Эволюция эмпиризма в современной эпистемологии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Быданов, Виктор Евгеньевич

• Быданов, Виктор Евгеньевич
• кандидат философских наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат философских наук Быданов, Виктор Евгеньевич

Введение

Глава 1. Генезис и историческая эволюция эмпиризма

1.1. Эмпиризм как гносеологическое учение в философии

Нового времени

1.2. Эволюция эмпиризма от гносеологии к эпистемологии в

системе идеологии позитивизма

1.3. Эмпиризм как исследовательская программа в философии «логического позитивизма»

Глава 2. Эмпиризм в современной эпистемологии

2.1. Гносеологическая и методологическая программы эмпиризма

в аналитической традиции

2.1.1. Проблема эмпиризма в современной эпистемологии

2.1.2. Дарвинизм как исследовательская программа в

современной эпистемологии

2.2. Принципы эмпиризма в эволюционной эпистемологии

2.2.1. Холистко-фалчибгшический эмпиризм в эволюционной теории

познания и эволюционной теории науки

2.2.2. Холистско-релятивистский эмпиризм натурализованной эпистемологии

Заключение

Библиография использованной литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эволюция эмпиризма в современной эпистемологии»

Введение

Современный философский анализ познавательной деятельности, претендующий на всесторонность и осмысление результатов специальных наук о познании, невозможен без исследования задаваемых культурой исторически изменяющихся идеалов и норм познания. Обоснование знания вообще, научного знания в частности выполняет важную кулмуротворческую задачу.

Своеобразной реакцией на существенные перемены, происходящие в мировой цивилизации в последней четверти XX в. явилось появление сложного, многогранного и интенсивно развивающегося движения современной мысли Запада, получившего название «Постмодернизм» (понятие, до сих пор не имеющее однозначною определения, но как культурное явление приобретшее определённые устойчивые характеристики и своих теоретиков).

Постмодерн (или то, что называют постмодерном) осуществляется в культуре и через культуру (в первую очередь, в искусстве и литературе). Целый ряд современных мыслителей считают постмодернизм описанием кризисной ситуации в западной культуре.

Постмодернизм отторгает, прежде всего, модернистские ценности идейных образований: просвещения, науки, религии, гуманизма, философии, социализма и др., которые претендуют на полную и исчерпывающую интерпретацию мира, или, по крайней мере, открывающие перспективу создания тотального мировоззрения. Щей постмодернистской кульгурфнлософии строятся в противовес тем идеям, которые были главными и определяющими в эпоху Нового времени.

Ведущими темами постмодернистской философии культуры оказываются кризис гуманизма, опровержение установок классического рационализма и историзма, т.е. в самом общем контексте постмодернизм предстаёт как составная «критика разума» (который в своих постоянно прогрессирующих достижениях подавляет человеческую индивидуальность).

Идеология постмодерна декларирует культурный и идейный полифонизм, открывающий простор для подлинного диалога, делает открытым историческое познание, освобождает от догматизма. Постмодернисткая ситуация вносит новый опыт видения и владения своими и чужими культурными ценностями, интеллектуальными каркасами. «Появление новых интеллектуальных каркасов в научном познании, - отмечает в этой связи В.А.Лекторский,- не обязательно означает, что те концептуальные каркасы, которые существовали в прошлом и сошли: со сцены в ходе развития науки, несостоятельны во всех

отношениях. Они могут содержать такие идеи, которые в новых условиях окажутся плодотворным!.»1

Постмодернизм несёт в себе не только проблему исчерпанности западной культуры, которая просуществовала столетия, но и проблему поиска того, что будет дальше, проблему поиска смыслов и принципов грядущей культуры. В конечном итоге полемика против рационализма, исторических схем прошлого и радикальный антиутопгом - закономерное продолжение тезиса о крушении иллюзий о возможности полноценного совершенствования личности в постренеосансной культуре. Ведь именно на разум возлагается ответственность за производство всё новых и новых социальных структур, объективных культурных форм, которые стандартизируют и отчуждают человека, лишают его индивидуальной неповторимости. Из этого логично вытекает и отречение от субстанщшлистского, прогрессистки-отимистического взгляда, на исторические судьбы человечества, глобальных утопий будущего, рисующих универсальные перспективы достижения всеобщего счастья.

Постмодернистская ситуация захватила и сферу науки, в которой разум нашёл своё наибольшее воплощение. Правильнее будет сказать, что изменение науки в системе культуры XX в. (потеря роли инварианта социокультурной матрицы, которую в своё время играли миф и религия), обусловило появление постмодернизма. Эти изменения связаны, в первую очередь, с тем, что в условиях информационного общества обнаруживается качественно новое противоречие, которое состоит в том, что развитие науки опережает противоречие между уровнем развития научного знания, и возлюжностями социальной системы эффективно регулировать и рационально использовать научное знание. Это порождает угрозу самому существованию такого общества. Вместе с тем, постмодернизм выступает и как фактор, усиливающие этот распад и в первую очередь дезинтегрирующий эту матрицу.

В последние годы усилилась гуманистическая критика науки. В развитии естественных наук представители гуманитарного знания усматривают опасную тенденцию к дегуманизации, к разрыву с человеческими ценностями. Наука (имеется в виду дисциплины естественнонаучного цикла) критикуется за объективизм, за присущий ей без личностный характер, оборачивающийся, как полагают, равнодушием к человеку и волнующим его проблемам, за нацеленность на решение вдето утилитарных -производственных и технических - задач и забвение духовных интересов и ценностей. Наука создаёт техническую реальность с её человеческими контекстами, что повышает степень рациональности «очеловеченное!®» мира: «Жизнь в среде, отчасти созданной им

1 Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и коипшизме//Вопр. Философ. 1997. X« 11 .С.54

самим, является признаком самой сущности человека».2 Техника, техническая реальность, под таким углом зрения, не что иное, как объективный мир. подвергнутый (и поддавшийся) рационализации. Вместе с техникой, с человеческим овладением природой в мир привносится та форма рациональности, которая обитала в философии и научном разуме. Поэтому рациональную организацию этого технического мира можно назвать «вторичной» или «производной рациональностью». В той мере, в какой в основе человеческой деятельности, и всей жизни людей лежит «мир машин и механизмов», техническая рациональность, рациональность стандартов, имеет тенденцию проникать буквально во все поры жизни, включая искусство и литературу, организацию и словарный состав языка. Именно это позволило М.Хайдеггеру лаконично сформулировать мысль о том, что: «Как и искусство, наука не есть просто культурное занятие человека. Наука - способ, притом решающий, каким для нас предстаёт всё, что есть. Мы должны, поэтому сказать: действительность, внутри которой движется и пытается оставаться сегодняшний человек, всё больше определяется тем, что называют западноевропейской наукой».3

Паука обвиняется в стремлении доминировать над природой, вместо того чтобы искать подходящие формы сотрудничества с нею; её упрекают в неспособности справиться с проблемами, которые порождены, как утверждают, её же собственным развитием: истощением природных ресурсов, загрязнением окружающей среда, использованием тучных открытий в нежелательном для общества направлении. В силу того, что по своей природе наука носит объективный (предметный) характер (т.к. она стремиться постигнуть мир таким, как он существует сам по себе, безотносительно к целям и ценностям познающего субъекта), многие критики науки склонны видеть в её предметном характере проявление определённой ущербности. Именно эта особенность, утверждают они, сообщает науке принципиально частичный характер, лишающий её возможности учитывать в своих результатах и построениях цели человека. К обвинению в объективизме прибавляются упреки в злоупотреблении аналитическими методами, которые, как полагают критики, не позволяют науке познавать явления и процессы в их целостности.

Критике подвергаются философско-методологические основания, которые составляют костяк современной науки. Поэтому можно заключить, что по существу подобная критика - с её обвинениями по поводу логоценгризма, редукционизма и объективизма - направлена не на отдельные исторические разновидности науки - классической или современной - но против науки в целом в её функциях привилегированного способа познания и ядра (сциентизма) определённой социокультурной матрицы.

Ясперс К. Современная техника//Новая технократическая волна на западе. М, 1986. С.123.

" Хз.йдбггбр.М Вг?емя и окн-ие. М 1993. 0.239.

Сциентизм как преувеличение шфовоззренческок установки науки есть, несомненно, неадекватная реакция на её место в культуре. Это можно понять, так как, преувеличивая роль науки в культуре, общественное сознание хочет не упустить ни одной возможности, которую могла бы предоставить наука для создания других сфер общественной деятельности. Если подходить к этому явлению исторически, то преувеличение роли каких-то способов и форм духовного освоения мира - это обычный путь развития познания.

С конца '70-х гг. XX в. в науке (естествознании) начинаются процессы пересмотра своих оснований, заложенных Н.Коперншсом5 Г.Галилеем, ЛКегаером, ЯНьютоном, Ф.Бэконом, Р.Декартом и др; «чертой постмодернистского научного знания, - констатирует Ж.-Ф.Лиогар, - является имманентность самому себе (но эксплицированная) дискурса о правилах, которые его узаконивают».4 Изменение оснований науки характеризуются глобальными революциями в естествознании, обнаружением новых типов объектов, а также изменением места и функций науки в общественной жизни. Происходит трансформация рациональности самой науки, связанная, главным образом со сменой научного лидера, как эталона, определяющего цели и методы исследования. (от физики к биологии), и с изменением исследуемых наукой объектов. Но в той мере, в какой научное знание в своём развитии обладает автономией, изменение научной рациональности отнюдь не определяется изменением рациональности человеческой деятельности, рассматриваемой в масштабе общества в целом. Во всяком случае «влияние рациональности общественной деятельности людей на научную рациональность является очень опосредованным»5.

Определяя характерную черту современной науки уже многие исследователи видят её з господстве эволюционистской парадигмы. Это связано связанно с тем, что изменения в науке вызваны как внутренней логикой развития самой науки, во многом обусловленной её переходом к познанию сложно-организованных эволюционирующих систем, так и всем ходом развития современной цивилизации, вступающей по словам Э.Ласло", в «век бифуркаций». Это обусловлено необходимостью наличия адекватного философского осмысления тех новых тенденций науки, которые иденшфицируются как свидетельства изменения её облика, как свидетельства её постнеклассического характера. Эти тенденции имеют самые разные проявления, но в своём наиболее концентрированном виде, они нашли своё выражение в синергетике.

В XX в. произошла радикальная смена парадигм философского мышления. Эти изменения произошли прежде всего в понимании познания и языка. Критика науки и

4 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПБ., 1998. С. 132.

Мамчур Е.А. Наука и культура (материалы «круглого стола»)/УВолр. Филое. 1998, № I0, С,26. " Ласло Э. Основания трансдисциплинарной единой теории//Вопр. Филос. 1997, №3.

научного знания в контексте культуры постмодерна привела в ряде философских хонцепций, например, в неопрагматизме Р.Рорти, к критике эпистемолоши (вплоть до её элиминации), которую он сосредоточил на проблеме объективности критериев эпистемологической оценки. Эпистемология, - по мнению Р.Рорти, - это заблуждение; она, можно сказать, повинна в том, что смешивает оправдание с причинной обусловленностью, конвенциональное - с объективным, Рорти настаивает не на замещении эпистемологии каким-либо естественнонаучным преемником, а на опровержении идеи, согласно которой отказ от эпистемолоши якобы оставляет какую-то пустоту, которую нужно заполнить. Он считает, что за бывшими эпистемологами сохраняется какая-либо роль; но она ноет скорее «герменевтический», чем эпистемологический характер, скорее «назидатедышш», чем, чем систематизирующий, и заключается в том. чтобы «вести переговоры», а. не в том, чтобы пытаться соизмерить несоизмеримые рассуждения."

Традиционно считается, что в задачу эпистемолоши прежде всего входит экспликация эпистемологических понятий, центральным из которых, - если принять допущение, »по хорошо обоснованная вера в истину есть, по крайней мере, необходимое условие познания, - является понятие эпистемологического оправдания; а также ратификация критериев оправдания, которая, если принять допущение, что истина составляет, по крайней мере, существенный компонент цели исследования, включает в себя прежде всего исследование отношений между оправданием и истиной. Такой подход можно назвать «традиционным априоризмом». Традищ-юнный подход считает эти проекты философскими в точном смысле слова: они должны быть составлены не на основе какого-либо эмпирического исследования, но априорно.

Натуралистический подход, представленный натуралистической эпистемологией (например, К Лоренц, К.Поппер, У.Куайн), признаёт легитимность традиционных эпистемологических проектов, но отвергает априористский подход, предлагай' взамен обосновать их натуралистически. «Натуралистическая эпистемология» обращается к радикальной идее, согласно которой традиционные проекты являются заблуждением и должны быть отвергнуты в пользу научных исследований человеческих кошн'пшных процессов. Дальнейшее усложнение этой точки зрения сводится к тому, что некоторые представители «натуралистической эпистемолоши» распространяют термин «эпистемология» на научные и философские исследования сознания не испытывая предубеждения ни к легитимности традиционных эпистемологических проектов, ни к апрнористскому подход}'' к этим проектам.

' Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. ® Там же, С.315-322.

В последние два десятилетия XX в., з связи с тенденцией к смене научного лидера (тюлучили развитие такие направления как социобиояогия, биоэтнка, биополигака, экология, теория коэволюции к т.д.), происходит изменение в онтологии науки и научного ошнания. В области эпистемологии происходит обращение к реальной истории науки, психологии, теории эволюции, синергетике для решения теоретико-познавательных вопросов. Наиболее влиятельными направлениями в современной эпистемологии являются «натуралистическая эпистемология» и «эволюционная эпистемология». Оба направления едины в стремлении использовать когафетно-научное знание и естественнонаучные подходы в решении теоретико-познавательных вопросов. Однако если натуралистическая эпистемология видит свою опору в психологии, то эволюционная эпистемология обращается к биологической теории эволюции. Но общее онтологическое основание и приверженность к эволюционной методологии позволяет объединять в общее направление «эволюционной эпистемологии».

В целом коренные изменения в эпистемологии (и в познании вообще) в лосшодернисткой сшуации в отличие от нововременной (moden), можно охарактеризовать следующим образом. Для нововременной парадигмы характерны:

1) фундаментализм в эпистемологии (т.е. поиск незыблемых, абсолютно истинных оснований знания и стремление свести к ним (вывести из них) всё остальное знание);

2) референциальная трактовка языка (язык как изображение объектов или фактов, к которым он относится).

Постмодернизм характеризуется:

1) холизмом в эпистемологии (знание понимается как целостная система, и любой отдельный элемент - факт, теория, гипотеза - имеют смысл, принимаются или отбрасываются только в контексте этого целого);

2) трактовкой значения языковых выражений как их употребления.9

В отечественной гносеологии и философии науки в 60-80-х гг. при анализе структуры и строения научного знания одной из центральных проблем была проблема теоретического и эмпирического уровней в познавательном процессе.

Изменения в структуре тучного знания различного рода (естественнонаучного, технического, социального, гуманитарного) и во всех других параметрах - от философских и методологических оснований до дасириплинарной организации - широко исследовались в отечественной литературе 70-х ~ 80-х годов, достигнув пика в середине 80-х, когда

9 Mxirphy N/ Scientific realism and twstmodem philosophy //Brit i. tor the philosophy of science. -Aberdeen, 1990/ - Vol.41, Jse3. - P.291-303.

внимание к ним резко уменьшилось. Это нашло своё отражение и в публикациях, и в тематике диссертационных работ. В этот период исследования в области эпистемологии к, в частности эмпиризма, велись в Москве, Ленинграде, Новосибирске, Киеве, Тбилиси, Риге, Вильнюсе и других городах. Широкое распространение (доминирующее до сих пор) получили исследования таких авторов как П.В.Когашн, М.Э.Омельяновский, Э.М.Чудинов, Б.М.Кедров, И.С.Нарский, В.С.Швырёв, Б.С.Грязнов, В.А.Лекторский, Е.П.Никитин,

A.Л.Никифоров, З.А.Сокулер, В.Н.Порус, И.П.Меркулов, НС.Юлинаидр.

К сожалению не получили широкого распространения (если судить по частоте цитирования работ и публикаций в различных отечественных монографиях и периодических, изданиях) результаты исследований представителей Ленинхрадской традиции шосеологов, эпистемологов и философов науки. Сложилась своеобразная отечественная (столичная) традиция умолчания в философской историографии. Так, например, в вышедшей в 1997 году книге трёх авторов: Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Оэдщов А.П. «Отечественная философия науки: щ>едвар1ггельнне итоги» авторы заявляют, что данная «книга представляет собой первую попытку систематического изложения истории отечественной философии науки»10, целая глава посвящена истории исследований проблем теоретического и эмпирического уровней познания в отечественной философии, но, почему то, только пару раз, и то в подстрочнике, упоминаются лишь фамилии

B.П.Брянского, А.М.Мостепаненко и В.А.Штоффа.11 Конечно, такое положение обедняет отечественную философскую традицию и сказывается на исследованиях.

В конце 70-х гг. сложилась, а в 80-е годы, можно сказать, был расцвет Деш-шградской традиции, в гносеологии, логики и философии науки. При этом необходимо отметить, что в силу интеллектуальных и духовных -традиций, а также в силу определённой отдалённости от Москвы, философские исследования в вышеуказанной области были менее политизировании и идеологжированны, опираясь при этом на уже достигнутые в мировой философии науки результаты, и более находясь в русле западноевропейской проблематики философии и методологии жуки того времени, и даже по некоторым направяеххиям к проблемам исследования шли параллельно, синхронно. Помимо уже вышеназванных ленинградских философов «первой волны» В.П.Бранского, А.М.Мостепаненко и В.А.Штоффа, можно назвать также В.И.Сввдерского, И.А.Майзеля, МСКозлову, А.С.Мамзина, ИНБродского, Я.А.Слиннна, А.С.Кармина, Ф.Ф.Вяккерева и др.; «второй волны», расцвет которой пришёлся на 80-е годы, это: Б.Т.Алексеев «Философские

10 Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М. 1у97. С.4.

11 См. там же, С.248-293.

проблемы формализации знания» (Л., 1981), В.В.Лапицкий «Структура и функции субъекта познания» (Л., 1983), Б.В.Марков «Проблемы обоснования и проверяемости теоретического' знания» (Л., 1983), В„А.Светлов «Современные индуктивные концепции: (Логако-методолошческий анализ)» (Л., 1988), Ю.Н.Солонин «Наука как предмет философского анализа» (Л., 1988), Б.ИЛипский «Практическая природа истины» (Л., 1988), Ю.М.П1ижов «Гносеологические основы мыслительной деятельности» (СПб., 19.92) и др.

Начиная с 60-х гг. стали появляться отечественные исследования по проблеме, теоретического к эмпирического знаний12, как одной из «центральных тем при анализе структуры и строения • научного знания». Специфика рассмотрения этих проблем обусловливалась, во-первых, чёткой онтологической установкой; и, во-вторых, тем, что для философов материалистическая диалектика выступала и в качестве инструмента познания, и в качестве фона методологической деятельности, т.е. в качестве очень широких и общих, а потому и бесспорных предпосылок исследования научного познания. Ортодоксальная приверженность таким онтологическим и диалектическим принципам обусловили «отказ от поисков сколько-нибудь жёстких демаркационных границ между теоретическим и эмпирическим уровнями знания, между наукой и «метафизикой».13

Поэтом}' анализ эмпирического знания в советской традиции строится исходя из убеждения, что: 1) не существует вообще строгих и жёстких критериев разграничения теоретического и -эмпирического («подразделение знания на эмпирическое и теоретическое носит исторически условный характер, так как наблюдаемость предметов, учтённая нами при классификации знания, исторически изменяется»);14 2) тшюлогизация теоретического и ¿Аширического является слишком глобальной; она не учитывает многообразия существующих в научном познании типов терминов и предложений и должна быть замещена более дифференцированной типологией.15

«Нормативным» подходом к проблеме эмпирического в советской философии фактически стала позиция, изложенная В.С.Швырёвмм в его книге «Теоретическое т? эмпирическое з научном познании» (М., 1978). Рассматривая исходные предпосылка

u Швырёв B.C. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М., 1966; Козлова М.С. Философия языка: (Критический анализ некоторых тенденций в эволюции позитивизма XX в.). М., 1972;Кясеелъ М.А. Судьба старой дилеммы: (рационализм и эмпиризм в буржуазной философии XX века). М.„ 1974; Никитин ЕЛ. Теория к эширня: проблемы разхраничения//Позигивизм и наука. М., 1975; Шашкевич П. Д. Эмпиризм и рационализм в философии Нового времени. М., 1976; Чудинов З.М. Природа научной истины. М., 1977. Швырёв B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978.

ь Мамчур Е.А. Отечественная философия науки: 60-90-е годы//Мамчур Е.А.. Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: дфедваритешл^ые игоги.М., 1997. С.254.

:" Лекторский В Л. Единство эмпирического и теоретического в научном познании/УГТробяемы научного метода, ivi., 1964. С.98.

'J Швырёв B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978. С.369.

анализа проблемы, В.С.Швырёв обращает внимание на её своеобразие и несводимость к вопросам соотношения тучно-теоретического и обыденно-фактического познания, с одной стороны, и проблемы взаимоотношения мышления и чувственности - с другой. В отличие от эмпирического знания обыденно-практическое сознание не является элементом науки, и это обстоятельство, с его точки зрения, не даёт возможности отождествить его с эмпирическим, даже если это последнее взято на самой ранней, описательной стадии своего развития. Он категорически отрицает отождествление эмпирического познания с процессом я результатами чувственного восприятия, поскольку всякое зшшге, в том числе эмпирическое, всегда предполагает мыслительную, категориальную обработку (теоретическую нагруженность эмпирических данных), которая на стадии чувственною восприятия может и отсутствовать.16 Адекватная экспликация теоретического и эмпирического, с точки зрения В.СШвырёва, должна носить существенно методологический характер. В основание экспликации он кладёт представление о типе деятельности, характерной для теоретического и эмпирического уровней. Теоретический уровень характеризуется деятельностью по совершенствованию, уточнению и развитию концептуальных средств понятийного аппарата науки. Эмпирический уровень это деятельность но применению теоретических средств к данным опыта; она направлена на установление связей концептуального аппарата науки с реальностью, лежащей вне концептуальной сферы.1'

С начала 90-х годов проблема эмпиризма в отечественной философии попала в разряд маргинальных, а эпистемология более рассматривается через призму философии постмодернизма и феноменологии. Тем самым из области отечественных философских исследований выпадает целое мощное направление западной философской, его динамика, которое оказывает огромное воздействие на современную философскую мысль и методологию научных исследовамтй. Это уже начинает сказываться на разхюрачивающихся исследованиях по эволюционной эпистемолопш, и вообще на формировании новой отечественной философской традиции.

В свете вышесказанною целью диссертационной работы является исследование исторического изменения эмпиризма, как одной из доминирующих теорий в современной эпистемологии; анализ её современного состояния; описание основных направлений эмпиризма в современной эпистемологии, раскрытие их содержания, места, роли и значения в незнании, в совремегшвй пауке и культуре.

'Гам же, С.244-246.

" Там же, С. 2.

Достижение этой цеди предполагает раскрытие следующих положений:

> Появление и включение эмпиризма в систему теоретического знашш происходит в силу необходимости развития как социальной практики, так и собственно самого теоретического знания;

> Механизм развития эмпиризма носит эволюционный характер;

> Эволюционизм в эпистемологии, основой которой служит эмпиризм, выступает как научно-исследовательская программа, метод и лошко-гносеологический инструмент;

> В ситуации постмодерна эволюционизм и натурализм приобретают характер рациональных принципов в становлении новой научной рациональности;

> В контексте новой научной парадигмы эмпиризм приобретает характер натурализма, холизма и фаллибилизма.

Методологической основой проведённого исследования явились:

а) принципы аналитической философской традиции (в широком смысле; см. Гл. 2.):

б) щжыципы анализа эволюции научного знания, предложенные А.Кашгоровичем на основе синтеза попперовского фальсификационизма, теории «третьего мира» и «эволюционизации» лакатовской теории «исследовательских программ», где нефальсифицируемое «жёсткое ядро» интерпретируется как эквивалентное генотипам.

В современной российской философии существует de facto два разных понятия «эпистемолошн». Первое понятие (нормативное), в рамках традиций диалектического материализма, трактует эпистемологию как «термин, употребляемый для обозначения теории познания (moceoлоши)»,18 или как «раздел философии, в котором изучаются проблемы природы познания, отношения знания к реальности, вопросы обоснования и достоверности знания, условия его истинности, возможность и границы познания тех или иных областей сущего».19 То есть происходит отождествление эпистемоотческих естественнонаучных) и гносеологических (философских) проблем.

Не делая в рамках данной диссертащи специального этимологического и генетического исторшсо-философского анализа, который восходах к работам Платона «Крашл»"' и Аристотеля «Физика»" и «Вторая аналитика»"" (т.к. это уже выходит за очерченные рамки работы), можно увидеть определённое противоречие в такой тштерпретации, уже при первом взгляде, на уровне этимологии этих слов: «эгтистема».

1В Философский ээтршгопедияеекий словарь. 2-е изд. М.. 1989. С.770.

19 Современная западная философия. Сяосарь. 2-е изд. М., 199В. С.520-521.

См. Платон. Крагда,7Соор. Со*. В 4-х т. Т.1. М„ 1990. С.613-680.

:: См. Аристотель. Фшика//Собр. Соч. В.4-хт. Т.З. М, Í981. С.59-161.

22 См. Аристотель. Вторая аналитика. Там же, Т.2. М., 1978. С.255-326.

дословно с древнегреческого, это твёрдое «знание, умение, наука», а «гноснс» - это «познавание, узнавание, познание, знание».23

Второе понятие опирается на западноевропейскую научно-философскую традицию: «Эпистемология - наука о природе познания и о путях развития самой науки; исследование оснований науки, которое то относится к философии, то выделяется в самостоятельную научную дисциплину, но так или иначе входит в состав котнитивной науки или же считается одной из когниотшшх наук как таковых».24 В таком понимании эпистемология (как теория познания науки, со своими онтологическими основаниями, объектами и предметами исследования) входит составной частью в более широкую общую теорию познания (гносеологию), но не тождественна ей. Именно в таком понимании (второе значение понятия) термин «эпистемология» используется в исследовании данной диссертационной работы.

Современное изменение понимания эпистемологии в отечественной философии имеет ряд объективных причин, это связано, как указывалось выше, с коренными изменениями в самом философском дискурсе и науке. Так, «классическое естествознание, - ишыет Ф.ИХиренок, -■ отождествляет объективность и объектность, предполагая, ето к объективности ведёт лишь только объектный способ рассмотрения вещей». К преодолению иллюзий объектного мышления ведёт процесс экологизации естествознания. Это не означает какого-то преодоления классического естествознания, а, напротив, есть раскрытие его изначальных метафизических предпосылок и оснований. Происходит изменение в понимании объекта научного познания, которое косит дзоякий характер. Во-первых, расширяется и усложняется объектная сфера науки за счёт шж>чошш в неё нозых объектов, значительная часть которых сама является порождением научно-технологического развитая. Речь идёт не о простом расширении объектного мира, а о его ра,пикальном «очеловечивании», о новой систематизации природных характеристик, в результате которой человек входит в картину мира не как вещь, наряду с прочими вещами, и даже не просто как активный участник природных процессов, а. как системообразующий принцип, как начало всех координат и исходный пункт «сякого зшш о мире. Это и значит, во-вторых, что мышление о таких объектах (о таком мире) неразрывно связано ^ характеристиками познающего субъекта: средствам!! познания, целями и ценностями, которыми руководствуется человек и которыми ориентирован сам процесс познания.

23 Вейсман А.Д. Греческо-русский сяоварь.Реиринг. М., 1991. С.507; С.274.

; Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь кшнишвных терминов. М., 1996. С. 194. Гиренок Ф.И. Ускользающее бытие. М., 1994. С.114.

Все эти изменения обусловливают тенденцию к «реформе пошгшйкого аппарата гмосеодогки (общей теории познания) и зпиетемодогаи (геории наугшого позиашш).26 Это связывается, прежде всего, с ревизией предотавлетши о рациональности.

Теория рациональности (научной рациональности) должна включить в своё реальное рассмотрение единство субъективности и объективности. Это обязательно затронет такие понятия как «истинность», «факт», «теория», «метод», «адекватность целей и средств позкаишт», н многие другие. Такая эволюционная трансформация (эмерджекшый переход) определена социальным смыслом, который прошжаютед все шосшлогшгеские категория, если оки нивелируют- объшсшвизм. Эг^стэмолопггеские ценности и истины приобретают фаллибилический характер, не противошставдаясь ценности шшм шш целостности «ноосферы». Демаркация между субъектом и объектом становится релятивной, а сами эти категории утрачивают свою бинарность, становясь хояистскими. т.е. такой системой, элементы которой имеют смысл только во взаимной зависимости друг от друга и от системы в целом.

Эмпирическая философская традиция - ото, в первую очередь, англосаксонская (островная) традиция, тип философской культуры, уходящей своими корнями через Дж.С.Милля, Д. Юма, Дж. Докка, Т. Гоббса и Ф. Бэкона глубоко в средневековье, к оксфордской схоластической философии. Можно сказать, например, что в не последнюю очередь эмпиризм (как интеллектуальная традиция), и присущий ему аналитизм, лежат в основании научных успехов И.Кыотона и Ч.Дараяна.

Эмпиризм - зто ко1щепция в зпистемолотк, согласно которой главным основанием и источником научного знания является опыт (методически и методологически организованная чувственность). Всякое научное знание (в том числе и теория) рассматривается как эмпирия в той или иной форме. Главным и источником человеческого знания является ощущение, чувство (теория сенсуализма). В соответствии с этим всякое знание можно квалифицировать как чувствете-ше знание в той или иной форме.

Вынесенное в заглавие диссертационной работы понятие «современная эпистемология» интерпретируется диссертантом как: «современное» («Ешстойщес») а развитии: научного знания в том смысле, что выделена длительность, размерность на основании признаков, которыми выделен сам предмет исследования (теория эмпиризма). Это означает, что слово «современная» использовано в двух смыслах:

1) «современная эпистемология» как существующая с XVI в.;

2) «сотшеменная эпистемологи?», «передний край» шучно-философских исследований.

■'' См. Пшт> В.Н. Эписхемология: некоторые хендснши//Во1го. Филосош. 1997. №2. С. 100.

I_.__________Ц(щшшшсз1ш1и^0ты явились:

1) философские труда ошовокодожшгков зшшрической традиции: » Кубанского, ШСошриика, ИЛьютона, Ф.Бэкона, Д.Бруио, Т.Гоббса, Дж.Локка, Дж.Берюш, ДЛОма, О.Конта, Д»сСт.Милдя, Г.Спенсера. Р.Авенариуса, Э.Махаидр.;

2) философские работы ведущих представителей аналитической традиции и эмпиризма в XX столетии: Б.Рассела, М.Шлика, Л.Вштенттейна, Р.Карнапа, Д.Муря. К.Поппера, Т.Куна, С.Тулмина, П.Фейерабенда, У.Клейна, И.Лакатоса, Р.Рорти и др.;

3) исторшсо-шу'а&ге в: историко-философские исследования: А.Койре, ПДгозма, А.Кромок, И.Д.Рожанского, Б.Г.Кузнецойа, П.П.Гайдешсо, И.С.Царского, В.В,Соколов, о.Ф.Асмуса, В.Ы.Кузнецойй, Ю-К-Мед^шл.;*. П.Д.1Штке»ича, В.С.Чсрняка и др.;

4) работы представителей современной эволюционной эпистемология: КЛоппера, У.Куайна, С.Тулмина. Ж.Пиаже, К.Лоренца, Г.Фоллмера, Д.Кэмпбэла и др.;

5) работы отечественных авторов по проблемам эмпиризма, гносеологии, ^ш-гстемологаи, философии и методологии щуки: В. А. Лекторского, В.С.Сг&шна, Г.ЛЛ;жлекко, МС.Козяовсй, В.С.Шаырёва, А.Ф.Бегиашвшш, Б.С.Грязнова, Е.ШЬшгшка,

A.ЛЛшсифорова, Т1П.Мервулова, ВЛПоруоа, Б.В.Маркова, А.В.Кезиж, А-ПОгурцова, г!Ф. Овчинникова, ь.Т.Алексеева. В.В.Дашицкого, Б.И.Лишкот, ЮМШилкова и др.;

6) зарубежные и отечественные работы по проблемам эвожоционной теории, биологии, хссэвошош-ги, биофилософии: Ч. Дарвина, В.И.Вершлского, Э.Ториддйк", Дж. Б. Уотсона, В.Гранта, K.M. Завадского, А.Б.Георгиевского. Н.И.Вавилова, Е.Майсра,

B.О.Эфрогшсош, И.Н.Моисеева, Р.СДСаршшской, Ф.И.Гирспок, ЗЖКодчинскога и др. Шзашгошщсятся двашложеюга:

1) Эмпиризм есть эпистемологическая теория, которая выступает способом обоснования научного знания и формирования стандартов и норм, ориентированных на совершенствование научного знания. В ходе исторического развёртывания

, образует целостное историческое

ж Ж > Г-* — "Г" - -г-.<.-■ И

критерий логической шггритиворгчивост

2) Развитие эмпиризма носит эволюционный характер от фундаментализма к холизму, натурализму и фаллиоилизму. Эти характеристики эмпиризма начинают

формировать новые критерии современной научной рациональности.

Нож^на иссле.дования может быть определена как; ♦ Предложена целостная историческая интерпретация: генезиса и развития теории эмпиризма;

;> ^ ч _ ~ т*" ' 4 •' ~ 'опии в современной российской

философской чращщщ

* Разработана типология основных эпистемологических подходов и концепций (как исследовательских программ) в современной западной эпистемологии, основывающейся на принципах эмпиризма;

у Эксгшицироиан механизм эволюции (в смысле дарвинизма) эмпиризма в научно-ф1ш.ософстх исследованиях б контексте различных типов шущюй рщиошдшосш,

♦ Обосновано значение методологических, философеко-мировоззренческих и научных установок эволюционной эпистемологии для формирования коэволющюнной стратегии и становления новой научной рациональности.

Апробация работы. Основные положение диссертатдаотаого исследования содержаться в следующих авторских публикациях:

1) Философский образ тгхники//Философскис проблемы научного познапия и творчества. Под ред. Ю.В.Маныш. СПб., СПбГУТй, 1996. С. 114-13«;

2) Проблема рациональности и аналитическая философия//Философия гуманитарного знания: Русская академическая традиция и современность. Тезисы конф,, ноябрь 1997. Спб., СПБГУ, 1997. С.86-90;

3) Постмодернизм как феномен кризиса ращокалькостяг постгщцустриалшо^ щшилшации//Философия и цивилизация: Материалы всероссийской конференции. 30-31 октября 1997. Тезисы. СПБ., СПБГУ, 1997. С.144-146;

4) Проблема научной рациональности в современной эволюционной эпистемологии/'/Аксиолошческие проблемы научной и технической реальности, Всероссийская конферештия, 28-29 января .1998, Тезисы. СПб., СПбГЭТУ. С.72-74.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, в которых 4 пункта и 8 подпунктов, заключения и библиографии использованной литературы.

Глав« 1. Г^^ - - * ^^ ¿шшш звшлоцжя эмпиризма.

1.1. Эмпиризм как гвдее&логическое учение з философии Нового времени.

Эмпиризм был совместим с духом христианства, и эта совместимость поддерживалась христианским истолкованием природы «второго Писания» или «Книга природы». По словам Ф.Бэкона, бог «дал нам две книги: книгу Писания, в которой раскрывается воля божья, а затем книгу природа, раскрывающую его могущество. Из этих двух книг вторая является как ключом к первой, ке только подготавливая наш разум к восприятию на основе общих законов ¿шш^снш и речи дошшшго смысла Писания, пс глинным образок разаш&а ,дальше нашу веру, заставляя нас ооратшъся к серьезному размышлению о оожественном могуществе, знаки которого чётко запечатлены на камне его творений».3

Многие исследователи истории науки, задававшиеся вопросом, почему именно христианска я Европа оказалась благодатной почвой для развития науки, пришли к выводу, что «в самом христианстве существует нечто, что даёт импульс движению науки».2 Тж. например, Ж.Симон пишет: «Изыскания Кеплера, как и Коперника были стимулированы не только несовершенством астрономических расчётов, но также метафизическими и религиозными вопросами о плане Творения, о великой «Космографической Мистерии» (1596): какие основания побудили бога создать - в соответствии с принципом наилучшего -достойный его космос?».3 Хорошо известна по этому поводу и позиция известных историков и философов науки А.Койре4 и А.Банфи3. А один из кругазейпшх ученых физиков XX а. В.Гейзенберг по этому поводу писал: «В естествознании Нового времени живёт христианская модификация платонической «мистики света».. .».б

Западные историки науки полагают, что имманентной предпосылкой становления науки, заложенной в христианстве, является полное доверие к божественному творению мира и человека, которое, выражаясь современным языком, означает твёрдое убеждение в единстве субъективного и объективного. Картина мира, представленная христианским вероучением, чрезвычайно своеобразна: с одной стороны, здесь дуализм горнего и дольнего, духовного и материального, душевного и телесного, с другой - преодоление этого дуализма за счёт единого Творца, который «всё существующее обнимает и

1 Бэкон Ф. Соч. в двух томах. Т.1.М., 1971. С. 128.

г Мудрагей Н.С. Средневековье и научная мнсль//Вотф. Философ. 1989, №12. С.23.

ЧлшонЖ. Культурная историчность разума. Пример КЪг-лера 7Рп~уы н ¿удьтура. М.,-983. CJ3

" Koyren A. Etudes GJiLeimeb. P., 1939.

' .Вани A. Galileo GaJilei. Milan, 1949.

6 Гейзенберг В Шаги за гошзонт. М„ 1987. С. 285.

схватывает, соединяет и предвосхищает».7 К тому же мир вошротшмается рационально организованным, как отблеск, отсвет рационального бога. Рационалистическая традиция, существовавшая в христианстве, была основана на христанско-1{латошшсской ¿¡дсе предугот овленности человека к адекватному познанию действительности (человек -«духовное подобие бога»). На основе этого в средние века конструируется концепция, согласно которой постигнуть бога можно, познавая природу: «Познание истины двояко: это либо познание через природу, либо познание через благодать».8 Образ природы как книги, написанной рукою Творца, стал самым рашростракённьш, начиная с средневековья и вплоть до XVIII в., пока христианский постулат творения, не был превращен в гипотезу в XIX в.

В историко-научных исследованиях вопрос о том, являлась ли наука Нового времени как бы продолжением и развитием принципов античного, но охристианизированного платонизма касается методологических оснований современной науки.

Цель данного пункта диссертационного исследования - это экспликация континуально-аддитивной эволюции эмпиризма Нового времени, через флуктуации его теории, образующих его целостное историческое единство, к точке бифуркации.

Как показали в своих исследованиях В.В.Лапш.щий, Ю.М.Шилков9, А.Ш1авленко'р, посвящённых развитию идей европейской космологии, построение космологических и астрономических моделей античности в значительной степени основывались на такой точке зрения5 которая оказывалась буквально отправной в выборе «эпистемологической системы координат». Если базой эпистемологической системы координат служил земной наблюдатель с его представлениями об «очевидности» фактов зрительно шбдюдае&юго мира, то собственно космологическая (астрономическая) система в подавляющем большинстве случаев оказывалась геоцентрической, если же, наоборот, базой служил «неземной» наблюдатель с его опорой на неочевидный для земного наблюдателя. умозрительный мир, то космологическая система оказывалась как правило негеоцешрической - гелиоцентрической, гестиоцентрической или даже ш-ювмацентрической, как это было у Платона. Таким образом проблема «наблюдателя» была одной из принципиальных эпистемологических проблем уже в античности. Аналогичную картину можно обнаружить в период позднего Средневековья и

' Ареопштгахн'/Антологоя адаровой философии. Т.1. ч.2. М., 1969. С.61 ].

8 Фома Аквшкжтй. Сумма теоя., I, дб-4, ] с.

9 Лапицкий В.В., Шинков Ю.М. О становлении астрономической теории (методологический аспект)/шсторжо-астрономическне исследования. Вьш. XVI. М.„ 1983. С.271-290.

• " Павленко А.Н. Европейская, космология: основания эпистемологического поворота. М.. .1997.

Возрождегая. voropg« сможет «скрыть мжантм формирование теории эмпиризма-Нового времени.

Вел новоевропейская наука строилась на принципе Коперника (1473-4543), иногда называемого «гфинщшом Бруно», начиная с работ самого Н.Коперника по астрономии и космологии. Если сформулировать сам принцип, исходя из содержания работ Коперника/1 то он может быть представлен следующим образом: «Факт существования наблюдателя не является достаточным основанием для правильного представления о структуре Вселенной и тем более не определяет её свойств».12 Это явилось эпистемологическим поворотом, формировавшим новоевропейский тип рациональности, поставившим под сомнение и очевидный чувственный опыт, и заблуждения здравого смысла.

Этому повороту были присущи следующие наиболее существенные черты:

1) В основании поворота лежала эпистемоло п не екая установка (глубокая вера ) в невозможность споры на предсягавлеггаж, шлучешяие с помощью обыд«шшх наблюдений, убеждение в невозможности получения истинного знания о физичестсой и космолопиеской структуре шфа с опорой на только очевидный качественный мир (поворот от «квалитативизма» Аристотеля к пифаторейско-гшатоновскому «аритмолопшау», допускавшему получение истинного физического и космологического знания из области неочевидного - усмотрения умом математических соотношений). Надо сказать, что в значительной степени поворот к рассмотрению неочевидного в физико-космологическом мире во времена Коперника стимулировался анализом «относительной природы дзижекш», начатым ещё Николаем Кузшским (1401-1464).

2) Осознание того, что наиболее адекватное качественное описание физико-космологического мира возможно только при условии его математического описания и объяснения. Число начинает занимать при объяснении всей системы мира такое же главенствующее положение, какое оно занимало у пифагорейцев и Платона. В известном смысле, тол:ж «есло " дзет действительное гюиотэтпю качествстп-о^-о мира, ноэтг^у основное правило Коперника заключалось в том, что «исследовательская работа должна обязательно бшь доведена до чиссд».ь

3) Возрождается пифагорейское представление не просто о том, что Земля имеет суточное вращение и не является неподвижной (покоящейся в центре Вселенной), как это было принято в аристотелизированной схоластике, но о том, что существует центральный огонь, на место котооого Коперник помещает Солнце.

'1 Коперник Н. О вращении небесных сфер. М., 1964. ' Павленко A.Ü. Гам же, С. 104.

iJ Веселовский И.Н., Белый Ю.А. Николай Коперник. М., 1974. С. 189.

Обращение к Еопершжу позволяет понять иетеялектуаяьиуго атмосферу в которой был совершён не «переворот» взглядов на Вселенную, но, гораздо вгжше дш покагашш »ароиеиекой науки и господствовавшего у ее создателей иш ращюиальносгй, поворот к пифагореизму и платонизму. Можно сказать, что произошла смена космологических парадигм, открывшая возможность адекватного отображения реальности.

Коперник заверттшл, эксплицировал то, что сделали до него предшественники (что в последствии сделал и Ф.Бэкон огностггеиьно эмпиризма), сделт гптн?лдектуалътгьги подерет в новых исторических социально-экономических условиях, к тому, иго уже было известно задолго до него.

Для формирования теории эмпиризма огромную роль имела критика аргумента «очевидности». «Здравый смысл», господствовавший в мире «очевидного», оказывается для учёного XVI в. не просто недостаточным для обретения истинного знания о структуре мира, но более того - препятствующим этому обретению. На эту же черту обыденного опыта обращает внимание А.Койре, когда говорит: «Всё же никто не должен забрать, что лаблюдсние п опыт, в ¿ыисл» грубого, обыденного опыта, не играли решающей роли, а если и играли, то ока была негативной, играла роль помехи в создании современной науки».'"4 Такое понимание опыта, или, точнее, такой опыт - мешали появлению новой науки, так как давало качественное, а не количественное описание физического мира.

Поэтому, можно предположить, что не появление техники, принципа инерции, патешгпсэщги природы и эксперимента привели к мировоззрению, разругщшжму античный космос, но, наоборот, появление того особого мироощущения и отношений к миру, которое, может быть, отчётливее других выразил Л.1Сайт й «Лр^д^елойк^, ^ второму изданию «Критики чистого разума»: «Естествоиспытатегш гюншш, что разум видит только то, что сам создаёт по собственному плану, что он с принципами своих суждений должен идти вперёд, согласно установленным законам, и заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у неё словно на поводу...».1'5 А это привело к появлск:-!!;.; и тапх-ш, и srccncpusieirra, я многого другого, 7гго в -коночном сч?тз н замыслшшюсь апиологетами этого мироощущения как только средство к судейскому не-пытанию природы. При этом для того, чтобы рационально препарировать реальную физическую Вселенную, уже заранее необходимо предположить наличие познавательно!о «совпадет«» между разумом человека и разумным же устройством Универсума. Законы

Коуге A. Galileo and Plato.//Metaphysies and Measurement: essays in the scientific Revolution. -Caiiibiklge, Massaehusets. 1968. P. J 8.

Кант И. Критика «истого разума. М., 1994. С. 16.

устройства Утыерсут должны быть буквально соразмерны посгъ*г?.юл.тщг чололсчсското разума.

Галилей, как и его учёные предшественники, строго разделяет мир «чувственно наблюдаемый» и мир «разумно наблюдаемый». Все опыты Галилея рационально нагружены. Аргументы, которые ЫЖузанский, Н.Коперник и Дж.Бруно приводили в качестве только убедительных догадок для обоснования вращения Земли, у Галилея получили форму закона штат, и выводимых из него следствий (сложение движений). Полученные следствие, в неебходигдъш для дпссертгцногшсгс ::сследс™2п;"' разрете, не-гут быть сведены к таким положениям:

а) Закон инерции, как и любые законы, которым подчиняются «естественные вещи» в природе, независимы от наблюдателя, как во времени, так и в пространстве;

б) Наблюдатель (в данном случае человек) и место наблюдения (Земля) более не занимают центрального, т.е. исключительного места во Вселенной;

в) Идея, " . ' ( р положение о тг:^, нто наблюдателей, а равно к «центральных мест» во Вселенной может быть бесчисленное множество.

Эш три положения, которые, если, оставить за скобками их формульную точность, передают содержательно смысл «принципа- Коперника», лежащего в основании современной научной рациональности и её методологии, и которая имманентно

парадоксальна.

Поворот, произведёыхьш. христианством в 'пттмтшг нелегепа (г отличпе ст античности), состоит в том, что в центр внимания теперь шфацу с разумом входит и вола, п подчас трудно сказать, какая их этих способностей является главной. Именно сосредоточенность средневекового мышления на понятии воли подготавливает тот поворот к новому пониманию соотношения между субъектом и объектом, который характерен для науки Нового времен"*.

И.Ныотон (1643-1727) был также несомненно глубоко релит " 4 -тлошс-ком 1?, кроме того, незаурядиьш унехшш богословов, -по отмечали и его современна::, дда которых его слава как богослова была также велика как и ученою.16 Именно И.Кьютои, несмотря на то, что Ф.Бэкон сделал опыт и индукцию основой научною познания, является отцом классического эмпиризма, определившим по сути дела его дальнейитую судьбу. Философия науки Ньютона также имеет, помимо всего прочего, теологическую подоплёку.

С^т^онс ттт.^тп^ т-^ре^нь эттп: вопроса? свидетельствует с том, что существует пергаа пришив тэге, что лир устроен штеггхе так, а не кппс, тпо он устроек язхлуятж.::

т-шрекраснейшим образом, и *гго нельзя представнсгь себе так"- "т г - ~ ~ г того, тй?о ош-1 }'с1рсе:ш. с ножа;!! логшиаш-шм ошшсг к акусхжп.

Следовательно, ечкгает Пы^гог;, я«* г. лиЛ^т^ а -¿срез ¿шы ¿(оашм природу и её творца - всемогущее существо, которое является нам и познаётся нами через бйго-явлсмия в самих вещах, «благодаря их непосредственной близости к нему». Явления в силу их причастности к Богу не мотут обманывать нас. Познание явлений есть удостоверение присутствия Гон? в ш-тре. Поэтому явления есть сама достоверность, сама истина. Говоря еб активных каналах природы (а таковы силы тяготения), Ньютон пишет: «Я не рассматриваю эта начала как таинственные качества..., но как общие законы природы, посредством

дл>ТОрЫл иорлзи^Ш СЙЛШС ВСЩН, (Йишй их ЯСНа ИйМ ИЗ ЯВЛСНИЙ, ХОТЯ ПрМЧИНЫ до СИХ нор

1

не огкрьгш».'

1'ак же как в математике, в натуральной философии исследование «трудных

предметов» долото совершаться посредством двойного метода - анализа и синтеза,

С формальной сторона' :?тот метод анализа тт синтеза вт-й.тошч^'-: «дг.ожому методу* Гроссетеста, хотя з некоторых существенных цупкгох к ст него. Во-псраа:^

жсперимеет, по Ньютону, выполняет- не только проверочную функцию (верификация и

фальсификация), но и служиг основным средством открытия принципов. Причем открытие

/ . ... ,

и проверка принципов производится на стадии анализа путём целой серии оборачиваний

метода «то от -яссперименгов к выводам, то от выводов к экспериментам». «Оптика» Ньютона представляет собой илотостратроо такого оборачивания метода,, где каждый проведённый опыт либо ставит проблему, либо приводит :с адьтершткз!^:^ ¿предположениям, которые разрешаются постановкой следующей серии опытоь. Во-вторых, когда принципы открыты, можно переходить к синтезу, который состоит в объяснении соответствующих явлении и в доказательстве этих объяснений путём логических пассуждений, отлтоающихся как на опыты, проделанные на стадии анализа, так и на. новые опыты, требуемые природой данного конкретного явления.

' 'Л.* " „ "а эксперимента у Ньютона сзодагся к тему, что

да* нет опыт - зто лучший способ аргументации, допускаемый природой вещей, аредназпаченшяй в рамках его метода принципов обеспечить очевидность и бесспорную истинность выводов в натуральной философии.

Методологическая концепция й.Ньютона оказала огромное влияние на последующее развитие йитлософии нг?уки, гтагетеэдолетиго втт^оть до неопозитивизма (это ттонгг^е берёте? в данном: случае в общепринятом клеше). В силу бесирецевдешттого успеха таютоно^с^ой

Вавилов С.к. ксаак пышин: 1и4Ь-17л7. 4-е изд. М., Я9Н9. (.1392. 'Гам же, С.304.

физики его философия науки, которую I. * ж

ставились наравне с его заслугами как учёною. Это в кожщс концов привело к убежде*1ию, что экспериментальное доказательство . обладает окончательной, т.е. абсолютной истинностью, что нашло своё отражение в теории позитивизма.

Первая философская система эмпиризма (как гносеологическая теория) была создана Ф.Бзкоком (1561-1626) в начале XVII в., включающая в себя учение о методе, учение об «идолах» (иди «призраках») ума, учение о ступенях позкакш и учение о душе человека. Она изложена ¿'^ш^ образов ¿> таких его работах, как «О злаченый и успехе знания, божественного и человеческого» (1605 г.), «Новый Органон» (1620 г.) и «О достоинстве и приумножении наук» (1623 г., расширенный вариант первого из этих трактатов). Эмпиризм (или сенсуализм), как гносеологическое явление, разрабатывался далее Т. Гоббсом (15881679), Д. Локком (1632-1704), Д. Б^кли (1685-1753) и Д. Юмом (17П-1776).18

Е кстсртнсо-офской кгз'1се3 при специальном лоижо-фзктологнческом теоретической природы понятий эмяиризш, и группы фактов, которые этим понятием: охватывается, обсуждается вопрос, как различать понятия «змнирш^» и «сенсуалшы» и как данные понятия соотносятся друг о другом. «В этом контексте, - отмечает В.В.Соколов, - хочется обратить внимание на то, что в европейском философском языке латинский и греческий термины «сенсуализм» и «эмпиризм» употребляются едва ли не как синонимы. Но, по-видимому, следует всё же различать птосеологаческие явления, обозначаемые этими

1701) под рчДш.чДи.л: £.Л. Ли^о^лчд« „ Т.И.ОГ^рй^г^. Так эмпиризм шпериретируется как «концелщш в гносеологии науки» (в этшетемолоши), а иш^уолизш как «кошдепция в общей гносеологии» (в гносеологии)."0 В данном же диссертационном исследовании, в вшу того, что из понимания этих терминов в западной философии науки

проговодится демаркация понятий «гносеология» и «эпистемология», и исследуется эмпиризм как эпистсмолотческая кохщетщя, такое жесткое несущестБсы-ц;, "¿.к., с одной стороны, генетически оспсуал^п п -»асти одного

интешсктуалъного процесса, а с другой, .....- они в своём единстве являются 'частью

гносеологии, как множества различных форм: и способов человеческого познания.

Бэконовская гносеологическая теория эмпиризма появилась на кануне рождения новоевропейской науки. Необходимым компонентом всякой науки, при отсутствии

Мжалегаш Ю.П. Бокон и его учение. М., 1975. С. 170.

Философия эпохи ранних буржуазных ревояюций. М., 1983. С.397. 20 Теория познания. В 4-х тт. Т.1. М., 1991. С. 140.

которого никакое знание не 1 - " > г кой, оотяе«™ т«*.,™-.** пщщ ._ система

универсальных положений ( ц и.^ _ . ь т' т.п.). Истср^. ги. , -с! достаточно

развитой и целостной теорией в рамках «эмпирической» науки была галидеевская система механики (разработанная в 30-е годы XVII в.). Именно это обстоятельство сьпрало важную положительную роль в развитии эмпиризма. Дело в том, что эмпиризм (подобно теоретизму), должен был решать в новых исторических сощюкультурых условиях не только методологические, по и идеологические к общемировоззрет-гческие задачи: ."^'п.'.гть новую форму познания, завоёвывать для неё достойное место в существующей духовкой культуры, для чего необходимо было выявить её специфические характеристики и представить их как безусловно положительные, «эталонные». Поздняя предыстория «эмпирической» науки значительно облегчила решение этих задач, поскольку, как это ни странно на. первый взгляд, специфика данной науки наиболее ярко проявилась именно в тот период.

сОт всех другшг форм — " - ■ - - - т . ~ .

«эмпирическая» наука отличается прежде всего шдичнем собственной, и гфкиж акткзно и методически формируемой, эмпирией. Существовав теории хотж к необходимо ¿¡¡¡л ¿той науки, однако не составляет её специфики, поскольку теории создаются в рамках и других форм познания, например в «чистой» науке и в философии..'1

Ф.Бэкон исходит' из того, что в принт«щте человек рзеиолзгяет всеми способностями, необходимыми для познания, и прежде всего чувственностью (ощущеж1ями) и разумов (рассудком). Однако эта способности в их обычном, стихийном, пеугхравллшем не могут быть использованы для решения той задачи, которую ставит зжгред собой ¡^^а, -

^ 27

познать абсолютно надёжную (а не просто правдоподобную) истину."*" Исшгшйя паука, утверждает Бэкон, должна возникнуть на базе активно и сознательно используемых познавательных способностей, управляемых с помощью специальных правил и методов.

Согласно Ф.Бэкону, знание приобретается человеком не ради самого знания, а с тем, чтобы господствовать шд природой. Однако знание может стать силой только в том случае, если оно материально воплотиться в технические изобретения. Поэтому Ф .Бэкон придаёт им особое значение.-^

Ф.Ьэкон сделал опыт основой естествшнания, а естественные науки провозгласил матерью всех наук. По существу это был пеоеворот в философско-метолологическом сознании Если в ярггичнолти г.ттьтт бад литт, с(Ьет?ой мнения. а не подлинного знания, то в

^ т^ „ ,.......ч......................................................................... ................................................................................ . ...............■ . ......

" Там же, С. 141.

22 Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т.1 М„ 1971. С.78,298;Т.2. М., 1972. С. 10.

«Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если он корениться в эксперименте» 2j Но это не опыт здравого смысла, который сам ио себе случаен и напоминает хождение в потёмках. Истинный метод опыта являет собою соединение чувственности и рассудка. Главную задачу науки Ф.Бэкон видит в познании природы из неё самой, без примеси человеческой субъективности, которая порождается непосредственным воздействием вещей на человеческие чувства.

Научный опыт, по Ф.Бэкону, имеет ряд характерных черт. г*™.™

специализирован в плане его цели, т.е. предгфинимается для per* * :

исследовательских задач. Такие опыт*» егаги по себ«* не гфшссж. * Jfcii.4/ W^WJLlWAiiJ ¿Ч./1 открытию причин и аксиом. Их Ф.Бэкон называет «светоностньшн» и полагает, что они никогда не обманывают и не разочаровываю. Опыты другого рода - «нлодоносные» -направлены на cyiy6o практические цели. Во-вторых, исследовательский опыт специажтзироя-ш в плане его идеальных средств, а именно: выполняется методически, т.е. тш базе спгхщаяшш; методов, йстишвый опыт цдбт «вперёд по о1федел®нноиу закону, последовательно и беспрерывно».24 Его надо отличать от случайного опыта, при котором не следуют какому-либо определенному закону, никой * присущ и ¿^¿ОхШыж. В-третьих, научный опыт шепкадширован и .в плане его материальных средств, а осуществляется на основе активного преобразования изучаемого объекта с помощью специальных орудии. «Непосредстх?еттаому восприятию чувств самому по себе мы не придаём штош значения, -пишет Ф.Бэкон., - но приводим дало к тому, чтобы чувства судили только об опкте»/"' По Ф.Бзхону топкость опытов иашюго превосходит тонкость самих "чувств и это достигается «благодаря экспериментам, способным объекты, недоступные ншшш органа» чуьст;., сводить к воспринимаемым объектам».7'6 Такой способностью эксперименты

обладают потому, что ставят изучаемые объекты в необычные, как бы неудобные для 1 условия и тем самым «вынуждают» их раскрывать потаённые, дотоле неизвестные человеку свойства. То есть, эксперимент предполагает «вшивное вмешательство человек» в год 11р11родиых процессов путём использования технических средстз. Ведь «гдгщюда, голн её раздражить и потревожить с помощью искусства, раскрывается хмоа, се

предоставляют самой себе».2'

Смысл данного рассуждения Ф.Бэкона состоит в том, что мы не можем объективно познать широду, если она непосредственно воздействует на наши чувства. Объективность

23 Там же Т1 С.35.

7%м - - т"> С, 61.

j. ixxtl i . л. . .11.

yah ле, j i с.299. - fw? 1 > с. 163.

.. , -ч . сдотг^гг" » 1- - ' ■>• "^йство!?^.. Т!Й сш-г»,* Именно поэтому

сгхгг пли знене^нгзпт слупспт т «н зргпсн, гдз природные агенты гзакмодгйствуют друг с другом, а кс с чеяозсхом. В этой игре чсло^еп ^^стса ли^нь его^ппщ ¿¡а&додатслем.

< Но наука не ограничивается опытом, ей столь же необходам и разум. Однако, прежде чем разум сможет эффективно работать в научном исследовании, он должен получить определённое «вспоможение», причём даже большее, чем в случае с чувствет-юотью. ибо стихийный разум «оказывается гораздо более склонным к заблуждениям, "тем чувства»/"

Специфические характеристики научного разума могут быть сведены к двум. Во-первых, он сшщшширован £ плане Сйоей цели, ¿¡, пжйшо: используется ¿грежде всего длл того, чтобы извлекать аксиомы из истинных н многообразных опытов.29 Во-вторых, V». специализирован в плане своих средств, а именно: достигает названной цели исключительно с помошыо «истинной» индукции^- Для построения аксиом, считает Ф.Бэкон, должна быт?» придумана. виз» форма иняущщ чем т1дутщя через простое перечисление, «которая производала бьг г опыте разделение и отбор и тнтём додш&к

исключений и отбрасываний делала.....ксоб^дйзше выводы». Позже такой 2Щ

хшдуш&ш получил название <.w ж*жмхчч«1 áutioH». Ф.Бжон гфеддо^шд такую индукцию,

изложив её во второй книге «Нового органона». Он объявил ее единственным средством

деятельности научного разума, который «не может судить иначе, как только через

•i-«

индукцию в её законной форме».

Посредством элиминатишой индукции строггаг аксиомы жег з'родаей общности. Если стихийный разум от опытов воспаряет сразу к наиболее общим аксиомам, к из силлогистически выводит средние апсис-мы, то нау'хвьхй разум должен строго последовательно восходить от опытных данных к меньшим аксиомам, затем к средним и, наконец, к самым оощим. lío этому принципу должны строиться не только теории отдельных наук, но и система теоретической науки в целом.

И так, можно сделать обобщающий вывод: мысль Ф.Бэкона о том, что чугстг- -у «толысо об опыте, а опыт о самом предмете», сввдетельствует о рождении "оз^рппн нового типа рацаопальност-и, связанного с таким üthoiíishhciíí субъекта и объекта, ^егда еуоъект как бы ео стороны наблюдает ооъект и актом самого наблюдение никак на него не влияет. Ф.Бэкон сформулировал определённые правила своего метода и тем самым дал органон или логику опыта. Логические правила (элиминативная индукция) представляют собой механизм (транслирующее средство) передачи истинности от опытных данных

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Быданов, Виктор Евгеньевич

Заключение

В ходе решения главных вопросов диссертационного исследования, в каждом его пункте содержатся различные обобщения и выводы, фиксирующие степень раскрытия поднимаемых проблем. Поэтому не имеет смысла их вновь повторять. Важнее теперь кратко сформулировать следствия из сделанного анализа, указав на значение и перспективы, отметив то, что осталось за скобками.

Говоря о теории эмпиризма «мы ке должны сразу использовать обычные стандарты для решения вопроса о её жизнеспособности. В наших методологических оценках должна, учитываться эволюция теории в течение длительного периода времени, а не её состояние в некоторый отдельный момент»1. Методологические стандарты не находятся вне критики. Fix можно проверять, улучшать, заменять лучшими стандартами. Проверка не является абстрактной, а использует исторические данные: данные истории, синхронного и диахронного анализа, которые играют решающую роль в спорах между конкурирующими эгеня^мояотачесхими, методе лотческими концепциями и программами. Слова «эпистемология» п «эмщршм» могут быть прояснены и развёрнуты в понятия только в контексте собственно философской (эпистемологической) рефлексии. В диссертации была сделана попытка предст авить такой контекст.

Г оворя о способах устранения теории И.Лакатос пишет: «Если взглянуть на историю науки и попытаться увидеть, каким образом происходили некоторые из наиболее известных фальсификаций, то можно прийти к выводу, что тибо некоторые т них соверетезот-то 1:ррщио:ишъ1пл, либо же спи опираются па пршщшш рахдюкадьисстп, отлггптие от тех, которые мы обсуждаем»2. В понимании рациональности, как правило, выделяют три основных парадигмы. Например, Б.И.Липский предлагает: 1) рациональность как соответствие неким универсальным структурам разума (стрзтстурная рациональность); 2) рациональность как соответствие универсальным принципам единой нормативной методологии (операциональная рациональность); 3) рациональность как фушщштальжм? соответствие определённой социокультурной системе (функциональная рациональность)*. При этом oit подчёркивает, что идеал научной рациональности представляет некий ешхез двух первых шрадтм, в котором иногда, бывает заметно преобладание одной из них.

1 Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С.325.

2 Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исснедовательоких программ. М.Д995.С. 114

3 Лкггогий Б.И. Идеал научной рацягогошьяоехя и философия: XX в./УБече: Альманах русской философии и культуры. Выпуск 9. СПб., 1997. С. 125.

Специфику ращюшльноотк науки как формы ""*->чэлшого познаншг представляет: наличие концептуального аппарата, моделирование реальности в системе понятийных конструкций, надстраивающихся над обыденными представлениями о мире. Обеспечивая проникновение человеческой мысли в слои реальности, недоступные неспециализированному обыденному сознанию, рациональное сознание в то же время создаёт особый мир идеальных конструкций, «теоретический мир» («третий мир»). Теория эмпиризма является неотъемлемой частью этого «теоретического мира», существующего и развивающегося по своим особым законам.

Современные дискуссии об объективности (реализме) и рациональности пауки определяются проблемой выбора теории в условиях научного прогресса зшшш. Одной из таких фундаментальных теорий эпистемологии и гносеологии является теория эмпиризма. Реализм обеспечивает рациональность онтологического консерватизма, которым учёный обычно отвечает на возникающие аномалии теории.

В диссертационной работе, к сожалению, с одной стороны, из-за ограниченного объёма, а с другой, из-за специфического ракурса, целей к направленности исследования, не вошли вопросы, которые могли бы либо дополнить, либо прояснить, или просто показать возможные альтернативы в методологии исследования предмета анализа диссертационной работы. К таким вопросам можно отнести, например,: критику эмпиризма со стороны рационализма в её исторической ретроспекции; критику методологии аналитической философии; критику дарвинизма и эволюционизма; критику тех исследовательских программ, в основании которых лежит недостаточно корректная интерпретация дарвиновской теории; различные синергетаческие трактовки эмпиризма и эволютщонизма и т.д.

Использование в диссертационном исследовании 'традиции аналитической философии, как части традиции философской культуры XX в., обусловлено тем, что она заключает в себе большой эвристический потенциал, дает определённые теоретические концепции, но с практической направленшстък>} которые имеют значение для псей философии. Аналитическая традиция воззращает в философскую дискуссию определённые идеи и проблемы, которые существуют на периферии современной «мировой» философии, актуальность которых не нивелируется.

В конце XX в. в формировании интегративных представлений, образующих канву новой универсальной картины мира заметно повышается теоретический и методологический статус биологии, как онтологического основания- мировоззрения (как целостной системы наиболее общих взглядов человека на окружающий и собственный мир через призму знаний о жизни). Эволюционная идея поднялась до уровня методологического подхода в познании организации мира через его эволюцию.

Сегодня в тершш «эволюция» вкладывается всё более широкое содержание (например, Н.Н.Моисеев), идущее от идей теории динамических систем и системного анализа. Фактически происходит отождествление термина «эволюция» с понятием «самоорганизация», т.е. с изменением системы под действием внутренних факторов и механизмов, лишённых целенаправленного начала.

В настоящее время философская оценка и философское осмысление эволюционной идеи в целом не перестаёт оставаться актуальной. Она продиктована необходимостью формирования нового взгляда на старые теории в связи с формированием таких концепций, которые выводят эволюционную проблематику за рамки биологического цикла научных исследований. В первую очередь это относится к осознанию статуса эволюционного подхода применительно к такому новому направлению в философии, как эволюционная эпистемология, а также к концепции коэволюции.

Коэволюция - это, буквальном смысле слова, - «со-развнпш» или «согласованное развитие», касающееся, прежде всего, живой природы. Термин «коэволюция» расшифровывается как ошолошзированное быше адекватное другому бытию в его совокупной и развивающейся целостности.

Идея коэволюции носит универсальный характер, и имеет все возможности перейти в теорию, в основании которой лежат принципы эмпиризма, т.к. с гносеологической точки зрения идеи коэволюции перспективна, корни её лежат в эволюционной теории, вышедшей на уровень познания условий, факторов и механизмов развитая, - от биологического до гносеологического.

В работах И.Пришжина утверждается, что переход к эволюционному мышлению, от науки о бытии к науке о становлении является основным признаком, отличающим современную науку от классической ньютоновской.

Проблемы человеческого существования остаются нерешёшк.шн, ибо все проблемы и вся действительность, суть взаимосвязанные системы. Реальность требует ьсеолватыаающст'о и целостного подхода. Поэтому принцип холизма (при всей его ошосительной определённости) как мышления грядущего века, единственно способен разрешить проблемы, в которых запутался век нынешний. Принципы холизма и эволюционизма, гносеологической основой которым служит теория эмпиризма, становятся основошлагаюирми нринщ-шамн современной науки и познания.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Быданов, Виктор Евгеньевич, 1999 год

БИБЛИОГРАФИЯ ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРА ПТЫ,

1. Авенариус Р. Критика чистого опыта. Т. 1-2. М., 1907-1908,

2. Авенариус Р. Философия как мышление о мире сообразно принципу наименьшей меры силы. Пролегомены к критике чистого опыта. СПб. 1913.

3. Авенариус Р. Человеческое понятие о мире. СПб. 1911.

4. Айер А.Дж. Философия и наука/УВопросы философии, 1968, №6.

5. Аналитическая философия в XX в. (Материалы «круглого стола»)//Вопросы философии, 1988, №»8.

6. Аналитическая философия: Избранные тексты/Сост. и комменг. А.Ф.Грязнова.- М., Изд-

во МГУ, 1993.

7. Аналитическая философия: Становление и развитие (антология)/Соет. А.Ф.Грязнов.-М., «Дом интеллектуальной книги», 1998.

8. Антология мировой философии. В 4-х т. м., 1969.

9. Бегиашвили А.Ф. Современная английская лингвистическая философия. Тбилиси, 1965.

10. Бешашвили А.Ф. Метод анализа в современной буржуазной философии. Тбилиси, 1960. И. Беркли Дж. Сочинения. М., 1970.

12. Библия.

13. Биофилософия. М., ИФРАН, 1997.

14. Бихевиоризм: Э.Торндайк, Джон Б. У отсон, М., 1998.

15. Боброва Л. А. Поиск путей к истине: опыт аналитической философии: Научио-

шалитический обзор. М,, РАНИНИОН, 1995.

16. Боброва Л. А. Эволюция аналитической философии//Теорк2 и практика общестзетпю-научной информации. М., 1996, -Вып. 12.

17. Богомолов А.С. Английская буржуазная философия XX века. М., Мысль, 1973.

18. Богомолов А. С. Буржуазная философия США XX века. М., Мысль, 1974.

19. Бэкон Ф. Сочинения: В 2-х т. М., 1971.

20. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. В 2-х кн. М., 1975-1977.

21. Витгенштейн Л. Философские работы. 4.1-2. М., Гнозис, 1994.

22. Гатздепко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М., Наука, 1980.

23. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (ХУП-ХУШ вв.): формирование научных программ Нового времени. М., Наука, 1987.

24. Гацденко В.П., Смирнов Г.А. Затдноевропейскзя наука в средние века: Общие принципы мучение о движении. М., Наука, 1989.

25. Гемпель К.Г. Логика сбт^спсшкя. М., Дом ¿¿пхсллстстуальной ккнг;ь 1998.

26. Георгиевский А.Б. Дарвинизм. М.,. 1985.

27. Георгиевский А.Б. Лекции по современному дарвинизму. Новгород. 1973.

28. Гиренок Ф.И. Ускользающее бытие. М., ИФРАН, 1994.

29. Глобальный эволюционизм (Философский анализ). М., 1994.

30. Гоббс Т. Сочинения:В 2-х т. М,, 1989.

31. Грант В. Эволюционный процесс: Критический обзор эволюционной теории. М., 1991.

32. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Вштешигейна (Критический анализ).

М, МГУ, 1985.

33. Грязнов А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия// Вопросы философии. 1996, Ш4.

34. Грязнов Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. М., 1982.

35. Завадский K.M. Развитие эволюционной теории после Дарвина (1859-1920-е года). Л., 1973.

36. Завадский K.M., Колчинский Э.И. Эволюция эволюции. Л., 1977.

37. Заиченко Г.А. К вопросу о критике современного английского позитивизма. Харьков, 1971.

38. Зандкюлер Х.Й. Действительность знания: Историческое ведение в эпистемологию и

теорию познания. М., ИФ.РАН, 1996.

39. Ильин В.В. Теория познания . Эпистемология. М,, МГ У, 1994.

40. Исторические талы рациональности. Т. 1-2. М., НФРАН, 1995-1996.

41. История биологии с начала XX зека до наших дней. М., 1975.

42. История философии: Запад-Восток. Кн.2-3. М., 1996.

43. Кант И. Критика чистого разума/ЛСант И. Соч. В 6-ти т. Т.З. М., 1964.

44. Карнан Р. Значение и необходимость. М., 1959.

45. КарнапР. Философские основания физики: Введение в философию науки. М., 1971.

46. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка//Вест, MIT, Сер.7, Филос-рЛи^ М 19<УЗ V<»6

" ......JL*J....."'-•'У - - - , — ~ "

47. Карпинская P.C., Лисеев И.К, Огурцов А.П. Философия природы: козволкщиокаая стратегия. М., 1995.

48. Кезин A.B. Эволюционная эпистемология: современная междисциплинарная

парадигм а//Вестник МГУ, Сер .7. Философия. 1994. №5, С.3-11.

49. Киссель М.А. Судьба старой дилеммы (рационализм и эмпиризм в буржуазной философии XX века). М., Мысль, 1974.

50. Козлова М.С. Философия и язык: (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.). М., Мысль, 1972.

51. Койрэ А. Очерки истории философской мысли. М., Прогресс, 1985.

52. Колесников А .С. Философия Бертрана Рассела. Л., ЛГУ, 1991.

53. Колчинский Э.И. Эволюция биосферы. Л., 1990.

54. Конт О. Дух позитивной философии:(Слово о положительном мышлении). СПб. 1910.

55. Конт О. Курс положительной философии. В 6-ти т. СПб., 1900 - 1903.

56. Конт О. Общий обзор позитивизма/УРодоиочальники позитивизма. Вып. 4-5. СПб. 1912.

57. Коперник И. О вращении небесных сфер. М., 1964,.

58. Косарева Л.М. Социокутолурный генезис науки Нового Времени. М., Наука, 1.989.

59. Куайн У.О. Реферешщя и модальность//Новое в современной лингвистике. Вып. 12, М.,

1982.

60. Куайн У.О. Онтологическая ошостельность//Сивременная философия науки.М.,1996

61. Кузанский Н. Сочинения; В 2-х т. М., 1979.

62. Кун Т. Стругаура научных революций. М., Прогресс, 1975,

63. Кэмпбэлл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях. СПб., 1996.

64. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., Медиум, 1995.

65. Лакатос И. История науки и её рациональные реконструкции//Структура и развитие науки: Из Бостонских исследований по философии науки. М., Прогресс, 1978.

66. ЛапицкийВ.В. Структура и функции субъекта познания. Л., ЛГУ, 1983.

67. Ласло Э. Основания трансдисциплинарной единой теории//Вопр. Философ. 1997, №3.

68. Левонтик Р. Генетические основы эволюции. М., 1978.

69. Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., Наука, 1980.

70. Лекторский В.А. О толерантности, шюралиме и критицизме/ЛВопр. Философ. 1998. №11

71. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. П/с. 5-е изд. Т. 18. М., 1976. 72; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., Алетейя, 1998.

73. Липский Б.И, Практическая природа истины. Л., ЛГУ, 1988.

74. Локк Дж. Сочинения: В 3-х т. М., 1985.

75. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., Республика, 1998.

76. Лоренц К. Эволюция и априори//Вестник МГУ. Сер.7. Философия. 1994. №5. С.11-17.

77. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). М., Прогресс, 1994.

78. Майоров Г.Г. .Формирование средневековой философии:Латинская патристика. М.,1979.

79. Мамзин А.С. Биолошя в системе культуры. СПб., 1998.

80. Мамчур Е.А., Озрнйешков Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М., РОССПЭН, 1977.

81. Марков. Б.В. Проблемы обоснования и проверяемости теоретического знания. Л., 1984

82. Mas Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М.» 1907. 23. Мах Э. Познание и заблуждение. М., 1909.

84. Мах Э. Научно-популярные очерки. Вып. 1-2, М., 1901.

85. Миклин A.M. чЭволюционная теория: век XX. СПб., 1999.

86. Милль Д.С. Обзор философии сэра Гамильтона и главных философских вопросов. СПб., 1869.

87. Милль Д.С. Система логики. Т. 1-2. СПб.-М., 1878.

88. Мозелов А.П. Философские проблемы теории естественного отбора. Л., 1983.

89. Моисеев Н.И. Ещё раз о проблеме коэволюции.//Вопр. Философ. 1998. Ns8. С.26-32.

90. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М., 1998.

91. Мулуд Н. Анализ и смысл: Очерк, семантических предпосылок логики и эпистемологии.

М., Прогресс, 1979.

92. Мулуд Н. Современный структурализм: Размышления о методе и философии точных наук. М., Прогресс, 1973.

93. Нарский И,С. Современный позитивизм. М., 1961.

94. Царский И.С. Очерки по истории позитивизма. М., 1960.

95. Нарский И.С. Западно-европейская философия XVII века. М., 1974.

96. Нарский И.С. Западно-европейская философия X'Vl.ll века. М., 1973.

97. Наука в культуре. Под ред. В.НПоруса. М., 1998.

98. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., Дом ши'еллежзуальной княки, 1998.

99. .Новая технократическая волна на Западе. М., Прогресс, 1986.

100. Ньютон И. Оптика. М., 1954.

101. О современном статусе идеи глобального эволюционизма. М., 1996.

1.02. Овчинников Н.Ф. Методологические гдеинципы в истории научной мысли. М„ 1997.

103. Огурцов А.П, Философш науки эпохи Просвещения. М., ИФ РАН, 1993,

104. Охурцов А.П. От натурфилософии к категории науки. М., ИФ РАН, 1995.

105. Ощщов А.П. Дксщтлииарпам структура пауки. М., 1988.

106. Онтология и эпистемология синергетики. М., ИФРАН, 1997.

107. Павленко А.П. Эпистемологический поворот//Вест. РАН. -М., i997.- Г.67. №5.

108. Пашэм X. Философия сознания. М., Дом интеллектуальной книги. 1999.

1.09. Печеякин А. А. Обоснование научной теории: Классика и современность. М., 1991.

110. Пиаже Ж. Генетическая эпистемология//Вопр. Философ. М., 1993, №5.

111. Пиаже Ж. Речь и мышление ребёнка. М., Педаг-ошка-ПрессЮ 1994.

! 12. Пиаже Ж. Психогенез ттпт я его эпистемологическое жначшие//Семиошка, М, 1983

113. Пиаже Ж., Ииельдер Б. Генезис элементарных логических структур. М., 1963.

114. Позишаизм и наука. М., 1975.

115. Познание в социальном контексте. М., 1994.

116. Полани М. Личностное знание. IvL, Прогресс, 1985.

117. Поппер К. Логика и рост научного знания. Избр. Раб. М., Прогресс, 1983.

118. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1-2. М.,г 1992.

119. Поппер К. Нищета историзма. М., Прогресс, 1.993.

120. Поппер К. Теоретико-познавательная позиция эволюционной теории позпапия//Вест1ШК МГУ. Сер.7. Философия. 1994. Ж 5. С. 17-25.

121. Поппер К. Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа//Вопросы философии, 1995, .N212. С.39-49.

122. Порус В.Н. Принципы и характеристика рациональной критики//Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996.

123. Порус В.Н. Эпистемология: некоторые тевденции//Вопр. Философ. 1997, №2.

124. Цригожин И., Стенгерс К. Порядок из хаоса. М., Прогресс, 1926.

125. Прш ожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., Прогресс, 1994.

126. Принципы историографии естествознания: Теория и история. М., Наука, 1993.

127. Пуанкаре А. О науке. М,, Наука, 1990.

128. Пуанкаре А. Наука и метод. СПб., 1910.

129. Рассел Б. Проблемы философии. СПб., 1914.

130. Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. М., 1957.

131. Рассел Б. История западной философии. Т. 1-2. М., МИФ, 1993.

132. Рациональность как предмет философского исследования. М., ИФРАН, 1995.

133. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней Т.2-4. СПб., Петрополис, 1996-1997.

134. Решер Н, Американская философия сегодняШуть. М., 1995, №8.

135. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.

136. Рорш Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.

137. Рорти Р. Прагматизм и философия//Филос. и социол. Мысль. Киев, 1995, №9-10.

138. Рорти Р. Релятивизм: найденное и сделанное, Ещё один возможный мир// Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М.„ 1997

139. Русский позитивизм: Лесевич, Юткевич, Богданов. Сб. СПб., Наука, 1995.

140. Рыоз М. Философия биологии. М., Прогресс, 1977.

141. Рьгоз М. Эволюционная этика: здоровая перспектива или окончгггеяьное одряхление?// Вопросы философии. 1989. №8.

142. Сёрль Дж. Сознание, мозг, тука/ЛТуть, 1993,

143. Сёрль Дж. Рациональность и реализм: что поставлено на карту/УПуть, 1994, Хаб.

144. Сёрль Дж. Современная философия с Соединённых Штатах/УПуть, 1995, №8.

145. Сергеев К. А., С линии .Я. А. Диалектика категориальных форм познания. Л, 1987.

146. Современная аналитическая философия. Вып. 1-4. М,, ИНИОН, 1989-1991.

147. Современная философия науки. Хрестоматия. М.5 1994.

148. Современные теории познания. М., 1992.

149. Соколов В.В. Средневековая философия. М., 1979.

150. Соколов В.В. Европейская философия XV - XVII веков. М., 1996.

151. Соколова JI.ÏO. Историческая эпистемология во Франции. СПб., 1995.

152. Сокулер З.А. Философия и научное познание. ML, ИНИОН, 1986. 1.53. Спенсер F. Синтетическая философия. Киев, Ника-Иеита, 1997.

154. Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1897.

155. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Минск, 1998.

156. Степин: B.C. Философская антропология и философия науки:. М., 1992.

157. Стёпин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994.

158. Структура и развитие науки: Из Бостонских исследований по философии науки. Сб. М., Прогресс, 1978.

159. Теория познания. В. 4-х т. М., 1991.

160. Тулмин С. Человеческое понимание. М., Прогресс, 1984.

161. Уайтхед А.Н. Избранные работы но философии. М., Прогресс, 1990.

162. Уолис А. Естественный отбор. М., 1978.

163. Фейерабенд П. Избранные труда по методологии науки. М„ Прогресс, 1986 164.. Философия науки. Вып. 1-3. М,, ИФРАН, 1995-1997.

165. Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., Наука, 1983.

166. Философско-религиозные истоки науки. Отв. Ред. ППГавдсико. М., МАРТИС, 1997.

167. Фольмер Г. Эволюционная теория познания к природе человеческою познания// Культура и развитие научного знания. М., 1991.

168. Фольмер Г. Мезокосмос и объективное познание: (О проблемах, которые решены эволкщиот»ной теорией познания)//Вест. МГУ, Сер.7. Философия. М.. 1995, .Mil.

169. Франк Ф. Философия щуки. М., 1960.

170. Хилл Т.К. Современные теорий! познания. М., 1965.

17!. Хюбнер К. критика научного разума. М., ИФ РАН, 1994.

172. Чудштов DM. Природа щучной штат. М., 1977.

173. Шашксвич П.Д. Эмпиризм и рационализм в философии Нового времени. М., 1976.

174. Швырёв B.C. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М.,1966.

175. Швырёв B.C. Эмпирическое и теоретическое в научном познании. М., 1978.

176. Швырёв B.C. Анализ научного познания: Основные направления. Формы. Проблемы. М., 1988.

177. Шишков Ю.М. Гносеологические основы мыслительной деятельности. СПб., 1992.

178. Шмальгауезен И.И. Проблемы дарвинизма. Л., 1969.

179. Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. Отв. Ред. Меркулов ИЛ М., РОССПЭН, 1996.

180. Эволюция, культура, познание. Под ред. И.П.Меркулова. М., ИФРАН, 1996.

181. Эпистемология У. Куайна, Научно-аналигаческий обзор авт. Боброва А.Н. М., ИНИОНРАН, 1997.

182. Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб., 1995.

183. Юдина Н.С. Проблема метафизики в американской философии XX века. Критический очерк эмгшрико-позитивистких течений. М., Наука, 1983.

184. Юм Д. Сочинения: В 2-х т. М., 1965.

185. Яблоков A.B., Юсуфов А.Г. Эволюционное учение. М., 1.998.

186. After philosophy: End or transformation.?/EdL By Kenneth Bayn.es et at. 3d. Print -

Cambridge (Mass)'- London: The MIT press, 1988.

187. Almeder R. Falibilism, coherence and realism// Synthese. - Dordrecht, 1986. - VOI. Xs2. P.213-223.

188. Antony L.M. Naturalized epistemology and the study of language// Naturalistic epistemology: A symp. (-)ofto decades. - Dordrecht etc., 1987. -P.235-256.

189. Benoist J.-M. La revolution stmcturale. P. 1980.

190. Binnig G. Denken als Eolation// Umversitas. - Stuttgart, 1990,.....Jg.45, №4. - S.388-396.

191. Boden M.A. Mterdisciplinary epistemology// Synthese. - Dordrecht, 1990. - Vol.85, Ш2. -P.185-197.

192. Braiiie M. Evolutionary epistemology as naturalized epistemology/7 Issues in evolutionary epistemology / Ed. by Hahiweg K. A. Hooker C.A. - Albany: State univ. Of N.Y., 1989. P.393-

4,1.2.

193. Campbell D.T. Evolutionary epistemology // The philosophy of Karl Poppet/Ed. By Schlipp P.-Open, Ls Salle, 1974. -Vol.1. -P.413-463.

194. Chariton W. Perennial philosophical problems k analytical approach//$tudia IMv. Babes-Bolyai. Philosophia. - Cluj-Napoca, 1991.- A.36, №1 -P.23-39.

195. Clark M. Epistemic mnrn and evolutionary success// Synthesc. • - Dordrecht, 1990. •••• Vol.85, №2.-P.231-244.

196. Cooper D.E. Science, society and rationality//History of the human science.- L. 1995. -Vol.8, №2-P. 109-115.

197. David M. Analyticity, Camap, Quine, and trathZ/Philosophical perspectives.- Cambridge

(Mass.); Oxford, 1996.-10. - P.281-296.

198. Donald M. Modem mind in evolution// Queen is quart - Kingston, 1992. - Vol.90, №1. P.153-161.

199. Feyerabend P.K. Knowledge and the role of theories// Philosophy of the social sciences. -Waterloo (Ont), 1988. - Vol. 18, №2. - P. 157-178.

200. Finocchiaro M. Empiricism, judgment and argument: Toward an informal logic of science// Argumentation. - Dordrecht 1988. -Vol2, Xs3. -P.313-335.

201. Finicchiaro M. Chiticism, reasoning and judgment in science// Critical rationalism, metaphysics and science. Essays for Joseph Agassi. - Kluwer, 1995. - Vol.1/ Ed: By Jarvie I.C., LaorN. -P.169-191.

202. Forrester J. Thinking in cases H History of the human science. - L.etc., 1996. - Vol.9, №3 P. 1-25.

203. Gregersen F., Koppe S. Against epistemological relativism// Studies in history a. philosophy of science. - Ozford; Elmsford, 1988. - Vol.19, №4 ■ P.447-487.

204. Hassan J. The Culture ofPosis^dsna3ia// Theory. Culture a. Society. -- 1985. Vol.2. №3.

205. Kitchener R.F. Is genetic epistemoiogy possible?// Brit. J. for Hie philosophy of science. -Aberdeen, 1987. -№3. -P.283-299.

206. Kitcher Ph. The naturalists returnZ/Philos. Rev.- Ithaca (N.Y.) 1992.-Vol.il, №1. -53-114.

207. Kuhn T. Composing thoughts// Synthese. - Dordrecht, 1995. - Vol.104, №3. - P.441-46L

208. Logical positivism iti perspective: Essays on lang., troth a. Logic/ Ed. a. Introd. Gower B.-L., Sydney: Croom Helm, 1987.

209. Mafiie J. Naturalism and the nomiativity of epistemoiogy// Philos. Studies. - Minneapolis, 1989. - Vol. 59, Xsl. - P.333-349.

210. Margolis J. A biopsy of recent anaiitic philosophy/ZPhilos. Forum.- Boston, 1995 - Voi.26. №3 - P, 161-188.

211. Murphy N. Scientific realism and postmodern philosophy /./Brit. J. for the philosophy of science. - Aberdeen, 1990. - Vol.41, №3.

212. Mayr E. Darwin is impact on modem thought// Proe, Of the Amer. Philos. Society. ~ Philadelphia, 1995. Vol.139, M>4. ■ P.317-325.

213. Naturalistic spistemology: A symp. Of two decades/ Ed. by Shimony A., Nails D. -Dordrecht etc.: Reidel, 1987. (Boston studies in the philos. of science; Vol. 100).

214. Nehamas A. Thends in recent American philosophy// Daedalus.- Cambridge (Mass.) 1997. -VoL126< №1 - P.209-223.

215. Pakszys E. The cognitive status of the theories of evolution in contemporary biology// Law and theories in empirical sciences. - Pozuaa, 1988. - P.63-76.

216. Plotkin H.C. Evolutionary epistemoiogy as science // Biology a. Philosophy. ~ Dordrecht etc., 1987......Vol2, m. P. 295-313.

217. Popper K.R. Objective knowledge. An e volutionary approach. Oxford. Clarendon press, 1973.

218. Popper K. Evolutionary epistemoiogy // Evolutionary theory: Path into the fure/Ed. By

Pollard J. - Wiley, Chichester, 1984. -P.239-255.

219. Putnam H. Renewing philosophy. - Cambridge (Mass.); L.: Harvard univ. Press, 1992.

220. Quine W.W. Two Dogmas of Empiricism. - "From a logical Point of View", Cambr. Mass,

1957.

221. Quine W.V.O. Pursuit of truth. - Cambridge (Mass.); L.: Harvard univ. Press, 1990.

222. Quine W.V. Indeterminacy of traslation. again// J. of philosophy. - N.Y ., 1987. - Vol.74, №1. - P. 5-10.

223. Rationality, relativism and the human science/Ed by J.Margolis et al - Dordrecht etc: Nijhoff, 1986.

224. Rosneau P. Modern and Post Modem Sciences: Some Contrasts/VR. 1992. VoiXV. №1.

225. Ruse M. Is there a limit to our knowledge of evolution?// But is it science?: The phiios. Question in the creation/ evolution controversy. - Buffalo (N.¥.), 1988. - P. 116-126.

226. Silvers S. Natural knowledge and naturalistic epistemoiogy// Methodology a. science. -Haarlem, 1988. - Vol. 21, №1. - P.61-76.

227. Solomon M. The pragmatic turn in naturalistic philosophy of science// Perspective on scicncc. Chicago, 1995. Vol.3, - P.206-230.

228. Walton D. After analytic philosopher is next?: An analytic philosopher is perspective//!, of speculative philosophy. N.S. - University Park (Pa), 1992 - Vol.6, №2 - P. 123-142.

229. Wrigt G.H. von. The tree of knowledge and other essayc. - Leiden etc. Brill, 1993.

230. Zweerde E. Van der. Soviet philosophy - the ideology and handmaid: A historical a. Critical

analysis of Soviet philosophy with a ease study into Sovist history of philosophy......Njumegen,

1994.