Гностическая интерпретация медиа как культурного феномена тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, доктор наук Цуканов Евгений Александрович

• Цуканов Евгений Александрович
• доктор наук
• 2024

Оглавление диссертации доктор наук Цуканов Евгений Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Идеология гностицизма в историческом и философско-культурологическом измерении

1.1. Гностическое мировоззрение:

сущность и вариабельность толкований

1.2. Проблема культурного многообразия модификаций гностицизма

1.3. Социокультурная миссия гностицизма в

диалектике разрушения и созидания

ГЛАВА II. Горизонты научной концептуализации феномена

медиа в контексте идеологии гностицизма

2.1. Генезис медиатеории и парадоксы трансформации медиареальности

2.2. СМИ в формате двух состояний:

фазовый переход от де-медиа к медиа

2.3. Падение уровня гностификации СМИ в состоянии медиа

ГЛАВА III. Деятельность СМИ в свете

акторно-сетевой теории

3.1. СМИ как «черный ящик» Бруно Латура

3.2. Журналистский текст как машина «хинтерланд» Джона Ло

3.3. СМИ и фабрикация очищения

ГЛАВА IV. Анализ продукции современных медиа:

в поисках неогностической ясности

4.1. Герменевтика лонгрида: секреты сборки больших

журналистских нарративов

4.2. Опыт нетривиальной навигации в пространстве Википедии

4.3. Акторно-сетевой бэкграунд компьютерных видеоигр

4.4. Проблема форматирования медиа-месседжей:

на пути к оптимальной стратегии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Гностическая интерпретация медиа как культурного феномена»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Медиа - это не только и даже не столько стандартный набор средств массовой информации, сколько весь спектр средств обращения с бытием-в-познании, изобретенных людьми ради собственного благополучия, включающие, к примеру, как древние ритуально-шаманские практики, так и современный интернет. Другое дело, что сами медиа могут иметь разнообразные, подчас антагонистические, лики, на которых отпечатлевается характер их взаимоотношений с Логосом - одни из них продуцируют ментальную спутанность, другие же стремятся производить эвристическую отчетливость и ясность. А это, в свою очередь, противоречит здравому смыслу: не может что-то одно производить разное. Образовавшийся интеллектуальный казус, затрудняющий идентификацию исследуемого феномена, на наш взгляд, может быть разрешен с применением известной томистской максимы, которая гласит: «Видишь противоречие -вводи различение». Это означает, что либо отчетливость производят не медиа, либо продукция медиации обеспечивается за счет генерируемого хаоса, что вытекает и из этимологии слова (media - от лат. medium посредничество, связь, ведущая к смешению). Но тогда, согласно логике, порядок должен генерироваться некими демедиальными структурами. Так или иначе, перед нами обозначается проблема, которая в общих чертах соответствует шенноновско-винеровской антиномии информации как уменьшаемой неопределенности и информации как увеличиваемой ясности1. В связи с экспоненциальным увеличением количества не отрефлексированной информации мы реально сегодня испытываем опасность дерегуляции жизни во всех социально значимых сферах. Эта проблема выглядит весьма актуально в силу невозможности квалифицировать общество «третьей

1 Елсуков П.Ю. Информация, уменьшающая неопределенность и информация, увеличивающая содержательность // Образовательные ресурсы и технологии. - 2017. - №3(20). - С. 62-68.

волны» в качестве системы стабильного типа. И здесь вполне уместно поставить вопрос о причинах данной нестабильности.

Современными исследователями неоднократно отмечалось, что мировоззренческим основанием современной западноевропейской цивилизации является гностицизм. Традиционно понимаемый в качестве антисистемы с негативным мировоззренческим базисом, гностицизм, как метаисторический феномен, преодолевая временные и прочие границы, вот уже на протяжении двух тысяч лет сопровождает развитие европейской цивилизации, проникая во все сферы духа. Гностицизм не является однородным образованием, его радикальный правый фланг действительно не имеет созидательного потенциала, поскольку стремится к тотальному уничтожению любого вида материи, в то время как левый фланг, представленный множеством деноминаций, в основе которых лежит античная герметическая традиция, нацелен на кардинальное преобразование «неполноценного» мира с помощью науки и технологий, что и положило начало процессу семиотической корректировки и конструирования системы смыслов культуры Нового и Новейшего времени2.

Стоит отметить, что упомянутая выше концепция трех волн Э. Тоффлера также, как и прочие концепции информационного общества К. Шеннона, Н. Винера, М. Кастельса и т.д. были сформулированы под влиянием идеологии гностицизма. Перефразируя кантовский вопрос о том, как возможно познание, зададим новый, который применительно к медиатеории может быть сформулирован следующим образом: как возможны медиа, какие идеологические и инструментально-методологические основания лежат в основании медиасистем? Это и обусловило основной вектор нашего диссертационного исследования - гностическая интерпретация медиа как культурного феномена.

Степень разработанности темы.

2 Эко У. Два вида интерпретации // Новое литературное обозрение. - 1996. - № 21. - С. 10-21.

В изучении древнего гностицизма как отдельного социокультурного явления, серьезным образом повлиявшего на ход исторического процесса в целом, на уровне общегуманитарной методологии уже накоплен определенный опыт. Оно предпринималось множеством авторов, среди которых наиболее авторитетными являются Г. Йонас, Ф. Йейтс, Э. Фегелин, Й. Кулиану, С. Хеллер, А. Донини, Ю. Николаев, Л. Карсавин, М.К. Трофимова, И.С. Свенцицкая, А.И. Неклесса, Е.В. Афонасин, А.В. Дьяков, Н.В. Шабуров, А.И. Музыкантский, И.Г. Яковенко, Г. Логинов, П.Г. Носачев, В.В. Петров, Р.В. Светлов и другие.

Не менее обширен круг исследователей, посвятивших свое научное творчество разработке медиатеории, теории информации и информационного общества как новой цивилизационной парадигмы. Определять границы влияния медиа и функционал медиасистем в условиях глобализации, породившей феномен четвертой власти, пытались Г. Иннис, К. Шеннон, Н. Винер, М. Маклюэн, Д. Белл, М. Кастелльс, Э. Тоффлер, Мак Куэйл, П. Бурдье, Т. Парсонс, Р. Мертон, Э. Гидденс, З. Бауман, Н. Больц, Ф. Уэбстер, Н. Моисеев, А.П. Давыдов, В.М. Розин, И.Д. Фомичева, А.И. Черных, К.П. Шевцов, С.И. Шелонаев, М.В. Шкондин, И.М. Дзялошинский, С.С. Бодрунова, Л.Ю. Григорьева, Е.Л. Вартанова, Л.М. Землянова, И. Засурский, Е.А. Кожемякин, А.А. Калмыков, Л.А. Коханова, К.А. Зорин и другие.

Осмыслению серьезных ментальных трансформаций, провоцируемых совокупной мощью средств массовой информации и коммуникации в пространстве индивидуального и массового «мира cogitatio» в регистрах лингвистики, семиотики, когнитивной психологии посвящены работы таких ученых, как: З. Фрейд, К.Г. Юнг, К. Кереньи, Ю. Хабермас, Ж. Лакан, Д. Сёрл, Г. Бейтсон, К. Ясперс, Н. Луман, Э. Нойманн, Х.М. Энценсбергер, Ч. Тарт, Т. Клингберг, Ю. Лотман, Д.И. Дубровский, Т. Черниговская, В. Руднев, М.М. Назаров, А.В. Назарчук, Г.Г. Почепцов, О.Н. Стрельник, В.П. Терин, И.Д. Фомичева, С.И. Великовский, Ю.А. Александровский и другие.

На постижении деятельности СМИ в аспекте политической доктринальности, с точки зрения символического обмена, ведущегося между субъектами, в основном в рамках теории пропаганды и манипуляции сознанием, в своих трудах акцентировали внимание Г. Тард, А. Грамши, Э. Бернейс, У. Липпман, Г. Лассуэлл, П. Вирилио, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Т. Адорно, Ги Дебор, П. Бергер и Т. Лукман, Дж. Шарп, Д. Най, С. Манн, И. Шамир, С. Московичи, Ю. Бялый, С. Кара-Мурза, А.С. Миронов, Б.В. Марков, О.В. Шаповалова и другие.

Анализ и выявление скрытых и явных манифестаций гностической идеологии, облюбовавшей в Новейшее время необъятное пространство массовой культуры, предпринимали М. Нордау, Н. Постман, Дж. Марион, Кукаркин, Е. Дж. Марион, М. Раш, Дж. Стингрей, И. Кормильцев, К. Семин, Т. Рошак, Г.С. Стрекалов, Ю.С. Филиппович, А. Троицкий, Д. Эстулин, А. Крижевский, Е. Сальникова и другие.

Субстанционально пронизанные «лучами гнозиса» с момента их зарождения, наука и техника, в гуманитарном, и, прежде всего, философском осмыслении, равно как и технологическая база средств массовой информации, представлены у следующих авторов: Р. Брингхерст, Г.В. Мамчев, А.Н. Павленко, А.В. Перцев, В.М. Липунов, П. Фейерабенд, Э. Капп, И.Г. Шестакова, А.А. Воронин, Э. Дэвис, И. Ашманов, А. Королькова, В.Д. Крыжановский, Ю.В. Костыков, Е. Лазарева и другие.

При рассмотрении медиа как социокультурного феномена мы также закономерно обращались к работам теоретиков религии, мифа, специалистов в области социальной антропологии. Это: В.К. Афанасьев, И.М. Дьяконов, Б. Малиновский, Дж. Кэмпбелл, Л.Г. Морган, К. Леви-Строс, К. Леви-Брюль, А.Ф. Лосев, Р. Отто, Э.Р. Доддс, А. Тахо-Годи, М. Мосс, П. Радин, О. Ранк, Р.И. Рубинштейн, Д.Г. Редер, Э.Б. Тайлор, Б.А. Тураев, В. Тэрнер, А.А. Папазян, Д.Д. Фрэзер, И.Ш. Шифман, Г. Шолем, М. Элиаде, А.К. Байбурин.

Адекватно понять гностический вероучительный пафос не представлялось возможным без учета богословских традиций рефлексии над

«лжеименным знанием», которой в разные эпохи занимались Дионисий Ареопагит, Ириней Лионский, Ориген Александрийский, Климент Александрийский, Евсевий Кесарийский, Василий Великий, Епифаний Кипрский, Иоанн Дамаскин, Фома Аквинат, Николай Кузанский, Михаэль Лайтман, о. Павел Флоренский, Андрей Кураев* (внесен Минюстом РФ в реестр физических лиц, выполняющих функции иностранного агента) и другие.

Убедиться в наличии атавизмов гностицизма в постсовременном медиадискурсе нам помогли концепции интерпретации исторического процесса, формулируемые с позиций человеческой аксиологии. В этой связи наиболее ценными авторами для нас стали: Ф. Фукуяма, С. Кургинян, А. Дугин, Г. Джемаль, А. Эткинд, С. Герберштейн, А. де Кюстин, В. Болотов, Ф.Ф. Зелинский, Б. Савенков, Г.И. Гурджиев, О. Шпенглер, Н. Крамер, Л. Альтюссер, Э. фон Гартман, С.С. Хоружий, Л.Н. Гумилев, П. Гэй, Д. Галковский, А. Галушка и другие.

Исследования по онтологии и гносеологии человека в классической философии и философской постнеоклассике позволили разобраться с метаморфозами, которые претерпел гностический идейный фонд на дистанции длиною в несколько тысячелетий, обретя новые очертания в эру доминирования СМИ. В данной рубрике мы естественным образом опирались на произведения таких мыслителей, как: Платон, Плотин, Прокл, Ф. Бэкон, Г. Гегель, Г.В. Лейбниц, Дж. Беркли, Р. Декарт, Т. Гоббс, Д. Юм, Вольтер, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, А. Шопенгауэр, Л. Фейербах, К. Маркс, Ф. Энгельс, Ф. Ницше, К. Леонтьев, М. Мерло-Понти, Р. Рорти, М. Хайдеггер, Н. Лосский, А. Лавджой, Б. Латур, У. Эко, П. Слоттердайк, Ж.П. Сартр, А. Камю, Ж. Бодрийар, Ж. Делез, Ф. Гваттари, Г. Башляр, Ю. Мамлеев, М. Мамардашвили, Д.Э. Гаспарян. Разумеется, в этом перечне логически выделяется когорта собственно медиафилософов: Р. Барбрук, А. Галловэй, Л. Визинг, С. Фуллер, Д. Рашкофф, У. Дж. Митчелл, М. Серр, В. Савчук, В.С. Вахштайн* (внесен Минюстом РФ в реестр физических лиц, выполняющих

функции иностранного агента), К. Очеретяный, М.А. Степанов, К. Кртилова, С. Буглак, А. Ленкевич, Ф. Киттлер, М.Б. Куртов, Л. Манович, Б. Гройс, Ф.И. Гиренок, Л.Н. Синельникова и другие.

Более глубокому проникновению в противоречивую сущность феномена гностицизма способствовали также мастера литературного и поэтического творчества в лице И. Гете, У. Блейка, Дж. Джойса, М. Пруста, Ш. Бодлера, Х.Л. Борхеса, К. Кастанеды, М. Лермонтова, А. Чехова, К. Чуковского, М. Зощенко, Н. Матвеевой, Е. Летова, В. Цоя, А. Башлачева, Б. Гребенщикова, В. Пелевина и других.

Необходимость дальнейшего совершенствования научно-теоретической базы в области как узкоспециальных, так и междисциплинарных медиаисследований, тем не менее, является очевидно насущным требованием повседневности, поскольку от наращивания знаний в данном вопросе зависит не только улучшение качества жизни, но и общий прогресс информационной цивилизации. Отсюда закономерно наше стремление к заполнению имеющихся лакун на основе предпринятого диссертационного исследования.

Исходя из вышеизложенного, мы определили объект исследования -медиа как социокультурный феномен.

Предмет исследования - стадиальная трансформация феномена медиа в контексте культурно-коммуникативной парадигмы гностицизма.

Цель диссертационной работы - философско-культурологическая интерпретация стадиальной трансформации феномена медиа в фокусе мировоззренческо-идеологической и инструментальной матрицы гностицизма.

Реализация данной цели предусматривает постановку и решение следующих задач:

- Систематизировать философско-культурологические представления о гностицизме с акцентом на поиск его мировоззренческих констант;

- определить истоки гностического мировоззрения, обусловившие историческое многообразие метаморфоз гностического учения;

- обозначить историческую миссию гностицизма в формировании культурных парадигм в аспекте диалектического единства его разрушительных и созидательных свойств;

- доказать влияние базовых идей гностицизма на становление и развитие медиатеории;

- репрезентовать идеологический и методологический инструментарий гностицизма, конфигурирующий архитектуру медиапространства и модели функционирования СМИ;

- описать деструктивные эффекты постмедиагнозиса, вызванные стадиальными метаморфозами гностической доктринальности в аспекте их воздействия на массовое сознание потребителей информации;

- показать возможности акторно-сетевого подхода Бруно Латура и Джона Ло к исследованию коммуникативных процессов, формирующих особую траекторию взаимодействия постмедиагнозиса с массовым сознанием;

- при помощи метода фабрикации очищения, сконструированного на базе акторно-сетевого подхода Латура и Ло, вскрыть хинтерланд некоторых медиа-объектов - «черных ящиков», имеющих высокий статус и непререкаемый авторитет в информационном пространстве;

- осуществить анализ продукции новых медиа, активно внедряющих хтонизирующие медиадискурс практики нагнетания информационной путанности на примере лонгрида, Wiki-энциклопедии, геймплея и авторских материалов отдельных медиа-практиков.

Теоретико-методологические основы исследования

детерминированы суммой философско-культурологических и философско-антропологических принципов изучения медийных процессов, протекающих в рамках постиндустриальной культуры, что объясняет сделанное нами

предпочтение в отношении концептуальных и методологических подходов в исследовании медиа-феноменов (системный, акторно-сетевой, аксиологический, проблемно-ориентированный, гипотетико-дедуктивный, нарративный). Аналитика предметной реальности осуществлялась с опорой на константные научные установки и принципы объективности, целостности, иерархического строения объектов, множественности описания, структуризации, изоморфизма.

Применялись также методы герменевтического круга (семантико-психологической интерпретации, объяснительно-эмпатического

вчувствования, культурно-языкового диалогического опосредования и перевода, контекстуальной критики). Однако это не отменяло и обращения к методам сравнительно-исторического анализа, базирующегося на выявлении причинно-следственных связей и зависимостей между феноменологическими единицами, каузальной культурной ретроспекции.

Ставка на методологическую комплексность, включающую элементы философско-культурологических и историософских подходов, раскрыла возможности для более глубокой исследовательской рефлексии в отношении медиагнозиса как уникального явления современности, дать его целостное философско-культурологическое толкование.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующих результатах:

1. Систематизированы философско-культурологические представления древних и современных исследователей о природе гностицизма, показан их вклад в развитие целостного понимания этого феномена, определены константы гностического мировоззрения;

2. Представлена авторская интерпретация историко-культурного генезиса гностического мировоззрения, акцентированная на мизантропических мифологемах и архаических ритуальных практиках, послуживших базисом жизнеотрицающей матрицы гностицизма и заложивших его резистентный потенциал, заключающийся в перманентном

метаморфозисе под натиском доминирующих в различные эпохи позитивных мировоззренческих систем.

3. Обосновано диалектическое взаимодействие разрушительных и созидательных влияний гностической культурной матрицы на поступательное развитие христианской цивилизации, обеспечивающий стабильность и прогресс на основании дуального кода, функционирующего по принципу «вызов-и-ответ».

4. Установлено, что кардинальные перемены в сфере информационного производства и обмена в истории цивилизации были обусловлены, помимо прочего, фактом абсорбации медиасистемами некоторых идейных и инструментально-методологических установок гностицизма, переросших со временем в организационные требования.

5. Выявлен механизм фазового перехода СМИ из демедиального режима в медиальный, обусловленный падением уровня гностификации в системе.

6. Описаны деструктивные эффекты постмедиагнозиса, вызванные стадиальными метаморфозами гностической доктринальности в аспекте их воздействия на массовое сознание потребителей информации.

7. Показаны возможности применения акторно-сетевого подхода Бруно Латура и Джона Ло в исследовании коммуникативных процессов, формирующих особую траекторию взаимодействия медиагнозиса и постмедиагнозиса с массовым сознанием.

8. Раскрыт коммуникативный алгоритм очищения сверхмедиатизированных объектов от информационного шума, предполагающий сопряжение противоречивых сведений, имеющихся в хинтерланде объекта с последующей их отбраковкой;

9. При помощи акторно-сетевого подхода обозначены и отрефлексированы наиболее болевые точки пролиферации информационной энтропии, нагнетаемой в современный медиадискурс за счет сопряжения некогерентных реальностей.

Положения, выносимые на защиту:

1. Мировоззрение гностицизма исторически сложилось как итог религиозно-философской рефлексии диссидентствующих слоев общества периода поздней античности, переживающего стадиальные культурные трансформации. Гностическое мировоззрение дуалистично и негативно, оно центрируется вокруг проблемы качества бытия, иерархичности и композитности его структуры, экзистенциального использования человеческой свободы, элитной избранности отдельных представителей людского рода. В вопросах познания гностицизм категорично отдает приоритет знанию над верой. Квинтэссенцией гностического мировоззрения является формула «мир плох, и я плох» с возможным отклонением в сторону некоторого послабления - «мир плох, а я хорош».

2. Глубинным мировоззренческим фундаментом гностицизма являются различные вариации мифологемы хтонической богини-матери, находящие выражение в архаических ритуально-магических практиках в форме «узаконенного живодерства» (А.Ф. Лосев), мизантропический ригоризм которых был транслирован в мистериальные практики по типу дионисизма и элевсинизма, а впоследствии привился к деструктивно-орфической традиции, и в виде уже сформированного негативного мироощущения был унаследован большинством гностических деноминаций. Испытывая необходимость в постоянном метаморфозисе в условиях давления со стороны доминирующих в разные эпохи позитивных мировоззренческих систем, гностицизм всегда сохраняет свой хтонизирующий потенциал, что позволяет ему паразитировать на низовых уровнях коллективного бессознательного, эксплуатируя архетипы смерти, разрушения и первобытного ужаса, благодаря чему гностическая идеология прочно закрепилась на ментальном и бихевиориальном уровнях бытования человека традиционной, индустриальной и постиндустриальной формаций.

3. Мировоззренчески конкурируя с христианством, гностицизм является необходимой тенью созидательной культурной тенденции, её

двойником-антагонистом (О. Ранк), трикстером (П. Радин), единоутробным близнецом (В. Тэрнер), зародившимся в лоне разлагающейся Античности. Историческое противостояние гностической антисистемы системе христианской являет собой пример диалектического взаимодействия двух способов постижения окружающей действительности - посредством знания и посредством веры, двух форматов взаимодействия с миром - тотальное его неприятие (радикальным) или очищение и технологическое усовершенствование (относительно оптимистическим) гностицизмом и приятие через самосовершенствование христианством. Как равноправные партнеры в рамках символической дроби - светлый числитель и мрачный знаменатель - они совместно осуществляют цивилизационный суппорт по принципу «вызов-и-ответ», способствуя развитию науки и технологий.

4. С самого начала своего формирования медиатеория испытала идеологическое и инструментально-методологическое воздействие гностицизма, пикантный привкус которого присутствует в большинстве концепций. Это находит выражение в усиленном продвижении темы ускользающей реальности, расширения автономизации медиасреды, родовой исключительности законов ее функционирования, избранности ее работников, призванных к критическим атакам на несовершенную действительность, подлинность которой вызывает сомнения. Гнозис как центральное понятие гностицизма, применительно к медиатеории может быть интерпретировано как способность к распознаванию и фильтрации информационных потоков. В данном аспекте гнозис представляет собой некий селективный механизм коммуникации, выполняющий функцию различения и разъединения (медиагнозис) или функцию хтонизации и хаотизации (постмедиагнозис).

5. Оптимистический вариант преобразовательной гностической стратегии в отношении «некондиционного мира» находит выражение в производстве категорий ясности, отчетливости, упорядоченности, классификации. Используя идеологический и инструментально-

методологический потенциал гностицизма, СМИ с момента своего возникновения были призваны осуществлять санацию не приносящей удовлетворения первичной реальности, сопряженной с экзистенциальным негативом. Изначально обладая высоким гностификационным потенциалом, СМИ призваны выполнять функцию демедиации - разрыва природной спутанности и обеспечения индивидуальных различий, дифференцируя хаос жизненного потока при помощи «гильотины медиа» - совокупности инструментов печатного оборудования. Как способность к распознаванию и фильтрации информационных потоков, проясняющий медиагнозис обусловливает эвристическую умеренность, аккуратность, достаточность и в итоге, демедиальную ясность медиапродукта.

6. Радикальный вариант гностической стратегии в отношении «некондиционного мира» находит выражение в понятиях неопределенности, спутанности, хаотизации, деконструкции, финализации. Применительно к медиасистеме это находит выражение в создании условий для нарастания в ней энтропии, препятствующей поддержанию необходимого уровня гностификации, что способствует приобретению таких деструктивных эффектов СМИ как магичность, насаждение измененных состояний сознания, рассеивание внимания и вирусная навязчивость. Хтонизирующий гнозис -постмедиагнозис - являет себя в двух ликах - избыточном и дефицитарном. Избыточный постмедиагнозис характеризуется качествами кеномальной спутанности, чрезмерности, раздутости. Дефицитарный постмедиагнозис тяготеет к скудости, чрезмерной схематичности, усеченности и самооскоплению, что, в конечном итоге, также способствует потере ясности. Постмедиагнозис способствует утрате СМИ их гуманистической доминанты, девальвации принципа демократичности, их онтологическому и дискурсивному переходу из организующего режима (демедиального) в дезорганизующий (медиальный).

7. Философский концепт «черного ящика» Бруно Латура, сформулированный в рамках акторно-сетевой теории, представляет собой

эффективный инструмент медиафилософствования, артикулирующий проблематику скрытого посредничества участвующих в конструировании текстовых массивов акторов, включая «не-человеков», которые способны генерировать информационный шум, тем самым хтонизируя медиадискурс. Концепция «хинтерланда» Джона Ло, понимаемого в качестве не выявленного еще потенциала возможностей бытия, действующего инкогнито, позволяет расширить возможности применения АСТ в медиаисследованиях. Являясь отголоском принципа «изобилия мира» А. Лавджоя, хинтерланд, на примере машинерии медиа, маркирует универсум как множественный с точки зрения заложенной в каждую из его рутинизированных реалий «паутины» Инаковости (Otherness). В условиях непрекращающихся войн за медиадоминирование, данный нюанс может расцениваться как важный ресурс, обеспечивающий процесс непрерывного обновления версий действительности с целью якорения внимания потребителей.

8. В качестве продукта постмодернистской культурно-философской парадигмы, основанием которой служит мировоззренческая база радикального гностицизма, акторно-сетевой подход Латура и Ло представляет собой инструмент тотальной медиализации мира социального, в ходе которой все элементы бытия стягиваются в аморфную конгломерацию, маскирующую стержневые, сущностные характеристики объекта. Очищение сверхмедиатизированных объектов - «черных ящиков» от информационного шума возможно при помощи коммуникативного алгоритма, предполагающего сопряжение противоречивых сведений, имеющихся в хинтерланде объекта с последующей их отбраковкой. Выявляемые цепи взаимодействий между акторами в процессе сборки и пересборки объектов позволяют установить пороговые величины информирования, превышение которых автоматически означает хтонизацию журналистского дискурса.

9. Интерактивные медиа в статусе самодостаточных акторов насаждают практики, порождающие особый тип хтонизирующей медиальности за счет сопряжения некогерентных реальностей,

распознаваемых как гетерогенные. Используемый микс-монтаж ведется по правилам отбора, со-полагания, исключения, ранжировки, фреймирования, сборки и пересборки не совсем родственных, а иногда и вовсе чуждых друг другу объектов по модели lego. Примерами таких мультимедиа можно считать все открытые форматы медиапродукции, изначально обладающие пониженным уровнем гностификации, среди которых лонгрид как способ сборки текста, электронная энциклопедия Wiki, геймплей и любой медиакиллерский формат журналистского творчества занимают особое место. Каждое из означенных мультимедиа представляет собой «черный ящик» с совокупностью перекрещивающихся в беспорядке хинтерландов, в которых всегда есть «что-то еще», вследствие этого никогда не тождественных самим себе.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Цуканов Евгений Александрович, 2024 год

- 56 с.

349 Куртов М. К теологии кода. Генезис графического пользовательского интерфейса. - СПб.: ТрансЛит, 2014. - 88 с.

350 Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. - М.: Академический проект, 2005. - 448 с.

351 Шевцов К.П. Продолжение в другом (Реконструкция медиа-пространства). - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2009. - 217 с.

Е.А. Иваненко, совместно с М.А. Корецкой и Е.В. Савенковой 352 , К.А. Очеретяный и А.С. Ленкевич353, М.А. Степанов354, А.Д. Трахтенберг355.

В контексте заявленной нами темы было важно не игнорировать исследования, посвященные социокультурной «медиаинженерии» на поприще конструирования различных профилей реальности с применением коммуникативного специнструментария. На сегодняшний день наиболее распространенным, на наш взгляд, методом подобных медиатрансформаций картины действительности по всем направлениям, интегрированным в поле СМИ, - от экономики, финансов, менеджмента до большой политики, культуры и социальных установок - является фабрикация повестки дня (agenda setting). Данная практика, выражающаяся, прежде всего, в отборе и компоновке медиаконтента по определенным правилам и под определенные задачи, пользуется сегодня успехом у медийщиков из-за относительной простоты «эксплуатации», с одной стороны, и одновременно высокой эффективности, с другой. Повестка дня как особый коммуникативно -управленческий игровой алгоритм в руках медиакратии привлекает внимание множества исследователей - И.Д. Фомичеву 356 , Г.Г. Почепцова357 , Е.Г. Дьякову и А.Д. Трахтенберг 358 , А.Г. Пастухова359 , А.Г. Дугина360 , С.С.

352 Иваненко Е.А., Корецкая М.А., Савенкова Е.В. Созвездие Горгоны: эссе об эффектах медиа. - СПб.: Историческая книга, Алетейя, 2012. - 327 с.

353 Очеретяный К.А., Ленкевич А.С. Медиафилософия: между рецепцией и интерпретацией // Обсерватория культуры. - 2017. - Т. 14. - №1. - С. 12-18.

354 Степанов М.А. Аппаратное понимание медиа // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Философия. - 2010. -№3. - Т.2. - С. 194-199.

355 Трахтенберг А.Д. СМИ как мифопорождающая система: «Миф о Величии Электричества» в американской культурной традиции // Антиномии. Научный журнал. - 2003. - №4. - С. 315-335.

356 Фомичева И.Д. СМИ как партиципарные коммуникации. - Дисс. в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора филологических наук по специальностям: 10.01.10 Журналистика и 22.00.04 Социальная структура, социальные институты и процессы. - М., 2002. - 86 с; Фомичева И.Д. Индустрия рейтингов: Введение в медиатеорию: учеб. пособие для студентов вузов. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 155 с.

357 Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии ХХ века. - М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 2000. - 352 с.

358 Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов. - Екатеринбург: УрО РАН, 1999. - 130 с.

359 Пастухов А.Г. Agenda setting или установление повестки дня в медиатексте // Медиатекст: стратегии -функции - стиль: коллективная монография. - Орел: Орловский государственный институт искусств и культуры, полиграфическая фирма «Горизонт», 2010. - С. 171-185..; Пастухов А.Г. О границах медиа: новые медиа и новая медийная культура // Ученые записки Орловского государственного университета. - Орел: Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева, 2015. - №1 - С. 182-188.

360 Дугин А.Г. Медиакратия против реальности // Дугин А.Г. Русская вещь. Очерки национальной философии: в 2 т. Т. 1. - М.: Арктогея-центр, 2001. - С. 341-359.

Бодрунову361, Л.Ю. Григорьеву 362. Однако мы бы хотели указать и на философско-культурологический подтекст практики применения agenda setting, который заключается в том, что, во-первых, массмедиа через нее как бы выполняют функцию «приготовления» сырого/гнилого вещества первичной (аналоговой) реальности в высокотехнологичную информационную продукцию второго уровня (по аналогии с преобразованием нефти в бензин). Подобная коммуникативная «кухня» не может, как нам кажется, считаться нелегитимной теоретической эксцентрикой в свете наличия концепции «сырого-вареного», принятой на вооружение в культурологии с подачи Клода Леви-Строса363. А, во-вторых, помимо препарирования действительности по «кулинарным» рецептам профессиональных «медиаповаров» (спиндокторов), средства массовой информации за счет продвижения повестки дня очевидно выполняют и очистительную (гностическую) функцию в том смысле, что доводят картинку действительности до идеального состояния, купируя лишний информационный мусор, так сказать, удаляя грязь дурного новостного разнообразия. Искусственно создаются пределы (границы) восприятия аудитории, выходить за которые по умолчанию не принято, но именно в этих границах, благодаря фокусировке внимания на главном и отсечению второстепенных деталей, культивируется эвристическая ясность (чистота) взгляда на мир, способствующая его большему пониманию. Тем самым, на современном информационном этапе развития цивилизации словно бы воплощается утопическая мечта древних гностиков о совершенной плероме, в коммуникативном пространстве которой нет поводов для ошибок и сбоев. Медиа через инструмент повестки дня всякий раз продуцируют целевую

361 Бодрунова С.С. Медиакратия: современные подходы к определению термина» // Вестник СПбГУ. - Сер. 9. - Вып. 3. - 2012 - С. 203-215.

362 Григорьева Л.Ю. Теория и практика игрофикации масс-медиа: проективные компетенции специалиста // Коммуникативные исследования. - 2014. - №2. - С. 227-233.

363 Леви-Строс Клод. Мифологики. В 4-х тт. Т 1. Сырое и приготовленное. - М.; СПб.: Университетскаяя книга, 1999. - 406 с.; Леви-Строс К. Мифологики: От мёда к пеплу. - М.: ИД «Флюид», 2007. - 441 с.

безупречность бытия, репрезентируемого как искусственный конструкт с минимальным количеством изъянов, приговоренных к обнулению.

Подводем итог данного этапа исследования. При всем количественном обилии и содержательной оригинальности представленных теоретических концепций, посвященных осмыслению функционирования медиа как культурного феномена, мы, к сожалению, пока не имеем всеобъемлющей метатеории в данной области. Это утверждение в целом соответствует скептической точке зрения Ж. Бодрийяра 364 на проблему, однако, стоит согласиться и с Н. Луманом, который справедливо заявлял, что мы уже сейчас «так много знаем о масс-медиа, что не можем доверять им»365.

По мере своего развития, медиатеория, в целом, дрейфует в сторону большей концентрации внимания на проблемах и эффектах виртуально-цифрового характера, связанных с непрекращающейся кибернетизацией деятельности современных СМИ, что выражается в их стремлении к обособлению от тяжелой матрицы бытия. В этом разрезе феномен кибермедиа может быть дешифрован как своеобразная тоска по стерильной -«пневматической» - чистоте гностической плеромы, в которой процессы не дают сбоев, а полнота информации абсолютна. Данный нюанс в рамках нашего исследования очень важен, поскольку он позволяет констатировать наличие пикантного гностического привкуса в большинстве приведенных концепций, выражающегося в усиленном продвижении темы расширения автономизации медиасреды, родовой исключительности законов ее функционирования, избранности ее работников, призванных к критическим атакам на несовершенную действительность, подлинность которой вызывает сомнения. Бесспорно лишь то, что рано или поздно человечество обязательно научится в совершенстве использовать весь мобилизационный потенциал

364 Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика. Альманах Российско-Французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. - М., СПб.: Институт экспериментальной социологии, Алетейя, 1999. — С. 193-226.

365 Луман Никлас. Реальность массмедиа. - М.: Праксис, 2005. - С. 8.

СМИ как генератора, по Х. Энцесбергеру366, индустрии сознания. Теория и практика средств массовой информации постепенно прокладывает путь в светлую лазурь ноосферы.

2.2. СМИ в формате двух состояний: фазовый переход от де-медиа к

медиа

Основная задача данного этапа исследования - репрезентовать идеологический и методологический инструментарий гностицизма, конфигурирующий архитектуру медиапространства и модели функционирования СМИ.

Стандартно к СМИ на современном этапе принято относить - прессу (газеты, журналы, книги), радио, телевидение, кинематограф, звукозаписи и видеозаписи различных текстов, а также различные формы новейших телекомпьютерных систем и мультимедийных устройств, которым присущи объединяющие качества (обращенность к массовой аудитории, относительная доступность множеству людей, корпоративный характер производства и распространения предназначенной им информации). Опора на эту атрибутику, как подчеркивает Л.М. Землянова, позволяет определять СМИ как форму социального взаимодействия посредством информационных сообщений 367 . Это определение, на наш взгляд, вполне релевантно для коммуникативистики, ставящей перед собой предельно прагматические задачи изучения формальных связей в любых системах, однако его вряд ли можно считать достаточным, когда речь заходит о философско-культурологическом методе. В данном параграфе мы попытаемся проникнуть в сущность феномена средств массовой информации методом исторического и философско-культурологического анализа с опорой на

366 Энценсбергер Х.М. Индустрия сознания. Элементы теории медиа. - М.: Ад Маргинем Пресс. - 1962, 1970. - 38 с.

367 Землянова Л.М. Mass media // Землянова Л.М. Коммуникативистика и средства информации: Англо -русский толковый словарь концепций и терминов. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - С. 197.

операциональные ресурсы герменевтики. Это означает, во-первых, рассмотрение их генезиса с целью выявления эмбриональных структур, изначально участвующих в переработке и воспроизведении потока данных, во-вторых, фиксацию обновленных медийных состояний, стимулируемых серьезным перерождением их базового функционала на почве технического прогресса и, в-третьих, раскрытие неочевидных значений СМИ на онтогносеологическом уровне с выходом на аксиологию. В предстоящем исследовании мы будем применять удобный в познавательном плане механизм семиотизации эмпирического материала, представляющий собой использование специально оговариваемых метафор, в которых сосредотачиваются концентрированные смыслы, способствующие обнаружению и заполнению существенных пробелов в постижении изучаемого объекта как знаково-символического.

Необходимо показать функционал СМИ таким образом, чтобы они действительно выполняли чрезвычайно важную для общества миссию -намного более важную, чем просто обеспечение потребителя набором сведений, именуемых информацией. По нашему убеждению, эта миссия должна заключаться в прямо противоположном - не поставлять, а, наоборот, отсекать избыточные сведения. И тогда все становится на свои места: информация о мире подобно лавине течет, всякий раз угрожая затоплением массового сознания, а инструменты СМИ, подобно плотине, защищают его, сохраняя в рабочем состоянии. Что представляет собой данное рабочее состояние - разговор особый. Человеческая мудрость давно приметила тот факт, что для счастья субъекту необходим достаточно скромный объем благ. Любой переизбыток (будь то комфорт, деньги, развлечения, партнеры и т.п.) прочно ассоциирован в культуре со злом: в русском языке, например, понятие зла этимологически, скорее всего, происходит от зело (в значении «много»). Не исключение в этом ряду и феномен информации. Абсолютно нейтральный в своем исходном положении, он превращается в настоящее бедствие в случае переизбытка - отсюда хрестоматийное причитание

Экклезиаста «во многая знаний - многая печалей». В связи с этим мы призываем понимать СМИ как сложносоставное устройство, сокращающее объемы информационной сумятицы мира методом отсечения лишних объемов знаний, наподобие острой гильотины, ради рабочего состояния -состояния счастья как приятия жизни. В дальнейшем нашем рассуждении данная метафора будет играть ключевую роль, поэтому сразу попытаемся насколько это возможно развернуть ее текстуально. Предлагаемое нами понятие - гильотина медиа - это организованный исторически эффективный культурный инструмент постижения окружающей действительности, функционирующий на уровне частного и массового сознания как фактор сокращения объемов поступающих извне сведений. Не будем забывать, что кибернетический подход к информации предполагает подобное сокращение, поскольку в кибернетике информация является мерой определенности (т.е. ясности), а все, что эту определенность так или иначе снижает проходит по разряду шумов. Понятие меры, как единства качественной и количественной определенности некоего предмета, выражения их соразмерности, на наш взгляд, сопряжено с процедурой расчленения некоего монолита на части, что естественным образом выдает в ней достаточно острую вещь, напоминающую резак-гильотину. Симптоматично, на наш взгляд, и аудиальное сходство слова «образ» со словом «обрез», что мы также должны пока взять на заметку.

Обозначим три опорные точки нашей модели функционирования СМИ: 1) необъятный по своим объемам и страшный по стремительности жизненный поток, кодируемый культурой в циркулирующую лавинообразно информацию, 2) человеческое мышление, пытающееся данный поток упорядочить с целью включения опции контроля над природной зыбью, 3) отточенные инструменты СМИ, позволяющие справиться с бушующим жизненным морем за счет вывода из обращения, элиминации несметного количества данных, всякий раз вторгающихся в то или иное делопроизводство.

Феноменология жизненного потока лучше всего, как нам кажется, была представлена Жилем Делезом и Мишелем Фуко в ходе их пространных размышлений на тему складки как постфилософской категории. По схеме объяснения Делеза, «я гляжу на объект, затем отворачиваюсь, я позволяю ему вновь слиться с фоном, в то время как из него появляется новый объект моего внимания. Если этот новый объект меня не ранит, если он не ударяется в меня с неистовством снаряда (как бывает, когда натыкаешься на что-либо, чего не видел), то лишь потому, что первый объект располагал целой кромкой, где я уже чувствовал, что там содержится предсуществование следующих целым полем виртуальностей и потенциальностей, которые, как я уже знал, способны актуализироваться»368. Согласно Фуко, «существует ли Внутреннее, которое залегает глубже, чем любой внутренний мир, так же как Внешнее, которое простирается гораздо дальше, чем любой внешний мир... Внешнее не есть фиксированный предел, но движущаяся материя, оживленная перистальтическими движениями, складками и извилинами, которые вместе образуют Внутреннее; они - внешнее, но внутреннее Внешнего; мысль приходит из Внешнего, остается к нему привязанной, но не затапливает Внутреннее как элемент, о котором мысль не должна и не может помыслить. немыслимое не является внешним по отношению к мысли, но лежит в ее сердцевине как та невозможность мышления, которая удваивает и выдалбливает Внешнее»369. Редуцируем цитирование до нескольких простых пунктов, являющихся субстанциональными качествами жизненного потока: травматичность, предсуществование, бытие в возможности, глубина залегания, перистальтика, извилистость, немыслимость как невозможность мышления. Добавим от себя, что жизненный поток, представленный терабайтами информации, характеризуется хаотичностью и нестройностью, экстатической спутанностью и неопределенностью, эклектизмом и синкретизмом.

368 Грицанов А.А. Складка // Новейший философский словарь. Постмодернизм. - Мн.: Современный литератор, 2007. - С. 575.

369 Грицанов А.А. Указ. соч. - С. 576.

Рассуждая о втором пункте нашей концепции, отметим, что постижение жизненного потока человеческим сознанием возможно лишь посредством разложения его синкретической массы на элементы, т.е. - через придание ей черт элементарной оформленности, реализуя, тем самым аристотелевскую максиму - «по частям разумеем», поскольку пропускные возможности нашего перцептивного аппарата, влияющего на способность понимания, очень ограничены. Человеческое сознание вспыхивает вследствие именно постепенной переработки нескончаемого комплекса данных и только после многоступенчатой процедуры вытеснения информационных избытков. В данном аспекте, не будет преувеличением сказать, что наше мышление есть продукт добровольной ампутации некоего холистского органа восприятия действительности, позволявшего древнему человеку пребывать в медиально-мифологическом (т.е. растворенном) по отношению к бытию состоянии сознания. И действительно, как замечает А.Ф. Лосев, «вопрос может стоять только исторически: когда, где и как развивается человеческое мышление, т. е. когда, где и как оно расчленяется, дифференцируется, осознается, т. е. когда, где и как начинают более раздельно функционировать те или иные его категории, которые до того были в состоянии нерасчлененном, расплывчатом, несамостоятельном?»370.

Особый акцент хотелось бы сделать на третьем пункте формулируемой нами модели функционирования СМИ. Нет никаких сомнений в том, что в пространственно-временном плане они представляют собой весьма ограниченный объект - в случае с периодической печатью речь идет об ограниченной математически площади страницы, в случае же с телевидением или радио - о строго лимитированном эфирном времени. То есть газету или журнал можно «от корки до корки» прочитать, телевизионную или радиопрограмму от начала и до конца просмотреть и прослушать. Главное, что здесь есть - это замкнутый в себе универсум, мир в миниатюре с вполне осязаемыми, а, следовательно, постижимыми границами.

370 Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. - М.: Мысль, 1996. - С. 16.

Это важно, поскольку медиа в таком случае претендуют на статус эвристической квинтесенции жизненного потока, так сказать, идеального «пробника» вещества жизни.

В данном аспекте, возможно, главной философской «находкой» ранних гностиков стала идея Предела, которую, в частности, развивал Валентин, считавший, что изначальная полнота бытия (плерома) выплеснулась через потерявший стабильность крайний эон - Софию Ахамот - то есть, за онтологическую границу в область феноменологической пустоты (кеномы). Именно здесь будто бы и был создан наш во многих отношениях дефицитарный мир. При всей вероучительной спорности данной доктрины следует поприветствовать рациональную попытку Валентина схематически расчертить, а значит, и укротить необузданный жизненный поток, втиснув его в четкие рамки философской абстракции. Иными словами, Валентин захотел вернуть Предел, или скажем иначе - остановить Беспредел, устраиваемый недобытием. Мир у гностиков ненадежен и поэтому он находится под перманентным и бдительным подозрением: они как бы совершают его непрекращающийся мониторинг, аккумулирующий многочисленные данные о мнимости и иллюзорности окружающей обстановки, ее призрачности. Поэтому логично, что именно гностики на заре новой эры начинают наводить теоретический порядок в неопределенно-медиальном (слипшемся в «пластилиновую» кучу Big Data) эллинистическом мире. В дальнейшем этот гностико-методологический почин поддержит картезианство, размечая пространство на сектора, вводя эталоны мер и весов, осуществляя выверенную верстку стихийной реальности по строгим числовым координатам. Столетием раньше Декарта Иоанн Гуттенберг изобрел свой волшебный станок, давший импульс к стремительной гностификации общественного сознания, которое, в свою очередь, подвергло бытие строжайшей разметке и стратификации. Главным когнитивным завоеванием этого процесса стало совершенствование дара человеческого чтения, которое, поистине, превратилось в сложно организованную

сознанием целенаправленную деятельность, укрощающую зрение. Нейрофизиолог Т.В. Черниговская подробно описывает тончайшую настройку мозга читающего человека: «Зрительные функции, необходимые для успешного чтения и письма, - заявляет она, - весьма сложны. Подобно описанию элементарных языковых единиц - фонем, описаны и элементарные единицы зрительного опознания - линии, углы, кривые, дуги и т.д. Доказаны связи между предъявлением этих единиц зрения и активностью специфических клеток зрительной коры. То есть для того, чтобы активизировались определенные участки коры, на сетчатку должен попасть весьма сложный узор из сочетаний этих элементов. Мало того, они должны быть адекватно расположены в пространстве и взаимосвязаны. Только тогда мозг сочтет это «текстом для чтения». Мозгу также приходится тратить много усилий на «нормализацию» сигнала, то есть на выявление релевантных признаков, игнорируя величину букв, почерк или шрифт, освещенность и т.п. - подобно аналогичным процедурам, необходимым при восприятии звучащей речи. Более того, мозг должен с большой скоростью сканировать мелкие и структурно сложные зрительные сигналы, не нарушая направления сканирования текста и не пропуская никакие значимые детали. Для этого процесса необходимы нужная скорость физиологических

371

процессов, внимание и адекватная оперативная память»371.

С Гуттенберга заработала «гильотина медиа», выполняющая функцию демедиации, понимаемой нами способ разрыва природной спутанности и обеспечения индивидуальных различий всего и вся. Таким образом, демедиальный режим СМИ исторически предшествовал их медиальному состоянию, т.к. прежде, чем установить тотальную связь между вещами, эти вещи нужно для начала идентифицировать. Ведь действительно, по заветам классика, объединению часто предшествует размежевание372. Докажем это на

371 Черниговская Т.В. Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание. - М.: Языки славянской культуры, 2013. - С. 141.

372 Ленин В.И. Догматизм и «свобода критики» // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Том 6. - М.: Издательство политической литературы, 1972. - С. 22.

примерах, взятых из дисциплины «Техника и технология СМИ», являющейся фундаментальной на факультетах журналистики. Показательно, что демедиальная лексика превалирует в языковом космосе медийщиков, вокабуляр которых переполнен фразеологической «расчлененкой».

Разберем теперь каждое такое полезное приспособление, - по отдельности и в комплексе составлявшее тончайший аппарат искусства печати.

Пуансон - от фр. poinçon - штемпель. Инструмент для выдавливания на металле какого-либо графического знака. Использовался в шрифтолитейном производстве во времена металлического набора на первом этапе изготовления шрифтов. Сначала по рисунку или по собственному усмотрению мастер-пуансонист вырезал из закаленной стали с помощью резцов и напильников, выбивая с помощью контрпуансонов (имевших форму внутрибуквенных просветов) пуансоны с зеркальным выпуклым изображением каждого знака в натуральную величину. Пуансоном потом выбивали углубленную матрицу. По матрице из гарта отливали в нужном количестве литеры. Гарт - это сплав свинца (около 80%), сурьмы (около 5%) и олова (около 15 %), из которого отливали литеры, в нужной степени мягкий и легкоплавкий, но из-за содержания свинца вредный. Поэтому профессии словолитчика и наборщика во времена ручного набора были опасными373.

Бабашка - типографский пробельный материал в виде бруса для заполнения крупных пробельных участков наборной печатной формы. Бабашки по ширине имели 24, 36 и 48 пунктов, а по «кеглю», независимо от указанных выше размеров, - неизменно 48 пунктов374.

Марзан - от итал. margine - поле, край страницы. Типографский пробельный материал в виде бруса для заполнения крупных пробельных участков, например, пустых полос, полей при обкладке печатной формы (иногда назывался обкладочным материалом). Марзан изготовляли

373 Королькова Александра. Живая типографика. - М.: IndexMarket, 2007. - С. 68.

374 Атабеков Н.А. Словарь-справочник иллюстратора научно-технической книги. М.: Издательство «Книга», 1974. - С. 247.

следующих размеров: по кеглю 24, 36, 48, 60, 72, 96, 120 и 144 пункта, по длине - 2, 3, 4, 5, 6, 8 и 10 кв375. Обкладка - процесс обкладывания в металлической (машинной) раме спущенных полос пробельным материалом для образования полей страниц376.

Цицеро - типометрическая единица измерения, принятая в континентальной Европе, равная 12 пунктам Дидо, в отличие от принятой в Великобритании типометрической единицы пайки. Цицеро несколько больше пайка и равняется 4,52 мм или 0,178 дюйма. Дидо Франсуа Амбруаз -французский типограф и шрифтовик XVIII в. Пункт (англ. point) составляет 1/72 дюйма, пайка - 1/6 дюйма377.

Реглета - от фр. regle - линейка. Типографский пробельный материал в виде относительно толстой линейки, заменяющий по толщине несколько шпон и используемый для заполнения широких пробельных участков на полосе, в табличном наборе и акциденции378. Шпон - от нем. spon - щепка. Типографский пробельный материал в виде пластинки, служащий для увеличения пробела, например, между строками; шпоны изготовляли толщиной в 1, 2, 3 и 4 пункта и длиной от до 6У2 кв. (в зависимости от толщины)379.

Шпация - от лат. spatium - промежуток, пространство. Типографский пробельный материал в виде пластинки или столбика, служивший для образования пробела между словами, иногда между буквами (при разрядке) и других пробелов в пределах строки, например, абзацного отступа. Шпации бывали шириной от 1 п. до кегля данного шрифта. Кегельная (круглая) -шпация, толщина которой равна кеглю данного шрифта (в поперечном сечении представляла собой геометрический квадрат); полукегельная (полукруглая) - шпация, толщина которой равна половине кегля. По особому

375 Атабеков Н.А. Указ. соч. - С. 262.

376 Там же. - С. 265.

377 Брингхерст Роберт. Основы стиля в типографике. - М.: Издатель Д. Аронов, 2006. - С. 354; 350.

378 Атабеков Н.А. Указ. соч. - С. 273.

379 Там же. - С. 282.

заказу отливали шпации шириной 1/3 и У кегельной 380. Кегль - это расстояние между верхней и нижней стенками литеры, определяющее крупность типографского шрифта381. Литера - это отдельная «подвижная буква», изготовленная на каком-либо материале, служащая совместно с другими для набора того или иного текста. Типографская литера -четырехгранный брусок, в поперечном сечении прямоугольник из металла или дерева, на верхней площадке (торце) которого имелось выпуклое, рельефное, зеркальное изображение буквы, цифры или знака382.

Следовательно, сущностную природу СМИ, так сказать, генетически был вмонтирован разъединительный опционал в форме оттисков, клише, макетов, разграничительных линий, печатных контуров, брусов, трафаретов, штампов, модулей, межбуквенных и межстрочных интервалов, ровных колонтитулов, микроскопических пунктов, буквиц, гранок, отбивок, абзацев, параграфов, глав и прочих технических фрагментаторов нескончаемого, сложно переплетенного, расхлябанного жизненного контента. Пожалуй, невозможно не согласиться с французским философом Мишелем Серром, считающим неосязаемые по природе знаки (буквы, слова, фразы, цифры, формулы, уравнения), ставшие благодаря печатной технике вполне осязаемыми текстами, истинным и надежным каркасом культуры и цивилизации. Он называет их термином «мягкое», противопоставляя брутальной твердыне вещизма. «На мягкое, - знаки, - говорит он, - мы, до известной степени слепые и глухие, обращаем меньше внимания, чем на все эти осязаемые, твердые, утилитарные машины»383. Однако мягкое организует и объединяет тех, кто орудует твердым, причем все это работает через гегемонию формата страницы и воспроизводящего ее экрана: «Печатный текст сегодня стал частью пространства. Он вторгается в пейзаж и его затмевает. Рекламные плакаты, дорожные указатели, стрелочная разметка

380 Там же.

381 Атабеков Н.А. Указ. соч. - С. 258.

382 Там же. - С. 261.

383 Серр Мишель. Девочка с пальчик. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. - С. 29.

улиц и проспектов, расписания поездов на вокзалах, табло на стадионах, бегущие строки в оперных театрах, свитки Торы в синагогах, молитвенники в церквях, библиотеки в кампусах, доски в школьных классах, экраны для презентаций в аудиториях, газеты и журналы <...>, земельный кадастр, планы городов, синьки архитекторов, строительные проекты, рисунки публичных интерьеров и приватных покоев.» 384. Невесомые знаки как распорки, создающие узкие трещины-щели нашего жалкого и, вместе, мужественного обитания здесь, в удушающей атмосфере энвайронментальной прорвы и чудовищного давления жизненных обстоятельств. Несгибаемые и огнеупорные солдаты paramount reality (понятие, предложенное П. Бергером и Т. Лукманом)385. Именно суппорт мягкого позволяет дышать и даже шаг за шагом расширять плацдарм нашего существования. Это как забор, сдерживающий злую бродячую собаку внешней среды, каждое мгновение готовую растерзать зазевавшуюся наивную жертву. Кстати, демедиальная функция забора давно была подмечена и дешифрована исследователями386.

Свой арсенал спецсредств, сепарирующих хаос бытия, имеют также радио и телевидение, транслирующие смонтированные программы по строгому расписанию на отдельных частотах, в определенных регистрах, диапазонах и т.п. К примеру, телевизионщики оперируют следующей демедиальной терминологией:

- развертка изображения (или анализ, разложение) - процесс последовательного преобразования по заранее установленному закону яркости и цветности элементов изображения в электрические сигналы. В вещательном телевидении закон развертки принят таким же, как при чтении книги: слева направо (по горизонтали, по строкам) и сверху вниз (по вертикали, по кадрам) с равномерной скоростью;

384 Серр Мишель. Указ. соч. - С. 29-30.

385 Бергер Питер, Лукман Томас. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. -М.: Издательство «Медиум», 1995. - С. 40.

386 Савчук В.В. Забор как вид медиа // Савчук В.В. Медиафилософия. Приступ реальности. - СПб.: Издательство РХГА, 2014. - С. 312-336.

- формат кадра - им называется отношение ширины передаваемого изображения к его высоте. Сам кадр представляет собой однократную развертку всей площади изображения (всех элементов изображения). Каждый кадр несет информацию о мгновенном распределении яркости в изображении. За время передачи одного кадра изображение не должно существенно изменяться, иначе будет происходить «смазывание» движущихся объектов;

- растр - это заранее установленный рисунок строк развертки, обеспечивающий существенно равномерное покрытие всей площади кадра. Это траектория движения развертывающего элемента по площади кадра387.

У радийщиков - собственный демедиальный набор категорий:

- радиолиния - это тип радиосистемы, в которой сигналы электросвязи передаются посредством радиоволн в открытом пространстве в одностороннем или двустороннем порядке. Радиосвязь, при которой одна из радиолиний осуществляет только передачу, а другая только прием, называется односторонней. Двусторонняя радиосвязь предполагает возможность передачи и приема информации каждой радиостанцией. Любая радиолиния передачи информации содержит на концах радиопередающие и радиоприемные устройства, снабженные антеннами388;

- антенно-фидерные устройства - это линии передачи электромагнитной энергии, соединяющие антенну с радиопередатчиком или с приемником. На практике очень часто применяются антенны, обладающие направленным действием. При передаче направленная антенна излучает

389

энергию радиоволн в определенном направлении389;

- симметричный вибратор - в качестве излучателя входит в состав многих антенн. В принципе симметричный вибратор можно представить как длинную линию, разомкнутую на конце, провода которой разомкнуты на 180°.

387 Крыжановский В.Д., Костыков Ю.В. Телевидение цветное и черно-белое. - М.: Связь, 1980. - С. 25-26.

388 Мамчев Г.В. Основы радиосвязи и телевидения. Учебное пособие для вузов. - М.: Горячая линия-Телеком, 2007. - С. 12-13.

389 Мамчев Г.В. Указ. соч. - С. 13.

Каждый элемент данной линии обладает определенной индуктивностью и

390

емкостью между проводами390;

- диапазоны радиоволн - в соответствии с Регламентом радиосвязи радиоволны делятся на диапазоны, имеющие метрические наименования: мириаметровые с длиной волны от 100 до 10 км, километровые (от 10 до 1 км), гектометровые (от 1 км до 100 м), декаметровые (от 100 до 10 м), метровые (от 10 до 1 м), дециметровые (от 1 м до 1 дм), сантиметровые (от 10 до 1 см), миллиметровые (от 10 до 1 мм) и децимиллиметровые (от 1 до 0,1 мм). Диапазоны связаны с электромагнитными колебаниями, которые сами по себе информации не несут. Для передачи информации необходимо на электромагнитные колебания наложить отпечаток сообщения. С этой целью нужно изменять один или несколько параметров несущего колебания (амплитуду, частоту, фазу и т.п.) в соответствии с изменениями сообщения. Рассмотренный процесс называется модуляцией391.

- электрические колебательные контуры - это избирательное устройство, способное выделить из колебаний различных частот только те колебания, которые передаются нужной радиостанцией392.

Представленная профессиональная терминология хорошо иллюстрирует факт того, что демедиальность как будто бы встроена в природу СМИ, заставляя их рассекать и дробить аморфную физическую массу материи на относительно независимые кластеры, увеличивая тем самым нашу ясность понимания различных явлений и процессов.

Подитоживая сказанное, набросаем несколько очень емких, на наш взгляд, метафор, семантически продолжающих и развивающих тему демедиальности. Оттолкнемся от креативного допущения В.С. Вахштайна, согласно которому теоретические «аксиомы имеют не логическую, а «имажинативную», образную природу», а «имплицитные образы предпосланы концептуальным определениям и составляют их твердое

390 Там же. - С. 35.

391 Мамчев Г.В. Указ. соч. - С. 14-15.

392 Там же. - С. 16.

ядро»393. Если это так, тогда остается лишь корректно передать содержимое нашего воображения, касающееся демедиа.

Прежде всего, демедиа - это машинерия фильтрации, очищающая мутное субстанциональное вещество мироздания до кристального состояния проясненности, позволяющего понять, а затем и воспринять инсталлированные в это вещество энтелехии, взяв их на вооружение.

Демедиа - это искусство фокусировки, напоминающее взгляд в замочную скважину, из которой на наблюдателя направленной кумулятивной струей льется свет постоянно маневрирующего бытия, не поддающегося уловлению целиком. И вдруг великое под прищуром демедеальных СМИ стопорится и становится измеримым, оставляя ничтожному необъятность, если перефразировать замечательный афоризм из поэмы Новеллы Матвеевой, посвященной Питеру Брейгелю394.

Демедиа - это намек на евангельские игольные уши, отцеживающие богача и пропускающие иносказательного верблюда. В случае со СМИ речь может идти о всеобъемлющем информационном богатстве мира, по естественным причинам не вмещающемся на страницах газет или в радиоэфире. Чтобы быть понятым или хотя бы услышанным аудиторией средств массовой информации коммуникатор вынужденно становится лаконичным, как аскет, отметая роскошь вычурных фраз, изъясняясь максимально просто и доступно.

Демедиа - это знаково-символическая мясорубка, через которую регулярно пропускается пульсирующая плоть бытия, превращаясь в объективированный «фарш» реальности, употребляемый далее для приготовления разнообразных информационных блюд.

Демедиа - своеобразная рамка-прицел, способствующая схватыванию-задержанию подозрительных фигур-призраков, бликующих на

393 Вахштайн В.С. Социология повседневности и теория фреймов. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2011. - С. 14.

394 Матвеева Н.Н. Питер Брейгель-Старший (Поэма) // Матвеева Н.Н. Избранное: Стихотворения; Поэмы. -М.: Худож. лит., 1986. - С. 225-232.

общем релятивистском фоне трагического спектакля жизни. Действие аналогично фреймированию, которое применяется в теории организации повседневного опыта, когда идет поиск мельчайших оснований социального порядка в пучине интерсубъективных интеракций395.

Демедиа подобны тоннелю (в версии Глеба Арсеньева -«аэродинамической трубе чтения»396), пробиваемому «буром» диалектики сквозь спрессованную текстуру суетной повседневности, который избавляет от вяжущих работу ума пут контекста в процессе производства любой законченной вещи. Вещь в данном случае - от слова «ведать». Этот тоннель становится возможным как плод коллективных интеллектуальных усилий журналистского и инженерного братства, столетиями дробившего в пыль обступившее со всех сторон необъятное целое. Главный приз в этой «игре» -окончательная квантификация контингентного состояния грубой вещественности и выход через инсайт на одухотворяющую гипотезу путем усмотрения определенной схемы, или как изъяснялся Н.Р. Хэнсон, паттерна, не обремененного эмпирическим перегрузом397.

И, наконец, демедиа есть эксклюзивное ремесло портного, умеющего по своему усмотрению как угодно раскраивать и обратно сшивать из кусков онтологический материал безразмерного метауниверсума. Последняя метафора выводит нас к теме наделённости средств массовой информации священно-жреческими компетенциями, которые в культуре всегда распознавались как способность иерофанта к отделению (раскройке) сакрального и мирского, т.е. к освобождению места, восторженно называемого «святая святых» или времени праздника от напластований рутины скучных (скученных), изматывающих будней. Об этом хорошо

395 Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. - М.: Институт социологии РАН, 2003. - 752 с.

396 Глеб Арсеньев. Из «Маргиналий» // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М.: МАКС-Пресс, 2000. - Вып. 13. - С. 69.

397 Hanson Norwood Russell. Patterns of Discovery: An Inquiry into the Conceptual Foundations of Science. -London: Cambridge at the University Press, 1965. - 241 p.

рассказано в работах по антропологии религии Мирчи Элиаде 398. Здесь гильотина медиа действует согласно старому доброму принципу divide et impera: разделяя важное и второстепенное, она, тем самым, обретает всевластие.

Считаем необходимым еще раз подчеркнуть: то, что сегодня принято называть излишне широким и растиражированным термином медиа (в нашей версии - демедиальные СМИ, демедиа) долгое время с успехом справлялось с ошеломляющим жизненным потоком, преобразуя его в упорядоченный и фрагментированный по четким типометрическим моделям образ (обрез) мира как продукт знаково-символической редукции. Он помогал массовому сознанию лучше ориентироваться в хронотопе будней за счет отлаженного механизма отбора наиважнейших новостей и тем, искусно сбрикетированных по блокам: политика, экономика, культура и т.п. Демедиа дарили познающему субъекту симплифицированный способ восприятия реальности, упраздняющий унылую сплошность, рассеянность и мрачную непроницаемость, взамен которых предлагались сосредоточенность, преференциальность и прозрачность ума. На наш взгляд, только из недр этой просветленной ментальной системы можно было пытаться совершить прорыв за горизонт вечного настоящего.

Однако в серединее XX века в системе средств массовой информации произошла революция (в точном значении этого слова - revolutio -обращение вспять), в результате которой к власти в планетарном масштабе пришла новая сила, собственно и назвавшаяся медиа (массмедиа), отодвинув за кулисы, так сказать, родовую аристократию СМИ, достоинство которых выражал бы условный титул демедиа. Считаем, что подобное терминологическое «каскадерство» вполне уместно с учетом сменившихся в результате переворота первостепенных обязанностей, выполняемых главными его фигурантами: вместо презентации массовому сознанию максимально непротиворечивой картины повседневности, узурпаторы-

398 Элиаде Мирча. Священное и мирское. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.

массмедиа всеми способами стремятся эту картину исказить. Необходимо помнить, что средства массовой информации априори являются катализатором познавательных возможностей человеческого сообщества, иначе необъясним высочайший уровень организованности и развития системы СМИ именно в странах с мощным уровнем НИОКР. До сих пор, к сожалению, по достоинству не оценен вклад демедиальных СМИ, прививавших эффективные каузальные стратегии научных исследований, которые подавили притупленную медитативную созерцательность и методологию случайного перебора. Каузальность же предполагает жесткий инвестигейтерский детерминизм и стимуляцию именно (как подчеркивает А. Неклесса) формальной логики, порождающей энергичный экспансионизм399. В данном аспекте мы солидарны с А.Ф. Лосевем, считавшим, что именно форма определяет содержание, а не наоборот.

Можно сказать, что на протяжении последних десятилетий в глобальном информационно-коммуникационном поле доминируют массмедийные структуры, отодвинувшие демеддиальные СМИ далеко на периферию. Произошло это во многом благодаря тирании электричества, методично внедряемого во все поры социального организма, начиная с Максвелла и Эдисона. Гениальный Маклюэн еще в начале 60-х годов прошлого века предвидел, к каким разрушительным последствиям в отношении массового сознания приведет своеобразная «дружба» СМИ с электричеством - переход от сукцессивности к симультанности нашего восприятия окружающей действительности обеспечил чудовищный цивилизационный откат через пробуждение Африки внутри нас400.

В электронную эпоху средства массовой информации стали со всех сторон «обрастать жиром» сомнительных качеств, наподобие конвергентности, интерактивности, мультимедийности, гипертекстуальности

399 Неклесса А.И. Неопознанная культура. Гностические корни постсовременности // Глобальное сообщество: Картография постсовременного мира = Global society: Cartography of The Post-Modern World. - М.: Вост. лит., 2002. - С. 30.

400 Мак-Люэн Маршалл. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. - К.: Ника-Центр, 2004. - С. 67.

и т.п. Незадачливый потребитель информационной продукции уже десятилетия пребывает в состоянии эйфории от мультипликативных эффектов, вызванных синтезом звука, текста, графики, видеоряда и многократно усиленных онлайн общением адептов новых медиа. Однако подобный «медиапромискуитет» лишает общество адекватного восприятия мира как совокупности небезобидных излишеств, которые познающий субъект обязан редуцировать, чтобы не лишиться приятия бытия. К сожалению, СМИ по причине их небывалого прежде многоголосия, перестали задавать убедительную рамку восприятия действительности, а «без и относительной стабильности значений, - как предостерегал Т. Парсонс, -невозможна взаимная дополнительность ожиданий» 401 . К сожалению, забросив когда-то сети массмедиа в бурные экзистенциальные воды жизни, человек, как выразился один автор, сам же в них и угодил402.

Подводем итог данного этапа исследования. Гностицизм, в совокупности своих идеологических и инструментально-методологических компонентов, одним из первых привнес в философию идею Предела как онтологической границы, разделяющей плеромальную и кеномальную сферы бытия и качественно их различающей. Гнозис (от греч. yvrnaic, gnosis -знание) представляет собой центральное понятие гностицизма и означает высшее, эзотерическое, откровенное, мистическое знание о недолжном состоянии бытия, сконструированном на началах неопределенности и упадка. В связи с этим, стратегия оптимистического гностицизма в отношении «некондиционного мира» чаще всего выражалась необходимости производства ясности, отчетливости, упорядоченности, классификации. В пространстве нашего исследования, гнозис понимается скорее инструментально, как способность к распознаванию и фильтрации информационных потоков. Соответственно, под гностификацией мы будем понимать проникновение элементов гностического учения и его

401 Парсонс Т. О социальных системах. - М.: Академический проект, 2002. - С. 454.

402 Марков Б.В. Знаки и люди: антропология межличностной коммуникации. - СПб.: Наука, 2011. - С. 422.

методологического инструментария в ткань журнализма по мере складывания технологических условий для массовой информационной деятельности, которые способствуют выработке таких операциональных свойств и характеристик, которые формируют стремление к отчетливости и навык различения в стихийном.

Предлагаемая нами модель функционирования СМИ представляет собой сисмему объектно-субъектно-инструментальных связей, в которой в качестве объекта выступает жизненный поток, преобразуемый культурой в хаотическую информацию, в качестве субъекта - рациональное мышление, желающее его упорядочить с целью установления над ним контроля, а в качестве инструмента упорядочивания выступают СМИ, элиминирующие лишние данные. В связи с этим, мы понимаем СМИ как сложносоставную систему, выполняющую функцию демедиации, т.е. упорядочивания информационного хаоса при помощи «гильотины медиа» как совокупности интеллектуальных и инструментальных фильтров с целью поддержания необходимого уровня гностификации СМИ. «Гильотина медиа», выполняющая функцию демедиации - разрыва природной спутанности и обеспечение индивидуальных различий в полном объеме заработала с изобретением печатного станка - гаджета, принудительно заключающего хаос жизненного потока в аккуратную систему перегородок, обмеряя его и обрезая по краям. Демедиальные инструменты полиграфического оборудования - пуансоны, бабашки, марзаны, цицеро, реглеты, шпации и т.п. в совокупности и составляют инструментальный блок «гильотины медиа».

Демедиальный режим СМИ исторически предшествовал медиальному. Демедиальные СМИ, функционировавшие в режиме подлинности, изначально были призваны к производству отчетливости как базовой ценности, без которой человечество никогда не ступило бы на дорогу прогресса. Массмедиа, отступившие от своей подлинной функциональности, начинают вырабатывать спутанность, аннулируя тем самым волю к развитию. Вследствии этого, конвенциональный в прошлом

информационный универсум превращается в мультиверсум, в котором трудно говорить, но можно с легкостью болтать. Постулируемая теоретиками «вездесущность СМИ»403 ведет к их очевидному декадансу, поскольку слишком много информации - это ноль информации. Это означает, что медиа не смогут поддерживать необходимый уровень гностификации как стремление к отчетливости и навык к различению в стихийном, по Ф.И. Гиренку, «доопределяющемся мире»404. К каким последствиям ведет эта невыгодная для человека массмедийная стратегия порассуждаем в следующем параграфе.

2.3. Падение уровня гностификации СМИ в состоянии медиа

Данный параграф мы посвятим описанию деструктивных эффектов постмедиагнозиса, вызванные стадиальными метаморфозами гностической доктринальности в аспекте их воздействия на массовое сознание потребителей информации. Действенно жить, по Н. Винеру, - это значит жить, располагая правильной информацией 405 . Информация есть мера определенности, читай - ясности, распространяемой ее источником в отношении какого-то явления, процесса, проблемы. И долгое время, как представляется, так оно и было, пока в условиях стремительного развития потребительского общества информация не стала принимать превращенные формы, к которым теперь применялись новые обывательские стандарты. К информации стали относиться как генератору новизны, всевозможных данных и сведений, бесконечно наращивающих объемы самих себя406, а не инструменту, снижающему неопределенность (энтропию) за счет их

403 Черных А.И. Реальность «четвертой власти» // Социологический журнал. - 2008. - №1. - С. 112.

404 Гиренок Ф.И. Ускользающее бытие. - М.: ИФРАН, 1994. - С. 100.

405 Винер Норберт. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. - М.: «Советское радио», 1968. - С. 14.

406 Лысак И.В. Информация как общенаучное и философское понятие: основные подходы к определению // Философские проблемы информационных технологий и киберпространства. Сетевой научный журнал [Электронный ресурс]. - №2(10). - декабрь 2015. - С. 12. - Режим доступа: Шр8://суЪегерасе.ря1и.шЛ88ие8/И81.рЬр?8БСТЮМ_ГО=3483 (дата обращения: 18.08.2021)

рациональной минимизации 407 . Изъятие из коммуникативного оборота ясности в век электрических СМИ чревато хаотизацией всех сфер социальной жизни, включая область принятия высших политических решений.

По нашему мнению, подобные деструктивные эффекты могут быть вызваны стадиальными метаморфозами гностической доктринальности как одним из важнейших ферментов западной цивилизованности. О силе подобных метаморфоз с философской проникновенностью высказался однажды Георг Гегель: «Можно сказать, - сокрушается он, <...> - что там, где наступает разрыв между внутренним стремлением и внешней действительностью, где прежняя форма религии и т.д. уже больше не удовлетворяет, где дух высказывает равнодушие ко всему живому существованию или пребывает в нем неудовлетворенным и нравственная жизнь разлагается, - лишь там философствуют. Именно в такие эпохи дух ищет прибежища в области мысли, чтобы в противовес действительному миру создать себе царство мысли, и философия есть примирение, которое сама мысль приносит с собою после начатой ею порчи реального мира. Когда философия со своими абстракциями пишет серыми красками на сером фоне, тогда уж миновала свежесть и живость юности, и даваемое ею примирение есть примирение не в действительности, а в идеальном мире»408.

На самом деле, любой природный или культурный феномен имеет фазы жизненного цикла, а значит рано или поздно дряхлеет, утрачивая жизненный потенциал. В данном аспекте, не является исключением и идеология гностицизма. По мере старения она становится все менее амбициозной и уже не хватает ресурсов для поддержания необходимого уровня гностификации посредством перманентного внедрения в культуру необходимых доз очистительно-терапевтической ясности. И тогда она рекапитулирует мрачную протогностическую хтонию, интоксицирующую

407 Рыжов В.П. О понятии «информация» // Известия вузов России. Радиоэлектроника. - 2011. - Вып. 1. - С. 3-8.

408 Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Лекции по истории философии. - М.: Эксмо, 2018. - С. 118-119.

средства массовой информации ядом синкретическо-медиальной спутанности. Гностицизм меняет «прошивку»: его светлоликая ипостась складывает полномочия, вручая бразды правления своему темноликому близнецу.

Что бывает с субъектами, которые по каким-то причинам однажды вдруг отринули собственную родовую сущность, хорошо изложено в незатейливом детском произведении Корнея Чуковского под названием «Путаница»: «Замяукали котята: «Надоело нам мяукать! Мы хотим, как поросята, хрюкать!». Случившийся веселый карнавалая («уточки заквакали, курочки закрякали»), закончился, как известно, эсхатологическим кошмаром. Народный фольклор также хранит предостережения от опрометчивых попыток сущностных превращений: «От осинки, - гласит поговорка, - не родятся апельсинки». В век электронных и цифровых трансформаций можно, разумеется, спорить с такой консервативной позицией, отстаивая более передовую точку зрения, согласно которой сегодня все безболезненно микшируется со всем, а субъекты могут безнаказанно обмениваются родовыми атрибутами, однако, как показала практика, мода на гибриды аукнулась человечеству «пожарами» в информационной стихии.

Внимательные наблюдатели давно выявили тренд на экзистенциальное вырождение, взятый мировой информационной отраслью в современную эпоху. К средствам массовой информации справедливо прикрепляются ярлыки, позиционирующие их как нечто совершенно иное в сравнении с типичной трактовкой их деятельности. К примеру, Ги Дебор интерпретирует спектакль массмедиа как способ ведения перманентной опиумной войны 409 , намекая, вероятно, о наркотическом геноциде, развязанном Британской Ост-Индской компанией и правительством Великобритании против населения Китая в середине XIX века410 . В результате, огромная страна с многомиллионным населением была списана в

409 Дебор Ги. Общество спектакля. - М.: Опустошитель, 2011. - С. 24.

410 Калачев Б.Ф. Российская империя против наркотиков // Век глобализации. - 2012. - №1. - С. 167.

разряд экономически неконкурентоспособных колоний с «мусорным» рейтингом. Современные СМИ позволяют международному капиталу экономить на производстве дорогостоящих наркотических средств, используя медиапродукт в качестве эффективного заменителя. Антонен Арто, который бредил воскрешением орфических мистерий, рассуждая о медиумической сути театрального зрелища, убеждал приверженцев в наличии таинственного тождества театра, производящего трансмутацию реальности и алхимии411. Но с учетом того, что современные медиа изрядно театрализированы и электрифицированы, тезис признанного мастера, думается, применим ко всей индустрии производства и распространения информации, занятой феерической постановкой виртуальных наваждений. Эрик Дэвис говорит об особой магии412 овладения вниманием аудитории через СМИ, а Николас К. Хамфри, устами своего коллеги Ричарда Докинза, -о СМИ как переносчике особых ментальных паразитов, поселяющихся внутри нервной системы реципиента сообщения, и имеющих нейронную структуру, аналогичную ДНК413.

Суммируя приведенные выше характеристики деформированных практик массмедиа, получаем паточерверицу их новых свойств: магичность, насаждение измененных состояний сознания, рассеивание внимания и вирусную навязчивость, которые все более проявляют себя по мере утраты СМИ свойств демедиальности, обусловленной процессом их дегностицикации. Рассмотрим каждое из них поэтапно.

1. Магичность СМИ. В своем оптимальном состоянии СМИ должны «благовествовать», т.е. открыто нести в коммуникационное поле неискаженное информационным браком - ложью, домыслами, слухами -просветляюще-упорядочивающее знание об окружающей действительности. Однако, если некий центр принятия решений отвергает препятствующее его

411 Арто А. Театр и его двойник: Манифесты. Драматургия. Лекции. Философия театра. - СПб.; М.: Симпозиум, 2000. - С. 138.

412 Дэвис Э. Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху. - Екатеринбург: Ультра. Культура, 2008. - С. 250.

413 Докинз Р. Эгоистичный ген. - М.: Мир, 1993. - С. 179.

замыслам благовестие, в ход пускается «магия» - манипулятивная техника, позволяющая неподлинное выдавать за подлинное с целью получения выгоды. Иными словами, происходит похищение истины как соответствия мысли предмету. Для этого разработано большое количество изощренных приемов и практик, позволяющих успешно овладевать массовым сознанием с целью скрытого управления им. Это вполне решаемая задача, если понимать роль воображения в мыслительной деятельности человека, особенно при актуализации в нем латентных структур мифологического мышления. Как верно подметил Б. Малиновский, магическое мировоззрение, обусловленное соответсвующим типом мышления - это «путаница из предрассудков и суеверий, «до-логическая» смесь мистических «сопричастностей» («партиципаций») и «несопричастностей»414 . По мнению французского антрополога Л. Леви-Брюля, «трезвое состояние духа вообще не было свойственно дикарю», в связи с чем, «ему было недоступно и ясное представление о сущности и признаках, причине и следствии, тождестве и противоречии» 415 . Позиционирование, архаизация, вербализация, мифологизация, эмоционализация416 - вот далеко не полный417 перечень «магических» коммуникативных приемов, применяемых в современных средствах массовой информации с целью манипуляции аудиторией. В качестве примера, остановимся на детальном разборе магии инфотейнмента. Дж. Фрэзер определяет магию как «ассоциацию идей, между которыми не существует реальной причинной связи; апелляция к ней позволяет умному человеку доминировать над остальными» 418 . Инфотейнмент (от англ. Information - информация и Entertainment - развлечение) представляет собой особую коммуникативную стратегию и форму подачи материала в СМИ, при которых развлечение прочно увязывается с процедурой осведомления аудитории о чем-либо. Базовый ресурс инфотейнмента - произвольная

414 Малиновский Б. Магия, наука и религия. - М.: Академический проект, 2015. - С. 26.

415 Леви-Брюль Люсьен. Первобытный менталитет. - СПб.: «Европейский дом», 2002. - С. 11-41.

416 Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. - М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001. - 656 с.

417 Миронов А.С. Раздувай и властвуй. - М.: Добросвет, 2001. - 216 с.

418 Касавин И.Т. Магия // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. - М.: «Канон+», 2009 - С. 462.

нарезка и яркая демонстрация материала в эфире или на газетной полосе, похожие на сервировку стола в ресторане или разыгрывание новости по ролям419. Причем, акцент делается именно на произвольности членения и составления контента, подкрепляемой интересными локациями и конкретными деталями обстановки. Рождающаяся в сознании потребителя информации картинка, внешне обворожительная, как правило представляет собой наживку, употребив которую зритель/читатель начинает осознавать ситуацию некритически и превратно. Непревзойденным мастером инфотейнмента на отечественном телевидении на протяжении длительного времени был журналист НТВ Леонид Парфенов420.

2. Погружение в измененные состояния сознания (ИСС). По образному выражению Т. Черниговской, известного специалиста в области нейронауки, психолингвистики и теории сознания, мозг находится в мире, а мир - в мозге и в большой степени им определяется421. Магия современных массмедиа, опутавших мир сетью электрических импульсов, погружает реципиента информации в душевное состояние, весьма далекое от адекватного. Складывается ощущение, что человечество хочет достичь положения, при котором станет возможным мгновенное знание обо всем в каждый текущий момент времени. Попробуем порассуждать на тему последствий овладения подобными массивами информации. К многознанию еще Гераклит призывал относиться осторожно - оно уму не научает. Развивая эту идею, можно заключить, что оно (многознание) научает чему-то прямо противоположному, что в данном контексте является глупостью (или незнанием). Следовательно, многознание также оглупляет, как и незнание, поскольку каким-то образом блокирует привычку использовать ум. Как такое возможно? Дело в том, что работа нашего ума на аппаратном уровне выглядит приблизительно как переработка определённым устройством

419 Васильева Л.А. Делаем новости! Учебное пособие. - М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 34-59.

420 Картозия Николай. Программа «Намедни»: русский инфотейнмент // Меди@льманах. Научный журнал факультета журналистики МГУ. - 2003. - №3. - С. 10-25.

421 Черниговская Татьяна. Нить Ариадны и пирожные «Мадлен»: нейронная сеть и сознание // В мире науки. Научно-информационный журнал. - №4. - апрель 2012. - С. 3.

(наподобие печи) некоего количества вещества (условные уголь, дрова). Если горючего материала достаточно, устройство функционирует нормально, если загрузить больше, чем нужно, печь может взорваться или потухнуть. Огню попросту не хватит места для горения. Похожий эффект мы, вероятно, наблюдаем сегодня, по мере угасания коллективного ума, вхолостую перерабатывающего терабайты информационных данных. Об этом свидетельствует факт очевидного отмирания в глобальном информационном обществе т.н. «языков второго порядка» - эксклюзивно человеческих атрибутов, составляющих системы науки и искусства. То есть наши когнитивные структуры, так сказать, не успевают «сворачивать» и «конденсировать» (выражение Татьяны Черниговской 422 ) поступающую извне информацию до креативных и ясных схем. За этим следует фатальная «папуасизация» масскульта, образования, теоретической мысли 423 . Коллективное и приватное сознания зависают в трансе, граничащим с умственным помешательством, в психиатрии квалифицирующимся как делирий424. Подобные измененные состояния сознания хорошо известны в теории трансперсональной психологии Чарльза Тарта как «.тип люсидного

425

сна, в котором спящий знает, что спит, оставаясь при этом в сознании»425. Вернее - как бы в сознании. Солидаризуемся с Вадимом Рудневым, полагающим что «мы находимся в состоянии бессознательного в широком смысле на протяжении всей нашей жизни»426. Во многом, это обусловлено воздействием СМИ, утративных свойства демедиации. В своей истории человечество переживало множество кризисов. В настоящий момент оно вступило в полосу затяжного глобального кризиса перепроизводства информации. Подсчитано, что наш современник за один день пропускает

422 Черниговская Т.В. Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание. - М.: Языки славянской культуры, 2013. - С. 139.

423 Кукаркин А.В. Буржуазная массовая культура: Теории. Идеи. Разновидности. Образцы. - М.: Политиздат, 1978. - 350 с.

424 Кемпинский А. Меланхолия. - СПб.: Наука, 2002. - 405 с.

425 Тарт Ч. Измененные состояния сознания. - М.: Изд-во Эксмо, 2003. - С. 4.

426 Руднев Вадим. Механизмы жизни. - Белград: Издательство филологического факультета Белградского университета, 2018. - С. 13.

через себя столько же новостей, сколько жителю средневековой деревни едва удавалось за 50-60 лет. Перепроизводство закономерно порождает

427

непомерный психологический перегруз427, косвенным следствием которого выступают фобии в соответствии с правилом «интересно знать много, но очень страшно знать все». Сумма испытываемых человечеством страхов как совокупных реакций на медиавоздействие порождает уже онтологическую тревожность, к которой Рудольф Отто применил термин ш1в1егшш 1гешепёиш, означающий момент священной жути на почве беспомощности перед неумолимостью бытия 428 . Инфосинкретизация стопорит рациональную работу мозга, стимулируя тем самым появление на поверхности сознания мощных иррациональных потоков, пробивающихся из резервуаров коллективного ГО в формате примитивных мифологий429. Иными словами, страхи, неуверенность, повышенная мнительность и неудовлетворенность бытием должны в данном разрезе рассматриваться как побочная продукция деятельности массмедиа, по мере снижения уровня гностификации переключившихся с демедиального режима работы на медиальный, при котором неконтролируемая редупликация данных является нормой. Подобные обостренные состояния массового сознания чреваты социальными коллапсами - войнами, мятежами, общей дестабилизацией жизни вследствие утраты счастья.

3. Рассеивание внимания. С легкой руки Ф. Гойи, выражение «Сон разума рождает чудовищ» заиграло новыми красками 430 . По нашему убеждению, одним из таких злейших «чудовищ» постсовременности является разбалансированное внимание массовой аудитории, проистекающее от ее неуправляемого контакта со СМИ (вспомним этимологию лексемы «зло»: зело - много). Именно за счет медиальности медиа, посредничающих

427 Клингберг Торкель. Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти. - М.: Ломоносовъ, 2010. - 208 с.

428 Отто Рудольф. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. - СПб.: АНО «Изд-во С.-Петерб. ун-та», 2008. - С. 21.

429 Стрельник О.Н. Миф и мифотворчество как элементы коммуникативного пространства современной культуры // Вопросы философии. - 2018. - №7. - С. 81-85.

430 Якимович А.К. Гойя. - М.: Молодая гвардия, 2018. - С. 108.

между «множествами множеств» материального мира и лимитированным совокупным мозгом, происходит деликатное упразднение способности человека к самостоятельному выбору, так сказать, экстенсивным путем. Попадая регулярно в ситуацию Буриданова осла как философской фигуры431, массовое сознание постепенно приучается к установке, согласно которой, «кричать по-ослиному» до смерти (здесь - ментальной) в интервалах между привлекательными информационными приманками есть подлинное status quo и вообще удел человека. Как показала практика, нет необходимости в брутальных методах воздействия на миллионы потребителей медиаконтента: чтобы отсечь у них волю к жизни - есть воля к власти432. Победа над потенциально созревающими интеллектуальными контрэлитами гарантируется силам, удерживающим международный политический Олимп, «малой кровью». Данная стратегия удобна тем, что не дает повода к обвинениям в ужасах тоталитаризма, поскольку человеческие массы добровольно пасутся на необъятных просторах информационных полей. Однако поразмышляем о далеко идущих последствиях подобной умственной «лоботомии». На наш взгляд, вторжение в сферу идеального433, потенциально ведет к летальному исходу Homo sapiens. Конечно же, речь идет не о физическом истреблении миллионов, как это было в нацистских лагерях смерти. С развитием информационных технологий стало возможным истребление человека на уровне субъективной реальности. Лишив человека его arbitrium liberum, можно гарантированно получить субъекта, функционирующего в формате «зомби». И здесь возникает закономерный вопрос о том, насколько внимателен «человек зомбированный», т.е. индивид, чье сознание критически перегружено инфоспамом? Внимание предполагает проявление некоторого отношения к объектам действительности, которых стало так много, что человек не в состоянии полноценно на них реагировать, поскольку ему катастрофически не хватает времени. Образно это можно

431 Лейбниц Готфрид Вильгельм. Опыты теодицеи. - М.: РИПОЛ классик, 2018. - С. 141.

432 Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. - М.: Культурная Революция, 2005. - С. 353.

433 Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М.: Канон+, 2002. - 368 с.

сравнить с тысячами ежедневно получаемых адресатом посылок, на распаковку которых нет времени и желания - их остается только складировать. Думается, что образ живого мертвеца - зомби, лишенного собственной воли, не случайно столь популярен в современной индустрии развлечений 434 . Выбор, как разрешение неопределенности в условиях множественности альтернатив, представляет собой элитную с точки зрения эволюции сознания компетенцию и необходимый инструмент гностификации, поскольку именно он определяет наличие или отсутствие мыслительной деятельности субъекта, которая, в свою очередь, есть критерий экзистенциональный: мыслю - следовательно, существую. Мыслить - это значит отбирать, критически используя arbitrium liberum. Следовательно, ментально жив тот субъект, который не лишен данного селективного навыка. В целях эксперимента мы провели произвольный дневной срез новостей ленты ТАСС на предмет выявления объемов событийного «мусора», циркулирующего на данном респектабельном ресурсе. В качестве критерия отбора новостей мы остановились на степени важности новости для большинства россиян. Под важностью, значимостью мы понимаем неоспоримую прагматическую ценность, непосредственным образом влияющую на качество жизни среднестатистического гражданина РФ - работа, доходы, здоровье, образование, жизненная среда, полноценный отдых и т.п. Отбор показал, что по-настоящему важные сведения прошли через ленту информационного агентства 15 августа 2021 г. в пропорции, примерно, 5% на 95% к второстепенным, а то и вовсе факультативным. Доминировали «новости», без которых массовое сознание легко могло бы обойтись: «Талибы объявили о переходе под их контроль города Мехтарлам на востоке Афганистана», «Полиция Никарагуа задержала директора оппозиционной газеты La Prensa», «Более 50 человек пострадали в ДТП с автобусом в штате Нью Йорк», «Кудерметова не сумела выйти в финал турнира WTA в Монреале в парном разряде», «Талибы объявили о взятии

434 Павлов А.В. Телемертвецы: возникновение сериалов про зомби // Логос. - 2013. - №3 (93). - С. 139-154.

города Майданшахр», «Кандидат от оппозиции увеличил свой отрыв от конкурентов на президентских выборах в Замбии», «В Испании зафиксировали новый температурный рекорд», «В окрестностях Иерусалима начались лесные пожары», «Премьер Канады объявил о проведении внеочередных парламентских выборов 20 сентября», «В FIDE считают, что основные правила шахмат должны оставаться неизменными», и далее все в таком же духе. Всего за истекший день на ленте ТАСС было опубликовано 245 новостей, из них около 140 посвящены Афганистану и около 20 - модной коронавирусной тематике. Данные репрезентативны для 1 час 15 мин. по московскому времени 16 августа 2021 г435. И если подобный новостной контент заполняет информационный портал, который в РФ принято считать качественным, то очевидно, что массовые и таблоидные источники еще менее заботятся о чистоте и ясности коллективного сознания россиян. По всей видимости, основная задача отечественных СМИ, функционирующих в медиальном (а не демедиальном) режиме, состоит вовсе не в производстве отчетливости, а в интенсивном продвижении т.н. «демократии шума» 436. Остается только надеяться на пробуждение у современных медийщиков понимания уникальности и сакральности объекта, на который они профессионально воздействуют - мозга - как вершины эволюции всей природы. При движении вперед важно не отвлекаться на лишнее.

4. Вирусностъ массмедиа. Современные средства массовой информации по мере утраты качеств гностификации, превратились в конвейер по производству и внедрению в структуры массового сознания коммуникационных мемов, которые представляют собой сжатые текстуальные образования, предназначенные для импульсной корректировки социального поведения в формате раздражительных стимулов. Мемы (подобно вирусам) активно паразитируют на нервной ткани общественного организма, направляя его энергию в нужное для разработчика мемов русло. И

435 Информационное агентство федерального уровня ТАСС. Вэб-сайт [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://tass.ru/

436 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. - С. 108.

в этом смысле они являются филигранными кибернетическими разработками (программами) с функциями прямой и обратной связи, поддающимися технической модернизации в свете меняющихся бихевиориальных задач. Аналогия мемов с вирусами дает теоретикам право говорить о ментальной заразности данных структур, способных инфицировать умственный потенциал человечества и через механизм сбоения вызвать патологические состояния помрачения, наносящие реальный экономический, политический и культурный ущерб. Обычно расчет делается на культивацию комплекса аномий и, как следствие, массового девиантного поведения. Вирусные атаки используются для поражения как автохтонного населения, так и населения иностранных государств в условиях ведения информационных или гибридных войн. Следует сказать, что прекрасными специалистами в области сочинения и трансляции ментально-вирусной продукции своего времени были известные гностические учителя - Василид, Валентин, Саторнил и пр. Широкое хождение в определенных религиозных средах в 1-111 вв. получили, в частности, мемы антропологического нигилизма и структурной многоэтажной сверхсложности мира, распространяемые по всей ойкумене приверженцами гностицизма. Это, можно сказать, темная сторона данной доктринальности. Однако циркулировали тогда и достаточно светлые мемы о необходимости очищения бытия от грязи когнитивных ошибок и нравственных непотребств, сопровождавших издревле жизнь человеческого сообщества. Думается, что гностики, как мастера социального программирования поздней античности и эпохи возрожденческо-просвещенческого неогностицизма, были бы, вне всяких сомнений, востребованы на современном рынке коммуникативных и политтехнологических услуг. Но если данный гипотетический факт проверить, увы, невозможно, то идентифицировать среди всего многообразия применяющихся сегодня в мировом инфополе мемов имеющие именно гностическую интенциональность - вполне посильная задача. Предпринятый нами поиск показал, что, на сегодняшний день, к сожалению, на мировых

коммуникативных площадках, если брать мемы сугубо с гностической спецификой, превалируют отнюдь не светлые, проясняющие дискурс, единицы, но, наоборот, экземпляры синкретического, а значит, затемняющего свойства, наподобие вербального шедевра, приписываемого молвой таланту раскрученного шоу-мена Гарика Харламова в период очередной волны пандемии коронавируса в июне 2021 года. Приведем текст сочинения полностью, без купюр, со ссылкой на предполагаемый источник: «Ура! Турцию открывают! А нерабочие дни, наоборот, отменяют. При этом Собянин со своим замом Раковой рассказывают, как всё плохо и койки вот-вот закончатся. Массовые мероприятия отменены, но футбол можно. Зоопарк на улице нельзя, но кинотеатры в помещении можно. При этом власти и ученые всё никак не разберутся: какая у нас вакцинация и от чего она помогает, какая вакцина эффективная и сколько антител надо для какого штамма. Необязательная вакцинация, но обязательная, хотя и добровольная, но отказаться нельзя, точнее можно, но могут отстранить от работы или уволить, хотя это незаконно, но отстранять разрешили, а потом запретили, но не мы, а они, а главный не в курсе. Ревакцинироваться Спутником нельзя, хотя можно, но не нужно, так как он защищает на 2 года, но через полгода антител уже слишком мало, хотя они есть, но от нового штамма не помогают, хотя могут помочь, если ревакцинироваться, но это неточно. Вакцинируйтесь и не будете болеть, хотя потом будете болеть, но нетяжело, хотя штамм-то уже другой, так что как повезет, но зато не будете болеть, но больных с антителами у нас полным-полно, но клеточный иммунитет вас спасет, если раньше болели или вакцинированы, но это неточно, поэтому необязательная вакцинация, которая обязательная. Маски будут не нужны, потом нужны, но лучше не снимать, поэтому ужесточим контроль, но на самом деле не ужесточим, поэтому носите на подбородке как носили. Ограничения ужесточать не будем, но потом будем, все необязательно, зато отдыхайте, но работайте и необязательно прививайтесь, хотя и обязательно, все равно заболеете, но несильно, хотя может и сильно, но редко. Локдауна не будет,

но эпидситуация плохая, поэтому, наверное, будет, главное на лавочку в парке не садитесь, нельзя, но в Турцию можно и за туризм по регионам России кэшбек. Третьей волны нет, но индийский штамм нас накрыл, но в России ситуация улучшается, но ухудшается за счет Москвы, откуда потащат в регионы как в прошлом году, но у нас кэшбек за туризм по России, а Москва хаб, поэтому вакцинируйтесь, чтобы снять маски, которые всё равно нужно носить, но необязательно, хотя и обязательно. 60% коллективного иммунитета нас спасут, но 60% уже было и не спасло, но это было от другого штамма, поэтому «несчитово» и нужно опять 60% от индийского, поэтому вакцинируйтесь, но вакцины от индийского штамма не будет, вакцинируйтесь чем есть обязательно, но добровольно. В общепите будут ковид-фри зоны, куда будут пускать только привитых, но для подростков прививки нет, поэтому их будем пускать непривитых, хотя новый штамм распространяет как раз молодежь, а привитые тоже могут заболеть...»437. С одной стороны, данный ментальный вирус можно рассматривать как объективный слепок с противоречивой ситуации, сложившейся в отношении подозрительно-абсурдных действий международных и отечественных медицинских структур по поводу необходимости, но добровольности масочного режима и вакцинации. С другой стороны, сам текст приводимого мема, как противоречивый вербальный конструкт, может формировать оксюморонную повестку, убивающую адекватность массового сознания, сваливающегося в деструктивный психологический игнор. Это тем более возможно, если учитывать фактор геометрической прогрессии, с которой разрастается сетевое сопротивление медицинским псевдо-кампаниям, о чем косвенно свидетельствуют проводимые, к примеру, в интернете креативные журналистские мем-парады438.

437 Практически по Жванецкому: «глубинный народ» прокомментировал ковидные ограничения // Новые известия. Веб-сайт. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://newizv.ru/news/society/23-06-2021/prakticheski-po-zhvanetskomu-glubinnyy-narod-prokommentiroval-kovidnye-ogranicheniya (дата обращения: 16.08.2021)

438 Куприенко Евгений. Мем-парад: самые смешные шутки про коронавирус // БК55. Новостной сайт Омска [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://bk55.ru/news/article/166738/ (дата обращения: 16.08.2021)

Падение уровня гностификации СМИ в изменяющихся историко-культурных условиях обусловило необходимость решения таких первоочередных задач как создание специальных институций и подготовку специалистов, добросовестно осуществляющих обязанности фильтрации информации, впускаемой в знаково-символическое пространство. Речь, конечно же, идет о цензуре как институционализированной практике искусственного сокращения информационных потоков в целях обеспечения ментального здоровья масс и общественной стабильности. Помимо цензурных ножниц, получивших свое законное правоприменение, в частности, в николаевской России XIX века439, наша история помнит и о более мягких способах наведения демедиального порядка. В качестве примера можно привести технологическую борьбу с девальвацией слова и, шире, - мысли, как формы онтологической членораздельности, препятствующей хаотизации стройного космоса бытия, предпринятую в период жизни и творчества первопечатника Ивана Федорова. Кипучая деятельность Федорова, определяемая им самим как «духовных семян по вселенной рассеивание» 440 , помимо непосредственного производства печатных книг, включала исправление несметного количества неточностей и ошибок, к XVI столетию буквально захлестнувших мануальное книговоспроизведение на Руси и существенно нарушавших полнокровный знаниевый оборот, поскольку книги, как говорилось в послесловии к «Апостолу», подверглись сильнейшему растлению «от приписующих» как «не наученных и неискусных в разуме»441. Специалисты отмечают и другие примеры демедиальных практик нашего пионера друкарного ремесла - отказ от всего лишнего в начертаниях шрифтов, введение четкой рубрикации

439 Рейфман П.С. Цензура в дореволюционной, советской и постсоветской России. В 2-х томах. Т. Вып. 1. -М.: «Пробел-2000», 2015. - С. 109-185.

440 Вознесенский А.В. Апостол 1564 года и первые опыты книгопечатания в Москве // Национальная библиотека. - 2014. - №1(01). - С. 56.

441 Федоров Иван. Апостол. Электронное факсимиле на сайте Российской государственной библиотеки. - С. 536 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://viewer.rusneb.ru/ru/rsl01003334090?page=536&rotate=0&theme=white (дата обращения 17.08.2021)

текста, неприятие симбиоза рукописной и типографской традиций442. Дело так называемой «книжной справы», начатое при царе Иване IV Грозном, было в муках завершено лишь после патриарха Никона, ставшего на путь грандиозной церковной реформы во второй половине XVII века443. По всей стране, наконец, научились взаимодействовать по единым литературно-языковым стандартам, что дало мощную мотивацию к великим реформам Петра I. Думается, что подобная скрупулезная редактура накопившейся информационной продукции и аудит неимоверно разросшегося коммуникативного поля, прежде всего, Российской Федерации, в целях интенсификации социального прогресса нас еще ожидают.

Именно в этом направлении, вероятней всего, лежит путь к чаемой в русской философской традиции софийности как нераздельно-неслиянному единству бытия, которое обеспечивают знаки и символы, социокультурные коды и правила, взнуздавшие «зверя из бездны» - хаос гомогенности. Демедеальные СМИ посредством своего гностифицирующего воздействия не позволяют фрагментам бытия абсолютно «сдружиться», равно как и слишком «разбежаться» друг от друга, наперекор скепсису Сергея Хоружия, считавшего, что «.трансрациональное единство раздельности и взаимопроникновения, в котором сверхрациональным образом осуществляется тождественность всякой части целому, недостижимо в эмпирическом, «падшем» мире, где непреодолимы разъединенность и конечность»444. Нам ближе более тонкое воззрение на эту тему С. Франка, утверждавшего, что «.единственно адекватная онтологическая установка есть установка антиномистического монодуализма. О каких бы логически уловимых противоположностях ни шла речь - о единстве и множестве, духе и теле, жизни и смерти, вечности и времени, добре и зле, Творце и творении, - в конечном итоге мы всюду стоим перед тем соотношением, что логически

442 Вознесенский А.В. Указ. соч. - С. 52-53.

443 Крылов Георгий, протоиерей. Книжная справа XVII века. Богослужебные Минеи. - М.: Индрик, 2009. -496 с.

444 Хоружий С.С. О старом и новом. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 155.

разделенное, основанное на взаимном отрицании, вместе с тем, внутренне слито, пронизывает друг друга - что одно не есть другое и вместе с тем и есть это другое, и только с ним, в нем и через него есть то, что оно подлинно есть в своей последней глубине и полноте» 445. Тем самым, здесь как бы санкционируется деятельность демедиальных «медиа» в бытии как третьей силы между центробежными и центростремительными тенденциями, враждующими в общественном универсуме как части универсума в целом. Если реальность действительно имеет характер триадизма, троичности, строясь по принципу «тезис - антитезис - синтез», то подлинную сущность средств массовой информации языком С. Франка можно определить как свободное «витание» над противоречиями и противоположностями. В мире социального оно проявляется в том, что любые общепринятые практики - от спорта и школьного образования, до правил дорожного движения и жилищно-коммунального хозяйства - становятся возможными лишь в узком информационном зазоре писанных, сказанных или визуализированных императивов, своим медиа-витанием позволяющих субъектам избегать ада всесмешения и взаиморастворения.

Демедиальные СМИ, ставшие в современном мире феноменом ноосферным, бесспорно, обладают силой, предотвращающей возвращение структурированного социального бытия к состоянию нерасчленённой первоматерии. Именно ради этого они изрезали бороздами текстов окружающее социальное пространство, давая простор жизни в её демедиально-медиальном формате, когда «все позволено, но не все полезно». Памятуя о путанице, устроенной неразумными зверушками в стихотворении Чуковского, можно вывести тип идеального поведения СМИ в мире: чтобы инфоморе не горело, надо набраться мужества вести себя «как заинька»446, отрезвлявший сумасбродных товарищей («Кому велено чирикать - не мурлыкайте!») и не участвовавший в размене собственной родовой сущности

445 Франк С.Л. Сочинения. - М.: Издательство «Правда», 1990. - С. 315-316.

446 Чуковский К.И. Путаница // Чуковский Корней Иванович. Сказки для малышей. - М.: Издательство АСТ, 2016. - С. 115.

на вихри раскрепощающего карнавала, у которого всегда есть и оборотная

447

сторона - острое похмелье и ужас гротеска447.

Современные же массмедиа, сменив родовой охранительный статус на посреднический (media - от лат. medium «посредник»), постепенно превратились в феномен на потребу, поневоле вступающий в беспорядочные отношения с клиентами и патронами, напоминающие сервильный функционал древнейшей профессии. Перестав заботиться об идее собственной чистой идентичности, они обречены заниматься пассивным проституированием с любым подвернувшимся финансовым «благодетелем». В результате, массмедиа попали в прямую или косвенную зависимость от внешних влиятельных структур448 , ведущих успешную экономическую и политическую деятельность. Информационное обслуживание интересов этих структур взамен отчетливой картины мира, который «во зле лежит» - т.е. главной своей социальной миссии - полностью аннулирует свободу маневра современных средств массовой информации, лишая их подлинно гуманистической ауры.

Подведем итоги исследования. Применительно к медиаиндустрии, гнозис как способность к распознаванию и фильтрации информационных потоков, может быть двух типов - проясняющим (медиагнозис) и хтонизирующим (постмедиагнозис). Проясняющий медиагнозис тяготеет к эвристической умеренности, аккуратности, достаточности и в итоге, к демедиальной ясности продукта - текста, картинки и т.п. Хтонизирующий постмедиагнозис может являть себя в двух ликах - избыточном и дефицитарном. Избыточный постмедиагнозис характризуется качествами кеномальной спутанности, чрезмерности, раздутости. Дефицитарный постмедиагнозис тяготеет к скудости, чрезмерной схематичности, усеченности и самооскоплению, что, в конечном итоге, также способствует

447 Меньшикова Е.Р. Всполохи карнавала: гротескное сознание как феномен советской культуры. - СПб.: Алетейя, 2006. - 204 с.

448 Засурский Иван. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-е годы. - М.: Издательство МГУ, 2001. - 288 с.

потере ясности. Медиагнозис обусловливает высокий уровень гностификации СМИ, в то время как постмедиагнозис - способствует ее стемительному снижению.

Утрата СМИ своих сущностных качеств самотождества и саморазличия, позволявших им до фазового перехода из состояния демедиа оставаться самими собой была обусловлена падением уровня гностификации в системе на фоне общих общих культурных трансформаций, вызванных, по нашему мнению, стадиальными метаморфозами гностической доктринальности как одним из важнейших ферментов западной цивилизованности. По мере падения уровня гностификации, СМИ приобретали новые деструктивные эффекты, качества и свойства, среди которых, в первую очередь следует отметить магичность, насаждение измененных состояний сознания, рассеивание внимания и вирусную навязчивость, которые все более проявляют себя в процессе демедиализации СМИ. Снижение уровня гностификации современных массмедиа автоматически способствует падению степени рациональности массового сознания, что неминуемо приведет к ментальной неразборчивости общества и утрате им навыков критического осмысления действительности, которые формировались, в том числе, и при помощи демедиальных СМИ, делавших ставку на строгую селективность сведений, допускаемых в медиаполе на основании критерия важности для материальной и духовной деятельности человека, направленной на созидание.

ГЛАВА III. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СМИ В СВЕТЕ АКТОРНО-СЕТЕВОЙ

ТЕОРИИ

Эпиграфом к данному разделу могла бы стать фраза Толкотта Парсонса о том, что «главным принципом организации живых систем является то, что их структуры дифференцированы в соответствии с различными требованиями, которые предъявляет им окружение449», правда, на наш взгляд, с небольшим уточнением - и не живых тоже.

В данной главе деятельность современных средств массовой информации будет представлена в свете акторно-сетевой теории известного французского философа Бруно Латура и его школы, наиболее приметным представителем которой является англичанин Джон Ло. Латурианство, будучи авторитетным интеллектуальным трендом последних десятилетий на западе, вне всяких сомнений, повлияло на мировоззрение западного общества, очевидно затронув и ментальность работников сферы массмедиа. Это должно было проявиться в принципах отбора и компоновки журналистских материалов, их технической и творческой репрезентации. Методология АСТ (ANT - в английской транскрипции: actor-network theory) не могла не наложить свой отпечаток на взаимодействие медийщиков с аудиторией по каналам прямой и обратной коммуникации. С нашей точки зрения, латурианство, как ответвление постмодернистской традиции упадка, ведет очень опасные игры по дискредитации устоявшихся в гуманитарной науке вообще и философской антропологии, в частности, взглядов на природу разума и в целом, - познавательных способностей человека, давших нам множество восхитительных открытий, создавших уникальную европейскую цивилизацию на началах объективизма, воспроизводимости и проверяемости знаний. Акторно-сетевая теория сильно сомневается в действенности именно такого разумного начала - жестко и деспотично диктующего исследователю свои неукоснительные требования, забывая,

449 Парсонс Т. О социальных системах. - М.: Академический проект, 2002. - С. 791.

вероятно, некоторые общефилософские аксиомы, перед которыми были вынуждены смиряться все великие. Вот с каким пиететом, к примеру, относился к данной проблеме Людвиг Фейербах: «Разум - говорил он, - есть категорическое, беспощадное сознание вещи как таковой, потому что он объективен по природе, - сознание всего, что свободно от противоречий, потому что он сам - свободное от противоречий единство, источник логического тождества, сознание закона, необходимости, правила, меры, потому он сам есть действие закона, вытекающая из природы вещей самодеятельность, правило правил, абсолютное мерило, мерило мерил»450. Иными словами, разум функционирует не стихийно, но создавая в сопричастном ему сознании пользователя некое подобие неотменяемого гравитационного поля. Поэтому желание Б. Латура и его школы, в каком-то смысле, перешагнуть через гравитацию, заменив ее на упоительное и «креативное беззаконие» мысли, скачущей в самой гуще вещей «In medias res», как бы создающей альтернативные правила, признающие только воздух абсолютной и беспрепятственной свободы идейного парения, следовало бы, наверное, с определенными оговорками, квалифицировать как наукообразное самодовольство, презревшее веления высших психических функций человека, которые закладывались в нас природой тысячелетиями.

Тем не менее, данная оценка вовсе не помешает нам анализировать медиафеномены современности с прицелом именно на латурианство, поскольку, как нам кажется, именно оно представляет собой ключ к разгадке тайны демедиации, которой посвящено наше исследование. Речь ведь идет о вскрытии тех коммуникативных стратегий, прижившихся на сегодняшний день в СМИ, которые, может быть бессознательно, впитали в себя алгоритмику и общий философский «аромат» АСТ, способствующие нивелированию гностической ясности массового сознания, культивирующие путанность восприятия жизни во всех ее проявлениях и насаждающие коллективный гипнотический транс.

450 Фейербах Людвиг Андреас. Стремление к счастью. - М.: Издательство АСТ, 2020. - С. 121.

С гностицизмом акторно-сетевую теорию роднит ярко выраженная установка на поиск кристальной ясности и чистоты в постижении любого объекта, что, как и в гностической методологической традиции, парадоксальным образом приводит к излишнему многословию, велеречивости, путаной описательности, желанию видеть мир настолько многокомпонентным, насколько это возможно. Данная жажда к все большему и большему уточнению и прояснению в конце концов диалектически порождает эффекты прямо противоположные, - когда читателю становится невыносимо трудно разобраться в схемах и протоколах обеих интеллектуальных школ. И в этом смысле василидианский распад первобытия на триста шестьдесят пять эманирующих сущностей-эонов мало чем отличается от латурианской ставки на скрупулезный учет влияния любых, даже самых незаметных мелочей при анализе той или иной ситуации, сложившейся в поле науки.

3.1. СМИ как «черный ящик» Бруно Латура

На предыдущем этапе исследования при рассмотрении СМИ как социокультурного феномена, коренным образом влияющего на состояние массового сознания общества в плане выстраивания своеобразной «резкости» его восприятия действительности, нами было показано, что СМИ представляют собой определенную оптику изучения мира и процессов, протекающих в нем. Эта оптика хоть и закладывалась исторически изначально в демедиальном формате, в современных условиях конвергенции массмедиа все больше становится именно медиальной, т.е. не разделяющей четко явления по разрядам и классам с точки зрения их важности и полезности для потребителя информации, а, наоборот, формируя из них синкретический mix, в котором все бескритериально смешивается со всем.

Основная задача данного этапа исследования - показать возможности акторно-сетевого подхода Бруно Латура к исследованию коммуникативных

процессов, формирующих особую траекторию взаимодействия медиагнозиса с массовым сознанием. Иными словами, нам необходимо описать методологию, способную выявить специфические особенности функционирования СМИ с падающим потенциалом гностификации, который ранее позволял выполнять присущие им функции демедиации. На сегодняшний день уровень гностификации массмедиа таков, что его едва хватает лишь для трансляции незамысловатой в когнитивном отношении мифологии, обеспечивающей потребителю состояние легкого транса. Необходимо учитывать, что эта методология, а именно латурианство, сама по себе (как и СМИ в медиальном режиме) беспредельно ризоматична, вследствие чего обещает интересные открытия.

Перед тем, как перейти к разговору непосредственно об акторно-сетевой теории Бруно Латура, необходимо сказать несколько слов о ее генетических корнях, уходящих, как нам представляется, в философию «антифундаментализма» и социального критицизма Ричарда Рорти, американского лингвопрагматика второй половины ХХ века. Как отмечает О.В. Шаповалова, «занять антифундаменталистскую позицию означает отказаться от универсалистского философского проекта, т.е. от поисков неизменных критериев и прочных оснований познания, бытия и морали. Это стремление порвать с платоновско-кантианской традицией объединило в себе как постницшеанскую европейскую, так и прагматическую американскую философию. Это течение отказывается признавать за философскими истинами статус фундаментальных»451. Можно не напрягая воображения представить те разрушительные интеллектуальные последствия, которых, собственно, и добивается Рорти, размывая авангардно-пророческий статус философии, во все времена пребывавшей в поиске абсолюта. Если, действительно пора, как мечтает данный автор, выказать «определенное безразличие к вопросу о том, когда мы занимаемся философией, а когда

451 Шаповалова О.В. Конституирование «случайного сообщества»: современный либерализм на распутье // Вестник РГГУ. - №15 (76)/11. Серия «Философия. Социология». - Москва, 2011. - С. 11.

нет»452, тогда следует признать философствованием все на свете, чего лишь едва коснется наше не обязательно сосредоточенное внимание: незамысловатую игру ребенка в песочнице, аддиктивные ощущения наркозависимых, досаждающее жужжание комара, шелест автомобильных шин на мокром асфальте и много другое. Позиция Рорти в отношении философии позволяет до абсурда релятивизировать отвлеченную человеческую мысль, тысячелетиями занятую поиском незыблемых оснований для продолжения существования в бытии, то и дело норовящем уйти из-под ног в силу топкой изменчивости и ненадежности. «Мне представляется, - говорит он, - что Гегель и Кант воспринимали философию во многом слишком серьезно. Философия не является ни систематизирующей науки дисциплиной, ни средством духовных преобразований: она - лишь один из способов сглаживания напряжений между сферами культуры, показывающий, что эти напряжения менее значительные, чем предполагалось»453. Поэтому всемерно «утрамбовывать» зыбкую философскую гать своим творчеством не входит в планы этого критика, который больше склонен к ироническим языковым играм, выражающихся в преднамеренном переописании вещей на иной лад, т.е. делая их всякий раз непохожими на самих себя ранее. И это до тех пор, «пока не будет создан образец лингвистического поведения, который будет соблазнять подрастающие поколения выбрать его, заставляя их тем самым искать новые подходящие формы нелингвистического поведения, например,

454

усвоение нового научного аппарата или новых социальных институтов». Данная, на наш взгляд, очень сомнительная затея, напоминающая опыты по остранению в литературоведении Виктора Шкловского455, имеет мало общего с философией как таковой, но очень роднит ее с риторическим ловкачеством

452 Белоус И.А. Рорти // Новейший философский словарь. Постмодернизм. - Мн.: Современный литератор, 2007. - С. 493.

453 Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. - М.: Русское феноменологическое общество, 1996. - С.10.

454 Рорти Р. Указ. соч. - С.29.

455 Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного // Шкловский В.Б. Избранное. В 2-х т. Т. 2. - М.: Худож. лит., 1983. - С. 57-58.

софистов как антидиалектиков456. Ибо какой смысл всякий раз создавать все более модернизированные словари одних и тех же явлений, если сами явления от этого не меняются. В лучшем случае ниспровергательская методология Рорти отсылает нас к субъективно-идеалистической традиции, ратующей, как мы знаем, за бегство из объективного мира 457 в область разгоряченных фантазий бартовско-кристевского означивания 458 , но квазифилософский эскапизм не может, очевидно, быть признан достойным уважения ни при каких условиях. Святость слова, языка очень хорошо чувствовали другие, более серьезные и ответственные мыслители, наподобие П. Флоренского («Слово как живой организм»459) или М. Хайдеггера («Язык как дом Бытия»)460, вызывавшие своим отношением к объекту молитвенный трепет предстояния перед тайной вечности. И вряд ли даже ненавязчивое заступничество И.Д. Джохадзе за Рорти, работы которого кажутся ему злободневными и оригинальными461, может хоть как-то реабилитировать взрывоопасные изыскания последнего перед светом рационалистического сознания, вскормленного «молоком» метафизики. Объективность не может быть соглашением462 (точка зрения Рорти, передавшаяся затем Латуру) хотя бы потому, что на ее фундаменте было построено грандиозное здание человеческой культуры и науки, от которых добровольно могут отказаться разве что безумцы. Поддержим разоблачающую правоту Н. Юлиной, считающей, что философский герой у Рорти - нарцисс, погрязший в эпистемологической «махновщине», озабоченный «только желанием завлечь, соблазнить, очаровать присутствующих своей игрой и своей интересной

456 Минасян А.М. Диалектика и софистика (опыт философской дискуссии). - Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1985. - 312 с.

457 Клеева Д. Доктрина солипсизма как повод ее опровергнуть // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. - 2017. - №3. - Том 2. - С. 86-91.

458 Дьяков А.В. Философия постструктурализма во Франции. - Нью-Йорк: Издательство «Северный крест», 2008. - 364 с.

459 Флоренский П.А. св. У водоразделов мысли (Черты конкретной метафизики) // Флоренский П. Сочинения в 4 т. Т. 3(1). - М.: Мысль, 2000. - С. 213.

460 Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. - М.: Республика, 1993. - С. 192.

461 Джохадзе И.Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 3.

462 Рорти Р. Философия и зеркало природы. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. - С. 251.

историей»463. Случай с Рорти, судя по всему, и есть тот «последний круг скептического ада», о котором с содроганием писал П. Флоренский: здесь «слова перестают быть фиксированы и срываются со своих гнезд. Все превращается во все, каждое словосочетание совершенно равносильно каждому другому, и любое слово может обменяться местом с любым. Тут ум теряет себя, теряется в безвидной и неустроенной бездне. Тут носится горячечный бред и бестолочь»464.

Латур в своей не менее дерзко-анархической - в сопоставлении с Рорти - философской концепции исходит из того, что любая, даже самая незаметная вещь с прилавка магазина «Тысяча мелочей», имеет демократическое право называться действующим в мире и серьёзно влияющим на мир актором, абсолютно равноценным по значимости с другими вещами, признанный авторитет которых для истории, по уговору, почему-то никем не оспаривается и, прежде всего, учеными. Данный уважаемый статус выведенных из тени забвения новых деятелей (актор - от англ. action - действие) обеспечивается, по мысли Латура, тем, что каждый из них вплетен в колоссальных размеров сеть интеракций с другими акторами, репутацию которых также необходимо кропотливо устанавливать, чтобы добиться полного понимания устройства какого-то объекта, на который направлено наше внимание. Иными словами, вещи при таком ракурсе превращаются в хоры вещей, тысячекратно усиливающие голоса коллег по ассамбляжу. Это будто бы дает теоретикам, во-первых, шанс обнаружить что-то такое в хитросплетениях акторов, от чего произойдет сотрясение основ нашего понимания мира, во-вторых право заявлять о необходимости перманентной, сиюминутной перестройки-перекраивания любой цельной картинки бытия, в-третьих, отвергать стереотипизированные представления о чем бы то ни было, если они не прошли горнило щепетильной аналитической рефлексии. Кроме того, АСТ закладывает возможность релятивизировать

463 Юлина Н.С. Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти. - Долгопрудный: Вестком, 1998. - С. 91.

464 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. - С. 58.

конечную истину вследствие невозможности ее канонической формулировки (ведь все текуче) и утверждения (ибо нет никаких авторитетов).

Чтобы понять, как работает латуровский метод, приведем следующий пример. Представим себе ситуацию школьного урока истории. Тема -причины первой русской революции 1905-1907 гг. Учитель при опросе учеников не удовлетворяется получением более-менее стандартного набора из трех-четырех общих причин (допустим, нерешенности аграрного вопроса, поражения России в русско-японской войне и кризиса отечественного капитализма в начале ХХ века). За это он не может (как следовало бы) поставить оценки «отлично». Высший балл получает тот, кто даст ответ, состоящий из десятка пунктов, обратив внимание на такие незаметные для взгляда непосвященного моменты, как: состояние здоровья детей Николая II, сны будущего фаворита царицы Григория Распутина (исчисляемые сотнями), немецкая родословная самой Александры Федоровны, влияние Бадмаева, а также фривольные письма своей любовнице министра внутренних дел Российской Империи Вячеслава Плеве, убитого террористом-эсером Егором Сазоновым за якобы брошенную им на публике фразу о необходимости для России «маленькой победоносной войны», чтобы остановить революционную смуту. Подойдет и медицинское образование самого Сазонова, его старообрядческий бэкграунд и так далее. Данный «аналитический» подход, на наш взгляд, аналогичен физиологическому «вывиху» пролиферации, которым пользуется организм для восстановления поврежденной ткани, наращивая утраченные клетки путем их неконтролируемого разрастания, грозящего онкологией 465 . Для Латура, склонного к подобным «накручиваниям», как бы не существует «прочных» фактов ни в каком вопросе и ни в какой сфере. Их легионы, и не нам-де как исследователям определяться с их главенством или второсортностью. Кашель княжон или гемофилия, которой страдал царевич Алексей, сны,

465 Фархутдинов Р.Р., Мусин Ш.И., Кзыргалин Ш.Р. Свободные радикалы, пролиферация и канцерогенез // Креативная хирургия и онкология. - 2011. - №3. - С. 109-112.

письма, дневники, восторженные или панические состояния далеких или близких фигурантов разбираемых событий, могут подтолкнуть нас к значительному открытию. По мнению Б. Латура, подобные кейсы должны, работать не только в истории, но и в физике, химии, социологии, астрономии, - везде, где ведется направленное постижение предмета466. Оно ведется как хаотическое собирание бессвязной коллекции тех самых акторов, в роли которых может быть все, что угодно, поскольку любой объект есть, прежде всего, огромных размеров склад заброшенных вещей, и никогда не знаешь, какая из них может привести к когнитивному сдвигу. Равно как и не знаешь, существует ли вообще отметка, за которой располагалась бы твердая почва идиомы «конца концов», ведь латуровский мир, как его точно определяет Виктор Вахштайн, - это «мир множественных порядков интеракции, вложенных друг в друга, сосуществующих в непосредственной пространственно-временной близости.» 467 . Добавим: бесконечно множественных и от того бесконечно депрессивных.

Далее в стилистике самого Латура, не приветствовавшего четкой системы, нами приводится импровизированный «гербарий» мыслей этого ученого, ни в коем случае (по его наставлению) не претендующих на роль каких-то особенно ценных или определяющих. Это регистрационный протокол, который можно читать с любого конца без потери смысла, всякий раз заново рождающегося и тут же утрачивающегося. Это просто подборка мыслей Латура, похожая на околофилософский дзен или «игру в бисер» по рецептам Германа Гессе, с нашими минимальными комментариями, которые имеют интерес в связи с темой нашего исследования.

Латур занимается проблемой социального, обозначающего для него «тип связи между вещами», которые сами по себе могут и не являться

466 Латур Бруно. Пастер: Война и мир микробов, с приложением «Несводимого». - СП.: Издательство Европейского университета в Спанкт-Петербурге, 2015. - 316 с.

467 Вахштайн В. Пересборка повседневности: беспилотники, лифты и проект ПкМ-1 // Логос. - 2017. - Том 27. - №2. - С. 17.

социальными: химагрегаты, правовые отношения, корпоративные, физиологические структуры или политические альянсы468.

После того, как «в продажу поступает новая вакцина, предлагается новая должностная инструкция, создается новое политическое движение, открывается новая планетная система, принимается закон, происходит новая катастрофа <...> мы уже не уверены, - скептически констатирует философ, -в том, что такое «мы». Кажется, мы связаны «узами», которые не похожи на регулярные социальные связи»469.

«.мы склонны ограничивать «социальное» человеческим миром и нововременными обществами, забывая о том, что сфера социального гораздо шире»470. В связи с этим, вводится понятие «не-человеков»471, роль которых в конструировании социального гипертрофируется. «Если действие априори уже ограничено тем, что делают «намеренно» и «осмысленно» представители рода человеческого, то трудно увидеть, как способны действовать молоток,

" 472

корзина, дверной замок, кошка, плед, кружка, расписание или этикетка»472, -заявляет Латур, словно бы брезгующий гегемонией людей над вещами и стремящийся перевернуть этот порядок, заставив людей больше слушаться вещевые ассоциации. Он творит гегемона из вещи, поскольку: «Вещи могут не только «детерминировать» или служить «фоном человеческого действия», но еще и допускать, позволять, предоставлять, способствовать, разрешать, предлагать, влиять, мешать, делать возможным, препятствовать»473. Вещевой фетишизм Латура, на наш взгляд, чем-то сродни языческому пантеизму, поскольку в данной философии вещи активны не менее тех, кто их произвел. Чтобы подчеркнуть этот деятельный момент «не-человеков», вводится понятие актора. Хотя и путано, актор остенсивно предстает перед нами как «то, что побуждается к действию множеством других. «Актор» в

468 Латур Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. - С. 17.

469 Там же. - С. 17.

470 Там же. - С. 18.

471 Там же. - С. 23.

472 Латур Б. Пересборка социального. - С. 101.

473 Там же. - С. 102.

разделенном дефисом словосочетании «актор-сеть» - не источник действия, а движущаяся цель обширной совокупности сущностей, роящейся в его направлении» 474 . Латуру приходится ассоциировать понятие актора с актерством, которому присуще мистифицирование с различными масками-ролями, в которые субъект иногда вживается, утрачивая первичную сущность. Для вящей убедительности подтягивается душетрепещущий евангельский образ: «Об акторах всегда нужно говорить словами Иисуса на кресте: «Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят»475.

Акторов до неприличия много, они умело сохраняют конспирацию и составляют хрупкие узы и перекрестья друг с другом, принимающие звездообразную форму. «Нас заставляют действовать другие, не контролируемые нами силы, вроде бы очевидные и вполне посюсторонние. <...> На нас всех давит что-то невидимое, - оно крепче стали и при этом невероятно пластично»476 , - предостерегает Латур. И далее: «.объекты кажутся способными вступать в ассоциации друг с другом и с социальными

477

отношениями лишь мимолетно» , а мы являемся «.свидетелями таинственного слияния человеческой деятельности и не-человеческих сущностей»478. Последний нюанс неоднократно апробировался в культуре, однако, чаще всего в области поэтического творчества, имеющего в сравнении с философией несомненное алиби для переплавки в тигле воображаемого любых представившихся компонентов - к примеру, как у М. Лермонтова: «Смешались в кучу кони, люди . »479. Мастерами литературных смешений разнокалиберных ингредиентов, по нашему мнению, были Джеймс Джойс 480 и Марсель Пруст 481 . Эдакий всеобъемлющий романический

474 Там же. - С. 68.

475 Там же. - С. 69.

476 Там же. - С. 35.

477 Латур Б. Пересборка социального. - С. 113.

478 Там же. - С. 127.

479 Лермонтов М.Ю. Бородино // Лермонтов М.Ю. Сочинения в двух томах. Том первый. - М.: Правда, 1988. - С. 154-156.

480 Джойс Дж. Улисс: роман. - М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2014. - 928 с.

481 Мамардашвили Мераб. Психологическая топология пути. М. Пруст. «В поисках утраченного времени». -СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. - 473 с.

гигантизм, эпические саги «обо всем сразу» для тех, кто имеет досуг купаться в деталях. Своего рода «предчувствием» (по некоторым параметрам) Латура был Артур Шопенгауэр, открывший «пандорину шкатулку» пристрастных представлений о мире и определивший половую любовь как прорывающуюся через волю отдельного индивидуума многоголосия родовой воли482, что свойственно АСТ.

В общую и без того витиеватую картину вносится два существенных дополнения: первое - что каждый актор есть, к тому же, посредник. В понятийном аппарате Латура слово «посредник» играет важное значение: это то, что в отличие от нейтрального проводника, переносит значение и силу, значительно преобразуя их483. Еще акторы - это «скрытые потенциальности» и «резервные армии» 484 . Число посредников бесконечно, и они «... заставляют вещи делать что-то другое, не то, что ожидалось»485. В порядке отступления скажем, что тема посредничества фундаментальна и для массмедиа и не только потому что медиа посредник этимологически. Если опираться на латуровское понимание, то современные объемы медиаспама, рождающего перегруз массового сознания, проистекают из санкции, данной журналистам как коммуникаторам, без ограничений применять любые подручные средства во время работы - выход в интернет, приглашение любого количества гостей в студию, использование прямых включений и пр. Это должно, в идеале, разнообразить выступление, щедро насыщая его информационным богатством, тогда как на самом деле, лишь загромождает аудиторное внимание вздором и замутняет восприятие избытком детализаций. Подобная «щедрость» не идет во благо и надо уметь ограничиваться, ибо любой посредник, находящийся в пространстве между журналистом и аудиторией, источает информационные шумы и искривляет коммуникацию. Второе дополнение - что не выявленных акторов на

482 Шопенгауэр А. Метафизика половой любви // Шопенгауэр А. Избранные произведения. - М.: Просвещение, 1993. - С. 375.

483 Латур Б. Пересборка социального. - С. 58.

484 Там же. - С. 347.

485 Там же. - С. 85.

астрономический порядок больше, чем выявленных. «Я называю этот фон, -говорит Латур, - плазмой. Это именно то, что еще не отформатировано, еще не измерено, еще не социализировано, еще не включено в метрологические цепи, еще не покрыто, не обследовано, не мобилизовано или не субъективировано»486. Отсюда: «Мир - это не твердый континент фактов, куда вкраплено несколько озер определенности, а широкий океан неопределенностей, где пестреют несколько островов градуированных и стабилизированных форм»487. Но если Латур защищает эту неопределенность, обладающую с его точки зрения пятью ипостасями (природы групп, действий, объектов, фактов и неопределенность исследовательская 488 ), то в нашем представлении именно СМИ должны методично расширять территории ясности за счет фокусировки на важном и преумножения отчетливости.

Акторно-сетевой манифест Латура звучит весьма парадоксально: «.я намереваюсь определить социальное не как отдельную область или особый тип вещей, а лишь как очень своеобразный процесс переустановления связей и пересборки» 489 . Для именования своего занятия Латур предлагает использовать гибридный термин «ассоциология», но признается, что тем самым многое «сваливает в кучу»490. Другие возможные названия АСТ, по Латуру: «социология перевода», «актантно-ризомная онтология»,

" 491

«социология инноваций»491.

Что принесет с собою медленная и мучительная работа по установлению цепочек связей внутри сетей? «Неопределенность, - обещает разработчик АСТ, - так и должна остаться неопределенной.» <.> «.мы должны, как это ни парадоксально, рассматривать все неопределенности, сомнения, смещения и замешательства как свою опору»492. Согласимся, что все перечисленное относится к разряду очень странных союзников.

486 Латур Б. Пересборка социального. - С. 336.

487 Там же. - С. 337.

488 Там же. - С. 36.

489 Латур Б. Пересборка социального. - С. 18-19.

490 Там же. - С. 21.

491 Там же. - С. 22.

492 Там же. - С. 69.

Лозунги АСТ не менее эпатажны. «Следуйте за акторами!» - требует Латур. Другой лозунг - «Нет ин-формации, есть только транс-формация». Третий - «Регистрировать, не фильтруя, описывать, не поучая». Еще один -«Отныне всё суть данные». И еще: «Опыта больше, чем видит глаз». Посредством данных лозунгов латурианство раскрывается как философия вечно становящегося, а не раз и навсегда ставшего бытия, что подкрепляется фразами, наподобие «Я покажу, что можно, так сказать, кормиться разногласиями и научу, как стать хорошим релятивистом»493, или «АСТ это как в математике метод исчисления бесконечно малых»494, или «АСТ - это, прежде всего, негативная аргументация. Она не говорит ничего позитивного

495

о положении дел»495.

Латур благословляет всякое «сбивание с толку» в следствие «затопления данными» и проклинает любое «прореживание» количества действующих сущностей с целью «эмансипации» от неприемлемых. Автора интересуют «кванты изменений», поэтому он призывает по-муравьиному «.учиться останавливаться на каждом шагу»496. Есть ощущение, что Латур пишет бесконечный черновик, постоянно корректируя собственные ошибки, неточности, сомнения, возвращаясь десятки раз к одному и тому же, чтобы представить сказанное чуть в другом свете. Это затянувшееся гиперразвернутое эссе без берегов, набросок чего-то, что никогда не закончится хорошо коррелирует с практикой диффузных и ни к чему не обязывающих выступлений нынешних работников массмедиа.

Откровенность Латура иногда зашкаливает: «.разумность, - бросает он, - не то, за что я борюсь»497. И действительно, некоторые его пассажи вполне могли бы служить олицетворением симптоматики сумасшествия: «Будьте готовы выкинуть за борт практику, структуру, душу, время и пространство вместе со всеми остальными философскими и

493 Там же. - С. 31.

494 Там же. - С. 29.

495 Там же. - С. 198.

496 Латур Б. Пересборка социального. - С. 32.

497 Там же. - С. 287.

антропологическими категориями, и не имеет значения, насколько глубоко укорененными в здравом смысле они окажутся»498. Следующий пассаж в том же нездоровом духе: «Путешествие с АСТ, боюсь сказать, окажется мучительно медленным. Движение будет постоянно останавливаться, препятствовать ему, прерывать и уводить в сторону»499. Венчает подборку тезис «Я нахожу, что лучше всего пользоваться самым расхожим, банальным и даже вульгарным репертуаром, тем самым избегая риска привести в замешательство богатую идиоматику самих акторов» 500 . Исходя из пожеланий Латура, необходимо прекратить контролировать стихийный жизненный поток разумным сознанием вообще или научным сознанием, в частности. С учетом того, что разумности присуще такое качество, как избирательность, латуровская агрессивность в отношении любого рода рамочности и локализаций выглядит вполне логично. «Так что совершенно правильно будет сказать, - учит философ, - что всякое конкретное взаимодействие изобилует элементами, которые уже изначально присутствуют в этой ситуации, пришли в нее из какого-то другого времени, какого-то другого места, порождены какой-то другой силой. <.> .действие всегда смещается, соединяется, делегируется, переводится. И если наблюдатель пойдет за этим изобилием, его унесет от конкретного взаимодействия в другие места, другие времена, и явятся другие силы, которым надо будет придать форму. Как будто сильный ветер никому не дает оставаться на месте, сдувая всех прочь, как будто мощное течение всегда заставляет нас покинуть локальную сцену» 501 . Совсем неутешительным итогом логики Латура, на наш взгляд, является фраза французского новатора: «Не надо верить всей этой болтовне об «ограниченности» точки зрения»502. И если довериться подобным умозаключениям Латура, неуместной станет, к примеру, здоровая ирония А.П. Чехова, направленная на осмеяние спора

498 Там же. - С. 40.

499 Там же. - С. 36.

500 Там же. - С. 45.

501 Латур Б. Пересборка социального. - С. 233-234.

502 Латур Б. Указ. соч. - С. 204.

горе-журналистов о надуманной проблеме «выеденного яйца» (рассказ «Два газетчика») 503 . В контексте приведенных примеров, философия Латура представляет собой намеренное застревание исследователя на месте в эстетико-созерцающей позиции. А латуровщина, перенесенная в медиадискурс, - есть его разложение изнутри через продуцирование информационной избыточности.

Акторно-сетевая теория имеет специфический, ни на что не похожий «инфраязык», который, по Латуру, с легкостью «.позволяет перемещаться из одной системы координат в другую» 504. На наш взгляд, смысловые колебания и сдвиги на огромном плоском пространстве лаборатории жизни являются маркером АСТ 505 . Своей изощренной «въедливостью» метод Латура словно реанимирует гомогенную нерасчлененность - особенность первобытного сознания, выражающуюся, в частности, в том, чтобы произносить фразы как бы через дефис и всякий объект описывать в спайке с обволакивающим контекстом: «индеец-острие-копья-идущий-на-охоту-по-горной-тропе-ранним-ранним-утром». На наш взгляд, это выглядит весьма любопытно, но импотентно с точки зрения рациональной науки, привыкшей к узкой сфокусированности на объекте и предмете. При всей ее оригинальности, латуровщина будто призвана тормозить научный прогресс бременем лишних подробностей. Проникая в поры общественного сознания, она реанимирует первобытную мыслительную нерасчлененность, готовя обществу путь назад, в архаику. Но только это уже будет вторичная архаизация, вызывающая досаду ресентимента от утраты завоеваний цивилизации. Показательно, что многие современные медийщики в своей практической деятельности (репортажах и комментариях, статьях и рецензиях) активно используют инфраязык Латура, совершая при этом умопомрачительные междисциплинарные виражи, что кардинальным

503 Чехов А.П. Два газетчика: Неправдоподобный рассказ // Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. - Том 4. - М.: Наука, 1976. - С. 156-158.

504 Там же. - С. 46.

505 Latour Bruno, Woolgar Steve. Laboratory Life. The Construction of Scientific Facts. - New Jersey: Princeton University Press, 1986. - 294 p.

образом влияет на угасание массового сознания, делает его аморфным и притупленным. Данные метаморфозы вполне предсказуемы, поскольку массовому сознанию из авторитетных источников регулярно навязывались мысли о том, что «.общества нет, социальной сферы нет, социальных связей нет, а есть переводы между посредниками, которые могут порождать прослеживаемые ассоциации» 506 . Подобные установки культивируют ирреалистическое отношение к действительности, свойственное некоторым восточным религиям, у которых развито учение о майе как неведении. Под этим углом зрения и медиа никаких нет. А есть лишь сети летучих ассоциаций между людьми и специальными гаджетами - редакции, нашпигованные устройствами и специалистами - которые к вечеру рассыпаются «в пыль», чтобы завтра начать строить мир медиального вновь. Тогда массмедиа - это не основательно выстроенная структура, а заковыристая цепочка ежесекундных неуловимых сдвигов и интеракций.

В своей концепции Латуру приходится балансировать, дабы не заблудиться в выстраиваемых им репликациях бытия: «Если раньше, - пишет он, - вам приходилось сновать туда-сюда между реальностью и фикцией, как будто это был единственно стоящий путь, то теперь есть возможность отличать процедуры допуска к реальностям - уже во множественном числе, -от процедур, обеспечивающих стабильность и единство»507. Нагромождение немыслимой кучи-малы из конкурирующих онтологических отсеков. Подчас кажется, что и у самого Латура иногда опускаются руки в связи с расширением поля неопределенности АСТ: «Наше введение в АСТ начинает походить на новое издание парадокса Зенона: каждый сегмент распадается на множество посредников, каждый из которых требует принять его в расчет»508. Далее путаница все возрастает: «Но я признаю всю трудность: разве это в итоге не контрпродуктивно - отказаться от удобного кода социальных объяснений, без конца расщеплять волоски, выясняя что есть группа, а что

506 Латур Б. Пересборка социального. - С. 153.

507 Латур Б. Пересборка социального. - С. 168-169.

508 Там же. - С. 171.

нет, хитрить, заставляя проводников вести себя как посредники, регистрировать замысловатые странности скромнейших акторов, составлять длинные перечни объектов, участвующих в действии, и убирать фон, состоящий из прочных фактов, выдвигая на авансцену изменчивые дискуссионные реалии?» 509. Однако ясность не становится для Латура чаемым приютом от ментального беспорядка. В пику этому он пытается осуществить спасительный, как ему грезится, прорыв в область мрака неразличимости: «.с точки зрения релятивизма, - констатирует он, - выход всегда в том, чтобы добавить релятивности»510.

Тем не менее Латуру периодически удается разоблачать самого себя. Наиболее яркий пример такого саморазоблачения - максима, фактически перечеркивающая все философские потуги автора влюбить нас в прелести кромешной медиальности: «Чаще всего, - резонно заявляет он, - именно избыток связности и выдает иллюзию»511.

Думается, что в «перевернутой» философии Латура латентно присутствует и политический подтекст. АСТ вполне может являться достаточно коварным в своей причудливости способом наступления господствующего класса на права и интересы представителей массового общества. На такую внешне «заговорщическую» идею нас натолкнула одна фраза из книги данного автора - воспоминание о давней конференции по «бабуиновой» (как он сам выразился) проблематике, проводившейся близ Нью-Йорка в некоем «роскошном замке». Речь идет об исследованиях поведения обезьян с точки зрения акторно-сетевой теории. Простая состыковка данных - американская аристократия и бабуины, за которыми стоит Латур с его коллегами-интересантами - рождает гипотезу существования некоего перспективного спонсорского заказа на «обабуинивание» широких народных масс, подряд на научное обслуживание которого взяла на себя школа АСТ.

509 Там же. - С. 171-172.

510 Там же. - С. 172.

511 Латур Б. Пересборка социального. - С. 264.

В условиях возрастающей политической турбулентности информационного общества, когда резко усложняются по сравнению с предыдущими («слабонаселенными») эпохами управленческие механизмы, вакуум власти стремится быть заполненным подобными затейливыми гуманитарными технологиями. Мировая элита может сегодня как никогда нуждаться в обретении способов низведения «отбивающегося от рук» человечества до уровня бабуинов и даже вещей. На Западе, между прочим, подобная ангажированность науки давно не считается неэтичной, если принять во внимание, к примеру, ведущиеся деликатные разработки в области т.н. теории хаоса на базе института Санта Фе512. Эта теория, как полагают некоторые эксперты, легла в основание инициации цепи «цветных» революций повсеместно - от Европы и Северной Африки до Кавказа и Балкан. Сам же Латур сообщает нам, что АСТ обвиняют в том, что она

513

«потворствует власть имущим»513.

Между тем, конечно, теорию Латура нельзя назвать в научном отношении абсолютно провальной. Она многое может дать в плане постижения феномена медиальности медиа изнутри. Интересной находкой Латура, на наш взгляд, является высказанное предположение, развивающее посыл Габриэля Тарда («всякая вещь - общество»), что «.действие непрозрачно. Оно не совершается под полным контролем сознания. Действие должно рассматриваться, скорее, как нарост, узел и конгломерат разных загадочных сил, который придется медленно распутывать». <.> «.мы никогда не действуем в одиночку» 514 . И в продолжение: «.действие захватывается, или отбирается Другим. Оно перехватывается другими и разделяется со множеством людей». <.> «Мы», как и «я», - осиное гнездо»515. Кульминацией данного хода мыслей является вопрошание «Кто

512 Бялый Ю. В. Концептуальная война. М.: МОФ ЭТЦ, 2013. - С. 67-68.

513 Латур Б. Пересборка социального. - С. 346.

514 Там же. - С. 65.

515 Там же. - С. 66.

еще действует, когда действуем мы?»516. На этом месте возникает фигура латуровского «черного ящика», который может стать удобным инструментом медиафилософствования. Попытаемся поэтому вникнуть в предложенную абстрактную модель.

«Кибернетики, - рассуждает Латур, - используют термин «черный ящик» всякий раз, когда машина или набор команд являются слишком сложными. На их месте они рисуют маленький квадрат, о котором не нужно знать ничего, кроме того, что у него есть на входе и на выходе. <.> двойная спираль и компьютер как раз являются такими черными ящиками. Это означает, что какой противоречивой ни была бы их история, каким сложным - внутреннее устройство и насколько бы ни были велики поддерживающие их коммерческие или академические сети, значение имеет лишь то, что на входе и выходе»517. Согласно данному представлению, мы живем в плотном окружении «черных ящиков». Думается не будет неверным констатировать, что большинство предметов нашего обихода представляет собой именно такую энигматическую, но одновременно и такую «примелькавшуюся» структуру: электрочайник, пылесос, лифт, обычная лампа накаливания, асфальт под ногами, одежда, которую мы носим и многое другое, на что почти не обращаем никакого внимания с точки зрения того, как это сделано и как это устроено. Тот же лифт извлекается для нас из недр своего инерционного небытия лишь тогда, когда поломался и была вызвана ремонтная бригада, занявшаяся его починкой у нас на глазах. Но и это случается редко. Пришедший в негодность чайник, а тем более лампочку мы автоматически отправляем в утиль и тут же покупаем готовое новое. Черные ящики всех мастей - это всегда уже нечто готовое к эксплуатации и, тем самым, экономящее наши временные, мыслительные и эмоциональные усилия. А между тем, за любым таким внешне неприхотливым в быту и скромным гаджетом скрывается бездна невидимых сил, его породивших. И

516 Там же. - С. 64.

517 Латур Бруно. Наука в действии: следуя за учеными и инженерами внутри общества. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2013. - С. 25.

для исследователя эти силы могут оставлять вереницы запутанных следов, идя по траекториям, которых, обнаруживаются удивительные детерминанты.

Черный ящик Латура, уточняет Олег Хорхордин, «появляется, когда множество элементов работают как один, и настолько предсказуемо, что нам необязательно знать принцип их сборки или сцепки. Жесткий факт, надежная вещь, исправно работающая машина скрепляют созданную сеть»518. По-другому, «черным ящиком» или «машиной» в своей технической версии называется «.комбинация сил, сдерживающих друг друга и заставляющая их работать предсказуемым образом»519. Иными словами, это надежные скрепы внешнего контура, призванные к недопущению хаоса естественного удивления субъекта, всякий раз, когда он соприкасается с кумулятивной мощью сотен взаимопересеченных акторов. Неплохой аналогией здесь был бы, наверное, строгий и непреклонный охранник, сторож или пограничник, блокирующий тягу акторов к суверенизации и распаду.

Интересно, что под «черными ящиками» у Латура значатся не только, и, даже не столько, осязаемые предметы, но и весьма отвлеченные сущности, такие, как например, тексты. В частности, статьи у него предстают в виде машин по установлению и поддержанию кредитоспособности ученых520. И, мы бы добавили, - что не только ученых, но и литераторов, журналистов, рекламистов, пиарменов и прочих работников медиасферы. По аналогии с текстами, правомерно, наверное, называть «черными ящиками» и моду, устойчивые идеологические конструкции, событийный мейнстрим. Любой вербальный, и, шире, - культурный - штамп, любой «отлитый в бронзе» концепт или положение можно расценивать как своеобразный «черный ящик», поскольку он уже не волнует реципиента как волновал когда-то во времена «первотворения».

518 Хорхордин О.В. Предисловие редактора // Латур Б. Нового Времени не было. Эссе по симметричной антропологии. - СПб.: Изд-во Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2006. - С. 23.

519 Хорхордин О.В.Указ. соч. - С. 23.

520 Хорхордин О.В. Указ. соч. - С. 25.

Латур даже пытается импровизировать в этом вопросе с оттенками черноты: «Чем чернее черный ящик, - отмечает он, - чем больше это автомат, тем важнее роль сопровождающих его людей. Очень часто, как мы все слишком хорошо знаем, черные ящики не оправдывают наших ожиданий, потому что под рукой не оказывается продавцов-консультантов, ремонтных мастерских, нужных запчастей» 521 . И если уж развивать далее эту латуровскую интуицию, то следует, наверное, признать, что одним из самых «чернейших черных ящиков», производимых когда-либо на свет прогрессивным человечеством, стали средства массовой информации. СМИ давно уже поселили в нас ощущение непреднамеренности собственного существования, равноценной непреднамеренности воздуха или солнца. Многие поколения пришли в мир, когда уже вовсю функционировали массмедиа в качестве твердыни социального, источника экспертизы, институции, наподобие права, семьи, частной собственности или государства. Не вызывает никаких недоумений обиходное употребление терминов «газета», «радио», «корреспондент», «стрим», «телепередача». Однако в своей глубинной структуре, на своем, так сказать, онтологическом «дне», не тронутом проницательностью исследователей, скрываются беглые тени таинственных инженеров сборки системы медиа как макросоциального объекта, конфигурирующего действительность.

Эффективная эксплуатация философии АСТ возможна, если выражаясь фигурально, мы научимся «бить» латурианство его же оружием, постепенно разлагая его витиеватую мысль на составные элементы-силы, говорящие через него. И тогда, вероятно, можно будет осуществить качественную «пересборку» самого Бруно Латура, сливающего все явления в один мутный поток на стадии преданалитической, превратив его метод в острый скальпель, заточенный для отсечения всего лишнего и отвлекающего от предмета. Таким предметом для нас являются медиа с их обескураживающим на современном этапе влиянием.

521 Латур Бруно. Наука в действии. - С. 223.

В заключении данного этапа исследования, необходимо еще раз подчеркнуть, что латуровская познавательная «всеядность», на наш взгляд, неминуемо приводит к обратному результату - блокировке познания и подмене его мимикрирующим под философию поэтическим эстетством в формате аё шаг§теш. В этой связи хочется привести справедливую ремарку А. Кузнецова, наделяющую латуровский почерк чертами агностицизма, ведущего к своего рода научному ренегатству: «С середины 1980-х, пишет он,

- социально-конструктивистское лицо ЛЫТ постепенно превращается в личину, из-под которой раздаются призывы к отказу сначала от социального объяснения, а потом и от генерализованного объяснения вообще»522.

Если экстраполировать данный суровый диагноз, высказанный коллегой, на интересующую нас сферу медиа, то очевидно, Латур и его школа оказываются в роли закладывающих фундамент нового (не знаниевого) отношения к исполнению профессиональных обязанностей у медийщиков, которые вместо прямой своей миссии продуцировать ясность и определенность, гностифицируя тем самым массовое сознание, нуждающееся в когнитивном просветлении, наоборот, лишь затемняют его, осуществляя наведенный делирий сна, производя в индустриальных масштабах спутанность. Это происходит из-за неуемного, отчасти патологического, стремления работников СМИ в рамках авторских материалов максимально информировать аудиторию обо всех подробностях дела, которое освещается, загромождая тем самым, суть лишним информационным мусором. Выступления современных журналистов, неосознанно апробирующих латуровские методы регистрации и протоколирования сведений, прямо или косвенно относящихся к выбранному объекту исследования, подчас превращаются в нечленораздельный акын-плач со всеми его отрицательными атрибутами - нонфинализмом, неразборчивостью подбираемой фактуры,

522 Кузнецов Андрей. «Парадигма Латура»: история одного предательства социального конструктивизма в исследованиях науки и технологий // Векторы развития современной России: «границы» в социальных науках: Материалы XI Международной научно-практической конференции (г. Москва, 20-21 апреля 2012 г.).

- Москва: МВШСЭН, 2013. - С. 65.

нестройностью содержания текстов. Это, разумеется, непосредственным образом отражается на состоянии массового сознания, впадающего в транс иллюзорного всеведения, заслоняющего собой истину и подлинность.

3.2. Журналистский текст как машина «хинтерланд» Джона Ло

Акторно-сетевая теория дает возможность подступиться к проблеме отказа современных СМИ от демедиального состояния сразу по нескольким методологическим маршрутам. Один из них, философский концепт-метафора «черного ящика» Бруно Латура, был описан нами в предыдущем параграфе данной работы. Основная задача данного этапа исследования - представить еще один вариант анализа современных массмедиа, который, на наш взгляд, обещает быть продуктивным в контексте выбранной проблематики. Речь идет о философской концепции последователя школы АСТ и ее, в каком-то смысле, «промоутера», британского ученого Джона Ло, которая, как и концепция Латура, образно может быть аттестована формулировкой названия книги научного анархиста П. Фейерабенда «Прощай, разум»523 , поскольку провоцирует множественные случаи когнитивного диссонанса у исследователя при погружении в оную.

Это не удивительно, поскольку современный Запад в ментальном отношении испытывает серьезные трудности с ориентацией в наличной действительности. Это репрезентируется множеством примеров из текущей политической, экономической и социокультурной жизни, в которых, как в фокусе, обозначен факт конкретного отрыва сознания западного человека от реальности самой по себе. Онтологический скепсис, массово культивируемый посредством массмедиа, конвейерно транслирующих «небывальщину», призванную хоть как-то возместить тотальное изъятие из коммуникативного оборота правды, не может не ввергать европейское и

523 Фейерабенд П. Прощай, разум. - М.: АСТ: Астрель, 2010. - 477 с.

американское общество в депрессивно-лимбическое состояние «между», лишающее уверенности в себе и своих действиях. Речь идет о расширяющемся зазоре между истиной и ложью, подлинным и вымышленным. Президентская избирательная компания в США 2020 года наглядно продемонстрировала это. Построенная на сочинении и представлении общественности целой галереи «сказочных» медийных историй, она стала, вероятно, самой виртуальной за всю историю выборов. С опорой на виртуальное «ничто» власть в Белом доме присвоила политическая партия, презревшая даже малейшие намеки на легитимность524. Подобное поведенческое самозванчество сегодня пронизывает в западном мире бизнес, спорт, дипломатию, науку, кинематограф, что иллюстрируется засилием на международном рынке финансовых спекулянтов Сити и Уолл Стрит, доминированием атлетов с «терапевтическими исключениями» на прием допинга, выступающих под звездно-полосатым флагом, преобладанием голливудской алармистской продукции в киноиндустрии и т.п. И чтобы не захлебнуться в потоках манипулятивной лжи, сознанию приходится спасаться за ширмой хлипких философских конструктов, хотя бы в какой-то мере «удостоверяющих» пребывание субъекта в бытии. Отсюда - такой большой выбор философских школ на Западе, которые в течение всего ХХ века были заняты конструированием несуществующих, «дополнительных» реальностей, таких как прагматизм, структурализм, феноменология, психоанализ, экзистенциализм, семиотика. Погружаясь в знаково-символическую область языка, мозговых когнитивных процессов и психических реакций, теоретики, тем самым, как бы указывают метод игнорирования подлинного бытия во всей его красоте (без пестроты) и непротиворечивости. В связи с этим значительно расширилась сфера фиктивного опыта человечества, в наши дни странным образом озабоченного темой искусственного интеллекта, внедрения цифровых симулякров, в итоге

524 Трамп заявил, что никогда не признает поражение на выборах президента // Интерфакс [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.interfax.ru/world/744205 (дата обращения: 24.10.2022)

же - подменой человека его трансгуманистической копией. Как будто некий болезненный изобретательский зуд заставляет наиболее креативных западных философов калькулировать все новые и новые иммерсивные пласты бытия «в помощь» априори аскетически скромной - подлинной первичной действительности. И это, разумеется, не может не порождать онтологической смуты.

По нашему мнению, одним из таких философских драйверов, стимулирующих отрыв вестернизированного массового сознания от его онтологических корней, является интеллектуальная деятельность Джона Ло, у которого, также, как и у Латура, были идейные предшественники. Поэтому прежде, чем подступиться к «хинтерланду» как авторскому ноу-хау Ло, обозначим пунктирно его концептуальную связь с творчеством такого мыслителя первой половины прошлого столетия, как Артур Лавджой.

Лейтмотивом изысканий Лавджоя становится древнефилософский принцип «изобилия мира» вследствие его приобщенности к безмерной благости Создателя. Еще неоплатоники, а за ними некоторые ортодоксальные христианские богословы (в частности, Августин Блаженный) и далее схоласты, наподобие Абеляра и Фомы Аквинского без остановок, вплоть до Коперника, Кеплера, Декарта, Паскаля, Канта и Шеллинга в большей или меньшей степени развивали данный принцип. Он представлял собой поданную в разных вариациях идею о том, что Творцу престало быть более щедрым на извлечение из небытия разнообразнейших родов и форм одушевленных и неодушевленных сущностей, поскольку именно количественное буйство непохожих друг на друга вещей и субъектов якобы служит доказательством божественности Бога, не могущего не воплощать в феноменально изменчивой реальности собственных бессмертных и неисчислимых ноуменов. Человек же, на правах со-работника Создателя Вселенной, просто обречен на глубокую инклюзию в процесс перманентной товарно-вещевой пролиферации. Вот, что конкретно говорится в защиту данной идеи в книге Лавджоя «Великая цепь бытия»: «Поскольку то течение

в мысли Запада, которое имело своим выражением концепцию цепи бытия, теперь пришло ко все более настойчивому подчеркиванию неисчерпаемой креативности Бога, отсюда следовало, что человек, будь то как агент морального действия, будь то как художник, подражая Богу, должен тоже быть «креативным». Это представление, бесконечное повторение которого в наши дни сделало его чем-то вроде затертого общего места, в конце восемнадцатого века звучало крайне волнующе, а для людей искусства было крайне стимулирующим. Высшим призванием человека стало добавить что-то свое к творению, обогатить чем-то совокупность вещей мира, и, в конечном счете, сознательно сотрудничать в осуществлении вселенского замысла» 525 . Интересно, что полнота жизни в данной системе, сколь бы полно она ни была воплощена силой искусства, «.еще более останется за пределами этого выражения»526. Артикулированная интуиция, в чем можно будет убедиться далее, выводит нас на ближние подступы к проблематике хинтерланда, функционирующего у Ло как бы в режиме инкогнито, не выявленного еще потенциала возможностей бытия.

Однако, не смотря на явное акцентирование внимания философа на проблеме апологии божества от нападок со стороны атеистов или агностиков, авторское решение проблемы Лавджоем, на наш взгляд, не является удачным. Вместо того, чтобы развивать качественный аспект благости Абсолюта, выражаемый в исключительной эстетической выверенности и партикулярной обозримости творений, экспонированных в мироздании, он делает (не без колебаний) парадоксальный упор на ее количественной стороне, что не может быть принято за допустимый эталон. Здравый смысл подсказывает, что Бог вряд ли стал бы создавать мириады неразличимых акторов, тонущих в дурной бесконечности, ради поддержания реноме о собственном всемогуществе. Это можно уподобить выпуску в массовый тираж неограниченное количество недоделок, случающихся в процессе

525 Лавджой А. Великая цепь бытия: История идеи. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. - С. 304.

526 Лавджой А. Указ. соч. - С. 315.

производства чего угодно на любом промышленном предприятии. Очевидно, что брак только портит впечатление о его производителе. Однако, пристального внимания с точки зрения нашего исследования заслуживает не проблема брака как такового, а сама депрессивная логика избыточности, характерная для представителей минорного гностицизма, все более поражающая западную философскую традицию, что, в свою очередь, детерминирует и ущербные ментальные характеристики общества в целом, жадно впитывающего хаос излишеств через СМИ. Лавджоевская линия рассуждений позволяет назвать эту логику романтической, то есть содержащей целый букет качеств, свойственных романтизму как направлению в культуре, которое вытеснило умеренный и даже в чем-то прижимистый просвещенческий рационализм: «.безмерное умножение жанров и стилей; признание эстетической легитимности genre mixte [смешанных жанров]; goût de la nuance [вкус к нюансам]; натурализация «гротескного» в искусстве; внимание к оттенкам; стремление воссоздать с помощью воображения специфику внутреннего мира людей прошлых эпох, стран, культур; étalage du moi [выставление себя напоказ]; отказ от буквальной точности в описании пейзажа; отвращение к простоте; недоверие к универсальным формулам в политике; эстетическая антипатия к стандартизации; отождествление Абсолюта с «определенным видом конкретной реальности» в метафизике; чувство «великолепия несовершенного»; культивирование индивидуальных, национальных, расовых особенностей; пренебрежение к очевидному и, в целом, высокое место (совершенно несвойственное большинству прежних эпох), отводившееся оригинальности, а также доходящее до абсурда стремление к обладанию этим качеством оригинальности» 527. Джентльменский набор перечисленных романтических качеств сегодня сопровождает медиатворчество во всех его проявлениях - от солидного до таблоидного -как привычно-конвенциональная коммуникативная норма, что само по себе

527 Лавджой А. Указ. соч. - С. 301-302.

не может не беспокоить аналитиков, видящих в этом травмирующий фактор для массового сознания.

Опекаемый Лавджоем принцип бесконечного «изобилия мира» эстафетой передается Джону Ло, который, как нам представляется, отшлифовал его до идеального блеска в своем концепте хинтерланда. Хинтерланд (с нем. hinterland < hinter - за, позади + land - страна, в двух значениях: 1. зона тяготения (влияния) транспортного узла528; 2. окраинная -еще не освоенная - земля, предназначенная для дальнейшей колонизации529) иносказательно можно определить как зону не активированного человеческого сознания или интеллекта, в которой содержатся многочисленные, еще не реализованные, идеи вещей, пребывающие как бы «в запасе» или «за штатом» уже действующих в обыденной действительности в статусе незаменимых соработников человека. Предположительно, эта зона бесконечно превосходит по своим размерам пространство воплощенных в материи сущностей, представляя собой некий бездонный и абсолютно открытый резервуар изобретательских находок, извлечение которых является делом техники. Если использовать военный тезаурус, то хинтерланд можно рассматривать как глубоко эшелонированный тыл действующей армии, периодически обеспечивающий поставки всего необходимого фронту. Милитаристская аналогия становится уместной, когда мы начинаем воспринимать в качестве условного «фронта» линию соприкосновения познавательных способностей человека с гетерогенным жизненным материалом, оказывающим, с одной стороны, серьезное давление на познающего субъекта, а с другой, умеющего сопротивляться. В данном контексте «фронтовыми сражениями» будут являться те смысловые интерференции, которые неизбежно возникнут от контакта между хранящимися под спудом сознания ноуменальных сущностей и не распознанных до поры объектов окружающей среды. Логично предположить,

528 Горкин А.П. География. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Издательство Росмэн-Пресс, 2006. - С. 512.

529 Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. - С. 1066.

что возможны, как минимум, два варианта развития этого процесса -успешный, при котором вещи обретают свои подлинные имена и поддаются власти сознающего их человека; и неудачный, когда имя вещи не выражает ее подлинной природы, что приводит к ошибкам и заблуждениям, компенсировать которые приходится имитативной практикой, что чревато немалыми жертвами. Первый вариант наглядно иллюстрируется филологической миссией Адама в раю, давшего с соизволения Бога имена и названия обступившим его вещам. Миссия была успешно выполнена, доказательством чего служит эффективная организационная деятельность человека в истории цивилизации, возможная лишь за счет оперирования правильными именами. Второй вариант возможен, когда в силу неких обстоятельств нам не удается опознать структурно-функциональные и прочие полезные характеристики предмета в истинном свете, и тогда на фоне невежественных предрассудков происходят досадные недоразумения, как те, которые подробно описываются у Джорджа Беркли. Будучи приверженцем конкретного эмпирического опыта, порождающего общие идеи, оседающие затем в языке как сумма человеческих впечатлений, философ резонно замечает: «Если говорится, например, что изменение движения пропорционально приложенной силе или что все протяженное делимо, то под этими предложениями должны быть подразумеваемы движение и протяжение вообще; и, однако, отсюда не следует, что они возбудят в моих мыслях идею движения без движущегося тела или без определенных направлений и скорости или что я должен составить абстрактную, общую идею протяжения, которое не есть ни линия, ни поверхность, ни тело, ни велико и ни мало, ни черно, ни красно, ни бело, ни другого какого-либо определенного цвета» 530. Тем самым у Беркли подчеркивается мысль о недопустимости оперирования в обиходе произвольно созданной терминологией. Справедливо, что любая терминология, чтобы быть

530 Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания // Беркли. Сочинения. - М.: «Мысль», 1978. - С. 159.

эффективным средством трансформации реальности, обязана пройти апробацию чувственным опытом, а не быть надуманной абстракцией. Действительно, вопреки всем нелепым суждениям, берклианство настаивает на том, что «я могу вообразить человека с двумя головами или верхние части человека, соединенные с телом лошади. Я могу рассматривать руку, глаз, нос сами по себе отвлеченно или отдельно от прочих частей тела. Но какие бы руку или глаз я ни воображал, они должны иметь некоторые определенные образ и цвет. Равным образом идея человека, которую я составляю, должна быть идеей или белого, или черного, или краснокожего, прямого или сгорбленного, высокого, низкого или среднего роста человека. Я не в состоянии каким бы то ни было усилием мысли образовать вышеописанную абстрактную идею»531. Далее попытаемся разобраться, насколько абстракция хинтерланда соответствует или же, наоборот, не соответствует критерию когнитивной нелепости, то есть попробуем осуществить в отношении нее своего рода тест на фиктивность.

Сам ее разработчик, Джон Ло, не стремится дать какой-то законченной дефиниции, поэтому будем по крупицам собирать отдельные упоминания о хинтерланде, разбросанные в произвольном беспорядке по страницам его книги с декларативным названием «После метода». «Так, - говорится в одном месте этого произведения, - хинтерланд определяет географию в целом -топографию реалий-возможностей. Одни классы возможностей созданы мыслимыми и реальными, другие - менее мыслимыми и менее реальными, и,

532

наконец, третьи, оказываются совершенно немыслимыми и нереальными»532. Что имеется в виду? Николай Руденко поясняет данное утверждение на примере с насекомыми533. Он предлагает взять статью из National Geographic, в которой ведется научный разговор, направленный на выяснение причин удивительной цветовой яркости крыльев бабочек. Оказалось, что

531 Беркли Дж. Указ. соч. - С. 157.

532 Ло Джон. После метода: беспорядок и социальная наука. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. - С. 75.

533 Руденко Николай. Сети, знание и реальность: проблематика социальной топологии в концепции Джона Ло // Социология власти. - 2012. - №6-7(1). - С. 41-42.

пигментация - отнюдь не самый главный фактор привлекательности данных существ. Американские зоологи открыли т.н. эффект героида, который представляет собой уникальную структуру тела бабочек, дающую изысканное преломление света в трехмерной проекции. Хинтерландом здесь предлагается называть те не совсем явные нюансы научной статьи, которые способствуют повышению правдоподобности изучаемого феномена. К ним относятся: давно известные общенаучные положения о том, что ученые хорошо информированы о том, что пигменты - не единственная причина кажущейся стильности дизайна крыльев; все помнят из школьного курса физики о спектральном характере световых волн, создающих впечатление их рассеивания в пространстве; несомненно, что авторитетности выводам придает также и принадлежность ученых именно к Йельскому университету, как топовому образовательному центру, имеющему международную сертификацию и мировую славу. Однако и это еще не все. Хинтерланд статьи включает в себя также фото насекомых, обрамляющие текст, рисунки самого героида, снабженные изящными линиями стрелочек. Кроме того, из подписей к фотографиям можно узнать о применявшемся в деле лучшей репрезентации техническом оборудовании - растровом электронном микроскопе, цифровом сканере и фотоаппаратуре, специальной компьютерной программе, раскрасившей крыло насекомого и т.п. Есть в этом всем, если поразмыслить, также и политический аспект, поскольку страна-гегемон через свои красочные популярные издания как бы утверждает реальность с бабочками в связке с учеными, принадлежащую ей на правах технологического лидера человечества, открывающего секреты мироздания странам, лишенным доступа к продвинутым девайсам и полиграфическим мощностям. Следует подчеркнуть, что потребитель этой информации обречен воспринимать ее на веру, не будучи в состоянии задействовать процедуру элементарного фактчекинга, в то время как ученые из университета элитной «Лиги плюща» на самом деле участвуют даже не в описании реальности как таковой, а в ее сотворении через описание с

подключением неисчерпаемых ресурсов хинтерланда, который формирует знание как результат отношений между некогерентыми и гетерогенными объектами. Причем, знание в аспекте бэконовской силы, равняющейся власти.

Другой стороной этого абстрактного термина является то, что хинтерланд представляет собой как бы самостоятельного игрока, от лица которого продвигаются неожиданные новшества в той или иной сфере. Для того, чтобы подчеркнуть нетривиальный характер хинтерланда, Ло искусно сопрягает его с принципом Инаковости (Otherness). Именно так, с большой буквы, фигурирует он в авторском тексте. Инаковость (Иное) есть то, «что не является ни присутствующим, ни признаваемым или явленным отсутствующим, но тем не менее создано посредством присутствия и участвует в его создании. Точнее это то, что одновременно необходимо присутствию, но и необходимо же подавляется или вытесняется в отсутствие» 534. В свою очередь, отсутствие имеет, по Ло, две формы: «явленное отсутствие - то, что отсутствует, но признано в качестве значимого для присутствия или представлено в нем и отсутствие как Инаковость - это то, что отсутствует, потому что утверждается присутствием как неуместное, невозможное или подавляемое»535. За счет Инаковости сеть получает способность менять свое поведение изнутри на противоположное, поскольку у акторов нет строго расписанных по сценарию ролей и над ними не довлеет некий system-builder. Напротив, они могут действовать иначе, чем задумано с опорой на текучую темпоральность536. Хорошей метафорой этому является кровеносная система. Ее можно представить как сеть, в которой в определенных взаимоотношениях находятся вены и артерии, сердце и капилляры. Постоянство пространства сети обеспечивается движением крови, которое в то же время поддерживает существование другого пространства -регионального (пребывающего в евклидовых координатах), то есть тела,

534 Ло Джон. Указ. соч. - С. 323.

535 Там же. - С. 326-327.

536 Руденко Николай. Указ. соч. - С. 48.

которое обладает способностью двигаться и действовать 537 . Стоит согласиться с мыслью, что фигура Инаковости у Ло маркирует мир как множественный (анти-монизм). Его образуют разнородные сущности, которые претерпевают метаморфозы, отчуждаясь от самих себя 538 . В применении к современным медиа данное положение может означать переход к небывалому прежде состоянию саморегуляции средств массовой информации, вызванному утратой централизованного управления из единого центра силы. В связи с этим именно срединно-маргинальное положение «без начал и без конца» заставляет СМИ перманентно переиначивать впрыскиваемые в информационное пространство месседжи, единственным удостоверяющим документом которых является непрочный в своей абстрактной основе хинтерланд.

В целом, анализируемый теоретический конструкт Джона Ло по многим параметрам напоминает «черный ящик» Бруно Латура. Показательно, что Ло ни коим образом не камуфлирует данный факт. Напротив, просто и незатейливо он признается в том, что хинтерланд есть совокупность этих черных ящиков. Умножение сущностей в данном вопросе и составляет, видимо, авторскую оригинальность. Впрочем, и хинтерланд у Ло в конце

539

концов распадается на хор хинтерландов , нашпигованных, как выразился бы, вероятно, Латур, уймой плагинов (plug in) - того, что постепенно изготавливает акторов путем порционных дозагрузок необходимых программ, «переносящих индивидуальность, субъективность, личностность и внутренний мир»540 по случаю, по мере необходимости.

Стоит также взять на заметку, что хинтерланд «производит более или менее рутинизированные реалии и утверждения о них. Но это предполагает, -как пишет Ло, - что в то же самое время несметное количество других реалий

537 Mol A., Law J. Regions, Networks and Fluids: Anaemia and Social Topology // Social Studies of Science. 1994. Vol. 24.

538 Руденко Николай. Указ. соч. - С. 48.

539 Ло Джон. Указ. соч. - С. 75.

540 Латур Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. - С. 288.