Генетическая характеристика дардских языков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Коган, Антон Ильич

• Коган, Антон Ильич
• кандидат филологических наук
• 2000

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Генетическая характеристика дардских языков»

Не будет преувеличением сказать, что в настоящее время в сравнительно-историческом языкознании и, в частности, в индоевропеистике несомненной стала тенденция ко все более активному использованию в компаративных исследованиях материала живых языков. Все большее число исследователей признает, что невнимание к такому материалу может воспрепятствовать решению старых и породить новые трудноразрешимые или даже неразрешимые проблемы. Так, есть основания полагать, что реконструкция общеиндоевропейского состояния исключительно на основании данных древних языков в настоящее время находится на стадии завершения. Иными словами, количество индоевропейских корневых и грамматических морфем, восстановление которых возможно при сравнении только таких индоевропейских языков, как хеттский, древнеиндийский, греческий, латынь, древнеирландский, готский, старославянский и нек. др., по-видимому, уже достаточно близко к своему максимуму. Надежды на сколько-нибудь значительное увеличение набора реконструированного материала можно связывать только с привлечением для сравнительного анализа языков, ранее остававшихся без должного внимания исследователей. Среди таких языков немалую долю составляют языки, лишенные многовековой письменной традиции, а подчас являющиеся и вовсе бесписьменными или младописьменными. Невысокий уровень изученности в сравнительно-историческом аспекте многих из них следует считать основной причиной сохранения своеобразных "белых пятен" в компаративистике вообще и в индоевропеистике в частности.

Довольно большое количество подобного рода лакун существует в сравнительно-историческом изучении арийских (по традиционной терминологии - индоиранских) языков индоевропейской семьи. В индоевропеистических исследованиях прошлого чаще всего рассматривался 4 лишь материал древних языков этой "ветви" - древнеиндийского, авестийского и древнеперсидского. Среднеиндийские и среднеиранские данные привлекались для анализа весьма редко, современные же языки почти полностью оставались вне поля зрения исследователей. Такой уровень изученности арийской языковой общности в сравнительно-историческом аспекте, вне всякого сомнения, нельзя считать адекватным.

Начавшееся в относительно недавнее время исследование живых арийских языков, включая и бесписьменные (по числу последних арийская "ветвь", несомненно, опережает все остальные генетические подразделения индоевропейских языков) уже успело дать весьма значимые результаты, сделавшие необходимым пересмотр некоторых традиционных представлений об общеарийском состоянии и его отношении к праиндоевропейскому. Достаточно упомянуть, например, открытие аффрикатных рефлексов индоевропейских глухих палатальных (или глухих палатализованных гуттуральных) в нуристанских языках (см. [Morgenstierne 1945 (1)]) Это открытие заставило индоевропеистов по-новому взглянуть на проблему языков centum и satem1. Существенно изменились и представления о внутреннем членении и этапах распада самой арийской языковой общности. В настоящее время едва ли можно считать правомерным выделение внутри этой общности лишь двух дочерних генетических подразделений - индоарийской и иранской "ветвей". Таких подразделений по меньшей мере три: в самостоятельную "ветвь", несомненно, следует выделять нуристанские языки . Необходимо лишний раз отметить немаловажность данного факта для дальнейших сравнительно-исторических исследований. Он делает совершенно неправомочным, например, сведение вопроса о месте того или иного языка (или группы языков) внутри арийской языковой общности лишь к вопросу об обоснованности его включения в индоарийскую или иранскую "ветвь". Таким

1 Подробнее об этом см. [Иванов 1958].

2 Современные взгляды на генетические отношения арийских языков отражены, например, в работах Д. И. Эдельман (см. [Эдельман 1992; 1999, 13]). 5 образом, едва ли следует серьезно относиться, например, к классификации митаннийского арийского языка как индоарийского на том лишь основании, что этот язык не может быть причислен к иранским.

Все сказанное выше относится не только к исследованиям арийской языковой общности в целом, но и к изучению в сравнительно-историческом аспекте языков каждой из входящих в нее "ветвей". Так, анализ данных ряда живых восточноиранских языков, в большинстве своем бесписьменных, заставил внести ряд существенных поправок в традиционную реконструкцию общеиранского праязыка. Теперь этот праязык представляется гораздо более архаичным, чем полагали исследователи ранее3.

Таким образом, весь прошлый опыт исследований живых арийских языков показывает, что результаты этих исследований зачастую не уступают по своей значимости результатам сравнительно-исторического анализа материала языков древности. Тем не менее, как уже отмечалось, количество темных мест в данной области сравнительно-исторического языкознания еще очень велико. Их устранение, по нашему мнению, принадлежит к числу основных задач индоевропеистики в обозримом будущем. Одной из наименее разработанных проблем подобного рода является проблема дардских языков. За время, прошедшее с момента выхода в свет книги Г. Моргенстьерне "Report on a Linguistic Mission to Afghanistan"([Morgenstierne 1926]), взгляды этого ученого на генетические отношения языков, включавшихся в прошлом в дардскую группу, стали, пожалуй наиболее популярными. В настоящее время многие исследователи уже считают традиционной точку зрения, согласно которой большая часть этих языков (все за исключением четырех - кати, вайгали, ашкун и прасун, которые составляют независимую третью группу внутри арийской языковой общности, называемую "нуристанской" или "кафирской") относятся к индоарийской группе арийских языков. Не будет преувеличением сказать, что на подобных позициях стоит большинство исследователей языков Восточного

3 Об этом см. [Эдельман 1992]. 6

Гиндукуша. Стоит, например, назвать такие имена, как Г. Буддрусс, А. JL Грюнберг, Ж. Фюссман, Д. И. Эдельман, Р. Стрэнд4. Гипотезы, высказывавшиеся до появления вышеуказанной работы предшественниками Моргенстьерне, часто рассматриваются как устаревшие и потому представляющие лишь исторический интерес.

Это относится и к точке зрения Дж. Грирсона, считавшейся до недавнего времени (а кое-кем и считающейся до сих пор) альтернативой классификационной схеме Моргенстьерне. Следует напомнить, что Грирсон объединял все дардские языки в генетически единую группу, занимающую промежуточное положение между индийскими и иранскими языками (см., например, [Grierson 1906; 1919; 1931]). Сравнительно малая популярность данной точки зрения в наши дни представляется в общем и целом объяснимой. Выводы как Моргенстьерне, так и Грирсона базируются в значительной мере на результатах анализа исторической фонетики, однако первый использует в ходе этого анализа более строгую методику, нежели последний. Известно, в частности, что Грирсон полностью отрицал наличие регулярных звуковых изменений в бесписьменных языках5. Данное обстоятельство хотя и не лишило ценности его историко-фонетические наблюдения, но все же сделало его исследовательскую работу в целом несколько менее результативной по сравнению с исследованиями Моргенстьерне. Последний сумел, например, выявить ряд фактов исторической фонетики, указывающих на независимое положение нуристанских языков внутри арийской "ветви" (подробнее об этом см. [Morgenstierne 1926], [Morgenstierne 1945 (1)], а также [Buddruss 1977], [Эдельман 1992; 1999 (2); 1999 (3)]).

Тем не менее, нередко встречающиеся в научной литературе заявления о том, что Моргенстьерне удалось окончательно выяснить генетическую характеристику дардской группы, представляются весьма сомнительными.

4 См., например, [Buddruss 1977], [Грюнберг 1971], [Fussman 1972], [Эдельман 1992], [Strand 1973]. 7

Работы этого исследователя по дардским языкам являются в большинстве своем описательными, анализ исторической фонетики в них носит предварительный характер и не проводится столь тщательно, как, например, для языков нуристанской группы. Историко-фонетические наблюдения Моргенстьерне можно скорее назвать попутными замечаниями. Научная ценность таких замечаний, несомненно, очень высока, однако считать их достаточными для полного решения весьма непростой проблемы едва ли правомерно. В лучшем случае многие из них могут рассматриваться как отправные точки для дальнейших исследований, то есть сделанные на их основании выводы можно считать не лишенными вероятия гипотезами. Однако каждая из них, как и вообще всякая гипотеза, несомненно, требует проверки, что вплоть до настоящего времени осознавалось далеко не всеми. Последнее, к сожалению, относится и к самому автору гипотез. Отдавая должное всем его заслугам перед арийским языкознанием и по достоинству оценивая его поистине гигантский вклад в исследование языков памиро-гиндукушского ареала, нельзя не заметить, что нередко он воздерживается от скрупулезной интерпретации собранных языковых данных и основывает свои классификационные схемы на сделанных ранее предварительных выводах6, которые считает бесспорными.

По-видимому, именно вследствие этого Моргенстьерне иногда "жертвует" ради своих генеалогических построений некоторыми основными принципами сравнительно-исторического языкознания. В качестве примера можно привести его взгляд на генетическую характеристику языка дамели, изложенный им в специальной статье, посвященной этому языку: "It is more or less a matter of taste, whether we prefer to call Dam. (Dameli - A. K.) a Kaf. (Kafiri - A. K.) language only more mixed than Ashk. (Ashkun - A. K.) or a Dardic one, but more influenced by Kaf. than Kal. (Kalasha - A. K.) and Khow. (Khowar - A. K.), or

5 Свою точку зрения по этому вопросу Грирсон высказывает, например, в работе [Grierson 1929,21 -24]. 8

GB (Gawar-Bati - А. К.)"7. Во многом аналогичным образом рассматривается в той же статье и положение ряда нуристанских (кафирских) языков: "Nowhere original 'Kafiri' has preserved its purity; according to their geographical position its various dialects have become more or less 'indianized', in some cases to such an extent that they cannot any more be reckoned as belonging to the Kaf. group" . Ясно, что подобного рода идеи, характерные скорее для последователей теории "скрещения языков", не могут быть приняты компаративистом даже в качестве рабочих гипотез, поскольку они противоречат всем существующим в современной науке представлениям о языковом родстве и генетической классификации языков. Следует отметить, что в работах более позднего времени Моргенстьерне пересмотрел некоторые высказанные им ранее положения и отказался от ряда спорных выводов, подобных приведенным здесь. Тем не менее, многое в его ранних построениях, включая и тезис о принадлежности большинства дардских языков к индоарийской "ветви", не было подвергнуто какой-либо проверке. Между тем, такая проверка, как уже говорилось, необходима, поскольку гипотеза, построенная фактически на анализе нескольких лексических примеров, едва ли может служить базой для дальнейших разысканий.

Не представляется оправданным и недостаточное внимание многих исследователей к упоминавшейся выше концепции Дж. Грирсона. Эта концепция содержит, на наш взгляд, немало полезного и уже в силу этого не может полностью сбрасываться со счетов и рассматриваться лишь как достояние истории. Хотя этот исследователь, как уже говорилось, не признавал такой основополагающий принцип сравнительно-исторического языкознания, как звуковые законы, проведенный им анализ исторической фонетики целого ряда дардских языков принес значительное количество весьма ценных результатов, игнорирование которых способно только затруднить изучение

6 В определенной мере это можно сказать и о более поздних исследователях дардских языков, например, о Буддруссе и Стрэнде, стоящих на позициях Моргенстьерне.

7 См. [Morgenstierne 1942,147]. 9 дардских языков в сравнительно-историческом аспекте. Каждому, кто знаком с работами Грирсона, нетрудно убедиться в том, что лишь относительно небольшую часть приводимых там словарных сравнений можно считать маловероятными или совершенно невероятными. Основная их масса по своей правдоподобности нисколько не уступает этимологиям Моргенстьерне и Буддрусса. Иногда при наличии нескольких альтернативных сопоставлений наиболее вероятными представляются именно те, что были предложены Грирсоном. Возвращаясь к применяемой им методике, следует отметить, что при всем ее несовершенстве, было бы неоправданным полностью отказывать ей в результативности. В общем и целом эта методика состоит в сравнительном анализе весьма обширного материала из разных языков, причем основными критериями для сравнения являются созвучие и предполагаемая семантическая близость9. Разумеется, с точки зрения современной компаративистики такой метод весьма уязвим. Скорее его можно сравнить с работой отцов-основателей сравнительно-исторического языкознания в 1 -ой половине XIX века, и подобно тому, как было бы неверным считать бесполезными для современной индоевропеистики труды Ф. Боппа или Р. Раска, современный исследователь дардских языков не вправе отказывать в актуальности работам Дж. Грирсона.

Эти работы имеют и еще одну сильную сторону. Развивая свое основное положение о независимости дардской "ветви" внутри арийской языковой общности, Грирсон опирается на традиционное для компаративистики понимание процесса языковой дивергенции и языкового родства. Наиболее адекватным схематическим отображением генетических отношений родственных языков он считает родословное древо, а материальная близость, объясняемая общим происхождением четко отграничивается им от сходства,

8 Ibid., 147.

9 Наиболее последовательно этот метод применяется Грирсоном в его работе "The Pisaca Languages of North-Western India", особенно в разделе, посвященном именным суффиксам и лексике (см. [Grierson 1969,25 - 31, 63 - 81]).

10 возникшего в результате межъязыковых контактов10. Эта несомненно положительная черта выгодно отличает Грирсона-исследователя от

Моргенстьерне, который даже в некоторых поздних публикациях называл родословное древо "старомодным"11. Таким образом, каждая из существующих альтернативных гипотез о месте дардских языков внутри арийской языковой общности обладает как несомненными достоинствами, так и недостатками. При этом недостатки одной гипотезы в определенной мере восполняются достоинствами другой, что заставляет нас относиться к ним обеим с равным вниманием и в то же время не позволяет считать ни одну из них окончательным решением дардской проблемы.

Среди других лингвистов, внесших весьма важный вклад в изучение дардской группы, следует выделить Г. Буддрусса. Это один из немногих исследователей языков памиро-гиндукушского ареала (дардских, нуристанских и иранских), получивших систематическое лингвистическое и, в том числе, компаративистическое образование. Его работы характеризуются весьма

12 высоким профессионализмом и методологической корректностью . Однако публикации Буддрусса по дардским языкам, подобно работам Моргенстьерне, являются главным образом описательными (см. [ВиёсЬтш 1959 (1); 1959 (2); 1960; 1967]). И хотя эти описания были сделаны на очень высоком уровне, их автор, к сожалению, не предпринял серьезных попыток, взглянуть сколько-нибудь по-новому на те теоретические проблемы, с которыми сталкивается сравнительно-историческое изучение дардских языков. Позиция Буддрусса по дардской проблеме в общем и целом совпадает с позицией Моргенстьерне.

Приведенный здесь экскурс в историю вопроса не только дает основания считать проблему дардских языков вполне актуальной для современной науки,

10 Именно Грирсону мы обязаны открытием факта индийского влияния на ряд дардских языков (кашмири, восточнодардских языков подгруппы "кохистани"), а также контактов внутри самой дардской группы (см., напр., [Опегеоп 1915; Опегэоп 1919; Опегэоп 1969]). К сожалению, эта чрезвычайно интересная тема не была должным образом разработана более поздними исследователями.

11 См. [Мо^епвйете 1973 (2), 342].

12 См., напр., одну из работ по нуристанским языкам [ВисШгшз 1977].

11 но и позволяет выдвинуть некоторые предположения о причинах ее неразрешенности вплоть до настоящего времени. На наш взгляд, все слабые стороны гипотез, выдвигавшихся учеными прошлого, могут объясняться одним обстоятельством, а именно, выбором, по-видимому, неосознанным, не вполне верной стратегии исследования. Первые результаты исследовательской работы стали a priori рассматриваться этими учеными как окончательные, сделанные на их основании предварительные выводы - как несомненные, а впоследствии, когда явным стало противоречие некоторых из таких выводов основным постулатам сравнительно-исторического языкознания, в качестве наиболее верного пути устранения этого противоречия и Грирсон, и Моргенстьерне выбрали не корректировку выводов, а отказ от постулатов. Не будет преувеличением сказать, что такая позиция исследователей в немалой мере и обусловила все еще недостаточную изученность дардских языков в сравнительно-историческом аспекте.

Необходимо отметить, что эта недостаточность выражается не только во все еще сохраняющейся неясности положения дардской группы внутри арийской языковой общности. В настоящее время под вопросом остается сама обоснованность объединения всех языков, традиционно относимых к дардским, в единое генетическое подразделение. Иными словами, в распоряжении исследователей пока нет никаких надежных указаний на то, что дардские языки образуют одну подгруппу некой более крупной группы, а не, например, несколько подгрупп. В случае если из результатов анализа языкового материала последует большая вероятность отсутствия генетического единства дардской группы, мы будем вынуждены иметь дело с рядом новых проблем, таких, например, как максимально полное выявление набора генетических общностей, включающих дардские языки, а также выяснение хронологии и этапов их вычленения из арийского прасостояния. Предстоит установить также, какие характеристики являются для этих общностей классифицирующими.

12

В настоящей работе мы попытаемся найти наиболее вероятные и непротиворечивые ответы на поставленные выше вопросы. Основная цель данного исследования состоит, таким образом, в выявлении генетических отношений дардских языков друг к другу и ко всем прочим арийским языкам (нуристанским, иранским и, что, как будет показано ниже, особенно важно, индоарийским). Решение обеих этих задач будет достигаться исключительно методами, прочно вошедшими в арсенал современной компаративистики. При нынешнем уровне разработанности проблемы дардских языков нам представляется наиболее целесообразным по возможности максимально полно использовать теоретический и методологический аппарат, выработанный в сравнительно-историческом языкознании к настоящему моменту, не выходя за его рамки. При этом строгое или даже ортодоксальное следование уже разработанным методам и теориям должно, по нашему мнению, сочетаться с готовностью к получению сколь угодно парадоксальных с точки зрения популярных ныне среди ученых представлений конкретных результатов исследования.

В современной компаративистике, как представляется, общепринятой стала точка зрения, согласно которой точное определение места конкретного языка или группы языков в генетической классификации возможно только после скрупулезного изучения всего наличного языкового материала, направленного как на выявление специфических черт этого языка или группы, так и на построение иерархии этих черт с точки зрения их значимости для исследования. Иными словами, необходимо отделить генетически унаследованные классифицирующие признаки от типологических и ареальных, с тем чтобы затем полностью отвлечься от двух последних и сосредоточить все внимание на первых. Следует отметить, что проведение такой работы сопряжено с особыми трудностями при исследовании языков дардской группы. Бытуя в чрезвычайно многоязычном горном районе, дардские языки находятся в теснейших контактах друг с другом, а также с другими языками, как

13 родственными, так и не обнаруживающими какого-либо родства (нуристанскими, иранскими, новоиндийскими, сино-тибетскими, бурушаски),

13 образуя вместе с ними Центральноазиатский языковой союз . Неудивительно поэтому, что процессы языковой конвергенции в рассматриваемом регионе зашли столь далеко, что полное разграничение генетических, типологических и ареальных признаков представляется задачей крайне трудной, хотя говорить о ее невыполнимости пока нет оснований. Видимо, именно с этим обстоятельством в определенной мере связано отсутствие четкого различения генетического родства и типологического сходства, характерное для работ ряда исследователей, в частности Грирсона.

Выявление общих типологических и ареальных особенностей и отделение их от всех прочих является необходимым, но вовсе не единственным условием точного определения места языка или группы языков в генетической классификации. Как известно, к классифицирующим в генетическом плане могут относиться исключительно инновационные черты, сохранение же общих архаизмов не может указывать на наличие между языками особо тесного генетического родства (об этом см., напр., [Гамкрелидзе, Иванов 1984, 371]). В свою очередь, из числа инноваций интерес для сравнительно-исторического исследования представляют лишь те, которые затрагивают материальную сторону языка, то есть инновации в фонологии, морфологии и лексике. Исследование особенностей прочих уровней языка едва ли может дать сколько-нибудь показательные результаты: синтаксис подвержен чрезвычайно быстрым и кардинальным изменениям, как спонтанным, так и вызванным межъязыковыми контактами, а для исследования исторической семантики пока еще нет более или менее разработанной точной методики. Поэтому анализ общих историко-фонетических, морфологических и лексических изоглосс традиционно занимает ведущее место во всяком сравнительно-историческом

13 Подробнее об этом языковом союзе и его характеристиках см., например, [Топоров 1965 1966; 1967], [Эдельман 1980].

14 исследовании, направленном на выяснение генетической принадлежности языка или группы языков14.

Из трех названных здесь языковых уровней сразу хотелось бы подробнее остановиться на морфологическом. Изучение в сравнительно-историческом аспекте морфологии дардских языков представляется нам процедурой чрезвычайно трудоемкой и притом крайне малорезультативной. Известно, что морфологические системы древних иранских языков и древнеиндийского настолько близки между собой, что выявление классифицирующих инноваций для каждой из "ветвей" сопряжено с весьма немалыми трудностями. Данный факт скорее всего указывает на значительную архаичность общеиранской и общеиндоарийской систем по сравнению с предшествующим состоянием и заставляет предположить подобное также и для других "ветвей", входящих в у арийскую языковую общность. Такое предположение представляется правдоподобным, а наличный языковой материал не дает никаких оснований для сомнений в его правильности. Таким образом, сравнительно-исторический анализ морфологического уровня должен свестись фактически к поиску в дардских языках возможных этимологических параллелей тем заведомо немногочисленным словоизменительным и словообразовательным элементам, которые, имея разный вид в древнеиндийском и древних иранских языках, не обнаруживают друг с другом регулярных фонетических соответствий. В принципе такие элементы могут восходить к различным более ранним прототипам или же возникнуть в результате действия нескольких накладывающихся друг на друга фонетических изменений15, из которых хотя бы часть не является одинаковой для разных "ветвей".

Однако подобного рода расхождения между индоарийскими и иранскими языками не только крайне малочисленны, но и в очень большой своей части весьма сомнительны с точки зрения возможности рассмотрения их в качестве классифицирующих. Ряд исследований по сравнительной иранистике,

41ЫсЦ 371.

15 например, показал, что существенная часть подобного рода изоглосс, будучи присущей как древнеиндийскому, так и отдельным иранским языкам, отделяет, следовательно, не индоарийскую "ветвь" от иранской, а лишь определенную часть древнеиранских диалектов (например, древнеперсидский) от всех прочих арийских. Естественно предположить, что многие возможные дардско-древнеиндийские или, например, дардско-авестийские морфологические изоглоссы также могут носить подобный характер. Данный факт, объясняемый, скорее всего, нетривиальностью соотношения диалектного членения арийского праязыка до распада на исторические "ветви" с самими этими "ветвями"16, заставляет нас ожидать в лучшем случае крайне незначительного количества действительно классифицирующих черт. Возможно, однако, что таких черт не удастся обнаружить вовсе.

Не менее важным обстоятельством является то, что в ходе исторического развития всех без исключения арийских языков их морфологическая система подверглась кардинальной перестройке, в отдельных случаях приведшей к полному разрушению древнего словоизменения и словообразования. В тех немногочисленных случаях когда отдельные рудименты древней флексии обнаруживаются в том или ином дардском языке, весьма вероятным представляется наличие в прошлом чрезвычайно интенсивных процессов

15 Например, фонетического закона и изменения по аналогии.

16 На вероятную изначальную неоднородность общеарийского и общеиранского праязыков, на наличие внутри них территориальных вариаций указывает Д. И. Эдельман (см. [Эдельман 1986, 14; 1992, 57, 60]). Подобную ситуацию уже сейчас можно с немалой долей уверенности предположить и для древнейшего состояния (или же состояний) дардских языков. Основания для такого предположения дает, например, поведение некоторых из этих языков в тех случаях, когда несомненно этимологически родственные лексемы с тождественным значением в древнеиндийском и древних иранских языках восходят к различным древним суффиксальным образованиям. Иногда продолжения более чем одного такого образования сосуществуют в одном языке (ср., напр., др.-инд. ека 'Г < *ai-ka, авест. aeva то же < *ai-wa при торв. ек < *ai-ka наряду с б вероятно < *ai-wa, но, несомненно, не < * ai-ka, паш. i 'Г наряду с ек"! неопр. артикль) или же обнаруживаются в паре близкородственных языков (ср. кал. ек 'Г при кховар i; др.-инд. sRñga, авест. srü- 'рог' < *srü- при башк. sil) < *sRgga, торв. so < * srü-).

16

1 "7 выравнивания парадигм , неизбежно вызывающих утрату значительной части грамматических морфем. Все это настолько снижает результативность предложенной выше процедуры поиска, что изучение морфологии современных дардских языков в сравнительно-историческом аспекте следует признать задачей не только крайне трудной, но и заведомо малоперспективной, а возможно, и вовсе бесперспективной. Наибольшее, чего можно ждать от подобного рода анализа - это выявление немногочисленных морфологических изоглосс, к тому же, как говорилось выше, весьма сомнительных с точки зрения их показательности. Поэтому привлечение морфологических аргументов при выяснении генетической принадлежности дардских языков не представляется

1 о обязательным . Наиболее важными для настоящего исследования являются, на наш взгляд, результаты анализа исторической фонетики и лексики.

Изучение фонетических изменений, занимавшее довольно значительное место в работах Моргенстьерне и более поздних исследователей, в первую очередь Буддрусса, как уже говорилось, носило скорее предварительный характер. Поэтому мы не считаем правомерным некритично принимать результаты, достигнутые в этих работах, и допускаем возможность их корректировки. Кроме того, учитывая нынешний уровень разработанности исторической фонетики дардских языков, нельзя не счесть вероятным наличие целого ряда неустановленных регулярных фонетических соответствий, определенная часть которых может позволить выявить какие-либо общедардские классифицирующие инновации и тем самым сыграть решающую роль при выяснении генетического положения дар декой группы. Таким образом, было бы неверным сводить исследование лишь к интерпретации уже проэтимологизированного лексического материала. Именно обнаружение

17

Во всяком случае наличие аналогичных процессов в истории как индоарийских, так и иранских языков дает все основания считать данную тенденцию весьма широко распространенной и допустить возможность подобного развития и для дардских языков.

8 Аналогичную точку зрения относительно малой целесообразности привлечения данных морфологии при сравнительно-исторических исследованиях некоторых арийских языков высказывает в ряде работ Д. И. Эдельман (см., напр., [Эдельман 1992, 60]).

17 новых этимологий способно, на наш взгляд, сделать возможным сколько-нибудь значительный прогресс в решении дардской проблемы.

Следует отметить, что этимологические изыскания в настоящей работе будут проводиться в соответствии с несколько иной стратегией, нежели в работах предшественников, что продиктовано в первую очередь спецификой данного исследования. Если, например, Моргенстьерне, видя свою главную цель в выявлении определенных фактов исторической фонетики конкретного языка, пытался установить древний прототип той или иной современной дардской лексемы, то есть двигался от языка к праязыку, то нам представляется наиболее целесообразным поиск дардских продолжений определенных реконструированных общеарийских или индоевропейских праформ, то есть движение от праязыка к языку. Такая методика сделает значительно менее трудоемким и более результативным поиск в дардских языках наиболее интересных для нас инноваций, то есть тех, которые были несомненно характерны уже для праязыка и бесспорно принадлежали к числу его классифицирующих особенностей19. Выявление пучка подобного рода инноваций и его сопоставление с аналогичными пучками, свойственными прочим арийским языкам, и является, по сути дела, главной задачей анализа исторической фонетики, проводимого в настоящей работе.

Систематическое рассмотрение словарного материала дардских языков в сравнительно-историческом аспекте, как можно судить по доступным нам в настоящее время работам, не проводилось исследователями прошлого в необходимом объеме. Разбросанные по разным работам Моргенстьерне весьма

20 интересные замечания об архаичных чертах в лексике дардских языков можно

19 Особый интерес представляет исследование историко-фонетических изоглосс, четко противопоставляющих друг другу все известные в настоящее время "ветви" арийской языковой общности. Естественно, что движение от общеарийского состояния к современным дардским языкам представляется гораздо более эффективным путем такого исследования, нежели движение в обратном направлении, характерное для работ Моргенстьерне и Буддрусса.

20 См., напр., перечень таких архаизмов в лексике кховар, приведенный в [Мо^епзйегпе 1926,72-73].

18 считать лишь первым шагом в этом направлении. Довольно богатый материал для сравнительного изучения словаря дает "Лингвистический атлас дардских и кафирских языков" Ж. Фюссмана (см. [РшБтап 1972]). Следует, однако, заметить, что данная работа является скорее сопоставительной, чем сравнительно-исторической. Она рисует довольно полную картину лексических изоглосс, пересекающих гиндукушский языковой ареал, но не дает представление о происхождении этой картины. Иными словами, в работе приводится значительное количество лексических фактов, однако отсутствует 1 интерпретация этих фактов . Кроме того, приводимые в работе лексические данные едва ли могут быть задействованы в сравнительно-историческом исследовании в полном объеме: немалую часть этих данных приходится на хозяйственные и культурные термины, легко заимствуемые из языка в язык.

Для компаративиста же, как известно, интерес представляет прежде всего базисная лексика, мало подверженная заимствованию.

Наиболее эффективным методом исследования этой части словаря представляется нам метод глоттохронологии, предложенный в 50-е годы М. 22

Сводешем и существенно усовершенствованный С. А. Старостиным. Именно этот метод, описанный в основополагающей работе С. А. Старостина ([Старостин 1989]), как представляется, способен придать изучению лексики дардских языков в сравнительно-историческом аспекте необходимую системность. Следует напомнить, что в указанной работе предлагается по сути новая методика определения степени генетического родства языков, исходя из доли сохранившихся в них со времени распада языковой общности корневых морфем (так называемая корневая глоттохронология). Применение этого метода в данном исследовании, впрочем, крайне затруднено в виду все еще недостаточного количества текстов на большинстве дардских языков. Поэтому

01

Сравнительно-историческая интерпретация материала, приведенного в книге Фюссмана. представляется нам чрезвычайно интересной темой для будущих исследований. 2 См., например, его основополагающую работу [Сводеш 1960].

19 мы считаем целесообразным ограничиться лишь лексикостатистическими подсчетами по стандартным стословным спискам.

Процедура этих подсчетов ("классическая" глоттохронология Сводеша) также была значительно откорректирована. Внесенные в нее поправки позволили в общем и целом преодолеть те существенные недостатки традиционной лексикостатистики, которые вызвали в свое время вал критических замечаний (чаще всего вполне справедливых) в адрес данного метода. Как известно, Старостиным была предложена новая формула подсчета времени дивергенции родственных языков, учитывающая ускорение процесса лексических замен при увеличении временных интервалов и различную вероятность выпадения у разных слов стословного списка. Это дало возможность отказаться от формулы Сводеша, ошибочно считавшего скорость изменений в лексике постоянной. Еще одним немаловажным преимуществом модернизированной глоттохронологии перед традиционной является исключение из рассмотрения при лексикостатистических подсчетах заимствований. Последнее требует довольно длительной и зачастую (ввиду нередкой трудности отделения исконной лексики от заимствованной) весьма кропотливой процедуры этимологического анализа стословных списков. Современная глоттохронология, таким образом, вовсе не может противопоставляться остальному сравнительно-историческому языкознанию и рассматриваться как нечто стоящее за его пределами. Напротив, представляя собой неотъемлемую часть компаративистики, глоттохронологический метод органически связан со всеми остальными ее областями, в особенности, с исторической фонетикой, без которой немыслимы никакие этимологические исследования . Можно сказать, что лексикостатистические подсчеты дают

Здесь хотелось бы привести высказывание самого Старостина: ". глоттохронологические подсчеты в условиях неразработанной сравнительной фонетики и этимологии (т. е. при невозможности отличить исконную лексику от заимствованной) существенным образом обесцениваются. Следует, однако, специально подчеркнуть нашу позицию: никакое лексикостатистическое обследование вообще невозможно без предварительной тщательной компаративистской обработки материала (см. [Старостин 1989, 32]).

20 возможность подвести своеобразный итог долгому и трудоемкому историко-фонетическому анализу и представить выводы, которые следуют из этого анализа, в наиболее наглядном виде - в виде датированного родословного древа.

Как корневая глоттохронология, так и усовершенствованная стандартная лексикостатистика успешно прошли проверку на материале языков с хорошо зафиксированной в письменных памятниках историей и в последние годы довольно широко и успешно используются в сравнительно-исторических исследованиях. Применение обоих этих методов ни разу не приводило к абсурдным и неправдоподобным результатам, что позволяет думать о достаточно высокой их эффективности. Уже сейчас можно сказать, что в отличие от глоттохронологической процедуры, предложенной в работах Сводеша, ее усовершенствованный вариант прошел испытание временем и хорошо себя зарекомендовал. Именно это обстоятельство позволяет нам считать целесообразным привлечение результатов лексикостатистических подсчетов в качестве одного из основных аргументов при выяснении генетического положения языков дардской группы.

Данную работу можно, таким образом, считать комплексным исследованием историко-фонетических и лексических характеристик дардских языков. Анализу каждого из языковых уровней будет посвящена специальная глава. Основное внимание будет, однако, уделено исторической фонетике, поскольку результаты ее изучения не только сами по себе являются необходимыми при определении генетической характеристики языка или языковой группы, но также, как уже говорилось, чрезвычайно важны при проведении сравнительно-исторического анализа лексики по методу глоттохронологии. По этой же самой причине именно с главы, посвященной исторической фонетике представляется методологически правильным начать настоящее исследование.

21

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Коган, Антон Ильич

Заключение.

Подводя общий итог настоящему исследованию, нельзя не заметить того факта, что анализ материала, проведенный в разных аспектах, всегда приводил нас практически к одним и тем же выводам. Так, о генетическом единстве дардской группы свидетельствует, с одной стороны, наличие у дардских языков целого пучка общих историко-фонетических инноваций, таких как единообразное отражение одиночных индоевропейских гуттуральных (см. конец первого подраздела второго раздела главы I) и сочетания *зк' , совпадение древних фонем звонкой и звонкой придыхательной серии, независимое от древнеиндийского развитие глухих придыхательных на месте сочетаний с начальным ас другой - сравнительно высокий процент лексических схождений, вероятной причиной которого может быть только тесное генетическое родство. Независимое положение дардских языков внутри индоиранской общности представляется весьма вероятным вследствие как наличия в этих языках ряда архаизмов в исторической фонетике, не позволяющих возводить их к древнеиндийскому, а также указаний на отличное от индоарийского развитие некоторых элементов общеиндоиранской фонологической системы, так и значительной близости долей индийско- и иранско-дардских совпадений в стословных списках. Тот факт, что заключения, полученные в результате применения таких различных исследовательских процедур, как анализ исторической фонетики и глоттохронология, вполне согласуются друг с другом, несомненно, существенным образом подкрепляет сами эти заключения. Поэтому с весьма большой долей уверенности мы можем

Отражение различно в современных языках дардской группы, однако может быть вполне надежно реконструировано для общедардского состояния в виде *зс.

229 заявить, что несмотря на наличие целого ряда явных дардско-индоарийских изоглосс на разных языковых уровнях, причислять дардские языки к индоарийской группе нет никаких веских оснований.

Тем не менее, нельзя не признать, что количество этих изоглосс слишком велико, а многие из них слишком показательны, чтобы их возникновение можно было считать результатом каких-либо процессов, протекавших параллельно и совершенно независимо в двух "ветвях" индоиранских языков. Хотя мы и не можем принять точку зрения Моргенстьерне, полагавшего, что дардские языки разделяют все специфические черты, свойственные древнеиндийскому, сам факт наличия некоторых из этих черт в языках дардской группы представляется нам вовсе не случайным и, таким образом, требующим объяснения. Именно выявление причин данной близости даст, на наш взгляд, возможность окончательно прояснить вопрос об индоарийско-дардских генетических отношениях. Прежде всего необходимо окончательно уяснить характер объединяющих эти две группы изоглосс. Практически все их можно отнести к одному из трех типов:

1) общим архаизмам (сохранение общеарийских дентальных геминат);

2) общим инновациям, свойственным также и другим языкам ареала или же обусловленным наличием ряда типологических сходств древнеиндийской фонологической системы с дардскими (развитие церебральных на месте общеарийских сочетаний *Ы и *гсШ, вероятно, также совпадение звонкой однофокусной аффрикаты с двухфокусной и близкие рефлексы общеарийск.

3) инновациям, объединяющим с индоарийскими языками лишь часть дардских (совпадение рефлексов и.-е. *кй,з и *к'з в восточнодардских языках, отражение в ряде языков и.-е. *зк' в виде сЬ).

Данная классификация применима не только к историко-фонетическим, но и к лексическим изоглоссам. Так, наличие почти во всех дардских языках лексем и корней, этимологически и семантически тождественных таким

230 древнеиндийским корням и лексемам, как, например, aksi 'глаз', ра- 'пить', yüka вошь', manusa 'человек', mámsa 'мясо', carman 'кожа', gam- 'идти', несомненно, следует объяснять сохранением общих архаизмов, утраченных во всех или в большинстве новоиранских языков. Появление у индоарийских и дардских продолжений общеарийск. *raudhita 'красный' значения "кровь" представляет собой ареальное семантическое изменение, имеющее аналог, например, в нуристанских языках (ср. ашкун leu, вайгали lái, кати lüi 'кровь' при др.-инд. lohita, rohita 'красный, кровь'). Среди лексических изоглосс третьего вида общих для индийских и только некоторых дардских) можно отметить, например, имеющийся в индоарийских и восточнодардских языках глагол со значением "сидеть", восходящий к общеарийскому корню *wis- или одной из его производных, а также характерное для тех же языков уже упоминавшееся выше обозначение крови, продолжающее древнее *rakta.

Едва ли можно сомневаться в том, что ни одна из перечисленных особенностей не может считаться классифицирующей. Сама принадлежность какой-либо черты к одному из названных вышз типов не позволяет использовать ее как аргумент при генетических классификациях. Поэтому причиной наличия выявленного нами пучка дардско-индоарийских изоглосс, как представляется, не может являться особо тесное родство. Выше уже говорилось, что удовлетворительным объяснением, нельзя считать и независимое параллельное развитие. Следовательно, в качестве единственного приемлемого решения проблемы можно рассматривать только гипотезу о контактном происхождении большинства характеристик, сближающих индийские и дардские языки263.

Анализ языкового материала позволяет выявить отдельные факты, дающие определенное представление о хронологии индо-дардских контактов.

263 Выше она уже высказывалась нами относительно лексических изоглосс с целью объяснить "подскок" доли дардско-индоарийских соответствий в стословных списках.

231

Следы такого явления, как, например, утрата общеиндоиранской однофокусной аффрикаты *] в результате ее слияния с соответствующей двухфокусной аффрикатой, обнаруживаются во всех без исключения языках дардской группы, что дает основание раесматривать данный переход как общедардский. То же самое относится и к общим для индоарийской и дардской "ветвей" архаизмам, в частности, к сохранению древних дентальных геминированных согласных. Если сохранение этого архаизма, так же как и изменения в системе общеарийских аффрикат, действительно связано с наличием неких ареальных произносительных особенностей, их оформление следует датировать эпохой, предшествовавшей распаду протодардского состояния на отдельные "ветви". Это означает, что взаимодействие дардских и индоарийских диалектов на раннем этапе должно рассматриваться как взаимодействие праязыков. Предположение о наличии контактов между праязыками подкрепляется и данными словаря: ряд лексических изоглосс объединяет индоарийские языки со всеми дардскими, в том числе и с теми, ареалы которых географически весьма значительно удалены от равнин Северной Индии. Таким образом, представляется весьма вероятным, что дардские диалекты соприкасались с индийскими на протяжении чрезвычайно длительного временного отрезка -начиная с эпохи общедардского единства (последнее, как уже говорилось, вероятнее всего, распалось на рубеже II и I тысячелетий до н. э.) и кончая

264 средними веками .

Эта продолжительная эпоха может быть разбита на более короткие периоды. Так, за временем древнеиндийско-протодардских контактов, скорее всего, последовал период контактов между отдельными подразделениями дардских языков и отдельными группами среднеиндийских диалектов. Это можно хорошо проследить на примере восточнодардской подгруппы, которая сближается с индоарийскими языками по несколько большему количеству

264 Это относится по крайней мере к большей части восточнодардских языков. Как указывалось выше, один из них - кашмири - продолжает контактировать с индоарийскими языками и в настоящее время.

232

265 различных признаков, нежели большинство других языков . Весьма показательно, что последнее в определенной мере касается и относительно свободного от новоиндийских лексических заимствований языка шина. Тот факт, что у восточнодардских языков обнаруживается наибольший "подскок" в доле совпадений по стословному списку с индоарийскими языками, вряд ли может быть объяснен чем-либо иным, кроме наибольшей продолжительности межъязыковых контактов. После распада общевосточнодардского праязыка часть его потомков, например, шина; скорее всего, утратила связи с индоарийским ареалом, в то время как другая часть продолжала их сохранять. Наличие таких связей обусловило весьма сильное индийское влияние на кашмири и кохистанские языки в новоиндийскую эпоху. Этот третий период дардско-индоарийских контактов уже становился объектом исследования в работах разных ученых, в первую очередь, Дж. Грирсона266, вследствие чего останавливаться на нем подробно нет особой надобности.

В общем и целом предложенная нами периодизация хотя и носит предварительный характер и может быть в будущем подвергнута весьма существенным корректировкам, все же представляется вполне правдоподобной. Она не противоречит ни одному известному нам языковому факту, а определенная часть - материала указывает на ее наибольшую вероятность. Дардско-индоарийские изоглоссы, относящиеся к трем указанным выше типам, едва ли могли возникнуть в результате конвергентых процессов, протекавших

265

Из специфических восточнодардско-индийских изоглосс в исторической фонетике следует еще раз упомянуть совпадение рефлексов и.-е. *ks, *kws и *k's. Среди лексических изоглосс наиболее примечательными представляются, например, общие для восточнодардских и большинства индоарийских языков глагольные корни со значением "есть, кушать" и "сидеть", восходящие к общеарийским корням *khäd- и *wis-соответственно. Вероятным кажется и наличие в общевосточнодардском праязыке прямых заимствований из среднеиндийских диалектов. В качестве примера можно привести общее для всех восточнодардских языков назавние ночи с совершенно незакономерным t < *tr (кашм., башк., сави rät, торв. zät, пхал. rot, шина rati). Его иноязычное происхождение едва ли подлежит сомнению (об это см. в главе II), а наиболее вероятным источником представляется среднеиндийская форма типа пракр. rätti (см. [Turner 1966, 619]).

233 по иному, нежели предложенный нами, сценарию. Кроме того, предположение о наличии контактов еще в эпоху относительного единства праязыков позволяет взглянуть по-новому на некоторые выявленные в настоящем исследовании историко-фонетические явления. Оно дает, например, основания полагать, что появление ларингального Ь в качестве одного из вариантов фонемы *у, являющейся вероятным протодардским отражением и.-е. (см.

раздел I. 2. 1.), связано именно с влиянием произносительных навыков, характерных для древнеиндийских диалектов. Переход общеарийск. > Ь в дардских и индоарийских языках можно, таким образом, с определенными оговорками назвать совместной инновацией. При этом, как было показано в первой главе, указания на ее "совместный", а не генетический характер содержатся в материале современных дардских языков.

Наличие на разных уровнях языка целого пучка общих изоглосс контактного происхождения позволяет предположить, что в глубокой древности древнеиндийские и протодардские диалекты образовывали языковой союз. В тот же союз, по всей видимости, входили и диалекты-предки нуристанских языков, также обнаруживающих немало общих с индоарийскими языками историко-фонетических и лексических черт (о них см. [Мо^епвйете 1926, 55 - 64]). Не исключено, что в весьма тесных контактах с языками дардской, индоарийской и нуристанской "ветвей" находились также какие-либо другие арийские языки или диалекты, например, древнеиранские. Впрочем, наличие древних иранских диалектов, затронутых какими-либо из указанных выше изоглосс, в настоящее время может считаться лишь правдоподобной гипотезой. Даже если такие диалекты действительно существовали, данный факт едва ли можно установить на основании результатов анализа материала языков-потомков: к числу последних не может быть с полным основанием отнесен ни один новоиранский язык, ныне контактирующий с нуристанскими и

266

См., например, уже цитировавшиеся нами работы [Опегеоп 1969,6; 1929, 3; 1968, 3,235, 507].

234 дардскими. Иными словами ни для одного современного языка иранской группы не представляется доказанным или наиболее вероятным наличие древнеиранского языка-предка, бытовавшего в рассматриваемом ареале в конце II тысячелетия до н. э., то есть в эпоху существования предполагаемого нами языкового союза267. Таким образом, окончательное выявление состава последнего является делом будущего. Тем не менее, само установленное нами наличие весьма древнего конвергентного развития языков ряда "ветвей" арийской семьи едва ли может считаться безынтересным и оставаться без внимания при сравнительно-историческом исследовании этих языков в будущем.

Образование близкородственными древними диалектами языковых союзов - явление, хорошо известное из истории, например, индоевропейских языков. Число примеров таких союзов довольно значительно. Достаточно упомянуть, скажем, отношения между так называемыми "древнеевропейскими" диалектами (италийскими, иллирийскими, кельтскими, германскими и балто-славянскими). Весьма показательно, что давние и тесные контакты между ними явились причиной не только появления значительного количества разноуровневых общих изоглосс, но и некоторого "подскока" процента совпадений в стословном списке268. Как и в случае с дардскими и индоарийскими языками, между перечисленными диалектами в прошлом предполагалось наличие особо тесного генетического родства (их объединяли в так называемую "европейскую ветвь" индоевропейских языков), однако впоследствии это предположение не подтвердилось. По всей видимости, подобного рода вторичное сближение имело место также между древнейшими

267 тт V

Из среднеиранских языков некоторый интерес с этой точки зрения представляет, например, бактрийский, однако следует принять во внимание все еще имеющий место крайний недостаток данных по этому языку. Последнее, разумеется, вовсе не означает нецелесообразность исследования наличного языкового материала.

268 Интересно, что в среднем между современными языками романской, германской и балто-славянской групп обнаруживается около 30% соответствий, то есть примерно на 5% выше, чем с прочими индоевропейскими языками.

235 арийскими и балто-славяискими, а позднее - между иранскими и славянскими диалектами269.

Есть основания надеяться, что выявление индо-дардско-нуристанского языкового союза несколько дополнит сложившиеся к настоящему времени представления об ареальных объединениях, охватывавших различные индоевропейские диалекты древности, а дальнейшая разработка поставленных в настоящем исследовании проблем расширит наши представления об изоглоссах, объединявших эти диалекты. Главным же итогом проведенной нами работы следует считать вывод о том, что объяснение значительной материальной близости дардских и индоарийских языков вхождением первых в состав последних противоречит историко-фонетическим и лексическим фактам, в то время как предположение о контактном происхождении этой близости представляется на сегодняшний день наиболее вероятным. Данное обстоятельство делает необходимой определенную корректировку принятой ныне большинством исследователей классификации арийских языков. К трем выделяемым обычно "ветвям" -индоарийской, иранской и нуристанской - следует добавить четвертую -дардскую. Эта последняя, не входя непосредственно ни в одно из других названных здесь генетических подразделений, на основании данных исторической фонетики должна включаться в индоиранскую языковую общность. Иными словами, она обособилась уже после выделения диалектов-предков нуристанских языков из общеарийского диалектного континуума. Новое уточненное родословное древо арийских языков270 имеет, таким образом, следующий вид:

269

На факт вторичного сближения "древнеевропейских" диалектов указывают, например, Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов (см. [Гамкрелидзе, Иванов 1984, 944]. Они же приводят изоглоссы, охватывающие различные индоевропейские диалекты Европы, а также арийско-балто-славянские изоглоссы на разных уровнях (см. [Ibid., 393 - 394, 417, 418 - 420, 422, 943 - 944, 947]).

270 Приводя генетическое членение арийской семьи в виде родословного древа, мы, разумеется, принимаем во внимание тот факт, что последнее представляет собой лишь несколько упрощенную схему процесса языковой дивергенции и в силу этого неспособно

236

Приведенная классификация, несомненно, является предварительной и в будущем также может быть пересмотрена. Однако при нынешнем объеме доступного исследователям языкового материала и степени его изученности в сравнительно-историческом аспекте именно рассмотрение генетического положения дардских языков в соответствии с предложенной здесь схемой представляется нам наиболее приемлемым решением дардской проблемы. отразить некоторые немаловажные в отдельных случаях аспекты этого процесса, в частности, диалектную неоднородность праязыков и весьма нетривиальное соотношение этой неоднородности с генетической классификацией языков-потомков.

237

СОКРАЩЕНИЯ авест. - авестийский англ. - английский арх. лат. - архаическая латынь ассам. - ассамский барт. - бартангский башк. - башкарик белудж. - белуджский бенг. - бенгали вах. - ваханский восточнодард.- восточнодардский г.-б. - гавар-бати гланг. - глангали гот. - готский греч. - греческий гудж. - гуджарати др.-англ. - древнеанглийский др.-в.-нем. - древневерхненемецкий др.-инд. - древнеиндийский др.-ир., др.-иран - древнеиранский др.-ирл. - древнеирландский др.-исл. - древнеисландский др.-перс. - древнеперсидский др.-прусск. - древнепрусский др.-швед. - древнешведский зап.-пах. - западный пахари

238 и.-е. - индоевропейский катар. - катаркалаи кашм. - кашмири курд. - курдский лат. - латинский латыш. - латышский лит. - литовский мар. - маратхи морд. - мордовский мундж. - мунджанский нем. - немецкий неп. - непали нидерл. - нидерланский нинг. - нингалами общеарийск. - общеарийский общедард. - общедардский общеиндоир(анск). - общеиндоиранский общеиранск. - общеиранский осет. - осетинский пандж. - панджаби парф. - парфянский паш. - пашаи перс. - персидский пехл. - пехлеви пракр. - пракрит пхал. - пхалура рош. - рошорвский руш. - рушанский русск. - русский

240

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Коган, Антон Ильич, 2000 год

1. Барроу 1976 Баррсу Т. Санскрит. - М.: Прогресс, 1976. - 412 с.

2. Бонгард-Левин, Ильин 1985 Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Индия в древности. / Отв. ред. Л. Б. Алаев. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1985 - 759 с.

3. Гамкрелидзе, Иванов 1984 Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры: в 2т. - Тб.: Издательство Тбилисского университета, 1984. Т. I - II.

4. Грюнберг 1971 Грюнберг А. Л. К диалектологии дардских языков (глангали и земиаки). // Индийская й иранская филология. Вопросы диалектологии. - М., 1971.-С. 3-29.

5. Грюнберг 1972 Грюнберг А. Л. Языки Восточного Гиндукуша: Мунджанскийязык. / Отв. ред. В. С. Соколова. Л.: Издательство "Наука". Ленинградскоеf *отделение, 1972. 476 с.

6. Грюнберг, Стеблин-Каменский 1976 Грюнберг А. Л., Стеблин-Каменский И. М. Языки Восточного Гиндукуша: Ваханский язык. / Отв. ред. B.C. Соколова -М.: Наука, 1976. 671 с.241

7. Захарьин 1974 Захарьин Б. А. Проблемы фонологии языка кашмири. / Отв. ред. Т. Я. Елизаренкова. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1974. 162 с.

8. Захарьин 1981 Строй и типология языка кашмири. М., 1981.

9. Захарьин, Эдельман 1971 Захарьин Б. А., Эдельман Д. И. Язык кашмири. / Отв. ред. Н. А. Дворянков. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1971. 140с.

10. Иванов 1958 Иванов Вяч. Вс. Проблема языков centum и satem. // Вопросы языкознания. - 1958 - No 4. - С.12 - 24.

11. Кнауэр 1908 Кнауэр Ф. И. Учебник санскритского языка. Грамматика, хрестоматия, словарь. - Лейпциг: Типография Другулина, 1908. 100 с.

12. Коган 2000 Коган А. И. О статусе и происхождении звонкой придыхательной серии в ряде дардских языков. - "Московский лингвистический журнал". Т. 5. М., 2000 (в печати).

13. Пахалина 1982 Пахалина Т. Н. Материалы по языку киви. // Иранское языкознание. - М., 1982. — С. 112 —

14. Сводеш 1960 Сводеш М. Лексико-статистическое датирование доисторических этнических контактов (на примере племен эскимосов и североамериканских индейцев). И "Новое в лингвистике". - Вып. 1. - М.: Прогресс, 1960. - С. 7-37.242

15. Семереньи 1980 Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. М.: Прогресс, 1980. 408 с.

16. Стеблин-Каменский 1999 словарь ваханского языка.

17. Топоров 1965 Топоров В. Н. Несколько замечаний к фонологической характеристике Центрально-азиатского языкового союза (ЦАЯС). // Symbolae linguisticae in honorem Georgii Kurylowicz. - Wroclaw - Warszawa - Krakow, 1965.

18. Топоров 1966 Топоров В. H. Предварительные материалы к описанию фонологических систем консонантизма дардских языков. // Лингвистические исследования по общей и славянской типологии. - М., 1966.

19. Топоров 1967 Топоров В. Н. Фонологическая интерпретация консонантизма кашмири в связи с типологией дардских языков. // Семиотика и восточные языки. -М., 1967. - С. 184 - 202.

20. Цаболов 1976 Цаболов Р. Л. Очерк исторической фонетики курдского языка. -Л.: Наука, 1976. 101 с.

21. Эдельман 1965 Эдельман Д. И. Дардские языки. - М.: Наука, 1965. 204 с.- Стеблин-Каменский И. М. Этимологический СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. 480 с.243

22. Эдельман 1980 Эдельман Д. И. К субстратному наследию Центральноазиатского языкового союза. // "Вопросы языкознания" - 1980 -No 5-С. 21-32.

23. Эдельман 1986 Эдельман Д. И. Сравнительная грамматика восточноиранских языков. Фонология. - М.: Наука, 1986. 232 с.

24. Эдельман 1990 Эдельман Д. И. Сравнительная грамматика восточноиранских языков. Морфология. Элементы синтаксиса. - М.: Наука, 1990. 288 с.

25. Эдельман 1992 Эдельман Д. И. Еще раз об этапах филиации арийской языковой общности. // "Вопросы языкознания" - 1992 - N 3 - С. 44 - 67.

26. Эдельман 1999 (1) Эдельман Д. И. Дардские языки. // Языки мира. Дардские и нуристанские языки. -М.: Издательство "Индрик", 1999. - С. 14 — 21.

27. Эдельман 1999 (2) Эдельман Д. И. Индоиранские языки. // Языки мира. Дардские и нуристанские языки. - М.: Издательство "Индрик", 1999. - С. 10 -14.

28. Эдельман 1999 (3) Эдельман Д. И. Нуристанские языки. // Языки мира. Дардские и нуристанские языки. - М.: Издательство "Индрик", 1999. - С. 98 -101.

29. Bailey 1979 Bailey Н. W. Dictionary of Khotan Saka. - Cambridge - London -New York - Melbourne: Cambridge University Press, 1979. 559 p.244

30. Bailey 1924 Bailey T. G. Grammar of the Shina Language ("Royal Asiatic Society, Prize Publication Fund", vol. VIII). - L.: Royal Asiatic Society, 1924. 285 p.

31. Bartholomae 1895 1901 (1) - Bartholomae Chr. Vorgeschichte der iranischen Sprachen. - Grundriss der iranischen Philologie. Erster Band. 1. Abteilung. Strassburg, 1895 - 1901.

32. Bartholomae 1895 1901 (2) - Bartholomae Chr. Awestasprache und Altpersisch. -Grundriss der iranischen Philologie. Erster Band. 1. Abteilung. Strassburg, 1895 -1901.

33. Buddruss 1959 (1) Buddruss G. Kanyawali. Proben eines Maiyä-Dialektes aus Tangir (Hindukusch). - München, 1959. 73 S.

34. Buddruss 1959 (2) Buddruss G. Beiträge zur Kenntnis der Pasai-Dialekte. -Wiesbaden: Deutsche Morgenländische Ges., Steiner, 1959. 73 S.

35. Buddruss 1960 Buddruss G. Die Sprache von Wotapür und Katärqala. - Bonn: Selbstverlag des Orientalischen Seminars der Universität Bonn, 1960. 145 S.

36. Buddruss 1967 Buddruss G. Die Sprache von Sau in Ostafghanistan (Beiträge zur Kenntnis des Dardischen Phalura). - München, 1967. 151 S.

37. Buddruss 1977 Buddruss G. Nochmals zur Stellung der Nüristän-Sprachen desafghanischen Hindukusch. "Münchener Studien zur Sprachwissenschaft". - H. 36. -München, 1977.

38. Buddruss 1982 Buddruss G. Khowar-Texte in arabischer Schrift. // "Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse". - Jahrgang 1982. - Nr. 1. -Wiesbaden, 1982. 79 S.245

39. Buddruss 1995 Buddruss G. "Khowar Matal" 50 Khowar-Sprichwörter,

40. Transkription, Kommentierte Übersetzung, Glossar // Стхапакашраддха. Сборник статей памяти Г. А. Зографа. М., 1995. - С. 162 - 179.

41. Burrow, Emeneau 1961 Burrow T., Emeneau M. B. A Dravidian Etymological Dictionary. - Oxford: Calendron Press, 1961. 609 p.

42. Decker 1992 Decker, Kendall D. Sociolinguistic survey of northern Pakistan, vol. 5: Languages of Chitral. - Islamabad: National Institute of Pakistan Studies, Quaid-i Azam University and Summer Institute of Linguistics, 1992. 258 p.

43. Edelman 1983 Edelman D. I. The Dardic and Nuristani languages. - M.: Наука, 1983. 343 p.

44. Fussman 1972 Atlas linguistique des parlers dardes et kafirs. - P.: Ecole française d'extrême-orient, 1972. T. I - II.

45. Grierson 1906 Grierson G. A. The Pisâca languages of North-Western India ("Asiatic Society Monographs", vol. VIII). L., 1906.

46. Grierson 1911 Grierson G. A. A Manual of the Kashmiri Language. Comprising Grammar, Phrase-Book and Vocabularies. - Ox.: Calendron, 1911. Vol. I - II.

47. Grierson 1915 Grierson G. A. The Linguistic Classification of Kashmiri. - "Indian Antiquary". - Vol. XLIV. - Bombay, 1915.246

48. Grierson 1919 Grierson G. A. Linguistic Survey of India. Vol. VIII, pt. 2. Specimens of the Dardic or Pisäca Languages (including Kashmiri). Calcutta, 1919.562 p.

49. Grierson 1929 Grierson G. A. Torwali, an Account of a Dardic Language of the Swat Kohistan. - L.: Royal Asiatic Society, 1929. 216 p.

50. Grierson 1931 Grierson G. A. Conjunct Consonants in Dardic. - "Bulletin of the School of Oriental Studies". Vol. VI, pt. 2. L., 1931.

51. Grierson 1968 Grierson G. A. Linguistic Survey of India. Vol. VIII, pt. 2. Specimens of the Dardic or Pisäca Languages (including Kashmiri). - 2nd ed.

52. Delhi: Motilal Banarasidass, 1968. 562 p.

53. Grierson 1969 Grierson G. A. The Pisäca languages of North-Western India. - 2nd ed. - Delhi: Munshiram Manoharlal, 1969. 192 p.

54. Horn 1893 Horn P. Grundriss der neupersischen Etymologie. - Strassburg, 1893. 386 p.

55. Mayrhofer 1953 76 - Mayrhofer M. Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen. - Heidelberg: Carl Winter-Universitätsverlag, 1953 - 76. B. I - III.

56. Morgenstierne 1926 Morgenstierne G. Report on a Linguistic Mission to Afghanistan. - Oslo: Aschenoug & Co., 1926. 93 p.

57. Morgenstierne 1927 Morgenstierne G. An Etymological Vocabulary of Pashto. -Oslo: Skrifter Utgitt av Det Norske Videnskaps-Akademi i Oslo II. Hist.-Filos. Klasse. N3, 1927. 120 p.247

58. Morgenstierne 1929 Morgenstierne G. Indo-Iranian Frontier Languages. Vol. I: Parachi and Ormuri. - Oslo: Aschenoug & Co., 1929. 420 p.

59. Morgenstierne 1930 Morgenstierne G. Notes on Torwali. // "Acta Orientalia". -Vol. VIII. - Leiden, 1930. - P. 294 - 311.

60. Morgenstierne 1932 Morgenstierne G. Report on a Linguistic Mission to Northwestern India. - Oslo: Instituttet for sammelignende kulturforskning. Ser.C.3.1., 1932. 74 p.

61. Morgenstierne 1934 Morgenstierne G. Notes on Tirahi. // "Acta Orientalia". - Vol. XII-pt. 3-4.-Leiden, 1934.-P. 161-190.

62. Morgenstierne 1938 Morgenstierne G. Indo-Iranian Frontier Languages. Vol II: Iranian Pamir Languages. - Oslo: Aschenoug & Co., 1938. 564 p.

63. Morgenstierne 1940 Morgenstierne G. Notes on Bashkarik. // "Acta Orientalia". -Vol. XVIII - pt. 3 - 4. Leiden, 1940. - P. 206 - 257.

64. Morgenstierne 1941 Morgenstierne G, Notes on Phalura, an Unknown Dardic Language of Chitral. - Oslo: "Skrifter utgitt av Det Norske Videnskaps Akademi i Oslo". Hist.-Filos. Klasse, 1940, No. 5, 1941. 53 p.

65. Morgenstierne 1942 Morgenstierne G. Notes on Dameli, a Kafir-Dardic Language of Chitral. // Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap. - Bd. XII. - Oslo, 1942. - P. 115 -198.248

66. Morgenstierne 1945 (1) Morgenstierae G. Indo-European k' in Kafiri. // Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap. - Bd. XIII. - Oslo, 1945. - P. 225 - 239.

67. Morgenstierne 1945 (2) Morgenstierne G. Notes on Shumashti, a Dardic Dialect of the Gawar-Bati Type. // Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap. - Bd. XIII. - Oslo, 1945.-P. 239-282.

68. Morgenstierne 1945 (3) Morgenstierne G. - Notes on Burushaski Phonology. // Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap. - Bd. XIII. - Oslo, 1945. - P. 61 - 96.

69. Morgenstierne 1947 (1) Morgenstierne G. Some Features of Khowar Morphology. // Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap. - Bd. XIV. - Oslo, 1947. - P. 4 - 28.

70. Morgenstierne 1947 (2) Morgenstierne G. Metathesis of Liquids in Dardic. // Festskrift til prof. Olaf Broch. - Oslo, 1947.

71. Morgenstierne 1950 Morgenstierne G. Notes on Gawar-Bati. - Oslo: Skrifter utgitt av Det Norske Videnskaps Akademi i Oslo. II. Hist.-Filos. Klasse, 1950, - No. 1, 1950. 62 p.

72. Morgenstierne 1955 Morgenstierne G. A Khowar Tale. // Indian Linguistics. - Vol. 16 (Chatterji Jubilee Volume), 1955. - P. 163 - 169.

73. Morgenstierne 1956 Morgenstierne G. Morgenstierne G. Indo-Iranian Frontier Languages. Vol III: The Pashai Language, pt. 3, Vocabulary. - Oslo: Aschenoug & Co., 1956. 232 p.249

74. Morgenstierne 1967 Morgenstierne G. Morgenstierne G. Indo-Iranian Frontier Languages. Vol. Ill: The Pashai Language, pt. 1, Grammar. Oslo: Universitetsforlaget, 1967. 338 p.

75. Morgenstierne 1973 (1) Morgenstierne G. Morgenstierne G. Indo-Iranian Frontier Languages. Vol. IV. The Kalasha Language. - Oslo: Universitetsforlaget, 1973. 238 p.

76. Morgenstierne 1973 (2) Morgenstierne G. Die Stellung der Kafirsprachen. // Irano-Dardica. - Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert Verlag, 1973. - P. 327 - 343.

77. Morgenstierne 1973 (3) Morgenstierne G. Sanskritic words in Khowar. // Irano-Dardica. - Wiesbaden, 1973. - P. 256 - 272.

78. Morgenstierne 1973 (4) Morgenstierne G. Iranian elements in Khowar. // Irano-Dardica. - Wiesbaden, 1973. - P. 241 - 255.

79. Morgenstierne 1974 Morgenstierne G. Etymological Vocabulary of the Shughni Group. - Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert Verlag, 1974. 119 p.

80. Pokomy 1959 Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. - Bern, München: Francke Verlag, 1959. 1183 S.

81. Strand 1973 Strand R. F. Notes on Nuristani and Dardic Languages. // Journal of the American Oriental Society. - Vol. 93 - No. 3, New Haven, 1973.

82. Tedesco 1968 Tedesco P. "Sanskrit dehi 'give' ". // Language - vol. 44 - No.l. Baltimore, 1968.-P. 1-25.

83. Turner 1964 Turner R. L. Sanskrit buddhi-. // Indo-Iranica. - Wiesbaden, 1964. - P. 174-177.

84. Turner 1966 Turner R. L. A Comparative Dictionary of the Indo-Aryan Languages. -L.: Oxford University Press, 1966. 841 p.251П1. И Л О Ж ЕН

85. Условные обозначения, принятые в стословных списках.

86. KSM кашмири SHN - шина PHL - пхалура GAW - гавар-бати PSH - пашаи КНО - кховар KAL - калаша NUM - номер