Экзистенциально-онтологические основания политической культуры Японии периода Нара (VII-VIII вв.) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат наук Матвеенко Валентин Александрович

• Матвеенко Валентин Александрович
• кандидат наук
• 2019

Оглавление диссертации кандидат наук Матвеенко Валентин Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ЯПОНИИ ПЕРИОДА НАРА (VII-VIII ВВ.)

1.1. Общая характеристика политической культуры Нара (VII-VIII вв.)

1.2. Модель «патриархального града» Л. Болтански и Л. Тевено в контексте политической культуры периода Нара

1.3. Деонтологический характер философских категорий политической культуры периода Нара

ГЛАВА II. ЯЗЫК КАК ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ БАЗИС И СМЫСЛОВАЯ ФОРМА ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

2.1. Язык как способ явления политического содержания в культуре

2.2. Герменевтический характер японского языка в контексте формирования типа мышления, присущего японской культуре

2.3. Онтологический статус языка в японской культуре

ГЛАВА III. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ КЛЮЧЕВЫХ КАТЕГОРИЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ПЕРИОДА НАРА (VII-VIII вв.)

3.1. Экзистенциально-онтологический анализ категории макото ^^^ (истинное)

3.2. Экзистенциально-онтологический анализ категории ва fP (согласие)

3.3. Экзистенциально-онтологический анализ категории ги ш (должное)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Приложение 1. — «Семнадцатистатейное уложение

наследника Сётоку»

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экзистенциально-онтологические основания политической культуры Японии периода Нара (VII-VIII вв.)»

ВВЕДЕНИЕ

Данное исследование посвящено анализу экзистенциально-онтологических оснований политической культуры Японии периода Нара (УП-УШ вв.). Эта задача решается посредством прояснения рефлексивного опыта культуры, который становится доступным через исследование ее канонических текстов. Предполагается, что этот опыт сохраняет свое значение и для современной политической культуры Японии.

Одна из поразительных особенностей японской культуры, которая обеспечивает ей пристальный интерес со стороны представителей других народов — это способность к уникальному синтезу традиции и новаций, своего и чужого, естественного и искусственного. В этом отношении опыт японской культуры несет в себе смысл, универсальный и значимый для всего человечества. Ключевым в этом опыте можно считать опыт общежития, то самое «искусство совместного существования» и заботы об общем благе, которое в западной философской традиции считается сущностью политической жизни, начиная с Аристотеля1. Рассматривая этот опыт как смысловое содержание политической культуры народа, в данном исследовательском проекте мы обращаем внимание на то, что фактически не проясненными остаются экзистенциально-онтологические основания, из которых он исторически исходит, и на которых он продолжает базироваться. Мы предполагаем, что именно особенность глубинных экзистенциально-онтологических интуиций, свойственная традиционной японской культуре и выраженная в ее интеллектуальной традиции, во многом определяет и политическую культуру древней Японии, некоторые черты которой актуальны и по сей день.

Как известно, японская мысль не имеет, в отличие от европейской, четких метафизических понятий, как не имеет, собственно, и текстов, их в полной мере раскрывающих и определяющих, оставляя нам лишь множество намеков и своеобразных подсказок, которые помогают обнаружить смысл как категорий

1 См.: Политика, 1281а [Аристотель, 2008].

философских, так и категорий культуры. Это связано с тем, что понятия японской философии никогда не ориентировались на привычную западноевропейской философии идею примата разума — напротив, они описывали феномены, предназначенные к интуитивному постижению.

Размышляя о природе того типа государственности, который мы ассоциируем с Японией, мы можем сказать, что японский способ рассмотрения сферы политического является вполне типичным для ранних этапов общественно-политической мысли, посвященной идеальным формам правления и государственного устройства. Ее особенностью является то, что этические категории являются исходными при рассмотрении любых политических реалий, что неизбежно влечет за собой известный синтез этического и политического. Однако стоит обратить внимание на немаловажный факт, что Восток не имел схожего по смыслу «политике» слова. Это связано с тем, что политика в европейском понимании — это в первую очередь своеобразный и вариативный способ сосуществования независимых индивидов, но не способ функционирования общества как единого взаимозависимого организма. «Идея политики могла появиться только в виде метафизического принципа единства физического множества разумных существ, при наличии у последних специфического самосознания, включающего в себя свободу самоопределения и ответственности за свою судьбу» [Ячин [и др.], 2010, с. 278-288]. Поэтому в контексте японской культуры мы должны осознавать политику не как содержание, а как форму этого содержания, т.е. взаимосвязь категорий, формирующих и идеализирующих понятие политического.

Это позволяет нам с большой долей уверенности определить круг тех категорий японской культуры, которые являлись объектами политического дискурса. В первую очередь это конфуцианская категория должного ги ш и две категории, свойственные непосредственно японской политической культуре, и которые делают ее отличной от китайской: согласие ва Д как

противоположность высшему китайскому принципу ли Щ и истина макото

, которая «является чуть ли не единственной категорией, которую с

определенными оговорками можно отнести к числу чисто японских или сформировавшихся в Японии» [Накорчевский, 2003, с. 177].

Исследуя письменную традицию Японии эпохи Нара (710-794) на предмет присутствия в ней указанных понятий, как уже было сказано, трудно найти тексты, подробно описывающие и раскрывающие читателю данные категории, что, конечно же, не свидетельствует об их незначимости.

Так, казалось бы, не тождественные между собой, но ключевые для деонтологической этики понятия истина,, искренность, правдивость, верность, доверие по-японски будут обозначаться одним и тем же словом — макото. В то же время центральная категория японской политической культуры согласие ва fP вообще

не была определена при своем первом упоминании в уложении царевича Сётоку (ок. 573 — ок. 622), что делает ее одной из самых сложных и «недоопределенных политических категорий японской мысли» [Goto Jones, 2005, p. 27].

Известно, что в основе японского социокультурного паттерна лежит понимание не того, кто человек есть, а как он есть: определяющим является способ коммуникации, существующий между членами общества [Бенедикт, 2013]: отношения сущего, а не его предикаты. В данном случае быть означет относиться. Поэтому мы можем утверждать, что ключ к пониманию японской культуры и политической мысли кроется в герменевтике языкового пространства, присущего этой традиции, т.к. именно язык отражает в себе все закономерности культуры [Ячин [и др.], 2010, с. 111].

Актуальность исследования определяется рядом философских проблем.

Во-первых, политика определяет условия выживания культуры и ее способность принимать решения [Рикёр, 1995]. Столь долгое существование политической культуры Японии в ее традиционной форме свидетельствует о том, что стране удалось найти эффективный способ для этого: действия законодательных сводов, принятых в VII-VIII вв., никто формально не отменял вплоть до Реставрации Мэйдзи в 1868-1889гг. Предполагалось, что все остальные законы являются лишь некоторым дополнением к существовавшим в VII-VIII вв.

Так как японское осмысление политического характеризуется своей уместностью и может представляться как ритуальный акт, анализ типа государственности и общежития, где западные традиции не получили своего развития, представляет особый интерес для истории политической мысли.

Во-вторых, смысловым центром работы мы ставим проблему интерпретации японских политико-философских категорий. Благодаря подобному анализу экзистенциально-онтологических представлений, лежащих в их основании, мы сможем понять не только степень их сопоставимости терминологическому аппарату и проблематике западной политической философии, но и саму логику, которая лежала в основе философского и политического вопрошания, а также в основе философской герменевтики, присущей японской культуре.

В-третьих, центральными исследуемыми категориями японского политического мышления в рамках данного исследования выступают согласие ва Д, должное ги ш и истинное макото . Мы исходим из того, что в топике

японского социально-политического мышления, основывающегося не только на конфуцианских представлениях о доверии (верности) и долге, но и на исконно японских представлениях об истине и согласии (т.е. социальном порядке), именно логика взаимосвязи этих категорий формирует основные принципы общежития и социального порядка. Должное, истинное и согласие, японская специфика идей которых предполагает быть раскрытой в результате выполнения исследования, в политической философии принадлежат к числу ключевых категорий.

В-четвертых, актуальность исследованию придает то обстоятельство, что вопрос о глубинных экзистенциальных мотивах японского политического мышления не подвергался специальному анализу в качестве самостоятельной историко-философской проблемы.

Степень разработанности проблемы.

В отечественной историографии имеется богатый опыт осмысления категорий японской мысли, в первую очередь, в первом фундаментальном труде

Якова Борисовича Радуль-Затуловского «Конфуцианство и его распространение в Японии» [Радуль-Затуловский, 2011], впервые вышедшем в свет в 1947 г., и посвященном истории проникновения и развития на японском архипелаге буддийского и конфуцианского учений, но, к сожалению, работа не была ориентирована на анализ роли философских категорий в структуре соответствующих традиций: упоминания появляются лишь в контексте общего развития учений, а политическая применимость затрагивается лишь изредка и в контексте исторического повествования. Несомненный интерес для нашего исследования представляет и другой труд Якова Борисовича, вышедший в 1961 г., а именно «Андо Сёэки: философ-материалист XVIII века» [Радуль-Затуловский, 1961]. В книге раскрывается иная сторона политико-философской мысли Японии времен сёгуната Токугава, восстававшая против мертвящей догматики официальной неоконфуцианской философии. Эти и многие другие идеи о конфуцианских мыслителях нашли свое отражение в последующем обобщающем труде «Из истории материалистических идей в Японии в Х^1—1-й половине XIX века» [Радуль-Затуловский, 1972].

В 1988 г. из печати выходит монография Ю.Д. Михайловой «Мотоори Норинага: жизнь и творчество (из истории общественной мысли Японии XVIII в.)» [Михайлова, 1988], посвященная жизни и творчеству одного из крупнейших японских мыслителей и представителю Школы национальной науки Кокугаку. В рамках нашей работы данное исследование интересно в первую очередь изложенными в первой главе идеями и тенденциями, бытовавшими в Японском обществе того времени, которые стали предпосылками формирования учения Мотоори Норинага, заложившего основы японского национализма, и которые сформировались на почве политической традиции периода Нара.

Также политическое значение конфуцианства было затронуто в переведенной в 1990 г. на русский язык работе японского философа-материалиста Нагата Хироси «История японской философии» [Нагата, 1990], где преимущественно анализируются конфуцианские и синтоистские школы

периода Эдо, и помимо этого дается обзор предшествующей политико-философской ситуации.

Анализ именно философской проблематики политической культуры древней Японии мы можем обнаружить в исследованиях Е.С. Лепеховой [Лепехова, 2009, 2014, 2013a, 2015, 2013Ь], посвященных взаимоотношениям буддизма и японского государства на первых этапах его становления. Данные работы представляют ценность для нашего исследования, так как рассматривают японскую политическую культуру с философской точки зрения, но экзистенциальные основания в них также не поддаются отдельному анализу. Однако, Е.С. Лепеховой частично была затронута близкая нашему исследованию проблема интерпретации конфуцианских этических категорий [Лепехова, 2011], но в рамках традиций буддийских школ «Тэндай» и «Сингон», время функционирования которых не попадает в рамки нашего исследования.

Далее мы обязаны упомянуть ряд работ, которые преимущественно не являются философскими (или же только отчасти), но в силу специфики изучаемой области раскрывают те или иные аспекты политического мышления с разных сторон: с исторической, экономической, социальной, культурной.

О том, что представляла собой Япония в период правления дома Токугава, какие изменения произошли в ее политическом устройстве и политических воззрениях, рассказывает опубликованная в 1963 г. работа А.Л. Гальперина «Очерки социально-политической истории Японии в период позднего феодализма» [Гальперин, 1963]. Помимо прочего, место в книге уделено проводимой в то время политике самоизоляции, внутриполитическим проблемам, а также взаимоотношениям между сёгунатом и императорским двором, которые косвенно представляют интерес для исследования политического дискурса периода Нара, т.к. концептуально являются его повторной актуализацией.

В 1991 г. выходит книга Ю.Д. Михайловой «Общественно-политическая мысль Японии (60-80-е годы XIX в.)» [Михайлова, 1991], представляющая собой обобщающее исследование процессов, происходивших в общественной и

идеологической жизни Японии в 60-80-е годы XIX в., базирующееся на переводах сочинений японских мыслителей. Особенность работы заключается в том, что впервые было показано не только влияние Западной философии на Японию, но и ее собственная мысль, что помогает понять специфику превращения традиционного общества в современное.

Несколько лет спустя, в 1995 г., выходит затрагивающий более ранний период японской истории труд В.В. Совастеева «Политическая мысль Японии накануне переворота Мэйдзи» [Совастеев, 1995], повествующий об общественно-политической мысли Японии в период борьбы за свержение сёгуната Токугава, где в том числе анализируется и тот идейный материал, который был накоплен в традиционной Японии и который будет подвержен болезненному излому в контексте грядущей трансформации устоявшихся стереотипов политического мышления.

Памятуя о деонтологическом характере японской политической культуры, мы были обязаны обратить внимание на работу В.Н. Ерёмина «История правовой системы Японии» [Ерёмин, 2010], где не в философской, но в правовой форме анализируется практическое применение таких понятий, как «справедливое», «должное» и сам механизм формирования политической системы древнеяпонского общества. Тот же интерес, но в историческом и культурологическом плане, для нас представляют многочисленные исследования А.Н. Мещерякова [Мещеряков, 1991, 2002^ 20Ш, 2010Ь, 2010^ 2002Ь, 20Ш, 2004; Мещеряков, Грачев, 2010], благодаря которым нам становятся доступны не только история и контекст формирования политической мысли древней Японии, но представления о мифе, роли текста и языка, образе императора и многом другом, что имеет обуславливающее значение для нашей работы. По той же причине интерес для нас представляют специальные исследования М.В. Грачева, посвященные особенностям и регламентации служебной деятельности чиновничества древней и средневековой Японии [Грачев, 2009, 2008a, 2008Ь, 2015]. Однако, несмотря на всю значимость этих работ, мы должны отметить, что философская проблематика разрабатывается в них не в первую очередь.

Мифологические контексты формирования японского политического мышления также косвенно были затронуты в работах Е.К. Симоновой-Гудзенко [Симонова-Гудзенко, 2002, 2016] и Л.М. Ермаковой [Ермакова, 1991, 1995а, 1995Ь, 2002, 2005], однако, они посвящены в первую очередь мифотворчеству древней Японии, ее письменной традиции, и с политическим дискурсом этой традиции могут быть соотнесены лишь косвенно за исключением работ Л.М. Ермаковой, посвещенных императорским указам.

Обобщая вышесказанное, можно сказать, что работы всех вышеуказанных авторов во многом делают данное исследование возможным и играют важнейшую роль в научном подходе к японским реалиям, но вопрос о философской составляющей японской политической культуры не поддавался специальному исследованию.

Отдельно стоит упомянуть работы Л.Б. Кареловой, посвященные философско-антропологическим взглядам представителей Киотской школы. Данные работы имеют принципиальную ценность для отечественной философии, но не затрагивают экзистенциально-онтологическую и политическую проблематику и не ориентированы на анализ значений конкретных мыслительных категорий в структуре традиционных учений, т.к. сосредоточены преимущественно вокруг японского философского дискурса прошлого столетия. Однако многочисленные работы Л.Б. Кареловой, посвященные проблематике пространства, времени и языка у Нисиды Китаро, Кимуры Бина, Омори Сёдзо и др. [Карелова, 2018а, 2017а, 2016, 2017Ь, 2015, 2018Ь, 2018с] делают возможным для нас оценку типа рациональности японского языка и культуры и дополняют методологическую базу данного исследования. По той же причине необходимо отметить работы Е.Л. Скворцовой [Скворцова, 2014, 2015а, 2015Ь], посвященные как философам киотской школы, так и проблематике человека и общества в японском миропонимании.

Резюмируя, можно сказать, что в отечественной историографии, несмотря на такой внушительный список исследований, посвященных Японии и ее политической культуре напрямую и косвенно, лишь некоторые из них делают

акцент на философском прояснении категориального аппарата этой политической культуры. Это связано, как нам видится, с рядом причин:

1. В большинстве своем существующие работы — это либо исторические труды, либо работы по истории философских учений, либо работы по истории политической мысли, то есть работы, целью которых является историческое описание японской политико-философской традиции без ее категориальной систематизации.

2. Ни одна из указанных нами работ напрямую не затрагивает категориальный философской аппарат политико-философских учений, что является следствием иных постановок рассматривавшихся в них проблем.

Из зарубежных исследований политической мысли Японии стоит выделить труд Джона С. Браунли «Политическая мысль в японских исторических сочинениях» [Brownlee, 1991], где автор описывает двадцать важнейших исторических документов, начиная с «Кодзики» (712) и заканчивая «Токуси Ёрон» (1712), демонстрируя, как история перестает быть единственным двигателем политического дискурса, а на ее место приходит конфуцианство.

Также стоит выделить книгу «Политическая философия в Японии: Нисида, Киотская школа и сопроцветание» [Goto Jones, 2005], ставшую результатом докторской диссертации Кристофера С. Гото-Джонса в 1998 году. Автор в своей работе демонстрирует нетривиальный взгляд на взаимосвязь идей Нисиды и политической мысли Японии, а также предоставляет исторический анализ формирования политической мысли.

Частично интересующая нас тема была затронута в труде Ён Сок Ли «Идеология кокуго» [Lee, 2009], где автор раскрывает политическую природу японского языка. В той же связи мы можем затронуть работу «Поэтика Мотоори Норинага: герменевтический экскурс» [Marra, 2007], посвященную анализу лексико-семантических средств уже упомянутого философа, и благодаря которой мы можем ближе познакомиться с обновленной синтоистской мыслью, повлиявшей на идеологию страны.

Особое внимание необходимо обратить на второй том впервые вышедшей в 1964 году книги «Источники японской традиции» [De Bary, 2001], где приводятся комментированные переводы наиболее значимых текстов японских философов, политиков и идеологов Японии. Это тексты манифестов, религиозных трактатов, политических указов, дневников японских политических мыслителей, отражающие основные тенденции развития философских и политических движений того времени.

Также интересующие нас аспекты политической мысли Японии затрагиваются в отдельных статьях и книгах Ким Ян-Чина [Kim, 1961], Тэцуо Надзита [Najita, 1987], Лорен Прусински [Prusinski, 2012], Майкла Комо [Como, 2003, 2008], Кевина Карра [Carr, 2011], Росса Бендера [Bender, 2009], Сасаки Кокана [Kokan, 1990] и Кевина Ду Ён Ли [Lee, 2007].

Подытоживая, можно сказать, что в зарубежной науке ситуация с исследованием политической мысли Японии и ее концептологии находится на достаточно высоком уровне. В первую очередь стоит отметить труды Дж. С. Браунли, К. С. Гото-Джонса, М. Марра, У. де Бери, Дж. Хэйсига, Т. Касулиса, Дж. Маралдо, О. Линдина, Дж. Такера. Благодаря им на английском языке существуют комментированные переводы наиболее значимых текстов японских философов, политиков и идеологов, а также многочисленные словари и справочники, систематизирующие наше знание о японской философии. Это тексты манифестов, религиозных трактатов, политических указов, дневников японских политических мыслителей, отражающие основные тенденции развития философских и политических движений того или иного времени. Помимо этого, разработаны методики толкования философских текстов с помощью западного философского категориального аппарата.

Резюмируя зарубежный опыт осмысления японской философии, можно выделить ряд ключевых моментов:

1. Основной тенденцией является историографическая систематизация японских философских источников и анализ их философского языка в русле аналитической философии.

2. Компаративистский уклон всех исследований, вследствие чего японская мысль в большинстве случаев рассматривается не сама по себе, а в сравнении с Западной философией.

3. Большинство нынешних исследований направлены преимущественно на послевоенную японскую философию, которая является частью мирового философского дискурса, но не на ее исторические проявления.

4. Применение в отношении японской мысли англо-американской аналитической методологии с ее акцентом исключительно на философию языка обнажает нехватку континентального подхода, традиции которого следует отечественная философия.

Основываясь на вышесказанном, мы можем сделать вывод, что вопрос о категориальном, а в особенности экзистенциальном содержании японской политической мысли поддается специальному исследованию впервые.

Следует отметить, что нами рассматривается развитие исконно японской мысли и ее влияние на политические учения в период существования традиционной японской культуры, подвластной собственной логике развития. Период новой и новейшей истории страны в работе не рассматривается, т.к. по завершении самоизоляции страны японская мысль становится участником мирового политического и философского дискурса, что требует отдельного исследования.

Объектом исследования является политическая культура Японии периода Нара (УП-УШ вв.).

Предметом исследования является экзистенциально-онтологическое содержание категорий, лежащих в основании политической культуры Японии того же периода.

Цель исследования состоит в философском прояснении экзистенциально-онтологического содержания категорий, лежащих в основании политической культуры Японии периода Нара (УП-УШ вв.), понимаемой как опыт общежития и заботы об общем благе, концептуально выраженный в ее национальной мыслительной традиции.

Осуществление данной цели представляется в решении следующих задач:

1. структурно описать топику японского политического мышления периода Нара; установить значение категорий должного, истинного и согласия, которые мы выделяем как центральные, а также обозначить роль этих категорий в формировании типа социального и политического порядка, сложившегося в японской традиции;

2. установить степень онтологизации языка в японской культуре, т.к. именно в языке политическое и культурное измерения неотделимы друг от друга, что в конечном итоге позволит нам говорить об экзистенциальном уровне политической культуры;

3. выявить онтологически укорененные в языке экзистенциальные смыслы категорий должного, согласия и истинного.

Общая методология исследования определяется экзистенциально-онтологическим и герменевтическим подходом в русле работ М. Хайдеггера [Хайдеггер, 2015], Х.-Г. Гадамера [Гадамер, 1988] и С.Е. Ячина [Ячин, 2006]. Понятие «экзистенция» у Хайдеггера означает существование через понимание и заботу [Хайдеггер, 2015, с. 62-63, 71, 222-224], которые являются инструментами осмысления мира и конституирования в нем переживающего себя человека: «отсюда экзистирующее бытие-в-мире представляет переживающий себя образ» [Конончук, 2018, с. 34]. Указаный подход С.Е. Ячина позволяет вычленить описанный рефлексивный опыт культуры как особый предмет философской герменевтики и адекватно соотносить текстуальную философскую традицию Запада с соответствующей на Востоке. В рамках данной методологии сознание носителя культуры размыкается посредством категорий не на Бытие-в-Мире, а на пространство культуры.

Дополняют данный подход герменевтические и онтологические концепции представителей Киотской школы и представителей современной японской философии [Уэда Сидзутэру, 2001; Ктига, 1988; Вацудзи Тэцуро, 1961, 1961; Омори Сёдзо, 1998; Хиромацу Ватару, 1991, 2007], позволяющие актуализировать европейский герменевтический метод применительно к

структуре японского языка и более точно определить границы исследуемого рефлексивного опыта.

Используемая теория культурных констант Ю.С. Степанова [Степанов, 2004] позволяет рассматривать философскую традицию как пространство семантически и аксиологически взаимопересекающихся констант. При этом сами константы на эмпирическом уровне фиксируются как ключевые понятия языка.

Парадигмальный подход к аналитике культурного опыта, предложенный С.Е. Ячиным [Ячин, 2010], обеспечивает историко-философскую перспективу работы, постулирует общие закономерности и тенденции эволюционного развития культур и методологию их анализа. В соответствии с данным подходом, каждая культура представляет собой целостную парадигму, заданную онтологическим и аксиологическим образцом. Данный подход согласовывается с теорией культурных констант и позволяет таким образом совместить в познании частное и целое.

Методика экзистенциально-герменевтического анализа иероглифических текстов, разработанная Д.В. Конончуком [Конончук, 2018, 2014], представляет собой анализ той или иной конкретной категории культуры с дальнейшим осмыслением ее в качестве культурной константы. Анализ включает в себя три этапа: а) этимологический анализ иероглифического знака, проясняющий его изначальную семантику; б) контекстуальный анализ, выявляющий конкретную семантику категории в текстах; в) собственно экзистенциальный анализ переживаемого состояния, обозначенного данной категорией.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Матвеенко Валентин Александрович, 2019 год

Список литературы

на русском языке

1. Аристотель. Политика. Метафизика. Аналитика / Аристотель. — М.: Эксмо, 2008. - 960 с.

2. Бенедикт Р. Хризантема и меч: модели японской культуры: Книга света / Р. Бенедикт. — 2-е. — М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2013. — 256 с.

3. Бетти Э. Герменевтика как общая методология наук о духе / Э. Бетти. — М.: Канон, 2011. — 144 с.

4. Боги, святилища, обряды Японии: энциклопедия синто: ОпеП:аНа е! Ск^са: Труды Института восточных культур и античности / ред. И.С. Смирнов. — М.: РГГУ, 2010. — Вып. 26. — 210 с.

5. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. — М.: Добросвет, 2000. — 387 с.

6. Болтански Л. Критика и обоснование справедливости. Очерки социологии градов / Л. Болтански, Л. Тевено. — М.: Новое литературное обозрение, 2013. — 576 с.

7. Вебер М. Типы господства / М. Вебер // Социологические исследования.

— 1988. — Т. 5. — С. 122-176.

8. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм / М. Вебер; пер. О.В. Кильдюшов. — СПб.: Владимир Даль, 2017. — 446 с

9. Воробьев М.В. Японский кодекс «Тайхо Ёро рё» (VIII в.) и право раннего средневековья / М.В. Воробьев. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. — 384 с.

10. Выготский Л.С. Мышление и речь / Л.С. Выготский. — М.: Лабиринт, 1999.

— 352 с.

11. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Х.-Г. Гадамер. — М.: Прогресс, 1988. — 704 с.

12. Гадамер Х.-Г. Язык метафизики / Х.-Г. Гадамер // Пути Хайдегера: исследования позднего творчества. — Минск: Пропилеи, 2007. — С. 240.

13. Гальперин А.Л. Очерки социально-политической истории Японии в период позднего феодализма / А.Л. Гальперин. — М.: Издательство восточной литературы, 1963. — 200 с.

14. Глухов А. А. Перехлест волны. Политическая логика Платона и постницшеанское преодоление платонизма: Политическая теория / А.А. Глухов. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. — 584 с.

15. Грачев М.В. Государь и подданные в древней и раннесредневековой Японии / М.В. Грачев // Правитель и его подданые: социокультурная норма и ограничения единоличной власти. — М.: Институт Африки РАН, 2009. — С. 172-190.

16. Грачев М.В. Политическая практика в Японии 1Х-Х1 вв. / М.В. Грачев / / Вестник Московского университета. Серия 13: Востоковедение. — 2008. — Т. 2. — С. 3-24.

17. Грачев М.В. Регламентация служебной деятельности японских чиновников / М.В. Грачев // История и культура традиционной Японии: ОпеП:аНа е: Оаээка: Труды Института восточных культур и античности. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 2008. — Вып. 16. — С. 7-32.

18. Грачев М.В. Суетная придворная жизнь (несколько соображений о повседневности «человека двора» в древней и раннесредневековой Японии) / М.В. Грачев // История и культура традиционной Японии 8: ОпеП:аНа е: Ск^са: Труды Института восточных культур и античности. — СПб.: Гиперион, 2015. — Вып. 57. — С. 70-85.

19. Григорьева Т.П. Японская художесственная традиция / Т.П. Григорьева. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1979. — 368 с.

20. Дао и телос в смысловом измерении культур восточного и западного типа / С.Е. Ячин [и др.]. — Владивосток: Изд-во Дальневост. федерал. ун-та, 2010. — 324 с.

21. Ерёмин В.Н. История правовой системы Японии / В.Н. Ерёмин. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 296 с.

22. Ермакова Л.М. «Душа слова», «сердце» и «имена вещей» в раннеяпонской словесности / Л.М. Ермакова // Эстетика бытия и эстетика текста в культурах средневекового Востока. — М.: Восточная литература РАН, 1995. — С. 134-145.

23. Ермакова Л.М. Императорские указы как жанр древнеяпонской литературы / Л.М. Ермакова // Политическая культура древней Японии: ОпеП:аНа е: Ск^са: Труды Института восточных культур и античности. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 2005. — С. 66-80.

24. Ермакова Л.М. Культы и верования в раннем периоде японской культуры / Л.М. Ермакова / / Синто - путь японских богов: Очерки по истории синто: в 2 т. — СПб.: Гиперион, 2002. — Т. 1. — С. 7-42.

25. Ермакова Л.М. Культы и верования в раннем периоде японской культуры / Л.М. Ермакова // Синто — путь японских богов: в 2 т. — СПб.: Гиперион, 2002. — Т. 1. — С. 7-42.

26. Ермакова Л.М. Речи богов и песни людей. Ритуально-мифологические истоки японской литературной эстетики / Л.М. Ермакова. — М.: Наука, 1995. — 272 с.

27. Ермакова Л.М. Ритуальные тексты в социокосмической системе древнего Ямато. Исследование. / Л.М. Ермакова // Норито. Сэммё: Памятники письменности Востока. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1991. — С. 10-87.

28. Карелова Л.Б. Карелова Л.Б. Проблема субъективности в философии Нисиды Китаро. Феноменологический аспект / Л.Б. Карелова / / Вопросы философии. — 2018. — № 2. — С. 197-205.

29. Карелова Л.Б. Ключевые мировоззренческие проблемы в японской философии XX века. / Л.Б. Карелова. — М.: ИФ РАН, 2017. — 163 с.

30. Карелова Л.Б. Концепция времени у Кимуры Бина / Л.Б. Карелова // История философии. — 2016. — Т. 21. — № 2. — С. 35-44.

31. Карелова Л.Б. Логическая концепция Нисиды Китаро как отражение типа рациональности японского языка и культуры / Л.Б. Карелова // Философские науки. — 2017. — № 7. — С. 59-70.

32. Карелова Л.Б. Проблемы времени в философии Омори Содзо / Л.Б. Карелова // История философии. - 2015. - Т. 20. - № 2. - С. 139-147.

33. Карелова Л.Б. Пространство и время в философии Нисида Китаро / Л.Б. Карелова / / Японские исследования. - 2018. - № 1. - С. 71-80.

34. Карелова Л.Б. Японская философия. Подходы к пониманию / Л.Б. Карелова / / Философские науки. - 2018. - № 8. - С. 7-22.

35. Кодзики - Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. Мифы: Литературный памятники древней Японии / пер. Е.М. Пинус. - СПб.: ШАР, 1993. - 320 с.

36. Кодзики — Записи о деяниях древности: Свитки 2-й и 3-й: Литературный памятники древней Японии / пер. Л.М. Ермакова, А.Н. Мещеряков. -СПб.: ШАР, 1994. - 256 с.

37. Кожевников В.В. Еще один взгляд на «Манъёсю» / В.В. Кожевников // Известия Восточного института. - 2002. - Т. 5. - С. 34-48.

38. Кожевников В.В. Очерки истории Японии. У11-Х1 вв. / В.В. Кожевников. -Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2000. - 272 с.

39. Кожевников В.В. Средневековая Япония в лицах / В.В. Кожевников. -Владивосток: Дальнаука, 2007. - 456 с.

40. Конончук Д.В. Константы конфуцианской культуры: к методологии вопроса / Д.В. Конончук // История как фундамент гуманитарного познания. К 100-летию исторического образования на Дальнем Востоке. -Владивосток: Изд-во Дальневост. федерал. ун-та, 2018. - С. 32-42.

41. Конончук Д.В. О происхождении и смысле конфуцианской категории {_ жэнь / Д.В. Конончук // В пути за китайскую стену. К 60-летию А.И. Кобзева: Учёные записки Отдела Китая ИВ РАН. - М.: Федеральное государственное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук, 2014. - Вып. 12. - С. 176-195.

42. Конрад Н.И. Избранные труды. Итория / Н.И. Конрад. — М.: Наука, 1974. — 470 с.

43. Копосов Н.Е. Грамматика демократии: «социология градов» Люка Болтански и Лорана Тевено / Н.Е. Копосов // Критика и обоснование справедливости: Очерки социологии градов. — М.: Новое литературное обозрение, 2013. — С. 5-18.

44. Лепехова Е.С. Буддийская сангха в Японии в VI-IX веках / Е.С. Лепехова. — М.: Восточная литература, 2009. — 224 с.

45. Лепехова Е.С. Ведомство по делам буддизма «Сого» и его функции во взаимоотношениях между буддийской сангхой и императорским двором в Японии (VII-VIII века) / Е.С. Лепехова // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. — 2014. — Т. 13.

— № 4. - С. 159-165.

46. Лепехова Е.С. Восприятие и трактовка буддийского учения государственной властью в древней Японии (на примере японских императоров VI-VIII вв.) / Е.С. Лепехова / / Последний энциклопедист. К юбилею со дня рождения Б. А. Литвинского. — М.: Институт востоковедения РАН, 2013. — С. 222-252.

47. Лепехова Е.С. Истолкования благоприятных знамений при императорском дворе в древней Японии / Е.С. Лепехова / / Религиоведение. — 2015. — Т. 3.

— С. 32-40.

48. Лепехова Е.С. Особенности конфессиональной политики правительства в Японии в VII-VIII вв. (на примере кодекса «Сонирё») / Е.С. Лепехова // Восток. Афро-азиатские общеста: история и современность. — 2013. — № 3.

— С. 22-28.

49. Лепехова Е.С. Проблема коннфуцианских этических категорий в школах Тэндай и Сингон / Е.С. Лепехова // Вестник Бурятского государственного университета. — 2011. — № 14-1. — С. 68-76.

50. Мак-Люэн М. Галактика Гутенберга: сотворение человека печатной культуры / М. Мак-Люэн. — Киев: Ника-Центр, 2004. — 432 с.

51. Манъёсю. Собрание мириад листьев: в 3 т. Т. 1 / пер. А.Е. Глускина. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1971. - 682 с.

52. Манъёсю. Собрание мириад листьев: в 3 т. Т. 2 / пер. А.Е. Глускина. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1971. - 719 с.

53. Манъёсю. Собрание мириад листьев: в 3 т. Т. 3 / пер. А.Е. Глускина. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1971. - 459 с.

54. Мещеряков А.Н., Грачев М.В. История древней Японии: Восточная коллекция / А.Н. Мещеряков, М.В. Грачев. - М.: Наталис, 2010. - 544 с.

55. Мещеряков А.Н. Древняя Япония: культура и текст / А.Н. Мещеряков. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1991. - 224 с.

56. Мещеряков А.Н. Зарождение концепции «душа слова» (котодама) в древней Японии / А.Н. Мещеряков // ШАГИ-БТЕРБ. - 2015. - Т. 1. - № 1. - С. 1220.

57. Мещеряков А.Н. Император, миф и государство / А.Н. Мещеряков // Синто - путь японских богов: Очерки по истории синто : в 2 т. - СПб.: Гиперион, 2002. - Т. 1. - С. 98-121.

58. Мещеряков А.Н. История как метаязык раннеяпонской словесности / А.Н. Мещеряков / / Япония в объятиях пространства и времени. - М.: Наталис, 2010. - С. 144-158.

59. Мещеряков А.Н. Культурные функции японских топонимов / А.Н. Мещеряков / / Япония в объятиях пространства и времени. - М.: Наталис, 2010. - С. 75-99.

60. Мещеряков А.Н. «Нихон сёки»: историческая мысль и культурный контекст / А.Н. Мещеряков // Нихон сёки — Анналы Японии. Свитки 1-ХУ1: Литературный памятники древней Японии. - СПб.: Гиперион, 1997. -С. 71-110.

61. Мещеряков А.Н. Предисловие / А.Н. Мещеряков // Сёку нихонги: Продолжение «Анналов Японии». — М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. - С. 7-18.

62. Мещеряков А.Н. Рецепция теории «мандата Неба» в древней Японии (VII-VIII вв.) / А.Н. Мещеряков / / Япония в объятиях пространства и времени. - М.: Наталис, 2010. - С. 158-174.

63. Мещеряков А.Н. Синтоизм и древнее государство (V-VIII вв.) / А.Н. Мещеряков / / Синто - путь японских богов: Очерки по истории синто : в 2 т. - СПб.: Гиперион, 2002. - Т. 1. - С. 88-97.

64. Мещеряков А.Н. Соединяя пространство: объем письменной информации в Японии XIII-X вв. / А.Н. Мещеряков / / Япония в объятиях пространства и времени. - М.: Наталис, 2010. - С. 53-75.

65. Мещеряков А.Н. Японский император и русский царь: элементарная база: Восточная коллекция / А.Н. Мещеряков. - М.: Наталис, Рипол Классик, 2004. - 256 с.

66. Михайлова Ю.Д. Мотоори Норинага. Жизнь и творчество (из истории общественной мысли Японии XVIII в.) / Ю.Д. Михайлова. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1988. - 186 с.

67. Михайлова Ю.Д. Общественно-политическая мысль Японии (60-80-е годы XIX в.) / Ю.Д. Михайлова. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1991. - 216 с.

68. Модин Б.П. Философия мифа / Б.П. Модин. - М.: Флинта, 2017. - 264 с.

69. Нагата Х. История японской философии / Х. Нагата. - М.: Мысль, 1990. -336 с.

70. Накорчевский А.А. Синто: Мир Востока / А.А. Накорчевский. - СПб.: Азбука-Классика, Петербургское Востоковедение, 2003. - 448 с.

71. Нейсбит Р. География мысли / Р. Нейсбит. - М.: Астрель, 2012. - 288 с.

72. Нихон сёки — Анналы Японии. Свитки I-XVI: Литературный памятники древней Японии: в 2 т. Т. 1 / пер. Л.М. Ермакова, А.Н. Мещеряков. — СПб.: Гиперион, 1997. - Вып. IV. - 496 с.

73. Нихон сёки — Анналы Японии. Свитки XVII-XXX: Литературный памятники древней Японии: в 2 т. Т. 2 / пер. Л.М. Ермакова, А.Н. Мещеряков. — СПб.: Гиперион, 1997. — Вып. IV. — 432 с.

74. Норито. Сэммё. : Памятники письменности Востока / пер. Л.М. Ермакова.

— М.: Наука, 1991. — 299 с.

75. Пасков С.С. Япония в раннее Средневековье: VII-XII века. Исторические очерки: Академия фундаментальных исследований: история. / С. С. Пасков.

— М.: Либроком, 2013. — 208 с.

76. Попов К. А. Законодательные акты средневековой Японии / К. А. Попов. — М.: Наука, 1984. — 108 с.

77. Пятигорский А.М. Что такое политическая философия: размышления и соображения / А.М. Пятигорский. — М.: Европа, 2007. — 152 с.

78. Радуль-Затуловский Я.Б. Андо Сёэки: философ-материалист XVIII века / Я.Б. Радуль-Затуловский. — М.: Издательство восточной литературы, 1961. — 212 с.

79. Радуль-Затуловский Я.Б. Из истории материалистических идей в Японии в XVII - 1-й половине XIX в. / Я.Б. Радуль-Затуловский. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы; Академия наук СССР, Институт Востоковедения, 1972. — 303 с.

80. Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии / Я.Б. Радуль-Затуловский. — М.: Либроком, 2011. — 456 с.

81. Рансьер Ж. На краю политического / Ж. Рансьер. — М.: Праксис, 2006. — 240 с.

82. Рансьер Ж. Несогласие: политика и философия: Критическая библиотека / Ж. Рансьер. — СПб.: Machina, 2013. — 192 с.

83. Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика / П. Рикёр. — М.: KAMI, 1995. — 160 с.

84. Свод законов «Тайхо рицурё». 702-718 гг. Рицу (Уголовный кодекс) / пер. К. А. Попов. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. — 112 с.

85. Сёку нихонги: Продолжение «Анналов Японии» / пер. А.Н. Мещеряков. — М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. — 328 с.

86. Симонова-Гудзенко Е.К. Ками и космогония / Е.К. Симонова-Гудзенко // Синто - путь японских богов: Очерки по истории синто: в 2 т. — СПб.: Гиперион, 2002. — Т. 1. — С. 70-87.

87. Симонова-Гудзенко Е.К. Топоним в политической культуре средневековой Японии / Е.К. Симонова-Гудзенко // Японские исследования. — 2016. — № 2. — С. 26-41.

88. Скворцова Е.Л. Компромис как средство гармонизации отношений в японском обществе / Е.Л. Скворцова / / Человек. — 2014. — № 3. — С. 92106.

89. Скворцова Е.Л. О специфике миропонимания в японской культурной традиции / Е.Л. Скворцова / / Философские науки. — 2015. — № 12. — С. 92106.

90. Скворцова Е.Л. Человек и общество в воззрениях японского философа Вацудзи Тэцуро / Е.Л. Скворцова // Вопросы философии. — 2015. — № 6. — С. 179-188.

91. Совастеев В.В. Политическая мысль Японии накануне переворота Мэйдзи / В.В. Совастеев. — Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 1995. — 68 с.

92. Сонтаг С. Смотрим на чужие страдания / С. Сонтаг. — М.: Ад Маргинем, 2014. — 96 с.

93. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. — М.: Академический проект, 2004. — 992 с.

94. Фихте И. Речи к немецкой нации: Слово о сущем / И. Фихте. — СПб.: Наука, 2009. — 352 с.

95. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. - М.: Ад Маргинем, 2016. - 416 с.

96. Хайдеггер М. Бытие и время: Философские технологии / М. Хайдеггер. -М.: Академический проект, 2015. - 452 с.

97. Хайдеггер М. Вещь / М. Хайдеггер / / Время и бытие: статьи и выступления.

- М.: Республика, 1991. - С. 316-326.

98. Хайдеггер М. Из диалога о языке. Между японцем и спрашивающим / М. Хайдеггер / / Время и бытие: статьи и выступления. - М.: Республика, 1991.

- С. 273-302.

99. Хайдеггер М. Исток художественного творения: Философские технологии / М. Хайдеггер. - М.: Академический проект, 2008. - 528 с.

100. Хайдеггер М. Путь к языку / М. Хайдеггер / / Время и бытие: статьи и выступления. - М.: Республика, 1991. - С. 259-273.

101. Хайдеггер М. Слово / М. Хайдеггер // Время и бытие: статьи и выступления. - М.: Республика, 1991. - С. 302-312.

102. Хаймс Д.Х. Этнография речи / Д.Х. Хаймс // Новое в лингвистике.

- 1975. - № VII. Социолингвистика. - С. 42-95.

103. Хёффе О. Справедливость. Философское введение / О. Хёффе. -М.: Праксис, 2007. - 192 с.

104. Ячин С.Е. Аналитика человеческого бытия: введение в опыт самопознания. Систематический очерк / С.Е. Ячин. - М.: ИНФРА-М, 2014.

- 217 с.

105. Ячин С.Е. Герменевтика межкультурной коммуниации: теория, методология, практика / С.Е. Ячин, С.Ю. Пчелкина. - Владивосток: Дальневост. федерал. ун-т, 2017. - 352 с.

106. Ячин С.Е. Слово и феномен / С.Е. Ячин. - М.: Смысл, 2006. - 138 с.

107. Ячин С.Е. Состояние метакультуры / С.Е. Ячин. - Владивосток: Дальнаука, 2010. - 268 с.

Ha am/rnücKOM H3biKe

108. Aarsleff H. From Locke to Saussure: Essays on the Study of Language and Intellectual History / H. Aarsleff. — Minesota: Univesrsity of Minesota Press, 1982.

109. Anderson B. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism / B. Anderson. — London: Verso, 2006.

110. Aston W.G. Nihongi: Chronicles of Japan from the Earliest of Times to A.D. 697 / W.G. Aston. - Kindle Edition. - Tuttle Publishing, 2011. - 880 c.

111. Bender R. Performative Loci of the Imperial Edicts in Nara Japan, 749-70 / R. Bender // Oral Tradition. - 2009. - T. 24. - № 1. - C. 249-268.

112. Brownlee J.S. Political Thought in Japanese Historical Writing: From Kojiki (712) to Tokushi Yoron (1712) / J.S. Brownlee. - Waterloo: Wilfrid Laurier University Press, 1991.

113. Carr K.G. Pieces of Princes. Personalized Relics in Medieval Japan / K.G. Carr / / Japanese Journal of Religious Studies. - 2011. - T. 38. - № 1. - C. 93127.

114. Chamberlain B.H. «Kojiki» or «Records of Ancient Matters» / B.H. Chamberlain. - Kobe: J.L. Thompson&Co., 1932.

115. Como M. Ethnicity, Sagehood, and the Politics of Literacy in Asuka Japan / M. Como. - 2003. - T. 30. - № 1-2. - C. 61-84.

116. Como M. Shotoku. Ethnicity, Ritual and Violence in the Japanese Buddhist Tradition / M. Como. - New York: Oxford University Press, 2008.

117. De Bary W.T. Sources of Japanese Tradition: in 2 t. / W.T. De Bary, C. Gluck, A.E. Tiedemann. - New York: Columbia University Press, 2005. - T. 1-2.

118. Döll S. Ueda Shizuteru's Phenomenology of Self and World: Critical Dialogues with Decartes, Heidegger, and Merleau-Ponty / S. Döll // Japanese and Continental Philosophy: Conversations with Kyoto School. - Bloomington: Indiana University Press, 2011. - C. 120-137.

119. Ebersole G.L. Ritual Poetry and the Politics of Death in Early Japan / G.L. Ebersole. - Princeton: Princeton University Press, 1989.

120. Fischer J.L. The Nature of Speech According to Japanese Proverbs / J.L. Fischer, T. Yoshida // The Journal of American Folklore. — 1968. — Т. 81. — № 319. - С. 34-43.

121. Goto Jones C. Political philosophy in Japan. Nishida, the Kyoto School, and Co-prosperity / C. Goto Jones. — Abington: Routledge, 2005.

122. Heisig J.W. Japanese Philosophie: a Sourcebook / J.W. Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo. — Honolulu: University of Hawai'i Press, 2011.

123. Iwasawa T. Tama in Japanese Mith. A Hermeneutical Study of Ancient Japanese Divinity / T. Iwasawa. — Maryland: University Press Of America, 2011.

124. Kim Y.-C. On Political Thought in Tokugawa Japan / Y.-C. Kim / / The Journal of Politics. — 1961. — Т. 23. — № 1. — С. 127-145.

125. Kimbrough R.K. Reading the Miraculous Powers of Japanese Poetry: Spells, Truth Acts, and a Medieval Buddhist Poetics of the Supernatural / R.K. Kimbrough / / Japanese Journal of Religious Studies. — 2005. — Т. 32. — № 1. — С. 1-33.

126. Kimura B. Self and Nature: An Interpretation of Schizophrenia / B. Kimura // Zen Buddhism Today. — 1988. — Т. 6. — С. 1-10.

127. Kokan S. Priest, Shaman, King / S. Kokan. - 1990. - Т. 17. - № 2-3. - С. 105-128.

128. Konishi J. History of Japanese Literature / J. Konishi. — Prinston: Prinston University Press, 1984.

129. Lee K.D.Y. The Prince and the Monk / K.D.Y. Lee. - New York: State University of New York Press, 2007.

130. Lee Y. The Ideology of Kokugo. Nationalizing Language in Modern Japan / Y. Lee. — Honolulu: University of Hawai'i Press, 2009.

131. Man'yoshu. The Oxford Corpus of Old Japanese [Электронный ресурс]. — URL: http://vsarpj.orinst.ox.ac.uk/corpus/ojcorpus.html (дата обращения: 06.02.2016).

132. Marra M.F. Japan's Frames of Meaning: A Hermeneutics Reader / M.F. Marra. — Honolulu: University of Hawai'i Press, 2011.

133. Marra M.F. The Poetics of Motoori Norinaga: A Hermeneutical journey / M.F. Marra. — Honolulu: University of Hawai'i Press, 2007.

134. Maruyama M. Studies in the Intellectual History of Tokugawa Japan / M. Maruyama. — Tokyo: University of Tokyo Press, 1975.

135. Matsuda K. Social Order and the Origin of Language in Tokugawa Political Though / K. Matsuda // St. Paul's review of law and politics. — 2003. — C. 131-142.

136. May T. The Political Thought of Jacques Ranciere: Creating Equality / T. May. — PA, Edinburgh: The Pennsylvania State University Press, 2008.

137. McCullought H.C. Brocade by Night: Kokin wakashü and the Court Style in Japanese Classical Poetry / H.C. McCullought. — Stanford: Stanford University Press, 1985.

138. Miller R.A. The «Spirit» of the Japanese Language / R.A. Miller // The Journal of Japanese Studies. — 1977. — C. 251-298.

139. Najita T. Visions of Virtue in Tokugawa Japan / T. Najita. — Chicago: The University of Chicago Press, 1987.

140. Piggot J. The Emergence of Japanese Kingship / J. Piggot. — Stanford: Stanford University Press, 1997.

141. Pogock J.G.A. Politics, Language, and Time: Essays on Political Thought and History / J.G.A. Pogock. — New York: Atheneum, 1971.

142. Prusinski L. Wabi-Sabi, Mono no Aware, and Ma: Tracing Traditional Japanese Aesthetics Through Japanese History / L. Prusinski // Studies on Asia. - 2012. - C. 25-49.

143. Tezuka T. An Hour with Heidegger / T. Tezuka // Heidegger's Hidden Sources: East Asian Influences on His Work. — London: Routlege, 1989.

144. Yoshida K. Revisioning Religion in Ancient Japan / K. Yoshida // Japanese Journal of Religious Studies. - 2003. - T. 30. - № 1-2. - C. 1-26.

145. Yoshida N.A. Nominalized Predicates as Directives in Japanese Discourse / N.A. Yoshida // Japanese Korean Linguistics. — 2004. — T. 13. — C. 353-364.

на японском языке

146. Ватанабэ Масамити Г^ЙШ^] . Ваго кигэн дзитэн Г ^Pfp^Mi? ÄJ (Словарь этимологии японского языка) / Г^ЙШ^] Ватанабэ Масамити. — Токио Г^^] : Дэдзайн-эггу-ся ГТ^АУ^У^Й] , 2015.

147. Ватанабэ Масамити Г^ЙШ^] . Гогэн дэ манабу нихонго: онсё:тё: кара-но апуро:ти Г fff^b^T^P-fj (Изучение японского языка через этимологию: звукосимволический подход) / Г^ЙШ^] Ватанабэ Масамити. — Токио Г^^] : Дэдзайн-эггу-ся ГrfAy^y^tt] , 2015.

148. Вацудзи Тэцуро Г^р^^ЭД] . Дзоку нихон сэйсинси кэнкю:

(Исследование японской интеллектуальной традиции) / Г^р^^^] Вацудзи Тэцуро // Вацудзи тэцуро дзэнсю: Г^р^^^^ (Полное собрание сочинений Вацудзи Тэцуро). — Токио Г^^] : Иванами сётэн

, 1961.

149. Дзицуё: котовадза сё:дзитэн (Краткий практический словарь японских поговорок). — Токио ГЖЖ ] : Нагаока сётэн , 1995.

150. Канадзи Исаму

] . Сё:току тайси-но кокоро (Сердце царевича Сётоку) / Г ] Канадзи Исаму. —

Токио Г^М] : Дайдзо: сюппан Г^ЩЩ^] , 1986. - 249 с.

151. Кодзики дзэнбун Г**" вй^^] (Полный текст «Записей о деяниях древности») [Электронный ресурс]. — URL: http://www.seisaku.bz/kojiki_index.html (дата обращения: 06.02.2016).

152. Кокун кодзики Г * Р

вй^^] (Старое прочтение «Записей о деяниях древности») [Электронный ресурс]. — URL:

http://www.wul.waseda.ac.jp/kotenseki/html/bunko17/bunko17_w0200/index .html (дата обращения: 06.02.2016).

153. Манъё:сю:. Дзэн якутю: гэмбун цуки

(Манъёсю. Оригинал и комментарии). — Токио ГЖЖ J : Коданся |±J , 1978.

154. Нихон сёки. Иванами котэн бунгаку тайкэй хон Гр^^^й"

т * ^ * м

^ J (Анналы Японии. Главные классические тексты издательства Иванами). — Токио T^^J : Иванами r^&J , 1990.

155. Нихон сёки дзэнбун Tp^^^^^J (Полный текст «Анналов Японии») [Электронный ресурс]. — URL: http://www.seisaku.bz/shoki_index.html (дата обращения: 06.02.2016).

156. Нихон сисо:си дзитэн Tp^g^^^ÄJ / ред. i^lÄ Коясу Нобукуни. — Токио r^^J : Перикан-ся T^y^^^J , 2001.

157. Огю Сорай

. Бэммэй r^^J (Толкование имен) / Г^ tlf^J Огю Сорай. - Эдо, 1740.

158. Омори Сёдзо

. Котодама рон. Котоба то «моно-кото» ^¿^¿^fm—[Эссе о душе языка: вещи и слова] / Омори Сёдзо / / Омори Сёдзо тёсакусю: Г*^^

J [Собрание сочинений Омори Сёдзо]. — Токио T^^J : Иванами сётэн

, 1998.

159. Уэда Сидзутэру . Котоба то симписюги

i^J (Язык и мистицизм) / r^gp^J Уэда Сидзутэру // Уэда Сидзутэру сю: J (Антология Уэды Сидзутэру). — Токио Г^

MJ : Иванами сётэн T^^^^J , 2001. — С. 288-300.

160. Хиромацу Ватару T^^^J . Кототэки сэкайкан э но дзэнсё: ^^^^iM^^i^^J (Онтологическая структура всеобщей

субъективности мира) / T^^^J Хиромацу Ватару. — Токио T^^J : Коданся гакудзюцу бунко, 1991.

161. Хиромацу Ватару T^^^J . Сэкай но кё:до: сюкантэки сондзай ко:дзо ^^M^J (Осознавая мир через кото) / T^^^J Хиромацу Ватару. — Токио T^^J : Тикума Сёбо, 2007.

на китайском языке

162. Ханьцзы туцзе цзыдань ). — Shanghai: Dongfang, 2008.

163. Шовэнь цзецзы чжу (i^^Ä?^^). — Nanjing: Fenghuang, 2007.