Эпизоотологические и эпидемиологические особенности сибирской язвы в Сибири в современных условиях тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.02.02, кандидат медицинских наук Дугаржапова, Зоригма Федоровна

• Дугаржапова, Зоригма Федоровна
• кандидат медицинских наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат медицинских наук Дугаржапова, Зоригма Федоровна

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. СОВРЕМЕННЫЕ АСПЕКТЫ ЭПИДЕМИОЛОГИИ, ЭПИЗОО- 12 ТОЛОГИИ И ЛАБОРАТОРНОЙ ДИАГНОСТИКИ СИБИРСКОЙ ЯЗВЫ

1.1. Сибирская язва в мире, странах СНГ и Российской Федерации

1.2. Сибирская язва в Сибири.

1.3. Некоторые аспекты экологии, эпизоотологии и эпидемиологии сибирской язвы.

1.3.1. Экологические особенности возбудителя сибирской язвы

1.3.2. Эпизоотические проявления сибирской язвы.

1.3.3. Эпидемиология сибирской язвы.

1.4. Эпидемиологические аспекты лабораторной диагностики сибирской язвы и использование специфической индикации Bacillus anth-racis в исследовании объектов окружающей среды и клинического материала

Глава 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.1. Материалы.

2.1.1. Данные о заболеваемости людей и животных.

2.1.2. Диагностический и полевой материал.

2.2. Методы исследований

2.2.1. Эпизоотолого-эпидемиологический анализ заболеваемости

2.2.2. Отбор, хранение и транспортировка проб почв.

2.2.3. Изучение проб различных типов почв.

2.2.3.1. Изучение физико-химического состава почв.

2.2.3.2. Изучение токсичности почв по отношению к сибиреязвенному микробу.

2.2.3.3. Изучение питательных возможностей почв.

2.2.4. Бактериологический метод.

2.2.5. Биологический метод.

2.2.6. Методы экспресс-индикации B.anthracis.

2.2.6.1 Метод флуоресцирующих антител (МФА).

2.2.6.2. Полимеразная цепная реакция.

2.2.7. Кожно-аллергическая.проба с антраксином

2.2.8. Статистическая обработка материалов.

Глава 3. ЭПИЗООТОЛОГО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СИБИРСКОЙ ЯЗВЫ В СИБИРИ.

3.1. Характеристика стационарно-неблагополучных по сибирской язве пунктов в Сибири.

3.2. Сравнительный эпизоотологический анализ сибирской язвы на административных территориях Сибири за 1985-2008 гг.

3.3. Эпидемиологический анализ сибирской язвы на административных территориях Сибири за 1985-2008 гг.

Глава 4. ЭПИЗООТОЛОГО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СИБИРСКОЙ ЯЗВЫ В РЕСПУБЛИКЕ БУРЯТИЯ.

4.1. Оценка эпизоотической и эпидемической ситуации по сибирской язве в Республике Бурятия.

4.2. Вспышка сибирской язвы в 2008 г. и использование экспресс-методов диагностики при расследовании причин и условий ее возникновения

Глава 5. МОНИТОРИНГ И ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЙ САНИТАРНЫЙ НАДЗОР НА ТЕРРИТОРИЯХ СНП.

5.1. Исследования почв СНП Сибири, влияющих на сохранение возбудителя сибирской язвы.

5.2. Противосибиреязвенные мероприятия в районах крупных промышленных строек (на примере эколого-эпидемиологического обследования зоны затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС).

Глава 6. ЭПИЗООТОЛОГО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИИ СИБИРИ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эпизоотологические и эпидемиологические особенности сибирской язвы в Сибири в современных условиях»

Актуальность проблемы. Сибирская язва - одна из сапрозоонозных особо опасных болезней, сохраняющих социально-экономическую значимость в связи с широким географическим распространением, стойкостью почвенных очагов, тяжестью течения заболевания и значительными экономическими потерями [40, 90, 108, 146]. Нельзя не учитывать особую актуальность этой инфекции в связи с применением сибиреязвенного возбудителя в качестве биологического оружия и средства биотерроризма [18, 145, 173, 210, 237, 243], что обусловливает необходимость постоянного совершенствования системы эпидемиологического надзора и методов специфической индикации возбудителя.

Несмотря на успехи, достигнутые в изучении эпизоотологии и эпидемиологии сибирской язвы, в настоящее время полная ликвидация инфекции не представляется возможной в связи с существованием естественных резервуаров сибиреязвенного микроба, каковыми являются сибиреязвенные скотомогильники и стационарно неблагополучные пункты по сибирской язве (СНП). В Российской Федерации насчитывается'более 35 тысяч стационарно-неблагополучных по сибирской язве пунктов (СНП), пятая часть которых находится в Сибири. Сибирь - исторически один из наиболее неблагополучных по сибирской язве регионов России. В этой связи, в Иркутском противочумном институте выполнены оригинальные работы по эпидемиологии сибирской язвы в Восточной Сибири, экологии возбудителя сибирской язвы, доказывающие наличие сапрофитической фазы его существования в почве [73, 74, 103, 104, 125, 128, 129]. В настоящее время накоплены новые данные по1 эпидемиологии, экологии и эпизоотологии сибирской язвы, связанные с введением в стране новых форм экономических отношений, изменениями социальных условий жизни населения, формированием частной собственности в сельском хозяйстве [57]. Все вышеуказанное определяет необходимость оценки ситуации по сибирской язве на современном этапе; установления причин и условий возникновения- и развития эпизоотий и эпидемий в регионе; уточнения количества учтенных СНП, контроля за состоянием скотомогильников и СНП, изучения их активности. Острота заболевания и опасность смертельных исходов сибиреязвенной инфекции для людей требуют усовершенствования ускоренных методов индикации с целью оперативной эпидемиологической диагностики, в частности на основе метода полимеразной цепной реакции (ПЦР), который открывает перспективы для ее широкого практического применения [53, 80].

Таким образом, дальнейшее изучение и решение вопросов эпидемиологии сибирской язвы, экологии и экспресс-индикации сибиреязвенного микроба на примере сибирского региона, представляется актуальной научной задачей.

Цель работы: Оценка эпизоотологической и эпидемиологической ситуации по сибирской язве в Сибири для рационализации комплекса профилактических мероприятий в существующей системе эпидемиологического надзора.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Дать характеристику территориального распределения и активности стационарно-неблагополучных по сибирской язве пунктов (СНП) в сибирском регионе на современном этапе.

2. Представить анализ эпизоотологических и эпидемиологических проявлений сибирской язвы на административных территориях Сибири.

3. Использовать экспресс-методы лабораторной диагностики (МФА и ПЦР) при эпидемиологическом расследовании вспышки сибирской язвы.

4. Изучить свойства почв СНП, влияющие на сохранение Bacillus anth-racis, и обосновать необходимость проведения противосибиреязвенных мероприятий по результатам эколого-эпизоотологического обследования территории в районе крупных промышленных строек (на примере Богучанской ГЭС).

5. Провести эпизоотолого-эпидемиологическое районирование территории Сибири и наметить основные направления совершенствования проти-восибиреязвенных мероприятий.

Научная новизна исследования и теоретическая значимость работы

Впервые показано, что социально-экономические условия хозяйствования определяют характер изменений эпизоотической ситуации, обусловливая локальные эпидемические проявления сибирской язвы в индивидуальных и частных хозяйствах Восточной и Западной Сибири.

Проведен сравнительный анализ территориального распределения, количества, плотности и активности СНП в Сибири. На территории Восточной Сибири выявлены два вновь образованных стационарно-неблагополучных по сибирской язве пункта.

Впервые на основании проведенных исследований, установивших неблагоприятные для выживания и сохранения сибиреязвенного микроба физико-химические свойства почв, определяющие низкие и крайне низкие питательные возможности, среднюю степень токсичности, а также отрицательные результаты в микробиологических и генетических исследованиях,, научно обоснован объем противосибиреязвенных мероприятий в районе крупной промышленной стройки.

Впервые предложена количественная оценка «территорий риска» сибирского региона, в основу которой положено последовательное ранжирование среднемноголетних показателей заболеваемости людей и животных сибирской язвой, плотности распределения СНП на тыс. км и индекса эпизо-отичности.

Теоретический аспект работы заключается в научном анализе сложившейся эпизоотолого-эпидемиологической ситуации по сибирской язве в Сибири, определяющей перспективу дальнейших исследований по формированию прогнозно-моделирующих данных о рисках в области биологической безопасности субъектов РФ. Изучение.экологии В. anthracis дополняет доказательную базу значимости почвенных очагов сибирской язвы.

Практическая значимость и внедрение результатов исследований

Результаты исследований нашли отражение в документах, подготовленных с участием автора диссертационной работы:

- Методические указания МУК 4.2.2413-08 «Лабораторная диагностика и обнаружение возбудителя сибирской язвы», утвержденные Руководителем Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека.

- Методические рекомендации «Оценка эпидемиологической ситуации по сибирской язве на административной территории», утвержденные директором Иркутского НИПЧИ Сибири и Дальнего Востока (протокол № 7 от 04.07.2003 г.).

- Руководство к практическим занятиям по лабораторной диагностике сибирской язвы, утвержденное директором ФГУЗ ИркутскНИПЧИ Сибири и ДВ (протокол № 9 от 27.09.2006 г.).

- Проект санитарно-эпидемиологических правил «Профилактика инфекционных болезней: Инфекционные болезни общие для человека и животных. Профилактика сибирской язвы», направленный для утверждения в комиссию по государственному санитарно-эпидемиологическому нормированию Роспотребнадзора.

Комплексное обследование территории зоны затопленияг ложа водохранилища Богучанской ГЭС позволило разработать программу противоси-биреязвенных мероприятий, включающую утилизацию обследованных сибиреязвенных скотомогильников, и мероприятия, обеспечивающие санитарно-эпидемиологическое благополучие населения.

Основные положения, выносимые на защиту 1. Неравномерность территориального распределения сибирской язвы в Сибири определяется преобладающим количеством СНП в Западной Сибири, по сравнению с Восточной Сибирью, их высокой плотностью, тяготеющей к югу региона-. Особенности эпизоотического процесса при сибирской язве обусловлены снижением-количества регистрируемых заболеваний сельскохозяйственных животных (СХЖ) на фоне уменьшения поголовья скота; преимущественным поражением крупного и мелкого рогатого скота (КРС и МРС), находящегося в частной собственности; увеличением значимости эпи-зоотий на фоне снижения объемов плановой вакцинации скота ввиду его неполного учета.

2. Сложившаяся эпизоотическая ситуация в сибирском регионе определяет возникновение спорадических случаев заболевания и эпидемических вспышек с преобладанием непрофессиональной заболеваемости у владельцев индивидуального скота при бесконтрольном вынужденном убое пораженных сибирской язвой СХЖ.

3. Эпидемиологическая диагностика вспышки сибирской язвы в Республике Бурятия с использованием экспресс-методов индикации сибиреязвенного микроба при ее расшифровке.

4. Эпизоотолого-эпидемиологическое обследование, включающее исследование физико-химических и биоценотических характеристик, почв, лабораторные обследования почв^ сибиреязвенных скотомогильников, определяют объем противосибиреязвенных мероприятий на территориях строительства крупных промышленных объектов (на примере Богучанской ГЭС).

5. С учетом среднемноголетних показателей заболеваемости сибирской язвой СХЖ и людей, плотности СНП, индекса эпизоотичности сибирский регион дифференцируется на три группы территорий по степени эпизоотолого-эпи-демиологического неблагополучия.

Апробация работы

Изложенные в» работе материалы были представлены на научно-практической конференции, посвященной 85-летию госсанэпидслужбы России «Актуальные вопросы- обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия'населения Республики Бурятия» (Улан-Удэ, 2007); IV Междуна-. родной мамонтовой конференции (Якутск, 2007); международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы зоонозных инфекций» (Улан-Батор, 2008);. рабочем совещании Роспотребнадзора «Вопросы совершенствования эпидемиологического надзора за особо опасными инфекционными болезнями и организации противоэпидемических мероприятий (Звенигород, 2008); Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы инфекционной патологии, посвященной 85-летию кафедры инфекционных болезней ИГМУ (Иркутск, 2008); научно-практической конференции «Современные аспекты эпидемиологического надзора и профилактики особо опасных и природно-очаговых болезней», посвященной 75-летию Иркутского противочумного института Сибири и ДВ (Иркутск, 2009); научных конференциях Иркутского НИПЧИ (Иркутск, 2006-2009).

Личное участие автора в получении результатов, представленных в диссертации

Автор занималась сбором и анализом статистических и отчетных данных Роспотребнадзора, Россельхознадзора и электронной базы Росстата. Автор принимала участие в полевых выездах в районы Республики Бурятия и Иркутской* области, зону затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС; в эпидемиологическом расследовании случаев сибирской язвы в Тункинском и Баргузинском районах Республики Бурятия. Лабораторные исследования проводились совместно с сотрудниками лаборатории отдела зоонозных инфекций, микробиологии чумы и лаборатории экспериментальных животных ФГУЗ «ИркутскНИПЧИ Сибири и ДВ».

Работа подготовлена в рамках тем НИР, выполненных при обучении в заочной аспирантуре (тема диссертационной работы утверждена 24.03.2004г., протокол ученого совета № 3), ГР № 0120.0 010455 «Комплексное эпизо-отологическое и эпидемиологическое обследование территории зоны затопления Богучанской ГЭС (Красноярский край и Иркутская область)».

Публикации

По теме диссертации опубликовано 8 научных работ, из них две в изданиях, рекомендованных ВАК Минобразования и науки РФ для публикации материалов диссертационных работ и одна в зарубежной печати, а также в трех методических рекомендациях.

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследований, изложения полученных результатов и их обсуждения в четырех главах, заключения, выводов и списка использованных литературных источников, включающего 245 источников, в том числе 3 электронных, 98 зарубежных и 144 отечественных авторов. Работа изложена на 170 страницах, иллюстрирована 32 таблицами и 29 рисунками.

Заключение диссертации по теме «Эпидемиология», Дугаржапова, Зоригма Федоровна

ВЫВОДЫ

1. Эпизоотологические закономерности проявления сибирской язвы за последние 24 года характеризуются неравномерностью территориального распределения с выраженным неблагополучием в южных районах Сибири (Алтайский край, Омская область, республики Бурятия и Тыва); снижением числа заболевших СХЖ на фоне уменьшения поголовья скота; преобладанием вспы-шечных случаев (84,8 %); удельного веса заболеваний КРС (45,5 %); превалированием заболеваний животных крестьянских фермерских хозяйств (58,6 %) и личных подворий (41,4 %).

2. Эпидемические осложнения сибирской язвы носят случайный характер, реализуются в бытовых условиях и характеризуются преимущественно контактным путем передачи среди владельцев индивидуального скота при бесконтрольном вынужденном убое пораженных сибирской язвой СХЖ, обусловливая преобладание заболеваемости непрофессиональной группы приусадебного типа животноводческого подтипа (91,6 %).

3. Основная доля заболеваний- отмечается среди сельского населения (95,8 %) мужского пола (90,3 %) трудоспособного возраста (20-49 лет) (72,2 %), не привитого против сибирской язвы. Факторами передачи В. anthracis служат мясо и мясопродукты (95,8 %), редко шкуры и кожа СХЖ (4,2 %). Вынужденный убой скота, разделка туши и снятие шкур обеспечивают превалирование (93,1 %) кожной формы опасной болезни.

4. В условиях вспышечной заболеваемости в Республике Бурятия, использование ПЦР позволило оперативно подтвердить диагноз сибирской язвы у людей в ранние сроки болезни; дифференцировать инфекционный процесс от вакцинального у заболевших и павших животных; исключить предварительные причины падежа овец; оперативно выявить источник инфекции и факторы передачи; оценить эффективность проведения заключительной дезинфекции.

5. К старым неманифестным, где за исследуемый период сибирская язва не регистрировалась, относятся 98,9 % СНП; 0,7 % СНП относятся к активно/ неблагополучным, из которых шесть, расположенных в Алтайском крае, Республике Тыва и Новосибирской области, классифицируются как постоянно действующие с периодическими проявлениями активности через 1-4 года; зарегистрированы как впервые выявленные 0,3 % СНП, в том числе два (Республика Бурятия) вновь образовавшиеся.

6. Преобладающее большинство аллювиальных, черноземных и каштановых почв Республики Бурятия обладают благоприятными свойствами для сохранения В. anthracis и не проявляют токсических свойств по отношению к сибиреязвенному микробу, в отличии от серых лесных и остаточно-карбонатных почв Иркутской области с установленной средней степенью токсичности и низкими питательными свойствами.

7. На основании комплексного обследования зоны затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС, результатов лабораторных исследований проб почв рекомендованы противосибиреязвенные мероприятия в ложе водохранилища Богучанской ГЭС, включающие утилизацию обследованных сибиреязвенных скотомогильников и профилактические мероприятия, предполагающие санитарно-эпидемиологическое благополучие населения.

8. На основании последовательного ранжирования среднемноголетних показателей заболеваемости животных и людей, индекса эпизоотичности, плотности СНП определены три группы территорий эпизоотолого-эпидемиоло-гического неблагополучия по сибирской язве: выраженного неблагополучия (сумма рангов более 50), среднего неблагополучия (30-50) и относительного благополучия (менее 30); предложены основные направления мероприятий по усовершенствованию эпизоотолого-эпидемиологического надзора за сибирской язвой, позволяющие поддерживать эпизоотолого-эпидемиологическое благополучие на административных территориях сибирского региона. S ь t,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ареал сибирской язвы имеет глобальный характер распространения [12, 149, 170, 193, 202, 240, 244]. Проблема борьбы с сибирской язвой в настоящее время приобретает особую актуальность в связи с активизацией почвенных очагов [146] и ростом заболеваемости. Сравнительно высокая заболеваемость поддерживается в странах с развитым животноводством Азии, Африки, Южной Америки. В 2008 г. эпизоотологическая и эпидемиологическая ситуация по сибирской язве, в сравнении с 2005-2007 гг., в мире ухудшилась. В странах Юго-Восточной и Центральной Азии отмечен рост случаев заболеваний сибирской язвой (Индонезия - более 800, Киргизия - около 100, Казахстан — 30, Ирак — 37, Афганистан - 18) [161]. В настоящее время в приграничных аймаках Монголии Ховсгол, Булган, Сэлэнгэ, ежегодно регистрируются случаи заболевания сельскохозяйственных животных (СХЖ) и людей сибирской язвой [4, 11].

Несмотря на то, что на протяжении ряда лет в Российской Федерации сибирская язва имеет тенденцию к снижению, заболевания СХЖ и людей ежегодно регистрируются на территории двух-шести субъектов Центрального, Южного, Приволжского и Сибирского федеральных округов. В 2008 г. ситуация по сибирской язве резко обострилась, в республиках Башкортостан и Бурятия, Астраханской области зарегистрированы 23 случая заболевания. Это прогнозирует нестабильную эпизоотологическую и эпидемиологическую ситуацию и обосновывает необходимость углубленной оценки региональных особенностей этой инфекции.

Одной из причин неравномерности территориального распространения сибирской язвы следует считать существование естественных резервуаров возбудителя, таких как скотомогильники и СНП [146]. Численность последних, их плотность на 1 тыс. км2, проявление активности отражают риск эпизоотологического и эпидемиологического неблагополучия. В Сибири учтены 6688 СНП, за исключением Эвенкийского АО, где СНП не известны. Несмотря на количественное превышение по сравнении с европейской частью страны более чем. в 2,5 раза, плотность их незначительная - 1,09 на 1 тыс. км . На севере Сибири отмечается очень низкая плотность СНП (0,01-0,04 на тыс.км2) на больших территориях Ямало-Ненецкого, Ханты-Мансийского, Таймырского АО. В Западной Сибири число СНП в 2,6 раза больше, чем в Восточной Сибири, и плотность их выше в 4,3 раза. Наибольшее количество и плотность СНП установлены в Алтайском крае (1261 и 7,46/тыс. км" соответственно), Омской (1168 и 8,28/ тыс. км") и Тюменской (1051 и 6,49/ тыс. км ) областях.

Сибирская язва среди СХЖ была зарегистрирована в 74 СНП, из них в 28 СНП отмечались эпидемические осложнения. Наибольшую активность (более 5 раз) за период наблюдения проявляли СНП республик Бурятия и Тыва, Алтайского и Красноярского краев. Так в 2000 г. в п. Кырен Тункинского района Республики Бурятия сибирская язва зарегистрирована у КРС и человека спустя 38 лет после последнего случая и девятикратно с 1915 года. Земельные участки этого СНП, находящиеся на бывшей скотопрогонной трассе из Монголии, где ранее отмечался падеж скота от сибирской язвы и его захоронение, использовались под жилищное строительство. Проведенные нами исследования почв Тун- •: кинского района показали, что среднегумусовые черноземы долины реки Иркут не токсичны, но имеют выраженные питательные свойства по отношению к сибиреязвенному микробу. Высокие дневные температуры (до +35°С) и относительная влажность воздуха (60-80 %) летнего периода были оптимальными для размножения и развития В. anthracis, что в комплексе установленных природно-климатических и антропогенных факторов привело к активизации очага.

Из 24 (0,4±0,08 %) впервые выявленных СНП два (Республика Бурятия) относится к вновь образованным, в которых сибирская язва регистрировалась впервые, шесть (Республика Тыва, Алтайский край, Новосибирская область) - к постоянно действующим с периодическими проявлениями активности через 1-4 года, остальные 50 (0,7±0,1 %) СНП - активно-неблагополучные и 6614 (98,9±0,1 %) - старые неманифестные, где за исследуемый период сибирская язва не регистрировалась.

На основании индекса эпизоотичности по Таршису (ИЭТ), учитывающего степень активности СНП и число населенных пунктов за исследуемый период, сибирский регион условно распределяется на четыре зоны по степени потенциального риска заражения возбудителем сибирской язвы:

1. Зона потенциально высокого риска заражения возбудителем сибирской язвы, в которую входят Республика Тыва (ИЭТ=0,0116) и Алтайский край (ИЭТ=0,0115).

2. Зона среднего риска заражения возбудителем сибирской язвы - Республика Хакасия (ИЭТ=0,0025), Республика Бурятия (ИЭТ=0,0015), Омская (ИЭТ=0,0014) и Читинская (ИЭТ=0,0010) области.

3. Зона умеренного риска заражения сибирской язвой - Новосибирская область (ИЭТ=0,0007), Агинский БАО (ИЭТ=0,0006), Красноярский край (ИЭТ=0,0004), Иркутская область (ИЭТ=0,0003) и Усть-Ордынский БАО (ИЭТ=0,0001).

4. Условно-благополучная зона - остальные восемь административных территорий.

Эпизоотические проявления сибирской язвы в регионе Сибири приурочены к южной его части, при отсутствии заболеваний на севере и характеризуются неравномерностью территориального распределения. Так, из 19 административных территорий сибирского региона эпизоотологическое неблагополучие выявлено на 11 административных территориях: республики Бурятия, Тыва и Хакасия; Алтайский и Красноярский края; Иркутская, Новосибирская, Омская и Читинская области; Усть-Ордынский и Агинский БАО. При этом на четырех административных территориях (Республика Хакасия, Агинский и Усть-Ордынский БАО, Иркутская область) заболевания животных не повлекли за собой эпидемиологических осложнений. Всего зарегистрировано 396 случаев заболевания не привитых животных с лабораторным подтверждением в 15,2±1,8 %. На, остальных 8 административных территориях Сибири (Республика Алтай, Кемеровская, Томская и Тюменская области, Таймырский, Ханты-Мансийский, Эвенкийский, Ямало-Ненецкий АО) заболеваний этой опасной болезни среди СХЖ и людей не отмечалось. Наиболее напряженная ситуация наблюдалась в Западной Сибири, где среднемноголетний показатель заболеваемости достоверно превышал подобный в Восточной Сибири в 1,4 раза (0,095±0,027 °/оооо и 0,070±0,025 70000 соответственно).

В многолетней динамике заболеваемости СХЖ по пятилетним периодам наблюдалась тенденция к росту до 2000 г. на девяти административных территориях Сибири с темпом прироста 53,1 %. В последующие пятилетие (20002004 гг.) число случаев сибирской язвы среди СХЖ уменьшилось в пять раз, число пораженных территорий снизилось до четырех, что обусловлено повсеместным сокращением в этот период поголовья СХЖ, в частности МРС в 5,014,9 раза. В последние годы (2005-2008 гг.) отмечается прирост заболеваемости по сравнению с предыдущим периодом до 75,9 %, сибирская язва зарегистрирована на трех территориях: Республике Бурятия, Алтайском и Красноярском краях.

Проявления сибирской язвы в 84,8 % случаях носили эпизоотический характер, крупные вспышки с числом пораженных животных от 49 до 79 отмечались в Республике Бурятия, Алтайском крае, Омской области. В Новосибирской и Читинской областях численность одномоментно заболевших животных достигала менее 30 голов. Эпизоотическую ситуацию в большей степени определяет КРС, составляя 45,5±2,5 %, с максимальным уровнем заболеваний в 1995-1999 гг., что связано с преимущественным преобладанием этого вида СХЖ в частной и общественной формах собственности. Значительная доля заболеваний МРС, равная 33,8±2,4 %, обусловлена бесконтрольным выпасом овец на пастбищах вблизи скотомогильников или в местах падежа скота и несанкционированного захоронения трупов животных. Наибольший удельный вес заболевшего МРС приходился на 1985-1989 и 2005-2008 гг., составляя-73,9±4,2 % и 77,3±5,2 %. В период существования хозяйств государственной и общественной форм собственности (1985-1999 гг.) преобладали случаи заболевания скота, принадлежащего колхозам и совхозам (53,8±2,8 %). В связи с социально-экономическими изменениями, произошедшими в стране в последние годы, распадом общественных хозяйств и сменой собственности возросло количество заболеваний скота, содержащегося на личном подворье сельских жителей в 1,3 раза и крестьянских фермерских хозяйств - в 3,9 раза, составив 41,4 и 58,6 % соответственно.

Основная доля заболеваний СХЖ приходится на молодняк в возрасте 1-2 года, что объясняется не только возрастной восприимчивостью, но и несоблюдением сроков иммунизации животных [30]. Отсутствие четко поставленной системы регистрации скота является следствием низкого охвата поголовья профилактическими прививками. Так, высокий уровень вакцинации в 80-ых годах обеспечивался достоверным учетом поголовья скота в государственном секторе, заболеваемость на 1000 вакцинированных составила 1,32. В последующее десятилетие (1990-1999 гг.) на фоне уменьшения поголовья СХЖ в регионе объемы вакцинации снизились в 14,9 раз, что повлияло на рост заболеваемости (5,75 на 1000 вакцинированных). Крупные эпизоотии в 1996 и 1999 гг. повлияли на увеличение объема вакцинации в 3,5 раза и соответственно снизили заболеваемость до 0^42 на 1000-вакцинированных животных. Однако установить корреляцию* между уровнем заболеваемости и вакцинации- СХЖ не; удалось, что» может быть связано с отсутствием^ истинного уровня вакцинированных животных и низкого уровня заболеваемости их. Следует отметить, что по официальным данным охват вакцинацией против сибирской язвы хоть и составляет от 79 до 124 %, но свидетельствует не о высоком уровне вакцинацией, а неудовлетворительном учете скота, и как следствие этого неправильном планировании профилактических прививок. К факторам риска возникновения эпи-зоотий сибирской язвы относятся; беспастбищный выпас скота, не исключающий возможность нахождения животных на территории сибиреязвенных скотомогильников и СНП, и недостаточный учет поголовья СХЖ в частной собственности, способствующий снижению объемов плановой вакцинации скота.

Климато-географические, ландшафтные особенности территорий, характеристика почвенного покрова СНП оказывают влияние на сезонность эпизоотических проявлений сибирской язвы. Подъем эпизоотий приходится на" летний период (май-август)^.обусловленный выпасом скота на неблагополучных территориях. Случаи заболевания СХЖ в зимний период связаны с использованием кормов, инфицированных В. anthracis. Сезонный подъем заболеваемости в Восточной Сибири начинается раньше, чем в Западной Сибири и характеризуется большим вовлечением в этот период заболевших животных (95,4 %).

Установленные закономерности эпизоотического процесса, выявленные в период изменения социально-экономических преобразований общества и хозяйственной деятельности человека обусловили и эпидемиологические особенности сибирской язвы.

За 24 года (1985-2008 гг.) в сибирском регионе зарегистрированы 72 случая заболевания сибирской язвой людей, со среднемноголетним показателем заболеваемости 0,013±0,005 °/0000- В южных регионах Сибири - республиках Тыва и Бурятия уровни заболеваемости превышали среднерегиональный в 8,3 и 7,7 раза соответственно. Наименьшие показатели заболеваемости отмечались в Красноярском крае (0,033 0/0000) и Новосибирской области (0,012 70000). Промежуточное положение занимают Алтайский край, Омская и Читинская области.

В многолетней динамике можно выделить два периода. Первый период (1985-1999 гг.) характеризуется значительным подъемом заболеваемости с нарастанием числа случаев и количества вовлеченных субъектов с максимальным уровнем в 1996 и 1999 гг. За это время было зарегистрировано пять вспышек сибирской язвы: в 1996 г. в Читинской области (4 случая), в Республике Тыва (3 случая) и Омской области (6 случаев); в 1999 г. в Республике Бурятия (14 случаев) и в Новосибирской области (5 случаев). Удельный вес вспышечной заболеваемости составил 80,0 %. Во втором периоде (с 2000 г. по настоящее время) количество регистрируемых случаев заболевания людей уменьшилось со среднегодовым темпом 69,1±5,5 %, однако показатель заболеваемости в отдельные годы (2002, 2003, 2005, 2006 гг.) превышал среднефедеральный уровень. В течение 7 лет изучаемого периода (1985, 1990-1992, 2000-2001, 2004 гг.) заболеваний людей на территории Сибири не выявлено, а с 2000 г. сибирская язва не регистрируется в Новосибирской области и Республика Тыва.

Основная доля заболеваний как в первом, так и во втором периодах отмечалась среди сельского населения (95,8%), трудоспособного возраста 20-49 лет

74,5 и 64,6 % соответственно), не привитого против сибирской язвы (100,0 %). Чаще болели лица (в 9,3 раза) мужского пола, чем женщины, особенно во втором периоде поскольку именно они являются основными владельцами СХЖ и участвуют в вынужденном убое домашнего скота. Инфицирование женщин происходило при кулинарной обработке зараженного мяса и мясопродуктов, работе с кожсырьем. Отмеченные условия заражения, основные факторы передачи (95,8 % - мясо и мясопродукты), преобладание контактного пути заражения (98,6 %) определяли превалирующую кожную (93,1 %) форму проявления инфекционного процесса, при летальности 4,2 %.

Лабораторное подтверждение составило 41,7 % (30 человек) в том числе бактериологическим методом в 5,6 % случаев, в 31,9 % диагноз устанавливался на основании положительной кожно-аллергической пробы с антраксином.

Источниками инфекции послужили больные домашние животные, из них КРС - 86,1±4,1 %, лошади - 6,9±2,9 %, МРС - 2,8±1,2 случаев, заражение людей от свиней не зарегистрировано, хотя сибирская язва у свиней отмечалась в Республике Бурятия (5 гол.) и Алтайском крае (55 гол.). В трех случаях сибирской язвы у людей (4,2 %) источник инфицирования не был установлен. Если в первый период (1985-1999 гг.) заражение человека происходило от всех видов СХЖ общественных и частных хозяйств, то во втором периоде (2000-2008 гг.) источниками инфекции был только КРС (100,0 %) частных владений. Высокий уровень инфицирования людей от КРС, обусловлен не только тесным контактом с владельцами скота при уходе за животными в частном подворье, но и большим поголовьем их среди остальных видов домашних животных. Кроме того, инфицирование от больных КРС регистрируются чаще, чем от других видов животных, ввиду того, что при убое и обработке туш участвуют одновременно несколько человек, больше весовая категория потенциальных факторов передачи - мяса и мясопродуктов, соответственно возрастает риск заражения сибирской язвой для более широкого круга контактных лиц. Причем, из лиц, участвовавших в вынужденном убое больного животного риску заболевания были подвержены не все, например в Красноярском крае в 2006 г. заболел один человек из трех, в Республике Бурятия в 2007 г. один из пяти. Наносимый: экономический ущерб для частных владельцев скота при заболевании КРС б-охтых^ чем других видов СХЖ, поэтому после вынужденного убоя владельцы скота предпочитали реализовать мясо, минуя ветеринарное освидетельствование и экспертизу. Инфицирование людей от МРС (2,8 %) происходило в традщдигоино животноводческих регионах с широко развитым овцеводством Омской области и Республики Тыва.

Профессиональный характер заболевания отмечен только в первотуг периоде в единичных случаях (8,3 %). В зависимости от условий заражения [1 08] в профессиональной структуре заболеваемости людей сибирской язвой определен профессионально-сельскохозяйственный тип заражения у пяти ветерщтар-ных работников, участвовавших в вынужденном убое животных в частных: подворьях Алтайского и Красноярского краев, Новосибирской области. В оддом случае установлен профессионально-промышленный тип заболеваемости о вовлечением в эпидемический процесс работницы заготовительной-: конторы в Алтайском крае в процессе технологической переработки шкуры, больного животного в посолочном цехе.

На основании установленных эпидемиологических закономерностей регистрируемая заболеваемость сибирской язвой в сибирском регионе относится к непрофессиональной группе приусадебного типа, животноводческого подтипа (91,6%) [146]. Заболевания людей регистрировались в течение восьми месяцев, с сезонным подъемом с мая по август, совпадая с сезонными проявлениями эпизоотического процесса.

К административным территориям с нестабильной ситуацией по сибирской язве относится Республика Бурятия, где среднемноголетний показатель заболеваемости составляет 0,095±0,044 °/0000, превышая среднесибирский (0,013±0,005%ооо) уровень в 7,3 раза, среднефедеральный (0,018±0,002 0/0000) в 5,3 раза. На территории Республики Бурятия зарегистрированы 369 стационарно-неблагополучных по сибирской язве пунктов, что составляет 5,5 от общего числа их в;Сибири, в том числе два выявленных впервые в 2008 году

По степени проявления активности 98,9% СНП республики являются неманифестными и 1,1% - рецидивирующе манифестными, с периодическими проявлениями сибирской язвы с интервалами 5 лет и более [143, 146].

За исследуемый период в четырех районах Бурятии зарегистрированы 88 случаев сибирской язвы СХЖ, в эпизоотический процесс вовлекались в 57,9 % случаев МРС, в 31,8 % - КРС, 5,7 % - свиньи и в 4,5 % - лошади. Всего от СХЖ выделено 6 культур сибиреязвенного микроба.

В 1995 г. в с. Кумора (СНП Иркана) Северо-Байкальском районе заболели сибирской язвой 7 голов КРС, от которых выделена 1 культура В. anthracis. Активизации почвенных очагов способствовал размыв сибиреязвенного скотомогильника паводковыми водами. Заболеваний среди людей не зарегистрировано. 1999 г. в местности Гуджертуй (СНП) Кяхтинского района зарегистрирована эпизоотия среди СХЖ, во время которой пало и вынужденно забито 17 голов КРС и 1 лошадь. Эпизоотия вызвала крупную вспышку сибирской язвы среди людей с 14 случаями и 1 летальным исходом. Диагноз лабораторно подтвержден не только выделением культуры В. anthracis от животных и одного больного, но положительной антраксиновой пробой у двух больных. В 2007 г в Тункинском районе (п. Кырен, СНП «Скотоимпорт») зарегистрирован случай заболевания человека после вынужденного забоя одной головы КРС. Лабораторное подтверждение получено выделением культуры от животного, у больного обнаружена ДНК сибиреязвенного микроба в пустуле карбункула второго пальца правой руки.

Предпосылками осложнения эпизоотической и эпидемической ситуации были свободный выпас скота на пастбищах вблизи скотомогильников или в местах падежа скота и несанкционированного захоронения трупов животных; недостаточный учет поголовья сельскохозяйственных животных; низкий уровень планирования вакцинации, и как следствие недостаточная иммунная прослойка против сибирской язвы среди СХЖ; убой скота и реализация мясопродуктов без проведения санитарно-ветеринарной экспертизы.

Примером подобной ситуации явилась вспышка сибирской язвы в Баргу-зинском районе Республики Бурятия, протекавшая с 28 июня по 30 июля 2008 г. Заболевания людей были выявлены в двух населенных пунктах района: с. Баян-гол (7 случаев — все заболевшие принимали участие в вынужденном забое бычка в личном подсобном хозяйстве на заимке «Ассули» сельского поселения «Баянгольское») и п. Усть-Баргузин (1 случай - заболевший употреблял мясо, приобретенное у частного предпринимателя, которому мясо без проведения са-нитарно-ветеринарной экспертизы было сдано на реализацию).

Диагноз сибирской язвы подтвержден у двух больных сочетанием экспрессных методов — иммунофлюоресцентного (МФА) и генодиагностического (ПЦР). У пяти заболевших были положительными антраксиновые пробы. Из пробы мясо-говядина и биопробной мыши от него, в день поступления материала на исследование, получен положительный результат в ПЦР и МФА, подтвержденный в последующем выделением культуры В. anthracis. Используемые экспресс-методы дали основание лабораторно подтвердить диагноз в ранние сроки, достоверно установить фактор передачи для всех заболевших и выявить источник инфекции - больное животное (бык).

В ходе эпизоотолого-эпидемиологического расследования в Баргузин-ском районе выявлено 60 эпизоотических очагов, где было обнаружено инфицированное мясо (49 подворий) и заболевания животных (11 подворий) в шести населенных пунктах. Установлено, что появлению заболеваний среди людей предшествовал падеж овец (38 голов) с 15 по 30 июня на соседней заимке Тогсохо с диагнозами «Брадзот овец», «Пищевое отравление», «Отравление лютиками».

ПЦР исследование патологического материала от павших овец, образцов почв с мест их захоронения, почв и травы пастбища позволило получить 16 положительных результатов, в том числе два от павших овец и 14 из почв, взятых в месте несанкционированного захоронения трупов овец, в последующем на 5-е сутки через биопробу изолированы две культуры В. anthracis из уха и ноздри павших овец.

Сочетанное использование двух взаимоконтролирующих тест-систем, выявляющих специфические участки генов плазмид токсинообразования pXOl В. anthracis и синтеза капсулы сибиреязвенного микроба рХ02, позволило дифференцировать В. anthracis от бескапсульных живых вакцинных штаммов В. anthracis, что имело принципиальное значение при исследовании материала от животных, привитых против сибирской язвы. Такой подход t дал возможность исключить предварительно установленные ветеринарными специалистами причины падежа овец и оперативно доказать неблагополучную эпизоотологическую ситуацию по сибирской язве среди МРС. Позднее аналогичные результаты были получены в «Республиканской научно-производственной лабораторией» и дополнительно ветеринарной лабораторией выделена еще одна культура В. anthracis от павшей лошади. Падеж СХЖ продолжался до 6 июля, все павшие животные не были вакцинированы против сибирской, язвы.

Проведенные противоэпизоотические, противоэпидемические мероприятия, включающие медицинское наблюдение за контактными (355 человек), и их экстренная антибиотикопрофилактика; ограничение вывоза мяса и других продуктов животного происхождения во время карантина; изъятие и утилизация мяса; сжигание трупов павших животных; консервацию скотомогильника в с. Баянгол и отвод земельного участка под строительство нового скотомогильника; экстренную вакцинацию СХЖ; дезинфекционные мероприятия, - способствовали своевременной локализации и ликвидации очага сибиреязвенной инфекции.

Важным направлением нашей работы стал мониторинг почв СНП по физико-химическому составу, токсичности и питательным возможностям их по отношению к В. anthracis. Для динамического наблюдения были выбраны территории, относящиеся к зоне среднего (Республика Бурятия) и умеренного (Иркутская область) риска заражения возбудителем сибирской язвы. Почвы Республики Бурятия в 53,7±6,4 % обладали благоприятными возможностями для сохранения В. anthracis и в 73,1±4,8 % не проявляли токсические свойства по отношению к сибиреязвенному микробу. Наиболее выраженными условиями для сохранения активности почвенных очагов сибирской язвы обладали аллювиальные почвы побережья о. Байкал (80,0±8,9 %), черноземные и серые лесные почвы Тункинского района (83,3±10,8 %), каштановые почвы Кяхтинского района (57,1± 13,2 %). В пользу последнего свидетельствовала крупная вспышка сибирской язвы в 1999 г., возникшая через 31 год в СНП Гуджертуй. В настоящее время, несмотря на проводимые дезинфекционные мероприятия, направленные на оздоровление почв скотомогильника, в течение ряда лет (2001, 2004, 2006-2008 гг.), вирулентный возбудитель (LD50 для белых мышей от 13,01 до 33,18 м.кл/мл) сибирской язвы продолжает выделяться из почв СНП Гуджертуй, сохраняя угрозу возникновения эпизоотий. Дерново-таежные почвы Окинского района республики обладали низкой способностью к сохранению В. anthracis (10,0±8,7 %) и средней степенью токсичности. Изучение биологических свойств девяти штаммов В. anthracis, выделенных из почв СНП Республики Бурятия, показало что все они были патогенны- для лабораторных животных, три штамма обладали высоковирулентными свойствами (LD50 10-20 спор), пять проявляли умеренную вирулентность (LD50 20-100 спор) и один штамм, у которого отсутствовала в ПЦР плазмида капсулообразования рХ02, отнесен к слабовирулентным.

Серые лесные и остаточно-карбонатные типы почв Иркутского района Иркутской области в 32,9±5,2 % случаев проявляли среднюю степень токсичности и в 58,5± % обладали низкими питательными свойствами.

Для оценки ситуации в зоне затопления ложа водохранилища и обоснования комплекса противосибиреязвенных мероприятий при обустройстве ложа водохранилища проведено комплексное обследование зоны затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС. Установлено, что на территории ложа по официальным данным, расположены 9 СНП, где сибирская язва отмечалась с 1891 г. по 1954 г. При отборе и исследовании 487 проб почв на территории Кежемского района Красноярского края и Усть-Илимского района Иркутской области установлено, что аллювиальные, дерново-подзолистые и подзолистые типы почв с маломощным гумусовым горизонтом зоны затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС имели низкую гигроскопическую влажность (212,5 %), слабокислую и кислую реакцию (рН 3,5-5,4). В 46,0±2,5 % проб Усть-Илимского района и 14,0±1,6 % проб серых лесных и некоторых аллювиальных типов почв Кежемского района отмечалась средняя степень токсичности по отношению к сибиреязвенному микробу. Питательные свойства почв по отношению к сибиреязвенному микробу в зоне затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС оказались низкими (79,6±1,8 %) и крайнее низкими (22,4±1,9 %). Исследование проб почв сибиреязвенных скотомогильников дало отрицательный результат на наличие ДНК Л. anthracis.

С учетом полученных данных нами разработана программа противоси-биреязвенных мероприятий, включающая мероприятия по утилизации трех сибиреязвенных скотомогильников газовым методом; а также мероприятия, обеспечивающие санитарно-эпидемиологическое благополучие населения, такие как проведение вакцинации против; сибирской язвы рабочих, привлекаемых ю земляным работам в зоне затопления Богучанской ГЭС; ежегодную обязательную вакцинацию против сибирской язвы сельскохозяйственных животных (не менее 95 % охвата) в Кежемском районе Красноярского края и Усть-Илимском районе Иркутской области; подготовку медицинских и ветеринарных специалистов по этиологии, клинике и профилактике сибирской язвы; расширение информационно-разъяснительной работы среди населения.

Следующим этапом наших исследований послужила разработка количественной: оценки степени эпизоотолого-эпидемиологического неблагополучия территорий, в основу которой положено последовательное ранжирование сред-немноголетних показателей заболеваемости животных, людей, индекса эпизоотичности и территориальной плотности СНП с последующим суммарным отражением.

Территории с суммой рангов более 50 отнесены к первой группе, которая характеризуется выраженным эпизоотолого-эпидемиологическим неблагополучием по сибирской язве. К этой группе относятся Алтайский край, Омская область, республики Бурятия и Тыва, Новосибирская и Читинская области.

Вторая группа - территории со средней степенью эпизоотолого-эпиде-миологического неблагополучия по сибирской язве и общей ранговой суммой от 30 до 50, включающая Республику Хакасия, Красноярский край, Агинский и Усть-Ордынский БАО, Иркутскую и Тюменскую области.

Третья группа — территории эпизоотолого-эпидемиологически относительно благополучные по сибирской язве (сумма рангов менее 30) охватывают Кемеровскую и Томскую области, Республику Алтай, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский, Таймырский и Эвенкийский АО.

Итогом оценки выявленных закономерностей эпизоотического и эпидемического процессов, характеризующих современную ситуацию по сибирской язве в Сибири служит определение приоритетных направлений противосибиреязвенных мероприятий в зависимости от степени эпизоотолого-эпи-демиологического неблагополучия- позволяющих оптимизировать , существующую систему эпидемиологического надзора за этой особо опасной болезнью:

- комплексность управленческих решений и межведомственного взаимодействия, постоянный и оперативный обмен информацией между медицинской, ветеринарной и другими заинтересованными службами;

- проведение должного учета, контроля и надзора за состоянием СНП, скотопрогонных трасс и объектов животноводства; выявление и паспортизация СНП; сибиреязвенных скотомогильников, мест случайных захоронений животных, павших от сибирской язвы с созданием электронной базы данных и картографирование с использованием ГИС-технологий;

- совершенствование системы мониторинга циркуляции сибиреязвенного микроба в окружающей среде, включая систематическое исследование свойств почв, влияющих на сохранение в них сибиреязвенного микроба на территориях «выраженного» и «среднего» эпизоотолого-эпидемиологического неблагополучия по сибирской язве, с обязательным позиционированием точек отбора с помощью GPS-навигации;

- строгий предупредительный санитарный надзор при отводе земельных участков под строительство жилых массивов, промышленных объектов и введении в землепользование ранее неиспользованных и заброшенных территорий скотопрогонных трасс и сибиреязвенных скотомогильников;

- достоверный учет поголовья скота всех форм собственности; постоянный контроль за организацией и проведением плановой иммунизации СХЖ всех форм собственности в СНП и обеспечение высокого уровня охвата специфической профилактикой (до 95 %);

- усиление санитарно-ветеринарного надзора за убоем сельскохозяйственных животных, реализацией мяса и продуктов животного происхождения;

- оптимизация оперативного эпидемиологического анализа с широким внедрением экпрессных методов лабораторной диагностики (МФА, ПЦР) при эпизо-отиях неясной этиологии для выявления предвестников возможного осложнения эпидемиологической ситуации по сибирской язве;

- информационно-разъяснительная работа среди населения СНП о мерах профилактики сибирской язвы.

Количественная оценка дифференциации территорий необходима для паспортизации субъектов Сибири, как показатель внутренних угроз биологической опасности в Российской Федерации, разрабатываемой в настоящее время в рамках федеральной целевой программы «Национальная система биологической и химической безопасности Российской Федерации (2009-2013 гг.)». Основные направления противосибиреязвенных мероприятий, позволяющие оптимизировать систему эпидемиологического надзора за этой особо опасной болезнью вошли в проект санитарно-эпидемиологических правил «Профилактика инфекционных болезней. Инфекционные болезни общие для человека и животных. Профилактика сибирской язвы», направленный на утверждение в 2009 г. направлен для утверждения в комиссию по государственному санитарно-эпидемологическому нормированию Роспотребнадзора.

145

Список литературы диссертационного исследования кандидат медицинских наук Дугаржапова, Зоригма Федоровна, 2010 год

1. Абгарян, А.Г. Совершенствование метода индикации возбудителя сибирской язвы / А.Г. Абгарян и др. // Журн. микробиол. 2003. - № 6, Приложение.-С. 47-51.

2. Адъясурэн, 3. Монгол дахъ хуний овчлолийн ходлолзгуй, эпидемиологийн. байдал / 3. Адъясурэн бич. // БГХОЭС Тов Эрдэм шинжилгээний бутээл -Улаанбаатар, 2008. № 16. - X. 11-17.

3. Актуальные аспекты эпидемиологии инфекционных болезней в'. Сибири / Г.Г. Онищенко и др.-М.: ВУНМЦМЗ РФ, 1999.-С. 133-141.

4. Ангар, Д. Монгол дахь галзуу, боомын халдварын голомт, овчлол, хандлага / Д. Ангар бич. // БГХОЭСБ-ын эрдэм 'шинжилгээний бутээл Улаанбаатар, 2000. - № 6. - X. 25-26. 1

5. Аркатовский, П.А. К эпидемиологии сибирской язвы в Кемеровской ласти / П.А. Аркатовский и др. // Вопросы эффективности противосибире:#3" венных мероприятий : Материалы Всесоюзн. симпозиума- М., 1974. С.27.

6. Батжав, Д. Боом овчний суулийн 20 жилийн хуний овчлолийн тархвар суР*~~ лалын онцлог / Д. Батжав бич. // БГХОЭСТийн эрдэм шинжилгээний бутз^^ Улаанбаатар, 2002. -№ 10. -X. 21-28.

7. Бакулов, И.А. Развитие учения об эпизоотическом процессе в свете совр^^ менных эпидемиологических воззрений / И.А. Бакулов, В.В. Макаров // Вет<^-~ ринария. 1986. - № 11. - С. 32-35.

8. Бакулов, И.А. Современные проблемы сибирской язвы и листериоза зоо-антропонозных болезней бактериальной этиологии / И.А. Бакулов, В.М. Котля:—" ров // Ветеринар, и мед. аспекты зооантропонозов - Покров, 2003. - Ч. 1 - С-22-26.

9. Безопасность работы с микроорганизмами I-II групп патогенности (опасности) : Санитарные правила СП 1.3.1285-03. М., Госсанэпиднадзор России^ 2003.-103 с.

10. Беляков, В.Д. Эпидемиология : Учебник / В.Д. Беляков, Р.Х. Яфаев // М.: Медицина, 1989. 416 с. : ил. - (Учеб. лит. для студ. мед. ин-тов).

11. Биотерроризм как угроза безопасности. Оценка готовности медицинских учреждений к противодействию биотерроризму. / Г.Г. Онищенко и др. // Вестник РАМН. 2003. - № 3. - С. 38-45.

12. Боом овчний эпизоотологии эпидемиологийн асуудал / Ундраа Б. бич. // ГАХОЭС Байгууллагын эрдэм шинжилгээний бутээл Улаанбаатар, 1999. - № 6. - X. 76-77.

13. Выживание в воде возбудителей чумы, мелоидоза, сибирской язвы в лабораторных условиях / А. Д. Гармазова и др. // Природно-очаговые инфекции в Забайкалье. Тез. докл. науч.-практ. конф. Чита, 1983. — С. 29-31.

14. Вяжевич, В.К. К эпидемиологии сибирской язвы в Новосибирской области за последние 10 лет (1949 1958) / В.К. Вяжевич // Журн. микробиол. - 1960. -№ 12.-С. 100-101.

15. Гинсбург, Н.Н. Живые вакцины / Н.Н. Гинсбург // М.: Медицина. 1969. -335 с.

16. Глобализационные процессы как факторы, определяющие современную концепцию, санитарной охраны территорий / Топорков В.П. и др. // Пробл. особо опасных инфекций — Саратов, 2005. вып. 90. - С. 36-39.

17. ГОСТ 17.4.30-83. Охрана природы. Почвы. Общие требования к отбору проб. М., 1983 -25 с.

18. ГОСТ 17.4.4.02-84. Охрана природы. Почвы. Методы отбора и подготовки проб для химического, бактериологического и гельминтологического анализа. — М., 1983-25 с.

19. ГОСТ 28268-89 «Методы определения влажности, максимальной гигроскопической-влажности и влажности устойчивого завядания растений» — М., 198322 с.

20. ГОСТ 26.483.85-85 «Почвы. Приготовление солевой вытяжки и определение ее рН по методу ЦИНАО» М., 1983 - 17 с.

21. Григорьянц, И.С. Эпидемиология сибирской язвы в условиях антропогенного воздействия на аридную зону: Автореф. дис . канд. мед. наук: 14.00.30 / И.С. Григорьянц; Рос. противочумн. ин-т «Микроб» — Саратов, 1991, — 20 с.j

22. Гэрэлмаа, Б. Архангай аймагт гарсан бомын хуний овчний эмнэлзуй, эмчил-гээ, лабораторийн оношолго (1996-2005) / Б. Гэрэлмаа, Д. Эрдэнцэцэг // БГХО-ЭС Тов Эрдэм шинжилгээний бутээл — Улаанбатаар, 2006. № 14. - X. 42-46.

23. Джупина, С.И. Пути заражения животных сибирской язвой / С.И. Джупина, Б.Х. Шушаев // Инфекционные и паразитарные болезни с.-х. животных (науч,-тех. бюлл.). Новосибирск, 1981. - С. 3-5.

24. Добровольский, Г.В. Почвы СССР / Г.В. Добровольский- Иркутск, 1979. — 382 с.

25. Ерошенко, Г.А. Молекулярные аспекты изучения возбудителей особо опасных бактериальных инфекций (обзор) / Г.А. Ерошенко, В.В. Кутырев // Пробл. особо опасных инфекций. — Саратов, 2003. Вып. 86. - С. 54-68.

26. Жолдошев, С.Т. Оценка кожно-аллергической пробы в диагностике сибирской язвы у людей / С.Т. Жолдошев, А Б. Гончарова // Пробл. особо опасных инфекций. Саратов, 2007. - Вып. 1 (93). - С. 89-90.

27. Жолдошев, С.Т. Информационно-аналитическая подсистема эпидемиологического надзора за распространением сибирской язвы южных, регионов Кыргызстана / С.Т. Жолдошев // Журн. инфекц. патологии. — 2008. — Т. 15. № 1 — с. 33-37.

28. Забор, транспортировка, хранение клинического материала для ПЦР-диагностики: Методические рекомендации. М., ЦНИИЭ, 2004.

29. Закс, JI. Статистическое оценивание: Пер. с нем. В.Н. Варыгина / Под ред. Ю.П. Адлера, В.Г. Горского / Л. Закс М., «Статистика» - 1976. - 598 с.

30. Зелепукин, B.C. Эколого-географические аспекты эпизоотологии сибирской язвы и пути усовершенствования противосибиреязвенных мероприятий: авто-реф. дис. . докт. вет. наук: 16.00.03 / B.C. Зелепукин; Казанский ветеринар, ин-т-Казань, 1997. 18 с.

31. Иванова, Д.П. Выявление микробов-антагонистов В.anthracis в некоторых почвах юга Сибири / Д.П. Иванова, Ю.И. Соркин // Пробл. природной очаговости чумы Иркутск, 1980. - Ч. III. - С. 74-75.

32. Инструкция и методические указания по лабораторной, клинической диагностике, профилактике и лечению сибирской язвы у людей // М., 1980. 63 с.

33. Ипатенко, Н.Г. Сибирская язва / Н.Г. Ипатенко М.: Колос. - 1996. - 33 5 с.

34. Использование ГИС-технологий для изучения закономерностей пространственного временного распределения стационарно-неблагополучных по сибирское пунктов / Б.Л. Черкасский и др. // Эпидемиол. и инфекционные болезни. -2005.- №6. с. 19-23.

35. Кадастр стационарно-неблагополучных по* сибирской-язве пунктов Росс^ской-Федерации: Справочник / Под ред. Б. Л: Черкасского. М.: ИНШРСЭЙ 2005. - 829 с.

36. Калюжная, Л.Д. Видовой состав актиномицетов почв скотомогильников / Л.Д. Калюжная, A.M. Брянская, Г.П. Березкина // Вопросы эффективности противосибиреязвенных мероприятий. М., 1974.-С. 169-170.

37. К вопросу выживаемости микроба сибирской язвы в воде / Круцко Т.Н. Е*1

38. ДР. //Доклады Иркутского ПЧИ-1969. -Вып. 8. С. 181-182.

39. Китай отрицает вспышку эпидемии сибирской яз^^http.V/ww.podrobnosti.Ua/accidents./outbreaks/2005/08/17/235849.html.25.09^0C^^

40. Коротич, А.С. Сибирская язва / А.С. Коротич, Л.И. Погребняк. Киев, Урожай, 1976.- 160 с.

41. Коротич, А.С. Антагонизм микрофлоры почв как основа их биологического обезвреживания / А.С. Коротич // Тез. докл. X пленарного засед. междуведоств. науч.-метод. комиссии по борьбе с сибирской язвой. М., 1978. - с. 150-151.

42. Краминский, В.А. Некоторые вопросы палеоэпизоотологии и палеоэпиде-миологии сибирской язвы / В.А. Краминский, Ю.И. Соркин // Пробл. особо опасных инфекций. Саратов, 1970. - Вып. I (II). - С. 70-77.

43. Кутырев, В.В. Современное состояние научных исследований в области вак-цинопрофилактики особо опасных бактериальных инфекций /В.В. Кутырев, З.Л. Девдириани, Л.В. Саяпина // Пробл. особо опасных инфекций. Саратов, 2006.-Вып. 92. -С. 18-24.

44. Лабораторная диагностика и обнаружение возбудителя сибирской язвы: методические указания 4.2.2413-08. -М., 2008. 67 с.

45. Лабораторная диагностика особо опасных инфекций / Практическое руководство. М.: Медицина, Шико, 2009. - 472 с:

46. Ладный, В.И. Сибирская язва на территории Российской Федерации / В.И. Ладный, Г.В. Ющенко // Эпидемиология и инфекционные болезни — 2009. — № 2.-С. 36-40.

47. Литвин, В.Ю. Эпидемиологические аспекты экологии бактерий / В.Ю. Литвин- М., 1998.-С.158-174.

48. Лухнова, Л.Ю. Современный эпиднадзор за сибирской язвой в Казахстане / Л.Ю. Лухнова // БГХОЭС Тов Эрдэм шинжилгээний бутээл Улаанбаатар, 2008. -№ 16.- Х.71-78.

49. Лухнова, Л.Ю. Современный эпиднадзор за сибирской язвой в Республике Казахстан: Автореферат дис. . д-ра мед. наук: 14.00.30 / Л.Ю. Лухнова; Каз. национ. мед. унив-т им. С. Д. Асфендиярова Алматы, 2008. - 44 с.

50. Мац, Л.И. Определение токсикоза почвы. Руководство по санитарной охране почвы / Л.И. Мац, М.И. Перцовская, М.И. Тарков М.: Медицина, 1972, 267 с.

51. Машенин, А.А. Эпизоотологическая обстановка и эпизоотологические особенности сибирской язвы в Омской области / А.А. Машенин, Г.И. Панин // Вопросы противосибиреязвенных мероприятий. М., 1974. — С. 31-32.

52. Международная статистическая классификация болезней и проблем связанных со здоровьем. Десятый пересмотр. Женева: ВОЗ, 1998. - Т. 4. - 520 с.

53. Методические рекомендации по проведению работ в диагностических лабораториях, использующих метод полимеразной цепной реакции. Основные положения. Госкомсанэпиднадзор РФ. — М., 1995.

54. Методические указания по лабораторной диагностике сибирской язвы у животных и людей и обнаружению возбудителя сибирской язвы в сырье животного происхождения, в объектах внешней среды М., 1986. - 22 с.

55. Методические указания по определению чувствительности микроорганизмов к антибиотикам методом диффузии в агар с использованием дисков М., 1983. - 15 с.

56. Методологические принципы разработки базы данных «Кадастр стационарно-неблагополучных по сибирской язве пунктов Российской Федерации» / Черкасский Б.Л. и др. // Фундаментальные и прикладные проблемы биотехнологии. Нижний Новгород, 2001. - С. 127-128.

57. Мешалкин. Г.И. Некоторые данные о сибирской язве в Красноярском крае / Г.И. Мешалкин // Журн. микробиол. 1965. - № 4. - С. 78-80.

58. Микробиологическая диагностика сибирской язвы // Л.И. Маринин и др. М.: ВУНМЦ МЗ РФ, 1999. - 224 с.

59. Найманов, И.Л. О сибирской язве в Бурятской АССР / И.Л. Найманов // Тр. Бурят. СХИ. Улан-Удэ, 1971.-Вып. 24.-С. 114-118.

60. Найманов, П.И. О дополнительных факторах роста Вас. anthracis в условиях . капсулообразования in vitro / П.И. Найманов, Ю.И. Соркин // Современные аспекты профилактики зоонозных инфекций Иркутск, 1984. — Ч. 3. — С. 20-21.

61. Найманов, П.И. Особенности питания и биологическая характеристика Bacillus anthracis: дисс. канд. биол. наук: 03.00.07 / П.И. Найманов; Рос. НИПЧИ «Микроб» Саратов, 1987. - 124 с.

62. Непоклонов, А.Е. Эпизоотическая ситуация по зооантропонозным инфекциям в Российской Федерации / А.Е. Непоклонов, Н.А. Яременко // Ветеринар, и мед. аспекты зооантропонозов Покров, 2003. - Ч. 1 - С. 16-22.

63. Обеззараживание биологического материала и объектов внешней среды, зараженных бактериями I-IV групп патогенности, при исследованиях методом ПЦР: Методические указания 3.5.5.1034-01. // М., 2001.

64. Обсёмененность возбудителем сибирской язвы почв скотомогильников Ямало-Ненецкого национального округа / И.Н. Худавердиев и др. // Актуальные вопросы профилактики сибирской язвы в СССР. — М., 1971. — С. 76-77.

65. ДР--М„ 1997.-Т. 2,- 368 с.

66. Опыт использования генодиагностики в целях оптимизации эпидемиологи

67. ИГ° ""Г " СИбИРСК°Й ЯЗВ°Й ' В3- И И СЧР-Л " Эпидемиолог, иинфекцион. болезни. 2000. - № 4. - С. 17-20.

68. Поголовье основных видов скота в хозяйствах всех категорий, тысяча голов. Сибирский федеральный округ http://www.gks.ru/scripts/dbinet/dbinet.cgi7pl

69. Покровский, В. И. Актуальные направления совершенствования профилактики инфекционных болезней / В. И. Покровский, Г. Г. Онищенко, Б. Л. Черкасский // Эпидемиология и инфекционные болезни. — 2000. — № 1. — С. 4-8.

70. Покровский, В. И. История борьбы с эпидемиями в России в 20 веке / В. И. Покровский, Г. Г. Онищенко, Б. Л. Черкасский // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2003. - № 2. - С. 60-64.

71. Покровский, В. И. Сибирская язва / В. И. Покровский, Б. Л. Черкасский // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2002. - № 2. - С. 57-60.

72. Попов, Ю.А. Сибиреязвенные вакцины / Ю.А. Попов, Н.И. Микшис // Пробл. особо опасных инфекций. — Саратов, 2002. Вып. 1 (83). - С. 21-36.

73. Порядок учета, хранения, передачи и транспортирования микроорганизмов I-IV групп патогенности: Санитарные правила СП 1.2.036-95-М., Госсанэпиднадзор России, 1995.

74. Потапов, А.И. О вспышке сибирской*язвы в,Томской'области / А.И. Потапов, Е.И. Косицына, Г.А. Тишенко-// Томский НИИ* вакцин и сывороток. Труды, -т. 29.- 1980.-С. 229-231.

75. Применение статистических методов в эпидемиологическом анализе / Е.Д. Савилов, Л.М". Мамонтова, В.А. Астафьев, С.А. Жданова М.: МЕДпрессин-форм, 2004.-112 с.

76. Проблема биотерроризма в современных условиях / А.А. Воробьев и др. // Журнал микробиол. 2002. - № 3. - С. 3-12.

77. Проблемы безопасности сибиреязвенных скотомогильников /В.В. Галкин и др. // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2007. - № 6. - С. 54-56.

78. Проблемы эпизоотического мониторинга зооантропонозов в местах обитания Таймырской популяции диких северных оленей / Лайшев К.А. и др. // Ветеринар. и мед. аспекты зооантропонозов Покров, 2003. — Ч. 1 — С. 126-130.

79. Прометной, В.И. О некоторых природных факторах, влияющих на состояние активности почвенных очагов сибирской язвы / В.И. Прометной, Т.Ф. Богданова // Современные аспекты профилактики зоонозных инфекций. — Иркутск, 1984. Ч. III - С.5-1.

80. Профилактика и борьба с заразными болезнями, общими для человека и животных: Сборник санитарных СП 3.1.084-96 и ветеринарных ВП 13.3.4.110096 правил. 6. Сибирская язва СП 3.1.089-6 и ВП 13.3.1320-96 М., Госсанэпиднадзор России, 1996. - С. 102-115.

81. ЮЗ.Родзиковский, А.В. Популяционная динамика сибиреязвенного микроба* в некоторых почвах: Дис. . канд. мед. наук: 03.00.07 / А.В. Родзиковский; НИИ-ЭМ им. Н.Ф. Гамалеи М., 1989. - 114 с.

82. Родзиковский, А.В. Влияние некоторых абиотических факторов на динамику популяции B.anthracis в почве / А.В. Родзиковский, Ю.И. Соркин // Проблемы природно-очаговых и зоонозных инфекций в Сибири и на Дальнем Востоке.-Чита, 1993.-С. 132-133.

83. Рубинчик, А.Л. Очаги заболевания сельскохозяйственных животных сибирской язвой с 1946 г. / А.Л. Рубинчик // Опыт борьбы'с заболеваниями с.-х. животных в Иркутской области. Иркутск, 1962.-С. 14-16.

84. Ряпис, Л.А. Сапронозы: классификация и номенклатура / Л.А. Ряпис // Эпидемиология и инфекционные болезни 2006. — № 3. — С. 8-11.

85. Санитарно-эпидемиологические требования к качеству почв : Санитарные правила и нормы СанПиН 2.1.7.1287-03. -М., 2003.108 Сибиекая язва: Актуальные аспекты микробиологии, эпидемиологии, клиники и диагностики лечена „ „ ,

86. RVm^rr л,о л профилактики / Г.Г. Онищенко и др. М.:1. ВУНМЦ МЗ РФ, 1999. 448 с.

87. Ш. Современная ситуация по зооатропонозным инфекциям в Читинской области / В.А. Агапов Ч гг пов, Вахрушева, Л.А. Мизитова и др. // Материалы науч.практ. конф., посвящ. 100-летию пп.,2007 С 7 8 противочумн. службы России. - Саратов,

88. У ' ЮМ• С°РКИН> Ю.И. Прокудин, ЛЛЗ. Сизых // Особо опасные инфекции в Сибири и на 7TR тг

89. П7 с «ри и на ДВ. Кызыл, 1966. - вып. 7 — С. 94-96.оркин, Ю.и. Эпизоотология сибирской язвы в Забайкалье / Ю.И. Соркин, ^ ткин // Материалы науч.-практ. конф. врачей ЗабВО. Чита, 1967. - С.

90. Соркин, Ю.И. К истории сибирской язвы в Забайкалье / Ю.И. Соркин // Вопросы эпидемиологии и эпизоотологии особо опасных инфекций. — Кызыл, 1968.-С. 243-249.

91. Соркин, Ю.И. Опыт картографического изучения сибирской язвы в Забайкалье / Ю.И. Соркин, Б.Б. Прохоров, В.К. Симанович // Вопросы эпидемиологии и эпизоотологии особо опасных инфекций. Кызыл, 1968. - С. 250251.

92. Соркин, Ю.И. Об организации профилактических мероприятий при подготовке ложа водохранилища Красноярской ГЭС / Ю.И. Соркин, Г.И. Мешалкин, С.И. Нозик // Сибирская язва в СССР и перспективы ее ликвидации. М., 1968. -С. 43-47.

93. Соркин, Ю.И., Мешалкин Г.И. О сохранении возбудителя сибирской язвы в глубоких горизонтах некоторых почв Восточной Сибири / Ю.И. Соркин, Г.И. Мешалкин // Докл. Иркутского противочум. ин-та. — Кызыл, 1969. — Вып. 8. — С. 183-184:

94. Соркин, Ю.И: О некоторых вопросах географии сибирской язвы в Красноярском крае // Докл. Иркутского противочум: ин-та, Кызыл; 1969: - Вып. 8; — С. 175-178.

95. Соркин, Ю.И. О сибирской язве в Бурятской АССР / Ю;И. Соркин, Л.Д. Свешникова // Докл. Иркутского противочум. ин-та. Кызыл, 1969. - Вып. 8. -С. 178-181.

96. Соркин, Ю.И. Экология сибиреязвенного микроба в естественных биоценозах почв различных природных зон СССР / Ю.И. Соркин, А.В. Родзиковский // Современные аспекты профилактики зоонозных инфекций. Иркутск, 1984. — 4.III-C. 5-7.

97. Соркин, Ю.И. Экология сибиреязвенного микроба в естественных биоценозах почв различных природных зон СССР / Ю.И. Соркин, А.В. Родзиковский // Экология возбудителей сапронозов. Сб. науч. трудов. М., 1988. — С. 65-79.

98. Соркин, Ю.И. Экологические последствия эпизоотий сибирской язвы (на примере Восточной Сибири) / Ю.И. Соркин, А.В. Родзиковский // Журн. инфекционной патологии. Иркутск, 1997. - Т. 4., № 1. — С. 30-32.

99. Специфическая индикация патогенных биологических агентов: Практическое руководство / Под ред. Г.Г. Онищенко. М: МП Гигиена, 2006. - 288 с.

100. Таршис, М.Г. Эпизоотологический прогноз и противоэпизоотический план / М.Г. Таршис. М.: Россельхозиздат., 1972. — 110 с.

101. Терешкина, Н.Е. Современное состояние иммунодетекции возбудителя сибирской язвы / Н.Е. Терешкина, З.Л. Девдириани // Пробл. особо опасных инфекций. 2008. - Вып. 95. - С. 44-48.

102. Токсические свойства некоторых почв Сибири и Дальнего Востока по отношению к микробу сибирской язвы / Д.П. Иванова и. др. // Краевая инфекционная патология Восточной Сибири. Иркутск, 1978. — С. 213-218.

103. Федорова, Г.А. Особенности эпизоотологии и биологических свойств изо-лятов возбудителя сибирской язвы в Алтайском крае: Дис. канд. . вет. наук : 16.00.03 / Г.А. Федорова; Алтайский гос.унив-т— Барнаул, 2005. — 152 с.

104. Федотов, B.C. Сибирская язва северных оленей в Болыиеземельской тундре / B.C. Федотов, А.А. Яременко // Вопросы эффективности противосибиреязвенных мероприятий. — М., 1974. — С. 32-33.

105. Федотов, B.C. Эпизоотическая ситуация сибирской язвы на ОМСКОМ севере / B.C. Федотов, Т.В. Иванов // Вопросы эффективности противоси^»^згрея3венНЫХ мероприятий. М., 1974 - С. 33-34.1. Б JI

106. Худавердиев, И.Н. О сибирской язве в Заполярье / И.Н. ХудаЗЕ=*^Р>ЯяеВ> Черкасский // Сибирская язва в СССР и перспективы ее ликвидаци&з:- ~-С. 41-53.

107. Худавердиев, И.Н. Характеристика очагов язвы в Ямало1. Ненеждр^оМ нацнальном округе / И.Н. Худавердиев, Б.Л. Черкасский // Актуальhcz&cc^ вопросы эпидемиологии. -М., 1970. Вып. 2. - С. 271-273.

108. Черкасский, Б.Л. Сибирская язва / Б.Л. Черкасский, Н.Ж. Жа Алма-Ата., 1980. 192 с.

109. Черкасский, Б.Л. Эпидемиологический надзор за зоонозами / К--Т^- Черкаский, С.А. Амиреев, А.Г. Кноп // Алма-Ата, 1988. - 157 с.

110. Черкасский, Б.Л. Эпидемиологический диагноз / Б.Л. Черкасскг^^4 ^ 1990.-208 с.

111. Черкасский, Б.Л. Закономерности территориального распрост^^>^:н:еНИЯпункпроявление активности стационарно-неблагополучных по сибирской-о 9 с.тов / Б.Л. Черкасский // Эпидемиол. и инфекцион. болезни. -1999. — —48.52.1. СКИИ —

112. Черкасский,Б.Л. Руководство по общей эпидемиологии / Б.Л. ЧejDze^^^" М.: Медицина, 2001. 560 с.

113. Черкасский, Б.Л. Сибирская язва как биологическое оружие / Б. JjEZ— ^еРка ский М: «ИнтерСЭН», 2002. - 40 с.1. Б Л

114. Черкасский, Б.Л. Эпидемиология и профилактика сибирской яз^^^-^*1 Черкасский М.: «ИНТЕНРСЭН», 2002, - 384 с.

115. Черкасский, Б. Л. Сибирская язва в России в конце XX века / Б.Л— 'Черкас ский // Эпидемиол. и инфекцион. болезни. 2004. — № 3. — С. 6-8.1. Эпи

116. Черкасский, Б. Л. Понятие риск в эпидемиологии / Б.Л. ЧеркасскЕс&зпг ;емиол. и инфекцион. болезни. 2006. - № 6. - С. 5-10.f

117. Черкасский, Б.Л. Глобальная эпидемиология / Б.Л. Черкасский // М.: Практическая медицина, 2008. - 447 с.

118. Шляхов, Э.Н. Сибирская язва (очерки эпидемиологии, лабораторной диагностики и профилактики) / Э.Н. Шляхов, Е.В. Груз, В.И. Присакарь. Кишинев, Штиинца, 1975. - 162 с.

119. Экспериментальная сибирская язва у коров / Н.П. Буравцева и др. // Карантинные и зооноз. инфекции в Казахстане. Алматы, 2001. — вып. 4. - С. 104107.

120. Эпизоотические проявления сибирской язвы в Читинской области в 18931992 гг. / Н.М. Вершинин и др. // Пробл. природно-очаговых и зооноз. инфекций в Сибири и на Дальнем Востоке. Чита, 1993. - С. 26-29.

121. Эпизоотологический мониторинг сибирской язвы в регионе Центральной Азии / Цыдыпов В.Ц. и др. Улан-Удэ, Изд-во БГСХА, 2000. - 108 с.

122. Эпизоотолого-эпидемиологическое районирование территории Северного Кавказа по сибирской язве / Н.П. Буравцева и др. // Материалы VII межгосуд. науч.-практ. конф. государств-участников СНГ (3-5 окт. 2006, Оболенск). -Оболенск, 2006. С. 21-22.

123. A recent case of palpebral anthrax / A. Sayouti et al. // J. Fr. Ophtalmol. -2007. Vol. 30, N 4. - P. 403-406.

124. An assessment of pasteurization treatment of water, media, and milk with respect to Bacillus spores / J.S. Novak et al. // J. Food. Prot. 2005. - Vol. 68, N 4. -P. 751-757.

125. Anthrax in Georgia: epidemiological situation and prognosis / L. Malania et al. // Georgian Med. News. 2006 - N 130. - P. 67-71.

126. Anthrax in Western and Central African great apes / F.H. Leendertz et al. // Am. J. Primatol. 2006. - Vol. 68, N 9. - P. 928-933.

127. Anthrax kills wild chimpanzees in a tropical rainforest / F.H. Leendertz et al. //Nature. 2004. - Vol. 430, N 6998 - P. 451-452.

128. A New Bacillus anthracis Found in Wild Chimpanzees and a Gorilla from West and Central Africa / F. H. Leendertz et al. // PloS. Pathogens. 2006. - Vol. 2, N 1. -P. 568-572.

129. Anthrax / http://www.promedmail.org/pls/otn/wwvflow.accept

130. Anthrax peritonitis / S. Sujatha et al. // Trop. Doct. 2002. - Vol. 32, N 4. -P. 247-248.

131. Anthrax vaccine powder formulations for nasal mucosal delivery / G. Jiang et al. //J. Pharm. Sci. -2006. Vol. 95, N 1. - P. 80-96.

132. Anthrax vaccines: Pasteur to the present / A. Scorpio et al. // Cell. Mol. Life Sci. -2006. Vol. 63, N 19-20. - P. 2237-2248.

133. Artenstein, A.W. Anthrax: from antiquity to answers / A.W. Artenstein // J. Infect. Dis.-2007. Vol. 195,N4.-P. 471-473.

134. Bacillus acidiceler sp. nov., isolated from a forensic specimen, containing Bacillus anthracis pX02 genes / K.K. Peak et al. // Int. J. Syst. Evol. Microbiol. 2007. -Vol. 57, N9.- P. 2031-2036.

135. Bacillus anthracis sepsis in a newborn / E. Ozkaya' et al. // Pediatr. Infect. Dis> J.- 2000.- Vol. 19,N 5 — P. 487-488.

136. Bacillus anthracis virulent plasmid pX02 genes found in large plasmids of two other Bacillus species / V.A. Luna et al. // J. Clin. Microbiol. 2006. - Vol. 44, N 7.-P. 2367-2377.

137. Edwards, К.A. Bacillus anthracis: toxicology, epidemiology and current rapid-detection methods / K.A. Edwards, H.A. Clancy, A.J. Baeumner // Anal. Bioanal. Chem. 2006. - Vol. 384, N 1. - P. 73-84.

138. Evaluation of different methods to discriminate Bacillus anthracis from other bacteria of the Bacillus cereus group / S.R. Klee et al. // J. Appl. Microbiol. 2006. -Vol. 100, N4.-P. 673-681.

139. Evaluation of the rapid analyte measurement platform (RAMP) for the detection of Bacillus anthracis at a crime scene / Hoile R. et al. I I Forensic Sci Int. 2006. — N 10.-P. 220-224.

140. Ferrari, M.E. Development of anthrax DNA vaccines / M.E. Ferrari, G. Herman-son, A. Rolland // Curr. Opin. Mol. Ther. 2004. - Vol. 6, N 5. - P. 506-512.

141. First Detection of Bacillus anthracis in Feces of Free-ranging Raptors from Central Argentina / M.D. Saggese et al. // J. Wildl. Dis. 2007. - Vol. 43, N 1 - P. 136-141.

142. Gastrointestinal anthrax: review of the literature / M.E. Beatty et al. // Arch. Intern. Med: 2003. - Vol. 163, N 20. - P: 2527-2531.

143. Galloway, D.R. DNA vaccines against anthrax / D.R. Galloway, L.-Baillie // Expert. Opin. Biol. Ther. -2004. Vol. 4, N 10. - P. 1661-1667.

144. Global Genetic Population Structure of Bacillus anthracis / M.N. Van et al. // PLoS. ONE. 2007. - N 232 - P. 461.

145. High-Jones, M.E. Global trendsin the incidence of anthrax in livestock / M.E. High-Jones // Salis. Med. Bull. 1990. - Vol. 68, N 6. - P. 2-4.v>

146. Hughes, J.M. Anthrax bioterrorism: lesson learned and future directions / J.M. Hughes, J.L. Gerberding // Emerg. Infect. Dis. 2001. - Vol. 8; N 10. - P. 10131014.

147. Genetic diversity in a Bacillus anthracis historical collection (1954 to 1988) / D. Sue et al. // J Clin Microbiol. 2007. - Vol. 45, N 6. - P. 1777 - 1782.

148. Ghossain, A. Images in clinical medicine. Anthrax of the cecum / A. Ghossain // N. Engl. J. Med. 2006. - Vol. 355, N 9. - P. 940.

149. Identification and characterization of Bacillus anthracis by multiplex PCR on DNA chip / S.H. Wang et al. // Biosens. Bioelectron. 2004. - Vol. 20, N 4. - P. 807-813.

150. Impact assessment of a community-based animal health project in Dollo Ado and Dollo Bay districts, southern Ethiopia / B. Admassu et al. // Trop. Anim. Health Prod. 2005. - Vol. 37, N 1. - P. 33-48.

151. Incidence of anthrax and environmental detection of Bacillus anthracis in the UK / P.C.B. Turnbull et al. // Salisb. Med.Bulletin. Spec. Supplement. 1995. - N 67.-P. 5-6.

152. Intriguing diversity of Bacillus anthracis in eastern Poland the molecular echoes of the past outbreaks / R. Gierczynski et al. // FEMS Microbiol. Lett.2004. Vol. 239, N 2. - P. 235-240.

153. Intensified biochip system using chemiluminescence for the detection of Bacillus globigii spores / D.N. Stratis-Cullum et al. // Anal. Bioanal. Chem. 2008. -N 1.- P. 136-140.

154. Jernigan, D.B. Investigation of bioterrorism-related',anthrax, United States. 2001: Epidemiological findings / D.B. Jernigan, P.L. Raghunathan, B.P. Bell // Emerg. Infect. Dis. 2001. - Vol. 8, N 10. - P. 1019-1027.

155. Little, K. A brief guide to anthrax / K. Little // Nurs. Times 2002. - Vol. 98, N 47.-P. 28-29.

156. Makino, S. Application of the real-time PCR for the detection of airborne microbial pathogens in reference to the anthrax spores / S. Makino, H.I. Cheun // J. Microbiol. Methods. 2003.-Vol. 53, N 2. - P. 141-147.

157. Massive outbreak of anthrax in wildlife in the Malilangwe Wildlife Reserve, Zimbabwe / S.B. Clegg et al. // Vet. Rec. 2007. - Vol. 160, N 4. - P. 113-118.

158. Meningitis due to Bacillus anthracis / S. Gurcan et al. // Yonsei. Med ,J.2005. Vol. 46, N 1. - P. 159-160.

159. Microneedle-based intradermal delivery of the anthrax recombinant protective antigen vaccine / J.A. Mikszta et al. // Infect. Immun. 2006. - Vol. 74, N 12. - P. 6806-6810.

160. Mission oriented diagnostic real-time PCR / H. Tomaso et al. // Wien. Klin. Wochenschr. 2007. - N 3. - P. 26-32.

161. Multiple-Locus Variable-Number Tandem Repeat Analysis Reveals Genetic Relationships within Bacillus anthracis / P. Keim et al. // J. of Bacteriol. 2000. -Vol. 182, N10.-P. 2928-2936.

162. Natural dissemination of Bacillus anthracis spores in northern Canada / D.C. Dragon et al. // Appl. Environ. Microbiol. 2005. - Vol. 71, N3.-P. 1610-1615.

163. Nakamura, L.K. Bacillus pseudomycoides sp. nov. / L.K. Nakamura // Int. J. Syst. Bacteriol. 1998. - Vol. 48, N 3. - P. 1031-1035.

164. Northwest Territories. An outbreak of anthrax {Bacillus anthracis) in free-roaming bison in the Northwest Territories, June-July 2006 / J.S. Nishi et al. // Can. Vet. J. 2007. - Vol. 48, N 1. - P. 37-38.

165. N-fragment of edema factor as a candidate antigen for immunization against anthrax / M. Zeng et al. // Vaccine. 2006. - Vol. 24, N 5. - P. 662-670.

166. Oncu, S. Anthrax an overview / S. Oncu, S. Sakarya // Med. Sci. Monit. -2003. - Vol. 9, N 11. - P. 76-83.

167. Olson, K.B. Aum Shinrikyo: once and future threat? / K.B. Olson // Emerg. Infect. Dis. 1999. - Vol. 4, N 5. - P. 513-516.

168. Patterns of antibody response in humans to the anthrax vaccine adsorbed (AVA) primary (six-dose) series / P.R. Pittman et al. // Vaccine. 2006. - Vol. 24, N 17 — P. 3654-3660.

169. PCR Assay To Detect Bacillus anthracis Spores in Heat-Treated Specimens / A. Fasanella et al. // J. Clin. Microbiol. 2003. - Vol. 41, N 2.- P. 896-899.

170. Pilo, P. Molecular epidemiology of Bacillus anthracis: getting the correct origin / P. Pilo; V. Perreten, J. Frey // Appl: Environ. Microbiol. 2008. - Vol. 74, N 9. -P. 2928-2931.

171. Priest, F.G. A numerical classification of the genus Bacillus / F.G. Priest, M. Goodfellow, C. Todd // J. Gen. Microbiol. 1988. - Vol. 134, N 7. - P. 18471882.

172. Rapid and sensitive identification of pathogenic and apathogenic Bacillus anthracis by real-time PCR / H. Ellerbrok et al. // FEMS Microbiol. Lett. 2002. - Vol. 214,N 1.-P. 51-59.

173. Rapid detection of an anthrax biomarker by surface-enhanced Raman spectroscopy / X. Zhang et al. // J. Am. Chem. Soc. 2005. - Vol. 127, N 12. - P. 44844489.

174. Rapid genotypic detection of Bacillus anthracis and the Bacillus cereus group by multiplex real-time PCR melting curve analysis / K. Kim et al. // FEMS. Immunol. Med. Microbiol. 2005. - Vol. 43, N2.- P. 301-310.

175. Rapid, sensitive, and specific lateral-flow immunochromatographic device to measure anti-anthrax protective antigen immunoglobulin g in serum and whole blood Г R.E. Biagini et al. // Clin. Vaccine Immunol. 2006. - Vol. 13, N 5. - P. 541-546.

176. Safety of anthrax vaccine: an expanded review and evaluation of adverse events reported to the Vaccine Adverse Event Reporting System (VAERS) / J.L. Sever et al. // Pharmacoepidemiol. Drug. Saf. 2004. - Vol. 13, N 12. - P. 825-840.

177. Search for Bacillus anth?-acis potential vaccine candidates by a functional genomic-serologic screen / O. Gat et al. // Infect. Immun. 2006. - Vol. 74, N 7. — P. 3987-4001.

178. Sirisanthana, T. Anthrax of the gastrointestinal tract / T. Sirisanthana, A.E. Brown // Emerg. Infect. Dis. 2002. - Vol. 8, N 7. - P. 49-51.

179. Schmid, G. Anthrax in Europe: its epidemiology, clinical characteristics, and role in bioterrorism / G. Schmid, A. Kaufmann // Clin. Microbiol. Infect. — 2002. — Vol. 8, N8.- P. 479-488.

180. Specific, sensitive, and- quantitative enzyme-linked immunosorbent assay for human immunoglobulin G antibodies to anthrax toxin protective antigen / C.P. Quinn et al. // Emerg. Infect. Dis. 2002. - Vol. 8, N 10.-P. 1103-1110.

181. Spencer, R.C. Bacillus anthracis / R.C. Spencer // J. Clin. Pathol. 2003. - Vol. 56, N3.-P. 182-187.

182. Simultaneous real-time PCR detection of Bacillus anthracis, Francisella tula-rensis and Yersinia pestis / T. Skottman et al. II Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2007. - Vol. 26, N 3. - P. 207-211.

183. Three rare cases of anthrax arising from the same source / F. Babamahmoodi et al. // J. Infect. -2006.- Vol. 53, N4.-P. 175-179.

184. The International Bacillus anthracis, B. cereus, and B. tharingiensis Conference, " Bacillus-ACT05" / P. Keim et al. // J. Bacteriol. 2006. - Vol. 188, N 10. - P.3433-3441.

185. Tims, T.B. Rapid detection of Bacillus anthracis spores directly from powders with an evanescent wave fiber-optic biosensor / T.B. Tims, D.V. Lim // J. Microbiol. Methods. 2004. - Vol. 59, N l.-P. 127-130.

186. Tumbull, P.C.B. Anthrax vaccines: past present and future / P.C.B. Turnbull // Vaccine 1991. - N 29. - P. 533-539.

187. Venkatesh, S. Bioterrorism-a new challenge for public health / S. Venkatesh, Z.A. Memish // Int. J. Antimicrob. Agents. 2003. - Vol. 21, N 2. - P. 200-206.

188. Wyatt, J. Anthrax: a comprehensive review / J. Wyatt, C. Porter // Emerg. Med. J. 2002. - Vol. 19, N 6. - P. 559.

189. Yakupogullari, Y. Nosocomial spread of Bacillus anthracis / Y. Yakupogullari, M. Koroglu // J. Hosp. Infect. 2007. - Vol. 66, N 4. - P. 401-402.fjp уло>кенце~

190. УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ • N<1 Точки отбора проб почв

191. Маршрут экспедиции ИркутскНИПЧИ

192. Сибири и Дальнего Востока ■ Скотомогильник

193. Нумерация точек соответствует журналу проб1. С щ1. Масштаб 1:650000