Феноменологический анализ генезиса интенционального отношения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Москвитин, Василий Александрович

• Москвитин, Василий Александрович
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Москвитин, Василий Александрович

Введение

Глава I. Тождество предметного смысла и многообразие способов его данности как проблема статического анализа интенциональности.

1.1 Сознание и чувственность. Интеллектуализация отношения сознания к предмету. Редукция чувственности.

1.2. Проблематизация предметной самости смысла через тематическое раскрытие форм сознания данности в феноменологии.

1.3. Предметный фокус интенционального отношения. Проблема тождества предметного смысла.

1.4. Форма суждения как универсальная модель интерпретации интенционаяьных переживаний.

1.5. Предопределенность способов данности предметного смысла сознанию в отношении мотивирования. Очевидность и непосредственность сознания бытийной определенности постигаемого смысла.

Глава II. Сознание и его предмет: проблема динамической дифференциации моментов интенционального отношения для сознания.

2.1. Полагание горизонта смыслоопределения как условие возможности интенционального отношения вообще.

2.2. Проблема возможности идентификации самости предметного смысла.

2.3. Ретенциальная модель конституирования тождества предметного смысла.

2.4. Проблема осознания тождества значения в многообразии моментов явления, данного в имманентном переживании.

2.5. Проблема внутреннего членения интенционального отношения.

2.6. Волюнтаристическое истолкование бытия для сознания как основы интенционального отношения вообще.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феноменологический анализ генезиса интенционального отношения»

Онтологические основания сознания, поскольку оно есть именно сознание, не могут лежать за пределами его собственной сферы; во всяком случае, было бы абсурдно пытаться рассмотреть признаки того, чем оно могло бы быть первично — пусть даже в каком-то элементарном смысле — там, где оно как таковое, то есть именно как сознание, еще не осуществлено, например, в физических или физиологических процессах. Это было осознано еще Лейбницем, и именно это, по всей видимости, заставило его сконструировать «остроумную», по мнению его последователей, систему монадологии. В самом деле, сознание, конечно, может быть в той или иной мере обусловлено механическими, химическими, биологическими процессами, которые, со своей стороны, не суть феномены сознания, и все же самому внимательному взгляду во всей их «цветущей сложности» никогда не удастся разглядеть ничего такого, что мы могли бы назвать сознанием, а значит, эта внешняя обусловленность не составляет сущности того отношения, которым является само сознание. Точно так же и материальные вещи — и это показал уже Декарт — не могут быть названы причинами того, что существует нечто такое как сознание (сам он в данном контексте использовал термин «представление»). В них точно так же нельзя разглядеть и достаточного основания тому, что они существуют не просто как материальные вещи, но и как сознаваемые в качестве таковых,— пусть в каком-то отношении они и дают к этому повод, но, во-первых, этот повод существует именно для того, что уже само по себе является сознанием, а во-вторых, насколько этот повод принадлежит самим вещам и насколько они являются причинами наших представлений о них, с ясностью сказать невозможно. Если же в более современном, можно сказать, антропологическом, ключе, говорить о генезисе сознания из иных форм жизни вообще, то и здесь мы в таких жизненных формах вынуждены будем в качестве основания сознания искать в готовом и осуществленном виде то, что само по себе уже является формой сознания, например, память или ассоциацию, каковые с необходимостью должны присутствовать даже в таком, казалось бы, элементарном феномене, как условный рефлекс. Поэтому истоки сознания, по всей видимости, нельзя искать нигде, кроме как в самом сознании. Во всяком случае, это совершенно очевидно, если мы ищем не просто условия возможности существования сознания вообще, каковыми могут, в действительности, признаны и биологическая жизнь, и наличие нервной системы и пр., но именно основания сознания как сознания, то есть как того, что лишь самим фактом своего осуществления может быть определено в собственном бытии собой. Другое дело, каким же образом могут быть проблематизированы такие основания.

Если по вышеуказанным причинам подойти к поиску истоков и оснований сознания буквально, то можно замкнуться в известной тавтологичности определения сознания как causa sui— утверждение, которое может быть как пустым, так и чрезвычайно продуктивным — в зависимости от подхода, который мы изберем для его толкования. Но для того, чтобы сразу же не погружаться в диалектику основания и обоснованного, было бы все же уместным задаться вопросом, об основании чего в сознании идет здесь речь. Другими словами, что для сознания является в нем самом определяющим для того чтобы быть именно сознанием, а не каким-нибудь другим отношением, например, отношением реального взаимодействия?

В наиболее общем виде можно сказать, что сознание прежде всего знает о себе, что оно по факту оказывается то желанием, то размышлением, то представлением и пр. — неважно, сколь много знает оно при этом о предмете собственного желания, размышления и т.д. Его фактическая определенность, в этом смысле, не отличается от его определенности в качестве такового для себя. Эта аналитическая формулировка вовсе не призвана отрицать хитрости бессознательной маскировки, просто под фактической определенностью здесь понимается не истинный характер отношения, но непосредственно выраженный и как таковой непосредственно же известный сознанию в качестве так-то и так-то определенного способ собственной отнесенности здесь и сейчас к предмету.

Различные способы отношения отличаются различной степенью ясности, с какой предметы даны сознанию: так, воспоминание не дает предмет с той же ясностью, как, допустим, восприятие. И все же нет никакого основания говорить, что какой-либо из этих способов скорее, чем остальные, определяет сознание к тому, чтобы быть именно сознанием. В самом деле, можно ли назвать рефлексию или представление в большей мере сознанием, чем, скажем, восприятие или фантазию? Различия в степени очевидности и значимости того, что дано сознанию в тех или иных переживаниях, не могут быть признаны различиями в степени осознанности. Предметы могут быть даны сознанию различным образом, но они при этом будут в равной мере сознаваться. Бытие для сознания будет объединять их, таким образом, минуя какие-либо приоритеты очевидности или значимости.

Соответственно, можно говорить о том, что независимо от того, сколько знает сознание о занимающем его предмете, равно как и безотносительно к тому, каким способом оно к нему отнеслось, оно все же есть сознание и как таковое есть отношение к тому, что существует для него. Поэтому определяющим для него как сознания вообще должно быть признано то отношение, в котором нечто всегда существует для него — безотносительно к степени своей истинности, реальности и пр. К этому следует добавить, что само сознание как такое отношение всегда знает что-то и о себе, а именно, всегда знает об определенности своего отношения к тому, что существует для него. Так что и в этом случае можно засвидетельствовать, что сознание не есть реальное отношение к предмету, а бытие для сознания не ставит предмет и сознание в ситуацию реального взаимодействия, однозначно определяющего сознание в его так-бытии, поскольку к одному и тому же предмету сознание может относиться по-разному, сознавая при этом его тождественность. Таким образом, сознание определено в собственном бытии отношением, в котором нечто существует для него, не определяя при этом его реально и не определяясь, в свою очередь, реально самим сознанием, или способом, каким сознание к нему отнеслось, ведь для одного и того же предмета этот способ переменчив. Соответственно, можно говорить о том, что качественно определенное отношение уже само по себе не есть отношение реальное. А потому и отношение к предмету, каковое всегда так-то и так-то качественно определено (а может быть определено и качественно иначе, чем это в тот или иной момент имеет место), не есть отношение реальное. Если бы сознание не сознавало бы такой относительности, оно с неизбежностью было бы именно реальным отношением. Если бы конкретный предмет был всегда и с необходимостью именно так-то и так-то качественно определен, он перестал бы быть предметом, он реально, то есть абсолютно неизбежно и однозначно, определял бы сознание к его так-бытию по отношению к себе. Сознание, таким образом, находилось бы в состоянии реальной связи как с собственной субстанциальной жизнью, так и с предметным бытием собственного окружения, оно менялось бы вместе со своим окружением, состоянием собственного реального биологического существования, и ничто в этом потоке перемен не оставалось бы тождественным, ибо в этом потоке не было бы никакой относительности, указывающей на то или иное тождество — будь то тождество предмета или тождество сознания. То есть, о тождестве сознания можно было бы говорить лишь субстанциально, оно не могло бы составить себе о нем никакого представления, как не могла бы этого сделать, к примеру, лейбницевская монада.

Поэтому это соотносительное указание, которое по факту прочитывается во всяком феномене, должно стать поначалу главной темой размышления об онтологических основаниях сознания. Необходимо выяснить, как в сознаваемом зафиксирована такая двойная референция, каким образом осуществлено сознание тождества предметности и тождества самого сознания в каждом конкретном интенциональном переживании. Для прояснения этих вопросов в первой главе анализируется феноменологическая проблематизация сознания в рефлексии. Это исследование фактичности того, что во всяком переживании уже осуществлено, не способно, однако, как будет показано в дальнейшем, пролить свет на то, каким образом само это двойственное разделение моментов интенционального переживания становится осуществимым. И во второй главе данной работы очерчивается проблемное поле исследования возможности такого осуществления и восстанавливается первичный опыт такого разграничения, то есть опыт, в котором сознание представало бы как становящееся предметное отношение, осознавая себя как тождественный полюс собственных переживаний, коррелятивный противостоящему предметному бытию.

Актуальность темы исследования. Будучи центральной темой философии вообще, отношение сознания к предмету таит в себе множество непрозрачных моментов. Однако предметность сознания для самого сознания — трансцендентный факт, или, как говорит Гуссерль, она составляет родовую характеристику определенного типа переживаний. Сознание дано самому себе de facto как уже всегда предметное. Этот факт может быть конкретизирован. Статический дескриптивный анализ, который становится возможным по совершении редукций, позволяет раскрыть, каким образом различные предметы даны нам в многообразии способов своего явления, но сама форма предметности при этом не становится прозрачной.

Для интенционального сознания предмет всегда уже отделен от способа своей данности, значение отделено от явления. На этом, по Гуссерлю, основывается сознание тождественности предметного смысла. Но как возможно само это отделение? Единственное произведение, в котором Гуссерль дает динамическую схему этого отделения— это «Феноменология внутреннего сознания времени». Здесь Гуссерль пытается объяснить, как интенциональное сознание возможно в плане своего осуществления, то есть, как оно возможно реально. Но от реальности осуществления невозможно перейти к сознанию. Сознание в его феноменологической интерпретации всегда оказывается предшествующим любой реалистической схеме, оно всегда предполагает известным отделенность предмета от способа его данности, а потому реалистическая схема динамического осуществления, конструируемая Гуссерлем в упомянутом произведении, с необходимостью предвосхищает то, что призвана объяснить. В данном диссертационном исследовании предпринята попытка раскрытия самого этого отделения, которое в современных феноменологических исследованиях практически не проблематизируется, так как служит начальной точкой феноменологического анализа, своего рода аксиомой, истинность которой не может быть подвергнута какому-либо сомнению. Прояснение этого базового для предметного отношения разграничения выводит к новому кругу проблем, недостаточно или вовсе не освященных в современной философской литературе.

Для того, чтобы адекватно поставить проблему разграничения значения (как предметного смысла) и явления (как бытия этого смысла для сознания), необходимо уяснить, в какой плоскости оно проводится. Может ли это разграничение принадлежать реальности сознания, или оно предполагает своим основанием вновь все то же сознание, но в его беспредметной модификации? В самом деле, не всякое сознание — и это подчеркивает Гуссерль в «Логических исследованиях», когда речь заходит об ощущениях, — должно иметь свой предмет. Состояние, например, в гораздо большей мере, чем ощущение, выпадает из системы трансцендентного (в широком смысле слова) схватывания. Однако это не значит, что состояние вовсе не сознается. Более того, можно сказать, что состояния — например, боль или удовольствие — сознаются совершенно непосредственно. Никакое предметное схватывание с необходимостью не предшествует сознанию этих состояний, хотя и может сопровождать их. Не отсылая ни к какой предметности, они при этом всегда сознаются как именно мои состояния, они отсылают к самому сознанию, минуя предметное опосредование. Является ли сознание состояний просто другим родом переживания, можно ли их считать лишь модальными характеристиками интенционального отношения, или само интенциональное отношение в истоке предполагает бытие для сознания вовсе не нейтрально-созерцательного свойства? Как может конституироваться сознание объективной или имманентной длительности и временности вообще, если ничего длящегося для сознания вне предметного отношения, являющегося, согласно версии

Гуссерля, всецело синтетическим, на феноменальном уровне мы не отыщем, в то время как сознание, допустим, боли вообще не нуждается ни в какой синтетической работе сознания? К тому же, сам актуально осуществляемый синтез в точке-Теперь просто не представляется возможным. И это лишь часть вопросов, к которым приводит детальное изучение первичной расчлененности сознаваемого вообще на значение и явление.

Степень разработанности проблемы. Несмотря на то, что интенциональность является центральным понятием феноменологии, генезис интенционального отношения и связанная с ним проблематика до сих пор не становились темой отдельного философского исследования. При этом первой попыткой генетического исследования интенционального отношения можно считать уже лекции Гуссерля по «Феноменологии внутреннего сознания времени». Отдельные аспекты проблемы генезиса затрагиваются также в «Формальной и трансцендентальной логике», «Идеях II», «Картезианских размышлениях», «Кризисе» и «Начале геометрии». Эта тема получила частичную разработку и в постгуссерлевских феноменологических, психоаналитических, лингвистических и этнографических исследованиях, а также — рецептивно — в исследованиях так называемых «постструктуралистов». Однако в каждом случае она развивалась лишь в том или ином частном преломлении. Интересно, что в России проблемы генезиса интенционального отношения практически никем не затрагивались. В целом можно выделить несколько генеральных направлений исследования предметного отношения в философии XX века:

1. Статический дескриптивный анализ структуры и модальностей предметного отношения, возможность для проведения которого открывают эйдетическая и феноменологическая редукции.

Трансцендентальная рефлексия по совершении редукций дает доступ к инвариантной структуре предметного отношения, которая для такой рефлексии обладает характером непосредственно очевидной эйдетической данности. Однако момент становления, равно как и момент актуального осуществления предметного отношения, при таком подходе не проблематизируются. Сюда в первую очередь нужно отнести «Логические исследования» и «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» Э. Гуссерля, а также его программную статью «Философия как строгая наука», амстердамские и парижские доклады и курс лекций «Идея феноменологии». Свое развитие такой подход получает в ранних произведениях М. Хайдеггера, в работах Р. Ингардена, О. Финка, Г. Шпета, К. Хельда, К. Хедвига, Г. Хоффмана, Х.Ф. Фульда, а также Э. Тугендхата, К. Мертенса, Ф.-В. фонХеррманна, В.Молчанова, А. Чернякова, Н. Мотрошиловой. На основании текстов Э. Гуссерля предметное отношение с точки зрения его структуры заново переосмысливают Ж. Деррида, Ф. Лиотар, Ж. Л. Марион.

2. Мотивационный анализ предметного отношения. На этом уровне можно говорить о преодолении «узко теоретической» установки. Здесь имеет место отказ от трансцендентально-феноменологической проблематики и поворот интереса к конкретным актуальным преломлениям предметного отношения. Вопрос ставится о способе бытия интенциональности, о конкретно-фактическом ее преломлении, но сама модель анализу не подвергается. Прежде всего, здесь необходимо упомянуть таких классиков, как М. Хайдеггер, М. Шелер, экзистенциально ориентрованных феноменологов — Ж. П. Сартра, М. Мерло-Понти, Э. Левинаса. Этот направление получило развитие также в работах Л. Бинсвангера, А. Шютца, Э. Тугендхата, Б. Вальденфельса.

3. Динамический анализ предметного отношения. Здесь можно выделить два взаимосвязанных направления исследования. С одной стороны, это анализ динамики конкретного «осуществления» сознания в связи с проблемой сознания времени и временности самого сознания. Основу таким исследованиям положили А. Бергсон и Э. Гуссерль (в своих лекциях по «Феноменологии внутреннего сознания времени»). В дальнейшем эта тема привлекала очень многих исследователей, хотя нельзя сказать, что кто-либо из них ей ограничился. Скорее, она стала для многих неотъемлемой частью феноменологической проблематики вообще. Здесь можно упомянуть и Ж. П. Сартра, и Ж. Деррида, и Ж. Делеза, а также Р. Боэма, Г. Айглера, А.Ф. Агирре, И. Керна, В. Молчанова, П. Гайденко, А. Чернякова, М. Рубене и др. С другой стороны, это своего рода историческое исследование проблем конституции конкретных преломлений предметного отношения. Впервые эта проблема была поставлена Гуссерлем в «Формальной и трансцендентальной логике» и «Идеях И» и развивалась им далее в «Картезианских размышлениях», «Кризисе», «Начале геометрии». В дальнейшем она стала приоритетной темой исследований для Ж. П. Сартра, М. Мерло-Понти, П. Рикера, Р. Соколовски, JI. Ландгребе, У. Клесгаса, Р. Бернета, Д. Эюсардга, X. У. Хохе, Е. Марбаха, Е. Штрёкер, А. Хаардг, Б. С. Хопкинса и др.

4. Лингвистически ориентированный анализ значения как конститутивного момента знака. Разумеется, здесь мы не имеем дело с проблематизацией интенционального отношения как такового. Скорее, это лишь один из ракурсов постановки этой проблемы. Так, можно говорить, что в определенном смысле этой темой занимался уже Фердинанд де Соссюр, в тезисном порядке представивший в своем «Курсе общей лингвистики» непростую модель актуализации значения в сознании. Проводя разделение между синтагматическим и ассоциативным планами языка, он полагал, что конкретное значение актуально возникает лишь при пересечении этих планов. Разумеется, речь здесь шла о значении как об одной из двух сущностных сторон языкового знака. И тем не менее, здесь мы впервые встречаем теорию, где значение задается динамически— то, что потом возьмут на вооружение К. Леви-Строс, Э. Сепир, Л. Ельмслев, Ж. Лакан, Р. Барт, Р. Якобсон, равно как и многие другие исследователи самых различных направлений.

5. Анализ значения и значимости в контексте диалектики желания. Разумеется, это не анализ собственно предметного отношения. Скорее, его можно было бы назвать анализом бытия для сознания вообще. Начиная с «Толкования сновидений» 3. Фрейда, эта тема развивалась виднейшими учеными двадцатого столетия, которых подчас даже невозможно причислить к психоаналитическому направлению, но влияние идей Фрейда на которых несомненно. Итак, среди исследователей такого преломления проблематики предметного отношения хотелось бы помимо самого 3. Фрейда особенно выделить М. Фуко, Т. В. Адорно, Ж. Деррида, Ж. Лакана, С. Жижека, Ж. Делеза и Ф. Гваттари.

Дели и задачи исследования. Целью данного исследования является постановка проблемы генезиса интенционального отношения вообще и выявление онтологических оснований его возможности, каковые могут принадлежать самому сознанию, отличающему себя в опыте от того, что существует для него. В соответствии с целью ставятся следующие задачи:

Феноменологически проанализировать способы данности предметного смысла сознанию и выявить смысловую взаимосвязь конститутивных моментов предметного схватывания.

Раскрыть сущность нерефлексивного чувственного объективирования, отделив последнее от объективирования, осуществляемого рассудком.

Проанализировать внутреннее сознание времени и выяснить, какую роль оно играет в отделении для сознания предметного смысла от способа его феноменальной данности.

Найти адекватный подход для выявления онтологических оснований генезиса интенционального отношения, каковые не были бы уже структурными условиями возможности.

Найти основания специфического трансцендирования, осуществляемого в каждом интенциональном переживании, в котором для сознания бытие феноменально данного всегда отличено от бытия самого сознания.

Методологическая основа исследования. Исходным методом данного исследования стал метод феноменологической дескрипции, так как первой задачей работы было рассмотреть, как предметы непосредственно даны сознанию в опыте. Доступ к такому описанию обеспечивают методы феноменологической редукции и трансцендентально-рефлексивного анализа интенциональных переживаний. Нас первоначально будет интересовать структура интенционального отношения, которая вскрывается в таком трансцендентально-рефлексивном подходе.

Однако сколь бы отчетливо по осуществлении феноменологической редукции способ предметного отношения не представал для сознания в рефлексии, с самим этим осуществившимся предметным отношением рефлексия всегда будет иметь дело как с данностью. Поэтому такое исследование не способно пойти дальше эйдетических констатации, каковые, впрочем, вполне соответствуют идеалу чистой дескриптивной науки, как мыслил ее Э. Гуссерль. Но уже сам Гуссерль, осмысляя для себя проблемы конституции и формулируя идею генетической феноменологии, отходит от этого дескриптивного идеала строгости. Можно говорить, что он не следует тому методу, который был им самим избран путеводной нитью анализа. Моменты генезиса предметного отношения вообще или же генезиса его конкретных преломлений не способны обретать в трансцендентальной рефлексии эйдетическую данность. Последняя может быть получена лишь в отношении необходимых структурных условий возможности, к каковым и призвана обеспечивать доступ трансцендентальная рефлексия — как к инвариантным моментам предметного отношения.

Соответственно для анализа оснований интенционального отношения необходим генетический метод, восходящий от структуры интенциональных переживаний к тому, что должно быть осознано в опыте сознания для того, чтобы моменты переживаний распределялись именно так, как это имеет место в случае интенционального отношения. Это исследование артикуляции моментов переживания, истории осознания отнесенности одних из них— к предмету, других— к способу данности предмета для сознания и третьих — к актуальности осуществления самого переживания, или к самому акту сознания. Соответственно, первым событием этой истории должно стать само отделение сознания от того, что существует для него в опыте. А исследование такого отделения должно с необходимостью быть герменевтическим, так как оно предполагает исследование того, что же подразумевает в качестве уже осознанного (ставшего осознанным), а не просто в качестве структурно необходимого, всякое предметное отношение. Соответственно в данной работе задействован и герменевтический метод.

Кроме того, поскольку вопрос об отделении сознания от того, что дано ему в опыте, подразумевает, как будет показано в двух последних

параграфах второй главы, проблематизацию осознания свободы, которая не может быть осознана исключительно позитивно — без своей противоположности, а именно без принуждения, то методом такого исследования с необходимостью должна стать и диалектика, или диалектический метод. Ведь поскольку генезис интенционального отношения подразумевает различение моментов опыта, каковое может быть лишь осознанием такого различения, сами эти моменты могут быть раскрыты лишь друг через друга и через свое взаимное противопоставление для сознания, ведь на уровне первичного осознания нельзя говорить о каком-то внешнем основании такого различения, равно как и недопустимо признавать само это различие просто данностью.

Научная новизна исследования. В ходе данного исследования: систематически проанализированы способы данности предметного смысла сознанию и показана противоречивость самой феноменологической задачи дескриптивного эйдетического исследования генезиса предметного отношения исходя из анализа данности сознания себе на уровне имманентного переживания. генезис предметного отношения представлен как процесс динамического осознания поляризации моментов, относимых сознанием, во-первых, к предметности, во-вторых, к способу данности предмета сознанию; осознания, подразумевающего отделение гомогенной длительности бытия самого сознания от относительной дискретной длительности его состояний. показано, что интенциональное отношение предполагает прежде всего осознание свободы варьирования способов данности тождественного предметного смысла. Раскрыта невозможность позитивного имманентного осознания такой свободы, не опосредованного сознанием степени несвободы, и выявлена диалектическая сущность первичного осознания свободы на уровне осознания состояний, которые еще не стали предметно ориентированными для сознания. обоснована необходимость исследования генезиса предметного отношения в контексте волюнтаристического истолкования соотношения сознания и бытия для сознания, каковое презентирует себя в качестве одной из сторон некоторого бытия в себе, никогда полностью для сознания не раскрывающегося. Проведен опыт такого истолкования

Положения, выносимые на защиту:

1. Тождество предметного смысла может быть феноменологически раскрыто через осознание относительности а) качественных определенностей (модусов) сознания и б) содержательных моментов нюансирования. Актуально же схватывание тождества предметности становится возможным лишь через раскрытие горизонта возможных постижений, принадлежащего каждому интенциональному переживанию.

2. Актуальное осуществление сознания, для которого предметный смысл отделен от способа своей данности, невозможно в точке Теперь и предполагает а) длительность своего осуществления б) движение осознания, через которое относительные моменты качественной и содержательно-конкретной определенности предметного схватывания для сознания отделяются от тождественного предметного смысла.

3. Сознания тождественности предмета, данного в многообразных способах своего явления, предполагает предварительную артикуляцию моментов переживания, а именно, осознание того, что одни моменты в явлении зависит от сознания и находится в сфере его свободного варьирования, а другие — противопоставлены этой свободе. Соответственно, осознание произвольности варьирования онтологически предшествует всякому сознанию тождества значения.

4. Воля, осознаваемая в качестве моей воли лишь через собственную противоположность— через наличие противостояния — составляет абсолютный горизонт предметного схватывания.

5. Важнейшей задачей генетической феноменологии должно быть признано волюнтаристическое истолкование предметного отношения.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость исследования связана с новой проблематизацией генезиса предметного отношения, в основу которой положено не классическое феноменологическое понятие конституирования, но понятие осознания, благодаря которому исследование генезиса выходит за пределы дилеммы смыслообразование — сотворение, повод для которой заложен в амбивалентности понятия конституирования. Систематическое исследование генезиса предметного отношения на уровне осознания как первичного членения моментов целостного переживания приводит к волюнтаристическому истолкованию такого генезиса. Соответственно, этот подход позволяет переосмыслить сущность предметного отношения вообще и динамически рассмотреть то, что для феноменологии традиционно представало как данность, раскрываемая в трансцендентальной рефлексии.

Материалы и обобщающие положения работы могут использованы в спецкурсах по онтологии и теории познания (разделы: онтология сознания и чувственное сознание), истории философии и антропологии.

Апробация результатов исследования. Результаты работы были изложены и опубликованы в трех статьях. Основные положения были представлены в виде тезисов на конференции «Онтология возможных миров в контекстах классической и неклассической философии» (Санкт-Петербург, 2001) и на Научной сессии профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов СПбГУЭФ (Санкт-Петербург, 2001). Частично материалы диссертации были использованы при чтении спецкурсов «История современной зарубежной философии», «Семиотика и лингвистика» и «Философия искусства» в СПбГУКИ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Работа изложена на 191 странице.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Москвитин, Василий Александрович

Заключение

Целью данной работы было выявление онтологических оснований генезиса предметного отношения в самом сознании, каковое большей частью осознает себя как всегда уже предметное и в качестве такового свершившееся отношение. Для этого необходимо было проинтерпретировать сознание в аспекте его становления, не выходя при этом за рамки самого бытийного региона, очерченного как регион сознания, ибо противоречиво искать основания сознания где-либо, кроме как в самом сознании, как это продемонстрировал еще Лейбниц. Соответственно, были поставлены конкретизирующие эту цель задачи, результаты выполнения которых кратко приводятся ниже:

Очертив сферу бытия для сознания, как оно дано самому сознанию в рефлексии, я показал далее, что тождество предметного смысла, в отношении которого скоординированы все моменты предметного отношения, присутствует для этого анализа лишь в качестве «регулятивной» идеи, само же оно таким анализом раскрыто в своем смысловом составе быть не может, равно как и не имеет, будучи ноэматическим моментом предметного схватывания, своей поэтической параллели.

Тождество предметного смысла не может быть раскрыто ни через осознание относительности бытийных и содержательных характеристик интенционального отношения, ни через полагание горизонта потенциальностей, принадлежащего всякому предметному схватыванию. Это тождество в трансцендентальной рефлексии предстает лишь как необходимый структурный момент всякого предметного отношения.

Было продемонстрировано, что сознание тождества предполагает уже свершившимся отделение для сознания тех моментов, которые принадлежат предметности, от тех, которые принадлежат сознанию. Это разделение оказалось затребованным и в построении ретенциальной модели сознания как элементарной структуры схватывания тождества, каковое эта модель была призвана раскрыть. Соответственно, теперь уже само это разделение стало предметом дальнейшего исследования.

Было показано, что первичное отделение способа данности предмета сознанию от собственно самой предметности может быть раскрыто лишь в движении осознания, каковое есть одновременно разделение и поляризация двух вариативных серий, одна из которых обретает для сознания внутреннюю автореферентную, а другая — внешнюю предметную фокусировку. Кроме того, доказано, что на уровне имманентного сознания само это разделение как таковое для сознания неосуществимо, а значит, проблема трансцендентальной конституции как основная тема генетической феноменологии должна уступить место анализу порядка возможностей осознания того, что нечто принадлежит сознанию, а что-то — существующему для него в явлении предмету.

Само движение осознания не предполагает имманентного конституирования предметного смысла, так как для сознания сама сфера имманентного в движении осознания должна еще вообще в качестве таковой появиться. Ее появление для сознания связано как раз с отделением ее для сознания от того, что ей противостоит объективно. Само же это отделение оказывается возможным лишь благодаря сознанию собственной свободы, каковая не может быть осознана на уровне имманентного переживания, предполагая осознание внешнего принуждения, которое, в свою очередь, не может первично быть признано внутренним ограничением, или законом формы самого сознания.

Анализ осознания относительности собственной свободы с необходимостью предполагает анализ кинестетического сознания, для которого впервые возникает сфера собственного независимого бытия и сфера иного (в широком смысле этого слова), от которого сознание себя отличает. Сознание, таким образом, лишь в кинестетическом опыте появляется впервые для себя, и этим появлением затребовано одновременное появление для сознания некоторого бытия в себе, независимого от воли сознания.

Анализ онтологических оснований генезиса предметного отношения предполагает волюнтаристическое истолкование этого генезиса в движении осознания, и в данной работе предпринята попытка раскрыть появление для сознания чего-то такого, как оно само, затем — в себе бытия, каковое станет для него предметом, и, наконец, того, что будет соответствовать (в предмете) форме бытия предметности для сознания. Таким анализом востребовано исследование аффективных состояний сознания и, главным образом, сознания боли, как необходимой составляющей всякого кинестетического опыта. Сама же отделенность чего-то для сознания от него самого, и соответсвенно, от его реальной определенности, возможна первично лишь через осознание отделенности собственного длящегося бытия от относительной длительности того, что сознание с необходимостью от себя отличает, а именно от того, что предстает для сознания как боль, каковая с необходимостью — и это есть первейшее знание, абсолютно неотчуждаемое от любого (даже животного) сознания, — должна прекратиться.

Кроме того, продемонстрировано, что само это отделение своего аффективного состояния от собственного бытия мыслимо лишь как отделение, осуществляемое волей, относительная свобода которой осознается лишь через первичное выражение воли, каковым должно быть признано движение. Соответственно, показано, что сам анализ кинестетического сознания возможен лишь как анализ сознания воли.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Москвитин, Василий Александрович, 2005 год

1. Августин Аврелий, Исповедь.—М.: Renaissance, 1991.

2. Адорно Т.В., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения — М. — СПб.: Медиум, Ювента, 1997.

3. Адорно Т.В. Негативная диалектика — М.: Научный мир, 2003.

4. Апель К.-О. Трансформация философии. Избранные статьи. — М.: Гнозис, 2001.

5. Барт Р. Основы семиологии // От структурализма к постструктурализму / Французская семиотика, под ред. Г. К. Косикова. —М.: Прогресс, 2000.

6. Бергсон А. Материя и память // с. соч. Т. 1. — М.: Московский клуб, 1992.

7. Бинсвангер JI. Бытие-в-мире. —М.: Рефл-Бук, Ваклер, 1999.

8. Вальденфельс Б., Интенциональность и каузальность // Мотив чужого. —Минск: «Пропилеи», 1999.

9. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. — СПб.: Наука, 1992.

10. Гегель Г. В. Ф. Наука логики // Энциклопедия философских наук, Т. 1,—М.: Мысль, 1974.

11. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. — СПб.: Наука, 1997.

12. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Часть 1. // Логос № 3, 1992.

13. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Часть 2. // Логос №5,1994.

14. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. — М.; Дом интеллектуальной книги, 1999.

15. Гуссерль Э. Интенциональные предметы. Пер. Р. Громова. // Логос №5-6, 2001(31).

16. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.: Наука, 1998.

17. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. — СПб.: Владимир Даль, 2004.

18. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 2(1). Исследования по феноменологии и теории познания. Пер. В. И. Молчанова. — М.: Гнозис, 2001.

19. Гуссерль Э. Логические исследования. Т.1. Пролегомены к чистой логике. // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. — Новочеркасск: Сагуна, 1994.

20. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. Пер. В. И. Молчанова. —М.: Гнозис, 1994.

21. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. — Новочеркасск: Сагуна, 1994.

22. Гуссерль Э. Начало геометрии. Введение Ж. Деррида. Пер. М. Маяцкого. — М.: Ad Marginem 1996.

23. Декарт Р. Сочинения в двух томах. Т.2 М.: «Мысль», 1994.

24. Делез Ж. Различие и повторение. — СПб.: Петрополис, 1998.

25. Брентано Ф. Избранные работы. — М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

26. Деррида Ж. Введение. // Э. Гуссерль. Начало геометрии. Введение Ж. Деррида. Пер. М. Маяцкого. — М.: Ad Marginem, 1996.

27. Деррида Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. — СПб.: Алетейя, 1999.

28. ЖижекС., в работе «Возвышенный объект идеологии» — М.: Художественный журнал, 1999.

29. Жильсон Э. Учение Декарта о свободе и теология// ЖильсонЭ., Избранное: Христианская философия. —М.: РОССПЭН, 2004

30. Ингарден Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля. Лекции 1967г. в Осло. — М.: 1999.

31. Кант И. Критика чистого разума. — М.: Наука, 1999.

32. КассенБ., Эффект софистики — М.-СП6.: Московский философский фонд, Университетская книга, Культурная инициатива, 2000.

33. Кассирер Э., Философия символических форм, Т. 1.— М.-СПб.: Университетская книга, 2002

34. Кожев А. Введение в чтение Гегеля. — СПб.: Наука, 2003.

35. Кюнг Г. Брентано, Гуссерль и Ингарден об оценивающих актах и познании ценностей. Пер. О. Кубановой. // Логос № 6,1994.

36. Лакан Ж., Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда. — М.: Русское феноменологическое общество, Логос, 1997

37. Лакан Ж., Семинары, Кн. 1, Работы Фрейда по технике психоанализа — М.: Гнозис/Логос, 1998.

38. Лакан Ж., Семинары, Кн. 2, «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа. —М.: Логос, Гнозис, 1999

39. Лакан Ж., Фунцкия и поле речи и языка в психоанализе— М.: Гнозис, 1995.

40. Ландгребе Л. Интенциональность у Гуссерля и Брентано. // Логос №2, 2002 (33).

41. Ланц Г. Интенциональные предметы. Пер. В. Анашвили. // Логос № 9, 1997.

42. Лейбниц Г.В., С. соч. в 4-х тт., Т. 1. —М.: «Мысль», 1982.

43. Лейбниц Г.В., Теодицея, С. соч. в 4-х т., т. 4. —М.: Мысль, 1989.

44. Лиотар Ж.Ф. Феноменология. — СПб.: Алетейя, 2001.

45. Лосский Н.О. Трансценденталньо-феноменологический идеализм Гуссерля. Публикация, предисловие и примечания О. Никифорова. // Логос № 1, 1991.

46. Мамардашвили М. Картезианские размышления. — М.: «Прогресс», 1993.

47. Марбах Э. К пониманию репрезентативного интеллекта: феноменологическая перспектива. // Логос № 10,1997.

48. Мерло-Понти М. В защиту философии. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1996.

49. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. — СПб.: Ювента, Наука, 1999

50. Мертенс К. Идея подтверждения как соединение концепции последних оснований и скепсиса. II Метафизические исследования. Выпуск 7. 1998.

51. Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. — М.: Высшая школа, 1998.

52. ПирсЧ. С., Grammatica Speculativa//Логические основания теории знаков. — СПб.: Алетейя, 2000.

53. Платон, Федон, с. соч. в 4-х томах, т. 2. —М.: Мысль, 1993.

54. Платон, Кратил // Собр. соч., Т 1. —М.: Мысль, 19905 5. Подорога В. А. Выражение и смысл. — М.: Ad Marginem, 1995.

55. Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля. — Томск: Водолей, 1999.

56. Райнах А. О феноменологии. Пер. В. Куренного. // Логос №1,1999 (11).

57. Рикер П., Время и рассказ. — М.-СПб: Университетская книга, 2000.

58. Рикёр П. Кант и Гуссерль // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. — Томск: Водолей, 1998.

59. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. — М.: Academia, 1995.

60. Рубене М. Проблема прошлого в феноменологическом учении о времени Э. Гуссерля. // Проблема сознания в современной буржуазной философии. —Вильнюс: 1983.

61. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии — М.: Республика, 2000.

62. Сартр Ж.-П. Воображение // Логос, Вып. 8. М, 1996.

63. Сартр Ж.-П. Основная идея феноменологии Гуссерля: интенциональность // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. — Рига, 1988.

64. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1993.

65. Соссюр Ф. де, Заметки по общей лингвистике. — М.: Прогресс, 1990.

66. Соссюр Ф. де, Курс общей лингвистики. — М.: Гнозис, 1998.

67. Спиноза Б. Этика // С. соч. Т. 1. — СПб.: Наука, 1999.

68. Старобинский Ж. Психоанализ и познание литературы; Поэзия и знание. —М.: Языки славянской культуры, 2002.

69. Тугендхат Э. Введение в аналитическую философию языка. Лекции 9-10. (Предметная теория значения на примере Гуссерля). Пер. и послесловие В. Куренного. // Логос №10,1999 (20).

70. ТугендхатЭ. Хайдеггеровская теория истины // Исследования по феноменологии и философской герменевтике, Европейский гуманитарный университет. — Минск: 2001, с. 135 —137.

71. Фома Аквинский Сумма Теологии, Ч. 1 — Киев, Москва: Эльга, Ника-Центр, Элькор-МК, 2002.

72. Фрагменты ранних стоиков, под ред. Столярова А. А. — М.: Греко-латинский кабинет Ю.А.Шичалина, 1999.

73. Фреге Г., Избранные работы, М.: Дом интеллектуальной книги, 1997.

74. Фреге Г., Логические исследования — Томск: Водолей, 1997.

75. Фрейд, Толкование сновидений. — СПб.: «Алетейя», 1998.

76. Хабермас Ю., Философский дискурс о модерне— М.: Весь мир, 2003.

77. Хайдеггер М. Бытие и время. — М.: Ad Marginem, 1997.

78. Хайдеггер М. Введение в метафизику. — СПб.: 1997.

79. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления— М.: Республика, 1993.

80. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии. —СПб.: Высшая религиозно философская школа, 2001.

81. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. — Томск: Водолей, 1998.

82. Херрманн Ф.-В. фон. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля. — Томск: Водолей, 1997.

83. Шелер М. Положение человека в космосе // Шелер М. Избранные произведения. — М.: Гнозис, 1994

84. Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. — СПб.: Наука, 1999.

85. Шелер М. Феноменология и теория познания // Шелер М, Избранные произведения. —М.: Гнозис, 1994.

86. Шешшнг Ф. В. Й., Философских исследованиях о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах, с.соч. в 2-х тт., т. 2, — М.: Мысль, 1989

87. А. Шютц «Основной аргумент "'Идей Н" Гуссерля» // Смысловая структура повседневного мира.— М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2003.

88. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Антология Семиотика— М.- Екатеринбург: Академический проект, Деловая книга, 2001.

89. Adorno Т. W. Against epistemology: A metacritique: Studies in Husserl and the phenomenological antinomies. — Cambridge: MIT press, 1983.

90. Adorno T. W. Zur Metakritik der Erkenntnistheorie.— Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2003.

91. Aguirre Antonio F. Die Phanomenologie Husserls im Licht ihrer gegenwartigen Interpretation und Kritik. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1982.

92. Aristotelis, Metaphysica, recognovit Christ W., Lipsie, 1903

93. Bernet R. Die ungegenwartige Gegenwart. Anwesenheit und Abwesenheit in Husserls Analyse des Zeitbewusstseins. // Zeit und Zeitlichkeit bei Husserl und Heidegger. Hrsg. von E.W. Orth. (Phanomenologische Forschungen 14) Frieburg / Munchen, 1983.

94. Chernyakov A.G. Husserl's «Genealogy of Logic», Space Constitution, and Noetic Geometry. Recherches husserliennes, vol.7. 1997.

95. Claeseges U. Zeit und kinasthetisches Bewusstsein. Bemerkungen zu einer These Ludwig Landgrebes. // Zeit und Zeitlichkeit bei Husserl und Heidegger. Hrsg. von E.W. Orth. (Phanomenologische Forschungen 14) Frieburg / Munchen, 1983.

96. DammetM., The Interpretation of Frege's Philosophy, Oxford, 1989

97. Dodd J. Idealism and corporeity. — Dodrecht etc., 1997.

98. Fink E. Studien zur Phanomenologie 1930-1939. Den Haag: Nijhoff, 1966.

99. Gethmann, C. F. Dasein: Erkennen und Handeln: Heidegger im phanomenologischen kontext. Berlin, New York, 1993.

100. Heidegger M. The End of Philosophy.-— London, Souvenir Press (Educational & Academic) Ltd, 1975.

101. Heidegger M. The Question of Being. — London, Vision Press Ltd, 1974.

102. Heinz M. Zeitlichkeit und Temporalitat. Die Konstitution der Existenz und die Grundlegung einer temporalen Ontologie im Fruhwerk Martin Heideggers. Amsterdam, 1982.

103. Hopkins В. C. Intentionality in Husserl and Heidegger. — Dodrecht, etc., 1993.

104. Husserl E. Formal and transcendental logic. — The Hague; Nijhoff, 1969.

105. Husserl E., Ideen zu reinen Phanomenologie und phenomenologischen Philisophie, Zweites Buch: Phanomenologische Untersuchungen zur Konstitution, — Haag: Martinus Nijhoff, 1952.

106. Kaufman W. Hegel's conception of phenomenology // Phenomenology and philosophical understanding. Ed. by Edo Pivcevic. — Cambridge: Cambr. Un. Press, 1975

107. Kenny A., Descartes on Will // Descartes, Ed. by Oxford University Press, 1998

108. Landgrebe L. Husserl's Departure from Cartesianism // Phenomenology of E. Husserl. Six Essais, ed. D. Welton. Cornell Univ. Press, 1981.

109. Landgrebe L. The Phenomenology of Corporeality and the Problem of Matter // Phenomenology of E. Husserl. Six Essais, ed. D. Welton. CornellUniv. Press, 1981.

110. Landgrebe L. The Problem of Passive Constitution // Phenomenology of E. Husserl. Six Essais, ed. D. Welton. Cornell Univ. Press, 1981.

111. Lutoslawsky W. The Origin and Growth of Plato's Logic — London, New York, Paris, 1899.

112. Marion J.-L. Reduction and Givenness: Investigation of Husserl, Heidegger and Phenomenology. Evanston: Northwestern univ. press, 1998.

113. Marion J.-L. The Final Appeal of the Subject // Deconstructive Subjectivities, ed. S. Critchley and P. Dews. SUNY Press, 1996.

114. Merleau-Ponty M. The primacy of perception and its philosophical consequences // The primacy of perception and other essays on phenomenological psychology, the philosophy of art, history and politics. Evanston, 1964.

115. Miller I. Husserl, Perception, and Temporal Awareness. Bradford Books. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1984.

116. Pattison G. The Later Heidegger— London, New York: Routledge,2000.

117. Pato6ka J. An Introduction to Husserl's Phenomenology. Ed. and introduction J. Dodd. Open Court Publishing Company, 1996.

118. Richardson W. J. Heidegger: Through Phenomenology to Thought. The Hague, 1963.

119. Ricoeur P. Husserl: an analysis of his phenomenology. — Evanstone, 1979.

120. Rosen S. The Question of Being: A Reversal of Heidegger. New Heaven, London, 1993.

121. Sokolowski R. Husserlian Meditations. How Words Present Things. Evanston: Northwestern Univ. Press, 1974.

122. Sokolowski R. The Formation of Husserl's Concept of Constitution. The Hague: Nijhoff, 1964.

123. Stroker E. Husserls Evidenzprinzip. Sinn und Grenzen einer methodischen Norm der PhSnomenologie als Wissenschaft. // Zeitschrift fitir philosophische Forschung. Bd. 32. 1978.

124. Stroker E. The Husserlian foundations of science. Washington, 1987.