Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Кинцель, Алена Васильевна

• Кинцель, Алена Васильевна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кинцель, Алена Васильевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЯЗЫКОВАЯ И ЭМОЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА ТЕКСТА КАК ОБЪЕКТА ЛИНГВИСТИКИ И ПСИХОЛИНГВИСТИКИ: ТЕНДЕНЦИИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

1.1. Проблема определения сущностных характеристик текста.

1.2. Лингвистическая категория связности текста, сущность, сновные теденции ее исследования.

1.3. Перспективы исследования смысловой целостности текста в психолингвистическом аспекте.

1.4. Эмоциональность текста как основа единства его связности и цельности.42.

1.5. Выводы.4В

ГЛАВА 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ

ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЕКСТОВ РАЗЛИЧНЫХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЕЙ.

2.1. Проблема соотношения категорий эмоциональности, оценочности и экспрессивности языка/речи.

2.2. Проблема экспериментального > исследования эмоциональной характеристики текста.

2.2.1. Цель и задачи эксперимента.

2.2.2. Проблема выбора экспериментальной методики.

2.2.3. Отбор материала для исследования.

2.2.4. Характеристика испытуемых.

2.3. Результаты экспериментов по определению эмоциональной характеристики текстов научного стиля.

2.4. Результаты экспериментов по определению эмоциональной характеристики текстов официально-делового стиля.

2.5. Результаты экспериментов по определению эмоциональной характеристики текстов газетно-публицистического стиля.

2.6. Выводы.

ГЛАВА 3. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

ЭМОЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВЫХ И ЯЗЫКОВЫХ МЕХАНИЗМОВ В ПРОЦЕССЕ ПОРОЖДЕНИЯ И ВОСПРИЯТИЯ ТЕКСТА.

3.1. Теория порождения речи как основа для выявления сущности взаимоотношения связности и цельности текста.

3.2. Экспериментальное определение зависимости между языковой связностью и эмоционально-смысловой цельностью текста.

3.2.1. Цель и задачи эксперимента.

3.2.2. Методика, материал исследования.

3.2.3. Характеристика испытуемых.

3.2.4. Описание результатов эксперимента.

3.2.5. Выводы.

3.3. Экспериментальное установление характера эмоционально-смысловой доминанты текста.

3.3.1. Цель, задачи, материал исследования.

3.3.2. Выбор методики.

3.3.3. Характеристика испытуемых.126.

3.3.4. Описание результатов эксперимента.

3.3.5. Выводы.

3.4. Формирование эмоционально-смысловой доминанты в различных условиях порождения текста.144.

3.4.1. Цель и задачи экспериментов.144.

3.4.2. Методика, материал экспериментального исследования.

3.4.3. Характеристика испытуемых.

3.4.4. Результаты эксперимента по продуцированию цельного текста из заданного набора слов.

3.4.5.Результаты эксперимента по продуцированию цельного текста из заданного набора слов на заданную тему.

3.4.6. Результаты эксперимента по продуцированию цельного текста из заданного набора слов с использованием их в заданной последовательности.

3.4.7. Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора»

Современный этап развития лингвистики характеризуется все более возрастающим интересом к таким процессам и явлениям, которые, не являясь собственно языковыми, позволяют интерпретировать и объяснять многие языковые факты. Новый поворот в развитии лингвистики связывают с обращением к "человеческому фактору" [80;21], с введением "в ее парадигму языковой личности как равноправного объекта изучения, как такой концептуальной позиции, которая позволяет интегрировать разрозненные и относительно самостоятельные свойства языка" [80;21]. С другой стороны, антропологический характер современной лингвистики предполагает "исследование языковых процессов . в неразрывной связи с потребностями коммуникативной деятельности и . учет именно человеческого фактора, когда субъект речи и ее реципиент включаются в описание языковых механизмов"[196;36]. Реализация антропологического принципа потребовала выхода за рамки собственно лингвистического предмета исследования (системы и структуры языка) в пограничные с ней области и привела к необходимости исследовать, во-первых, различные параметры коммуникативной ситуации в целом (коммуникативно-прагматическое направление), во-вторых, когнитивные структуры и процессы в их взаимодействии с языком (когнитивная лингвистика), и в-третьих, рассматривать язык в деятельностном аспекте, то есть изучать процессы речевой деятельности индивида (отечественная теория речевой деятельности, или психолингвистика). В связи с этим говорят о формировании "комплексного и интердисциплинарного характера лингвистических исследований" и об "авто-номизации психолингвистической отрасли" [ 80,25].

С указанными направлениями лингвистических исследований связаны изменения в интерпретации ставших уже традиционными категорий экспрессивности и эмотивности (или эмоциональности) речи. Категорию экспрессивности в научный лингвистический обиход одним из первых ввел Ш.Балли, им же было проведено различие между понятиями "эмотивность" и "эмоциональность" [11]. Сам факт обращения к рассмотрению эмотивности и экспрессивности как языковых категорий свидетельствует о возникновении уже в начале XX в. интереса к субъективному фактору языка, который, однако, в рамках господствовавшего системно-структурного подхода проявился лишь в стремлении исследователей выделить ограниченный круг языковых средств и способов его репрезентации. Сама экспрессивность (и уже - эмотивность) речи обычно понимается как "ее ненейтральность, остранение, деавтоматизация, придающая речи необычность, а тем самым и выразительность"[197;7], которая обычно реализуется 1.за счет необычного стилистического использования языковых средств; 2. посредством интенсификации качественного или количественного аспекта обозначаемого; 3. в результате ассоциативно-образного представления, возбуждаемого данным выражением и служащего стимулом для положительной или отрицательной эмоциональной реакции реципиента[197;7] и др. При таком подходе эмотивность рассматривается в качестве одного из свойств речи, которое, наряду с оценочностью, образностью, интенсивностью, стилистической маркированностью, структурно-композиционными особенностями текста и др. обеспечивает ее экспрессивность [110,115,197], хотя и подчеркивается, что чаще всего "экспрессивность текста создается за счет эмотивности" [115;184]. Столь узкое понимание эмотивности (в рамках более широкой категории экспрессивности) связано с ее определением как лингвистической характеристики текста, представленной в виде "совокупности языковых средств, способных произвести эмоциональный эффект, то есть вызвать у реципиента соответствующие эмоции" [115; 185]. Традиционный подход к проблеме эмотивности речи, таким образом, является системоцентристским, поскольку эмо-тивнось речи (текста) связывается с использованием определенных языковых средств, специально предназначенных для выражения некоторых эмоциональных состояний [115].

Новые подходы, отмеченные в современной лингвистике, характеризуются стремлением к расширенному толкованию категории эмотивности. Так, в коммуникативно-прагматическои направлении в связи с тем, что текст понимается как динамическая коммуникативная структура высшего порядка, он рассматривается как "единство содержательно-смыслового (семантического) и прагматического начал, это как бы пучок мотивов, целей, задач, реализуемых с помощью различных языковых средств" [115;182]. Поэтому говорят о совокупности экстралингвистических характеристик текста: содержании текста, намерении автора, характере адресованности текста и др. При таком подходе эмотивность (и экспрессивность) текста рассматривается в качестве важнейшего условия реализации его прагматической функции: ". мотивы автора, значимость для него коммуникативной задачи (острота потребности воздействовать на адресата), представление об адресате, отношение автора к отраженным в тексте объектам и событиям, его отношение к языковым средствам движущие силы формирования экспрессивности текста" [115:188]. Таким образом, в рамках коммуникативно-прагматического направления развивается представление о внеязыковой обусловленности языковых явлений, о множественности экстралингвистических факторов, определяющих характер речевого произведения. При этом отмечается попытка акцентировать роль эмотивно-мотивационных процессов личности, которые определяют не только "выбор действия, но и выбор способов его осуществления, в нашем случае - это выбор языковых средств для решения коммуникативной задачи, в том числе и экспрессивных языковых средств" [115;188].

Однако в такой позиции имеется некоторое противоречие, связанное, по-видимому, с влиянием традиционного системоцентристского подхода к языку. Так, с одной стороны, исследователь говорит об эмотивности как языковой (лингвистической) категории текста, формируемой эмотивными языковыми средствами всех уровней, которые выделяются на основе того, что в них "закреплено обобщенное социально-типичное содержание эмоций, то есть в конечном счете, социально-типичное отношение к объектам . и социально-типичные внешние проявления эмоций в поведении человека" [115; 191-192]. С другой стороны, указывается, что "исчислить все средства и приемы невозможно, ибо в конкретном тексте могут произойти эмоциональные, образные, эстетические и др. Трансформации любых нейтральных средств языка (Выделено мной. - А.К.), которые в зависимости от намерения автора могут стать экспрессивными" [115; 196]. Таким образом, говоря о существовании социально и системно закрепленных средств языковой выразительности, В.А.Маслова в русле предпринятого коммуникативно-прагматического подхода акцентирует роль внеязыковых факторов речи, в частности, эмотивно-мотивационных процессов, которые и обусловливают экспрессивный (эмотивный) характер используемых языковых средств. Указанное противоречие, на наш взгляд, связано со спецификой самого подхода, поскольку коммуникативно-прагматическое направление достаточно жестко разводит собственно лингвистические и экстралингвистические факторы текстообразования, и хотя в рамках подхода заявляется о влиянии на текст различных внеязыковых факторов, конкретные механизмы такого влияния не обнаруживаются, а потому во многом сохраняется традиционное системно-структурное исследование языка.

В рамках лингвокогнитивистского подхода В.Н.Телия в соответствии с требованием "гуманизации" языковых значений, говорит о необходимости "учитывать ментальные и психические состояния" [196; 57] при анализе языковых явлений, отображать "в значении те интенции, которые побуждают говорящего выбирать то или иное средство для выражения мысли, подлежащей сообщению" [196;56]. Исследователь выстраивает лингвокогнитивную модель экспрессивности языковых явлений, состоящую из "набора интенций субъекта речи, отражающих знание субъекта об обозначаемом, его грамматическом коде и социальной сфере возможного употребления данного языкового выражения, мнение субъекта о ценности обозначаемого, образно-ассоциативное представление о возможном подобии обозначаемого с другим объектом., переживание субъектом речи всего положения дел, выражающееся в "одобрительном"/"неодобрительном" к нему эмоциональном отношении" [196;66]. При этом указывается, что "эмотивная интенция - вершина экспрессивной окраски слова или текста" [196; 62]. В данной концепции следует выделить следующие важные для нас положения: 1) автор выстраивает "смысловую модель любого языкового выражения (включая и текст)" [196;58], обозначая ее как лингвокогнитивный подход к явлению экспрессивности. Следовательно, категория экспрессивности - это категория смысловая, понимаемая как способ установления отношений между различными интенциями субъекта [196;63]. Понимание экспрессивности как смысловой характеристики текста имплицитно содержится и в концепциях других авторов [110,115], традиционно анализирующих не ее внутреннюю структуру (смысловую, а следовательно, не языковую, а психологическую), а языковые средства ее репрезентации, при этом выделяя ограниченный круг таких средств; 2) исследователь указывает на особую роль эмотивной интенции в структурации целостной смысловой модели, а также на определяющее значение "мотивационного модуля", приводящего в движение всю систему. Однако вызывает возражение место "эмотивной интенции" в общей модели, где эмоциональное переживание возникает после того, как обозначаемый объект будет "оценен (положительно или отрицательно) и "оживлен" тем или иным образно-ассоциативным способом"[196;61]. И хотя исследователь подчеркивает тесную связь эмотивных и мотивационных процессов: "мотивационный модуль - это мощный импульс для создания эмоционального возбуждения и, соответственно, -для выражения . чувства-отношения к обозначаемому" [19б;60], - во внутреннем устройстве модели они разведены, и эмотивная интенция возникает лишь на определенном этапе реализации модели. При таком подходе становится непонятной функциональная необходимость формирования эмотивной интенции в общем процессе смыслообразования, необходимость эмоционального отношения к уже оцененному и образно представленному объекту.

Подобная механистичность когнитивистских построений связана, на наш взгляд, с попыткой моделировать разрозненные ментальные, психические процессы и явления в их связи с языком вне реальных процессов производства и восприятия речи, то есть вне учета действительных психических закономерностей этих процессов.

Ю.Н.Караулов в соответствии с выдвинутым им принципом необходимости введения "в рассмотрение лингвистики, в ее парадигму языковой личности как равноправного объекта изучения" [80; 21] строит модель такой личности, выделяя мотивационный, тезаурусный и вербально-семантический уровни в ее структуре. Исследователь отмечает, что намеченные им уровни соответствуют основным этапам процесса смыслового восприятия: побуждающему, формирующему и реализующему. В связи с нашей проблематикой наибольший для нас интерес будет представлять мотивационный уровень моделируемой "языковой личности", который, как отмечает исследователь, "больше подвержен индивидуализации и потому, вероятно, менее ясен по своей структуре" [80;53]. Однако и для этого уровня Ю.Н.Караулов считает возможным говорить о наличии трех типов элементов: единиц, отношений и стереотипов, при этом под единицами понимаются "деятельностно-коммуникативные потребности", под отношениями - "сферы общения, коммуникативные ситуации, коммуникативные роли", под стереотипами - "образы (символы) прецедентных текстов культуры". Отмеченная выше механистичность лингвистических моделей языковой способности человека проявилась здесь еще более отчетливо, поскольку к мотивационным структурам личности были отнесены весьма разнородные явления: психо-физиологические явления (потребности), с одной стороны; факты внешней по отношению к субъекту речи действительности (коммуникативные ситуации), с другой; и языковые явления, обладающие устойчивыми вербальными и невербальными ассоциациями (культурные стереотипы). Таким образом, возможности лингвистики в моделировании психологических механизмов языковой способности человека очень ограничены, и построение такой модели невозможно без исследования реальных процессов речевой деятельности индивида.

Следует остановиться и на тех изменениях, которые намечаются в трактовке категории экспрессивности (эмотивности, эмоциональности) в рамках традиционного структурно-семантического подхода к языку. Так, в концепции Н.А.Лукьяновой, которая детально будет проанализирована позже, несмотря на признание экспрессивности семантической категорией и вычленение сем "эмотивность / или эмоциональность" и "эмотивная оценка" в структуре особо выделяемых "экспрессивных лексических единиц", указывается на роль эмоционального контекста, способного" изменить (Выделено мной. А.К.) эмоциональную окраску экспрессивной словоформы., то есть перевести ее в свою окраску" [110;49]. Таким образом, выделяя в системе языка группу экспрессивных лексических единиц, автор признает определяющую роль контекста, способного менять системное значение экспрессива.

В связи с отмеченной Н.А.Лукьяновой закономерностью о влиянии контекста на эмоциональное значение языковых единиц находится концепция В.И.Шаховского, который утверждает наличие эмотивной валентности у различных языковых единиц [210]. "Под эмотивной валентностью понимается способность данной лингвистической единицы вступать в эмотивные связи с другими единицами на основе явных или скрытых эмосем (Выделено мной - А.К.) и, тем самым, осуществлять свою эмотивную функцию" [210;97]. Интересным представляется предложенное автором понятие "скрытой эмосемы", которое позволяет, оставаясь на позициях структурно-семантического подхода к языку, объяснять, "с одной стороны, "неожиданные", оригинальные, даже "невероятные" сочетания, типа русского тоска земная, желтенькая жизнь . Ас другой стороны, .объясняет тот факт, что некоторые сочетания, возможные на логико-семантическом уровне, оказываются невозможными на коннотативном из-за нестыкующихся друг с другом эмосем" [210;98]. Именно существованием потенциальной эмотивной валентности объясняет В.И.Шаховский явление, когда нейтральное слово в некоторых контекстах приобретает эмоциональное значение. В связи с этим исследователь говорит о бесконечной эмотивной валентности, "так как бесчисленны типы эмосем, отражающих бесчисленные виды сиюминутных эмоций и их градаций по степени интенсивности" [210; 102].

При таком подходе контексту отводится роль актуализации явных или экспликации скрытых эмосем, когда "эмотивная валентность языковых единиц оказывается точкой пересечения ряда регулирующих закономерностей, запрещающих (разрешающих) ее актуализацию в той или иной речевой ситуации" [210;99]. И хотя автор указывает, что "потенциальная эмотивная валентность может выступать смыслообразующим фактором, и, соответственно, фактором расширения зоны сочетаемости единиц языка" [210; 103], однако он вынужден признать определяющую роль контекста, наличие некоторых регулирующих процессов, определяющих контекстное эмотивное значение языковых единиц. Более того, такие эмотивные значения не только реализуются, но и формируются в контексте под влиянием эмоционально-мотивационных процессов личности, регулирующих смыслообразование в целом.

Однако поскольку исследователь работает в рамках структурно-семантического подхода, он исходит из изначального существования некоторой семной структуры языковой единицы, которая лишь реализуется в контексте. Вместе с тем, концепция В.И.Шаховского более гибко, чем концепция, например, Н.А.Лукьяновой, учитывает требования этого контекста, что выражается в признании существования потенциальной эмотивной валентности (скрытой эмосемы) и бесконечной эмотивной валентности языковых единиц.

При психолингвистическом подходе, где рассматриваются процессы речевой деятельности индивида, исходным объектом анализа при исследовании категории эмоциональности (эмотивности) становятся не отдельные языковые единицы с их системными свойствами, а механизмы, закономерности их использования в речи. Представляя язык как речевую деятельность, как процесс порождения смыслов и их репрезентации в языковых единицах, психолингвистическая теория получает возможность интерпретировать категорию эмоциональности речи с новых позиций.

При создании психолингвистической концепции эмоциональности речи необходимо учитывать следующие положения психологии и физиологии высшей нервной деятельности:

1. Тезис о единстве аффективных и интеллектуальных процессов личности, отстаиваемый видными отечественными психологами. Так, Л.С.Выготский в свое время утверждал, что "кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления" [47,13]. Об эмоциональности как одной стороне процессов, которые "в действительности являются вместе с тем познавательными процессами, отражающими - пусть специфическим образом - действительность" [168;141] говорил С.Л.Рубинштейн. Отсюда следует, что эмоциональные процессы являются обязательным компонентом любой интеллектуальной деятельности индивида, а, следовательно, и речевой деятельности (как разновидности психической деятельности человека), более того, в некотором роде ее обусловливают, мотивируя акты психической деятельности.

2. Об обязательном участии эмоций в различных процессах психической деятельности индивида свидетельствуют данные нейропсихологии и физиологии высшей нервной деятельности, согласно которым нервным субстратом эмоций является "гипоталамо-лимбическая система. Она занимает промежуточное положение между подкоркой (центром вегетативных процессов) и корой (центром высших психических функций)" [159;16-17]. Таким образом, "формируясь в промежуточном мозге, эмоции имеют не только "нисходящие" (от центра к периферии), но и "восходящие" (от подкорки к коре) выходы" [159;21]. В результате любой эмоциональный процесс осуществляется совместной работой корковых и подкорковых отделов мозга, работа которых координируется эмоцией, поэтому наличие некоторых когнитивных структур в целостной эмоциональной реакции -обязательно. Видимо, на этом основано представление когнитивистов о том, что "в основе аффекта и познания лежат одни и те же механизмы, а переменные, которые принято рассматривать как различающие эти области на самом деле связаны с обоими, точнее - со способом переработки информации" [124; 107]. Сходные по структуре, но различающиеся по характеру способы переработки информации (эмоциональные и интеллектуальные) являются этапами онтогенетического развития человека, когда на основе опыта и обучения у человека значительно возрастает роль собственно когнитивных процессов: "человек появляется на свет, обладая схемами, чувствительными к выражениям эмоций и интенций, они-то и могут быть основой последующего формирования схем восприятия речи" [17; 15].

3. В собственно интеллектуальных процессах (то есть различных видах познавательной деятельности индивида), совпадающих по своим основаниям с процессами эмоциональными, роль эмоции в терминологии физиологии высшей нервной деятельности заключается в активации коры. Наряду с эмоциональным компонентом активирующее влияние на работу коры головного мозга оказывает "информационный компонент, в котором участвует система ориентировочного рефлекса" [170;24]. Таким образом, в целостном акте психическй деятельности индивида становится обязательным участие эмоционального и информационного компонентов, различающихся по своему характеру, поскольку "эмоциональные центры и механизмы внимания обладают разной способностью активировать кору (Выделено мной - А.К.)" [170;26].

Совместное активирующее влияние эмоционального и информационного компонентов приводит к формированию в коре головного мозга "доминанты". Представление о доминанте было введено А.А.Ухтомским в 1923г., предложившим понимать ее как "главенствующий очаг возбуждения в том смысле, что разнообразные раздражители, падающие . на центральную нервную систему, идут на подкрепление главенствующего фокуса" [200;44].

4. Данные многочисленных психологических экспериментов по выявлению роли эмоционального компонента в различных психических процессах свидетельствуют о том, что участие в них эмоции является обязательным; эмоция при этом выполняет регулирующую функцию, поскольку определяет характер протекания этих процессов. Так, во-первых, рассматривается влияние эмоционального состояния человека на протекание различных мнестических процессов. Было установлено, что "лишь определенный, умеренный уровень эмоционального напряжения, сопутствующего вводу информации, оказывается благоприятным для запечатлевания" [59,78]. Во-вторых, было установлено, что эмоциональные процессы личности во многом определяют результаты ассоциирования, а именно: "при наличии эмоционального переживания возникают нетипичные, субъективные ассоциации, то есть изменяется семантика ассоциативного процесса" [204; 18]. Следовательно, эмоциональные процессы личности обусловливают и процессы смыслообразования, одним из проявлений которого и выступают ассоциативные процессы. Психосемантические исследования, в свою очередь, показали, что "изменение эмоционального состояния субъекта ведет к актуализации новых семантических структур или семантических гештальтов (Выделено мной - А.К.)" [204;14]. В-третьих, указывается, что "эмоции служат как бы катализатором интеллектуального процесса" [157;75]. Более того, "данные эксперимента подтверждают положение о связи степени выраженности творческого процесса с его эмоциональностью" [30;58]. В связи с этим психологи говорят о ряде динамических отличий познавательных процессов, сопровождающихся явным эмоциональным переживанием, от эмоционально слабо переживаемых. К ним относятся темп, скорость, продуктивность познавательных процессов" [38]. Так, экспериментально доказывается невозможность правильного решения субъективно сложных задач без эмоциональной активации" [41;50]. В результате автор приходит к выводу о том, что ".используя прием эмоционального закрепления определенных элементов проблемной ситуации, можно управлять интеллектуальными процессами" [41; 55].

5. Психологическую теорию деятельности, разработанную А.Н.Леонтьевым, ставшую основой отечественной психолингвистики, которая рассматривает эмоционально-мотивационные процессы личности в качестве исходного этапа любой психической деятельности индивида (в том числе и речевой деятельности) [101]. В связи с этим в структуре речевой деятельности выделяют три основных этапа: мо-тиваиионный. целевой и исполнительный Г991. Репрезентируя различные

- А Л. ^ X мотивационные процессы на уровне психического отражения [156], эмоция регулирует процессы смыслообразования личности [99] и процессы их репрезентации в языке.

На этом основано представление об эмоциональной доминанте художественного текста, развиваемое в психолингвистической концепции смысла художественного текста В.А.Пищальниковой [142,143,145,146]. Исходя из положения о том, что эмоции "до известного момента являются единственным смыслообразующим центром художественного произведения" [142:18], исследователь приходит к выводу о том, что "смыслы, порожденные на эмоциональной основе, будут содержать тот или иной эмоциональный компонент. А если учесть, что смыслы в художественном тексте намеренно структурируются для выражения доминантного личностного смысла, то вполне логично предположить наличие в художественном тексте доминантного эмоционального смысла, входящего в него" [142;191. При этом указывается, что в тексте репрезентируется "вся разветвленная система ведущих и производных эмоций" [142; 15]. Под производными эмоциями здесь понимаются модификации эмоции доминантной, их функциональное назначение - ситуативное развитие ведущей мотивации. Пои этом "развитие производных эмопий может идти х • V л А г • ■ < • ■ по нескольким путям. С одной стороны, они могут полностью поддерживать доминантную эмоцию, представляя ее варианты и тем самым более акцентируя суть такой эстетической эмоции. С другой стороны, в художественном тексте могут фиксироваться производные эмоции, отличные от доминантной и даже противоположные ей; содержание художественного текста могут структурировать амбивалентные эмоции" [142; 16]. Относительно языковых средств репрезентации системы эмоций в художественном тексте исследователь замечает, что она может быть представлена "большим количеством лексем, ассоциативно связанных ядерными и периферийными семами и представляющих различные, но "родственные" смыслы. Это способствует как выражению интенсивности определенных эмоций, так и направленности на представление доминантной эмоции" [142;20]. При этом подчеркивается, что "в художественном тексте авторские эмоциональные смыслы далеко не всегда представляются так называемой эмоциональной лексикой. Гораздо важнее другое: как правило, репрезентация эмоции осуществляется взаимодействием единиц разных поэтических уровней ." [142;21]. Вместе с тем, В.А.Пищальникова акцентирует, что авторские эмоции, репрезентированные в художественном тексте, важны не сами по себе, а в связи с тем, что они закрепляют доминантные смыслы, на основе которых и происходит понимание текста.

В концепции В.А.Пищальниковой относительно проблемы эмоциональности речи наибольшую для нас важность представляют следующие два положения: во-первых, представление об эмоции как обязательном компоненте смысловой структуры текста, поскольку эмоция регулирует процессы смыслоообразования и репрезентации личностных смыслов в языке; во-вторых, представление о множественности средств языковой репрезентации эмоции, несводимых к так называемой эмоциональной лексике. Эмоция фиксируется теми же языковыми средствами, которые представляют смысловую структуру текста. И хотя выдвинутые исследователем положения рассматриваются применительно к художественному тексту, есть основания для их перенесения на структуру любого текста, поскольку выявленные закономерности речевой деятельности человека универсальны и не ограничиваются рамками эстетической речевой деятельности.

Интерпретация эмоциональности речи как некоторого эмоционального фона, представляющего мотивационные процессы личности, регулирующие достижение намеченной цели, отмечается в концепции В.Н.Гридина, который указывает, что "мотивационная сфера человека определяет эмоциональную окраску фона, на котором разворачиваются составляющие деятельность действия и операции" [58;114]. Автор также различает ведущие, соответствующие мотиву деятельности, и производные, отражающие результативность процесса деятельности, эмоции (хотя и не использует самих терминов ведущих и производных эмоций; термины были предложены В.АПшцальниковой и используются нами как наиболее удачные), поскольку обращает внимание на то, что существование эмоционального фона деятельности "не означает ., что эмоции, сопутствующие действиям, одинаковы по своему качеству и количеству на всем протяжении их осуществления" [58;114]. В связи с предложенным пониманием эмоциональности речи как эмоционального фона, выступающего результатом фиксации мотивационно-потребностной сферы личности, регулирующей процессы речевой деятельности индивида, В.Н.Гридин обращает внимание на то, что "теоретически каждое слово (и шире - каждая значащая единица языка) может стать носителем эмоционального заряда" [58; 115]. В связи с этим, отмечает автор, при психолингвистическом подходе "основное внимание сосредоточено не столько на объективном содержании языкового знака, сколько на тех операциях, которым он подвергается в процессе порождения речи в зависимости от эмоционального состояния говорящего" [58;115]. Таким образом, именно эмоционально-мотивационные процессы личности определяют конкретный характер содержания языковых единиц текста.

В связи с утверждающимся в отечественной психолингвистике положением о том, что теоретически каждое слово может стать репрезентантом некоторого эмоционального состояния, находятся психолингвистические исследования "эмоциональной нагрузки слова" (термин Е.Ю.Мягковой). Так, А.М.Шахнарович, исходя из речевой (текстовой) природы эмотивности, отмечает, что " с уверенностью и достаточно достоверно можно указать лишь самый общий "эмотивный диапазон" слова, а уже дальше в пределах этого диапазона можно прогнозировать эмоциональные ситуации, которые в реальной речи отображаются по целому ряду аспектов в зависимости от конкретных условий общения" [208;113].

Более детально характер и специфика эмоциональной нагрузки различных единиц лексического уровня языка были исследованы Е.Ю.Мягковой. Исследователь исходит из понимания эмоциональной нагрузки слова как сложного психолингвистического феномена, принадлежности индивидуального сознания, который всегда связан с определенными видами коммуникативных ситуаций" [125;6-7]. Проведенное автором экспериментальное исследование эмоциональной нагрузки различных групп лексических единиц русского языка позволило утверждать, что эмоциональная нагрузка отмечается у всех слов языка, а также дало основания для выделения совокупности признаковых характеристик эмоционального континуума слов. Следует указать на перспективность использования метода семантического дифференциала для выявления структуры и характера эмоциональности различных языковых единиц.

Подводя итог краткого обзора некоторых лингвистических, коммуникативно-прагматических, лингвокогнитивистских и психолингвистических работ, посвященных категории эмоциональности (эмотивности) языка/речи, следует отметить, что исследование данной категории является актуальным в современной науке. Актуальность исследования проблемы эмоциональности речи обусловлена все более возрастающим интересом к изучению роли субъективного фактора в языке в современной лингвистике, а также расширением исследований эмоционально-мотивационной сферы сознания и ее влияния на процессы речевой деятельности человека. Обращение к рассмотрению категории «эмоциональность текста», имеющей достаточную лингвистическую и некоторую психолингвистическую традицию, осуществляется с позиций комплексного психолингвистического подхода, при котором под эмоциональностью текста понимается репрезентация в нем ведущего мотива речевой деятельности, единственным представителем которого на уровне психического отражения являются эмоции.

Объектом нашего исследования выступает эмоциональная характеристика речевого произведения (текста). Новизна исследования состоит в установлении наличия эмоциональной характеристики в текстах любого функционального стиля, в том числе и в текстах научной и официально-деловой речи, традиционно признаваемых эмоционально нейтральными. Такой подход к проблеме эмоциональности текста позволил на новых основаниях определить соотношение других сущностных характеристик текста: его связности и цельности. На основе метода семантического дифференциала впервые было предпринято экспериментальное исследование эмоциональной характеристики текстов различных функциональных стилей, позволившее выявить модальность, интенсивность и структуру эмоциональности различных текстов. Для определения роли эмоционально-смысловой доминанты в процессе текстообразования были использованы модифицированные методики лингвистического анализа текста. Для обозначения названной категории текста мы используем термины "эмоциональная характеристика текста" и "эмоциональность речи" вместо традиционно используемых в лингвистических и некоторых психолингвистических работах терминов "эмотивная характеристика текста" и "эмотивность речи", поскольку рассматриваем эмоциональность как категорию психолингвистического порядка, являющуюся принадлежностью сферы индивидуального сознания порождающего или воспринимающего текст индивида, тогда как эмотивность традиционно рассматривается в лингвистике как языковая (лингвистическая) категория, обладающая системой собственных средств и способов реализации, как правило, это так называемая эмоциональная лексика. В психолингвистических работах, развивающих иной подход к проблеме эмоциональности речи, используется та же терминология; поэтому для того, чтобы избежать путаницы в понимании указанных категорий, мы используем термин "эмоциональность речи".

Предметом нашего исследования являются процессы восприятия, порождения и трансформации различных текстов. В соответствии с пониманием эмоциональности речевого произведения как реализации эмоционально-мотивационных речевой деятельности индивида эмоциональная характеристика может быть выявлена в различных текстах, а не только в тех, которые традиционно признают эмоциональными, то есть и в текстах научной и официально-деловой речи, которые традиционно принято считать нейтральными. Концептуальный и экспериментальный анализ текстов различных функциональных стилей направлен на выявление характера эмоциональности таких текстов. Экспериментальное исследование процессов восприятия, порождения и трансформации различных текстов служит выявлению роли эмоциональности в этих процессах.

Цель исследования состоит в том, чтобы определить содержание понятия "эмоциональная характеристика текста". В соответствии с указанной целью были поставлены и частично решены следующие задачи:

1. Проанализировать содержание таких характеристик текста, как его связность и цельность, выделяемых вместе с эмоциональностью текста в ряду его сущностных характеристик.

2. Определить место эмоциональной характеристики текста в ряду с его связностью и цельностью, а также значение эмоциональности речевого произведения для конституирования его связности и цельности.

3. Определить соотношение характеристик эмоциональный, оценочный и экспрессивный.

4. Экспериментально подтвердить наличие эмоциональной характеристики у текстов различных функциональных стилей (с использованием методики семантического дифференциала).

5. Выявить характер соотношения между эмоциональным и информационным компонентами смысловой структуры текста.

6. Экспериментально определить характер языковых репрезентантов эмоциональной характеристики текста.

7. Экспериментально установить роль эмоциональной доминанты текста в процессе адекватного восприятия фиксированных в нем личностных смыслов.

8. Экспериментально определить характер соотношения между языковыми репрезентантами эмоциональных и смысловых структур текста.

9. Экспериментально установить зависимость характера процесса порождения текста от степени сформированности его эмоциональной доминанты.

10. Экспериментально определить основные направления формирования эмоционально-смысловой доминанты текста в различных условиях его порождения.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов теоретического и экспериментального исследования эмоциональной характеристики текста при создании методик оптимизации восприятия речевого сообщения, при создании методик, обучающих продуцированию различных текстов, а также в качестве материала при разработке спецкурсов по проблемам психолингвистики.

В процессе анализа эмоциональной характеристики текста использовались следующие методы и приемы:

1. прием компонентного анализа некоторых лексических единиц текста с использованием данных толковых словарей русского языка;

2. метод концептуального анализа текста, направленный на выявление смысловой структуры текста и выделение доминантного личностного смысла;

3. элементы статистического анализа для обработки результатов экспериментов; а также различные методики психолингвистического эксперимента:

4. семантический дифференциал, служащий для определения признаковой структуры эмоциональной характеристики различных текстов;

5. выделение ключевых слов текста, используемое для построения смысловой структуры текста и анализа степени адекватности восприятия текста реципиентами;

6. восстановление испытуемыми трансформированного текста;

7. построение цельного и связного текста из набора предложенных слов с учетом различных условий (заданной темы, заданного порядка слов);

Выдвинутая цель исследования и поставленные задачи обусловили структуру работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. В первой главе анализируется содержание таких сущностных характеристик текста, как его связность и цельность, акцентируется лингвистический характер связности и психолингвистический характер цельности текста. На основе анализа некоторых лингвистических, психологических и психолингвистических исследований эмотивности / эмоциональности речи под эмоциональной характеристикой текста предлагается понимать репрезентацию в нем эмоционально-мотивационных процессов речевой деятельности индивида, регулирующих процессы смыслообразования и их представление в языке. Указывается, что эмоциональность текста детерминирует характер текстовой связности и дельности. Утверждается наличие эмоциональной характеристики в текстах различных функциональных стилей.

Вторая глава посвящена экспериментальному исследованию эмоциональной характеристики текстов, традиционно признаваемых нейтральными. Определив соотношение характеристик эмоциональный, оценочный и экспрессивный, с использованием метода семантического дифференциала, впервые предложенного Ч.Осгудом, было предпринято исследование структуры эмоциональности различных текстов с опорой на три факторных признака, выделенных Ч.Осгудом. Эксперименты показали наличие эмоциональной характеристики во всех исследуемых текстах, а также существование обратной зависимости между эмоциональными и информационными компонентами смысловой структуры текста. Были выявлены языковые репрезентанты эмоциональной доминанты текстов, которые в системе языка традиционно считаются нейтральными.

В третьей главе с опорой на модель порождения речи, утвердившуюся в отечественной психолингвистике, было предпринято экспериментальное исследование роли эмоциональной доминанты, фиксированной в тексте, в процессе адекватного понимания авторских личностных смыслов, в процессе структурирования личностных смыслов продуцирующими текст, а также роль эмоциональной доминанты в переструктурировании трансформированного текста. Была показана определяющая роль эмоционально-мотивационных явлений в этих процессах, а также подтверждено положение о существовании единой эмоционально-смысловой структуры текста. В Заключении кратко подведены основные итоги теоретического и экспериментального исследования эмоциональной характеристики текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эмоциональная характеристика текста - категория психолингвистического порядка, выявляющаяся при взаимодействии текста как коммуниката и реципиента.

2. Эмоциональная характеристика текста выступает представителем эмоционально-мотивационной сферы сознания, регулирующей процессы смыслообразования личности и их репрезентацию в языке.

3. Эмоциональная характеристика текста детерминирует характер смысловой цельности и языковой связности текста.

4. Эмоциональная характеристика может быть выявлена в каждом цельном и связном тексте любого функционального стиля.

5. Эмоциональная характеристика текстов различных функциональных стилей обладает различным характером, что определяется спецификой их смысловой структуры.

6. Эмоциональность текста репрезентируется всей совокупностью лексических средств, представляющих его доминантные личностные смыслы; потенциально любая лексема может стать репрезентантом некоторого эмоционального смысла.

7. В процессах порождения речевого произведения могут быть выявлены некоторые наиболее общие направления формирования эмоционально-смысловой доминанты текста; существуют некоторые закономерности эмоциональной регуляции процессов смыслообразования человека.

8. Повышенная эмоциональность характеризует наиболее творческие виды речевых произведений, обладающих индивидуальной смысловой структурой.

Основные положения исследования были апробированы в виде докладов, выступлений, сообщений на научно-практической конференции "240-летие добровольного вхождения алтайского народа в состав Российского государства и современность" (Горно-Алтайск, ГАГУ, 1996); на Всероссийском научном семинаре «Человек - коммуникация - текст» (Барнаул, АГУ,1998), на аспирантских объединениях. По теме исследования имеется 9 публикаций.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Кинцель, Алена Васильевна

3.3.5. Выводы

Подведем некоторые итоги экспериментального рассмотрения смысловой структуры различных текстов. Эксперименты показали, что, во-первых, воспринимающие в общем адекватно восстанавливают смысловую структуру предложенных текстов; во-вторых, смысловую структуру текста можно фиксировать в виде определенного набора ядерных, ключевых слов, репрезентирующих доминантные личностные смыслы текста; в-третьих, текст образует некоторое эмоционально-смысловое единство, в котором эмоция регулирует структурирование смыслов (и их репрезентацию средствами языка), а потому фиксируется теми же языковыми единицами: в-четвертых, грамматические средства связности текста не оказывают значительного влияния на восприятие смысловой структуры текста.

3.4. ФОРМИРОВАНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВОЙ ДОМИНАНТЫ В РАЗЛИЧНЫХ УСЛОВИЯХ ПОРОЖДЕНИЯ ТЕКСТА

3.4.1. Цель и задачи экспериментов

Цель следующей серии экспериментов - выявить роль эмоциональной регуляции в процессах смыслообразования. Эксперименты были направлены на аргументацию выдвинутого положения о том, что в ходе порождения текста формируется эмоциональная доминанта, обусловливающая смысловую структуру текста. Достижение указанной цели предусматривало выполнение следующих задач:

1. выявить некоторые закономерности процесса формирования эмоционально-смысловой доминанты текста;

2. определить характер эмоционально-смысловых доминант текстов, продуцированных в условиях различной степени жесткости;

3. установить соотношение между характером эмоционально-смысловой доминанты текста и его связностью и цельностью;

4. подтвердить положение о разведенности смысловых и языковых механизмов во внутреннем аппарате психической деятельности человека.

3.4.2. Методика, материал экспериментального исследования

Для достижения поставленных цели и задач было проведено три эксперимента с использованием методики продуцирования цельного и связного текста из заданного набора лексических единиц.

Следует отметить, что эксперименты, использующие аналогичную методику построения текстов из заданных лексических единиц, проводились различными исследователями в соответствии с иными задачами. В работах Н.И.Жинкина, посвященных исследованию внутренней речи, анализируется построение высказывания из набора готовых слов: "Здесь общим с внутренней речью является то, что перед испытуемым стоит задача оперировать с уже готовыми речевыми элементами, а не "порождать" их самостоятельно. Однако есть и момент, общий с планированием речевых действий, а именно - необходимость на определенном этапе решения задачи догадаться о грамматической конструкции фразы" [98;336]. При этом указывается, что первоначально возникает необходимость догадаться о смысле фразы, а затем оформить этот смысл грамматически. В нашем эксперименте задачи резко усложнялист: требовалось построить связный и цельный текст, а потому испытуемым требовалось "догадаться" о структуре целого текста.

В работе ученика Н.И.Жинкина А.И.Новикова методика построения текста из набора готовых лексических единиц используется для подтверждения известного положения Н.И.Жинкина о разделенности интеллекта, знания и словаря. Здесь испытуемые различного профессионального и образовательного уровня продуцировали тексты из набора лексических единиц, выделенных, в свою очередь, из определенного научно-технического текста. Полученные тексты анализировались с точки зрения осмысленности отношений между заданными единицами.

Аналогичные эксперименты проводились И.Н.Гореловым [55] с той разницей, что в них испытуемым предлагалось составить осмысленный текст из некоторого случайного набора слов. Перед этим испытуемые по инструкции классифицировали все слова по семантическим группам, что значительно ориентировало их в процессе составления целого текста. Исследователь приводит наиболее удачный текст, автор которого успешно выделил "несколько семантических полей, где с большей долей вероятности могли оказаться вместе разнородные предметы. .Все эти поля иерархически соподчинены" [55;212].

Используя аналогичную методику, мы предприняли попытку выявить роль эмоциональной регуляции в процессах смыслообразования, устойчиво проявляющуюся в формировании эмоциональной доминанты, подчиняющей себе всю структуру текста. Именно эмоциональные процессы в качестве представителей мотивационной сферы нашего сознания должны определять направление установления смысловых связей между заданными единицами, а также выбор исходной точки системы таких связей, то есть эмоционально-смысловой доминанты текста.

В каждом эксперименте испытуемым были предложены различные наборы из десяти случайных лексических единиц русского языка (существительные в именительном падеже). Число лексем обусловлено психологическими закономерностями восприятия и переработки знаковой информации. Лексемы в каждом наборе относились к различным тематическим группам, что значительно усложнило задачу создания цельного текста. Испытуемым требовалось выполнить следующие задания:

1. Прочитайте слова.

2. Составьте связный и цельный текст, используя приведенные слова.

Однако условия продуцирования текста из заданного набора слов во всех трех экспериментах различались: в первом эксперименте порядок использования слов значения не имел; во втором требовалось составить текст на заданную тему (была предложена тема "Золотая осень"); в третьем эксперименте требовалось использовать слова в заданной последовательности. Таким образом, условия продуцирования текста от первого к третьему эксперименту становились более жесткими.

В процессе обработки экспериментальных данных был проведен анализ эмоционально-смысловой структуры каждого текста, выделены эмоционально-смысловые доминанты, в соответствии с которыми каждому тексту был присвоен заголовок для удобства классификации результатов. В заголовке учитывается характер эмоционально-смысловой доминанты текста.

Общее число анкет по всем экспериментам составило 100 штук.

3.4.3. Характеристика испытуемых

Эксперимент был проведен среди студентов-филологов Алтайского государственного университета в возрасте от 18 до 23 лет и аспирантов-филологов в возрасте от 23 до 29 лет. Главное требование, предъявляемое к испытуемым - наличие устойчивого навыка продуцирования связного и цельного текста.

3.4.4. Результаты эксперимента по продуцированию цельного текста из заданного набора слов

В первом эксперименте испытуемым были предложены следующие 10 слов, порядок использования которых в процессе создания текста не регламентировался: слон, зима, любовь, тетрадь, корзина, кислота, дождь, панцирь, литература, косность.

В результате эксперимента было получено 27 различных текстов. В соответствии с поставленной целью была проанализирована смысловая структура каждого текста с выявлением его смысловой доминанты. Были выделены смысловые доминанты, фиксированные в следующих темах текстов:

1. Сочинение о любви слонов к детенышам.

2. Зима - это время любви.

3. Осенняя грусть одиночества.

4. Опус о слонах, которые лучше людей.

5. Неинтересность школьных сочинений.

6. "У слона любовь, прямо как тетрадь."

7. Испугавшая встреча со слоном.

8. Любовь к слону.

9. Если бы у слонов была литература.

10. Сон во время лекции.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кинцель, Алена Васильевна, 1998 год

1. Писательствующий с тоски слон.

2. Нелюбовь учеников к литературе.

3. Муки творчества непризнанного писателя.

4. Листая тетрадь по литературе.16. Зимние вечера слона Темы.

5. Страсть слона к литературе.

6. Комиксы в тетради по литературе.19. Летнее путешествие.

7. Уроки в школе и думы о несчастной любви.21. Посещение цирка.22. Уроки литературы у слона.

8. Фантазии на уроке литературы.24. Путь слона к новой жизни.

9. Темы сочинений о животных.

10. Поздняя осень пора творчества.27. Любовь это только весной.

11. Можно построить смысловое поле текста, опираясь на указанные языковые репрезентанты выделенных смыслов:холодок под ложечкой ^рой снежинок над головой невозможность дышать, как на морозе1. X первый зимний день\чзима это \1.I/