Формы родительного-дательного-местного падежей единственного числа существительных с исторической основой на *-а в памятниках псковской письменности XIV-XVII веков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Алпатова, Елена Александровна

• Алпатова, Елена Александровна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Алпатова, Елена Александровна

Введение С.

Часть I. Формы Р., Д.-М. падежей существительных с исторической основой на *-а в памятниках псковской письменности XIV — XVII вв.

Глава 1. Состояние падежного синкретизма в псковских С. говорах XIV — XVI веков.

Глава 2. Состояние падежного синкретизма в псковских С. говорах начала XVII века. Родительный падеж с окончанием -Tfe (-е). С.

Дательный падеж с окончанием -ы (-и). С.

Местный падеж с окончанием -ы (-и). С.

Глава 3. Состояние падежного синкретизма в псковских С. говорах второй половины XVII века.

Местный падеж с окончанием -ы (-и). С.

Дательный падеж с окончанием -ы (-и). С.

Родительный падеж с окончанием -Tfc (-е). С.

Часть II. Формы Р., Д.-М. падежей существительных с исторической основой на *-а в памятниках псковской письменности XVI — XVII вв., являющихся списками с более ранних текстов.

Глава 4. Списки XVII века с псковских харатейных грамот XIV С. 63 — XV веков.

Глава 5. Списки псковских летописей XVI — XVII веков.

Вводные замечания. С.

Псковская II летопись.

Синодальный список С.

Псковская III летопись.

Строевский список С.

Архивский II список С.

Псковская I летопись.

Тихановский список С.

Архивский I список С.

Погодинский список С.

Список Оболенского С.

Итоги исследования псковских летописей. С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формы родительного-дательного-местного падежей единственного числа существительных с исторической основой на *-а в памятниках псковской письменности XIV-XVII веков»

1. Подсистема форм родительного, дательного и местного падежей (далее Р., Д., М. с соответственно) основой единственного на *-а в числа существительных исторической диалектах современного русского языка представлена определенным количеством вариантов. В частности, во многих говорах наблюдается совпадение этих форм. Существует два основных типа такого совпадения: первый, с флексией <е> (типа у сестре, к сестре, о сестре), характерен для некоторых среднерусских говоров и ряда говоров южнорусского наречия, второй, с флексией <и> (типа у сестры, к сестры, о сестры), в этих позициях встречается в отдельных областях юго-западной зоны и широко распространен на северо-западе [ДАРЯ, II. Карты 1,2; Сологуб, 1972]. Впрочем, в северо-западном ареале имеются и более сложные системы Р., Д., М. падежей существительных с исторической основой на *-а. Они детально описаны в специальной работе А.В. Тер-Аванесовой [Тер-Аванесова, 1998. 177 191], которая повторно проанализировала материалы, собранные для Диалектологического атласа русского языка, и получила более дробную карту, так как ею были учтены формы с безударными флексиями, разница предложных и беспредложных контекстов с формами родительного падежа и ряд других факторов, влияющих на употребление той или иной флексии. Внутри двух основных типов с совпадением Р., Д., М. падежей и с разными флексиями Р. и Д.-М. А.В. Тер-Аванесова выделяет несколько подтипов, определяемых совпадением различением твердой и мягкой разновидности склонения, морфонологической твердостью мягкостью задненебных, совпадением или различением ударных и безударных флексий твердого варианта и т. д.Среди систем с совпадением Р., Д., М. падежей наиболее широко в северо-западных русских говорах распространена "новгородская" система (Р.-Д,-М. тв. и мягк. -ы (-и) жены, коровы, земли, руки), бытующая в том числе в северной части псковских говоров. Гораздо реже встречается "южнопсковская" система, для которой характерно варьирование окончаний -е и -ы (-и) во всех трех падежных формах (жены I жене, коровы I корове, земли I земле, руки /руке). Так называемая "ятевая" система (Р.-Д.-М. тв. и мягк. -е: жене, корове, земле, руке) зафиксирована в говоре единственной деревни Козодои Великолукской области, В северо-западных говорах выделяются также типы с различением твердого и мягкого вариантов склонения: "верхневолжский" (Р.-Д.-М. совпадают, тв. вариант -ы, мягк. -е: ж:ены, коровы, земле,руке), "ловатский" (Р.-Д.-М. совпадают, существительные с твердыми основами и ударением на окончании -ы противопоставлены всем остальным, получающим флексию -е: ж:ены, корове, земле, руке), "невельский" (Р.-Д.-М. совпадают, существительные с твердыми основами и безударным окончанием -ы противопоставлены всем остальным, имеющим флексию -е: ж:ене, коровы, земле, руке). Кроме того, есть системы с совпадением Р.-Д.-М., в которых основы на задненебные согласные ведут себя иначе, чем основы на парные твердые и на парные мягкие согласные. В таких системах в безударных окончаниях твердой разновидности могут быть колебания флексий -ы и -е, тогда как основы на задненебные присоединяют исключительно -е, а основы на парные мягкие присоединяют -и. Эти системы встречаются в отдельных говорах Великолукского, Торопецкого и Невельского районов (южно-псковских, пограничных со смоленскими) [Тер-Аванесова, 1998. 181 184].Системы с разными окончаниями Р. и Д.-М. падежей бывают двух основных типов. Во-первых, это говоры, в которых в твердой разновидности Р.п. образуется при помощи окончания -е, а Д.-М.п. ы (-и), то есть "обратные" к системе литературного языка. Такие говоры встречаются в районе Опочки, Новоржева и Пушкинских Гор. Во-вторых, есть говоры, в которых по-разному образуются формы "родительного предложного" падежа (определяемые контекстами с предлогами с, из, от, до, для, после, возле, около, у и др.) и "родительного беспредложного" (в контекстах отрицания, партитивных, при некоторых глаголах типа бояться воды, а В также обычно в контекстах, выражающих отмечены принадлежность). отдельных говорах северо-запада системы, образующие формы Д., М., а также "Р. беспредложного" при помощи окончания -ы, а формы "Р. предложного" при помощи окончания -е [Тер-Аванесова, 1998. 179—180, 188]. При всем разнообразии существующих типов, для большинства псковских говоров все же характерен синкретизм Р.-Д.-М. падежей с флексией -ы (-и) в твердом и мягком варианте склонения [ДАРЯ, П. Карты 1,2]. Между тем, в древнепсковском диалекте была представлена иная система с совпадением Р.-Д.-М. падежей при сохранении различия между твердым и мягким вариантом склонения (Р.-Д.-М. жен, но земли) [Зализняк, 1993. 214 215]. Таким образом, история форм Р.-Д.-М. падежей в тех псковских говорах, которые имеют синкретичную флексию -ы (-и) в твердом и мягком вариантах склонения это история постепенного изменения одного типа синкретизма (с флексией в другой (с флексией -ы) в твердом варианте склонения при сохранении в мягком варианте синкретизма с неизменной флексией -и. См. подробнее [Тер-Аванесова, 1998. 179 180].2. Следует сказать, что в лингвистике термин "синкретизм" применяется для обозначения разных явлений. В исторической и современной диалектологии им традиционно обозначается использование единого означающего для выражения значений, имеющих и способных иметь свои, особые средства выражения. В данной работе термины "синкретизм" и "синкретичный" используются именно в таком значении, то есть синкретизмом в ней называется употребление одной формы для выражения значений родительного-дательного-местного падежей. Причинам формирования падежного синкретизма в древнерусских диалектах посвящены многие лингвистические исследования. Существует несколько традиционных концепций, разработанных учеными на разных этапах изучения данного явления. А.И. Соболевский в своих «Лекциях по истории русского языка» рассматривал формы Р.п. на -fe (-е) под рубрикой "формы Д.-М. на месте Р.", а примеры форм Д.-М. на -ы (-и) как "формы Р. на месте Д.-М.", не давая им никакого иного толкования [Соболевский, 1907. 202 203]. Н.М. Каринский также писал о "смешении Род. и Дат. (Мест.) ед. ж.р. основ на -а", которое "породило в живой речи формы с окончанием -е к) в Род. ед. и Дат.-Мест." [Каринский, 1909. 189], то есть объяснял формирование синкретизма взаимодействием падежных форм внутри одного типа склонения. Большинство же ученых вслед за А.А. Шахматовым объясняют возникновение синкретизма в парадигме существительных женского рода взаимным влиянием твердого и мягкого вариантов склонения. При этом этапы данного процесса разные лингвисты представляют по-разному. В «Исследовании о языке новгородских грамот ХШ и XIV вв.» А.А. Шахматов так описывал совпадение форм Р.-Д.-М. падежей: "Д. и М. земли перешло под влиянием хвалй в земл4:, а Р. земл под влиянием in хвалы заменился через земли. Одно время рядом с новыми формами Д. и М. землг, Р. земли могли сохраняться и древние формы Д., М. земли; Р. землА. При этом форма Р. землЬ могла связываться в представлении говорящих с формой Д. и М. землк, а форма Р. земли с формой Д., М. земли". Таким образом, появились две формы земли и земл для всех трех падежей сначала в мягком склонении, а затем по аналогии и в твердом. "Естественно, что такое совпадение форм в этих трех падежах стало вызывать представление о тождественности по звуку Р., Д. и М. падежей. Конечно, в языке должно было сказаться стремление к большему однообразию, вследствие чего одни формы стали вытеснять другие, и потому уже в XIV веке можно встретить памятники исключительно употребляющие формы на другие только формы на -и. Позднейший язык сохранил эти различные образования в различных говорах" [Шахматов, 1886. 190—192]. Сходной точки зрения придерживался Н.И.Дурново: "В великорусском языке имена на -а с основою на мягкую подвергались влиянию имен с основою на твердую согласную; таким образом явились окончания Д.-М. ед. -fe вместо -и и окончание -и вместо старого -fe в Р. ед. С другой стороны, получили большое распространение и формы Р. ед. на -fe, как от основ на мягкие, так и от основ на твердые согласные". Появление форм Д.-М. на -ы от твердых основ в соответствии с формами на -и от мягких Н.И. Дурново относил к более позднему времени [Дурново, 1924. 280 281]. Развивая эту гипотезу, П.С. Кузнецов писал, что во "взаимодействии между твердой и мягкой разновидностями сказывается тенденция объединения различных типов склонения". При этом он подчеркивал, что "в различных падежах процесс осуществляется в разных направлениях. В Р.п. обнаруживается воздействие твердой разновидности на мягкую, в результате чего появляется окончание -и в мягкой разновидности (при сохранении старой формы в твердой разновидности); в Д. же и М. падежах, напротив, наблюдается воздействие мягкой разновидности на твердую: мягкая разновидность сохраняет старые формы, твердая же разновидность получает формы параллельные мягкой, но с окончанием -ы, а не -и" [Кузнецов, 1959. 38 46]. Аналогичным образом описывается данное явление на материале современных русских говоров в книге СП. Обнорского «Именное склонение в современном русском языке» [Обнорский, 1927. С 87 94]. Интересно, что системы некоторых современных говоров, где в твердом варианте Р.п. имеет окончание -е, а Д.-М -ы, СП. Обнорский считает поздним новообразованием: и формы на и формы на -ы для трех падежей известны в современных говорах. Но указанный процесс диалектически еще осложнился. Старое различие форм для Р.п. (жены), с одной стороны, для Д. и М. падежей (эюенИ), вызвало с возникновением нового типа Р.п. на совпавшего с Д. и М. п., новообразования для последних падежей именно формы на -ы, благодаря чему восстановилось шедшее из старины различие между обоими рядами новых форм" [Обнорский, 1927. 88]. Многие исследователи в качестве одного из важнейших процессов, вызвавших формирование падежного синкретизма в парадигме а-склонения, называют "взаимодействие основ на -ja и на -i" [Марков, 1974. 61]. См. также [Обнорский, 1927. 88; Кузнецов, 1959. 46; Зализняк, 1993. 215]. Взаимодействие это выражалось не в прямом переносе окончаний одного типа в другой, но в том, что одно склонение приобретало общее окончание для трех падежей (при наличии ранее двух разных окончаний) в результате того, что другое склонение уже имело общую форму для этих трех падежей. Кроме того, в качестве факторов, в разной степени влиявших на процесс совпадения падежных форм, назывались влияния склонения прилагательных и местоимений [Шахматов, 1911. 524; Добромыслова, 1961. 88]. М.В. Шульга в статье, посвященной проблеме "падежной омонимии" в склонении русских прилагательных, причастий и неличных местоимений, предположила, "что динамика атрибутивных форм может прогнозировать направление развития форм субстантивных" [Шульга, 1985. 96]. Однакокак М.В. Шульга показала позднее, "характер связи между падежными формами существительных и прилагательных предопределяет обратную зависимость", то есть "толчок для реализации предпосылок к свертыванию системы падежных противопоставлений в адъективном склонении давали различные преобразования в формах существительных женского рода, прямо или косвенно затрагивавшие противопоставление форм Р. и Д.-М. ед." [Шульга, 2003. 228 233]. Г.А. Хабургаев в статье «К вопросу об интерпретации падежного синкретизма в русских говорах» писал: "Синкретизм Р.-Д.-М. женского склонения исторически должен быть интерпретирован не как объединение Р., Д. и М. падежей, а как результат их совпадения в процессе преодоления синонимии падежных окончаний и унификации словоизменительных классов существительных" [Хабургаев, 1963. 73]. Говоря о причинах такого совпадения, Г.А. Хабургаев предполагал, что на его формирование могло повлиять различие типичных конструкций с разными падежными формами: именительный, винительный, творительный без предлогов, а дательный, местный и в некоторых значениях родительный в предложных конструкциях, ослабляющих специфическую семантику флексий [Там же. 72]. А.Н. Добромыслова также рассматривает формирование падежного синкретизма как следствие стремления языка "к уменьшению частных падежных систем". По мнению исследовательницы, женское склонение в подобных системах утрачивает особую форму родительного падежа, и поэтому дальнейшие процессы следует рассматривать уже как взаимодействия разновидностей в синкретической форме Р.-Д.-М. падежей [Добромыслова, 1959. 86 87]. Таким образом, проблема изначального возникновения единой формы Р.-Д.-М. падежей (в любом из существующих вариантов) на базе системы с различением Р.п,, с одной стороны, и Д.-М., с другой стороны, разработана в исторической русистике довольно подробно. Имеются данные и о том, когда в северо-западных диалектах мог возникнуть падежный синкретизм по крайней мере двух типов. Судя по материалам берестяной письменности уже в XI XII вв. в древненовгородском койне была система Р.-Д.-М. cecmpi, землей с полностью обобщенным окончанием -fe [Зализняк, 1993. 212 213]. Она могла возникнуть только в результате взаимодействия и мягкий северо-восточной варианты системы, при унифицировавшей твердый склонения различении Р.п. и Д.-М. (Р.п. жены, земли; Д.-М.п. эюетй, земл:£) и системы псковского типа, унифицировавшей формы Р.-Д.-М. падежей в пределах каждого из вариантов склонения (Р.-Д.-М. жен:й, земли). И поскольку система древненовгородского койне оказалась уже вполне сформировавшейся не позднее начала XII в., то образование северо- Подробно о членении традиционного родительного падежа на собственно родительный, партитивный и отделительный падежи применительно к различным диалектным системам см. [Бромлей, Булатова, 1972.С.ЗЗ —35,48 —51]. 10 восточной и интересующей нас псковской систем должно относиться к поздней праславянской эпохе [Зализняк, 1993. С, 216]. 3. Дальнейшая судьба падежного синкретизма в истории русского языка исследована в различной мере на разном диалектном материале. Так, проблема падежного синкретизма в истории древненовгородского диалекта рассматривается в целом ряде исследований, базирующихся на материале новгородских памятников письменности [Шахматов, 1886 Соболевский, 1907; Парахина, 1956; Молодых, 1957; Яковлева, 1958 Добромыслова, 1959; Добромыслова, 1961а; Добромыслова, 19616 Мирецкий, 1965; Галинская, 1991; Зализняк, 1988; Зализняк, 1993 Зализняк, 1995; Зализняк, 2004 а]. Между тем, на материале псковских говоров история данного явления описана менее полно, недостаточно последовательно и подробно. Феномену совпадения форм Р.-Д,-М. падежей внимание уделялось, с одной стороны, на страницах нескольких работ, посвященных анализу отдельных памятников псковской письменности [Соболевский, 1907; Шахматов, 1909; Шахматов, 1912; Карийский, 1917]; с другой стороны, псковский материал привлекался для сопоставления в исследованиях, обобщающих данные всех русских говоров с точки зрения типологии и развития падежного синкретизма [Добромыслова, 1959; Хабургаев, 1963; Сологуб, 1972; Зализняк, 1993]. Такая ситуация отчасти обусловлена недостатком материала для изучения ранней истории древнепсковского диалекта. Состояние древненовгородского диалекта XI XIII веков может быть вполне достоверно реконструировано, прежде всего, на базе значительного корпуса берестяных грамот этого времени, найденных в Новгороде и Старой Руссе, тогда как для псковского диалекта данного периода II прямых источников нет вовсе. Что же касается XIV века, то здесь такими источниками являются псковские берестяные грамоты 4, 6, 7 (прочие псковские 9—12]. В научном обороте есть материал по падежному синкретизму в псковских говорах из памятников письменности XIV XVI вв. [Соболевский, 1907; Каринский, 1909; Карийский, 1917; Шахматов, 1909; Шахматов, 1912; Добромыслова, 1959; Хабургаев, 1963]. Круг источников рассматриваемого периода мог бы быть расширен. Так, установлено псковское происхождение Ипатьевского списка летописи (XIV в.) [Шахматов, 1909. 114]. Однако она имеет столь сложную историю создания и, как следствие этого, многослойную в языковом отношении структуру, что ее анализ является отдельной исследовательской проблемой. Имеются также источники, отразившие живую псковскую речь без посредства традиционной славянской графики русско-немецкие словари-разговорники XVI XVII веков. Анонимный разговорник второй половины XVI века (на бумаге, в четвертку, на 94 листах), храняш;ийся в Берлинской Королевской библиотеке, привлекал внимание отечественных исследователей начиная с середины XIX века [Строев, 1841; Сырку, 1897; Яцимирский, 1921]. Недавно памятник издан в Германии [Falowski, 1994]. Издатель установил, что разговорник создан во Пскове [Falowski, 1994. 11]. Рукопись диалектной содержит, фонетики по-видимому, и многочисленные однако отражения графическая морфологии, берестяные грамоты представляют собой маленькие фрагменты, не дающие лингвистической информации) [Зализняк, 1995. непоследовательность автора не позволяет установить это точно. Так, См. подробнее [Соболевский, 1884. 64; Шахматов, 1909. 119]. 12 например, автором, как кажется, отражено шепелявое произношение свистящих согласных: schutzok (=сучок) (Зоб), meschytz Die monat (9об), schronilsa (41), но при этом наблюдаются самые разнообразные способы передачи свистящих и шипящих: па syrokom poly (7), RoB doroga, prossu (806), Kreschenie, но Rosestuo (9o6), prossol tomu tretoi god (1106), Recka\ Lusa\ prud (12o6), sto (=что), Isesch (40o6), Koli opet vmene budes (42o6),Wassy ludy, но здесь же Nasy ludy (43об), saloba (44об), skasy jemu vsso (=ужо?) budu (56o6), Raswesy vsol (=развяжи узел) (57об). Так же сложно делать выводы о морфологических явлениях, засвидетельствованных рукописью. Если наличие в говоре формы именительного падежа на -е существительных мужского рода практически не вызывает сомнений: Kakoue to war ty suda priwesle (59o6), T примеры форм Д. и М. падежей: ро prawdy (7об, 70), па odnoi tzeny O (70об), oseypoiy (8606), а с другой стороны Р.п.: рагеп pody posaluy Dobuwaty mene Moloditze (42об) на фоне описанной непоследовательности использования тех или иных написаний не могут быть признаны достоверными свидетельствами наличия или отсутствия в псковском говоре конца XVI века того или иного типа синкретизма Р.-Д.М. падежей. Так же неясна ситуация, наблюдаемая в словаре-разговорнике Т. Фенне XVII века [Fenne, 1970]. Здесь есть ряд примеров Р.п. на -е: dai mnie kabale 263.1, dice fscekoi pritze 263.2, Nadobp selde depolnit: nalit roszolum dobro selde ne isportzit 278.3 (то.что слово сельдь изменяется по типу склонения существительных с исторической основой на *-а, показывает контекст Fftoi selde roszolu niet tee seldce sgnilce kabui tu seldu poiale bul sroszolum ino ta selda ne sgnila bula 430.1), viesetz viesz prcemo da neprovos dusche suoie 282.2, malo vbaffke 296.5 (но рядом besz vbaffk 298.5), kolko stanet doline 455.3 При этом невозможно определить, какую флексию Д.-М. пп. передают формы, оканчивающиеся в записи латиницей на -у или -l.ffiurmi 234.2, praffkodnoi storom 246.3, па dorogi 328.5, tovar па susi (=на суще) 366.1, ias tebe toi tzenl due rubli ieszepribafflu 396.1, iaffsei nedly_ stovarum ssamoria pryechal 402.5, poprcemoi tzenl ty mnie tovar prodai 404.5, ne pomeri ty sa suoy tovar proszis 422.3, ЛАЪ.в,сга5ку 456.3, vtichoi vodi 470.3, как vosffkorosti 4,12.6,ffchudoigoverk[pomotzi niet 473.1. Такая запись может соответствовать как окончанию -ы, так и окончанию -"Ь (это второе соответствие предполагал и P.O. Якобсон, последовательно транслитерировавший -i как -"Ь). 13

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Алпатова, Елена Александровна

Заключение.

Итак, история форм родительного, дательного-местного падежей в склонении существительных с исторической основой на *-а и существительных, позднее оформившихся по данному типу, на протяжении обозримого периода предстает следующим образом. Уже в позднепраславянскую эпоху в псковских говорах существовала морфологическая система, в которой в парадигме а-склонения была представлена синкретическая форма Р.-Д.-М. падежей. В мягком варианте склонения для нее было характерно окончание -и, а в твердом варианте — окончание (-е).

В сохранившихся памятниках псковской письменности XIV века отмечаются единичные примеры употребления синкретичной флексии Р.-Д.-М. падежей (-е) в твердом варианте склонения и еще одной, новой для псковского диалекта, флексии тех же падежей -ы (-и).

К XV веку интересующих нас примеров становится больше, и на их основании можно делать первые выводы о соотношении конкурирующих флексий. В форме Р.-Д.-М. падежа в это время употребляется преимущественно окончание (-е). При этом отдельные примеры с флексией -ы (-и) фиксируются в тех же текстах, что и примеры с флексией -ТЬ (-е), а это позволяет исключить чисто территориальное распределение разных синкретичных форм.

К началу XVII века складывается ситуация, когда флексии (-е) и -ы (-и) имеют равное распространение. На протяжении XVII века ситуация резко изменяется, и к концу столетия окончание -ы (-и) уже полностью доминирует, флексия же (-е) употребляется в ограниченном круге синтаксических конструкций: в формах родительного падежа в беспредложном употреблении и в сочетаниях с предлогом "с".

Полученная картина развития падежного синкретизма в XIV — XVII веках представляется объективной, так как она восстановлена по оригинальным псковским рукописям соответствующего периода. Это позволяет сопоставить с ней данные многочисленных памятников, дошедших до нас в более поздних списках.

Как показало исследование копий XVII века с харатейных грамот

XIV — XV веков, эти тексты (когда они представляют собой списки, а не пересказы) сохраняют морфологические особенности своих оригиналов и отражают состояние падежного синкретизма в псковских говорах XIV —

XV вв.

В результате анализа псковских летописей стало очевидно, что большинство летописных списков XVI — XVII веков также зафиксировали состояние падежного синкретизма не современное моменту их создания, а более раннее, то есть то, которое было отражено в их источниках. В том числе это относится к спискам, составители которых последовательно исправляли отраженные в протографе фонетические диалектизмы на нормативные написания. Ситуацию своего времени отразили только те части летописей, которые были составлены непосредственно в XVI — XVII вв., а не скопированы с более ранних источников. Более того, сопоставление списков разных псковских летописей дает возможность предполагать, что ряд случаев отражения синкретической флексии (-е) восходит к общему источнику — псковскому летописному своду XV века.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Алпатова, Елена Александровна, 2005 год

1. Акты юридические или Собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838.

2. Алексеев Ю.Г. Псковские купчие XIV — XV вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 7. Л., 1976.

3. Апухтин В.Р. Псково-Печерский Успенский монастырь и его вкладная книга 1558 года. М., 1914.

4. Артемьев А.Р. Города Псковской земли в XIII — XV вв. Владивосток, 1998.

5. Арциховский A.B., Тихомиров М.Н. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1956 — 1957 гг. М., 1963.

6. Белецкий В.Д. Древний Псков по материалам археологических раскопок экспедиции Государственного Эрмитажа // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. XXIX. Л., 1968.

7. Бромлей C.B., Булатова Л.Н. Очерки морфологии русских говоров. М., 1972.

8. Валк С.Н. Начальная история древнерусского частного акта // Вспомогательные исторические дисциплины. М. — Л., 1937. С. 285 — 317.

9. Валк С.Н. Новые грамоты о новгородско-псковских отношениях с Прибалтикой в XV в. // Исторический архив. 1956. № 1.

10. Валк С.Н. Псковская данная (XV в.?) // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961.

11. Ващенко Т.Ф. К изучению отказных книг // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982.

12. Виноградов B.B. Исследования в области фонетики северно-русского наречия. Вып. 1. Очерки из истории звука *fe в северно-русском наречии. Глава III. О произношении *fc в говорах древнего Пскова // Известия ОРЯС. 1919 г. Т. 24. Кн. 2. Пг., 1923.

13. Востоков А.Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842.

14. Галинская Е.А. К истории синкретичных именных форм в русских северо-западных говорах // Вестник МГУ. Филология. 1991. № 5. С. 28 — 36.

15. Галинская Е.А. Фонетика смоленского диалекта начала XVII в. // Вопросы русского языкознания. Вып. 6. Актуальные проблемы современной русистики: диахрония и синхрония. М., 1996.

16. Галинская Е.А. Из исторической фонетики псковских говоров // Вопросы русского языкознания. Вып. 7. Русские диалекты: история и современность. М., 1997.

17. Галинская Е.А. Историческая фонетика русских диалектов в лингвогеографическом аспекте. М., 2002.

18. Гарифулин Ф.Ш. К вопросу об авторстве и месте создания свода 1547 года Псковской первой летописи // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: редактор и текст. СПб., 2000.

19. Геровский Г.И. Древнерусские написания жч, жг и г перед передними гласными // Вопросы языкознания. 1959. № 4. С. 52 — 59.

20. Глускина С.М., Большакова Н.В. Разговорник Т. Фенне как источник для изучения псковского диалекта XVII в. // Псковские говоры в их прошлом и настоящем. Л., 1988.

21. ГВНП — Грамоты Великого Новгорода и Пскова. Под ред. С.Н. Валка. М.—Л., 1949.

22. Гроздилов Г.П. Раскопки древнего Пскова (1956, 1958 — 1960 гг.) //

23. Археологический сборник Государственного Эрмитажа. XXIII. JL, 1962.

24. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I — IV. М., 1981 — 1982.

25. Демьянов В.Г. Звуковое качество по иноязычным показаниям XVII века // История русского языка и лингвистическое источниковедение. М., 1987.

26. Денисенко Ю.Ф. Опыт реконструкции лексической системы псковских говоров Средневековья (на материале местной лексики Псковских летописей) // Псковские говоры в их прошлом и настоящем. Л., 1988.

27. Дерягин В.Я. О местных вариантах русской деловой речи XV — XVII вв. // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1980. Т. 39. № 5.

28. ДАРЯ — Диалектологический атлас русского языка. Вып. I. Фонетика. М., 1986. Вып. II. Морфология. М., 1989.

29. Добромыслова А.Н. К истории форм дательного-местного на -ы в северновеликорусских говорах // Вестник МГУ. Историко-филологическая серия. 1959. № 3. С. 86 — 100.

30. Добромыслова А.Н. К истории форм женского склонения в древнем новгородском говоре // Вестник МГУ. Сер. VII. Филология, журналистика. 1961. № 4. (а)

31. Добромыслова А.Н. К интерпретации одного явления падежного синкретизма в древнем новгородском говоре // Вопросы языкознания. 1961. №6. (б)

32. Дополнение к опыту областного великорусского словаря. СПб., 1858.

33. Дурново H.H. Очерк истории русского языка. М.—Л., 1924.

34. Евлентьев К.Г. Археологическая записка о Погашенных. Псков, 1870.

35. Евлентьев К.Г. Книги псковитина посадского торгового человека Сергея Иванова сына Поганкина. Псков, 1871. (а)

36. Евлентьев К.Г. Документы Псковского Николаевского Любятова монастыря, обращенного в приходскую церковь. Псков, 1871. (б)

37. Живов В.М. Роль русского церковнославянского языка в истории славянских литературных языков // Актуальные проблемы славянского языкознания. М., 1988. С. 49 — 98.

38. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.

39. Живов В.М. Очерки исторической морфологии русского языка XVII — XVIII веков. М., 2004.

40. Жуковская З.В. О типе говоров к югу от Гдова // Псковские говоры. Вып. I. Псков, 1962.

41. Жуковская З.В. Об особенностях безударного вокализма в говорах к северо-востоку от Пскова // Псковские говоры. Вып. II. Псков, 1968.

42. Жуковская З.В. Псковские письменные памятники как источник изучения фонетических особенностей местных говоров в их истории // Псковские говоры. Вып. III. Псков, 1973. С. 15 — 34.

43. Жуковская З.В. О вокализме псковских говоров // Псковские говоры в их прошлом и настоящем. Л., 1988. С. 5 — 16.

44. Зализняк A.A. От праславянской акцентуации к русской. М., 1985.

45. Зализняк A.A. Древненовгородское койне // Балто-славянские исследования 1986. М., 1988.

46. Зализняк A.A. К изучению языка берестяных грамот // Янин В.Л., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1984 — 1989 гг. М., 1993. С. 191—319.

47. Зализняк A.A. Древненовгородский диалект. М., 1995.

48. Зализняк A.A. Древненовгородский диалект. М., 2004. (а)

49. Зализняк A.A. Слово о полку Игореве. М., 2004. (б)

50. Зализняк A.A., Колосова И.О., Лабутина И.К. Псковские берестяные грамоты 6 и 7 // Российская археология. 1993. № 1. С. 196 — 210.

51. Иконников B.C. Опыт русской историографии. Киев, 1908.

52. Именное склонение в славянских языках XI-XIV вв. Лингво-статистический анализ. Л., 1974.

53. Казакова H.A. Некоторые топонимы Псковской земли XV — первой половины XVI в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Сб. 5. Л., 1973. С. 71—81.

54. Кандаурова Т.Н. К истории древнепсковского диалекта XV в. (о языке псковского Пролога 1383 г.) // Труды Института языкознания АН СССР. Т. 8.М., 1957.

55. Капорулина Л.В. Сравнительный анализ присубстантивного управления падежей в I Псковской и Лаврентьевской летописях // Псковские говоры. Вып. III. Псков, 1973. С. 67 — 82.

56. Капралова С.Г. Изучение древних псковских памятников XIV, XV вв. и Псковская судная грамота // Ученые записки Московского городского педагогического института. Т. 33. Вып. 3. М., 1954.

57. Каринский Н.М. Язык Пскова и его области в XV веке. СПб., 1909.

58. Каринский Н.М. Очерки из истории псковской письменности и языка. Ч. 1. 1916; Ч. 2. 1917.

59. Каринский Н.М. Паремийник 1271 г. как источник для истории псковского письма и языка // Статьи по славянской филологии и русской словесности. Л., 1928.

60. Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М., 1999.

61. Касаткина Р.Ф. Об открытых гласных — рефлексах в современных русских говорах // Языковая система и ее развитие во времени и пространстве. М., 2001. С. 80 — 85.

62. Каштанов С.М., Робинсон А.Н. Две жалованные грамоты 1510 г. псковским монастырям // Записки отдела рукописей Государственнойбиблиотеки им. В.И. Ленина. Вып. 24. М., 1961.

63. Клосс Б.М. Предисловие // Псковские летописи. Т. 1 — 2. М., 2003. Колесов В.В. К характеристике исходной палатальности согласных в древнепсковском говоре // Псковские говоры. Вып. III. Псков, 1973. С. 514.

64. Колосова И.О. Хронологический и географический комментарий к рядной Спасо-Мирожского монастыря и Семена Жаворонка с сябрами на землю Подграмскую // Вспомогательные исторические дисциплины. XVIII. Л., 1987.

65. Колосов Л.Ф. Севернорусская деловая письменность XVII — XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология). М., 2000.

66. Колосов Л.Ф. О лингвоисточниковедческом описании памятников деловой письменности // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». Вып. 1. № 4. С. 2327.

67. Корецкий В.И. Вновь открытые новгородские и псковские грамоты XIV — XV вв. // Археографический ежегодник за 1967 г. М., 1969. С. 275290.

68. Корнеева-Петрулан М. Лествица 1479 г. как памятник письменного языка Псковской области в XV веке // Slavia. Roch. X. Sesit 1, 2. Прага, 1931.

69. Костомаров Н.И. Лекции по русской истории. СПб., 1861. Котков С.И. Вопросы истории русского языка в свете некоторых данных южновеликорусских памятников // Вопросы образования восточнославянских национальных языков. М., 1962.

70. Котков С.И. Отказные книги // Вопросы языкознания. 1969. № 1. Котков С.И. О памятниках народно-разговорного языка // Вопросы языкознания. 1972. № 1.

71. Крепких Т.А. История диалектных различий в русском именном склонении. М., 1979.

72. Крысько В.Б. Древний новгородско-псковский диалект на общеславянском фоне // Вопросы языкознания. 1998. № 3. С. 74 — 90.

73. Кузнецов П.С. Очерки исторической морфологии русского языка. М., 1959.

74. Лабутина И.К. Историческая топография Пскова в XIV — XV вв. М., 1985.

75. Лабутина И.К., Костючук Л .Я. Псковские берестяные грамоты № 3 и № 4 // Советская археология. 1981. № 1. С. 66 — 79.

76. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (XI — середины XVIII вв.). М., 1975.

77. Ларин Б.А. Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси XVI — XVII веков. СПб., 2002.

78. Лебедева А.И. Значение топонимики для исторической диалектологии (по материалам топонимики Псковской области) // Ученые записки ЛГУ. Вып. 52. №267. Л., 1960.

79. Лопарев Х.М. Грамоты конца XV или начала XVI в. // Сборник Псковской губернской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Псков, 1917.

80. Ляпунов Б.М. Отзыв о сочинении Н.М. Каринского «Язык Пскова и его области в XV веке» // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1909 г. (Премии имени графа Д.А. Толстого). СПб., 1911. С. 513 — 559.

81. Марасинова Л.Н. Новые псковские грамоты XIV — XV вв. М., 1966.

82. Марков В.М. Историческая грамматика русского языка. Именное склонение. М., 1974.

83. Мартине А. Нейтрализация и синкретизм // Вопросы языкознания. 1969. № 2.

84. Мейчик Д.М. Грамоты XIV и XV вв. Московского архива

85. Министерства юстиции (их форма, содержание и значение в истории русского права). М., 1883.

86. Мжельская О.С. Местная лексика в псковской деловой письменности XIV — XV вв. // Ученые записки ЛГУ. Вып. 52. № 267. Л., 1960.

87. Мирецкий А.Л. К вопросу об истории форм родительного, дательного и местного падежей singularis женского склонения в новгородском говоре по материалам новгородских деловых памятников XVI — XVII веков // Вестник ЛГУ. 1965. Вып. 3. № 14.

88. Молодых Л.И. Именное склонение в новгородских грамотах старшей поры // Ученые записки Мордовского государственного педагогического института. Вып. VI. Серия филологических наук. 1957.

89. Насонов А.И. Введение // Псковские летописи. Вып. 1. М.-Л., 1941. С. III — LXIII.

90. Насонов А.И. Из истории псковского летописания // Исторические записки. Т. 18. 1946.

91. Насонов А.И. История русского летописания XI — начала XVIII века. М., 1969.

92. Никитский А.И. Очерк внутренней истории Пскова. СПб., 1873.

93. Николаев С.Л. Следы особенностей восточнославянских племенных диалектов в современных великорусских говорах. I. Кривичи // Балто-славянские исследования. 1986. М., 1988.

94. Николаев С.Л. Следы особенностей восточнославянских племенных диалектов в современных великорусских говорах. II. Кривичи (окончание) // Балто-славянские исследования. 1987. М., 1989.

95. Николаев С.Л. К истории племенного диалекта кривичей // Советское славяноведение. 1990. № 4.

96. Николаев С.Л. Раннее диалектное членение и внешние связи восточно-славянских диалектов // Вопросы языкознания. 1994. № 3.

97. Обнорский С.П. Именное склонение в современном русском языке. Вып. 1. Л., 1927.

98. Обнорский С.П., Бархударов С.Г. Хрестоматия по истории русского языка. Ч. 1. М., 1952.

99. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. Под ред. В.Г. Орловой. М., 1970.

100. Орлова В.Г., Строганова Т.Ю. Закономерности развития диалектов русского национального языка // Известия АН СССР ОЛЯ. 1961. № 5.

101. Охотникова В.И. Летописи Псковские // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. СПб., 1989.

102. Парахина М.Д. Имена с основой на -а в Синодальном списке I Новгородской летописи // Вопросы русского языкознания. Львов, 1956. Кн. 2.

103. Покровский A.A. Древнее псковско-новгородское письменное наследие: Обозрение пергаменных рукописей Типографской и Патриаршей библиотек в связи с вопросом о времени образования этих книгохранилищ. М., 1916.

104. Псковская летопись. М., 1837.

105. Псковские летописи (под ред. А.И. Насонова). Вып. 1. М.-Л., 1941. Вып. 2. М.-Л., 1955.

106. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып. 1 — 8. Л., 1967— 1990.

107. Пунтусова О.В. Пролог XIII в. как древнейший псковский памятник // Русский язык: исторические судьбы и современность. Международный конгресс. Труды и материалы. М., 2001.

108. Рогов А.И. Кириллические рукописи в книгохранилищах Польши. // Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan. 1969. Т. 14. С. 153 — 167.

109. Русская диалектология. Учебное пособие для филологическихфакультетов универститетов. Под. ред. В.В. Колесова. М., 1990.

110. Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Новооткрытые документы поместно-вотчинных учреждений Московского государства XV — XVII столетий. Т. 1. М., 1905.

111. Сборник Архива Министерства Юстиции. Т. 5. Псков и его пригороды. Кн. 1. М. 1913.

112. Сборник Архива Министерства Юстиции. Т. 6. Псков и его пригороды. Кн. 2. М. 1914.

113. Серебрянский Н.И. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле. М., 1908.

114. Словарь русского языка XI — XVII вв. Т. 1 — 25. М., 1975 — 2000.

115. Собинникова В.И. Склонение существительных в Псковской судной грамоте // Труды Воронежского государственного университета. Т. XVI. Вып. 1. С.19 — 21. Воронеж, 1948.

116. Соболевский А.И. Очерки из истории русского языка. Ч. 1. Киев, 1884.

117. Соболевский А.И. Псковский Трефолий 1446 г. // Русский филологический вестник. 1888. Т. 19. № 1-2.

118. Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. М., 1907.

119. Соболевский А.И. К хронологии одной особенности псковского говора // Русский филологический вестник. 1911. Т. 65. С. 403 — 404.

120. Соболевский А.И. Два слова о псковском говоре // Русский филологический вестник. 1916. Т. 75. № 1 — 2. С. 139 — 140.

121. Соколов H.H. Говоры Псковской губернии // Русский филологический вестник. 1917. Т. 77. № 2.

122. Сологуб А.И. Формы родительного, дательного и предложного падежей существительных женского рода продуктивного типа склонения в русских говорах // Вопросы языкознания. 1972. № 1.

123. Сологуб А.И. О синкретизме форм в склонении существительных женского рода единственного числа по диалектным данным // Русские народные говоры. М., 1983.

124. Списки населенных мест Российской империи. Т. 34. Псковская губерния (по сведениям 1872-77 гг.). СПб., 1885.

125. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. 1 — 3. М., 1989.

126. Столярова JI.B. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI — XIV веков. М., 2000.

127. Творогов О.В. О выносных буквах в русских рукописях XV — XVII вв. // Исследования источников по истории русского языка и письменности. М., 1966.

128. Тер-Аванесова A.B. Окончания родительного, дательного и местного падежей единственного числа существительных а-склонения // Восточнославянские изоглоссы. Вып. 2. М., 1998. С. 170 — 191.

129. Тихомиров И. О первой псковской летописи // Журнал министерства народного просвещения. 1883. Октябрь. С. 208 — 236.

130. Требин А. Еще один памятник псковского говора XV в. // Русский филологический вестник. 1910. Т. 64. № 3-4.

131. Труды Псковского археологического общества. Вып. 7. Псков, 1911.

132. Уорт Д. О языке русского права // Вопросы языкознания. 1975. № 2. С. 68 — 75.

133. Филиппова И.С. К лингвистическому изучению писцовых книг // Источниковедение и история русского языка. М., 1964.

134. Хабургаев Г.А. К вопросу об интерпретации падежного синкретизма в русских говорах // Вопросы языкознания. 1963. № 3.

135. Хабургаев Г.А. Локальная письменность XVI-XVII вв. и историческая диалектология // Изучение русского языка. Источниковедение. М., 1969.

136. Хабургаев Г.А. Становление русского языка. М., 1980.

137. Хабургаев Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка. Имена. М., 1990.

138. Харальдссон X. Система склонения имен существительных в русской деловой письменности северо-запада в XIV — XV вв. Дис.канд. филол. наук. Л., 1971.

139. Царева Л.И. Аканье и яканье в говорах юго-западной части Псковской области // Псковские говоры. Вып. I. Псков, 1962.

140. Чекмонас В. Аканье и оканье в северной части Псковской области (полновские говоры) // Slavica Vilnensis. Сер. Языкознание. 47 (2). Вильнюс, 1998.

141. Черепнин Л.В. К вопросу о составе псковской Судной грамоты // Исторические записки. 1945. № 16.

142. Черепнин Л.В. Псковские грамоты конца XV в. как исторический источник // Исследования по отечественному источниковедению. Труды Ленинградского отделения Института истории АН СССР. Вып. 7. М.-Л., 1964.

143. Шахматов A.A. Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV вв. СПб., 1886.

144. Шахматов A.A. Материал для изучения великорусских говоров. Вып. И. СПб., 1896.

145. Шахматов A.A. Несколько заметок об языке псковских памятников XIV-XV вв. // Журнал министерства народного просвещения. 1909. № 7.

146. Шахматов A.A. Курс истории русского языка. Т. II-III. СПб., 19101911.

147. Шахматов A.A. Грамота псковского князя Ивана Александровича // Известия ОРЯС. Т. 17. Кн. 3. 1912.

148. Шахматов A.A. Очерк древнейшего периода истории русского языка. Пг., 1915.

149. Шульга M.B. К интерпретации падежной омонимии в русском склонении // Вопросы языкознания. 1985. № 2.

150. Шульга М.В. Развитие морфологической системы имени в русском языке. М., 2003.

151. Щепкин В.Н. Русская палеография. М., 1999.

152. Яковлева Г.А. К истории именного склонения существительных (по материалам памятников делового письма новгородского говора XVI в.) // Ученые записки Кабардино-Балкарского гос. университета. Вып. 4. 1958.

153. Янин B.JI. Сфрагистический комментарий к псковским частным актам // Марасинова JI.H. Новые псковские грамоты XIV — XV вв. М., 1966. С. 163 — 179.

154. Янсон А. Новооткрытые копии харатейных грамот в свитках XVII в. // Познай свой край. Сборник Псковского общества краеведения. Вып. 4. Псков, 1929.

155. Falowski 1994 — "Ein Rusch Boeck" Ein russisch-deutsches anonymes Worter- und Gesprachsbuch aus dem XVI Jh. / A.Falowski. Köln; Weimar; Wien. 1994. (Baustein zur slavischen Philologie und Kulturgeschichte. Reich B. Editionen. N.F. Bd. 3 — 18).

156. Tonnies Fenne's Low German Manual of Spoken Russian: Pskov 1607. Vol. I. Facsimile Сору. Vol. II. Translation and Transliteration / Ed. by L.L.Hummerich and Roman Jakobson. Copenhagen. 1961 — 1970.