Феномен эмпатии в контексте современной западной философии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Пузыревский, Валерий Юрьевич

• Пузыревский, Валерий Юрьевич
• кандидат философских наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат философских наук Пузыревский, Валерий Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН ЭМПАТИИ В КОНТЕКСТЕ

ГУМАНИТАРНЫХ НАУК XX ВЕКА.

1.1 Дискурс признания

1.2 Дискурс дискредитации

1.3 Дискурс реабилитации

1.4 Особенности определения гуманитарной ценности эмпатии

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМА ОНТОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА

ЭМПАТИИ В ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМЕ

2.1 Соотношение «со-бытия» и «понимающего бытия-друг-с-друто м», способности и способа в философии М. Хайдеггера

2.2 Скрытая взаимосвязь «Я-Ты отношения» и эмпатии, идеальной симпатии и реального вчувствования в философии диалога М. Бубера

2.3 Эмпатия и «другость»: желание «обладать» и необходимость подчиняться как имплицитные темы философии Г. Марселя и Э. Левинаса

2.4 Выводы

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМА ГНОСЕОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА ЭМПАТИИ

В ФЕНОМЕНОЛОГИИ

3.1 Эмпатия как «аналогизирующая апперцепция» в теории интерсубъективностй Э. Гуссерля и Э. Штайн

3.2 Опыт феноменологической классификации видов эмпатии в теории знакомства Д. Смита

3.3 Имплицитное соотношение эмпатии и восприятия телесно-двигательных форм в работе М. Мерло-Понти «Феноменология восприятия»

3.4 Выводы

ГЛАВА 4. ПРОБЛЕМА МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА ЭМПАТИИ

В ГЕРМЕНЕВТИКЕ

4.1 Эмпатический путь реконструкции понимаемого и соотношение в нем способности и способа достижения «конгениальности» у В. Дильтея

4.2 Имплицитное соотношение эмпатии и «традиции» в концепции «пред-понимания» Г.-Г. Гадам ера

4.3 Место «интропатии» в теории интерпретации П. Рикёра

4.4 Выводы

ГЛАВА 5. ПРОБЛЕМА ДЕОНТОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА ЭМПАТИИ В СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ ФРАНКФУРТСКОЙ ШКОЛЫ

5.1 Соотношение «сострадания» и «критики», эмпатии и эстетической теории в философии Т. Адорно

5.2 Имплицитное соотношение «фантазии» и эмпатии в социально-философском проекте «нерепрессивного порядка чувственности» Г. Маркузе

5.3 Соотношение «солидарности» и эмпатии, моральных суждений и моральных эмоций в теории этики интерсубъективного дискурса Ю. Хабермаса

5.4 Выводы ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феномен эмпатии в контексте современной западной философии»

В последние два десятилетия XX века феномен эмпатии, обычно понимаемый как способность человека представлять себя другим и телесно-чувственно проживать его подражаемые состояния и формы, все чаще становиться: объектом внимания философов. Об этом свидетельствуют появившиеся публикации современных отечественных (Е. Я. Басин, Е. В. Борисов, О. Ю. Кубанова, В. П. Филатов, Ю. М. Шилков) и западных (А. Дж. Ветлизен, Р. А. Маккрил, X. Питер Стиве, М. Савицки, Д. В. Смит) исследователей, а также — переизданные и ранее не издававшиеся работы классиков отечественной (М. М. Бахтин, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Г. Г. Шпет) и западной (Э. Гуссерль, Э. Штайн) философии XX века.

Повышение интереса к эмпатии можно объяснить тем, что длительные дискуссии по проблеме рациональности все больше входят в плоскость решения проблем этики и интерсубъективно сти и в связи с этим возникает потребность в конкретизации соотношения «рациональность—этика—интерсубъективность», в -более тщательном изучении коммуникативного дискурса и праксиса «жизненного мира». Многие философы обращаются к тем эколого- и этно-повседневным структурам жизни, на основе которых формируются различные габитусы, неспециализированные и специализированные психосоматические техники «быть» и «иметь». Исследуя эти структуры, ученые пытаются воссоздать реальный способ «подлинного бытия», (М. Хайдеггер) неинструментальной рациональности, продуктивного благоразумия, личностного общения. Они пытаются найти ту меру гносеологической дистанции между субъектом и объектом, с помощью которой можно было бы установить действенный баланс, продуктивное примирение между цивилизацией и природой, потребительством и ответственностью, абстрагированием и чувственной вовлеченностью и так далее.

Эти поиски порой приводят к таким явлениям человеческого духа, как воображение, интуиция, переживание, фантазия, игра, диалог. Однако эти феномены, как правило, рассматриваются с точки зрения логоцентрической рациональности преимущественно вербального мира повседневности и не рассматриваются с точки зрения партиципационной рациональности невербального мира обыденной жизни. От многих философов ускользает сущность и роль кинесте-зиса в совмещении идеального (мыслеобразного) и реального (моторно-чувственного) планов при удовлетворении экзистенциональной онтологической потребности в уподоблении невсевозможного всевозможному: как быть другим, не переставая быть собой.

Основным мотивом к тому, чтобы предпринять данное исследование явилось желание разрешить следующую проблемную ситуацию: с одной стороны феномен эмпатии (вчувствования) длительное время является предметом изучения в психологии и вызывает интерес у представителей этики, эстетики, этнологии, педагогики, медицины, исторической науки, но с другой стороны данный феномен не стал предметом всестороннего и глубокого исследования в философии. Анализ источников и комментаторской литературы показывает, что в современной западной философии предпочтение отдавалось исследованию не феномена эмпатии, а таких близких ему по структуре и функции феноменов, как воображение, интуиция, понимание, переживание, восприятие, фантазия, мимесис, симпатия, проекция, и так далее, сама же тема эмпатии часто подвергалась дискредитации за привносимый ею в философский дискурс «психологизм». Однако, с другой стороны^ в творчестве отдельных представителей основных направлений западной философии XX века (экзистенциализм, феноменология, герменевтика, Франкфуртская школа) феномен эмпатии в основном рассматривается в связи с такими онтологическими, гносеологическими, методологическими и деонтологическими проблемами, как проблема непосредственного и достоверного знания о существовании внешнего мира и чужой душевной жизни; эффективного способа понимания содержания внутренних переживаний других людей и содержания социо-культурных текстов; этических отношений человека к другим людям и к природе; эффективного способа растехнизации познания и культуры с целью восстановления утраченной гармонии между человеком и миром, рефлексивным и до-рефлексивным.

Из многочисленных школ и течений современной западной философии, затрагивающих тему эмпатии, для анализа в данной диссертационной работе взяты указанные философские направления потому, что несмотря на их различие, они сходны в понимании значимости данной темы для решения актуальных философских проблем. Если кратко охарактеризовать особенность данного течения применительно к исследованию эмпатии, то можно сказать, что оно претендует на специфически аксиологическую интерпретацию этого вопроса в отличие от его по преимуществу позитивистской трактовки в тех направлениях философии, которые обслуживают экспериментальную психологию и психологическую эстетику.

Основополагающие идеи, общая направленность и пафос выбранных нами направлений философии разительно отличны от философии классического типа рациональности. Они принадлежат XX веку, а «XX век воспринимается и оценивается как особая историческая и социально-культурная реальность, внутри и по отношению к которой человек должен выработать совершенно иную жизненную позицию, отличную от той, обоснованием и санкционированием которой была прежняя классически-рационалистическая философия»1.

Особенность этой неклассической позиции по отношению к нашей теме заключается в том, что важным для анализа концепций указанных направлений философии является общая для них, даже не будучи явно выраженная, тенденция поиска должной (имеющей деонтологический статус) гносеологической дистанции между субъектом и объектом познания, поиск должного способа (методологический аспект) или открытой, но атрофированной способности (он

1 Кузьмина Т. А. Проблема субъекта в современной буржуазной философии. М., 1979, С. 5; тологический аспект) восстановления этой дистанции, присущей «подлинному бытию» (М.Хайдеггер), неискаженному техницизмом, культурным перепротезированием, социально-экономическим отчуждением и культом потребления (модус «иметь»). Представителей данных направлений объединяет и то, что спасительные «данности» и способы они видят не в тотальных структурах власти, логических систем и внешней деятельности, а в собственно человеческом интерсубъективном мире повседневности, в творческих актах понимания и воображения. Они ищут способы ненасильственной активности и позноватеяьно-ценностного отношения к миру, .пытались и пытаются разработать онтологическую этику «быть» в мире «иметь». Их интересует «та сфера человеческого бытия, где нет противостояния субъекта и объекта (термины действительно коррелятивные, предполагающие друг друга в классическом рационализме), поэтому и вводятся такие термины, как «экзистенция», «бытие — сознание», «тут — бытие»., где этой дифференциации еще нет. Но речь идет именно о субъективности, но как бы взятой «до» этого расчленения»2. Цель - описать мир до-рефлексивной субъективности и ее связь с познанием, пытаются дать дескриптивный анализ феномена возникновения и существования смыслов, анализ узнавания и познания чужих переживаний.

Философы данных направлений и в эмпатии склонны видеть не столько социально значимую активность, сколько субъективно ощущаемую «экзистенциальную» ценность, ибо гипертрофия внешней активности в ущерб свободному внутреннему самопостроению рассматривается ими «как одна из причин кризиса современного западного мира в целом»3.

Если спросить о том, что же заставляло философов в XX веке обращаться к феномену эмпатии, то ответ, пожалуй, будет таков: раскрытие тайны культуры и человеческого духа. Ведь тайна культуры, как пишет В. В. Селиванов «скрыта в самом человеке, изучение культуры следует вести, отталкиваясь от человека,

2 Там же, С. 14;

3 Там же, С. 16; его творческой, творящей природы, его внутренней, духовной жизни, в том числе и ее сокровенных, интимных сторон»4. Эмпатия как раз и принадлежит к этой интимной стороне мира культуры, возникает из исторической глубины «взаимоотражающих друг друга зеркал», представляющих собой индивидуальные планы сознания, ценности, рефлексии и этнокультурные когнитивные стили5.

Нарастающая в XX веке тенденция философского интереса к эмпатии обусловлена еще и тем, что многочисленные исследования таких частных наук, как психология, эстетика, педагогика, этнология не позволяли увидеть целостность данного изучаемого объекта. Тогда как именно философия, представляющая собой, как считает М. С. Каган, «над-дисциплинарный способ познания» «способна и призвана «видеть» целостное бытие каждого объекта, который попадает в поле ее зрения, поэтому ее роль, ее специфическая функция при организации интегративных исследований состоит в том, чтобы предоставлять всем их участникам это свое «видение» их общего объекта познания и тем самым служить посредницей в их диалоге»6.

Смысл историко-философского анализа современных школ и направлений, их специфичности в плане исследования ими то ли эмпатии, то ли любого другого феномена состоит, по словам А. С. Колесникова, в выявлении исходных теоретических установок этих школ (шире — общей, или типичной, «философской парадигмы» того или иного исторического периода)» в вычленении «воз

4 Селиванов В. В. В глубине зеркал: культурология как наука XXI века // Культурология как она есть и как ей быть. Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 5. Спб., 1998, С. 251;

5 См.: Там же, С. 248; Селиванов В. В. История славянских и русских культур // Программы курсов по истории, философии, социологии и педагогике культуры. Вып. I. СПб., 1993, С. 4—25; Романов К. В., Селиванов В. В. Культурная почва питерского философствования // Царскосельская школа и культура. Материалы и разработки по философии и педагогике культуры. Спб., 1998, С. 105—107;

6 Каган М. С. Взаимоотношение наук,искусств и философии как историко-культурная проблема // Гуманитарий. Ежегодник № 1. СПб., 1995, С. 24; можных построек или перестроек в структуре философского знания, перспективных проблем, вызванных новыми запросами социально политического, научно культурного и тому подобного характера»7.

История изучения эмпатии в XX веке разными науками показывает что до сих пор существует дефицит такой координационной-методологической функции философии.

Философский интерес к эмпатии и противоречивое (признание одними и дискредитация другими) отношение к этому феномену человеческого бытия возникает в эпоху широкомасштабного распространения дискурса некласиче-ской рациональности во многих сферах духовной культуры, в том числе и в философии. «Неклассическая философская парадигма, — пишет А. С. Колесников, — связана с «шизонарциссическим» переключением на индивида, этико-эстетическим, коммуникационно-временным, пространств енно-экзистируемом освоением мира, культуры, тела, рельефа, структур повседневности, практики коммунологического бытия, желания и жеста, воли и ненасилия»8. Эмпатия во многом соответствует такому видению реальности и является одним из элементов его предметного содержания. Она удачно вписывается во взятый неклассической рациональностью ракурс мировосприятия. При этом, как показывает история феноменологии, эмпатия рассматривается и в системе координат классической рациональности, находясь у самой ее гносеологической границы.

Принадлежа к сфере психосоматической организации субъекта, эмпатия, с одной стороны, благодаря свойственным ей спонтанностью и подражательностью открывает доступ чв игровые дискурсивные и недискурсивные практики, симулякры постмодерна, а, с другой стороны, благодаря присущим ей катар-тичностыю и нитегративностью, осознанным «отождествлением с» (по принци

7 Колесников А. С. Современная зарубежная философия: генезис и проект // Вестник СпбГУ. Сер-6, 1995, вып. 3 (№ 20), С. 40;

8 Колесников А. С. Постмодерн или трансфилософия: современная зарубежная философия в конце XX века и производство субъективности // Вестник СпбГУ. Сер. 6, 1997, вып. 3 (№ 20),С. 27; пу als ob) позволяет выйти из релятивистской, субмодальной культуры постмодерна в синтез новой архаики, к психосинтезу личности и неороматическому единению человека с миром.

В будущем эмпатии возможно будет уделено более пристальное внимание не только в феноменологии интерсубъективности жизненного мира, феноменологической палеопсихологии, педагогической герменевтике, философии социокультурного неоромантизма и экологической этике, но и, например, в философии фикционализма9, где, правда, эмпатия, действующая по принципу als ob будет отличаться от инструментально-продуктивного воображения, действующего по этому же принципу тем, что содержательно будет выражена в формуле «как-если-бы-был-тем», а не «как-если-бы-обладод-тем», то есть выступит как принадлежащая к модусу «быть», а не к модусу «иметь».

При этом именно философский интерес к эмпатии не позволяет говорить о том, что в эпоху гегемонии калькулятивного мышления и логоцентризма возможности Разума полностью исчерпаны и внимание должно обратиться лишь к прежде невостребованным жизненным структурам человека и способам непосредственного познания, предполагающим полную растворимость человека в структурах созерцаемого. Интерес к эмпатии не является признаком поиска таких «новых познавательных способностей человека», которые могут вызывать тревогу у философов, заботящихся о Разуме. Обращение к эмпатии не означает отказ от Разума, но означает признание Благо-Разумия и раскрытие, говоря словами Ю. Н. Соломина, сфер «новых возможностей разума»10.

Есть основания полагать, что эмпатия раскрывает гносеоэкологические, ценностно-познавательные возможности разума.

9 См.: Солонин Ю. К онтологической возможности философии культуры // Культурология — как она есть и как ей быть. Межд. Чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 5. Спб., 1998, С. 192—194; Он же. Принцип als ob и конструктивная роль воображения // Метафизические исследования. Выпуск 3. История — СПб., 1997, с 337—338 ;

Представляется, что тема эмпатии актуальна не только для современной западной философии, ориентированной на феноменологию телесности и повседневности, на неопрагматизм, но и для русской философии, своеобразием которой, по словам Е. М. Сергейчик, является приверженность идеи «органического единства человека и космоса, человека и природы. гармонии «ума» и «сердца», души и тела», а также этическая нагруженность философской рефлексии и «ориентация на живой конкретный опыт и непосредственные чувства людей»11.

Философское исследование эмпатии приобретает все более возрастающее общетеоретическое и методологическое значение для современного образования вообще и социокультурного проектирования педагогических технологий в частности. Оно создает теоретический и методологический фундамент, позволяющий дополнить становящуюся рефлексивно-критическую парадигму образования эколого-эмпатической парадигмой.

Проблема и гипотеза.

На поставленный выше проблемный вопрос о том, почему исследование феномена эмпатии в современной западной философии, имеющее преимущественно имплицитный и фрагментарный характер тем не менее обладает — заметной по анализу литературы — устойчивой тенденцией становиться философской традициейа можно дать следующий гипотетический ответ: Отдельные представители основных направлений западной философии XX века потому проводили более или менее обстоятельные и постоянные исследования феномена эщпатия, что эксплицитно, хотя и решали связанные с ним разные по отношению друг к другу проблемы, но имплицитно решали одну и ту же проблему определения «гносеоэкологической» (имманентно-трансцендентной, проективно-интроективной, рационалъно

10 Солонин Ю. Н. Философия и новый вызов культуры // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6, 1998, вып. 1 (№16), С. 5;

11 Сергейчик Е. М. Осмысление кризиса рациональности в российской философии истории // Вестник СПбГУ. Сер. 6, 1997, вып. 3 (№ 20), С. 47; непрагматической) дистанции между субъектом и объектом познания, при этом наделяя эмпатию (часто она подразумевалась под иными терминами) либо статусом априорно данной способности сохранять такую дистанцию, либо статусом апостериорно обретаемого способа восстанавливать ее.

Степень разработанности проблемы.

Чтобы определить состояние разработанности данной проблемы и соответствующей темы исследования, прежде всего следует дать краткое описание и охарактеризовать следующие работы, в которых прямо и непосредственно затрагивается историко-философская проблематика, связанная с феноменом эмпатии.

Феноменология

Зарубежная библиография:

1. Эдит Штайн «По проблеме эмпатии» (1917) (Stein Е. On the problem of empathy. The Hague, 1964)

В данной работе феноменологической направленности впервые проводится анализ состояния исследования эмпатии в западной философии XX века, хотя, конечно, доля такого анализа в общем объеме труда Штайн на то время была незначительной. Автором очень подробно рассматривается описательно-психологическая теория в чувствования (эмпатии) Т. Липпса, которая положила начало исследованию эмпатии в естественных и гуманитарных науках. Штайн осуществляет критический анализ данной теории с точки зрения гуссерлиан-ской «философии как строгой науки». Проводится тщательный разбор и философской позиции М. Шелера по отношению к таким актуальным в то время теориям эмпатии, как теория подражания, ассоциации и заключения по аналогии. Рассматривается и собственная шелеровская концепция симпатии в контексте дискуссии по проблеме понимания чужого сознания. В конце работы дискуссии по проблеме понимания чужого сознания. В конце работы Штайн дает общий обзор взглядов В. Дильтея на роль эмпатии в «науках о духе» при понимании гуманитариями ценностных переживаний исторических персонажей прошлого и авторов творений в сфере культуры.

В целом труд Э. Штайн — с точки зрения истории философии — можно оценить как философский литературный памятник по феноменологии эмпатии, в котором впервые были заложены основы историко-философских исследований по данной теме.

Однако по объективным причинам анализ состояния исследований эмпатии в западной философии XX века являлся ограниченным по содержанию и охвату разнообразных течений философии.

2. Мэри Бэйсхарт «Человек в мире. Введение в философию Эдит Штайн» (1997)

В третьей главе данной работы впервые в истории западной философии дается описание основных положений теории эмпатии ученицы Э. Гуссерля Эдит Штайн, так как они представлены в ее диссертации «По проблеме эмпатии» (1917). Акцент при этом автором делается на таких проблемных для трансцендентальной феноменологии того времени вопросах, как сочетание сфер при-мордиального и непримордиального в акте эмпатии, степень совместимости философских и психологических подходов в изучении эмпатии и возможности построения генетической феноменологии эмпатии, различие и единство «живого» и «физического» тела «51» как пространственно-кинестетических условий постижения чужого сознания. Бэйсхарт подчеркивает, что штайневский анализ сущности эмпатии позволяет сделать вывод, что когда «Я» постигает и интерпретирует другого как чувствующее,живое тело и эмпатически проектирует себя в него, «51» приобретает новый «образ» пространственного мира и новую нулевую точку ориентации»12. То есть человек обретает новое познавательное пере

12 Baseheart М. С. Person in the World. Introduction to the Philosophy of Edith Stein. Dordrecht, 1997, p. 38; живание себя и мира. Кроме того, согласно Штайн, с каждым схватыванием акта чувствования человеческое бытие проникает в сферу духа (Geist).

Ценность работы Бэйсхарт в том, что она выделяет ключевые положения исследования Штайн по эмпатии и показывает эволюцию ее философских интересов от эмпатического к духовному, от феноменального к экзистенциальному, от гуссерлианства к томизму.

К сожалению в этой работе недостаточно освещены взаимосвязи концепции Штайн и Гуссерля по проблеме эмпатии, что не позволяет создать более полную содержательную картину ранних этапов феноменологического исследования эмпатии и выявить актуальные для сегодняшнего дня проблемы по изучению данного феномена.

Однако Бэйсхарт, воссоздающая творческую биографию Э. Штейн и не ставила такой цели.

3. Марьяна Савицки «Эмпатия до и после Гуссерля» (1997) (Sawicki М. Empathy before and after Husserl // Philosophy Today, Spring 1997, p. 123—127)

В статье Марьяны Савицки прослеживается концептуальное влияние теории вчувствования Т. Липпса на мюнхенскую и фрайбургскую феноменологию начала XX века, сходство и различие идей и терминов Липпса, касающихся эмпатии с идеями и терминами трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля. Основное внимание обращается на то, что если Липпс прежде всего, исходя из психологического факта эмпатии, исследовал динамическую логику каузальных и мотивационных связей эмпатии, основанной на двойном инстинкте: выражать и следовать вместе с выражением (подражать), пытался понять детерминировано объективную и креативно субъективную природу эмпатии, то Гуссерль в своих исследованиях ориентировался не на логическое отслеживание причинных связей в реально протекающей эмпатии, а на усмотрение сущностей в самоданном потоке эмпатического переживания. Савицки показывает, что Липпс склонялся к отслеживанию каузальных связей квази-кинестезиса, а Гуссерль — к описанию телеологических связей квази-видения. Позднее Гуссерль учел внимание Липпса к генетическим и кинестетическим составляющим эмпатии и в теории интерсубъектиБности пытался дать описание генезиса квази-позициональной (перцептивно-фантазийной) сущностной структуры эмпатии, оставаясь на почве трансцендентальной феноменологии и стремясь преодолеть ее, стремясь выйти на транс-примордиальньщ уровень феноменологического описания.

Главным открытием Гуссерля в плане исследования эмпатии, по мнению Марьяны Савицки, является то, что акт вчувствования по своей структуре оказывается аналогичным акту воспоминания шш представления будущего. И в том и в другом случае сосуществуют два потока переживаний: (1) я-поток и я-как-другой-поток, (2) теперь-поток и тогда (потом)-поток.

Статья М. Савицки представляет собой ценный вклад в историко-философское исследование ранних концепций эмпатии тем, что на основе сравнительного анализа теорий Липпса и Гуссерля показывает преемственность и модификацию идей и терминологического аппарата первого в феноменологии второго.

Отечественная библиография:

1. О. Ю. Кубанова «Проблема интерсубъективности в «Картезианских размышлениях» Э. Гуссерля» // Историко-философский ежегодник' 91. — М.: «Наука», 1991, с. 87—107)

Заслугой работы Кубановой является то, что в ней была осуществлена реконструкция статического и генетического анализа эмпатии, представленного Гуссерлем в «Картезианских размышлениях» и последующих неопубликованных заметках по данной проблеме. Автору статьи удалось воссоздать замысел сущностного описания эмпатии как «аналогизирующего перенесения смысла», происходящего одновременно в двух примордиальных мирах: позициональном и квази-позициональном.

Эмпатия, как отмечает Кубанова, выступает здесь как. процесс о-современиванш Другого, сосуществования в сознании двух потоков сознания: актуального своего и представляемого другого.

Показано, что, по Гуссерлю, эмпатия есть прежде всего способность предполагать, апперцептировать содержание чужого духовного мира, представляя себя этим чужим, на основе не зеркального, а проецирующего уподобления формы управления своим собственным телом визуально наблюдаемой форме управления другим его собственного тела по ставшему из изначального опыта пространственного и временного повтора расположенности и длительности принципа «как если бы я был там». Эмпатия — это акт не познания, а воссоздания.

К сожалению, на основание этого Кубанова не выделяет имплицитную для феноменологии проблему статуса эмпатии: способность знать что другой есть и предполагать что другой собой представляет или же способ предполагать и мотивировать познание что другой есть.

2. Е. Борисов «Проблема интерсубъективности в феноменологии Э. Гуссерля» (1999)

Борисов Е. Проблема интерсубъективности в феноменологии Э. Гуссерля // Логос, № 1 (1999) И, С. 65—83)

В данной статье Е. Борисова рассматривается ранее не анализируемая историками философии дискуссия между такими современными исследователями творчества «позднего» Гуссерля и его теории аналогизирующего переноса (-эмпатии), как К. Хельд и А. Агирре о том является ли эмпатия позициональным (тетическим) или нейтральным (квази-позициональным) актом. Рассматриваются феноменологические аргументы с одной и другой стороны в результате чего выясняется, что эмпатия имеет не позициональный характер, как первоначально полагал Гуссерль, а вслед за ним и А. Агирре — а квази-позициональный, ибо прежде самой эмпатии как акта воображаемого переноса душевной жизни из Я в Другого должна уже быть1 дана эта позициональность, которая-то, пассивно возникая из до-эгологической сферы в ходе опредмечивания ранее анонимных для Я кинестез, и мотивирует эмпатию как аналогизирующий «перенос-отчуждение-в», то есть как распредмечивание.

Статья Е. Борисова представляет собой заметное достижение в отечественных историко-философских исследованиях, посвященных феномену эмпатии, поскольку на основе тщательного анализа архивных фрагментов разрозненных текстов по теории интерсубъективности, которые при жизни Гуссерля не были опубликованы (появились относительно недавно в XIII—XV томах «Гуссерлиа-ны») позволяет раскрыть незавершенный на ранних этапах развития феноменологии проект изучения эмпатии как habitus'а «жизненного мира» и традиции.

Однако в работе Борисова так и не был обозначен тот статус эмпатии в контексте решения проблемы интерсубъективности, которым наделял ее Гуссерль, затрагивая сферы онтологического и онтического.

Герм еневтика

Отечественная библиография:

1. Е. К. Быстрицкий «Научное познание и проблема понимания» (1986) (Бы-стрицкий Е. К. Научное познание и проблема понимания. — Киев: «Наукова Думка», 1986, С. 50—61) и Ю. Н. Давыдов «Иррациональность» переживания и

1 л диалектические проблемы «наук о духе»» .

Эти две работы посвящены творчеству В. Дильтея и в них рассматривается дильтеевская трактовка понимания как эмпатии в ситуациях, соответственно, постижения какого-либо исторического жизненного контекста и выражений переживаний других людей вообще. В первом случае эмпатия как способ понимания обеспечивает воображаемый перенос в прошлое и вживание в образ какого-либо исторического персонажа, а во втором как способ в заражении выражени

13 См.: Критика немарксистских концепций диалектики XX века. Диалектика и проблема иррационального / Под ред. Ю. Н. Давыдова. — М.,1988, С. 75—87 ; ем переживания другого обнаружить сходство между своими переживаниями и переживаниями другого, узнать их.

К сожалению авторы увидели в дильтеевской концепции эмпатии лишь негативно психологизирующую теорию познания функцию и неоправданную претензию эмпатии на статус объективного метода, тогда как сам Дильтей давал понять, что объем понятия «понимание» больше, чем объем понятия «эмпатия». Понимание для него не было преимущественно иррациональным, а эмпатия, хоть и играла важную, но не главную роль в познании мотивов исторических персонажей и чужих сознаний (См. «Наброски к критике исторического разума»).

2. В. С. Малахов «Концепция исторического понимания Г.-Г. Гадамера» (1987) (Малахов В. С. Концепция исторического понимания Г.-Г. Гадамера // Историко-философский ежегодник' 87. — М.: «Наука», 1987, С. 151—164) и «Философская герменевтика Ганса Георга Гадамера (1991)14

В работах Малахова дается описание гадамеровских представлений о проблеме метода дистанцирования между понимающим и понимаемым, между «своей» понимающей культурой «настоящего» и понимаемой «чужой» культурой «прошлого». Проблема состоит в определении того, на основе чего должно строится пред-понимание как условие истинного понимания. Как показывает автор, такой основой может являться либо «эмпатическое проникновение интерпретатора текста в мир его творца (в идеале перевоплощение в последнего)», что существенно сокращает герменевтическую дистанцию, либо сверка культурной ситуации автора^ с ситуацией интерпретатора и нахождение общности смысла, которая обеспечивается непрерывностью традиции. То есть, по сути дела, Малахов выделяет тесно связанную с эмпатией гадамеровскую проблему меры и «таинственного единения душ» «и «причастности общему смыслу» в понимании, «вчувствования» и «согласия по сути», индивидуально

14 Малахов B.C. Философская герменевтика Ганса Георга Гадамера // Гада-мер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991, С. 324—336; психологического и общезначимого в традиции, тождества и различия, «воспроизведения» и «произведения» смысла, реконструкции (замысла) и конструкции (смысла). Речь идет о мере гносеологической дистанции и эмпатии как возможном способе ее устранения или оптимизации. Малахов показывает, что Гадамер видел вред эмпатии в том, что она устраняет дистанцию между «своим» и «чужим», понимающим и понимаемым.

Целостность работ Малахова в том, что они, хоть и в общих чертах, но обрисовывают круг причин гадамеровского наделения эмпатии низким методологическим статусом. Однако более тщательный анализ темы статуса эмпатии в герменевтике остался вне исследователь ских'интересов русского философа.

3. Штофф В. А., Шилков Ю. М. «Проблема понимания в научном познании» (19'85)ь и Шилков Ю. М. «Гносеологические основы мыслительной деятельности» (1992) (Шилков Ю. М. Гносеологические основы мыслительной деятельности. — СПб., Изд-во СПб. Ун-та, 1992, С. 164—182).

В этих двух работах Шилков дает описание методологического статуса эмпатии в герменевтике. Выделяя две интерсубъективные разновидности понимания: интуитивно-эмпатическое и экстернализованное, он наделяет эмпатическое действие функцией гадамеровского «предпонимания», при котором путем слияния в познавательном диалоге исторического горизонта и горизонта современности происходит налаживание гносеологической дистанции между понимающим и понимаемыми событиями прошлого и поступками других людей. Эмпатия представляет собой необъективированную сферу когнитивно-эмоционального настроят на понимание, который осуществляется путем воображаемого переноса в требующее понимания положение другого или определенную историческую ситуацию. Формы такого эмпатического настроя, по мнению Шилкова, «варьируются в зависимости от индивидуально-личностных

15 См.: Диалектика процесса познания / Под ред. Н. Н .Алексеева, А. М. Коршунова. — М., 1985, С. 151—160; ограничений субъекта — его культурной и ценностной оснащенности, интересов, мотивов, знаний и умений»16.

Ценность исследования, проведенного Шилковым заключается в том, что в данных им отдельных теоретических положениях, пожалуй, впервые в отечественной философии напрямую показана связь между концепцией эмпатии и га-дамеровской концепцией предпонимания, указана методологическая роль эмпатии в герменевтике и взаимодополнительность эмпатического и экстернализо-ванного видов понимания в герменевтическом процессе. Однако поскольку рассматриваемые работы автора не являются собственно историко-философскими, то темы соотношения эмпатии и предпонимания, эмпатии и традиции, способа установления гносеологической дистанции между понимающим и понимаемым объективно не были проанализированы достаточно всесторонне и глубоко, не была полностью выявлена и имплицитно решаемая в герменевтике Гадамера проблема методологического статуса эмпатии.

Социальная философия Франкфуртской школы

Зарубежная библиография:

1. А. Дж. Ветлизен «Восприятие, эмпатия и суждение. К исследованию предпосылок моральных представлений» (1994)

Это, пожалуй, единственная историко-философская работа, в которой отдельные главы посвящены тому как представлена проблема деонтологического статуса эмпатии в концепциях представителей «критической теории», социальных философов Франкфуртской школы.

Автор книги, осуществляя анализ роли эмпатии в формировании морального сознания, основное внимание уделяет рассмотрению эволюции взглядов Ю. Хабермаса на соотношение значимости моральных эмоций и суждений в этике дискурса. Параллельно Ветлизен проводит собственную мысль о том, что эмпа-тию не следует приравнивать к идентификационному слиянию субъекта и адре

16 Там же, С. 171; сата, не следует недооценивать ее как «необходимую предпосылку для развития сознания и понимания эмоций и чувств другого человека»17. Эмпатия отличается от индентификации тем, что «опирается не на инфантильную зависимость, но на зрелую независимость» и предполагает различие при воображаемом переносе субъекта на место адресата.

Ветлизен, анализируя понятия «эмпатия» и «солидарность», показывает, что Хабермас, психоаналитически смотря на эмпатию как на эмоциональный бессознательный перенос, первоначально видит в эмпатии только самый начальный этап морального роста, видит в ней не цель, что предполагает деонтологи-ческий статус, а данность, которая требует когнитивного преодоления ради достижения более высокого по статусу морального суждения. Хабермас первоначально не признавал в эмпатии постоянное условие для морального суждения, не признавал в ней — в силу ее якобы эмоциональной некритичности — пред-суждение. Ветлизен доказывает ошибочность такой позиции Хабермаса, показывая, что эмпатия критична тем, что разбивает догмы абстрактных рассуждений о морали своей конкретной активностью и диалогичностью на уровне межличностного повседневного общения. Автор показывает пустоту и поверхностность хабермасовского понятия «солидарность», обозначающего этико-эмпатический характер межобщественной коммуникации. Она предлагает от социологических масштабов солидарности («мы» и «они»), задаваемых в теории Хабермаса обратиться к масштабам эмпатии («я» и «ты»), считая, что в философском плане эмпатия не менее универсальна, чем солидарность, ибо она упражняет нас в солидарности. Эмпатия есть та базовая для морального сознания человеческая эмоциональная способность, которую, по мнению Ветлизен,

1 о необходимо «стимулировать и культивировать» , чтобы разбивать способности морального восприятия и понимания ради благополучия других людей.

17 Vetlesen A. S. Perception, empathy and judgment. An inquiry into the preconditions of moral performance. Pennsylvania, 1994, p. 204;

18 Ibid., p. 260;

Ветлизен в своей работе прослеживает эволюцию взглядов Хабермаса на де-онтологический принцип солидарности от чисто когинитивистских и универсалистских, абстрактно-социологических до признающих роль конкретных моральных эмоций - и в частности эмпатии - в реализации этого принципа в социальной практике. То есть показано как Хабермас признает значимость не только этики дискурсивных практик, но и этики недискурсивных практик. Он фактически в последних своих работах отказывается от своих прежних крайних психоаналитических взглядов на эмпатию, когда соглашается с тем, что она не столько некий импульсивный перенос, сколько интуитивная способность переживать чувства другого как свои, способность развивающая моральное восприятие и являющаяся условием морального суждения19.

И все лее из работы Ветлизен остается неясным деонтологический статус эмпатии и ее место в социально-культурных проектах Хабермаса по сравнению с его центральными понятиями солидарность, коммуникативная рациональность, дискуссия. Не рассмотрены глубинные причины, препятствующие всей «критической теории» видеть в эмпатии структурообразующий фактор для выстраивания действительной социальной терапии.

На основании проведенного обзора работ предшественников, чьи опубликованные исследования имеют прямое и непосредственное отношение к выбранной нами теме диссертации можно сделать следующие выводы о степени изученности данной темы:

1. Данная тема никак не представлена в историко-философских работах по современному экзистенциализму.

2. Существует ряд историко-философских работ по феноменологии, в которых данная тема представлена лишь отчасти, поскольку они посвящены в основном реконструкции идей и замыслов авторов-феноменологов, исследовавших эмпатию в контексте решения проблемы интерсубъективности и пытавшихся описать сущностную структуру данного феномена, не раскрывая при

19 См.: ibid., р. 332—334; этом имплицитно решаемую ими более общую проблему меры гносеологической дистанции между субъектом и объектом. Вот эта проблема, связанная с определением статуса эмпатии и выпадает из поля зрения историков феноменологии интерсубъективности.

3. В рассмотренных работах по истории решения проблемы метода в герменевтике не выявлены причины методологической дискредитации и предпосылки реабилитации эмпатии На основе материалов по герменевтике начала XX века не показано как решалась проблема того, является ли эмпатия способностью или способом понимания чужих выражаемых в тексте замыслов и переживаний и не выявлена имплицитная проблема дистанции «als ob» в воображаемом отождествлении субъекта с объектом понимания.

4. В работах по истории социальной философии Франкфуртской школы, где рассматривается проблема должного способа растехнизации и деидеологи-зации мышления и культуры «инструментального разума», способа этизации и социальной терапии коммуникативных действий попытка выяснить как и почему так, а не иначе решалась проблема деонтологического статуса эмпатии осуществлена лишь частично, поскольку не проанализированы социально-практические основания наделения эмпатии таким статусом и не выявлена имплицитная поблема меры легитимации моральных эмоций и их соотношение с моральными суждениями.

5. Ни одна работа, затрагивающая данную тему не носила обобщающего историко-философского характера и не пыталась описать общегуманитарный контекст наметившейся устойчивой тенденции, преимущественно имплицитной традиции исследования эмпатии в западной философии XX века.

Цель предпринимаемого исследования

Для того, чтобы решить поставленную проблему и обосновать выдвинутую гипотезу, определяющие тему данной диссертационной работы, но не получившие должной разработки и освещения в историко-философской литературе, необходимо, на основе анализа отдельных теоретических положений работ представителей экзистенциализма, феноменологии, герменевтики и социальной философии Франкфуртской школы, касающихся различных аспектов исследования эмпатии u/iuiu близких ей по структуре и функции феноменов, выявить статус эмпатии в современной западной философии.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач: дать краткое описание научно-гуманитарного контекста и наметившейся тенденции к обстоятельному и постоянному исследованию феномена эмпатии в XX веке; определить проблему онтологического статуса эмпатии в экзистенциализме и на основе анализа конкретного историко-философского материала показать характер и выявить мотивы ее решения отдельными философами данного направления (М. Хайдеггером, М. Бубером, Г. Марселем, Э. Левинасом); определить проблему гносеологического статуса эмпатии в феноменологии и на основе анализа конкретного историко-философского материала показать характер и выявить мотивы ее решения отдельными философами данного направления (Э. Гуссерлем, Э. Штайн, Д. Смитом, М. Мерло-Понти); определить проблему методологического статуса эмпатии в герменевтике и на основе анализа конкретного историко-философского материала показать характер и выявить мотивы ее решения отдельными философами данного направления (В. Дильтеем, Г.-Г. Гадамером, П. Рикёром); определить проблему деонтологического статуса эмпатии в социальной философии Франкфуртской школы и на основе анализа конкретного историко-философского материала показать характер и выявить мотивы ее решения отдельными представителями данного направления (Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермасом); выявить характерные черты, закономерности и этапы формирования наметившейся устойчивой тенденции исследования эмпатии в современной западной философии XX века.

Объектом исследования в диссертационной работе является эмпатия , а предметом — теоретические положения работ представителей современной западной философии, напрямую или косвенно касающие темы эмпатии, проблемы определения ее статуса.

Методологической основой диссертационного исследования, которое осуществляется в единстве историко-реконструктивного, идеально-типизирующего (по М. Веберу) и системно-структурного подходов, являются принципы, разработанные современной трансцендентально-прагматической философией этики интерсубъективного дискурса и праксиса, реалистической и экзистенциальной феноменологией и философской герменевтикой.

В качестве позитивной и критической позиции в данном исследовании выступает методологическая позиция практической рациональности, которая с помощью идеально-типизирующей модели эмпатии как должной социально-культурной и предметно-философской ценности задает масштаб данного историко-философского исследования. Рабочей методологической «рамкой» анализа того, как имплицитно решается проблема онтологического, гносеологического, методологического и деонтологического статусов эмпатии в рассматриваемых направлениях современной западной философии является такой выбранный нами идеальный (ценностный) тип должного эмпатического действия, как эколого-эмпатическое миропонимание. Этот специальный мыслительный конструкт есть, своего рода, гносеологическая «утопия», «гипотеза» о должной мере гносеологической дистанции между субъектом и объектом. Он указывает на актуальную для современной западной культуры и философии ценность (конечно же, методологически усиленную, идеализированную) гносеоэкологической дистанции между познающим и познаваемым. Он устанавливает методологический ориентир в деле коррекции усугубляющейся тенденции «иметь» и реабилитацией тенденции «быть», в поиске эпистемологии и практики, ведущих к гносеотерапевтическому познанию. мира, к экологической растехнизации рационально-догматических способов миропонимания. Будучи идеальным типом, основным методологическим инструментом тематической фокусировки в данном диссертационном исследовании, эколого-эмпатическое миропонимание представляет собой как бы верхнее значение некоторой мысленной шкалы синтезирования различных теоретических моделей решения проблем соотношения непосредственного и достоверного знания, познания и ценностного отношения, возможного и действительного, спонтанности и системности, физического (кинестетического) и номического (знакового), естественного (способность) и искусственного (способ), до-рефлексивного и рефлексивного, возникающих при философском поиске этико-практической формы исходно экологического, неискаженного, подлинного бытия, имплицитном поиске гносеоэкологической дистанции между субъектом и объектом.

Данная методология позволяет выявить имплицитный гносеоэкологиче-ский статус эмпатии в современой западной философии, который для онтологического, гносеологического, методологического и деонтологического статусов является идеально-типизирующим инвариантом, а для анализируемых теоретических моделей — мерилом степени их имплицитно-эксплицитной разработанности по теме эмпатии.

Поставленные в диссертационной работе задачи решаются на основе историко-философского анализа и использования следующих литературных материалов (соответственно Задачам):

1. В качестве анализируемых источников выступают отдельные теоретические положения работ и воспоминания А. Белого, А. Бергсона, Н. А. Бер-дяеева, В. Воррингера, Э. Гуссерля, Г. Зиммеля, Р. Ингардена, JI. Леви-Брюля, Н. О. Лосского, К. Манхейма, М. Ниссим-Сабата, Г. Риккерта, М. Хайдеггера, В. М. Хвостова, Г. Шпета, Э. Штайн, а — используемой комментаторской, библиографической и биографической литературы — работы П. Арискина, Р. Арнхейма, В. Ф. Асмуса, И. И. Блауберг, М. К. Бэйс-харт, С. Е. Вершинина, Т. Грининг, А. В. Денежкина, Дж. Додда, И. П. Ильина, В .М. Лейбина, И. А. Михайлова, А. П. Огурцова, Фр. Роди, М. Савицки, Дж. А. Сазерлэнда, Е. Е. Соколовой, С. А. Токарева, В. П. Филатова, М. И. Шахновича.

2. В качестве анализируемых источников выступают отдельные теоретические положения работ М. Бубера, Э. Левинаса, Г. Марселя, М. Хайдеггера, а — используемой комментаторской литературы — работы Е. В. Борисова, И. С. Вдовиной, Г.-Г. Гадамера, П. П. Гайденко, А. Койре, Т. П. Лифинце-вой, Б. В. Маркова, В. И. Молчанова, А. М. Руткевича, Я. А. Слинина, Г. М. Тавризян.

3. В качестве анализируемых источников выступают отдельные ■ теоретические положения работ Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, Д. Смита, Э. Штайн, а — используемой комментаторской литературы — работы А. А. Белло, Е. В. Борисова, М. К. Бэйсхарт, О. Ю. Кубановой, Г. Ланца, Э. Левинаса, М. Мерло-Понти, В. И. Молчанова, П. Рикёра, М. Савицки, И. Сейферта, В. А. Суровцева, А. Хаардта, Ф.-В. фон Херрмана, Г. Г. Шпета, Э. Штрекера.

4. В качестве анализируемых источников выступают отдельные теоретические положения работ Г.-Г. Гадамера, В. Дильтея, П. Рикёра, а -— используемой комментаторской литературы — работы Е. К. Быстрицкого, Г.-Г. Гадамера, Ю. Н. Давыдова, С. Н. Земляного, А. Я. Зись, В. Кузнецова, А. Д. Мазылу, В. С. Малахова, В. И. Медведева, С. Ф. Одуева, М. П. Стафец-кой, В. П. Филатова,--Ю. М. Шишкова, Е. Н. Шульги.

5. В качестве анализируемых источников выступают отдельные теоретические положения работ Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, а — используемой комментаторской литературы — работы А. Дж. Ветлизен, Ю. Н. Давыдова, В. М. Лейбина, П. Монсона, А. М. Руткевича, Г. Г. Соловьевой, Г. М. Тавризян, И. П. Фарман, В. Н. Фурса.

28

Диссертация состоит из введения, пяти глав, каждая из которых подразделяется на параграфы анализа и выводов, заключения, библиографии и оглавления. Последовательность расположения глав отображает логику движения от абстрактного к конкретному, от философии бытия и философии социальной практики, логику диалектического отрицания отрицания, движения от предпо-нимания к пониманию и объяснению, диалектику исторического и логического в развитии философского знания об эмпатии.

Заключение диссертации по теме «История философии», Пузыревский, Валерий Юрьевич

5.4. ВЫВОДЫ.

В результате проведенного анализа удало,сь выяснить следующее:

1. Адорно, решая проблему социально-философской критики идеологизированного сознания и проблему эстетизации теоретического мышления, потому имплицитно наделял эмпатию низким деонтологическим статусом и склонен был отождествлять ее с "со-страданием", что видел ее социально-критическую и радикально-преобразовательную несостоятельность как способа растехнизации репрессивно-рациональной культуры. Он видел спасение не в эмпатии и сострадании, а в "расколдовании" понятий с помощью "несистемной мысли", с помощью ассоциативного и парадоксального мышления, аналогии, метафорических способов, поэтического языка и воображения, авангардистски-модернистского искусства безобразного изображения безобразного мира. То есть высоким деонтологическим статусом он преимущественно наделял критический непонятийный дискурс. Эмпатия же с ее позитивно-терапевтическим и коммуникативно-катартическим потенциалом оставалась незамеченной по причине ее критико-дискурсивной ограниченности и поэтому имела в социальной философии Адорно низкий деонтологический статус.

2. Маркузе, решая проблему способа примирения культуры и природы, Цивилизации и Эроса, потому имплицитно наделял эмпатию относительно высоким деонтологическим статусом, что, развивая свою философию психоанализа, основное внимание уделял поиску способа радикального, но социально упорядоченного раскрепощения чувственности, высвобождения либидозной энергии, способа, позволяющего преобразовать репрессивный порядок цивилизации в "нерепрессивный порядок чувственности". По сути дела, Маркузе искал способ восстановления утраченйой с развитием технорациональной культуры "гно

С. 155; сеоэкологической" дистанции между человеком и природой, социальной нормативностью и либидозной активностью, реальностью и удовольствием. В качестве такого способа предлагалась фантазия, являющаяся одной из модальностей эмпатии. Но поскольку фантазия как постоянно существующая бытийная способность человека изначально обладает высоким деонтологическим статусом, то эмпатия как апостериорно обретаемый способ восстановления подлинной событийности обладает лишь относительно высоким деонтологическим статусом.

3. Хабермас, решая проблему способа растехнизации идеологизированной культуры "инструментального разума" и проблему этики интерсубъективного дискурса, потому пришел в своих взглядах к тому, чтобы признать высокий де-онтологический статус эмпатии, что, первоначально исследовав социально-критический и проектно-практический потенциал "коммуникативной рациональности" и такой ее формы свободного высказывания моральных суждений,

1 как дискуссия, затем убедился в недостаточности одних лишь - пусть даже демократически организованных - моральных аргументов. Он признал необходимость критической и конструктивной силы общественных ("солидарность") и индивидуальных (эмпатия) моральных эмоций. Он признал их высокий деонто-логический статус, решая все ту же проблему "гносеоэкологической" (этической) дистанции между индивидуальным и социальным, речью и языком, дискурсивным и недискурсивным в коммуникативном действии.

4. В социальной философии Франкфуртской школы проблема деонтоло-гического статуса эмпатии имплицитно и эксплицитно решалась таким образом, что франкфуртцы, хоть и были изначально близки к тому, чтобы сделать эмпа-тию предметом обстоятельного исследования и признать ее в качестве должного способа / способности интерсубъективного понимания, однако воздержались от этого по причине того, что не видели в эмпатии достаточно радикальный дискурсивно-критический потенциал для того, чтобы противостоять идеологии господства "инструментального разума" и присущему цивилизации аппарату подавления индивидуальных и общественных свобод. Эмпатия не годилась на роль революционно- "хирургического" метода растехнизации мышления и культуры, поскольку по сути являлась реформаторско-"терапевтическим" методом. Не годилась она и на роль терапевтического метода социального психоанализа, поскольку по сути являлась терапевтическим методом индивидуально-личностного и группового роста, методом индивидуально-социального психосинтеза.

Эмпатия годится не столько для метафорического дискурса "эстетической теории" и интеллектуально-катартических "языковых игр" в деловой дискуссии (пусть даже по этической проблематике), сколько для личностно-катартической игровой драматизации, гносео- и социодрамы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате анализа отдельных теоретических положений работ представителей экзистенциализма, феноменологии, герменевтики и социальной философии Франкфуртской школы, касающихся различных аспектов исследования эмпатии и/или близких ей по структуре и функции феноменов удалось выявить и установить, что статус эмпатии в современной западной философии определялся при решении онтологических, гносеологических, методологических и де-онтологических проблем таким образом и потому - что:

1. Исследовательский процесс определения статуса эмпатии имел преимущественно имплицитный характер и выстраивался таким образом, что создавал достаточно устойчивую традицию, в виде общей, инвариантной тенденции к тому, чтобы разрешить старую дихотомию субъекта и объекта, найти способ установления "гносеоэкологической" дистанции между ними, социально-гносеотерапевтический способ познания, общения и проявления этического и непрагматического познавательно-действенного отношения к природе и человеку, способ восстановления подлинного бытия и реального пребывания в нем. Такой характер опрделения статуса эмпатии объясняется, в основном тем, что концептуальный аппарат, предназначенный для раскрытия ее природы преимущественно был разработан в психологии эмоций и в психологической эстетике. Концептуальный же аппарат, предназначенный для описания сущности и значения эмпатии был разработан лишь частично и в основном использовался в традиционной герменевтике и реалистической, феноменологии, которые в XX веке не являлись доминирующими течениями в западной философии. Их значимость утрачивалась на фоне повышения интереса к онтологической проблематике. Философы, как правило, не рассматривали теорию эмпатии как часть теории познания потому, что последнюю отождествляли с теорией научного познания, не включающую в себя до- и вненаучные формы познания, многие из которых при этом претендовали на онтологический статус. Прерогативой же наделением таким статусом традиционно обладала именно философия. До- и вненаучные формы познания, к которым относится и эмпатия претендовали также на мотивационно-эвристический методологический и на этико-экологический социально-проектный статусы. Философия и здесь имела - все более признаваемые другими гуманитарными науками - полномочия на наделение такого рода статусами.

Тем самым, многие из выдающихся западных философов, эксплицитно не признавая эмпатию в качестве предмета философского исследования, имплицитно признавали ее таковой, когда, используя различные методы и решая различные философские проблемы, искали такой имманентно-трансцендентный феномен человеческого бытия, такой универсальный способ познавательно-действенного отношения к миру, который бы позволял невсевозможному субъекту уподобляться всевозможному, "как если бы" быть там, где субъекта нет.

Философы имплицитно исследовали эмпатию тогда, когда пытались выявить и описать способность / способ, обеспечивающие "гносеоэкологическую" дистанцию между субъектом и объектом (-субъектом), меру чувственного отождествления и рационального различения, конкретно-практического и абстрактно-теоретического в познании, понимании, отношении и общении.

2. При имплицитном поиске "гносеоэкологической" дистанции (1) активное признание и реабилитация эмпатии как предмета философского исследования происходили в работах философов, придерживающихся концепции оптической активности эмпатии, а (2) пассивное признание и дискредитация - в работах философов, защищающих концепцию онтологической пассивности эмпатии.

Первые фокусировали свои исследования на том, что проявление эмпатии зависит от способностей субъекта (с нашей методологической позиции их можно назвать "оптимистами-активистами"), а вторые - на том, что проявление эмпатии зависит от характеристик объекта (их можно назвать "пессимиста-ми-пассивистами"). Первую позицию, как правило, занимали последователи феноменологии "позднего" Гуссерля, представители реалистической феноменологии (Штайн, Смит и другие) и дильтеевской герменевтики, которые пытались обосновать возможность "живого" познания, а вторую позицию - представители экзистенциалистской феноменологии (Мерло-Понти, Левинас и другие) и философской герменевтики (Гадамер, Рикёр и другие), которые пытались обосновать возможность универсальных условий объективного понимания "Другого".

Это два "параллельных" течения в имплицитной традиции исследования эмпатии. Однако существовало еще и "диагональное" течение, эволюционирующее (3) от пассивного признания к активному признанию и реабилитации. Представители данного течения фокусировали свои исследования на том, что применение эмпатии субъектом зависит и от его способностей, и от характеристик объекта (их можно назвать "критиками-практоутопистами"). Эту позицию, как правило, занимали и занимают последователи хайдеггеровской экзистенциалистской философии бытия и представители социальной философии Франкфуртской школы, которые пытались обосновать возможность восстановления, или вое создания того подлинного (незатехнизнрованного, незапрагмати-зированного и незаидеологизированного) бытия, бытия "гносеоэкологической" дистанции между субъектом и объектом, при котором только и возможно эколого-эмпатическое миропонимание.

3. Закономерностью преимущественно имплицитной устойчивой тенденции философского исследования эмпатии в XX веке оказывается сосуществование двух направлений предметно-ценностного отношения к ней: "генетического" и "статического" (неустойчиво-равновесного)*. «Генетическое» направление было свойственно феноменологии и герменевтике. В феноменологии генезис решения проблемы гносеологического статуса эмпатии шел от дискредитации к реабилитации. В герменевтике генезис решения проблемы методологического статуса эмпатии шел от активного признания к дискредитации. «Статическое направление» было свойственно экзистенциализму и социальной философии Франкфуртской школы. В экзистенциализме решение проблемы онтологического статуса эмпатии находилось в состоянии между пассивным признанием и дискредитацией. В социальной философии франкфуртцев решение проблемы деонтологического статуса эмпатии находилось в состоянии между пассивным признанием и реабилитацией. J

Мы полагаем, что перспективной тенденцией реабилитации и умеренного признания-П философского статуса эмпатии может являться наметившийся в последнее время синтез генетического направления в феноменологии и статического направления в социальной философии Франкфуртской школы. Этот синтез может представлять, например, социальная феноменология этики повседневного дискурса и праксиса, а его дальнейшее развитие - практическая философия эколого-эмпатического миропонимания.

4. В имплицитной традиции философского исследования эмпатии можно выделить следующие основные этапы, соответствующие тому или иному уровню предметно-отраслевого статус/данного феномена в современной западной философии:

I. Этап методологического признания (герменевтика В. Дильтея) - закончен.

II. Этап онтологической и гносеологической дискредитации (феноменология "раннего" Э. Гуссерля и концепции ее продолжателей) - заканчивается.

III. Этап онтологической и гносеологической реабилитации (реалистическая феноменология Э. Штайн, Д. Смита, М. Савицки; феноменология интерсубъективности "позднего" Э. Гуссерля; экзистенциализм М. Хайдеггера, М. Бубера, Э. Левинаса) - продолжается.

IV. Этап методологической дискредитации (философская герменевтика Г.-Г. Гадамера и П. Рикёра) - продолжается.

V. Этап деонтологического признания (социальная философия Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса) - продолжается.

VI. Этап методологической реабилитации, (философия личностно-значимого образования и концепция эколого-эмпатического миропонимания) -начинается.

Подводя итог, следует сказать, что изложенные выше результаты исследования полностью подтверждают выдвинутую в начале диссертационной работы гипотезу о причинах имплицитного и фрагментарного характера исследования эмпатии в современной западной философии.

Проделанная работа позволяет наметить пути исследования теоретико-методологических проблем изучения эмпатии, возникших в прошлом и могущих возникнуть в будущем. Предстоит рассмотреть и вопрос о том, как представлена тема эмпатии в различных региональных философиях прошлого и современности. Вне поля зрения историков философии пока оказываются и те философские рефлексий по проблеме эмпатии, которые встречаются в работах психологов, искусствоведов, социологов, историков, этнографов, педагогов. Ждут еще своего историко-философского исследования такие темы, как язык и эмпатия, техника и эмпатия, экология и эмпатия и другие.

Однако, по большому счету, от историко-философской проблематики, от изучения знаний об эмпатии4 следует переходить к серьезным философским ра Названия направлений здесь принимаются как условные, рабочие. ботам по методологии исследования чистых биосоциальных и социокультурных форм эмпатии, их возникновения и генезиса в истории человечества, по онтологии и этике эколого-эмпатического миропонимания, по методологии личност-но-значимого образования и так далее.

В данной же диссертационной работе решались более узкие задачи, однако полученные результаты говорят о том, что ее научная новизна и теоретическая значимость заключаются прежде всего в (1) выявлении содержания и закономерностей процесса определения онтологического, гносеологического, методологического и деонтологического статусов эмпатии в современной западной философии; (2) использовании идеально-типизирующей методологии при исто-РйиР-философском анализе работ, прямо или косвенно касающихся темы эмпатии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Пузыревский, Валерий Юрьевич, 2001 год

1. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. -М.: МФФ, 1998. -344с.

2. Адлер А. Наука жить. -Киев: Port-Royal, 1997. -288с.

3. Алексаядер Ф., Селесник Ш. Человек и его душа: познание и врачевание от древности и до наших дней. -М.: Прогресс-Культура; Издательство агентства «Яхтсмен", 1995 608с.

4. Андрей Белый и антропософия //Минувшее: Исторический альманах. 9. -М.: Открытое общество: Феникс. 1992,С.409-488;

5. Андрей Белый и Антропософия. -Материал к биографии (интимный). Переписка с М.К.Морозовой // Минувшее: Исторический альманах. 6. -М.: Открытое общество: Феникс, 1992,С.337-448;

6. Арискин П. Люсьен Леви-Брюль и проблемы исторического развития.мышления// Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. -М.:

7. Педагогика-Пресс, 1994,С.575-586;

8. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. —М.: Прометей, 1994. -352с.

9. Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике. -М.: Соцэкгиз, 1963.-312с.

10. Басин Е.Я. Творчество и эмпатия //Вопросы философииД987, №2,С. 54-66;

11. Ю.Белый А. Между двух революций. Воспоминания. В 3-х кн. Кн.З. -М.: Художественная литература, 1990. -670с., ил., портр.

12. П.Белый А. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. -528с.

13. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. -М.: Медиум, 1995.-323с.

14. Бергсон А. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. —М.:• Московский клуб, б/г. -386с., илл.

15. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. -М.: Наука, 1990. -224с.

16. Бердяев Н.А. Самопознание. -Л.: Лениздат, 1991. -398с., ил.

17. Блауберг И.И. Анри Бергсон и философия длительности //Бергсон А. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. -М.: Московский клуб, б/г, С. 6-44

18. Блох Э. Тюбингенское введение в философию. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997. -400с.

19. Борисов Е.В. Диалог как судьба. Со-бытие с Другим в экзистенциальной аналитике М.Хайдеггера // История философии. №1. -М.,1997, -205с.

20. Борисов Е. Проблема интерсубъективности в феноменологии Э. Гуссерля //Логос. №1(1999)11. чМ.: Дом интеллектуальной книги, 1999,С.65-83;

21. Боуэн М. Духовность и личностно-центрированный подход //Вопросы психологии, 1992, №3-4, С.24-33.

22. Бубер М. Я и Ты // Квинтэссенция: Философский альманах, 1991. М.: Политиздат, 1992, С. 294-.370;

23. Бурдье П. Начала. -М.: Socio-Logos, 1994. -288с.

24. Быстрицкий Е.К. Научное познание и проблема понимания. Киев. «Наукова думка», 1986

25. Вебер М. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990. -808с.

26. Вершинин С.Е. Эрнст Блох жизнь и творчество //Блох Э. Тюбингеское введение в философию. -Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1997, С.5-46;

27. Воробьев В.В., Пузыревский В.Ю. Гносеодрама //Дети, театр, образование. Тезисы докладов межд. науч.-практич. конференции. 22-25 февраля 1996, Екатеринбург, 1996. С.31-34;

28. Воррингер В. Абстракция и одухотворение //Современная книга по эстетике. Антология. М., 1957, С.459-475

29. Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования: Избр.труды -М.: Прогресс, 1986. -600с.

30. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: новая онтология XX века. М.: Республика, 1997, - 495 с.

31. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. -М.: Политиздат, 1991. -367с.

32. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

33. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 367 с.

34. Гадамер Г.-Г. Язык и понимание // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991, С. 43 - 59;

35. Гегель. Энциклопедия философских наук. Т.З. Философия духа. М.: «Мысль», 1977.

36. Герменевтика: история и современность. М.: «Мысль», 1985, - 303 с.

37. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. /Сост. Л.И.Василенко и В.Е.Ермолаевой. -М.: Прогресс, 1990. -495с.

38. Грининг Т. История и задачи гуманистической психологии //Вопросы психологии, 1988, №4

39. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность как проблема социальной эпистемологии. -М.: РУСИНА, 1994. -430с.

40. Гуманистические проблемы психологической теории. -М.: Наука, 1995. -214с.

41. Гуманитарий. Ежегодник. №1. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995 -312с.

42. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии- М.: Политиздат, 1985. -192 с.

43. Гуссерль Э. Амстердамские доклады //Логос. -1992(1), №3, С.62-81;

44. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. -М.: "Лабиринт", 1994.

45. Гуссерль Э. Из лекций "Основные проблемы феноменологии". Зимний семестр 1910-11гг//Метафизические исследования. Выпуск 7. Сознание. -СПб.: Издательство "Алетейя", 1998, С. 192-216;

46. Гуссерль Э. Картезианские размышления. -СПб.: «Наука», «Ювента», 1998, -316с.

47. Гуссерль Э. Логические исследования. Т.2. Исследование I. Выражение и значение //Логос. № 10. -М.: Дом интеллектуальной книги, 1997, С.5-64.

48. Гуссерль Э. Начало геометрии. -М.: Издательство AdMarginew, 1996.

49. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. -Новочеркасск: Агентство САГУНА, 1994. -357с.

50. Гуссерль Эд. Собрание сочинений. Том I. Феноменология внутреннего сознания времени. -М.: Издательство "Гнозис", 1994. -192с.

51. Давыдов Ю.Н. Социоцентристская диалектика "неомарксизма" // Идеалистическая диалектика в XX столетии / А.С. Богомолов, П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов и др.- М.: Политиздат, 1987, С. 188-255.

52. Денежкин А.В. От составителя //Шелер М. Избранные произведения. -М.: Издательство "fнозис", 1994. -С. VII-XII

53. Деррида Ж. Введение // Гуссерль Э. Начало геометрии. М.: Издательство Ad Marginew, 1996.

54. Диалектика процесса познания. /Под ред. М.Н.Алексеева, А.М.Коршунова. М.: Изд-во Моск. ун-та. 1985. -367с.

55. Диалог К.Роджерса и П.Тиллиха //Московский психотерапевтический журнал, 1994, №2, -апрель-июнь, С.133-150;

56. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии, 1988, № 4.

57. Дильтей В. Описательная психология. СПб.: Издательство «Алетейя», 1996. - 160 с.

58. Загадка человеческого понимания. /Под общ.ред. А.А.Яковлева; Сост. В.П.Филатов.-М.: Политиздат, 1991.-352с.бО.Заиченко Г.А. Постмодернизм: ключевые идеи Л.Витгенштейна и Ж.Деррида //Философская и социологическая мысль, 1992, №4, С.45-60;

59. Ивин А.А. Ценности и понимание //Вопросы философии, 1987, №8.

60. Идеалистическая диалектика в XX столетии / А.С. Богомолов, П.П. Гайден-ко, Ю.Н. Давыдов и др.- М.: Политиздат, 1987. 333 с.

61. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научно-■ го мифа. -М.: Интрада, 1998. -255с.

62. Ингарден Р. Философия Эдмунда Гуссерля (энциклопедический очерк) //Феноменология искусства. -М., 1996, СД97-212;

63. Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: Издательство «Водолей», 1998. - 320 с.

64. Историко-философский ежегодник. '86. -М.: Наука, 1986. -302с.

65. Историко-философский ежегодник. '90. -М.: Наука, 1991. -380с.71 .Историко-философский ежегодник. '91. -М.: Наука, 1991. -376с.

66. История философии. №1. -М., 1997. -205с.

67. История эстетической мысли. В 6-ти т. Т.4. -М.: Искусство, 1987. -525с.

68. Каган М.С. Философия культуры. -СПб.: 1996. -416с.

69. Каган М. С. Взаимоотношение наук, искуств и философии как историко-культурная проблема // Гуманитарий. Ежегодник. № 1. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995.

70. Кан М. Между психотерапевтом и клиентом: новые взаимоотношения. -СПб.: Б.С.К., 1997. -143с.

71. Катаносов В.Н. Метафизическая математика XVII в. -М.: Наука, 1993. -141с.

72. Квинтэссенция: Философский альманах, 1991. М.: Политиздат, 1992. - 400 с.

73. Козловски П. Культура постмодерна: Общественно-культурные последствия технического развития. -М.: Республика, 1997

74. Колесников А. С. Современная зарубежная философия: генезис и проект // Вестник СпбГУ. Сер-6, 1995, вып. 3 (№ 20)

75. Колесников А. С. Постмодерн или трансфилософия: современная зарубежная философия в конце XX века и производство субъективности // Вестник СпбГУ. Сер. 6, 1997, вып. 3 (№ 20)

76. Корнеев М.Я., Шульц B.JI. Критика основных направлений буржуазной социологии знания. -JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. -160с.

77. Критика немарксистских концепций диалектики XX века. Диалектика и проблема иррационального / Под ред. Ю. Н. Давыдова. — М.: Изд-во МГУ, 1988. 478 с.

78. Кубанова О.Ю. Проблема интерсубъективности в "Картезианских размышлениях" Э.Гуссерля //Историко-философский ежегодник. '91. -М.: Наука, 1991, С.87-107

79. Кузнецов В. Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философского направления //Логос №10 (1999) 20. М., 1999

80. Кузьмина Т. А. Проблема субъекта в современной буржуазной философии. М.: «Наука», 1979.

81. Ланц Г. Интенциональные предметы //Логос. №9. -М.: Дом интеллектуальной книги, 1997, С.42-53;

82. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. -М.: Педагогика-Пресс, 1994. -608с.

83. Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого-человека. СПб.: ВРФШ, 1998;

84. Левинас Э. Философская интуиция// Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: Издательство «Водолей», 1998, С. 110-140.

85. Левинас Э. Диахрония и репрезентация // Интенциональность и текстуальность, С.141 161;

86. Лоренцер А. Археология психоанализа. -М.: Прогресс-Академия, 1996. -304с.

87. Лосский Н. Основные вопросы гносеологии. -П., 1919

88. Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь. -СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1994. -360с.

89. Лосский Н.О. Избранное. -М.: Издательство "Правда", 1991. -622с.

90. ЮО.Лосский Н.О. Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля //Логос, 1991, №1. С.132-147;

91. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. -М.: Республика, 1995. -400с.

92. Мазылу А. Д. Герменевтическая «одиссея» Поля Рикёра // Герменевтика: история и современность. М.: «Мысль», 1985, С. 216 - 244;

93. Малахов B.C. Концепция исторического понимания Г.-Г. Гадамера // Исто-рико-филосовский'87 М.,1987

94. Ю4.Малахов B.C. Философская герменевтика Ганса-Георга Гадамера // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991, С. 324 - 334;

95. Малиновский Б. Магия, наука и религия. -М.: Рефл-бук, 1998. -304с.

96. Юб.Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: «Юрист», 1994. - 700 с.

97. Ю7.Манхейм К. Идеология и утопия// Манхейм К. Диагноз нашего времени. -М„ 1994, С. 7-276;

98. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев: «ИСА», 1995. -352 с.

99. Марсель Г. Быть и иметь. Новочеркасск: Агентство САГУНА, 1994.

100. Ю.Марсель Г. Экзистенция и объективность // Марсель Г. Трагическая мудрость философии. Избр. работы. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995.

101. Ш.Медведев В.И. Объяснение. Понимание. Язык. СПб.: - «Ступени», 1997.

102. Мерло-Понти М. Временность //Историко-философский ежегодник'90. -М.: Наука, 1991, С.271-293

103. Мерло-Понти М., Феноменология восприятия. СПб.: «Ювента», «Наука», 1999.

104. Метафизические исследования. Выпуск 3. История. СПб.: Издательство "Алетейя", 1997. -340с.

105. Метафизические исследования. Выпуск 7. Сознание. -СПб.: Издательство "Алетейя", 1998. -340с.

106. Иб.Минделл Э. Психотерапия как духовная практика. -М.: Независимая фирма "Класс", 1997.-160с.

107. Михайлов И.А. Переписка Дильтея и Гуссерля. Экзистенциальные истоки феноменологии //История философии. №1. -М., 1997. -С.71-80

108. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. -М.: Высшая школа, 1988, -144с.

109. Молчанов В.И. Гуссерль и Хайдеггер: феномен, онтология, время // Проблема сознания в современной западной философии / В.А. Подорога, А.Б. Зыкова, И.С. Вдовина и др. М.: Наука, 1989, С. 110 -136.

110. Молчанов В. Предпосылки и беспредпосылочность феноменологической философии//Логос, 10 (1999) 20, С.16 28;

111. Монсон П. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. СПб.: издательство «Нотабене», 1992. -445 с.

112. Монсон П. Юрген Хабермас и современность // Монсон П. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы.,- СПб.: издательство «Нотабене», 1992, С. 307 344;

113. Мотрошилова Н.В. Принципы и противоречия феноменологической философии. -М.: Высшая школа, 1968. -128с.

114. Некрасов С.Н. Феминистский постструктурализм: теория и практика //Философские науки, 1991, №1, С. 67-79;

115. Новые направления в социологической теории. -М.: Прогресс, 1978. -391с. 126.Огурцов А.П. Можно ли достичь взаимопонимания в проблеме понимания?

116. Загадка человеческого понимания. /Под общ.ред. А.А.Яковлева; Сост. В.П.Филатов. -М.: Политиздат, 1991, С.277-296 127.Очерки феноменологической философии / Под. ред. Д.А. Слинина и Б.В. Маркова. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского ун-та, 1997. 224 с.

117. Поппер К.Р. Нищета историцизма. М., 1993

118. Проблема сознания в современной западной философии / В.А. Подорога, А.Б. Зыкова, И.С. Вдовина и др. М.: Наука, 1989. - 256 с.

119. Психоанализ в развитии: Сб. переводов, /составители А.П.Порменко, И.Ю.Романов. -Екатеринбург: Деловая книга, 1998. -176с.

120. Психология эмоций. Тексты. /Под ред. В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. -288с.

121. Пузыревский В.Ю. Проблемы признания и методического освоения учителями личностно-ориентированного подхода //Современная российская реальная школа. Из опыта работы шк. №50 Петрогр. р-она г.СПб. -СПб.: ООО "АБЕВЕГА", 1997, С.44-56;

122. Пузыревский В.Ю. Эмпатическое миропонимание и гуманизация методов образования //Гуманизация в образовании: исторический и современный аспект. Материалы межвуз. науч.-практ. конф. аспирантов. 13-14 февраля 1996г., -СПб., 1997. С.20-21

123. Рациональность как предмет философского исследования. -М., 1995. -225с.

124. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. -М.: Издательство "Медиум", 1995. -415с.

125. Рикёр П. Объективность и субъективность в истории // Метафизические исследования. Выпуск 3. История. СПб.: Издательство «Алетейя», 1997, С. 85 -110;

126. Рикёр П. Что меня-занимает последние 30 лет // Историко-философский ежегодник'90 М.: «Наука», 1991, С. 296 - 315.

127. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. -М.: Республика, 1998, -413с.

128. Роджерс К. Эмпатия //Психология эмоций. Тексты. /Под ред. В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984, С.235-237;

129. Роди Фр. Традиционная и философская герменевтика // Вестник РГГУ.

130. Вып.З. Науки о природе и науки о духе: предмет и метод на рубеже XXI века. /Отв. ред. Ю.Н.Афанасьев. -М: Российский гос.гуманит. ун-т. -1996. -С.139-152;

131. Розов М.А., От зерен фасоли к зернам истины // Вопросы философии, 1990, №7.

132. Рудестам К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: теория и практика. -2-е изд. -М.: Прогресс, 1993. -363с.: ил.

133. Руткевич А. Глубинная герменевтика А. Лоренцера //Лоренцер А. Археология психоанализа: Интимность и социальное страдание. -М.: Прогресс-Академия, 1996, С.265-294;

134. Руткевич A.M. Глубинная герменевтика Ю. Хабермаса // Проблемы философской герменевтики. М., 1990, С. 42 61.

135. Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик: Основы психоаналитического процесса. -Воронеж: НПО "МОДЭК", 1993. -176с.

136. Свасьян К.А. Судьбы математики в истории познания нового времени //Вопросы философии, 1989, №12, С.41-54;

137. Сейферт Й. Философия как строгая наука //Логос, №9, -М.: Дом интеллектуальной книги, 1997, С.34-76;

138. Селиванов В. В. В глубине зеркал: культурология как наука XXI века // Культурология как она есть и как ей быть. Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 5. Спб., 1998

139. Сергейчик Е. М. Осмысление кризиса рациональности в российской философии истории // Вестник СПбГУ. Сер. 6, 1997, вып. 3 (№ 20)

140. Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии "естественной установки". -М., 1997. -222с.

141. Соболь О.Н. Постмодерн: философские и культурные измерения //Философская и социологическая мысль, 1992, №8, С.48-63;

142. Современная книга по эстетике. Антология. -М., 1957

143. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудахмыслителей Запада. -М.: Издательская корпорация "Логос", 1996. -400с.

144. Современный экзистенциализм. Критические очерки. М.: «Мысль», 1966.

145. Соловьева Г.Г. Негативная диалектика: новый тип философствования // Историко-философский ежегодник'91. М.: «Наука», 1991, С. 108 - 125.

146. Соловьева Г.Г. Дильтей и Адорно: категория понимания // Проблемы философской герменевтики. М., 1990, С. 62 80;

147. Солонин Ю. К онтологической возможности философии культуры // Культурология — как она есть и как ей быть. Межд. Чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 5. Спб.: ФКИЦ «ЭЙДОС», 1998

148. Солонин Ю. Н. Принцип als ob и конструктивная роль воображения // Метафизические исследования. Выпуск 3. История —.СПб.: Издательство «Але-тейя», 1997, С. 337 -338;

149. Солонин Ю. Н. Философия и новый вызов культуры // Вестник СПбГУ Сер. 6, 1998, вып. 1 (№ 16);

150. Сульженко Г.Д. Теория познания французского экзистенциализма // Современный экзистенциализм. Критические очерки. М.: "Мысль", 1966, С. 205245;

151. Суровцев В.А. Интенциональность и практическое действие (Гуссерль, Мерло-Понти,Рикёр)// Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: Издательство «Водолей», 1998, С. 13 - 26.

152. Тавризян Г.М. Габриэль Марсель: Бытие и интерсубъективность // История философии. № 1 М.: 1997, С. 33 -47;

153. Тавризян Г.М. Проблема человека во французском экзистенциализме. М.: Наука, 1977.

154. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. -М.: Высшая школа, 1978, -352с.

155. Фарман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. М.: 1999. -244 с.

156. Феноменология искусства. -М., 1996. -263с.

157. Ференци Ш. Интроекция в неврозе //Психоанализ в развитии: Сб. переводов /Составители А.П.Порменко, И.Ю.Романов. -Екатеринбург: Деловая книга, 1998, -С.43-58;

158. Филатов В.П. Парадоксы эмпатии //Загадка человеческого понимания. /Под общ.ред. А.А.Яковлева; Сост. В.П.Филатов. -М.: Политиздат, 1991, -С.176-195;

159. Филатов В.П. Конструктивное и естественное в понимании // Загадка человеческого понимания. Под общ.ред. А.А. Яковлева; Сост. В.П. Филатов. М.: Политиздат, 1991, С. 330 - 337.

160. Французская философия сегодня: Анализ немарксистских концепций. /М.Грецкий, Н.Автономова, А.Филиппов и др. -М.:.Наука, 1989. -264с.

161. Фрейд 3. Психоаналитические этюды. -М.: Беларусь, 1991. -606с.

162. Фромм Э. Иметь или быть? -2-е изд., доп. —М.: Прогресс, 1990. -336с.

163. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Мн.: ЗАО «Экономпресс», 2000. - 224 с.

164. Хаардт А. Образное сознание и эстетический опыт, у Эдмунда Гуссерля //Логос. №8. -М., 1996, С.69-77;

165. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Издательство «Ad Margmew», 1997.

166. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. -М.: Республика, 1993. -447с.

167. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М.: «Русское феноменологическое общество». Изд-во «Логос», 1997. - 176 с.

168. Хайдеггер М. Мой путь в феноменологию //Логос. №6. -М.: Гнозис, 1994, -С.303-309;

169. Хвостов В.М. Теория исторического процесса. Очерки по философии и методологии истории. -М., 1919

170. Хейзинга Й. Homo hidens. В тени завтрашнего дня. -М: Издательская группа "Прогресс", 1992. -464с.

171. Херрманн Ф.-В. фон. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля. -Томск: Издательство "Водолей", 1997. -96с.омск: Издательство "Водолей", 1997. -96с.

172. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика просвещения. -М., -СПб.: «Медиум», «Ювента», 1997 .-311с.

173. Чешков М.А. "Новая наука", постмодернизм и целостность современного мира//Вопросы философии, 1995, №4,-С.24-34;

174. Чухина JI.A. Человек и его ценностный мир в феноменологической философии Макса Шелера //Шелер М. Избр. произведения. -М.: Издательство "Гнозис" 1994, -С.379-398;

175. Шахнович М.И. Первобытная мифология и философия. -JL: Наука. Ленинградское отделение, 1971. -240с.

176. Шевеленкова Т. Д. Основные направления гуманизации в зарубежной психологии (исторические и методологические аспекты) //Гуманистические проблемы психологической теории. -М.: Наука, 1995, -С. 14-26;

177. Шелер М. Избранные произведения. -М.: Издательство "Гнозис", 1994. -490с.

178. Шилков Ю. М. Гносеологические основы мыслительной деятельности. — СПб., Изд-во СПб. ун-та, 1992. 184 с.

179. Шлет Г. История как проблема логики, ч. II, Гл. VII: Вильгельм Дильтей // 2 текста о Вильгельме Дильтее. М.: «Гнозис», 1995. - 201 с.

180. Шпет Г. Скептик и его душа. (Этюд по философской интерпретации) //Философские науки, 1991, №9,-С.85-136;192.1Ппет Г.Г. Сочинения. -М.: Издательство "Правда", 1989. -602с.

181. Шлет Г.Г. Театр какяскусство //Вопросы философии, 1988, №11, -С.77-92;

182. Шпет Г.Г. Явление и смысл. -Томск: Издательство "Водолей", 1996. -192с.

183. Штрекер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновавывающей теории науки //Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. -М.: Издательская корпорация "Логос", 1996, С.376-392;

184. Юлина Н.С. Проблемы женщин: философские аспекты (Феминистскаямысль в США) //Вопросы философии, 1988, №5, С. 137-147;

185. Юнг К.Г. Психологические типы. -М.: Университетская книга, 1996. -716с.

186. Adomo Tli. W. Negative Dialektik. Fr. a. Main, 1966

187. Baseheart M.C. Person in the world. Introduction to the philosophy of Edith Stein. Dordrecht, 1997, 216pp.

188. Bello A.A. From empathy to solidarity: intersubjective connections according to Edith Stein //Life. In the glory of its radiating manifestations. -Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1996, -p.367-375.

189. Chandler A.R., Barnhart E.N. A bibliography of psychological and experimental aestetics 1864-1937. Berkley, 1938

190. Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd. У. GOttingen .

191. Dodd J. Idealism and corporeity. An essay on the problem of-the body in Husserl's Phenomenology. Dordrecht, 1997. 162pp.

192. Habermas J. Knowledge and human interests, London, 1972

193. Habermas J. Theorie des Kommiinikativen Handelus. Bd. 2. Znr Kritik der funktionalistischen Vernunft. Fr. a. M., 1981

194. Hart J.G. The person and the common life. Studies in a husserlian social ethics. Dordrecht, 1992, 480 pp.

195. Husserlian phenomenology in a new key. Intersubjectivity, ethos, societal sphere, human encounter, the pathos / Edited by A.-T. Tymieniecka. Dordrecht, 1991? 529 pp.

196. Katz R.L. Empathy, its nature and uses. N.Y., London, 1963

197. Kelly E. Structure and diversity. Studies in the phenomenological philosophy of Max Scheler. Dordrecht, 1997

198. Makkreel R.A. How is empathy related to understanding? // Issues in Husserl's «Ideas II» / Edited by Th. Nenon, L. Embree. Dordrecht, 1996

199. Personal biography //Stein E. On the problem of empathy. The Hague, 1964

200. Peter Steevs H. Founding community. A phenomenological-ethical inquiry. Dordrecht, 1998

201. Pigman G.W. Freud and history of empathy //International Journal of PsychoAnalysis, 1995(Apr), Vol. 76(2), pp.237-256;

202. Sawicki M. Body, text, and science. The literacy of investigative practices and the phenomenology of Edith Stein. Dordrecht, 1997, 324pp.

203. Smith D.W. The circle of acquaintance. Perception, consciousness, and empathy. Dordrecht, 1989, 268.pp.

204. Stein E. On the problem of empathy. The Hague, 1964, 160 pp.

205. Stein W. Translator's introduction // Stein E. On the problem of empathy. The Hague, 1964, p.XTI- XIX

206. Sutherland J.A. The nature and evolution of phenomenological empathy in nursing: An historical treatment //Archives of Psychiatrie Nursing, 1993 (Dec), Vol.7(6), p.369-376

207. Vetlesen A.J. Perception, empathy, and judgment. Peunsylvania, 1994

208. Vorob'ev V.V., Pyzerevskii V.Iu. Gnoseodrama //Journal of Russian and East European Psychology, 1997, Vol. 35(May-June), №3, pp.69-72;

209. Wispe L. History of the concept of empathy //Empathy and its development. /Ed. by N.Eisenberg et al. Cambridge, 1987, p. 17-37;

210. Worringer W. Abstraction and empathy. N. Y., 1953, 144 pp.

211. Zahavi D. Husserl and die transzendentale Intersujektivitat. Dordrecht, 1996, 212 pp.