Функционально-морфологическая характеристика моделей экспериментального амилоидоза почек. Влияние галавита. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.03.03, кандидат медицинских наук Беликова, Алина Таймуразовна

• Беликова, Алина Таймуразовна
• кандидат медицинских наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат медицинских наук Беликова, Алина Таймуразовна

Оглавление

Введение

Глава 1. Современные аспекты этиопатогенеза, морфологии и методов коррекции амилоидоза (обзор литературы)

1.1. Амилоидоз как фундаментальная проблема. История изучения 1.2. Современный взгляд на морфологические и биохимические свойства белков-предшественников амилоида, фибриллогенез 1.3. Классификация амилоидоза

1.4. Клинико-морфологические формы амилоидоза

1.5. Этиопатогенетическая характеристика и методики воспроизведения амилоидоза в эксперименте

1.6. Современные методы диагностики и коррекции амилоидоза 1.7. Целесообразность профилактического применения галавита при амилоидозе

Глава 2. Материалы и методы исследования

2.1. Основные серии опытов

2.2. Методы исследования

2.3. Определение концентрации исследуемых веществ и их методики

Глава 3. Функционально-морфологическая характеристика моделей экспериментального амилоидоза почек, моделируемая введением чужеродного белка

3.1. Воздействие длительного введения нативной человеческой плазмы (в дозе 0,025 мл/г массы тела животного) на основные процессы мочеобразования, экскрецию электролитов, состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантную систему у сирийских хомяков 3.2. Морфологические изменения в органах животных, подвергшихся длительному введению человеческой плазмы

3.3. Влияние однократного введения человеческой плазмы и адъюванта Фрейнда в дозе 0,1 в 5 точек инъекций на основные процессы

мочеобразования, экскрецию электролитов, состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантную систему у сирийских хомяков 3.4. Морфологические изменения в органах животных, подвергшихся однократному введению человеческой плазмы в сочетании с адъювантом Фрейнда

Глава 4. Анализ протективного и корригирующего влияния галавита при амилоидной нефропатии, моделируемой длительным и однократным введением амилоидогена

4.1. Воздействие галавита (в дозе 0,28 мг/кг массы тела животного) при длительном введении нативной человеческой плазмы на водо- и ионовыделительную функцию почек и состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантную систему у сирийских хомяков 4.2. Морфологические изменения в органах опытных животных, подвергшихся воздействию галавита на фоне длительного введения нативной человеческой плазмы

4.3. Воздействие галавита в дозе 0,28 мг/кг массы тела животного при однократном введении нативной человеческой плазмы в сочетании с адъювантом Фрейнда на основные процессы мочеобразования, экскрецию электролитов и состояние перекисного окисления липидов и антиоксидантную систему у сирийских хомяков 4.4. Морфологические изменения в органах опытных животных, подвергшихся воздействию галавита на фоне однократного введения адъюванта Фрейнда с нативной человеческой плазмой

Глава 5. Обсуждение полученных результатов исследования и заключение

Общие выводы

Библиографический список

Приложение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Функционально-морфологическая характеристика моделей экспериментального амилоидоза почек. Влияние галавита.»

Введение

Актуальность проблемы. Несмотря на успехи в изучении амилоидоза, эта проблема по-прежнему заслуживает определения, данного ей на ] международном симпозиуме, посвященном амилоидозу (Гронинген, Нидерланды, 1967 г.). Тогда проблему амилоидоза сравнили со «сфинксом, о котором известно давно, но его сущность неизвестна человеку» (В.В. Рамеев и др., 2009 г.).

Недавние исследования определили амилоидоз как болезнь неправильного фолдинга белков-предшественников (Y. Uji, Y. Motomiya, Y. Ando, 2012). На сегодняшний день описано порядка 28 белков предшественников, которые могут принимать ß-складчатую структуру (J.D. Sipe, M.D. Benson, J.N. Buxbaum, et al., 2010). Считается, что наиболее распространенными белками предшественниками, которые участвуют в формировании амилоидных фибрилл, являются моноклональные легкие цепи иммунноглобулинов, приводящие к развитию первичного или AL амилоидоза и сывороточный А-амилоид (SAA), который, в свою очередь, вызывает вторичный (реактивный) или АА-амилоидоз (Adam Rumjon, Thomas Coats and Muhammad M Javaid, 2012).

Распространенность всех типов системного амилоидоза в популяции составляет 5-13 случаев в год на миллион населения (В.Р. Hazenberg, 2007). Наиболее распространенными формами системного амилоидоза являются AL и АА амилоидоз (J.D. Gillmore et al., 2009, H.J. Lachmann et al, 2002, D.V. Miller, 2010).

Почки являются одним из основных органов, которые чаще всего вовлекаются в системный амилоидоз (Shang-Feng Tsai, 2011). Заболеваемость амилоидозом почек колеблется от 0,85% до 4,8% в различных странах (М.А. Gertz, R.A. Kyle, 1992, M.G. Polito et al., 2010). Амилоидоз получает все большее признание в качестве одной из основных проблем здравоохранения в западных странах (Fatma Briki, 2011), что обусловлено тяжелыми клиническими проявлениями и частым развитием почечной недостаточности

(R. Rysava, 2007). Амилоидное повреждение - одно из ведущих причин нефротического синдрома у взрослых (М.А. Gertz et al, 2002), а также людей пожилого возраста (R.A. Preston et al, 1990, A. Komatsuda et al, 1993, A.M. Davison, P.A. Johnston, 1996, D.A. Moutzouris et al., 2009, A. Modesto-Segonds et al., 1993, J.S. Cameron, 1996, Eduardo Verde et al., 2012).

Однако диагностика амилоидоза и на современном уровне затруднена (С.И. Овчаренко и др., 2007), поскольку этиология и патогенез мало изучены, что и является причиной получения амилоидоза в эксперименте для более детального их изучения. В связи с этим актуальным является создание новых моделей экспериментального амилоидоза на животных.

Исследователями ГБОУ ВПО СОГМА Минздрава РФ получены модели

экспериментального системного амилоидоза путем подкожного введения

t

нативного яичного альбумина белым мышам (Т.В. Заалишвили, В. Б. Брин, K.M. Козырев, 2005), нативной свиной плазмы золотистым сирийским хомякам (И.У. Пухова, В.Б. Брин, K.M. Козырев, 2008) и бычьей плазмы сирийским хомякам (З.В. Гиоева, В.Б. Брин, K.M. Козырев, 2007), в результате чего были получены генерализованный экспериментальный амилоидоз нефропатического и кардиопатического типа соответственно. Из существующих способов моделирования амилоидоза большинство исследователей использует многократное введение животным биологических или химических агентов раздельно и в различных сочетаниях с целью образования амилоидных фибрилл путем запуска иммуно-патобиохимических механизмов (D. Cui, H. Kawano, M. Takahashi et al., 2002, M. Garcia-Garcia, 2002). Последние, вероятно, могут быть активированы с помощью применения адъюванта Фрейнда -известного стимулятора иммунных процессов (Е. Lederer, G.M. Barratt, F. Puisieux et al., 1994). Большой интерес вызывает воспроизведение экспериментального генерализованного амилоидоза у сирийских хомяков введением нативной человеческой плазмы, что ранее не создавалось в лабораторных условиях, а также в сочетании с адъювантом Фрейнда метод однократного введения амилоидогена. Нельзя исключить, что нативная

человеческая плазма обладает более выраженными антигенными свойствами на организм животного. Целесообразным в данном случае будет изучение исследования степени вовлечения почек в патологический процесс.

Несмотря на существенный прогресс в понимании механизмов формирования амилоидных отложений, нет эффективных средств для лечения и профилактики амилоидоза, в связи с чем поиск ингибиторов фибриллогенеза необходимо рассматривать как достаточно актуальный.

Последнее время у исследователей вызывают интерес возможности применения антиоксидантных средств с целью возможной профилактики развития амилоидного поражения. По данным литературы, имеется положительный терапевтический эффект использования янтарной кислоты на экспериментальную амилоидную нефропатию у хомяков (И.У. Пухова, В.Б. Брин, К.М. Козырев 2009).

Механизм терапевтического действия галавита, модулятора функции макрофагов, обусловлен способностью препарата уменьшать синтез и секрецию провоспалительных цитокинов (TNF-фактора, ИЛ-1 и других острофазных белков) гиперактивированными макрофагами, что достигается ингибированием синтеза РНК, ДНК (на 6-8 часов) в макрофагах, предотвращающим развитие патологического процесса. Галавит ингибирует в легкой обратимой форме гиперактивность макрофагов лишь на время его применения (М.Т. Абидов и др., 1996). Учитывая концепцию патогенеза приобретенного амилоидоза, заключающуюся в том, что постоянно повышенное образование провоспалительных цитокинов (IL-1, IL-6 и фактора некроза опухоли TNF-a) вызывает значительное увеличение синтеза острофазного белка-предшественника, сывороточного А-амилоида (SAA), концентрация которого может повышаться в 100-1000 раз (H.J. Lachmann, H.J. Goodman, J.A. Gilbertson, et al., 2007, T. Nakamura et al., 2006), обоснованным является выбор для профилактики развития амилоидоза препарата галавит. Как уже отмечалось, его основные фармакологические эффекты обусловлены способностью оказывать влияние на функционально-метаболическую активность макрофагов.

Отечественными исследователями подтверждено основное действие препарата - обратимое ингибирование на 4—6 ч избыточного синтеза гиперактивными макрофагами фактора некроза опухолей, интерлейкина (ИЛ) -1, других провоспалительных цитокинов и активных форм кислорода (M.V. Nelyubov, 2002, В.Н. Петров, А.Ф. Цыб, М.А. Каплан и соавт., 2001, A.A. Подколзин, В.И. Донцов, О.М. Бабижаева, 2001). Эти данные позволяют предположить, что галавит может оказывать тормозящее действие на процессы синтеза и отложения амилоида.

Таким образом, учитывая вышеизложенное, можно считать целесообразным изучение возможности применения галавита как перспективного средства для профилактики и коррекции нарушений при нефропатическом типе системного экспериментального амилоидоза.

Целью настоящего исследования было создание моделей экспериментального системного амилоидоза нефропатического типа, изучение функциональных, морфологических характеристик их патогенеза и анализ возможности корригирующего влияния галавита.

Задачи исследования. Чтобы достичь указанной цели, в работе решались следующие задачи:

1. Создание модели экспериментального системного нефропатического амилоидоза у хомяков методом длительного введения нативной человеческой плазмы.

2. Создание модели экспериментального системного нефропатического амилоидоза у хомяков методом однократного введения равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы и адъюванта Фрейнда.

3. Проведение функционального и морфологического сопоставления 2-х моделей амилоидоза.

4. Изучение характера функционально-морфологических изменений у хомяков, получавших в процессе моделирования амилоидоза галавит.

Новизна научной работы. Впервые разработаны методы моделирования амилоидоза путем длительного (60 дней) подкожного введения хомякам

нативной человеческой плазмы в дозе 0,025 мл/г массы тела и однократного подкожного введения хомякам равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы в сочетании с адъювантом Фрейнда (из расчета по 0,1 мл в пять точек инъекций). Модели сопровождались развитием системного экспериментального амилоидоза с преимущественным поражением почек, а также печени и селезенки. Определены особенности развития амилоидной нефропатии, сопровождающейся оксидативным стрессом, протеинурией, снижением основных функциональных показателей почек: водо- и электролитовыделительной функций.

Установлено, что применение галавита значительно ослабляет степень протеинурии, изменений основных функциональных показателей почек (водо-и электролитовыделительной функции), а также выраженности оксидативного стресса, развившегося в ходе моделирования экспериментального амилоидоза. Уменьшается выраженность отложения фибриллярных белков амилоида в стромально-сосудистых структурах, преимущественно в почках, а также в селезенке и печени.

Новизна работы подтверждена тремя патентами (патент №2446482, №2473133, №2473134).

Научно-практическая значимость работы. Данное исследование носит экспериментальный характер. Результаты относятся к области фундаментальных знаний, поскольку дают возможность раскрыть патогенетические механизмы развития наиболее часто встречающейся формы амилоидоза (вторичного АА-амилоидоза) и вести поиск новых эффективных фармакологических средств, обладающих профилактическим и лечебным действием. Полученные результаты исследования свидетельствуют о положительном предупреждающем влиянии галавита на формирование экспериментального нефропатического амилоидоза, что расширяет представления о возможностях моделирования амилоидоза и способствует более глубокому изучению и пониманию этиологии и патогенеза.

Таким образом, полученные результаты могут стать основополагающими для разработки способов профилактики и лечения амилоидоза не только в эксперименте, но и у человека путем последующих исследований. Полученные результаты могут быть использованы при преподавании патофизиологических и гистоструктурных основ стромально-сосудистых диспротеинозов на кафедрах патологии и нефрологии медицинских вузов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Длительное (60 дней) подкожное введение хомякам нативной человеческой плазмы в дозе 0,025 мл/г массы тела животного через день сопровождается развитием системного амилоидоза с преимущественным поражением почек, а также селезенки и печени.

2. Однократное введение хомякам равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы в сочетании с адъювантом Фрейнда из расчета по 0,1 мл в 5 точек инъекций также сопровождается развитием системного амилоидоза с преимущественным поражением почек, а также селезенки и печени. Развитие экспериментального системного амилоидоза приводит к оксидативному стрессу, протеинурии, нарушению водо- и электролитовыделительной функций почек.

3. Использование галавита одновременно с длительным введением нативной человеческой плазмы, а также однократным равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы и адъюванта Фрейнда способствует уменьшению выраженности гистоструктурных признаков поражения почек, селезенки и печени.

4. Применение галавита способствует частичному восстановлению основных функциональных показателей почек (водо- и электролитовыделительной функций), уменьшению степени протеинурии, а также снижению интенсивности процесса ПОЛ. Эффективность применения галавита при обеих моделях экспериментального амилоидоза примерно одинакова.

Апробация диссертационной работы.

Основные положения диссертационной работы доложены и обсуждены на II международной конференции «Молодые ученые в решении актуальных проблем науки» (Владикавказ, 2011), а также на X Конференции молодых ученых ГОУ ВПО «Северо-Осетинская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития РФ (Владикавказ, 2011).

ГЛАВА I. СОВРЕМЕННЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА ЭТИОПАТОГЕНЕЗ, МОРФОЛОГИЮ И МЕТОДЫ КОРРЕКЦИИ АМИЛОИДОЗА

(ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

1.1. История изучения заболевания

Впервые амилоидоз у человека описан в XVII в., когда Bonet сообщил результаты своих наблюдений за больным, который страдал абсцессом печени и у которого была большая селезенка с большим количеством белых камней (саговая селезенка). М. Schleiden в 1838 г. был введен термин «амилоид» для обозначения нормального крахмалистого содержимого растений. Первопроходцем в изучении амилоидоза был К. Rokitansky (1842 г.), который описал «сальную болезнь» у больных с хроническими воспалительными заболеваниями (туберкулезом, сифилисом, риккетсиозами). В 1854 г. R. Virchow предложил использовать термин «амилоид», поскольку считал вещество, вызывающее «сальные» изменения в органах, близким к крахмалу (J.D. Sipe, Cohen A.S., 2000). Несмотря на то что белковая природа амилоидного вещества была доказана, термин «амилоид», «амилоидоз» укрепился.

Почти через 100 лет после наблюдений R. Virchow группа исследователей (А. Cohen, Е. Calkins, 1960) при помощи электронного микроскопа впервые дала описание фибриллярной структуры амилоида и его характерной ß-складчатой конфигурации. Работы Ф.Удена и П. Чаруковского, М.М. Руднева внесли неоценимый вклад в изучение природы белка амилоида. В 1865 году они предложили новый способ очистки амилоида и доказали его белковую структуру (С.Б. Шустов, В.Л. Баранов, A.B. Барсуков, 2004). Уже в 20-е годы XX столетия Бенхольд обнаружил, что при световой микроскопии амилоид проявляется красным окрашиванием при окраске с конго рот (Е.В. Захарова, A.B. Хрыкина, Е.П. Проскурнева и др., 2002), а при изучении материала в поляризованном свете обладает яблочно-зеленым (изумрудной зелени) свечением.

1.2. Современный взгляд на морфологические и биохимические свойства белков-предшественников амилоида, фибриллогенез

Многие биологически активные белки выступают в качестве функциональных олигомеров. Структурные белки собираются в сложные супрамолекулярные комплексы, которые играют различные роли в жизни клеток. Формирование таких функциональных олигомеров и супрамолекулярных комплексов жестко контролируется и регулируется. С другой стороны, аномальный фолдинг белков и их последующая самостоятельная, неконтролируемая агрегация рассматривается как потенциально движущая сила для развития целого ряда заболеваний человека (С.М. Dobson, 1999, J.C. Rochet, Р.Т. Lansbury, 2000).

Амилоид имеет кросс-ß-складчатую структуру и связан с порядка 25 заболеваниями человека, в том числе некоторыми нейродегенеративными заболеваниями, системным и локальным амилоидозом, а также сахарным диабетом 2 типа (С. Nerelius, М. Fitzen, J. Johansson, 2010).

Считается, что амилоид представляет собой сложным гликопротеид, где фибриллярные и глобулярные белки связаны с полисахаридами. Несмотря на различную химическую природу и происхождение белков, морфологически амилоидные фибриллы похожи (но не идентичные!) и состоят из ригидных, линейных 2-5 неветвящихся протофиламентов диаметром 2-5 нм, связанных боковой частью или скрученных вместе с образованием волокон диаметром 4 -13 нм (L.C. Serpell, М. Sunde, C.C.F. Blake, 1997, С.М. Dobson., 1999, J.D. Sipe, A.S. Cohen 2000), отображающих много общих свойств, в том числе основную Kpocc-ß-сютдчатую структуру, в которых непрерывные ß-листы формируют ß-нити, перпендикулярные продольной оси волокон (L.C. Serpell, М. Sunde, С.С. Blake, 1999).

Все амилоидные фибриллы собраны в ß-складчатую структуру, что дает характерные оптические и тинкториальные признаки белка-амилоида. Помимо его характерного внешнего вида при электронной микроскопии и атомно-силовой микроскопии (АСМ), амилоид легко узнать по его яблочно-зеленому

свечению и двулучепреломлению при поляризованной световой микроскопии после окрашивания специфическим флуоресцентным красителем конго-красным. Амилоидные фибриллы имеют сердцевину, которая состоит из пентосомальных частиц, обладающих признаками Р-амилоидного компонента. Имеет двухрядную лентоподобную структуру, которая идентифицирована как хондроитин сульфат протеогликан (CSPG). Данная структура покрывается лентовидной двухрядной структурой - гепаран сульфат протеогликан (HSPG). Фибриллярный белок формирует внешнюю структуру. Строение амилоидных фибрилл сходно с микрофибриллами эластичной ткани (S. Inoue, R. Kisilevsky, 1999). В норме амилоидный Р-компонент является составной частью соединительной ткани. Амилоидные фибриллы на 15-20 % состоят из Р-компонента (R.A. Kyle, P.R. Greipp, 1983). Было показано, что in vitro Р-компонент защищает некоторые типы амилоидных фибрилл от ферментативного разрушения (G.A. Tennet, L.B. Lovat, M.B. Pepys, 1995). В экспериментальной модели на мышах было показано, что отсутствие Р-компонента предотвращало развитие амилоидоза (G. Grateau, 2000).

Происхождение амилоида разнообразно. Предшественники большинства фибриллярных белков (аполипопротеины, протеогормоны, некоторые иммуноглобулины, протеазы, ингибиторы протеаз, трансмембранные белки, транспортные белки и т.д.) отличаются друг от друга первичной структурой и функцией. Общим свойством для всех белков является их способность образовывать агрегаты, которые в специфических условиях способствуют образованию и отложению амилоида (G. Merlini, V.Bellotti, 2003, V.N. Uversky, 2006). Накопление амилоида может быть локальным, органоспецифичным или генерализованным.

Агрегация белков и амилоидных фибрилл является высокоселективным молекулярным процессом самосборки. В результате белковые депозиты при различных заболеваниях преимущественно содержат агрегированные формы конкретных причинных белков, уникальных для данного расстройства. В этой связи возникает вопрос: что движет преобразованием биологически активных

растворимых белков в аномальные с неправильной конформацией и высоким агрегационным потенциалом? Формирование белковых агрегатов вследствие

неправильной конформации показано нейродегенеративных заболеваний (рис. 1).

на

примере

некоторых

ъ-$ %

Нэтианый белок

/

ж1

ъ

шапероны

р-склал,чат=!й Белксв

ЛИСТ (ОЛИГОМбры)

эггрбгаты

I

Внутри-

И ЕН6*ЛЄТ6ЧНЬ|6 ВКЛЮЧЕНИЙ

f"V6n книтин-прстаайіімньГи"-,

комплекс

Каретка пептидные фрагменты

Рис. 1. Модель нарушения белковой конформации и формирования внутри- и внеклеточных агрегатов

Некоторые возможные механизмы формирования белковых агрегатов включают (G. Merlini, V.Bellotti, 2003):

1) склонность некоторых белков к внутренней патологической конформации, которая прогрессирует с возрастом (например, нормального а-синуклеина при спорадических формах болезни Паркинсона и других синуклеинопатиях (V.N. Uversky, 2007) и нормального транстиретина у пациентов со старческим системным амилоидозом (M.J. Saraiva, 2001).

2) мутации в клетках или постоянно повышенную концентрацию определенных белков в плазме крови (например, утроение гена нормального а-синуклеина при некоторых семейных формах болезни Паркинсона (A. Singleton et al., 2004, А.В. Singleton et al, 2003, M. Fairer, 2004), накопление (32-микроглобулина у пациентов, длительное время находящихся на гемодиализе (G. Verdone et al, 2002), локально высокую концентрацию инсулина в местах инъекций из-за медленного его высвобождения (Y. Shikama et al., 2010), а также мутации аминокислот причинных белков (например, при семейных формах

болезни Альцгеймера и болезни Паркинсона, различных формах наследственных амилоидозов); генетическое увеличение количества CAG-повторов в ORF генах, кодирующих соответствующие белки (например, при болезни Хантингтона, спинной и бульбарной мышечной атрофии и спиноцеребеллярной атаксии); аномальную посттрансляционную модификацию белков (например, гиперфосфорилирование тау-белка при болезни Альцгеймера);

3) протеолитическое расщепление белков-предшественников (например, ß-белка-предшественника амилоида при болезни Альцгеймера);

4) воздействие некоторых факторов окружающей среды, которые могут привести к патологическим конформационным изменениям белков (например, структурные изменения, вызванные пестицидами, гербицидами или тяжелыми металлами в PD-белках, связанных с а-синуклеином, структурные изменения окислительного повреждения и т.д.).

Несмотря на то, что образующиеся фибриллы различных белков в целом имеют аналогичную морфологию, недавно признали феномен полиморфизма амилоидных фибрилл, т.е., в зависимости от условий образования, фибриллогенез одного амилоидогенного белка может привести к образованию различных форм амилоидных фибрилл. Такой полиморфизм, вероятно, объясняется наличием нескольких независимых и конкурирующих путей амилоидогенеза (G. Bhak, Y.J. Choe, S.R. Paik, 2009, С. Goldsbury et al., 2005, W.S. Gosal et al., 2005).

Накопление белковых депозитов обычно ассоциируется с тяжелым клеточным повреждением в местах отложения, точный механизм которого неизвестен (J.C. Sacchettini, J.W. Kelly, 2002). Неясно, амилоидные фибриллы сами вызывают клеточную дегенерацию или побочные продукты, образующиеся в результате клеточного повреждения. Тем не менее, было установлено, что агрегация белка и повреждение связаны.

Уже на ранних стадиях агрегации аномальных протеинов образование свободных радикалов является общим фундаментальным молекулярным

механизмом патогенеза оксидативного повреждения, нейродегенерации и клеточной гибели (J.B. Schutz et al, 2000, Р. Jenner, 2003, E. Koutsilieri, С. Scheller, E. Grunblatt et al., 2003).

1.3. Классификация амилоидоза

В настоящее время классификация амилоидоза основана на характере белков-предшественников плазмы, и уже известно более чем 28 гетерогенных амилоидогенных белков - морфологических субстратов (J.D. Sipe, M.D. Benson, J.N. Buxbaum et al., 2010, С.И. Овчаренко, Е.А. Сон, Е.А. Окишева, 2007).

Табл. 1.1. - Классификация амилоидоза в зависимости от белка-предшественника_

Белок амилоида Белок -предшественник Клиническая форма амилоидоза

АА (Аро) БАА Вторичный амилоидоз при хронических воспалительных заболеваниях, в том числе периодической болезни, синдроме Макла-Уэльса

ALa АНа Х-, к- цепи иммуноглобулинов Тяжелые цепи иммуноглобулинов Первичный амилоидоз при плазмоклеточных дискразиях - идиопатоический при миеломной болезни и макроглобулинемии Вандельстрема Первичный амилоидоз, ассоциированный с миеломной болезнью

ATTR. Транстиретин Семейные формы полинейропатического. кардиопатического и другого амилоидоза, системный старческий амилоидоз

Aß2M Р2 -микроглобулин Диализный амилоидоз

AGel Гелсолин Финская семейная амилоидная полинейропатия

AApoAI AApoIV Аполипопротеин А1 Аполипопротеин А1У Амилоидная полинейропатия (III тип, по van Allen, 1956)

AFib ALys Фибриноген Лизоцим Амилоидная нефропатия Семейная форма амилоидоза

Aß. Р-белок Болезнь Альцгеймера, синдром Дауна, наследственные кровоизлияния в мозг с амилоидозом (Голландия)

APrP.Scr Прионовый белок Болезнь Крейтцфельдта-Якоба, болезнь Герстманна -Штраусслера - Шейнкера

AANF. Предсердный натрийуретический фактор Изолированный амилоидоз предсердий

А1АРР. Амилин Изолированный амилоидоз островков Лангерганса при сахарном диабете II типа, инсулиноме

ACal Прокальцитонин При медуллярном раке щитовидной железы

ACys ABri Цистотин С ABriPP Наследственные кровоизлияния в мозг с амилоидозом (Исландия) Британская семейная деменция

1.4. Клинико-морфологические формы амилоидоза

Амилоидоз описывается различными клиническими синдромами, которые возникают в результате повреждения органов и тканей амилоидом. Клиническая картина варьирует от случаев бессимптомного накопления амилоида - локальных форм болезни до быстро приводящих к смерти -системных форм, которые поражают жизненно важные органы. (J.H. Pinney, P.N. Hawkins, 2012).

Распространенность заболевания в странах с различными экономическими условиями различна. Считается, что AL амилоидоз является более распространенным в развитых странах, в то время как АА-амилоидоз в развивающихся странах (R.W. Simms, M.N. Prout, A.S. Cohen., 1994, J.D. Sipe, A.S. Cohen, 2001). Что касается пола, то женщины более восприимчивы к развитию AL амилоидоза (Shang-Feng Tsail et al., 2011).

Амилоидоз является мультисистемным заболеванием. Таким образом, клинические проявления разнообразны и зависят от пораженного органа(ов) и количества накопленных амилоидных фибрилл. Фибриллы амилоида чаще всего откладываются в почках, но также и в сердце, периферических нервах, щитовидной железе, желудочно-кишечном тракте и в костном мозге. Поражение органов зависит от типа амилоидных фибрилл. Клинически трудно отличить АА и AL амилоидоз друг от друга. Поражения сердца и почек являются наиболее значимыми факторами, влияющими на смертность. (Yelda Bilginer et al., 2011). В одном из современных исследований медиана

выживаемости при AL составила 234 дня (Shang-Feng Tsail et al., 2011). При вторичном АА амилоидозе средняя продолжительность жизни с момента постановки диагноза составляет 133 месяца. Факторы, связанные с неблагоприятным прогнозом, включают пожилой возраст, снижение концентрации сывороточного альбумина, наличие терминальной стадии почечной недостаточности в момент верификации диагноза, а также повышение концентрации сывороточного А-амилоида (H.J. Lachmann, 2007).

Амилоидоз почек является результатом патологического отложения амилоидных фибрилл в клубочках и/или паренхиме моноклональных легких цепей иммуноглобулинов (Ig) или сывороточного белка А амилоида, а также аполипопротеинов AI и АН, фибриногена, лизоцима, гелзолина и транстиретина (AL, АА, Apo-AI, Apo-AII, AFib, ALys, AGel, and ATTR) (H. Hutten et al., 2009). Не так давно ряд исследователей (M.D. Benson et al., 2009, L. Charles et al., 2010) обнаружил еще один амилоидогенный белок, откладывающийся в почках, фактор хемотаксиса лейкоцитов 2 (LECT2).

Как показано в одном из исследований, при AL амилоидозе главным местом для накопления амилоида является клубочек (G.G. Glenner, 1980, R.A. Kyle, P.R. Greipp, 1983, D.R. Triger, A.M. Joekes, 1973), тогда как при не-AL, в основном, в сосудах и канальцах почек (G.T. Estermark, К. Sletten, A. Grubb, Р. Wustermark, 1990). Отложение амилоида преимущественно в клубочках имеет более неблагоприятный прогноз, чем в сосудах и канальцах почек. (H. Uda et al., 2006).

Размер почек при амилоидозе существенно не меняются в разные стадии ХБП, и отложение амилоида может фактически предотвратить атрофию почек, как бывает в большинстве случаев терминальной стадии почечной недостаточности (Shang-Feng Tsail et al., 2011). Противоречивые данные о размерах почек при амилоидозе также сообщались (L.M. Dember, 2009, J.А. Schwimmer, R.E. Joseph, G.B. Appel, 2003, Z. Qu, X. Zheng, S.X. Wang, et al., 2010).

Поражение почек при амилоидозе сопровождается тяжелыми

морфофункциональные нарушения (И.А. Шамов, В.В. Серов, 1977; J1.B. Козловская, 1998). Наблюдается нарушение электролитного баланса (гипонатриурия и гипокалиурия), задержка жидкости, обусловленная выраженными изменениями фильтрационно-реабсорбционных процессов. Терминальная стадия амилоидной нефропатии сопровождается уремией, уменьшением объема спонтанного диуреза на фоне снижения основных почечных функций (А.И. Струков, В.В. Серов, 1995).

Бессимптомная протеинурия является наиболее распространенным первоначальным проявлением поражения почек при амилоидозе. Причем в 1030 % случаев протеинурия отмечается на фоне нормальной функции почек (S. Nishi, В. Alchi, N. Imai, F. Gejyo, 2008). По данным одного исследования, у пациентов с вторичным амилоидозом в рамках семейной средиземноморской лихорадки в 32% случаев выявлялась протеинурия, в 28% - хроническая почечная недостаточность, в 40% - нефротический синдром. (M. Tunca et al., 2005).

Гематурия и гипертония практически не характерны для амилоидоза почек (S. Ozen, 2005), а отечный синдром наблюдается лишь у пациентов с нефротическим синдромом (S. Tuglular et al., 2002).

Особенностями поражения сердца при амилоидозе являются систолическая или диастолическая дисфункция, а также аритмия. Поражение сердца при АА амилоидозе встречается редко, но довольно часто при AL амилоидозе и характеризуется быстрым прогрессированием (S.W. Dubrey et al., 1996, S.W. Dubrey et al., 1998, M.D. Benson, 2003).

Поражение желудочно-кишечного тракта очень часто наблюдается при системном амилоидозе, однако в большинстве случаев гастроинтестинальная форма амилоидоза протекает бессимптомно. Распространенность варьирует от 35% до 100% (S. Petre, I.A. Shah, N. Gilani, 2008). Учитывая, что прямая кишка также очень часто вовлечена в патологический процесс, ректальная биопсия может быть начальным звеном диагностического поиска, т.к. легкодоступна исследованию. Желудочно-кишечные симптомы часто неспецифичны и могут

проявляться нарушением моторики, болями в животе, тошнотой, диареей и запорами, кишечной непроходимостью, желудочно-кишечными кровотечениями, нарушением всасывания, энтеропатией с потерей белка и перфорацией (P. Sattianayagam, P. Hawkins, J. Gillmore, 2009, Е.С. Ebert, M. Nagar, 2008).

Накопление амилоидных фибрилл в печени и селезенке приводит к гепато- и спленомегалии (S. Chopra, A. Rubinow, R.S. Koff, A.S. Cohen 1984, L.M. Looi, E. Sumithran, 1988, P. Renzulli, A. Schoepfer, E. Mueller, D. Candínas, 2009). Спленомегалия может вызвать гиперспленизм и в редких случаях разрыв селезенки (A. Elvy, L. Harbach, A. Bhangu, 2010, Р. Renzulli, A. Schoepfer, E. Mueller, D. Candinas, 2009, F. Fabrizi, P. Messa, C. Basile, P. Martin, 2010).

Амилоидные фибриллы могут накапливаться в костном мозге (С. Sungur et al., 1993). Амилоидоз может вызвать геморрагический диатез вследствие дефицита фактора X, поражения печени или инфильтрации сосудов (С. Sucker et al., 2006).

Редким осложнением АА амилоидоза является серповидно-клеточная анемия. В литературе описано всего лишь пять случаев, когда амилоидоз почек сопровождался развитием серповидно-клеточной анемии (В. HadjSadek et al., 2011).

Описаны случаи смешанной сенсорной и моторной периферической и автономной нейропатии, наблюдаемые в основном при первичном амилоидозе. (D. Sasha et al., 2012). Также нейропатия является характерной чертой некоторых наследственных амилоидозов (так называемой семейной амилоидной полинейропатии). Поражение центральной нервной системы при АА-амилоидозе не наблюдается (M.D. Benson, J.С. Kincaid, 2007).

Отложение амилоидных фибрилл в суставах и окружающих тканях может вызвать артропатию и привести к ложной гипертрофии мышц (D. Sasha et al., 2012). Клиническими проявлениями Aß2M амилоидоза могут быть кистевой туннельный синдром, костные кисты, спондилоартропатия, патологические переломы и распухшие болезненные суставы (D. Sasha et al., 2012, T.B. Drüeke,

Z.A. Massy, 2009).

Имеются данные о накоплении амилоидных фибрилл в эндокринных железах, сопровождающемся надпочечниковой недостаточностью, гипотиреозом, гипогонадизмом (К. Keven et al., 2001).

Поражение кожи при амилоидозе проявляется восковым утолщением, подкожными узелками или бляшками (D. Sasha et al., 2012).

И все-таки при всем разнообразии форм амилоидоза вторичный (реактивный) АА амилоидоз является наиболее распространенной формой системного амилоидоза во всем мире (Imed Helal et al., 2011). Почки, печень и селезенка являются основными органами отложения АА-амилоида, однако АА-амилоидоз становится клинически значимым после поражения почек (H.J. Lachmann et al., 2007, V.B. Shah, A.M. Phatak, B.S. Shah et al., 2006.). Повреждение почек при вторичном амилоидозе имеет ведущее значение и проявляется бессимптомной протеинурией или нефротическим синдромом, быстрым прогрессированием до почечной недостаточности (H.J. Lachmann et al., 2007, J. Verine, N. Mourad, K. Desseaux, et al. 2007, Yelda Bilginer, Tekin Akpolat and Seza Ozen, 2011, D. Sasha et al., 2012).

1.5. Этиопатогенетическая характеристика АА-амилоидоза.

Методы воспроизведения амилоидоза в эксперименте

Точный механизм преобразования различных растворимых белков-предшественников в нерастворимые агрегаты и накопления в различных тканях и органах еще не до конца изучен. Также остается загадкой причина тропности некоторых белков-предшественников к определенным тканям или органам.

В настоящее время считается, что основными причинами реактивного системного (вторичного) амилоидоза является стойкое поддержание хронического воспаления, например, при ревматических заболеваниях (в основном, ревматоидном артрите, ювенильном идиопатическом артрите, болезни Бехтерева и наследственном аутовоспалительном синдроме), хронических инфекциях (бронхоэктатической болезни, туберкулезе, остеомиелите, псевдоскрофулодерме и т.д.), воспалительных заболеваниях

кишечника и т.д. (рис. 2). Также некоторые новообразования (гепатоцеллюлярная карцинома, рак почки, аденокарцинома легких, болезнь Кастельмана, лимфома Ходжкина и т.д.) (J.D. Sipe, A.S. Cohen 2005) и ксантогранулематозный пиелонефрит приводят к АА-амилоидозу (Rajpal Singh Punia, 2010). При это происходит постоянно повышенное образование провоспалительных цитокинов (IL-1 ß, IL-6 и фактора некроза опухоли TNF-a). Цитокины (рис. 2) способствуют значительному повышению синтеза острофазного белка, сывороточного А-амилоида (SAA), концентрация которого может повышаться в 100-1000 раз (H.J. Lachmann, H.J. Goodman, J.A. Gilbertson et al., 2007, Т. Nakamura et al., 2006).

Рис. 2. Основные патогенетические механизмы АА-амилоидоза.

(LAURA OBICI, SARA RA1MONDI, FRANCESCA LAVATELLI, V1TTORIO BELLOTTI AND GIAMPAOLO MERLINI, 2009).

По современным представлениям, в патогенезе АА амилоидоза можно выделить три основных этапа: образование белков-предшественников, отложение амилоидных фибрилл и повреждение ткани/органа. Основным компонентом амилоидных фибрилл является специфический белок-предшественник. Склонность к формированию АФ связана с характеристиками белка-предшественника.

На амилоидогенный потенциал белков-предшественников, в основном,

Liver

влияют три фактора: повышенное образование, снижение клиренса и их стабильности (F. Perfetto et al., 2010, С. Röcken, A. Shakespeare, 2002, М.М. Picken, 2007, R. Rysavá, 2007, T.B. Drüeke, Z.A. Massy, 2009, P. Westermark, J. Bergström, A. Solomon et al., 2003).

Как известно, сывороточный А амилоид (SAA) образуется под действием провоспалительных цитокинов. У здоровых людей р2-микроглобулин синтезируется с постоянной скоростью, однако это сохраняется и при почечной недостаточности. При амилоидозе (обусловленном р2-микроглобулином) очищение р2-микроглобулина снижается, и концентрация в плазме крови может повышаться более чем в 60 раз (T.B. Drüeke, Z.A. Massy, 2009). Генетически обусловленные мутации делают белки неустойчивыми, склонными к преобразованию в фибриллы. Транстиретин [TTR], аполипопротеина апо-1, апо-П, фибриноген, гелзолин, цистатина С и лизоцим -примеры мутировавших белков, связанных с наследственными амилоидозами (М.М. Picken, 2007, Р. Westermark, J. Bergström, A. Solomon et al., 2003).

Несмотря на то, что устойчиво высокая концентрация SAA является необходимым условием для АА-амилоидогенеза, АА-амилоидоз развивается лишь у малой части пациентов с активным, длительно протекающим воспалительным заболеванием, свидетельствующим о том, что в формировании амилоидоза значительную роль могут играть болезнь-модифицирующие факторы (Laura Obici, 2009).

Известно, что у человека АА амилоидные отложения в основном образуются из N концевой части белка-предшественника SAA, что указывает на его протеолитическое расщепление как ключевого события в патогенезе этой формы амилоидоза. Существует 2 разные изоформы SAA, а именно SAA1 и SAA2. В организме человека отмечается последовательное повышение фрагментов АА-амилоида, в острой фазе исключительно за счет SAA1. Судьба SAA в значительной степени зависит от взаимодействия с клеточными и внеклеточными компонентами тканей. Мононуклеарные фагоциты (рис. 2) принимают участие в катаболизме SAA через физиологические процессы

эндоцитоза и транспорта в лизосомы, где белки подвергаются деградации. Так, еще в 1980 году в работах Франклина и его сотрудников указана возможность того, что аберрантная деградация мононуклеарных фагоцитов может играть определенную роль в АА-амилоидогенезе. Впоследствии исследования, проведенные на популяции человеческих клеток - моноцитах, показали, что внутриклеточное накопление АА-амилоидных фибрилл в лизосомах указывает на то, что аберрантный процессинг SAA (рис. 2) имеет ведущее значение в патогенезе АА-амилоидоза (N. Magy, M.D. Benson, J.J. Liepnieks, В. Kluve-Beckerman, 2007, J. Sponarova, S.N. Nystrom, G.T. Westermark, 2008).

За деградацию SAA ответственны также тканевые металлопротеиназы (рис. 2), которые способствуют протеолитическому расщеплению SAA с образованием амилоида (D. Muller, A. Roessner, С. Rocken, 2000, В. Stix et all., 2001, J.C. Van der Hilst et al., 2008, K. Migita, Y. Kawabe, M. Tominaga et al., 1998). Эта группа протеаз, разрушая базальную мембрану, интерстиций, участвует в гомеостазе внеклеточного матрикса (S.S. Jung, 2003). Некоторые провоспалительные цитокины (II-1, 11-6 и TNF-a) являются индукторами MMPs (ММР-1,-3,-9) и могут увеличить их транскрипцию до 100 раз (W.C. Parks, R.P. Mecham, 1998).

Как известно, амилоидные фибриллы защищены от разрушения благодаря взаимодействию с пентраксином сывороточного амилоида - Р компонентом (SAP). В патогенезе АА амилоидоза SAP (рис. 2) оказывает свое влияние следующим образом: может стимулировать фибриллогенез за счет связывания фибриллярных белков.

Кроме того, SAA специфически связан с гепарансульфатом (HS) гликозаминогликанов (J.B. Ancsin, R. Kisilevsky, 1999), общей составляющей всех типов амилоидных белков. Было показано, что это облегчает конформационный переход предшественников в ß-лист гофрированную структуру (P.E. Fraser, J.T. Nguyen, D.T. Chin, D.A. Kirschner, 1992). В месте образования амилоидных фибрилл отмечается повышенный синтез гликозаминогликанов, в частности, пергликана (гепарансульфатпротеогликана),

который помимо того, что является структурным белком базальных мембран, также является компонентом АА-амилоидных фибрилл (R. Kisilevsky, I.D. Young, 1994). Тканевые гликозаминогликаны способствуют формированию и местному отложению амилоидных фибрилл за счет взаимодействия SAA-HS, что явяляется одним из основных событий в фибриллогенезе (J.B. Ancsin, R. Kisilevsky 1999, Р.Е. Fraser, J.T. Nguyen, D.T. Chin, D.A. Kirschner, 1992, E. Elimova, R. Kisilevsky, W.A. Szarek, J.B. Ancsin, 2004).

В последнее время все чаще обсуждается вопрос роли ПОЛ в патогенезе амилоидоза. В частности, последние данные свидетельствуют о том, что перекисное окисление липидов при болезни Альцгеймера, вероятно, является прямым следствием Ар осаждения, а также поддержания роли окислительного стресса (G. Santpere et al., 2007). Определена тесная связь между АР-связанной активацией ММП и окислительным стрессом в естественных условиях и вероятность того, что лечение ингибиторами ММП может иметь положительный эффект благодаря косвенному снижению окислительного стресса при болезни Альцгеймера (Monica Garcia-Alloza et al., 2009). Кроме того, на мышах АРР было показано, что сосудистый окислительный стресс предшествует паренхиматозному, и, следовательно, целью раннего терапевтического воздействия может быть влияние на сосудистый окислительный стресс (Park et al., 2004). При лабораторном исследовании показано, что АФК могут активировать ММР (Haorah et al., 2007).

Группой исследователей (С.Р. Maury, J. Aittoniemi, S. Tiitinen et al., 2007) определена значимая связь АА-амилоидоза с полиморфизмом гена манноза-связывающего лектина 2 (MBL-2), ответственного за снижение концентрации SAA в сыворотке и функцию этого белка (P. Garred, F. Larsen, J. Seyfarth et al., 2006).

Несмотря на многочисленные исследования, проблемы патогенеза амилоидоза остаются неясны, поскольку неизвестны те условия, которые способствуют агрегации белков-предшественников в фибриллы. Не выяснены причины избирательности поражения некоторых органов, чаще всего почек,

факторы, приводящие к прогрессированию амилоидного повреждения этих органов, а также те механизмы самозащиты организма, которые направлены на элиминацию амилоидоза и предотвращение его развития. В связи с этим создание моделей экспериментального амилоидоза является одним из важных методов изучения этиопатогенетических аспектов развития заболевания.

Имеется множество способов моделирования экспериментального амилоидоза. Из существующих способов моделирования амилоидоза большинство исследователей отдают предпочтение многократному введению животным биологических или химических агентов раздельно и в различных сочетаниях с целью образования амилоидных фибрилл путем запуска иммуно-патобиохимических механизмов (D. Cui, H. Kawano, M. Takahashi et al., 2002, M. Garcia-Garcia, 2002). Последние, вероятно, могут быть активированы с помощью применения адъюванта Фрейнда - известного стимулятора иммунных процессов (Е. Lederer, G.M. Barratt, Puisieux F. et al., 1994). Большой интерес вызывает воспроизведение экспериментального генерализованного амилоидоза у сирийских хомяков введением нативной человеческой плазмы, что ранее не создавалось в лабораториях, а также в сочетании с адъювантом Фрейнда метод однократного введения амилоидогена. Нельзя исключить, что нативная человеческая плазма обладает более выраженным антигенным влиянием на организм животного. Целесообразным в данном случае будет изучение исследования степени вовлечения почек в патологический процесс.

Исследователями ГБОУ ВПО СОГМА Минздрава РФ получены модели экспериментального системного амилоидоза путем длительного подкожного введения нативного яичного альбумина белым мышам (Т.В. Заалишвили, В. Б. Брин, K.M. Козырев, 2005), а также методом подкожного введения сирийским хомякам нативной свиной плазмы (И.У. Пухова, В.Б. Брин, K.M. Козырев, 2008). Были получены модели генерализованного экспериментального амилиодоза нефропатического типа.

1.6. Методы диагностики и коррекции амилоидоза Разнообразные данные об этиологии и неподтвержденный патогенез и

создают определенные трудности в диагностике амилоидоза. По-прежнему основным методом диагностики остается гистологический метод. Очень важно точное типирование амилоида, поскольку от этого зависит выбор тактики лечения, что может значительно замедлить прогрессирование заболевания. При подозрении на амилоидоз необходима окраска материала флуоресцентным красителем конго красный с последующей поляризационной микроскопией препарата. Конгофилия, а также яблочно-зеленое свечение и двойное преломление луча в поляризованном свете ригидных, неветвящихся фибрилл диаметром от 7,5 до 10 нм является стандартом в диагностике амилоидоза. (L.M. Dember, 2006, G. Merlini, V. Bellotti, 2003).

Поскольку АА-амилоидоз - системное заболевание, для диагностики может быть исследована любая амилоид-содержащая ткань, однако биопсия почек является лучшим инструментальным способом, но сложным для диагностики (Н. von Hutten, M. Mihatsch, H. Lobeck et al., 2009). При предположении на наличие АА-амилоидоза диагноз может быть подтвержден биопсией прямой кишки или брюшной жировой ткани. (С. Röcken, А. Shakespeare 2002, М.М. Picken, 2007, O.S. Mueller, 2007). Биопсия двенадцатиперстной кишки является чувствительным для диагностики амилоидоза у больных с ХБП и высоко коррелирует с почечным амилоидозом (97-100% случаев). (M. Yilmaz, A. Unsal, M. Sokmen et al., 2012).

Эти методы не позволяют определить тип белка-предшественника и, следовательно, тип амилоидоза. Исходя из этого, иммуногистохимические тесты представляют собой следующий диагностический этап. Метод основан на окрашивании фиксированных формалином тканей иммунопероксидазой (В. Kieninger, M. Eriksson, R. Kandolf et al. 2010). Иммуногистохимия является обязательным диагностическим методом для того, чтобы отличить первичный от вторичного амилоидоза (Megha S Uppin, Aruna К Prayaga, В.H. Srinivas et al., 2011).

В случае если амилоидные белки не могут быть выделены на AL или АА подтип, то это должно вызвать подозрение на наличие наследственного

амилоидоза, и диагностика наследственных форм должна осуществляться путем изоэлектрической фокусировки, секвенирования ДНК и/или масс-спектрометрии амилоидных сывороточных белков (Z. El-Zoghby, D. Lager, J. Gregoire, M. Lewin, S. Sethi, 2007). В настоящее время для анализа белковых профилей масс-спектрометрия применяется в сочетании с двумерным гель-электрофорезным методом (М. Masliñska, М. Legatowicz-Koprowska, М. Przygodzka, 2011).

Также иммуноэлектронная микроскопия, Вестерн-блоттинг могут быть использованы для верификации амилоидных отложений (G.A. Herrera, Е.А. Turbat-Herrera, 2010, S. Sen, В. Sarsik, 2010). Дополнительные методы исследования разработаны с целью повышения точности диагностики.

Лабораторное исследование определения циркулирующих моноклональных парапротеинов является важной составной частью диагностической оценки амилоидоза. Электрофорез сыворотки крови или мочи может выявить небольшое количество циркулирующих парапротеинов. А вот иммунофиксация и анализ сывороточных легких цепей являются более чувствительными методами (R.H. Falk, 2005, J.A. Katzmann, R.S. Abraham, А. Dispenzieri et al., 2005). К сожалению, полагаясь только на эти тесты, без дополнительного гистологического исследования, можно прийти к ложным заключениям. Так, моноклональная гаммапатия, наследственный амилоидоз чаще встречается у пожилых пациентов. Но наличие циркулирующих парапротеинов может не иметь никакого отношения к типу амилоидоза. И, наоборот, отсутствие циркулирующих парапротеинов не обязательно исключает AL амилоидоз (R.L. Comenzo, P. Zhou, М. Fleisher et al., 2006).

Типирование амилоида является обязательным, поскольку тактика лечения при различных типах амилоидоза различна. Несмотря на это, основными составляющими лечения амилоидоза — и первичного, и вторичного - должны быть снижение синтеза и доставки предшественников, которые приводят к образованию белка амилоида.

Хотя лечение АА-амилоидоза в первую очередь направлено на контроль

воспалительных заболеваний, терапия, направленная на снижение процессов накопления и устойчивости амилоида, является альтернативным подходом, включающим в себя противовоспалительную/иммуносупрессивную, антицитокиновую и другие инновационные виды лечения. Показано, что антицитокиновая терапия, включающая блокаторы ФНО-а, IL-ip и IL-6, эффективна в лечении АА амилоидоза (Т. Pettersson, Y.T. Konttinen, С.P. Maury, 2008, J. Ravidran, N. Sheken, K. Bhalla et al., 2004, Y. Bilginer, N.A. Ayaz, S. Ozen, 2009.). И даже имеются сообщения, что антицитокиновая терапия может способствовать регрессу вторичного амилоидоза (А. Мог, М.Н. Pillinger, М. Kishimoto et al., 2007, J.E. Gottenberg et al., 2003, S. Ozen, Y. Bilginer, N.A. Ayaz, M. Calguneri, 2010).

В настоящее время на стадии разработки экспериментальные методы лечения - ингибиторами фибриллогенеза. Имеется опыт назначения биологической терапии при амилоидозе с положительным эффектом. Блокатором взаимодействия проамилоидных гликозаминогликанов с амилоидным белком является ингибитор фибриллогенеза - эпродизат (L. Manenti et al., 2008; Z. Zdrojewski, 2010). Эпродизат - небольшая сульфированная молекула. Как было показано, в одном многоцетровом, рандомизированном, плацебо-контролируемом исследовании эпродизат может замедлить прогрессирование почечной недостаточности при АА-амилоидозе. Однако препарат не оказывет существенного влияния на прогрессирование терминальной стадии почечной недостаточности и риск смерти (L.M. Dember, 2007).

Имеется ряд исследований биологической терапии антицитокиновыми препаратами, такими как адалимумаб, инфликсимаб, ритуксимаб, этанерцепт, которые обладают противоамилоидным действием и способствуют снижению протеинурии, поддержанию и даже улучшению функции почек за счет снижения процессов накопления амилоида (Т. Nakamura et al., 2007, Т. Nakamura et al., 2010, J. Ballaryn, M. Dyaz, 2008; L. Manenti et al., 2008; N. Blank, H.M. Lorenz, 2009; C.A. Nobre et al., 2010). Другие исследования показали, что и

длительность амилоидоза, а также уровень протеинурии были независимыми прогностическими факторами эффективности лечения анти-ФНО. Протеинурия имеет решающее значение как предиктор смертности, а инфекции чаще встречались у пациентов на биологической терапии (A. Fernández Nebro, А. Olivé, М.С. Castro et al., 2010). Несмотря на то что этот новый вид лечения и открывает новые ожидания в лечении амилоидоза, она может иметь серьезные побочные эффекты (инфекции, миелотоксичность), а также, учитывая, что клинических данных по-прежнему недостаточно, необходимо быть осторожным в принятии решения о инициации биологической терапии, предварительно оценив преимущества и риски в каждом конкретном случае (Inmaculada Macías Fernández, Antonia María Fernández Rodríguez, Sergio García Pérez, 2011).

Также есть данные об эффективности лечения АА-амилоидоза цитотоксическими и иммуносупрессивными препаратами, такими как азатиоприн, хлорамбуцил, метотрексат и циклофосфамид (М.А. Gertz, R.A. Kyle, 1991, G. Chevrel, С. Jenvrin, В. McGregor, P. Miossec, 2001, S.Y. Tan, M.B. Pepys, P.N. Hawkins, 1995, M. Ahlmen, J. Ahlmen, C. Svalander, H. Bucht, 1987). Было показано, что химический растворитель - диметилсульфоксид обладает антиамилоидным действием при вторичном АА амилоидозе, развившемся вследствие ревматоидного артрита или болезни Крона (S. Amemori et al., 2006).

В проведенном недавно экспериментальном исследовании на мышах показана эффективность применения антисмысловых олигонуклеотидов (antisense oligonucleotides (ASOs). При этом концентрация SAA у опытных животных стала ниже на 65% по отношению к контрольной группе животных (В. Kluve-Beckerman, 2011).

Имеются данные, что уровень SAA является более чувствительным маркером повреждения, чем уровень С-реактивного белка (Y. Berkun, S. Padeh, В. Reichman et al., 2007, A. Duzova, A. Bakkaloglu, N. Besbas et al., 2003). Кроме того, мониторинг эффективности проводимого лечения путем определения уровня SAA имеет дополнительное преимущество, и повышение его может

быть связано с амилоидозом. Целевой уровень SAA < 10 мг/л (M.D. ShayeKivity, 2011).

Заместительная почечная терапия, показанная при развитии терминальной стадии почечной недостаточности, включает диализ или трансплантацию почек (К. Keven et al., 2004, M.R. Altiparmak et al., 2004). И гемодиализ, и перитонеальный диализ одинаково эффективны, но некоторые клинические случаи осложняют выбор типа диализа для конкретного пациента. Неудачный сосудистый доступ в связи с инфильтрацией сосудистой стенки амилоидом, тромбоз сосудистого доступа, а также гипотония делают гемодиализ невозможным у ряда пациентов. Перитонеальный диализ противопоказан больным с недоеданием и гипоальбуминемией (S. Sahin, G.M. Sahin, Н. Ergin, G. Kantarci., 2007). Лечение колхицином должно быть продолжено при диализе у больных с периодической болезнью (Т. Kallinich et al., 2007).

Трансплантация почек может быть перспективным наилучшим методом лечения пациентов с терминальной стадией почечной недостаточности на фоне амилоидоза. (Т. Bulum, 2011). Комбинированная трансплантация печени и почек может предотвратить рецидив амилоидоза (J.D. Gillmore et al., 2009).

В настоящее время проблемы диагностики и лечения амилоидоз остаются открытыми. Однако, учитывая наличие положительных результатов исследований, доказывающих возможность обратимости амилоидоза (т.е. приостановку накопления амилоида в тканях и даже его рассасывание), поиск новых средств, способствующих снижению синтеза амилоидных фибрилл и в некоторой степени амилодоклазии, обладающих доступностью и минимальным количеством побочных эффектов, считается достаточно актуальным. Таким образом, на наш взгляд, является патогенетически обоснованным изучение влияния галавита за счет его фармакологического эффекта на гиперактивные макрофаги, что может служить перспективным в плане профилактики и возможного лечения амилоидоза.

1.7. Целесообразность применения галавита для профилактики экспериментального амилоидоза

Применение иммунотропных препаратов вызывает большой интерес как у практических врачей, так и у исследователей, что очевидно обусловлено тем, что иммунные реакции могут принимать участие в различных патологических процессах (В.П. Добрица и соав., 2001, A.A. Ярилин, 1999). Так, на российском рынке имеется современный препарат, иммуномодулятор нового поколения галавит, который оказывает самые различные эффекты на организм, в том числе и антиоксидантный. Несмотря на успехи в применении препарата в клинике при различных патологических состояниях, точный механизм действия не до конца ясен, а также нет данных об исследовании эффектов галавита в эксперименте, в связи с чем применение данного препарата на фоне моделирования экспериментального исследования будет достаточно актуальным.

Формирование активных форм кислорода (АФК) - это защитный механизм, который лежит в основе неспецифического иммунного ответа. Так, фагоцитоз сопровождается значительным повышением содержания АФК в клетках и увеличение потребления С>2 более чем в 20 раз - «дыхательный взрыв» (Н.К. Зенков, 1993, Г.И. Клебанов и др., 1999). Таким образом, происходит инактивация бактериальных клеток, а также повреждение нормальных клеток (фагоцитов) и тканей. Как известно, для защиты от АФК в нейтрофилах содержатся ферменты АОЗ (каталаза и глутатион-пероксидаза) (Осипов А.Н., Азизова O.A., Владимиров Ю.В., 1990).

Окислительный стресс происходит в клетках, когда образование активных форм кислорода (АФК) превышает возможности внутриклеточной антиоксидантной защиты (D.J. Betteridge, 2000). Известно, что низкая концентрация АФК может стимулировать пролиферацию клеток (К. Bensaad, К.Н. Vousden, 2005, C.L. Limoli, R. Radoslaw, E. Giedzinski et al., 2004.), однако при более высоких концентрациях они повреждают клетки путем окисления белков, ДНК, липидов (В. Halliwell, 2001, D.B. Lombard, K.F. Chua, R.

Mostoslavsky et al., 2005) либо путем инициирования апоптоза (M.R. Ciriolo, 2005).

Галавит - оригинальный отечественный препарат, который представляет собой производное аминофталгидрозида (5-амино-1,2,3,4-тетрагидрофталазин-1,4-диона натриевую соль). Как лекарственное средство разрешен к применению с марта 1997 г.

Изысканный натрия а-люминол (Галавит, GVT) подавляет накопление АФК и окислительный стресс, тем самым снижает перекисное окисление липидов (Yuhong Jiang, Virginia L. Scofield, Mingshan Yan et al., 2006). Известно, что этот препарат оптимизирует состояние системы иммунобиологического надзора человека, а также обладает противовоспалительным, антиоксидантным и мягким анксиолитическим действием (Г.А. Игнатьева, И.Г. Сидорович, P.M. Хаитов, 2000, Т.В. Латышева, O.A. Щербакова, 2004, Л.В. Лусс, 2005, P.M. Хаитов, 2002).

Механизм терапевтического действия галавита, модулятора функции макрофагов, обусловлен способностью препарата уменьшать синтез и секрецию провоспалительных цитокинов (TNF-фактора, ИЛ-1, а также других) гиперактивированными макрофагами, что достигается путем ингибирования в макрофагах синтеза РНК, ДНК (на 6-8 часов), предотвращающего развитие патологического процесса. Галавит ингибирует в легкой обратимой форме гиперактивность макрофагов лишь на время его применения (М.Т. Абидов и др., 1996).

Как уже отмечалось, его основные фармакологические эффекты обусловлены способностью оказывать влияние на функционально-метаболическую активность макрофагов. Отечественными исследователями подтверждено основное действие препарата - обратимое ингибирование на 4— 6 ч избыточного синтеза гиперактивными макрофагами фактора некроза опухолей, интерлейкина-1 (ИЛ-1), других провоспалительных цитокинов и активных форм кислорода. (M.V. Nelyubov, 2002, A.A. Подколзин, В.И. Донцов, О.М. Бабижаева, 2001, В.Н. Петров, А.Ф. Цыб, М.А. Каплан и др., 2001). Эти

данные позволяют предположить, что галавит может оказывать тормозящее действие на процессы синтеза и отложения амилоида.

Данный препарат является доступным, обладает минимальным количеством побочных эффектов и высокой фармакологической активностью.

Учитывая концепцию патогенеза приобретенного амилоидоза, заключающуюся в том, что постоянно повышенное образование провоспалительных цитокинов (IL-1, IL-6 и фактора некроза опухоли TNF-a) вызывает значительное увеличение синтеза острофазного белка-предшественника, сывороточного А амилоида (SAA), концентрация которого может повышаться в 100-1000 раз (H.J. Lachman, H.J. Goodman, J.A. Gilbertson et al., 2007, T. Nakamura et al., 2006), обоснованным является выбор препарата галавит для профилактики развития амилоидоза.

Анализируя отечественные и зарубежные литературные источники, можно сделать вывод, что труды по применению галавита в лечении системного амилоидоза как в эксперименте, так и в клинике отсутствуют, хотя имеются данные применения препаратов с антиоксидантным действием (И.У. Пухова, В.Б. Брин, 2009, А.А. Габуева, В.Б. Брин, 2010). Это и послужило обоснованием изучения эффектов галавита на фоне моделирования экспериментального системного амилоидоза нефропатического типа.

Заключение диссертации по теме «Патологическая физиология», Беликова, Алина Таймуразовна

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

1. Длительное подкожное введение нативной человеческой плазмы сирийским хомякам в течение 2-х месяцев вызывает развитие экспериментального амилоидоза с накоплением амилоида преимущественно в структурах почек, селезенки, стенках кровеносных сосудов. Экспериментальная амилоидная нефропатия у животных проявляется снижением 6-часового спонтанного диуреза на фоне уменьшения скорости клубочковой фильтрации и экскреции электролитов, выраженной протеинурией, развитием оксидативного стресса и угнетением ферментативного звена антиоксидантной системы.

2. Однократное введение нативной человеческой плазмы в равнодолевой смеси с адъювантом Фрейнда сирийским хомякам через 1 и 2 месяцев эксперимента сопровождается развитием системного амилоидоза с выраженными морфофункциональными признаками амилоидной нефропатии. Наблюдаемые изменения подобны проявлениям модели с длительным введением амилоидогена.

3. Сравнительный анализ функциональных и морфологических признаков двух созданных моделей амилоидоза у сирийских хомяков выявил, что однократное введение амилоидогена (равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы в сочетании с адьювантом Фрейнда) проявляется более выраженными морфологическими изменениями, а также функциональными нарушениями.

4. Введение галавита в дозе 0,28 мг/кг через день в течение 2-х одновременно с подкожным введением нативной человеческой плазмы с месяцев значительно снижает развитие гистоструктурных признаков амилоидоза, уменьшает выраженность протеинурии и степени нарушений ионо- и водовыделительной функции почек и способствует ослаблению интенсификации процессов перекисного окисления липидов, развившихся на фоне экспериментальной амилоидной нефропатии, путем активации антиоксидантной системы.

5. Длительное (в течение 2-х месяцев) подкожное введение галавита в дозе 0,28 мг/кг через день на фоне однократного введения амилоидогена (равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы и адъюванта Фрейнда) уменьшает формирование морфологических признаков амилоидоза. В результате уменьшаются выраженность протеинурии, нарушения водовыделительной и электровыделительной функции почек, ослабляется усиление процессов перекисного окисления липидов при активации антиоксидантной защиты.

6. Сравнительный анализ эффективности применения галавита для профилактики развития двух моделей амилоидоза выявляет полное сходство.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отложение амилоида в органах и тканях может приводить к функциональной недостаточности органов. Разнообразие клинических проявлений амилоидоза определяется локализацией амилоидных структур, степенью их распространенности в органах и наличием сопутствующих осложнений. Вовлечение в процесс сосудистой стенки за счет постепенного накопления и распространения амилоидположительных структур обусловливает развитие симптомов амилоидного поражения почек, таких, как нарастание и развитие протеинурии, уменьшение клубочковой фильтрации и появление азотемии, нередко нефрогенной анемии, гипертензии.

Учитывая, что патогенетические механизмы развития и принципы лечения амилоидоза остаются не до конца изученными, актуальным является поиск эффективных способов профилактики и коррекции системного амилоидоза нефропатического типа, что объясняет целесообразность изучения препарата галавит.

Целью настоящего исследования было создание моделей экспериментального системного амилоидоза нефропатического типа, изучение функциональных, морфологических характеристик их патогенеза и анализ возможности корригирующего влияния галавита.

Опыты проводились на сирийских хомяках массой 100-150 гр. Для проведения эксперимента использовались самцы для исключения возможных гормональных циклов, которые могут отмечаться у самок. Экспериментальные животные на период исследований содержались в условиях свободного доступа к пище и воде на стандартном рационе, а световой режим был естественный. Одна из моделей амилоидоза создавалась путем введения нативной человеческой плазмы инъекциями под кожу из расчета 0,025 мл/г массы тела животного через день на протяжении 60 дней. Вторая модель создавалась однократным подкожным введением равнодолевой смеси нативной человеческой плазмы и адъюванта Фрейнда в дозе по 0,1 мл в пять точек инъекций (подмышечные и паховые области слева и справа и внутрибрюшинно). Галавит вводился подкожно в дозе 0,28 мг/кг через день в течение 60 дней. С целью контроля использовались интактная группа экспериментальных животных, а также группа с изолированным введением одного галавита в той же дозе.

Исследование основных показателей во всех опытах в группах животных проводились через один и два месяца эксперимента. В условиях спонтанного диуреза проводилось изучение функционального состояния почек. На 6 часов экспериментальные животные помещались в обменные клетки, где у них собиралась моча. Затем в ней исследовались концентрация калия, натрия, кальция, креатинина и белка. По окончании срока эксперимента животные забивались под наркозом (тиопенталовым). Проводилось исследование плазмы крови и тканей. В плазме крови определялись концентрация показателей оксидантной и антиоксидантной систем, содержание К, Са, креатинина.

При изучении основных функций почек у сирийских хомяков в моделях экспериментального амилоидоза методом как длительного (нативной человеческой плазмы дозой 0,025 мл/г массы тела животного), так и однократного (равнодолевой смеси с адъювантом Фрейнда дозой 0,5 мл) введения амилоидогена наблюдалось статистически достоверное снижение диуреза за счет уменьшения скорости клубочковой фильтрации воды.

Изучение электролитовыделительной функции почек показало достоверное снижение экскреции электролитов во все сроки эксперимента (относительно интактного фона) и фильтрационного заряда ионов, несмотря на снижение канальцевой реабсорбции натрия и кальция. Очевидно, уменьшение экскреции электролитов было обусловлено выраженными морфофункциональными изменениями почек, развившимися при моделировании амилоидной нефропатии.

Под влиянием введения амилоидогена (как однократного, так и длительного) отмечалось нарастающее увеличение протеинурии более чем в 2 раза на протяжении двух месяцев эксперимента.

При изучении состояния перекисного окисления липидов выявлены косвенные признаки развившегося оксидативного стресса на фоне амилоидной нефропатии.

Прежде чем приступить к анализу полученных результатов исследования, полученных при изучении влияния галавита на функции почек у экспериментальных животных при амилоидном повреждении, необходимо отметить результаты изолированного введения препарата галавит.

В результате 2-х месячного введения галавита в дозе 0,28 мг/кг массы тела у интактных животных было установлено, что длительное его применение приводит к недостоверному росту диуреза за счет повышения скорости клубочковой фильтрации, несмотря на тенденцию к повышению канальцевой реабсорбции. Изучение электролитовыделительной функции почек выявляло недостоверный рост экскреции электролитов. Экскреция белка достоверно не отличалась от интактного фона. Показатели состояния перекисного окисления липидов и антиоксидантной защиты не отличались от интактного фона.

Профилактическое применение галавита на фоне введения нативной человеческой плазмы препятствовало изменениям диуреза. Эффекты галавита сопровождались повышением скорости клубочковой фильтрации, канальцевой реабсорбции воды по отношению к опытной группе животных.

Использование галавита на фоне введения амилоидогена (как длительного, так и однократного) сопровождалось значительным положительным влиянием на электролитовыделительную функцию почек. Отмечалось уменьшение степени протеинурии, процессов перекисного окисления липидов на фоне активации ферментативного звена антиоксидантной защиты (повышения активности каталазы).

При морфологическом исследовании почек сирийских хомяков на фоне моделирования амилоидной нефропатии при окрашивании конго красным наблюдались признаки мукоидного и фибриноидного набухания стромально-сосудистых структур с накоплением фибриллярных белков амилоида. Подобные изменения наблюдались в системе микроциркуляции. Накопление амилоида выявлялось и в базальной мембране чашечно-лоханочной и канальцевой системы почек. Аналогичные структурные изменения отмечались в селезенке и в печени.

Сочетанное подкожное введение галавита в дозе 0,28 мг/кг массы тела животного и через день в течение 2-х месяцев и амилоидогена (как длительно, так и однократно) вызывало у животных морфологические признаки восстановления измененных тканей внутренних органов. Микроскопически в почках отмечалось снижение конгофилии капиллярных петель сосудистого клубочка, базальных мембран капсул и канальцев и в сосудах микроциркуляторного русла, что указывает на некоторую активацию функционально-структурных признаков адаптации и подтверждается снижением гиперемии, плазматического пропитывания и отека системы микроциркуляции.

При микроскопическом изучении печени при применении галавита наблюдалось некоторое восстановление гистоархитектоники органа, вероятно, за счет активации процессов репарации. В селезенке отмечалось снижение отложения амилоида, преимущественно в центральных артериолах, лимфоидных фолликулах. Профилактическое применение галавита в сердце приводило к снижению конгофилии органоспецифических и неспецифических гистоструктур наряду с компенсаторной перестройкой микроциркуляции.

Таким образом, применение галавита оказывает положительное фармакологическое влияние на изменения, которые развились в результате моделирования системного амилоидоза нефропатического типа у сирийских хомяков. По данным литературы, галавит обратимо ингибирует на 4—6 ч., синтезируемые в избытке гиперактивными макрофагами цитокины (фактора некроза опухолей, интерлейкина (ИЛ) -1), продукцию активных форм кислорода и, вероятно, тем самым способствует снижению образования белка-предшественника БАА амилоида печенью, чем объясняется его положительное влияние.

Результаты проведенных исследований обобщены в следующей патогенетической схеме (рис. 5.), из которой видно, что моделирование амилоидоза как путем длительного введения амилоидогена, так и однократного способствует развитию оксидативного стресса, возможно, как одного из пусковых механизмов повреждения, накоплению амилоида в стромально-сосудистых структурах. Последнее происходит, вероятнее всего, исходя из современной концепции развития вторичного АА-амилоидоза, за счет увеличения синтеза острофазового белка-предшественника А-амилоида (8АА) вследствие постоянно повышенного образования провоспалительных цитокинов. Все это вызывает функциональные нарушения, проявляющиеся снижением скорости клубочковой фильтрации, снижением диуреза, нарушением электролитного баланса.

Исходя из вышеописанного, можно предположить, что галавит за счет своих основных механизмов действия: ингибирования избыточного синтеза гиперактивированными макрофагами провоспалительных цитокинов, а также антиоксидантного эффекта, оказывает профилактирующее действие на формирование морфологических и функциональных нарушений при моделировании генерализованного амилоидоза нефропатического типа.

Примечание: результаты собственных исследований обозначены сплошной линией. пунктирной - литературные данные

Рис. 5. Патогенетическая схема механизмов развития моделей экспериментального генерализованного амилоидоза нефропатического типа и влияние галавита

Список литературы диссертационного исследования кандидат медицинских наук Беликова, Алина Таймуразовна, 2013 год

Библиографический список

1. Абидов, М.Т. «Способ моделирования грамположительного стафилококкового сепсиса» / М.Т. Абидов, А.П. Пальцев, М.А. Турьянов // Патент России № 008349 от 20.04.96.

2. Абидов, М.Т. «Способ моделирования грамотрицательного сальмонелезного сепсиса» / М.Т. Абидов, А.П. Хохлов // Патент России № 008364 от 20.04.96.

3. Антиоксидантная активность сыворотки крови / Г.И. Клебанов, Ю.О. Теселкин, И.В. Бабенкова и др. // Вестник РАМН. - 1999. - №2. - С. 15-22.

4. Брин, В.Б. Функционально-морфологическая характеристика экспериментальной модели амилоидной нефропатии / В.Б. Брин, K.M. Козырев, И.У. Пухова // Вестник новых медицинских технологий. - 2008. Т. 15, №2 - С.-33-34.

5. Беликова, А.Т. Новая модель экспериментального амилоидоза / А.Т. Беликова, В.Б. Брин, K.M. Козырев // Кубанский научный медицинский вестник.- 2011. - №2 (125). - С. 12-15.

6. Беликова, А.Т. Функционально-морфологическая характеристика экспериментального системного амилоидоза нефропатического типа / А.Т. Беликова, В.Б. Брин, К. М. Козырев // Вестник новых медицинских технологий. -2011.-Т. XVIII, №2.-С. 122-133.

7. Беликова, А.Т. Новая модель экспериментального генерализованного амилоида нефропатического типа / А.Т. Беликова // «Молодые ученые медицине»: Тезисы докладов десятой научной конференции молодых ученых. -Владикавказ, 2011 г. - С.8-10.

8. Патент на изобретение № 2446482 Российская Федерация. (51) МПК G09B23/28 (2006.01). Способ моделирования экспериментального амилоидоза у животных / Брин В.Б., Беликова А.Т., Козырев K.M.; заявитель и

патентообладатель ГОУ ВПО «Северо-Осетинская государственная медицинская академия» Федерального агенства по здравоохранению и социальному развитию РФ. - Заявка № 2010146365/14, 13.11.2010; опубл. 27.03.2012 // Бюл,- 2012. - № 9.

9. Патент на изобретение № 2473133 Российская Федерация. (51) МЛК G09B23/28 (2006.01). Способ профилактики системного амилоидоза и его нефропатической формы у экспериментальных животных / Брин В.Б., Беликова

A.Т., Козырев K.M.; заявитель и патентообладатель ГОУ ВПО «СевероОсетинская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения и социального развития РФ. - Заявка № 2011112243/14, 30.03.2011; опубл. 20.01.2013 //Бюл.-2013. -№ 2.

10. Патент на изобретение № 2473134 Российская Федерация. (51) МПК G09B23/28 (2006.01). Способ профилактики системного амилоидоза и его нефропатической формы у экспериментальных животных / Беликова А.Т., Брин

B.Б., Козырев K.M.; заявитель и патентообладатель ГОУ ВПО «СевероОсетинская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения и социального развития РФ. - Заявка № 2011111891/14, 29.03.2011; опубл. 20.01.2013 //Бюл. -2013 -№ 2.

11. Влияние галавита на функционально-морфологическое состояние почек, перекисное окисление липидов и антиоксидантную систему при нефропатическом типе генерализованного амилоидоза / А.Т. Беликова, В.Б. Брин, Т.В. Закс, K.M. Козырев // Кубанский научный медицинский вестник.-2012. -№3(132). -С. 30-36.

12. Влияние галавита на уровень хемилюминесцентной активности мононуклеаров и гранулоцитов онкологических больных // Международный медицинский журнал / В.Н. Петров, А.Ф. Цыб, М.А. Каплан и соавт. // 2001. -№5.-С. 417-420.

13. Гиоева, З.В. Влияние милдроната на формирование структурно-функциональных признаков экспериментального кардиопатического амилоидоза / З.В. Гиоева, В.Б. Брин, K.M. Козырев // Вестник МАНЭБ. - 2007. -Т. 12, №3.- С.58-65.

14. Патент 2306617 Российская Федерация МПК G09B 23/28. Способ моделирования экспериментального амилоидоза у животных / Гиоева З.В., Заалишвили Т.В., Козырев K.M., Брин В.Б.; заявитель и патентообладатель ГОУ ВПО «Северо-Осетинская гос. мед. академия» Федеральн. агенства по здравоохр. и соц. разв. - Заявка № 2006113109/13, 18.04.2006; опубл. 20.09.2007// Бюл.-2007. - №26.

15. Данилова, Л.А. Справочник по лабораторным методам исследования / под ред. Даниловой JI.A. // «Питер». - 2003. - С. 733.

16. Добрица, В.П. Современные иммуномодуляторы для клинического применения: Руководство для врачей / В.П. Добрица, Н.М. Ботерашвили, Е.В. Добрица// СПб.: Политехника. - 2001. - С. 164-165.

17. Заалишвили, Т.В. Способы моделирования амилоидоза у экспериментальных животных / Т.В. Заалишвили, В.Б. Брин, K.M. Козырев // Успехи современного естествознания. - 2005. - №. 2— Изд-во Акад. естествознания, М. - С. 78-79.

18. Зенков, Н.К., Активированные кислородные метаболиты в биологических системах / Н.К. Зенков, Е.Б. Меньшикова // Успехи современной биологии. -1993. - Т. 113. - №3. - С. 286-296.

19. Заалишвили, Т.В. Фармакологические свойства 3-(2,2,2-три-метилгидразиний) пропионата (милдроната) и области его применения / Т.В. Заалишвили, K.M. Козырев // Успехи современного естествознания. Издательство Академии Естествознания, М - 2004. - № 11. - С. 27.

20. Игнатьева, Г.А. Иммунология / Г.А. Игнатьева, И.Г. Сидорович, P.M. Хаитов - М.: Медицина. - 2000. - 430 с.

21. Иммуномодулятор галавит: этапы создания и перспективы применения: обзор /Абидов М. Т. // Бюл. эксперим. биологии и медицины. - 1999. - Прил. № 2. - С. 4-8. - Библиогр.: с. 8 (6 назв.).

22. Камышников, B.C. Клинико-биохимическая лабораторная диагностика /

B.C. Камышников - 2003. - т. II. - 463 с.

23. Латышева, Т.В. Новые возможности направленной иммунологической коррекции на примере отечественного иммуномодулятора «Галавит» / Т.В. Латышева, O.A. Щербакова // Российский аллергологический журнал. - 2004. -№ 1.. с. 77-81.

24. Лусс, Л.В. Вторичные иммунодефициты и принципы назначения иммуномодулирующей терапии / Л.В. Лусс // Качество жизни. Медицина. -2005,-№4.-С. 73-76.

25. Наточин, Ю.В. Физиология почки: формулы и расчеты / Ю.В. Наточин. - Л. «Наука», 1974.

26. Овчаренко, С.И. Первичный идиопатический AL-амилоидоз и его место в структуре системного амилоидоза (обзор литературы и собственное наблюдение) / С.И. Овчаренко, Е.А. Сон, Е.А. Окишева // Consilium medicum. -2007.-№ 11.-С. 115-121.

27. Осипов, А.Н. Активные формы кислорода и их роль в организме / А.Н. Осипов, O.A. Азизова, Ю.В. Владимиров // Успехи биол. химии. - 1990. - Т.З 1. -

C. 180-208.

28. Патогистологическая характеристика экспериментального амилоидоза у золотистых сирийских хомяков. Влияние мелаксена / Т.В. Закс, В.Б. Брин, А.Т. Беликова, K.M. Козырев // Вестник новых медицинских технологий. - 2012. - Т. XIX, №3. - С. 151-154.

29. Подколзин, A.A. Коррекция ферментов антиоксидантной системы старых мышей новым иммуномодулятором "Галавит" / A.A. Подколзин, В.И. Донцов, О.М. Бабижаева // Ежегодник национального геронтол. центра. - 2001. - Вып. 4. -С. 81-83.

30. Подколзин, A.A. Галавит: клиническое использование и механизмы действия / под ред. A.A. Подколзина, Т.И. Гришиной. - М.: изд-во Внешторгиздат. - 2002 - 98 с.

31. Пухова, И.У. Структурно-функциональная характеристика экспериментальной модели нефропатического типа системного амилоидоза / И.У. Пухова // Актуальные проблемы медицины. Материалы 10-й юбилейной сессии, посвященной 70-летию СОГМА.-2009.С.-310-312.

32. Рябов, С.И. Диагностика болезней почек / С.И. Рябов, Ю.В. Наточин, Б.Б. Бондаренко // Ленинград. - «Медицина». - 1979. - С. 29-30.

33. Случай первичного амилоидоза: трудности диагностики и лечения / Е.В. Захарова, A.B. Хрыкина, Е.П. Проскурнева, Варшавский В. А. // Нефрология и диализ. — 2002. — 1:54-61.

34. Струков, А.И. Патологическая анатомия / А.И. Струков, В.В. Серов -Учебник. Изд. 4-ое-М.: Медицина, 1995.

35. Хаитов, P.M. ГАЛАВИТ / P.M. Хаитов // Клинические исследования. -2002. - М.: Медицина. - С. 76.

36. Ярилин, A.A. Принципы иммунодиагностики и иммунотерапии / A.A. Ярилин // Основы иммунологии. - М Медицина. - 1999. - Гл. 5.5. - С. 543-560.

37. A new mutation (А546Т) of the betaig-h3 gene responsible for a French lattice corneal dystrophy type IIIA / P. Dighiero, S. Drunat, P. Ellies et al. // Am J Ophthalmol. - 2000. - 129 (2). - P. 248-51.

38. A retrospective analysis for aetiology and clinical findings of 287 secondary amyloidosis cases in Turkey / S. Tuglular, F. Yalcinkaya, S. Paydas et al. // Nephrol Dial Transplant. - 2002. - 17. - P. 2003-2005.

39. A single testing of serum amyloid a levelsas a tool for diagnosis and treatment dilemmas in familial Mediterraneanfever / Y. Berkun, S. Padeh, B. Reichman et al. // Semin Arthritis Rheum. - 2007. - 37 (3). - P. 182-8.

40. AA- amyloidosis. Tissue component-specific association of various protein A A subspecies and evidence of a fourth SAA gene product / G.T. Estermark, K. Sletten, A. Grubb, P. Westermark // Am J Pathol. - 1990 - 137. - P. 377-383.

41. Adam Rumjon. Review of eprodisate for the treatment of renal disease in AA amyloidosis / Adam Rumjon, Thomas Coats and Muhammad M Java id // Int J Nephrol Renovasc Dis. - 2012. - 5. - P. 37-43.

42. Alpha-Synuclein locus triplication causes Parkinson's disease / A.B. Singleton, M. Farrer, J. Johnson et al. // Science. - 2003. - 302. - P. 841.

43. Amyloid in endomyocardial biopsies / B. Kieninger, M. Eriksson, R. Kandolf et al. // Virchows Arch. - 2010. - 456(5). - P. 523-32.

44. Amyloid load and clinical outcome in AA amyloidosis in relation to circulating concentration of serum amyloid A protein / J.D. Gillmore, L.B. Lovat, M.R. Persey et al. // Lancet. - 2001. - 358. - P. 24-29.

45. Amyloidosis secondary to xanthogranulomatous pyelonephritis: A rare association / Rajpal Singh Punia, Neerja Dhingra, Harsh Mohan, Sanjay D'Cruz. -2010. - Volume: 21. - Issue: 4.-P. 720-723.

46. Amyloidosis and bleeding: pathophysiology, diagnosis, and therapy / C. Sucker, G.R. Hetzel, B. Grabensee // Am J Kidney Dis. - 2006. - 47. - P. 947-955.

47. Amyloidogenesisrecapitulated in cell culture: a peptide inhibitor providesdirect evidence for the role of heparan sulfate andsuggests a new treatment strategy / E.

Elimova, R. Kisilevsky, W.A. Szarek, J.B. Ancsin // FASEB J. - 2004. - 18. - P. 1749-51.

48. Amyloid, fibrillary and the glomerular deposition diseases in therapy. In: Nephrology and Hypertension / J.A. Schwimmer, R.E. Joseph, G.B. Appel et al. // Saunders, Philadelphia. - 2003. - 10. - P. 253-261.

49. Ancsin, J.B. The heparin/heparan sulfate-bindingsite on apo-serum amyloid A: implications for the therapeuticintervention of amyloidosis / J.B. Ancsin, R. Kisilevsky//J BiolChem.- 1999.-274.-P. 7172-81.

50. Anti-tumor necrosis factor alpha therapy in fifteen patients with AA amyloidoses secondary to inflammatory arthritis / J.E. Gottenberg, F. Merle-Vincent, F. Bentaberry et al. // Arthritis Rheum. - 2003. - 48. - P. 2019-2024.

51. AntiTNF therapy in renal amyloidosis in refractory rheumatoid arthritis: a new therapeutic perspective / C.A. Nobre, M.R. Callado, C.E. Rodrigues et al. // Rev. Bras. Reumatol. - 2010. - 50 (2). - P. 205-210.

52. Anti IL1 treatment for FMF patients resistant to colchicines: reasoning treatment from laboratory experience / S. Ozen, Y. Bilginer, N.A. Ayaz, M. Calguneri // J Rheumatol. -2010. - doi:10.3899/jrheumatol.l00718

53. Antisense oligonucleotide suppression of serum amyloid A reduces amyloid deposition in mice with AA amyloidosis / B. Kluve-Beckerman, J. Hardwick, L. Du et al. //Amyloid. -2011, Sep. - 18(3).-P. 136-46.

54. Arora, A. Inhibition of insulin amyloid formation by small stress molecules / A. Arora, C. Ha, C.B. Park//FEBS Lett. -2004. - 23;564 (1-2). - P. 121-5.

55. Association between cardiac denervation and parkinsonism caused by alpha-synuclein gene triplication / A. Singleton, K. Gwinn-Hardy, Y. Sharabi et al. // Brain. -2004,- 127. -P. 768-772.

56. Atraumatic splenic rupture in amyloidosis / P. Renzulli, A. Schoepfer, E. Mueller, D. Candinas // Amyloid. - 2009. - 16. - P. 47-53.

57. Ballaryn, J. Management of immune suppression in systemic diseases affecting the kidney / J. Ballaryn, M. Dyaz // Nefrologia. - 2008. - 28 (5). - P. 91-96.

58. Bensaad, K. Savior and slayer: the two faces of p53 / K. Bensaad, K.H. Vousden //Nat. Med. -2005.- 11.-P. 1278-1279.

59. Benson, M.D. The hereditary amyloidoses / M.D. Benson // Best Pract Res Clin Rheumatol. - 2003. - 17. - P. 909-927.

60. Benson, M.D. The molecular biology and clinical features of amyloid neuropathy / M.D. Benson, J.C. Kincaid // Muscle Nerve. - 2007. - 36. - P. 41 1 -423.

61. Betteridge, D.J. What is oxidative stress? / D.J. Betteridge // Metabolism. -2000.-49.-P. 3-8.

62. Bilginer, Y. Anti-IL-1 treatment for secondary amyloidosis in an adolescent with FMF and Behfet's disease / Y. Bilginer, N.A. Ayaz, S. Ozen // Clin Rheumatol. -2009. -29.-P. 209-210.

63. Bhak, G. Mechanism of amyloidogenesis: nucleation-dependent fibrillation versus double-concerted fibrillation / G. Bhak, Y.J. Choe, S.R. Paik // BMB Rep. -2009.-42.-P. 541-551.

64. Blank, N. Diagnostics and therapy of AA amyloidosis / N. Blank, H.M. Lorenz // Pathologe. - 2009. - 30(3). - P. 219-225.

65. Calkins, E. Diagnosis of amyloidosis / E. Calkins, A. Cohen // Bull Rheum Dis. - 1960. - 10.-P. 215-218.

66. Cameron, J.S. Nephrotic syndrome in the elderly / J.S. Cameron // SeminNephrol. - 1996. - 16. - P. 319-329.

67. Case report: response in proteinuria due to AA amyloidosis but not Fclty's syndrome in apatient with rheumatoid arthritis treated with TNF? Blockade / J. Ravidran, N. Sheken, K. Bhalla et al. // Rheumatology. - 2004. - 43. - P. 669-72.

68. Cell-density-dependent regulation of neural precursor cell function / C.L. Limoli, R. Radoslaw, E. Giedzinski et al. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 2004. -101.-P. 16052-16057.

69. Cellularevents associated with the initial phase of AA amyloidogenesis: insights from a human monocyte model / N. Magy, M.D. Benson, J.J. Liepnieks, B. KJuve-Beckerman // Amyloid. - 2007. - 14. - P. 51-63.

70. Clinical and pathological features of renal amyloidosis: an analysis of 32 patients in a single Chinese Centre / Z. Qu, X. Zheng, S.X. Wang et al. // Nephrology.-2010,- 15.-P. 102-107.

71. Clinical Features of Renal Amyloidosis: An Analysis of 40 Patients in a 28-year Follow-up / Shang-Feng Tsai, Mei-Chin Wen, Chi-Hung Cheng et al. // Intern Med. -2011.-50(21).-P. 2511-2517.

72. Clinical and histological characteristics of renal AA amyloidosis: a retrospective study of 68 cases with a special interest to amyloid- associated inflammatory response / J. Verine, N. Mourad, K. Desseaux et al. // Hum Pathol. - 2007. - 38. - P. 1798-809.

73. Cohen, A.S. Electron microscopic observation of the spleen during the induction of experimental amyloidosis in the rabbit / A.S. Cohen, L. Weiss, E. Calkins // Am J Pathol. - 1960.-37.-P. 413-31.

74. Colchicine use in children and adolescents with familial Mediterranean fever literature review and consensus statement / T. Kallinich, D. Haffner, T. Niehues et al. // Pediatrics. - 2007. - 119(2). - P. e474-83.

75. Comparison of kindreds with parkinsonism and alpha-synuclein genomic multiplications / M. Farrer, J. Kachergus, L. Forno et al. // Ann Neurol. - 2004. - 55. -P. 174-179.

76. Competing pathways determine fibril morphology in the self-assembly of beta2-microglobulin into amyloid / W.S. Gosal, I.J. Morten, E.W. Hewitt et al. // J Mol Biol. - 2005. - 351. - P. 850-864.

77. Continuous ambulatory peritoneal dialysis in familial Mediterranean fever amyloidosis patients with end-stage renal failure: a single-centre experience from Turkey / M.R. Altiparmak, O.N. Pamuk, R. Ataman, K. Serdenge9ti // Nephron Clin Pract. - 2004. - 98. - P. cll9-cl23.

78. Cytotoxic drug treatment of reactive amyloidosis in rheumatoid arthritis with special reference to renal insufficiency / M. Ahlmen, J. Ahlmen, C. Svalander, H. Bucht// ClinRheumatol. - 1987. - 6(1). - P. 27-38.

79. Davison, A.M. Glomerulonephritisin the elderly / A.M. Davison, P.A. Johnston // Nephrol Dial Transplant. - 1996. - 11. - P. 34-37.

80. Dember, L.M. Amyloidosis-associated kidney disease / L.M. Dember // J AmSocNephrol. - 2006. - 17. - P. 3458-3471.

81. Dember, L.M. Amyloidosis-associated kidney disease / L.M. Dember // J Am Soc Nephrol. - 2009. - 20. - P. 469-472.

82. Diagnosis, pathogenesis, treatment, and prognosis of hereditary fibrinogen A (alpha)-chain amyloidosis / J.D. Gillmore, H.J. Lachmann, D. Rowczenio et al. // J Am SocNephrol. - 2009. - 20. - P. 444-451.

83. Diagnostic performance of quantitative kappa and lambda free light chain assays in clinical practice / J.A. Katzmann, R.S. Abraham, A. Dispenzieri, J.A. Lust, R.A. Kyle // Clin Chem. - 2005. - 51(5). - P. 878-81.

84. Diagnostic performance and prognostic value of extravascular retention of 1231-labeled serum amyloid P component in systemic amyloidosis / B.P. Hazenberg, M.H. van Rijswijk, M.N. Lub-de Hooge et al. // J Nucl Med. - 2007. - 48. - P. 865-72.

85. Dobson, C.M. Protein misfolding, evolution and disease / C.M. Dobson // Trends Biochem Sei. - 1999. - 24. - P. 329-332.

86. Duodenal biopsy for diagnosis of renal involvement in amyloidosis / M. Yilmaz, A. Unsal, M. Sokmen et al. // ClinNephro. - 2012. Feb. - 77(2). - P. 114-8.

87. Drüeke, T.B. Beta2-microglobulin / T.B. Drüeke, Z.A. Massy // Semin Dial. -2009.-22.-P. 378-380.

88. Ebert, E.C. Gastrointestinal manifestations of amyloidosis / E.C. Eberl, M. Nagar // Am J Gastroenterol. - 2008. - 103. - P. 776-787.

89. Effects ofsulfate ions on Alzheimer beta/A4 peptide assemblies: implicationsfor amyloid fibril-proteoglycan interactions / P.E. Fräser, J.T. Nguyen, D.T. Chin. D.A. Kirschner//JNeurochem.- 1992.-59.-P. 1531-40.

90. Efficacy of etanerceptin patients with AA amyloidosis secondary to rheumatoid arthritis / T. Nakamura, S.I. Higashi, K. Tomoda et al. // Clin ExpRheumatol. - 2007. -25.-P. 518-22.

91. Electrocardiography and Doppler echocardiography in secondary (A A) amyloidosis / S.W. Dubrey, K. Cha, R.W. Simms et al. // Am J Cardiol. - 1996. - 77. -P. 313-315.

92. Elvy, A. Atraumatic splenic rupture: a 6-year case series / A. Elvy, L. Harbach, A. Bhangu // Eur J Emerg Med. - 2010. - doi:10.1097/MEJ.0b013e32833ddeb5.

93. Eprosidate for AA Amyloidosis Trial Group: Eprodisate for the treatment of renal disease in AA amyloidosis / L.M. Dember, P.N. Hawkins, B.P. Hazenberg et al. // N Engl J Med. - 2007. - 356. - P. 2349-2360.

94. Etanerceptcan induce resolution of renal deterioration in patients with amyloid. Aamyloidosis secondary to rheumatoid arthritis / T. Nakamura, S.I. Higashi, K. Tomoda et al. // Clin Rheumatol. - 2010. - 5. - P. 1469-74.

95. Falk, R.H. Diagnosis and management of the cardiac amyloidoses / R.H. Falk // Circulation. - 2005. - 112(13). - P. 2047-60.

96. Familial Mediterranean fever successfully treated with etanercept / A. Mor, M.H. Pillinger, M. Kishimoto et al. // J Clin Rheumatol. - 2007. - 13. - P. 38-40.

97. Free radicals in Parkinson's disease / E. Koutsilieri, C. Scheller, E. Grünblau et al. // J Neurol. - 2003. - Vol. 249 (Suppl 2). - P. 1-5.

98. Gertz, M.A. Secondary amyloidosis / M.A. Gertz, R.A. Kyle // J Intern Med. -1992.-232.-P. 517-518.

99. Gertz, M.A. Secondary systemic amyloidosis: response and survival in 64 patients / M.A. Gertz, R.A. Kyle // Medicine (Baltimore). - 1991. - 70(4). - P. 24656.

100. Glenner, G.G. Amyloid deposits and amyloidosis. The beta fibrilloses (first of two parts) / G.G. Glenner // N Engl J Med. - 1980. - 302. - P. 1283-1292.

101. Glutatione, oxidative stress and neurodegeneration / J.B. Schutz, J. Lindenau, J. Seyfried, J. Dichgans // Eur J Biochem. -2000: - Vol. 267. - P. 4904-491 1.

102. Glutathione-related systems and modulation of extracellular signal-regulated kinases are involved in the resistance of AGS adenocarcinoma gastric cells to diallyl disulfide-induced apoptosis / G. Filomeni, K. Aquilano, G. Rotilio, M.R. Ciriolo // Cancer Res. - 2005. - 65(24). - P. 11735-42.

103. Grateau, G. Amyloidosis physiopathology / G. Grateau // Joint Bone Spine. -2000.-67.-P. 164-170.

104. Gostissa and Alt F.W. DNA repair, genome stability, and aging / D.B. Lombard, K.F. Chua, R. Mostoslavsky, S.M. Franco // Cell. - 2005. - 120. - P. 497-512.

105. Halliwell, B. Role of free radicals in the neurodegenerative diseases: therapeutic implications for antioxidant treatment / B. Halliwell // Drugs Aging. - 2001. -18.-P. 685-716.

106. Hepatic amyloidosis. A histopathologic analysis of primary (AL) and secondary (AA) forms / S. Chopra, A. Rubinow, R.S. Koff, A.S. Cohen // Am J Pathol. - 1984. - 115.-P. 186-193.

107. Hepatic disorders in chronic kidney disease / F. Fabrizi, P. Messa, C. Basile, P. Martin // Nat Rev Nephrol. - 2010. - 6. - P. 395-403.

108. Herrera, G.A. Renal diseases with organized deposits: an algorithmic approach to classification and clinicopathologic diagnosis / G.A. Herrera, E.A. Turbal-Herrera //Arch Pathol Lab Med. - 2010. - 134. - P. 512-531.

109. Hidradenitissuppurativa resulting in systemic amyloid A amyloidosis: A case report and review of the literature / B.A. Sasha D. Girouard, M.D. Rodney H. Falk, M.D. Helmut G. Rennke, M.D. Joseph F. Merola // Dermatology Online Journal. -January. 2012. - 18(1).

110. Inmaculada Macías Fernández. Use of Etanercept in Amyloidosis Secondary to Rheumatoid Arthritis: A Reportof Two Cases? / Inmaculada Macías Fernández, Antonia María Fernández Rodríguez, Sergio García Pérez // Reumatol Clin. - 201 1. -7(6).-P. 397^400.

111. Increased susceptibility of serumamyloid A 1.1 to degradation by MMP-1: potential explanation for higher risk of type AA amyloidosis / J.C. Van der Hi 1st, T. Yamada, H.J. Op den Camp et al. // Rheumatology(Oxford). - 2008. - 47. - P. 16514.

112. Intratubularamyloidosis / Z. El-Zoghby, D. Lager, J. Gregoire et al. // Kidney Int. - 2007. - 72. - P. 1282-1288.

113. Inoue, S. In situ electron microscopy of amyloid deposits in tissues / S. inoue, R. Kisilevsky // Methods Enzymol. - 1999. - 309. - P. 96- 509.

114. Jenner, P. Oxidative stress in Parkinson's disease / P. Jenner // Ann Neurol. -2003. - Vol. 53 (Suppl 3). - P. S26-S36.

115. Jung, S.S. Pathogenic A beta induces the expression and activation of matrix metalloproteinase-2 in human cerebrovascular smooth muscle cells / S.S. Jung, W. Zhang, W.E. Van Nostrand//J Neurochem. - 2003. - 85. - P. 1208-1215.

116. Kidney diseases among theelderly. A clinicopathological analysis of 247elderly patients / A. Komatsuda, Y. Nakamoto, H. Imai et al. // Inter Med. - 1993. - 32. - P. 377-381.

117. Kisilevsky, R. Pathogenesis of amyloidosis / R. Kisilevsky, I.D. Young // Bailliere's Clinical Rheumatology. - 1994. - 8. - P. 613-626.

118. Kyle, R.A. Amyloidosis (AL). Clinical and lab features of 224 cases / R.A. Kyle, P.R. Greipp // Mayo Clin Proc. - 1983. - 58. - P. 665-683.

119. Leukocyte chemotactic factor 2: a novel renal amyloid protein / M.D. Benson, S. James, K. Scott, J.J. Liepnieks, B. Kluve-Beckerman // Kidney Int. - 2009. - 74(2). -P. 218-222.

120. Leukocyte Chemotactic Factor 2 (LECT2)-Associated Renal Amyloidosis: A Case Series / L. Charles, M.S. Murphy, M.S. Shuching Wang et al. // Am J Kidney Dis. - 2010. December. - 56(6). - P. 1100-1107.

121. Light chain immunofluorescence in various nephropathies / Megha S Uppin, Aruna K Prayaga, B.H. Srinivas et al. -2011. - Volume: 54, Issue: 1. - P. 55-58.

122. Localized amyloidosis at the site of repeated insulin injection in a diabetic patient / Y. Shikama, J. Kitazawa, N. Yagihashi et al. // Intern Med. - 2010. - 49. -P. 397—401.

123. Long-term outcome of renal transplantation in patients with familial Mediterranean fever amyloidosis: a single-center experience / K. Keven, S. Sengul, S. Kutlay et al. // Transplant Proc. - 2004. - 36. - P. 2632-2634.

124. Long-term TNF-alpha blockade in patients with amyloid A amyloidosis complicating rheumatic diseases / A. Fernández Nebro, A. Olivé, M.C. Castro et al. // Am Med. - 2010. - 123. - P. 454-61.

125. Looi, L.M. Morphologic differences in the pattern of liver infiltration between systemic AL and AA amyloidosis / L.M. Looi, E. Sumithran // Hum Pathol. - 1988. -19.-P. 732-735.

126. Magy-Bertrand, N. Les amyloses á transthyretine / N. Magy-Bertrand // La Revue de medecine interne.- 2007.- Vol. -28,- P. 306-313.

127. Manenti, L. Eprodisate in amyloid A amyloidosis: A novel therapeutic approach? / L. Manenti, P. Tansinda, A. Vaglio // Expert. Opin. Pharmacother. -2008.-9(12).-P. 2175-2180.

128. Mannose-binding lectin and its genetic variants / P. Garred, F. Larsen, J. Seyfarth et al. // Genes Immun. - 2006. - 7(2). - P. 85-94.

129. Masliñska, M. Amyloidosis—diagnostic difficulties.A case report of localized amyloidosis / M. Masliñska, M. Legatowicz-Koprowska, M. Przygodzka // Article in Polish. WiadLek. -2011,- 64(3). - P. 202-7.

130. Matrix metalloproteinase inhibition reduces oxidative stress associated with cerebral amyloid angiopathy in vivo in transgenic mice / Monica Garcia-Alloza, Claudia Prada, Carli Lattarulo et al. // J Neurochem. - 2009. June. - 109(6). - P. 1636-1647.

131. Miller, D.V. New-onset proteinuria withmassive amorphous glomerular deposits / D.V. Miller, A. Dogan, S. Sethi // Am J Kidney Dis. - 2010. - 55. - P. 749-754.

132. Misdiagnosis of hereditary amyloidosis as AL (primary) amyloidosis / H.J. Lachmann, D.R. Booth, S.E. Booth et al. // N Engl J Med. - 2002. - 346(23). - P. 1786-91.

133. Mueller, O.S. Amyloidosis. Current rheumatology diagnosis & treatment 2nd ed. / O.S. Mueller // USA, McGraw Hill. - 2007.

134. Muller, D. Distribution pattern of matrixmetalloproteinases 1, 2, 3, and 9, tissue inhibitors ofmatrix metalloproteinases 1 and 2 and p2-macroglobulin incases of generalized AA- and AL amyloidosis / D. Muller, A. Roessner, C. Rocken // Virchows Arch. - 2000. - 437. - P 521-7.

135. Multiple assembly pathways underlie amyloid-beta fibril polymorphisms i C. Goldsbury, P. Frey, V. Olivieri et al. // J Mol Biol. - 2005. - 352. - P. 282-298.

136. Natural history and outcome in systemic AA amyloidosis / H.J. Lachmann, H.J. Goodman, J.A. Gilbertson et al. // N Engl J Med. - 2007. - 356(23). - P. 2361-71.

137. Nelyubov, M.V. Cytokins in the pathogenesis of astrakhan spotted fever and North Asian scrub typhus: problems of immunocorrection / M.V. Nelyubov // Bull. Exp. Biol. Med. - 2002 Aug. - 134 (2). - P. 165-167.

138. Nerelius, C. Amino acid sequence determinants and molecular chaperones in amyloid fibril formation / C. Nerelius, M. Fitzen, J. Johansson // BiochemBiophys Res Commun. - 2010. May 21. - 396(1). - P. 2-6.

139. New advances in renal amyloidosis / S. Nishi, B. Alchi, N. Imai, F. Gejyo // Clin Exp Nephrol.-2008.- 12.-P. 93-101.

140. Obici, L. Susceptibility to AA amyloidosis in rheumatic diseases: a critical overview // L. Obici, S. Raimondi, F. Lavatelli et al. - Arthritis Rheum. - 2009. -61(10).-P. 1435-40.

141. Oral dimethyl sulfoxide for systemic amyloid A amyloidosis complication in chronic inflammatory disease: a retrospective patient chart review / S. Amemori. R. Iwakiri, H. Endo, A. Ootani et al. // J Gasteroenterol // 2006. - 41(5). - P. 444-9.

142. Oxidative stress activates protein tyrosine kinase and matrix metalloproteinases leading to blood-brain barrier dysfunction / J. Haorah, S.H. Ramirez, K. Schall et al. // J Neurochem. - 2007. - 101. - P. 566-576.

143. Ozen, S. C reactive protein: protecting from lupus in familial Mediterranean fever / S. Ozen, A. Bakkaloglu // Ann Rheum Dis. - 2005. - 64(5). - P. 786-7.

144. Parks, W.C. Matrix metalloproteinases / W.C. Parks, R.P. Mecham // Academic Press, San Diego. - 1998.

145. Perfetto, E. Correllation-induced memory effects in transport properties of low-dimensional systems / E. Perfetto, G. Stefanucci, M. Cini // Phys Rev Lett. - 2010. -8;105(15):156802.

146. Periodic Simulation Induces Long-Rang Modulation of Cortical Responses and Visual Perception / Chun-Feng Shang, Yang Dan, Mu-Ming Poo et al. // In The Journal of physiology. - 2011. - P. 3125-3133.

147. Pettersson, T. Treatment strategies for amyloid A amyloidosis / T. Pettersson, Y.T. Konttinen, C.P. Maury // ExpertOpiniononPharmacotherapy. - 2008. - 9(12). -P. 2117-2128.

148. Petre, S. Review article: gastrointestinalamyloidosis - clinical features, diagnosis and therapy / Petre S., Shah I.A., Gilani N. // AlimentPharmacolTher. - 2008. - 27. -P. 1006-16.

149. Picken, M.M. New insights into systemic amyloidosis: Theimportance of diagnosis of specific type / M.M. Picken // CurrOpinNephrolHypertens. - 2007. - 16. -P. 196-203.

150. Picken, M. Immunoglobulin light and heavy chain amyloidosisAL/AH: Renal pathology and differential diagnosis / M. Picken // ContribNephrol. - 2007. - 153. -P. 135-155.

/

106

151. Polito, M.G. An overview on frequency of renal biopsy diagnosis in Brazil: clinical and pathological patterns based on 9617 native kidney biopsies / M.G. Polito, L.A. Ribeiro de Moura, G.M. Kirsztajn // Nephrol. Dial. Transplant. - 2010. - 25. -P. 490-496.

152. Polyglandular endocrine failure in a patient with amyloidosis secondary to familial Mediterranean fever / K. Keven, E. Oztas, H. Aksoy et al. // Am J Kidney Dis.-2001.-P. 38 - 39.

153. Prevalence and origin of amyloid in kidney biopsies / H. von Hutten, M. Mihatsch, H. Lobeck et al. // Am J Surg Pathol. - 2009. - 33(8). - P. 1198-1205.

154. Proteolysis of AA amyloid fibril proteins by matrix metalloproteases-1, -2, and 3 / B. Stix, T. Kahne, K. Sletten et al. // Am J Pathol. - 2001. - 159. - P. 561-70.

155. Renal amyloidosis: uncommon complication of sickle cell disease / B. HadjSadek, A. Radoui, A. Hamany Z. et al. // Med Trop (Mars). - 2011. Apr. - 71 (2). -P. 185-6.

156. Renal biopsy in patients 65 years of age or older.An analysis of theresults of 334 biopsies / R.A. Preston, C.L. Stemmer, B.J. Matterson et al. // J Am GeriatrSoc. -1990.-38.-P. 669-674.

157. Renal amyloidosis—a clinicopathologic study / V.B. Shah, A.M. Phatak, B.S. Shah et al. // Indian J Pathol Microbiol. - 2006. - 39. - P. 179-185.

158. Renal Biopsy in Very Elderly Patients: Data from the Spanish Registry of Glomerulonephritis / Eduardo Verde, Borja Quiroga, Francisco Rivera, Juan M Lopez-Gomez // Am J Nephrol. - 2012. - 35. - P. 230-237.

159. Renal biopsy in the very elderly / D.A. Moutzouris, L. Herlitz, G.B. Appel et al. // Clin J Am SocNephrol. - 2009. - 4. - P. 1073-1082.

160. Renal biopsy in the elderly; in Sessa A., Meroni M., Battini G. (eds): Glomerulonephritisin the Elderly / A. Modesto-Segonds, M.F. Ah-Soune, D. Durand, J.M. Sue // ContribNephrol.Basel, Karger. - 1993. - vol 105. - P. 107-116.

161. Renal type AA amyloidosis associated with rheumatoid arthritis: a cohort study showing improved survival on treatment with pulse cyclophosphamide / G. Chevrel, C. Jenvrin, B. McGregor, P. Miossec // Rheumatology (Oxford). - 2001. - 40(7). - P. 821-5.

162. Renal AA amyloidosis in a patient with hereditary complete complement C4 deficiency / Imed Helal, Rym Goucha, Fethi Ben Hamida et al Imed Helal // Issue: 5. -2011. - Volume: 22. --P. 1008-1011.

163. Retrovirus-Induced Oxidative Stress with Neuroimmunodegeneration Is Suppressed by Antioxidant Treatment with a Refined Monosodium a-Luminol (Galavit) / Yuhong Jiang, Virginia L Scofield, Mingshan Yan // J Virol. - 2006. May. - 80(9).-P. 4557-4569.

164. Role of A-SAA in monitoringsubclinical inflammation and in colchicine dosage in familial Mediterraneanfever / A. Duzova, A. Bakkaloglu, N. Besbas et al. // ClinExpRheumatol. -2003. - 21 (4). - P. 509-14.

165. Rochet, J.C. Inhibition of fibrillization and accumulation of prefibrillar oligomers in mixtures of human and mouse alpha-synuclein / J.C. Rochet; K.A. Conway; P.T. Lansbury // Biochemistry. - 2000. - 39(35). - P. 10619-26.

166. Rocken, C. Pathology, diagnosis and pathogenesis of AA amyloidosis / C. Rocken, A. Shakespeare // Virchows Arch. - 2002. - 440. - P. 111-122.

167. Rysava, R. AL amyloidosis with renal involvement / R. Rysava // Kidney Blood Press Res. - 2007. - 30. - P. 359-364.

168. Sacchettini, J.C. Therapeutic strategies for human amyloid diseases / J.C. Sacchettini, J.W. Kelly // Nat Rev Drug Discov. - 2002. - 1. - P. 267-275.

169. Santpere, G. Oxidative damage of 14-3-3 zeta and gamma iso forms in Alzheimer's disease and cerebral amyloid angiopathy / G. Santpere, B. Puig, 1. Ferrer // Neuroscience. - 2007. - 146. - P. 1640-1651.

170. Saraiva, M.J. Transthyretin amyloidosis: a tale of weak interactions / M.J. Saraiva // FEBS Lett. - 2001. - 498. - P. 201-203.

171. Sattianayagam, P. Amyloid and the GI tract / P. Sattianayagam, P. Hawkins, J. Gillmore // Expert Rev Gastroenterol Hepatol. - 2009. - 3. - P. 615-630.

172. Seeking confidence in the diagnosis of systemic AL (Ig light-chain) amyloidosis: patients can have both monoclonal gammopathies and hereditary amyloid proteins / R.L. Comenzo, P. Zhou, M. Fleisher, B. Clark, J. Teruya-Feldstein // Blood 2006. - 107(9). - P. 3489-91.

173. Secondary (AA) amyloidosis in Crohn's disease / T. Bulum, I. Prkacin. G. Cavric, N. Sobocan, B. Skurla, L. Duvnjak, S. Bulimbasic // Acta Med Croatica. -2011. -65(3).-P. 271-8.

174. Sen, S. A proposed histopathologic classification, scoring and grading system for renal amyloidosis: standardization of renal amyloid biopsy report / S. Sen, B. Sarsik // Arch Pathol Lab Med. - 2010. - 134. - P. 532-544.

175. Serpell, L.C. The molecular basis of amyloidosis / L.C. Serpell, M. Sunde, C.C. Blake // Cellular and Molecular Life Sciences. - 1997. - 53. - P. 871-887.

176. Serum Amyloid A Levels in Kidney-Transplanted Patients with Familial Mediterranean Fever-Amyloidosis / M.D. Shaye Kivity, M.D. Iveta Danilesko, M.D. Ilan Ben-Zvi et al. // AprlL. -2011,- VOL-13. - P. 202-205.

177. Serum amyloid A protein induces production of matrix metalloproteinases by human synovial fibroblasts / K. Migita, Y. Kawabe, M. Tominaga et al. // Lab Invest. - 1998.-78.-P. 535-539.

178. Significance of SAA1.3 allele genotype in Japanesepatients with amyloidosis secondary to rheumatoid arthritis / T. Nakamura, S. Higashi, K. Tomoda el al. // Rheumatology (Oxford). - 2006. - 45. - P. 43-9.

179. Sipe, J.D. History of the amyloid fibril / J.D. Sipe, A.S. Cohen // J Struct Biol. -2000,- 130.-P. 88-98.

180. Sipe, J.D. Amyloidosis. In: Harrison's Principles of Internal Medicine. 15 th edn. Braunwald A., Fauci A.S., Kasper D.L., Hauser S.L., Longo D.L., Jameson J.L. Eds. /J.D. Sipe, A.S. Cohen//McGraw-Hill, New York.-2001.-P. 1974-1979.

181. Sipe, J.D. Amyloidosis. In: Kasper et al eds. Harrison's principles of internal medicine, 16 th edition / J.D. Sipe, A.S. Cohen // McGraw Hill. - 2005. - P. 2024-9.

182. Sipe, J.D. Amyloid fibril protein nomenclature: 2010 recommendations from the nomenclature committee of the International Society of Amyloidosis / J.D. Sipe, M.D. Benson, J.N. Buxbaum // Amyloid. - 2010. - 17. - P. 101 -104.

183. Sponarova, J. AA-amyloidosiscan be transferred by peripheral blood monocytes / J. Sponarova, S.N. Nystrom, G.T. Westermark // PLoS ONE. - 2008. - 3. - P. e3308.

184. Stem cell transplantation for the management of primary systemic amyloidosis / M.A. Gertz, M.Q. Lacy, A. Dispenzieri et al. // Am J Med. - 2002. - 113. - P. 549555.

185. Synchrotron X-Ray Microdiffraction Reveals Intrinsic Structural Features of Amyloid Deposits In Situ / Fatma Briki, Jérôme Verine, Jean Doucet et al. // Biophys J. - 2011. July 20. - 101 (2). - P. 486^93.

186. Tan, S.Y. Treatment of amyloidosis / S.Y. Tan, M.B. Pepys, P.N. Hawkins // Am J Kidney Dis. - 1995. - 26(2). - P. 267-85.

187. The effect of dialytic modalities on clinical outcomes in ESRD patients with familial Mediterranean fever / S. Sahin, G.M. Sahin, H. Ergin, G. Kantarsi // Ren Fail. - 2007. - 29(3). - P. 315-9.

188. The clinical features of immunoglobulin light-chain (AL) amyloidosis with heart involvement / S.W. Dubrey, K. Cha, J. Anderson et all. // QJM. - 1998. - 91. - P. 141-157.

189. The effect of dialytic modalities on clinical outcomes in ESRD patients with familial Mediterranean fever / S. Sahin, G.M. Sahin, H. Ergin, G. Kantarci // Ren Fail.-2007.-29.-P. 315-319.

190. The epidemiology of AL and AA amyloidosis / R.W. Simms, M.N. Prout, A.S. Cohen // Baillieres Clin Rheumatol. - 1994. - 8. - P. 627-634.

191. The solution structure of human beta2-microglobulin reveals the prodromes of its amyloid transition / G. Verdone, A. Corazza, P. Viglino et al. // Protein Sci. -2002,- 11.-P. 487—499.

192. Transthyretin-derived senile systemic amyloidosis: clinicopathologic and structural considerations / P. Westermark, J. Bergstrom, A. Solomon et al. // Amyloid 10 Suppl. - 2003. - 1. - P. 48-54.

193. Triger, D.R. Renal amyloidosis—a fourteen-year follow-up / D.R. Triger, A.M. Joekes//Q J Med. - 1973.-42.-P. 15-40.

194. Turkish FMF study group Familial Mediterranean fever in Turkey. Results of a nationwide multicenter study / M. Tunca, S. Akar, F. Onen et al. // Medicine. - 2005. -84.-P. 1-11.

195. Two distinct clinical courses of renal involvement in rheumatoid patients with A A amyloidosis / H. Uda, A. Yokota, K. Kobayashi et al. // J Rheumatol. - 2006. -33.-P. 1482-1487.

196. Uji, Y. Effect of Heparin on Conformation of the (3(2) -Microglobulin Molecule / Y. Uji, Y. Motomiya, Y. Ando // TherApher Dial. - 2012 Apr. - 16(2). - P. 159-62.

197. Uversky, V.N. Structural and conformational prerequisites of amyloiclogenesis. Protein Misfolding, Aggregation and Conformational Diseases / V.N. Uversky, A. Fernandez, A.L. Fink // New York, NY: Springer Science+Business Media, LLC. -2006.-P. 1-20.

198. Variant mannose-binding lectin 2 genotype is a risk factor for reactive systemic amyloidosis in rheumatoid arthritis / C.P. Maury, J. Aittoniemi, S. Tiitinen et al. // J Intern Med. - 2007. - 262(4). - P. 466-9.

199. Vascular involvement and cell damage in experimental AA and clinical beta(2)-microglobulin amyloidosis / M. Garcia-Garcia, G. Mourad, M. Durfort et al. // Nephrol. Dial. Transplant. - 2002. -Vol.17, №8. - P. 1450 - 1456.

200. Virchow R. // Virchow's Arch. Abt. A. Path. Anat., 1857, Bd. II, S. 188.

201. Yelda Bilginer. Renal amyloidosis in children / Yelda Bilginer, Тек in Akpolat and Seza Ozen // Pediatr Nephrol. - 2011. August. - 26(8). - P. 1215-1227.

202. Zdrojewski, Z. Amyloidosis in rheumatic diseases / Z. Zdrojewski // Ann. Acad. Med. Stetin. - 2010. - 56(1). - P. 7-15.