Экспериментальная оценка сочетанного действия психогенного стресса и металлов (на примере алюминия и кадмия) на репродуктивную систему самцов лабораторных крыс тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.02.04, кандидат биологических наук Макутина, Валерия Андреевна

• Макутина, Валерия Андреевна
• кандидат биологических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат биологических наук Макутина, Валерия Андреевна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ВОЗДЕЙСТВИЕ НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ ФАКТОРОВ НА МУЖСКУЮ РЕПРОДУКТИВНУЮ СИСТЕМУ (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1.1. Современные представления о функционировании мужской репродуктивной системы

1.2. Предполагаемые механизмы действия неблагоприятных факторов окружающей среды на мужскую репродуктивную систему

1.3. Токсическое действие металлов на репродуктивную систему мужчин

1.3.1.Характеристика репродуктивной токсичности алюминия

1.3.2. Характеристика репродуктивной токсичности кадмия

1.4. Мужская репродуктивная функция и психогенный стресс

1.5. Сочетанное действие неблагоприятных факторов на мужскую

репродуктивную функцию

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

2.1. Алгоритм, характеристика групп, объем исследований

2.2.Методы определения концентрации кадмия и алюминия в тканях мишенях

2.3.Методы определения весовых коэффициентов органов и функционального состояния центральной нервной системы у подопытных животных

2.4.Методы оценки морфофункционального состояния семенников

2.5. Статистические методы исследования

ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ СОБСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

3.1. Кумуляция кадмия и алюминия в семенниках, головном мозге и крови самцов крыс при изолированном поступлении металлов и в сочетании с психогенным стрессом

3.2. Функциональное состояние ЦНС и интегральные параметры общей токсичности при изолированном и сочетанном действии металлов и стресса

3.3. Морфофункциональное состояние семенников при изолированном и сочетанном воздействии металлов (кадмия и алюминия) и психогенного стресса

3.3.1. Сравнительная характеристика изменения структуры гонад и клеточных популяций сперматогенного эпителия в семенниках крыс при изолированном и сочетанном воздействии металлов (кадмия и алюминия) и психогенного стресса

3.3.2. Концентрация кортикостерона и свободного тестостерона в сыворотке крови самцов при изолированном и сочетанном воздействии металлов (кадмий, алюминий) и психогенного стресса

3.3.3. Характеристика эпидидимальных сперматозоидов при изолированном и сочетанном со стрессом воздействии металлов (кадмий, алюминий)

3.3.4.Функциональное состояние ГТБ и системы антиоксидантной защиты в семенниках животных при изолированном и сочетанном воздействии металлов (кадмий, алюминий) и психогенного стресса

3.3.5. Сравнительная характеристика эмбриотропных эффектов при изолированном и сочетанном воздействии металлов (кадмий, алюминий) и психогенного стресса

3.3.6. Анализ эффекта сочетанного действия металлов (алюминий, кадмий) и

психогенного стресса на изученные показатели репродуктивной функции

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

ВЫВОДЫ

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экспериментальная оценка сочетанного действия психогенного стресса и металлов (на примере алюминия и кадмия) на репродуктивную систему самцов лабораторных крыс»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследований. Состояние здоровья человека является интегральной функцией воздействия факторов внешней среды [1,2]. С началом промышленной революции количество факторов, которые могут оказать влияние на организм человека, значительно увеличилось. Во внешнюю среду поступают разнообразные промышленные, сельскохозяйственные и бытовые отходы, включая вредные химические и радиоактивные вещества, что закономерно приводит к возрастанию техногенной нагрузки на организм. Изменилось также и социокультурное окружение современного человека: интенсивная урбанизация, информационные перегрузки и несоблюдение биологических ритмов приводят к возникновению хронических стрессовых ситуаций. Резко возросли и усложнились требования к проверке безопасности профессиональных, бытовых и прочих факторов. Химические вещества, прежде всего, проходят испытания на острую токсичность, канцерогенное и тератогенное действие, реже исследуют также их влияние на репродуктивную функцию и генетику. При этом совершенно не учитывается, что даже потенциально опасное вещество при вероятном уровне его воздействия может не оказывать вредного влияния, и наоборот, некоторые кажущиеся безвредными вещества могут оказывать не предсказанные эффекты, например при совместном действии с другими факторами, в том числе нехимической природы.

Результатом воздействия неблагоприятных факторов на репродуктивную систему человека может стать бесплодие, субфертильность, спонтанные прерывания беременности на ранних сроках или появление различных форм патологии у потомства, что является серьезной социально-биологической проблемой [3,4]. Поскольку качество репродуктивного здоровья во многом определяет демографические перспективы страны, охрана репродуктивного здоровья населения России объявлена важнейшей государственной задачей [4]. В настоящее время наиболее изучены повреждающие эффекты неблагоприятной среды на женскую репродуктивную систему, в то время как мужская

фертильность исследовалась недостаточно. При этом демографические показатели России и многих стран мира свидетельствуют об увеличении частоты мужского бесплодия, достигающей в среднем 30-50% в общей структуре причин бесплодного брака [2,3]. Принято считать, что мужское бесплодие и субфертильность - это патологические состояния, которые развиваются вследствие ряда заболеваний и/или суммарных патологических воздействий на репродуктивную систему мужчин. Патогенез, структура, диагностика мужского бесплодия и субфертильности продолжают оставаться предметом многочисленных дискуссий в репродуктивной медицине и токсикологии. Так, по данным мониторинга биоматериала зарубежных криобанков спермы, с середины XX века отмечается стойкая тенденция к снижению качественных и количественных показателей эякулята мужчин, проживающих в технологически развитых странах [5]. Предполагается, что это явление служит отражением возрастающего влияния на организм человека сочетаний вредных факторов различной природы и токсических агентов, встречающихся в окружающей среде, на производстве, в быту, стрессовых ситуаций [6].

Необходимо отметить, что в условиях производства, в том числе при производстве алюминия, многие авторы выделяют широкий спектр неблагоприятных факторов, способных оказывать влияние на здоровье работающих: пылевые аэрозоли сложного химического состава, электромагнитные поля, вибрации, психо-эмоциональное перенапряжение и т.д. [108,109]. В связи с вышеизложенным, изучение эффектов сочетанного действия химических токсических агентов и психогенного стресса является актуальной задачей медицины труда и репродуктивной медицины [7]. В частности, на Всероссийской научно-практической конференции "Современные вопросы оценки и управления профессиональными рисками для здоровья работников в производстве алюминия" отмечено, что токсическое действие алюминия, а также сочетания алюминия с другими стрессорами на здоровье работающих ранее недооценивалось [8]. Вместе с тем, данные по действию алюминия на репродуктивную функцию крайне малочисленны, противоречивы и встречаются

лишь в экспериментальных работах при введении больших доз металла [9,10]. В настоящее время наиболее изучены механизмы гонадотоксичного действия соединений кадмия у экспериментальных животных. Так, кадмий считается специфичным для репродуктивной системы токсикантом, повреждающим структуру гемато-тестикулярного барьера (ГТБ) и процессы сперматогенеза непосредственно, а также опосредовано, через изменение нейроэндокринной регуляции гамето- и стероидогенеза [11]. Общепризнано, что психогенный стресс, в том числе профессиональный, является фактором, влияющим на мужскую репродуктивную функцию [12-15]. Случаи развития симптоматики субфертильности на его фоне неоднократно регистрировались исследователями и обусловлены преимущественно, изменениями нейроэндокринной и гормональной регуляции функции гонад [15]. При этом количество работ по сочетанному воздействию на организм химических веществ и психогенного стресса, крайне ограниченно. Следует отметить, что информационный поиск в доступных нам научных базах данных в области биологии, токсикологии и медицины не выявил экспериментальных сведений литературы об эффектах сочетанного действия стресса и металлов на мужскую репродуктивную функцию. Очевидно, что исследования в этой области необходимы для выявления того, может ли психогенный стресс вызывать изменение зависимости доза-реакция, а также для определения возможных последствий таких воздействий.

Степень разработанности проблемы. К настоящему времени влияние кадмия на репродуктивную функцию хорошо изучено в эксперименте in vivo следует отметить публикации 50-60хх годов J. Parizek, К.Е. Mason, а также более поздние работы J.T. Clark, С. Xu, J.M. Yang, El-Maraghy, L.Said, A.S. Chung, Т. Zhou, G. Xu, X. Zeng, H. Carageorgiou, H. Oliveira, J.W. Laskey, S.M. Alvarez. Воздействие кадмия на культуры половых клеток и клеток Сертоли описано в работах A. Janecki, W.C. Prozialeck, K.W. Hew, C.Y. Chenq, D.D. Mruk. Исследования влияния кадмия на репродуктивное здоровье мужчин крайне немногочисленны: S. Telisman, Е. Salazar-Arredondo, S. Benoff, A. Favino, С. Keck, R.H. Foote.

В работах по изучению воздействия алюминия на репродуктивную функцию получены противоречивые результаты как в экспериментах на лабораторных животных - M.I. Yousef, J.M. Llobet, Н. Bataineh, Т. Tarkka, J.L.Domingo, М. Gomez, М.Т. Colomina, так и в клинических исследованиях репродуктивного здоровья мужчин - О. Howatta, E.B. Dawson, Н.Р. Singh, S. Podzimek, J.C Heussner.

Влияние психогенного стресса на репродуктивную функцию рассмотрено в публикациях Н. Schuermann, Stive, A. Negro-Vilar, P.L. Bigelow, L. Fenster, К. Seikowski, E.K. Sheiner, N. Kondaveeti, M.M. Seibel, J. Graul, P. Kedem, A. Lenzi, N.H. Hjollund, C.Z. Mingoti, G. Saki, S. Retana-Marguez, H. Yazawa, S.A. Almeda, S. Niikura, Т.Е. Orr, A.V. McGrady, M.P. Hardy, H.B. Gao.

Цель работы: выявить в эксперименте закономерности сочетанного действия психогенного стресса и металлов (алюминия и кадмия) на репродуктивную функцию самцов лабораторных крыс.

Достижение поставленной цели предполагало выполнение следующих

задач:

1. Изучить накопление алюминия/ кадмия в семенниках и тканях, участвующих в их нейрогуморальной регуляции (головной мозг, кровь) при изолированном поступлении и в сочетании с психогенным стрессом;

2. Оценить степень выраженности изменений морфофункциональных показателей репродуктивной функции при изолированном воздействии психогенного стресса и металлов (алюминий и кадмий) на организм самцов лабораторных животных;

3. Выявить степень выраженности изменений аналогичных показателей при сочетанном воздействии психогенного стресса и металлов;

4. Изучить эмбриотропное действие при изолированном и сочетанном воздействии психогенного стресса и металлов.

Научная новизна исследования:

В диссертации впервые проведено комплексное экспериментальное исследование сочетанного действия психогенного стресса и металлов (алюминия

и кадмия) на репродуктивную систему самцов лабораторных крыс. Впервые установлено, что при действии психогенного стресса наблюдается однотипный эффект изменения кинетики распределения обоих металлов, различных по токсичности: дополнительное их накопление в семенниках, головном мозге и крови по сравнению с их изолированным поступлением в организм самцов лабораторных животных. Впервые при сочетанном действии металла (алюминия и кадмия) и психогенного стресса выявлены значимые изменения гормонального баланса, индекса напряженности сперматогенеза, количества сперматозоидов с фрагментацией ДНК, увеличение доимплантационной гибели эмбрионов и общей эмбриональной смертности по сравнению с изолированным действием факторов. Впервые выполнена интегральная оценка антиоксидантной и окислительной активности в гомогенатах семенников экспериментальных животных потенциометрическим методом.

Теоретическая и практическая значимость работы:

Полученные экспериментальные данные уточняют теоретические представления о механизме действия психогенного стресса на репродуктивную функцию, свидетельствуют о модифицирующем влиянии стресса на кинетику и накопление алюминия/ кадмия в семенниках, головном мозге и крови. Показано, что психогенный стресс при изолированном воздействии достоверно увеличивает долю аберрантных делений и содержание сперматозоидов с фрагментацией ДНК, а также сперматозоидов на стадии некроза. Алюминий при изолированном действии на организм лабораторных животных приводит к гонадотропному эффекту в семенниках: снижает выработку свободного тестостерона, увеличивает содержание неподвижных и патологичных по морфологии форм сперматозоидов, повышает долю аберрантных делений и сперматозоидов с фрагментацией ДНК, снижает АОА в гомогенате семенника, уменьшает долю сперматид в сперматогенном эпителии. При сочетанном воздействии факторов различной природы психогенного стресса и металла (алюминия, кадмия) выявленные повреждения процессов спермато- и спермиогенеза более выражены, увеличение

доимплантационной гибели эмбрионов и общей эмбриональной смертности в группах сочетанного действия достоверно выше контрольных значений.

Данные, полученные в диссертационной работе, использованы при составлении методических рекомендаций «Разработка гигиенических мероприятий по снижению негативного влияния условий труда на здоровье работников, обслуживающих сверхмощные электролизеры в алюминиевой промышленности» (находятся на утверждении) и при чтении курса гигиены на кафедре «Гигиены и экологии» Уральской медицинской академии.

Совместно с сотрудниками Научно-инновационного центра сенсорных технологий Уральского государственного экономического университета разработан и научно обоснован потенциометрический метод интегральной оценки антиоксидантной и окислительной активности в гомогенате семенников лабораторных крыс, а также в семенной плазме человека. Разработанный метод оценки антиоксидантной и окислительной активности в семенной плазме человека внедрен в качестве диагностического теста для выявления причин нарушения фертильности у пациентов клиник вспомогательных репродуктивных технологий (ФГБУ «Ростовский НИИ акушерства и педиатрии» Минздрава России, отделение охраны репродуктивного здоровья, Ростов-на-До ну; «Центр семейной медицины», Екатеринбург; «Медицинский центр ЭКО и эндоскопической хирургии в гинекологии», Владивосток).

Положения, выносимые на защиту:

1. Изолированное действие кадмия или алюминия вызывает однотипные морфофункциональные изменения репродуктивной функции самцов крыс, различающиеся по степени выраженности: снижение уровня свободного тестостерона в крови, возрастание количества аберрантных делений половых клеток, увеличение патологических по морфологии форм сперматозоидов и сперматозоидов с фрагментацией ДНК, снижение подвижности сперматозоидов, уменьшение доли половых клеток в сперматогенном эпителии, изменение копулятивного поведения.

2. При изолированном воздействии психогенного стресса на фоне повышенного уровня кортикостерона в крови установлено увеличение количества аберрантных делений половых клеток, повышение содержания сперматозоидов с фрагментацией ДНК и сперматозоидов на стадии некроза.

3. Психогенный стресс изменяет кинетику металлов (алюминия и кадмия) в организме животных, вызывая увеличение их накопления в гонадах, в головном мозге и крови. Сочетанное воздействие стресс+алюминий и стресс+кадмий приводит к синергизму по следующим показателям репродуктивной функции: индексу напряженности сперматогенеза и митотически-мейотическому индексу, количеству аберрантных делений, уровню кортикостерона и доле сперматозоидов с фрагментацией ДНК, уровню ранних эмбриональных потерь, в группе «кадмий+стресс» также и по уровню свободного тестостерона. В группе «алюминий+стресс» по концентрации тестостерона отмечается слабое антагонистическое действие.

Апробация работы. Основные положения диссертации доложены и обсуждены на конкурсе молодых ученых Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Современные вопросы организации медицины труда и управления профессиональными рисками», Екатеринбург, 2728 октября 2011 г., Всероссийской научно-практическая конференции с международным участием «Современные вопросы оценки и управления профессиональными рисками в производстве алюминия» Екатеринбург, 24-25 октября 2012 г., «28th annual meeting of the European society of human reproduction and embryology» Стамбул, 1-4 июля 2012, XI Всероссийском конгрессе «Профессия и здоровье» 27-29 ноября 2012г, Москва.

Публикации.

По теме диссертационного исследования опубликовано 16 печатных работ, в том числе 4 работы в периодических изданиях из перечня ведущих рецензируемых научных журналов, утвержденных ВАК Министерства образования и науки России и рекомендованных для публикации основных научных результатов диссертации на соискание искомой ученой степени.

ГЛАВА 1. ВОЗДЕЙСТВИЕ НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ ФАКТОРОВ НА МУЖСКУЮ РЕПРОДУКТИВНУЮ СИСТЕМУ

1.1. Современные представления о функционировании мужской

репродуктивной системы

Сперматогенез - сложный процесс дифференцировки мужской половой гаметы, протекающий в канальцевом отделе семенника и включающий митотическое и мейотическое деление клетки и процесс спермиогенеза [2]. Регулирование сперматогенеза осуществляется при помощи гормональных, эндокринных и паракринных механизмов. В эндокринной регуляции сперматогенеза участвует гонадотнопин-релизинг гормон (ГнРГ), стимулирующий выделение из передней доли гипофиза в кровяное русло фолликул-стимулирующего гормона (ФСГ) и лютеинизирующего гормона (ЛГ) [16-19]. Секреция ГнРГ секретируется дискретными импульсами, что определяет характер гипофизарной секреции ЛГ и ФСГ. Выделение ГнРГ контролируется, в основном, тестостероном по механизму обратной связи [2,18].

ЛГ регулирует выработку тестостерона клетками Лейдига - основными продуцентами андрогенов. Зрелые клетки Лейдига имеют типичное для всех эндокриноцитов строение: их цитоплазма имеет хорошо развитый эндоплазматический ретикулум и многочисленные митохондрии [2,20,21]. Наличие гранул липофусцина и липидных капель в цитоплазме позволяет легко дифференцировать клетки Лейдига на гистологических срезах и цитологических препаратах семенника [20,21]. Элиминация тестостерона из семенников крыс приводила к значительному увеличению апоптоза в половых клетках, и наоборот, ряд повреждений, в том числе при токсическом действии кадмия, удавалось обратить введением экзогенного тестостерона [22,23]. Показано, что при недостатке тестостерона снижается количество круглых сперматид [24,28]. Известно, что нормальный уровень тестостерона необходим для успешного протекания митоза и мейоза в половых клетках [24]. Тестостерон

непосредственно модулирует также и функцию клеток Лейдига и экспрессию в них андрогенных рецепторов [27]. Т.е. в семенниках тестостерон действует как эндокринный и как локальный (паракринный и аутокринный) фактор.

Канальцевый отдел семенника образован половыми клетками, клетками Сертоли и околоканальцевыми клетками. Половые клетки не несут рецепторов к ФСГ и тестостерону, поэтому гормональные сигналы передаются через клетки Сертоли [23,25]. Более того, действуя на околоканальцевые клетки, тестостерон стимулирует продукцию в них факторов, влияющих на секрецию клеток Сертоли [26]. Согласно последним данным это происходит в результате нарушения в клетках Сертоли процессов синтеза адгезирующих рецепторов М-кадгерина [29]. При нокауте р-субъединицы гена ФСГ у мышей обнаружено, что сперматогенез может успешно протекать и при дефиците ФСГ [30]. Однако другие авторы полагают, что ФСГ может играть определенную роль в клеточных делениях, что получило подтверждение при исследованиях на приматах [31,32]. Также, показано, что в регуляции процессов сперматогенеза принимают участие множество факторов и цитокинов, влияющих на процессы деления стволовых клеток. Физиологическая роль большинства факторов остается не исследованной [38,41].

Процесс сперматогенеза обычно подразделяют на три основных этапа: (I) -митотическое деление диплоидных стволовых клеток - сперматогоний; (II) -мейотическое деление, редуцирующее тетраплоидный набор хромосом в сперматогониях до гаплоидного набора в сперматоцитах (III) -спермиогенез.

Процесс митотического деления гоноцитов начинается внутриутробно, при этом они мигрируют к базальной мембране извитого семенного канальца (ИКС), где формируют тип А сперматогоний. Количество типов сперматогоний варьируется у разных видов. У человека выделяют: Аб- бледные, Ат-темные и В-типы сперматогоний; у крыс - А- пролиферирующие, А- промежуточные и -сперматогонии. В норме у человека Ат-клетки лишены пролиферативной активности [33], но при воздействиях, снижающих общий пул сперматогониев, например, при облучении, в Ат-клетках начинается митоз [34]. В отличие от них

Аб-сперматогонии делятся, формируя В-сперматогонии [35,36]. По завершению этого этапа В-сперматогонии находятся на стадии прелептотены мейоза. Материнские и дочерние клетки сохраняют между собой тесный контакт в виде межклеточных мостиков [37]. Предполагают, что такой «клональный» способ развития половых клеток обеспечивает координированное созревание гамет в семенном эпителии [2,36].

Мейотическое деление начинается с В-сперматогоний в профазе мейоза, продолжается формированием вторичных сперматоцитов и заканчивается образованием круглых сперматид. В результате двух последовательных делений диплоидный хромосомный набор преобразуются в гаплоидный. До настоящего времени механизм регуляции этого этапа остается не до конца изученным. Исследования последних лет основаны на изучении молекул, участвующих в ключевых этапах регуляции мейотического деления гаметогенеза [39,40].

Спермиогенез - процесс дифференцировки круглых сперматид в сперматозоиды. Основные этапы этого процесса: конденсация хромосомного материала (замена гистонов на протамины), образование акросомы, формирование жгутика и, после завершения этих событий, фагоцитоз большей части цитоплазмы клетками Сертоли [36]. Удлиненные сперматиды и их резидуальные тельца (остатки цитоплазмы) влияют на секрецию клеток Сертоли [41]. При фагоцитозе резидуальных телец начинается новый цикл сперматогенеза.

Выход сперматозоидов в просвет канальца называется спермацией. На этот процесс влияют активаторы плазминогена и другие, еще не идентифицированные, пептиды [42]. Сперматозоиды, не попавшие в проток канальца, фагоцитируются клетками Сертоли.

Установлено, что в ходе сперматогенеза часть половых клеток гибнет путем апоптоза - запрограммированной гибели клеток [43]. В отличие от некроза - патологического процесса гибели клеток в результате экзогенного воздействия, апоптоз происходит в физиологических условиях и обеспечивает элиминацию дефектных клеток. В мужской репродуктивной системе апоптоз служит для уменьшения числа потенциально возможных гамет и устранения патологических

сперматозоидов [44-46]. Более половины сперматогенных клеток на стадии дифференциации подвергаются апоптозу и фагоцитируются клетками Сертоли и другими соматическими клетками семенника, обладающими фагоцитарной активностью [47]. Однако при проведении гистологических исследований оценить долю половых гамет на стадии апоптоза не удается, что связано, скорее всего, с их быстрым устранением [47]. Процесс распознавания фагоцитами обусловлен транслокацией на внешнюю мембрану гибнущих клеток специфичного рецептора - мембранного фосфолипида - фосфотидилсерина [48]. Показано, что блокада апоптоза у мышей приводит к накоплению сперматогониев и бесплодию [2]. Сперматозоиды, в которых процесс апоптоза был запущен, но не завершен (неполный или абортивный апоптоз), могут иметь нарушения, характерные для поздних стадий апоптоза - повреждения целостности ДНК (фрагментация) [49,50]. В результате абортивного апоптоза не все патологические клетки с нарушениями целостности ДНК элиминируются. Данное явление может происходить по нескольким причинам. Во-первых, количество продуцируемых сперматозоидов может быть не достаточно для инициации апоптоза (например, у мужчин с гипосперматогенезом) [50]. Во-вторых, проблема может быть непосредственно в самом процессе активации апоптоза. Показано, что у мужчин с аномальными параметрами спермы, апоптоз инициирован у 50 % сперматозоидов [49].

Общая продолжительность сперматогенеза у разных видов варьирует: у человека - не менее 64 суток; у крыс - 51-53 [51]. Длительность сперматогенеза детерминирована генетически, не изменяется на протяжении жизни и на нее нельзя повлиять экзогенными условиями.

Повреждения сперматогенеза на любой стадии может приводить к образованию дефектных сперматозоидов и снижению или полному отсутствию гамет в эякуляте.

1.2. Предполагаемые механизмы действия неблагоприятных факторов окружающей среды на мужскую репродуктивную систему

Репродуктивной токсичностью называют отрицательное воздействие на половую функцию и плодовитость взрослых мужчин и женщин, а также развивающуюся токсичность у потомства [52,53]. Токсиканты могут оказывать неблагоприятные воздействия на любом этапе реализации репродуктивной функции.

Повреждение репродуктивной системы может происходить вследствие: нарушения функций центральной нервной системы (прежде всего эффекты, связанные с гипофизарными гормонами ЛГ и ФСГ); повреждения зародышевых клеток; поражения клеток Лейдига; поражения клеток Сертоли и гематотестикулярного барьера [2].

К факторам, влияющим на продукцию ЛГ и ФСГ, относятся, например, воздействия половых стероидов. Так повышенное содержание эстрогенов в крови может ингибировать секрецию гипофизарных гонадотропинов, приводя к нарушению половой функции, развитию гинекомастии и гипогонадотропного гипогонадизма [3,53]. Это наблюдалось, в частности, у рабочих, занятых на производстве синтетических эстрогенных контрацептивов или нестероидных соединений с эстрогенным эффектом [54,55].

Поражение клеток Лейдига приводит к нарушениям синтеза тестостерона и других андрогенов, и, как следствие, к повреждению сперматогенеза [32].

Клетки Сертоли играют центральную роль в регуляции и поддержании сперматогенеза, формируют ГТБ и создают уникальную внутреннюю среду семенных канальцев [23,25]. На сегодняшний день сформировалось представление о том, что ГТБ образован клетками Сертоли, расположенными в базальной трети семенного эпителия и соединенными друг с другом плотными контактами [23,68]. В семенниках плотным контактом называется область тесного взаимодействия плазматических мембран соседних клеток Сертоли около 50-100 нанометров, образованная фибриллами [23,69]. Хотя биохимический состав этих

фибрилл не полностью известен, считается, что они в основном образованы плотно расположенными трансмембранными белками - окклюдином и клаудином [69-71]. Ген-нокаут эксперименты показали, что мыши, лишенные клаудина, теряют способность продуцировать сперматозоиды и становятся стерильными [72]. Это свидетельствует о том, что целостность ГТБ имеет решающее значение для нормального сперматогенеза.

Барьер разделяет семенной эпителий на две области: базальную (здесь располагаются сперматогонии и сперматоциты в стадиях прелептотены и лептотены) и прелюминальную, премыкающую к просвету канальцев (здесь находятся половые клетки на более поздних стадиях развития) [69]. ГТБ создает специализированную среду семенного канальца, обеспечивая селективный транспорт и направленную секрецию веществ, необходимых зародышевым клеткам. Клетки Сертоли секретируют множество различных белков и пептидов, к ним относятся: ростовые факторы, цитокины, протеазы, ингибиторы протеаз, стероиды, простогландины и т.д., необходимые для обеспечения процесса спермиогенеза [41,69]. После выхода зрелой сперматиды в просвет канальца, клетки Сертоли фагоцитируют образующуюся в ходе сперматогенеза остаточную цитоплазму, выполняя, таким образом, функцию макрофагов [25,69]. Кроме того ГТБ является и иммунологическим барьером, изолируя гаплоидные (следовательно, антигенные) зародышевые клетки и предотвращая их распознавание иммунной системой [2]. Нарушение проницаемости ГТБ приводит к образованию антиспермальных антител и выделению их в кровяное русло [69]. Предполагается, что проницаемость барьера для различных химических веществ зависит от их химической природы и молекулярной массы и может изменяться под действием различных факторов и физиологических условий [73,74].

Большинство зародышевых клеток, благодаря ГТБ, в определенной мере защищено от воздействия экзогенных факторов. Самые чувствительные клетки -сперматогонии, расположенные в основании клеток Сертоли с наружной стороны гематотестикулярного барьера. Прямое токсическое действие на зародышевые клетки человека наиболее убедительно показано для ионизирующего излучения и

алкилирующих агентов [56,57]. Разные типы сперматогоний обладают различной чувствительностью к действию токсических веществ. Так, деструкция непролифирирующих сперматогоний (стволовых зародышевых клеток) приводит к необратимому повреждению сперматогенеза. Напротив, повреждение пролиферирующих сперматогоний активирует процесс их пополнения из резерва стволовых клеток [2]. В сперматоцитах и сперматогониях происходит мейотическое деление, что обуславливает их чувствительность к ряду токсических поражений и возможность появления в них генетических мутаций [58,59]. Снижение концентрации круглых сперматид может быть связано как с их гибелью, так и с преждевременным слущиванием их в просвет канальцев, что происходит в результате повреждения клеток Сертоли токсическими веществами [2].

В норме генетический материал мужских гамет защищен плотной упаковкой ДНК и наличием антиоксидантной системы семенной плазмы [60]. Вместе с тем, известно, что сперматозоиды более чувствительны к действию АФК (по сравнению с другими клетками организма) в связи с высоким содержанием полиненасыщенных жирных кислот в плазматических мембранах и низкой концентрацией антиоксидантных ферментов в цитоплазме. Показано, что продукция свободных радикалов в сперме возрастает при увеличении содержания нейтрофильных лейкоцитов [50,61]. Другим источником АФК являются незрелые сперматозоиды с остаточной цитоплазмой (цитоплазматическими каплями), образующиеся при нарушении процессов сперматогенеза [62,63]. Избыток АФК оказывает пагубное воздействие на клеточные мембраны сперматозоидов, вызывая повреждения ядерной и митохондриальной ДНК [64,65] и инициируя апоптоз [66,67]. Также установлено, что АФК непосредственно стимулирует выработку цитохрома С и каспаз, что в свою очередь активирует процессы апоптоза [66].

Известно, что в сперме бесплодных и субфертильных мужчин содержание сперматозоидов с фрагментацией ДНК значительно выше, по сравнению с фертильными мужчинами [75-78]. Более того, обнаружена корреляция между

спонтанным прерыванием беременности и увеличением процента сперматозоидов с нарушением целостности ДНК в программах вспомогательных репродуктивных технологий [75]. Разрывы молекулы ДНК могут возникать в ходе сперматогенеза вследствие дефектов ремоделинга хроматина, при нарушении процессов апоптоза в семяпродуцирующем эпителии, из - за окислительных процессов во время миграции сперматозоидов в эпидидимус [79-82].

Повреждение сперматозоидов, покинувших тестикулярную сеть, выявляется сравнительно редко. Ряд веществ вызывают торможение транспортировки сперматозоидов через придаток семенника, из-за чего эякулят содержит меньшее количество спермиев [3].

Нарушения сперматогенеза могут приводить к снижению подвижности сперматозоидов, морфологическим аберрациям, а также к повреждениям ДНК, что создает возможность передачи таких дефектов следующим поколениям [74,83].

1.3. Токсическое действие металлов на репродуктивную систему

мужчин

Многие металлы являются микроэлементами и необходимы для нормального протекания биохимических и биокаталитических процессов в живом организме. Однако некоторые металлы способны накапливаться и оказывать угнетающее действие на метаболизм и гомеостаз организма, а также вызывать серьезные повреждения репродуктивной системы.

Так, например, установлено, что ртуть, образуя комплексные соединения, способна проникать через гематотестикулярный барьер и накапливаться в семенниках. У рабочих, контактирующих с метил-ртутью отмечено снижение концентрации сперматозоидов и уменьшение их подвижности [84]. Исследования здоровья рабочих на заводах по производству хлорида калия (производство сопряжено с воздействием неорганической ртути) показали корреляцию между уровнем общего тестостерона в сыворотке и интенсивностью воздействия ртути

[85]. Описан клинический случай страдающего бесплодием пациента с полной атрофией семенных канальцев, что стало следствием накопления в клетках Лейдига обогащенных серебром зерен ртути [86].

В литературе описаны неблагоприятные эффекты воздействий повышенных концентраций свинца на репродуктивную систему. Обнаружена корреляция наличия свинца в крови и семенной плазме с ухудшением качества эякулята: снижением концентрации сперматозоидов, уменьшением их подвижности и увеличением патологических форм сперматозоидов [87-90]. При продолжительном контакте со свинцом отмечено снижение уровня сывороточного тестостерона и повышение уровня ЛГ, вызванное, вероятно, по типу обратной связи, первичным угнетением гонад [91,92]. Показано, что под действием свинца происходит набухание ядра и акросомы сперматид, а также вакуолизация клеток Сертоли [93]. При обследовании рабочих, подвергавшихся воздействию свинца, было отмечено повышение риска бездетности, увеличение времени до наступления беременности в семьях [94]. Однако в исследованиях других авторов по влиянию свинца на фертильность рабочих не обнаружено взаимосвязи профессиональной вредности с уровнем рождаемости [95,96].

В экспериментальных и клинических работах по изучению влияния шестивалентного хрома на гонады наблюдали снижение общего количества сперматозоидов, процента активно подвижных клеток и увеличение числа спермиев с аномальной формой головки [97-101]. Установлено, что воздействие шестивалентного хрома приводит к вакуолизации сперматогониев, снижению индекса сперматогенеза, увеличению числа канальцев со слущенным эпителием [102,103]. Ухудшение количественных показателей спермы происходит на фоне снижения уровня тестостерона и повышения ФСГ в сыворотке крови [100,104]. Хотя по данным других авторов никаких патологических изменений при исследовании сперматозоидов после воздействия шествалентного хрома не обнаружено [105].

Таким образом, в литературе освещены вопросы гонадотропного действия металлов. Вместе с тем, подавляющее большинство экспериментальных

работ по действию металлов на репродуктивную систему представляют собой исследования острой токсичности, при этом используемые дозы металлов высокие, зачастую сублетальные. Тогда как наибольший интерес представляют исследования эффекта невысоких доз в хронических и субхронических экспериментах. Необходимо отметить, что противоречие клинических данных по влиянию металлов на репродуктивную систему вызвано тем, что чувствительность репродуктивной системы во многом зависит от функционального состояния гемотестикулярного барьера, от способности химических веществ проникать через него либо нарушать его физиологическую целостность. Однако работы, в которых бы оценивалось действие токсического агента на ГТБ, практически отсутствуют. Более того, механизмы действия большинства токсических металлов на репродуктивную систему до сих пор не вполне ясны. Понимание этих механизмов и выявление наиболее уязвимых этапов сперматогенеза позволит спрогнозировать отдаленные последствия и вести целенаправленный поиск путей профилактики и терапии.

1.3.1. Характеристика репродуктивной токсичности алюминия

Алюминий является самым распространенным металлом и третьим элементом по распространенности в земной коре 8,2% [106,107]. Несмотря на богатые залежи, добыча алюминия стала возможна только с развитием металлургической техники и энергетики. Мировое производство алюминия составляет около 14 млн. тонн год, средний годовой прирост его потребления равен 5,1 % [106]. Алюминий используется в таких областях, как электротехника, транспорт, в том числе авиатранспорт, в строительстве, в кухонной технике. Соединения алюминия применяются в обработке, упаковке и хранении продуктов питания и косметических средств. В виде порошка, алюминий является одним из компонентов красок, пигментов, применяется в ракетном топливе и химических взрывчатых веществах. А1 (ОН)3 широко используется в продаваемых без рецепта антацидах [106]. Соединения алюминия применяют для предотвращения гиперфосфатемии у пациентов, страдающих почечной недостаточностью.

Физико - химические свойства. Алюминий (А1) находится в III группе таблицы Менделеева, с атомным номером 13 и атомным весом 26,97. Это серебристо-белый, ковкий и пластичный металл. Алюминий существует только в трехвалентном состоянии. Ионный радиус атома алюминия мал (0,51 ангстрем). В результате высокого заряда +3 и малого размера А1 сильно поляризует соседние атомы. Алюминий имеет высокое сродство к кислороду и, следовательно, встречается преимущественно в окисленной форме, как глинозем, А120з. Соединения алюминия имеют ограниченную растворимость в воде при нейтральных рН, но растворимость резко возрастает с увеличением или уменьшением рН. При добавлении А1 (ОН)3 в воду, он прекрасно флокулирует, связывая другие частицы, что позволяет удалить их в осадок [106]. Это свойство используется для очистки питьевой воды.

Алюминий как фактор профессионального и экологического риска

Алюминий получают путем разложения глинозема (А1203) в расплаве электролита (ТЧа3А1Р6) с различными солевыми добавками (АШз, ИаБ и др.) в алюминиевых электролизерах.

Современные технологии алюминиевого производства - от добычи руды до выпуска полуфабрикатов и изделий из алюминия и его сплавов - сопряжены с различной степенью риска для здоровья на всех этапах технологического процесса. Развитие современной технологии электролиза алюминия заключается в повышении мощности электролизной ванны, внедрением технологии предварительно обожженных анодов, механизацией и автоматизацией техпроцесса, совершенствованием систем вентиляции и конструкции укрытий электролизных ванн [108]. Однако, как и раньше, алюминиевая промышленность характеризуется высоким уровнем травматизма и профессиональной заболеваемости. На различных этапах производства на работающих оказывают воздействие множество факторов профессионального риска: пыль сложного химического состава (с преобладающим содержанием соединений алюминия), неблагоприятные микроклиматические условия (шум, вибрация, постоянные электромагнитные поля, повышенная температура), психоэмоциональное

перенапряжение и др. Концентрации аэрозолей алюминий-содержащей пыли колеблются в широком диапазоне, превышая соответствующие ПДК в 1,5-10,0 раз практически при всех технологических операциях [108,109]. Особенно высокие уровни запылённости воздуха рабочей зоны имеют место на участках получения алюминиевой порошковой продукции при таких операциях как загрузка агрегатов (332,9 ± 33,2 мг/мЗ), выгрузка порошковой заготовки и готовой продукции в банки (32,8 ±6,5 мг/мЗ), сухого дробления, рассева и размола продукта (11,8 ± 3,9 мг/мЗ) [108]. Запыленность воздуха в производственных помещениях определяется характером и параметрами технологического процесса, способом транспортировки и перегрузки сыпучих, пылящих материалов, герметичностью оборудования, эффективностью его аспирации, а также организацией воздухообмена в производственных помещениях [108,109].

Алюминий в виде металлических аэрозолей, силикатов и других плохо растворимых соединений в составе пылевых частиц попадает в легкие. Легкие имеют более высокую концентрацию алюминия, чем все другие органы [117]. Поступление Al в кровь из легких составляет ~ 2% [106]. В зависимости от концентраций и длительности поступления в легкие алюминий вызывает разные по степени тяжести местные нарушения метаболизма и клеточные реакции [117]. Уровни заболеваемости с временной утратой трудоспособности рабочих основных цехов в 1,5-2,3 раза выше, чем рабочих контрольных групп. В структуре заболеваемости преобладают острые и хронические заболевания органов дыхания (катары верхних дыхательных путей в виде фарингитов и ринофарингитов, острых и хронических бронхитов) - 52,9 - 66,6%, периферической нервной - 9,412,8% и сердечно-сосудистой систем - до 10%. Более того, воздействие комплекса неблагоприятных факторов, среди которых доминирующим является пылевой, вызывает у рабочих развитие профессиональных заболеваний органов дыхания (пневмокониозы, токсико-пылевые бронхиты) [108].

В природе алюминий встречается в сочетании с силикатами, такими, как бокситы и криолиты. Содержание алюминия в почве достигает 150-600 мг/кг [106]. Фоновое содержание алюминия в атмосферном воздухе незначительно

около 0,01-0,02 мкг/мЗ и обусловлено поступлением почвенных аэрозолей, при этом содержание алюминия в атмосферном воздухе промышленно-развитых городов достигает 0,1-10 мкг/мЗ [110]. Основными источниками антропогенного поступления алюминия в атмосферу является сжигание угля, производство цемента, термическая утилизация мусора.

Общее потребление алюминия в обычной диете от 1 до 60 мг/день [106,110-112]. В основном алюминий попадает в организм пероральным путем. При этом известно, что водопроводная вода может содержать высокую концентрацию алюминия, поскольку соединения алюминия часто добавляют в качестве флокулянта [107].

Основные источники алюминия в продуктах питания - травы, зерновые продукты и листья чая [106,112]. Соли алюминия также используют в качестве эмульгаторов в некоторых видах плавленого сыра (700 мг / г) и в порошках для выпечки (20-26 мг / г) [112].

В медицинских целях оксид алюминия используется как адъювант для вакцин, антительных препаратов и пенициллинов пролонгированного действия, для антидотной терапии и профилактики силикоза [106,112].

При пероральном поступлении алюминий всасывается в желудке и проксимальных отделах кишечника. На всасываемость влияют pH желудка, возраст и диета. Исследования показали, что всасываемость алюминия через желудочно-кишечный тракт очень низка (<1 %). В норме поглощение алюминия составляет около 0,1-0,4 % от потребляемого, т.е. от 20 до 50 мг в сутки [114]. Всасывание алюминия у лиц с почечной недостаточностью может быть значительно выше, чем у здоровых Растворимость, и, следовательно, биодоступность алюминия зависит от природы лигандов, связанных с А13+ в желудочно-кишечном тракте: AI цитрат> AI глюконат, AI лактат> глутамат, хлорид, сульфат, нитрат AI [115]. Известно, что алюминий в желудочно-кишечном тракте вступает в реакцию с фосфором с формированием нерастворимых фосфатов алюминия, что снижает всасываемость фосфата. Поэтому следствием длительного потребления алюминия может быть истощение

фосфатов, гиперкальциурия, костная резорбция и, возможно, остеомаляция [116]. После иерорального приема, алюминий распространяет по всему организму с накоплением в костях, почках и мозге.

Поступление ятрогенного алюминия сопровождается риском развития энцефалопатий при концентрации металла в крови больше 150-180 мкг/л. Тяжелые случаи отравления могут сопровождаться эпилептическими припадками, психическими расстройствами, изменением сердечной деятельности.

Большая часть потребляемого алюминия выводится с желчью и мочой, не более 0,18 ± 0,10 % накапливается в печени и селезенке [107]. Выведение алюминия с мочой в норме составляет 20-100 мкг в сутки, при избыточном поступлении может увеличиваться в 20-40 раз [117,118]. В производственных условиях концентрация металла в воздухе рабочей зоны около 0,2 мг/мЗ обуславливала более чем 1,5-кратное увеличение содержания алюминия в крови и моче рабочих [114]. Оценка периода полувыведения металла существенно различаются - от нескольких часов до 210 дней [119].

Известно, что алюминий связывается с трансферрином крови и может проникать в клетки через трансферриновые рецепторы [113]. Поскольку алюминий имеет очень высокое сродство к белкам, полинуклеотидам, гликозаминогликанам, он способен образовывать комплексы с этими веществами внутри клетки и входить в состав ферментов, изменяя их активность [106,107].

Возможно, алюминий также способен увеличивать перекисное окисление липидов. Так, показано, что у мышей и кроликов, получающих ацетат алюминия в составе корма, значительно снижена концентрация глутатиона [120,121]. Кроме того, предполагается, что алюминий может снижать текучесть мембран [122].

Существуют данные о влиянии высоких концентраций алюминия на изменение проницаемости гематоэнцефалического барьера [123,124].

На людях тератогенного, эмбриотоксического или мутагенного эффектов не доказано. Однако в экспериментах на мышах показано, что при введении в течение пяти дней беременным самкам алюминия в дозах 75-200 мг/кг наблюдали снижение массы эмбрионов и увеличение числа резорбций [125]. Следует

отметить недостаточную изученность отдалённых последствий действия алюминия, как в эксперименте, так и на основании данных плановых профилактических медицинских осмотров лиц, работающих на производствах алюминия и его сплавов.

Действие алюминия на репродуктивную систему

Хотя подробные механизмы токсичного действия алюминия на репродуктивную систему неизвестны, предполагается, что он конкурирует с катионами магния, кальция и железа, что влияет на поглощение, распределение и выделение этих биологически важных ионов [126, 127].

Установлено, что высокая концентрация алюминия в семенной плазме рабочих, занятых промышленным производством этого металла, коррелирует со снижением подвижности сперматозоидов [128,129]. В исследованиях на добровольцах отмечено снижение подвижности, жизнеспособности сперматозоидов и уровня фруктозы с увеличением содержания алюминия в семенной плазме [130]. Известно, что алюминий, содержащийся в семенной плазме, увеличивает образование антиспермальных антител у человека [131]. Однако, в других исследованиях рабочих промышленных предприятий, подвергающихся воздействию алюминия, не удалось обнаружить корреляции наличия алюминия в семенной плазме с параметрами эякулята [13,132].

В экспериментах на лабораторных животных обнаружена связь между содержанием алюминия в семенной плазме и снижением либидо мышей, крыс и кроликов [120,125,133]. Показано, что при введении алюминия внутрибрюшинно самцам мышей в дозах 100 и 200 мг/кг/сут в течение 4 недель достоверно уменьшается вес яичка и придатка, снижается общее количество сперматозоидов, а также частота наступления беременности спариваемых с ними самок [125]. Однако подвижность сперматозоидов и процент морфологически нормальных форм сперматозоидов при этом не изменяется [125]. При введении в течение 16 недель самцам кроликов 34 мг А1С13 / кг массы тела перорально обнаружено достоверное снижение веса семенников и придатков яичка, объема эякулята, концентрации спермы, количества сперматозоидов в сперме, их подвижности и

количества морфологически нормальных форм [120]. При субхроническом потреблении алюминия с питьевой водой у крыс обнаружено достоверное снижение массы тела, веса семенников и семенных пузырьков, при этом фертильность не была затронута [133]. Необходимо отметить, что в большинстве исследований при введении алюминия с питьевой водой сообщается о достоверном снижении веса, при этом животные потребляют меньшее количество воды и, следовательно, пищи. Являются ли полученные эффекты показателем воздействия алюминия на метаболические процессы метаболизма или только следствием уменьшения количества питания пока не ясно.

Показано, что алюминий in vitro стимулирует гликолиз гистонов специфично по сайтам связывания с нуклеотидом HI, что влияет на структуру хроматина и экспрессию ткане-специфичных генов [134], поэтому при нарушении гематотестикулярного барьера и накоплении алюминия в семенниках может быть повреждена структура хроматина сперматозоидов.

1.3.2. Характеристика репродуктивной токсичности кадмия Физико - химические свойства. Кадмий - металлический элемент, входящий в II группу периодической таблицы (атомный номер: 48, и относительная атомная масса: 112,41). Это мягкий серебристо-белый металл без вкуса и запаха. Элементарный кадмий, оксид и сульфид кадмия практически не растворимы в воде; сульфат и хлорид кадмия хорошо растворимы [135,136].

Источники кадмия в окружающей среде. Основные источники кадмия в биосфере могут быть сгруппированы в следующие категории:

в Природные источники - естественными источниками кадмия являются земная кора и мантия (вследствие вулканической деятельности, выветривания горных пород), лесные пожары. Кроме того, незначительное количество кадмия попадает в биосферу с метеоритной пылью;

• Антропогенные (связанные с деятельностью человека) выбросы в результате присутствия примесей кадмия в сырье, таком как фосфаты минералов, ископаемые виды топлива, цинковые и медные руды [136];

• Антропогенные выбросы в результате производства кадмия, его использования, переработки или утилизации сжиганием кадмий-содержащих отходов. В последние годы, никель-кадмиевые (NiCd) батареи стали основным источником кадмия на свалках [136];

Кадмий присутствует в окружающей среде в виде сложных оксидов, сульфидов и карбонатов цинка, свинца и медной руды [135]. Кадмий производится главным образом в качестве побочного продукта добычи, плавки и рафинирования цинка и, в меньшей степени, свинца и меди. При плавлении содержащие кадмий преципитаты выделяются электролизом.

Кадмий применяли ранее в качестве пигмента, стабилизатора пластмасс, катализатора, в металлургии, при производстве ядерных реакторов и т.д. Высокая концентрация кадмия содержалась в фосфатных удобрениях, используемых в европейских странах в период 1984-1995 (от 2,5 до 80 мг Cd/кг) [106]. По данным National Occupational Hazard Survey около полутора миллионов рабочих потенциально могут быть подвержены воздействию кадмия [135]. Из них около 100 ООО непосредственно работают на кадмиевых производствах.

Основными источниками кадмия в организме являются:

• продукты питания - кадмий содержится во многих сельскохозяйственных культурах, вследствие поглощения из почвы (особенно в орошаемом рисе). Кроме того, кадмий аккумулируется в морских беспозвоночных и водорослях. Среднесуточное поступление кадмия из пищи в большинстве стран определяется в пределах 0,1-0,4 мкг/кг массы тела [136];

• атмосферный воздух и питьевая вода

• табак - при курении 20 сигарет в день в кровь поступает 1- 2 цг Cd [136]. Курильщики в целом имеют уровни кадмия крови 4-5 раза выше, чем некурящие [135].

Воздействие на организм. Кадмий не является микроэлементом, необходимым для жизни животных или растений. Это один из наиболее токсичных металлов, способный накапливаться в организме. Выведение из организма ограничено, и кадмий аккумулируется большей частью в почках, что

приводит к нефротоксичности и остеопорозу [135,136]. У работников, подвергающихся воздействию высоких уровней кадмия, может развиться почечная дисфункция проксимальных канальцев, с прогрессируюей почечной недостаточностью, а также респираторные симптомы, включая пневмонию и эмфизему [135,136]. Показано токсическое действие кадмия на почки, кости, дыхательные пути и гемопоэз [136]. Период полураспада в организме человека -26 лет [136]. Концентрация кадмия в большинстве тканей с возрастом увеличивается.

Международное агентство по изучению рака (МАИР) относит кадмий к группе 1 - канцерогенные для людей [136].

Репродуктивная токсичность кадмия. Хотя кадмий считается токсичным для репродуктивной системы экспериментальных животных, существует недостаточно доказательств его токсичности для людей. В исследованиях ТеНзтап 2000 года было показано, что уровень кадмия в крови коррелирует со снижением подвижности и увеличением количества патологических форм сперматозоидов, а также с увеличением сывороточного уровня тестостерона. При этом не выявлено связи уровня кадмия с концентрацией ФСГ, ЛГ, пролактина [90]. При исследовании пациентов клиник лечения бесплодия показано достоверное снижение индекса фертильности мужчин с увеличением содержания кадмия в семенной плазме [138,139]. Вместе с тем по данным других авторов не обнаружено корреляции между концентрацией кадмия и параметрами спермы либо ее фертильностью [140-142].

При изучении связи кадмия, содержащегося в семенной плазме лабораторных животных, с нарушениями сперматогенеза установлено снижение массы семенников, массы вентральной доли простаты, а также массы семенных пузырьков самцов белых мышей и крыс в острых и субхронических экспериментах [143-145]. Показано, что даже разовое воздействие кадмия в низких дозах (от 0,3 мг/кг Сё) на лабораторных животных приводит к эректильной дисфункции [146].

В публикациях 5 Ох годов описано, что однократное воздействие кадмия в дозах 2,2-4,5 мг Cd/кг веса приводит к отеку, ишемии, повреждению сосудистой системы и к последующему некрозу тканей, который можно предотвратить введением цинка [143,145,147]. В более низких дозах - 0,03 ммоль/кг [148] и 20 мкМ [149] кадмий индуцирует развитие апоптоза в тестисах, вызывая активацию эндонуклеаз, вследствие потери внутриклеточного кальция [23].

Кадмий может оказывать эффект на репродукцию и опосредованно через эндокринную систему. При остром (1,5 и 3,0 мг/кг Cd) [146] или длительном (1-6 месяцев) введении (2 мг/кг Cd) лабораторным животным [150,151] концентрация в сыворотке крови тестостерона, ЛГ, ФСГ достоверно снижается.

Кадмий оказывает влияние на активность антиоксидантной системы. При разовом введении (от 7 ммоль/кг) кадмия в семенники крыс наблюдали увеличение активности глутатионпероксидазы и снижение активности глютатиондисульфидредуктазы, соответственно внутриклеточная концентрация глутатиона значительно уменьшалась [152]. Возможно, увеличение активности глутатионпероксидазы является адаптивным ответом на повышение внуриклеточного уровня свободных радикалов, вызванное ведением кадмия. Однако при длительном введении кадмия активность ферментов супероксиддисмутазы, каталазы и глутатионпероксидазы снижалась, а перекисное окисление липидов увеличивалось [151].

На культуре клеток Сертоли было обнаружено, что кадмий in vitro в концентрациях от 0,75 мкМ нарушает плотные клеточные контакты, с увеличением дозы или продолжительности воздействия кадмия происходит ингибирование секреции, затем необратимые клеточные повреждения и гибель клеток Сертоли [153].

Механизм дезорганизации кадмием ГТБ не полностью установлен. На культуре клеток LLC-PK1 (почечные эпителиальные клетки свиньи) показано, что кадмий в концентрациях 20-60 мкМ, изменяет структуру актиновых филаментов в клетках Сертоли, что приводит к нарушению плотных контактов, образующих ГТБ [154,155], а также затрудняет движение сперматоцитов к семявыносящему

эпителию [155,156]. Кроме того, кадмий in vitro ингибирует экспрессию трансмембранного белка окклюдина в клетках Сертоли [23]. Индуцированное кадмием нарушение проницаемости клеток Сертоли in vitro можно обратить воздействием тестостерона [23].

При определении экспрессии генов в семенниках мышей после однократной подкожной инъекции 5 мкмоль / кг хлорида кадмия, наблюдали изменение профиля экспрессируемых генов, увеличение экспрессии генов С-шус, Egrl, экспрессию регуляторных генов циклина В1 и CDC2 белка, что свидетельствует о нарушении процессов мейоза [157]. Кроме того, в семенниках отмечено снижение экспрессии про-апоптических генов, в частности Casp3 и р53, и генов репарации ДНК [147,157,158]. Поскольку р53 является опухоль-супрессионным геном, индуцированное кадмием снижение р53 может увеличивать вероятность развития опухоли в тестисах и простате [158,159].

1. 4. Мужская репродуктивная функция и психогенный стресс

Стрессовая ситуация разного генеза, порождающая негативное эмоциональное напряжение и тревогу, является фактором, формирующим психогенный стресс у человека и животных. Ответная реакция организма на дисгомеостатирующие воздействия развивается по общим у всех млекопитающих физиологическим закономерностям, и может осуществляться двумя путями: адаптации или дистресса [160]. В отличие от дистресса, являющегося неспецифической основой многих патологических процессов, адаптационный синдром - это физиологическая реакция, характеризующаяся повышением активности защитных систем организма. При развитии реакции адаптации происходит активация симпатического звена вегетативной нервной системы и гипоталамо-гипофизарно-адреналовой эндокринной оси [160]. Однако это сбалансированное взаимодействие нейроэндокринных систем оказывается эффективным лишь в условиях относительно слабого по интенсивности и кратковременного повреждающего воздействия. При воздействии избыточной интенсивности или длительности происходит изменение параметров гомеостаза

(ацидоз, гипоксия, гипотермия, ионный дисбаланс и т.д.) и развитие реакции стресса по патологическому типу - дистресса [161]. Поэтому при обработке эпидемиологических данных и при моделировании стресса в экспериментальных условиях необходимо учитывать зависимость между силой действующего фактора и характером ответа организма.

Как было показано в работах Schuermann, 1948 и Stieve, 1952 серьезные стрессовые факторы, такие, как военные действия или приговор преступнику сопряжены с изменениями концентраций половых гормонов и снижением продукции спермы у мужчин [162,163]. Эти данные послужили стимулом для изучения мужского бесплодия на основе теории стресса. Показано влияние психогенного хронического стресса на рабочем месте и в семье на фертильность мужчин [164]. Более того обнаружена прямая корреляция между уровнем стресса и количеством аномальных форм сперматозоидов [165,166]. В одном из исследований 1998 Seikowski с участием 100 пациентов мужского пола из андрологического отделения Лейпцигского университета было обнаружено значительное подавление подвижности и морфологии спермы у больных с выраженной ипохондрией [167]. Обнаружено ухудшение морфологии сперматозоидов непосредственно во время циклов лечения методами ЭКО [168,169]. У 10% бесплодных мужчин обнаружено улучшение показателей спермограммы после прекращения всех видов лечения [170]. По данным Greimel, 2008 мужчины с идиопатическим бесплодием характеризуются достоверно более выраженными стрессовыми факторами на работе и более тяжелыми показателями индивидуального стресса, чем мужчины с верифицированной причиной бесплодия [171]. Однако исследователи не смогли ответить на вопрос, являются ли эти психические симптомы причиной или следствием стресса, поскольку диагностированное бесплодие является серьезным стрессовым фактором. В частности, было показано, что бесплодные мужчины характеризуются более низкой самооценкой, более выраженным страхом в сравнении с фертильными [172,173]. По данным других авторов, стресс не оказывает значительного воздействия на репродуктивную функцию [174]. Такое расхождение в результатах

можно объяснить отсутствием стандартизированного подхода к моделированию стресса в эксперименте, определенными трудностями с количественным выражением уровня стрессирования, а также разнородностью данных по параметрам эякулята при клинических исследованиях.

Необходимо отметить, что для корректной оценки влияния стресса на сперматогенез in vivo на лабораторных животных необходимо проведение субхронических экспериментов продолжительностью не меньшей, чем длительность сперматогенного цикла используемых животных. В ряде исследований по воздействию стресса на лабораторных мышах и крысах, продолжительностью 2-3 недели (тогда как полный сперматогенный цикл у крыс 52-54 дня) не выявлено значимых изменений репродуктивной их функции [175]. При этом эффект от стрессирования показан в большинстве исследований достаточной продолжительности. Так, при спаривании самцов крыс, подвергавшихся воздействию стресса в течении сперматогенного периода, с интактными самками обнаружено достоверное снижение общего количества сперматозоидов и их подвижности [176], копулятивные расстройства [177-180] и увеличение доимплантационных потерь [181]. Изменения в сексуальном поведении при стрессе отмечены многими исследователями и могут быть обусловлены антагонистическими взаимодействиями между тестостероном и кортикостероидами [14, 182].

В эксперименте показано, что стресс-опосредованное увеличение кортикотропин-рилизинг фактора (CRF) приводит к уменьшению секреции гонадотропин-рилизинг гормона (ГнРГ) вследствие чего снижается уровень сывороточного тестостерона [183]. На лабораторных животных продемонстрировано изменение уровня тестостерона при социальном стрессе [181,184], стрессе высотой, хирургическом вмешательстве [185], и иммобилизационном стрессе [14,179,186]. При этом обнаружено, что уровень тестостерона достоверно увеличивается на 1 и 60й дни стрессирования, но достоверно снижается на 10, 20 или 40 дни стрессирования [187].

Уровень тестостерона в сыворотке крови определяется стероидогенным потенциалом отдельных клеток Лейдига и общим числом клеток Лейдига в тестисах. Глюкокортикоиды ингибируют активность ферментов, участвующих в синтезе тестостерона, - 17а гидроксилазу и 17,20-лиазу цитохрома Р450 и тем самым влияют на стероидогенез клеток Лейдига [182,188]. Кроме того, in vitro показано, что глюкокортикоиды способны индуцировать апоптоз в клетках Лейдига [179,189]. При исследованиях in vivo самцов крыс, подвергшихся двусторонней адреналэктомии и получавших дважды в день инъекции экзогенного кортикостерона, наблюдали увеличение апоптоза клеток Лейдига одновременно со снижением уровня сывороточного тестостерона [186,189-191].

В эксперименте на самцах крыс показано, что глюкокортикоиды способны индуцировать апоптоз в половых клетках, в основном, в сперматогониях, что может являться следствием изменения уровня тестостерона [179, 192].

Таким образом, на настоящий момент существует несколько психоаналитических теорий, объясняющих вызванное стрессом снижение фертильности. В целом, предполагается, что сильное разовое или субхроническое стрессовое воздействие приводит к ингибированию различных функций организма, а субъективное восприятие стрессовой ситуации может стать причиной бесплодия вследствие эндокринных нарушений.

1.4. Сочетанное действие неблагоприятных факторов на мужскую

репродуктивную функцию

В многочисленных эпидемиологических и гигиенических работах отечественных и зарубежных исследователей по сочетанному (в иностранных источниках - комбинированному) действию выявлена потенциальная возможность факторов нехимической природы модифицировать воздействие химических веществ на организм. Нехимические факторы обычно делят на физические, биологические и социальные [7]. К физическим стрессорам относят -излучения, шум, вибрации, запах, температура и влажность, к биологическим -

патогенные агенты (бактерии и вирусы), к психосоциальным психоэмоциональный стресс, неправильное питание, ожирение, курение и т.д. Например, известно, что повышенная температура окружения увеличивает чувствительность к токсическим веществам [193]. Главной причиной этого является изменение функционального состояния организма: нарушение терморегуляции, потеря воды при усиленном потоотделении, изменение обмена веществ и ускорение биохимических процессов. В условиях высокой температуры окружения увеличивается тяжесть отравления токсикантами, ингибирующими дыхательные ферменты (углекислота, цианистый калий) или ферменты окислительного фосфорелирования (динитрофенол, динитро-фторбутилфенол) [193].

Шум и вибрация усиливают токсический эффект промышленных ядов, вследствие изменения функционального состояния ЦНС и сердечно-сосудистой системы. Шум усиливает токсический эффект оксида углерода, стирола, крекинг-газа. Вибрация, изменяя реактивность организма, повышает его чувствительность к другим факторам, например, кобальту, кремниевым пылям, дихлорэтану; оксид углерода более токсичен в сочетании с вибрацией.

При ультрафиолетовом облучении возможна сенсибилизация организма к действию некоторых ядов, например развитие фотодерматита при загрязнении кожи пековой пылью. Вместе с тем ультрафиолетовое облучение может понижать чувствительность организма к некоторым вредным веществам вследствие усиления окислительных процессов в организме и более быстрого обезвреживания яда. Так, токсичность оксида углерода при ультрафиолетовом облучении снижается благодаря ускоренной диссоциации карбоксигемоглобина и более быстрого выведения яда из организма.

Большое практическое значение имеет проблема сочетанного действия ионизирующего излучения и химического фактора. Показано усиление эффекта действия вследствие синергизма радиационного воздействия и теплоты, радиации и кислорода. К числу радиосенсибилизирующих относятся ртуть и ее соединения, формальдегид, вещества, относящиеся к сульфгидрильным ядам. Установлено,

что острое воздействие ядов, вызывающее в организме гипоксию (снижение кислорода в тканях) и одновременное и последовательное действие ионизирующей радиации сопровождается ослаблением тяжести радиационного поражения, т. е. способствует большей радиоустойчивости организма. Такой эффект замечен для оксида углерода, анилина, цианидов, а также веществ, относящихся к классу индолилалкиламинов, производных триптофана (серотонин, мексамин). К другой группе веществ, снижающих радиочувствительность биологических тканей, относятся меркаптоалкиламины. Защитное действие гипоксии и некоторых веществ наиболее выражено при воздействии гамма- и рентгеновского излучения, при нейтронном облучении и при облучении тяжелыми ядрами.

Социальные факторы, такие как: возраст, пол, образ жизни - также оказывают влияние на токсическое действие химических агентов. Показано, что пол, возраст и гормональный статус модифицируют воздействие свинца, диоксида азота и диоксида серы [194, 195]. В ряде эпидемиологических исследований токсическое действие свинца показано только в сочетании с нехимическим стрессирующим воздействием. Так, выявлена повышенная чувствительность к свинцу у детей из социально неблагополучных семей [196]. Установлено, что риск развития астмы у детей, проживающих в зонах с повышенным дорожно-транспортным загрязнением воздуха, возрастает исключительно у тех детей, кто подвергался насилию [197]. Качество питания также влияет на развитие эффектов токсического действия. В частности, продемонстрировано, что недостаток в организме железа и кальция приводит к большей степени выраженности неблагоприятных эффектов от воздействия тяжелых металлов.

Необходимо отметить, что большинство подобного рода исследований проведены при оценке здоровья трудящихся, занятых на вредных производствах. При этом на организм человека действует, как правило, целый комплекс неблагоприятных факторов: токсические металлы, неблагоприятные микроклиматические условия, шум, психо-эмоциональные стрессовые нагрузки, и т.д., поэтому вычленить и изучить сочетанное действие определенного набора

факторов крайне затруднительно. Однако количество экспериментальных работ, в которых проводилось моделирование сочетанного действия на организм факторов различной природы, ограниченно. В частности, в эксперименте на лабораторных крысах моделировалось совокупное воздействие на организм свинца и двух типов стресса: холодового и иммобилизационного [198]. Авторы оценивали изменения в гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системе, координирующей в организме физиологический ответ на стресс, у потомства самок крыс, которые подвергались воздействию свинца и стресса. При этом эффект сочетанного действия был зависим от периода развития экспозиции, поведенческих особенностей и от пола животного. При определенных условиях эксперимента токсический эффект свинца проявлялся только в сочетании со стрессовым воздействием, что свидетельствует о потенциальной возможности суммации или потенцирования эффектов [199]. В другом исследовании оценивали влияние хронического социального стресса на развитие легочной дисфункции при вдыхании животными частиц пыли [199]. Полученные результаты свидетельствуют о более тяжелой форме легочной функции у животных, подверженных социальному стрессу. В двух экспериментальных работах по оценке неврологических эффектов, возникающих при токсическом воздействии свинца, показано, что эффект проявляется только при содержании животных на скудной по питательным веществам пище [200,201]. Ингель с соавторами в эксперименте показали влияние иммобилизационного стресса на чувствительность генома к химическим мутагенам: циклофосфамиду и феназепаму [202,203]. Полученные результаты позволили авторам предположить, что уровень стресса, как один из показателей резистентности организма, может быть использован в качестве прогностического критерия для выявления людей, с генетической предрасположенностью к действию генотоксикантов, то есть для формирования групп повышенного генетического риска [202,203].

Вследствие крайне ограниченного объема информации механизмы влияния нехимических факторов на изменение чувствительности организма к токсикантам часто остаются неизвестными. Предполагается, что вызванное

нехимическим фактором (биологическим, социальным, физиологическим) нарушение гомеостаза организма может приводить к более выраженным негативным последствиям воздействия химических веществ [7].

Очевидно, что понимание возможной роли сочетанного действия химических веществ и факторов нехимической природы крайне важно для выявления условий, модифицирующих восприимчивость репродуктивной системы к действию токсикантов. Однако в доступных источниках обнаружена только одна работа по экспериментальной оценке сочетанного действия факторов разной природы на репродукцию. Авторы изучали действие иммобилизационного стресса и урана на репродуктивную функцию самцов крыс. В условиях данного эксперимента модификации стрессом токсического эффекта урана не выявлено [204]. Хотелось бы отметить, что авторы не оценивали влияние стресса на накопление урана в репродуктивных органах, а ограничились отслеживанием эффектов изолированного и сочетанного воздействия.

Для понимания взаимодействий между химическими веществами и нехимическими факторами необходимо знание специфических механизмов действия токсиканта, а также механизмов влияния на предполагаемые мишени in vitro и in vivo. Поэтому исследования, направленные на изучение воздействия психогенного стресса на проницаемость клеточных барьеров (ГТБ и ГЦБ) и накопление химических веществ, а также выявление последствий таких воздействий, в том числе отдаленных, представляются необходимыми и актуальными.

Заключение диссертации по теме «Медицина труда», Макутина, Валерия Андреевна

ВЫВОДЫ

1. В условиях эксперимента установлено, что не только кадмий (металл с известной репродуктивной токсичностью), но и алюминий (репродуктивная токсичность не является доказанной по данным литературы) накапливается в органах, ограниченных клеточными барьерами: в головном мозге и в семенниках: концентрация кадмия в семенниках и головном мозге составила 0,184 ± 0,016 мкг/г и 2,047 ± 0,136 мкг/г, соответственно; алюминия - 2,997 ± 0,476 мкг/г и 58,222 ± 4,074 мкг/г, соответственно. При изолированном воздействии на организм лабораторных животных все три фактора (алюминий/ кадмий/ психогенный стресс) приводят к схожим гонадотропным эффектам в семенниках, действуя на разных этапах сперматогенеза и спермиогенеза: повышение уровня кортикостерона в крови в 3-5 раз, увеличение количества аберрантных делений половых клеток сперматогенного эпителия в 2-3 раза, повышение содержания сперматозоидов с фрагментацией ДНК в 2-3 раза, уменьшение количества сперматозоидов на стадии апоптоза в 2-3 раза, снижение процента оплодотворенных самок в 1,5-2 раза. Исключением является тестостеронсинтезирующая функция семенников: при воздействии металлов (алюминия, кадмия) продукция тестостерона достоверно снижена (группа «кадмий» 0,4 ± 0,3 нг/мл, группа «алюминий» 0,5 ± 0,3 нг/мл против 2,2 ±1,3 нг/мл в интактной группе, р<0,02), тогда как при длительном стрессировании в течение сперматогенного цикла отмечена тенденция к увеличению уровня тестостерона в крови самцов лабораторных крыс (группа «стресс» 5,7 ± 3,9 нг/мл, р<0,02 ).

2. При сочетанном воздействии факторов различной природы: психогенного стресса и металла (кадмия/алюминия) обнаружена дополнительная кумуляция металлов в семенниках и головном мозге экспериментальных животных, что свидетельствует о возможном влиянии психогенного стресса на проницаемость клеточных барьеров: в группе «кадмий+стресс» концентрация кадмия в семенниках, и головном мозге составила 0,220 ± 0,030 мкг/г и 2,802 ± 0,248 мкг/г, соответственно (против 0,184 ± 0,016 мкг/г и 2,047 ± 0,136 мкг/г в группе «кадмий», р<0,001); в группе «алюминий+стресс» концентрация алюминия в семенниках и головном мозге составила 4,622 ± 0,428 мкг/г и 81,493 ± 7,059 мкг/г и (против 2,997 ± 0,476 мкг/г и 58,222 ± 4,074 мкг/г в группе «алюминий», р<0,001).

3. Изменение гормонального баланса и усиление проницаемости ГТБ под действием психогенного стресса приводит к более выраженному повреждению процессов спермато- и спермиогенеза по сравнению с изолированным действием алюминия/кадмия: полной атрофии ИСК левого семенника у 25% животных (как в группе «кадмий+стресс», так и в группе «алюминий+стресс»), достоверному снижению индекса напряженности сперматогенеза и увеличению количества сперматозоидов с фрагментацией ДНК в 2 раза. ч

4. Сочетанное действие металла (алюминия, кадмия) и психогенного стресса приводит к нарушению копулятивного поведения самцов лабораторных крыс и достоверному увеличению доимплантационной гибели и общей эмбриональной смертности в потомстве интактных самок по сравнению с контрольной группой.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. При гигиенической оценке условий труда мужчин-рабочих, в производстве алюминия, следует учитывать негативное сочетанное действие психогенного стресса и алюминия на репродуктивное здоровье. Планируемые профилактические мероприятия должны быть направлены как на снижение уровней и времени воздействия указанных факторов профессионального риска, так и на повышение резистентности к ним.

2. В экспериментах по оценке репродуктивной токсичности сочетанного действия психогенного стресса и химических соединений целесообразно исследовать токсикокинетику химических веществ для выявления модифицирующего влияния психогенного стресса на их распределение в органах и тканях, участвующих в процессах репродукции.

3. При оценке воздействия химических веществ и /или психогенного стресса на репродуктивную функцию самцов в эксперименте, следует включать метод определения повреждения генома сперматозоидов, в частности, БСБ-теста для лабораторных животных, результаты которого коррелируют с выраженностью эмбриотропных эффектов по показателям доимплантационной гибели эмбрионов и общей эмбриональной смертности (после спаривания с интактными самками).

4. В экспериментальных исследованиях и в клинической практике для выявления причин нарушения фертильности и выбора профилактических и лечебных мероприятий при патоспермии рекомендуется исследование активности антиоксидантной системы методом потенциометрии, как простого в исполнении и информативного теста оценки состояния мужской репродуктивной функции.

5. Определение в крови экспериментальных грызунов концентрации глюкортикоида кортикостерона является информативным тестом по определению выраженности стресса.

6. Для стандартизации лабораторных измерений и получения объективных данных по параметрам подвижности и морфологии сперматозоидов в экспериментальных исследованиях следует использовать компьютерные микровидеографические комплексы со специализированным программным обеспечением.

Список литературы диссертационного исследования кандидат биологических наук Макутина, Валерия Андреевна, 2013 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Галимов, Ш.Н. Репродуктивное здоровье мужчин как индикатор экологического неблагополучия [Текст]/ Н.Ш. Галимов, Х.Г. Валеева, Ф.Х. Камилов // Лечение бесплодия: нерешенные проблемы. Сб. науч трудов, 2001. - с. 15-16.

2. Андрология. Мужское здоровье и дисфункция репродуктивной системы [Текст] / Под ред. Э. Нишлага, Г.М. Бере; перевод с анг. под ред. И.И. Дедова. -Медицинское информационное агентство: М, 2005. - 554с. - 2000 экз.

3. Рыжаков, Д.И. Мужское бесплодие и сексуальные дисфункции [Текст]/ Д.И. Рыжаков, С.Б. Артифексов; Нижегор. гос. мед. акад. - Н. Новгород : Изд-во НГМА, 2002. - 308 с. - ISBN 5-7032-417-8.

4. Сивочалова, О.В. Оценка профессионального риска при нарушениях репродуктивного здоровья [Текст]/ О.В. Сивочалова, М.А. Фесенко, Г. Голованева и др. // Материалы VII Всеросс. конгресса «Профессия и здоровье», Москва, 25-27 ноября 2008: изд. Графикон» - С. 183-185.

5. Carlsen, Е. Evidence for decreasing quality of semen during past 50 years [Text]/ E Carlsen, A Giwercman, N Keiding, NE Skakkebaek// BMJ. - 1992.-12;305(6854).- p. 609-13.

6. Тер-Аванесов, Г.В. Проблемы репродуктивного здоровья мужчин: практическое руководство [Текст]/ Г.В. Тер-Аванесов // Москва, 2004. - 111 с.

7. Lewis, A.S. Non-chemical stressors and cumulative risk assessment: an overview of current initiatives and potential air pollutant interactions [Text]/ A.S. Lewis, N.S. Sonja, S.C. Wason, S.L. Campleman// Int. J. Environ. Res. Public Health -2011. -№ 8. -p. 2020-2073.

8. Измеров, Н.Ф. Современные аспекты сохранения и укрепления здоровья работников, занятых на предприятиях по производству алюминия [Текст]/ Н.Ф. Измеров, И.В. Бухтияров, Л.В. Прокопенко и т.д.// Медицина труда и промышленная экология - 2012.- №11. - с. 1-7.

9. Draft toxicological profile for aluminum [Text]/ U.S. department of health and human services. Division of toxicology and environmental medicine - 2006. - 303p.

10. Aluminum Compounds. Review of toxicological literature [Text]/ National institute of environmental health science. Research Triangle Park, North Carolina -2000.- 84p.

11. NIOSH criteria for a recommended standard occupational exposure to cadmium [Text] / U.S. department of health, education, and welfare. National institute for occupational safety and health - 1976. - 86p.

12. Danadevi, K. Semen quality of Indian welders occupationally exposed to nickel and chromium [Text]/ K. Danadevi, R. Rozati, P.P. Reddy, P. Grover // Reprod. Toxicol. -2003.- Vol. 17(4). - p. 451-456.

13. Figa-Talamanca, I. Fertility of male workers of the italian mint [Text]/ I. Figa-Talamanca, G. Petrelli, R. Tropeano et al// Reprod. Toxicol. - 2000. - Vol. 14(4). P. 325-330.

14. Orr, T.E. Role of glucocorticoids in the stress-induced suppression of testicular steroidogenesis in adult male rats [Text]/ T.E. Orr, D.R. Mann // Horm Behav. - 1992. - Vol.26(3). - p. 350-63.

15. De Stefano. Semen characterictics of Vietnam veterans [Text]/ De Stefano, J.L. Annest, M. Kresnow// Reproductive Toxicology - 1989. - Vol.3.- p. 165-173.

16. Sprengel, R. The testicular receptor for follicle stimulating hormone: structure and functional expression of cloned cDNA [Text]/ R. Sprengel, T. Braun, K. Nikolics et al// Mol Endocrinol.- 1990.-Vol.4.- p.525-530.

17. de Kretser, D.M. Studies on the in vitro testicular binding of iodinated luteinising hormone in rats [Text]/ D.M.de Kretser, K.J. Catt, C.A. Paulsen// Endocrinology. - 1971. - Vol.88.- p.332-337.

18. McLachlan, R.I. Identification of specific sites of hormonal regulation in spermatogenesis in rats, monkeys, and man [Text]/ McLachlan, R.I. O'Donnell L, Meachem SJ, et al // Recent Progress in Hormone Research - 2002.-Vol.57.- p. 149179.

19. Means, A.R. Coupled events in the early biochemical actions of FSH on the Sertoli cells of the testis [Text]/ A.R. Means, Huckins CM Curr. Top. Mol. Endocrinol.-1974.-Vol.1.-p. 145-165.

20. Саяпина, И.Ю. Динамика количественных показателей клеток Лейдига при адаптации организма к низким температурам [Текст]/ И.Ю. Саяпина, С.С. Целуйко// Дальневосточный медицинский журнал - 2011 .-№ 2.- с.84-87.

21. Dirami, G. Effect of a dopamine agonist on the development of Leydig cell hyperplasia in Sprague-Dawley rats [Text]/ G. Dirami, K.J. Teerds, B.A. Cooke// Toxicol Appl Pharmacol. - 1996. - Vol.l41(l).- P.169-77.

22. Billig, H. Apoptosis in testis germ cells: developmental changes in gonadotrophin dependence and localization to selective tubule stages [Text]/1. Furuta, C. Rivier, J. Tapanainen et al// Endocrinology - 1995. - Vol.136.- p.5-12.

23. Chenq, C.Y. Cell junction dynamics in the testis: Sertoli - Germ cell interactions and male contraceptive development [Text]/ C.Y. Chenq, Mruk D.D. // Physiol.Rev. - 2002. Vol.82.- p. 825-874.

24. Sun, Y.T. Quantitative cytological studies of spermatogenesis in intact and hypophysectomized rats: identification of androgen-dependent stages [Text] / Y.T. Sun, N.G. Wreford, D.M. Robertson, D.M.de Kretser // Endocrinology - 1990.- 127(3).-p.1215-23.

25. Kerr, J.B. Proceedings: the role of the Sertoli cell in phagocytosis of the residual bodies of spermatids [Text]/ J.B. Kerr, D.M. de Kretser // Reprod. Fertil. -1974.-Vol.36.-p. 439^140.

26. Norton, J.N. Regulation of Sertoli cell differentiation by the testicular paracrine factor PModS: potential role of immediate-early genes [Text]/ J.N. Norton, M.K. Skinner //Mol. Endocrinol. - 1992,- 6(12). - p. 2018-26.

27. Shan, L.X. Immunohistochemical analysis of androgen effects on androgen receptor expression in developing Leydig and Sertoli cells [Text]/ L.X. Shan, C.W. Bardin, M.P. Hardy//Endocrinology - 1997. - 138(3). - p. 1259-66.

28. O'Donnell L. Testosterone promotes the conversion of round spermatids between stages VII and VIII of the rat spermatogenic cycle [Text]/ O'Donnell L., R.I.

McLachlan, N.G. Wreford, D.M. Robertson // Endocrinology - 1994. - 135(6). -p. 2608-14.

29. Perryman, K.J. Hormonal dependency of neural Cadherin in the binding of round spermatids to Sertoli cells in vitro [Text]/ K.J. Perryman, P.G. Stanton, K.L. Loveland, R.I. McLachlan, D.M. Robertson // Endocrinology - 1996.- 137(9). - p. 3877-83.

30. Kumar, T.R. Follicle stimulating hormone is required for ovarian follicle maturation but not male fertility [Text]/ T.R. Kumar, Y. Wang, N. Lu, M.M. Matzuk // Nat Genet. - 1997. - 15(2). -p.201-4.

31. Johnson, L. Germ cell degeneration during postprophase of meiosis and serum concentrations of gonadotropins in young adult and older adult men [Text]/ L. Johnson, C.S. Petty, J.C. Porter, W.B. Neaves // Biol Reprod. - 1984. - 31(4). - p. 77984.

32. McLachlan, R.I. Hormonal control of spermatogenesis [Text]/ R.I. McLachlan, N.G. Wreford , D.M. Robertson , D.M. de Kretser// Trends Endocrinol. Metab.- 1995.- 6(3).-p. 95-101.

33. Schlatt, S. Immunohistochemical localization of proliferating cell nuclear antigen as a tool to study cell proliferation in rodent and primate testes [Text]/ S. Schlatt, G.F.Weinbauer// Int. J Androl. - 1994. -17(4). - p. 214-22.

34.° de Rooij, D.G. Spermatogonial stem cells [Text]/ D.G.de Rooij, J.A. Grootegoed // Curr. Opin. Cell Biol. - 1998. - 10(6). -p.694-701.

35. Bremner, W.J. Immunohistochemical localization of androgen receptors in the rat testis: evidence for stage-dependent expression and regulation by androgens [Text]/ W.J. Bremner, M.R. Millar, R.M. Sharpe, P.T. Saunders // J Endocrinol. - 2010. -205(2).-p. 117-31.

36. de Kretser, D.M. Spermatogenesis [Text]/ D.M.de Kretser, K.L. Loveland, A. Meinhardt, D. Simorangkir, N. Wreford// Human Reproduction. - 1998. - Vol.13 (1). -p.1-8.

37. Alastalo, T.P. Stage-specific expression and cellular localization of the heat shock factor 2 isoforms in the rat seminiferous epithelium [Text]/ T.P.Alastalo, M

Lönnström, S Leppä, K Kaarniranta, M Pelto-Huikko, L Sistonen, M. Parvinen //Exp. Cell Res.- 1998. - 10; 240(1). -p. 16-27.

38. Yoshinaga, K. Role of c-kit in mouse spermatogenesis: identification of spermatogonia as a specific site of c-kit expression and function [Text]/ K. Yoshinaga, S. Nishikawa, M. Ogawa, S. Hayashi //Development - 1991.- 113(2). - p.689-99.

39. Maekawa, M. Heat-shock cognate protein (hsc71) and related proteins in mouse spermatogenic cells [Text]/ M. Maekawa, D.A. O'Brien , R.L. Allen , E.M. Eddy //Biol. Reprod. - 1989.-40(4). -p.843-52.

40. Byskov, A.G. Chemical structure of sterols that activate oocyte meiosis [Text]/ A.G. Byskov, CY Andersen, L Nordholm et al // Nature - 1995.-6;374(6522). -p. 559-62.

41. Stephan, J.P. Regulation of Sertoli cell IL-1 and IL-6 production in vitro [Text]/ J.P. Stephan, V Syed, B Jegou // Mol. Cell. Endocrinol. - 1997. - 15; 134(2). -p.109-18.

42. Pineau, C. The Co-culture of Sertoli Cells and Germ Cells: Applications in Toxicology [Text]/ C. Pineau, A. Dupaix, B. Jegou // Toxicol. In Vitro. - 1999. - 13(4-5).- p.513-20.

43. Krishnamurthy, H. Quantification of apoptotic testicular germ cells in normal and methoxyacetic acid-treated mice as determined by flow cytometry [Text]/ H. Krishnamurthy, G.F. Weinbauer, H. Aslam et al// J Androl. - 1998. - 19(6).- p. 710-7.

44. Seli, E. Spermatozoal nuclear determinants of reproductive outcome: implications for ART [Text]/ E. Seli, D. Sakkas // Hum. Reprod. Update. - 2005. - 11. -p.337-349.

45. Kerr, J.F. Apoptosis: a basic biological phenomenon with wide-ranging implications in tissue kinetics [Text]/ J.F.Kerr, A.H. Wyllie, A.R. Currie // J Cancer -1972.-26.-p. 239-257.

46. Baum, J.S. Programmed cell death in the germline [Text]/ J.S. Baum, J.P. George, K. McCall // Cell Dev. Biol. - 2005. - 16.- p. 245-259.

47. Nakanishi, Y. Phagocytic removal of apoptotic spermatogenic cells by Sertoli cells: mechanisms and consequences [Text]/ Y. Nakanishi, A. Shiratsuchi// Biol. Pharm. Bull.-2004.-27(1).-p. 13-16.

48. Schlegel, R.A. Phosphatidylserine, a death knell [Text]/ R.A. Schlegel, P. Williamson// Cell Death Differ. - 2001. -8(6). - p.551-63.

49. Sakkas, D. Abnormal sperm parameters in humans are indicate of an abortive apoptotic mechanism linked to the Fas-madiated pathway [Text]/ D. Sakkas, E. Mariethoz, St John J.C.// Exp. Cell Res. - 1999. - 251.- p. 350-355.

50. Mekker, K. Oxidative stress & male infertility [Text]/ K. Mekker, A. Agarwal, R. Sharma //Indian J Med. Res. - 2009. -129. - p.357-367.

51. Aslam, H. The cycle duration of the seminiferous epithelium remains unaltered during GnRH antagonist-induced testicular involution in rats and monkeys [Text]/ H. Aslam, G Rosiepen, H. Krishnamurthy et al // J. Endocrinol. - 1999.- 161(2). -p. 281-8.

52. Globally Harmonized System of Classification and Labelling of Chemicals (GHS) [Text]/ First revised edition. United nations: New York and Geneva, 2005. -525p.- ISBN 92-1-116927-5.

53. Никитин А.И. Вредные Факторы среды и репродуктивная система человека. Ответственность перед будующими поколениями [Текст]/ СПб: ЭЛБИ-СПб,-2005.-215с. 1000 экз.

54. Swan S.H. Semen quality in relation to biomarkers of pesticide exposure [Text]/ S.H. Swan, RL Kruse, F Liu et al //Environ. Health Perspect. - 2003. -111(12).-p.1478-84.

55. Jensen Т.К. Do environmental estrogens contribute to the decline in male reproductive health? [Text]/ Т.К. Jensen, J Toppari, N. Keiding , N.E. Skakkebaek //Clin. Chem. - 1995.- 41(12). -p.1896-901.

56. Rousseaux, S. Immediate rearrangements of human sperm chromosomes following in-vivo irradiation [Text]/ S. Rousseaux, B. Sele, J. Cozzi, E. Chevret// Hum. Reprod. - 1993.- 8(6).- p.903-7.

57. Eaton, M. Seven-year follow-up of workers exposed to l,2-dibromo-3-chloropropane [Text]/ M. Eaton, M Schenker, M.D. Whorton et al //J Occup. Med. -1986.-28(11).-p. 1145-50.

58. Creasy, D.M. A quantitative study of stage-specific spermatocyte damage following administration of ethylene glycol monomethyl ether in the rat [Text]/ D.M. Creasy, J.C. Flynn, T.J. Gray, W.H Butler// Exp. Mol. Pathol. - 1985. -43(3). - p. 32136.

59. Welch, L.S. Effects of exposure to ethylene glycol ethers on shipyard painters: II. Male reproduction [Text]/ L.S. Welch, S.M. Schräder, T.W. Turner, M.R. Cullen //Am. J. Ind. Med. - 1988.- 14(5).- p. 509-26.

60. Twigg, J. Iatrogenic DNA damage induced in human spermatozoa during sperm preparation: productive significance of seminal plasma [Text]/ J. Twigg, D.S. Irwine, P. Houtson et al // Mol. Hum. Reprod. - 1998.- 4 p. 439-445.

61. Pasqualotto, F.F. Seminal oxidative stress in patients with chronic prostatitis [Text]/ F.F. Pasqualotto, R.K. Sharma, J.M. Potts et al // Urology.- 2000.- 55.-p. 881885.

62. Aitken, R.J. Origins and consequences of DNA damage in male germ cells [Text]/ RJ. Aitken, G.N. De Iuliis// Reprod. Biomed. Online.- 2007.- 14.-p.727-733.

63. Gomez, E. Development of an image analysis system to monitor the retention of residual cytoplasm by human spermatozoa: correlation with biochemical markers of the cytoplasmic space, oxidative stress, and sperm function [Text]/ E. Gomez, D.W. Buckingham, J. Brindle // J Androl. - 1996.-17.-p. 276-287.

64. Paasch, U. Cryopreservation and thawing is associated with varying extent of activation of apoptotic machinery in subsets of ejaculated human spermatozoa [Text]/. U. Paasch, R.K. Sharma, A.K. Gupta et al // Biol. Reprod. - 2004. - 71. - p. 1828-1837.

65. Cande, C. Apoptosis-inducing factor (AIF): key to the conserved caspase-independent pathways of cell death? [Text]/ C. Cande, F. Cecconi, P. Dessen, G. Kroemer// J. Cell Science. - 2002. - 115. - p.4727-4734.

66. Wang, X. Oxidative stress is associated with increased apoptosis leading to spermatozoa DNA damage in patients with male factor infertility [Text]/ X. Wang, R.K. Sharma, S.C. Sikka et al// Fertil. Steril. - 2003.- 80.- p. 531-535.

67. Kemal, D.N. Effects of hydrogen peroxide on DNA and plasma membrane integrity of human spermatozoa [Text]/ D.N. Kemal, M. Morshedi, S. Oehninger //Ferth. Steril. - 2000. - 74. - p. 1200-1207.

68. Wong C.H. Regulation of blood-testis barrier dynamics: an in vivo study [Text]/ Wong C.H., Mruk D.D., Lui W., Cheng C.Y. // J of Cell Science . - 2004. -117,- p.783-798.

69. Mruk, D.D. Sertoli-Sertoli and Sertoli-Germ cell interactions and their significance in germ cell movement in the seminiferous epithelium during spermatogenesis [Text]/ D.D. Mruk, C.Y. Cheng // Endocrine Reviews . - 2004. -25(5). -p.747-806.

70. Pelletier, R.M. The Sertoli cell junctional complex: structure and permeability to filipin in the neonatal and adult guinea pig [Text]/ R.M. Pelletier, D.S. Friend // Am. JAnat.- 1983.- 168.- p.213-228.

71. Pelletier, R.M. A novel perspective: the occluding zonule encircles the apex of the Sertoli cell as observed in birds [Text]/ R.M. Pelletier // Am. J Anat. - 1990.- 188 -p.108

72. Gow, A. CNS myelin and Sertoli cell tight junction strands are absent in Osp/claudin-11 null mice [Text]/ A. Gow, C.M. Southwood, J.S. Li et al //Cell.- 1999,99.- p.649-659

73. Madara, J.L. Modulation of tight junctional permeability [Text]/ J.L. Madara // Adv. Drug. Deliv. Rev. - 2000.- 41.- p.251-253

74. Figa-Talamanca I. Occupational exposures to metal, solvents and pesticides: recent evidence on male reproductive effects and biological markers [Text]/ I. Figa-Talamanca, M.E. Traina, E. Urban // Occup. Med. - 2001.- Vol 51№ 3.-p. 174-188

75. Evenson, D.P. Utility of the sperm chromatin structure assay as a diagnostic and prognostic tool in the human fertility clinic [Text]/ D.P. Evenson, L.K. Jost, D. Marshall et al // Hum. Reprod. - 1999.- 14. - p.1039-1049.

76. Fernandez, J.L. The Sperm Chromatin Dispersion Test: A Simple Method for the Determination of Sperm DNA Fragmentation [Text]/ J.L. Fernandez, L. Muriel, M.T. Rivero et al // J of Andrology - 2003/ - 1.- p. 59-66.

77. Enciso, M. Infertile men with varicocele show a high relative proportion of sperm cells with intense nuclear damage level, evidenced by the sperm chromatin dispersion test [Text]/ M. Enciso, L. Muriel, J.L. Fernandez et al // J of Androl. - 2006.-27,-p. 106-111.

78. Shaman, J.A. Sperm chromatin stability and susceptibility to damage in relation to its structure [Text]/ J.A. Shaman, W.S. Ward // Cambridge University Press; 2006.-p. 31-49.

79. Gorczyca, W. Presence of DNA strand breaks and increased sensitivity of DNA in situ to denaturation in abnormal human sperm cells: analogy to apoptosis of somatic cells [Text]/ W. Gorczyca, F. Traganos, H. Jesionowska, Z. Darzynkiewicz // Exp. Cell Res. - 1993. - 207. - p. 202-205.

80. Sakkas, D. Origin of DNA damage in ejaculated human spermatozoa [Text]/ D. Sakkas, E. Mariethoz, G. Manicardi et al // Rev. Reprod. - 1999. - 4. - p. 31-37.

81. Sakkas, D. Nature of DNA damage in ejaculated human spermatozoa and the possible involvement of apoptosis [Text]/ D. Sakkas, O. Moffatt, G.C. Manicardi et al // Biol. Reprod. - 2002. - 66. -p. 1061-1067.

82. Aitken, R.J. Origins and consequences of DNA damage in male germ cells [Text]/ R.J. Aitken, G.N. De Iuliis // Reprod. Biomed. Online - 2007. - 14. -p. 727733.

83. Agarwal, A. Clinical relevance of oxidative stress in patients with male factor infertility: evidence-based analysis [Text]/ A. Agarwal, S.A. Prabhakaran, S.C. Sikka // AUA Update - 2007. - 26. -p. 1-12.

84. Mottet, N.K. Health risks from increases in methylmercury exposure [Text]/ NK Mottet , CM Shaw , TM. Burbacher // Environ. Health. Perspect. - 1985. - 63. -p.133-40.

85. Hoyer, P.B. Reproductive toxicology: current and future directions [Text]/. P.B. Hoyer // Biochem. Pharmacol. - 2001. -62:12. - p.1557—1564.

86. Keck, C. Autometallographic detection of mercury in testicular tissue of an infertile man exposed to mercury vapor [Text]/ C Keck, M. Bergmann, E. Ernst et al // Reprod. Toxicol. - 1993. -7(5). - p. 469-75.

87. Hernändez-Ochoa, I. Low lead environmental exposure alters semen quality and sperm chromatin condensation in northern Mexico [Text]/1. Hernändez-Ochoa, G. Garcia-Vargas , L. Lopez-Carrillo et al// Reprod. Toxicol. - 2005. - 20(2). - p.221-8.

88. Alexander, B.H. Semen quality of men employed at a lead smelter [Text]/ B.H. Alexander, H. Chekoway, C. van Netten et al // Occup. Environ. Med. - 1996. - 53. - p. 411-416.

89. Chrowdhury, R. Male reproductive impairment by lead exposure [Text]/ R. Chrowdhury// ICOH.- 1993.- 26,- p. 19-26.

90. Telisman, S. Semen quality and reproductive endocrine function in relation to biomarkers of lead. Cadmium. Zinc. And copper in men [Text]/ S. Telisman, P. Cvitkovic, J. Jurasovic et al // Environ. Health. Perspect - 2000. - 108:1. - p. 45-53.

91. Erfurth, E.M. Effects of lead on the endocrine system in lead smelter workers [Text]/ E.M. Erfurth, L. Gerhardsson, A. Nilsson et.al // Arch. Environ. Health. - 2001 .-56:5.-p. 449-455.

92. Foster, W.G. Reproductive endocrine effects of chronic lead exposure in the male cynomolgus monkey [Text]/ WG Foster, A McMahon, E.V. YoungLai et al// Reprod. Toxicol. - 1993,- 7(3). -p. 203-9.

93. Murthy, R.C. Nuclear alterations during acrosomal cap formation in spermatids of lead-treated rats [Text]/ R.C. Murthy, SK Gupta, DK Saxena // Reprod. Toxicol. -1995.-9(5).-p. 483-9.

94. Sallmen, M. Paternal exposure to lead and infertility [Text]/ M. Sallmen, M.L. Lindbohm, M. Norminen // Epidemiology - 2000.- 11.- p. 148-152/

95. Bonde, J.P. Sex hormones and semen quality in welders exposed to hexavalent chromium [Text]/ J.P. Bonde, E. Ernst //Hum. Exp. Toxicol. - 1992.- 11.- p.259-263.

96. Younglai, E.V. Environmental and occupational factors affecting fertility and IVF success [Text]/ E.V. Younglai, A.C. Holloway, W.G. Foster // Human Reproduction Update - 2005.- Vol. 11.- №1.- p.43-57.

97. Acharya, U.R. Testicular dysfunction and antioxidative defense system of Swiss mice after chromic acid exposure [Text]/ UR Acharya, M Mishra, RR Tripathy, I Mishra// Reprod. Toxicol. - 2006,- 22(1).- p.87-91.

98. Danadevi, K. Semen quality of Indian welders occupationally exposed to nickel and chromium [Text]/ К Danadevi, R Rozati, PP Reddy, P Grover//Reprod. Toxicol.-2003.- 17(4).-p. 451-6.

99. Bonde, J.P. Sex hormones and semen quality in welders exposed to hexavalent chromium [Text]/ J.P. Bonde, E. Ernst // Hum. Exp. Toxicol. - 1992.- 11(4). - p. 25963.

100. Li, H. Effect of Cr(VI) exposure on sperm quality: human and animal studies [Text]/ H. Li, Q Chen, S Li et al// Ann. Occup. Hyg. - 2001. -45(7). - p. 505-11.

101 Шейко, JI.Д. Действие шестивалентного хрома на сперматогенный эпителий и процессы перекисного окисления липидов в гонадах лабораторных животных [Текст]/ Л.Д. Шейко, В.П. Мамина // Гигиена и санитария - 1997. - № 5. -С. 30-33.

102. Курмангалиев, О.М. Некоторые вопросы патогенеза гонадотокси-ческого действия хрома [Текст]/ О.М. Курмангалиев //Гигиена труда и профессиональные заболевания в химической промышленности Казахстана. -Алма-Ата. - 1987.- С. 158-162.

103. Красовский Г.Н., БонашевскаяТ.И., Ламентова Т.Г. Сравнитель-ная оценка чувствительности различных морфологических методовизучения гонадотоксического эффекта тяжелых металлов [Text]/ Красовский Г.Н., БонашевскаяТ.И., Ламентова Т.Г. //Гигиена и санитария.- 1984.- N 5.- С.46-48.

104. Yousef, M.I. Ameliorating effect of folic acid on chromium(VI)-induced changes in reproductive performance and seminal plasma biochemistry in male rabbits [Text]/ M.I. Yousef, F.M. El-Demerdash, K.I. Kamil, F.A. Elaswad// Reprod. Toxicol. -2006.-21(3).-p.322-8.

105. Murthy, R.C. Ultrastructural observations in testicular tissue of chromium-treated rats [Text]/ R.C. Murthy, DK Saxena, SK Gupta, SV. Chandra // Reprod. Toxicol. - 1991.- 5(5). - p. 443-7.

106.Toxicological Profile for Aluminum, Draft for Public Comment, was released in September 2006. Division of Toxicology and Environmental Medicine/Applied Toxicology Branch 1600 Clifton Road NE Mailstop F-32 Atlanta, Georgia. - 30333.

107. Guidelines for drinking-water quality, 2nd ed. Addendum to Vol. 2. Health criteria and other supporting information. World Health Organization. - Geneva, 1998.

108. Рослый, О.Ф. Вопросы профессионального риска здоровью в современном электролизе алюминия [Текст]/ О.Ф. Рослый, A.A. Федорук, Т.В. Слышкина // Мат. Научно-практической конференции. - Новосибирск, 2010. -Т.2. - с.105-109.

109. Калинина, О.Л. Оценка условий труда рабочих основных профессий современного алюминиевого производства [Текст]/ О.Л. Калинина, О.Л. Ламан, Ю.В. Зобин// Сибирский медицинский журнал. - 2012. - 6. - с.122-126.

llO.Sorenson, J.R. Aluminum in the environment and human health [Text]/J.R. Sorenson, I.R. Campbell, L.B. Tepper, R.D. Lingg// Environ. Health Perspect. - 1974. -8.- p.3-95.

111. Lione, A. The mobilization of aluminum from three brands of chewing gum [Text]/ A. Lione, J.C. Smith// Food Chem. Toxicol. - 1982. - 20(6). -p. 945-6.

112. Lione, A. Aluminum in foods [Text]/ Lione A.// Nutr. Rev. - 1984.- 42(1).-

p.31.

113. Ganrot, P.O. Metabolism and possible health effects of aluminum [Text]/ P.O. Ganrot// Environ. Health Perspect. - 1986.- 65.- p.363-441.

114. Harwerth, A. Untersuchung zur belatung und beanspruchung von aluminiumschteifern durch aluminiumstaub [Text]/ A. Harwerth // Arbeitsmed, Sazialmed, Praventivmed. - 1987. - 22(1). - p. 2-5.

115. Cunat, L. Bioavailability and intestinal absorption of aluminum in rats: effects of aluminum compounds and some dietary constituents [Text]/ L.Cunat, M.C. Lanhers, M. Joyeux, D. Burnel// Biol. Trace Elem. Res. - 2000. - 76(1). -p. 31-55.

116. Muller, J.F. Detection of aluminum by LAMMA spectrometry in plasma and in synovial liquids of patients on chronic dialysis [Text]/ J.F. Muller, M.A. Gelot, P. Netter, R. Kaufmann// Biomed. Pharmacother.- 1982. - 36(8-9). -p. 380-3.

117. Teraoka, H. Distribution of 24 elements in the internal organs of normal males and the metallic workers in Japan [Text]/ H. Teraoka// Arch. Environ. Health. -1981.-36(4).-p.155-65.

118. Gorsky, J.E. Metabolic balance of aluminum studied in six men [Text]/ J.E. Gorsky, A.A. Dietz, H. Spencer, D. Osis// Clin. Chen. - 1979. - 25(10). - p. 1739-1743.

119. Jones, K.C. Exposure of man to invironmental aluminum - an exposure commitment assessment [Text]/ K.C. Jones, B.G. Bennet// Sei. Total Invir. - 1986. -52.-p. 65-82.

120. Yousef, M.I. Aluminium - induced deterioration in reproductive performance and seminal plasma biochemistry of male rabbits: protective role of ascorbic acid [Text]/ M.I. Yousef, A.M. Morsy, M.S. Hassan// Toxicology. - 2005. - 5, 215(1-2). -p. 97-107.

121. Fraga, C.G. Effects of aluminum on brain lipid peroxidation [Text]/ C.G. Fraga, P.I. Oteiza, M.S. Golub et al. // Toxicol. Lett. - 1990. - 51(2). - p. 213-9.

122. Zatta, P. Aluminum (III) induces alterations on the physical state of the erythrocytic membrane: an ESR evaluation [Text]/ P. Zatta, P. Zambenedetti, A. Toffoletti et al.// J. Inorg. Biochem. - 1997. - 1;65(2). -p. 109-14.

123. Kaya, M. Effect of aluminum on the blood-brain barrier permeability during nitric oxide-blockade-induced chronic hypertension in rats [Text] / M. Kaya, R. Kalayci, N. Arican et al.// Biol. Trace Elem. Res. - 2003.- 92(3). -p. 221-30.

124. Kücük, M. Effect of aluminum on the blood-brain barrier permeability in acute and chronically hyperglycemic rats [Text] / M. Kücük, R.B. Kalayci, A. Cevik et al. // Biol. Trace Elem. Res. - 2001. - 80(2). - p. 181-9.

125. Llobet, J.M. Reproductive toxicology of aluminum in male mice [Text]/ J.M. Llobet, M.T. Colomina, J.J. Sirvent et al.// J Domin. Fundam. Appl. Toxicol. - 1995. -25(1).

126. Spencer, H. Effect of small doses of aluminum-containing antacids on calcium and phosphorus metabolism [Text] /L. Kramer, C. Norris, D. Osis// Am. J. Clin. Nutr. - 1982. - 36(1). -p.32-40.

127. Gorsky, J.E. Metabolic balance of aluminum studied in six men [Text]/ J.E. Gorsky, A.A. Dietz, H. Spencer, D. Osis// Clin. Chem. - 1979.- 25(10).- p.1739-43.

128. Hovatta, O. Aluminium. Lead and cadmium concentrations in seminal plasma and spermatozoa, and semen quality in Finnish men [Text]/ O. Hovatta, E.R. Venalainen, L. Kuusimaki et al. // Hum. Reprod. - 1998. - 13(1).- p. 115-9.

129. Dawson, E.B. Comparison of sperm viability with seminal plasma metal levels [Text]/ E.B. Dawson, S. Ritter, W.A. Harris et al.// Biol. Trace Elem. Res. -1998.-64(1-3).-p.215-9.

130. Singh, H.P. Effect of potash alum (aluminium potassium sulphate) on human semen and sperm [Text]/ H.P. Singh, C.K. Singh, R.R. Singh//Indian J Physiol. Pharmacol. - 1998. - 42(2).-p.311-4.

131. Podzimek, S. Effect of heavy metals on immune reaction in patients with infertility [Text]/ S. Podzimek, J. Prochazkova, L. Pribylova, J. Bartova// Cas. Lek. Cesk. - 2003. - 142(5). - p.285-8.

132. Heussner, J.C. Genetic monitoring of aluminum workers exposed to coal tar pitch volatiles [Text]/ JC Heussner, Jr.Ward, M.S. Legator// Mutat. Res. - 1985. -155(3).-p.143-55.

133. Bataineh, H. Assessment of aggression, sexual behavior and fertility in adult male rat following long-term ingestion of four industrial metals salts [Text]/ H. Bataineh, M.H. Al-Hamood, A.M. Elbetieha // Hum. Exp. Toxicol. - 1998. - 17(10). -p. 570-6.

134. Tarkka, T. Specific non-enzymatic glycation of the rat histone HI nucleotide binding site in vitro in the presence of ALF4-. A putative mechanism for impaired chromatin function [Text]/ T. Tarkka, N. Yli-Mayry, R.M. Mannermaa et al. // Biochim. Biophys. Acta. - 1993. - 22, 1180(3). - p. 294-8.

135. DHHS (NIOSH) Publication Number 84-116 Cadmium (Cd) Current Intelligence Bulletin [Text]/42 - 1984.

136. WHO (World Health Organization) [Text]/ "Cadmium." Environmental Health Criteria 134. - 1992. - Geneva.

137. Järup, L. Mortality and cancer incidence in Swedish battery workers exposed to cadmium and nickel [Text]/ L Järup, T. Bellander, C. Hogstedt, G. Spang//Occup. Environ. Med. - 1998.-55(11).- p.755-9.

138. Salazar-Arredondo, E. Sperm chromatin alteration and DNA damage by methyl-parathion, chlorpyrifos and diazinon and their oxon methabolites in human spermatozoa [Text]/ E. Salazar-Arredondo, M. de Jesus Solis-Heredia, E. Rojas-Garcia et al// Reprod. Toxicol. - 2008. - 25(4). - p. 455-460.

139. Benoff, S. Cadmium Concentrations in blood and seminal plasma: correlations with sperm number and motility in three male populations (infertility patients, artificial insemination donors, and unselected volunteers) [Text]/ S. Benoff, R. Hauser, J.L. Marmar et al // Mol. Med. - 2009. - 15(7-8). -p. 248-262.

140. Favino, A. Study on the androgen function of exposed to cadmium [Text]/ A. Favino, F. Candura, G. Chiappino, A. Cavalleri //Med. Lav. - 1968.- 59. - p.105-10.

141. Keck, C. Lack of correlation between cadmium in seminal plasma and fertility status of nonexposed individuals and two cadmium-exposed patients [Text]/ C. Keck, G. Bramkamp, H.M. Behre et al// Reprod. Toxicol. - 1995. - 9(1). -p. 35-40.

142. Foote, R.H. Fertility of rabbit sperm exposed in vitro to cadmium and lead [Text]/ R.H. Foote// Reprod. Toxicol. - 1999.- 13(6). -p.443-9.

143. Parizek, J. Effect of cadmium salts on testicular tissue [Text]/ J. Parizek, Z Zahor//Nature.- 1956. - 177.-p.1036-37.

144. Mason, K.E. Cadmium-induced injury of the rat testis [Text]/ K.E. Mason, J.A. Brown, J.O. Young, R.R. Nesbit// Anat. Ree. - 1964.- 149.- p. 135-47.

145. Parizek, J. The destructive effect of cadmium ion on testicular tissue and its prevention by zinc [Text]/ J. Parizek// J Endocrinol. - 1957.- 15.-p.56-63.

146. Clark, J.T. Cadmium-induced sexual dysfunction does not involve increased hepatic metabolism of testosterone nor increased circulating levels of corticosterone [Text]/ JT Clark, B Jimenez, SL Evans et al// J Physiol. Behav. - 1994,- 56(5).- p.975-81.

147. Zhou, T. Cadmium-induced apoptosis and changes in expression of p53, c-jun and MT-1 genes in testes and ventral prostate of rats [Text]/ T. Zhou, G. Zhou, W. Song et al.//Toxicology.- 1999.- 20; 142(1).-p.1-13.

148. Xu, C. In vivo studies of cadmium-induced apoptosis in testicular tissue of the rat and its modulation by chelation agent [Text]/ C. Xu, J.E. Johnson, P.K. Singh et al.// Toxicology.- 1996.-22; 107(1).-p. 1-8.

149. Yang, J.M. Cadmium-induced damage to primary cultures of rat Leydig cells [Text]/ JM Yang, M. Arnush, Q.Y. Chen et al.// Reprod. Toxicol. - 2003.- (5).- p.553-60.

150. El-Maraghy, S.A. Modulatory effects of lipoic acid and selenium against cadmium-induced biochemical alterations in testicular steroidogenesis [Text]/ S.A. El-Maraghy, N.N. Nassar// J Biochem. Mol. Toxicol. - 2011. 25(1). p. 15-25.

151. Said, L. Influence of combined treatment with zinc and selenium on cadmium induced testicular pathophysiology in rat [Text]/ L. Said, M. Banni, A. Kerkeni et al. //Food Chem. Toxicol. - 2010. - 48(10). -p.2759-65.

152. Chung, A.S. Differential effect of cadmium on GSH-peroxidase activity in the Leydig and the Sertoli cells of rat testis [Text]/A.S. Chung, M.D. Maines// Biochem. Pharmacol. - 1987.- 15; 36(8).- p. 1367-1372.

153. Janecki, A. Effect of cadmium chloride on transepithelial electrical resistance of Sertoli cell monolayers in two-compartment cultures- a new model for toxicological investigations of the «blood-testis» barrier in vitro [Text]/ A. Janecki, A. Jakubowiak, A.E. Steinberger// Toxicol. Appl. Pharmacol. - 1992.- 112(1). -p. 51-57.

154. Prozialeck, W.C. Cadmium (Cd2+) disrupts intercellular junctions and actin filaments in LLC-PK1 cells [Text]/ W.C. Prozialeck, R.J. Niewenhuis// Toxicol. Appl. Pharmacol. - 1991. - 107 (l).-p. 81-97.

155. Hew, W. A single low cadmium dose causes failure of spermiation in the rat [Text]/ W. Hew, W.A. Ericson, M.J. Welsh// Toxicol. Appl. Pharmacol. - 1993,-121(1).-p. 15-21.

156. Hew, K.W. Cadmium in vivo causes disruption of tight junction-associated microfilaments in rat Sertoli cells [Text]/ K.W. Hew, G.L. Heath, A.H. Jiwa, M.J. Welsh// Biology of reproduction. -1993.- 49.- p. 840-849.

157. Zhou, T. Cadmium at a non-toxic dose alters gene expression in mouse testes [Text]/ T.Zhou, X. Jia, R.E. Chapin, R.R. Maronport// Toxicol. Lett.- 2004.- 30. 154(3). -p. 191-200.

158. Xu, G. Apoptosis and p53 gene expression in male reproductive tissues of cadmium exposed rats [Text]/G. Xu, G. Zhou, T. Jin et al.// Biometals. - 1999. - 12(2). -p.131-9.

159. Zeng, X. Changes of serum sex hormone levels and MT mRNA expression in rats orally exposed to cadmium [Text]/ X. Zeng, T. Jin, Y. Zhou, G.F. Nordberg// Toxicology. -2003. - 15 186(1-2).-p. 109-118.

160. Selye, H. Stress and the general adaptation syndrome [Text]/H. Selye// Br. Med. J. - 1950. - 17;1 (4667). -p.1383-92.

161. Шерман, Д.М. Проблема травматического шока [Текст]/ Д.М. Шерман // М.: Медицина. - 1972.

162. Schuermann Н. [Text]/ Med. Klin. - 1948. - 43(13). -p. 366-8.

163. Stieve. Milieu-Conditioned Injury Of The Gonads In Man [Text]/ Stieve// Zentralbl. Gynakol. - 1952. - 74(23). -p.918-23.

164. Negro-Vilar, A. Stress and other environmental factors affecting fertility in men and women: overview [Text]/ A. Negro-Vilar// Environ. Health. Perspect. - 1993.-101(2).-p.59-64.

165. Bigelow, P.L. Association of semen quality and occupational factors: comparison of case-control analysis and analysis of continuous variables [Text]/ P.L. Bigelow, J. Jarrell, M.R. Young,T.J. Keefe// Fertil. Steril. - 1998.- 69(1). -p. 11-8.

166. Fenster, L. Effects of psychological stress on human semen quality [Text]/ L. Fenster, D.F. Katz, A.J. Wyrobek et al.// J Androl. - 1997. - 18(2). -p. 194-202.

167. Seikowski, K. Partnership status in preparation for therapeutic donor insemination [Text]/ K. Seikowski, H.J. Glander // Zentralbl. Gynakol. - 1989. -111(1). -p.43-6.

168. Sheiner, E.K. Effect of occupational exposures on male fertility: literature review [Text]/ E.K. Sheiner, E. Sheiner, R.D. Hammel et al.//Ind Health. - 2003. -41(2). -p.55-62.

169. Kondaveeti, N. Psychosocial trends in couples prior to commencement of in vitro fertilisation (IVF) treatment [Text]/ N. Kondaveeti, J. Hamilton, B. Mäher et al. // Hum. Fertil. - 2011. - 14(4).-p. 218-23.

170. Seibel, M.M. Emotional aspects of infertility [Text]/M.M. Seibel, M.L. Taymor//Fertil. Steril. - 1982,- 37(2). - p. 137-45.

171. Graul, J. Differential outcome of a multimodal cognitive-behavioral inpatient treatment for patients with chronic decompensated tinnitus [Text]/ J. Graul, R. Klinger, K.V. Greimel et al.// Int. Tinnitus J. -2008. -14(1). -p.73-81.

172. Kedem, P. Psychological aspects of male infertility [Text]/ P. Kedem, M. Mikulincer, Y.E. Nathanson, B. Bartoov// Br. J Med. Psychol. - 1990. -63 (Pt 1).- p.73-80.

173. Lenzi, A. Stress, sexual dysfunctions, and male infertility [Text]/ A. Lenzi, F. Lombardo, P. Salacone et al.// J Endocrinol. Invest. - 2003. - 26(3 Suppl). -p.72-6.

174. Hjollund, N.H. Danish First Pregnancy Planner Study Team. Reproductive effects of male psychologic stress [Text]/ N.H. Hjollund, J.P. Bonde, T.B. Henriksen et al. // Danish Epidemiology. - 2004. - 15(1).- p. 21-7.

175. Mingoti, G.Z. Fertility of male adult rats submitted to forced swimming stress [Text]/ G.Z. Mingoti, R.N. Pereira, C.M. Monteiro //Braz. J. Med. Biol. Res. - 2003. -36(5). - p.677-81.

176. Saki, G. Effect of forced swimming stress on count, motility and fertilization capacity of the sperm in adult rats [Text]/ G. Saki, F. Rahim, K. Alizadeh // J Hum. Reprod. Sei. - 2009. - 2(2). -p.72-5.

177. Retana-Marquez, S. Effect of acute and chronic stress on masculine sexual behavior in the rat [Text]/ S. Retana-Marquez, ED Salazar, Velazquez-Moctezuma// Psychoneuroendocrinology. - 1996. - 21(1). -p.39-50.

178. Retana-Marquez, S. Body weight gain and diurnal differences of corticosterone changes in response to acute and chronic stress in rats [Text]/ S. Retana-

Márquez, H Bonilla-Jaime, G Vázquez-Palacios et al// J. Psychoneuroendocrinology. -2003.-28(2).-p. 207-27.

179. Yazawa, H. Effect of immobilization stress on testicular germ cell apoptosis in rats [Text]/ H. Yazawa, I. Sasagawa, M. Ishigooka, T. Nakada// Hum. Reprod. -1999.- 14(7).- p.1806-10.

180. Almeida, S.A. Sexual behavior and fertility of male rats submitted to prolonged immobilization-induced stress [Text]/ S.A. Almeida, WG Kempinas, Lamano TL Carvalho // Braz. J. Med. Biol. Res. - 2000. - 33(9). -p. 1105-9.

181. Niikura, S. A causative factor of copulatory disorder in rats following social stress [Text]/ S. Niikura, O. Yokoyama, K. Komatsu et al//J Urol. - 2002. - 168(2)/. -p. 843-9.

182. Orr, T.E. Acute immobilization stress disrupts testicular steroidogenesis in adult male rats by inhibiting the activities of 17a-hydroxylase and 17,20-lyase without affecting the binding of LH/hCG receptors [Text]/ T.E. Orr, M.F. Taylor, A.K. Bhattacharyya et al//J. Androl. - 1994. - 15. -p. 302-308.

183. Gindoff, P.R. Endogenous opioid peptides modulate the effect of corticotropin-releasing factor on gonadotropin release in the primate [Text]/ PR Gindoff, M. Ferin// Endocrinology. - 1987. - 121(3).- p.837-42.

184. Mizuno, T. Dehydroepiandrosterone alleviates copulatory disorder induced by social stress in male rats [Text]/ T. Mizuno, S. Yotsuyanagi, Y. Kondo et al// J. Sex. Med. - 2006. - 3(4). - p. 612-8.

185. McGrady, A.V. Effects of psychological stress on male reproduction: a review [Text]/ McGrady, A.V.// Arch. Androl. - 1984. - 13(1): 1-7.

186. Hardy, M.P. Stress hormone and male reproductive function [Text]/ MP Hardy, HB Gao , Q Dong et al// Cell Tissue Res. - 2005. - 322(1). -p. 147-53.

187. Pollard, I. Plasma testosterone levels and delta 5-3 beta-hydroxysteroid dehydrogenase activity in the testis of the rat following prolonged exposure to stress [Text]/ Pollard I, Bassett JR, Joss JM. //J Reprod. Fértil. - 1980. - 59(1). -101-6.

188. Payne, A.H. Multiple mechanisms for regulation of 3ß-hydroxysteroid dehydrogenase/A5-A4-isomerase, 17a-hydroxylase/C 17-20 lyase cytochrome P450, and

cholesterol side-chain cleavage cytochrome P450 messenger ribonucleic acid levels in primary cultures of mouse Leydig cells [Text]/ AH. Payne, L.L. Sha // Endocrinology. -1991.- 129.-p.1429-1435.

189. Gao, H.B. Glucocorticoid induces apoptosis in rat leydig cells [Text]/ H.B. Gao, M.H. Tong, Y.Q Hu et al// Endocrinology. - 2002. -143(1). - p. 130-8.

190. Monder, C. Reciprocal changes in plasma corticosterone and testosterone in stressed male rats maintained in a visible burrow system evidence for a mediating role of testicular 1 lb-hydroxysteroid dehydrogenase [Text]/ C. Monder, R.R. Sakkai, Y. Miroff et al// Endocrinology. - 1994. - 134. - p. 1193-1198.

191. Phillips, D.M. Corticosteroid 11 (3-dehydrogenase in rat testis [Text]/ D.M. Phillips, V. Lakshmi, C. Monder// Endocrinology. - 1989. - 125. -p. 209-216.

192. Sasagawa, I. Stress and testicular germ cell apoptosis [Text]/1. Sasagawa, H. Yazawa, Y. Suzuki, T. Nakada//Arch. Androl. - 2001. - 47(3). - p. 211-6.

193. Общая токсикология/ Под ред. Б.А. Курляндского, В.А. Филова.// Москва: Медицина. - 2002. - 608с.

194. Needleman, H.L. The future challenge of lead toxicity[Text]/ H.L. Needleman// Environ. Health Perspect. - 1990.- 89. -p.85-9.

195. Kamal, A. Chemical exposure in occupational settings and related health risks: a neglected area of research in Pakistan [Text] / A. Kamal, R.N. Malik, N. Fatima, A. Rashid// Environ. Toxicol. Pharmacol. - 2012.- 34(1). - p.46-58.

196. Tong, S. Environmental lead exposure: a public health problem of global dimensions [Text]/ S. Tong, YE von Schirnding, T. Prapamontol // Bull World Health Organ. - 2000. -78(9). -p. 1068-77.

197. Clougherty, J.E. Synergistic effects of traffic-related air pollution and exposure to violence on urban asthma etiology [Text]/ J.E. Clougherty, JI Levy, LD Kubzansky et.al.// Environ Health Perspect. - 2007. - 115(8). -p. 1140-6.

198. Cory-Slechta, D.A. Lifetime consequences of combined maternal lead and stress [Text]/ D.A. Cory-Slechta, M.B.Virgolini, A. Rossi-George et al.//Basic Clin. Pharmacol. Toxicol. - 2008. - 102. -p. 218-227.

199. Clougherty, J.E. Chronic social stress and susceptibility to concentrated ambient fine particles in rats [Text]/ J.E. Clougherty, C.A. Rossi, J. Lawrence et al// Environ. Health Perspect. - 2010. - 118. - p. 769-775.

200. Schneider, J.S. Enriched environment during development is protective against lead-induced neurotoxicity [Text]/ J.S. Schneider, M.H. Lee, D.W. Anderson et al// Brain. Res. - 2001. - 896. - p. 48-55.

201. Guilarte, T.R. Environmental enrichment reverses cognitive and molecular deficits induced by developmental lead exposures [Text] // T.R. Guilarte, C.D. Toscano, J.L. McGlothan, S.A. Weaver // Ann. Neurol. - 2003. - 53. -p. 50-56.

202. Ингель Ф.И. Модификация психо-эмоциональным стрессом мутагенных свойств ксенобиотиков [Текст]/ Ф.И. Ингель, Д.А. Бодягин, Н.М. Геворкян и др. // Токсикологический вестник. - 1995. - N 3. - С.5-9.

203. Ингель Ф.И. Патофизиологические эффекты сочетанного действия психоэмоционального стресса и циклофосфамида [Текст]/ Ф.И. Ингель, Д.А. Бодягин, Э.Р. Переверзева, Ю.А. Ревазова //Бюлл. Эксп. Биол. и медицины. -1997. - 123(5). - С.506-509.

204. Linares, V. Combined action of uranium and stress in the rat. II. Effects on male reproduction [Text] / V. Linares, M.L. Albina, M. Belles et al// Toxicol Lett. -2005. - 15; 158(3). -p.186-95.

205. Международные рекомендации по проведению медико-биологических исследований с использованием животных. Ланималогия. - 1993. - 1.- с. 29.

206. Tohei, A. Strain difference in pituitary-adrenal axis between Wistar-Imamichi and Long Evans adult male rats [Text]/ A. Tohei, Y. Mogi, H. Kon et al// Exp. Anim. - 2003. - 52(5). -p. 437-9.

207. Pace, T.W. Differential glucocorticoid effects on stress-induced gene expression in the paraventricular nucleus of the hypothalamus and ACTH secretion in the rat [Text] / T.W. Pace, R.I. Gaylord, E. Jarvis et al// Stress. - 2009. - 12(5). -p. 40011.

208. Male reproductive toxicology [Text]/ Edited by Chapin R.E., Heindel J.J. // Academic Press.- Inc. 1993. -V3. - 389 p.

209. Draft toxicological profile for aluminum. U.S. department of health and human services. Division of toxicology and environmental medicine [Text]. 2008. -303p.

210. Draft toxicological profile for cadmium. U.S. department of health and human services. Division of toxicology and environmental medicine [Text]. 2012. -350p.

211. Воронина, Т. А. Методические указания по изучению транквилизирующего (анксиолитического)действия фармакологических веществ. Руководство по экспериментальному (доклиническому) изучению новых фармакологических веществ [Текст]/ Т.А. Воронина, С.Б. Середенин// Москва. -2000.-с. 126-130.

212. Козловская JI.B. Учебное пособие по клиническим лабораторным методам исследования [Текст] / JI.B. Козловская, М.А. Мартынова// Москва. - 1975. - 352 с.

213. Трахтенберг И.М. Методы изучения токсического действия химических и биологических загрязнителей [Текст] / И.М. Трахтенберг, JI.A. Тимофеевская, И .Я. Квятковская // Рига: Знание. - 1987. - 172 с.

214. Бокунева Н.И. Справочник по клиническим лабораторным медицинским исследованиям [Text] / Н.И. Бокунева и др.// - М.: Медицина. -1975.- 125 с.

215. Сперанский С.И. О преимуществах использования нарастающего тока при исследовании способности белых мышей к суммации подпороговых импульсов [Текст]/ С.И.Сперанский// Фармакология и токсикология. - 1965. - 1. -с. 123-126.

216. Иванов Ю.И. Ускоренные методы изучения гонадотоксического действия веществ [Text]/ Ю.И. Иванов// Гигиена и санитария М: Медицина. - 1. -1990.-с. 72-74.

217. Brainina, Kh.Z. Potentiometric Method for Evaluating the Oxidant/Antioxidant Activity of Seminal and Follicular Fluids and Clinical Significance of this Parameter for Human Reproductive Function [Text]/ Kh.Z. Brainina, E.L.

Gerasimova, D.P. Varzakova et al. // The Open Chemical and Biomedical Methods Journal.-2012.-5.-p. 1-7.

218. Nikolaeva, M.A. Antisperm antibodies detection by flow cytometry affected by aggregation of antigen-antibody complexes on the surface of spermatozoa [Text] / M.A. Nikolaeva, V.I. Kulakov, I.V. Korotkova// Human Reprod. - 2000. -V15. - №12. -p. 2545-2553.

219. Красовский Т.Н. Методические указания по изучению эмбриотоксического действия химических веществ при гигиеническом обосновании их ПДК в воде водных объектов [Текст]/ М: 1983. - 27с.

220. Кравцов, А.Н. Иммунизация крыс коньюгатов дофамина с бычьим сывороточным альбумином: поведение животных и содержание дофамина в дорзальном гиппокампе в условиях стрессорной нагрузки [Текст]/ А.Н. Кравцов, А.Е. Умрюхин, Е.В. Дюкарева и др// Патогенез. - 2006. - 1.-е. 58.