Эстетические и художественные начала русской лирики и драмы в творчестве А.П. Сумарокова: Песни, трагедии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Трубицына, Виктория Викторовна

• Трубицына, Виктория Викторовна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Трубицына, Виктория Викторовна

Введение.

Глава 1. Поэтика любовных песен А.П. Сумарокова.

1.1. История вопроса о жанровой природе песен Сумарокова.

1.2. Жанрово-тематический состав песенного творчества Сумарокова, место любовной песни в системе других лирических жанров.

1.3. Структура поэтического текста песен Сумарокова.

1.3.1. Метрика и строфика.

1.3.2. Лирическое высказывание.

1.4. Лирический субъект песен Сумарокова.

Ф 1.5. Лирическая ситуация песен Сумарокова.

1.5.1. Хронотопы лирической ситуации.

1.5.2. Мотивы и образы лирической ситуации.

Глава 2. Формирование жанровых типов русской национальной драмы в трагедиях А.П.Сумарокова.

2.1. Трагедии Сумарокова в русской критике.

2.2. Теория жанра трагедии в «Эпистоле о стихотворстве»

Сумарокова.

2.3 «Хорев» (1747) - опыт русской национальной драмы.

2.4. «Гамлет» как опыт развития Сумароковым историкоф государственной линии «Хорева», движение к исторической драме.

2.5. «Синав и Трувор», «Вышеслав»: развитие лирической линии «Хорева».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эстетические и художественные начала русской лирики и драмы в творчестве А.П. Сумарокова: Песни, трагедии»

Значение теоретической и поэтической деятельности А.П. Сумарокова в истории русской литературы вызывало в отечественном литературоведении противоречивые мнения.

А.П. Сумароков снискал звания от «далеко не столь полезного деятеля в области литературы» (Сперанский, 1913: 122) до «славного сочинителя», заслужившего «похвалы и признательность» соотечественников и «иноземцев» (Берков, 1933: 293-294). То называли его произведения «дрянью» (Пушкин, 1988: 355), «бледными снимками с чужих образцов» (Липовский, 1913: 64), то видели в нем «гения-подражателя», который «умеет выбрать изящнейшее для подражания и дает подражанию живой вид подлинника» (Мерзляков, 1978: 50), то «принципала» русской театральной сцены (Языков, 1879: 10), то, наконец, «отца нашего театра» (Плавильщиков, 1978: 228).

А.Ф. Мерзляков в «Рассуждении о Российской словесности в нынешнем её состоянии» видит парадокс творений Сумарокова в том, что созданы они были «в то время, когда русские ценить его достоинств были не в состоянии» (Мерзляков, 1978: 49). А.С.Шишков, рассуждая о роли Ломоносова и Сумарокова в истории русской литературы, писал: «Надлежит токмо читать их с рассуждением, без всякого к ним пристрастия и ненависти, без всякого предубеждения к иностранным писателям и без всякого притом самолюбия или высокого о себе мнения; ибо сия последняя страсть часто сбивает нас с прямой дороги» (Сахаров, 1987: 292).

В исследованиях ученых советского периода (Г.А. Гуковский, П.Н. Берков, Ю.В. Стенник, И.З. Серман и др.) возобладало признание значительного места и роли поэта в развитии русской литературы. П.Н. Берков примирительно оценил Сумарокова как «писателя, хотя и не лишенного противоречий, но искреннего, активного и страстно любившего и уважавшего литературу» (Берков, 1959: 82).

В современном сумароковедении, представленном отечественными и зарубежными исследованиями, можно выделить следующие направления: биография (Мстиславская, 2002), новые сведения культурологического характера о писателе и его творчестве (Левит, 1995), (Кросс, 1995), (Стенник, 1999), осмысление полемичности, самостоятельности, оригинальности творчества Сумарокова и его роли в литературном процессе XVIII века (Клейн, 1993), (Лебедева, 2000), (Гринберг, 2001), изучение и выявление традиции Сумарокова в творчестве писателей XIX века: В.А Жуковского, А.С. Пушкина (Кашкина, 1990), (Стенник, 1995), рассмотрение жанровой природы (структура, поэтика, язык и стиль) трагедии (Левин, 1993), (Стенник XVIII век, 1995), (Вишневская, 1996), (Грипич, 2002), оды (Кожевникова, 2002), элегии (Котомин, 2002) и ранее не исследованных жанров драмы (Левитт, 1993), романа (Егунов, 1963), «диалога» (Степанов, 1993) и исторической прозы (Стенник, 1996) Сумарокова.

Неоднозначность восприятия и оценки творчества Сумарокова во многом вызвана многогранностью философских и эстетических взглядов писателя. Так, например, под влиянием развивавшихся во второй половине XVIII века естественных наук Сумароков вслед за русскими просветителями встал на позиции деизма и в своей публицистике часто был «крайне не последователен»: высказывая «материалистические предположения о сущности живого», «то и дело возвращался к священному писанию» (Кривошеева, 1978: 4,8). Аналогично и эстетические воззрения писателя на протяжении всей его творческой жизни вбирали в себя художественные идеи разных этапов эволюции русской литературы XVIII века - от барокко, русского классицизма до сентиментализма. Тем не менее в сумароковедении бытует мнение, что доминирующее место в самоопределении Сумарокова как художника заняла классицистическая западноевропейская эстетика, каноны которой он пропагандировал, прежде всего, в основополагающей для новой русской литературы теории жанров.

В действительности проблема классицизма в теории и практике Сумарокова не менее сложна, чем в процессе развития русской литературы в целом. Исследователи (Г.Н. Поспелов, П.Н. Берков, В.А. Западов, Ю.М. Лотман) говорят о специфике русского классицизма как особого явления в мировой литературе или даже предлагают отказаться от термина «классицизм» (Берков, 1964: 29), поскольку «ни понятие «классицизм», ни понятие «предромантизм», ни даже значительно более неопределенное явление, именуемое «просветительским реализмом», ни, наконец, обращение к спасительному барокко не покрывают пестрого многообразия художественного мира русского искусства XVIII века» (Лотман, 1997: 45). Сумароков сыграл одну из ведущих ролей в развитии таких специфических признаков русского художественного сознания, названных В.А. Западовым, как просветительский характер, сенсуализм Локка в сочетании с рационализмом Декарта в качестве философской основы, национально-историческая тематика, принцип равнозначности всех жанров, реалистический характер изображения действительности (Западов, 1976).

В связи с вопросом о творческом методе Сумарокова не менее сложно стоит проблема жанра (доминирующая категория в литературном процессе XVIII века) в его теории и практике.

Г.А. Гуковский справедливо отмечал, что система произведения «неизбежно проецировалась на фон общей системы признаков жанра, присутствовавшей в произведении как основа и схема его», а отнесение к жанру было «фактом первой локализации в его художественном становлении»1. Однако рационального определения жанра или описания метода, с помощью которого можно было бы отличить один жанр от другого, в теории классицизма не было. Р. Уэллек и О. Уоррен объясняют это обстоятельство тем, что «для многих классицистов само понятие жанр представлялось настолько сомоочевидным, что они не видели смысла давать

1 Гуковский Г.А. О русском классицизме // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Гос. института истории искусств. - Л., 1929. - Т. 5. С. 22 / Цит. по: Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры XVIII века // Лотман Ю.М. О русской литературе. - СПб., 1997. С. 155. ему определение», а типология воспринималась как «историческая данность, а не рационалистическое построение» (Уэллек, 1978: 246). Каждая поэтическая личность понимала необходимость единой «правильной» жанровой системы в качестве «скелета» формирующейся русской литературы. Одновременно «жанровые сферы», по выражению Ю.М. Лотмана, становились «конкурирующими эстетическими пространствами, каждое из которых стремится представить себя как «единственное» и доминирующее, а творчество своих противников объявить плодами ошибок, дурного вкуса и невежества» (Лотман, 1997: 154). Следствием этого стало появление отечественных «поэтик», закрепляющих специфику авторского творчества и утверждающих его «правильность» по отношению к другим. Сочинение А.П. Сумарокова «Две эпистолы» («О русском языке» и «О стихотворстве») стало одной из таких поэтик, в которой была представлена целостная жанровая система, ориентированная на французскую систему жанров классицизма, но значительно скорректированная автором адекватно русской национальной словесности. Сумароковедение накопило большой опыт в оценке «Эпистол» в сравнении с их теоретическим прототипом - «Поэтическим искусством» Буало. Однако вопрос о принципиальном отличии жанровой типологии Сумарокова от его предшественников, среди которых, помимо Буало, были и Аристотель, и Гораций, и Ф. Прокопович, и В.К. Тредиаковский, в науке не исследован. Также недостаточно исследованы отношения и соответствия между жанровой теорией и художественной практикой поэта, между жанровыми канонами французского классицизма и их трансформациями в творчестве Сумарокова.

В работе Р. Уэллека и О. Уоррена XVIII век обозначен как последний, связанный с историей жанра, поскольку «в последующее время жанровые категории теряют четкие очертания, модели жанров в большинстве своем распадаются» (Уэллек, 1978: 249). Характерная для творчества Сумарокова жанровая преемственность может быть рассмотрена как начало этого процесса. Ю.М. Лотман, отмечая явление «межжанровых влияний» «внутри творчества» ведущих деятелей литературы XVIII века, относит этот факт к торжеству «крупной поэтической индивидуальности» над жанром (Лотман, 1997: 156), вопреки мнению Г.А. Гуковского о растворении поэтической личности во «внеличностной «правильности» жанра» . Особенно значимым фактом торжества творческой личности над жанром является драматургия Сумарокова, а именно его трагедии. В исследованиях жанра трагедии Сумарокова, представленных работами Г.А. Гуковского, П.Н. Беркова, Ю.В. Стенника, И.З. Сермана, О.Б. Лебедевой и др., литературоведческая мысль движется от тематико-проблематического аспекта к типологии конфликта и его трансформации. На наш взгляд, такая характеристика жанра трагедии не является исчерпывающей, поскольку не охватывает жанровых элементов внутренней структуры текста, в которой формируется сумароковская концепция собственно русской драмы. Важным аспектом жанровых исследований сумароковских трагедий (В.А. Бочкарев, Ю.В. Стенник, Б.Н. Асеев, И.Л. Вишневская, Л.И. Гительман) является рассмотрение влияний «корнелевского», «расиновского», «вольтеровского» и «шекспировского» кодов, последний из которых менее изучен и в большинстве случаев лишь обозначен. Мы считаем, что новым шагом в изучении сумароковской драматургии должно стать осмысление её прогностического характера. По сути, ни одна из девяти трагедий Сумарокова не соответствовала ни корнелевскому, ни расиновскому, ни вольтеровскому канонам, но сформировала жанровые модели, прототипичные для собственно русской драматургии.

Еще большей свободы и творческой самобытности достигает Сумароков в жанре песни, которым классицистическая поэтика вообще пренебрегала, но именно в «низкой» жанровой зоне Сумарокову удалось заложить начала высокой русской лирики. Жанр песни, введенный

2 Гуковский Г.А. О русском классицизме // Поэтика: Временник отдела словесных искусств Гос. института истории искусств. - Л., 1929. - Т. 5. С. 22 / Цит. по: Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры XVIII века // Лотман Ю.М. О русской литературе. - СПб., 1997. С. 155.

Сумароковым в русскую жанровую систему в качестве равноправного элемента, занимает особое место в поэтической судьбе писателя: именно песня принесла Сумарокову первую известность и славу.

Вопрос жанрового своеобразия литературной песни Сумарокова поставлен исследователями Г.А. Гуковским, И.З. Серманом, Я.И. Гудошниковым в рамках изучения литературных (западноевропейская сюжетика, поэтические традиции петровской лирики и предшественников поэта В.К. Тредиаковского и М.В. Ломоносова) и фольклорных («темы, образы, словарь» (Гуковский, 1941: 416) традиций; определения «нового общественного содержания» песен («правильное понимание любви» (Серман, 1968: 93) и связанных с ним особенностей поэтики песен (Серман, 1968: 99), (Гудошников, 1972: 25). Работы последних лет развивают положение о психологизме песен Сумарокова, о возникновении в них «личностного начала» (Луцевич, 1980: 1-3), (Александрова, 1995: 170). Такой аспект анализа песен поэта ставит вопрос о развитии стихотворства в творчестве Сумарокова от «поэзии» к «лирике», который не получил пока достаточно убедительного и исчерпывающего решения.

Актуальность данного исследования, таким образом, обусловлена, во-первых, недостаточным вниманием современного отечественного и западного литературоведения к истории русской литературы XVIII века в целом и к творчеству А.П. Сумарокова, в частности; во-вторых, малой изученностью поэтики песен А.П. Сумарокова в их полном объеме; в-третьих, необходимостью осмысления значения жанровых моделей А.П. Сумарокова, а именно песни и трагедии, в становлении и развитии русской лирики и драматургии; в-четвертых, необходимостью решения вопроса о своеобразии творчества писателя в свете современных теоретических представлений о так называемых «переходных» эпохах (Ю.М. Лотман, И.П. Смирнов), к одной их которых принадлежал и А.П. Сумароков.

Объект исследования - теоретическая «эпистола» А.П. Сумарокова, песни (весь корпус текстов) и малоизученные трагедии («Хорев», «Гамлет», «Синав и Трувор», «Вышеслав»).

Предметом изучения являются жанровая динамика песни и трагедии, феномен открытости к различным культурным влияниям и перспективности для русской литературы художественной системы Сумарокова.

Цель работы заключается в исследовании процесса формирования поэтики русской любовной лирики и драмы в творчестве А.П. Сумарокова.

В связи с этим решаются следующие исследовательские задачи:

1. Осмысление теоретических взглядов Сумарокова на жанры песни и трагедии, изложенные им в «Эпистоле о стихотворстве», в сравнении с предшествующей западноевропейской поэтикой Буало;

2. Исследование эстетики, поэтики и семиотики литературной песни Сумарокова в рамках литературного контекста XVIII века и в отношении к традиции (литературной и фольклорной);

3. Выявление моделирующего потенциала песен Сумарокова в формировании русской любовной лирики (ритмика, лирическая ситуация, лирический субъект, этикетные формы лирического высказывания);

4. Анализ жанровой структуры первых сумароковских трагедий как «переходной», экспериментальной формы синтеза барочных, классицистических и просветительских тенденций;

5. Изучение особенностей сюжетосложения, характерологии драматического героя, концепции драматической «вины» в трагедиях Сумарокова в сравнении с шекспировской и расиновской трагедиями;

6. Исследование тенденции развития жанровой структуры сумароковской трагедии в направлении к «среднему жанру» и определение эстетической и прогностической ценности для русской драматургии двух жанровых типов, сложившихся на базе трагедии Сумарокова, - исторической и семейно-бытовой драмы.

Цель и задачи работы диктуют особенности её структуры. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 185 источников. При расположении глав учитывался хронологический принцип творческой эволюции Сумарокова: песня, трагедия. Учет этого принципа существен, поскольку трагедия в творчестве Сумарокова наследует песню в развитии любовной тематики и в отдельных жанровых элементах (П. Сумароков3 отмечал: «сии то песни отродили нам Хорева, Синава, Семиру и Димитрия» (Сумароков, 1806: 4), чем обусловлено в то же время единство творческой системы А.П. Сумарокова.

Основной текст диссертации изложен на 222-х страницах; общий объем - 240 страниц.

Сущностью рассматриваемого материала обусловлена методология исследования, в которой взаимодействуют принципы историко-функционального, сравнительно-исторического, историко-типологического, структурно-семиотического анализа.

Научная новизна определяется тем, что впервые произведено исследование полного корпуса песен Сумарокова, последовательный анализ и интерпретация которых позволили скорректировать общую картину метрики и строфики русской поэзии первой половины XVIII века, выявить и описать структурные модели, мотивы, речевые формулы лирического субъекта и лирической ситуации, сформировавшие базовую поэтику русской любовной лирики; представлена новая интерпретация малоизученных первых трагедий Сумарокова, выявлено их национальное и историческое своеобразие в сравнении с шекспировской и расиновской трагедией, выявлена и описана тенденция развития сумароковской трагедии к «среднему жанру», на основе которого происходит становление русской исторической и семейно-бытовой драмы.

3 Сумароков Паикратий Платонович (1765-1814) - внучатый племянник А.П. Сумарокова, писатель, публицист, представитель «карамзинской» школы. См об этом: Русские поэты XV1I-XIX веков. Собрание биографий. - Челябинск, 2001. С. 143.

Теоретическая значимость работы заключается в изучении сумароковских принципов жанрово-родовой классификации, жанровой природы и поэтики литературной песни и трагедии в историческом аспекте, в осмыслении творчества Сумарокова в свете теоретической проблемы так называемых «переходных», «промежуточных» эпох в истории литературы.

Практическое значение исследования определяется возможностью его использования при чтении общих и специальных лекционных курсов, проведении практических занятий, спецсеминаров по истории русской литературы XVIII века, при составлении учебных и методических пособий для студентов-филологов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. В свете современных представлений о литературном процессе и роли в нем так называемых «промежутков» А.П. Сумароков представляется «переходной» фигурой эпохи кардинальной смены культурной парадигмы русского общества в середине XVIII века, художником-экспериментатором, осваивавшим зарубежные и отечественные эстетические и творческие идеи как классических, традиционных, так и только зарождающихся литературных течений и школ;

2. Жанровая система Сумарокова в теории представляет собой целостную, внутренне динамичную организацию, в которой воплощается поэтическая, теоретическая, творческая саморефлексия автора (родовая дифференциация жанров, отсутствие жанровой иерархии, типология авторских психотипов, жанровые потребности новой русской литературы);

3. Песенная лирика Сумарокова, более свободная и пластичная в жанровом отношении сравнительно с другими лирическими жанрами эпохи классицизма, формирует базу структурно-поэтических моделей, мотивов, образов, этикетных формул русской любовной лирики конца XVIII — XIX вв;

4. Трагедийное творчество Сумарокова осуществляется на стыке разных художественно-эстетических систем (античная трагедия, английская трагедия эпохи Возрождения, французская трагедия классицизма, отечественная «школьная» драма, западноевропейская «мещанская» трагедия XVIII века) и формирует оригинальный, самобытный тип русской драмы в двух ее разновидностях - исторической и семейно-бытовой.

Апробация работы. Содержание диссертации отражено в девяти опубликованных и одной находящейся в печати работах и представлено в виде докладов на международных, межвузовских научно-практических конференциях: «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, 2005), «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2005), «Культура и текст» (Барнаул, 2005), «Проблемы филологического образования в XXI веке» (Новокузнецк, 2005).

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Трубицына, Виктория Викторовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В творчестве Сумарокова теория опережала художественную практику, он создаёт «Две эпистолы» в начале собственного поэтического пути и без какой-либо опоры на национальный литературный материал. Сумароков разрабатывает теоретический проект развития будущей русской литературы и сам приступает к его осуществлению, пытаясь в короткий срок заполнить пустоты системы жанров русскими образцами, что и обусловило универсальность его поэтической практики. П.А. Вяземский назвал Сумарокова Моисеем, который «навёл других на обетованную землю, но сам не вступил в её границы» (Пушкин, 1988: 354). Сумароков, по мнению писателя, проложил «у нас пути к разным родам сочинений» (Пушкин, 1988: 354). Мы бы добавили, что особое значение для русской литературы имели пути, проложенные Сумароковым к отечественной лирике и драме.

Вопреки западноевропейской традиции, для которой основным жанром любовной лирики была элегия, Сумароков осваивает национальную лирическую форму - песню, более свободную в жанровом отношении и предоставлявшую широкое поле для творческих экспериментов.

В ходе исследования нами было установлено, что Сумароков создал образец новой литературной лирической песни, возведенной самим поэтом в статус самоценного поэтического произведения. Посвятив ее описанию 36 стихов в своей «Эпистоле» (для сравнения: эклога и идиллия - 22, элегия — 16, ода - 42), теоретик уравнивает положение жанра песни среди «традиционных», узаконенных классицизмом высоких жанров. Сумароков одним из первых почувствовал в песне огромный потенциал поэтических форм и языка русской лирики. Не случайно А.С. Пушкин, понимавший ценность песни для формирования русской поэзии и в целом скептически оценивавший творчество Сумарокова, включает его (единственного из поэтов) в проект будущей статьи о русских песнях (1831)65.

Ощущая себя первопроходцем в создании литературной песни, Сумароков, прежде всего, и вполне закономерно обращается к народной поэзии, на тот момент более совершенной, чем произведения русской книжной лирики. Однако в целом песенное творчество Сумарокова в своем жанровом аспекте развивается на путях размежевания с русской народной поэзией и отталкивания от известных жанров литературной лирики: эклоги, идиллии, элегии, канта. Песня Сумарокова отчетливо сознает, использует и «помнит» присутствие этих фольклорных (типы лирического высказывания, функция лирического обращения, поэтический параллелизм, базис лирических ситуаций) и литературных форм (элегическая риторика, одическая «одухотворенность» чувств, пасторальный хронотоп и нарратив). Отталкиваясь от известных жанровых форм, Сумароков в то же время «снимает» их эстетически ценные и значимые элементы, создавая литературную (авторскую) песню как особую метажанровую структуру. Структурными параметрами литературной песни Сумарокова как метажанра являются: свобода метрико-строфических форм, тенденция развития от субъектно-объектных форм лирического высказывания к субъектно-субъектным, от описательности и изобразительности к медитативности и суггестивности, преобладание эмотивной лексики и тропики.

Возникновение и обособление литературной песни как нового жанрового образования связано с общественным развитием России середины XVIII века, формированием дворянской культуры, в рамках которой складывается новый мирообраз, определивший жанровую доминанту песен Сумарокова. Составляющими этого мирообраза являются глубоко и тонко чувствующий субъект, обретенный им «язык» чувств, открытие «внутреннего мира», централизующего в себе и для себя элементы внешнего

65 См.: Пушкин А.С. Мысли о литературе / Вступит, ст. М.П. Еремина, прим. М.П. Еремина и П.М. Еремина. -М., 1988. С. 350. мира: пространство и время как пространство и время памяти и чувствования, человек и природа как запечатленные в душе образы, ситуативные отношения и переживания как аффекты настроения и впечатления - первоначальный лирический импрессионизм. Мирообраз песенной лирики Сумарокова не носит еще характера лирического «универсализма» с его космической и мистической «синхронизацией»: пульс «сердца» и «крови» влюбленного «я» у Сумарокова еще не сопрягается и не соизмеряется с пульсацией вселенной, а образ возлюбленной с образом Мадонны. В этом смысле любовная лирика Сумарокова вполне антропологична. Причины этого A.M. Панченко видел в том, что «православная доктрина не выработала гипертрофированного культа Богоматери, <.> не обращала чрезмерного внимания на человеческую ипостась Христа, как это делали мистики XII - XIII вв. <.,.> На Руси не было университетов — не могло быть и вагантов. Древняя Русь не знала бюргерства и явления, аналогичного мейстерзангу» (Панченко, 1973: 18). Тем не менее в недрах северной российской столицы - модели нового космоса - рождался универсализм романтического мышления, зачаточную форму которого находим в песнях Сумарокова.

Песенные открытия Сумарокова, прежде всего, нашли своих продолжателей в лице «численно самой большой группы писателей» (Степанов, 1983: ИЗ), ставшей «первой литературной школой в истории русской поэзии» (Баевский, 1996: 30): первая сумароковская школа возникла на рубеже 1740-50-х гг. (И Елагин, И. Шишкин), а в 1760-е гг. сложилась «вторая, московская по преимуществу, поэтическая школа Сумарокова» (М. Херасков, А. Ржевский, В. Майков, И. Богданович) (Баевский, 1996: 31). Исследование песенной лирики вышеназванных поэтов в связи с поэтическими новациями А.П. Сумарокова представляется перспективным и необходимым продолжением данной работы.

В теории трагедии Сумароков придерживался жанрового канона французской трагедии классицизма, что послужило во многом однозначному взгляду исследователей на его драматическое творчество как на искусство классицистическое. На практике Сумароков-драматург был открыт влиянию различных художественных систем прошлого и настоящего времени, отечественных и зарубежных. Его трагедия являет собой симбиоз структурных элементов античной трагедии, шекспировского театра, трагедии французского классицизма, школьной драмы, оперы, буржуазной драмы. Своеобразие этого явления во многом похоже на весь русский классицизм, который вобрал и сконцентрировал в себе европейский литературный путь двух столетий (собственно классицизм, эпоху Просвещения и период разложения классицистических канонов под влиянием романтизма конца XVIII — начала XIX вв.) и отечественную литературную традицию.

Жанровые трансформации классицистической трагедии в творчестве Сумарокова связаны с формированием новой художественной антропологии, социологии, культуры XVIII века, отвечавших, с одной стороны, потребностям русского общества нового века, с другой стороны, - традициям русской государственности, национальной ментальности.

Во-первых, Сумароков переносит акценты с классицистического конфликта «долга и страсти» на конфликт между новым «просвещенным веком» цивилизованного гражданства и веками «варварства». Именно этот конфликт цементирует раздвоенную структуру драматического сюжета его первой трагедии «Хореев», обусловленную двойной стратегией автора: воспитание в новом дворянском сословии гуманистических нравственных идеалов и реформация национального института власти в соответствии с требованиями «нового» века.

Во-вторых, существенно меняется структура характера драматических героев, утверждающих новое понимание назначения человека - не для брани, славы, богатства, а для любви и мира - и право личности на свободу в интимной сфере бытия.

В-третьих, в трагедиях Сумарокова переосмысляется понятие «драматической вины» в коллизии «долга и страсти». В отличие от французской «трагедии насилия» (Р. Барт) у Сумарокова любовная страсть — не рок, не вина индивида перед обществом, не вина слабого разума, не властвующего над чувствами, а «добродетель» и потому не противостоит долгу, а ищет в нем союзника и помощника в борьбе с «варварством» и бесчестием. Сумароков декларирует равновеликость гражданского долга и любви в духовном росте и становлении человека. Сумароков переводит, вопреки классицистической концепции трагического, неразрешимую проблему конфликта между иррациональной природой страсти и рационализмом воли в проблему нравственного совершенствования человека, что обусловлено в значительной степени христианской концепцией человека (возможно, масонского толка), также определившей национальное своеобразие сумароковской драмы. С христианской ориентацией драматурга связано и иное содержание финального катарсиса: не гибель главного героя, а публичное покаяние становится условием восстановления социальной гармонии. Другим условием «счастливого» разрешения конфликта является торжество надличностной коллективной силы народа как носителя высшей справедливости, в чем также находят отражение особенности национального менталитета.

В процессе жанровой трансформации последующих трагедий Сумарокова определилось два направления формирования жанровых структур драмы - исторической и семейно-бытовой.

Первое направление нашло выражение в трагедиях «Гамлет», «Артистона», «Семира», «Димитрий Самозванец», «Мстислав», выделяющихся наличием жанровых признаков исторической драмы: историческая хроника в основе сюжета; политическая борьба за власть; народ, «гражданство» как решающая общественная сила; религиозно-нравственная основа внутреннего действия главных героев; сочетание «высокого» стиля патетической риторики главных действующих лиц и «среднего» разговорного их наперсников; относительно благополучный финал, который не столько разрешает конфликт, сколько выявляет его субстанциальность.

Синав и Трувор», «Ярополк и Демиза», «Вышеслав» являют собой семейно-бытовую разновидность сумароковской драмы, жанровыми отличиями которой могут служить: демократическая дегероизация монарха -перевод его божественного «сана» в разряд «простого смертного»; условность и неактуальность исторических ретроспекций; редукция политической семантики, риторики и дидактики и замена их проблемами частной жизни: не борьба за власть, а любовное соперничество, не бунт народа, а поединки чести и т.д.; концентрация состава внешнего и внутреннего действия вокруг любовного треугольника и межличностных семейных, брачных отношений; смена гражданского пафоса лирико-сентиментальным; счастливый финал.

Процесс трансформации высокого жанра трагедии в средний жанр драмы характеризует и дальнейшее развитие русской драматургии XVIII века, в основном, творчество представителей «сумароковской» школы (ММ. Херасков, А.А. Ржевский, В.И. Майков, Я.Б. Княжнин), но и не являющихся таковыми (П.А. Плавильщиков). Трагедии Ржевского «Прелеста» (недошедшая до нас) и «Подложный Смердий» демонстрируют интерес автора к Киевскому периоду отечественной истории («Прелеста»), проблеме узурпации власти и вместе с тем к бытовой ситуации «брака по неволе» («Подложный Смердий»), таким образом, являя собой переходный тип трагедии, соединяющей в себе черты исторической и «мещанской» драмы. Трагедия Майкова «Фемист и Иеронима» в уже заложенной Сумароковым традиции исторической драмы трактует мотив народного восстания греков во главе с князем Фемистом (скрывается под маской паши Солимана) против Магомета, олицетворяющего порабощение. Херасков первую свою трагедию «Венецианская монахиня» (1758) строит в традиции «мещанской» драмы: сюжетная ситуация невозможности соединения влюбленных героев - простого юноши Коранса и монахини Занеты принявшей обет по воле родителей, но не по личной инициативе), обнажает проблему свободы человеческой личности и противостояния любви нечеловеческим законам общества, регулирующим отношения между людьми. Впоследствии Херасков наряду с пьесами-драмами, продолжающими линию «Венецианской монахини», создает ряд трагедий историко-политической направленности. Среди них можно выделить «Борислава» (1774), изображающего царя-узурпатора Бориса Годунова в продолжение сумароковского «Димитрия Самозванца»; «Освобожденную Москву» (1798), в сюжетную основу которой положено народное ополчение 1612 г. против поляков, возглавляемое Пожарским, подкрепляемое внешней коллизией любви «детей» врагов (сестра Пожарского Софья влюблена в сына польского гетмана Желковского - Вьянку). Предпосылки «сентиментально-исторической драмы» (незначительность любовной коллизии на фоне эпохальных событий русской истории) отмечает Ю.В. Стенник, однако, не связывая эти «предпосылки» с именем Сумарокова (Стенник, 1991: 19). Княжнин, с одной стороны, утверждает «новый род чувствительной трагедии» в пьесе «Дидона», с другой, - «продолжает сумароковскую традицию» построения трагедий «на национально-исторической тематике» (Стенник, 1991: 20). Среди последних особое значение в творчестве драматурга имеет трагедия «Вадим Новгородский» (1789). Княжнин вслед за Сумароковым обращается к истории Новгорода, разрабатывает конфликт «варварского» (Вадим) и нового «просвещенного» (Рюрик) веков, углубляя жанровые принципы исторической драмы. И, наконец, Плавильщиков создает «мещанскую» драму «Дружество» (1783), культивирующую торжество общечеловеческой морали над силами честолюбия и корысти, и собственно историческую драму «Ермак, покоритель Сибири» (1803). То, что Плавильщиков не является первооткрывателем на этом пути, подтверждают его собственные слова, сказанные о трагедии в статье «Театр»: «начало твердое давно положено» (Плавильщиков, 1978: 226). Плавильщиков уже на основании отечественного опыта драматургии говорит о двух «родах» трагедии: «где действуют главные лица монархов, просто называют трагедиею\ а где нет царей, то именуют мещанскою трагедиею» и далее развивает мысль об отсутствии разницы между мещанской трагедией и собственно драмой (в которой может появиться лицо или слово, вызывающее улыбку), которая, по мнению писателя, более естественна (Плавильщиков, 1978: 223, 231). Модель исторической драмы нашла реализацию и в творчестве драматургов XIX века (Ф.Ф. Иванов, С.Н. Глинка, В.К. Кюхельбекер, К.Ф. Рылеев, А.С. Пушкин, М.П. Погодин, А.С. Хомяков, И.Ф. Розен). Таким образом, структурные жанровые модели драмы, не нашедшие отражения в теории жанров Сумарокова, но разработанные им в собственной художественной практике оказались более жизнеспособными и продуктивными, нежели классицистическая трагедия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Трубицына, Виктория Викторовна, 2006 год

1. Александрова Е.А. Формы конфликта и характер театральности трагедий классицизма (на материале трагедий А.П. Сумарокова) // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. От классицизма к романтизму. — Л., 1976.-Вып. 2.-С. 17-27.

2. Александрова И.Б. Поэтическая теория и поэтическая практика стихотворцев XVIII века В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, А.П.Сумарокова, М.М. Хераскова. Дис.канд. филол. наук. 10.01.01/ Моск. пед. гос. ун-т им. В.И. Ленина. - М., 1995. - 219 с.

3. Алексеев М.П. Первое знакомство с Шекспиром в России // Шекспир и русская культура / Под ред. акад. М.П. Алексеева.- М.-Л., 1965. С. 9-69.

4. Алексеева А. Александр Петрович Сумароков (1717 1777) // Русские писатели в Москве / Сост. Л.П. Быковцева. - М., 1973. - С. 49-57.

5. Алтухова Т., СенчинаЛ.Т. Жанр идиллии в творчестве А.П. Сумарокова // XVIII век: язык, жанр, стих. Сборник статей. — Донецк, 1996.-С. 53-56.

6. Аникин В.П. Русское устное народное творчество: Учеб. / В.П. Аникин. -М., 2001.-726 с.

7. Аристотель. Поэтика. Риторика / Пер. с греч. В. Аппельрота, Н. Платоновой. Вступ ст. и коммент. С.Ю. Трохачева. СПб., 2000. - 348 с.

8. Асеев Б.Н. Русский драматический театр от его истоков до конца XVIII века. Учебник для студентов театровед, фак-тов театр, ин-тов. Изд. 2-е, переработ, и доп. М., 1977. - 575 с.

9. Астафьева JI.A. Параллелизм в лирических песнях // Художественные средства русского народного поэтического творчества. М., 1981. -С. 87-101.

10. Баевский B.C. История русской поэзии: 1730-1980. Компендиум. М., 1996.-320 с.

11. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 1994. - 616 с.

12. Бахтин М.М. Литературно критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 1986. - 543 с.

13. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб., 2000. - С. 11-194.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. - 423 с.

15. Берков П.Н. «Рассуждение о российском стихотворстве» неизвестная статья М.М. Хераскова // Литературное наследство. XVIII-ый век. Т. 9-10. -М., 1933.-С. 287-294.

16. Берков П.Н. Жизненный и литературный путь А.П. Сумарокова // Сумароков А.П. Избранные произведения. Л., 1957. - С. 5-45.

17. Берков П.Н. Ломоносов и литературная полемика его времени 1750-1765. М.-Л, 1936. - 324 с.

18. Берков П.Н. Проблемы изучения русского классицизма // Русская литература XVIII века. Эпоха классицизма. М.-Л., 1964. - С. 5-30.

19. Бессараб М. Жуковский. М., 1983. - 272 с.

20. Борн И.М. Краткое руководство к российской словесности. СПб., 1808.- 162 с.

21. Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия XVII XVIII веков: Учебн. пособие. - М., 1988. - 224 с.

22. Бочкарёв В.А. Русская историческая драматургия второй половины XVIII века (Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков). Учебн. пособие. -Куйбышев, 1982.-92 с.

23. Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957. - 230 с.

24. Булгаков А.С. Раннее знакомство с Шекспиром в России // Театральное наследие. Сб.1. Л., 1934.

25. Булич Н. Сумароков и современная ему критика. СПб., 1854. — 288 с.

26. Булич Н. Сумароков, «северный» Расин. // Покровский В. А.П. Сумароков. Его жизнь и творчество. М., 1905. - С. 32-42.

27. Еуранок О.М. Русская литература VXIII века: Учебно-методический комплекс для студентов филологических специальностей. М., 1999. - 392 с.

28. Былинин В.К., Илюшин А.А. Начало русского виршеписания // Виршевая поэзия (первая половина XVII века) / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В.К. Былинина, А.А. Илюшина. М., 1989. - С. 5-20.

29. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. - 406 с.

30. Веселовский А.Н. Любовная лирика XVIII века. К вопросу о взаимоотношении народной и художественной лирики XVIII в. СПб., 1909. - 194 с.

31. Вишневская И.Л. Аплодисменты в прошлое: А.П. Сумароков и его трагедии. М., 1996. - 262 с.

32. Вишневский К.Д. Введение в строфику // Проблемы теории стиха. Л., 1984.-С. 37-57.

33. Власенко Т.Н. Развитие идеи личности и проблема жанрового мышления // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей научной межвузовской конференции 6 февраля 9 февраля 1979 года. - Томск, 1979. -С. 96-98.

34. Вольтер. Общие правила театра, выбранные из полного собрания сочинений г. Вольтера и разложенные по порядку драматических правил А. Писаревым. Спб., 1809. - 149 с.

35. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Русский театр от истоков до середины XVIII в.-М., 1957.-262 с.

36. Гаспаров МЛ. (СПб) Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. -СПб., 2000.-480 с.

37. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 2000. - 352 с.

38. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т. 3. М., 1971. - 621 с.

39. Гербель Н.В. А.П. Сумароков // Русские поэты в биографиях и образцах. Изд. 3-е. Спб., 1888. - С. 7- 10.

40. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.-Л., 1964. - 381 с.

41. Гительман Я.И. Мотивы трагедий П. Корнеля в творчестве А.П.Сумарокова // Сумароковские чтения (1992; Санкт-Петербург). Материалы всероссийской научно-практической конференции. СПб., 1993. -С. 51-55.

42. Глинка С.Н. Очерки жизни и избранные сочинения Александра Петровича Сумарокова, изданные Сергеем Глинкою. Ч. 1-3. СПб., 1841. — 278 с.

43. Гончарова О.М. Власть традиции и «новая Россия» в литературном сознании второй половины XVIII века: Монография. СПб., 2004. - 382 с.

44. Гончарова О.М. Поэтический сюжет русской лирики XVIII XIX вв. в контексте национальной традиции // Вестник молодых ученых. Серия: филологические науки. - 2002. № 10. - С. 3-13.

45. Гринберг М.С., Успенский Б. А. Литературная война Тредиаковского и Сумарокова в 1740-х начале 1750-х годов // Чтения по истории и теории культуры. - М., 2001. - Вып. 29. - 143 с.

46. Грипич Н.В. «Гамлет» А.П. Сумарокова // Материалы Третьей научной конференции «Наука. Университет. 2002». Новосибирск, 2002. - С. 99-102. - http://www.durov.com/literature2/gripich-02.htm.

47. Гудошников Я.И. Основные жанровые разновидности русской песенной лирики // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей научной межвузовской конференции 6 февраля 9 февраля 1979 года. - Томск, 1979. -С. 125-126.

48. Гудошников Я.И. Очерки истории русской литературной песни XVIII-XIX вв. Воронеж, 1972. - 170 с.

49. Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века / Общ. ред. и вступ. ст. В.М. Живова. -М., 2001. 352 с.

50. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. Учебное пособие / Вс.ст. А. Зорина. М., 1998. - 453 с.

51. Гуковский Г.А. Сумароков и его литературно-общественное окружение // История русской литературы: В 10 т. Т.4. Литература XVIII в. Ч. 1 / Под ред. Г.А. Гуковского, В.А. Десницкого. М.-Л., 1941. - С. 349-420.

52. Данилов С.С. Очерки по истории русского драматического театра. -М.-Л., 1948.-587 с.

53. Дуров В. Поэзия любви и скорби // Овидий. Собрание сочинений: В 2 т. Т.1.-СП6., 1994.-С. 5-21.

54. Духовской М. О науке стихотворной Горация и Боала. Спб., 1824. -19 с.

55. Егунов А.Н. «Исмений и Йемена», греческий роман Сумарокова // Международные связи русской литературы. Сборник / Под ред акад. М.П. Алексеева. М.-Л., 1963.-С. 135-160.

56. Ерёмина В.И. Поэтический строй русской народной лирики. Л., 1978. - 184 с.

57. Западов В.А. Проблемы изучения и преподавания русской литературы XVIII века. Статья 1-ая. Русский классицизм // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. От классицизма к романтизму Л., 1976. - Вып. 2. -С. 93-120.

58. Зырянов О.В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. Екатеринбург, 2003 - 546 с.

59. Илюшин А.А. Русское стихосложение: Учебное пособие для филол. спец. вузов. М., 1998. - 168 с.

60. Исследования по теории стиха / Под ред. В.Е. Холшевникова. Л., 1978.-231 с.

61. История русской драматургии XVII первой половины XIX века. — Л., 1982.-534 с.

62. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 2005. - 1024 с. 63. Касаткина Е.А. Сумароковская трагедия 40-х - начала 50-х годов XVIII века // Ученые записки Томского гос. педагогического института. Т. XIII.-Томск, 1955.

63. Кашкина JI.K Сумароковские традиции в басенном творчестве В.А. Жуковского // Проблемы традиций и новаторства русской и советской прозы. Н. Новгород, 1990. - С. 98-105.

64. Келдыш Ю. Песни на слова А.П. Сумарокова в рукописных сборниках XVIII века // История и современность. Сб. статей / Под ред. А. Климовицкого, JI. Ковнацкой, М. Сабининой. JL, 1981. - С. 226-239.

65. Киселев Н.Н. Художественное восприятие и жанровое развитие драматургии // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей научной межвузовской конференции 6 февраля 9 февраля 1979 года. - Томск, 1979. -С. 186-188.

66. Клейн И. Русский Буало? ( Эпистола Сумарокова «О стихотворстве» в восприятии современников) / Перевод Н.Ю. Алексеевой // XVIII век: Сб.. -СПб., 1993.-Вып. 18.-С. 40-58.

67. Кожевникова Н.А. «Оды торжественные» А.П. Сумарокова: язык и стиль // Александр Петрович Сумароков (1717-1777): Жизнь и творчество: Сб. ст. и материалов / Рос. гос. б-ка; Сост. Е.П. Мстиславская. М., 2002. -С. 98-132.

68. Коэ/синов ВВ. Книга о русской лирической поэзии XIX века: Развитие стиля и жанра. — М., 1978. 303 с.

69. Колесникова Р.И. Жанрообразующая функция сюжета в лирике // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей научной межвузовской конференции 6 февраля 9 февраля 1979 года. - Томск, 1979. - С. 222-223.

70. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. JL, 1986. - 311 с.

71. Колпакова Н.П. Песни и люди. О русской народной песне. JL, 1977. — 136 с.

72. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Издание второе, переработанное и дополненное. Ижевск: «Удмуртия», 1978. - 300 с.

73. Котомин М.А. Любовная риторика А.П. Сумарокова: «Елегии любовные» и их художественное своеобразие // Александр Петрович

74. Сумароков (1717-1777): Жизнь и творчество: Сб. ст. и материалов / Рос. гос. б-ка; Сост. Е.П. Мстиславская. М., 2002. - С. 133-160.

75. Кочеткова Н.Д. Сумароков и женщины-писательницы / Сумароковские чтения (1992; Санкт-Петербург). Материалы всероссийской научно-практической конференции. СПб., 1993. - С. 32-37.

76. Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское народное поэтическое творчество: Учебник для фил. спец. ун-тов. 2-е изд., испр. и доп. М., 1983. - 448 с.

77. Кривошеева В.А. Характер и особенности воззрений на природу русских писателей XVIII века (А.П. Сумароков, Н.Г. Курганов) // Актуальные проблемы истории философии народов СССР. Вып. 5. / Под ред. проф. Ш.Ф. Мамедова. -М., 1978. С. 3-10.

78. Кросс Э.Г. Английские отзывы об А.П. Сумарокове. Перевод В.Д. Рака // XVIII век: Сб.. СПб., 1995. - Вып. 19. - С. 60-70.

79. Кузьмина В.Д. Русский драматический театр XVIII века. М., 1958. — 207 с.

80. Курганов Н.Г. Российская универсальная грамматика или всеобщее письмословие. СПб., 1769. - 424 с.

81. Куртов А.С., Пигарев КВ. У истоков русской науки о литературе // Возникновение русской науки о литературе. М., 1975. - С. 21-41.

82. Кутловская Е.Н. Поздние трагедии А.П. Сумарокова (1768-1774гг.). Проблематика и поэтика русского классицизма. Дис. . канд. искусствоведения: 17.00.01.-М., 1997.-217 с.

83. Лебедев В.А. Знакомство с Шекспиром в России до 1812 года // Русский вестник, 1875, № 12.

84. Лебедева О.Б. Жанровая система русской литературы 1730 1750-х гг. Учебное пособие по курсу «История русской литературы XVIII века». -Томск, 1996.-86 с.

85. Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII века: Учебник. М., 2000.-415 с.

86. Левин Ю.Д. Трагедия А.П. Сумарокова «Гамлет» // Сумароковские чтения (1992; Санкт-Петербург). Материалы всероссийской научно-практической конференции. СПб., 1993. - С. 45-51.

87. Левитт М.К. К истории текста «Двух эпистол» А.П. Сумарокова // Маргиналии русских писателей 18 века: Сб. ст. / Под ред Н.Д. Кочетковой / STUDIORUM SLAVIKORUM MONUMENTA Т. 6 СПб., 1994. - С. 16-32.

88. Левитт М.К. Сумароков читатель Петербургской библиотеки Академии наук. // XVIII век: Сб.. - СПб., 1995. - Вып. 19. - С.43-60.

89. Левитт М.К. Драма Сумарокова «Пустынник»: К вопросу о жанровых и идейных источниках русского классицизма // XVIII век: Сб.. СПб., 1993. -Вып. 18.-С. 59-74.

90. Лейдерман Н.Л. Система метод-жанр-стиль в историко-литературном процессе // Проблемы литературных жанров. Материалы третьей научной межвузовской конференции 6 февраля 9 февраля 1979 года. - Томск, 1979. -С. 4-6.

91. Ливанова Т.Н. Русская музыкальная культура XVIII века в её связях с литературой, театром и бытом. Исследования и материалы. Т.1. — М., 1952. — 535 с.

92. Литовский А. А.П. Сумароков (1718-1777). Биография. Литературная деятельность / Очерки по истории русской литературы восемнадцатый век. 2-е испр. издание. - Петербург-Киев, 1913. - С. 62-66.

93. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 7. Труды по филологии. 1739-1758 гг.-М.-Л., 1952.-995 с.

94. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.-271 с.

95. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). - СПб., 1994. - 399 с.

96. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. - 272 с.

97. Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры XVIII века // Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб., 1997. - С. 118-167.

98. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. - 384 с.

99. Луцевич Л.Ф. Поэзия А.П. Сумарокова. Автореф. дис . канд. филол. наук: 10.01.01 /ЛГПУим. Герцена.-Л., 1980.-24 с.

100. Макаренко Е.К. Жанровый аспект сюжета самозванства в русской драматургии и историографии конца XVIII пер. трети XIX века. Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01,- Томск, 2002. - 232 с.

101. Мерзляков А.Ф. Рассуждение о Российской словесности в нынешнем её состоянии // Кулешов В.И. Русская критика XVIII-XIX веков. Хрестоматия. -М., 1978.-С. 39-53.

102. Моисеева Г.Н. Древнерусская литература в художественном сознании и исторической мысли России XVIII века. Л., 1980. - 262 с.

103. Моисеева Г.Н. Пути развития драматургии XVIII века // Русская драматургия XVIII века. М., 1986. - С. 5-22.

104. Москвичева Г.В. Жанрово-композиционные особенности русской элегии XVIII первых десятилетий XIX века // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник. - Горький, 1985. - С. 33-50.

105. Москвичева Г.В. Ремарка в сюжетно-композиционной системе русской трагедии XVIII начала XIX века // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник научных трудов. - Горький, 1987. - С.39-48.

106. Москвичева Г.В. Русский классицизм. — М., 1986. 189 с.

107. Москвичева Г.В. Характер и сюжетная ситуация в русской трагедии XVIII нач. XIX вв. // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник. - Горький, 1982. - С. 30-50.

108. Мстиславская Е.П. Жизнь и творчество А.П. Сумарокова // Александр Петрович Сумароков (1717-1777): Жизнь и творчество: Сб. ст. и материалов / Рос. гос. б-ка; Сост. Е.П. Мстиславская. М., 2002. - С. 8- 41.

109. Надъярных М. Изобретение традиции, или Метаморфозы барокко и классицизма// Вопросы литературы. 1999. № 4. - С. 77-109.

110. Новиков НИ. Смеющийся Демокрит / Сост., вступит.статья А.В. Западова; примеч. В.А. Западова. М., 1985. - 368 с.

111. Новикова A.M. Русская поэзия XVIII первой половины XIX в. и народная песня: Учебное пособие по спецкурсу для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». - М., 1982. - 192 с.

112. Орлов П.А. История русской литературы XVIII века: Учебн. для ун-тов. -М., 1991.-320 с.

113. Панченко A.M. Русская стихотворная культура XVII века. JI., 1973. -278 с.

114. Перетц В.Н. Историко-литературные исследования и материалы. Т. 1. Из истории русской песни. Ч. 1. Спб., 1900. - 425 с.

115. Письма русских писателей XVIII века / Вступ. ст. Г.П. Макагоненко. — Л., 1980.-471 с.

116. Плавильщиков П.А. Театр // Русская литературная критика XVIII века. Сборник текстов / Сост., вступит, статья и примеч. В.И. Кулешова. М., 1978.-С. 216-238.

117. Позднеев А.В. Произведения В. Тредиаковского в рукописных сборниках // Проблемы истории литературы. Труды кафедр советской и русской литературы МГЗПИ. М., 1964.

118. Позднеев А.В. Рукописные песенники XVII-XVIII вв. (Из истории песенной силлабической поэзии). М., 1996. - 448 с.

119. Полевой П.Н. История русской словесности с древнейших времен до наших дней: В 3 т. Т 1.- Спб., 1900. - 651 с.

120. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. М., 1978- 446 с.

121. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М., 1976. - 208 с.

122. Поспелов Г.Н. Сумароков и проблемы русского классицизма / УЗ МГУ им. Ломоносова. Вып. 127. Труды кафедры русской литературы. М., 1948. Кн. 3.

123. Пропп В.Я. Русская сказка / Научная редакция, комментарии Ю.С. Рассказова. М., 2000. - 416 с.

124. Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня / Сост, научн. ред., коммент. и указ В.Ф. Шевченко. М., 2001. - 368 с.

125. Пропп В.Я. О русской народной лирической песне // Народные лирические песни.-Л., 1961.-С. 5-68.

126. Пушкин А.С. Заметки на полях статьи П.А. Вяземского «О жизни и сочинениях В.А. Озерова» // Пушкин А.С. Мысли о литературе / Вступит, ст. М.П. Еремина, прим. М.П. Еремина и П.М. Еремина. М., 1988. - С. 353362.

127. Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву // Русская проза XVIII века. М., 1971. - С. 399-550.

128. Ровнер M.JI. Масонские мотивы в переложениях псалмов А.П. Сумарокова // Масонство и русская литература XVIII нач. XIX вв / Под ред. докт. филол. наук В.И. Сахарова. - М., 2000. - С. 119-129.

129. Розанов И.Н. Стихи русских поэтов, ставшие песнями // Песни русских поэтов. Л., 1957. - С. 5-40.

130. Ромодановская Е.К. Русская литература на пороге нового времени: Пути формирования русской беллетристики переходного периода. -Новосибирск, 1994. 232 с.

131. Ронсар П. Избранная поэзия: Пер. с фр. / Вступ. статья Ю. Виппера; коммент. И. Карабутенко. М., 1985. - 367 с.

132. Русские поэты XVII XIX веков. Собрание биографий / Под ред. М.Ю. Люстрова. - Челябинск, 2001. - 366 с.

133. Русско-английские литературные связи (XVIII век — пер. пол. XIX века) // Литературное наследие. Т. 91. М., 1982. - 863 с.

134. Рымаръ Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994. - 263 с.

135. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII нач. XVIII вв.). - М., 1991.-263 с.

136. Сахаров В.И. М.В. Ломоносов и полемика о «старом и новом слоге (конец XVIII — начало XIX в.) // Ломоносов и русская литература / Под ред. А.С. Курилова. М., 1987. - С. 280-295.

137. Семека А.В. Русское масонство в XVIII веке // Масонство в его прошлом и настоящем: В 2 т. / Под ред. С.П. Мельгунова и Н.П. Сидорова. Т.1. Репринтное воспроизведение издания 1914 года.-М., 1991.-С. 124-174.

138. Серман И.З Русская поэзия середины XVIII века. Сумароков и его школа// История русской поэзии: В 2 т. Т. 1. Л., 1968. - С. 90-119.

139. Серман И.З. Русский классицизм. Поэзия. Драма. Сатира. Л., 1973. — 284 с.

140. Силъман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977. - 223 с.

141. Смирнов А.А. Уильям Шекспир // Шекспир У. Полное собрание сочинений: В 8 т. Т. 1. М., 1957. - С. 7-83.

142. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. -М., 1977.-203 с.

143. Софронова Л.А. Поэтика славянского театра XVII первой половины XVIII вв. Польша, Украина, Россия. - М., 1981. - 263 с.

144. Сперанский М.Н. Рукописные сборники XVIII века. Материалы для истории русской литературы XVIII века. М., 1963. - 267 с.

145. Сперанский М.Н. Русская литература XVIII века. По запискам слушателей, редактированным профессором. М., 1913. - 236 с.

146. Стенник Ю.В. Жанр трагедии в русской драматургии XVIII века // Русская литература век XVIII. Трагедия. - М., 1991. - С. 2-23.

147. Стенник Ю.В. Жанр трагедии в русской литературе. Эпоха классицизма. — Л., 1981. 168 с.

148. Стенник Ю.В. Историософские аспекты содержания русской драматургии XVIII века. (Жанр трагедии) IIXVIII век: Сб.. СПб., 1995. -Вып. 19. - С.70-86.

149. Стенник Ю.В. Литературная критика периода классицизма (1740-е -1770-е гг.) // Очерки истории русской литературной критики в 4-х т.- Т. 1. XVIII пер. четв. XIX в. / Под ред. Ю.В. Стенника. - Спб., 2000. - С. 37-95.

150. Стенник Ю.В. О художественной структуре трагедий А.П. Сумарокова // XVIII век: Сб.. М.-Л., 1962. - Вып. 5. - С. 273-295.

151. Стенник Ю.В. Пушкин и русская литература XVIII века. СПб., 1995. -347 с.

152. Стенник Ю.В. Сумароков историк // XVIII век: Сб.. - СПб., 1996. -Вып. 20. - С. 23-46.

153. Стенник Ю.В. Сумароков // История русской литературы в 4-х томах. Т. 1. Древнерусская литература. Литература XVIII века / Под ред. Д.С. Лихачева, Г.П. Макагоненко. Л., 1980. - С. 542-570.

154. Стенник Ю.В. Сумароков в критике 1810-х годов // XVIII: Сб.. -СПб., 1999.-Вып. 21.-С. 401-412.

155. Степанов В.П. Диалог Сумарокова «Ирсинкус и Касандр» // XVIII век: Сб.. Спб., 1993. - Вып. 18. - С. 31-39.

156. Степанов В.П. К вопросу о репутации литературы в середине XVIII в. //XVIII век: Сб..-Л., 1983.-Вып. 14.-С. 105-120.

157. Стоюнин В.Я. Идеалы Сумарокова, проводимые в трагедии и общественное их значение // Покровский В. А.П. Сумароков. Его жизнь и творчество. М., 1905. - С. 47-54.

158. Стоюнин В.Я. Первая трагедия Сумарокова в отношении ея к современности // Покровский В. А.П. Сумароков. Его жизнь и творчество. -М., 1905.-С. 43-47.

159. Сумароков А.П. Драматические сочинения / Сост. Ю.В. Стенник. JL, 1990.-479 с.

160. Сумароков А.П. Избранные произведения / Вступ ст., подготовка текста и прим. П.Н. Беркова. Л., 1957. - 606 с.

161. Сумароков П. Некоторые рассуждения о Александре Петровиче Сумарокове и начале Российского театра. Спб., 1806. - 33 с.

162. Театр французского классицизма. Пьер Корнель. Жан Расин. Перевод с французского / Вступ.ст. и примеч. Антуана Адана. М., 1970. - 605 с.

163. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. - 486 с.

164. Теория литературы: Учебное пособие для студентов филологических факультетов высших учебных заведений: В 2 т. Т. 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман. М., 2004. - 509 с.

165. Тимофеев П.Т. Традиции песенной лирики XVIII века и городской романс // XVIII век: язык, жанр, стих / Сб. статей под ред. Л.Т. Сенчиной. -Донецк, 1996. С. 47-52.

166. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учебн. пособие / Вступ. статья Н.Д. Тамарченко; комм. С.Н. Бройтмана при участии Н.Д. Тамарченко. М., 1999. - 334 с.

167. Тредиаковский В.К. Стихотворения / Под ред. А.С. Орлова. — М.—Л., 1935.-491 с.

168. ТюпаВ.И. Аналитика художественного. Введение в литературоведческий анализ. М., 2001. - 191 с.

169. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы. М., 1978. - 325 с.

170. Фарино Е. Введение в литературоведение. Часть II. Katowice, 1980. -230 с.

171. Федоров В.И. Русская литература XVIII века: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз и лит.». 2-е изд., перераб. и доп. М., 1990. — 351 с.

172. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х кн. Кн. 2: Строфика. М., 2002. - 488 с.

173. Фомичев С.А. Поэзия Пушкина: Творческая эволюция. JL, 1986. — 302 с.

174. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М., 1973. - 167 с.

175. Хализев В.Е. Теория литературы. Учеб. М., 1999. - 398 с.

176. Холшевников В.Е. Основы стиховедения: Русское стихосложение: Учеб. пособие для студ. филол. фак. 4-е изд., испр. и доп. СПб., М., 2002. - 208 с.

177. Шекспир У. Трагедии: Пьесы / Пер.с англ. М. Донского, Ю. Корнеева, Б. Пастернака. М., 2001. - 768 с.

178. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969. - 552 с.

179. ЯзыковД.Д. Вольтер в русской литературе (Историко-библиографический этюд). Спб., 1879. - 39 с.

180. Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987. - 461 с.