Герменевтика уголовного закона тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.08, кандидат юридических наук Пычева, Оксана Викторовна

• Пычева, Оксана Викторовна
• кандидат юридических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Пычева, Оксана Викторовна

Введение

Содержание

Глава I. Юридическая герменевтика как метод познания права

§ 1. Понятие и этапы формирования герменевтики.

§ 2. Понимание, истолкование и применение как элементы герменевтики.

§ 3. Герменевтические проблемы юридических текстов.

Глава II. Герменевтический подход к анализу текста уголовного закона

§ 1. Понимание уголовного закона.

§ 2. Толкование уголовного закона.

§ 3. Применение уголовного закона.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Герменевтика уголовного закона»

Актуальность темы исследования. Развитие юридической науки про-^ исходит в тесном взаимодействии с различными отраслями гуманитарного знания. Это проявляется и в связи теории права с лингвистикой. | При вербальном (писаном) формулировании уголовно-правовых запретов понимание языка закона имеет исключительное значение для определения | ^ пределов свободы личности в государстве. Герменевтика как наука, построенная на познании закономерностей понимания языка, позволяет выработать систему правил вербального общения, создает предпосылки эффективности уголовно-правового регулирования.

Адекватность вербального отражения права в тексте закона можно рассматривать как идеальный результат, конечную и высшую цель законодательной деятельности - критерий оценки ее эффективности и стимул к совершенствованию законодательства. В силу того, что между буквой (языком) закона и

С* духом права нельзя поставить знак равенства (каким бы совершенным ни было законодательство), уяснение смысла закона будет всегда насущной, неизменно актуальной проблемой. Это в свою очередь определяет непреходящее значение герменевтики для юриспруденции.

Профессиональное предназначение герменевтики - поиск и реализация смысла правовой нормы, изучение проблемы множественности смыслов, осуществляемые на основе грамматического, стилистического, предметного и так далее анализов. Цель юридической герменевтики в том, чтобы не просто уяс

I нить смысл нормы, но и перевести этот смысл на язык более конкретных высказываний, приближенных к практическим ситуациям настолько, чтобы не возникало сомнений в их относимости к толкуемой норме и тем самым облегчалось бы ее применение.

Герменевтика уголовного закона является подходом к праву, который j отвечает гуманитарным и правовым идеалам настоящего времени.

II I

I i

Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время юридическая наука уделяет значительное внимание толкованию и применению уголовного закона. Критические взгляды ученых обращены, как правило, к тем аспектам законодательной техники, которые связаны с ее технико-юридическими дефектами, затрудняющими толкование и применение уголовного закона. Вклад в разработку этого научного направления внесли: П.Н. Панчен-ко, B.C. Устинов, В.П. Малков, Т.В. Губаева, Т.В. Кленова, О.В. Соколова, Т.В. Кондрашова, В.Ф. Щепельков, К.К. Панько, А.П. Чугаев, Е.В. Чупрова, Э.С. Тенчов и др.

В то же время проблемы понимания закона как вербального выражения смысла правовой нормы не сводятся к выработке рациональных правил законодательной техники. Последняя выступает в роли механизма, средства вербального выражения смысла уголовного права. Понимание этого смысла - самостоятельное научное направление, в котором пока еще не сделано решительных и заметных шагов.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является герменевтическое значение процесса понимания, толкования и применения уголовного закона.

Предметом исследования выступают научные источники в области философии, филологии, лексикологии, общей теории права, уголовного права, УК РФ, официальные акты судебного толкования СССР, РСФСР и РФ.

Цели и задачи исследования. Цели диссертации заключаются в анализе основных этапов возникновения, развития и становления герменевтики как философской науки; определении значения герменевтики для развития юридической науки вообще и уголовного права в частности; исследовании элементов юридической герменевтики; выявлении структуры понимания текста уголовного закона как герменевтической проблемы; установлении значения юридической герменевтики для понимания, истолкования и применения уголовного закона.

Сформулированные цели предопределили следующие задачи:

- проанализировать основные этапы развития герменевтики и ее связь с правовой (уголовно-правовой) идеологией;

- выявить сущность и основные элементы содержания юридической герменевтики и герменевтики уголовного закона;

- рассмотреть структуру процесса понимания текста уголовного закона;

- определить соотношение понимания, толкования и применения уголовного закона как герменевтическую систему.

Методология и методика исследования. Исходным философским методом исследования является диалектический метод научного познания. В ходе исследования используются общенаучные, частно-научные и иные методы: исторический, социологический, семантический, сравнительно-правовой, логический, структурно-функциональный, системно-структурный, лингвистический и др.

В качестве теоретической базы исследования были использованы работы юристов и философов различных периодов. Среди них: А.С. Александров, С.С. Алексеев, Л.Ф. Апт, М.В. Баглай, В.М. Баранов, В.А. Белов, Е.В. Благов,

A.И. Бойцов, В.В. Борискин, С.В. Бошно, Е.В. Васьковский, Ю.С. Ващенко,

B.А. Витушко, Н.А. Власенко, Н.Н. Вопленко, Х.-Г. Гадамер, Г.В.Ф. Гегель,

C.Б. Глушаченко, Е.В. Горбачева, И.Н. Грязин, Т.В. Губаева, С.С. Гусев, А.И. Дихтяр, Н.Д. Дурманов, В.Н. Жимиров, И.Э. Звечаровский, П.П. Згонников,

A.Я. Зись, JI.B. Иногамова-Хегай, М.Н. Каресев, Д.В. Карпов, Д.А. Керимов,

B.Г. Кнапп, Р. Книпер, И.Я. Козаченко, С.А. Комаров, Т.В. Кондрашова, М.Б. Кострова, В.И. Крусс, Е.А. Крюкова, В.Г. Кузнецов, В.В. Кулыгин, Р.З. Лившиц, М.Д. Лысов, С.К. Магомедов, А.В. Мадьярова, Н.А. Максимова, В.П. Малков, А.В. Малько, Е.Г. Мирошников, А.А. Михайлов, Л.А. Морозова, А.В. Наумов, Т.Я. Насырова, П.Е. Недбайло, А.И. Овчинников, К.К. Панько, П.Н. Панченко, Л.В. Половова, А.И. Рарог, П. Рикер, Р.А. Ромашов, Г.И. Рузавин, В.М. Савицкий, О.Д. Ситковская, А.К. Соболева, Л.В. Соцуро, Б.А. Спасенни-ков, Е.И. Спектор, Н.С. Таганцев, Э.С. Тенчов, В. Ткаченко, А.И. Трахов, В.Ю. Туранин, B.C. Устинов, А.А. Ушаков, Я.Г. Фогер, Н.И. Хабибулина, Т.Я. Хабриева, М. Хайдегтер, А.Ф. Черданцев, Н.Б. Чунакова, А.И. Чучаев, Е.Н. Шуль-га, Б.В. Яцеленко и др.

Нормативной основой диссертации послужили Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Постановления Конституционного Суда РФ.

В работе использованы постановления Пленума Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ.

Научная новизна исследования определяется тем, что в диссертации определяются: герменевтическая структура понимания уголовного закона как процесса взаимодействия интерпретатора с его текстом; герменевтическая структура толкования текста уголовного закона как процесса взаимодействия субъекта толкования с адресатом; содержание герменевтических полномочий субъекта толкования текста уголовного закона. В работе формулируются герменевтические требования к расширению или ограничению объема лексических значений текста уголовного закона при его толковании.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Юридическая герменевтика - это наука о понимании, истолковании и применении смысла законодательного текста, определяющая семантические приемы его формулирования и восприятия. В науке о понимании смысла текста особое (самостоятельное) место занимает та ее отрасль, которая может быть охарактеризована как юридическая герменевтика. Она представляет собой один из видов познания, в результате которого происходит процесс от понимания к объяснению. Этот вид познания можно отнести к специальному познанию, так называемому юридическому анализу: анализу буквального текста, догматическому анализу и социально-историческому. Юридическая герменевтика имеет своей задачей осмысление и объективирование права.

2. Задачей герменевтики как науки является формирование навыков восприятия текста (произведения). Формирование указанных навыков проходит три этапа (стадии). а) Физиологический этап понимания (сравнимый со свойством мышления как формы высшей нервной деятельности) — это осознание, то есть отражение в мозгу связей, отношений между предметами и явлениями реального мира, одна из сторон мышления, познания объективной действительности. б) В процессе познания раскрываются более сложные отношения между предметами и явлениями, устанавливаются причинно-следственные связи и другие закономерности. Осознание этих внутренних, недоступных непосредственному восприятию связей предметов и явлений реального мира есть понимание наиболее глубокое - раскрытие сущности предметов и явлений действительности. Данный этап понимания можно условно определить как ментальный. в) Понимание любого юридического текста (в том числе текста уголовного закона) связано с раскрытием его смысла, значения. Для того чтобы уяснить смысл и тем самым понять содержание закона, необходимо его соответствующим образом интерпретировать. Для этого субъекту необходимо привлечь свой социальный опыт, соразмерить свой личностный и социальный статусы, идентифицировать себя в социальных связях. Указанный этап понимания можно определить как социальный. В юридической герменевтике социальный этап понимания играет основную роль, так как он формирует правосознание индивида.

Функции указанных этапов понимания условно можно разграничить следующим образом: физиологический определяет способность к пониманию; ментальный — осознание личностного смысла; социальный формирует осознание значения текста. В отличие от смысла, уяснение значения предполагает оценку информации с точки зрения социального опыта. При этом индивидуальный опыт в такой оценке также значим, но лишь постольку, поскольку он сопоставляется с общественным опытом.

3. «Темнота» выражения (или неясность в тесном смысле слова) имеет место в случаях, когда содержание термина, использованного законодателем, не известно. Данный дефект не следует отождествлять с пробелом в праве, так как он, являясь неадекватным отражением в тексте закона нормы права, не характеризует норму права как таковую, а свидетельствует о недостатке ее вербального выражения. Герменевтическая проблема «темных» выражений состоит в использовании законодателем термина, не имеющего собственного смысла.

4. Неточность употребления слов и выражений имеет место в тех случаях, когда законодатель определяет предмет недостаточно определенно в качественном и количественном отношении. В ч. 4 примечания к ст. 158 УК РФ определяются признаки крупного и особо крупного размера похищенного имущества: «Крупным размером . признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, а особо крупным - один миллион рублей». В указанной вербальной редакции смысловая неточность возникает из-за функциональной неопределенности знака пунктуации. Тире может быть знаком определения (особо крупный размер — один миллион рублей) или же знаком, заменяющим глагол (действие): особо крупный размер превышает один миллион рублей. Обе функции этого знака вполне приемлемы и согласуются с контекстом. Дефектность формулировки заключается в том, что законодатель не определил смысловую функцию данной вербальной конструкции.

5. Неполнота словесного выражения смысла нормы (положения) в тексте закона заключается в том, что законодатель упускает из виду некоторые стороны предмета, которому дал определение. Она часто обнаруживается благодаря определенности использованной формулировки, необоснованно ограничивающей его толкование. Неполноту вербального выражения нормы права устранить может только законодатель.

6. Двусмысленность выражения имеет место тогда, когда словесный смысл нормы допускает различные способы понимания (фактический и юридический). Столкновение фактического и юридического смысла иногда предусматривается самим законодателем. В таких случаях он бывает предусмотрительным и создает особую словесную конструкцию. Эта предусмотрительность обнаруживается в тексте ст. 8 УК РФ: основанием уголовной ответственности является совершение деяния (фактический смысл), содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом (юридический смысл).

7. Проблема юридической терминологии неотделима от проблемы юридических понятий, поэтому необходима научная разработка последних, их анализ, точное определение. Термин, отражающий определенное понятие, должен играть в тексте нормативного правового акта самостоятельную роль, не терять своего смысла и не менять значений.

Особое внимание следует уделять и системности терминов, которая необходима при определении терминологического поля законодательства. Использование юридических терминов вне терминологического поля (терминологической системы) существенно затрудняет процесс понимания юридического текста.

При использовании термина, относящегося к другой отрасли права, следует учитывать смысл бланкетной нормы в целом, а не ограничиваться терминологическим родством (схожестью) слов, так как в них может быть заключен различный смысл. В противном случае подобное заимствование неоправданно. Сама по себе дефиниция термина, относящегося к другой отрасли права, не гарантирует понимания юридического текста и адекватности выражения в нем смысла правовой нормы.

8. Следует отличать герменевтические проблемы текста уголовного закона от его уголовно-правовых проблем. С герменевтической точки зрения, оценочные понятия — не что иное как «рациональная полисемия», к которой автор прибегает намеренно в целях распространить действие правовой нормы или обеспечить избирательность ее применения. В логико-грамматическом аспекте подобное понятие может быть сформулировано безупречно.

9. Следует различать толкование как элемент герменевтики и акт толкования как действие полномочного субъекта. Толкование как элемент познания и толкование как акт полномочного субъекта соотносятся не как этапы одного и того же процесса, а как самостоятельные по своему значению явления: значение одного - качество понимания, а значение другого - его статус.

Сущность толкования как элемента герменевтики требует определения соотношения толкования (как разъяснения, объяснения вовне, предназначенного для восприятия другими субъектами) и дискурса. Дискурс определяет адекватность личного восприятия текста интерпретатором, а реальное толкование — адекватность внешнего выражения дискурсу.

10. Для юридической герменевтики важны только два критерия классификации толкования: 1) по субъекту и 2) по объему. Специфику герменевтики уголовного закона определяет разрешение противоречия между герменевтической свободой понимания, толкования, применения любого текста и необходимостью ограничения этой свободы в понимании, толковании и применении текста уголовного закона.

С точки зрения герменевтики уголовного закона ненадлежащий субъект интерпретации не может разрешить противоречия между свободой в развитии смысла текста и условиями ограничения данной свободы. В том случае, когда пределы развития смысла, изменения, например в объеме значений, ограничиваются прямо по тексту требованиями к субъекту интерпретации, несоблюдение этого требования означает ненадлежащее, недопустимое манипулирование значениями, то есть неправильное понимание уголовного закона.

Свобода в выборе значения термина (словосочетания или выражения) может быть ограничена не только требованиями к субъекту интерпретации, но и структурно, системно, а также текстуально (посредством дефиниций). Из этого следует, что понимание смысла, значения, объема признаков, составляющих содержание понятия, заключенного в уголовно-правовом термине, требует, помимо лексической определенности, согласования дискурса с принципами права и всей системой правовых категорий и понятий.

11. Проблема преодоления противоречия между герменевтической свободой в развитии смысла и необходимостью ее ограничения согласно духу и смыслу уголовного права не может быть сведена к проблеме оценочных понятий в уголовном праве. Оценочное понятие, закрепленное в уголовном законе, по своему существу правовое явление. При его формулировании законодатель оставляет перечень признаков определяемого им явления открытым. Определение объема этих признаков и их содержание оставляются на усмотрение правоприменителя, который может быть ограничен в своих выводах лишь правовым и социальным значением тех или иных обстоятельств.

С герменевтической точки зрения субъект интерпретации терминов, определяющих оценочное понятие, всегда является надлежащим, а расширение объема значений этих терминов - допустимым по законодательному (то есть авторскому) определению. Таким образом, при толковании текста, содержащего термины с оценочными понятиями, герменевтическое противоречие может не возникнуть.

12. Постановка вопроса о толковании смысла закона по его объему неприемлема с точки зрения герменевтики. То, что в уголовно-правовой литературе называется толкованием закона по объему, можно определить лишь как такое разъяснение закона, при котором ограничивается или расширяется объем значений его текстуальной формы в допустимых семантических пределах.

13. Ограничительным толкованием может быть названо такое разъяснение закона, при котором объем значений его текстуальных или лексических форм сокращается. Распространительным является такое разъяснение, при котором к выраженным в тексте значениям добавляется новое. Как первое, так и второе разъяснение должны оставаться в пределах неизменяемого смысла. а) При ограничительном или распространительном толковании уголовного закона его разъяснением сужается или расширяется не смысл закона, а объем значений его лексических форм. б) Как ограничение, так и расширение объема этих значений допускается лишь в пределах уже известных значений. Определение новых значений не входит в полномочия интерпретатора. в) Объем и содержание всех допустимых значений лексических форм обусловливается системой и структурой законодательного текста.

Любое новое значение применительно к тексту уголовного закона является той критической точкой, в которой толкование как герменевтическая проблема превращается в правовую проблему.

14. Полномочие, предоставленное Верховному Суду РФ по разъяснению вопросов судебной практики, закреплено в Конституции РФ как особое направление деятельности, то есть выступает его функцией. Таким образом, постановления Пленума не являются индивидуальными, выносимыми при рассмотрении конкретного юридического дела актами, а носят характер актов, принимаемых в результате специальной праворазъяснительной деятельности.

Теоретическое и практическое значение работы состоит в разработке нового научного направления в юриспруденции и, в частности, теории уголовного права; более глубокой разработке технико-юридических проблем уголовного законодательства; развитии научных основ законодательной техники и создании рациональных, научно обоснованных методик толкования уголовного закона.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебной работе при разработке курсов уголовно-правовых дисциплин.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета, там же проводилось ее обсуждение и рецензирование. Основные ее положения докладывались на региональных научно-практических конференциях (Ульяновск, 2002-2005 гг.), нашли отражение в научных статьях, используются автором в ходе преподавательской деятельности в высших учебных заведениях.

Структура диссертации обусловлена объектом и предметом, целями и задачами исследования. Исследование состоит из двух глав, объединяющих шесть параграфов, введения, заключения и списка использованных нормативных правовых актов, материалов юридической практики и литературы.

Заключение диссертации по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Пычева, Оксана Викторовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило сделать следующие научные выводы и обобщения.

При вербальном (писаном) формулировании уголовно-правовых запретов понимание языка закона имеет исключительное значение для определения пределов свободы личности в государстве. Герменевтика как наука, построенная на познании закономерностей понимания языка, позволяющая выработать систему правил вербального общения, создает предпосылки эффективности уголовно-правового регулирования.

Адекватность вербального отражения права в тексте закона можно рассматривать как идеальный результат, конечную и высшую цель законодательной деятельности - критерий оценки ее эффективности и стимул к совершенствованию законодательства. В силу того, что между буквой (языком) закона и духом права нельзя поставить знак равенства (каким бы совершенным ни было законодательство), уяснение смысла закона будет всегда насущной, неизменно актуальной проблемой. Это в свою очередь определяет непреходящее значение герменевтики для юриспруденции.

Язык закона - форма отражения общественного сознания, существующая исключительно для общения субъектов правовых отношений. В отличие от речи (которая, кроме того, служит самосознанию и самовыражению человека) он не имеет других функций. Его функции ограничиваются вербальным посредничеством в указанных отношениях. Таким образом, обозначается взаимная связь между языком писаного закона, качеством правоприменения и фактическим (реальным) содержанием правовых отношений. Не только содержание правоотношения определяет букву закона, но и буква закона оказывает влияние на содержание правоотношения.

Понимание языка (текста) закона, исключительно важное для субъектов уголовно-правовых отношений, имеет не меньшее значение и для содержания права как средства организации общественной жизни.

В науке о понимании смысла текста особое (самостоятельное) место занимает та ее отрасль, которая может быть охарактеризована как юридическая герменевтика. Она представляет собой один из видов познания, в результате которого происходит процесс от понимания к объяснению. Это познание можно отнести к специальному познанию, так называемому юридическому анализу: анализу буквального текста, догматическому анализу и социально-историческому. Юридическая герменевтика имеет своей задачей осмысление и объективирование права.

Юридическая герменевтика — это наука о понимании, истолковании и применении смысла законодательного текста, определяющая семантические приемы его формулирования и восприятия.

Задачей герменевтики как науки является формирование навыков восприятия текста (произведения).

Формирование указанных навыков проходит три этапа (стадии).

1. Физиологический этап понимания (сравнимый со свойством мышления как формы высшей нервной деятельности) — это осознание, то есть отражение в мозгу связей, отношений между предметами и явлениями реального мира, одна из сторон мышления, познания объективной действительности.

2. В процессе познания раскрываются более сложные отношения между предметами и явлениями, устанавливаются причинно-следственные связи и другие закономерности. Осознание этих внутренних, недоступных непосредственному восприятию, связей предметов и явлений реального мира есть понимание наиболее глубокое - раскрытие сущности предметов и явлений действительности. Данный этап понимания можно условно определить как ментальный.

3. Понимание любого юридического текста (в том числе уголовного закона) связано с раскрытием его смысла, значения. Для того чтобы раскрыть смысл и тем самым понять содержание закона, необходимо его соответствующим образом интерпретировать. Для этого субъекту необходимо привлечь социальный опыт, соразмерить свой личностный и социальный статусы, идентифицировать себя в социальных связях. Этот этап понимания можно определить как социальный.

В юридической герменевтике социальный этап понимания играет основную роль, так как он формирует правосознание индивида.

Функции указанных этапов понимания условно можно разграничить следующим образом: физиологический определяет способность к пониманию; ментальный — осознание личностного смысла; социальный этап понимания формирует осознание значения текста. В отличие от смысла уяснение значения предполагает оценку информации с точки зрения социального опыта. При этом даже индивидуальный опыт в такой оценке, конечно, значим, но лишь постольку, поскольку он сопоставляется с опытом общественным.

Интерпретация (социальный этап понимания) является основой понимания закона.

Юридическое понимание подразумевает не только понимание отдельных текстов, но и знание того, что законодательство является системой, и поэтому только представление о совокупности нормативных актов определенной тематики может дать точную информацию о предмете. Связь регулируемых отношений порождает взаимную логическую связь норм права, которую необходимо учитывать в процессе интерпретации. Указанная связь в процессе понимания текста обеспечивается посредством такого герменевтического метода, как герменевтический круг.

Герменевтический круг — диалектическая операция взаимодействия частей и целого в процессе понимания: от частного к общему и обратно - от общего к частному. Разрозненные факты, отдельные фрагменты текста можно понять лишь тогда, когда они благодаря синтезу предстанут частями некоторой системы.

Неясность вербального выражения не всегда свидетельствует о неясности самой нормы. В то же время, ясный вербальный смысл, неадекватный действительному (социальному) значению правовой нормы, свидетельствует о наличии дефекта ее выражения в тексте закона. Компенсация техникоюридических дефектов относится к числу герменевтических проблем юридических текстов.

Темнота» выражения (или неясность в тесном смысле слова) имеет место в случаях, когда содержание термина, использованного законодателем, не известно. Этот дефект не следует отождествлять с пробелом в праве, так как он, являясь неадекватным отражением в тексте закона нормы права, не характеризует норму права как таковую, а свидетельствует о недостатке ее вербального выражения. Герменевтическая проблема «темных» выражений состоит в использовании законодателем термина, не имеющего собственного смысла.

Например, неизвестно содержание выражения, использованного законодателем в ст. 22 УК РФ при характеристике лица, страдающего психическим расстройством, не исключающим вменяемости, - «не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий». Темнота этого выражения обусловлена отсутствием каких бы то ни было (медицинских, психологических, юридических и социальных) признаков меры сознания указанных выше обстоятельств: оно либо присутствует, либо отсутствует. Степени развития вменяемости не известны ни юридической, ни медицинской науке.

Представляется темным выражение: «., сопряженное с.». Этот оборот часто используется при определении квалифицирующих признаков составов конкретных преступлений. Например, п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривается убийство, сопряженное с совершением других (указанных в названных пунктах) преступлений. Не ясно (не известно), что подразумевается под термином «сопряженность». Для обозначения причинности законодатель использует другие формулировки: «в связи с.»; «вследствие.»; «повлекшие.».

Это создает предпосылки и для возникновения социально-политических и правовых проблем, так как свидетельствует о том, что законодатель устранился от им же созданной правовой проблемы, оставив ее решение на свободное усмотрение интерпретатора там, где этой свободы быть не должно.

Неточность употребления слов и выражений имеет место в тех случаях, когда законодатель определяет предмет недостаточно определенно в качественном и количественном отношении. В ч. 4 примечаний к ст. 158 УК РФ определяются признаки крупного и особо крупного размера похищенного имущества: «Крупным размером . признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, а особо крупным - один миллион рублей». В указанной вербальной редакции смысловая неточность возникает из-за функциональной неопределенности знака пунктуации. Тире может быть знаком определения (особо крупный размер - один миллион рублей). Оно же может быть знаком, заменяющим глагол (действие): особо крупный размер превышает один миллион рублей. Обе функции этого знака вполне приемлемы и согласуются с контекстом. Дефектность формулировки заключается в том, что законодатель не определил смысловую функцию данной вербальной конструкции.

Неполнота словесного выражения смысла нормы (положения) в тексте закона заключается в том, что законодатель упустил из виду некоторые стороны предмета, которому дал определение. Она часто обнаруживается благодаря определенности использованной формулировки, необоснованно ограничивающей его толкование. Статьей 145 УК РФ предусматривается ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет. Этим уголовно-правовым запретом гарантируется защита конституционных прав и свобод личности в сфере трудовых отношений. К лицам, чьи законные интересы в связи с воспитанием ребенка признаются и гарантируются трудовым законодательством, относятся не только женщины, матери, но и мужчины, а также лица, заменяющие родителей. Однако в силу определенности (ограниченности) указанной выше редакции ст. 145 УК РФ норма о правовых гарантиях трудовых (конституционных) прав личности в тексте уголовного закона получила неполное отражение.

Неполноту вербального выражения нормы права устранить может только законодатель.

Двусмысленность выражения имеет место тогда, когда словесный смысл нормы допускает различные способы понимания (фактический и юридический).

Согласно ст. 75 и 76 УК РФ для обозначения условий их применения (освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности) законодатель использовал выражение: «Лицо, впервые совершившее преступление.». В юридической литературе такому обстоятельству, как совершение преступления впервые, дается различная трактовка. Авторы вкладывают в это понятие несколько смыслов: фактический и юридический. Они конкурируют, и единого мнения до сих пор нет.

Столкновение фактического и юридического смысла иногда допускается самим законодателем. В таких случаях он бывает предусмотрительным и создает особую словесную конструкцию. Эта предусмотрительность обнаруживается в тексте ст. 8 УК РФ: основанием уголовной ответственности является совершение деяния (фактический смысл. - О.П.), содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом (юридический смысл. — О.П.).

Проблема юридической терминологии неотделима от проблемы юридических понятий, поэтому необходима научная разработка последних, их анализ, точное определение. Термин, отражающий определенное понятие, должен играть в тексте нормативного правового акта самостоятельную роль, не терять своего смысла и не менять значений.

Зачастую законодатель не придерживается каких-то строгих принципов при толковании юридических терминов, определяет некоторые термины через однокоренные и обобщенные понятия («надзор», «контроль»). Термин «специализированный государственный орган» в тексте ч. 2 ст. 90 УК РФ не имеет определенного содержания. Он был использован законодателем в ст. 73 УК РФ, в соответствии со смыслом которой под ним понимался орган, исполняющий приговор об условном осуждении, то есть уголовно-исполнительная инспекция. Этот смысл одноименного термина не применим к ст. 90 УК РФ. Своего самостоятельного значения в названной статье УК РФ он не имеет.

Особое внимание следует уделять и системности терминов, которая необходима при определении терминологического поля законодательства. Использование юридических терминов вне терминологического поля (терминологической системы) существенно затрудняет процесс понимания юридического текста.

Наличие нескольких значений у одного слова является главнейшей помехой при интерпретации текста. То же относится и к многозначности терминов.

Использование иностранных слов признается оправданным в случаях, когда: а) их разъяснение дается в самом законе; б) иностранное слово используется как термин, принадлежащий правовой традиции, является достаточно часто встречающимся в юридической лексике; в) указание данного термина наиболее ясно выражает значение того или иного правоотношения.

При использовании термина, относящегося к другой отрасли права, следует учитывать смысл бланкетной нормы в целом, а не ограничиваться терминологическим родством (схожестью) слов, так как в них может быть заключен различный смысл. В противном случае подобное заимствование неоправданно. Сама по себе дефиниция термина, относящегося к другой отрасли права, не гарантирует понимания юридического текста и адекватности выражения в нем смысла правовой нормы.

Текстуальная и лексическая полисемия является с точки зрения герменевтики благом и ее движущей силой. В герменевтике уголовного закона полисемия - проблема, требующая решения в силу ее пагубности для понимания, толкования и применения.

Многозначность слов, словосочетаний и выражений в тексте уголовного закона на практике преодолевается благодаря разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ (СССР и РСФСР), но лишь в той мере, в какой эти разъяснения согласуются с герменевтическими законами понимания текстов.

В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» смысл словосочетания «лица, находящегося в беспомощном состоянии» интерпретирован в значении беспомощности как качества жертвы, характеристики человека, в то время как в тексте закона дискурсом указанного словосочетания является ситуация. Для восстановления герменевтического равновесия требуемое для этого значения словесное обозначение (выражение, словосочетание) должно быть другим: «убийство беспомощного лица».

Подобная трактовка указанного в законе признака приемлема с герменевтической точки зрения в случае, если она соответствует мотивам и целям законодателя. Исторический, сравнительный, социально-политический и др. анализы соответствующего положения уголовного закона помогают определить мотивы и цели законодательной формулировки. Однако герменевтика допускает дихотомию выводов, которые могут быть получены в результате проделанных анализов. Она рассматривается герменевтикой как тупик понимания. Преодоление тупика в герменевтике уголовного закона возможно и допустимо с учетом той роли, которая отводится полномочному интерпретатору.

Если предположить, что интерпретация, данная актом судебного толкования выражению «лицо, находящееся в беспомощном состоянии», более соответствует духу уголовного права (поскольку исходит из мотива, востребованного реальными обстоятельствами развития социальных и правовых отношений), то с герменевтической точки зрения вмешательство воли интерпретатора в развитие смысла толкуемого им текста допустимо.

Следует отличать герменевтические проблемы текста уголовного закона от его уголовно-правовых проблем.

С герменевтической точки зрения, оценочные понятия — не что иное как «рациональная полисемия», к которой автор текста прибегает намеренно в целях распространить действие правовой нормы или обеспечить избирательность ее применения. В логико-грамматическом аспекте подобное понятие может быть сформулировано безупречно.

Понимание текста уголовного закона (как и всякого другого текста) — субъективный процесс, значительная роль в котором принадлежит интерпретатору, обладающему способностью влиять на развитие смысла и тем самым определять конечный результат понимания (объяснения) закона. Указанная герменевтическая закономерность таит в себе опасность едва ли не для всех принципов уголовной ответственности. Она ставит под сомнение роль уголовного закона как единого масштаба свободы, поскольку в разъяснение его смысла привносится субъективный элемент - усмотрение интерпретатора. Это обязывает обратить особое внимание на специфику толкования в юридической герменевтике.

Следует различать толкование как элемент герменевтики и как акт толкования как действие полномочного субъекта. Толкование как элемент познания и толкование акт полномочного субъекта соотносятся не как этапы одного и того же процесса, а как самостоятельные по своему значению явления: значение одного - качество понимания, а значение другого - его статус. Авторитетными могут быть признаны разъяснения, которые следует принимать к руководству без всякой дальнейшей проверки, независимо от их качества с герменевтической точки зрения.

Сущность толкования как элемента герменевтики требует определения соотношения толкования (как разъяснения, объяснения вовне, предназначенного для восприятия другими субъектами) и дискурса. Дискурс определяет адекватность личного восприятия текста интерпретатором, а реальное толкование — адекватность внешнего выражения дискурсу.

С точки зрения юридической герменевтики важны только два критерия классификации толкования: 1) по субъекту и 2) по объему. Субъект толкования как интерпретатор законодательного текста может придать ему новый (иной) смысл вопреки герменевтическому качеству. Развитие (изменение) смысла текста как закономерное явление с общей герменевтической точки зрения может повлечь негативные социально-политические последствия применительно к толкованию уголовного закона.

Специфику герменевтики уголовного закона определяет разрешение противоречия между герменевтической свободой понимания, толкования, применения любого текста и необходимостью ограничения этой свободы в понимании, толковании и применении текста уголовного закона.

С точки зрения герменевтики уголовного закона ненадлежащий субъект интерпретации не может разрешить противоречия между свободой в развитии смысла текста и условиями ограничения этой свободы. В конечном счете, герменевтика уголовного закона призвана решать именно эту задачу. Герменевтические полномочия субъекта интерпретации определяются его свободой в развитии смысла (определении значения) текста или составляющих его элементов (слов, словосочетаний, выражений). В том случае, когда пределы развития смысла, изменения, например в объеме значений, ограничиваются прямо по тексту требованиями к субъекту интерпретации, несоблюдение этого требования означает ненадлежащее, недопустимое манипулирование значениями, то есть неправильное понимание уголовного закона.

Свобода в выборе значения термина (словосочетания или выражения) может быть ограничена не только требованиями к субъекту интерпретации, но и структурно, системно, а также текстуально (посредством дефиниций). Из этого следует, что понимание смысла, значения, объема признаков, составляющих содержание понятия, заключенного в уголовно-правовом термине, требует, помимо лексической определенности, согласования дискурса с принципами права и всей системой правовых категорий и понятий.

Проблема преодоления противоречия между герменевтической свободой в развитии смысла и необходимостью ее ограничения согласно духу и смыслу уголовного права не может быть сведена к проблеме оценочных понятий в уголовном праве.

Оценочное понятие, закрепленное в уголовном законе, по своей сути правовое явление. При его формулировании законодатель оставляет перечень признаков определяемого им явления открытым. Определение объема этих признаков и их содержание отдается на усмотрение правоприменителя, который может быть ограничен в своих выводах лишь правовым и социальным значением тех или иных обстоятельств.

С герменевтической точки зрения субъект интерпретации терминов, определяющих оценочное понятие, всегда является надлежащим, а расширение объема их значений — допустимым по законодательному (то есть авторскому) определению. Таким образом, при толковании текста, содержащего термины с оценочными понятиями, герменевтическое противоречие может не возникнуть.

Необходимо отмежеваться от позиции, согласно которой ограничительное и распространительное толкование уголовного закона может рассматриваться как применение закона к более или менее узкому кругу обстоятельств по сравнению с теми, которые определяются текстом закона. Функциональная ограниченность правоприменения исключает возможность изменения, корректировки нормы права. Трактовка распространительного и ограничительного толкования как применение уголовного закона к более широкому или узкому кругу обстоятельств недопустима.

Постановка вопроса о толковании смысла закона по его объему неприемлема с герменевтической точки зрения.

То, что в уголовно-правовой литературе называется толкованием закона по объему, можно определить лишь как такое разъяснение закона, при котором ограничивается или расширяется объем значений его текстуальной формы в допустимых семантических пределах.

Ограничительным толкованием может быть названо такое разъяснение закона, при котором объем значений его текстуальных или лексических форм сокращается. Распространительным является такое разъяснение, при котором к выраженным в тексте значениям добавляется нечто новое. Как то, так и другое разъяснение должно оставаться в пределах неизменяемого смысла.

1. При ограничительном или распространительном толковании уголовного закона его разъяснением сужается или расширяется не смысл закона, а объем значений его лексических форм.

2. Как ограничение, так и расширение объема этих значений допускается лишь в пределах уже известных значений. Определение новых значений не входит в полномочия интерпретатора.

3. Объем и содержание всех допустимых значений лексических форм определяется системой и структурой законодательного текста.

Любое новое значение применительно к тексту уголовного закона является той критической точкой, в которой толкование как герменевтическая проблема превращается в правовую проблему.

Декларирование (тем более законодательное закрепление) обязательного значения разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в сочетании с тем, что они должны соответствовать Конституции РФ и федеральным законам, может расцениваться как шаг на пути признания актов судебного толкования уголовного закона подзаконными актами. Это в корне изменит наши представления о сущности и значении уголовного закона, а также системе уголовного законодательства. Последствием сказанного неизбежно явится коррекция принципов уголовного права, уголовной ответственности и всего того, что следует за изменением жизненных устоев правосудия.

Трактовка полномочий высшей судебной инстанции как субъекта толкования и применения уголовного закона, данная в законе «О судоустройстве», противоречит и ст. 120 Конституции РФ. Разъяснения Верховного Суда должны носить только рекомендательный характер.

С точки зрения принципа разделения властей вызывает сомнение наделение Верховного Суда РФ правом нормотворчества в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Это противоречит и принципу законности в уголовном праве, в соответствии с которым преступность, наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются в соответствии с Уголовным кодексом РФ. Именно поэтому мы не можем относить разъяснения Верховного Суда РФ к источникам уголовного права.

Полномочия, предоставленные Верховному Суду РФ по разъяснению вопросов судебной практики, закреплены в Конституции РФ как особое направление деятельности Верховного Суда, то есть являются его функцией. Таким образом, постановления Пленума - не индивидуальные, выносимые при рассмотрении конкретного юридического дела акты, а носят характер актов, принимаемых в результате специальной праворазъяснительной деятельности.

В литературе разъяснения Верховного Суда РФ относятся также к прецеденту толкования, что является не совсем верным с нашей точки зрения. Прецедент толкования подразумевает выведение нового правила или нового смысла нормы в процессе принятия решения по конкретному делу. Разъяснения же Верховного Суда РФ - это специальная интерпретационная деятельность, а ее результат - акт нормативного толкования.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Пычева, Оксана Викторовна, 2005 год

1. Нормативные акты и материалы юридической практики

2. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. - № 3.

3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. - № 4.

4. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1975. -№ 4.

5. Конституция РФ от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 1993. - 25 дек.; 1996. - 13 янв.; 15 февр.

6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».

7. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952.-М., 1953.

8. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. — М., 2004.

9. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1999.

10. СЗ РФ.-1996.- №51. -Ст. 5681.

11. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г.

12. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 22 ноября 2001 г.

13. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде РФ" // Собрание законодательства РФ. 1994. - №13. - Ст. 1447.1.. Книги

14. Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. II. М., 1982.

15. Алексеев С.С. Право: азбука теория - философия: Опыт комплексного исследования. -М., 1999.

16. Аристотель. Этика. Политика // Антология мировой философии. Т. 1. — М., 1969.

17. Асланов P.M. Преступления против государственной власти. СПб, 2002.

18. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1998.

19. Благов Е.В. Учение о применении уголовного права. Ярославль, 1993.

20. Большая советская энциклопедия. 2 изд. — М., 1995.

21. Большой толковый словарь иностранных слов. Т. 1 / Под ред. М.А. На-дель-Червинской, П.П. Червинского. Ростов-на-Дону, 1997.

22. Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. -СПб., 1998.

23. Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. доп. - М., 1998.

24. Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов. — М., 1913.

25. Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М., 2002.

26. Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997.

27. Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М., 1976.

28. Гадамер Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Перевод с немецкого / Общ.ред.и вступ.ст. Б.Н. Бессонова. М., 1988.

29. Гегель Г.В.Ф. Соч., т. IV: «Феноменология духа».

30. Герменевтика: история и современность (Критические очерки). М., 1985.

31. Грацианский П.С. Политическая и правовая мысль России второй половины XVIII в. М., 1984.

32. Грязин И.Н. Текст права: опыт методологического анализа конкурирующих теорий. Таллинн, 1983.

33. Губаева Т.В. Словесность в юриспруденции: Учебник / Под ред. В.П.Малкова. Казань, 1995.

34. Губаева Т.В. Язык и право. Искусство владения словом в профессиональной юридической деятельности. М., 2003.

35. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: фи-лософско-гносеологический анализ. — М., 1985.

36. Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского / Отв. редактор Л.Л. Кофа-нов.-М., 2002.

37. Дурманов Н.Д. Советский уголовный закон. — М., 1967.

38. Екатерина II. Сочинения. М., 1990.

39. Законодательная техника: Научно-практическое пособие. М., 2000. — 272 с.

40. Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. Нижний Новгород, 2001.

41. Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2000.

42. Клепицкий И.А., Резанов В.И. Получение взятки в уголовном праве России. -М, 2001.

43. Кнапп В.Г. Логика в правовом сознании: Авторский перевод / Под ред. А.Б.Венгерова.-М., 1987.

44. Комаров С.А., Малько А.В. Теория государства и права. Учебно-методическое пособие. Краткий учебник для вузов / С.А. Комаров, А.В. Малько.-М., 2000.

45. Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам (Вступительная статья) / Под общ. ред. В.М. Лебедева и Б.Н. Топорнина. -М., 1999.

46. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В.Наумова. М., 2000.

47. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации» // Под ред. В.И.Радченко. — М., 2000.

48. Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000.

49. Краткая философская энциклопедия. М., 1994.

50. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991.

51. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 2001.

52. Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. М., 1974.

53. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. -М., 1998.

54. Лафитский В.И. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. М., 2003.

55. Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права. М., 1997.

56. Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. — СПб., 2002.

57. Малков В.П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. Казань, 1981.

58. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.

59. Михайлов А.А. Современная философская герменевтика: Критический анализ. Минск, 1984.

60. Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955.

61. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960.

62. Новейший философский словарь / Сост. А.А.Грицанов. Мн., 1998.

63. Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах / Под ред. М.Н. Марченко. Том 2. Теория права. М., 2000. — 656 с.

64. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп.-М., 1998.

65. Поводова Е.В. Проблемы теории и правового регулирования принудительных мер воспитательного воздействия. Владимир, 2005.

66. Половова Л.В. Функции интерпретационной практики. Ульяновск, 2002.

67. Поль Рикер. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. — М., 1995.

68. Понятовсакя Т.Г. Концептуальные основы системы понятий и институтов уголовного и уголовно-процессуального права. — Ижевск, 1996.

69. Проблемы юридической техники / Под ред. В.М.Баранова. Нижний Новгород, 2000.

70. Радищев А.Н. О добродетели и награждении // Полн. Собр. соч. Т. 3.

71. Рахманина Т.Н., Баранов В.М., Тихомиров Ю.А., Сырых В.М. Рекомендации по подготовке и оформлению проектов федеральных законов. — М.-Нижний Новгород, 1999.

72. Рикер П. Герменевтика, этика, политика: Московские лекции и интервью.-М., 1995.

73. Савицкий В.М. Язык процессуального закона. Вопросы терминологии. -М., 1987.

74. Словарь иностранных слов / Под ред. И.В. Лёхина, Ф.Н. Петрова. Изд. 4-е.-М., 1954.

75. Словарь иностранных слов. Изд. 7-е. М.: Русский язык, 1980.

76. Словарь русского языка в четырех томах. Т. IV. М., 1961.

77. Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации) / Отв. ред. Т.М. Дридзе и А.А. Леонтьев. М., 1976.

78. Советское уголовное право. Общая часть / Под ред. Г.А. Кригера, Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского. М., 1988.

79. Соцуро Л.В. Неофициальное толкование норм права: Учебное пособие. -М., 2000.

80. Спасов Б. Закон и его толкование. — М., 1986.

81. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2-х тт. Т. 1.-М., 1994.

82. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов и факультетов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 1999.

83. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2000.

84. Толковый словарь русского языка. В 4 т. Т. 1. М., 1957.

85. Толковый словарь русского языка. В 4 т. Т. IV. М., 1961.

86. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: Учебник / М.П. Журавлев, А.В. Наумов и др. М, 2005.

87. Уголовное право России: Учебник для вузов: в 2 т. / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. Т. 1. — М., 2005.

88. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. М., 1997.

89. Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Ярославль, 1909.

90. Философский энциклопедический словарь. М., 1999.

91. Философский энциклопедический словарь. — М., 2000.

92. Хабибулина Н.И. Толкование права: новые подходы к методологии исследования. СПб., 2001.

93. Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998.

94. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

95. Хайдеггер М. Язык / Пер. Б.В.Маркова. СПб., 1991.

96. Чайка K.JI. Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве (уголовно-правовые проблемы). — Хабаровск, 2004.

97. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993.

98. Черданцев А.Ф. Теория права: Курс лекций. Екатеринбург, 1996.

99. Черданцев А.Ф. Толкование права // Теория государства и права: Академический курс / Под ред. М.Н. Марченко: В 2 т. Т. 2. М., 1998.

100. Чучаев А.И. Уголовный закон. Ульяновск, 1995.

101. Язык закона / Под ред. А.С.Пиголкина. М., 1990.

102. Яни П.С. Взяточничество и должностное злоупотребление: уголовная ответственность. М., 2002.1891.I. Статьи

103. Апт Л.Ф. Правовые дефиниции в законодательстве // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М.Баранова. Нижний Новгород, 2000.

104. Баранов В.М., Белов В.А., Александров А.С., Баранова М.В. Философские основы соотношения языка права и текста закона // Философия права. -2002. -№ 1 (5).

105. Бойцов А.И. Толкование уголовного закона // Вестник Ленинградского университета. Сер 6. Философия, политология, социология, психология, право. 1991.-Вып. 3.

106. Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Судебный прецедент: зарубежный опыт и российские перспективы // Юрист. — 1999. — № 10.

107. Борискин В.В. Языковые особенности официальных документов // Бюллетень Министерства юстиции РФ. — 2003. № 10.

108. Бошно С.В. Толкование норм права: приемы и виды // Право и образование. 2003. -№ 5.

109. Витушко В.А. Некоторые проблемы и перспективы толкования права // Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции. Москва, 17 октября 2000 г. — М., 2002.

110. Власенко Н.А. Логико-структурные дефекты системы советского права // Правоведение. 1991. - № 3.

111. Вопленко Н.Н. О понятии и функциях правотворческого толкования // Правотворческая политика и правовая жизнь. 2003. — № 1.

112. Гадамер Х.Г. Современная герменевтика и герменевтическая традиция // История современной зарубежной философии: компаративистский подход. -СПб., 1997.

113. Глушаченко С.Б., Ромашов Р.А. Технико-юридические аспекты право-интерпретационной деятельности // Юрист. 2003. - № 6.

114. Горбачева Е.В. О языковых требованиях к юридическому тексту // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2003. - № 4.

115. Дихтяр А.И. Источники права судебная практика // Юрист. 2003. - №

116. Звечаровский И. Новый УК: проблемы применения // Законность.1999.-№ 1.

117. Згонников П.П. Логика, стиль и язык нормативного правового акта (К вопросу о методике работы над проектами нормативных актов и проведения правовой экспертизы) // Бюллетень Министерства юстиции РФ. — 2002. № 10.

118. Зубкова В.И., Тяжкова И.М. Некоторые вопросы квалификации посредничества во взяточничестве // Вестник МГУ. Серия 22. Право. М., 2001.

119. Ивакина Н. Русский язык российского права // Российская юстиция. —2000. № 7.

120. Карасев М.Н. Некоторые аспекты толкования норм права // Журнал российского права. 2000. - № 11.

121. Карпов Д.В. Конституционно-правовые основания актов судебной власти: технико-юридический аспект // Проблемы юридической техники. Нижний Новгород, 2000.

122. Книпер Р. Толкование, аналогия и развитие права: проблемы разграничения судебной и законодательной власти // Государство и право. 2003. - № 8.

123. Козаченко И.Я. Язык душа и совесть уголовного закона // Правоведение. - 2003. - № 2.

124. Кондрашова Т.В. О судебном и законодательном толковании норм уголовного права // Российский юридический журнал. 2000. - № 2.

125. Кострова М. Эффективность уголовно-правовых норм и язык закона // Уголовное право. 2001. - №. 4.

126. Кострова М., Мухаметдинова А. Новые аспекты учения о толковании уголовного закона // Уголовное право. 2003. - № 4.

127. Кострова М.Б. Изобразительно-выразительные средства языка в уголовном законе: о допустимости использования // Журнал российского права. -2002. № 8.

128. Крусс В.И. Юридическая техника юридическая герменевтика - конституционный порядок // Проблемы юридической техники / Под ред. В.М. Баранова. - Нижний Новгород, 2000.

129. Крюкова Е.А. Некоторые аспекты языка и стиля законодательных актов // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. - № 3.

130. Кулыгин В.В. Уголовное право: смыслопостижение текста и действия // Научные труды. Российская академия наук. Вып. 3. В 3-х т. Т. 2 М.: Издательская группа «Юрист», 2003.

131. Магомедов С.К. Проблемы унификации терминологии в нормотворче-ской деятельности // Современное право. — 2002. № 8.

132. Максимова Н.А. Толкование в судебной практике и его правообразую-щая роль // Правовая политика и правовая жизнь. — 2003. № 2.

133. Мартынчик Е., Колоколова Э. Прецедентное право: от советской идеологии к международной политике // Российская юстиция. 1994. - № 12.

134. Миллер Дж. Магическое число семь плюс или минус два // Инженерная психология. М., 1964.

135. Милославская Д. Трудности семантической интерпретации юридического текста // Российская юстиция. 2000. — № 3.

136. Мирошников Е.Г. Ясность и точность как требования к языку закона // Проблемы юридической техники / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород, 2000.

137. Морозова JI.A. Еще раз о судебной практике как источнике права // Государство и право. 2004. - № 1.

138. Наумов А. Судебный прецедент как источник уголовного права // Российская юстиция. 1994. - № 1.

139. Овчинников А.И. Юридическая герменевтика как правопонимание // Правоведение. 2004. - № 4.

140. Панченко П.Н. Особенности законодательной техники в уголовном праве // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Т. II.- Н.Новгород, 2001.

141. Половова JI.B. Технико-юридические дефекты законодательных текстов как основания интерпретационной практики // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. Т. 1. — Нижний Новгород, 2001.

142. Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. — № 2.

143. Рарог А.И, Грачева Ю.В. Законодательная техника как средство ограничения судейского усмотрения // Государство и право. — 2002. № 11.

144. Рузавин Г.И. Проблема понимания и герменевтика // В кн. Герменевтика: история и современность (Критические очерки). М.: Мысль, 1985.

145. Соболева А.К. Каноны толкования в праве // Российская юстиция. -2000.-№ 10.

146. Спектор Е.И. Судебный прецедент как источник права // Журнал российского права. 2003. - № 5.

147. Суслов В.А. Герменевтика и юридическое толкование // Государство и право. 1997. - № 6.

148. Суслов В.А. Герменевтика права // Правоведение. 2001. - № 5.

149. Сырых Е.В. Технико-юридические критерии качества закона // Проблемы юридической техники: Сборник статей/ Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород , 2000.

150. Тенчов Э.С. Язык уголовного закона // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород, 2000.

151. Тихомиров Ю.А. Закон: притязания, стабильность, коллизии // Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции. Москва, 17 октября 2000 г. М., 2002.

152. Ткаченко В. Толкование закона по делам об убийствах // Законность. -2000.-№9.

153. Туранин В.Ю. Особенности развития юридического терминологического поля в условиях современного нормотворческого процесса // Научныетруды. Российская академия юрид.наук. Выпуск 3. В 3 томах. Том 1. М.: Издательская группа «Юрист», 2003.

154. Устинов B.C. Техника конструирования дефиниций в уголовном законодательстве // Законотворческая техника в современной России: состояние проблемы, совершенствование. Т. II-Н. Новгород, 2001.

155. Ушаков А.А. Право, язык, кибернетика // Правоведение. 1991. - № 2.

156. Фогер Я.Г. История возникновения и этапы эволюции философской герменевтики // Герменевтика: история и современность (Критические очерки). -М.: Мысль, 1985.

157. Хабриева Т.Я. Доктринальное и компетентное толкование Конституции // Правоведение. 1998. - № 1.

158. Шульга Е.Н. Проблема «Герменевтического круга» и диалектика понимания // Герменевтика: история и современность (Критические очерки). М.: Мысль, 1985.

159. Яни П.С., Комиссаров B.C. Проблемы квалификации взяточничества // Законодательство.-1996. №2.1.. Авторефераты

160. Ващенко Ю.С. Филологическое толкование норм права: Автореф. Дисс. .канд.юрид.наук. 2002.

161. Жимиров В.Н. Интерпретация правовых текстов: Автореф. дис.канд.юрид.наук. Санкт-Петербург, 2002.

162. Хабибулина Н.И. Политико-правовые проблемы семиотического анализа языка закона (Теоретико-методологическое исследование): Автореф. Дисс.канд. юрид. наук. -2001.