Формирование новых границ в Юго-Восточной Европе во время Восточного кризиса 1875-1878 годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Василенко, Александр Александрович

• Василенко, Александр Александрович
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Василенко, Александр Александрович

Оглавление.

Введение

Глава 1.

Программы делимитации на Балканах

в планах Великих держав.

Глава 2.

Отстаивание правительствами и народами

Юго-Восточной Европы своих национальных и государственных интересов.

Глава 3.

Берлинский конгресс 1878 года

и новые делимитации на Балканах.

Заключение

Список источников и литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование новых границ в Юго-Восточной Европе во время Восточного кризиса 1875-1878 годов»

Введение.

В последней трети XIX в. произошли исторические события всемирного масштаба, влияние которых на политическую жизнь некоторых современных государств ощущается и сегодня.

В западной Европе к началу 70-х годов XIX в. в общем закончилось формирование буржуазных национальных государств. В одних странах европейского континента укреплялась парламентская демократия, в других, еще недавно отсталых, завершалась индустриальная революция. Разительные изменения происходили и в структуре формировавшейся мировой капиталистической системы. Успехи науки и техники в особенности спуск на воду паровых судов и усиленное железнодорожное строительство, вели к реальному сокращению расстояний между странами и народами, что способствовало расширению общения и увеличению товарооборота. На фоне стремительного роста экономического и технического потенциала еще более заметной становилась неравномерность экономического и политического развития отдельных стран.

Одним из ключевых вопросов в этот период становится вопрос о рынках сбыта и источниках сырья, как в Европе, так и за ее пределами. Отсюда вполне закономерен резко обострившийся интерес правящих кругов европейских держав к ресурсам колониальных и зависимых стан, новым колониальным захватам.

С победой капитализма в ведущих странах Европы, особую остроту приобрел «Восточный вопрос», как комплекс проблем, включающих кризис военно-феодальной Османской Империи, национально-освободительное движение балканских народов, соперничество Великих держав за влияние в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Экономическая и политическая слабость Турции умело использовалась европейскими правительствами в своих интересах. Они стремились овладеть торговыми путями между Востоком и Западом, утвердится в зоне черноморских проливов, Суэцкого канала, и в целом Восточного Средиземноморья, а также установить свой контроль над европейскими, азиатскими и африканскими владениями Султана.

Конец 60-х - начало 70-х гг. внесли не только кардинальные перемены на международной арене, важнейшими из которых явилось создание Германской Империи с ее притязаниями на господство в Европе и русско-английская конфронтация в Центральной Азии, но и выявили новые тенденции в развитии восточного вопроса. Невиданных ранее масштабов достиг подъем национально-освободительного и антифеодального движения во многих частях европейской Турции, что нашло отражение во внешнеполитических программах Великих держав. Восточный вопрос уже не сводился к тому или иному способу закабаления Турции, поскольку становились очевидными перспективы решения узла противоречий в балкано-ближневосточном регионе - в русле освободительной борьбы при активном участии широких народных масс. Тогда же лозунг «Дранг нах Зюд- Остен» стал основой внешней политики монархии Габсбургов, хотя в ее господствующих кругах долгое время существовали разногласия относительно масштабов, сроков и способов этого курса.

Заколебалась и стала рушится утвержденная миром 1856 г. «Крымская система», в ее основу англо-французский блок положил полное изгнание России с Балкан и Ближнего Востока и консервирование прямого господства Порты над болгарскими, македонскими, герцеговинскими, албанскими, значительной частью греческими и сербскими землями, наряду с сохранением вассальной зависимости Дунайских княжеств /Молдавия и Валахия/ и Сербии. Однако эта политическая система противоречащая национальным интересам России и стремлению балканских народов к избавлению от турецкого ига, просуществовала недолго. Двадцатилетие, отделявшее Парижский конгресс от Восточного кризиса 1875-1878 гг., было наполнено мощными проявлениями освободительных процессов народов Юго-Восточной Европы, с одной стороны, и активной дипломатической деятельностью оскорбленной и ущемленной в своих правах России, с другой. В 1859 державы санкционировали объединение Дунайских княжеств и образование нового государства - Румынии, вассального от Турции; в 1862 и 1867 г. Сербия добилась очищения крепостей на своей территории от турецких гарнизонов; в 1870 г. султан подписал фирман о создании автономной болгарской церкви

/Экзархата/; Лондонская конвенция 1871 г. отменила нейтрализацию Черного моря.

В 1875-78 гг. вся «Крымская система окончательно рухнула в огне восстаний в Герцеговине, Боснии, Болгарии и русско-турецкой войны, участниками которой были сербское, черногорское и румынское княжества.

Восточный кризис 70-х гг. по своему характеру, движущим силам, и , что самое главное, по своим результатам занял особое место, как в истории борьбы великих держав в Балкано-ближневосточном регионе, так и в судьбах народов Юго-восточной Европы. Его отличительной особенностью явился тот факт, что освобождение балканских стран было достигнуто в результате их вооруженной борьбы и побед русской армии, которые сыграли прогрессивную роль, способствовали крушению феодализма и абсолютизма и расчищая пути дальнейшего общественного развития к капитализму. Отметим еще одно обстоятельство. Процесс обособления наций и их консолидации у народов Балканского полуострова находился на разных стадиях и ни у одной из этнических групп населения не был завершен. Строительство национальных государственных объединений было также далеко не закончено. Освободительные движения во время восточного кризиса ставили одной из целей создание таких государств, притом, что Сербия и Румыния, опираясь на поддержку России, попытались решить некоторые задачи своих незавершенных буржуазно-национальных революций.

Борясь против османского ига, балканские правительства и народы выдвинули на повестку дня проблему пересмотра границ, и решительно отстаивали свои проекты. Великие державы оказались вынуждены заняться рассмотрением этих вопросов и выработкой собственных программ делимитаций. Судьба границ в Юго-восточной Европе оказалась в центре внимания европейской дипломатии. Выработка новых демаркаций стала той главной осью, вокруг которой развернулась борьба между державами. Эта проблема была ключевой для российского правительства при разработке им положений мирного договора с Турцией зимой- весной 1878 г. Таковой она оказалась и на конгрессе в Берлине (13

июня 13 июля 1978г.), подведшем итог Русско-Турецкой войне, и положившим начало решению Балканского кризиса.

Самыми знаменательными результатами восточного кризиса 70-х гг. явились воссоздание после 500- летнего османского ига болгарской государственности и международное признание независимости Сербии, Черногории и Румынии. Вместе с тем, «Берлинская система», созданная англоавстрийским блоком, была нацелена, прежде всего, на более эффективное закабаление Турции и прилегающих к ней стран. С ее помощью Запад расчищал пути своей экспансии на юго-восток и восток и одновременно рассчитывал положить конец освободительному движению и становлению национальной экономики на балканских государств, воспрепятствовать созданию сильных, жизнеспособных государств и их общих действий в отстаивании своих интересов. Несмотря на то, что для большинства постановлений конгресса характерна антиславянская и антирусская направленность, в целом Берлинский договор способствовал прогрессивному развитию балканских народов. Зачеркнуть все итоги военной компании 1877-1878 гг. и успехов, добытых с оружием в руках народами Юго-Восточной Европы, равно как и пресечь неодолимые процессы, тем, кто перекраивал карту во дворце Радзивиллов в Берлине, оказалось невозможно.

В процессе длительного изучения материалов, относящихся к Восточному кризису 70-х годов XIX в. автор пришел к выводу, что главной целью диссертационной работы должны стать анализ комплекса проблем, связанных с разработкой пограничных разграничений в Юго-Восточной Европе во время восточного кризиса 70-х годов, определение места и роли демаркационной проблемы в борьбе великих держав, в их взаимоотношениях с правительствами государств Балканского полуострова, в судьбах балканских народов. Это потребовало изучить и раскрыть позиции политического руководства ведущих европейских стран, а также Сербии, Черногории, Румынии и Греции, изучить их программы, аргументации, деятельность в отстаивании своих точек зрения по делимитационным вопросам.

Автор не претендует на исчерпывающее рассмотрение предложенной темы. Имеющиеся в нашем распоряжении документы не позволяют с достаточной полнотой осветить линию поведения турецкой дипломатии в делимитационных вопросах, обсуждавшихся во время восточного кризиса 70-х гг.

Хронологические рамки диссертации охватывают период 1875-1878 гг., то есть с начала восточного кризиса до завершения работы Берлинского конгресса. В ряде случаев диссертанту пришлось обращаться к событиям более раннего времени - конца 60-х - начала 70-х гг. - с целью выяснения отдельных вопросов, связанных с делимитациями на Балканах и политикой Великих держав.

При написании диссертации автор руководствовался материалистическим методом и диалектическим подходом к изучению исторических событий, принципами историзма и системности. В основу структуры диссертации был положен проблемно-хронологический принцип, что соответствовало поставленным в ней задачам. Важной составляющей арсенала исследовательских средств, использованных при изучении источников и изложении событий, служил принцип комплексного анализа.

Актуальность диссертации определяется прежде всего тем, что изучение истории Восточного вопроса, как комплекса международных проблем, явилось и является одним из приоритетных направлений как в отечественной, так и в зарубежной исторической науке. Изучение таких вопросов, как разработка правительственными кругами балканских стран в последней трети прошлого века концепций единых национальных государств при всплеске националистических и гегемонистических настроений является весьма актуальным и имеет важное научное значение, поскольку позволяет осмыслить причины многих явлений и процессов, происходивших в конце XIX в. в Юго-Восточной Европе. Причины политических и военных столкновений, имеющие место в настоящее время между народами бывшей Югославии, сложились давно. Тоже можно сказать и о так называемом македонском вопросе, который уже более ста лет является "камнем преткновения во взаимоотношениях Сербии, Греции, Болгарии, Албании. Нынешние острейшие конфликтные ситуации на Балканах - одного из самых

сложных геополитических регионов земного шара - своими корнями уходят в события 70-х гг. XIX века, которые исследуются в настоящей диссертации.

Актуальность темы определяется также наличием нерешенных, дискуссионных вопросов, связанных с борьбой великих держав на Балканах и Ближнем Востоке в последней трети XIX в..

Для решения поставленных в диссертации задач привлечены разнообразные по характеру и содержанию документы.. Это, в первую очередь, официальный актовый материал и дипломатическая переписка (договоры, соглашения, меморандумы, ноты, протоколы конференций и заседаний кабинетов министров, выступления правительственных чиновников, инструкции, докладные записки, донесения, телеграммы), а также источники личного происхождения (мемуары, дневники, частная переписка, публицистика).

Основное количество документов, часть которых впервые вводится в научный оборот, было извлечено из архивных хранилищ России - Архива внешней политики Российской империи /АВПРИ/, Российского государственного военно-исторического архива /РГВИА/, Государственного архива Российской федерации /ГАРФ/, Рукописного отделения Российской государственной библиотеки /РОГБ/, -и Республики Болгарии - Български исторически архив при Народна библиотека Кирил и Методий /БИА-НБКМ/ и Централен държавен исторически архив /ЦДИА/.

В АВПРИ имеется богатейший материал, дающий возможность всесторонне изучить политику России, взгляды руководителей МИД и его отдельных сотрудников. Целый ряд фондов /1-15/ содержат дипломатическую переписку иностранного ведомства со своими представителями за рубежом, позволяющую судить и о внешнеполитических курсах правительств других стран, в том числе балканских и Порты. Наиболее ценные для нас документы сосредоточены в тех делах фонда «Канцелярия» I, которые содержат переписку МИД с посольством в турецкой столице и в фонде «Посольство в Константинополе» /10/. В Стамбул, с его значительным дипломатическим корпусом, стекалась основная информация из обширных владений Султана и сопредельных с ними стран. Здесь же, на берегах Босфора, созывались многочисленные совещания и конференции для

урегулирования спорных вопросов и кризисных ситуаций в балкано-ближневосточном регионе. Корреспонденция, поступавшая в Петербург из Турции, дает хорошее представление о состоянии дел в Юго-Восточной Европе, и о действиях европейских и турецких дипломатов. Русский посол Н.П. Игнатьев наладил четко действующую агентурную сеть, имея своих информаторов в правительственной и султанской канцеляриях. Нередко в свои донесения они вкладывали директивы Порты и другие документы турецкого происхождения.

В РГВИА, помимо материалов аналогичных АВПРИ (но в значительно меньшем количестве), имеются инструкции военного руководства России своим агентам за границей и рапорты последних, расширяющие представления о ближневосточном курсе петербургского кабинета /18; 19; 20; 27/.

Среди документов, выявленных в ГАРФ, особый интерес для решения поставленных в диссертации задач представляют: анонимная записка о русско-румынских переговорах, предшествующих началу военной кампании 1877-1878 гг. /28, д. 1059, л. 1-8/; проекты условий мирного договора с Турцией, составленные Н.П. Игнатьевым. /28, д. 1248, 1249, 1256, 1260, 1269, 1296, 1300/.

Различные публикации дипломатических документов послужили главным источником для изучения политики лондонского, берлинского, венского, парижского, римского кабинетов, Порты, а также болгарского, румынского, сербского, в меньшей степени черногорского и греческого правительств. Речь идет о известных многотомных изданиях правительств Германии -«Die Grose Politik der Europaischen Kabinette 1871-1914» /46/, Франции- «Documents diplomatigues Francai 1871-1914» /49/, Италии - «I Documenti diplomatici italiani» /52/. Столь же ценными явились такие тематические издания /официального и частного характера/ как: трехтомная публикация под общим названием «Освобождение Болгарии» /31/, раскрывающая не только ближневосточный курс Петербурга во время восточного кризиса 70-х гг., но и позицию Австро-Венгрии и Англии относительно делимитаций на Балканах; три сборника /38; 39; 40/, отражающих дипломатическую историю объединения Болгарии, подборка документов /37/ по деятельности правительства и дипломатов Сербии в январе - сентябре 1878 по отстаиванию национальных интересов страны; публикации личной и официальной

переписки германских дипломатов Ф.Голыптейна /51/, Г. Бисмарка /42/, Л. Швейница /63/, позволяющие проследить сложные маневры германского канцлера О. Бисмарка; два сборника /43; 61/, представляющие собой переписку российского посла в Лондоне Е.Е. Стааля с министром иностранных дел Н.К. Гирсом, которая показывает, как характер русско-английских отношений, так и тактику сент-джемского кабинета; три публикации /41; 44; 60/, содержащих корреспонденцию румынского князя Карла Гогенцоллерна /короля с 1881 г./, освещающая активную деятельность политического руководства страны на международной арене, в частности, по вопросу об изменении границ Румынии. Отметим также и издания И. Мюррея /55/, А.Рамм /64/, Р. Кнаплунда /54/, Г. Темперлея /50/, С.Лава /56/, которые в той или иной степени раскрывают сущность и методы британской политики.

Тексты международных договоров и соглашений, протоколы Берлинского конгресса 1878 г. и Стамбульской конференции 1876-1877 гг. цитировались по публикациям А.В. Козьменко /32/, А.Прибрама /58/, Г.Норадуньяна /59/, А.Новотны /57/ и Й.Гейса /45/.

Привлеченные нами источники личного происхождения помогают приоткрыть занавес над дипломатической кухней внешнеполитических ведомств, их закулисными действиями и интригами, лучше познакомится со взглядами политических деятелей, отдельными аспектами политики европейских кабинетов и событиями кризисных лет. Наибольший интерес представили следующие мемуары, дневники, частная переписка дипломатов и военных России - Н.П. Игнатьева /72-75/, П.А. Шувалова /81/, Н.А. Нелидова /95/, Д.А. Милютина /78/, Д.А. Анучина /67/, Т.П. Бобрикова /68-70/ Германии - Швейница /97/, И. Радовица /96/, Ф. Голыптейна /93/, А. Вальдерзе /98/, Л. Бальхаузена /91/; Италии - Ф. Криспи /92/; Турции - великого везиря Кямиль паши /77/; Сербии - И. Ристича /87; 89; 90/, Е. Груича /84/, Ф.Храстича /88/, Р.Алимпича /83/.

Восточный кризис 70-х гг. как один из наиболее значительных событий последней трети XIX в., привлек к себе внимание историков многих стран. Первые статьи и монографии стали появляться уже вскоре после их окончания и продолжают выходить по настоящее время. Исследователи в ряде случаев

придерживаются противоположенных концепций. Не утихают споры, связанные с трактовкой отдельных событий и внешнеполитического курса государств, с оценкой роли, сыгранной в кризисные года Б.Биконсфильдом, Р.Солсбери, О.Бисмарком, Д.Андраши, Г.Кальноки, Н.П. Игнатьевым, Н.К.Гирсом и другими государственными деятелями и дипломатами. Одной из устойчивых тенденций зарубежной историографии является противопоставление России Европе - первая якобы представляла извечную угрозу европейской цивилизации, что порождает необходимость ее защиты от России.

Отечественые историки конца XIX - начала XX в. С.С.Татищев /155-156/, С.Жигарев /123/ а позднее Е.М. Хвостов /161; 162/, Ф.А. Ротштейн /142/, Н.С.Киняпина /129; 116, с. 152-285/ показали значение Восточного вопроса во внешнеполитическом курсе России. Последние в общих трудах по истории международных отношений и внешней политики России дали объективную оценку действий царизма и западноевропейских держав, а также определили место изучаемых нами кризисов в системе европейских внешнеполитических отношений.

Работы В.М. Хвостова, В.М. Туполева, А.С.Силина, А. Глебова /120, 157; 158; 160/ о политике германского канцлера О.Бисмарка разоблачают миф о том, что у монархии Гогенцоллернов не было интересов в балкано-ближневосточном регионе, в них показывается, что Бисмарк использовал Восточный вопрос в своих дипломатических комбинациях.

В монографии О.Б. Шпаро /167/, статьях В.Н.Виноградова /107; 108/, раскрывается политика Англии в ходе кризиса 1875-1878 гг., освещаются взгляды ответственных сотрудников Форин оффис. Вместе с тем, показывается, что уже в это время британская политическая элита искала новое решение Восточного вопроса.

Богатая фактическим материалом книга О.В.Серовой /147/ посвященная политике Италии последней трети XIX - в., свидетельствует о возраставшем интересе в королевстве к Адриатическому бассейну и прилегающим к нему областям.

Что касается вопросов, связанных с определением новых границ в Юго-Восточной Европе во время кризиса 70-х гг., то в отечественной историографии имеется только одна работа С.Л.Чернова /166/, где они специально исследовались. Главное внимание автор уделяет разработке царским правительством своей программы решения Восточного вопроса и борьбе Петербурга за ее реализацию на завершающем этапе кризиса, то есть с момента окончания русско-турецкой войны до закрытия Берлинского конгресса. Им раскрывается значение, которое заняли дилимитационные сюжеты в указанной программе и входе переговоров России с Австро-Венгрией и Англией весной 1878 г. Несомненную ценность монографии придает глубокое знание ее автором источников. Вместе с тем, то обстоятельство, . что в ней не были учтены предложения и требования балканских кабинетов, касавшихся новых границ, помешало С.Л. Чернову, на наш взгляд, объективно оценить как значение Сан-Стефанского мирного договора для судеб балканских народов, так и программу России по решению Восточного вопроса в целом.

С точкой зрения некоторых русских гражданских и военных чиновников относительно исторических границ расселения народав Юго-Восточной Европы знакомит Н.Р. Овеянный. /136/.

В трудах же, посвященных политике Сербии, Черногории, Румынии, Греции и русско-балканским отношениям в 70-80-х гг. XIX в., содержатся лишь общие положения касающихся территориальных требований правительств балканских стран, почти исключается материал об их дипломатических акциях на международной арене по отстаиванию своих национально-территориальных интересов/105; 106; 121; 152; 153; 128; 163; 164, 124; 100; 138; 103; 104; 105/. Тем самым, зачастую, искажается характер межгосударственных отношений. Так, М.М. Залышкин в обстоятельном исследовании внешней политики Румынии и русско-румынских отношениях в 1875-1878 гг. /124/, обходит молчанием многочисленные конфликтные ситуации, возникавшие между Бухарестом и Санкт-Петербургом, которые упирались в конечном счете в демаркацию румынских границ.

Албанская проблема в международных отношениях за период с 1875 по 1881 гг. рассматривается в монографии И.Г.Сенкевича /145/.

Болгарские историки, изучая события восточного кризиса 70-х гг., интересовались, главным образом, решением болгарского вопроса на отдельных его этапах, отношением держав к границам будущего болгарского государства /207; 217-224; 257-260; 183; 184; 206; 227/. Отличительной чертой всех этих работ является отождествление территории «Великой Болгарии» с «историческими» границами проживания болгарской общности и, как следствие, - восторженные оценки Сан-Стефанского мирного договора при игнорировании ими факта ущемления национальных интересов других балканских народов. При этом, правда, объективно отмечаются националистические настроения и велико державные амбиции и Софии, и Белграда, проявившихся в конфликте из-за спорных территорий на болгаро-сербской границе /174; 229/.

Сербские историки разных поколений - В.Георгевич /293/, Й. Вукич /177/, В.Горчевич /191/, /192/, В.Чубрилович /262/, М.Вучкевич /179/, Й. Радонич /237/, Г.Якшич /200/, М. Екмечич /194/, б.Гавранович /181/ и другие проделали большую работу по выявлению и обобщению материалов, свидетельствовавших о действиях во время восточного кризиса 70-х гг. Сербского и Черногорского княжеств для решения своих государственно-национальных задач, об отношении к последним Европейских кабинетов и Порты. Специальному рассмотрению подверглись и отдельные вопросы, тесно связанные с вышеуказанной проблематикой. Отметим главные из них.

Сложные взаимоотношения Белграда и Цетинье и неразрывно связанную с ними судьбу герцеговинских земель исследовали Р.Йованович /202/, Д. Вуксан /178/, М. Вукчевич /179/. Широкий спектр сербо-балгарских связей за большой промежуток времени рассматривает В. Стоянчевич /241; 243-275/. Он показал, что одним из главных моментов, препятствующих их нормальному развитию и сотрудничеству обоих славянских народов в борьбе с общим врагом - Турцией послужило различное определение ими границ расселения народов Балканского полуострова. В работах В. Стоянчевича немало страниц отводится острому сербо-болгарскому конфликту 1878 г., толчком к которому полужило вступление сербских войск на территории, лежащие в бассейнах рек Тимока, Нишавы, Южной Моравы (где исторически, в тесном соседстве проживало сербское и болгарское

население) и действия там белградских властей. Отношения южнославянских княжеств с великим державами изучались следующими авторами: Г.Горчевич анализирует отношения Черногории и Австро-Венгрии /193/ Д. Вуйович -Черногории и Франции /176/, Ч. Попов - Сербии и Франции /136/, В.Стоянчевич и Й. Вучкович - отдельные аспекты в сербо-русских контактах /242; 180/. Албанская и Македонская проблема в планах Великих держав, Порты, балканских правительств также явилась предметом исследования. Первая, главным образом, -Б.Храбака /251-255/, вторая К.Витоски /171/, М.Миноски /213-215/, К.Шамбазовски /261/.

Сербские историки единодушны во мнении (в целом, оно разделяется автором данной диссертации), что царское правительство проявило явное пренебрежение к интересам и требованиям своего союзника в борьбе с Турцией -Сербии, толкнув ее, тем самым, в объятия Австро-Венгрии, а в целом политика Петербурга способствовала росту недоверия между славянскими народами.

Румынские историки, исследуя внешнеполитический курс Бухареста во время восточного кризиса 70-х гг., уделили немалое внимание напряженному характеру румыно-русских отношений, подчеркивая упорное нежелание правительственных кругов России считаться с территориальными и другими требованиями румынской стороны /272; 277; 267; 315; 143/. Работы Г.Гибеску /268; 269/ и Г. Брэтиану /273/ целиком посвящены установлению новых делимитаций Румынии на Дунае и в Северной Добрудже.

Греческие историки - С. Ласкарис /313/, 3. Кофос /131; 309/, Г. Дакан /285/, Г. Маркопулос /317/ - ракрывая деятельность афинского кабинета середины 70-х начала 80-х rr.XIX в., изложили точки зрения в правящих сферах королевства относительно политического статуса и размеров общенационального элинского государства. При этом ими были показаны великодержавные амбиции официальных кругов, проявившиеся в желании включить в состав Греции македонские, албанские, болгарские земли.

Албанские специалисты: (С. Скенди, А.Буда, Р. Риза, Г. Шаудерл), занимаясь изучением национально-освободительного движения своего народа, осветили политику великих держав и Турции в албанской проблеме, в том числе

всевозможные программы будущего государственного устройства албанских земель /337; 275; 330; 333; 266/.

Два венгерских историка И. Двесеги /190; 287-290/ и 3. Палоташ /139; 328; 329/ уже много лет плодотворно исследуют внешнюю политику Австро-Венгрии на Балканах в последней трети XIX в. Авторы интересуются, в первую очередь, австро-русским противоречиями и прослеживают борьбу господствующих классов империи Габсбургов вокруг внешнеполитического курса. Указанные историки, на основании большого фактического материала, убедительно доказывают экспансионистский характер политики Австро-Венгрии, ее стремление подчинить Балканские страны своему монопольному влиянию.

В центре внимания английских и американских историков У. Медликотта /319-323/, Р. Сетон-Ватсона /335; 336/, К. Блэка /271/, Л. Израэля /299/, К. Ремера /331/, У. Миллера /324/, Ч. Елавич /306/, Б. Елавич /300-305/, Р.Кремптона /284/ -политика британских правящих кругов в балкано-ближневосточном регионе и англо-русское соперничество при общей тенденции представить Англию «защитницей» малых народов мира в Европе, а действия России - исключительно как агрессивные. К. Дурмен в одной из своих работ прямо ставит цель «опровергнуть миф о традиционной братской дружбе России и Болгарии /291 с. 18/. Он видит в проболгарском курсе Петербурга одни лишь негативные моменты и при этом пытается доказать, будто русская политика в восточном вопросе подчинялась давлению со стороны военной верхушки и московских «панславистов». Вместе с тем, К. Дурмен показывает тенденцию к усилению вмешательства царизма во внутренние дела болгарского государства, с чем нельзя не согласиться.

Исследуя специально восточный кризис 70-хгг., З.Вудвард /347/, У. Виртвейн /345/, Д. Харрис /296/, Б. Самнер /341/, М. Стоянович /340/, Д. Маккензи /316/, Р. Мильман /325/ вскрыли отношение Форин офис к территориальному расширению балканских стран и характер обсуждений этих вопросов британской дипломатией с Петербургом и Веной. Австро-русская полемика из-за границ в Юго-Восточной Европе обстоятельно освещается в монографии Д.Раппа /332/. Все эти авторы замалчивают то обстоятельство, что предложения российской

дипломатии, касавшиеся Болгарии и Черногории отвечали государственным интересам последних. При этом они стараются не замечать, что программы западноевропейских кабинетов строились вне учета требований балканских народов.

При известной склонности английских историков к биографическому жанру неудивительно, что они изучили деятельность своих соотечественников, бывших, в той или иной мере, участниками интересующих нас международных кризисов. Так, например, премьер министру Б. Биконсфильду посвятил свой труд Д. Бакл /274/; Р.Солсбери, приемнику Б. Биконсфильда на посту главы консервативной партии - его дочь Г. Сесиль /278/, а также Р. Тейлор; послу в Стамбуле у. Уайту -К. Смит /338/ и Г. Сатэрленд Эдварс /342/. Эти работы носят апологетический характер, но в тоже время в них раскрывается захватническая политика Великобритании, ее настойчивое стремление привлечь на свою сторону Германию и Австро-Венгрию для борьбы против России, а также дискуссии в политических кругах страны по внешнеполитическим концепциям.

Основной задачей немецкой исторической науки всегда было отрицание особой агрессивности Германской империи, а также Монархии Габсбургов. Германский канцлер Бисмарк представляется как миротворец, целью которого было примерить Россию и Австро-Венгрию и предотвратить войну, в отличии от агрессивных поползновений царского правительства против Турции и Германии. Можно назвать работы следующих немецких историков: Ф. Газельмайера /297/, Г. Хинка /297а/, Г. Вольтера /346/.

Внешней политике Австро-Венгрии посвятили свои монографии Т. Сосноски /339/, Р.Шармац /279/, В. Шиннер /334/, Ф.Кос /310/, из которых ясно виден курс правящих кругов монархии на финансово-экономическое, торговое и политическое закабаление стран Юго-Восточной Европы.

Извращая характер ближневосточной политики России, а в ряде случаев фальсифицируя подлинное положение дел, немецкие историки стремились доказать, что царское правительство хотело оккупировать Болгарию и превратить ее в свою провинцию, в то время как в Вене защищали болгарскую независимость

от захватнических замыслов Петербурга. Наиболее показательными в этом отношении являются книги Е. Корти /281-283/.

От общепринятой концепции немецкой историографии отличается работа А. Эрдмана /292/, представляющая собой политическую биографию русского министра иностранных дел Н. Гирса. В ней говорится о желании Петербурга мирно разрешить болгарскую проблему в тесном сотрудничестве с Германией и при поддержке Австро-Венгрии, а также об отсутствии у России

Т^ гр НП

экспансионистских целей на Балканах и в Турции. Тоже можно сказать и о книге Г. Хюнигера /298/, в которой без предвзятости и достаточно объективно оценивается деятельность известного русского дипломата Н.П. Игнатьева, как и всего российского внешнеполитического ведомства в 1875-1878 гг.

Итальянские авторы раскрыли процесс складывания национальной внешнеполитической доктрины после образования единого государства в 1871 г. и то место в ней, которое занимало балканское направление, осветили борьбу парламентских и политических группировок страны за выбор внешнеполитической ориентации /280; 312; 276; 327; 318; 286/.

Приведенный выше историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что в научной литературе собран значительный материал освещающий позиции, которые занимали европейские, в том числе балканские кабинеты, в отношении делимитаций в Юго-Восточной Европе во время восточного кризиса 70-х гг.

Изучение источников и научной литературы, изданной на итальянском, французком, сербском и других иностранных языках, осуществлялись диссертантом по имеющимся русским переводам, изложениям и рецензиям, опубликованным на русском языке, а также переводам, предоставленным научным руководителем.

Научная новизна настоящей диссертации состоит в следующем.

В работе впервые анализируется весь комплекс вопросов, связанных с разработкой новых государственных границ в Юго-Восточной Европе во время кризиса 1875-1878 гг.. Проблема новых делимитаций на Балканах рассматривается в комплексе взаимодействия великих держав между собой и с правительствами

Сербии, Черногории, Румынии, Греции во время кризисных событий; показывается, как соотносились между собой проекты пограничных разграничений, которые были составлены в столицах ведущих европейских капиталистических стран, с одной стороны, и аналогичные проекты политического руководства Белграда, Цетинье, Бухареста, Афин, а также населения Боснии, Герцеговины, болгарской, македонской и албанской общественности с другой.

В диссертации вводится в оборот большой массив ранее не опубликованных архивных материалов. Их систематизирование и обобщение позволило автору не только расширить представление и уточнить оценки политики великих держав, Турции, балканских стран, но и исследовать ряд новых для отечественной историографии проблем: разработка проектов балканскими кабинетами новых делимитаций в Юго-Восточной Европе и борьба за их реализацию в ходе восточного кризиса 70-х гг..

Диссертант посчитал возможным выдвинуть и аргументировать новое в исторической науке суждение относительно оценки программы России по территориально-административному переустройству европейской Турции, в частности, положений Сан-Стефанского договора 3 марта 1878 г.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Василенко, Александр Александрович

Заключение.

Подводя итог вышесказанному, еще раз отметим следующие моменты:

Наибольшую заинтересованность в вопросах, связанных с изменением границ в Юго-Восточной Европе, проявили Россия и Австро-Венгрия, поскольку новые делимитации были неразрывно связаны с их политическими, экономическими и военно-стратегическими интересами на Балканах. Позиции Петербурга и Вены, их попытки достигнуть соглашения в территориально-административном переустройстве Европейской Турции нашли отражение в Рейхштадтском соглашении, Будапештской конвенции, во время прусско-австрийских переговоров осенью 1876 и весной 1878 гг.

Центральное место в планах самодержавия занимали болгарские земли, как оплот его влияния в восточной части полуострова и в зоне Черногорских проливов. Если первоначально русская дипломатия договорилась с австрийцами о недопущении на Балканах большого государства, которое могло бы угрожать вытеснению влияния России в этом регионе и вызвать серьезные международные осложнения, то в ходе военной кампании 1877-1878 гг. царским правительством был взят курс на создание "Великой Болгарии". Национальное устремления и территориальные требования других балканских народов, за исключением черногорцев (в Зимнем Дворце рассматривали черногорское княжество как свой опорный пункт в западной части полуострова и как часть того барьера, который препятствовал бы экспансионистским устремлениям Австро-Венгрии вглубь полуострова), занимали значительно меньшее место в планах российского политического руководства. Это нашло отражение в решениях Стамбульской конференции и, особенно, в условиях Сан-Стефанского мирного договора.

Сан-Стефанские прелиминарии, провозгласившие независимость для Сербии, Черногории, Румынии (при расширении границ славянских княжеств и территориального вознаграждения для Румынии), статус автономного княжества для Болгарии и статус автономной провинции для боснийско-герцеговинских земель при административных и религиозных реформах в других европейских владениях султана, открывали возможность для национального прогресса балканских народов, способствовали их политическому, экономическому и социальному развитию. Вместе с тем, закладывая в Сан-Стефано основы болгарской государственности в границах "Великой Болгарии", Игнатьев использовал принцип "национальности", то есть включение в границы княжества всех земель, где болгарское население составляло. Признавая правомерность и справедливость этого принципа, необходимо указать на следующие обстоятельства. Во-первых, претворяя его в жизнь, следовало располагать точными и разнообразными сведениями, всесторонне освещающими этнический характер и религиозную принадлежность населения той или иной местности при учете историко-географических особенностей последних. Такими же данными ни в Главной квартире, ни в Петербурге не располагали. Во-вторых, указанный принцип не был применен к другим народам Юго-Восточной Европы. Русское правительство, исходя из политических и тактических соображений, согласилось передать Австро-Венгрии обширные и густонаселенные области, где проживало сербское население.

Сан-Стефанская Болгария, включив в свой состав большое число славянских и неславянских народов, притом, что в целом ряде местностей другие национальные группы численно доминировали над болгарским населением или даже составляли абсолютное большинство, не могла считаться национальным болгарским государством. В тоже время, пытаясь радикально решить болгарскую проблему, не давая того же для других балканских стран, царизм создал себе значительные трудности на международной арене, а, с другой стороны, как будет показано ниже, подорвал свое влияние на Балканах.

Курс на сотрудничество с Австро-Венгрией, которым следовал Горчаков, при готовности идти на все новые уступки венскому кабинету, оказался безрезультатным и неоправданным. Соглашение же, подписанное Шуваловым с Солсбери в преддверии Берлинского конгресса, выглядело весьма сомнительным с точки зрения ожидавшейся британской поддержки программы России по Восточному вопросу. Заметим при этом, что если требования Вены и Лондона относительно границ Болгарии были хорошо известны царской дипломатии, то ясности относительно изменения границ Сербии и, особенно, Черногории, она так и не получила к началу работ Берлинского конгресса. Спокойным в Зимнем Дворце могли быть лишь в бессарабском вопросе.

В годы восточного кризиса ярко проявились экспансионистские устремления монархии Габсбургов в Юго-Восточную Европу. Невоенные и клерикальные круги вынашивали планы интервенции в Турецкую Хорватию, Боснию, Герцеговину, что открывало дорогу к Эгейскому бассейну, а вместе с тем отвечало торговым и коммерческим интересам империи. В обстановке подъема национального движения на Балканах эти круги считали целесообразным достигнуть соглашения с Россией о разделе сфер влияния на полуострове. Иного мнения в отношении оккупации европейских владений султана и взаимоотношений с Россией придерживались австрийская буржуазия и венгерское дворянство, выразителем интересов, которых был Андраши. Для усиления позиций Австро-Венгрии на Балканах он находил нужным поддержать государственные интересы Сербии путем договоренности с ней относительно раздела боснийских земель. При этом ставилась также задача направить главные территориальные устремления сербов на восток, в сторону болгарских земель, с целью оторвать сербское освободительное движение от болгарского и столкнуть две славянские нации на почве территориальных притязаний.

Осенью 1876 г. на Баллплаце было принято окончательное решение об оккупации Боснии и Герцеговины. С этого момента в планах венского руководства особое место стал занимать вопрос о Новопазардском санджаке, разделяющий Сербию и Черногорию и через который лежал путь в Македонию и к побережью Эгейского моря. Добившись, в конце концов, от России признания "прав" Австро-Венгрии в северо-западном регионе Балкан при оставлении Новопазардского санджака во владениях султана (первоначально, согласно Рейхштадтскому соглашению, по санджаку должна была проходить общая сербо-черногорская граница) при обеспечении в нем торговых и коммерческих интересов империи, Андраши практически противился всем предложениям русской дипломатии относительно интересующих ее вопросов пограничных разграничений. Причем австро-венгерский министр не раз брал назад данное им обещание.

Так, венский кабинет препятствовал сколько-нибудь значительному расширению Черногории, особенно в направлении побережья Адриатики, постоянно апеллируя к политическим и экономическим интересам габсбургской монархии. Уступая нажиму русской дипломатии, Андраши соглашался на расширение владений князя Николая в сторону Северной Албании. Эти земли служили источником постоянных конфликтов между православными черногорскими и католическими албанскими племенами. Оказывая последним покровительство (австрийцы рассматривали Албанию как преграду на пути расширения славянских стран) у Вены появлялась возможность раздувать рознь между двумя народами на почве территориальных притязаний, что отвечало общей цели имперской политики.

В Австро-Венгрии последовательно противились созданию единого и сильного болгарского государства, стремясь сократить, планируемые в Петербурге, западные и южные пределы болгарских земель (со стороны Старой Сербии, Вардарской долины, бассейна Эгейского моря). Отдавать Болгарию в руки России, на рынках которой господствовали австро-венгерские деловые круги, венское руководство не хотело, даже в том случае, если бы царское правительство о тч Л и и "г» пошло на признание западной части Балкан сферой австрийской зоны влияния. В правящих кругах Австро-Венгрии были уверены, что ново созданное болгарское государство в границах "Великой Болгарии" окажется под безраздельным влиянием России, которая обеспечит тем самым себе превосходство на полуострове.

Позицию, аналогичную австрийской в отношении болгарских земель, занимал Форин офис. Кабинет Биконсфильда, исходя из стратегического положения Болгарии в районе Восточного Средиземноморья, где Англия стремилась сохранить свое господство, требовал от царского правительства еще большего, нежели Андраши, сокращения западных и, особенно, южных границ Болгарии, предусмотренных в Сан-Стефано (прежде всего лишение ее выхода к Эгейскому морю). В Лондоне, как и Вене, мотивировали это интересами Порты и греческого народа, рассматривая эллинское королевство как барьер на пути создания единых национальных государств и "агрессии" России. Что касалось увеличения территорий Сербии, Черногории, Румынии, то оно не имело скольконибудь серьезного значения в планах британской дипломатии, которая, ведя весной 1878 г. переговоры одновременно и с Петербургом и Веной, проявила готовность искать в этих вопросах приемлемые компромиссы.

Накануне открытия международного конгресса в Берлине лондонский и венский кабинеты, преследуя общую цель максимально ослабить Россию и славянские страны, договорились между собой практически по всем вопросам новых делимитаций. Исключение составили судьба Новопазардского санджака и предоставление Черногории выхода к Адриатическому морю. В первом случае, на берегах Темзы, где с начала кризиса встали на путь прямой поддержки Османской империи и публично отстаивали принцип неприкосновенности ее территории, вынуждены были как-то поддержать интересы султана, а во втором - британское руководство заняло столь любимую ей позу защитника малых наций, стремясь заручиться расположением со стороны общественного мнения. Но эти моменты были несущественны. Австро-венгерское правительство фактически обеспечило себе право на оккупацию Боснии и Герцеговины, точно также как сент-джемский кабинет - острова Крит, Правда, о намерении англичан прибрать к рукам очередную часть владений султана, где доминировало греческое население, в дипломатических кругах Европы было известно значительно меньше, нежели о готовящейся участи двум славянским областям. Вместе с тем, Англия и Австро-Венгрия принудили Россию дать согласие на пересмотр Сан-Стефанского договора в его полном объеме и отказаться тем самым от значительной части итогов русско-турецкой кампании.

Этому способствовала и позиция берлинского руководства. Бисмарк, хотя и не уставал заявлять о не заинтересованности Германии в восточных делах, был весьма заинтересован в обострении обстановки на Балканах и Ближнем Востоке, в частности, в зоне Проливов, считая полезным для своих политических задач разжечь русско-турецкую войну, а, по возможности, и военный конфликт России с Англией, что создало бы благоприятную обстановку для очередной попытки Германии нанести поражение Франции. Последняя оказалась бы в этом случае без той поддержки, которую она получила от России и Англии в 1874-1875 гг. К собственно пограничному разграничению в Юго-Восточной Европе Бисмарк интереса не проявлял, хотя и внимательно следил за всеми обсуждавшимися вопросами. Опасаясь разрыва между своими партнерами по Союзу трех императоров, германский канцлер предлагал Петербургу и Вене разделить между ними Балканский полуостров на сферы влияния и даже оккупировать тот или иной выбранный ими район. При этом он неизменно поддерживал все предложения Австро-Венгрии и советовал царскому правительству проявлять уступчивость и удовлетворять требования венского кабинета.

В Париже и Риме, где были поглощены своими внутренними трудностями, притом, что Балканы лежали вне сферы колониальных устремлений III Республики, а интересы Италии ограничивались здесь бассейном Адриатики, не выступили ни с одним предложением о переустройстве Европейской Турции. Это не мешало их агентам собирать информацию о настроениях и требованиях балканских народов, а французскому и итальянскому политическому руководству готовиться к открытию международного конгресса.

Порта была изолирована от обсуждений планируемых державами территориальных изменений на Балканах. О характере проводившихся переговоров и обсуждавшихся на них вопросов турецким дипломатам сообщили лишь в общей форме. При этом на Порту в период мирного развития кризиса оказывалось давление (нота Андраши, Берлинский меморандум, Стамбульской конференции, Лондонский протокол), чтобы заставить ее пойти на уступки восставшим народам.

Не желая пересматривать границы империи или даже уступить какую-либо часть своих владений, султан и его министры стремились сыграть на различных точках зрения европейских кабинетов (например, о территориально-административном переустройстве болгарских земель или предоставления Черногории выхода к морю) и заручиться поддержкой британских политических деятелей. Поставленные в Сан-Стефано перед необходимостью уступить практически всем требованиям России, турки проявили особое упорство при определении южных границ болгарских земель, поскольку территории к югу от Балканских гор рассматривались в Стамбуле как оплот султана в восточной части полуострова. Турецкие дипломаты упорно боролись за оставление в пределах империи возможно большей территории Новопазардского санджака, так как в случае его раздела между Сербией и Черногорией боснийско-герцеговинские земли оказывались полностью изолированными от остальной части Европейской Турции.

Усилия Порты оказались тщетными. Ее мнение державами в расчет не принималось, за исключением тех случаев, когда его можно было использовать в целях поддержки своей аргументации.

Балканские страны, отстаивая свои государственные интересы, добивались расширения территорий за счет областей Европейской Турции, где проживало одноплеменное или этнически близкое к ним население. В Сербии стремились присоединить области Старой Сербии (от Боснии пришлось отказаться вследствие позиций австро-венгерского и российского руководства), в Черногории -Герцеговины и Новопазардского санджака, в Греции - Фессалии и Эпира. При этом у господствующих кругов появились великодержавные амбиции и националистические настроения. На отдельные северные и северо-западные районы Болгарии высказывали притязания в Белграде, в то время как в болгарских землях шел процесс формирования государственности. В Афинах вынашивали планы расширения эллинского королевства за счет обширных областей в македонских и южно-болгарских землях. Сами болгары отождествляли пределы своего национального государства с границами "Великой Болгарии", которые вобрали бы в себя целый ряд местностей славянского, греческого, албанского населения, где две последние национальные группы численно доминировали над другими народностями. Что касалось Румынии, то она хотела первоначально лишь исправления своей границы по Дунаю. Поставленный перед необходимостью уступить России Южную Бесарабию, бухарестский кабинет стал искать компенсации в болгарских землях, лежащих на правой стороне Дуная. Предложение князя Карла, сделанное им Александру II о том, чтобы подвергнуть исправлению всю русско-румынскую границу на основе принципа "национального большинства», осталось без ответа.

Добиваясь на международной арене содействия своим требованиям, балканские народы, в той или иной степени, рассчитывали на помощь России, особенно после объявления ее войны Турции. Правительства Сербии и Румынии на этом пути постигло горькое разочарование. Охлаждение и взаимное раздражение в русско-сербских отношениях произошло, главным образом, из-за недальновидной и тенденциозной политики царизма, которая, как было показано выше, подверглась осуждению со стороны целого ряда русских военных и гражданских чиновников, являвшихся очевидцами событий. Накануне открытия международного форума в Берлине, белградский и бухарестский кабинеты свои главные надежды связывали с Австро-Венгрией, а греческое правительство с Англией. ^ н*

Как можно оценить итоги демаркаций на Балканах, проведенных в конце 70-х - начале 80-х гг. XIX в.?

Важнейшим результатом восточного кризиса, с точки зрения судеб народов Юго-Восточной Европы, несомненно, явилось воссоздание, после многовекового перерыва, болгарской государственности в лице Болгарского княжества. Турецкий феодальный и политический гнет был ликвидирован. Одновременно с этим были заложены основы экономического развития княжества и национальной буржуазии, начало чему положил Сан-Стефанский договор. Западные державы уже не могли приостановить эти процессы, как и выработать способы с целью помешать объединению обеих болгарских областей, произошедшему через семь лет после Берлинского конгресса.

При том, Болгария и болгарский народ в целом лишились в Берлине многих преимуществ, предоставлявшимися им сан-стефанскими прелиминариями, общая территория Болгарского княжества с Восточной Румелией, по убеждению автора настоящего исследования, явилась более реальной с точки зрения национальной и исторической общности болгарского населения, нежели границы "Великой Болгарии". Укажем, что очертания границ и площадь территории нынешней Республики Болгарии (111 тыс. км. кв.) совпадают в целом с границами, установившимися в результате слияния Северной и Южной Болгарии в 1885-1886 гг. (100 тыс. км. кв.). Болгарское княжество стало тогда самой крупной балканской страной, значительное большинство жителей которой составляли болгары. Сан-Стефанская Болгария, включавшая обширные области с македонским, греческим, албанским, турецким, сербским населением представляла собой эфемерное и образование, которое сразу бы превратилось в арену кровавой борьбы между различными национальностями.

Нельзя еще раз не сказать о действиях российской дипломатии. Она, ценой огромных усилий, невзирая на давление, шантаж, угрозы со стороны Англии и Австро-Венгрии, сумела на конгрессе отстоять для болгар Софийский округ с их будущей столицей и двумя портами на Черном море - Варна и Бургас и в целом сделать жизнеспособными обе болгарские области, создав условия для их объединения в недалеком будущем. Но, наряду с этим, по инициативе царского правительства, Румынии была передана территория Северной Добруджи, имевшей в то время ярко выраженный болгарский характер. Также целый ряд районов к югу от Балканских гор, где большинство населения составляли болгары, не вошел в Восточную Румелию. Процесс консолидации болгарского национального государства не завершился. Впрочем, последнее можно было сказать обо всех балканских странах.

Самое большое территориальное расширение - более чем 13 тыс. км. кв. - и увеличение населения - почти на 300 тыс. человек - получила Греция, хотя она была единственным государством Юго-Восточной Европы не воевавшим в годы восточного кризиса против Турции. Запад рассматривал эллинское королевство в качестве антиславянского барьера. Отметим доминирующий характер греческого населения в присоединенных к королевству областях, что означало значительный шаг на пути национального объединения греческого народа.

Сербии Берлинский договор давал несколько больше, чем сан-стефанские прелиминарии: 11 тыс. км. кв. вместо 8 тыс. 750 км. кв. и 300 тыс. человек вместо 226 тыс. Это произошло благодаря ее поддержки Австро-Венгрии. В конечном счете, Белград оказался вынужденным искать помощи в Вене, а не у своего фактического союзника - России. Укажем на энергичные усилия в течение всего кризиса сербской дипломатии в лице министра иностранных дел Ристича в целях отстаивания государственных задач страны. Политическому руководству княжества пришлось отказаться от территориальных компенсаций со стороны, этнически близкой к Сербии, Боснии (большая часть населения которой с начала кризиса проявляла желание быть включенным в состав княжества) и Герцеговины, равно как и многих областей Старой Сербии. Расширение границ княжества произошло в юго-восточном и восточном направлениях, в сторону болгарских земель. Это определило в дальнейшем направление территориальной экспансии господствующих кругов Сербии (проявившегося, например, во время сербо-болгарской войны 1885 г.), что неминуемо вело к созданию постоянного очага напряженности во взаимоотношениях с Болгарией. Это, в свою очередь, отвечало планам Австро-Венгрии по утверждению своего влияния на Балканах.

Границы Черногории из-за упорного сопротивления венского кабинета, активно поддержанного английским правительством, были значительно урезаны на Берлинском конгрессе, по сравнению с Сан-Стефанским договором. К 1875 г. Черногория занимала площадь в 4 тыс. 405 км. Кв. при 170 тыс. населения. Сан-стефанские прелиминарии увеличивали эти показатели до 15 тыс. 355 км. кв. и 300 тыс. населения. Турецко-черногорский протокол 1883 г. устанавливал размеры княжества в 9 тыс. 475 км. кв. при 220 тыс. населения. Черногория, хотя и оставалась самым маленьким балканским государством, увеличила свою территорию в 2 раза, а количество жителей - почти на 1/3. Благодаря настояниям России, она получила побережье Адриатического моря протяженностью в 72 км. с гаванью Антивари и портом Дульциньо, право судоходства по реке Бояна, что соответствовало максимальным требованиям Петровича Негоша в этом регионе. Важнейший экономический фактор для Черногории имело также присоединение района плодородных земель с городом Никшич в Герцеговине. Однако, большая часть, этнически близких к Черногории, герцеговинских областей (в том числе и тех мест, которые были освобождены черногорско-герцеговинскими частями) остались вне пределов княжества. Русской дипломатии так и не удалось добиться значительного его расширения в западном и северо-западном направлениях - до реки Неренты, что первоначально занимало главное место в планах князя Николая, равно как и провести общую черногорско-сербскую границу по территории

Новопазардского санджака. Подчеркнем при этом, что присоединение к Черногии ряда районов за счет Скутарийского санджака, а вместе с ними отдельных албанских общин, сразу же обострило взаимоотношения черногорских и албанских племен притом, что с этого времени взоры правящей верхушки Черногории по территориальному расширению оказались направленными в сторону Северной Албании.

Наименьшее земельное вознаграждение за свое участие в военной кампании 1877-1878 гг. получила Румыния. Лишившись Южной Бесарабии и не добившись согласия от Петербурга на пересмотр других участков русско-румынской границы, в Бухаресте были вынуждены согласиться с навязанной ему царизмом компенсацией - дельтой Дуная (без Киликийского рукава) с Северной Добруджей, незначительно увеличенной по требованию западных Держав. Это давало Румынии выход к Черному морю с двумя прибрежными городами Констанца и Мангалия при общей протяженности береговой линии в 220 км. (вместо прежних 77 км.). В целом княжество увеличивало свою площадь немногим более 3 тыс. км. кв. и население на 50 тыс. человек. Румынская общественность, указывая на доминирующий характер болгарского населения в Добрудже, предсказывала возникновение вражды на этой почве с Болгарией. Так оно и произошло в дальнейшем. Бухарестские власти стали проводить насильственную румынизацию края, взяли курс на дискриминацию и разорение нерумынских национальностей, а в правительственных кругах со второй половины 90-х гг. стали расти экспансионистские настроения в отношении территорий Южной Добруджи. Так возник "добруджский вопрос" в румыно-болгарских отношениях. Существующая в настоящее время румынско-болгарская граница в Добрудже, которая весьма близка к линии определенной в 1878 г., была зафиксирована в Крайовском договоре 1940 г.

Для народов Боснии и Герцеговины общей численностью 1 млн. 300 тыс. человек, проживавших на площади в 51 тыс. км. кв., итоги восточного кризиса оказались поистине трагичными. Первыми поднявшись на вооруженную борьбу за свое освобождение, они попали под новое иго - Австро-Венгрии, при молчаливом согласии других Держав.

Македонский народ, действовавший в русле болгарского движения и не ставивший цели создания собственного административно-политического управления, и албанское население, выступившее с таковыми требованиями лишь на заключительной фазе кризиса, остались под властью Порты.

Ни одна из стран Юго-Восточной Европы не была удовлетворена своими новыми границами. Их правительства, выдвигая и отстаивая государственные задачи, зачастую высказывали великодержавные амбиции и территориальные притязания, имеющие мало общего с подлинными национальными интересами народов. Эта тенденция, наметившаяся еще до восточного кризиса 70-х гг., проявилась в полной мере в рассматриваемое нами время. Великие державы, планируя новые делимитации на Балканах, зачастую полностью игнорировали этнический принцип, используя соображения политического, экономического и военно-стратегического характера почти исключительно в своих целях. В меньшей степени это относилось к правительству России, которое хотя и преследовало свои собственные цели, добивалось максимально возможного удовлетворения государственных интересов Болгарии и Черногории. Иным было отношение царизма к территориальным требованиям, которые выдвигали другие балканские страны. Игнорирование этнического принципа притом, что европейские кабинеты не располагали достаточной и точной информацией о специфике населения и географических особенностях отдельных областей Балканского полуострова и не желали утруждать себя выяснением "частных" вопросов делимитаций, привело к нежизнеспособности отдельных решений Берлинского конгресса.

Учитывая вышесказанное, становится понятным рост националистических настроений среди балканских народов, усиление вражде и соперничества между ними, на фоне углубления противоречий между великими державами в этом регионе, последовавших сразу после 1878 г.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Василенко, Александр Александрович, 1999 год

ЛИТЕРАТУРА

99. Агаки A.C. Русско-румынские политические отношения в конце XIX - начале XX в. - Балканский исторический сборник.

100. Агаки A.C. Присоединение Румыние к Тройственному союзу. - Проблемы внутри- и внешнеполитической истории Румынии нового и новейшего времени. Кишинев, 1988.

101. Адо В.И. Либеральная пресса России об итогах Берлинского конгресса 1878 г. - Ученые записки Казанского университета им. В.И.Ульянова-Ленина. 1957, Т.119, кн.9.

102. Арш Г.Л. Греция и восточный кризис 70-х годов XIX в. - Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и Балканы. М.,1978.

103. Арш Г.А., Соколовская О.В. Греция как конституционное государство в 6070-е годы XIX в. - Формирование национальных независимых государств на Балканах. Конец XVIII - 70-е годы XIX в. М.,1986.

104. Балканы в конце XIX - начале XX века: Очерки становления национальных государств и политической структуры в Юго-Восточной Европе. М.,1991.

105. Бочкарева С.И. Русско-сербские отношения в начале восточного кризиса 70-х годов XIX в. - Советское славяноведение. М.,1974, № 4.

106. Виноградов В.Н. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и освобождение Болгарии. М.,1978.

107. Виноградов В.H. Дизраели, Глад стон и Шувалов в канун русско-турецкой войны 1877-1878 гг. - Новая и новейшая история. М., 1978, № 2-3.

108. Виноградов В.Н. Герои Шилки и туманы Лондона. - Новая и новейшая история. М.,1979, № 6.

109. Виноградов В.Н. Берлинский конгресс 1878 г. перед судом истории. -Великите сили и Балканите в ново и най-ново време. София, 1985.

110. Виноградов К.Б. Позиция европейских держав в начале балканского кризиса 70-х годов XIX в. - Проблемы истории и культуры. М.,1976.

111. Виноградов К.Б. Европейская дипломатия в начале Восточного кризиса 70-х годов ХЗХ в. - Вопросы истории. М.,1977, № 8.

112. Виноградов К.Б. Накануне русско-турецкой войны 1877 года. - История СССР. М.,1978, № 1.

113. Виноградов К.Б. Основные направления внешней политики Англии, Австро-Венгрии и Германии в период восточного кризиса 1875-1878 гг. - 100 лет освобождения балканских народов от османского ига. М.,1979.

114. Виноградов К.Б. Европейская дипломатия в период ближневосточного кризиса 1875-1878 гг. Историографический обзор. - Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1981, Вып. 6.

115. Виноградов К.Б., Науменко O.A. На службе британского колониализма (Страницы политической биографии лорда Солсбери). - Новая и новейшая история. М.,1981, № 1-2.

116. Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII - начало XX в. М.,1978.

117. Вяземская Е.К. Российская дипломатия и вопрос об автономии Боснии и Герцеговины в 1876 году. - Советское славяноведение. М.,1984, № 1.

118. Вяземская Е.К. Босния и Герцеговина. - Формирование национальных независимых государств на Балканах. Конец XVIII - 70-е годы ХЗХ в. М.,1986.

119. Гейсман П.А. Славяно-турецкая борьба 1876-77-78 гг. и ее значение в истории развития славянского вопроса. 4.1. СПб., 1887.

120. Глебов В.А. Основные черты и приемы германской политики на Балканах в конце XIX в - начале XX в. - Германская восточная политика в новое и новейшее время.

121. Данченко С.И. Борьба за новую конституцию Сербии и Россия (80-е гг. XIX в.) - Советское славяноведение. М,1985,№ 2.

122. "Дранг нах Остен" и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в 1871-1918 гг. М.,1977.

123. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. Т.2. М, 1896.

124. Залышкин М.М. Внешняя политика Румынии и румыно-русские отношения 1875-1878. М, 1974.

125. Зайцев В.В. Русско-сербские отношения конца 70-х - начала 80-х гг. XIX века в русской дореволюционной публицистике и историографии. - Etudes balkanigues. Sofia, 1983, №3.

126. Зайцев B.B. Некоторые вопросы русско-балканских отношений 70-х годов XIX в. - начала XX в. в буржуазной историографии. - Вопросы истории СССР. Харьков, 1989, Вып.34.

127. Итоги и задачи изучения внешней политики России. - Советская историография. М, 1981.

128. Карасев A.B. Сербское государство на пути к парламентаризму 1858-1878 гг. -Формирование национальных независимых государств на Балканах. Конец XVIII - 70-е годы XIX в. М, 1986.

129. Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX в. М, 1974.

130. Кондратьева В.Н. К истории первых лет оккупации Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией (1878-1879). - Балканские народы и европейские правительства в XVIII - начале XX в. М, 1982.

131.Кофос Э. Россия и эллинизм в период Восточного кризиса 1875-1878 гг. -Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции. М, 1989.

132. Кургинян Е.А. Борьба англо-австро-венгерской группировки против России в период между Сан-Стефанским миром и Берлинским конгрессом (март-июль

1878 г.). - Ученые записки Московского областного педагогического института им.Н.К.Крупской, 1967, Т.189, Вып.9.

133. Манфред А.З. Образование русско-французского союза. М., 1975.

134. Нарочницкий A.JI. Балканский кризис 1875-1878 гг. и великие державы. -Вопросы истории. М., 1976, №11.

135. Никитин С.А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50-70-е годы XIX в. М„ 1970.

136. Овсяный Н.Р. Русское управление в Болгарии в 1877-78-79 гг. Т. 1-3. СПб., 1906-1907.

137.0руджиев Г. Из истории политики Бисмарка в восточном вопросе в 18701890-х гг. - Вопросы истории внешней политики СССР и международных отношений. Сборник статей памяти В.Н.Хвостова. М., 1976.

138. Очерки политической истории Румынии. 1859-1944. Кишинев, 1985.

139. Палоташ Э. Австро-Венгрия и Балканы в конце XIX в. - Astes du premier Congrès international des études balkanigues et sud-est européennes. Sofia, 1969, T.4.

140.Поплыко Д.Ф. Боснийско-герцеговинское восстание и русско-турецкая война 1877-1878 гг. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и Балканы. М., 1978.

141.Поплыко Д.Ф. Боснийско-герцеговинское восстание 1875-1876 гг. и национально-освободительные движения на Балканах. - Освободительные движения на Балканах. М., 1978.

142. Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX в. M.-JL, 1960.

143. Румыния в войне за независимость 1877-1878. Бухарест, 1983.

144. Селищев A.M. Греко-болгарские отношения в Македонии в 1870-80 годах (Из консульских донесений). - Македонски преглед. София, 1931, №3.

145. Сенкевич И.Г. Албания в период восточного кризиса (1875-1881 гг.). М., 1965.

146. Сенкевич И.Г. Из истории освоботительной борьбы в Западной Македонии и Косове в 1878-1881 гг. - Славянское источниковедение. М., 1965.

147. Серова О.В. От Тройственного союза к Антанте. М., 1983.

148. Силин A.C. Экспансия Германия на Ближнем Востоке в конце XIX в. М., 1971.

149. Смирнова Н.Д. Документы АВПР о Призренской лиге (1878-1881). -Балканские народы и европейские правительства в XVIII - начале XX в. М, 1982.

150. Смирнова Н.Д. Албания. - Формирование национальных независимых государств на Балканах. Конец XVIII - 70-е годы XIX в. М, 1986.

151. Соловьев H.H. Очерк турецко-черногорской войны 1876 и 1877 гг. СПб, 1898.

152. Струкова K.JI. К истории русско-сербских межгосударственных отношений в 1875 г. - Балканские народы и европейские правительства в XVIII - начале XX в. М, 1982.

153. Струкова K.JI, Хитрова Н.И. Сербия и Черногория в войне с Турцией (18761878 гг.). - Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и Балканы. М, 1978.

154.Тамамшев И. Политическая судьба Константинополя, балканских народов и отношение их к России и западноевропейским государствам. СПб, 1887.

155. Татащев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб, 1890.

156. Татищев С.С. Император Александр II. Т.2. СПб, 1903.

157. Туполев Б.М. Экспансия германского империализма в Юго-Восточной Европе в конце XIX - начале XX в. М, 1970.

158. Туполев Б.М. Багдадская железная дорога и экспансия германского империализма в конце XIX - начале XX в. - Исследования по истории германского империализма начала XX века. М, 1987.

159. Фрейдзон В.И. К истории боснийско-мусульманского этноса. - Фомирование наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М, 1981.

160. Хвостов В.М. Кризис внешней политики Бисмарка. - Историк-марксист. М, 1934, Т.5.

161. Хвостов В.М. История дипломатии. Т.2. М, 1963.

162. Хвостов В.М. Внешняя политика России от окончания Берлинского конгресса до заключения франко-русского союза (1878-1893 гг.). - Проблемы истории внешней политики России и международных отношений. М, 1977.

163. Хитрова Н.И. О русской помощи Черногории в период Восточного кризиса 1875-1878 гг. - Развитие капитализма и национальные движения в славянских странах. М, 1970.

164. Цехмистренко С.П. Греческий фактор во внешней политике России в период восточного кризиса 1875-1878 гг. - Россия и славяне: политика и дипломатия. М., 1992.

165. Червенков H.H. Идеи и программы болгарской государственности в 1850 -середине 1870-х годов. - Формирование национальных независимых государств на Балканах. Конец XVIII-70-e годы XIX в. М., 1986.

166. Чернов СЛ. Россия на завершающем этапе восточного кризиса 1875-1878 гг. М., 1984.

167. Шпаро О.Б. Захват Кипра Англией. М., 1978.

168. АлексиЬ-Пе]кови11 Л. Спрско питанье и интереси веоиких сила. - Cpönja у завершшу фази велике источне кризе (1877-1878). - Београд, 1980.

169. Барболов Г. Добруджа през периода 1878-1885 г. Военно-исторически сборник. София, 1984, №1.

170.Битоски К. Цариградската конференций. - Македошуа во Неточна криза 1875-1881. Скоще, 1978.

171.Битоски К. Македониуа во времето на голямата Неточна криза (1875-1881). Скоще, 1982.

172.Божинов В. Борбата на българския народ за национално освобождение и единство. - Освобождението наБългария 1878-1968. София, 1970.

173. ВасилевиЬ. Српска ]авност о Македонии а у Неточно] кризи (1875-1878). -Македошуаво Неточна криза (1875-1878). Qconje, 1978.

174. Венев К. Повелението на сръбското правителство през Руско-турската война (1877-1878 г.). Исторически преглед. София, 1982, №5.

175. Во]водиЬ М. Срби]а и албанско питань е KpajeM XIX века. - Срби]'а и албанци у XIX и почетком XX века. Београд, 1990.

176. Byjo BHh Д.Црна Гора и Француска 1860-1914. Цетинье, 1971.

177.Вуки11 J. Црна Гора на Берлинском Конгресу 1878. - Записи. Цетинье, 1928, Кн.2, св.5.

178. Вуксан Д. Црна Гора и Срби]а у год 1876. - Записи. Цетинье. 1929, Кн.2, св.4.

179. ВукчевиЬ М. Црна Гора и Херцеговина у очи рата 1874-1876. Цетинье, 1950.

180. ВучковиЬ B.J. Миси)а .(ована МариновиИ а у Петрограду 1876. - Jugoslovenska revija za medunarodno pravo. Beograd, 1957, №3.

181. Гавранови11 Б. Босна и Херцеговина у доба аустроугарске окупаци] е 1878. год. Сара ево, 1973.

182. Дамянов С. Европейската дипломация и русско-турската война 1877-1878 г. -Военноисторически сборник. София, 1967, №2.

183. Дамянов С. Франция и българската национална революция. София, 1968.

184. Дамянов С. Дипломатическата подготовка на Освободителната война. -Военноисторически сборник. София, 1977, №1.

185. Дамянов С. България във френската политика 1878-1918. София, 1985.

186. Данова Н. Националният въпорс в гръцките политически програми през XIX век. София, 1981.

187. ДашиЬ М. Македоища у източно] кризи 1875-1881. године. - Исторщски записи. Титоград, 1978, №1-2.

188. Димитров С. Албанската Лига и Източна криза - Исторически преглед. София, 1978, №4.

189. Доклестик Л. Српско-македонските односи во 19 век. CKonje, 1973.

190. Дьосеги И. Българският въпрос в австро-унгарската външна политика след Санстефанския мир (1878-1879 г.). - Исторически преглед. София, 1964, №1.

191. EopheBHh В. Cponja на Берлинском конгресу. Београд, 1890.

192. EopheBHh В. Прилози за историку спол не политике нове српске државе. IX. Србща на Берлинском конгресу. Београд, 1895.

193. EopheBHh В. Црна Гора и Аустрща 1814-1894. Београд, 1924.

194. ЕкмечиЬ М. Устанак у Босни 1875-1878. CapajeBO, 1960.

195. Живанови!} Ж. Политичка истори)а Cpônje у друго] половини деветнаестог века. Кнь. 1-2. Београд, 1924.

196. Живо jHHOBnh Д. Вениамин Дизраели и ¡ужнословенски народи у време велике источне кризе 1875-1878. Нови Сад, 1976.

197. Живо jHHOBnh Д. Политика британске владе према Србищ 1878. године. -Cp6njay завршно j фази велике источне кризе (1877-1878). Београд, 1980.

198. ИлиЬН.П. ОслобоЬенье]ужне Cpônje 1877-1878. Београд, 1977.

199.Йовеска M. Тракия в политиката на България и Греция (1878-1919 г.). -Исторически преглед. София, 1991, №3.

200. JaKiirah Г. Босна и Херцеговина на Берлинском конгресу. Београд, 1955.

201. .ТакшиЬ Г, ВукчковиЬ В. Сиол на политика Cp6nje за владе кнеза Михаила: Први Балкански савез. Београд, 1963.

202. JoBaHOBHh Р. Политически односи Црне Горе и Cpônje 1860-1878. Цетинье,

1977.

203. JoBaHOBHh Сл. Српско-бугарски рат. Расправа из дипломатские исторще. Београд, 1901.

204. Кирил патриарх български. Българската екзархия в Одринско и Македония след Освободителната война 1877-1878.

205.Козменко И.В. Ру ската дипломация и формирането на българската държавност след Освобождението. София, 1982.

206. Косев К. Бисмарк, Източният въпрос и българското освобождение (18561878). София, 1978.

207. Крачунов К. Сан-Стефанският мир. София, 1923.

208. Кузманова А. Добруджанският въпрос (1878-1944 г.). - Военноисторически сборник. София, 1993, №1.

209. Лалков М. Австро-унгарската дипломация и сръбско-българската война 1885 година. - Военноисторически сборник. София, 1985, №4.

210. Лапе Л. Внатрешната положба во Македошуа за време на Источната криза. -Македонка во Источната криза 1875-1881. Qconje, 1978.

211. Матковски А, Ангелакова П. Извесштак на итали]'анските конзули од Солун и Кавала от 1870 до 1881. година. - Гласник. Qconje, 1974, №2.

212. МикШ Б. Призренска лига и аустроугарска окупащф Босне и Херцеговине и запоседань е Новопазарског санцака (1878-1879. године). - Balcamca. Belgrade,

1978, №9.

213.Миноски M. Плановите на Австро-Унгари а за директна железничка врска Виена-Солун преки Босна (1869-1902). - Гласник. Qconje, 1974, №3.

214.Миноски М. Ставот на Австро-Унгари]а спрема Македошуа во Источната криза. - Македонка во Источната криза 1875-1881. Qconje, 1978.

215.Миноски М. Политиката на Австро-У нгари] а спрема Македонка и македонскою пражанье (1878-1903). Скопле, 1982.

216. Пандевски М. Македони]а во мегнународните спогодби и договори во времето на Источната криза. - Македонка во Источната криза 1875-1881. Скоще, 1978.

217. Панайотов И. Към дипломатическата история на Цариградската конференция. - Известия на Институт за българската история. Т.6. София, 1956.

218. Панайотов И. Англия и Русия в навечерието на Освободителнато война. -Исторически преглед. София, 1957, №1.

219. Панайотов И. Освобождението на България и европейската дипломация. -Освобождението на България от турско иго. 1878-1958. София, 1958.

220. Панайотов И. Из дипломатическата история на Сан-Стефанския договор. -Исторически преглед. София, 1966, №5.

221. Панайотов И. Англия и Русия през време на Освободителната война. -Исторически преглед. София, 1966, №3.

222. Панайотов И. Руската дипломация и Освобождението на България. -Военноисторически сборник. София, 1967, №6.

223. Панайотов И. Из дипломатическата подготовка на Берлинския конгрес. -Исторически преглед. София, 1968, №2.

224. Панайотов И. Към дипломатическата история на Берлинския конгрес. -Исторически преглед. София, 1977, №5-6.

225. Панд ев К. Националноосвободителното движение в Македония и Одринско 1878-1903. София, 1979.

226.Пандев К. Народностна дейност на българската ехзархия (1878-1902 г.). -Исторически преглед. София, 1986, №1.

227. Пантев А. Англо-руските отношения и Освободителната война. - Исторически преглед. София, 1977, №5-6.

228. nejaHOBHh Г. Становишто Босне и Херцеговине. Београд, 1965.

229. Петров М., Стоянов И. Сръбските погранични претенции след Освобождението (1878-1879). - Военноисторически сборник. София, 1980, №1.

230. Плана Е. Покрети и устанци албанаца у врезе источне кризе 1875-1877. и отпор против санстефанског уговора. -Србща у завршо] фази велике источне кризе (1877-1878).

231. Поплазаров Р. Грчка политика спрема Македония во второта половина на XIX и почетоког на XX век. Скоп]е, 1973.

232. Поплазаров Р. Македошца и ослободителните борби и во|ни на другите jyгocлoвeнcки зем^ во периодог од 1875 до 1878 година. - Исторща. Скоп ]е, 1975, №1.

233. Поплазаров Р. Востанички и други вооружени акции во Македонии а во 1878 според грчки конзулски извештаи. - Македошца во Неточна криза 1875-1881. Скоще, 1978.

234. Поплазаров Р. Македонското Кресненско-разлошко востание. Скоще, 1979.

235. Попов Ж. Националноосвободителни прояви на българите от Северна Добруджапрез 1878-1912 година. - Военноисторически сборник. София, 1989, №4.

236. Попов Ч. Францу ска и Србща 1871-1878. Београд, 1974.

237. РадониЬ I. Босна и Херцеговина на Берлинском конгресу. (Расправа из дипломатске истори]е). Београд, 1955.

238. РажнатовиЬ Н. Питанье Новопазарског санцака на завршетку велике источне кризе. - Срби]а у завршно] фази велике источне кризе (1877-1878). Београд, 1980.

239. Росети Р. Из неиздадената преписка на сръбския княз Милан с полковник Катаржи през войната 1877/78 година. София, 1939.

240. Скоко С. Улога српске войске у руско-турском рату 1877-1878. године. -Срби]а у завршно] фази велике источне кризе (1877-1878). Београд, 1980.

241. Сто^анчевиЬ В. О потреби изучавана другог српско-турског рата 1877/78. године. - Истори]ски гласник. Београд, 1976, №1-2.

242. Сто]анчевиЬ В. Миси]а генерала Милочка Ленуанина у Сан-Стефану през заключень е руско-турског уговора 1878. године. - Годишнь ак града Београда. Т.24. Београд, 1977.

243. Сто]анчеви11 В. Прво ослобо енье Косова од стране српске Bojcice у рату 18771878. - Cp6nja у завршно] фази велике источне кризе (1877-1878). Београд, 1980.

244. Сто]анчевиЬ В. Србща и Бугарска од Санстефанског мира до Берлинског конгреса. Београд, 1986.

245. Сто]анчеви11 В. Cp6njan Бугари. 1804-1878. Београд, 1988.

246. Съединението и Сръбско-българската война 1885. Библиография. София, 1985.

247. Тодоров Н. Априлското въстание и гръцката общественост. - Априлското въстание 1876-1966. София, 1966.

248. Трайков В. Априлскоте въстание 1876, Източна криза и балканските народи. -Военноисторически сборник. София, 1976, №1.

249. Тра]ановски А. Политиката на Бугарската егзархща во Македошуа (18701893). - Истор^а. CKonje, 1980, №2.

250. ТрньаковиЬ М.Карактеристике партизанских де)става у Македонии у времену 1875-1881. године. - Македошуа во Источната криза 1875-1881. - CKonje, 1978.

251. Храбак Б. Црна Гора и Албанаси у неточно] кризи 1875-1878. Титоград, 1978.

252. Храбак Б. Први извешта]и дипломата великих сила о Призренско Лиги. -Balkanica. Belgrade, 1978, №9.

253. Храбак Б. Католички Арбанаси за време источне кризе (1875-1878). -Исторщски записи. Титоград, 1978, №1-2.

254. Храбак Б. Ида^е о apoaHauiKoj аутономии 1876-1880. - Историйки часопис. Кн.25-26. Београд, 1978-1979.

255. Храбак Б. Арбанаси католици и Призренска лига (1878-1881). - Cp6nja у завршно] фази велике источне кризе (1877-1878). Београд, 1980.

256. Христов А. Генезата и развитокот на иде] та за автономи) а и будень ето на македонската национална мисла (1871-1881). - Македонща во Источната криза 1875-1881. Скоще, 1978.

257. Христов X. Два проекта за държавно устройство на България от 1876 г. -Известия на Института по история при Българската Академия на Науките. Т.16-17. София.

258. Христов X. Освобождението на България и политика на западните държави

1876-1878. София, 1968.

259. Христов X. Българският въпрос на Цариградската конференция. -Освобождението на България. София, 1970.

260. Христов X. Ретроспекция и анализ на санстефанския договор от 3 март 1878 г. - Военноисторически сборник.

261. Цамбазовски К. Одборот на Стара Срби]а и Македонща и македонского прашанье од 1877-1881 г. - Македони]а во Источната криза 1875-1881. Qconje, 1978.

262. ЧубриловиИ В. Босаески устанак 1875-1878. Београд, 1930.

263. Шарова К. Априлското въстание и борбата за освобождение на другите южнославянски народи. - Априлското въстание 1876-1966. София, 1966.

264. Annuaire diplomatigue de l'Empire de Russie pour l'année 1878. St.-Pétersbourg, 1878.

265. Arsh G.L. Sabouroff on his mission in Greece during the eastern crisis of 1870's.-Symposium historigue international. La derniere phase de la crise orientale et l'hellénisme (1878-1881). Athènes, 1983.

266. Bartl P. Die albanischen muslime zur zeit der nationalen Unabhängigkeitsbewegung (1878-1912). - Albanische Forschungen. T.8. Wiesbaden, 1968.

267. Berindei D. Cucerira independentei României (1877-1878). Bucuresti, 1967.

268. Bilesco G. Histoire d'une frontière. La Roumanie sur la rive droite du Danube. P., 1883.

269. Bibesco G. Iarasi Arab-Tabia si gukernul român. Bucuresti, 1884.

270. Bindreiter U. Die diplomatischen und Wirtshaftlichen Beziehungen Zwischen Österreich. - Ungarn und Rumänien 1875-1888. Wien-Köln-Graz, 1976.

271. Blask C.E. The Establishment of Constitutional Government in Bulgaria. L., 1946.

272. Bossy R.V. Politica Externa a Româiei intre anii 1872-1880, privita delà agentia diplomatica din Roma. Bucuresti, 1928.

273. Bratianu G.J. Le problème des frontières russo-roumaines pendant la guerre de

1877-1878 et au Congrès de Berlin. Bucuresti, 1928.

274. Buckle G. The Life of Disraeli. V.6. L.-N.Y., 1920.

275. Buda A. Albanien und die Balkankrise der Jahre 1878-1881. - Etudes historigues. Sofia, 1969, №4.

276. Caillers C. Lapolitigue balkanigue de l'Italia entre 1875 et 1914. Fribourg, 1950.

277. Cazan Gh. - Reprezentantele diplomatice aie României.T.l. Bucuresti, 1967.

278. Cecil Gw. Life of Robert Marguis of Salisbury. V.2-4. L., 1932.

279. Charmatz R. Geschichte des auswärtigen Politik Österriech in 19 Jahrhundert. T.2. Lpz.-B., 1914.

280. ChialaL. Pagine di storia comtemporanea. V.3. Torino, 1898.

281. Corti E.C. Alexander von Battenberg. Sein Kampf mit Zaren und Bismarck. Wien, 1920.

282. Corti E.C. The Downfall of Three Dynasties. L., 1934.

283. Corti E.C. Leben und Liebe Alexanders von Battenberg. Graz-Salzburg-Wien, 1950.

284. Crampton R.J. Bulgaria, 1878-1918. N-Y., 1983.

285. Dakin G. Unifacation of Greece 1770-1923. L., 1972.

286. Decleva F. Droite et gauche en Italie face a la crise d'histoire moderne et contemporaine. T.27. P., 1980.

287. Diôszegi I. Österreich-Ungarns Aussenpolitik wähend der Bulgarischen Krise 1885-1887. - Actes du premier Congrès international des études balkanigues et sud-est eropéennes. T.4. Sofia, 1969.

288. Diôszegi I. Der Balkan in den österreichisch-russischen Beziehungen in Jahren 1875-1876. - Македонка во источната криза 1875-1881. öconje, 1978.

289. Diôszegi I. Hungarians in the Ballhausplatz. Budapest, 1983/

290. Diôszegi I. Kâlnoky, Andrâssy und die bulgarische Krise 1885-1887. - Bulgarian historical Review. Sofia, 1985, №3.

291. Durman K. Illusion. Russian Policies Towards Bulgaria in 1877-1887. Stockholm, 1988.

292. Erdman A. Nicolai Karlovich Giers, russischen Ausenminister, 1882-1895. -Leitschrift fur Ostenröpaische Geschichte. H.4. В., 1935.

293. Georgévitch V. La Serbie au Congrès de Berlin. - Revue d'histoire diplomatigue. P., 1891, №5.

294. Gorianov S. La question d'Orient â la vaille du Traité de Berlin (1876-1878) d'après les archives Russes. P,1948.

295. Grillandi M. Francesco Crispi. Torino, 1969.

296. Harris D. A Diplomatie History the Balkan Crisis of 1875-1878: The first years. L.,1936.

297. Haselmayr F. Diplomatische Geschichte des Zweiten Reiches von 1871-1918. Teil. 1. Buch 3. München, 1939.

298. Hünigen G. Nikolaj Pavlovic Ignat'ev und die russische Balkanpolitik 1875-1878. Göttingen-Zürich-Franlcfurt, 1968.

299. Israel L. England und die Orientalische Dreibund. 1887-1896. Stuttgardt, 1937.

300. Jelavich B. A Century of Russian Foreign Policy 1814-1914. Philadelphia-New-York, 1964.

301. Jelavich B. The Ottoman Empire, the Great Powers and the straits Question 18701887. Bloomington-London, 1971.

302. Jelavich B. Russia, Britain and the Bulgarian Question 1885-1888. Süd-Ostdentsche Forschungen, Bd.32.

303. Jelavich B. Romania at the Congress of Berlin. Mainz, 1978.

304. Jelavich B. Russia and the formations of the Romanian national state 1821-1878. Cambridge, 1984.

305. Jelavich B. Russia's Balkan entanglements, 1806-1914. Cambridge, 1991.

306. Jelavich Ch. Tsarist Russia and Balkan Nationalism: Russian Influence in the International Affairs of Serbia and Bulgaria, 1879-1886. Berkley-Los-Angeles, 1958.

307. JorgaN. Histoire de Roumains et de la Romanité orientale, V.10. Bucarest, 1945.

308. Kennedy A.L. Salisbury 1830-1903. L.-N.Y., 1971.

309. Kofos E. Greece and the Eastern Crisis 1875-1878. Thessaloniki, 1975.

310. Kos F.-J. Die Politik Österreichs-Ungarns während der Orientkrise 1874/75-1879. Köln, 1984.

311. Kuran E. La politique d'Abdul-Hamid II dans la crise d'Orient (1876-1878).-Revue d'histoire moderne et contemporaine. P,1980, № 27.

312. La politica estera italiana. 1875-1916. Bitonto, 1916.

313. Lascaris S. La politique exterieure de la Grèce avant et après le congrése de Berlin. 1875-1881. P.,1924.

314. Lowe C. TheReluctant imperialists. British Foreign Policy 1878-1902. V.l. L.,1976.

315. Macin V. Mouvements nationaux et sociaux roumains au XIXe siècle. Bucarest, 1971.

316. MacKenzic D. The Serbs and Russian Pan-Slavism 1875-1878. Itvasa, New-York, 1967.

317. Markopouls G.J. Kong George I and the Expansion of Greece, 1875-1881. - Balkan studies. Thessaloniki, 1968, №1.

318. Mazzetti M. L'escrito italiano nella Triplice Alleanza. Napoli, 1974.

319. Medicott W.N. The Mediterranean Agreement of 1887. - Slavonic and East European Review. L.,1926, June.

320. Medlicott W.N. Austria-Hungary and the War Danger of 1887. - Slavonic and East European Review. L., 1927, December.

321. Medlicott W.N. The Congress of Berlin and After. A Diplomatic History of the Near Eastern Settlement. 1878-1880. L., 1938.

322. Medlicott W.N. The Powers and the Unification of tne Two Bulgarias 1885. - The English Historical Review. L., 1939, №213-214.

323. Medlicott W.N. Bismarck, Gladston and the Concert of Europe. L., 1956.

324. Miller W. The Union of the Two Bulgarias 1878-1887. Miller W. The Ottoman Empire and its Succesors 1801-1927. L., 1966.

325. Millman R. Britain and the Eastern Question, 1875-1878. Oxford, 1979.

326. Mori R. La politica estera di Francesco Crispi (1887-1891). Roma, 1973.

327. Nola C. Contrasi politici in Europa dopo il 1870e azione diplomatica dell'Italia nella crisi d'Orienta e nel congresso di Berlino del 1878. Roma, 1956.

328. Palotas E. Az Osztrak-Magyar Monarchia balkani politikaja a berlini Kongresszus utan 1878-1881. Budapest, 1982.

329. Palotas E. Die Donaufrage in der internationalen Politik vom Berlin Kongress bis zur Londoner Konferenz (1878-1883). - Etudes historiques Hongroises. T.2. Budapest, 1985.

330. Rizaj S. The Albanian League of Prisrend in the English Documents (1878-1881). Priahtine, 1978.

331. Römer K. England und die europäischen Mächte im Jahre 1887. Aarau, 1957.

332. Rupp G.H. Wavering Friendship: Russia and Austria 1876-1878. Cambridge, 1941.

333. Schauderl H.D. Die Albanienpolitik Österreich-Ungars und Italiens 1877-1908. -Albanisch Forschungen. Wiesbaden, 1971, № 9.

334. Schinner W. Der österreichisch-italienische Gegensaß auf dem Balkan und der Adria 1875-1876. Sttutgart, 1936.

335. Seton-Watson R.W. Britain in Europe 1789-1919. Cambridge, 1938.

336. Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladston and the Eastern Question. L., 1962.

337. Skendi S. The Albanian awakening 1878-1912. Princeton, 1967.

338. Smith C.L. The Embassy of Sir William White at Constantinople 1886-1891. Oxford, 1954.

339. Sosnosky Th. Die Balkanpolitik Österreich-Ungarns seit 1866. Bd.2. Sttutgart-Berlin, 1914.

340. Stojanovic M.D. The great Powers and the Balkans 1875-1878. Cambridge, 1939.

341. Summer B.H.Russia and the Balkans 1870-1880. Oxford, 1937.

342. Sutherland Edwards H. Sir William White. L., 1902.

343. Taylor R. Lord Salisbury. L., 1975.

344. Wertheimer E. Graf Julius Andrasy. Bd. 1-3. Sttutgart, 1913.

345. Wirthwein W.G. Britain and the Balkan Crises 1875-1878. N.-Y. - L, 1935.

346. Wolten H. Bismarcks Außenpolitik 1871-1881. B., 1983.

347. Woodward E.L. The Congress of Berlin, 1878. L., 1920.