Динамика хозяйственного и этнокультурного развития Западного Поволжья в средние века: По археологическим данным тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, доктор исторических наук Белорыбкин, Геннадий Николаевич

• Белорыбкин, Геннадий Николаевич
• доктор исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор исторических наук Белорыбкин, Геннадий Николаевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ

ЗАПАДНОГО ПОВОЛЖЬЯ.

1. Изучение Западного Поволжья в XVIII - начале XX веков.

2. Итоги изучения Западного Поволжья в XX веке.

ГЛАВА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ЗАПАДНОГО ПОВОЛЖЬЯ.

1. Природно-географические условия.

2. География расселения.

3. Динамика расселения.

ГЛАВА

ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОГО ПОВОЛЖЬЯ И ЕГО ДИНАМИКА.

1. Сельское хозяйство. а. Промыслы. б. Земледелие. е. Животноводство. г. Сельскохозяйственные и промысловые орудия труда

2. Строительство. а. Военно-оборонительные сооружения. б. Производственные сооружения.

3. Орудия труда. а. Металлообрабатывающий инструментарий. б. Деревообрабатывающий инструментарий. в. Универсальный инструментарий и приспособления.

4. Инвентарь. а. Гпиняная посуда. б. Металлические изделия. е. Изделия из кости, стекла и драгоценных камней. г. Предметы вооружения. д. Конское снаряжение.

5. Торговля. а. Динамика торговых отношений. б. Путь из Булгара в Киев.

ГЛАВА

ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОГО ПОВОЛЖЬЯ.

1. Внутренняя динамика развития.

2. Внешняя динамика взаимоотношений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Динамика хозяйственного и этнокультурного развития Западного Поволжья в средние века: По археологическим данным»

Средневековая история любого региона мира всегда вызывает повышенный интерес, поскольку большинство стран и народов берут свое начало именно в этой эпохе и представлены огромным разнообразием форм, событий и путей развития. Причем эти процессы не были статичными, а постоянно видоизменялись, то, ускоряя ход развития, то, замедляя, а иногда и меняли свой облик полностью. Впрочем, не все страны и народы смогли преодолеть возникающие трудности. Так на территории Восточной Европы в средние века последовательно возникали и гибли такие государства как Великая Болгария, Хазарский каганат, Киевская Русь, Волжская Булгария, Золотая Орда. Появлялись и исчезали большие и маленькие племена, такие как хазары, именьковцы, печенеги, половцы, булгары, мурома.

Особенно запутанной и динамичной выглядит ситуация в Поволжье - от самых верховий до устья. Такая ситуация связана с тем, что Волга выступала с одной стороны естественной границей, а с другой стороны связующей нитью между восточными и западными племенами и государствами. При этом Среднее Поволжье, как правило, находилось в зоне влияния восточных культур, а Волго-Окское междуречье в зоне влияния западных культур. Западная часть Среднего Поволжья служила как бы нейтральной полосой, на территорию которой проникали то западные племена (балты, славяне), то восточные (угры, тюрки), а в начале II тыс. н.э. за эту территорию шла ожесточенная борьба между Русью и Волжской Булгарией. Единственный народ, который сумел удержаться в этой зоне, была мордва, но под влиянием внешних факторов претерпела сильные изменения.

В историческом плане Западное Поволжье является уникальным регионом, поскольку на наш взгляд, именно здесь на протяжении всего средневековья проходила фактическая граница между Европой и Азией. И хотя географическая линия раздела проходит по Уралу, в действительности же азиатский мир распространялся до самой Волги, а Уральские горы не были препятствием на пути движения различных племен. Они, как правило, беспрепятственно достигали пределов Волги и здесь останавливались, точно так же как Волга была пределом для движения племен с запада.

Отличительной особенностью Западного Поволжья является и тот факт, что это единственный регион, где в таком количестве сталкивались миграционные потоки с востока (угры, тюрки) и запада (балты, славяне), с юга (ираноязычные племена) и севера (финны). Здесь же соприкасались культурные и этнические традиции, которые иногда вытесняли друг друга, иногда сливались и рождали нечто новое. А после того, как возникли государства, Западное Поволжье стало зоной политического и экономического противостояния, в ходе которого Древней Руси удалось продвинуться в северных районах, а Волжской Булгарии в южной зоне региона.

Исследователи разных научных направлений уделяли большое внимание изучению отдельных аспектов истории Западного Поволжья. Среди археологов этому региону посвятили специальные исследования такие видные ученые как П.П.Ефименко, А.П.Смирнов и П.Д.Степанов (Ефименко П.П., 1937; Смирнов А.П., 1952; Степанов П.Д., 1962). Именно они определили роль Западного Поволжья как особой территории, раскрывающей закономерности развития археологических культур и этносов как местных, так и всего Волго-Окско-Уральского региона. В своих трудах они проследили историю Западного Поволжья с каменного века до позднего средневековья, обозначили итоги изучения и существующие проблемы в истории региона, заложив тем самым основу для новых исследований.

Дальнейшее развитие археологии в Западном Поволжье шло по пути сбора и изучения информации об отдельных памятниках или категориях предметов и решения локальных проблем (от отдельных изделий до археологических культур), что достаточно подробно представлено в историографическом разделе работы. В результате накопленного материала и развития методического аппарата, на повестку дня снова встал вопрос о необходимости обобщающего труда, подводящего итоги полувекового изучения и определяющего основные пути дальнейшего развития.

Таким образом, выбор территории исследования обусловлен с одной стороны, самим ходом развития археологии в Поволжье, а с другой стороны пограничным положением Западного Поволжья, что позволит ярче высветить хозяйственные и этнокультурные процессы, происходящие как в регионе, так и далеко за его пределами. Предстоит выяснить не только, как происходило взаимодействие разных культур в Западном Поволжье, но и почему, в силу каких исторических особенностей этот регион стал границей между Европой и Азией. Причем все эти процессы протекали очень динамично и оставили множество противоречивых археологических свидетельств. К сожалению, обилие археологических материалов не позволяет сегодня осветить историю региона в рамках одной работы так же широко, как это сделали в своих трудах А.П.Смирнов и П.Д.Степанов. Поэтому в нашей работе представлена только эпоха средневековья, содержащая наибольшее количество актуальных проблем.

История отдельных регионов выходит сегодня на первый план, что позволяет проследить проявление общих тенденций на конкретной территории и понять все разнообразие исторического развития. Об этом свидетельствует появление огромного числа работ, посвященных этим проблемам, что значительно обогатило историческую науку и позволило заново оценить все предыдущие исследования.

Особенно ярко это проявляется в таких сферах как этнокультурное взаимодействие и определение уровня социально-экономического развития. В то же время в региональной исторической науке возникли определенные тенденции, свидетельствующие о том, что исследователи отдельных народов или культур стараются придать им как можно большую значимость и более высокий уровень развития.

Благодаря национальным институтам истории, языка и литературы, краеведческим музеям и местным вузам удалось собрать и проанализировать огромный комплекс источников, от письменных до вещественных, что позволяет нам пользоваться уже определенными выводами. Однако есть и определенные трудности, среди которых одной из основных является сложившаяся практика подстраивания отдельных археологических фактов под письменные сообщения.

Территория Западного Поволжья упоминается, прежде всего, в таких письменных источниках, как русские летописи, сообщения арабо-персидких путешественников и западноевропейских дипломатов, а также в народном фольклоре. Кроме того, в исследованиях средневековых древностей региона принимали участие специалисты самых разных научных направлений: антропологи, лингвисты, почвоведы и т.д., что дает дополнительные возможности для исторической реконструкции. Такой комплексный подход позволяет проверить достоверность полученных выводов и решить ряд проблем, которые невозможно раскрыть только с помощью археологических источников.

В связи с этим необходимо, на наш взгляд, перед тем, как сопоставлять и давать исторический анализ археологического материала, провести как можно полнее собственно археологический анализ, используя все доступные способы и методы исследования данной категории исторических источников.

В качестве археологических источников использовались, прежде всего, результаты раскопок средневековых памятников на территории республик и областей Западного Поволжья, как в виде отчетов, так и в виде коллекций, хранящихся в музеях, НИИ и лабораториях Москвы, Пензы, Саранска, Санкт-Петербурга, Самары, Казани, Ульяновска, Чебоксар, Йошкар-Олы, Балашова, Наровчата, Заречного, Рязани, Саратова. К сожалению, практически не сохранились коллекции начала XX века и только благодаря тому, что авторы раскопок опубликовали эти материалы, мы сегодня имеем возможность включить их в научный оборот. В этом плане особенно хочется отметить современное поколение археологов Мордовии, которое старается опубликовать практически все материалы своих раскопок, что позволяет использовать их результаты в исторических исследованиях. В других городах региона также уделяют внимание публикациям археологических источников, но делают это по-разному. Так в Самаре опубликовали материалы исследования раннеболгарских курганов вместе с их полным анализом и синтезом (Багаутдинов Р.С., 1998), а в Казани вышел каталог музейных археологических коллекций (Руденко К.А., 2001). В качестве источника использованы и результаты раскопок самого автора, проводившиеся на средневековых памятниках Верхнего Посурья и Примокшанья с 1984 года по настоящее время.

В последние годы стал накапливаться археологический материал, собранный по следам кладоискателей, которые в поисках дорогих украшений в массовых масштабах разрушают памятники. Оставшиеся после них материалы представлены огромным разнообразием ремесленных изделий из металла, гораздо большим, чем при любых раскопках, но при этом вещи оказываются вне культурного слоя, и связать их с археологическими объектами уже невозможно. В связи с этим большинство экспедиций в регионе сегодня ведется на подобных памятниках, чтобы изучить оставшуюся информацию.

Цель нашего исследования - раскрытие содержания и динамики хозяйственного и этнокультурного развития Западного Поволжья в средние века через призму изменений в материальной культуре, на основе развернутого источниковедческого анализа археологических объектов и определение роли, места и значения региона в средневековой истории Евразии.

В связи с этим возникает целый ряд задач, которые позволят в полном объеме раскрыть динамику тех процессов, что характерны как для истории Западного Поволжья в целом, так и для специфических явлений. Предполагается проследить пространственно-временную эволюцию археологических и природных объектов, выделить территориальные особенности хозяйственного развития и соотнести их с этнокультурной ситуацией в регионе, определить их уровень и этапы развития, раскрыть пути и особенности диффузии нововведений в хозяйственной и этнокультурной сфере, определить направления их внутреннего и внешнего взаимодействия, выделить ведущие тенденции развития.

Необходимо отметить, что некоторые из обозначенных нами задач, такие как, определение уровня и этапов развития, направлений взаимодействия, решаются уже на протяжении многих лет. Однако, несмотря на полученные результаты, мы посчитали необходимым снова обратиться к их решению, поскольку в предыдущих исследованиях так и не удалось прийти к однозначным выводам. Другие же задачи сформулированы впервые и предполагают новые подходы к их решению. Данная работа не только подводит определенные итоги, но и закладывает основы для дальнейших исследований и определяет направления и значимость научной тематики по изучению средневековой истории.

В большинстве археологических исследований Поволжья традиционно применяется этнокультурный подход, что позволяет авторам определить время и место появления культур, территорию их обитания и культурные особенности. При таком подходе цель исследования сводится в конечном итоге к определению культурной принадлежности предмета, и зачастую сюда включаются элементы, не имеющие никакого отношения к ней. Достаточно открыть любой том по средневековой археологии из серии «Археология» (например, Финно-угры, 1987), чтобы убедиться в этом. Это относится к исследованиям как мордовских, так и булгарских памятников. В то же время в рамках одной культуры в последние годы появляется все больше элементов, которые не вписываются в традиционные признаки той или иной культуры. Примером этого явления может служить вышедшая недавно книга В.Н.Мартьянова «Арзамасская мордва», в которой автор констатирует, что для мордовских захоронений характерны не только общепризнанные и традиционные южная и северная ориентировки, но и западная, а также конские захоронения (Мартьянов В.Н., 2001). Объяснений этих, а также целого ряда других явлений пока нет.

Для решения подобных проблем, наиболее адекватным на наш взгляд, может стать территориальный подход, который позволяет определять локальные особенности археологических материалов независимо от этнокультурных приоритетов. При этом на первый план выходит изучение развития собственно материальной культуры, начиная с отдельных элементов и заканчивая ее общерегиональными чертами. Это позволит соединить природные, экономические и культурные особенности в цельные группы и определить уровень их взаимовлияния, раскрыть связь поселений с источниками сырья и торговыми магистралями, исследовать динамику развития материальной культуры, как во времени, так и в пространстве. В российской археологии накопилось уже достаточно много примеров использования подобных методов для изучения отдельных категорий археологических объектов, что позволяет по-новому оценить степень достоверности наших знаний и уточнить пространственно-хронологическую картину. Наиболее ярко это представлено в работах В.Б.Ковалевской и Г.Е.Афанасьева (Ковалевская В.Б., 1998, 2000; Афанасьев Г.Е., 1993), где авторы отмечают, что «рассмотрение явлений во времени. мы углубляем за счет изучения распределения этих же явлений в пространстве» (Ковалевская В.Б., 2000. С.З), «важнейшим комплексом процедур. являются методы пространственного археологического анализа» (Афанасьев Г.Е., 1993. С.12). Особый интерес представляют работы А.В.Богачева (Богачев А.В., 1998), где рассматривается методические аспекты археологического датирования, Ф.Ш.Хузина (Хузин Ф.Ш., 2001) - по структуре булгарских городов и сел, А.М.Белавина (Белавин A.M., 2000), посвященной торговым магистралям, а также разработки по гончарному производству Т.А.Хлебниковой, Н.П.Салугиной, И.Н.Васильевой (Хлебникова Т.А., 1984; Салугина Н.П., 1987; Васильева И.Н., 1993), и естественнонаучным методам Ю.А.Семыкина, С.И.Валиуллиной, Т.А.Хлебниковой (Город Болгар, 1996; Вали-уллина С.И., 1991), ряд других монографий и коллективных сборников, раскрывающих различные методы при изучении археологических объектов Западного Поволжья.

В свою очередь исследования в области экономической географии доказывают что там, где господствует земледелие или присваивающие формы хозяйства, основу развития составляет уже не просто природно-климатические условия в целом, а дифференцированность почв и конкретное разнообразие природных условий, в зависимости от которых формируются и территориальные особенности развития материальной культуры (Астапова О.Д., Боряз В.Н., Мещеряков В.Т., 1984. С.60-61; Маркс К., 1978. С.707-709).

Территориальный подход требует применения и определенных методов, таких как пространственно-временной, отраслевой и структурно-системный. Для этнического подхода характерно использование ретроспективного, сравнительно-исторического и эволюционно-типологического методов.

Сочетание территориального и этнического подходов позволяет дать наиболее объективную картину исторического развития в Западном Поволжье, а также определить динамику этого развития.

В связи с этим на первое место выходит определение лока-литетов и диффузии инноваций. Эти понятия хорошо обоснованы специалистами по экономической географии и давно используются в практической деятельности (Скопин А.Ю., 2001). В археологических исследованиях подобные подходы носят, как правило, фрагментарный характер. Одним из первых наиболее полно исследовал локалитеты или микрорегионы в своих работах Г.Е.Афанасьев, который для повышения эффективности картографического метода предложил «использовать так называемые «гравитационную модель» и «модель центрального места», процедуры анализа ресурсных зон, которые позволяют анализировать не только постоянные поселения, но весь комплекс условий человеческого обитания, включая места обитания пищевых и сырьевых ресурсов» (Афанасьев Г.Е., 1989, 1993. С. 12-13), что практически совпадает с понятием локалитета. Выделение ло-калитетов позволяет снять противоречие между разными подходами и выделить несколько уровней его развития, от простейшего локалитета, включающего конкретную природную местность, археологический памятник и его материальную культуру, до регионального (группа локалитетов) и этнокультурного или государственного (группа регионов). В конечном итоге можно выделить и зональный уровень (группа культур или государств). При таком подходе этнокультурные образования составляют лишь один из уровней развития и гармонично вписываются в общую динамику развития. С одной стороны они могут включать более мелкие локалитеты, а потому мы вправе ожидать появления новых элементов в любой археологической культуре, а с другой стороны сами входят в более крупные зональные локалитеты, что проявляется в общих чертах материальной культуры. Этот метод все чаще встречается в работах археологов (Леонтьев А.Е., 1999).

Использование принципа диффузии инноваций позволит проследить динамику этих процессов во времени и пространстве. Наиболее оптимальной на наш взгляд формой анализа этих процессов является изучение элементов материальной культуры по отраслевому принципу. Это позволит оперировать категориями одного порядка и получить адекватные и вполне сопоставимые результаты. Там же где источников недостаточно, необходимо использовать ретроспективный и эволюционно-типологический методы.

Исходя из поставленных задач, а также подходов и методов их реализации, определяется и структура работы.

Хронологические рамки работы V-XV века обусловлены необходимостью рассмотрения эволюции материальной культуры на протяжении всего средневековья - от истоков формирования домашнего производства до возникновения товарного ремесла, как на территории малых локалитетов, так и на уровне крупных объединений (культур и государств). Столь протяженный отрезок времени позволит проследить исторические явления в Западном Поволжье во всех его стадиях, от рождения до гибели и более точно определить основные тенденции развития.

Этот процесс тесно связан со становлением местных народов и появлением пришлых, то есть включает вопросы этногенеза и миграции населения, либо в мирных условиях, либо военным путем. Поэтому нижняя граница связана с эпохой великого переселения народов и оформлением на территории Западного

Поволжья характерных черт мордвы-мокши, а верхняя - с развалом Золотой Орды и началом русского этапа в истории региона. Впрочем, закономерности развития, характерные для эпохи средневековья, продолжали, на наш взгляд, существовать и в последующие времена.

В настоящее время существует несколько периодизаций истории отдельных народов и государств на территории Западного Поволжья, однако, единой хронологии пока нет.

М.Р.Полесских, изучавший памятники мордвы, разделил средневековую историю региона на 3 этапа: II-VII - формирование мордвы, VIII-XI - лядинский, XII-XIV - период монгольского завоевания и предшествующий ему (Полесских М.Р., 1977. С.53). Примерно также делят историю мордвы и остальные исследователи.

А.Х.Халиков выделил 3 этапа в истории Волжской Булгарии: VIII-X - раннебулгарский, X-XIII - домонгольско-булгарский, XIII-XIV - золотоордынско-булгарский (Халиков А.Х., 1985а). С небольшими оговорками с ней согласны почти все исследователи.

Данные периодизации отражают лишь общие, доминирующие в тот или иной момент процессы в разных частях Западного Поволжья. Поэтому предстоит соотнести между собой различные периодизации и определить конкретные формы и темпы их проявления. Кроме того, регион был включен в систему международной торговли, благодаря великому волжскому пути и сухопутной магистрали из Булгара в Киев, что также оказывало влияние на общерегиональные изменения.

Главная трудность на данном этапе состоит в том, что большинство памятников в регионе имеют очень широкие хронологические рамки: от трех до восьми столетий и не имеют внутрен

16 ней периодизации. Поэтому выделить узкие даты для отдельных категорий археологических объектов довольно сложно. В связи с этим важнейшей задачей ближайших лет можно считать внутренний анализ любого памятника и выделение внутри него хронологических этапов. Тогда появится возможность сравнивать не памятники между собой, а выделенные внутри них хронологические группы. Впрочем, существующие типологии предметов и методики археологического датирования (Богачев А.В., 1992) все же позволяют уже сегодня проследить во времени и пространстве пути и территории их распространения, раскрыть диффузии инноваций, вскрыть их взаимосвязь с традиционными видами хозяйства и соотнести между собой территориальные и этнокультурные элементы.

Заключение диссертации по теме «Археология», Белорыбкин, Геннадий Николаевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Интерес к истории Западного Поволжья возник уже давно и продолжает привлекать к себе пристальное внимание ученых самых разных направлений и научных учреждений. Особое место в этой истории занимает средневековый период, поскольку именно в это время происходило формирование современных народов Поволжья и Восточной Европы. А в настоящее время в связи с возросшей самостоятельностью национальных республик, расположенных в Среднем и Западном Поволжье (Мордовия, Татария, Чувашия, Марий-Эл) события тысячелетней давности приобрели еще и политический характер. Это позволило ученым отказаться от некоторых стереотипов и по-новому взглянуть на средневековую историю. В результате в дополнение к старым проблемам появились новые довольно дискуссионные материалы, среди которых можно отметить как крупные обобщающие работы по отдельным направлениям - керамике, оружию и средневековым городам, так и отдельные статьи с полной переоценкой происходивших событий.

Учитывая, что последние обобщающие работы А.П.Смирнова по истории Среднего Поволжья появились полвека назад, а также в связи со стремительным ростом археологических источников за последние десятилетия, становится вполне очевидной необходимость нового переосмысления истории региона. И если раньше эти работы охватывали, как правило, историю с каменного века до позднего средневековья, то большинство современных работ посвящено какому-либо отдельному периоду. В условиях возросшего числа источников и методов их исследования, такая специализация вполне объективный процесс. Это позволило ученым перейти к комплексному исследованию любого артефакта и как показывает практика далеко еще не все методы и контакты использованы. Все это, конечно же, усложняет работу по изучению археологических источников, но зато позволяет шире и разнообразнее раскрыть историю и что не менее важно более достоверно.

В условиях многомерного анализа археологических материалов неизбежно возникает вопрос о значимости его составных частей и приоритетах в исследовании. С одной стороны все большее значение приобретают технические исследования, а с другой появились методы по обработке больших массивов материалов. В связи с этим приоритет в изучении истории Западного Поволжья был отдан пространственно-хронологическому анализу, как самих памятников, так и их элементов, что позволило, на наш взгляд, более взвешено подойти к решению и множества других вопросов, связанных с историей региона. В ходе обработки материалов была определена основная территориальная и исследовательская единица, в виде локалитета, которая позволяет прослеживать динамику развития региона и выделять особенности отдельных групп памятников. В рамках локалитета объединяются особенности природы и географии, экономики и культуры, что требует комплексного подхода к изучению.

Так, благодаря исследованиям почвоведов было установлено, что в средневековую эпоху огромное влияние на природу оказывал антропогенный фактор. В результате распашки почвы и забрасывания пашни в Верхнем Посурье луговые степи постепенно стали зарастать лесом (лиственными и хвойными породами), и граница лесостепи значительно сдвинулась на юг. В то же время удалось определить территорию и формы существования подсечно-огневого земледелия, как с плугом, так и с сохой, и уровень развития животноводства по наличию выпасов, а также общую динамику развития сельского хозяйства (табл.19). Характерной чертой центральной и восточной части региона было скачкообразное развитие (подьем в 7-8 и 10-12 вв.; спад в 9 и 13 вв.), а в западной части стабильный подъем.

Кроме того, использование данных почвоведческого анализа в совокупности со строительными требованиями помогло раскрыть технологические приемы сооружения деревоземляных оборонительных конструкций. Это позволило по-новому взглянуть на историю их создания, формы организации труда и уровень знаний строителей о свойствах грунтов и архитектурных элементах. Причем эти формы и знания не были статичными, а развивались довольно динамично, как в области строительного мастерства, так и в территориальном плане, где можно проследить пути распространения инноваций.

Так на городищах IX-X веков Верхнего Посурья еще наблюдаются многочисленные несоответствия между фундаментом и конструкциями оборонительных сооружений. Через сто лет, как в Посурье, так и в Самарской Луке, мы уже видит высокотехнологичные сооружения, строившиеся по единому плану и с использованием огромного числа строительных приемов. Все это позволяет предполагать появление специальных строительных бригад, способных реализовать свои знания в соответствии с требованиями заказчика и с учетом особенностей конкретного ландшафта. Поэтому практически во всех районах Западного Поволжья сосуществовали крепости всех типов и форм. Единственным, но ярким отличием городищ восточной части региона от западной являются размеры. Восточные города и крепости всегда были крупнее, что было обусловлено большой численностью населения и в них чаще использовались среднеазиатские строительные традиции.

Эти же факторы обусловили и различия в количестве и плотности расположения поселений на местности. Впрочем, здесь свою роль играли также природно-географические и экономические условия, а именно природные ресурсы и уровень экономического развития.

Об этом довольно наглядно свидетельствуют результаты картографирования памятников. Наряду с довольно устойчивыми очагами жизни (Верхнее Посурье, Примокшанье, р.Теша, р.Ока, Среднее Поволжье) наблюдаются зоны временного проживания (Среднее и Нижнее Посурье, р.Цна, р.Пьяна), а большая часть земель была покрыта лесами и была не жилой. Нет памятников и в степных районах региона и, прежде всего в Сур-ско-Мокшанском междуречье, что позволяет предположить тяготение населения к лесостепным районам, так как в глухих лесах их тоже не очень-то много.

Разделение памятников по векам позволило с одной стороны выявить динамику развития отдельных районов (табл.18), а с другой стороны вскрыло неразработанность хронологии, как археологических материалов, так и исторических этапов Западного Поволжья. В целом же для динамика региона характерно сочетание тех же тенденций, что и в развитии сельского хозяйства: подьем в 6-8, 10-12 вв. и спад в 9, 13 вв. с одной стороны и постепенное развитие с другой. Но при этом пик развития приходится на одно и то же время (12 век), что свидетельствует о взаимосвязи и взаимовлияние этих тенденций.

Сопоставление результатов картографирования памятников с картографированием отдельных сооружений и предметов позволило выделить несколько хронологических этапов, отличавшихся, прежде всего, по степени влияния извне и темпам развития. Внутреннее же развитие, несмотря на различные катаклизмы, отличается своей стабильностью и сочетанием двух тенденций, практически во всех сферах производственной деятельности (табл.2022). Для Западного Поволжья характерно некоторое запаздывание процессов в сравнении с соседними регионами. Всего же выделяется четыре периода в развитии региона, которые по степени интенсивности влияния извне на материальную культуру и по уровню ее развития, можно назвать следующим образом: 1 - прикам-ско-именьковский (V-VII вв.), 2 - хазарский (VIII-X вв.), 3 - булгаро-русско-хакасский (X-XIII вв.), 4 - золотоордынский (XIII-XIV вв.).

На первом этапе расселение шло равномерно. Основными центрами заселения были Верхнее и Нижнее Посурье, Примокшанье и р.Теша, где получили распространение прикамские украшения и пояса. В это время завершился процесс формирования основных черт мордовской материальной и духовной культуры. Причем если в культовом плане довольно ясно наметилось деление на эрзю и мокшу, то в плане материального производства различий практически не наблюдается, что было обусловлено схожими условиями обитания и способами ведения хозяйства. Это были, прежде всего, различные лесные промыслы.

Затем Среднее Поволжье и Посурье заселили племена именьковской культуры из Приднепровья. Среди особенностей этого населения выделяется, прежде всего, компактное расположение поселений и как следствие интенсивная распашка земель, а также практически полное отсутствие этноопределяющих украшений. Из металлических украшений больше всего было изделий прикамско-приуральских типов, что побуждает некоторых исследователей связывать истоки этой культуры с Приуральем. Восточные корни имеют и костяные наконечники стрел, также преобладающие в культуре именьковцев. Все это подводит нас совершенно к неожиданному выводу о том, что характерной чертой именьковской материальной культуры является практически полное отсутствие этноопределяющих изделий (за исключением посуды), что может свидетельствовать о многокомпонентности этой культуры. Не случайно и то, что когда в Самарской Луке появились памятники ранних болгар, именьковцы быстро адаптировались к новой обстановке и фактически слились с ними.

С другой стороны материальная культура именьковских племен практически не смешивалась с культурой мордвы. Особенно ярко это проявляется при сравнении с Ош-пандинской группой именьковских памятников, на которых, например, нет ни одного топора-кельта, широко бытовавших у финских племен. В то же время там есть железные сошники пахотных орудий, которых нет на мордовских памятниках. Такая изолированность двух культур особенно удивительно, если учесть, что территория расселения мордвы никогда не была закрытой резервацией, куда никого не пускали, а исследования последних лет ярко высветили многообразие форм элементов культуры на территории Примокшанья и особенно р.Теши.

Для динамики этого этапа характерны с одной стороны резкие подъемы и спады, а с другой - отсутствие влияния различных культур и территорий друг на друга.

На втором этапе территория Западного Поволжья включается в сферу международной торговли и разделения труда. Здесь активно стал функционировать водный Волго-Окский путь и сухопутный торговый путь из Булгара в Киев. Территория региона стала поставщиком промысловых товаров и, прежде всего, пушнины, меда, воска и леса. Сюда же поступал в основном цветной металл (медь, олово, свинец) и украшения. Под влиянием Хаза-рии в это время, в регионе распространилась мода на хазарские изделия (серьги, амулеты, топоры-чеканы), которые не только покупались, но и производились на местах. Особенно активно хазарское влияние проявилась на памятниках Примокшанья и на р.Цна, где в это время появилась большая группа новых мордовских памятников. На этой территории, а также на реках Ока и Теша появились свои вариации украшений, а вот уровень технического развития и типы орудий труда оставались общими.

На этом этапе именьковские памятники полностью прекращают свое существование, но традиции плотной группировки поселений, синкретичной культуры и высокоразвитого земледелия возрождаются на булгарских памятниках.

Появившиеся в Среднем Поволжье булгарские племена создали новое государство Волжская Булгария, в рамках которого и реализовались традиции именьковцев. В то же время наблюдается переход к ремесленному производству, что нивелировало традиции разных народов. На памятниках правобережья Волги в большом количестве встречается прикамские и уральские элементы материальной культуры, а в левобережье Волги это влияние практически не заметно.

То же самое мы наблюдаем и в Верхнем Посурье, где согласно письменным источникам появились племена буртас и где сложилась культура, сочетающая в себе культурные черты всех народов Западного Поволжья. Особенно ярко это проявилось в большом разнообразии оружия и украшений.

Наряду с возникновением в восточной части региона государства булгар, на западе в Поочье кХ веку вплотную приблизилось государство русское. Ока служила одной из важнейших водных артерий в международной торговле и была центром притяжения торговцев из Европы и Азии. Об этом свидетельствует большое число кладов серебряных монет. Преимуществами торгового пути активно пользовались местные финские племена и, прежде всего мурома, у которой наблюдается расцвет металлопластики в виде многочисленных украшений. Учитывая большой спрос торговцев на пушнину и другие лесные товары, в этой сфере экономике было занято практически все местное население, полностью удовлетворяя за счет этого внутренние потребности в вещах и орудиях труда. Но имевшиеся поставки, вероятно, все равно не удовлетворяли внешний спрос и потому торговцы с вооруженной охраной старались проникнуть вглубь территории Западного Поволжья и установить там свой контроль. Не случайно, например, в Примокшанье появляются каролингские мечи.

На третьем этапе влияние Волжской Булгарии и Древней Руси становится преобладающим в регионе. И проявилось это, прежде всего в распространении ремесленных изделий и технологий. Особенно очевидным это становится при изучении динамики развития наиболее массовой категории изделий - посуды (табл.23). Характерной чертой этих процессов можно считать активное внедрение в Западном Поволжье круговой посуды и постепенное вытеснение лепной. Практически во всех районах встречается и металлическая посуда, которая играла лишь вспомогательную роль. Наибольшее распространение она получила в восточных и южных районах региона, хотя появилась впервые в западных.

Сначала территория Верхнего Посурья, а затем и Верхнего Примокшанья вошли в состав Волжской Булгарии, где булгар-ские ремесленные традиции несколько трансформировались. Это связано было с более низкой требовательностью местного населения, как к качеству изделий, так и количеству. В результате получили распространения имитационные изделия из низкопробных материалов. То же самое относится и к территории Поочья и р.Теши, где распространилось влияние русских ремесленников. Впрочем, были и качественные изделия, такие как топоры: русские на западе региона и булгарские на востоке.

Под натиском русских переселенцев прекратили существование мордовские памятники на р.Цна. Позже здесь, а также на реках Выша и Мокша появляется древнерусская посуда. А в низовьях Оки и на прилегающей территории Волги поселения русских и мордвы стали располагаться чересполосно. И если ремесленные изделия использовались всеми, то посуда у каждого была своя. То самое мы наблюдаем и в Верхнем Примокшанье, где чересполосно расположились поселения мордвы и буртас.

Сопоставление типов поселений с территорией распространения круговой посуды позволяет выделить зону влияния государств, что удивительным образом подтверждается письменными документами. Прежде всего - это сообщения о союзнике булгар князе Пургасе и его волости. В результате удалось определить территорию расположения этой волости и выделить местные дружинные комплексы с длинными топорами или саблями. Многие виды и типы оружия имеют прототипы на памятниках зо-лотаревского типа в Верхнем Посурье. Но особенно много аналогий прослеживается в украшениях из низкопробного серебра, свинца и олова. Более того, в Примокшанье встречаются точные копии вещей с Золотаревского поселения. В ремесленных мастерских производились изделия в соответствии со спросом и потому наряду с высокоэффективными булгарскими топорами на поселениях Верхнего Посурья и Верхнего Примокшанья производили мордовские украшения, на булгарских поселениях Среднего Поволжья изготавливали марийские украшения.

Определенное влияние на развитие ремесленных традиций сыграла и мода на аскизские железные и бронзовые вещи, получившая распространение в XII веке и проявившаяся, прежде всего в конском снаряжении, в украшении поясов и предметах вооружения. Аскизские изделия можно разделить на две группы: собственно аскизские и местные подражания. Для местных изделий характерны упрощенная форма и отсутствие амальгамирования на них. На собственно аскизских изделиях встречается серебрение и позолота. Особенно много таких изделий встречено в Верхнем Посурье, где проходил сухопутный торговый путь из Булгара в Киев. В результате здесь соединялись местные традиции с пришлыми, что приводило к появлению новых форм и типов изделий.

То же самое можно наблюдать и на примере изготовления глиняной посуды. Так на поселениях Верхнего Примокшанья делали круговую посуду, как по булгарским образцам, так и в подражание лепной мордовской. В то же время на мордовских памятниках встречается лепная посуда, подражающая круговой. Впрочем, качество как круговой, так и лепной посуды в Примокшанье довольно низкое.

Под влиянием высокоразвитого ремесла возникла мода на булгарские и русские изделия, которая привела к тому, что в XI веке происходит резкая смена всего комплекса украшений и орудий труда. Исчезают погребения литейщиц, а все ремесло сосредотачивается в руках специалистов: кузнецов, плотников, гончаров и т.п.

На четвертом этапе посуда в Примокшанье практически не меняется, добавляются лишь новые формы. Сохраняются традиции и на булгарских памятниках Среднего Поволжья, несмотря на разрушительное нашествие монгол. Больше всего от них пострадало Верхнее Посурье, где было обнаружено место сражения местной дружины с монголами и где после них практически не осталось жителей.

Только к XIV веку была восстановлена жизнь в регионе. В это время появляются поселения с золотоордынской культурой в Верхнем Посурье и особенно в Верхнем Примокшанье, где возник улус Мохши со столицей в г.Мохши (Наровчатское городище). Активно внедряется ремесленные традиции Золотой Орды и в культуру поселений Среднего Поволжья. Об этом свидетельствуют как производственные сооружения, так и многочисленные изделия. Об уровне развития ремесла говорит тот факт, что на поселениях Среднего Поволжья и Верхнего Посурья начали выплавлять чугун. Так же активно развивалась и торговля, свидетельством чего служит огромное число денег, встречаемых по всему региону. Деньги встречаются даже там, где нет никаких поселений, как, например, на реках Пьяна и Алатырь.

Однако начавшаяся в середине XIV века в Золотой Орде смута привела к полному упадку всей инфраструктуры производства и торговли, что повлекло за собой запустение многих поселений. А новое возрождение ремесла и экономики региона связано уже с периодом расширения территории России в XVI-XVII веках.

Таким образом, на разных этапах развития мы наблюдаем как скачкообразную, так и стабильную динамику. В одних районах это проявлялось довольно в резких формах, в других носило не столь ярко выраженный характер. Иногда эти процессы оказывались взаимосвязанными, иногда нет и соответственно либо оставляли после себя заметный след, либо не оказывали существенного влияние на местное хозяйственное и этнокультурное развитие.

Попытки объяснить такое разнообразие форм и путей развития через особенности отдельных культур, как правило, лишь запутывают ситуацию. С одной стороны приходится постоянно разрывать по культурам единое экономическое пространство, а с другой стороны по мере накопления материалов все более размытыми становятся этноопределяющие критерии и на территории некогда исключительно мордовских, именьковских или булгарских памятников все больше накапливается различных инокультурных явлений. Дальнейшее развитие археологии будет лишь увеличивать разнообразие материальной культуры на любом из археологических памятников и соответственно все меньше будет оставаться общекультурных критериев и элементов. В связи с этим необходимо на наш взгляд перейти к изучению более мелких структур, чем археологическая культура, а именно небольших локалитетов, состоящих из небольшой группы памятников, тесно связанных между собой и с окружающей средой. Выделенные нами в ходе изучения Западного Поволжья локалитеты, например, такие как Ош-Пандинский, Армиевский, Лядинский, Золотаревский, Хулашский, Мохшинский и другие позволяют определить причины возникновения территориальных особенностей и динамику их развития в зависимости от конкретных условий. Это в свою очередь делает весьма актуальным изучение внутренней динамики каждого памятника в отдельности. При этом археологические культуры превращаются из монокультуры в культуру многоплановую и многокомпонентную, где наряду с общекультурными особенностями учитываются территориальные аспекты.

При анализе мордовских памятников становится вполне очевидным, что в их материальной культуре сочетались как общерегиональные, так и общефиннские, и общекультурные, и собственно территориальные элементы, которые взаимодополняли друг друга. Особенно интенсивно эти процессы проходили в рамках существовавших на этой территории государств. При переходе к массовому ремесленному производству территориальный охват инноваций значительно расширяется, как и границы локалитета. При этом еще четче обозначаются территориальные особенности материальной культуры, за счет стандартизации производства и массового изготовления этноопределяющих украшений. Это позволяет определить уже не только территорию производства, но и выделить по технологическим особенностям отдельные мастерские. Так, например, удалось зафиксировать распространение в XII веке из Наровчатского городища по среднему течению р.Мокши сильно запесоченной круговой посуды, изготовлявшейся в одной мастерской.

Подобный подход к изучению материала позволил нам определить не только многообразие форм и темпов и уровней развития, но и показал тесную взаимосвязь различных отраслей хозяйства, как между собой, так и в территориальном, хронологическом, этнокультурном, политическом плане. Это в свою очередь дало нам возможность проследить характерные черты разных этапов освоения региона, определить пути и формы его внутренней и внешней колонизации, понять причины многих исторических процессов происходивших в эпоху средневековья.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Белорыбкин, Геннадий Николаевич, 2003 год

1. Абрамов В., 1991. По следу времени. Саранск. - 394 с. Агеева Е.И., 1968. Керамика городища Шушумкум-тобе и ее датировка // Древности Чардары. - Алма-Ата.

2. Акимов Н.А., Гришаков В.В., 1990. Бусы Абрамовского могильника // Средневековые памятники Окско-Сурского междуречья / Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. - Вып.99. - С.3-20.

3. Акишев К.А., Байпаков К.М., Ерзакович Л.В., 1972. Древний Отрар. -Алма-Ата. -215 с.

4. Алихова А.Е., 1948. Старосотенский могильник // Археологический сборник. Саранск. - Вып. 1.

5. Алихова А.Е., 1954. Муранский могильник и селище // МИА. -Вып.42. Т. 1. - М. - С.259-301.

6. Алихова А.Е. и др., 1959. Из древней и средневековой истории мордовского народа. Саранск. - 208 с.

7. Артемьев А.P., 1994. Орнаментированные топоры из раскопок средневекового Новгорода II Новгород и новгородская земля. История и археология. Новгород. - С. 156-166.

8. Архипов Г.А., 1967. Происхождение марийского народа по археологическим данным (I тысячелетие н.э.) И Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола.

9. Афанасьев Г.Е., 1984. Этническая территория буртасов во 2-ой половине VIII начале X в. И СЭ. - №4.

10. Афанасьев Г.Е., Николаенко А.Г., 1984. Металлургический комплекс у с.Ездочного // Маяцкое городище. М.

11. Афанасьев Г.Е., 1985. Буртасы и лесостепной вариант салтово-маяцкой культуры (ответ А.Х. Халикову) // СЭ. №5. Афанасьев Г.Е., 1987. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII-X вв. // Археологические открытия на новостройках. - М. - Вып.2.

12. Байпаков К.М., Ерзакович Л.В., 1970. Некоторые итоги раскопок городища Жаксылыка // По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата. - С. 22-41.

13. Барбаро и Контарини о России, 1971. Л.

14. Бартольд В.В., 1897. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью. 1893-1894 гг. // Зап. Академии наук по историко-филологическому отделению. М. - Т.1. - №4. Приложение. Бартольд В.В., 1930. Худуд ал-Алем. - Л.

15. Бартольд В.В., 1968. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Сочинения. М. - Т.5.

16. Белавин A.M., 2000. Камский торговый путь. Пермь. - 200 с. Беленицкий A.M., Бентович И.В., Большаков О.Г., 1973. Средневековый город Средней Азии. - Л. - 389 с.

17. Белорыбкин Г.Н. Отчеты об археологических исследованиях в Пензенской области в 1983-2001 гг. // Архив И А РАН. Белорыбкин Г.Н., Халиков А.Х., 1985. Раскопки Армиевского могильника //АО 1983. М. - С.138.

18. Белорыбкин Г.Н., 1988. Средневековые памятники Верхнего Посурья //АО 1986. М. - С.156-157.

19. Белорыбкин Г.Н., 1988а. Монголы в землях обулгаризированных буртас // Волжская Булгария и монгольское нашествие. Казань. -С.82-87.

20. Белорыбкин Г.Н., 19886. Древняя история Пензенского края. Пенза. - 43 с.

21. Белорыбкин Г.Н., 1989. Изучение археологических памятников XI-XIII вв. в Пензенском крае П Из истории области. Очерки краеведов. -Саратов. С. 19-24.

22. Белорыбкин Г.Н., 1989а. Юловское городище средневековый город Верхнего Посурья // II Всесоюзная конференция по историческому краеведению. - Пенза. - С.57-58.

23. Белорыбкин Г.Н., 2000. Мордовские украшения X-XIII вв. в Верхнем Посурье // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья (проблемы хронологии и этнической истории). Тезисы докл. Саранск. - С.40-44.

24. Белорыбкин Г.Н., 2000а. Аскизские следы в Сурско-Окском междуречье // Аскизские древности в средневековой истории Евразии. -Казань. -С.128-149.

25. Белорыбкин Г.Н., 2001. Золотаревское поселение. Пенза. - 198 с. Белорыбкин Г.Н., 2001а. Археологические исследования на территории города Заречный в 1999 году // Археология Поволжья. - Пенза. - С.46-66.

26. Белоусов С.В., 1995. Монетный двор города Мохши // Страницы истории Волго-Донья. Пенза. - С. 114-119.

27. Белоусов С.В., Голубев О.В., 1998. Типы мохшинских монет // Краеведение №3-4. Пенза. - С.31-34.

28. Бентович И.Б., 1964. Керамика верхнего слоя Пенджикента // МИА. -М. №124.

29. Богачев А.В., 1992. Процедурно-методические аспекты археологического датирования. Самара. - 208 с.

30. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А., 1899. Энциклопедический словарь. -СПб.-Т. XXVII-XXVIII.

31. Валеева Д.К., 1983. Искусство волжских булгар. Казань. - 132 с. Валеев В.Х., 1975. Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья. - Йошкар-Ола. - 216 с.

32. Васильев И.Б., Матвеева Г.И., 1986. У истоков истории Самарского Поволжья. Куйбышев.

33. Васильева И.Н., 1988. О технологии производства неполивной керамики Болгарского городища // Город Болгар. М. - С. 103-150. Васильева И.Н., 1993. Гончарство Волжской Болгарии в X-XIV вв. -Екатеринбург. 248 с.

34. Вестберг Ф.Ф., 1908. К анализу восточных источников о Восточной Европе // Журнал МНП. Новая серия XIV. 1908. - Март. - СПб. -С.364-412.

35. Винничек В.А., 1999. Платежные слитки и торговый инструментарий Золотаревского I селища // Исторические записки. Пенза. - Вып. 3. -С.190-196.

36. Винничек В.А., 1999а. Фрагменты серебряных платежных слитков с Золотаревского селища // VIII Ключевские чтения / Материалы конференции. Пенза. - С.12-14.

37. X-XIII веков // Аскизские древности в средневековой истории Евразии. Казань. - С.150-154.

38. Винничек В.А., 2000в. Новые находки с Селиксенского городища XXIII веков II Исторические записки. Пенза. - Вып.4. - С.249-254. Винничек В.А., 2001. Грузики Никольского селища // Диалог культур Евразии. - Казань. - Вып.2. - С.147-151.

39. Винничек В.А., 2001а. Материалы средневековых памятников Верхнего Посурья и Примокшанья // Археология Поволжья. Пенза. -С.97-128.

40. Винничек В.А., 20016. Новые археологические материалы с Садовского селища (X-XIII вв.) И Исторические записки. Пенза. - Вып.5. -С.397-407.

41. Винничек В.А., Яньков В.В., 2001. Ахунское селище // Археология Поволжья. Пенза. - С.24-33.

42. Винничек В А, 2001 в. Платежные знаки и торговый инструментарий с поселений Верхнего Посурья X-XIII вв. III Лебедевские чтения / Сб. тез. Пенза. - С.24-32.

43. Газимзянов И.Р., 1995. Антропологическая характеристика черепов из «Буртасского» кладбища // Страницы истории Волго-Донья. -Пенза. С. 85-94.

44. Гайдукевич В.Ф., 1934. Античные керамические обжигательные печи //ИГАИМК. -М. -Вып.80.

45. Гаркави А.Я., 1870. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб. - 308 с.

46. Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964. Ранние болгары на Волге. М. -221 с.

47. Георги И.Г., 1795. Описание обитающих в Российском государстве народов. СПб.

48. Голубев О.В., 2001. Клад джучидских монет, найденных в с.Наровчат в 1986 году И Археология Поволжья. Пенза. - С. 147151.

49. Голубева Л.А., 1979. Зооморфные украшения финно-угров / САИ. -М.-Вып. Е1-59.

50. Голубева Л.А., 1984. Женщины-литейщицы (к истории женского ремесленного литья у финно-угров) И СА. №4.

51. Голубева Л.А., 1987. Мордва. Марийцы Н Финно-угры и балты в эпоху средневековья / Археология СССР. М.

52. Гольмстен В.В., 1923. Хронологическое значение эволюции древних форм. Самара.

53. Гольмстен В.В., 1925. Материалы по археологии Самарской губернии // БОАИЕ. Самара. - №2.

54. Гольмстен В.В., 1926. Музей Общества археологии, истории и естествознания при Самарском госуниверситете // БОАИЕ. Самара. -№4.

55. Гольмстен В.В., 1928. Археологические памятники Самарской губернии И Труды секции археологии РАНИОН. М. - Вып.4. Город Болгар, 1987. - М. - 232 с. Город Болгар, 1988. - М. - 280 с. Город Болгар, 1996. - М. - 316 с.

56. Горцев В.И., 1970. География Мордовской АССР. Саранск. - 132 с. Горюнова Е.И., 1947. Селище Полянки // КСИИМК. - М. - Вып.15. Горюнова Е.И., 1948. Ефаевский могильник // Археологический сборник. - Саранск. - Вып.1. - С-112-137.

57. Горюнова Е.И., 1961. Этническая история Волго-Окского междуречья //МИА. М. - Вып. 94.

58. Готье Ю.В., 1930. Железный век в Восточной Европе. М.-Л., 280 с. Готье Ю.В., 1941. Альбом древностей мордовского народа. - Саранск. 137 с.

59. Гошуляк В.В., 1995. История Пензенского края. Пенза. - Кн.1. Грач А.Д., Савинов Д.Г., Длужневская Г.В., 1998. Енисейские кыргы-зы в центре Тувы. - М. - 84 с.

60. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., 1950. Золотая Орда и ее падение. -М.-Л.

61. Грибов Н.Н., 1997. Средневековое городище на месте бывшего Саровского монастыря // Древности Нижегородского Поволжья. -Н.Новгород. С.31-58.

62. Грибов Н.Н., 1999. Погребение камерного типа из некрополя Саровского городища // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н.Новгород. - С.48-67.

63. Гришаков В.В., 1990. Керамика среднецнинской мордвы // Средневековые памятник Окско-Сурского междуречья. Саранск. - Вып. 99.

64. Гришаков В.В., Зеленеев Ю.А., 1990. Мурома VII-XI вв. Йошкар-Ола. 77 с.

65. Гришаков В.В., 1992. Два погребения с саблями из Мордовско-Паркинского могильника // Археологические исследования в Окско-Сурском междуречье / Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. - Вып.107. -С.105-115.

66. Губайдуллин A.M., 1996. Фортификация городищ Волжской Булгарии / Автореф. дисс. канд. наук. Уфа.

67. Гурылева Г.М., 1971. Зколого-фаунистические комплексы млекопитающих Пензенской области // Вопросы географии Пензенской области и методики географии. Л. - Вып.З.

68. Гурылева Г.М., Рощин В.Е., 1971. К вопросу об ихтиофауне бассейна Суры от истоков до Пензы // Вопросы географии Пензенской области и методики географии. Л. - Вып.З.

69. Давидан О.И., 1962. Гребни Старой Ладоги // Археологический сборник. М. - № 4. - С.95-108.

70. Деопик В.Б. 1961. Классификация бус Юго-Восточной Европы VI-IX вв. //СА. №3. - С.202-232.

71. Дербенева A.M., 1974. Этнографические сведения о мордве и русских летописях в XII-XVI вв. // МАЭМ. Саранск. - Вып.45. - С.225-233.

72. Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Руб-рук. Путешествие в восточные страны. Книга Марка Поло. 1997. М. -462 с.

73. Древняя Русь, 1985. Древняя Русь. Город. Замок. Село / Археология. М., 432 с.

74. Древняя Русь, 1997. Древняя Русь. Быт и культура / Археология. -М.

75. Ефименко П.П., 1937. К истории западного Поволжья в I тысячелетии н.э. по археологическим источникам // СА. №Н. Ефимова A.M., 1960. Бутаевский клад ювелирных изделий волжских болгар // СА. - №3.

76. Жиганов М.Ф., 1959. Новые археологические памятники в долинах рек Вад и Теша //Археологический сборник. Саранск. - Т.2. Жиганов М.Ф., 1961. К истории мордовских племен в к. I т.н.э. // СА.- №4.

77. Заходер Б.Н., 1967. Источники по истории Восточной Европы IX-XI вв.-М.-Т. 2.

78. Иванов В.П., 1998. Чувашский этнос. Проблемы истории и этногеографии. Чебоксары.

79. Иванов П.П., 1952. Материалы по истории мордвы VIII-XI вв. Мор-шанск. - 232 с.

80. Иванова М.Г., 1976. Кушманское городище II Вопросы археологии Удмуртии. Ижевск.

81. Иванова М.Г., 1998. Иднакар. Древнеудмуртское городище IX-XIII вв.- Ижевск.

82. Иванова Н.В., 1999. Материальная культура насельников Саровского городища // Материалы второй и третьей научно-практических конференций по проблемам истории, культуры и воспитания. Сэров. - Вып.II. - С.205-212.

83. Известия ТУАК. Известия Тамбовской Ученой Архивной Комиссии. -Тамбов. Вып. 1-55.

84. Казаков Е.П., Халиков А.Х., 1981. Раннеболгарские погребения Те-тюшского могильника // Из истории ранних булгар. Казань. - С.21-35.

85. Казаков Е.П., 1985. Ранняя Волжская Болгария //Древние народы и города Поволжья. Пенза. - С.52-60.

86. Казаков Е.П., 1991. Булгарское село X-XIII веков низовий Камы. Казань. 176 с.

87. Казаков Е.П., 1994. Культура ранней Волжской Болгарии / Науч. докл., представленный в качестве диссер. на соискание уч. степени доктора ист. наук. Москва. - 40 с.

88. Казаков Е., 1997. Волжская Булгария и финно-угорский мир // Finno-Ugrica. №1. - С.33-53.

89. Казаков Е.П., 2000. К вопросу о взаимодействии волжских болгар с мордвой // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековьяпроблемы хронологии и этнической истории). Тезисы докл. Саранск.

90. Казаков Е.П., 2000а. Об этнокультурной специфике костюма народов Урало-Поволжья в Vl-Х вв. И Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. (из истории костюма) / Тез. докл. Самара. - С.65-67.

91. Калинин Н.Ф., Халиков А.Х., 1954. Итоги археологических работ за 1945-52 гг. // Труды КФАН СССР. Казань. - 128 с. Калинин Н.Ф., Халиков А.Х., 1960. Именьковское городище / МИА. -М. - №80.

92. Кальянов К.С., Веснина Г.З., 1989. География Ульяновской области.- 128 с.

93. Карамзин Н.М. 1988. История государства Российского. М. - T.III. Карасев В., 1911. Материалы для археологической карты Казанской губернии // ИОАИЭ. - Казань. -T.XXVII. - Вып.1. Каховский В.Ф., 1965. Происхождение чувашского народа. - Чебоксары.

94. Кирпичников А.Н., 1966. Древнерусское оружие // САИ. Вып. E-I-36.- М. Вып.1. - 108 с. с табл.

95. Кирпичников А.Н., 1966а. Древнерусское оружие И САИ. Вып. E-I-36. - М. - Вып.II. - 146 с. с табл.

96. Кирпичников А.Н., 1971. Древнерусское оружие // САИ. Вып. E-I-36.- М. Вып.III. - 88 с. с табл.

97. Кирпичников А.Н., 1973. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси (IX-XIII вв.) // САИ. Вып. E-I-36. - М.

98. Кирпичников А., 2001. Великий Волжский путь, его историческое и международное значение // Великий Волжский путь. Казань. - С.9-35.

99. Ключевский В.О., 1987. Курс русской истории. М. - 4.1. Книга Марко Поло, 1956. - М. - 376 с.

100. Кобылина М.М., 1966. Керамическое производство Фанагории IV в. // СА. №3.

101. Ковалевская В.Б., 1998. Хронология восточно-европейских древностей V-IX веков. М. - Вып.1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. -86 с.

102. Кокорина Н.А., 1986. О технике билярского гончарства // Посуда Би-ляра. Казань. - С.61-72.

103. Колчин Б.А., 1953. Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси // МИА. М. - №32.

104. Колчин Б.А., 1959. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого // МИА. М. - №65. - С.7-120.

105. Комиссаров Г., 1911. Чуваши Казанского Заволжья. ИОАИЭ. Казань. - Вып.5.

106. Краснов Ю.А., 1978. Опыт построения классификации наконечников пахотных орудий // СА. №4.

107. Краснов Ю.А., 1979. Средневековые плуги Восточной Европы // СА. №4. - С.56-71.

108. Краснов Ю.А., 1980. Безводнинский могильник. М. -224 с. Краснов Ю.А., 1987. Древние и средневековые пахотные орудия Восточной Европы. - М. - 236 с.

109. Краснов Ю.А., 1987а. Оборонительные сооружения города Болгара // Город Болгар. М. - С.99-123. Крачковский И.Ю., 1939. Ибн Фадлан. - М.-Л.

110. Крачковский И.Ю., 1950. Очерки по истории русской арабистики. -М.-Л.

111. Кропоткин В В., 1978. О топографии кладов куфических монет IX в. в Восточной Европе // Древняя Русь и славяне. М. - С.111-117. Кротков А., 1913. Материалы к археологической карте Кузнецкого уезда//ТСУАК. - Вып.ЗО. - С.160-180.

112. Кротков А.А., 1915. Никольский и Керенский клады джучидских монет //Труды СУАК. Саратов. - Вып. 32.

113. Кротков А.А., 1923. В поисках Мохши //Труды общества истории, археологии и этнографии при Саратовском университете. Саратов. -Вып. 34. -Ч. 1.

114. Кротков А.А., 1928. К вопросу о северных улусах золотоордынского ханства // Известия Общества исследования и изучения Азербайджана. Баку. - Т.5.

115. Кузнецов В.А., 1962. Аланские племена Северного Кавказа // МИА. -М. №106.

116. Кузьмин А.Г., 1965. Рязанское летописание. М. - 288 с. Культура Биляра, 1985. - М., 216 с.

117. Куник А., Розен В., 1878. Известия Аль-Бекри и других авторов о Руси и славянах. 4.I.: Приложение к XXXI! т. Записок АН. - №2. -СПб.

118. Курицын И.И., Марденский Н.А., 1991. География Пензенской области. Саратов. - 96с.

119. Кучкин В.А. 1975. О маршрутах походов древнерусских князей на государство Волжских булгар в XII-1/3 XIII вв. // Историческая география России. ХН-н.ХХ вв. М.

120. Кызласов И.Л., 1980. Аскизские курганы на горе Самохвал (Хакасия) // Средневековые древности евразийских степей. М. - С. 136-164. Кызласов И.Л. 1983. Аскизская культура Южной Сибири X-XIV вв. М. САИ. Вып. ЕЗ-18.

121. Кызласов И.Л. 2000. Успехи в изучении древнехакасских изделий, найденных на Руси и в Поволжье // Аскизские древности в средневековой истории Евразии. Казань. - С.3-7.

122. Ландо И.И., Харитонова B.C., 1971, К оценке природных условий Пензы // Вопросы географии Пензенской области и методики географии. -Л. Вып.З. - С. 3-16.

123. Ледяйкин В.И. 1976. Пургасовское городище II МАМ. Саранск. -Вып.52,-С.107-126.

124. Любимов А.Е., 1927. Мордовское население Пензенской губернии, его прошлое и современное состояние. Пенза. - 140 с. Ляпушкин И.И., 1958. Средневековое поселение близ ст. Суворовской // МИА. - М. - №62. - С.323-336.

125. Макарова Т.И., Плетнева С.А., 1983. Пояс знатного воина из Саркела//СА №2. С.62-77.

126. Мартьянов В.Н., 1969. Федоровское городище //Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. - Вып.63. - С.148-157.

127. Мартьянов В.Н., 1998. Могильник Заречное II // Материалы и исследования по археологии Поволжья. Йошкар-Ола. - Вып.1. - С.91-105.

128. Мартьянов В.Н., 2001. Арзамасская мордва в I начале II тысячелетия. - Арзамас. - 322 с.

129. Матвеева Г.И., 1975. Изучение болгарских памятников домонгольского периода на Самарской Луке П Краеведческие записки КОМК. -Куйбышев. Вып.З. - С.128-141.

130. Матвеева Г.И., 1985. Итоги исследования могильников новинковского типа в Среднем Поволжье II Всесоюзная археологическая конференция. Баку.

131. Медведев А.Ф., 1966. Ручное метательное оружие (лук и стрелы, самострел) VHI-XIV вв. М.

132. Миллер Г.Ф., 1791. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков. СПб. Милорадович О.В., 1954. Кабардинские курганы XIV-XVI вв. // СА. -№ХХ.

133. Минх Г.Н., 1911. О городище близ с.Неклюдовки // Труды Саратовской УАК. Саратов. - С.21-23.

134. Мокшин Н.Ф., 1974. Происхождение этнонима эрзя // Вопросы географии Мордовской АССР. М.

135. Мокшин Н.Ф., 1976. О теониме Мокошь, гидрониме и этнониме Мокша // Ономастика Поволжья. Саранск. - Вып.4. Мокшин Н.Ф., 1977. Этническая история мордвы XIX-XX вв. - Саранск. - 278 с.

136. Мокшин Н.Ф., 1993. Мордва глазами зарубежных и российских путешественников. Саранск, 240 с.

137. Монгайт А.Л., 1951. Могила всадника у с.Арцыбашево. Археологические заметки II КСИИМК. М. - Вып.ХИ.

138. Монгайт А.Л., 1959. Абу-Хамид ал-Гарнати и его путешествие в русские земли 1150-53 гг. // История СССР. — №1.-С.161-181. Монгайт А.Л., 1961. Рязанская земля. М.

139. Моржерин К.Ю., 2000. Обряд обезвреживания погребенных в Кома-ровском грунтовом могильнике мордвы XIII-XIV вв. // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья: Проблемы хронологии и этнической истории. Саранск. - С.60-63.

140. Морозов В.Ю., 1996. Пути проникновения сасанидских монет и художественных изделий в Поволжье и Прикамье // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара. -С.148-164.

141. Моця А.П., 1985. Новые сведения о торговом пути из Булгара в Киев // Земли Южной Руси в IX-XIV вв. Киев. - С. 131 -133. Моця А.П., Халиков А.Х., 1989. Новые исследования пути из Булгара в Киев //Археология. - №4. - С.143-149.

142. Моця А.П. Халиков А.Х., 1997. Булгар Киев. Пути - связи - судьбы. - Киев. 192 с.

143. Мухамадиев А.Г., 1983. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. М. - 188 с.

144. Мухамадиев А.Г., 1990. Древние монеты Поволжья. Казань. - 154 с.

145. Недашковский Л.Ф., Винничек В.А., 2001. Монетные находки с Никольского селища // Поволжье в средние века / Тез. докл. Нижний Новгород. - С. 107-110.

146. Никольская Т.Н., 1981. Земля вятичей. М. - 296 с. Новое в археологии Поволжья. - Казань, 1979. - 156 с. OAK за 1894 г., 1896.-СПб.

147. Офман Г.Ю., Пономаренко Е.В., Пономаренко С.В., 1996. Реконструкция истории природопользования на Самарской Луке в эпоху средневековья // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара. - С.179-191.

148. Павлихин А.В., 2000. Вооружение Армиевского курганно-грунтового могильника // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья. Саранск. - С.44-48.

149. Паллас П.С., 1809. Путешествие по разным местам Российского государства в 1770-73 гг. СПб. - Ч. 1.

150. Первушкин В.И., 1995. История культуры мордвы-мокши XII-XVI вв. / Дисс. на соискание уч. степ. канд. ист. наук. Рукопись. Пенза. - 197 с. с табл.

151. Петербургский И.М., Аксенова Т.В., Гришаков В.В., Первушкин В.И., 1990. Стародевиченский могильник// Средневековые памятники Ок-ско-Сурского междуречья. Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. - Вып.99.- С.64-99.

152. Петербургский И.М., Первушкин В.И., 1992. Расселение мордвы-мокши в XI-XIV вв. // Взаимосвязи города и деревни в их историческом развитии. Пенза.

153. Петерсон Г.П., 1882. Исторический очерк Керенского края. Пенза.- 108 с.

154. Петренко А.Г., 1976. Изучение костных остатков животных из раскопок Билярского городища в 1967-71 гг. // Исследования Великого города. М. - С.228-239.

155. Петренко А.Г., 1984. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья. -М. 174 с.

156. Петренко А.Г., 1995. К истории хозяйственной деятельности населения Юловского городища // Страницы истории Волго-Донья. Пенза.- С.61-72.

157. Петров С.П., 1958. Памятные места Пензенской области. Пенза. -230 с.

158. Пещерова Е.М., 1959. Гончарное производство Средней Азии. М.; Л. Плано Карпини Дж. дель., 1997. История монгалов. - М. - 462 с. Плетнева С.А., 1959. Керамика Саркела-Белой Вежи И МИА. - М. -№75.

159. Полесских М.Р., 1965. Археологическое изучение Пензенской области с 1950 по 1963 гг. // Уч. зап. ПГПИ. Серия историческая. - Пенза. - Вып.12. - С.94-104.

160. Полесских М.Р., 1966. Золотаревское городище XII-XIH вв. // Пленум ИА АН СССР. -М. -С.24.

161. Полесских М.Р., 1970. Археологические памятники Пензенской области. Путеводитель. Пенза. - 163 с.

162. Полубояринова М.Д., 1993. Русь и Волжская Болгария в X-XV вв. -М. 123 с.

163. Полякова Г.Ф., 1996. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар. Казань. - С. 154-268.

164. Путешествие Абу-Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153 гг.) I Публикация О.Г.Большакова, А.Л.Монгайта., 1971.-М. 136 с.

165. Путешествие в Восточные страны Плано Карпини и Рубрука., 1957.- М. 272 с.

166. Путь из Булгара в Киев, 1992. Казань. - 135 с.

167. Развитие финноугроведения, 1970. Развитие финно-угроведения в Марийской АССР. Йошкар-Ола.

168. Розенфельдт И.Г., 1982. Древности западной части Волго-Окского междуречья в VI-IX вв. Москва. - 180 с.

169. Руденко К.А., 2001. Тюркский мир и Волго-Камье в XI-XIV вв. Казань. - 256 с.

170. Русанова И.П., 1973. Славянские древности VI-IX вв. между Днепром и Западным Бугом // САИ. Вып. Е I-25. - М. Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1993. Языческие святилища древних славян. - М.

171. Рыбаков Б.А., 1948. Ремесло древней Руси. М. - 792 с. Рыбаков Б.А., 1952. Русские земли по карте Идриси 1154 года // КСИИМК. - М. - Вып.43. - С.3-44.

172. Рыбаков Б.А., 1969. Путь из Булгара в Киев // Древности Восточной Европы / МИА. М. - №169. - С.189-196

173. Рыбаков Б.А., 1993. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. -М.

174. Рыков П.С., 1928. Культурно-исторические (археологические) экскурсии по Н.-Волжскому краю. Саратов. - 90 с.

175. Рыков П.С., 1929. Нижнее Поволжье по археологическим данным 1926-27 гг. М.; Саратов.

176. Рыков П.С., 1930. Культура древних финнов в районе р. Узы. Саратов.

177. Рыков П.С., 1933. Очерк по истории мордвы. М. Рыков П.С., 1936. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим данным. - Саратов.

178. Рындина Н.В., 1963. Технология производства новгородских ювелиров X-XV вв. // МИА. М. - №117.

179. Рычков П.И., 1762. Топография Оренбургская. СПб. - Ч. 2. Рычков П.И., 1767. Опыт Казанской истории древних и средних времен. - СПб.

180. Рычков Н.П., 1770. Журнал или дневник путешествия, совершенного по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 гг. СПб.

181. Святкин С.В., 2001. Вооружение и военное дело мордовских племен в первой половине II тыс.н.э. Саранск. - 147 с. (с рисунками)

182. Се Повести., 1993. Се Повести временных лет (Лаврентьевская летопись). Арзамас. - 383 с.

183. Серебренников Б.А., 1965. История мордовского народа по данным языка // Этногенез мордовского народа. Саранск. Середонин С.М., 1916. Историческая география. - Пг. - 212 с. Сессия по истории чувашского народа, 1950. // Вопросы истории. -№4.

184. Скопин А.Ю., 2001. Введение в экономическую географию. М. -272 с.

185. Слово о погибели Русской земли. 1957. М.

186. Смирнов А.П., 1940. Очерки по истории волжских булгар / Труды ГИМ. -М,-Вып.XI.

187. Смирнов А.П., 1940. Очерк древней истории мордвы / Труды ГИМ. -М. Вып.XI.

188. Смирнов А.П. 1961. Железный век Чувашского Поволжья. М. -МИА - №95. - 171 с.

189. Смирнов А.П., 1965. Этногенез мордовского народа по данным археологии (1-е тысячелетие н.э. до XV в.) // Этногенез мордовского народа. Саранск.

190. Смирнов А.П., 1971. К вопросу о русско-мордовских отношениях в XXIV вв. //СА. №3. - С. 135-140.

191. Смирнов А.П., Каховский В.Ф., Алексеев Г.А., 1972. Городище Хулаш и памятники средневековья Чувашского Поволжья. Чебоксары. Смирнов И.Н., 1889. Черемисы. Историко-этнографический очерк.1. Казань.

192. Смирнов И.Н., 1895. Мордва. Казань.

193. Соловьев С.М., 1988. Сочинения. Кн.II. - М.

194. Солянов А.А., 1968. Растительный покров Пензенской области И Пензенская область. Природа. Население. Хозяйство. Саратов; Пенза. - Вып.1. - С.84-92.

195. Спицин А.А., 1901. Древности бассейнов рек Оки и Камы II MAP. -СПб. Вып. 25.

196. Спицин А.А., 1912. Саратовские древности //Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Саратов. - Вып. 29. Приложение. Спицын А.А., 1925. Древности Пензенской губернии // Труды ПОЛЕ.- Пенза. Вып.VII. - 14 с.

197. Старостин П.Н., 1967. Памятники именьковской культуры / САИ. М.- Вып.Д1-32.

198. Старостин Н.П., 1983. Раннесредневековое поселение «Курган» // Средневековые археологические памятники Татарии. Казань.1. С.6-19.

199. Старостин Н.П., 1985. Именьковцы, кто они? //Древние народы и города Поволжья. Пенза. - С.24-35.

200. Степанов П.Д., 1960. Хвалынские городища //Труды СОМК. Саратов. - Вып.З.

201. Степанов П.Д., 1962. Материалы для археологической карты западной части Среднего Поволжья // МИА. М. - №111. Степанов П.Д., 1964. Андреевский курган / Труды МНИИЯЛИЭ.1. Саранск. Вып. XXVII.

202. Степанов П.Д., 1967. Ош Пандо. Саранск. - 212 с.

203. Степанов П.Д., 1980. Андреевский курган. К истории мордовских племен на рубеже н.э. Саранск.

204. Степи Евразии, 1981. Степи Евразии в эпоху средневековья / Археология СССР. М. - 304 с.

205. Третьяков П.Н., 1950. Вопрос о происхождении чувашского народа в свете археологических данных// СЭ. №3.

206. Третьяков П.Н., 1965. К вопросу о возникновении и древнейшей истории финно-угорских племен Поволжья // Этногенез мордовского народа. Саранск.

207. Тропин Н.А., 1998. Предварительные итоги исследования Лавского селища на Быстрой Сосне (1991-1997 гг.) // Материалы региональной научной конференции «Археология юго-востока Руси». Елец -С.55-57.

208. Трофимова Т.А., 1950. Антропологические материалы к вопросу о происхождении чувашей // СЭ. №3.

209. Туганаев В.В., 1976. Состав и характеристика культурных и сорных растений Билярских полей // Исследования Великого города. М. -С.240-245.

210. Туманский А. 1896. Новооткрытый персидский географ X столетия и известия его о славянах и руссах. СПб. - С.121-136. Фальк И.П., 1824. Записки путешествия // Полное собрание ученых путешествий по России. - СПб. - Т.6.

211. Федоров-Давыдов Г.А., 1966. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов // Археологические памятники. М. -274 с.

212. Финно-угры, 1987. Финно-угры и балты в эпоху средневековья / Археология СССР. М. - 510 с.

213. Фирсов Н.Н., 1919. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. Казань. - Вып. 1.

214. Френ Х.Д., 1832. Монеты ханов улуса Джучиева. СПб.

215. Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю., 1988. Города-государства1. Древней Руси. Л.

216. Халиков А.Х., 1965. Мордовские и болгаро-татарские взаимоотношения по данным археологии // Этногенез мордовского народа. -Саранск. С.152-167.

217. Халиков А.Х., 1978. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. -Казань. -160 с.

218. Халиков А.Х. Отчеты о работах Армиевской археологической экспедиции в 1980-82 гг. //Архив ИА РАН.

219. Халиков А.Х. Отчеты о работах Пензенской археологической экспедиции в 1983-87 гг. //Архив ИА РАН.

220. Халиков А.Х., 1981. Семеновский клад железных изделий // Из истории ранних булгар. Казань. - С. 102-107.

221. Ханенко Б.И. и В.Н., 1899. Древности русские: Кресты, образки. -Киев. Вып. 1.

222. Хвольсон Д.А., 1869. Известия о Хазарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али-Ахмеда бен Омар Ибн-Даста. СПб. -212 с.

223. Хвощев А., 1922. Очерки по истории Пензенского края. Пенза. -150 с.

224. Хлебникова Т.А., 1984. Керамика памятников Волжской Болгарии. -М. 240 с.

225. Хлебникова Т.А., 1988. Неполивная керамика Болгара // Город Болгар. М. - С.7-102.

226. Хузин Ф.Ш., 2001. Булгарский город в X начале XIII вв. - Казань. -480 с.

227. Циркин А.В., 1966. Проникновение славянской культуры в быт и погребальный обряд мордвы (VII-XIII вв.) // Исследования по истории, этнографии и археологии Мордовской АССР / Труды МНИИЯЛИЭ. -Саранск. Вып.ХХХ. - С.217-234.

228. Циркин А. 1968. Русско-мордовские отношения в X-XIV в.в. Саранск. -112 с.

229. Циркин А.В., 1987. Материальная культура и быт народов Среднего Поволжья в I тыс. н.э. Красноярск. - 304 с.

230. Чекалин Ф.Ф., 1892. Саратовское Поволжье. Саратов. Чекалин Ф.Ф., 1892а. Древнее городище при устье р.Пензы и время его построения // Труды VII археологического съезда в Ярославле. 1887 г. -М. - Т.З. - С. 18-20.: Приложение.

231. Шахматов А.А., 1910. Мордовский этнографический сборник-СПб. Шитов В.Н., 1975. Вооружение мордвы во второй половине I т.н.э. // МАЭМ. Саранск. - Вып.48. - С.69-82.

232. Шитов В.Н., 1988. Старокадомский могильник // Материалы по археологии Мордовии / Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск. - Вып.85. -С.23-70.

233. Шпилевский С.М., 1877. Древние города и другие булгаро-татарские памятники в Казанской губернии. Казань.- С. 131. Щапова Ю.Л., 1956. Стеклянные бусы древнего Новгорода // МИА. -М. - №55.

234. Этногенез мордовского народа, 1965. Саранск.

235. Юрченков В.А., 1995. Взгляд со стороны: Очерки. Саранск. - 288 с.

236. Ягодин В.Н., Ходжайов Т.К., 1970. Некрополь древнего Миздакхана.- Ташкент. 256 с.

237. Якимов И.В., 1992. Изделия из розового шифера на территории Волжской Булгарии // Путь из Булгара в Киев. Казань. - С.94-102. Якобсон А.Л., 1979. Керамика и керамическое производство средневековой Таврики. - Л.

238. Яньков В.В. 2001. Предметы вооружения Чемодановского селища // Археология Поволжья. Пенза. - С. 129-139.

239. Ястребов В.Н., 1893. Лядинский и Томниковский могильники // MAP.- М. №10. - 78 с.326 ***

240. Bibliotheca geografhorum arabicorum, 1870-1894. Lugduni-Batavorum. - TT. I-VII.

241. Chalikowa E.A., Chalikow A.H., 1981. Altungam an der Kama und im Ural (Das Graberfeld von Bolschie Tigani). Budapest.

242. Frahn Ch.M., 1823. Ibn Foszlans und anderer Araber Berichte uber die Russen alterer Zeit. St. Petersburg.

243. Hamalainen A., 1930. Beitrage zur Ethnographic des Ostfinnen // JSFOu. XLIV. Helsinki.

244. Holmberg U., 1913. Die Wassergothenheiten der finnisch-ugrischen Volker. JSFOu. XXXII. Helsinki.1.konen E., 1960. Die Urgeschichte der Finen aus Perspective eines Lingvisten // UAJ, 32. Wiesbaden.

245. Paasonen H., 1897. Die Turkischen Lehnworter im mordwinischen // Jornal de la Societe Finno-ougrienne. XV.

246. Paasonen H., 1901. Beitrage zur Kenntnis der Religion und des Lultas der Tscheremissen. Keleti Szemle. Revue orientale pour les etudes ouralo-altaigues. Budapest. - №2.

247. Paasonen H., 1903. Die sogenannten karataj-mordwinen Oder karatajen // Jornal de la Societe Finno-ougrienne. XXI.

248. Paasonen H., 1948. Ost-tscheremissishes Worterbuch. Lexica Societatis Fenno-Ugricae, II, Helsinki.

249. Strahlenberg PJ., 1730. Das nord- und ostliche Theil von Europa und Asia. Stockholm.