющемуся в его распоряжении материалу строго научного метода исторической критики»43, определили огромный массив источников в виде архивных документов и изданных материалов, главным образом правительственных распоряжений относительно раскола. Однако в работе нет четкого соотнесения условий существования саратовского старообрядчества с государственной религиозной политикой, хотя несомненно, что взаимоотношения с власть предержащими дает полное право рассматривать Иргиз как пример в анализе политики государства по отношению к староверию по всей России44.

Несмотря на некоторые естественные пробелы в освещении истории иргизского монашества, труд Соколова один из самых фундаментальных во всей дореволюционной историографии Саратовского края. Остается согласиться с выводами известного писателя XIX в. Глеба Ивановича Успенского, который после прочтения книги писал своему товарищу публицисту и редактору «Русской мысли» В.А. Гольцеву: «Письма о Саратовском расколе» хорошая книга некоего Соколова. Правительственные мероприятия он не боится именовать «самые нелогичные, неудачные и дышащие нетерпимостью», а ведь книга с разрешения цензуры. И он, например «догматическую сторону раскола, как и полемику с ним — оставляет в стороне». Словом — много нового в этой книге и смелого»45.

43 Соколов КС. Указ. соч. С. XXIII.

44 См.: Наумлюк A.A. Иргизское старообрядчество и власть // Реформирование государственной службы как стабилизирующий фактор становления гражданского общества в России: материалы научно-практической конференции 26 апреля 2005 года. Саратов, 2005. С. 196-198.

45 Архив В.А. Гольцева. М., 1914. Т. 1. С. 67-68.

Сам же автор так отзывался о своем исследовании: «Итак, направление моей работы - историко-критическое. Что касается плана ее, то мне представляется наиболее целесообразным следовать за естественным ходом событий, помимо всяких искусственных, замысловатых дроблений на отделы и рубрики»46.

Историография старообрядчества и государственной конфессиональной политики в советский период характеризовалась, прежде всего, системой взглядов, согласных марксистской методологии. Религиозные вопросы изучаемых процессов либо отходили на внешний план, либо вовсе не затрагивались. В соответствии с этим раскол и дальнейшая история старообрядчества чаще всего рассматривалась советскими авторами как одна из форм антифеодального протеста47, а отношение к государственной конфессиональной политике было негативным.

Еще одной особенностью советского периода историографии стало пристальное внимание к начальному периоду старообрядчества - от раскола до второй половины XVIII в. Крупный вклад в изучение этого

ДО периода внес Н.И. Никольский , рассматривавший раскол в виде противостояния двух социальных групп. В раннее старообрядчество, по его мнению, входили остатки боярской знати, стрелецкое служилое сословие, а несколько позже — посадские люди и крестьянство. Эти социальные группы населения Никольский считает враждебными дворянскому государству и уход в старообрядчество, таким образом, -борьбой, как с позицией господствующей церкви, так и с государством.

Некоторое уточнение роли старообрядчества в прямом неповиновении государству, в частности в Пугачевском восстании,

46 Соколов КС. Указ. соч. С. XXIV.

47 См.: Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. Новосибирск, 1974.

48 См.: Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983. сделал в своей статье И.З. Кадсон49. Автор, проанализировав документы бунта, сделал вывод, что основным методом борьбы старообрядчества с государством является побег, «спасение от антихристового мира». Также скептически к роли старообрядчества в восстании Пугачева отнесся Р.В. Овчинников50.

Для изучения саратово-самарского старообрядчества советский период историографии начался после открытия 20 марта 1919 г. Пугачевского краеведческого музея, в который первоначально попало большинство рукописных источников из иргизских обителей.

В том же 1919 г. Пугачев и иргизские монастыри посетил будущий академик М.Н. Тихомиров, направленный сюда Губернским отделом народного образования для сбора материалов из разгромленных местными коммунистами монастырей51. В своем отчете Тихомиров сделал следующую запись: «Ризницы иргизских монастырей поражают обилием именно старых богослужебных книг и рукописей полемического содержания, это не случайный подбор антикваров, а вполне обдуманное стремление ревнителей исконного благочестия заполучить в свои руки древние доказательства своей правоты. Многие из этих рукописей прямо посвящены истории раскола и всеми своими приписками и записями подчас тесно связаны с Иргизом»52. Справедливости ради следует добавить к отчету Тихомирова воспоминания члена Саратовской архивной Комиссии Е.В. Яновской, которая в очерке «Впечатления от поездки в г. Николаевск (Пугачев) Самарской губернии и Иргизские

49 См.: Кадсон И.З. Восстание Пугачева и раскол // Ежегодник музея истории религии и атеизма. Л., 1960. Кн. 4.

50 См.: Овчинников Р.В. Введение // Емельян Пугачев на следствии: Сб. документов и материалов. М., 1997.

51 См.: Сулейманова Н.И. М.Н. Тихомиров и К.И. Журавлев - основатели Пугачевского краеведческого музея. Пугачевский краеведческий музей: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив.

52 Тихомиров М.Н. Доклад о поездке в Иргизские монастыри с 31 мая по 17 июня 1919 г. монастыри. 1920 г.» пишет о том, что действительно почти вся масса икон, утвари, рукописей и старопечатных книг попала из монастырей в Пугачевский краеведческий музей, однако документы она нашла устилающими пол разрушенных церквей53. Попытки же вывезти архив постоянно натыкались на препоны со стороны местной городской власти.

Однако даже неполное спасение исторически ценных материалов из разрушенных монастырей послужило, по всей видимости, источником интереса к истории обителей у местных краеведов.

Наиболее серьезные труды в это время были написаны, но, к сожалению, не полностью изданы преподавателем Самарского госуниверситета H.A. Архангельским, который описал некоторые дела архива Самарской удельной конторы и Саратовской Духовной консистории. В работах Архангельского затрагивались вопросы сопротивления староверов Иргиза притеснениям со стороны властей54, а таюке история местного старообрядческого крестьянства, тесно сг связанного в своей хозяйственной и нравственной жизни с обителями .

Работа Вольского деятеля революционного движения, потомственного врача, чья семья была арестована и подвергнута негласному надзору Губернского жандармского управления56 М.М. Шмуккера «Расправа самодержавия с расколом в Вольске и на Иргизе»57 предваряется записью, характеризующей почти всю ранне-советскую историографию рассматриваемого вопроса: «Читатель настоящего очерка должен знать, что он написан не в защиту религии как таковой,

53 См.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 961. Л. 3.

54 См.: Архангельский H.A. О сопротивлении старообрядцев при обращении Средне-Никольского монастыря в единоверческий: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. № 4; Он э/се. К истории единоверия в Николаевском уезде Самарской губернии. Самара, 1923.

55 См.: Архангельский H.A. Из истории Иргизских старообрядческих монастырей: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. № 2.

56 См.: ГАСО. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 8. Л. 13.

57 См.: Шмуккер М.М. Расправа самодержавия с расколом в Вольске и на Иргизе: Рук. / Вольский краеведческий музей. Науч. архив. Ф. 4. Д. 540. православной или старообрядческой, а только с той целью, чтобы рассеять мрак в головах молодежи, относящейся одинаково отрицательно к любой религии, и показать какая борьба происходила среди верующих г. Вольска и его окрестностей и кто в этой борьбе был носителем официальной веры и гонителем старообрядчества и что старообрядчество претерпело от этого. В коротком очерке будет показана эта борьба, когда в руках одного было ружье, дубинка, застенок и тюрьма, а у другого кровь, слезы и жажда пострадать за свою веру и поплатиться за нее жизнью»58. Автор, вслед за Щаповым и Мордовцевым59, видел в расколе «могучее оппозиционное движение народной массы против политического, социального и церковного угнетения»60.

Современная историография характеризуется как многоплановостью тем, так и разнообразием научных интересов авторов. Историки, философы, экономисты, социологи рассматривают историю старообрядчества с различных сторон.

Одним из современных исследователей, попытавшихся охватить всю полноту исторического и философского знания об истории старообрядчества, стал В.Сенатов, который вслед за старообрядческими авторами доказывает преемственность староверия дониконовскому православию61. Таким образом, под «раскольниками» подразумевается не старообрядчество, а господствующая церковь. Реакцией народа на привносимое извне искусственное изменение традиций и веры, по мнению Сенатова, стала, прежде всего, всеобщая «народная» грамотность и проявление религиозного знания в быту и духовной жизни.

Близкую в определенном смысле позицию занял В.В. Керов,

58 Шмуккер М.М. Указ. соч. С. 1.

59 См.: Мордовцев Д.Л. Борьба с расколом в Поволжье: Историч. очерк. СПб., 1901.

60 Щапов А.П. Земство и раскол. СПб., 1862. С. 28.

61 См.: Сенатов В. Философия истории старообрядчества. М., 1995. отстаивавший в своих статьях мнение, о том, что секурялизация и «обмирщение» не затронули старообрядчество, противопоставившее этим процессам не «народное образование» (как у Сенатова), а «сакрализацию повседневного бытия» . Таким образом, любая деятельность старообрядчества, в том числе предпринимательство и противодействие государственному нажиму, рассматривалась автором с религиозных позиций.

Интерес к историческому изучению старообрядчества в Саратово-Самарском Поволжье начинает возобновляться к середине 90-х годов. В 1994 г. в журнале «Волга» выходит публицистическая статья местного краеведа В. Малкина «Кто позвал на Иргиз старообрядцев. Проект крестьянина, ставший императорским указом»64. Автор на основе исследования мемуарных записок известного государственного деятеля и поэта Г.Р. Державина65, пытается восстановить условия принятия екатерининского указа 1762 г., по которому старообрядцам, бежавшим от государственного надзора за границу, было разрешено вернуться на Родину.

Одними из крупных работ по истории церковной истории Саратовского края, в которых затрагиваются вопросы существования

См.: Керов В.В. Конфессиональные факторы старообрядческого предпринимательства: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: ЬирУ/эагг^аг-biblio.ucoz.ru/publ/87-l-0-581. - Загл. с экрана; Он же. «И правила разумеем.». Массовость конфессионального творчества староверов и его факторы: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/92-l-0-761.- Загл. с экрана; Он же. Новый строй личности и новый тип религиозности в старообрядчестве: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/177-l-0-576. -Загл. с экрана; Он же. Старообрядческое предпринимательство: «мифы» и «легенды» англо-американской историографии: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB5/kerov.htm. - Загл. с экрана.

63 Балалыкнн ДА. Проблемы «Священства» и «Царства» в России второй половины XVII в. в отечественной историографии (1917-2000 гг.). М., 2006. С. 166.

64 См.: Малкнн В. Кто позвал на Иргиз старообрядцев. Проект крестьянина, ставший императорским указом // Волга. 1994. № 9-10.

65 См.: Державин Г.Р. Записки из известных всем происшествий и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гавриила Романовича Державина. СПб., 1859. старообрядчества, стали исследования Вольского священника М. Воробьева66. В трудах Воробьева история старообрядчества соотносится с развитием религиозной ситуации в крае и общегосударственной конфессиональной политикой.

В 1994 г. в сборнике статей под общим названием «Самарский краевед» была опубликована статья A.C. Ряжева «Епископ Иаков о поволжских старообрядцах» . Основанная полностью на трудах Саратовского архиерея Икова Вечеркова, статья кратко раскрывает основные положения трудов Преосвященного, которые являются замечательным живым свидетельством истории иргизского старообрядчества.

Итогом серьезной исследовательской работы С. Ряжева стала го кандидатская диссертация , посвященная истории иргизских старообрядческих общин. Автор подробно рассматривает процесс колонизации староверами Саратовского Заволжья. Примечательно, что при этом была сделана попытка анализа государственной политики по отношению к старообрядчеству, в которой реэмиграция староверов, по мнению автора, использовалась властью исключительно в утилитарных целях заселения пустующих территорий империи. Выводы автора настоящего исследования совпадают с этой точкой зрения.

Отдавая дань традициям советской историографии, Ряжев рассматривает раскол в виде протеста, однако намного шире общепринятого, доказывая, что устойчивость и активность развития старообрядческого движения «отражало не просто кризис способности господствующей церкви удовлетворить широкую общественную

66 См.: Воробьев М. Православное краеведение: Исторические очерки. М., 2002; Он же. Вольские храмы и их строители. Саратов, 2008.

67 См.: Ряжев A.C. Епископ Иаков о поволжских старообрядцах // Самарский краевед. Самара, 1994.

68 См.: Ряжев A.C. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII -первой половине XIX в.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1995. потребность в нравственных и религиозных императивах. Господство простонародной христианской аскезы в сознании крестьянского и, шире, сельского населения, означало, что народная культура России, вступившей в период просвещенной истории (который ознаменовался и введением начал веротерпимости в государственной политике), не находила серьезных точек соприкосновения с культурой официальной и все более замыкалась в себе»69.

Своеобразным итогом исследования истории самарского старообрядчества стала диссертация С.А. Обухович «Старообрядчество Самаро-Саратовского Поволжья второй половины XIX-начала XX вв.: вклад в экономику и культуру края»70, в которой значительное внимание уделено и иргизскому центру староверия. Автор вполне обоснованно рассматривает этапы существования староверия на Иргизе и в Хвалынске (скиты Черемшан) в зависимости от государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству.

Отдельно стоит сказать несколько слов о зарубежной историографии. Кроме российской эмигрантской литературы по истории старообрядчества71, в основном ранний его период привлекал внимание и зарубежных авторов.

Одним из основополагающих трудов по истории раскола и жизни одного из его главных действующих лиц - протопопа Аввакума является исследование Пьера Паскаля «Аввакум и начало раскола» . Автор, не совсем впрочем обоснованно, сравнивает начальное старообрядчество с

69 Ряжев A.C. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII -первой половине XIX в. С. 29.

70 См.: Обухович С.А. Старообрядчество Самаро-Саратовского Поволжья второй половины XIX-начала XX вв.: вклад в экономику и культуру края: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 2008.

71 См. напр.: Zenkovsky S.A. Der Mönch Epifanij und die Entstehund der alfrussischen Autobiographie // Die Welt des Slaven. Wiesbaden, 1956; Cherniavsky M. Old Believers and the New Religion // Slavic Review. 1966 и др.

72 См.: Pascal P. Awakum et les debuts du Raskol. Paris, 1963. движением янсенистов внутри католичества и восхищается несгибаемым Аввакумом. Корни раскола Паскаль видит в Смутном времени, приведшем, по его мнению, к необходимости очищения православия. Однако «оппозиционный» характер деятельности Аввакума привлекал зарубежных авторов еще ранее и, например, стал предметом исследования в биографической работе «Жизнь первосвященника Аввакума» .

К эсхатологическому учению старообрядчества и взаимосвязи его с отрицанием староверами некоторых согласий (в частности, Выговских общин) государства обращался P.O. Крумми74.

Зарубежная историография старообрядчества невелика и не имела большого значения для отечественных авторов, однако оказала существенное влияние на исследователей эмигрантов XX в.

Цель данного исследования - представить процесс реализации государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству в Саратово-Самарском Поволжье (в современном его состоянии), выделив при этом как закономерные черты, так и специфические, свойственные лишь рассматриваемому региону.

Для достижения поставленной цели в работе решались следующие задачи:

1. Определить значимость для старообрядчества Саратово-Самарского Поволжья указа Екатерины II 1762 г., как имеющего непосредственное отношение как к процессу колонизации изучаемого региона, так и массового расселения здесь старообрядчества;

2. Проанализировать историю взаимоотношений с

73 См.: The Life of the Archpriest Awakum by Himself. With a Preface by Prince D.S. Mirsky. London, 1924.

74 См.: Crummey R.O. Old Believers and the World of Antichrist: The Vyg Community and the Russian State, 1694-1855. Wisconsin U. Press, 1970. властями (как на государственном, так и местном уровне) одного из крупнейших центров староверия - иргизских старообрядческих монастырей, от появления после указа 1762 г. и до приведения в единоверие во время антистарообрядческой конфессиональной политики Николая I;

3. На основе местного архивного материала представить практическую реализацию репрессивной по отношению к старообрядчеству политики Николая I на местах;

4. Определить роль миссионерской деятельности Греко-Российской православной церкви среди старообрядчества Саратово-Самарского Поволжья в комплексе государственных мер, направленных на борьбу со староверием;

5. Проанализировать изменение законодательства по отношению к старообрядчеству в конце Х1Х-нач. XX в. и влияние этого процесса на существование староверов Саратово-Самарского Поволжья;

6. Проанализировать характер указа 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и реакцию на него староверов рассматриваемого региона.

Объектом исследования в данной работе выступает государственная конфессиональная политика по отношению к старообрядчеству с 1762 по 1905 г.

Предмет исследования - практическая реализация государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству в Саратово-Самарском регионе в указанный период.

Географические рамки исследования охватывают регион нынешнего Саратовского и Самарского Поволжья. Объединение двух областей в общую географию изучения продиктовано в первую очередь тем, что иргизские старообрядческие монастыри, отношение властей к которым занимает центральное место в данном исследовании, в разное время своего существования принадлежали и Саратовской и Самарской губерниям. Комплексы документов Государственного архива Саратовской области (далее ГАСО) и Центрального государственного архива Самарской области (далее ЦГАСО), в которых содержатся материалы, отражающие взаимоотношения поволжского старообрядчества и власти, дополняют друг друга.

В данной работе не ставилась задача проследить экономические, организационные и иные внутренние связи между саратовским и самарским староверием, а лишь «внешнее» влияние государственной конфессиональной политики на их развитие.

Хронологические рамки исследования определяются периодизацией государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству, по признаку целей, которые преследовало правительство. Начальная граница - 1762 г., соответствует поворотному моменту в государственной конфессиональной политике, который начался с либеральных инициатив Петра III, реализованных, исходя из прагматических соображений, Екатериной II, стремившейся создать для староверов условия, необходимые для переселения их на пустующие земли империи. Для поволжских староверов в это время самым значимым стал указ 1762 г. «О позволении раскольникам выходить и селиться в России.», после которого началась массовая колонизация Заволжья.

Конечной датой исследования определен 1917 г. - время разрушения выстроенной в начале XX в. юридической системы взаимоотношений государства и старообрядчества. Следует указать, что 1905 г. - год издания указа «Об укреплении начал веротерпимости», стал юридическим, но не фактическим, завершением борьбы господствующей церкви, законодательно поддерживаемой государственным аппаратом, со староверием, которая проводилась на протяжении всей его истории в более или менее интенсивной форме.

При этом следует учесть, что указанные рамки, при рассмотрении некоторых процессов государственной конфессиональной политики, фактически оказываются несколько шире. Так, анализируя процесс заселения старообрядцами Саратово-Самарского Поволжья после Указа 1762 г., нельзя обойти вниманием географию источника переселенцев и условия их существования в более раннее время - на Ветке и в Нижегородском крае времен епископа Питирима.

Методологической основой исследования являются принципы историзма, научной объективности и системности, что обусловило изучение различных явлений и исторических процессов во взаимосвязи их развития, с учетом взаимовлияния их друг на друга, на основе комплексного анализа источников, различных видов. Таким образом, реализация государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству в регионе изучалась в связи с развитием взаимоотношений государства и господствующей церкви, церкви и старообрядчества

Использование микроисторического подхода позволило выявить региональную специфику изучаемых вопросов Совокупность единичных факторов в развитии исторических явлений, в частности — реализации государственной конфессиональной политики в провинции, позволяет рассмотреть объект исследования во всем многообразии и максимально приближенно к объективности.

В исследовании использовались как общенаучные, так и исторические методы. Среди первых: логический, формально-количественный, дедукция, индукция и др. Для анализа характера реализации конфессиональной политики в регионе, был использован историко-сравнительный метод. Для выявления причин принятия тех или иных решений использовался историко-генетический метод.

Для источниковедческого исследования применялись следующие методы: выявление, отбор, критический анализ происхождения и содержания. Анализ проводился по принципам объективности и критического подхода. Субъективность и ангажированность источников, особенно личного происхождения, обусловили использование многоуровневой проверки.

Источниковая база рассматриваемого вопроса обширна и разнообразна. Среди опубликованных источников можно выделить несколько основных видов: законодательные акты, статистические данные, источники личного происхождения и периодическая печать.

При изучении государственной внутренней политики особое значение приобретают законодательные акты, опубликованные в нескольких полных собраниях законов Российской империи , других

1f\ 11 сборниках и отдельных публикациях .

Обширный законодательный материал был извлечен из VIII-го тома

Истории Министерства внутренних дел» Н.Варадинова, который

78 посвящен исключительно законодательству относительно староверия .

Исходя из цели исследования, анализу подвергалась в основном законодательная активность Правительствующего Сената и императора. В меньшей степени использовались указы Святейшего Синода.

В исследовании нашли отражения большинство указов, повлиявших на существование староверия в рассматриваемом регионе, начиная с либеральных инициатив Петра III и заканчивая указом о

75 См.: Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 года. СПб., 1830.

76 См.: Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. СПб., 1881; и др.

77 См.: Правила учреждения единоверия 1800 года: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: http://www.krotov.info/acts/l 8/3/18001027.html. - Загл. с экрана.

78 См.: Варадинов Н.В. История министерства внутренних дел. Восьмая, дополнительная, книга. История распоряжений по расколу. СПБ., 1863. старообрядческих общинах 1909 г. Одной из задач исследования стал анализ практического исполнения государственного законодательства в Саратово-Самарском регионе.

Еще одним видом опубликованных источников, позволяющим выявить географию распространения староверия в рассматриваемом регионе, оценить его значимость среди населения и т.д., являются статистические данные, прежде всего — документы церковного и административного учета населения.

Среди таковых можно назвать общие статистические сборники по

70 ЯП

Самарской и Саратовской губерниям . Также в работе использованы специальные, тематические статистические исследования81. Некоторый статистический материал содержится в отчетах епархиальных миссионеров и благочинных. Однако следует учитывать, что официальная статистика старообрядчества практически никогда не отражала реальной картины и была чрезвычайно подвержена конъюнктуре, поэтому ее изучение возможно лишь в совокупности с другими видами источников.

Немаловажной группой источников, по большей части опубликованных, для данной работы послужили источники личного происхождения, различные по характеру отношения к староверию и проводимой в отношении него политики.

Для анализа указа 1762 г. «О расселении старообрядцев, покинувших свое Отечество, на Иргизе и в других местностях России», основным

79 См.: Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Самара, 1889. Т. 6 (Николаевский уезд).

80 См.: Леопольдов А.Ф. Статистическое описание Саратовской губернии. СПб., 1839; Памятная книжка Саратовской губернии на 1859 год. Саратов, 1859; Памятная книжка Саратовской губернии на 1860 год. Саратов, 1860; Памятная книжка Саратовской губернии на 1864 год. Саратов, 1864. Ч. 1; Саратовская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб.: Изд. Центрального статистического Комитета Министерства внутренних дел. 1862.

81 См.: Современный раскол. Повременные выпуски. СПб., 1903. Т. 3. источником послужили «Записки из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гавриила Романовича Державина»82, которые также позволяют установить теснейшую связь восстания Е. Пугачева с поволжским староверием и самого предводителя восстания непосредственно с настоятелем Средне-Никольской иргизской обители старцем Филаретом. Следует однако учитывать, что в советской и современной историографии это неоднократно подвергалось сомнению, основанием чего послужили допросные документы Е. Пугачева, в которых он признавался в оговоре старообрядческого старца83.

Вопросы внутреннего устройства иргизских монастырей и особенно события собора перемазовщины 1785 г., в результате которых Иргиз приобрел монопольное право на исправление беглых никонианских священников, переходящих в староверие, наиболее ярко раскрываются в автобиографической книге самого известного настоятеля, «строителя» иргизских обителей иеромонаха Сергия (Юршева) «Зеркало для старообрядцев, не покоряющихся православной церкви»84. Собору перемазовщины 1779-1780 гг. на Рогожском кладбище также посвящено

Q С

Сказание о перемазанском соборе 1779-1780 гг.» неизвестного старообрядческого автора.

В воспоминаниях саратовского губернатора A.M. Фадеева немалое внимание также уделено существованию староверия в крае .

Ряд документов, касающихся иргизских монастырей, особенно их хозяйственного существования, опубликовано в сборнике, посвященном

См.: Державин Г. Р. Записки из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гавриила Романовича Державина. СПб., 1859. от

См.: Емельян Пугачев на следствии. С. 223. Док. № 9.

84 См.: Юршев С., иером. Зеркало для старообрядцев, непокоряющихся православной церкви. СПб., 1799.

85 См.: Сказание о перемазанском соборе 1779-1780 гг.: [Электрон, ресурс]. - Режим доступа: http://staraiavera.narod.ru/soborl779.htrnl. - Загл. с экрана.

86 См.: Фадеев A.M. Воспоминания. 1790-1867.: В двух частях. Одесса, 1897. архивному наследию СУАК87.

Несколько мемуарных записок касаются самого трагичного момента в судьбе иргизской братии периода правления Николая I -насильственного перехода в единоверие, осуществленного, как явствует из воспоминаний сына Саратовского губернатора П.А. Степанова88 и ол протоиерея Г.И. Чернышевского , с помощью силы — казачьих нагаек и пожарных брандспойтов при февральских морозах. Альтернативная версия произошедших в 1837 г. на Иргизе событий представлена в воспоминаниях штаб-офицера Отдельного Корпуса жандармов Э.И. Стогова, также присутствовавшего при приведении Средне-Никольского монастыря в единоверие и принимавшего в этом непосредственное участие90. Неизвестный старообрядческий автор, по утверждению Ю.Д. Рыкова, - свидетель событий, также оставил свои воспоминания, немногим отличающиеся от официальных епархиальных отчетов91.

Из личных писем государственных деятелей были использованы

92 записки Екатерины II . Анализ писем императрицы наглядно демонстрирует совершенно прагматическую мотивацию тех ее решений, относительно старообрядчества, которые получили в исследовательской литературе характеристику «либеральные».

В данной работе также рассматривается известный текст речи

87

См.: «Земли родной мииувшая судьба»: Саратовская ученая архивная комиссия и документальное наследие края. Саратов, 2007. С. 150-151.

88 См.: Степанов П.А. Взятие у старообрядцев Иргизского монастыря в 1836 г. // Русская старина. 1879. Т. XXIV. Кн. 3. С. 552-554.

89 См.: Чернышевский Г., прот. Историческое описание обращения Средне-Никольского, что на Иргизе, раскольнического монастыря в Единоверческий: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. № 6.

90 См.: Стогов Э.И. Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I. М., 2003.

91 См.: Рыков Ю.Д. Новонайденная повесть о разорении Иргизского Средне-Никольского монастыря в 1837 г. // Старообрядчество в России (ХУН-ХХ вв.). М., 1999.

92 См.: Бумаги императрицы Екатерины II, хранящиеся в Государственном архиве Министерства иностранных дел // Сборник Русского исторического общества. СПб. 1871-1885. Т. VII; Записки императрицы Екатерины II. М., 1990.

Екатерины II о старообрядчестве93, якобы произнесенной на совместном заседании Сената и Святейшего Синода 15 сентября 1763 г., однако ее анализ позволяет сделать вывод о фальсификации данного источника.

Также эпизодически были использованы письма великого князя Александра Николаевича к императору Николаю I94, архив общественного деятеля, журналиста и публициста Виктора Александровича Гольцева95, архив Белокриницкого митрополита Амвросия96 и др.

Естественно, при анализе источников личного содержания необходимо учитывать, что зачастую они носят субъективный характер. Однако этот вид источников позволяет изучить альтернативные версии многих событий, а также выявить неофициальный взгляд участников рассматриваемых исторических процессов на старообрядчество и государственную политику по отношению к нему.

При всей значимости опубликованных источников основная ценность и информационная насыщенность содержится в неопубликованных источниках — архивных документах и рукописях научных фондов краеведческих музеев. Особое значение имеют документы местных архивов, труднодоступные для исследователя.

При написании данной работы были использованы фонды Государственного архива Российской Федерации (далее ГАРФ), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Саратовской области (ГACO), Центрального

93 См.: РЕЧЬ Императрицы Екатерины Великой О СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ, сказанная на общей конференции синода и сената 15 сентября 1763 года: [Электрон, ресурс]. -Режим доступа: http://www.krotov.info/acts/l 8/2/17630915.html. — Загл. с экрана.

94 См.: Венчание с Россией. Переписка великого князя Александра Николаевича с императором Николаем I. 1837 год. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999.

95 См.: Архив В.А. Гольцева. М., 1914. Т. 1.

96 См.: Попов К. Архив раскольнического митрополита Амвросия. Ставрополь, 1893. государственного архива Самарской области (ЦГАСО), Вольского и Пугачевского филиалов ГАСО (ВФГАСО и ПФГАСО соответственно), а также научные фонды краеведческих музеев г.Вольска и Пугачева Саратовской области.

РГАДА представлен в работе фондами Преображенского Приказа и Тайной Канцелярии (Ф.7), Духовного ведомства (Ф. 18), Раскольнической конторы (Ф. 288) и Новоуложенной комиссии (Ф. 342).

В основном это дела второй половины XVIII в., освещающие вопросы судебного преследования староверов, сбора двойной подушной подати со старообрядцев, штрафов, статистические данные, полученные в результате ревизий. К сожалению, в документах РГАДА практически не отражена информация с мест, кроме итогов ревизий в различных епархиях.

Использованные в работе документы ГАРФ зачастую более конкретизированы и подробны. Так, например личные фонды А.И. Гучкова (Ф. 555) и А.Ф.Кони (Ф. 564) содержат довольно много информации о преследованиях староверов со стороны государственной и духовной власти, в том числе в рассматриваемом регионе. Информация о государственном контроле за старообрядчеством, в том числе и в условиях «свободы вероисповедания» после Указа 1905 г., содержится в фонде Департамента полиции МВД (Ф. 102). Новое осмысление государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству во второй половине XIX в. нашло отражение в делах фонда великого князя Константина Николаевича или иначе Мраморного дворца (Ф. 722).

Небольшой по объему (всего 27 дел) фонд Мраморного дворца является личным фондом великого князя Константина Николаевича и получил свое наименование в 1920-х годах при изъятии документов из «Мраморного» (Константиновского) дворца в Петрограде. В нем отразилась деятельность князя на посту председателя специального Комитета по делам о раскольниках. Здесь сосредоточены главным образом записки разных лиц по вопросам управления церковными делами неправославных вероисповеданий, старообрядцев и сектантов, а также отношения к ним светских и духовных властей. Анализ документов позволяет утверждать, что решение «старообрядческого вопроса» в том же виде, в каком он решился в начале XX в., могло произойти еще во второй половине XIX в., однако препятствием этому послужила позиция синодального духовенства.

При всей ценности документов центральных архивов, они не позволяют изучить местную специфику реализации государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству. Для этого в работе привлекались документы областных архивов и их филиалов.

В фондах Государственного архива Саратовской области отложилась большая часть дел, касающихся иргизских старообрядческих монастырей. Собрание документов канцелярии Саратовского губернатора (Ф. 1) -наиболее полное по изучаемой теме. Здесь хранятся указы Правительствующего Сената и циркуляры МВД, относительно старообрядчества, а также делопроизводственная переписка (в том числе земских исправников и духовных лиц господствующей церкви) при их реализации в Саратове. Также большой массив дел этого фонда посвящен запретительным мерам правительства по отношению к староверию: запреты распространения97, исправления богослужений по ло дониконовским» обрядам , венчания с православными и т.д.; а также дела о привлечении к суду, нарушивших эти запреты. Здесь же находятся данные официальной статистики староверов Саратовского края.

97 См.: ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 49.

98 См.: ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 132, 281, 343.

Не столь значимы, однако гораздо более многочисленны документы духовных учреждений губернии. Фонд Саратовской Духовной Консистории (Ф. 135) содержит отчеты миссионеров (полный состав дел о миссионерской деятельности, начиная с ее учреждения в 1833 г., позволяют впервые составить представление об этом институте в Саратовской губернии") и приходского духовенства, переписку с губернатором по делам старообрядчества, а также численность староверов, согласно данным епархиального руководства. Эти данные существенно дополняют документы фонда Вольского духовного правления (Ф. 849).

Коллекция документов, связанных с деятельностью Саратовской ученой архивной комиссии100 (далее СУАК) отложилась в одноименном фонде (Ф. 407), который содержит ряд рукописей неопубликованных трудов членов СУАК и других исследователей: А.Н. Минха, А.Ф. Леопольдова и др., что представляет немаловажный фактический и историографический интерес. Целью архивных комиссий было создание «для сосредоточения и вечнаго хранения архивных дел и документов, не требующихся для текущаго делопроизводства, но более или менее важных в историческом отношении,. местных исторических архивов»101.

Однако ценность комплекса документов этого и других саратовских фондов серьезно снижается из-за его фрагментарности, ввиду утери множества архивных дел из-за пожаров, затоплений и кражи более 5000

99 См.: Наумлюк A.A. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности РПЦ в Саратовской епархии во второй трети XIX века // Историко-археологические изыскания. Вып. 8. Самара: изд. СГПУ, 2006.

100 Открыта 12 декабря 1886 года.

101 Соколов В.П. Саратовская ученая архивная комиссия за 25 лет ее существования (12 декабря 1886- 12 декабря 1911 года). Саратов, 1911. С. 5. дел, имеющих отношение к старообрядчеству, в 1875 г., о чем сокрушались исследователи еще в конце XIX в.102

Документы самарского областного архива, использованные в виде источника, в данном исследовании сосредоточены также в трех группах фондов: гражданских властей (Ф. 1 - Самарского губернского правления; 153 - Самарская городская управа); духовных учреждений (Ф. 208 -Саратовского епархиального миссионерского совета; 356 — канцелярии епископа Самарского и Ставропольского) и научных сообществ (Ф. 558-Р - Самарского научного краеведческого общества).

Эти документы аналогичны саратовским по тематике, затрагиваемых вопросов и характеристике общей государственной политики, однако отличаются спецификой «мирных» взаимоотношений светской и духовной губернских властей, что повлияло на большую согласованность действий по отношению к староверию. Также некоторой особенностью источников самарского областного архива можно считать довольно новую хронологию документов, что связано, прежде всего, с поздним открытием губернии и Самаро-Ставропольской епархии (с 1 января 1851 г.). Однако документы начала XX в. представлены гораздо полнее, нежели в фондах саратовского архива, что нашло отражение в насыщенности самарским материалом третьей главы данного исследования.

Опосредованный к рассматриваемой тематике, но немалый интерес среди материалов ЦТ ACO представляют отчеты проверок различных комиссий советского времени. Будущим академиком М. Тихомировым оставлена рукопись «Описание Криволуцкого Воскресенского монастыря»103, на 78 листах которой собрано описание 72 рукописей (11 из которых хранится в отделе редких книг Самарской областной научной

102 См.: Соколов Н.С. Указ. соч. С. XX.

103 См.: ЦГАСО. Ф. 558-Р. Оп. 1. Д. 255. библиотеки) из иргизских монастырей. В марте 1920 г. было составлено также описание с выводами хозяйственного значения Комиссии по обследованию монастырей104.

Интерес из-за малодоступности и неизученности представляют также документы районных архивов наиболее приближенных, в отличие от Самары, а тем более Саратова, к центру распространения староверия в регионе - Иргизу. Прежде всего, это филиалы ГАСО в Вольске и Пугачеве.

В Вольске вся переписка о старообрядчестве и монастырях перешла в 135-й фонд ГАСО, поэтому материалы о расколе можно найти лишь в фондах смежной тематики. Так, при анализе «Первой обывательской книги города Вольска» (1786 г.) удалось сделать уточнение о времени появления на Иргизе самого знаменитого настоятеля Верхне-Успенского монастыря Сергия (Юршева)105 - вопрос, который оставался без ответа до сегодняшнего дня.

Пугачевский архив, как наиболее приближенный к иргизским обителям, представлял наибольший исследовательский интерес, однако здесь, при существовании фондов по каждому монастырю в отдельности (фонд 20-й Нижне-Воскресенского мужского с. Криволучья Николаевского уезда монастыря; фонд 21-й Спасо-Преображенского мужского с. Пузановки Николаевского уезда монастыря); в них хранятся документы лишь позднего единоверческого периода существования монастырей. Среди них передаточные списки имущества монастырей, составленные при переводе обителей в единоверческое состояние, из анализа которых видно, сколько имущественных потерь - древних икон, окладов и утвари, принес монастырям насильственный переход в единоверие.

104 См.: ЦГАСО. Ф. 558-Р. Оп. 1. Д. 44.

105 См.: ВФГАСО. ОДФ-1. Оп. 1. Д. 1. Л. 401.

Научная новизна исследования:

• в данной работе впервые комплексно исследована государственная конфессиональная политика по отношению к старообрядчеству в Саратовско-Самарском регионе в рамках большого хронологического периода с середины XVIII по начало XX в.

• на примере реализации государственного конфессионального законодательства определен характер политики по отношению к староверию для всех выделенных этапов ее развития с 1762 по 1905 г.;

• выявлена специфика реализации государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству в Саратово-Самарском регионе;

• определена конкретная значимость ряда основных законопроектов для саратово-самарского старообрядчества, начиная с указа 1762 г. Екатерины И, и заканчивая указом 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости»;

• на основе анализа архивных данных определена роль священноначалия господствующей церкви в реализации конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству в регионе, в том числе миссионерской деятельности епархиальных учреждений;

• сравнительный анализ документов областных архивов позволил выявить специфику существования старообрядчества в условиях «свободы вероисповедания» после 1905 г. в Саратовском и Самарском регионе; а так же уточнить роль местного гражданского и епархиального начальства в формировании характерных особенностей реализации «либерального» законодательства начала XX в.

Научная и практическая значимость исследования: Материалы и выводы исследования могут служить основой специальных лекционных курсов и трудов по истории старообрядчества, Русской православной церкви, а также государственной конфессиональной политики второй половины ХУШ-нач. XX в., как в Саратово-Самарском Поволжье, так и в Российской империи. В исследовании затрагивается и анализируется ряд проблем взаимодействия старообрядчества и государственной власти, не попавших до сих пор в поле зрения историографии данной тематики. Также в работе впервые вводится в научный оборот большое количество архивных источников, что особенно актуально при трудной доступности документов областных и районных архивов. Опыт, в том числе и негативный, законодательной и практической государственной деятельности в отношении старообрядчество актуален и в современных условиях.

Апробация результатов исследования: Исследование подготовлено, прорецензировано и обсуждено на кафедре Историографии и региональной истории Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского. Частично положения диссертации нашли отражение в: монографии «Центр старообрядчества на Иргизе: появление, деятельность, взаимоотношения с властью» (Саратов, 2009); ряде статей и тезисов, а также в выступлениях на научно-практических региональных, российских и международных конференциях в Саратовском государственном университете, Поволжской академии государственной службы, Самарском государственном университете.

Материалы исследования применялись при проведении практических и лекционных занятий по курсу «История России» и «Историческое краеведение».

Структура исследования: Структура исследования определялась согласно использованию проблемно-хронологического метода. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка используемых источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Наумлюк, Антон Александрович

Заключение

Государственная конфессиональная политика в отношении старообрядчества претерпела за рассматриваемый период, со второй половины XVIII до начала XX в., качественные изменения. В ее развитии можно выбелить следующие этапы:

1. 1762 — 1825 гг. — этап, включающий в себя правление Петра III, Екатерины II, Павла I и Александра I. Общий характер конфессиональной политики данного периода получил в исследовательской литературе наименование «либеральный», однако эту характеристику можно отнести лишь к инициативам Петра III и, отчасти, деятельности императора Павла Петровича. Законодательные меры по отношению к старообрядчеству Екатерины II, особенно самое знаменитое ее решение, повлиявшее на судьбу староверия, - указ 1762 г. о переселении старообрядцев из-за границы в Россию, были продиктованы вовсе не либеральными ценностями, а прагматическими соображениями колонизации пустующих земель, в том числе Заволжья, и охраны границ, в частности в Закавказье. Впоследствии переселение старообрядцев в виде наказания за нарушение жесткого законодательства вошло в обычную практику судебных решений.

Для Саратово-Самарского региона данный этап стал началом массовой старообрядческой колонизации. Именно указ 1762 г. привлек в Заволжье большое количество староверов из Польши и позволил основать в районе Иргиза всероссийский старообрядческий центр -знаменитые иргизские монастыри. Впоследствии иргизские обители являлись ключевым местом приложения государственной конфессиональной политики в регионе. Их деятельность отразилась в восстании Е. Пугачева, монополии на поставку священства для всего беглопоповского согласия и, в 1846 г., на восстановление полноты старообрядческой иерархии Белокриницкого согласия.

Реализация государственной конфессиональной политики в изучаемом регионе полностью зависела от решений местного губернского и епархиального начальства. И если в рассматриваемый период с первым влиятельные поволжские староверы научились договариваться и сосуществовать в сравнительном мире, то второе попросту избегало каких-либо активных действий, направленных на борьбу со староверием. Исключением стала лишь деятельность архиепископа Астраханского и Ставропольского Никифора Феотоки, основоположника единоверия, греческого и российского ученого, богослова и педагога, оставившего после письменной полемики со старообрядцами труды «Ответы на вопросы старообрядцев Бахмутских и Астраханскихъ» и «Ответы на вопросы иргизских раскольников и рассуждение о св. мире»467.

Отношения с государственной властью, особенно с императором Павлом, неоднократно жертвовавшим иргизским монастырям и освободившим иноков от рекрутской повинности, складывались у поволжских староверов еще более позитивно.

2. 1825 - 1855 гг. - период правления Николая I. Для всего российского старообрядчества это было время самых жестких гонений, со времен Алексея Михайловича и царевны Софьи. Репрессивный характер конфессиональной политики Николая I получил реализацию в законодательстве и в повсеместной практике закрытия старообрядческих храмов, монастырей, ссылке и физических наказаний староверов за различные деяния, подпадающие теперь под уголовное преследование.

Для старообрядцев Саратово-Самарского региона реализация репрессивной политики николаевского правительства привела к

467 См.: Никифор, архиеп. Ответы на вопросы иргизских раскольников и рассуждение о св. мире. М., 1800. насильственному обращению иргизских монастырей в единоверие. Последствия этого для поволжского староверия были самые плачевные, однако анализ архивных и статистических данных позволяет сделать вывод, что как и по всей России репрессии не имели должной эффективности в регионе: численность старообрядчества увеличивалась, а география его расселения ширилась за счет проповеди беглых иноков бывших иргизских обителей.

Необходимо также выделить особенность в реализации репрессивной политики Николая I в отношении старообрядцев в изучаемом регионе — все практические решения, также как и в предыдущий период, зависели от местного начальства. Так указ о запрещении староверам занимать государственные и общественные должности, в том числе и выборные, находился в забвении вплоть до обращения на него внимания самого последовательного борца со староверием на саратовской кафедре -епископа Иакова Вечеркова. Его же активная позиция, в совокупности с действиями губернатора Степанова, привела к насильственному характеру разгрома иргизских монастырей.

Из анализа законодательства и практики преследования староверов в данный период можно также сделать вывод о том, что в период, когда государство берет на себя главенствующую роль во взаимоотношениях со староверием, господствующая церковь, законодательно не имеющая полномочий влиять на эти взаимоотношения, начинает использовать в борьбе со старообрядчеством миссионерскую деятельность. Этот же вывод подтверждает период «свободы вероисповедания» начала XX в. Оформление органов миссионерского служения среди старообрядцев в Саратовской епархии произошло в 30-х гг. XIX в., в Самарской - гораздо позже, в конце XIX в.

3. 1855 - 1905 гг. - период, изменения государственной конфессиональной политики в отношении старообрядчества, постепенная ее либерализация, вплоть до юридической свободы вероисповедания в 1905-1906 гг.

В начале данного периода правительство всерьез занялось решением «старообрядческого вопроса». Для сбора более-менее достоверной информации о статистике староверия, географии его распространения и т.д. были предприняты несколько экспедиций государственных чиновников-статистов в губернии с самым большим числом старообрядцев среди населения. В Саратовский край была направлена экспедиция А. Артемьева. В конце 50-60-х гг. эти данные были широко использованы великим князем Константином Николаевичем при разработке нового курса конфессиональной политики. Либеральные конфессиональные реформы, предлагаемые великим князем, однако не реализовались из-за жесткого противодействия священноначалия господствующей церкви.

Начало действительной либерализации отношения государства к старообрядчеству было положено указом 1883 г. Указ получил неоднозначную оценку исследователей, однако представляется, что именно он послужил началом законодательных послаблений для староверов и заложил основания для реформы начала XX в.

После указа 1905 г., как и в период правления Николая I, господствующая церковь, законодательно оттесненная от старообрядческой политики переключила внимание на миссионерскую деятельность, которая в это время оформилась в виде специальных институтов в Самарской епархии.

Оценки указа 1905 г. еще более неоднозначны, нежели законодательства 1883 г. Многие старообрядцы и юристы уже в начале XX в. признавали его незавершенность и намеренное отклонение от решения насущных для староверия проблем. В первую очередь это касалось юридического закрепления существования староверческих общин. Тем не менее, многие вопросы впоследствии решились законодательными актами 1906 и 1909 гг.

Процесс развития государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству вполне соответствовал общему внутриполитическому курсу того или иного правительства. Однако в Саратово-Самарском регионе эта зависимость зачастую нивелировалась решениями местных властей, действовавших по своему усмотрению, не всегда в рамках существующего общероссийского законодательства.

Позиция господствующей церкви по отношению к староверию за весь изучаемый период практически не менялась. Старообрядчество однозначно рассматривалось как раскол, борьба с которым оправдывает любые средства, вплоть до физического наказания. Исходя из неизменности роли Греко-Российской церкви как основного идеологического союзника государства, ее позиция почти всегда находила поддержку правительства. Лишь чрезвычайное количество противоречий внутри самой господствующей церкви, накопившееся к началу XX в., уменьшило ее ценность для государства и привело к либерализации конфессионального политического курса.

Тем не менее, общий характер государственной конфессиональной политики по отношению к старообрядчеству часто менялся, в первую очередь, в связи с личной позицией того или иного государя, а потому говорить о его тотальной репрессивности все-таки нельзя.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Наумлюк, Антон Александрович, 2009 год

1. Источники1. Неопубликованные

2. Д. 538, 542, 543, 544, 550, 551, 552

3. Российский государственный архив древних актов Фонд 7 Преображенский Приказ и Тайная Канцелярия1. On. 11. Д. 57, 3577

4. Фонд 18 Духовное ведомство1. On. 1

5. Д. 199, 200,306,310,311,332

6. Фонд 288 Раскольническая контора1. On. 11. Д. 111

7. Фонд 342 Новоуложенной Комиссии1. On. 11. Д. 78. Ч. I.

8. Российский государственный военно-исторический архив Фонд 846 Военно-ученый архив. Коллекция1. Оп. 161. Д. 19017

9. Государственный архив Саратовской области Фонд 1 Канцелярия Саратовского губернатора1. On. 1.

10. Д. 43, 49, 106, 132, 136, 147, 159, 161, 181, 187, 188, 195, 281, 302, 343 Фонд 135 Саратовская Духовная Консистория1. On. 1.

11. Д. 22, 54, 60, 61, 172, 176, 177, 191, 342

12. Фонд 407 Саратовская ученая архивная комиссия1. On. 11. Д. 3229.

13. Оп. 2. Д. 783, 953, 961, 1424 а, 1589, 1597, 1617, 1774, 1832, 1833, 1890, 2275

14. Фонд 849 Вольское Духовное правление1. On. 11. Д. 159

15. Фонд 1281 Документальные материалы по ликвидации дел СГЖУ при Саратовском Губернском общественном комитете On. 1д. в

16. Вольский филиал Государственного архива Саратовскойобласти

17. Фонд ОДФ-1 Вольская городская Управа Саратовского губернского правления1. Оп. 11. Д.1

18. Пугачевский филиал Государственного архива Саратовскойобласти.

19. Фонд 20. Нижне-Воскресенский мужской с. Криволучья Николаевского уезда монастырь1. Оп. 11. Д. 1,91, 111,200

20. Фонд 21. Спасо-Преображенский мужской с. Пузановки Николаевского уезда монастырь1. Оп. 11. Д. 15,36

21. Центральный Государственный архив Самарской области Фонд 1 Самарское губернское правление1. Оп. 101. Д. 685

22. Фонд 3 Канцелярия Самарского губернатора1. Оп. 521. Д. 34

23. Фонд 153 Самарская городская управа1. Оп. 361. Д. 1216

24. Фонд 208 Самарский епархиальный миссионерский Совет Оп. 11. Д. 1,8, 12, 25,26. Оп. 4д. 16

25. Фонд 356 Канцелярия епископа Самарскского и Ставропольского1. Он. 11. Д. 230

26. Фонд 558-Р. Общество краеведения и этнологии Самарскогокрая1. Он. 11. Д. 44, 255.

27. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей Фонд 37 Русские архивные фонды XVIII XXI веков1. Д. 273.2. Опубликованные

28. Адрес белокриницких старообрядцев Государю Императору по случаю провозглашения Указа о веротерпимости 17 апреля 1905 года: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://samstarbiblio.ucoz.ru/publ/137-1-0-1238. Загл. с экрана.

29. Архангельский H.A. О сопротивлении старообрядцев при обращении Средне-Никольского монастыря в единоверческий: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. № 4

30. Архангельский H.A. Из истории Иргизских старообрядческих монастырей: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. № 2.

31. Архив В.А. Гольцева. М., 1914. Т. 1.

32. Бумаги императрицы Екатерины II, хранящиеся в Государственном архиве Министерства иностранных дел // Сборник Русскогоисторического общества. СПб. 1871-1885. Т. VII; Записки императрицы Екатерины II. М., 1990.

33. Венчание с Россией. Переписка великого князя Александра Николаевича с императором Николаем I. 1837 год. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999.

34. Высочайший Манифест // «Церковные ведомости». СПб., 22 окт. 1905. №43.

35. Державин Г.Р. Записки из известных всем происшествий и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гавриила Романовича Державина. СПб., 1859.

36. Деяния Собора поморского законобрачного согласия в Самаре в 1905 году: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.samstar.ru/document/50/. - Загл. с экрана.

37. Емельян Пугачев на следствии: Сб. документов и материалов. М., 1997.11.«Земли родной минувшая судьба»: Саратовская ученая архивная комиссия и документальное наследие края. Саратов, 2007.

38. Именной высочайший Указ, данный Сенату, «Об укреплении начал веротерпимости» 17 апреля 1905 г. // Старообрядчество. История, культура, современность: Материалы. М., 2005. Т. I. С. 3-4.

39. Книга правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых Отец. Репринт, изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1992. С. 428.

40. Письмо самарского купца И.Л.Санина в Самарскую Городскую Управу (1909 г.) : Электрон, ресурс. Режим доступа: 11Цр://за1т^аг-arhiv.ucoz.ru/load/14-1-0-135. - Загл. с экрана.

41. Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 года. СПб., 1830.

42. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. СПб., 1881.

43. Попов К. Архив раскольнического митрополита Амвросия. Ставрополь, 1893.

44. Правила Саратовской Духовной Консистории на которых учрежден Нижне-Воскресенский классный единоверческий монастырь // Саратовские епархиальные ведомости. 1882. №33.

45. Правила учреждения единоверия 1800 года: Электрон, ресурс. -Режим доступа: http://www.krotov.info/acts/l 8/3/18001027.html. Загл. с экрана.

46. Рассказ очевидца о действиях преосвященного Иакова по обращению раскольников Саратовской губернии с 1832 по 1839 г. СПб., 1862.

47. РЕЧЬ Императрицы Екатерины Великой О СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ, сказанная на общей конференции синода и сената 15 сентября 1763 года: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.lg-otov.info/acts/18/2/17630915 .html. - Загл. с экрана.

48. Рыков Ю.Д. Новонайденная повесть о разорении Иргизского Средне-Никольского монастыря в 1837 г. // Старообрядчество в России (XVII— XX вв.). М., 1999.

49. Саратовская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб.: Изд. Центрального статистического Комитета Министерства внутренних дел. 1862.

50. Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Самара, 1889. Т. 6 (Николаевский уезд).

51. Сергий, иером. Зеркало для старообрядцев не покоряющихся православной церкви. СПб., 1799.

52. Сказание о перемазанском соборе 1779-1780 гг.: Электрон, ресурс. -Режим доступа: http://staraiavera.narod.ru/soborl779.html. Загл. с экрана.

53. Современный раскол. Повременные выпуски. СПб., 1903. Т. 3.

54. Степанов П.А. Взятие у старообрядцев Иргизского монастыря в 1836 г. // Русская старина. 1879. Т. XXIV. Кн. 3.

55. Стогов Э.И. Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I. М., 2003.

56. Тихомиров М.Н. Доклад о поездке в Иргизские монастыри с 31 мая по 17 июня 1919 г.: Рук.

57. Труды первого единоверческого съезда в Москве 25-30-октября 1909 года. М., 1909.

58. Чернышевский Г., прот. Историческое описание обращения Средне-Никольского, что на Иргизе, раскольнического монастыря в Единоверческий: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив. №6.

59. Шмуккер М.М. Расправа самодержавия с расколом в Вольске и на Иргизе: Рук. / Вольский краеведческий музей. Науч. архив. Ф. 4. Д. 540.

60. Фадеев A.M. Воспоминания. 1790-1867.: В двух частях. Одесса, 1897.1.. Исследования

61. Абрамов И. Старообрядцы на Ветке // Живая старина. 1907. №3.

62. Автономов A.C. Дипломатическая деятельность русской православной Миссии в Пекине в XVIII-XIX вв. // Вопросы истории, 2005. №7.

63. Андреев В. Представители власти в России после Петра I. СПб., 1871.

64. Байдин В.И. Старообрядчество Урала и самодержавие (конец XVIII-XIX вв.).: Дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1983.

65. Балалыкин Д.А. Проблемы «Священства» и «Царства» в России второй половины XVII в. в отечественной историографии (19172000 гг.). М., 2006.

66. Боченкова И.Д. Государственная политика в отношении староверов в последней четверти XVIII-нач. XX вв. (на материалах Ярославского наместничества): Дис. . канд. ист. наук. М., 1999.

67. Будкина И.Г. Указ «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года и положение старообрядцев в Самарской губернии: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://samstar-bib lio.ucoz.ru/publ/136-1-0-918. - Загл. с экрана.

68. Быстров С.И. Поморское согласие в Саратовском крае со второй половины XVII столетия до 80-х гг. XIX в.: Опыт исторического исследования. Саратов, 1923.

69. Варадинов Н.В. История Министерства внутренних дел. Восьмая, дополнительная, книга. История распоряжений по расколу. СПб., 1863.

70. Ю.Васильевский М. Государственная система отношений к старообрядческому расколу в царствование Николая I. Казань, 1914.

71. П.Водолазко В.Н. Старообрядчество в царствовании Николая I (по материалам «Собрания постановлений по части раскола» 1858 г.) // Старообрядчество. История. Культура. Современность. Материалы IV научно-практической конференции. М., 1998.

72. Воробьев М. Вольские храмы и их строители. Саратов, 2008.

73. З.Воробьев М. Нравственная основа русского капитализма // Власть, 2002. №8.

74. Н.Воробьев М. Православное краеведение: Исторические очерки. М., 2002.

75. Воробьев М. Русское старообрядчество и европейский авангард: Электрон. ресурс. Режим доступа: http://www.sgu.rU/hram/publication/avangard.php#os4. - Загл. с экрана.

76. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996.

77. Гераклитов A.A. История Саратовского края в XVI-XVIII веках. Саратов, 1923.

78. Григорьев СЛ. Религиозные взгляды и религиозная политика Павла I: Дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2004.

79. Дворкин А. Иван Грозный как религиозный тип: Статьи и материалы. Нижний Новгород, 2005.

80. Дзюбенко М.А. О древлеправославном миссионерстве // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2005. Т. II.

81. Дионисиев Д. Движения в расколе // Отечественные записки. 1874. № 11.

82. Добротворский И.М. Исторические сведения об Иргизских мнимостарообрядческих монастырях до обращения их к единоверию // Православный собеседник. 1857. Кн. 2.

83. Добротворский И.М. Обращение иргизских старообрядческих монастырей к единоверию // Православный собеседник. 1858.

84. Дубровин Н.Ф. Пугачев и его сообщники. М., 1884.

85. Духовников Ф. Губернатор П.У. Беляков (1802-1807 г.) // Труды СУАК.1894. Т. IV. Вып. III.

86. Ершова О.П. Раскол и власть (отношения государства и старообрядчества в 50-60-е гг. XIX в.). Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. М., 1991.

87. Ершова О.П. Старообрядчество и власть. М., 1999.28.3еньковский С. Русское старообрядчество: Духовные движения1. XVII века. М., 1995.

88. Ильин В.Н. Политика государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832-1905 гг.: Дисс. . канд. ист. наук. Барнаул, 2007.

89. Кадсон И.З. Восстание Пугачева и раскол // Ежегодник музея истории религии и атеизма. Л., 1960. Кн. 4.

90. Камзина А. Д. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности Русской православной церкви в Оренбургской епархии (1859-1917 гг.): Дис. . канд. ист. наук. Оренбург, 2004.

91. Каннингем Д.В. С надеждой на Собор. Нью-Йорк, 1990.

92. Кельсиев В.И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон, 1860. Вып. 1; 1861. Вып. 2.

93. Керов В.В. «И правила разумеем.». Массовость конфессионального творчества староверов и его факторы: Электрон. ресурс. Режим доступа: ЬИр^/загг^аг-ЫЫю.исо2.щ/риЫ/92-1-0-761,- Загл. с экрана.

94. Керов В.В. Конфессиональные факторы старообрядческого предпринимательства: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/87-l-0-581. - Загл. с экрана.

95. Керов В.В. Новый строй личности и новый тип религиозности в старообрядчестве: Электрон, ресурс. Режим доступа: 11Ир://5ат51аг-Ь1ЬНо.исо2.ш/риЬ1/177-1-0-576. — Загл. с экрана.

96. Керов В.В. Старообрядческое предпринимательство: «мифы» и «легенды» англо-американской историографии: Электрон, ресурс.- Режим доступа: http://www.hist.insu.ru/Labs/Ecohist/OB5/kerov.htm.- Загл. с экрана.

97. Кочергина М.В. Политика уничтожения старообрядческих духовных центров юго-запада России в середине XIX в. // Отечественная культура и историческая мысль ХУШ-Х1Х веков: Сб. ст. и мат. Вып. 3. Брянск, 2004.

98. Лебедев А. Материалы для истории раскола в Поволжье: краткий очерк истории Иргизских раскольничьих монастырей. Саратов, 1910.

99. Лебедев А.К истории старообрядчества на Иргизе. М., 1911.

100. Леопольдов А.Ф. О расколе по Саратовской епархии. 1839 г. // Труды СУАК. 1903. Вып. 23.

101. Леопольдов А.Ф. Статистическое описание Саратовской губернии. СПб., 1839.

102. Ливанов В.Ф. Раскольники и острожники. СПб., 1869.

103. Лобачев C.B. Патриарх Никон. СПб., 2003.

104. Лобачев C.B. У истоков церковного раскола // Отечественная история. 2001. №2.

105. Майоров P.A. Священник Верховский о расколе в Русской Церкви: Электрон. ресурс. Режим доступа: http://www.ni-ioumal.ru/archive/14928136/п 2 2009/1 Зс4с427/5905е112/. - Загл. с экрана.

106. Макарий Булгаков, еп. История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855.

107. Малкин В. Кто позвал на Иргиз старообрядцев. Проект крестьянина, ставший императорским указом // Волга. 1994. № 910.

108. Марков В. Вятское миссионерское братство святителя Николая // Прибавления к Церковным ведомостям. 1913. № 44.

109. Мельников П.И. Искание старообрядцами в XVIII веке законного архиерейства. СПб., 1868.

110. Мельников П.И. Очерки поповщины // П.И. Мельников (Андрей Печерский). Собрание сочинений в восьми томах. М., 1976. Т. 7.

111. Мельников П.И. Письма о расколе // П.И. Мельников (Андрей Печерский). Собрание сочинений в восьми томах. М., 1976. Т. 8.

112. Мельников П.И. Счисление // Полное собрание сочинений. СПб., 1909. Т. 7.

113. Мельников П.И. Счисление раскольников // Русский вестник. 1868. №2.

114. Мельников Ф.Е. Беседы старообрядцев. М., 1909.

115. Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви / Собрание сочинений. Т. 1. Барнаул, 2006.

116. Мордовцев Д. Саратовская губерния в прошлом веке в отношении к нынешнему ее состоянию // Памятная книжка Саратовской губернии на 1860 год. Саратов, 1860. Отд. III.

117. Мордовцев Д.Л. Борьба с расколом в Поволжье: Историч. очерк. СПб., 1901.

118. Мордовцев Д.Л. Гайдамачина. СПб., 1884; Он же. Самозванцы и понизовая вольница. СПб., 1884.

119. Мордовцев Д.Л. Последние годы Иргизских раскольничьих общин //Дело, 1872. № 1-4.

120. Мраморнов А.И. Церковная и общественно-политическая деятельность епископа Гермогена (Долганова, 1858-1918). Саратов, 2006.

121. Наградов И.С. Государственно-церковная конфессиональная политика и ее влияние на развитие старообрядчества в 1855-феврале 1917 гг. На материалах Костромской и Ярославской губерний: Дис. канд. ист. наук. Кострома, 2006.

122. Наумлюк A.A. Иргизское старообрядчество и власть // Реформирование государственной службы как стабилизирующий фактор становления гражданского общества в России: материалы научно-практической конференции 26 апреля 2005 года. Саратов, 2005. С. 196-198.

123. Наумлюк A.A. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности РПЦ в Саратовской епархии во второй трети XIX века // Историко-археологические изыскания. Вып. 8. Самара: изд. СГПУ, 2006.

124. Неклюдов H.A. Руководство к особенной части русского уголовного права: Сокрытие истины; сокрытие свой личности;лжеприсяга и лжесвидетельство; ложный донос и ябеда; подлог и подделка. СПб., 1880. Т. 4.

125. Никифор, архиеп. Ответы на вопросы иргизских раскольников и рассуждение о св. мире. М., 1800.

126. Источниковедческое исследование. М., 1980. 70.0рлов H.A. Мысли о расколе // Русский Архив. 1881. Т. 31.

127. Памятная книжка Саратовской губернии на 1859 год. Саратов,1859.

128. Памятная книжка Саратовской губернии на 1860 год. Саратов,1860.

129. Памятная книжка Саратовской губернии на 1864 год. Саратов, 1864. Ч. 1.

130. Первушин М.В. Единоверие до и после митрополита Платона (Левшина): Электрон. ресурс. Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/315404.html. - Загл. с экрана.

131. Перетяткович Г.И. Поволжье в XVII и в начале XVIII века. Одесса, 1882. Т. 2.

132. Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. Новосибирск, 1974.

133. Полиция и милиция Самарской губернии (Имена, события, факты), 1802-1967. Самара, 2003.

134. Полозова И.В. Певческая культура старообрядцев Иргиза // Вопросы музыкознания и музыкального образования. Новокузнецк, 2004.

135. Пушкарев С. Историография старообрядчества // Журнал Московской Патриархии. 1998. №7. С. 107.

136. Пушкин A.C. История Пугачевского бунта. СПб., 1838.

137. Ряжев A.C. Епископ Иаков о поволжских старообрядцах // Самарский краевед. Самара, 1994.

138. Ряжев A.C. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII первой половине XIX в.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1995.

139. Савенкова С.Р. История развития правительственной и церковной политики по старообрядчеству в России с 1667 по 1800 г.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Н.Новгород, 2004.

140. Семенов В. Начальные люди Саратова. От первого воеводы до последнего первого секретаря. Саратов, 1998.

141. Сенатов В. Философия истории старообрядчества. М., 1995.

142. Скворцов Г.А. Саратовский Высочайше утвержденный Секретный Совещательный Комитет по делам о раскольниках, сектантах и отступниках от православия // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. 1915. №32.

143. Смирнов П.С. Из истории полемики с расколом // Православное обозрение. 1889. № 5.

144. Смирнов П.С. Из истории раскола первой половины XVIII века по неизданным источникам. СПб., 1908.

145. Смирнов П.С. История русского раскола старообрядства. СПб, 1895.

146. Смолич И.К. История Русской церкви, 1700-1917 // История Русской церкви. М., 1997.

147. Соколов В.П. Саратовская ученая архивная комиссия за 25 лет ее существования (12 декабря 1886 12 декабря 1911 года). Саратов, 1911.

148. Соколов Н.С. Раскол в Саратовском крае. Опыт исследования по неизданным материалам. Саратов, 1888. Т. 1. Поповщина до пятидесятых годов настоящего столетия.

149. Стебницкий М.С. людьми древляго благочестия. СПб., 1863.

150. Субботин Н. Материалы для истории раскола за первое время его существования.М., 1875. Т. 1.

151. Сулейманова Н.И. М.Н. Тихомиров и К.И. Журавлев основатели Пугачевского краеведческого музея. Пугачевский краеведческий музей: Рук. / Пугачевский краеведческий музей. Науч. архив.

152. Суслова JI.H. Старообрядчество и власти в Тобольской губернии в конце XVIII-начале XX вв. Дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2002.

153. Тальберг Н. История русской церкви. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского мон. 1994. Т. 2.

154. Труды Рязанской ученой архивной комиссии. Рязань, 1885. Т. I. Вып. I.

155. Филарет, архиеп. История Русской церкви. Изд. Сретенского монастыря, 2001.

156. Филатова Я.И. Государственно-конфессиональные отношения в России (конец XIX-начало XX вв.) // Одиннадцатые всероссийские Платоновские чтения. Самара, 2005.

157. Чубаров П. История развития православного Единоверия в России: Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.ni-iournal.ru/archive/2008/n5 2008/f5402bcf/79c5feea/. - Загл. с экрана.

158. Шамборант A.B. Распечатание алтарей в храмах старообрядческого Рогожского кладбища 16 апреля 1905 г. М., 1905.

159. Шахназаров О. JI. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года) //ВИ, 2004. №4.

160. Шахназаров О.Л. Старообрядчество и большевизм // Вопросы истории, 2002. №4.

161. Шкерин В.А. Закрытие старообрядческих часовен в Нижнетагильском заводском округе в 30-40-е годы XIX века // Религия и церковь в Сибири. Тюмень, 1995. Вып. 8.

162. Шмидт В. Жизнеописание Святейшего Патриарха Никона // Журнал Московской Патриархии. 2002. №11.

163. Щапов А.П. Земство и раскол. СПб., 1862.

164. Юхименко Е.М. Старообрядческий центр за Рогожской заставой. М., 2005.

165. Янсон Ю. Сравнительная статистика России. Спб., 1878. Т. 1.

166. Cherniavsky М. Old Believers and the New Religion // Slavic Review. 1966 и др.

167. Crummey R.O. Old Believers and the World of Antichrist: The Vyg Community and the Russian State, 1694-1855. Wisconsin U. Press, 1970.

168. Pascal P. Avvakum et les debuts du Raskol. Paris, 1963.

169. The Life of the Archpriest Avvakum by Himself. With a Preface by Prince D.S. Mirsky. London, 1924.

170. Zenkovsky S.A. Der Monch Epifanij und die Entstehund der alfrussischen Autobiographie // Die Welt des Slaven. Wiesbaden, 1956.