Факторы и пространственная дифференциация бедности: На примере Томской области тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.05, кандидат экономических наук Александрова, А.Л.

• Александрова, А.Л.
• кандидат экономических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат экономических наук Александрова, А.Л.

Введение.

Глава 1. Оценка и измерение бедности с учетом индивидуальных и пространственных факторов.

1.1. Теоретические основы оценки благосостояния.

1.2. Показатели бедности и их роль в понимании факторов социального риска.

1.3. Методы оценки бедности.

Глава 2. Исследование бедности в Томской области.

2.1. Предпосылки исследования.

2.2. Методы исследования.

2.3. Результаты анализа бедности в Томской области.

2.3.1. Показатели бедности и благосостояния по типам поселений.

2.3.2. Бедность и жилищные условия.

2.3.3. Бедность, занятость и мобильность населения.

2.3.4. Бедность и владение имущественными активами.

2.3.5. Профиль бедности.

Глава 3. Предпосылки, условия и правила построения карт бедности.

3.1. Введение в метод.

3.2. Анализ зарубежного опыта.

3.3. Карты бедности Томской области.

3.4. Использование муниципальных статистических показателей для построения карт развития.

3.4.1. Построение индексов развития.

3.4.2. Результаты расчетов и карты развития.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Факторы и пространственная дифференциация бедности: На примере Томской области»

Актуальность темы. Борьба с бедностью декларируется как одна из важнейших задач двадцать первого века на международном уровне. Начиная с 90-х годов, социальная политика во всем мире переживает трансформацию, коснувшуюся и государства благосостояния, и социалистического социального государства, и различных моделей модернизации в развивающихся и переходных странах. Эволюция технологий, международной торговли, политических систем создает новые возможности для повышения благосостояния людей во всем мире. Однако воздействие глобализации не столь однозначно, и те же процессы, которые создают в мире новые возможности для развития, увеличивают риск неравномерного использования преимуществ разными странами, и в особенности разными группами населения. Новые технологические достижения или либерализация торговли могут не только увеличить возможности развития общества, но и углубить уже существующие различия между более и менее уязвимыми социальными, этническими или демографическими группами. Как показал кризис 1997-1998 гг., глобализация экономики и растущая экономическая мобильность увеличивают колебания в уровне доходов, что в сочетании с социальными эксклюзиями может значительно ухудшить положение различных групп населения.

Иными словами, глобальные тенденции развития приносят с собой как новые возможности, так и возрастающие социальные риски. В стремлении создать эффективные в нынешних условиях механизмы управления социальными рисками развитые страны делают акцент на переход от программ доведения доходов малообеспеченных слоев населения до уровня черты бедности к современным программам расширенного спектра, которые содействуют выравниванию уровня благосостояния, увеличению доступа к общественным благам, повышению возможностей развития для социально уязвимых групп, всестороннему учету факторов общего экономического развития страны или региона. Что касается наиболее социально уязвимых слоев общества, их проблемы нашли отражение в принятых представителями 189 стран Целях Развития Тысячелетия. Одна из указанных целей - это сокращение наиболее глубокой бедности к 2015 году до уровня как минимум 50 процентов от показателей 1990 года. Будучи глобальными, Цели Развития Тысячелетия во многом определяют основные направления и акценты социально-экономической политики и в отдельных странах. В России, в частности, Президент в своем обращении к Федеральному собранию весной 2003 г. назвал снижение бедности в числе трех важнейших задач, стоящих перед страной в период до 2010 года, наряду с удвоением ВВП и модернизацией Вооруженных сил. Бедность сегодня становится темой, вокруг которой начинает постепенно происходить консолидация различных общественных сил, включая не только институты гражданского общества, но и социально ответственный бизнес.

Комплексный характер бедности и возросшее внимание к проблеме борьбы с ней обусловили потребности в качественной информации, в расширенных по масштабам и глубоких исследованиях бедности. В условиях России такие потребности связаны с несколькими особенностями развития экономики и проводимых преобразований. Во-первых, в ходе экономических реформ в стране возник ряд явлений и процессов (например, теневая занятость), которые не получили адекватного отражения в статистике и потому не поддаются однозначной и простой оценке. Во-вторых, декларируемые с начала 1990х гг. на всех уровнях власти принципы адресности в расходовании государственных средств на социальные нужды во многом до сих пор остаются декларациями, поскольку воплощение в жизнь адресных механизмов наталкивается не только на противодействие многочисленных групп, рискующих утратить поддержку, но и на отсутствие единого, простого и эффективного способа определить нуждающихся в существующих условиях. В-третьих, высокая степень территориальных диспропорций и особенностей развития требуют исследования факторов бедности и благосостояния на более детальном уровне, чем для России в целом, поскольку государственное вмешательство, основанное на средних по стране показателях, оказывается не результативным. Неравномерность социально-экономического развития административно-территориальных образований представляет собой один из наиболее актуальных вопросов разработки экономической политики не только для нашей страны, но и для большинства стран. Особенно это важно при федеративном устройстве, поскольку значительные разрывы в уровне развития территорий способны привести к политической разобщенности и экономической дезинтеграции. Для России в настоящий момент оценка масштабов пространственной дифференциации (в том числе и в рамках субъектов федерации) приобретает особое значение, поскольку проводимые реформы местного самоуправления обостряют проблему нахождения баланса между преимуществами и трудностями децентрализации. В связи с предстоящим перераспределением полномочий и предметов ведения между государством и местным самоуправлением в скором будущем возможны конфликты между большей свободой выбора на местах и обеспечением социального равенства, фискальной автономией в решении местных проблем и строгими требованиями прозрачности и подотчетности, необходимостью координации различных уровней управления и независимостью местного самоуправления. Разрешению подобных конфликтов может способствовать разработка программ развития регионов таким образом, чтобы в них максимально учитывались местные особенности и стимулировались эффективные преобразования на муниципальном уровне. Одним из инструментов реализации этого подхода является исследовательская деятельность, результаты которой позволили бы оценить масштаб и характер неравномерности социально-экономического развития муниципальных образований, а также предложить варианты региональных стратегий, которые бы основывались не на пассивном перераспределении доходов или местном патернализме, а на создании оптимальной среды для реализации сравнительных преимуществ муниципальных образований.

На завершающей стадии диссертационного исследования стало известно, что Министерство труда и социального развития России совместно с Государственным Комитетом по статистике осуществляют реализацию проекта по совершенствованию методов бюджетного обследования домашних хозяйств (ОБДХ), сбора и анализа административной статистики, а также методологии оценок бедности, основанных на различных концепциях и показателях. В перспективе ожидается, что в рамках данного проекта будет также выполнено построение карт бедности для одного или двух регионов России. Участники проекта планируют осуществлять построение карт бедности с помощью метода косвенных статистических оценок, и это означает, что для выбранных регионов будут использоваться не только данные ОБДХ, но и Всероссийской переписи населения 2002 г. Такая возможность на сегодняшний день выглядит достаточно оптимистичным сценарием, но даже включение в план работы государственных ведомств плана построения карт бедности само по себе означает, что данное направление исследований, сочетающее анализ индивидуальных и географических факторов бедности, является перспективным в России, а его методология будет совершенствоваться и дополняться. Этим также определяется и актуальность настоящей работы, которая фактически становится первым приближением к будущим расширенным исследованиям пространственных аспектов благосостояния.

Цель и задачи исследования. Целью работы является совершенствование и применение на региональном уровне методологии комбинированного анализа индивидуальных и территориальных факторов бедности, включая метод социальной картографии. Результаты анализа ориентированы на выявление путей и механизмов повышения эффективности региональной социально-экономической политики, направленной на рост благосостояния населения.

В соответствии с целью в работе решаются следующие задачи:

• Проанализировать доминирующие теоретические подходы к определению благосостояния и бедности; рассмотреть основные методы оценки бедности; выявить особенности их применения в условиях России;

• Дополнить уже применявшиеся на российской почве методы анализа бедности и модификации модели человеческого капитала, учитывающие территориальные диспропорции экономического развития;

• Обосновать и продемонстрировать возможность использования пространственного анализа масштабов и форм бедности для выявления очагов социального неблагополучия и наибольших лишений;

• Разработать инструментарий использования административных данных для формирования индексов развития, необходимых при пространственном анализе благосостояния;

• Проанализировать уровень жизни населения комбинированным методом на примере одного субъекта Федерации и выявить индивидуальные и пространственные факторы, воздействующие на вероятность попадания домашних хозяйств в категорию бедных;

• Выработать рекомендации по переориентации региональной социально-экономической политики на цели повышения благосостояния.

Предмет и объект исследования. В качестве предмета исследования приняты меры региональной социально-экономической политики, направленные на сокращение бедности. Объектом исследования является уровень благосостояния населения в условиях переходной экономики Российской Федерации.

Теоретико-методологические основы и эмпирическая база исследования. Теоретической и методической основой исследования послужили фундаментальные концепции в области теории благосостояния, методов измерения и анализа бедности, государственного регулирования социально-экономических процессов, эффективности адресных социальных программ. Использовались труды российских и зарубежных ученых, среди которых Ч.Бут, А.Дитон, Н.Зубаревич, П.Ланью, М.Липтон, М.Можина, Л.Овчарова, М.Равальон, А.Разумов, С.Раунтри, Н.Римашевская, А.Сен, П.Таунсенд, А.Шевяков и др. Также в работе нашли отражение результаты исследований международных организаций, аналитические разработки министерств и ведомств как федерального уровня, так и Томской области.

В работе использованы общенаучные методы системного подхода, структурного, факторного и сравнительного анализов, а также различные приемы прикладного статистического анализа. Обработка статистических данных производилась с помощью программных продуктов SPSS, CoralDraw, Maplnfo и Excel. Эмпирической базой послужили следующие данные:

1) Опубликованная статистическая и прочая информация российских официальных органов (Госкомстата, Министерства труда и социального развития), органов государственной власти Томской области, а также международных организаций (МОТ, МБРР)

2) публикации в российских и зарубежных изданиях

3) данные обследования домашних хозяйств, проведенного в Томской области в ноябре 2002 г.

4) данные административной статистики, собранные в каждом муниципальном образовании Томской области в конце 2002 г.

Научная новизна проведенного исследования заключается в теоретическом и прикладном обосновании новых методологических принципов анализа благосостояния и построения на его основе эффективности государственной социально-экономической политики на региональном уровне. Наиболее существенные научные результаты, полученные автором в ходе диссертационного исследования и выносимые на защиту, состоят в следующем:

1) Показано, что для анализа благосостояния населения необходимо использование модификаций модели человеческого капитала таким образом, чтобы учитывались как индивидуальные характеристики домашних хозяйств, так и пространственные особенности мест проживания, включая характер экономической активности, наличие различных видов инфраструктуры, доступность общественных благ и услуг; уточнен набор факторов, которые могут в наибольшей степени воздействовать на благосостояние населения в переходной экономике.

2) Разработан инструментарий комбинированного анализа факторов бедности на региональном уровне с использованием построенной системы индикаторов муниципального социально-экономического развития

3) Разработана и внедрена методика комбинированного анализа благосостояния на региональном уровне с включением приемов социальной картографии, позволяющих проанализировать пространственное размещение ресурсов и общественных благ, которые наиболее значимы для повышения благосостояния и преодоления бедности. В ходе внедрения определена полезность и применимость данной методики для российских регионов, выявлены практические особенности ее реализации;

4) На основе эмпирических данных и их анализа сформулированы рекомендации по направлениям социально-экономической политики региона, которые позволяют содействовать муниципальному развитию и выравниванию территориальных диспропорций, являющихся одним из существенных факторов бедности.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется востребованностью полученных результатов на региональном уровне и возможностью их использования для разработки социально-экономических программ развития регионов таким образом, чтобы (а) они были переориентированы от пассивного перераспределения доходов к активной социальной политике, (б) решение задачи повышения благосостояния населения осуществлялось посредством эффективного взаимодействия всех секторов экономики и ведомств, а не только социальных служб, (в) на региональном уровне существовала возможность как оперативного мониторинга реализации программных мероприятий, так и их оценки в будущем.

Апробация результатов исследования. Результаты данной работы были оценены Администрацией Томской области на заседании коллегии, состоявшемся 4 апреля 2003 г. Перечень первоочередных мероприятий по приоритетным направлениям снижения уровня бедности на территории Томской области отражает рекомендации диссертационной работы. Положительный отзыв на программу борьбы с бедностью в Томской области получен от Министерства труда и социального развития Российской Федерации. Выводы и положения диссертационного исследования использованы также в разработке тем, выигравших конкурсы научных работ Всемирного банка и Института международных исследований Вудро Вильсона (США). В частности, они использованы при подготовке доклада, который станет частью межстранового исследования городской бедности в странах Центральной и Восточной Европы. Отдельные положения диссертации использовались также при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий в программе повышения квалификации сотрудников Минтруда России и в Московском Государственном Социальном Университете. Теоретические аспекты и рекомендации, защищаемые в работе, вошли в Кодекс лучшей практики в области муниципальных финансов, выпущенный Фондом «Институт экономики города» в 2003 г., докладывались на всероссийских и межрегиональных научных и практических конференциях и совещаниях, в том числе на всероссийской конференции «Социальная политика», проводимой Министерством труда РФ и Фондом «Институт экономики города» в июне

2003 г., всероссийской конференции «Лучшая практика в области муниципальных финансов», проводимой под эгидой Министерства финансов РФ в июле 2003 г., а также на межрегиональном совещании «Ярмарка-Форум новых социальных технологий» в Перми в апреле 2003 г. Основные результаты диссертационной работы изложены в 5 научных публикациях, из которых две - зарубежные, общим объемом 5 п.л.

Объем и структура работы. Данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем - 130 стр. В тексте, не включая приложения, присутствуют 18 таблиц и 7 иллюстраций.

Заключение диссертации по теме «Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда», Александрова, А.Л.

Результаты исследования в очередной раз подтвердили, что изучение благосостояния населения, необходимое регионам для разработки успешных программ развития, невозможно без проведения выборочных обследований уровня жизни, которые позволяют оценивать не только распространенность, масштабы и формы бедности, но и уровень социальной исключенности, ограниченности доступа к социальным программам, иными словами, реальную востребованность социальной помощи различного вида. Такие обследования позволят планировать ряд бюджетных расходов (по крайней, мере бюджет развития) на основе полученных оценок. В перспективе использование данных, полученных в результате обследований, дает регионам возможность применять имитационные модели при разработке социальной политики и прогнозировании результатов тех или иных преобразований. Спрос на это очевиден в условиях применения программно-целевого подхода к планированию социально-экономического развития: Томская область, как и многие территории, с которыми работает автор, сталкиваются с вопросом определения измеряемых и осмысленных показателей ожидаемого результата задуманных преобразований и его прогнозной оценки.

Ограниченность финансовых, трудовых и временных ресурсов требует, в первую очередь, тщательного анализа минимально необходимых параметров обследования (например, минимальный объем представительной выборки, необходимость использования флюсовых подвыборок и т.п.) и выделения соответствующих им средств. Следующим шагом становится разработка инструментария обследования. Эта работа должна производиться с учетом задач и содержания той информации, которую требуется получить. Для обследований высокого уровня надежности следует привлекать специалистов в области социологии и статистики, которые могут провести оценки смещения выборки, разработать качественный опросный лист, подготовить интервьюеров и осуществить контроль ввода данных. Государственные региональные службы должны выступать в качестве не исполнителей, а заказчиков, определяющих цели и задачи обследования, а также ресурсные ограничения. Для подготовки выводов о характере проводимой социальной политики и соответствующих рекомендаций целесообразно привлекать независимые аналитические группы или центры, но сотрудничество с органами государственной статистики также оказывается возможным и перспективным. Полученные выводы о масштабах и структуре бедности позволят сконцентрировать ресурсы на реализации государственных программ, в том числе инвестиций в развитие социальной сферы, которые в наибольшей степени воздействуют на уровень благосостояния бедного населения. Опыт проделанной работы для настоящего исследования показывает, что обследование уровня жизни населения региона возможно провести в течение полугода (включая подготовительную работу) с привлечением региональных специалистов, научного сообщества и др. Одним из положительных побочных эффектов с большой вероятностью станет повышение степени координированности урилий различных региональных ведомств, более эффективное партнерство с научной общественностью, консолидация власти и общества вокруг наиболее острых социальных вопросов.

Рекомендации для Томской области.

1. Областная программа адресной социальной помощи

Данные, полученные в результате исследования, позволяют сформулировать ряд рекомендаций к разрабатываемому Администрацией проекту закона «Об адресной социальной помощи в Томской области», а также к проекту изменений и дополнений в закон «О системе социального обслуживания населения в Томской области». В первую очередь отметим, что неоднородность области, значительная внутрирегиональная дифференциация, наблюдаемая по целому ряду экономических и социальных параметров, делает актуальным вопрос о внедрении элементов географической адресности (см. рекомендацию 3) на фоне сохранения политики единых социальных стандартов поддержки малоимущего населения.

Указанные в предыдущих разделах различия не позволяют вывести единую простую формулу поддержки населения по всей области. Кроме того, сложность в определении параметров областной программы поддержки малоимущих связана с различиями в уровне прожиточного минимума и уровне глубокой бедности. Так, разброс значений прожиточного минимума составляет от 1661 руб. в Молчановском районе до 3254 руб. в Стрежевом. Показатель же глубины бедности принимает наибольшие значения в Верхнекетском районе, а также Асиновском, Бакчарском, Колпашевском; в них же одни из самых высоких показателей расслоения среди бедных по доходам, т.е. остроты бедности. Подобный разброс означает, что для выработки единой областной программы поддержки нуждающихся имеются два пути, каждый из которых направит большую часть средств, выделенных на финансирование помощи нуждающимся, в свою сторону. Первый путь - использование областного прожиточного минимума. В этом случае основную доля средств оттянут на себя такие районы, как Кожевниковский, Зырянский Бакчарский, Верхнекетский, Первомайский, Асиновский, а жители Кедрового и Стрежевого с большой вероятностью окажутся выше установленной черты бедности. Второй путь — использование районных показателей прожиточного минимума. В силу значительной доли бедного населения и высокой глубины бедности существенная часть финансирования будет востребована в тех же неблагополучных районах, но при этом увеличивается вероятность попадания в число получателей для жителей Кедрового и Стрежевого. Однако применение районных показателей будет означать снижение доли претендентов не только в благополучных районах (Северск и Томский район, что является плюсом данного подхода), но и в таких, как Первомайский и Молчановский. Показатели для Томска и Александровского района остаются нейтральными к изменению значений прожиточного минимума. Фактически, это означает следующую дилемму для Администрации области:

1) финансировать больше населения в бедных районах, создавая риск того, что самые бедные в благополучных районах не получат помощи (областной показатель)

Или

2) финансировать бедных с учетом местного уровня цен по всем районам, что позволит охватить наиболее нуждающихся и в благополучных зонах, но может оттянуть часть средств из более сложных районов (районный показатель).

Для решения этого вопроса Администрации области важно оценить не только возможные изменения в уровне бедности в зависимости от принятого показателя, но и административные возможности учета, регулярного обновления информации для расчета районных прожиточных минимумов. Потенциальные проблемы могут быть связаны и с децентрализованным расчетом показателей. На сегодняшний день, например, в Верхнекетском районе прожиточный минимум в полтора раза выше, чем в сопоставимом с ним по большинству показателей Бакчарском. За счет этого Верхнекетский район автоматически становится первым по абсолютной бедности.

В связи со сложностью однозначного выбора удобным и рациональным вариантом может стать расчет агрегированных показателей прожиточного минимума по отдельным зонам области, например, районам, приравненным к территориям Крайнего Севера, южной сельскохозяйственной части, включая областной центр и т.п. Кроме того области можно рекомендовать определенный набор мер, позволяющих осуществлять дифференцированный подход к поддержке населения сельских и городских районов при сохранении общего принципа адресности в распределении социальной помощи. В частности, рекомендуемая программа поддержки малоимущих видится как обладающая следующими характеристиками:

1) Преобладание денежной формы поддержки нуждающихся (целевое денежное пособие) с дополнением ее отдельными элементами натуральной поддержки, в основном, на селе. Только денежная помощь способна поднять доходы населения до определенного уровня (принятой границы нуждаемости), обеспечивая, таким образом, социальную защиту. При существующих показателях бедности значительная доля социальных денежных трансфертов будет направляться в сельские районы, где, в том числе в связи с более узким набором возможностей для потребления, есть достаточно значимая вероятность их нецелевого использования. По этой причине для села рекомендуется введение или сохранение в дополнение к пособию ряда элементов натуральной помощи - предоставление питания детям в школах или ДДУ» распределение товаров, потребление которых связано с продолжением обучения (школьные принадлежности, детская спортивная форма), обеспечение топливом на зимний период. Их выбор должен быть ограниченным и должен определяться соображениями защиты самых уязвимых групп населения, особенно детей и одиноких престарелых граждан. Для городских же условий виды натуральной помощи рекомендуется сократить до минимума, оставив, в основном, надомное обслуживание и ряд других социальных услуг, которым пока мало альтернатив на рынке. В целом, надо признать, что на данный момент мероприятия в области социальных расходов в сельской местности вынуждены носить в основном характер пассивного перераспределения доходов, так как в условиях ограниченных возможностей применения трудовых ресурсов и формирования застойной безработицы социальная политика сама по себе не сможет решить задачу вывода сельского населения из бедности.

2) При определении размера денежного пособия важно исходить из принципов, которые позволяют оказывать большую помощь более нуждающимся семьям-заявителям, не создавая при этом серьезных стимулов к занижению указываемых доходов. В наибольшей степени этим принципам соответствует так называемая сложная компенсационная формула расчета пособий. Программы, использующие эту формулу, устроены так, что доход семьи, в которой есть работающие и приносящие трудовой доход члены, будет выше, чем у семьи, состоящей из полностью неработающих20, но при этом соблюдается также и принцип «чем семья беднее, тем больше размер помощи» и «чем больше нуждающаяся семья, тем больше совокупный размер оказываемой ей помощи». Формула определяет размер пособия как разницу между границей нуждаемости и заявленным совокупным доходом, при котором из трудового дохода вычитается

20 В отличие от программ, которые доводят уровень доходов любой нуждающейся семьи до черты бедности, тем самым обеспечивая одинаковый минимальный уровень как низкооплачиваемым работающим, так и семьям, живущим исключительно на пособия. определенная доля. Иными словами, для семьи, в которой есть работающие члены, официальный трудовой доход искусственно несколько занижается, например, на 10 или 20 процентов.

3) Расчеты показателей профиля бедности показывают нецелесообразность использования в качестве механизма адресности методы, основанные исключительно на категориях - индикаторах. Напротив, областная адресная программа должна производить оценку нуждаемости на основе предоставляемой заявителями информации о доходах с отдельными, но не исчерпывающими элементами имущественного ценза (второе жилье, наличие недавно приобретенного автомобиля). Важно, чтобы эти элементы вводились в пользу бедного населения. Например, бессмысленно учитывать дополнительное жилье в отдаленных поселениях, где реализация этого актива затруднена или невозможна. Поскольку имущественный критерий в принципе усложняет процесс определения права на пособие, рекомендуется простейший из возможных вариантов - фильтр, при котором исключаются те, у кого есть определенное имущество. В дальнейшем, при совершенствовании информационной базы области, можно рассмотреть вопрос о замене имущественного фильтра пороговым значением, когда пособие не получают те заявители, стоимость имущества определенного вида у которых превышает пороговое значение. Так или иначе, информация, предоставляемая заявителями, должна проверяться выборочно, а не повсеместно, т.к. с точки зрения благосостояния населения лучше допустить определенную утечку средств, чем потратить сопоставимые суммы на административные расходы.

4) В качестве дополнительного элемента программы поддержки малоимущих семей, в которых есть трудоспособные члены, рекомендуется вводить для претендентов на социальную помощь требование встречных обязательств по трудоустройству или прохождению программ Службы занятости. В данном случае речь идет не о минимизации поддержки трудоспособному населению вплоть до момента истощения всех имеющихся ресурсов и попадания в «ловушку бедности», а о создании грамотных экономических стимулов к использованию трудового потенциала семей. Этот подход можно рекомендовать Александровскому и Каргасокскому районам, областному центру, городам Стрежевой и Кедровый, а также Томскому району, где трудовая мобильность относительно высокая в силу близости областного центра. В остальном на селе такого рода обязательства не будут эффективными в силу локализованного рынка труда, но в городских условиях, особенно в областном центре, такая форма может значительно способствовать активизации трудового потенциала населения и скорейшему выходу из бедности. Такая форма, как общественные работы, может быть рекомендована для перспективных сельских районов (особенно их центров) как средство не только поддержки населения, но и решения отдельных проблем благоустройства.

2. Стимулирование эффективных преобразований на местном уровне — создание фонда поддержки социальных реформ

Проведение комплексной региональной политики, направленной на борьбу с бедностью и повышение благосостояния населения вряд ли будет успешным без привлечения к ее реализации муниципальных образований, даже в условиях предстоящего перераспределения полномочий и предметов ведения. Представляется, что Администрация Томской области должна быть заинтересована в создании действенного инструмента для мобилизации усилий наиболее активных, социально и рыночно ориентированных представителей местной власти в данном направлении. В качестве возможного инструмента стимулирования эффективных социальных преобразований можно рассмотреть создание на областном уровне фонда муниципального социального развития или фонда поддержки муниципальных реформ в социальном секторе (далее — Фонд). Внедрение практики ответственного финансового управления с помощью создания Фонда может значительно облегчить реализацию программы борьбы с бедностью и повышения эффективности социальных расходов, а также повысить прозрачность межбюджетных отношений. Переход к ответственному финансовому управлению требует в первую очередь не заполнения пробелов в законодательстве, а применение определенных инновационных подходов, которые соответствующим образом переориентируют процесс принятия решений в области управления финансами муниципалитетов в социальной сфере.

Особенностью Фонда должно стать не принуждение, а стимулирование (за счет дополнительной финансовой поддержки) тех мероприятий, которые приводят к повышению эффективности использования бюджетных средств в социальной сфере, создают на местном уровне условия для привлечения внебюджетных средств в сектор социальной защиты, образования, социального обслуживания, повышают прозрачность социальных расходов и их результативность для населения.

Рассчитывать на самостоятельное решение в ближайшей перспективе данных, достаточно амбициозных задач, муниципальными образования области вряд ли реалистично по ряду причин. В первую очередь, местный уровень власти обладает достаточно низкой свободой в области разработки и реализации собственных инновационных программ по социальной защите населения. Дополнительные сложности создает незавершенность процесса пересмотра муниципальных социальных полномочий на уровне федерального законодательства. Наконец, нельзя не учитывать, что при сложившейся системе межбюджетных отношений у муниципалитетов практически нет стимулов для оптимизации социальных расходов, поскольку на следующий за преобразованиями финансовый год полученная реальная экономия уйдет в областной бюджет. Именно эти стимулы и должна создать региональная Администрация.

К числу важнейших элементов системы стимулирования социальных реформ на местном уровне важно отнести механизм софинансирования проводимых мероприятий, конкурсного отбора районов или городов для получения средств Фонда, строгую формальность и открытость процедур распределения средств, финансирование преобразований по промежуточным результатам, четкое определение именно Администрацией области полного перечня возможных преобразований, с выделением приоритетных направлений и сохранением свободы муниципалитетов в выборе механизмов реализации приоритетных программ. Что касается возможных приоритетов, к их числу целесообразно отнести внедрение формализованных методов оценки эффективности социальных программ, проведение реструктуризации бюджетных учреждений, ГУПов и МУПов, сокращение сферы их деятельности, привлечение негосударственного сектора к решению задач социального обслуживания; переход органов управления социальной защитой на договорные отношения с учреждениями социального обслуживания, создание механизмов для результативного использования ими бюджетных средств, развитие городской инфраструктуры в интересах малоимущего или социально уязвимого населения, в т.ч. в городских районах с высокой концентрацией бедности или лишений, отмену местных льгот или их замена на денежные дотации малоимущим семьям.

Преимущества принципа софинансирования хорошо известны. С одной стороны, он может расширить возможности местного самоуправления в решении проблем социальной сферы за счет привлечения ресурсов из Фонда. С другой стороны, он создаст необходимые финансовые рычаги для Администрации области, которые будут стимулировать муниципальные образования к приложению реальных усилий, а также средств, в осуществление практических мер по проведению региональной политики по борьбе с бедностью. Если же сделать условие открытости муниципальных заявок и их предварительного общественного обсуждения обязательным, то полученные предложения будут привязаны и к социальным приоритетам местных сообществ (а не только местных руководителей), что повысит заинтересованность населения в осуществлении общественного контроля за расходованием ресурсов.

Другим важным элементом деятельности Фонда должен стать механизм регулярного мониторинга социальных преобразований и выделение средств при наличии промежуточных результатов. Иными словами, средства Фонда должны расходоваться по системе, которую можно условно назвать «траншевой». На каждом из определенных в плане реализации социальных реформ того или иного муниципалитета этапов специалистами области должна производиться оценка выполнения запланированных мероприятий, включая соблюдение условия софинансирования, планирование социальных преобразований в ходе бюджетного процесса на предстоящий год, получение экономического эффекта и его использование в социальной сфере. Право на получение очередного транша запланированной субсидии из Фонда должно даваться по итогам выполнения предыдущего этапа.

Конкурсный отбор муниципальных образований - претендентов на получение средств Фонда призван отобрать для проведения социальных реформ в первую очередь наиболее экономически перспективные, подготовленные и заинтересованные районы, способные реально воспользоваться полученной в результате реформ экономией расходов в социальном секторе. Такой принцип заключает в себе одну принципиальную сложность: социальные реформы в менее благополучных, отсталых районах будут происходить гораздо более медленными темпами, что может негативно сказаться на показателях доходного расслоения или качества жизни по различным муниципальным образованиям. Однако направление областных средств в самые бедные районы будет фактически означать вложения в неперспективные территории, что противоречит общей экономической стратегии Томской области. Кроме того, слабые районы в основном вынуждены решать задачи обеспечения минимального уровня текущего потребления социальных благ, а не осуществления преобразований. Возможен и вариант, при котором первым получателем станет областной центр - субсидия Фонда может стать источником софинансирования мероприятий по повышению привлекательности городской среды и снижению бюджетной нагрузки.

3. Разработка, принятие и финансирование областной программы поддержки выезда населения из неперспективных поселков

Реализация такой программы призвана решать двоякую задачу. С одной стороны, это снижение ресурсных ограничений, которые не позволяют населению эффективно реализовать свой трудовой потенциал и повышают его зависимость от малоэффективных видов полуформальной занятости и социальных трансфертов. С другой стороны, это содействие эффективному перемещению факторов производства, высвобождающее пространство для сокращения неоправданных бюджетных расходов, связанных с поддержанием жизнедеятельности людей в неперспективных поселениях. Поэтому разработка и реализации программы должны, с одной стороны, основываться на принципе экономической эффективности (получении результата при минимальных возможных расходах, оптимизация избыточных затрат, снижение роли государства в экономике муниципальных образований, повышении производительности труда), а с другой стороны - максимально широко учитывать права, интересы, уровень благосостояния и потребности участвующего в программе населения. Хотя совмещение указанных подходов является непростой задачей, данные исследования позволяют сформулировать ряд важнейших характеристик, которым должна соответствовать программа.

1) Предоставление населению полной свободы выбора места переезда, учитывая разнообразие пожеланий

2) Предоставление населению максимально широкой информации для принятия решений

3) Использование принципа софинансирования расходов на программу для граждан, не являющихся малоимущими

4) Сохранение целевого характера использования выделяемых на программу средств

5) Обязательность для муниципалитетов мероприятий по получению экономии расходов

6) Полная открытость для населения всей области правил реализации программы и информации о текущем статусе мероприятий, проведение консультаций с жителями поселков, подлежащих полной консолидации

7) Сохранение правил программы неизменными на весь период ее реализации

8) Комплексная поддержка граждан с особыми потребностями за счет государственных средств

9) Единый подход области ко всем участвующим муниципальным образованиям при сохранении возможности учета местных особенностей за счет средств местных бюджетов

Результаты обследования показали, что распределение средств областной поддержки выезда населения наиболее целесообразно производить не по категориям граждан, а, в первую очередь, по географическому принципу, т.е. финансировать программу не на всей территории области, а в определенной группе муниципалитетов и населенных пунктов в них. К этой группе должны в первую очередь относиться экономически неблагополучные районы, население которых в значительной степени заинтересовано в выезде ради получения лучшей работы. Речь идет об Асинском районе, Колпашевском, Кривошеинском, Верхнекетском, Чаинском, Бакчарском. Вторая очередь муниципалитетов, в которых после реализации первоначальной фазы можно будет сформировать перечень поселений, участвующих в программе, это экономически малоперспективные сельские и лесные районы (Парабельский, Первомайский, Тегульдетский, Молчановский). Как показывают данные обследования, для второй очереди участников программа будет решать в большей степени задачу оптимизации расходов, нежели повышения эффективности использования трудовых ресурсов. Это связано с тем, что жители данных районов в основном стремятся переехать ради воссоединения с родственниками или лучшего климата, а не получения более эффективной занятости. В то же время, решение этих задач также будет способствовать повышению благосостояния выезжающих. Наконец, мы не рекомендуем включать в программу такие муниципальные образования, как Александровский район, гг.Стрежевой, Кедровый. Во-первых, данные поселения не являются экономически неперспективными. Во-вторых, население этих районов не только в меньшей степени нуждается в государственной поддержке в силу гораздо более низкого уровня нуждаемости и более высоких доходов, но и его миграционные ожидания связаны в основном с характером занятости, которая воспринимается как временная. Для данных муниципальных образований можно рекомендовать реализацию накопительных программ за счет средств хозяйствующих субъектов и самих работников. Администрация области может инициировать внедрение таких программ, если их пока нет, в рамках многостороннего диалога о социальном партнерстве. Это создаст механизмы, способствующие в дальнейшем реализации населением права на выбор места жительства без обращения к средствам государственной поддержки.

Полная консолидация (снос или консервация) отдельных поселений после отъезда всех жителей, особенно из удаленных малочисленных поселков, на первый взгляд представляется экономически наиболее эффективным способом реализации программы, но Администрации области важно понимать, что закрытие поселений создает повышенный риск нарушения прав граждан, их «выталкивания» с места жительства, ограничения свободы выбора решения. Этот риск вызывает необходимость проведения в каждом отдельном поселении, подлежащем консолидации, референдума жителей, создания из их числа общественного комитета по наблюдению за выполнением принципа добровольности и выполнение других процедур, повышающих уровень затрат и ответственности за реализацию программы. Кроме того, возникает риск того, что из-за желания отдельных семей остаться в поселке полное его закрытие окажется невозможным. Поэтому при составлении плана реализации программы поддержки Администрации области и муниципальных образований предстоит провести анализ социальной и экономической ситуации в поселениях-кандидатах и определить, какие из них являются наиболее вероятными кандидатами на эффективное закрытие (это должны быть самые удаленные поселения с самым низким уровнем экономической активности, существующие полностью за счет трансфертов), а в каких имеет смысл предложить населению добровольный выезд, организовав затем в качестве второго этапа программу сжатия отдельных микрорайонов.

В случае частичной консолидации Администрации предстоит рассмотреть два варианта отбора семей для участия в программе: по категориям (например, наименее социально защищенные) или только по заявительному принципу. Каждый из этих способов имеет свои преимущества и недостатки, но категориальный отбор характеризуется относительно более высокой степенью прозрачности и предсказуемости результатов.

Список участвующих районов на каждый год реализации программы должен составляться Администрацией области по итогам консультаций с руководителями муниципальных образований и сопоставления их результатов с данными обследования. Одним из важнейших принципов отбора муниципальных образований для участия в программе должна стать заинтересованность местных властей. При этом важно иметь в виду, что руководство отдельных муниципальных образований может быть отнюдь не заинтересовано в потере значительной части своих избирателей в результате выезда, поэтому руководству области важно не только найти единомышленников, заинтересованных в оптимизации расходов и проведении эффективной политики повышения благосостояния населения за счет лучшего использования его трудового потенциала, но и создать финансовые стимулы для местных органов власти. Наиболее очевидным стимулом для реализации программы поддержки выезда населения является заключение областью и районами соглашений, предусматривающих сохранение неизменным в течение нескольких (например, трех) лет уровня трансфертов из областного бюджета, вне зависимости от сокращения затрат на содержание бюджетной сферы в результате консолидации поселений. Это позволит оставить полученную экономию на муниципальном уровне, что должно стать реальным стимулом для местных органов власти.

Предлагаемый «последовательный географический» подход позволяет реализовать принцип административной эффективности посредством двухуровневой организации управления. Рекомендуется сформировать на областном уровне небольшую по численности группу поддержки и мониторинга реализации программы, которая будет сохранять преемственность и проводить анализ реализации программы, а также обучение сотрудников на местах по мере включения в нее новых поселений. Большую часть функций, за исключением работы непосредственно с гражданами, необходимо централизовать в этой группе. При наличии областной группы, руководящей организацией программы и наблюдающей за выполнением ее правил, в каждом районе потребуется создавать только временные группы (1-3 чел) по приему и обработке заявлений от населения, а также проведению информационной работы. Это позволит избежать содержания расширенных штатов на местах и сохранять централизованное управление программой в целях обеспечения ее единообразия на всей территории. При разработке окончательного плана реализации программы Администрация должна будет составить детальное штатное расписание областной группы, с включением в ее состав специалистов по мониторингу и анализу реализации программы, административно-управленческого персонала, специалиста в области финансов и расходования средств, специалиста по приему и анализу жалоб и вопросов населения, бухгалтера и других необходимых специалистов.

4. Программа микрокредитования

Программа микрокредитования может стать значимым элементом областной программы борьбы с бедностью, так как в условиях характеризующегося низким уровнем диверсификации рынка труда Томской области она предоставит населению дополнительную стратегию преодоления социальных рисков, и эта стратегия потенциально является более эффективной, чем широко практикуемое в области вложение труда в личное подсобное хозяйство и сбор дикоросов. Безусловно, наличие возможности выживания за счет сельских подворий, дачных участков и богатых природными дарами лесов и рек сыграло определенную положительную роль в переходный период, когда ни рынки труда, ни система социальной защиты не предоставили населению возможности компенсировать потери денежных доходов. В то же время, подобное использование трудовых ресурсов значительной части населения является крайне малопроизводительным и не отвечает требованиям современной экономики к рабочей силе, поэтому для Администрации области важно расширить спектр возможностей, позволяющих не только более эффективно использовать труд, но и создать таким образом условия для снижения бедности. Данным условиям отвечает программа микрокредитования при условии, что она будет разработана с учетом одновременного требования финансовой устойчивости и ориентации на повышение благосостояния низко доходных групп населения.

Соблюдение этих условий является непростой задачей, так как они во многом изначально противоречат друг другу. Опыт целого ряда стран показывает, что широко распространенное (в том числе в России) мнение о достаточности лишь небольшого капитала и интенсивного труда для создания значительного количества жизнеспособных малых предприятий неверно. Напротив, масштабные вложения ресурсов в кредитование предпринимательской инициативы населения с низкими доходами в большинстве случаев обеспечивают лишь кратковременный эффект, так как созданные неопытными бизнесменами предприятия либо оказываются вообще нежизнеспособными, либо могут конкурировать лишь в теневой экономике. Кроме того, традиционное понимание задач развития малого бизнеса связано в основном с такими отраслями, как сфера обслуживания и мелкооптовая торговля, а данные отрасли отнюдь не являются наиболее прибыльными даже в сфере малого бизнеса, что также снижает отдачу от вложенных средств. Наконец, Томской области важно учесть, что низкодоходные группы населения — потенциальные клиенты областной программы микрокредитования — не обладают целым рядом стартовых условий для успешного начала собственного дела, включая такое важное условие, как имущество, которое может быть использовано в качестве залога, или кредитную историю. Особенно это характерно для так называемых социально уязвимых групп, поэтому мы не рекомендуем впрямую адресовать данную программу этим категориям.

Тем не менее, разработка успешной программы микрокредитования представляется не только целесообразной, но и вполне возможной инициативой для ряда районов Томской области, характеризующихся распространенностью активных стратегий населения (вторичной занятостью, наличием полуформального сектора, служащего источником доходов для формально бедного населения). Программа сама по себе не станет панацеей в решении проблемы бедности, она не может в одночасье превратить бедное население в группу удачливых предпринимателей, но при этом она создаст важные условия для поднятия определенных групп населения с низкими доходами на уровень самообеспечения. Для этого можно рекомендовать несколько параметров.

1) Размер получаемого кредита должен увеличиваться в прямой зависимости от квалификации и опыта кандидата. Более прибыльные предприятия, как правило, имеют более высокую потребность в капитализации, поэтому «потолок» микрокредита может препятствовать развитию потенциально наиболее успешных проектов именно в силу недостаточной капитализации. По этой причине рекомендуется, чтобы кандидаты, способные наличием опыта и навыков ведения собственного дела доказать высокую ожидаемую устойчивость своих проектов, имели доступ к кредитам более крупного размера. Для отбора таких кандидатов должны быть установлены не только строгие, но и прозрачные, обнародованные критерии, не позволяющие растратить средства.

2) Приоритеты в финансировании должны быть расставлены таким образом, чтобы уводить получателей из отраслей, производящих товары или услуги, ориентированные на низкодоходную группу потребителей. Такая ошибка наиболее часто совершается в подобных программах, когда малые предприятия, возникшие с помощью микрокредитов, производят товары или услуги, спрос на которые предъявляется в основном населением с низкими доходами, как в силу специфики товара, так и низкого качества. При этом предприятия фактически локализуют свою деятельности в области низкого платежеспособного спроса и снижают как свою доходность, так и срок существования.

3) Обучение, непосредственно связанное с особенностями ведения собственного дела, должно стать обязательным условием участия в программе. Работа с социальными группами потребует особого внимания этому вопросу, так как для данных групп фактором успеха чаще становится обучение не хозяйственному праву и бухгалтерскому учету, а специфическим навыкам, повышающим качество предложения труда участников и, возможно, способствующим решению и отдельных социальных проблем. Например, в крупном городе (Томске или Стрежевом) поддержку могут получить проекты организации частных предприятий детского досуга, платных дошкольных воспитательных групп, услуг нянь и т.п. К работе в данном секторе более легко привлечь безработных женщин при условии соответствующей их подготовки.

4) Программа должна включать определенные «фильтры» для отбора среди потенциальных заявителей тех, кто обладает большими шансами на устойчивое развитие. Для формирования перечня таких критериев или «фильтров» Администрации области необходимо собрать и проанализировать сведения о наиболее устойчивых и успешных на данный момент индивидуальных предпринимателях, а также владельцах новых малых и средних предприятий.

5) Через 2 года после начала программы должна быть проведена ее оценка (с использованием метода контрольной группы) для уточнения критериев отбора кандидатов и направлений финансируемых бизнес-проектов.

Реализация данной программы в масштабах всей области без предварительной пилотной фазы может оказаться рискованной, поэтому рекомендуется запустить программу в нескольких районах. Потенциально население наиболее неблагополучных районов может быть заинтересовано в микрокредитовании в первую очередь, однако с учетом приведенных выше опасений и рекомендаций нецелесообразно проводить первоначальную фазу в районах с самыми низкими показателями уровня жизни. Одним из критериев отбора районов для пилота может стать объем розничной торговли и платных на душу населения, характеризующий потребительский рынок, а также показатели, характеризующие степень развития среднего с малого бизнеса. Анализ муниципальных индикаторов (в реальных ценах) позволяет предложить для пилотной стадии внедрения областной программы микрокредитования такие районы, как Колпашевский, Томский, Кожевниковский, возможно, Чаинский. Определенного рода направления микрокредитования, ориентированные на развитие переработки местной продукции, могут быть внедрены и в тех районах, где население наиболее активно и производительно (в объемах сдачи дикоросов на душу населения) вовлечено в подсобное хозяйство, например, в Каргасокском и Верхнекетском. По последнему показателю подходящими кандидатами вновь становятся также Колпашевский и Кожевниковский районы. Однако для этих районов важно четко определить узкий первоначальный спектр возможных направлений, учитывая, что их ожидаемая прибыльность может в значительной степени зависеть от внешних по отношению к району факторов, например, наличием закупочной сети на уровне области или в других районах.

К числу дополнительных параметров, на которые нужно обратить внимание при составлении программы микрокредитования, относятся следующие: 1) по возможности низкие издержки входа в программу для граждан (простые условия, недорогая процедура оформления, хорошая информация), 2) выбор между кредитованием отдельных граждан или их неформальных объединений, связанных поручительством для снижения риска непогашения, 3) возможности для участия женщин наравне с мужчинами, но без перекоса в их сторону, 4) небольшие размеры кредита, процедура частого погашения, простая процедура возобновления кредитной линии для успешных участников.

5. Социальное партнерство с бизнесом в перспективных для развития точках

Разброс значений индикаторов благоприятности проживания для благополучных по доходным показателям городов косвенно свидетельствует о том, что на данный момент недостаточно использованным ресурсом для повышения благосостояния населения в жизнеспособных поселениях с высокой экономической активностью остается налаживание социального партнерства предприятий-инвесторов, региональной власти и муниципальных образований. Под социальным партнерством в данном случае понимается не традиционная «добровольно-принудительная» благотворительная деятельность предприятий, осуществляемая нередко вне всякой связи с ее эффективностью или результативностью, а движение к комплексным программам поддержки социальных преобразований на местах с участием всех экономических агентов на территории. Основными принципами эффективного социального партнерства являются: ориентация на достижение значимого социального результата при соблюдении интересов основной деятельности компании; совместная разработка и реализация всех мероприятий компаниями, органами государственной власти и местного самоуправления (в отличие от пассивной реакции предприятий на запросы с мест); поддержка новых социальных технологий и структурных реформ в социальной сфере; использование современных механизмов управления (конкурсное распределение средств, долевое финансирование, мониторинг и оценка социальных и экономических результатов).

Типичным примером города, где существует как необходимость, так и предпосылки реализации указанных принципов, может служить Стрежевой. С одной стороны, анализ показателей социально-экономического развития и экспертные оценки показали, что одним из факторов, снижающих качество жизни в городе, является высокий уровень скрытой криминализации и связанных с ней социальных рисков для всех жителей города (жертвы преступности, распространение СПИДа самыми высокими в области темпами и т.п.). С другой стороны, основной экономический агент в данном муниципальном образовании — подразделение НК ЮКОС - уже имеет опыт успешных программ социального партнерства в других регионах, что облегчает его трансляцию на территории. Заинтересованность НК ЮКОС в социальном партнерстве в г.Стрежевой вполне может быть связана с созданием более благоприятной бизнес-среды, управлением репутацией, увеличением стабильности на территории функционирования. Компания и сейчас реализует отдельные проекты социального инвестирования, но они не носят комплексного характера.

Если Администрации области и города (или других муниципальных образований) удастся достичь договоренности о реализации эффективной программы партнерства с целью повышения благосостояния жителей и определить конкретные социально значимые направления совместной деятельности, то вслед за этим можно будет согласовать механизмы реализации партнерской стратегии. Примером возможного механизма является создание денежного фонда поддержки социальных инноваций на конкурсной основе. Из него могут финансироваться проекты строительства, реконструкции, капитального ремонта, модернизации и оснащения объектов социальной инфраструктуры муниципальных учреждений образования, здравоохранения, культуры, спорта, социальной защиты населения и др.), коммунального хозяйства (энерго,- тепло-, водо- и газоснабжения), общественного транспорта, систем муниципального управления, социального обслуживания населения и т.д. При этом важно, чтобы проекты отбирались с учетом устойчивости результатов каждого мероприятия (например, речь может идти о заложенном в проект софинансировании, включении в план реализации инновационных механизмов управления, дополнительных элементов конкурсности и мер по оптимизации бюджетных расходов). Нецелесообразно стимулировать предприятия к строительству крупных объектов (домов культуры, дворцов спорта), которые муниципалитеты впоследствии не смогут содержать, крайне неразумно пытаться с их помощью поддерживать «умирающие» объектов социально-культурной сферы, поскольку это препятствует планам оптимизации сети бюджетных учреждений и не отвечает интересам населения, не рекомендуется также использовать практику прямых доплат к заработной плате работников бюджетной сферы, так как это создает прямой стимул замораживать структуру занятости или искусственно «раздувать» штаты. Важно, чтобы социальное партнерство стимулировало реформы, а не порождало противодействие политике Администрации области, нацеленной на экономию бюджетных расходов при сохранении или повышении качества общественных благ.

Заключение

Рассмотрение в диссертационном исследовании проблем пространственного анализа бедности и благосостояния, в том числе на уровне субъекта Российской Федерации, с целью выработки эффективных рекомендаций для региональной политики повышения благосостояния населения позволило сформулировать ряд выводов и предложений, условно подразделяющихся на две группы: (1) более общие методические рекомендации в целях совершенствования статистической информации, улучшения методов пространственного анализа и разработки программ географической адресности и (2) практические рекомендации в области повышения благосостояния населения Томской области. Ниже приводятся наиболее важные результаты и рекомендации по каждой из групп.

Методические рекомендации

1. Построение региональных систем мониторинга социально-экономических показателей. Исследование показало актуальность анализа пространственных факторов для построения программ повышения благосостояния населения на региональном уровне. Построенные сводные индексы могут успешно использоваться как инструмент мониторинга и краткосрочного прогноза. Например, при закрытии градообразующего предприятия можно ожидать как немедленных сигналов (падение выпуска и снижение доли ведущей отрасли резко изменит значение индекса экономического развития), так и прогнозируемых изменений (рост безработицы, снижение индекса доходов и пр.) в более или менее отдаленной перспективе. Опыт свидетельствует, что инструментарий для поддержания системы автоматизированных даже на уровне таблиц Excel индексных расчетов может быть достаточно простым и доступным рядовым специалистам. В условиях передачи социальных полномочий на уровень регионов вопросы получения последними объективной, достаточной и своевременной информации о ходе реализации социальных программ на местах, а также об их результативности, приобретают значительную остроту, т.к. исполнение федеральных и региональных полномочий будет осуществляться на местном уровне. Для муниципалитетов не менее актуальной при этом является задача сопоставления местных потребностей в различных видах социальной помощи с объемом передаваемых полномочий и их финансированием. Таким образом, налицо как потребности, так и возможности организации на региональном уровне систем мониторинга социально-экономических показателей и социальных Программ, непосредственно на эти показатели влияющих.

2. Совершенствование муниципальных административных данных

Поиск, сбор и детальный анализ информации, доступной в разрезе муниципальных образований, подтвердил ставшее во многом общим местом предположение о том, что единых стандартов муниципальной статистики в России нет. Для того, чтобы убедиться в этом, были проанализированы статистические справочники, составляемые несколькими региональными комитетами по статистике на основе муниципальных данных. К сожалению, ни в смысле полноты данных, ни по охвату различных секторов, ни даже по единицам измерения одних и тех же показателей общности обнаружить не удалось. В то же время, диссертационное исследование показало, что муниципальная статистика не только важна, она может быть доступна при условии, что региональные власти окажут муниципальным образованиям необходимую методическую поддержку в сборе данных. Исследование позволило также сформулировать несколько самых простых дополнений к списку показателей административных муниципальных данных. Например, важными представляются показатели развития малого бизнеса, индикаторы развития рынка труда (отраслевая мобильность, безработица по методике МОТ), а не только отдельные сведения служб занятости, показатели результативности и качества бюджетных услуг, особенно здравоохранения и образования, составляющих основную долю социальных расходов муниципальных бюджетов, показатели детской безнадзорности, учет масштабов и структуры «социального дна».

Разработка индикаторов и индексов развития также показала, что к муниципальной статистике можно сформулировать четкие требования общего характера, которые пока еще требуют выполнения. К ним относятся: а) полнота охвата показателей, связанных прямо или косвенно с качеством жизни населения, б) простота системы, доступность выбранных показателей для общественности, в) сопоставимость показателей во времени и пространстве, необходимая как для отслеживания динамики социально-экономических процессов, так и для сопоставления муниципальных образований друг с другом, средними значениями по региону и т.п., г) открытость информации о муниципальном образовании (последнее важно и с точки зрения вовлечения общественности в решение социальных проблем, и как средство улучшения образа города или района в глазах инвесторов, даже как элемент городской «маркетинговой» программы).

3. Возможности использования географической адресности

Механизмы адресности, основанной на территориальном принципе, могут использоваться регионами при проведении социальной политики, причем не только и даже не столько в узком смысле распределения пособий по бедности, а скорее при осуществлении целевых социальных и экономических программ, ожидаемая эффективность которых в большой степени зависит от особенностей рынка труда, уровня доходов и благоустройства, качества городской среды, оснащенности социальных и административных служб. Первым приближением к географической адресности может стать выделение территорий, в которых проблемы жилищной и социальной инфраструктуры требуют первоочередных вложений, а также определение «точек роста», в которых возможно и наиболее целесообразно привлечение частных инвесторов для реализации различных проектов от обновления жилищно-коммунальной инфраструктуры до развития транспорта. При этом данные муниципальной статистики, даже в существующем виде, дают неплохую основу для такого рода разграничений, а в сочетании с данными обследований уровня жизни они подсказывают, каким образом избежать бюджетных вложений в экономически неперспективные территории, но при этом обеспечить их жителей достаточным для выполнения минимальных социальных гарантий текущим финансированием.

При этом возможности географической адресности для целей непосредственной реализации программ социальной помощи также оказываются ненулевыми. Например, в условиях неравномерно развитого региона, в котором бедность зависит не только от характеристик домашнего хозяйства и его активов, но и места проживания, можно рекомендовать установление общего принципа определения нуждаемости, дополненного различными модификациями социальных программ, ориентированными на пространственные различия в потребностях нуждающегося населения. Для сельских жителей более результативной может оказаться программа выделения материальной помощи «под посев», в то время как распределение продуктов питания (по крайней мере, многих их видов) целесообразнее производить среди городских групп социального риска. Полезность адресных денежных пособий для получателей не должна сильно варьироваться по типам поселений, однако денежные пособия могут эффективно дополняться распределяемыми по принципу географической адресности социальными услугами, которыми население территории охвачено неравномерно. Иными словами, принцип географической адресности можно рекомендовать как для реализации программ социального инвестирования или экстремальной поддержки, так в качестве дополнительного элемента в системе материальной помощи бедному населению региона.

4. Использование обследований на уровне субъектов Федерации

Список литературы диссертационного исследования кандидат экономических наук Александрова, А.Л., 2004 год

1. Аврамова Е.М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения // М., ИСЭПН РАН 1998.

2. Адресная социальная помощь: теория, практика, эксперимент. Под ред. Римашевской Н.М. //М., ИСЭПН РАН 1999.

3. Айвазян С.А., Колеников С.О. Уровень бедности и дифференциация населения России по расходам // EERC, рабочий доклад №01/01 М., 2001

4. Алашеев С., Варшавская Е., Карелина М. Подсобное хозяйство городской семьи // В кн. Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономике в России. М., РОССПЭН, 1999.

5. Александрова АЛ. Организация административного мониторинга социальных программ на региональном и местном уровне // М., Фонд «Институт экономики города», 2002.

6. Александрова A.JL, Галлагер Дж., Либоракина М.И., Чагин К.Г. Международный опыт организации программ адресной социальной помощи // М., Фонд «Институт экономики города», 2001.

7. Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению // М., Московский центр Карнеги, 1998.

8. Бедность в России: государственная политика и реакция населения Под ред. Дж.Клугман // М., Интердиалект+, 1998.

9. Бессонова О.Е., Крапчан С.Г. Участие населения в приватизации жилья // Социологические исследования. 1994. № 8-9.

10. Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение// THESIS 1993- зима -Т.1 -Вып.1

11. Вольский А.Н., Вавилина Н.Д. Социальная ситуация в сибирских регионах. // Финансы в Сибири. 1997, № 11

12. Вавилина Н.Д. Бедность в России как социальное явление и социальная проблема // РАГС и СибАГС, Новосибирск, 2000.

13. Вейт-Уилсон, Дж. Государство благосостояния — проблема в самом понятии // Pro et Contra, том 6, номер 3,2001.

14. Ветров Г.Ю. Индикаторы социально-экономического развития муниципальных образований // М., Фонд «Институт экономики города», 2001

15. Вишневский А.Г. (отв.ред.). Население России, 2001 // Девятый ежегодный демографический доклад. М., Книжный дом «Университет», 2002

16. Гонтмахер Е.Ш. Социальная политика в России: эволюция 90х и новый старт // Pro et Contra, том 6, номер 3,2001.

17. Гудков Л.Д. Эрозия идентификации и социальные напряжения в регионах // Куда идет Россия?. Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996.

18. Денежные доходы и расходы населения Томской области // Статистический сборник. Государственный комитет по статистике Томской области, Томск, 2002.

19. Денисовский Г.М., Малкина A.M., Назимова А.Е. Пост-тоталитарное общество на переломе веков: динамика социальной структуры и ценностных ориентаций. М.: 1992.

20. Дитон. А., Заиди.С. «Принципы построения агрегированных показателей потребления в целях анализа благосостояния» // Материалы семинара «Анализ бедности и социальных последствий для РФ». Москва, 27-28 мая 2003.

21. Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств // Статистический бюллетень, М., Госкомстат РФ, 2002

22. Заславская Т.Н. Социально-экономическая структура росиийского общества // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1995. № 6.

23. Заславская Т.Н. Трансформационный процесс в России: социо-структурный аспект // Социальная траектория реформируемой России. Новосибирск: Наука, 1999.

24. Заславская Т.Н. (ред.). Куда идет Россия? Власть, общество, личность. // М., МВШСЭН, 2000.

25. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: Проблемы и тенденции переходного периода // М., УРСС, 2003.

26. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов и поселений России: изменения 90-х годов // Вестник МГУ, серия 5 (География), номер 6, М., 2002.

27. Зубова Л.Г. Личные доходы: ориентации и оценки // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. № 5.

28. Зубова Л.Г. Представления о бедности и богатстве: Критерии и масштабы бедности // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. №4.

29. Зубова Л.Г., Митяева Л.И. Материальное положение семей: оценки, проблемы, поведение // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. № 4.

30. Зубова Л.Г., Хахулина Л.А. Бедность в СССР: общественное мнение // Вопросы экономики. № 6.1991.

31. Колеников С., Шоррокс Э. Региональные аспекты нуждаемости в России // Материалы Ежегодной международной конференции по переходной экономике. М., июль 2000

32. Корчагина И.И. Особенности оценки уровня бедности в условиях переходной экономики // На правах рукописи, М. ИСЭПН РАН. 2002.

33. Красильникова М.Д. Кто на чем экономит? // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. № 4.

34. Кудуэль, А., Й.Хендшель и К. Уодон "Сборник материалов по стратегии сокращения бедности» // Материалы семинара «Анализ бедности и социальных последствий для РФ». Москва, 27-28 мая 2003.

35. Либоракина М.И., Овчарова Л.Н. Бедность в Российской Федерации. Особенности бедности среди городского населения // В кн. Социальная помощь: на пути к адресности. М., Фонд «Институт экономики города», 2001.

36. Малева Т.М. Проблемы северной миграции: Печорский угольный бассейн // Московский центр Карнеги, М., 1997

37. Меннинг Н. Россия в Беде // «Мир России», N1, М. ГУ-ВШЭ, 2001

38. Можина М.А. (ред.) Бедность: взгляд ученых на проблему // М., ИСЭПН РАН, 1994

39. Можина М.А. Уровень жизни: дифференциация и бедность // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М., 1995.

40. Можина М.А., Попова Р.И. Проблема измерения уровня бедности и ее динамика // Народонаселение, N1 (1), 1998.

41. Нечипоренко О.В., Вольский А.Н. Социальная ситуация в сельских районах Республики Алтай. Новосибирск, 2000

42. Об опыте работы органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по усилению адресности социальной поддержки малоимущего населения. // Информационно-аналитические материалы Минтруда РФ. М., 2002.

43. Обратить реформы на благо всех и каждого (бедность и неравенство в странах Европы и Центральной Азии // Всемирный банк, Вашингтон, 2001.

44. Осадчая Г.И. Семьи безработных и социальная политика // Социологические исследования. 1997. № 1.

45. Петрова Т.М. Факторы, определяющие потребительский выбор // Материал с интернет-портала http://www.ovsem.com/user/fopvr/index.shtml

46. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства// THESIS 1994. - Вып.6

47. Предложения к стратегии сокращения бедности в России: анализ и рекомендации // Московское бюро Международной организации труда. М., 2001

48. Проект "Таганрог-IH" под ред. Н.М.Римашевской, В.В.Пациорковского.// М.: ИСЭПН РАН, 1992

49. Прожиточный минимум в Российской Федерации. Под ред. Январева В.А., Зинина В.Г., Бобкова В.Н. // М, 2000.

50. М. Равальон. Сравнительные оценки бедности // Рабочий документ N 88-R, Всемирный банк, Вашингтон, 1999.

51. Радаев В.В. Кто поможет работающим бедным? // Pro et Contra, том 6, номер 3, 2001.

52. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект Пресс, 1996.

53. Разумов А.А. Анализ ситуации с бедностью в России // Аналитический доклад, М., МОТ, 2000

54. Регионы России: социально-экономические показатели // М., Госкомстат РФ, 2003

55. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социологические исследования. 1997. № 6.

56. Римашевская Н.М. (ред.) Женщина, мужчина, семья в России: последняя треть XX века. Проект «Таганрог». // М., РИЦ ИСЭПН, 2001

57. Римашевская Н.М. (ред.) Социальная защита населения. Российско-канадский проект. // М., РИЦ ИСЭПН, 2002.

58. Римашевская Н.М. (ред.) Россия: 10 лет реформ. Социально-демографическая ситуация. // М., РИЦ ИСЭПН, 2002.

59. Римашевская Н.М. Человек и реформы: секреты выживания // М., ИСЭПН РАН, 2003

60. Римашевская Н.М. Народное благосостояние: методология и методика исследований // М.: Наука, 1988.

61. Рощин С.Ю., Разумова Т.О. Вторичная занятость в России, моделирование предложения труда // EERC, рабочий доклад №02/07 М., 2002

62. Скитовски Т. Суверенитет и рациональность потребителя/ В кн.: Теория потребительского поведения и спроса. СПб., 1993

63. Смирнов С.Н., Исаев Н.И. «Подготовка программы поддержки социальных реформ» в кн. «Социальное обеспечение экономических реформ» // М., ИЭПП, 2002

64. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов // М., Издательство социально-экономической литературы, 1962.

65. Социальное положение и уровень жизни населения России // М., Госкомстат РФ, 2000,2001,2002.

66. Спрысков Д.С. Устойчивая бедность в России // Российская экономическая школа, препринт #BSP/2000/037, М., 2000

67. Феминизация бедности в России. Сборник докладов, подготовленных для Всемирного банка // М., Издательство «Весь мир», 2000.

68. Хахулина J1.A., Тучек М. Распределение дохода: бедные и богатые в постсоциалистических обществах (некоторые результаты сравнительного анализа) // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. М., 1995.

69. Хахулина J1.A., Тучек М. Имущественное расслоение в переходный период // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. № 3.

70. Чернина Н.В. Бедность как социальный феномен российского общества // Социологические исследования. 1994. № 3.

71. Шаститко А.Е. Модели рационального экономического поведения человека// Вопросы экономики. 1998. - №5

72. Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Экономическое неравенство, уровень жизни и бедность населения России. Методы измерения и анализ причинных зависимостей. // М., Российская программа экономических исследований, Научный доклад N 2к/09,2000.

73. Шкаратан О.И., Тихонова Н.Е. Занятость в России: социальное расслоение на рынке труда // Мир России. 1996. № 1.

74. Шумейкер П. Модель ожидаемой полезности: разновидности, подходы, результаты, пределы возможностей//THESIS, 1994.

75. Ярошенко С.В. Бедные северного села трансформирующейся России: двойное исключение// Экономическая социология, том 2, N 5,2001

76. Ярошенко С.В. Типы обеспечения питания в городских семьях // В кн. Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономике в России. М., РОССПЭН, 1999.

77. Anselin, L., and А. Bera, 1998, "Spatial dependence in linear regression models with an introduction to spatial econometrics," In Handbook of Applied Economic Statistics, eds., A. Ullah and D. Giles, New York: Marcel Dekker.

78. Alexandrova, A. and J.Braithwaite, 1997. Reality-based targeting of a Poverty Benefit in Russia. The World Bank, mimeo

79. Alderman, H., 1997, Social Assistance in Albania: Decentralization and Targeted Transfers, Living Standards Measurement Study, Working Paper No. 134, World Bank, Washington, D.C.

80. Arrow, K. Social Choice and Individual Values, 2nd edition. // New York: Wiley, 1963.

81. Ashwin S. Shop floor trade unionism in Russia // Work, Employment and Society. 1997.

82. Atkinson, A. And J.Stieglitz, Lectures on Public Economics // London: Mcgraw-Hill Book Company, 1980.

83. Atkinson A. and F. Bourguignon, 1982. The Comparison of Multi-Dimensioned Distributions of Economic Status. Review of Economic Studies, XLIX.

84. Atkinson A.B., 1987. On the Measurement of Poverty. Econometrica, 55.

85. Atkinson, A., 1989. Poverty and Social Security // New York: Harvester Wheatsheaf.

86. Atkinson A. B. (ed). Handbook on Income distribution // Elsevier 2000

87. Baker, J.L. and M.E. Grosh, 1994, Measuring the Effects of Geographic Targeting on Poverty Reduction, World Bank Living Standards Measurement Study Working Paper 99.

88. Besley, T. and R. Kanbur, 1993, "Principles of targeting," in M. Lipton and J. van der Gaag, Including the Poor, Washington, DC: The World Bank.

89. Bigman D. And H. Foback, 2000. Geographical targeting for Poverty Alleviation. World Bank Regional and Sector studies. Washington, D.C.

90. Bigman, D. and P. Shrinivasan, 2001. Geographical targeting of Poverty Alleviation Programs: Methodology and Applications for Rural India. International Service for National Agricultural Research and Indira Gandhi Institute of Development Research.

91. Braithwaite J. Targeting and the Longer-Term Poor in Russia // The World Bank research paper, April 2000.

92. Braithwaite J., Grootaert C., Milanovic B. Poverty and Social Assistance in Transition Countries // New York: St. Martin's Press, 1999

93. Callan Т., Nolan В., Whelan C.T. Resources, deprivation the measurement of poverty // Journal of Social Policy. 1993. Vol. 22. № 2.

94. Carluer F., Sharipova E. "Regional Convergence in Russia? Or When Economic Geography Confirms Macroeconomic Analysis", RECEP, 2001

95. Coady D., M.Grosh and J.Hoddinott, 2002. The Targeting of Transfers in Developing Countries // Social Safety Net Primer Series, The World Bank, Washington D.C.

96. Croft, Т., S. Rutstein, J. Brunner and N. Abderrahim, 1997, West Africa Spatial Analysis Prototype: Development of a geo-referenced regional database, Technical paper, DHS/Macro International.

97. Crump, J.R., 1997, "Teaching the political geography of poverty", Journal of Geography, 96(2): 98-104.

98. Davis, В. 2002. Is it possible to Avoid a Lemon? Reflections on Choosing a Poverty Mapping Method. Mimeo, Draft, January 30,2002. FAO, UN.

99. Datt, G. and D.Jollifife, 2001. Poverty in Egypt: Modeling and Policy Simulations.

100. Datt, G. and M. Ravallion, 1993, "Regional disparities, targeting, and poverty in India," in M. Lipton and J. van der Gaag, Including the Poor, The World Bank.

101. Desai, M., 1990. Poverty and Capability: Towards an Empirically Implementable Measure // The Development School Research Program Working Paper No.27, LSE, London.

102. Desai, M., 2001. Amartya Sen's Contribution to Development Economics // Oxford Development Studies 29, no. 3

103. Elbers, C., J. Lanjouw and P.Lanjouw. 2002. Micro-Level Estimation of Poverty and Inequality. Econometrica, XXX

104. Foster, J. E., J. Greer, and E. Thorbecke. 1984. "A Class of Decomposable Poverty Indices." Econometrica, 52(3): 761-66.

105. Fuchs, V., 1967. Redefining Poverty and Redistributing Income // The Public Interest, Vol. 8.

106. Ghosh, M. and J.N.K. Rao, 1994, "Small area estimation: an appraisal," Statistical Science, 9(1 ):55-93.

107. Giddens A. The Class Structure of the Advanced Societies. L.: Hutchinson, 1973.

108. Giddens A. The Constitution of Society. Cambridge: Polity Press, 1984.

109. Glewwe, P. and J. van der Gaag, 1988, Confronting Poverty in Developing Countries. Definitions, Information, and Policies, World Bank Living Standards Measurement Study Working Paper 48.

110. Goedhart, Т. V. Harberstadt, A. Kapteyn, and В. M. S. van Praag. 1977. "The Poverty Line: Concept and Measurement." Journal of Human Resources 12(4): 503-20.

111. Hagenaars A. J. M., 1987. A Class of Poverty Indices // Intenational Economic Review 28

112. Hallerod B. The truly poor: direct and indirect consensual measurement of poverty in Sweden // Journal of European Social Policy. 1995. Vol. 5. № 2.

113. Heleniak, T. Migration from the Russian North During the Transition Period // Social Protection Discussion Paper No.9925. The World Bank, Washington, D.C., 1999.

114. Henninger, N., 1998, Mapping and geographic analysis of poverty and human welfare — Review and assessment, Report prepared for the UNEP/CGIAR Initiative on GIS, World Resources Institute, Washington, D.C.

115. Henninger, N. and M.Snel, 2002. "Where are the Poor? Experiences with the Development and Use of Poverty Maps". World Resources Institute, Washington, D.C. 2002

116. Hentschel, J., J. O. Lanjouw, P. Lanjouw, and J. Poggi. 2000. "Combining Census and Survey Data to Trace the Spatial Dimension of Poverty: A Case Study of Ecuador." World Bank Economic Review 14(1): 147-65.

117. Hentschel, J. and P. Lanjouw, (forthcoming), "Combining Census and Survey Data to Study Spatial Dimensions of Poverty and Inequality", World Bank Economic Review

118. Holzman, R. and SJorgensen. Social Protection As Social Risk Management // Social Protection Discussion paper No.9904, The World Bank, 1999.

119. Jalan, J. and M. Ravallion, 1996, Are There Dynamic Gains from a Poor-Area Development Program?, World Bank Policy Research Working Paper 1695

120. Jalan, J. and M. Ravallion, 1997, Spatial poverty traps?, World Bank Policy Research Working paper 1862.

121. Kakwani, N., 1980. On a Class of Poverty Measures // Econometrica, vol. 48, No.2.

122. Kanbur, R., 1987. Measurement and Alleviation of Poverty with an Application to the Effects of Macroeconomic Adjustment // IMF staff papers, No.36.

123. King, M., 1983. Welfare Analysis of Tax Reforms Using Household Data //Journal of Public Economics, Vol. 21

124. Lanjouw, J. O., and P. Lanjouw. 1997. "Poverty Comparisons with Non-Comparable Data." Policy Research Working Paper 1709. World Bank, Washington, D.C.

125. Lanjouw, P., and M. Ravallion. 1995. "Poverty and Household Size." Economic Journal 105:1415-34.

126. Lanjouw, P., and N.Stem, 1999. Economic Development in Palanpur Over Five Decades // Oxford University Press.

127. Lipton M., and M.Ravallion, 1998. Poverty and Policy // in Handbook on Development Economics vol. 3, 1993. North Holland.

128. Lokshin, M. and R.Yemtsov «Household Strategies for Coping with Poverty and Social Exclusion in Post-Crisis Russia» // Policy Research Working Paper #2556, World Bank, 2001

129. Mack J., Lansley S. Poor Britain. L.: George Allen & Unwin, 1985.

130. Madden, D. 2000. "Relative or Absolute Poverty Lines: A New Approach." Review of Income and Wealth, Series 46, No. 2 (June): 18-99. Journal.

131. Minot, N. 2000. Generating Disaggregated Poverty Maps: An Application to Vietnam. World Development, Vol 28, No.2

132. Narayan, D., R. Patel, K. Schafft, A. Rademacher, and S. Koch-Schulte. 2000. Voices of the Poor: Can Anyone Hear Us? Vol. 1. New York: Oxford University Press.

133. Nord, M., A.E. Luloff and L. Jensen, 1995, "Migration and the spatial concentration of poverty", Rural Sociology, 60(3): 399-415.

134. Piirainen T. Towards a New Social Order in Russia. Aldershot: Dartmouth, 1997.

135. Pitt, M.M., M.R. Rosenzweig and D.M. Gibbons, 1993, "The determinants and consequences of the placement of government programs in Indonesia", World Bank Economic Review, 7(3): 319-348.

136. Pradhan, M., and M. Ravallion. 2000. "Measuring Poverty Using Qualitative Perceptions of Welfare." Review of Economics and Statistics, 82(3):62-71.

137. Ravallion, M., 1994, Poverty Comparisons, Harwood Academic Publishers, Chur, Switzerland.

138. Ravallion, M., and B. Bidani. 1994. "How Robust Is a Poverty Profile?" World Bank Economic Reviewl, 8(1): 75-102.

139. Ravallion, M., and M. Huppi. 1991. "Measuring Changes in Poverty: A Methodological Case Study of Indonesia during an Adjustment Period." World Bank Economic Review 5(1): 57-82.

140. Ravallion, M., and Q. Wodon. 1999. "Poor Areas, or Only Poor People?" Journal of Regional Science 39(4): 689-711.

141. Ravallion, M., 1996,"Issues in measuring and modeling poverty", Economic Journal, 106:1328-1343.

142. Ringen, S., 1988. Direct and Indirect Measures of Poverty // Journal of Social Policy.

143. Rose R., McAllister I. Is Money the Measure of Welfare in Russia // The Review of Income and Wealth. 1996. Vol. 42. № 1.

144. Rose R., Tikhomirov Y. Who Grows Food in Russia and Eastern Europe // Post-Soviet Geography. 1993. Vol. 34. № 2.

145. Rowntree B.S. Poverty: A Study of Town Life. L.: MacMillan, 1901.

146. Sen, A. The Impossibility of a Paretian Liberal. // Journal of Political Economy, 1970, Vol.78.

147. Sen, A. 1976/ Poverty: An Ordinal Approach to Measurement // Econometrica, March 1976.

148. Sen, A. Personal Utilities and Public Judgement or What's Wrong with Welfare Economics? // The Economic Journal, 1979, Vol.89.

149. Sen, A. The Standard of Living // Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

150. Shady, N. 2000. Picking the Poor: Indicators for Geographic Targeting in Peru. Policy Research Working Paper 2477. Washington, D.C: The World Bank.

151. Shankar R., Shah A. "Bridging the economic divide within nations: A scorecard on the performance of regional development policies in reducing regional income disparities", Working Paper, No. 2717, The World Bank, 2001.

152. Shkaratan O.I., Fontanel J. Conversion and Personnel in the Russian Military-Industrial Complex // Defence and Peace Economics. 1998. Vol. 9. № 4.

153. Shlapentokh V. Public and Private Life of the Soviet People. Oxford: Oxford University Press, 1989.

154. Shomina E.S. Enterprises and the urban environment in the USSR // International Journal of Urban and Regional Research. 1993. Vol. 16. № 2.

155. Slinko I. "The Impact of Fiscal Decentralization on the Budget Revenue Inequality among Municipalities and Growth of Russian regions", EERC, 2002

156. Thernina, N (1996). Economic Transition and Social Exclusion in Russia. International Institute for Labor Studies. UNDP. No 108. Geneva, Switzerland.

157. Tesluic, E.D., 1999, "From Rural Poverty to Rural Development", World Bank, Washington, DC.

158. Townsend P. Poverty in the United Kingdom. Harmondsworth: Penguin, 1979.

159. Townsend P. International Analysis of Poverty. L.: Harvester Wheatsheaf, 1993.

160. Townsend P., Gordon D., Bradshaw J., Gosschalk B. Absolute and Overall Poverty in Britain in 1997. Bristol: Bristol Statistical Monitoring Unit, 1998.

161. United Nations, 1998, Principles and Recommendations for Population and Housing Censuses, Revision 1, Statistical Papers Series M, No. 67/Rev. 1, Statistics Division, Department for Economic and Social Affairs, New York.

162. UNDP (United Nations Development Program). Human Development Report 2001: Russian Federation / UNDP. N.Y., 2001.

163. Van de Valle, D. and K.Nead (eds.), 1995. Public Spending and the Poor: Theory and Evidence // A World Bank Book. Washington, D.C.

164. Van de Valle, D., 1996, Infrastructure and Poverty in Vietnam, World Bank Living Standards Measurement Survey Working Paper 121.

165. Watts, H.W. An Economic Definition of Poverty// in D.P.Moynihan (ed.) 'On Understanding Poverty'. Basic Books, New York, 1968

166. Whiteford, A., D. Posel and T. Kelatwang, 1995, A Profile of Poverty, Inequality and Human Development, Human Sciences Research Council, Pretoria

167. Wright, J., F.Lee, M.McGuire, JJohnson and M.Mitchell, 1995. A Model for Assessing Vulnerability to Famine in Burkina Faso, Chad, Mali, and Niger.// USAID Famine Eaerly Warning System, Arlington, VA.