Эволюция и поэтика "малых" жанров в литературе Сибири конца XIX - начала XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.00.00, кандидат филологических наук Лесничева, Ольга Константиновна

• Лесничева, Ольга Константиновна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лесничева, Ольга Константиновна

Введение

Содержание

Глава 1. Жанры очерка и рассказа в региональном литературном процессе

1.1. Периодика Енисейской губернии.

1.2. Очерк в системе газетных жанров.

1.3. Истоки сибирского рассказа.

1.4. Рассказ в системе газетных жанров.

1.5.Поэтика «малых» жанров сибирской литературы конца XIX — начала XX вв.

1.6. Сибирская поэзия конца XIX - начала XX вв.

Глава 2. Роль «малой» прозы в становлении художественных принципов «Молодой литературы Сибири»

2.1. «Молодая литература Сибири».

2.2 «Малые» жанры в творчестве авторов «Молодой Сибири».

2.3. Поэтика прозаических жанров Г.Д. Гребенщикова.

2.4. Традиции сибирского рассказа в поэтике романа Г. Гребещикова 126 «Чураевы».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эволюция и поэтика "малых" жанров в литературе Сибири конца XIX - начала XX вв.»

Основной единицей историко-литературного процесса являются литературные жанры. Каждый из них обладает определенным комплексом устойчивых свойств. Даже вновь возникшие в собственно литературном опыте жанры представляют собой итог совокупной деятельности начинателей и продолжателей. Как показывает практика, жанры трудно систематизировать и классифицировать, так как «самые признаки жанра эволюционируют» [1. С. 275]. Кроме того, будучи «многоразличными», жанровые признаки «не дают возможности логической классификации жанров по одному какому-нибудь основанию» [2. С. 207]. В связи с этим «установление систем жанровых типологий будет всегда сохранять опасность субъективизма и случайности» [3. С. 173]. Однако современное литературоведение успешно осуществляет разработку понятия «литературный жанр» не только в аспекте конкретном, историко-литературном, но и собственно теоретическом.

Жанр определяется как исторически сложившееся подразделение во всех видах искусства, как тип художественного произведения в единстве формы и содержания. При этом выделяются три аспекта. Нормативный: жанр выступает как более или менее постоянный набор признаков, которые охватывают различные уровни художественной структуры (тематический, сюжетно-композиционный, речевой). Исследование жанровых особенностей в нормативном аспекте не позволяет установить связи между предшествующей системой жанров и существующей, выявить принципы функционирования жанра при переходе в качественно иную систему. Поскольку вся последующая литература заимствует предыдущую через генетические признаки (,генетический аспект), которые достаточно полно разработаны М.М. Бахтиным и связаны с понятием «память жанра». Именно «памятью» жанра объясняется то, что значительные художественные произведения воспроизводят весь предшествующий культурный опыт.

Наряду с нормативным и генетическим аспектами также велико значение конвенционального аспекта, позволяющего воспринимать произведение под тем или иным жанровым углом зрения, поскольку понятие жанровой конвенции сугубо соответствует определенному литературному периоду. Механическое перенесение конвенции одной эпохи на другую влечет неоправданные смещения.

Понятие литературного жанра фиксирует также типовую общность художественной структуры группы произведений, обладающую определенной исторической устойчивостью. Следовательно, определить жанровую природу произведения - это, значит, установить наличие объективно существующих связей между ним и родственными ему произведениями по жанровому признаку. Мнение Д.С. Лихачева о том, что «категория литературного жанра - категория историческая, и литературные жанры появляются только на определенной стадии развития искусства слова и затем постоянно «меняются и сменяются» доказывает, что без учета факторов, определяющих историческое формирование жанровых структур, установление жанровых типологий будет неверно. Более того, в каждый исторический период жанры соотносятся между собой по-разному. Они «вступают во взаимодействие, поддерживают существование друг друга и одновременно конкурируют друг с другом», поэтому нужно изучать не только отдельные жанры и их историю, но и «систему жанров каждой данной эпохи» [4. С. 42].

При этом восприятие художественного произведения зависит от его жанрово-родовых свойств: «Жанр является одним из мостов, соединяющих писателя и читателя, посредником между ними» [5. С. 77]. Следовательно, жанр является переходным звеном между литературой как глобальным эстетическим единством и наиболее конкретным ее проявлением — отдельным произведением. Кроме того, жанр -это и способ реализации эстетических качеств литературы, один из уровней их конкретизации. При этом мера конкретизации, осуществляемая через посредство жанра, зависит от характера эстетической жизни эпохи.

Так, в Древней Руси существовала следующая схема: «литература — стиль — эпоха - жанр». С утверждением реализма в литературе мера жанровой конкретизации изменилась: «литература — метод - направление - стиль - род — жанровая разновидность — творческая индивидуальность - произведение». Модель жанра приобретает качества своеобразной темы для вариации, имеющей смысл постольку, поскольку для соотнесения вариантов необходимо общее основание. В связи с этим «жанр в пределах данной эпохи или «школы» - сложная система, которая может не осуществляться целиком в отдельных произведениях, но присутствует в литературном сознании как особая нормативная «идея» жанра. Она не всегда совпадает с определением, которое дает классическая поэтика, и всегда богаче его» [6. С. 59].

Жанр понимается также и как один из уровней морфологического членения литературы. При этом «под словом жанр подразумевается определенный вид литературных произведений, принадлежащих к одному и тому же роду» [7. С. 100]. Необходимо отметить и то, что жанровая форма имеет собственную содержательную сущность: это предмет изображения, отвлеченно мыслимый и вполне определенный тип взаимосвязи характеров и среды. Определенные их взаимодействия, увиденные художником в определенных обстоятельствах (социально-исторических, природно-географических), составляющих сферу изображения, вызывают определенную идейно-образную реакцию - стремление к некой структурно-стилевой целостности воплощения. Качество такой целостности определяется типом субъектной связи».

Из этого следует, что литературно-художественный жанр - тип целостной, завершенно выраженной эстетической соотнесенности определенного предмета изображения с определенной структурно-стилевой системой авторского отношения к изображаемому. Познание каждого из диалектически противоречивых начал в их единстве показывает, что первое, идущее от объекта, имеет по существу функции движения и изменения, а второе, принадлежащее субъекту, -функцию закрепления и сохранения жанрового качества. Более того, предмет изображения - исторически изменяющаяся сущность жанра. В пределах широкого теоретического обобщения он представляется одновременно и весьма отвлеченным, «пунктирным», и довольно ёмким по охвату началом. Поскольку мир есть непрерывное движение объективной реальности, которая отражается нашим сознанием, воображением, то жанровая структура в искусстве как бы отражает беспредельное в предельном. Выделяя предмет изображения, художник не может не обозначить и самого себя, не может не определить своего отношения к предмету. Данное отношение порождает субъективно-объективную зависимость, которая является основным жанрообра-зующим фактором, несущей конструкцией во всей структуре.

Из этого следует, что типология жанров художественной словесности, в основу которой положен содержательный критерий, есть доказательство исторической стадиальности. Литературный жанр занимает в системе литературоведческих понятий «узловое» положение. В жанре скрещиваются и находят выражение важнейшие закономерности литературного процесса: соотношение содержания и формы, замысла автора и требования традиций, ожидания читателя, устойчивые и быстро изменяющиеся особенности литературы. Именно жанры осуществляют начало преемственности и стабильности в литературном развитии. При этом в процессе эволюции литературы уже существующие жанровые образования обновляются, возникают новые, меняются соотношения между жанрами и характер взаимодействия между ними. Установлено, что весьма тесными и разноплановыми узами жанры литературы связаны с внехудожественной реальностью. Эволюция жанровых форм, всегда содержательно значимых, во многом зависит и от сдвигов в собственно социальной сфере, поскольку произведение того или иного жанра ориентировано на определенные условия восприятия: «Для каждого литературного жанра характерны свои особые концепции адресата литературного произведения, особое ощущение и понимание своего читателя, слушателя, публики, народа» [8. С. 279].

Любая национальная литература представляет собой чрезвычайно сложно организованную систему, неоднородность которой просматривается на самых разных уровнях: в сфере жанров, стилей, идеологии, авторского мастерства и, конечно, на уровне поэтики репрезентативных текстов. Поэтому в отечественном литературоведении в настоящее время активно разрабатывается понятие «художественной картины мира». Эта «картина» в содержательном плане зависит не только от объекта, но и от принципов изображения действительности и их масштабов. Следовательно, нельзя исключать из поля зрения так называемую «массовую» литературную продукцию. Сегодня специалисты не сомневаются, что построить полную модель общенационального литературного процесса невозможно, базируясь на анализе одних шедевров.

В литературной науке постоянный интерес к проблемам «массовой беллетристики» и ее поэтики проявляли М.М. Бахтин, В.М. Жирмунский, Ю.М. Лотман и др. Например, Ю.М. Лотман в статье «О содержании и структуре понятия "художественная литература" освещает истоки и причины обращения специалистов к проблеме массовой литературы: «Интерес к массовой литературе возник в русском классическом литературоведении как противодействие романтической традиции изучения «великих» писателей, изолированных от окружающей эпохи и противопоставленных ей [9. С. 209]. Исследователь приходит к выводу, что массовая литература функционально замещает фольклор и становится своего рода посредником между «высокой культурой и вкусами большинства людей», а впоследствии она «представляет собой фольклор письменности и письменность фольклора» [10. С. 210]. А.Я. Гуревич, следуя «демократической» традиции в историографии, указывает на невозможность постичь законы мышления «масс без внимания к тексту "второго ряда". «Если под "культурой", как традиционно принято, понимать исключительно или преимущественно шедевры, то их анализ едва ли раскроет историку миросозерцание широких слоев населения. Изменение же угла зрения, сосредоточение внимания на всех "составляющих" общества, включая необразованных и неграмотных, неизбежно влечёт за собой и иной отбор источников, которые надлежит изучать, для того чтобы проникнуть в недра народного сознания» [11. С. 159].

В статье «Русская беллетристика: эволюция, поэтика, функции» И. Гурвич сравнивает «второстепенного писателя» с летописцем или хроникёром, который оперативно откликается на злобу дня, обозревает окружающее, живописует многообразие лиц, занятий, укладов, ничего не упуская, ничем не пренебрегая из увиденного и узнанного [12. С. 113 - 142]. Более того, исследователь выделяет три основные функции «массовой беллетристики», раскрывающиеся в её взаимодействии с литературой «верхнего ряда»: 1) подготовительную ("обыкновенные таланты" нередко нащупывают, открывают для разработки те тематические, проблемные пласты, которые позднее будут вспаханы классикой» [13, С. 134].); 2) видообразующую (осуществляется через подражание произведению, признанному образцом, «путе-указателем»: «беллетристика реагирует на импульс, идущий «сверху», и с этого нередко начинается образование жанровой и иной общности» [14. С. 137].; 3) закрепляющую («силами многих "второстепенных" писателей в обиходе закрепляется наличный творческий инструментарий, наличные способы литературного созидания» [15. С. 142].).

Мы согласны с тем, что классика тесно связана с литературными потоками более мелкого масштаба, тем более что в отечественном литературоведении интерес к проблемам «массовой беллетристики» и «низового текста» проявляли В.М. Жирмунский, В. Шкловский, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, И. Гурвич, В.М. Маркович и др [16].

Вслед за М.Е. Салтыковым-Щедриным литературоведы полагают, что «обыкновенные таланты» нередко нащупывают, открывают для дальнейшей разработки такие тематические и содержательные «узлы», которые позднее будут успешно освоены классикой. Но даже с точки зрения повторяемости тех или иных идей, сюжетов, приемов описания творчество литераторов «второго ряда» представляет несомненный интерес для понимания «механизмов» историко-литературного развития.

Вполне понятно, что особенно пристальное внимание творчеству так называемых «второстепенных» писателей уделяет региональное литературоведение. Исследование литературных явлений подобного порядка дает ценные результаты, значительно уточняет роль и место культурной периферии в национальном контексте.

Региональное литературоведение обладает давними научными традициями. Теоретические основы его, заложенные в трудах Н.К.Пиксанова, были развиты в литературно-краеведческом плане А.М. Путинцевым, М.П. Сокольниковым, П.В. Куприяновским, H.A. Милоновым [17]. Различные аспекты, целые периоды литературной жизни края освещены в работах М.К. Азадовского, Е.И. Дер-гачёвой-Скоп, Г.Ф. Кунгурова, Ю.С. Постнова, Е. К. Ромодановской,

В.П. Трушкина, H.H. Яновского, В.Г. Одинокова, A.C. Янушкевича, Н.В. Жиляковой, Л.П. Якимовой и др.

Вполне оправданно, что сначала разыскания по истории сибирской литературы шли в русле симбиоза историко-литературных подходов и «краеведческого» метода, основной задачей которого было освещение «малозаметных» фрагментов «целого» русской литературы, определение их позиции в системе этого «целого», а также выявление в каждом таком фрагменте «местной специфики».

Четкого понимания литературного регионализма как явления еще не сложилось, хотя идеи определения сибирского материала как уникального в историко-литературном смысле постоянно «витали» в воздухе. Особенно плодотворными оказались 1920-е годы, когда были созданы пионерские работы на эту тему. Так, в статье «Из литературы об областном искусстве», написанной М.К. Азадовским, предпринимается первая попытка систематизировать все признаки регионального текста. Первый признак исследователь связывает с языковой обособленностью той или иной области. При этом под «областной литературой» исследователь понимает в данном случае словесность того или иного этноса. Впоследствии термин «областная литература» расширит свой объем и станет применим в том числе и к «внутренним» провинциальным традициям.

Второй признак — «местный колорит» — предполагает «.всякое воспроизведение жизни - природы и быта той или иной местности.» [18].

Третий признак — «местное самосознание» - отражает «наличность тесного личного слияния автора с духом и интересами воспроизводимой в творчестве страны» [19. С. 275]. Несмотря на то что Азадовский не говорит о решающем значении какого-либо из трех разбираемых аспектов, указание на них представляет собой фактически первую попытку научно осмыслить и систематизировать все высказанные в конце XIX - начале XX вв. мнения об особенностях областного текста.

Также Азадовский считал, что всякие попытки обосновать существование самостоятельной, независимой «сибирской литературы» ссылками на физико-географическое или даже социально-экономическое своеобразие Сибири «идеологически порочны в корне», и, как следствие, выводил следующее определение: «Литература сибирская есть участок общерусской литературы, отображающий на краевом (местном, областном) материале её общий путь развития и происходящие в ней процессы борьбы классов» [20. С. 163].

С одной стороны, это своего рода «пространственный» взгляд на историко-литературный процесс, с другой - указание на «специфические местные черты и особенности».

Г.Ф. Кунгуров отрицал существование особой сибирской литературы и предлагал рассматривать только сибирскую тему в русской литературе. Исследователь замечает: «.считаем решающим не принцип выделения "сибирской литературы" в обособленный предмет исследования, такой литературы нет; предметом глубокого исследования должна стать проблема - Сибирь в русской художественной литературе» [21. С. 20].

Рассматривая эту проблему, Ю.С. Постнов выдвинул на первый план понятие литературного движения. «На наш взгляд, - писал он, -сибирской литературной традиции, хотя бы и относительно независимой и развивающейся по своим законам, не существует вообще. Речь может идти лишь об особенностях общерусской литературной традиции в условиях Сибири» [22. С. 23]. Во многом следуя за Аза-довским, Постнов расценивал сибирскую литературу как часть общенациональной литературы, представленную художниками, тесно связанными с общественной жизнью края и участвующими в местном литературном движении [23. С. 11]. Исследователь призывает изучать литературу Сибири в русле общерусского литературного процесса: «.само изучение литературы Сибири в строгой хронологической последовательности, в их временных «сцеплениях» и синхронности, углубленный литературоведческий анализ произведений на основе рассмотрения творческого метода писателей, особенностей их мастерства и стиля и отличает историко-литературный аспект от литературно-краеведческого, ставшего традиционным при изучении литературы областей» [24. С. 10].

Как видим, важной чертой концепции Ю.С.Постнова становится установка на приоритет «общего» перед частным, хотя учёный и признаёт самобытность сибирской литературы, отмечая, что в регионе специфика была выражена ярче, чем в других областях. Эта точка зрения была взята за основу в «Очерках русской литературы Сибири» — самом крупном на данный момент обобщающем труде по истории сибирской литературы [25], где отправной мыслью стало выделение именно специфики регионального литературного развития.

Значительные временные отрезки регионального литературного процесса, такие, как, например, начало XX в., оказываются, исследованы лишь частично. Так, основная роль в освещении культурной ситуации в Сибири 1900-1920 гг. принадлежит книгам В.П. Трушкина и H.H. Яновского [26]. Статьи H.H. Яновского посвящены, например, отдельным писателям и редко характеризуют традицию в целом. В то же время безусловной заслугой указанных специалистов является сам факт внимания к сибирским текстам 1900-1920-х гг. В числе важных для нас исследований необходимо отметить работу, обращенную к творчеству Г.Д. Гребенщикова, «Георгий Гребенщиков в Сибири» [27. С. 131-181], статьи об А. Жилякове и Ст. Исакове [28].

В это же время в изучении сибирской литературы наметился и иной подход. Исследователи литературы Сибири начинают сосредоточивать свой взгляд на выявлении и определении специфики сибирской литературы, её самостоятельных и самобытных черт. Литературное сибиреведение все чаще начинает обращаться не только к проблеме «местного колорита», но и к проблеме «местного самосознания», поискам «идеи» или даже целого комплекса идей, обусловливающих своеобразие регионального литературного процесса.

Термин «местное (или «областное») самосознание» возник в областнической публицистике второй половины XIX в. В 60-70-х гг. XIX в. областники Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин, формулируя основные положения теории «сибирской литературы», утверждали, что местным авторам следует отказаться от решения проблем «мирового» и общерусского масштаба и перейти на позиции «краевого затворничества». Поскольку Сибирь, по мнению областников, имела особые нужды, во многом отличающиеся от общероссийских, то и местная литература, считали они, должна была сосредоточиться на отражении именно таких специфических вопросов. Этим она могла способствовать осуществлению основной идеи сибирского областничества -идеи «культурного сепаратизма Сибири», а также способствовать развитию самосознания жителей края, воспитывать в них «сибире-фильство».

На современном этапе явление регионализма (в культуре, географии, политике, социологии и т.д.) стабильно связывается с понятиями «областного самосознания» и «областной психологии». Это касается не только отечественной науки. Например, устойчивый интерес к данным факторам уже давно проявляет англо-американская филология [29]. Последние исследования по «сибирике» Б.А.Чмыхало, К.В.Анисимова, ГЛ.Спиридоновой также осуществляются в указанном русле [30].

Б.А. Чмыхало на материале сибирской литературы рассматривает формирование регионализма в качестве существенного фактора истории русской литературы. Особое внимание учёный уделяет типологии, теоретико-литературным аспектам, методологии региональных литературных исследований. По мнению Чмыхало, региональная литература невозможна без некой idee fixe, которая вызревает непосредственно в данной культурной среде. Анисимов приходит к пониманию того, что сибирская литература «перестала быть неупорядоченным набором текстов и публицистических мнений» и сформировалась в начале XX в. Спиридонова, исследуя проблему типологии и сюжетов в литературе Сибири XIX в., выделяет в сибирской беллетристике сюжеты романтического и реалистического типа. Особенно отмечается, что в ряде случаев сибирский реалистический сюжет дает те же мотивы и образы, что сюжет романтический, только в несколько иной интерпретации.

В.Г. Одиноков в предисловии к статье Рольфа-Дитера Клюге «Сибирь как культурная и литературная провинция» отмечает неуга-сающий интерес и западно-германских славистов к изучению сибирского региона как важнейшей составляющей общерусского культурно-литературного процесса. Исследователь отмечает, что профессор Рольф-Дитер Клюге выделяет не только общенациональные элементы в сибирской культуре, но и интернациональные, привнесенные зарубежными деятелями искусства и науки. Он прослеживает двусторонний процесс: ассимиляцию общерусского литературно-культурного наследия и культивирование явлений, отражающих специфику края» [31, С. 215].

Данное диссертационное исследование посвящено проблеме эволюции и поэтики «малых» жанров в литературе Сибири конца XIX - начала XX вв. Мы исходили из того, что эволюция «малых» жанров является важным фактором местного литературного процесса, где его специфика выражается наиболее полно. При этом литературу Сибири данного периода мы исследуем в русле подходов последнего времени, т.е. «не как механическую сумму разнородных текстов, а как систему, элементы которой определенным образом связаны между собой» (К.В. Анисимов).

Актуальность обращения к указанной теме обусловлена, во-первых, ее общей неизученностью (явления такого ряда не попали даже в поле зрения авторов двухтомных «Очерков.»); во-вторых, общим направлением поисков отечественного литературоведения, рассматривающего региональное начало как важнейший «репродуктивный» элемент национальной культуры и уделяющего все большее внимание художественно второстепенным «периферийным» явлениям; в-третьих, необходимостью учета разнообразных специфических условий, которые влияют на жанровое развитие, определяют комплекс его признаков и внутриобразующих особенностей. Важно и то, что в категории жанра закрепляются наиболее устойчивые и актуальные формы художественного отражения жизни. Важно учесть, что неизменные трудности в литературоведении обычно представляют собой систематизация и классификация жанров, так как жанр - явление подвижное, находящееся в зависимости от историко-литературных и культурных реалий того или иного периода.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые системно рассматриваются эволюция и поэтика «малых» жанров литературы Сибири конца XIX - начала XX столетия. Анализ этой литературной эпохи должен в итоге привести к более углубленной и обновленной оценке движения и развития «малых» жанров в литературе Сибири. Научная новизна работы определяется также введением в исследовательский оборот принципиально нового материала — художественных текстов местных литераторов, почерпнутых в основном из сибирской журналистики соответствующего периода.

Объектом исследования являются тексты прозаических произведений литераторов-сибиряков Г. Гребенщикова, А. Новоселова, И. Гольдберга, публикации «сибирских текстов» в «толстых» журналах начала XX в., а также «массовая беллетристика» сибирских газет: рассказы и очерки А. Абаканского, В. Аркова, К. Боженко, М. Кларина, М. Линарова, Н. Сибирского, П. Силина, Л. Томина, С. Чадова, И. Хейсина и других авторов указанного периода.

Цель работы - исследование эволюции и поэтики «малых» жанров литературы Сибири конца XIX - начала XX вв.

Для осуществления указанной цели определены следующие задачи: установить степень научной изученности, расширить круг источников исследования проблемы; определить типологические особенности «сибирского» рассказа как разновидности жанра, своеобразие «поэтики» и тематические границы; уточнить особенности региональной проблематики; исследовать пути отражения писательской позиции в переломную эпоху в системе прозаических, публицистических и поэтических текстов литературы Сибири; определить место «малых» жанров литературы Сибири указанного периода в литературном процессе.

Методология исследования основывается на принципах сравнительно-исторического и типологического анализа материала. В процессе работы использованы научные концепции, выдвинутые в трудах по истории и теории литературы A.B. Огневым, Е.И. Журбиной, Э.А. Шубиным, В.Е. Хализевым. При изучении сибирской беллетристики основополагающими стали работы исследователей русской и сибирской журналистики: В.П. Трушкина, Ю.С. Постнова, Б.А. Чмыхало, К.В. Анисимова и других.

Практическое значение работы определяется тем, что результаты исследования могут найти непосредственное применение в школьных и вузовских курсах по истории отечественной литературы, в разработке спецкурсов и спецсеминаров по литературе Сибири и актуальным проблемам литературного регионализма.

На защиту выносятся следующие положения

1. Развитие литературы Сибири конца XIX - начала XX вв. проходило преимущественно в системе «малых» прозаических жанров, что обусловливалось возможностями периодической печати края. В силу распространенности явления движение «малых» жанров является тем фактором местного историко-литературного процесса, где его специфика отражается наиболее полно.

2. Сибирские рассказ и художественный очерк, базировавшиеся на «нормативной» поэтике литературного народничества, обладали рядом выраженных типологических особенностей, которые претерпевали существенную эволюцию в указанный хронологический период, обнаруживая противоречивые тенденции к сближению и расхождению.

3. Принципиальной составляющей «сибирского текста» является «местный колорит», который в конце XIX - начале XX вв. рассматривается в свете проблемы развития «регионального самосознания».

4. Процессы «поэтизации прозы» и «прозаизации стиха» в литературе Сибири рубежа веков существенно повлияли на поэтику «малых» жанров, способствовали особому «лирическому» колориту произведений авторов «Молодой литературы Сибири», созданию нового «образа» Сибири.

5. «Малые» жанры в этот период сыграли решающую роль в становлении особенностей поэтики прозы «пейзажно-бытописательской группы» «Молодой литературы Сибири» и «областного» романа Г. Гребенщикова «Чураевы».

6. Роман Г. Гребенщикова «Чураевы» (1921)- вершинный текст

Молодой литературы Сибири», типологический центр сибирской прозы начала XX вв., где актуализировано новое понимание «сибирского» и его роль в структуре «областного текста». 7. Исследование развития «малых» жанров в литературе Сибири проливает дополнительный свет на место региональных литературных явлений в общерусском историко-литературном процессе, тенденций их развития в начале XX в.

Апробация работы. Основные положения данного исследования опубликованы в форме тезисов и отдельных статей в сборниках Красноярского государственного педагогического университета. Результаты исследования обсуждались на научных конференциях в вузах Сибири, на кафедре русской литературы Красноярского педагогического университета им. В.П. Астафьева, на кафедре этики, эстетики и культуры Красноярского государственного технического университета, на кафедре истории литературы и поэтики Красноярского государственного университета.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Примечания, библиографии, Приложения.