Глаголы говорения в нидерландском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Яковлева, Александра Алексеевна

• Яковлева, Александра Алексеевна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Яковлева, Александра Алексеевна

Введение.

Глава I. Лексико-семантическая группа глаголов речи нидерландского языка.

1. Критерии формирования лексико-семантической группы нидерландских глаголов речи, границы и состав.

2. Ядро и периферия лексико-семантической группы глаголов речи.

3. Семный состав лексико-семантической группы глаголов речи. Компонентный анализ.

Глава II. Семантический анализ нидерландских глаголов говорения zeggen, spreken, praten.

1. Структура лексического значения.

1.1. Глаголы говорения: парадигматический аспект.

1.2. Глаголы говорения: синтагматический аспект.

1.3. Глаголы говорения: ассоциативно-деривационный аспект.

1.4. Глаголы говорения: прагматический аспект.

2. Подходы к семантическому анализу лексики.

2.1. Синонимический подход к семантике лексики.

2.2. Изменение взглядов на семантику под влиянием когнитивного подхода.

2.3. Динамический подход к семантике лексики.

3. Описание принципов подхода к анализу сочетаемости глаголов говорения.

4. Сочетаемость с актантами.

4.1. Агенс.

4.2. Пациенс - Адресат.

4.3. Высказывание.

Глава III Лексическая сочетаемость нидерландских глаголов говорения zeggen, spreken, praten.

1. Сочетаемость с сирконстантами.

2. Сочетаемость с подчиняющими операторами.

2.1. Сочетаемость с отрицанием.

2.2. Сочетаемость с модальными показателями.

3. Возможность пассивной конструкции.

4. Полнота парадигмы аспектуальных значений.

5. Возможность перформативного употребления.

Глава IV Словообразовательный потенциал нидерландских глаголов говорения zeggen, spreken, praten.

1. Основосложение.

2. Префиксальное словообразование.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Глаголы говорения в нидерландском языке»

В современной лингвистике положение о системности лексического состава языка является одним из основных; В отечественном языкознании оно было выдвинуто в работах М.М. Покровского [91] и JI.B. Щербы [127] и получило дальнейшее развитие в исследованиях В.В. Виноградова [23], Ю.Д. Апресяна [2], А.А. Уфимцевой [117], В.Н. Ярцевой [130], Д.Н. Шмелёва [126], Э.В. Кузнецовой [62], JI.A. Новикова [77], В.Г. Гака [30], М.В. Никитина [83], И.А. Стернина [106], З.Д. Поповой [92], JI.M. Васильева [16] и других авторов.

В языкознании принято следующее определение системы: система -это "известным образом организованное (т.е. упорядоченное) иерархическое целое, обладающее структурой и воплощающее данную структуру в данную субстанцию для выполнения определённых целей"1. Поскольку признание системности объекта в целом распространяется и на признание системности отдельных его частей, учение Ф. де Соссюра о языке, как о системе знаков, а речи, как форме существования этой системы, постулировало наличие системных отношений и в лексике3.

Следовательно в лексике имеются те же виды системных отношений, что и в языке в целом - парадигматические и синтагматические. Воплощением парадигматических отношений являются лексико-семантические поля (Й. Трир [147], Г. Ипсен [138], А.А. Уфимцева [118], Г.С. Щур [128]). Лексико-семантическое поле - это "совокупность лексических единиц, объединённых общностью содержания и отражающих понятийное,

1 Общее языкознание. Внутренняя структура языка. / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1972. С. 30.

2 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.

3 Некоторые лингвисты, в том числе В.П. Берков, отмечают, что лексика какого-либо языка системой не является, если "употреблять слово система в его терминологическом, научном смысле, т.е. обозначать им определённое множество, части которого находятся в отношениях зависимости друг от друга, а не вкладывать в него некий крайне расплывчатый смысл. . Сказанное, разумеется, не исключает того, что группы лексических единиц могут по разным своим характеристикам находиться в системных отношениях друг с другом." (Берков В.П. Норвежская лексикология: Учебн. пособие. СПб., 1994. С. 8.) предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений"1. В составе лексико-семантических полей, представляющих собой лексические макропарадигмы, выделяются микропарадигмы - лексико-семантические группы (далее будет использоваться сокращение ЛСГ) , организованные по частеречному принципу.

Члены лексико-семантической группы (ЛСГ) имеют в своём значении общий, интегральный семантический компонент и набор различительных, дифференцирующих компонентов. Лексемы, имеющие в своём значении только интегральный компонент, составляют ядро лексико-семантической группы. К периферии же относятся лексические единицы состоящие из интегрального компонента и одного или нескольких дифференциальных. Итак, лексико-семантическая группа (ЛСГ), в основе которой лежат ядерно-периферийные (родо-видовые отношения), является выразителем системности лексики.

В настоящей работе, на первом этапе, рассматриваются парадигматические отношения в лексико-семантической группе (ЛСГ) нидерландских глаголов речи (более 1200 единиц). В основе объединения глаголов в эту группу лежит общий, интегральный компонент 'говорить'. На

1 Кузнецов A.M. Словарная статья: Поле И Лингвистический энциклопедический словарь / Отв. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990. С. 380.

2 Нельзя не отметить терминологический разнобой в наименовании лексических объединений. Встречаются термины семантическое поле, семантический класс, тематическая группа,- все они понимаются как совокупность слов большей или меньшей семантической общности, которые включают в себя слова одной или разных частей речи. Особенно актуально противопоставление термина тематическая группа термину лексико-семантическая группа. Л.А. Кпибанова отмечает: "По вопросу о правомерности разграничения лексико-семантических и тематических групп слов до сих пор нет общего мнения. Причина этого в том, что между данными группировками очень много общего, а главное - их экстралингвистическая основа, чем и объясняется частичное, а иногда и полное совпадение ЛСГ и ТГ'. (Клибанова Л.А. Реализация понятия процесса речи глаголами русского и молдавского языков. // Русский язык в национальной школе. М,,1974. № 4. С. 76). Отдавая предпочтение термину лексико-семантическая группа, мы принимаем за основу определение Ф.П. Филина, который указывает, что "общее между тематическими и лексико-семантическими группами слов заключается в том, что и те и другие группы отражают познанную действительность. В этом смысле любая лексико-семантическая группа имеет свою 'тему', пусть даже будет идти речь о группе очень близких друг к другу синонимов . Различие между этими типами связей слов определяется тем, что лексико-семантические группы слов представляют собой продукт законов и закономерностей развития лексической семантики языка, тогда как тематические группы слов, само их наличие или отсутствие в каком-либо языке, их состав зависят только от уровня знаний того или иного народа, от умения классифицировать явления действительности, получившие свои словарные обозначения." (Филин В.П. О лексико-семантических группах слов. // Езиковедски изследования в чест на акад. Ст. Младенов. София, 1957.126- 133 с.) основании наличия в семантике глагола только этого интегрального компонента в составе ЛСГ глаголов речи можно выделить базовые глаголы, связанные со всеми остальными членами лексико-семантической родовидовыми отношениями, которые представляют собой ядро, 'опору' этой группы. Такими базовыми глаголами в составе ЛСГ нидерландских глаголов речи являются глаголы - zeggen, spreken, praten, которые являются объектом исследования настоящей работы.

Выбор именно глагольных лексем в качестве объекта исследования обусловлен рядом причин.

Так, несмотря на то, что в лексике современного языка его концептуальное ядро составляют имена, "для понимания той семантической среды, которая формирует и окружает ядро метаязыка, первостепенный интерес представляет нетерминологическая метаязыковая лексика и, в первую очередь, метаязыковые глаголы, т. е. названия процессов порождения и восприятия речи"1. Ценность глаголов, в сравнении с субстантивной лексикой, обусловлена, по мнению Н.Б. Мечковской, рядом причин: 1) метаязыковые глаголы как класс древнее, чем метаязыковые имена; 2) глаголы более активно, чем имена, участвуют в формировании категориально-грамматического содержания высказываний; 3) глаголы более многочисленны, разнообразны и семантически более мобильны, чем имена; 4) глаголы являются не только органической, но и наиболее естественной, "народной" частью метаязыка; 5) мотивирующие глагольные семы в деривационном гнезде связаны с повседневными представлениями об обычных действиях и процессах в жизни человека2.

Глаголы речи (далее в тексте ГР) неоднократно изучались на материале различных языков. Только на материале русского языка, в зависимости от поставленных задач, предметом исследования становились логико

1 Мечковская Н.Б. Метаязыковые глаголы в исторической перспективе: образы речи в наивной картине языка. //Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. С. 363.

2 Там же. семантические свойства ГР (в логико-философских трудах Дж. Остина [133] и Дж. Серля [99, 100, 144]), лексическое значение ГР (в работах Л.М.Васильева [18], Ю.Д. Апресяна [2], А. Вежбицкой [151]), синтаксические свойства этих глаголов (В.П. Бахтина [10], Е.Я. Егорченкова [36], Г.П. Стуколова [107]), ряд работ посвящен вопросам этимологии (В.И. Кодухов [55], И.П. Бондарь [15], И.И. Макеева [77], Н.Б. Мечковская [81]). Современные исследования лексико-семантической группы ГР проводятся, как правило, на основе системного подхода к анализу лексем - с точки зрения парадигматики и синтагматики, толкование некоторых глаголов речи выполнено в рамках интегрального описания языка (Ю.Д. Апресян [4], М.Я. Гловинская [33]). В исследованиях особое внимание уделяется глаголам, служащим для обозначения речевых актов (М.Я. Гловинская [34]).

Изучение вышеуказанных работ, посвященных лексико-семантической группы глаголов речи (далее в тексте ЛСГ ГР), позволяет сформулировать следующие проблемные моменты:

1) Наличие двух основных подходов к исследованию ЛСГ ГР: классификация и семантический анализ.

При классификации (Л.М. Васильев [18], М.Я. Гловинская [33]) объектом исследования является ЛСГ целиком, а в случае применения семантического анализа (А.А. Зализняк [38], И.И. Макеева [77]) в составе ЛСГ ГР по какому-либо принципу выделяется узкая немногочисленная подгруппа, и производится семантический анализ каждого из этих глаголов с привлечением широкого контекстного пласта из актуальных источников.

А.В. Вдовиченко ставит под сомнение состоятельность первого подхода и предлагает различать "лингвистический" (речевой) и "нелингвистический" (языковой) материал и, соответственно, "не-словоизолирующую" и "словоизолирующую" парадигмы. Вдовиченко пишет следующее: "речь идёт об актуальности, или актуализованности, вербального феномена, т. е. о реальном очевидном процессе пользования "языком", в s котором тексты - устные или письменные - всегда предицируют конкретный момент конкретной прагматической ситуации, являются предикатами конкретной коммуникативной ситуации и соответствующим образом встраивает вербальные феномены в идентифицируемую прагматическую реальность. Вне прагматического синтаксиса "слова" естественного языка не произносятся, и соответственно, естественный лингвистический материал не существует вне прагматической синтагмы, в которой реализуются его наиболее значимые аутентичные признаки - коммуникативность, ситуативность, действенность."1 То есть утверждается невозможность существования лексемы вне контекста. При анализе лексики предлагается отталкиваться от речевой ситуации и рассматривать каждую лексему через призму контекстного окружения. Описание вербального материала предлагается начинать с описания коммуникативной ситуации.

В то же время следует отметить, что выбор исследователем подхода зачастую напрямую зависит от количества лексем, анализируемых в каждом конкретном случае. Первый, "словоизолирующий"(по терминологии А.В. Вдовиченко) подход, характерен для исследований, имеющих целью классифицировать десятки лексем. Второй, "не-словоизолирующий" подход, используется в исследованиях, посвящённых детальному семантическому анализу одной или нескольких лексем. Применение комбинированного подхода - классификация ЛСГ ГР с последующим семантическим анализом каждого из членов ЛСГ - представляется затруднительным в рамках одной работы из-за большого набора реализаций в речи каждого из членов ЛСГ ГР.

2) В разных работах по-разному решается вопрос о границах рассматриваемой ЛСГ.

В работах, специально посвящённых толкованию значений глаголов речи (А. Вежбицкая [151]) или дающих такие толкования для иллюстрации

1 Вдовиченко А.В. Хаос в лингвистическом материале как проблема метода. Актуализация вербального феномена//Логический анализ языка. Космос и хаос. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2003. С 251. более общих положений (Ю.Д. Апресян [2]), вопрос о границах этой семантической группы зачастую не ставился. Иногда в качестве критерия отнесения лексем к ЛСГ ГР выступает интуиция. "В большинстве случаев, -замечает И.М. Кобозева - авторы исходили из интуитивного чувства, что данный глагол соотносится с определённой областью явлений действительности."1 Л.М. Васильев, давший богатое по материалу описание глаголов речи, писал по этому поводу следующее: "По традиции в качестве особых семантических классов глаголов . выделяют обычно глаголы речи, чувства, восприятия, мышления, звучания, информации . Взаимоотношения между такими классами, выделяемыми интуитивно на основании соотнесённости принадлежащих к ним глаголов с такими денотатами, как речь, чувство . обычно очень сложны по своей природе. Тем не менее у нас нет пока никаких оснований отвергать эти классы, интуитивно, кстати, хорошо осознаваемые говорящими."2

С другой стороны, С.Ю. Богданова в диссертационном сочинении, посвящённом индексальным конструкциям с фразовыми глаголами речи в английском языке, отмечает, что глаголы речи в работе отбирались по критерию синонимичности лексемам say и call тематического ряда 'речь'.3 Без целого ряда уточнений такое определение никак не решает проблему о границах ЛСГ ГР.

Также имеет место точка зрения, что при наличии адекватных описаний значений глаголов их легко объединить в группы на основании общности тех или иных компонентов значения, например, наличия в толковании семантического элемента 'говорить'. Однако, в случае лексических объединений с большим количеством единиц, отсутствие чётких

1 Кобозева И.М. О границах и внутренней стратификации семантического класса глаголов речи. // Вопросы языкознания. 1985. №6. С. 95.

2 Васильев Л.М. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи. // Очерки по семантике русского глагола. Уфа., 1971. С.43-44.

3 Богданова С.Ю. Индексальные конструкции с фразовыми глаголами речи в современном английском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Иркутск, 1997. С. 9. критериев отнесения лексемы к соответствующей ЛСГ зачастую приводит к тому, что, руководствуясь одними и теми же критериями, под одним названием формируются разные по составу ЛСГ. Например, некоторые авторы (В.И.Кодухов [55]) относят к рассматриваемой группе глаголы не только устной речи, но и письменной, что приводит к значительному расширению группы. Другие (И.П. Бондарь [15]), напротив, не считают глаголами речи такие глаголы, которые обозначают 'другое действие, которое может быть реализовано в процессе речи' (хвалить, приглашать и т. п.).

Следовательно, проблему определения границ ЛСГ ГР едва ли возможно решить только при помощи интуиции, так как даже на основе одинаковых критериев формируются разные по составу ЛСГ. Учитывая это, вопрос о границах и составе ЛСГ ГР заслуживает внимания.

3) Происходит наложение объёмов понятий в названии отдельных групп рассматриваемых глаголов.

Ряд исследователей вводит новое - 'своё' наименование группы, ввиду того, что выделенная им группа лексики отличается по составу от уже существующих, например: 'речеповеденческие акты' (Н.Д. Арутюнова [7]), 'глаголы сообщения' (М.А.Шелякин [125]), 'глаголы убеждения' (Е.Я. Егорченкова [36]), 'речевые слова' (В.Г. Гак [29]).

В других работах используются традиционные, узнаваемые наименования - 'глаголы речи' (В.П. Бахтина [10], М.А. Кронгауз [57], Ю.П. Князев [50] и др.), 'глаголы говорения' (В.И. Ко духов [55], Г.П. Стуколова [107]) - при этом объёмы понятий зачастую пересекаются или совпадают.

Подобное положение дел затрудняет оперирование этими терминами и требует разграничения их объёмов.

Для построения терминологической системы, которая далее будет использоваться в работе, позаимствована идея Н.Б. Мечковской. В статье, посвящённой метаязыковым глаголам в исторической перспективе1, Н.Б. Мечковская сравнивает три основных термина, используемых для обозначения лексики поля речи: метаязыковые глаголы, глаголы речи, речевые акты.

1) Метаязыковые глаголы.

Первый термин (метаязыковые глаголы), - рассуждает Н.Б. Мечковская, - самый широкий. Он объединяет названия всех видов речевой деятельности, начиная от элементарных и первичных (говорить, слушать, читать, писать и т.п.), до вторичных и составных (пересказывать, комментировать, переводить и т.п.), не исключая названий сложных действий, в составе которых речевой компонент является только одним из л слагаемых (иронизировать, качать права, выцыганить)." Круг метаязыковых глаголов резко возрастёт, если к ним отнести лексемы, у которых метаязыковое значение является вторичным (хотя и словарным). Ещё труднее указать границы окказионального метаязыкового употребления почти любых глаголов физического действия в авторских ремарках к прямой или косвенной речи персонажей. Кроме того, семы речи постоянно фигурируют в семантике глаголов, называющих психические процессы. К метаязыковым глаголам могут относиться глаголы, обозначающие не только устное, но и письменное общение.

Следовательно, метаязыковые глаголы - категория скорее логическая. Они многочисленны и по своим категориальным свойствам настолько разнообразны, что в идеографических описаниях приводятся не в полном составе, а будучи разделёнными на классы или группы по семантическому или грамматическому (частеречному) принципу.

2) Глаголы речи.

1 Мечковская Н.Б. Указ. соч. С. 363-380.

2 Там же. С. 364.

Глаголы речи (verba dicendi) являются традиционным объектом лингвистического анализа. Объём понятия 'глаголы речи' (ГР) полностью включён в объём понятия 'метаязыковые глаголы', но является более узким и определяется рядом ограничений. Как отмечает Мечковская, "в эту группу не входят глаголы, связанные с деятельностью слушающего (читающего), т.е. адресата сообщения"1. Это самая широкая и многочисленная из описываемых глагольных групп, на которые подразделяются метаязыковые глаголы.

3) Названия речевых актов.

Большая часть ГР - это названия речевых актов (далее в тексте РА). Некоторые ГР, однако, РА не являются. Так, к РА не относятся глаголы: 1) не содержащие специфицированной характеристики речевого намерения говорящего (нейтральные, общие глаголы) 2) описывающие манеру говорения, безотносительно к содержательной стороне высказывания; 3) обозначающие нечаянную передачу информации (без контекстных добавок они не могут быть отнесены к РА); 4) не являющиеся первично ГР, а обозначающие некоторые акты поведения, которые могут принимать как речевые, так и неречевые формы; 5) употреблённые не в прямом, а в переносном значении и отнесённые к внутренней речи, жесту, чувству, поступку, а не к звучащему слову.

РА выделяют на основании наличия в значении глагола признака целенаправленности - "иллокутивной силы" (термин введён Дж. Остином [133]). В этой связи М.Я.Гловинская пишет: "Основным признаком РА считается признак целенаправленности - цель, намерение говорящего, ради л которого делается высказывание. "

Таким образом, в рамках ЛСГ ГР традиционно выделяется подгруппа лексем, имеющих в основной части значения сему 'цель'. РА служат для номинации речевого действия, осуществляемого с помощью речи. "В

1 Там же.

2 Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов. // Логический анализ языка: Язык речевых действий. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М., 1994. С.9. значении лексем интегральная сема "говорить" закреплена на правах зависимой. Общее значение глаголов подгруппы можно сформулировать как "делать что-либо с помощью речи". Обязательной валентностью для многих единиц является валентность адресата."1 Как мы уже упоминали, глаголы данной подгруппы являются предметом изучения теории речевых актов.

К этим трём терминам, приводимым Мечковской, нам представляется необходимым добавить ещё один, встретившийся нам в работах некоторых лингвистов (Е.А. Мельниковой [79], Г.П. Стуколовой [107] и др.), а именно:

4) Глаголы говорения.

Термины 'глаголы говорения' (ГГ) и 'глаголы речи' в современной лингвистической литературе раскрывают зачастую одно понятие: "В центре нашего внимания находится группа интенсиональных глаголов - глаголов говорения, которая может насчитывать до четырёхсот лексем. . К глаголам говорения мы . относим все глаголы, содержащие в своём значении сему речи и мета-сему, открывающую валентность на пропозицию."2 В контексте настоящей работы такое определение будет расшифровывать термин 'глаголы речи', а термин 'глаголы говорения' трактоваться значительно уже.

Под 'глаголами говорения' мы будем понимать глаголы, имеющие в своём значении только интегральный признак ЛСГ ГР, демонстрирующие универсальный характер - обозначают 'говорение', безотносительно к каким-либо коннотациям, то есть никак не раскрывая ни особенности произношения, ни смысл высказывания, ни коммуникативную цель автора высказывания. Входя в состав ГР и, соответственно, в состав метаязыковых глаголов, ГТ не являются РА.

Подводя итог обзору основных терминов для обозначения 'речевой' лексики, можно сформулировать следующие положения: 1) самым широким

1 Крылова И.А. Семантико-стилистическая характеристика ЛСГ глаголов речи. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1996. С. 18.

2 Стуколова Г.П. Структурно-смысловое устройство предложений с глаголами говорения. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1997. С. 11-12. из представленных терминов, 'родовым' по отношению к остальным является термин 'метаязыковые глаголы', однако, в силу разнообразия входящих в его состав глагольных лексем, предметом исследования данный класс лексики может являться только после разделения на отдельные группы; 2) одной из таких групп, то есть 'видовым' понятием, является термин 'глаголы речи'; 3) объёмы терминов 'речевые акты' и 'глаголы говорения' покрываются объёмом термина 'глаголы речи', при этом, не исчерпывая его, они не имеют точек соприкосновения между собой.

Интерес разных исследователей к ГР и, в частности, к ГГ в последние два десятилетия заметно возрос, что, несомненно, свидетельствует об актуальности настоящей темы исследования. Показательными в этом смысле можно считать, например, известные сборники статей, выпускаемые РАН под общим названием "Логический анализ языка", темами которых в разные годы становились: "Ментальные действия"1, "Язык речевых действий" , "Образ человека в культуре и языке" , а также сборник "Язык о языке"4, включающем, в частности, статьи, посвящённые ГГ в историко-сопоставительном аспекте.

Обращение современных учёных к теме 'ментальности' не случайно, а является закономерным следствием произошедшей в лингвистике за последние двадцать лет смены научной парадигмы, ознаменовавшей перенос центра тяжести семантической теории с синонимии, бывшей в 60-е - 70-е годы базовой категорией семантики, на полисемию. "В целом сегодня, по-видимому, не вызывает сомнения, что многозначность является сущностным свойством языка, обеспечивающим выполнение его основных функций

1 Логический анализ языка: Ментальные действия. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М., 1993.

2 Логический анализ языка: Язык речевых действий. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М., 1994.

3 Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М., 1999.

4 Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. когнитивной, коммуникативной и поэтической. ь' В связи с изменением 'угла зрения' потребовалось изучение языкового материала в ином ключе.

В статьях, посвященных отдельным вопросам ЛСГ ГР (Ю.П. Князев, М.А. Кронгауз, В.Н. Телия) отмечается особый статус ГГ в рамках ЛСГ ГР и необходимость отдельного, более пристального изучения их семантики. В своих рассуждениях о категории метаязыковых глаголов речевой деятельности большинство лингвистов, отмечая многочисленность и разнообразие глагольных носителей этой категории, отводят речевой деятельности особое место в "наивной картине человека". По мнению Ю.Д. Апресяна и Н.Б. Мечковской, это самая сложная из подсистем человека, обладающая самыми богатыми связями с другими подсистемами (всегда и в первую очередь - связями с интеллектом, желаниями, физическими действиями), находящаяся в вершине иерархии подсистем, составляющих человека. Действительно, 'говорение' является одним из ключевых звеньев взаимодействия духа и материи и представляет собой один из важнейших концептов, лежащих в основе человеческого бытия. Подтверждение этой мысли на лингвистическом уровне находим у А.Вежбицкой: "Моё предложение сводится к тому, чтобы в основу межъязыковой идентификации "глаголов" положить действительно универсальные лексические прототипы, такие как "ВИДЕТЬ", "СЛЫШАТЬ" и "СКАЗАТЬ"."2.

Как инструмент коммуникации 'говорение' представляет собой связующее звено между мыслительной и речевой деятельностью, а значит, наряду с семантическим, содержит прагматический компонент, будучи связанным с информацией о коммуникативном акте, о коммуникативном поведении партнёров по речевому общению, их личностных и социальных характеристиках, целях общения и средствах воздействия на адресата.

1 Зализняк А.А. Феномен многозначности и способы его описания. // Вопросы языкознания. 2004, № 2. С. 20-45.

2 Вежбицкая А. Семантические универсалии в описании языков. М., 1999. С. 139.

Итак, отметим чрезвычайную коммуникативную значимость ГГ, их широкую употребительность, существование большого количества слов и выражений, с использованием основ ГГ, а также обратим особое внимание на широту семантики ГГ, их исключительную многозначность. Как справедливо замечено в работах Ю.Д. Апресяна и А.А. Зализняк, любое толкование ГТ содержит порочный круг, так как 'текст' естественно определять через 'язык', а 'язык' - через 'говорить'. Этот факт свидетельствует о том, что 'говорить' является семантическим примитивом, то есть неразложимым элементом, который входит в толкование большого количества слов (в частности таких, как 'текст' и 'язык'). "Проблема сама по себе не является специфической именно для данного глагола; его особенность состоит лишь в особой семантической сложности основного, или "прототипического", его значения, а также структуры его полисемии.1" Как пишет Д.Н. Шмелёв, "действие, выражаемое глаголом говорить, многоаспектно [.] то есть представлено как комплексное или "сложное" действие. Говорить - это "произносить", "пользоваться устной речью", "словесно выражать что-то", "общаться с кем-то", "сообщать кому-то что-то" - все эти аспекты действия по существу не отграничены друг от друга; в разных контекстах любой из соответствующих признаков может выступать на первый план (становясь иногда единственно существенным)." Тем не менее, многозначная глагольная лексика заслуживает самого пристального внимания, так как позволяет решать задачи, с одной стороны, лексикографической установки современного научного дискурса (обоснование перехода от толкования слова самого по себе к толкованию сентенциальной формы с переменными по актантам), и, с другой стороны, когнитивного подхода. В этом смысле важно изучение процессов вербализации, которые были и остаются смысловой

Там же. С. 391.

2 Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1974. С. 230. питательной средой, продуцирующей новые образы, которыми живёт профессиональная лингвистика"1.

Таким образом, исследование лексического значения слова представляется актуальным не только с точки зрения его лексических связей и противопоставлений в парадигматике, но и на фоне семантико-синтаксических связей глагольного предиката с различными актантами в акте коммуникации. При таком подходе возможно исследование изменения лексического значения глаголов в зависимости от изменения природы их обязательных семантических актантов.

Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к анализу семантики ГГ. Лексическое значение ГГ рассматривается, во-первых, с точки зрения его лексических связей и противопоставлений в парадигматике, воплощением которой является ЛСГ ГР. Во-вторых, описание семантики ГТ производится на фоне семантико-синтаксических связей глагольного предиката с различными актантами в акте коммуникации. При таком подходе возможно выявление изменения лексического значения ГГ в зависимости от изменения функционирования их обязательных семантических актантов. В-третьих, ГГ исследуются относительно их словообразовательных потенций в рамках ассоциативно-деривационного аспекта. Рассматривается вопрос 'отражения' элементов лексического значения производящего слова (ГГ) в семантике производного. В-четвёртых, так как естественный лингвистический материал не существует вне прагматической синтагмы, ГТ исследуюются с проведением всестороннего "не-словоизолирующего" анализа. Таким образом производится не только собственно семантический анализ ГГ, но и рассматриваются сочетаемостные характеристики этих глаголов, их словообразовательные, грамматические и функциональные особенности.

1 Мечковская Н.Б. Указ. соч. С. 363.

Несмотря на очевидную актуальность, семантическому анализу непосредственно ГТ посвящено до настоящего времени всего несколько работ. Полное описание значений ГГ и их толкование проделано на материале польского языка о глаголе movie (Е. Kozarzewska)1 и о русской видовой паре говорить / сказать в словарной статье А.А. Зализняк2. В несколько ином ключе анализируется русский глагол 'говорить' в статьях Н.Д. Арутюновой и В.Н. Телии. Самое глубокое исследование, посвящённое отдельным ключевым вопросам семантики ГГ, предлагается в статье А.А. Зализняк "Глагол говорить: три этюда". Многие положения из этой статьи будут использованы в настоящем сочинении.

Как уже было заявлено выше, естественный лингвистический материал не существует вне прагматической синтагмы, то есть целью любого исследования, претендующего на объективность, должен быть всесторонний "не-словоизолирующий" анализ, связанный с конкретной реализацией функций рассматриваемых лексем в системе языка, с привлечением широкого актуального контекстного материала.

Структурирование семантических полей: описание дифференциальных и интегральных признаков и непосредственно классификация слов данного семантического поля, основанная на описанных признаках является одной из наиболее стандартных семантических задач.3 Очевидно, что задача систематизации актуальна и для нидерландских ГР, однако проведение семантического анализа для каждого из более чем 1200 единиц этого лексического объединения не представляется для настоящей работы ни возможным, ни целесообразным. Поэтому на предварительном этапе была выбрана ЛСГ ГР нидерландского языка, которую необходимо сформировать и аргументировать выделение в её составе ГГ zeggen, spreken, praten. На

1 Kozarzewska Е. Szkic strukturynsemantycznej czasovnika movie. // Polno-slavica Varsoviesia. Warszawa, 1988.

2 Зализняк А.А. Словарная статья глагола говорить. И Семиотика и информатика, вып. 32. М., 1991.

3 Кронгауз М.А. Текст и взаимодействие участников в речевом акте. // Логический анализ языка. Язык речевых действий. / Отв. ред Н.Д. Арутюнова. М., 1994. С. 20. втором же этапе предстоит произвести комплексный сравнительно-сопоставительный анализ трёх нидерландских ГГ, который включает не только семантикческий анализ, но и сочетаемостные характеристики, выявление словообразовательных, грамматических и функциональных особенностей.

Итак, цель диссертационного сочинения заключается в следующем:

Путём проведения комплексного сравнительно-сопоставительного анализа выявить семантические и прагматические особенности нидерландских глаголов говорения zeggen, spreken и praten.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

1) определить критерии отнесения глаголов к лексико-семантической группе глаголов речи, на основании которых сформировать лексико-семантическую группу глаголов речи нидерландского языка;

2) в составе лексико-семантической группы нидерландских глаголов речи методом компонентного анализа эксплицировать базовые глаголы (глаголы говорения) - zeggen, spreken, praten;

3) с целью выявления дифференциальных компонентов значения нидерландских глаголов говорения провести анализ их лексической сочетаемости;

4) исследовать различия в грамматической сочетаемости нидерландских глаголов говорения для определения связи между лексическим значением данных глаголов и типом образуемых ими синтаксических конструкций;

5) выявить словообразовательные особенности нидерландских глаголов говорения, путём проведения сравнительного анализа релевантных лексем с участием корневых морфем этих глаголов и эксплицировать семантические различия между ними.

Материал исследования собирался из разных источников. Из прозаических произведений художественной литературы 1992-2004 гг. количеством 7 наименований общим объёмом 1836 страниц методом сплошной выборки были собраны все примеры употребления нидерландских ГГ zeggen, spreken и praten, что составило более 2000 контекстов реализации рассматриваемых глаголов. В некоторых случаях также использовался материал из Интернета. Кроме того, в качестве источника для сбора глаголов лексико-семантической группы глаголов речи использовались словари: идеографический словарь JI. Брауэрса, Большой словарь нидерландских синонимов и Большой толковый словарь нидерландского языка "Ван Дале".

Теоретическая значимость работы состоит в том, что описание такого пласта лексики нидерландского языка, как ЛСГ глаголов речи впервые проводится путём комплексного анализа. Кроме того, полученые результаты позволяют обозначить ряд подходов и закономерностей, представляющих интерес не только для нидерландской лингвистики, но и для общей теории языкознания.

Практическая значимость работы заключается в том, что её результаты могут быть использованы в лекционном курсе и при проведении семинарских занятий по лексикологии нидерландского и других германских языков; эти результаты могут служить основой для создания спецкурса по теме "Поле речи нидерландского языка", и при разработке методических пособий по практическому обучению нидерландскому языку.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Яковлева, Александра Алексеевна

Заключение

В результате компонентного анализа лексико-семантической группы глаголов речи определён набор из 17-ти сем. Одна сема - 'говорение' -интегральная, а 16 сем - дифференциальные. В составе каждого из нидерландских глаголов речи содержится интегральная сема и, как минимум, одна дифференциальная. Последнее утверждение не касается трёх глаголов: zeggen сказать, spreken говорить и praten говорить, в составе которых, при наличии интегральной семы 'говорение', не обнаружено ни одной из дифференциальных сем. Следовательно, в нидерландском языке существует три ядерных глагола - zeggen, spreken, praten - которые являются гиперонимами по-отношению ко всем остальным членам лексико-семантической группы глаголов речи.

Каждый из глаголов говоерния - zeggen, spreken, praten - имеет одинаковый набор актантов: Агенс, Адресат и Высказывание. Так как ситуация говорения, в своём прототипическом значении содержит коммуникативную установку, выражаемую Высказыванием, Высказывание в семантике глаголов spreken и praten следует признать актантом, который может быть не выражен, имея ранг За кадром. Следовательно, даже в контекстах, где один из актантов не имеет конкретной реализации, он не отсутствует, а подразумевается прототипической ситуацией и выводим из неё.

В роли Агенса для каждого глагола говорения в норме выступает лицо, но при переносе наименования в случае метонимии происходит смещение фокуса внимания - деагентивация, а в случае метафоры категориальный сдвиг - смена Агенса на не-лицо с персонификацией последнего. В предложениях с praten для Агенса-лица не типична потеря статуса (за исключением некоторых случаев с метонимией), что свидетельствует о 'нацеленности' praten на само действие говорение, в отличие от zeggen и spreken, олицетворяющих 'двуплановость' говорения, его семиотическую природу.

В семантике praten и spreken актант Высказывание может выполнять роль За кадром, в то время как в контекстах с zeggen этот актант требует формального выражения. Следовательно, в семантике глаголов говорения статус актанта Высказывание различается:

- в семантике глагола zeggen актант Высказывание во всех контекстах требует формального выражения;

- в семантике spreken актант Высказывание может быть не выражен и выполнять роль За кадром;

- в семантике praten статус Высказывания всегда За кадром, кроме некоторых случаев актуализации (пассив и фазовые конструкции).

Сирконстанты добавляются в концепт ситуации соответствующим обстоятельством, оставляя значение самого глагола неизменным и являясь дополнением к актантной структуре глаголов говорения. Сирконстант 'длины звукового потока' не согласуется с актантной структурой zeggen, включающей обязательную валентность Высказывание. A praten, напротив, имея актант Высказывание в статусе За кадром, не согласуется с сирконстантом 'смысловой наполненности высказывания'. Сирконстанты, характеризующие действие как непрекращающееся сочетаются только с praten, в то время как употребление spreken или zeggen в сочетании с подобными обстоятельствами не корректно. Глагол говорения zeggen не сочетается с характеристикой 'интенсивность', так как это характеристика 'внешняя', описывающая активный обмен высказываниями, безотносительно к смысловой составляющей. Praten не может сочетаться с обстоятельствами цели, zeggen с обстоятельствами времени с процессуальным значением.

В ситуации говорения участник Инструмент не может рассматриваться как Актант, так как на реализацию семантки глагола говорения он не влияет, и, присутствуя в прототипической ситуации говорения, вводится в ситуацию в случае, если в концепт, заданный толкованием, добавлен атрибут или квантификатор, так что инкорпорированный участник 'экскорпорируется' -покидает свою позицию За кадром и входит в перспективу, приобретая переменную роль и синтаксическую форму, что относит его к сирконстантам.

Отрицание воздействует на ассертивный компонент в семантическом разложении глагола, а пресуппозиция не отрицается, что накладывает ограничения на сочетаемость с отрицательными показателями предикатов пропозициональной установки, к которым относятся глаголы говорения. В предложениях с глаголами praten и spreken в пресуппозициональную часть толкования всегда входит 'способность осуществлять деятельность говорение', а сам факт осуществления этой деятельности - в ассертивную: Je praat snel. В предложениях с zeggen факт осуществления действия говорения и некое высказывание, напротив, входят в пресуппозицию, а ассерцией является смысловое наполнение высказывания.

С собственно модальными глаголами может сочетаться только глагол zeggen. Категория модальности, построенная на семиотическом отношении 'означающее - означаемое', не противоречит внутренней семантике глагола zeggen, имеющего в своей актантной структуре как 'план выражения', так и 'план содержания', означая 'произнося некоторый текст делать доступным его смысл'.

С модальными глаголами в модально-переходном значении может сочетаться каждый из трёх нидерландских глаголов говорения, однако на фоне многочисленных примеров с глаголом zeggen, примеры с praten и spreken единичны, причём в каждом из последних глагол говорения употребляется в переносном значении, где в качестве подлежащего выступает не-лицо.

Общим для глаголов говорения является то, что актант Адресат в пассивных конструкциях имеет статус За кадром. Однако, при отсутствии выраженного Агенса, в предложениях с глаголами spreken и praten повышается статус сирконстанта 'Место' или актанта Высказывание, имеющего в активном залоге ранг За кадром. Тот факт, что в предложениях с praten в пассиве Высказывание оказывается выраженным, подтверждает его Актантный статус. В предложениях с zeggen, при отсутствии Агенса, повышается ранг Высказывания.

Глаголы zeggen, с одной стороны, и spreken / praten, с другой стороны различаются таксономической категорией. Zeggen является действием, так как в его семантике есть компонент 'результат'. Spreken и praten - не имеют в своей семантической формуле компонента результат, что требует отнесения их к деятельностям. Следовательно, praten сочетается со всеми фазовыми глаголами, фазовая характеристика подчёркивает протекание действия, в некоторых случаях, в его семантике может быть реализована валентность Высказывание. В предложениях с spreken, наоборот, в большинстве контекстов фазовая характеристика распространяется на Высказывание, однако есть примеры и 'процессуального' spreken. Zeggen в сочетании с фазовыми глаголами из категории действия может переходить в категорию деятельность. Наличие в семантической формуле самого процесса произнесения Высказывания, который обычно не находится в фокусе внимания, так как акцент фиксирован на результате, приводит, при смещении акцента на процесс произнесения, к мене таксономический категории. Существуют примеры, где zeggen обозначает многократно повторяющееся действие, которое 'сливается' в деятельность, в результате способно восприниматься пофазно.

У трёх глаголов говорения сема 'говорить' является вершиной, а сема 'каузировать' занимает периферийное положение, так как 'желание довести некую информацию до адресата' является целеполагающим, но не главным. Следовательно, ни один из глаголов говорения не является чистым перформативом. Однако для zeggen характерно перформативное употребление в модальном значении 'важности сообщаемого', 'уверенности говорящего в своих словах'. На этом основании zeggen относится к 'слабым' перформативам; spreken и praten не перформативы.

Актантная структура мотивирующих глаголов сохраняется в дериватах, так что значение деривата является сложным сочетанием актантов мотивирующего глагола, его лексического значения, а также значения добавленной морфемы. В результате анализа глагольных лексем, образованных основосложением по модели наречие + spreken, можно сделать вывод о том, что имеет место либо идиоматизация значений данных сложных слов, либо тенденции к выходу из употребления, в связи с архаичным характером данных лексем.

Под влиянием приставки может происходить мена таксономической категории приставочного глагола, по сравнению с бесприставочным, причём дериватов zeggen это не касается, и они продолжают оставаться действиями, а дериваты от деятельностей - praten и spreken - часто меняют таксономическую категорию, становясь действиями. Последний тезис объясняет причину высокой продуктивности корневой морфемы praat по модели префиксации и широкое использование этих дериватов в речи. Дериваты, образованные от основы spreek, не являются цельноозначающими, ввиду 'комплексного' характера выражаемого spreken действия, а также часто представляют собой термины или слова 'книжного' стиля.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Нидерландские глаголы говорения имеют одинаковый набор актантов, а именно: Агенс, Адресат и Высказывание. В контекстах, где один из актантов не имеет конкретной реализации, он не отсутствует, а подразумевается прототипической ситуацией и выводим из неё. Различие в семантике данных глаголов вызвано различным статусом актанта Высказывание в семантической структуре каждого из них;

2. В семантике глагола praten доминирующую роль выполняет Агенс, для которого не типична потеря статуса, в результате чего praten не выражает семиотическое отношение означающее - означаемое, в отличие от zeggen и spreken, олицетворяющих 'двуплановость' говорения, его семиотическую природу;

3. Глагол zeggen, с одной стороны, и spreken / praten, с другой стороны различаются таксономической категорией. В предложениях с zeggen Агенс, при стандартном положении дел, имеет целью донести содержание высказывания до Адресата. Сам процесс вербализации входит в данную семантическую формулу, однако не может оказаться в фокусе внимания. Акцент действия фиксирован на результате, действие является моментальным. Два других глагола - spreken и praten - не имеют в своей семантической формуле компонента результат, что требует отнесения их к деятельностям;

4. В нидерландском языке глагол spreken существует на уровне отдельного слова, глагол zeggen на уровне предложения, a praten обозначает говорение, которое не может восприниматься расчлененно, а существует только как единый речевой поток;

5. Различие в происхождении глаголов spreken и praten находит отражение в словообразовании и других аспектах сочетаемости.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Яковлева, Александра Алексеевна, 2007 год

1. Апресян Ю.Д. Акциональность и стативность как сокровенные смыслы (охота на оказывать) // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М., 2004. С. 20 35.

2. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Языки рус. культуры, 1996. 472 с.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки рус. культуры, 1996. 776 с.

4. Апресян Ю.Д. Лексикографическая концепция Нового Большого англо-русского словаря. Т. 1 // Новый Большой англо-русский словарь: В 3 т. /Ю.Д. Апресян, Э.М. Медникова. М.: Рус. яз., 1993. 832 с.

5. Арутюнова Н.Д. Словарная статья: Перформатив II Лингвистический энциклопедический словарь. / Отв. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1991. с. 372.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. 383 с.

7. Арутюнова Н.Д. Речеповеденческие акты и диалог // Язык и мир человека. М.: Яз. рус. культуры, 1998. С. 643 660.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Яз. рус. культуры, 1998.895 с.

9. Арутюнова Н.Д. Язык цели // Логический анализ языка. Модели действия. М.: Наука, 1992. С. 14 23.

10. Бахтина В.П. Лексико-грамматическая сочетаемость глаголов речи в русском литературном языке II половины XIX века. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1965. С. 3-23.

11. Берков В.П. Норвежская лексикология: Учебн. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1994. 184 с.

12. Богданова С.Ю. Индексальные конструкции с фразовыми глаголами речи в современном английском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 1997. 15 с.

13. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. М.: Наука, 1985. 175 с.

14. Бондарко А.В. Аспектуальность // Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. JI: Наука, 1987. 316 с.

15. Бондарь И.П. Глаголы речи в старославянском, русском и болгарском языках (в историко-сопоставительном плане). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1968. 19 с.

16. Васильев Л.М. Значение в его отношении к системе языка. Уфа: БГУ, 1985. 61 с.

17. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. Уфа: БГУ, 1981. 184 с.

18. Васильев Л.М. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи // Очерки по семантике русского глагола. Уфа: БГУ, 1971. С.43-44. 71 с.

19. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. Уфа: БГУ, 1990. 70 с.

20. Вдовиченко А.В. Хаос в лингвистическом материале как проблема метода. Актуализация вербального феномена // Логический анализ языка. Космос и хаос. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. С. 248 255.

21. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Яз. рус. культ., 1999. 776 с.

22. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. слов., 1996. 411с.

23. Виноградов В.В. Всегда ли система системна? // Система и уровни языка. М.: Наука, 1969. 262 с.

24. Винокур Т.Г. Словарная статья: Поле // Лингвистический Энциклопедический Словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 380 381.

25. Вригт фон Г.Х. Психо-физическое взаимодействие и замкнутость физического миропорядка // Логический анализ языка. Космос и хаос. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2003. 11 с.

26. Гайсина P.M. Синтаксис современного русского языка. Теория. Схемы и образцы анализа. Упражнения. Уфа: Башк. ун-т, 2001. 281 с.

27. Гак В.Г. Предмет исследования. Лексическая система // Бородина М.А., Гак В.Г. К типологии и методике историко-семантических исследований. Л.: Наука, 1979. 232 с.

28. Гак В.Г. Пространство мысли. (Опыт систематизации слов ментального поля) // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 22 29.

29. Гак В.Г. Речевые рефлексы с речевыми словами // Логический анализ языка. Язык речевых действий. / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 4 8.

30. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков. М.: Междунар. отношения., 1977. 264 с.

31. Гиндин С.И. Речевые действия и речевые произведения // Логический анализ языка: Язык речевых действи. М., 1994. С. 57 61.

32. Гинзбург Е.Л. Словообразование и синтаксис. М.: Наука, 1979.264с.

33. Гловинская М.Я. Глаголы со значением передачи информации // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 2000. с. 403 -416.

34. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Логический анализ языка. Язык речевых действий. / Отв. ред. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 158 218.

35. Добровольский Д.О. Регулярная многозначность в сфере идиоматики // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М., 2004. С. 73 82.

36. Егорченкова Е.Я. Семантические сдвиги в глаголах убеждения в синтаксических конструкциях в современном немецком языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1986.23 с.

37. Есперсен О. Философия грамматики. / Под ред. Б.А. Ильша. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. 404 с.

38. Зализняк А.А. Глагол говорить: три этюда к словесному портрету // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 381 -402.

39. Зализняк А.А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: проект "Каталога семантических переходов" // Вопросы языкознания. №2. 2001. С. 13-25.

40. Зализняк А.А. Словарная статья глагола говорить // Семиотика и информатика, вып. 32. М., 1991. С. 71 83.

41. Зализняк А.А. Феномен многозначности и способы его описания // Вопросы языкознания. Вып. 2. М., 2004. С. 20-45.

42. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка: Учебник. М.: Высш. школа, 1981.284 с.

43. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. 355с.

44. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.261 с.

45. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972.216 с.

46. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: Изд-во МГУ, 1992. 335 с.

47. Кибрик А.Е. Внешний посессор как результат расщепления валентности // Слово в тексте и словаре: Сб. ст. к семидесятилетию Ю.Д. Апресяна / Ред. JI.JI. Иомдин, Л.П. Крысин. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 434-446.

48. Клибанова J1.A. Глаголы, выражающие понятие процесса речи в русском, молдавском и немецком языках. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1974.22 с.

49. Клибанова Л.А. Реализация понятия процесса речи глаголами русского и молдавского языков // Русский язык в национальной школе. М., 1974. №4. С. 76-78.

50. Князев Ю.П. Речевые действия и их следствия и особенности обозначения // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. С. 15-18.

51. Кобозева И.М. О границах и внутренней стратификации семантического класса глаголов речи. Вопросы языкознания. № 6. АНССР, 1985. С. 95- 103.

52. Кобозева И.М. Отрицание в предложениях с предикатами восприятия, мнения и знания // Логический анализ языка. Знание и мнение. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. С. 80 89.

53. Кобозева И.М. Перформативность глагола и его лексическое значение //Linguistische Arbeitsberichte. В. 54/55. Leipzig, 1986. S. 176 189.

54. Кодзасов С.В. Голос: свойства, функции, номинации // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 521 526.

55. Кодухов В.И. Из истории глаголов говорения в русском литературном языке XVII XVIII вв // Уч. зап. Казанского университета. Т. 119, кн. 5. 1961. С. 215-231.

56. Крейдлин Г.Е. О некоторых особенностях синтаксического поведения предикатов с сентенциональными актантами // Семиотика и информатика. Вып. 21. М., 1983. С. 121 132.

57. Кронгауз М.А. Текст и взаимодействие участников в речевом акте // Логический анализ языка. Язык речевых действий / Отв. ред Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 20 27.

58. Крылов С.А. Порядок и беспорядок с металингвистической точки зрения. // Логический анализ языка. Космос и хаос / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. С. 302 319.

59. Крылова И.А. Семантико-стилистическая характеристика лексико-семантической группы глаголов речи. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1996.21 с.

60. Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа: (На материале германских языков) / АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1974. 318 с.

61. Кубрякова Е.С. Панкрац Ю.Г. Словаоная статья: Аффикс II Лингвистический энциклопедический словарь / Отв. ред. В.Н.Ярцева. М., 1990. С. 59-60.

62. Кубрякова Е.С. Словарная статья: Словообразование II Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 467 469.

63. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. 200 с.

64. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. 555 с.

65. Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г. Словарная статья: Деривация // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 129- 130.

66. Кудрявцева А.И. Фразеологические единицы со значением процесса речи в современном русском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1982. 23 с.

67. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.: Высш. школа, 1982.159 с.

68. Курилович Е. Заметки о значении слова // Очерки по лингвистике. М.: Изд. иностр. лит., 1962. 456 с.

69. Кустова Г.И. Когнитивные модели в семантической деривации и система производных значений // Вопросы языкознания. М., 2000. № 4. С. 3 -28.

70. Кустова Г.И. Некоторые проблемы анализа действий в терминах контроля // Логический анализ языка. Модели действия. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1992. С. 145 150.

71. Кустова Г.И. О семантическом потенциале слов энергетической и экспериенциальной сферы // Вопросы языкознания. №3, 2005. С. 35 48.

72. Лингвистический энциклопедический словарь. / Отв. ред. В.НЛрцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

73. Логический анализ языка: Ментальные действия / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1993.176 с.

74. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Наука, 1999. 422 с.

75. Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994.188с.

76. Лыткина О.И. О взаимосвязи факторов словообразовательной активности // Словообразование современного русского языка. М: МГУ, 1991. С. 193- 199.

77. Макеева И.И. Языковые концепты в истории русского языка // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 63 -115.

78. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. 263 с.

79. Мельникова К.А. В поисках семантической структуры медиальных глаголов и декаузативов (на материале отадъективных глаголов изменения состояния) // НТИ, Сер. 2.2002. №2. С. 30 36.

80. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей "Смысл <-> Текст". Ч. 1. Семантика, синтаксис. М.: Наука, 1974. 345 с.

81. Мечковская Н.Б. Метаязыковые глаголы в исторической перспективе: образы речи в наивной картине мира // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. С. 363-380.

82. Морковкин В.В. Идеографические словари. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 71 с.

83. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Науч. Центр пробл. диалога, 1997. 757 с.

84. Новиков JI.A. Семантика русского языка. М.: Высш. школа, 1982.382 с.

85. Общее языкознание. Внутренняя структура языка. / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1972. 565 с.

86. Падучева Е.В. Выводима ли способность подчинять косвенный вопрос из семантики слова? // Логический анализ языка. Знание и мнение. / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1988. С. 38-40.

87. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры, 2004. 607 с.

88. Падучева Е.В. Эффекты снятой утвердительности: глобальное отрицание // Русский язык в научном освещении. №2 (10). 2005. С. 17 42.

89. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. 2-е изд. М: Едиториал УРСС, 2003. 382 с.

90. Плунгян В.А. Проблемы грамматического значения в современных морфологических теориях // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998. С. 354-359.

91. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.; Изд-во Акад. наук, 1959. 382 с.

92. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приёмы изучения): Учебное пособие. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. 148 с.

93. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: ВГУ, 2001.219 с.

94. Радзиевская Т.В. Семантика слова "цель" // Логический анализ языка. Модели действия. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1992. С. 30 -35.

95. Розина Р.И. Категориальный сдвиг актантов в семантической деривации // Вопр. языкознания. 2002. № 2. С. 3 16.

96. Розина Р.И. От происшествий к действиям (семантическая деривация как способ пополнения общего жаргона) // Русский язык сегодня. Вып. 1: Сб. в честь Д.Н. Шмелёва. М.: Азбуковник, 2000. С. 418 432.

97. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка. Язык речевых действий. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 80 82.

98. Семёнова С.Ю. Порождение текста как выход из хаоса. // Логический анализ языка. Космос и хаос. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. С. 590 602.

99. Серль Дж. Референция как речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Лингвистика и логика (проблемы референции). М.: Радуга, 1982. С. 179-202.

100. Серль Дж. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 195 — 222.

101. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Омен, 1998. 260 с.

102. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. 695 с.

103. Стеблин-Каменский М.И. Спорное в языкознании. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. 141 с.

104. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов. // Известия АН СССР. Серия лит. и яз., т. 39, №4,1980. С. 310 322.

105. Степанов Ю.С. Язык и метод: к современной философии языка. М.: Яз. рус. культуры, 1998. 779 с.

106. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1985.171 с.

107. Стуколова Г.П. Структурно-смысловое устройство предложений с глаголами говорения. Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1997. 18с.

108. Сулименко Н.Е. Современный русский язык. Слово в курсе лексикологии: учеб. пособие. М.: Флинта, Наука, 2006. 352 с.

109. Телия В.Н. "Говорить" в зеркале обиходного сознания // Логический анализ языка. Язык речевых действий. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 91 96.

110. ТеньерЛ. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1985.653 с.

111. Теория речевых актов. / Отв. ред. Б.Ю. Городецкий. М.: Прогресс, 1986. 422 с.

112. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги / Отв. ред. А.А. Холодович. Л.: Наука, 1974. 333 с.

113. Толстая С.М. Славянские параллели к русским verba и nomina dicendi // Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 172- 188.

114. Толстой Н.И. Избранные труды. Т.1. М.: Яз. рус. культуры, 1997.519 с.

115. Тошович Б. Корреляционный (бес)порядок. // Логический анализ языка. Космос и хаос. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. С. 320 -331.

116. Трубачёв О.Н. Труды по этимологии. Слово, история, культура. Т. 1. М.: Яз. слав, культуры, 2004, 798 с.

117. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы. М.: Изд-во Акад. наук, 1962. 287 с.

118. Уфимцева А.А. Теории "семантического поля" и возможности их применения при изучении словарного состава языка // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1961. 158 с.

119. Фатхутдинова В.Г. Словообразовательное гнездо как лексическая микросистема в русском и татарском языках // Словообразование современного русского языка. М: МГУ., 1991. С. 198 201.

120. Филин В.П. О лексико-семантических группах слов // Езиковедски изследования в чест на акад. Ст. Младенов. София, 1957. С. 126 133.

121. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л.: Наука, 1979.304 с.

122. Храковский B.C. Диатеза и референтность // Залоговые конструкции в разноструктурных языках. Л.: Наука, 1981. С. 5 38.

123. Храковский B.C. Понятие сирконстанта и его статус // Семиотика и информатика. Вып. 36. М.: Языки рус. культуры: Рус. словари, 1998. С. 141 -153.

124. Шарандин А.Л. К вопросу о грамматической концепции толкового словаря // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века: Сб. статей в честь проф. С.Г. Ильенко. СПб., 1998. С. 235 341.

125. Шелякин М.А. Аспектуальное употребление глаголов сообщения в русском языке. (К проблеме синонимии видов) // Научные доклады высшей школы. Вып. 3. Филологические науки. М., 1976. С. 56 64.

126. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.280 с.

127. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. 428 с.

128. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. 255 с.

129. Язык о языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры , 2000. 624 с.

130. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968. 292 с.

131. Algemene Nederlandse Spraakkunst. B.l. / Haeseryn W., Romijn K., Geerts G., Rooij J. de, Toorn M.C. van den. Groningen: Martinus Nijhoff Uitgevers. 2001,784 р.

132. Algemene Nederlandse Spraakkunst. B.2. / Haeseryn W., Romijn K., Geerts G., Rooij J. de, Toorn M.C. van den. Groningen: Martinus Nijhoff Uitgevers. 2001, P. 785 1717.

133. Austin J.L. How to Do Things with Words. Oxford: Clarendon Press,1962.

134. Austin J.L. Performative constative // Philosophy and Ordinary Language. Urbana, 1963. p. 22 - 54.

135. Brouwers L. Het juiste woord. Betekeniswoordenboek der Nederlandse taal. / Bewerkt door F. Claes, 6-de druk. Antwerpen, 1997. 1424 p.

136. Fillmore C., The Position of Embedding Transformations in Grammar, Word 19, 1963,208-231.

137. Geerts G., Boon C.A. den, Geeraerts D., Vos E. Van Dale. Groot woordenboek der Nederlandse taal. Dertiende uitgave. Utrecht, 1999. 3 din. 4285 P

138. Ipsen G. Der alte Orient und die Indogermanen // Stand und Aufgaben der Sprachwissenschaft Heidelberg, 1924. S. 200-237.

139. Jackendoff R.S. Semantics and Cognition // Sh. Lappin (ed.). The Handbook of Contemporary Semantic Theory. Oxford, UK: Blackwell, 1996. P. 539-559.

140. Janda L. The meaning of Russian verbal prefixes: semantics and grammar // M. Flier, A. Timberlake (eds). The Scope of Slavic Aspect. Columbus, Ohio: Slavica Publishers, 1985. P. 26 40.

141. Kozarzewska E. Szkic strukturynsemantycznej czasovnika movie. II Polno-slavica Varsoviesia. Warszawa, 1988. 181 195.

142. Langacker R.A. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 1. Stanford, 1987.516 р.

143. Ross J.R. On declarative sentences // Readings in English transformation grammar. Waltham, Mass, 1970. P. 222 272.

144. Searle J. R. Speech Acts: An essay in the philosophy of language. L. etc.: Cambrige Univ. Press, 1969.

145. Sterkenburg P.G.J. van, Dalen M.C. van, Hooyman M.J.M, Verburg M.E. Groot woordenboek van synoniemen en andere betekenisverwante woorden. Utrecht, 1991.1215 p.

146. Toorn van den M.C. Nederlandse Grammatica. Groningen, 1977. P.191.

147. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes: von den Anfangen bis zum Beginn des 13. Jahrhunderts. Heidelberg, 1931. 347 S.

148. Van der Sijs N. Chronologisch woordenboek. Amsterdam / Antwerpen, 2002. 1164 p.

149. Veen P.A.F.van. Etymologisch woordenboek. Utrecht / Antwerpen, 1991.893 p.

150. Vooys C.G.N, de. Nederlandse spraakkunst. 7-de druk / M. Schoenefeld. Groningen, 1967. 429 p.

151. Wierzbicka A. Acts of speech // Semantic primitives. Frankfurt-am-Main, 1972. 383-390.

152. Woordenlijst Nederlandse taal. Veertiende oplage / Het Instituut voor Nederlandse Lexicologie. Den Haag: Sdu; Antwerpen: Standaard, 1997. 1056 p.1. Источники материала

153. Campert R. Een liefde in Parijs. Amsterdam, 2004. 160 p. (C№)

154. Hemmerechts K. Taal zonder mij. Amsterdam / Antwerpen, 2000. 149 p. (H№)

155. Japin A. Een schitterend gebrek. Amsterdam / Antwerpen, 2003. 239 p. (J№)

156. Kroonenberg Y. Nee, dan die van mij. Meneer als ik u zie heb ik zo'n zin in ruzie. Pandora, 2004.463p. (K№)

157. Мак G. De eeuw van mijn vader. Atlas, Amsterdam / Antwerpen, 2000. 524 p. (M№)

158. Palmen C. De wetten. Prometheus Amsterdam, 1992. 193 p. (P№)

159. Thomese P.F. Schaduwkind. Contact: Amsterdam, Antwerpen, 2003. 108 p. (T№)