Ф.М. Достоевский в художественном мире М.П. Арцыбашева тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Малкина, Ольга Юрьевна

• Малкина, Ольга Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Малкина, Ольга Юрьевна

Введение.

Глава 1. Творческое преобразование М. П. Арцыбашевым литературных традиций Ф. М. Достоевского.

§ 1. Творческие принципы Достоевского в зеркале художественного мира Арцыбашева.

§2. Тематические параллели и пересечения в творчестве Достоевского и Арцыбашева.

Глава 2. Этическая оппозиция христоподобного героя и «сверхчеловека» в творчестве Ф. М. Достоевского и М. П. Арцыбашева.

§1. Образ героя-альтруиста в рассказе Арцыбашева «Смерть Ланде» и «положительно прекрасный человек» в романе Достоевского «Идиот».

§2. Владимир Санин и принцип «все дозволено».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ф.М. Достоевский в художественном мире М.П. Арцыбашева»

Принадлежа к плеяде писателей старшего поколения, Михаил Петрович Арцыбашев наряду с М. Горьким, JT. Андреевым, А Куприным, подводя итоги и пересматривая идеалы своих предшественников, участвовал в становлении эстетики и поэтики прозы конца XIX в.

Уже ранние рассказы Арцыбашева свидетельствовали о чуткой вос-^ приимчивости к проблематике и стилю русской литературной классики в целом - от Пушкина и Лермонтова до Толстого и Чехова. Очевидная связь творчества Арцыбашева с наследием других писателей понималась, однако, главным образом в плане влияний, подлежащих преодолению, - как ученичество. Большинство критиков, отмечавших разнообразные арцы-башевские заимствования, в прямой зависимости от собственной принадлежности к какому-либо идейному лагерю и личной симпатии или ! антипатии к писателю, в оценке этого явления колебались от жестких обвинений в литературном воровстве, эпигонстве до хвалебного подчеркивания явной преемственности образов и мотивов произведений Арцыбашева, констатации того факта, что молодой автор, несомненно, представляет собой «крупную литературную величину» [95; 24]\

Так, довольно неприязненно об Арцыбашеве-художнике отзывалась Зинаида Гиппиус, определяя его творчество как «резко упрощенный парафраз» [140; 117].

С. Венгеров, с похвалой отзываясь о ранних рассказах писателя, в последующих его произведениях отметил излишнее подражание стилю Льва Толстого [133; 87].

Безобразную помесь Базарова и Марка Волохова» усмотрел в главном герое романа Арцыбашева «Санин» А. Ачкасов [17; 25].

1 Здесь и далее первая цифра в скобках означает номер источника в библиографическом списке, вторая -номер страницы

А. В. Амфитеатров в книге «Новый народ и его певцы» противопоставил двух писателей «антиподов» - Алексея Толстого и Арцыбашева, подчеркнув самобытность, «отсутствие внутренней подражательности» в творчестве первого и «ловкость в приспособлении к чужому песеннику» второго [115; 344]. Амфитеатров увидел причину «подражательности» Арцыбашева в соблазнительном богатстве «выбора синтезов», свойственном началу нового века: «Маркс, Ницше, самозавершенный, наконец, Толстой, познание Ибсена, аморальный бунт эстетики принесли новые лозунги - средоточия для атомистического наблюдения и кружащихся вокруг него идей» [116; 113].

В том же ключе объясняет «вторичность идей, тематики, мотивов, образов» писателя 3. М. Зоркая, уделившая анализу его творчества главу в своей книге «На рубеже столетий: У истоков массового искусства в России 1900 - 1910 гг.» [148; 144]. «Эволюция писательства М. Арцыбашева наглядно иллюстрирует смену идей, веяний и просто литературной моды времени, - пишет Зоркая, - беллетрист подхватил веяния, идеи, носившиеся в воздухе и начинавшие получать развитие в России 900-х годов» [148; 152].

Кроме привлекавших особое внимание русской интеллигенции на рубеже столетий идей Шопенгауэра и Ницше, Зоркая отмечает связь произведений начинающего автора с рядом писателей-современников: «Социально обличительные, обращенные к жизни «низов» арцыбашевские рассказы 1902 - 1905 гг. в той же степени, как к чеховской прозе, примыкали к кругу «Знания», испытывали на себе влияние тематики, материала, стилистики М. Горького (как, например, «Из подвала» - рассказ 1903 г., прямо навеянный Горьким), а также имели прямую, точнее - прямолинейную — связь с идеалами толстовства» [148; 143].

По мнению исследовательницы, это качество произведений Арцыбашева служит ярчайшим доказательством принадлежности писателя к второсортной», бульварной литературе. Оговаривая естественное свойство художественного процесса обращаться к «темам вечным, образам традиционным, коллизиям, уходящим в глубь веков», Зоркая утверждает, что заимствования Арцыбашева, как и легкость перехода «от одних идей, вдохновивших такой-то рассказ, к совершенно другим идеям, вызвавшим к жизни рассказ следующий» [148; 143-144] - вовсе не свидетельство творческих исканий, а паразитическое пользование готовыми схемами.

Сам Арцыбашев не только признавал, но и постоянно подчеркивал демонстративную преемственность своего творчества и нарочитые намеки на темы и образы русской классической литературы, называл себя «единственным представителем экклетизма» среди писателей. Образы, мотивы, художественные приемы мастеров русского реализма тщательно изучаются Арцыбашевым и в том или ином виде включаются в собственную художественную систему.

Не шел ли Арцыбашев сознательно на конфликт с уходящей эпохой, с традицией и с массовыми вкусами, этой традицией воспитанными?», -этот вопрос сформулирован исследовательницей экзистенциального сознания в русской литературе В. В. Заманской, высказавшей предположение, что арцыбашевский «Санин» - своего рода «вариант эпатирующего на рубеже веков брюсовского возгласа «О, закрой свои бледные ноги.», футуристического порыва «сбросить с парохода современности Пушкина, Толстого, Достоевского и проч. и проч.» [40; 182]? Как полагает Заманская, писатель намеренно, вполне осознанно «кощунствует», посягает на «нерушимую» традицию, «сюжеты, типы, проблемы художественного сознания XIX века Арцыбашевым ставятся под сомнение и даже откровенно оспариваются» [40; 184].

Сформулированная Заманской гипотеза, несомненно, интересна и требует всестороннего изучения. И хотя данная работа не представляет исчерпывающего заключения, насколько осознанно и в какой степени оспаривались Арцыбашевым «сюжеты и типы» предшествующей литературы, в частности творческое наследие Федора Михайловича Достоевского, в ходе исследования мы должны придти к более или менее определенному ответу: общность тем и мотивов, родство художественных типов, сходство творческих приемов - для Арцыбашева всего лишь «эстетическая игра» или же наследование «пафоса, логики и характера творческого поиска, схожесть интерпретации проблемы, единство познания мира» [75; 6], т. е. не что иное, как следование традиции Достоевского, а «кощунство» и «эпатаж» объясняются, во-первых, естественным желанием художника быть оригинальным, и во-вторых, всячески подчеркиваемой писателем предельной искренностью в высказываниях как в жизни, так и в творчестве.

Терминологическая база наших рассуждений, соответственно, связана с понятием интертекстуальности (используемым в широком значении -как открытость одного текста по отношению к другому тексту) и интертекстуальных связей, к которым относятся реминисценции, аллюзии, дословное и модифицированное цитирование, парафраза, перверсия, сюжетное варьирование и т. д.

Подчеркнутая откровенность разноуровневых заимствований из Достоевского во многих произведениях Арцыбашева не может не обратить на себя внимания. Эта особенность - как бы один из признаков стиля Арцыбашева, откровенного во всем, в том числе и в открытом провозглашении наследственных связей, обнажении литературных корней тех приемов, при помощи которых совершается свое собственное осмысление современности.

Необходимо заметить, что именно на рубеже XIX-XX веков происходит «реабилитация» Достоевского-художника и философа, закрепляется восприятие недооцененного ранее писателя как гения, которого можно судить только по законам, созданным им самим, а не по тем привычным эстетическим правилам, с помощью которых многие современники писателя пытались осуждать недостатки его произведений.

Вопросы, сформулированные Достоевским, на пороге XX века продолжали стоять в русской литературе с открытой обнаженностью. Писатель как никто другой оказался созвучен духу времени, ощущениям катастрофичности бытия, размышлениям о судьбе отдельного человека, занимавшим множество самых разных творческих умов, от неореалистов до ярых сторонников радикального обновления искусства.

Как заметил В. А. Келдыш, «обнаруживая неприменимость к нему (к

Достоевскому - О. М.) устоявшихся эстетических мерил, критика рубежа веков увидела в «фантастическом реализме» писателя, «реализме в высшем смысле», соединение творческого метода, освященного традициями классического XIX литературного века, с экспериментом, предсказывавшим поэтику нового века, поэтику сдвигов и деформаций» [158; 112].

Идейно-художественное наследие Достоевского оказалась глубоко причастным к творческим исканиям Л. Андреева и А. Ремизова, Е. Замятина и Ф. Сологуба, Л. Андреева, М. Горького, Д. Мережковского и многих других.

Восприятие творчества Арцыбашева в свете традиций Достоевского закрепляется практически одновременно с появлением первых откликов на его произведения. Вопрос о преемственности между наследием Достоевского и прозой Арцыбашева поднимался преимущественно в плане выявления сходства отдельных мотивов и образов, наличия разнообразных реминисценций.

Одним из первых заметил родственность Арцыбашева и Достоевского Д. В. Философов. Анализируя творчество «пессимистов пола» ( к которым отнес и Арцыбашева) в современной литературе, критик писал, что «новейшие писатели-пессимисты» унаследовали «страдания «Идиота», «Братьев Карамазовых», «Подростка» [90; 26-27].

A. Ачкасов, обращаясь к эротической стороне произведений Арцы-башева, находил нечто общее между его персонажами и героями Достоевского: «Если романы Достоевского, при всех своих высоких достоинствах, грешат против художественной правды тем, что все персонажи этих романов представляют собой психопатов, - все действующие лица «Санина» изобличают в его авторе аналогичную погрешность против художественной правды: все они - эротоманы» [17; 36].

Голос Достоевского слышался С. А. Венгерову в повести Арцы-башева «Смерть Ланде». Известный педагог и исследователь русской литературы нашел связь между образом князя Мышкина и Иваном Ланде: «.в величайшую, конечно, похвалу автору, можно сказать, что после князя Мышкина из «Идиота» Достоевского, во всей нашей литературе нет столь яркого изображения проникновенного альтруизма, как фигура арцы-башевского студента Ланде. Этот, иногда раздражающий своей чрезмерностью, альтруизм столь органически захватывает Ланде, что читателю, как и при чтении «Идиота», ни на одну минуту не приходит мысль о каком бы то ни было преувеличении» [133; 88].

B. Боцяновский подчеркивал явное следование Арцыбашева традициям русской литературы (особенно в обращении к теме «униженных и оскорбленных») [128; 169].

Нащупывал пути для сопоставления Арцыбашева с Достоевским и Ю. Хабаров. По мнению критика, слова Ивана Карамазова о «клейких листочках» и о необходимости полюбить жизнь «прежде логики» определяют лейтмотив творчества Арцыбашева, и хотя писатель «упрощает иногда решение тех «проклятых» вопросов, которые были затронуты еще литературой XIX века в лице ее лучших представителей» [95; 2], глубокие и искренние попытки разобраться в этих жизненно важных вопросах поднимают его на уровень лучших русских писателей.

Критик сравнивает все написанное Арцыбашевым с «одним большим произведением», в котором писатель «неутомимо доказывает, что жизнь скверна по вине самих людей, что мы сами делаем ее нелепой, благодаря своему уродливому мировоззрению.» [95; 2]. Смерть (по наблюдению Хабарова, тема, также связывающая Арцыбашева с Достоевским) в произведениях писателя является непреложным фактом, обесценивающим человеческое существование, но Арцыбашев, как и герой Достоевского, «любит жизнь «прежде смысла ее» и счастье видит в возможно полных и ярких переживаниях человека» [95; 23], - так заканчивает критик свое исследование.

Исследователь обращает наше внимание на искренность Арцыба-шева-художника. Хабаров, анализируя творчество Арцыбашева, связывает идеи, выраженные в его произведениях с мировосприятием самого писателя, с качествами его личности, находит зависимость между героями и их создателем.

Наряду с попытками сближения художников встречались их принципиальные противопоставления. Симптоматично, что те же авторы, которые не могли отмахнуться от напрашивающейся параллели в сюжетах и образах Арцыбашева и Достоевского, писали как об общепризнанной истине - об отсутствии у Арцыбашева одной какой-нибудь властной идеи над современным обществом, о холодности Арцыбашева в изображении внутреннего мира человека, в противоположность «теплоте» Достоевского. Не в пользу Арцыбашева приводилось различие между свойственным ему, по мнению некоторых критиков, «циничным» выворачиванием глубин человеческой души и психологическими прозрениями Достоевского.

Достоевский, по странному и исключительному складу своего ума, особенно любил следить мерцания небесной искры под пеплом и углем разврата, греха и падения. Но .как мучительно выстрадал сам он драмы своих героев! И как судорожно металась ваша душа, когда вы слушали речи

Сони Мармеладовой или героини «Записок из подполья»! Вот где ни малейшей примеси творческого цинизма, - один сплошной стон большой души, слезно тоскующей по попранном человеческом достоинстве, по душе человеческой.», - такое противопоставление психологизма двух художников проводит один из публицистов начала двадцатого века [43; 103-104].

Некоторые выводы, когда-то сделанные исследователями творчества Арцыбашева, представляются нам парадоксальными. Так, уже упоминавшаяся выше 3. М. Зоркая, подбирая доказательства того, что Арцы-башев - бульварный автор и произведения его не что иное, как литературные «поделки», отмечает свойственные языку писателя словесные повторы и противопоставляет этой небрежности «знаменитую скоропись» Достоевского, в которой можно обнаружить «и неотделанные, корявые фразы, и затянутость, и сбитый ритм - что угодно, но только не это маниакальное, похожее на кляксы повторение случайных привязавшихся слов» [148; 163]. Это важное наблюдение, высказанное по поводу языковых особенностей прозы Арцыбашева, несколько обесценивается противоречивым результатом, к которому приходит исследовательница. Ведь устойчивая повторяемость одних и тех же лексических конструктов как специфическое свойство произведений Достоевского отмечалась еще при жизни писателя.

Явные сопоставления с наследием Достоевского нелегко отыскать в критике об Арцыбашеве, как прижизненной, так и современной. Все они звучат как эпизодические высказывания. Из современников писателя один только А. А. Измайлов попытался определить степень влияния Достоевского на художественную мысль Арцыбашева. В работе «Банкротство идеалов» критик попробовал создать «литературный портрет» писателя и пришел к выводу, что «огромный талант» великого предшественника «увлек, ослепил» Арцыбашева, что в его творчестве «те же причудливые переплетения любви и ненависти, то же злое действие, диктуемое доброй волей, та же софистика., первые образцы которой дал Достоевский» [152; 15]. Проанализировав ряд произведений писателя, Измайлов утверждает, что и в целом, и в частностях Арцыбашев-художник, образно названный критиком «бедным провинциальным родственником», находится «под страшной властью» гения Достоевского [152; 19].

Обобщая весьма разноречивые мнения, высказанные в прижизненной критике по поводу идейно-художественных связей Арцыбашева с наследием Достоевского, выскажем предположение, что причины разногласий, на наш взгляд, заключаются в отмечаемой многими современниками Арцыбашева несоизмеримости масштабов художественных дарований и творческих индивидуальностей двух писателей.

Среди современных публикаций о писателе выделяется диссертация (единственная работа, написанная в данном научном формате) JI. Р.

Бердышевой «Проблема героя в творчестве М. П. Арцыбашева» [См.: 105]. »

Несмотря на обозначенную тему, это исследование носит, скорее, биографический характер. Замечания о сходстве отдельных мотивов и героев Арцыбашева и Достоевского, как правило, повторяют высказывания прижизненной критики, тем не менее, в нашей работе учитывается опыт литературоведческого анализа, представленный в диссертации Бердышевой.

Более ценными для нас представляются наблюдения, сделанные Ириной Рейфман в монографии, посвященной русским литературным дуэлянтам, где несколько страниц отводит размышлениям о творчестве Арцыбашева. Оставаясь в рамках темы, исследовательница отмечает влияние Достоевского на произведения писателя, особенно очевидное там, где речь идет о физической агрессии и реакции на нее. По мнению Рейфман, Арцыбашев, опираясь на художественный опыт Достоевского, расходится с ним в решении некоторых этических вопросов: «Используя произведения Достоевского в качестве интертекста, он предлагает собственное, часто противоположное, решение вопросов, поставленных предшественником» [76; 257].

Пристальное внимание и глубокий интерес к наследию Достоевского характерны для Арцыбашева на протяжении всей его творческой биографии. Восприятие идейно-художественного наследия великого предшественника не имело эпизодического характера, в различные годы Арцыбашев неоднократно обращался к Достоевскому, неоднозначно воспринимая его художественно-концептуальный комплекс.

У Арцыбашева нет специальных статей или развернутых оценок творчества Достоевского, но для него это писатель, в которого он «вчитывался» всю жизнь. Неслучайно, что именно Арцыбашев одним из первых выступил в защиту постановки «Бесов» во МХАТе, против которой, как известно, очень резко высказался Максим Горький1. Арцыбашев, как и Куприн, Айхенвальд, Мережковский, оспаривал позицию Горького, утверждавшего, что инсценировки «садических» и «болезненных» романов писателя крайне опасны. Полемизируя с Горьким, Михаил Петрович назвал роман «Бесы» «гениальнейшей, потрясающей картиной разложения человеческой личности и мысли», и поэтому «как бы ни была мрачна и даже погребальна гениальная симфония, она неизмеримо нужнее и выше либерального барабанного боя. Ибо должна сотрясаться душа человека и должен он видеть все провалы и бездны жизни, чтобы искать среди них свой единый истинный путь» [8; 4].

Многое в творчестве Достоевского было близко и дорого Арцы-башеву, но главное, для чего ему понадобился творческий опыт предшественника, - это та огромная масштабность проблем и вопросов, которыми живут его герои, их духовная широкость, заинтересованность в разрешении тех загадок бытия, которые имеют «вселенский» характер.

1 Подробнее об этом см. в диссертации Бердышевой (Бердышева, Л. Р. Проблема героя в творчестве М. П. Арцыбашева: Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. - Москва, 2002 - 164 с.)

Исследование связей творчества Арцыбашева с художественными открытиями Ф. М. Достоевского может вестись в самых разных направлениях.

Острый интерес к биологической природе человека, отмеченный современниками Арцыбашева уже после опубликования ряда первых его рассказов, позволил причислить писателя к так называемому неонатуралистическому направлению, наметившемуся в начале двадцатого столетия в общем потоке реалистической литературы. Со временем именно в сборниках Арцыбашева «Жизнь» и альманахах «Земля» объединилась группа писателей, провозгласивших себя неонатуралистами.

Вопрос о принадлежности Достоевского к натуральной школе является одним из важнейших аспектов изучения творчества писателя, причем этот аспект проявился почти одновременно с опубликованием первых произведений писателя. Натуральная школа - пролог литературной деятельности писателя и одна из связующих художественное наследие Достоевского с творчеством Арцыбашева нитей.

Нельзя считать случайным возникновение замысла и названия публикаций Арцыбашева «Записки писателя». Стиль этих очерков по форме и даже по тону близок Достоевскому. Публицистика Арцыбашева - во многом ключ к пониманию этого писателя. «Пять томов его «Записок писателя» вобрали в себя всю его жизнь, выразили с не меньшей силою, чем его романы, повести, рассказы, пьесы, вулканический темперамент этого внешне замкнутого, нелюдимого упрямца и неуступчивого гордеца», — так отзывается об этой стороне арцыбашевского творчества Евгений Аничков [15; 28].

В публицистике Арцыбашева выделяются два первостепенных качества: во-первых, широкая открытость, искренность его размышлений, часто вопреки общественному мнению или общепринятым представлениям, и во-вторых, «общечеловечность» затрагиваемых вопросов наряду с актуальностью поднимаемых тем. В частности, значительную часть «Записок» занимает полемика об одной из самых острых социальных проблем начала двадцатого столетия - «эпидемии» самоубийств. Дискуссия, развернувшаяся на страницах «Записок писателя» продолжает тему, заявленную Достоевским в ряде очерков «Дневника».

Несомненный интерес для исследователя представляют также общие для Арцыбашева и Достоевского и не анализирумые подробно в данной работе детская тема, тема преступления и общественного возмездия за него (особенно смертной казни), тема безумия.

Актуальность диссертации обусловлена недостаточными представлениями о творческой судьбе Михаила Петровича Арцыбашева. Устоявшиеся в определенных, зачастую неблагоприятных, обстоятельствах традиционные характеристики давно нуждаются в переосмыслении. Сравнение с Достоевским позволяет более объемно и содержательно представить эволюцию художественного развития писателя, проследить формирование его социально-этического и эстетического сознания. Исследование проблем, связанных с воздействием Достоевского на идейно-художественную систему Арцыбашева, с целью выявления общности черт мировоззрения и художественного мышления может составить ту основу, на которой возможно аргументированное определение места и значения писателя в литературе и общественной жизни своей эпохи.

Основные цели работы - изучение особенностей художественного мира Арцыбашева, осмысление меры и значения творческого усвоения опыта великого предшественника, закономерностей внутреннего сближения с Достоевским.

Избегая крайних выводов об идейном и художественном «родстве» Арцыбашева и Достоевского, мы стремились в процессе анализа обнаружить но только точки соприкосновения в художественном осмыслении проблем социально-нравственного и философского порядка, но и принципиальные отличия, определяемые разницей мировоззренческих и художественных позиций. Анализ социально-этической и философской проблематики произведений Арцыбашева в сопоставлении с художественным опытом Достоевского позволяет выявить общность некоторых сторон их творчества, и вместе с тем придти к пониманию причин идейного расхождения.

Проблема влияния рассматривается нами на уровне не прямых оценочных высказываний, а сходства и совпадения отдельных сюжетных ходов, близости некоторых образов, приемов художественного отражения и - самое важное - в системе целостного отношения художников к миру, особенностей художественного сознания как специфической формы отражения действительности. При анализе мы исходим из представления о художественном произведении как сложного идейно-художественного единства с различными структурными уровнями. Образы героев, а также различные элементы поэтики рассматриваются в их функционировании в целостной системе произведений. Анализ материала ведется в синтезе теоретического и историко-литературных аспектов.

Таким образом, приоритетным направлением данной работы является анализ малоизученных проблем творчества Михаила Петровича Арцыбашева, которые осмысливаются в контексте художественных достижений и личностных взглядов Ф. М. Достоевского.

Поставленными целями обусловлены задачи исследования:

- обнаружить в творческом наследии Арцыбашева, его идейных и эстетических исканиях существенные признаки общности с Достоевским;

- на конкретных примерах проследить связи произведений Арцыбашева с наследием Достоевского;

- определить степень влияния художественного метода, образов, идей Достоевского на творчество Арцыбашева;

- установить логику сближения и отталкивания художественных систем обоих писателей.

Решение этих задач осложнено недостаточной изученностью творчества Арцыбашева и относящихся к нему историко-литературных материалов, затерянных в архивах, старой периодике, переписке. Отрицательно сказывается отсутствие академического собрания сочинений, существующие на сегодняшний день издания представляют неполную картину творческого пути писателя, его идейного и художественного развития.

Диссертация написана на материале прозы Ф. М. Достоевского и М. П. Арцыбашева.

Объектом осмысления в диссертации являются те произведения Арцыбашева, в которых очевидны связи с образами, сюжетными решениями, мотивами художественного наследия Достоевского.

Методология исследования основана на синтезе сравнительно-исторического, историко-культурного, структурно-поэтического и герменевтического подходов.

Выдвигаемая в диссертации рабочая гипотеза заключается в следующем: выявляя аспекты преемственности прозы Михаила Петровича Арцыбашева по отношению к творчеству Достоевского, можно увидеть глубокую философско-эстетическую связь этих художников, которая не ограничивается внешним подражанием, а проявляется в общности мотивов и образов, приемов конструирования художественного текста, особенностях поэтики.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обращение к наследию Достоевского для Арцыбашева представляет собой генетическую связь сюжетов, мотивов и характеров, попытку художественного диалога с писателем-предшественником.

2. Явное сходство отдельных персонажей Арцыбашева с героями произведений Достоевского не случайно и свидетельствует об общности эстетической онтологии и идеологии, пересечении художественных миров писателей.

3. Несмотря на близость решения многих эстетических задач, обращение к одним и тем же нравственным проблемам, этические позиции Арцыбашева и Достоевского существенно различны, что становится ясным при исследовании образов «христоподобного» человека и «сверхчеловека» в творчестве Арцыбашева и сопоставлении этих типов с героями Достоевского. В отличие от Достоевского, для которого безусловны христианская мораль, вера в идеал и правоту Христа, Арцыбашев проявляет этическую толерантность в вопросе о выборе жизненных воззрений, и именно в этом суть его идейных расхождений с Достоевским.

Научная новизна исследования во многом определена основными целями работы. В ней предпринята попытка системного обобщения и анализа влияния Достоевского на художественное творчество и мировоззренческие основы Арцыбашева. Впервые в таком объеме в качестве важнейшего аспекта творческого влияния Достоевского на Арцыбашева исследуется этическая оппозиция героя-альтруиста и «сверхчеловека», определяется ее значение в художественно-философской концепции каждого из этих авторов. Художественный мир Арцыбашева впервые рассмотрен в целостном аспекте.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 221 наименование.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Малкина, Ольга Юрьевна

Заключение

Имя Михаила Петровича Арцыбашева - писателя, не оцененного по достоинству, не понятого современниками, только начинает возвращаться в сферу исследовательской активности. Сопоставление творчества этого яркого, глубокого писателя с художественным наследием Федора Михайловича Достоевского - ключ к пониманию многих идей и образов его прозы.

В отношении Арцыбашева к художественному опыту Достоевского равно сильны отталкивания и притяжения, полемика и желание быть преемником великого писателя в собственной художественной практике.

Современники Арцыбашева говорили о его внешнем подражании Достоевскому, проявившемся в общности устойчивых мотивов. Однако эстетические аспекты прозы Арцыбашева, его сознательная установка на выработку особой поэтики позволяют говорить о его более тесной связи с художественными открытиями Достоевского, так как не только острые, первостепенные проблемы, подлежавшие обсуждению, но сам характер их формулирования, но образный строй этой страстной и жестокой по своим конечным выводам полемики с миром прямо вели читателей к первоисточнику — к проблемам, формулам и образам Достоевского.

Сопоставительный анализ выявляет многие преемственные линии. Это прежде всего черты общего образа времени, увиденного в трагических противоречиях, чрезвычайном драматизме жизненных ситуаций. Образа, который многие современники Достоевского сочли ненатуральным, болезненным, а многие преемники восприняли как откровение. Глубина ощущения катастрофичности мира стала близкой художникам новой эпохи, насыщенной взрывчатым историческим содержанием, в том числе - и М. П. Арцыбашеву.

Представляется, что главной причиной трагического мироощущения, свойственного Михаилу Арцыбашеву и искавшего опоры в Достоевском, был тот «наследственный» максимализм, который перешел к литературе века двадцатого от русской классики с ее высочайшими абсолютными требованиями к человеческой личности. Наиболее интенсивно он проявлялся у художников, органически чувствовавших себя преемниками старой русской культуры, в первую очередь Толстого и Достоевского. Арцыбашев был ярким выразителем этого максимализма в дореволюционной литературе на ее первых ступенях развития. Всей своей личностью и судьбой он выразил трагизм столкновения старой и новой культуры.

Путь литературы порубежного времени отмечен интенсивными философскими исканиями, и проза Арцыбашева не составляет исютю-чения. И в этом общем качестве ее основной опорой также становится Достоевский, чье искусство обретает невиданную для предшествующего реализма философскую всеобщность содержания.

Важны для Арцыбашева-художника оказались напряженные раздумья Достоевского о разрыве человека с Богом, о Добре и Зле, о жизни и смерти. Идейное наследие Арцыбашева обнаруживает параллели с Достоевским в решении целого ряда экзистенциальных проблем.

Достоевский не только в философских формулах, произносимых его героями, не только изображением психологии духовных мук, но и самим построением своих романов выразил острейшую борьбу противоположностей. Арцыбашев, подобно Достоевскому, тяготел к художественному, «живому» изложению абстрактных философских положений.

Наконец, глубоко причастной к художественным исканиям М. П. Арцыбашева была поэтика Достоевского, доказательством чему служит глубокое усвоение Арцыбашевым многих писательских приемов великого предшественника.

Творческое осмысление Достоевского Арцыбашевым шло не столько путем непосредственных высказываний о нем, сколько через образный мир художественного произведения, в коем традиция Достоевского выступает иногда более явственно, иногда менее явственно, но неизменно сложнее, чем в прямом публицистическом выражении.

Достоевский и Арцыбашев были близки в мировоззренческом плане: они остро ощущали имморализм иных социальных ориентиров, видели мир, лежащий по «ту сторону добра и зла».

Достоевский неоднократно подчеркивал важность веры в индивидуальное бессмертие души. Ситуация Ставрогина, верующего, когда он не верует, и неверующего, когда верует- это маневрирование в сфере абсурда, в сфере абсолютной индивидуальной свободы, оборачивающейся смертью. По мысли писателя, спасает только качественно определенная вера — вера в Бога, индивидуальное бессмертие, искупление. Абсурд свободы преодолевается абсурдом веры и не просто веры, а веры христианской, индивидуально соориентированной.

Высшим образцом положительной красоты для Достоевского был Христос - залог желанного и возможного «золотого века» на земле. По мысли Достоевского, Христос как Богочеловек указал на возможности человеческой природы и на закон ее развития. Для писателя Христос -этический идеал, вершина иерархии человеческих характеров, поэтому так стремился Достоевский к художественному воплощению героя, живущего по христианским канонам, «положительно прекрасного» человека.

Идеи, заключенные в творчестве Арцыбашева, нельзя объяснить только лишь эволюцией от толстовства к ницшеанству, как то достаточно прямолинейно пытались сделать его современники. С одной стороны, Арцыбашев, несомненно, обращается к художественным открытиям Достоевского в попытках изображения «христоподобного» человека, каким в одной из его повестей предстает студент Иван Ланде. Вместе с тем, причисление Арцыбашева к писателям-ницшеанцам также имеет много обоснований: влияние Ницше обнаруживается в целом ряде мотивов: в первую очередь, в антихристианских и антигуманистических высказываниях арцыбашевских героев, в культивировании сильной личности, проявившемся в его романе «Санин», других произведениях.

Тем не менее, движение авторской мысли в произведениях Арцыбашева служит доказательством того, что автор отказывается как от абсолютного оправдания, так и безоговорочного осуждению героев, занимающих противоположные этические позиции.

Арцыбашев, изображая героя-праведника, подобно Достоевскому, приходит к выводу: повторение Христа на земле невозможно. Но в отличие от Достоевского, для которого христианская этика, вера в идеал и правоту Христа неоспоримы, Арцыбашев отвергает их как бесплодные.

Достоевский видел, что в современном мире подлинная свобода и красота невозможны иначе, как на путях освобождения от законов этого мира, преодоление их в себе, победы над индивидуалистическими, эгоистическими искушениями. Критика эгоцентризма, индивидуализма у Достоевского беспощадна, существование по «праву тигров и крокодилов» для него немыслимо. Только в жизни «с идеалом Христа» заключается спасительное для человечества преодоление общего отчуждения всех от всех.

Арцыбашев же проявляет этическую толерантность, утверждая, что никакого единого порядка в жизни нет и быть не может. Правила, выработанные для себя одним человеком, едва ли будут полностью приемлемы для другого индивида. Поэтому «сверхчеловек» Санин - герой, являющийся идейным антиподом «христоподобного» человека, по мнению автора, так же прав в отстаивании своих жизненных принципов, как и абсолютный альтруист Ланде.

Достоевский был убежден в ответственности творца художественного слова за последствия его восприятия рефлексирующим читателем, где бы, когда бы и о чем бы ни шла речь. Арцыбашев же настаивал на том, что писатель обязан быть свободным от общепринятых и общепонятных ценностей и только искренность - единственное мерило совести художника.

Ныне изменился взгляд на прошлое - изменилось и толкование художественного наследия Михаила Арцыбашева. Творческий путь его -цепь исканий и находок. Большая часть написанного писателем долгие годы трактовалось как выражение ошибочных идеологических взглядов, и только теперь мы можем, наконец, оценить художественный мир Арцыбашева, по-новому прочитать его книги, без умолчаний, без лакировки и приглаживания раскрыть то, что хотел поведать читателю этот мастер слова.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Малкина, Ольга Юрьевна, 2005 год

1. Арцыбашев, М. П. Вечный мираж / М. П. Арцыбашев. Берлин: Изд-во Е. А. Гужнова, 1922. - 132 с.

2. Арцыбашев, М. П. Записки писателя / М. П. Арцыбашев. Варшава: Изд-во кн. скл. «За свободу!», 1925. - 105 с.

3. Арцыбашев, М. П. Записки писателя / М. П. Арцыбашев. Варшава: Изд-во Арцыбашевой, 1927. - 167 с.

4. Арцыбашев, М. П. Санин / М. П. Арцыбашев. СПб: Жизнь, 1908. -342 с.

5. Арцыбашев, М. П. Собрание сочинений / М. П. Арцыбашев: в 3 т. -М.: ТЕРРА, 1994

6. Арцыбашев, М. П. Собрание сочинений / М. П. Арцыбашев: в 10 т. -М.: Московское книгоиздательство, 1911-1918

7. Арцыбашев, М. П. Этюды / М. П. Арцыбашев. СПб.: Прогресс, 1910.-259 с.

8. Арцыбашев, М. П. О выступлении М. Горького против художественного театра / М. П. Арцыбашев // Вечерние известия. -1913.-23 сентября. С. 8

9. Достоевский, Ф. М. Дневник писателя / Ф. М. Достоевский. СПб.: Лениздат, 2001. - 735 с.

10. Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. / Ф. М. Достоевский: в 30 т. — Л.: Наука, 1972- 1988

11. П.Достоевский, Ф. М. Собрание сочинений / Ф.М.Достоевский: в 15 т.-Л.: Наука, 1988- 1992

12. Толстой, Л. Н. Полн. собр. соч. / Л. Н. Толстой: в 90 т. М.; Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1928 - 1958

13. Аллен, Луи Достоевский и Бог / Луи Аллен. СПб.: Санкт-Петербургский философский журнал «Юность»; Дюссельдорф: Голубой всадник, 1993. - 159 с.

14. Амфитеатров, А. В. Литература в изгнании / А. В. Амфитеатров. -Белград, 1929.-57с.

15. Аничков, Е. В. Реализм и новые веяния / Е. В. Аничков. СПб.: Освобождение, 1908. - 88 с.

16. Аничков, Е. В. Литературные образы и мнения 1903 г. / Е. В. Аничков. СПб., 1904. - 186 с.

17. Ачкасов, А. Арцыбашевский Санин и Около полового вопроса / А. Ачкасов. М., 1908. - 112 с.

18. Баранов, И. П. Арцыбашев как художник-психолог и импрессионист и как певец смерти старого и жизни нового человека / И. П. Баранов. -Киев, 1908.-78 с.

19. Барсотти, Д. Достоевский. Христос страсть жизни / Д. Барсотти. -М.: Паолине, 1999. - 254 с.

20. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1972 - 472 с.

21. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 444 с.

22. Бачинин, В. А. Достоевский: метафизика преступлений (художественная феноменология русского постмодерна / В. А. Бачинин. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского Университета, 2001 г. - 412 с.

23. Безносов, В. Г. «Смогу ли уверовать?»: Достоевский и нравственно-религиозные искания в духовной культуре России конца 19 начала 20 в. / В. Г. Безносов. - СПб.: Санкт-Петербургский институт театра, музыки и кинематографии, 1993. - 199 с.

24. Велик, А. П. Художественные образы Ф. М. Достоевского. Эстетические очерки / А. П. Велик. М.: Наука, 1974. - 224 с.

25. Белопольский, В. Н. Достоевский и философия: связи и параллели: Сб. ст. / В. Н. Белопольский. Ростов-на-Дону: Издательство Института массовых коммуникаций, 1998.- 101 с.

26. Бердяев, Н. А. Миросозерцание Достоевского / Н. А. Бердяев. М.: Захаров, 2001 - 174 с.t 27. Берг, Лео Сверхчеловек в современной литературе / Лео Берг. — М.:

27. Изд-во товарищества И. Н. Кушнерева, 1905. 258 с.

28. Горнфельд, А. Г. Книги и люди. Литературные беседы / А. Г. Горн-фельд. СПб.: Жизнь, 1908. - 344 с.

29. Григорьев, Д. (протоиерей) Достоевский и церковь. У истоков религиозных убеждений писателя / Д. Григорьев. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2002. - 176 с.

30. Гроссман, Л. П. Достоевский / Л. П. Гроссман. М.: Молодая гвардия, 1963. — 608 с.

31. Гроссман, Л. П. Поэтика Достоевского / Леонид Гроссман. М.: Гос. акад. наук, 1925. - 191 с.

32. Гус, М. М. Идеи и образы Ф. М. Достоевского / М. М. Гус. М.: Худож. лит., 1972. - 592 с.

33. Данилин, Я. Санин в свете русской критики / Я. Данилин. М.: Заря, 1908.-77 с.

34. Джексон, Р. Л. Бреды и ноктюрны / Р. Л. Джексон. М.: Радикс,1998.-285 с.

35. Долинин, А. С. Последние романы Достоевского / А. С. Долинин. — М. Л.: Сов. Писатель, 1963. - 344с.

36. Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник / Сост. Г. К. Щенников, А.А.Алексеев; науч. ред. Г. К. Щенников; ЧелГУ -(Достоевский и русская культура) Челябинск: Металл, 1997 - 272 с.

37. Ермакова, М. Я. Традиции Достоевского в русской прозе: Книга для учителя / М. Я. Ермакова. М.: Просвещение, 1990. - 128 с.

38. Ермилова, Г. Г. Тайна князя Мышкина: о романе Ф.М. Достоевского «Идиот» / Г. Г. Ермилова. Иваново: ИвГУ, 1993. - 128 с.

39. Ерофеев, В. Найти в человеке человека. Достоевский и экзистенциализм) / В. Ерофеев. М.: Зебра Е, ЭКСМО, 2003. - 287 с.

40. Заманская, В. В. Экзистециальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий / В. В. Заманская. М.: Флинта: Наука, 2002. - 304 с.

41. Жолковский, А. К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. Сборник статей / А. К. Жолковский. М.: Сов. писатель,1992.-432 с.

42. Измайлов, А. А. Литературный Олимп. Характеристики, встречи, портреты, автографы / А. А. Измайлов. — М.: Изд-во товарищества И. Д. Сытина, 1911.-472 с.

43. Измайлов, А. А. Помрачение божков и новые кумиры. Новые веяния в литературе / А. А Измайлов. М.: Изд-во товарищества И. Д. Сытина, 1910.-252 с.

44. Ильин, В. Н. Миросозерцание графа Льва Николаевича Толстого / В. Н. Ильин. СПб.: РХГИ, 2000. - 480 с.

45. К. Леонтьев наш современник. - СПб.: Издательство Чернышева,1993.-441 с.

46. Карякин, Ю. Ф. Достоевский и канун XXI века / Ю. Ф. Карякин. М.: Сов. писатель, 1989. - 656 с.

47. Касаткина, Т. А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф. М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле» / Т. А. Касаткина. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 480 с.

48. Касаткина, Т. А. Характерология Достоевского: Типология эмоционально-ценностных ориентаций / Т. А. Касаткина. М.: Наследие, 1996.-336 с.

49. Кашина, Н. В. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского / Н. В. Кашина. М.: Худож. лит., 1986. - 316 с.

50. Кирпотин, В. Я. Избранные работы в трех томах. Т.2. Достоевский / В. Я Кирпотин. М.: Худ. лит., 1978. - 485 с.

51. Юное, Э. Ницше в России. Революция морального сознания / Э. Клюс. — СПб.: Академический проект, 1999. 240 с.

52. Колобаева JT. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX веков. М.: Изд-во МГУ , 1990 - 333 с.

53. Колосов, Н. А. Зачем? (Арцыбашев. «Тени утра») / Н. А. Колосов. -М.,1906. 12 с.

54. Криницын, А. Б. Исповедь подпольного человека. К антропологии Ф. М. Достоевского / А. Б. Криницын. М.: МАКС Пресс, 2001. - 372 с.

55. Кузнецов, О. Н., Лебедев, В. И. Достоевский над бездной безумия / О. Н. Кузнецов, В. И. Лебедев. М.: «Когито-Центр», 2003. - 227 с.

56. Лаут, Р. Философия Достоевского в систематическом изложении / Р. Лаут. М.: Республика, 1996. - 446 с.

57. Лебедев, Б. Н. Санин / Б. Н. Лебедев. СПб.: Изд-во товарищества И. Д. Сытина, 1908.-48 с.

58. Летвинов, П. В. Из художественной литературы последних лет / П. В. Летвинов. Сергиев Посад, 1911. - 243 с.

59. Лотман, Ю. М. В школе поэтического слова / Ю. М. Лотман. М.: Просвещение, 1988. - 349 с.

60. Мелетинский, Е. М. Заметки о творчестве Достоевского / Е. М. Мелетинский. М.: РГГУ, 2001. - 189 с.

61. Михайловский, Н. К. Литературные воспоминания и современная смута / Н. К. Михайловский. СПб., 1900. - 378 с.

62. Мочульский, К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский / К. В. Мочульский. М.: Республика, 1995. - 606 с.

63. Накамура, Кэнноскэ Чувство жизни и смерти у Достоевского / Кэнноскэ Накамура. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. - 328 с.

64. Наседкин, Н. Н. Самоубийство Достоевского. Тема суицида в жизни и творчестве писателя / Н. Н. Наседкин. М.: Алгоритм, 2002. - 448 с.

65. Неугасимая лампада: Сб. статей памяти М.П.Арцыбашева. -Варшава: Издательство Арцыбашевой, 1928. 24 с.

66. Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. М.: ТОО «Транспорт», 1995.-302 с.

67. Новополин, Г. С. Порнографический элемент в русской литературе / Г. С. Новополин. СПб.: Книжный склад М. М. Стасюлевича, 1909.-216 с.

68. Одиноков, В. Г. Типология образов в художественной системе Ф. М. Достоевского / В. Г. Одиноков. Новосибирск: Наука, 1981. - 144 с.

69. Омельченко, А. П. Герой нездорового творчества («Санин», роман Арцыбашева) / А. П. Омельченко. СПб.: «Посев», 1908. - 56 с.

70. Омельченко, А. П. Свободная любовь и семья («Санин» как вопрос нашего времени) / А. П. Омельченко. СПб.: «Посев», 1909. - 52 с.

71. Паперно, Ирина. Самоубийство как культурный институт / Ирина Паперно. -М.: Новое литературное обозрение, 1999. — 256 с.

72. Переверзев, В. Ф. Гоголь. Достоевский. Исследования / В. Ф. Переверзев. -М.: Сов. писатель, 1982. 511 с.

73. Пирогов, П. В. Арцыбашев как художник и мыслитель (Как пришел Арцыбашев к апофеозу Санина) / П. В. Пирогов. М.: Изд-во типографии «Печать и гравюра», 1908. - 30 с.

74. Померанц, Г. С. Открытость бездне. Встречи с Достоевским / Г. С. Померанц. М.: Сов. писатель, 1990. - 382 с.

75. Попова, И. М. Литературные знаки и коды в прозе Е. И. Замятина : функции, семантика, способы воплощения. Курс лекций / И. М. Попова. Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2003. - 148 с.

76. Рейфман, И. В. Ритуализованная агрессия: Дуэль в русской культуре и литературе / И. В. Рейфман. М.: Новое литературное обозрение, 2002.-336 с.

77. Розанов, Н. П. Крылья смерти (Творчество М. П. Арцыбашева) / Н. П. Розанов. Владикавказ, 1913.-32 с.

78. Сараскина, Л. И. «Бесы» роман-предупреждение / Л. И. Сараски-на. - М.: Сов. писатель, 1990. - 478 с.

79. Современный словарь-справочник по литературе / Сост. и науч. ред. С. И. Кормилов. М.: Олимп, 1999. - 704 с.

80. Соловьев, С. М. Изобразительные средства в творчестве Ф. М. Достоевского / С. М. Соловьев. М.: Сов. писатель, 1979. - 352 с.

81. Судьба «Санина» в Германии. Постановление суда касательно конфискации и снятия ареста с романа «Санин» М. Арцыбашева. Мнения судебных экспертов. Пер. с нем. под ред. В. И. Ротешшерна. СПб.: В. И. Ротешшерн, 1909. - 87 с.

82. Топоров, В. Н. Петербургский текст русской литературы: Избран-ные труды. Санкт-Петербург: «Искусство-СПБ», 2003. - 616 с.

83. Тригорин, М. Проблема пола и «Санин» Арцыбашева / М Тригорин. -М.: «Современные проблемы», 1908. 54 с.

84. Тяпугина, Н. Ю. Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Опыт интерпретации / Н. Ю. Тяпугина. Саратов: Изд-во СПИ, 1995. - 104 с.

85. Ультраиндивидуализм и роман «Санин». Екатеринослав, 1908. -32 с.

86. Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. В 2-х т. Т.2 . -М.: Худож. лит., 1990. 623 с.

87. Ф. М. Достоевский и Православие. М.: «Отчий дом», 1997. - 320 с.

88. Фатеева, Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов / Н. А. Фатеева. М: Агар, 2000. - 280 с.

89. Философия ненасилия JT. Н. Толстого: точки зрения: коллективная монография. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002. - 247 с.

90. Философов, Д. В. Слова и жизнь. Литературные споры новейшего времени (1901-1908. / Д. В. Философов. СПб., 1909. - 324 с.

91. Флоренский, П. А. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание / П. А. Флоренский. М.: Московский рабочий, 1992. - 560 с.

92. Фридлендер, Г. М. Реализм Достоевского / Г. М. Фридлендер. М.-Л.: Наука, 1964.-404 с.

93. Фридман, Я. П. Характеристика «героя» нашего времени Санина (по роману Арцыбашева «Санин») / Я. П. Фридман. Брест-Литовск: изд-во И. Кобринца, 1908. - 32 с.

94. Фудель, С. И. Наследство Достоевского / С. И. Фудель. М.: Русский путь, 1998.-285 с.

95. Хабаров, Ю. Арцыбашев как певец личности. Опыт литературной характеристики / Ю. Хабаров. Саратов: «Чернозем», 1909. - 24 с.

96. Четьи-Минеи. Святые русского православия. — М.: Эксмо, 2004. -480 с.

97. Чхартишвили, Г. Ш. Писатель и самоубийство / Г. Ш. Чхартишвили. -М.: Новое литературное обозрение, 2000. 576 с.

98. Шестов, Л. На весах Иова / Л. Шестов. М.: ACT, Фолио, 2001. -464 с.

99. Штирнер, М. Единственный и его собственность / Макс Штирнер. -М.: Азбука, 2001.-332 с.

100. Щенников, Г. К. Целостность Достоевского / Г. К. Щенников. -Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 2001. 440 с.

101. Юрьева, О. Ю. Идеи и образы Ф. М. Достоевского в русской литературе начала XX века / О. Ю. Юрьева. Иркутск : Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та , 2002 - 180 с.

102. Ясперс, К. Ницше и христианство / К. Ясперс. М.: Медиум, 1994.-114 с.

103. Miller R. F. Critical essays on Dostoevsky. Boston (Mass): Hall, 1986. - Перевод наш.

104. Shneidman N. N. Dostoevsky and suicide. Un. Of Toronto. -Mosaic press oakville (New York, London). Перевод наш.1.l

105. Бердышева, JI. P. Проблема героя в творчестве М. П. Арцыбашева: Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01.-Москва, 2002- 164 с.

106. Галкин, А. Б. Образ Христа в творческом сознании Достоевского: Автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01. Москва: МППУ, 1992.- 16 с.

107. Захаров, Е. Е. Творчество Ф. М. Достоевского в русском литературно-критическом сознании начала XX века. Пути восприятия и осмысления : Дисс. . канд. филол. наук : 10.01.01. Саратов, 1999. -217 с.

108. Клейман, Р. Я. Сквозные мотивы творчества Ф. М. Достоевского в контексте литературных связей: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01.-Кишинев, 1983.-217 с.

109. Панфилова, Н. А. Экзистенциальные уроки Ф. М. Достоевского в русской литературе первой трети XX в.: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01. Магнитогорск, 2000. - 165 с.

110. Тарасов, Ф. Б. Евангельский текст в художественных произведениях Достоевского: Автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01. Москва: МГУ, 1998. - 19 с.

111. Шепелев, А. А. Ф. М. Достоевский в художественном мире В. В. Набокова. Тема нимфолепсии как рецепция темы «ставрогин-ского греха»: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.01. Тамбов, 2003. -212 с.

112. Юрьева, О. Ю. Художественная эманация идей и образов Ф. М. Достоевского в русской литературе начала XX века : Дисс. . д-ра филол. наук: 10.01.01. М.: Лит. инст. им. А. М. Горького, 2003 -528 с.1.

113. ИЗ. Абрамович, Н. Я. О художественном письме в современной беллетристике / Н. Я. Абрамович // Образование. 1908. — № 6. — Отд. 3.-С. 58-67

114. Айхенвальд, Ю. А. Дон Кихот у Достоевского и Льва Толстого / Ю. А. Айхенвальд // Дон-Кихот на русской почве. Ч. 1. Дон Кихот в империи Российской. М.: «Гендальф», ООО «МЕТ», 1996. - С. 128148

115. Амфитеатров, А. В. Новый народ и его певцы. Новая сила/ А. В. Амфитеатров // Собрание сочинений. Т. 15. - СПб.: Книгоиздательское товарищество «Просвещение», 1912. - С. 330 - 367

116. Амфитеатров, А. В. Славные мертвецы / А. В. Амфитеатров // Собрание сочинений. Т. 14. - СПб.: Книгоиздательское товарищество «Просвещение», 1912.-С. 104- 157

117. Антонович, М. А. Мистико-аскетический роман // Антонович М. А. Литературно-критические статьи. М.-Л.: Гослитиздат, 1961. -С.51-72

118. Аспиз, Е. «Я человек жизни, и только жизни, земной, человеческой.»: Воспоминания о М. П. Арцыбашеве / Е. Аспиз // Вопросы литературы. 1991. -№ 11-12.-С. 352-371

119. Балрушайтис, Ю. М. Арцыбашев. Рассказы / Ю. Балрушайтис // Весы. 1906. - №9. - С. 64-67

120. Белый, А. Литературный распад / А. Белый // Весы. 1908. -№5.-С. 69-72

121. Белый, А. Настоящее и будущее русской литературы / А. Белый // Весы. 1909. - №3. - С.71-82

122. Белый, А. Символизм и современное русское искусство / А. Белый И Весы. 1908. - №10. - С. 38-48

123. Бем, А. Л. Эволюция образа Ставрогина / А. Л. Бем // Исследования. Письма о литературе. М.: Языки славянской культуры, 2001.-С. 111-157

124. Бердяев, Н. А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского / Н. А. Бердяев // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. М.: Книга, 1990. -С.215-234

125. Бердяев, Н. А. О самоубийстве / Н. А. Бердяев // Суицидология: Прошлое и настоящее: Проблема самоубийства в трудах философов, социологов, психотерапевтов и в художественных текстах. М.: «Когито-Центр», 2001. - С. 89 - 112

126. Богданович, А. И. Критические заметки. Рассказы г. Арцыбашева / А. И. Богданович // Мир Божий. 1905. - №9. - С. 78 - 85

127. Богданович, А; И: Рассказы г. Арцыбашева / А. И. Богданович // Годы перелома. 1895-1906. Сборник критических статей. СПб., 1908.-С. 444-458

128. Боцяновский, В. Рассказы г-на Арцыбашева / В. Боцяновский // Мир Божий. 1905. - №9. - С. 167-179

129. Брюсов, В. Я. Проект всеобщего примирения / В. Я Брюсов // Весы. 1908. - №4. - С. 45-48

130. Брюсов, В. Я. Русская литература 1904-1905 гг. / В. Я Брюсов // Весы. 1905.-№9-10.-С. 113-115

131. Буданова, Н. И. Достоевский о Христе и истине / Н. И. Буданова // Достоевский: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1992. -Т.10. -С.21-30

132. Булгаков, С. Н. Иван Карамазов как философский тип / С. Н. Булгаков // Труды по социологии и теологии: В 2-х т. Том 1: От марксизма к идеализму . М.: Наука, 1997. - С. 84 - 107

133. Венгеров, С. А. Общий очерк истории новейшей русской литературы / С. А. Венгеров // Очерки по истории русской литературы. СПб.: Общая польза, 1907. - С. 23-163

134. Вернер, И. Тип Кириллова у Достоевского / И. Вернер // Новый путь. 1903. - Ноябрь. - С. 52-80

135. Волжский-Глинка, А. Рассказы М. Арцыбашева / А. Волжский-Глинка // Вопросы жизни. 1905. - №7. - С.56-63

136. Волынский, A. J1. Человекобог и Богочеловек / A. JI. Волынский // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 18811931 годов.-М.: Книга, 1990.- С.74-86

137. Воровский, В. В. Базаров и Санин. Два нигилизма / В. В. Воровский // Статьи о русской литературе. М.: Худож. лит., 1986. -С.224-251

138. Гессен, С. И. Трагедия зла (Философский смысл образа Ставрогина) / С. И. Гессен // «Бесы»: антология русской критики. -М.: Согласие, 1996. С. 668-683

139. Гиппиус, 3. Н. О Михаиле Арцыбашеве / 3. Н. Гиппиус // Русская мысль. 1910. - №2. - С. 116-122

140. Горнфельд, А. Г. Рассказы Арцыбашева / А. Г. Горнфельд // Русское Богатство. 1905. - № 9. - С. 45-53

141. Грачева, А. М. Бестселлеры начала XX в. (К вопросу о феномене успеха) / А. М. Грачева // Русская культура XX века на родине и в эмиграции. М. : МГУ, Политехнический музей, МСЭУ, 2000 г. - С. 61-75

142. Гулыга, А. В. Достоевский-философ // Уроки классики и современность / А. В. Гулыга. М.: Худож. лит., 1990. - С. 164-181

143. Дудкин, В. В. Достоевский и Ницше: проблема человека (к постановке вопроса) / В. В. Дудкин // Новые аспекты в изучении Достоевского: Сборник научных трудов Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1994 - С. 295-327

144. Евлампиев, И. А. Кириллов и Христос. Самоубийцы Достоевского и проблема бессмертия / И. И. Евлампиев // Вопросы философии. 1998. - №3. - С. 18-34

145. Захаров, В. Н. О христианском значении основной идеи творчества Достоевского / В. Н. Захаров // Достоевский в конце XX века. М., 1996. -С.137-146

146. Зоркая, Н. М. М. П. Арцыбашев. Адаптация «философии жизни», идей и образов русской литературы / Н. М. Зоркая // На рубеже столетий: У истоков массового искусства в России 1900 1910 гг. - М.: Наука, 1976. - С. 142 -165

147. Иванов, В. В. Достоевский: поэтика чина / В. В. Иванов // Новые аспекты в изучении Достоевского: Сборник научных трудов -Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1994. С. 67100

148. Иванов, В. В. Юродивый герой в диалоге иерархий Достоевского / В. В. Иванов // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX вв. Петрозаводск, 1994. - С.201-209

149. Иванов, Вяч. Достоевский и роман-трагедия / Вяч. Иванов // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. -М: Книга, 1990.- С.164-192

150. Измайлов, А. А. Банкротство идеалов. (Литературный портрет М. П. Арцыбашева) / А. А. Измайлов // Пестрые знамена. Литературные портреты безвременья. М.: Изд-во товарищества И. Д. Сытина, 1913.-С. 5-36

151. Камю, А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде / А. Камю // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. - С. 222 - 318

152. Камю, А. Бунтарь / А Камю // Миф о Сизифе; Бунтарь. М.: ООО «Попурри», 1998. - С. 143- 537

153. Кантор, В. В. Достоевский, Ницше и кризис христианства в Европе конца XIX начала XX века / В. В. Кантор // Вопросы философии. - 2002. - №9. - С. 56 - 78

154. Карасев, JI. В. О символике Достоевского / JI. В. Карасев // Вопросы философии. -1994. №10. - С. 90-111

155. Карсавин, JI. П. Федор Павлович Карамазов как идеолог любви / JI. П. Карсавин // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.-М.: Книга, 1990.-С.264-278

156. Келдыш, В. А. Наследие Достоевского и русская мысль порубежной эпохи / В. А. Келдыш // Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX начала XX в. -М.: Наследие, 1992. - С. 76-114

157. Кириллова, И. В. Литературное воплощение образа Христа' / И В. Кириллова // Вопр. лит. 1991. - Август. - С. 60-74

158. Кириллова, И. А. Христос в жизни и творчестве Достоевского / И. А. Кириллова // Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 14. СПб.: Наука, 1997. - С. 17-25

159. Клюс, Э. Образ Христа у Достоевского и Ницше / Э. Клюс // Достоевский в конце XX века. М., 1996. - С. 471-500

160. Коган, П. С. М. П. Арцыбашев / П. С. Коган // Очерки по истории новейшей русской литературы. Современники. Т. 3. — М.: Общая польза, 1910. С. 63-98

161. Колтоновская, Е. Проблема пола и её освещение у неореалистов. Ведекинд и Арцыбашев / Е. Колтоновская // Образование. 1908. -№ 1. - Отд. 2. - С. 26-37

162. Колесникова, Т. А. Мышкин и Ставрогин как герои-антиподы Достоевского / Т. А. Колесникова // Достоевский и современность:

163. Материалы межрегиональной научной конференции. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1996. - С. 80 - 81

164. Котельников, В. А. Кенозис как творческий мотив у Достоевского / В. А. Котельников // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 13. СПб.: Наука, 1996. - С. 194-200

165. Кранихфельд, В. Я. Литературные отголоски. В подполье / В. Я. Кранихфельд//Современный мир. -1910.-№ 11.-С. 91 115

166. Красненкова, И. П. Философский анализ суицида / Красненко-ва // Идея смерти в российском менталитете. СПб.: РХГИ, 1999. - С. 151-174

167. Кунильский, А. Е. О христианском контексте в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» / А. Е. Кунильский // Евангельский текст в русской литературе. -Петрозаводск, 1998. -С. 391-408

168. Лосский, Н. О. Достоевский и его христианское миропонимание / Н. О. Лосский // Бог и мировое зло М.: Республика, 1994. - С. 5-248

169. Лосский, Н. О. О природе сатанинской (по Достоевскому) / Н. О. Лосский // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.-М.: Книга, 1990.-С. 294-316

170. Львов-Рогачевский, В. Л. Самовдохновенная критика / В. Л. Львов-Рогачевский// Снова накануне. М., 1913.-С. 137-141

171. Львов-Рогачевский, В. Л. Сатиры и нимфы / В. Л. Львов-Рогачевский // Образование. 1908. - Кн.3-4. - С. 56-61

172. Мартинсен, Д. А. Повествования о самообособлении: литературные самоубийства в творчестве Достоевского / Д. А. Мартинсен //

173. Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. Сборник работ отечественных и зарубежных ученых под ред. Т. А. Касаткиной. М., 2001. - С. 425 - 434

174. Мотрошилова, И. В. Дискуссии о философии Ницше в России серебряного века / Н. В. Мотрошилова // Фридрих Ницше и философия в России: Сборник статей. СПб.: РХГИ, 1999. - С. 38-45

175. Мюллер, JI. Образ Христа в романе Достоевского «Идиот» / JI. Мюллер // Евангельский текст в русской литературе. Петрозаводск, 1998.-С. 374-384

176. Налимов, А. П. Ницшеанство у наших беллетристов / А. П. Налимов // Интересные романы, повести и рассказы лучших писателей. СПб., 1905. - С. 94-99

177. Ницше, Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше // Сочинения в двух томах. Т.1. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1997.-С. 45-158

178. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра / Ф. Ницше // Сочинения в двух томах. Т.2. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1997. - С. 5 - 240

179. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла / Ф. Ницше // Сочинения в двух томах. Т.2. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1997. - С. 241 - 408

180. Ницше, Ф. К генеалогии морали / Ф. Ницше // Сочинения в двух томах. Т.2. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1997. - С. 409 - 526

181. Ницше, Ф. Антихристианин / Ф. Ницше // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989.- С. 17-93

182. Новикова, Т. JI. Агиографические мотивы в романе Ф. М. Достоевского «Идиот» / Т. Л. Новикова // Русская литература XIX века и христианство. М.: Изд-во МГУ, 1997. - С. 328 - 336

183. Перлина, Н. В. Лев Николаевич Нехлюдов Мышкин, или Когда придет Воскресение / Н. В. Перлина // Достоевский и мировая культура. СПб.: Акрополь, 1996. - № 6. - С. 118 - 124.

184. Пешехонов, А. В. без названия. / А. В. Пешехонов // Русское богатство. 1908 - №5. - С. 33-39

185. Пильский, П. М. Арцыбашев / П. М. Пильский // Критические статьи. О Леониде Андрееве, Валерии Брюсове, Н. Минском, Федоре Сологубе, А. Куприне, М. Арцыбашеве и других. СПб.: Прогресс, 1910.-С. 106-139

186. Прокопов, Т. П. Жизни и смерти Михаила Арцыбашева / Т. П. Прокопов // Арцыбашев М. П. Собрание сочинений: в 3 т. Т.1. - М.: ТЕРРА, 1994.-С. 5-32

187. Розанов, В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария / В. В. Розанов // Мысли о литературе. М.: Республика, 1996 - С. 41-158

188. Свинцов, В. В. Достоевский и «отношения между полами» / В. В. Свинцов // Новый мир. 1999. - №5. - С. 195 - 215

189. Синеокая, Ю. В. Восприятие идей Ницше в России: основные этапы, тенденции, значение / Ю. В. Синеокая // Фридрих Ницше и философия в России: Сборник статей. СПб.: РХГИ, 1999. - С.7-37

190. Синеокая, Ю. В. Рубеж веков: русская судьба Сверхчеловека Ницше / Ю. В. Синеокая // Фридрих Ницше и философия в России: Сборник статей. СПб.: РХГИ, 1999. - С.58-75

191. Степун, Ф. А. Миросозерцание Достоевского / Ф. А. Степун // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. М.: Книга, 1990.- С.332-352

192. Тихомиров, Б. Н. О «христологии» Достоевского / Б. Н. Тихомиров // Достоевский: Материалы и исследования. Т.П. - СПб.: Наука, 1994.-С. 102-122

193. Тихомиров, В. В. Мистер Пиквик и князь Мышкин: типология характеров / В. В. Тихомиров // Роман Достоевского «Идиот»: Раздумья, проблемы. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1999.-С. 122- 135.

194. Трофимов, Е. Образ Мышкина в первой части романа «Идиот» / Е. Трофимов // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. Сборник работ отечественных и зарубежных ученых под ред. Т. А. Касаткиной. М., 2001. - С. 239 - 249

195. Философов, Д. В. Речь, произнесенная 7 мая 1927 года на вечере памяти М. П. Арцыбашева / Д. В. Философов // Арцыбашев М. П. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 1. - М.: ТЕРРА, 1994. - С. 773-779

196. Философов, Д. В. Чиж и Арцыбашев / Д. В. Философов // Старое и новое. Сборник статей по вопросам искусства и литературы. М.: Изд-во товарищества И. Д. Сытина, 1912. - С. 52-59

197. Флоровский, Г. В. Религиозные темы Достоевского / Г. В. Флоровский // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.-М.: Книга, 1990.- С. 386-390

198. Фокин, П. А. Князь Мышкин или «князь Христос»? / П. А. Фокин // Достоевский и мировая культура. М.: Издательство «МАРАБУ», 1995. - № 4. - С. 155 - 159.

199. Франк, С. JI. Достоевский и кризис гуманизма / С. JI. Франк // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. М.: Книга, 1990. - С.391-397

200. Франк, С. Л. Ницше и этика любви к дальнему / С. Л. Франк // Сочинения.-М.: Правда, 1990.-С. 16- 189

201. Франк, С. Л. Этика нигилизма (К характеристике нравственногомировоззрения русской интеллигенции) / С. Л. Франк //

202. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология / РАН. Ин-т философии. -М.: Наука, 1993.-С. 164-189

203. Хайдеггер, М. Европейский нигилизм / М. Хайдеггер // Время и бытие. М.: Наука, 2002. - С. 114 -153

204. Чуковский, К. И. М. Арцыбашев / К. И. Чуковский // От Чехова до наших дней. Литературные портреты. Характеристики. СПб.: Издательское бюро, 1908. - С. 79-91

205. Чуковский, К. И. Самоубийцы / К. И. Чуковский // Речь. -1912.- 23,24 декабря. С. 14

206. Чуковский, К. И. Заметки читателя / К. И. Чуковский // Одесские новости. 1905. - 31 июля. - С. 10

207. Шестов, Л. Достоевский и Ницше / Л. Шестов // Сочинения. -М.: «Раритет», 1995.-С. 15 -175

208. Шульга, Е. Н. Идея смерти в миропонимании русского народа / Е. Н. Шульга // Идея смерти в российском менталитете. — СПб.: РХГИ, 1999.-С. 217-238

209. Шульц, О. фон. Русский Христос / О. фон Шульц // Евангельский текст в русской литературе. Петрозаводск, 1998. -С. 31-41

210. Эгеберг, Э. Ф. М. Достоевский в поисках положительно прекрасного человека / Э. Этерберг // Евангельский текст в русской литературе. Петрозаводск, 1998.-С. 385-390

211. Энгельгардт, Б. М. Идеологический роман Достоевского / Б. М Энгельгардт // Избранные труды. Спб.: Правда, 1995. - С. 21 - 62

212. Энгельгардт, М. А. «Литературные заметки» / М. А. Энгельгардт // Вестник знания. 1908. - №4. - С. 27-33

213. Эллис-Кобылинский, Л. Л. Еще одна корона / Л. Л. Эллис-Кобылинский // Весы. 1908. - №6. - С. 62-63

214. Эллис-Кобылинский, Л. Л. Наши эпигоны. О стиле, Л. Андрееве, Б. Зайцеве и многом другом / Л. Л. Эллис-Кобылинский // Весы. -1908. №2.-С. 61-68

215. Ястребов, А. Л. «Человек самоубитый»: биография романтического феномена / А. Л. Ястребов // Традиции в русской литературе: Межвузовский сборник научных трудов. Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2002. - С.110-124

216. Burgin Diana. Prince Myshkin (An Article in Verse) // Slavic and East European Journal, 1983. 27. 2. P. 176 184

217. Kostalevsky Marina. Prince Antichrist and Prince Christ // Kostalevsky Marina. Dostoevsky and Soloviev. New Haven and London: Yale University Press, 1997. P. 91-99

218. Meerson Olga. The Idiot // Meerson Olga. Dostoevsky's Taboos. Dresden Munchen: Dresden University Press, 1998. P. 82-108