Дифференциальные семантико-морфологические особенности именных частей речи табасаранского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Рамазанова, Земфира Магомедовна

• Рамазанова, Земфира Магомедовна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Рамазанова, Земфира Магомедовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Имя существительное.

1.1. Семантико-морфологические классы имен существительных.

1.2. Грамматические значения и морфологический состав именных лексем.

1.3. Категория класса.

1.4. Категория числа.

1.5. Категория падежа.

1.6. Основные (грамматические падежи).

1.7. Серийные (местные) падежи.

ГЛАВА II. Имя прилагательное.

2.1. Семантико-морфологические особенности имен прилагательных.

2.2. Семантико-морфологические разряды качественных прилагательных.

2.3. Выражение значения сравнительной степени.

2.4. Относительные прилагательные.

2.5. Словообразование прилагательных.

2.6. Субстантивация и редупликация прилагательных.

ГЛАВА III. Имя числительное.

3.1. Имя числительное как часть речи.

3.2. Семантико- морфологические разряды имен числительных.

3.3. Количественные и порядковые числительные.

3.4. Неопределенные и собирательные числительные.

3.5. Дробные, разделительные и краткие числительные.

3.6. Склонение числительных.

ГЛАВА IV. Местоимение.

4.1. Местоимение как часть речи.

4.2. Семантико- морфологические разряды местоимений.

4.3. Личные местоимения.

4.4. Возвратные и притяжательные местоимения.

4.5. Указательные и вопросительные местоимения.

4.6. Определительные, неопределенные и отрицательные местоимения

4.7. Склонение местоимений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Дифференциальные семантико-морфологические особенности именных частей речи табасаранского языка»

Настоящая диссертационная работа посвящена комплексному исследованию дифференциальных семантико-грамматических особенностей именных частей речи табасаранского языка. Особое внимание в диссертации уделяется вопросам упорядочения и систематизации конкретных правил, фактов и категорий языка. Такой подход к исследованию материала диссертации прежде всего обусловлен все еще продолжающимися спорами вокруг проблем систематизации литературных норм табасаранского языка. Решение подобных проблем представляет немаловажный интерес и для общего языкознания, поскольку процессы нормализации различных языков в определенной мере могут быть сходными.

Источники табасаранского языка дают в этом плане весьма существенный материал для научных поисков, поскольку формирование современного табасаранского языка в большей мере было обусловлено длительными и сложными процессами как диалектной дифференциации, так и интеграции, которые с разной степенью интенсивности и попеременно отражались в языке, создавая его своеобразную грамматическую структуру, привлекавшую к себе внимание ряда лингвистов-кавказоведов.

Важно отметить в этой связи и то обстоятельство, что устойчивость семантико-грамматических норм становится необходимым условием для развития и нормального функционирования табасаранского языка в целом.

При исследовании проблем, связанных с нормированием языка, далеко не последнее место принадлежит (наряду с фонетическими и синтаксическими) явлениям морфолого-семантического уровня. Эту особенность нормирования подчеркивал в свое время и А. С. Чикобава: 'Добиваться единых норм в интересах развития литературного языка необходимо, поскольку вопрос касается явлений фонетических (орфографических), морфологических, синтаксических: пестрота в этой сфере лишает литературный язык единства и монолитности; разнобой здесь не признак богатства, а свидетельство неупорядоченности норм литературного языка' (1971: 10).

Изучение и всесторонний научный анализ дифференциальных семан-тико-морфологических особенностей именных частей речи табасаранского языка актуальны как для создания более полной его грамматики, так и для составления сравнительной грамматики дагестанских языков. Разработка названных вопросов представляет определенный интерес также и для решения общетипологических проблем, поскольку в системах именного словоизменения табасаранского языка проявляются типичные черты полисинтетизма. Актуальность диссертационной темы и необходимость ее разработки подсказаны и тем, что рассматриваемые здесь проблемы могут послужить конкретным научно-исследовательским фактором для всестороннего изуче-нияособенностей языка на уровне его литературного варианта.

Отсутствие такого рода научных изысканий и научно обоснованных выводов приводит к тому, что в школьных учебниках и программах по табасаранскому языку допускаются фактические ошибки и противоречивые трактовки отдельных семантико-морфологических явлений. Различного рода отклонения от норм литературного языка допускаются также в текстах художественной литературы и средствах массовой информации. Естественно, актуальность темы диссертации определяется в том числе и этими факторами, а также возможностями применения полученных результатов в практике преподавания табасаранского языка в вузе, колледже и школе.

Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационной работы является всесторонний анализ дифференциальных семантико-морфологических особенностей и установление внутренних закономерностей ряда языковых подсистем и определение перспектив и динамики дальнейшего развития современного табасаранского языка, а также наметившихся в нем различных функциональных стилей.

В соответствии с этим в исследовании предполагается решение следующих задач:

1) описание системы лексико-грамматических разрядов именных слов и присущих им категориальных значений;

2) определение характера и специфики основных семантико-грамматических категорий (класса, числа, падежа, лица) и средств их выражения;

3) анализ именных частей речи и определение функционально-семантического содержания корневых и аффиксальных морфем;

4) выявление процессов трансформации некоторых морфологических категорий и динамики их дальнейшего развития.

С выполнением упомянутых задач тесно связано решение и более конкретных вопросов, среди которых:

1) характеристика способов образования именных лексем;

2) постановка и анализ сложных отыменных образований, нахождение лингвистически корректного объяснения неоднозначных подходов к морфемной сегментации именных основ, а также словоформ, содержащих, помимо корня, классные и числовые показатели;

3) определение слово- и формообразовательных функций классных экспонентов в структуре именных частей речи;

4) пересмотр традиционной квалификации отдельных локативов в плане их размещения за рамки падежной парадигмы.

Научная новизна работы видится в том, что в ней определяется важнейшее функциональное назначение и статус табасаранского языка в качестве общенационального достояния. Системному анализу подвергнут морфологический строй, предпринята попытка всестороннего исследования и обобщения в семантико-грамматическом аспекте проблемы именной деривации, парадигматики и семантики.

Кроме того, рассматриваются корневые морфемы с точки зрения их структуры и сочетаемости с классными показателями в различных позициях именных лексем, а также определены критерии, по которым в каждом конкретном случае могут быть разграничены словообразовательные и словоизменительные аффиксы.

Практическая ценность исследования вытекает из того, что в нем семантико-морфологическая система современного табасаранского языка описана в перспективе его дальнейшего развития. В этой связи основные положения диссертации найдут прямой выход в практическую работу по составлению более расширенной нормативной грамматики, школьных и вузовских учебных пособий. Результаты исследования могут быть внедрены в учебный процесс и в виде спецкурсов по проблемам нормирования языка.

Теоретическая значимость диссертации заключается прежде всего в реализации возможностей синхронно-диахронического метода при изучении семантико-морфологических особенностей на материале современного табасаранского языка с точки зрения его слово- и морфообра-зовательных характеристик.

Методы и источники исследования. Обозначенные выше цель и задачи в принципе определили методику исследования. Изучение и разносторонний анализ структурных и семантических особенностей, парадигматического и деривационного строения именных словоформ и их подробное описание осуществлялись на основе синхронного (отчасти и диа-хронного) анализа материала.

Диссертация построена на материале литературного языка, базирующегося на южном диалекте. Соответственно в ней использована художественная, учебная и справочная литература, а также изданные тексты произведений устного народного творчества. В случаях, когда это представлялось необходимым, привлекались для сравнения данные отдельных говоров северного диалекта.

Публикации и апробация работы. По теме диссертации автором опубликованы следующие статьи: 1. Морфолого-семантические свойства местоимений в табасаранском языке (2001); 2. Грамматические особенности местоимений в табасаранском языке (2002); 3. Именная семасиоло-гоическая категория класса в табасаранском языке (2003); 4. Именная грама-тическая категория числа в табасаранском языке (2004); 5Семантические оттенки и морфологический состав имен существительных табасаранского языка (2004); 6. Семантико-деривационная характеристика имени числительного табасаранского языка (2005); 7. Классификация разрядов числительных в табасаранском языке (2005); 8. Общая характеристика имени прилагательного табасаранского языка (2006).

Основные положения диссертационной работы докладывались на различных научно-практических конференциях студентов и преподавателей Дагестанского государственного университета по проблемам иберийско-кавказских языков.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Рамазанова, Земфира Магомедовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный нами общий обзор дифференциальных семантико-морфологических особенностей именых частей речи табасаранского языка не ставит своей задачей дать исчерпывающие ответы, на все неизбежно возникающие вопросы по теме исследования. Это и понятно, так как на фоне определенных успехов в изучении табасаранского языка в целом, достижения в исследовании его именных частей речи представляются менее значительными.

Всесторонние разыскания в области поднятой проблемы отсутствуют ввиду незавершенности процесса становления системы именных частей речи, хотя ряд трудов в определенной мере, безусловно, продвинули и изучение табасаранского языка (Л.И. Жирков, Б.Г.-К. Ханмагомедов, A.A. Магометов, В.М. Загиров, К.К. Курбанов и др.). Вместе с тем, отдельные идеи, иногда выдвигающиеся табасарановедами, выходят за рамки закономерностей, характерных природе языка, в силу чего в настоящей работе привлечены к анализу наиболее достоверные факты. Это тем более важно, если учесть существенную роль лингвистических данных в обновлении, развитии и прогнозировании литературных норм, которые, как известно, меняются без резких скачков и в течение столетий.

Вопросы регламентации грамматических норм решаются на уровне лек-сико-грамматических классов слов (частей речи) литературного языка, в котором процесс окончательного становления и кодификации не только нормированных вариантов, но и некоторых частей речи все еще продолжается и в наши дни.

Исходя из аргументированных и научно-оправданных критериев, в общую классификацию именных частей речи табасаранского языка входят: 1. "Имя существительное. 2) "Имя прилагательное", 3) "Имя числительное", 4) "Местоимение".

Имя существительное как именная часть речи характеризуется категориальным значением предметности, развитой системой слово- и формообразования, семантической категорией класса, грамматическими категориями числа и падежа.

1. В языке функционируют два способа выражения грамматических значений слов - синтетический и аналитический. При присоединении аффиксов к корням или корнеосновам (синтетический способ) образовавшиеся при этом производные словоформы получают различные грамматические значения, выражающие формальную принадлежность того или иного слова к основной, стабильной его части.

Продуктивным способом формообразования, помимо аффиксации, является и аблаут, т.е. морфологическое чередование, реализующееся в качестве внутренней флексии: хъял «гнев» - хыолу (эрг. п.), гъваъ «крыша» - гъваи (эрг. п.), хялижв «гость» - хялар (мн. ч.).

В словообразовании определенную роль играет также словосложение. Выделяется два вида сложных существительных - композитов:

1) соединительные композиты: баяр-шубар «дети» («мальчики-девочки»), абйир-бабар «родители» (отцы-матери»);

2) определительные композиты: гъац1ишвар «полночь» (гъац1 «половина» - йиилвар - мн. ч. от йишв «ночь»).

2. В основе классной диффференциации лежит принцип группирования имен по личности и вещи, выделяющий два класса субстантивов: первый именной класс - «класс человека, личности»; второй именной класс - «класс вещи, не-человека, не-личности». Именные классы дифференцируются как категория семантическая и грамматическая. В сфере формальной морфологии она функционирует в виде грамматической категории согласуемых частей речи - числительных, местоимений, глаголов, субстантивированных прилагательных, а в сфере семантической - в качестве наиболее фундаментального признака именной лексики. В самом имени существительном классная принадлежность распознается не по морфологическим признакам, а по вопросам фуж? «кто?»: относится к человеку и фу? «что» - ко всем остальным. В основе семантических различий лежит критерий бинарной оппозиции

- противопоставления личности и не-личности, в морфологическом плане подобная оппозиция характеризуется и соответствующими классными формантами (<), р для I гр. кл., б для II гр. кл.).

3. Грамматическая категория числа является общей для многих частей речи табасаранского языка. Она охватывает почти все имена существительные, которые по своей форме и значению имеют как единственное, так и множественное число. Ныне в системе имен существительных вполне последовательно прослеживается противопоставление понятий единичности и множественности имен.

Единственное число существительных в форме именительного падежа не имеет специального морфологического признака. Формой единственного числа является основа со значением единичности предмета, явления, вещества или выражает единство, цельность совокупности однородных предметов, веществ или явлений.

К числу словоформ, употребляющихся преимущественно в единственном числе, относятся и лексемы, обозначающие: 1) вещественные имена существительные: къил «соль», ччим «масло», йиччв «мед»; 2) часть собственных имен существительных, в т.ч. названия небесных светил, явлений, сторон света и т.д.: Акухяд «Утренняя звезда», Ригъ «Солнце», кьибла «юг», кафари «север»; 3) названия городов, сел, рек, местностей: Москва, Дербент, Рубас (назв. реки); 4) некоторые отвлеченные имена существительные: сабур «терпение», шадвал «радость», дирбаш 'вал «смелость»; 5) собственные имена: Муса, Муминат, Расул; 6) отдельные религиозные понятия: гъиямат «апокалипсис», женнет «рай», садакьа «подаяние»; 7) сочетания существительных с числительными: йиц1уб хал «десять комнат», хьуб машин «пять машин», агъзур манат «тысяча рублей»; 8) названия месяцев: январь, февраль, март.

Формы множественного числа образуются посредством флективных аффиксов: -ар для имен с консонантным исходом: гьар «дерево» - гьар-ар, гъул «аул, село» - гъул-ар, нир «река» - нир-ар; и-йир для имен с вокалическим исходом: ими «дядя» - им(и)-йир, бажи «тетя» - баж(и)-йир, кююо «цветок» - кюк(ю) - йир. В ряде имен, под влиянием корневых переднеряд-ных уь(ю), э(е) аффикс -ар переходит в -эр -ер: уьл «хлеб» - уьл-ер, пеъ «курица» - пе-эр, швеъ «медведь» - шве-эр.

Под влиянием корневых гортанных уь(ю) и аь(я) окончание -ар переходит в -аьр: баъ «вопль» - бя-аър, нюрх «полба» - нюрх-яр, швякъ "пятка" -швякь-яр.

Некоторые лексемы азербайджанского языка заимствованы вместе с аффиксами -лар, -лер: дагъ «гора» - дагъ-лар, багъ «сад» - багъ-лар, чюл «степь» - чюл-лер, сел «поток» - сел-лер.

К случаям аблаутного образования основ множ. числа относятся: хя-лиже «гость» - хялар, риш «дочь, девушка» - шубар, хипир «жена» - хупар «женщины», сшиб «зуб» - силбар, хъял «гнев» - хюлар.

Среди существительных, имеющих только форму множественного числа, выделяются имена, обозначающие: 1) парные, составные предметы: тере-зар «весы», аъйнар «очки»; 2) части тела, принадлежность одежды, промежутки времени: йирфар «лопатки», сиргъйир «серьги», ахсрар «утренняя заря»; 3) названия отдельных обрядов, ритуалов, религиозных культов: уш-вар (дисуб) «обряд поста», эреллер «святые духи»; 4) названия некоторых болезней; жигрийир, бит1ар «оспа», ражар «насморк»; 5) названия ряда конкретных предметов: ахлар «ручные жерновки», ц1абрар «станок для разматывания пряжи».

При обозначении совокупности лиц, имеющих одну и ту же фамилию, один род, одинаковое имя используется формант -гъяр (диал. -кьар), который присоединяется к прямой основе имен существительных:

Султан - Султан-гъяр, Малла - Малла-гъяр, Керим - Керим-гъяр (Султановы, Маллаевы, Керимовы).

Зафиксирована и особая форма множественности, образующаяся путем присоединения аффикса -дар к форме генетива и выражающая значение ограниченной множественности, ср.

Им. п. ед. ч. аба «отец» Аслан

Род. п. абайин Асландин

Огранич. множ.число абайин-дар Асландин-дар и др.

Таким образом, как отмечают исследователи дагестанских языков, с семантической точки зрения, слова в форме ограниченного множественного числа, являются собирательными именами, обозначающими не перечень однородных предметов, а совокупность членов семьи, рода или группу лиц, объединенных вокруг центральной, доминирующей фигуры.

4. В табасаранском языке исходными принципами склонения имен существительных являются противопоставление прямой и косвенной основ суб-стантивов и объединение падежных единиц как с формальной, так и с функциональной точки зрения в группы грамматических (абстрактных, несерийных) и местных (пространственных, серийных) падежей - локативов.

Падеж представляет собой грамматическую категорию имени, обозначающую синтаксическое отношение одного существительного к другому или к глаголу. Это отношение чаще всего распознается через лексическое значение подчиняющего слова, его формой и принадлежностью другой части речи, и реализуется оно только в словосочетании или предложении.

Система склонения табасаранского языка по праву считается одной из наиболее многопадежных. Согласно традиции, ныне в нем насчитывается 46 падежей, из которых 4 падежа - именительный (номинатив), активный (эрга-тив), родительный (генитив) и дательный (датив) - основные и 42 падежа -местные, представленные семью сериями по 6 падежей в каждой из них.

Имя прилагательное, как знаменательная часть речи обозначает статический признак, качество, свойство предмета непосредственно или через отношение к другим предметам. Признак предмета может 1) характеризовать свойства самого предмета безотносительно к другим предметам: уьру чит «красное полотно»; 2) определить предмет по отношению к другому предмету (опосредованно): рукьан рякъ «железная дорога»; 3) идентифицировать предмет по принадлежности другому лцу, предмету: адашдин китаб «отца книга».

Грамматическая связь между адъективами в атрибутивной роли и существительными в числе, падеже, классе не маркируется, за исключением: ужу-р, ужу-б «хороший» и уччву-р, уччву-б «красивый», где р, б являются классными согласователями. Классное изменение качественных прилагательных отмечено в их предикативной позиции (в составном сказуемом), например:

1. Степени сравнения прилагательных в табасаранском языке морфоловт1ан ярхиди ву «День длиннее ночи» (букв. «День длинный, чем ночь»).

В семантико-грамматическом отношении имена прилагательные в табасаранском языке делятся на качественные и относительные. Первые передают качество, свойство предмета непосредственно своим лексическим значением: аьхю уьлке «великая страна», беневш юокю «фиолетовый цветок, фиалка», мичЫи шид «холодная вода». Относительные же, в функции которых выступает родительный падеж имени существительного, определяют свойство, признак предмета через отношение одних предметов к другим: кьюрдун йишв «зимняя ночь», гъвандин цал «каменная кладка», дяхнин уьл «пшеничный хлеб».

2. Качественные адъективы указывая на тот или иной характерный признак, качество, свойство, черту кого-чего-либо, также обозначают: цвет: чуру «зеленый», гъумрал «смуглый»; физические качества людей или животных: жигьил «молодой», кьаби «пожилой, старый», дабакь «хромой»; внутренние качества, характер, психологический склад: дирбаш «смелый, отважный», тямягькар «алчный»; масть, породу: буз «сивый», сумаг «курдючный»; свойства и качества вещей, предметов, которые воспринимаются по их ед. ч. мн. ч.

Яркврар аьхюдар ву «Леса большие есть» Абйир кьабидар ву «Отцы старые есть». кл. вещей: Яркур аьхюб ву «Лес большой есть». кл. человека: Аба кьбирр ву «Отец старый есть». гически не выражаются, их значения передаются описательно: Йигъ йишфизическим признакам: шими «жидкий», куру «густой, свернувшийся»; пространственные и временные качества или отношения предметов, явлений: багагьлу «близкий», жикъи «короткий»; общую оценку предметов: ачухъ «открытый», муч1у «тусклый»; внешнюю форму предмета, объем, величину: гергми «круглый», исч1ли «низкий».

Существительные, определяемые качественными адъективами, обладают признаком в большей или меньшей степени, чем другие имена, что и служит в принципе основанием для выражения степени признака в сравнительных структурах.

Положительная степень только называет признак, но не указывает на его степень. Те же прилагательные в сравнительных конструкциях обозначают качество, присущее данному предмету в большей или меньшей степени по сравнению с теми же качествами других предметов: Жанаварт1ан фил кьувватлу ву «Слон сильный, чем волк».

3. Относительные адъективы выражают: а) временные понятия: гъийин «сегодняшний»¿сьадукран «весенний», кюгьне «прежний»; б) различные пространственные отношения: мушван «здешний», тушван «тамошний», сифтейин «исходный». Они отвечают на вопросы фу ну? (фунуб? фунур? фундар?) «какой?», фтин? (фтинуб? фтинур? фтиндар?) и гилин? (шлинуб? шлинур? шлиндар?) «чей?».

Прилагательные в табасаранском языке образуются несколькими способами. Посредством аффикса и, у от ряда существительных образуются относительные прилагательные: хвар «кобыла» - хвари, йиц «бык» - йици, пеъ «курица» - пей, хпир «жена» - хпи, датт «петух» - датти; ук1 «трава» - ук!у «синий», чар «всходы» - чуру «зеленый», бюркь «гной в глазу» -буркуь(-ю) «слепой».

Некоторые качественные и относительные прилагательные образуются от имен существительных посредством суффиксов -лу, -суз тюркского происхождения: дад - дадлу «вкусный» - дадсуз «невкусный», яракь - яракьлу «вооруженный» - яракьсуз «невооруженный».

Относительные прилагательные, как правило, совпадают с генитивом существительных и наречными словами: гъийин «сегодняшний», улихьдин «старый, прежний», ццийин «нынешний».

Имя числительное как часть речи в семантическом плане связано с обозначением определенного количества, порядка и кратности, а также с особенностями синтаксического функционирования, равно как и с отдельными моделями формо- и словообразования. Числительные отвечают на вопросы швнуб? шенуд? (II гр. кл.), швнур? (I гр. кл.) «сколько?», швнубпи? швнурпи? швнудпи? «который», фукьан? «в каком количестве?».

В отличие от качественных адъективов, числительные в сочетании с именем существительным сохраняют согласуемый классный показатель: са-б хал «один дом» - са-б-пи хал «первый дом», са-р студент «один студент» -са-р-пи студент «первый студент», са-д йис «один год» - са-д-пи йис «первый год». Среди классных экспонентов, помимо отмечаемых в других частях речи, выделяется и показатель д, употребляемый с существительными, обозначающими темпоральные, т.е. временные понятия: шубу-д йис «три года», шубу-д йигь «три дня», шубу-д йише «три ночи». Для выражения множественности (совокупности, парности) в обоих классах используется экспонент д-ар (> дар): юкьудар бегьлийир «четыре пары рукавиц», хьудар мархяр «пятеро саней», къадар йицар «двадцать пар быков».

В сложных числительных классный определитель перед частицей на ассимилируется, вследствие чего активизируется ауслаутный экспонент: къаб-на саб > къанна саб китаб «двадцать одна книга», къарна cap > къанна cap студент «двадцать один студент».

В целом ряде числительных наблюдается тенденция к постепенному затуханию категории грамматического класса. Так, в децимальной системе счета в десятках, (от 30-ти до 90) показатель р для обоих классов окаменел: сумч1ур йигь, йишв, кас, хал «тридцать дней, ночей, человек, домов».

В современном состоянии языка ряду южных говоров присуща смешанная (децимально-вигезимальная) система счета, литературной же является децимальная.

По семантико-грамматическим признакам числительные подразделяются на количественные, неопределенно-количественные, собирательные, кратные, разделительные, дробные и порядковые.

1. Количественные числительные служат основой для образования других нумеративов. Они характеризуются наличием в них классных показателей б, р, д. Структурно они подразделяются на: а) простые, б) сложные и в) составные (аналитические). В языке насчитывается семнадцать простых числительных, включая два интернациональных термина: а) единицы: саб «один», кьюб «два», шубуб «три», юкьуб «четыре», хьуб «пять», йирхьуб «шесть», ургуб «семь», миржиб «восемь», урч1вуб «девять»; б) десятки: йиц1уб «десять», къаб «двадцать», сумч1ур «тридцать», ягъч1вур «сорок», хьуц1ур «пятьдесят», йирхьц1ур «шестьдесят», ургц1ур «семьдесят», миржц1ур «восемьдесят», урч1вц1ур «девяносто»; в) сотни, тысячи: варж «сто», агъзур «тысяча», миллион, миллиард. Остальные числительные образуются на основе перечисленных выше.

Сложные числительные состоят из двух простых основ, этимологически восходящих к составным нумеративам: йиц1ихьуб «пятнадцать» < йиц1и + хьуб «10 + 5», йиц1иурч1вуб «девятнадцать» <йиц1и + урч1вуб «10 + 9», йирхьцур «шестьдесят» < йирхь (уб)ц1ур (< йиц1уб, где б > р) «шесть десяток», урч1вц1ур «девяносто» < урч1в(уб)цур (< йиц1уб, где б > р) «девять десяток».

Аналитические формы, состоящие из двух и более слов, образуются путем соединения названий десятков и с союзной частицей -на: къаб-на саб «двадцать один», кьар-на кьюр «двадцать два», къад-на хьуд «двадцать пять»,

Согласование в аналитических формах осуществляется лишь в исходе всего числа: йирхьц1урна хьуб, хьур, хьуд «шестьдесят пять» гьар «дерево», кас «человек», йигъ «день».

Названия варж «сто» и агъзур «тысяча» по ряду признаков функционируют как имена существительные, в частности, перед ними могут стоять другие числа, ср.: сад варж «одня сотня», кьюд агъзур «две тысячи» и т.д. Однако эти нумеративы маркируются только показателем д.

Порядковые числительные образуются от количественных с помощью аффикса -пи, представляющего собой стяженную форму причастия гъапи «сказанный, названный, называемый»: cap-пи < cap гъапи «первый» - I гр. кл., саб-пи < саб гъапи, сад-пи < сад гъапи - II гр. кл.

2. Собирательные числительные, обозначая совокупность определенного количества предметов, образуются путем присоединения к основе количественных нумеративов (только от двух до десяти) аффиксов -ид для класса человека {шубур - шубрид «трое», юкьур - юкьрид «четверо»), и -иб для класса вещей: шубуб - шуббиб «трое», юкьуб - юкьбиб < юкьубиб «четверо».

3. Разделительные числительные, в отличие от количественных, обозначают не абстрактную идею числа, а равномерное распределение однородных предметов. Образуются они от количественных путем их повтора, но с сокращенным первым компонентом сочетания: са-саб (са-сабди) «по одному», кыо-кьюб (кью-кьюбди) «по два».

4. Кратные числительные образуются от количественных прибавлением суффикса -ан: саб «один» - сабан «один раз», хьуб «пять» - хъубан «пять раз», варж «сто» - варжбан «сто раз». В ряде числительных при образовании данной формы ауслаутный р утрачивается, а аффикс -ан > -баи: сум-ч1ур «тридцать» - сумч1убан «тридцать раз», ягъчв1ур «сорок» - ягъч1ву-бан «сорок раз». Встречается и другой способ выражения кратности - сочетанием количественного числительного со словом ражари «раз, раза»: саб ражари «один раз», кьюбражари «два раза».

5. Дробные числительные - особый вид количественных числительных -образуются описательно, посредством слова пай «часть, доля». Они представляют собой сочетания количественных числительных, в которых «знаменатель» оформляется аффиксом аблатива третьей серии -кан: шубубди-кан кьюб (пай) «от пяти две части, т.е. две пятых», юкьубдикан шубуб (пай) «от четырех три части, т.е. три четвертых» и т.д.

Местоимение в табасаранском языке как часть речи характеризуется универсальным значением. В противоположность другим частям речи про-номинальные слова не называют предмет или его признак, а выражают обобщенное значение какой-либо другой части речи, в связи с чем их значение рассматривается всегда в связной речи, в контексте, в суждении. Местоимения по семантико-синтаксическим свойствам разделяются на следующие разряды: 1) личные; 2) возвратные; 3) указательные; 4) вопросительные; 5) определительные; 6) неопределенные; 7) отрицательные.

1. Личные местоимения представлены словами, выражающими 1-е и 2-е лицо в обоих числах. Для прономинальной системы характерна оппозиция инклюзива - эксклюзива личных местоимений первого лица множественного числа: инклюзивное местоимение ухьу «мы с вами» или «мы с тобой» в противоположность эксклюзивному 1-го лица мн. ч. учу «мы без вас, без тебя». Однако проксимальное (3-е) лицо в языке еще не выработалось как отдельная форма, вследствие чего в этой роли используются дейктические местоимения, из которых наиболее нейтральным является думу «тот, он», чем и объясняется его употребление в качестве анафорического местоимения.

Широко распространенным является синкретизм абсолютива и эргатива личных местоимений, отличающийся от склонения существительных совпадением форм обоих названных падежей. Однако дейксис думу в ед. ч. в эр-гативном падеже для 1 гр. кл. имеет форму дугъу, а для II гр. кл. - диди, от которых, в свою очередь, образуются основы косвенных падежей.

2. В разряд возвратных местоимений входят слова жвув «ты сам» (2 л.), учв «он сам» (3 л.) и чиб «они сами», которые указывают на прямой или косвенный объект, реально совпадающий с производителем действия, и по своему значению соответствующие русским сам, сама, само, сами.

3. Указательные местоимения (му, гъаму «этот», гьацир, гъациб «такой», тму, гьатму «тот», ккуму, гъаккму «тот внизу», гъуму, гъагъму «тот вверху», гьацир, гьациб, мицир, мициб, гъатцир, гьаккцир, гьаккциб, гьагъ-цир, гьагьциб) употребляются в анафорической функции, ссылаясь на предшествующее слово и заменяя собою проксимальные местоимения. В плане выражения пространственных отношений эти местоимения делятся на четыре группы, указывая на предмет, находящийся: 1) вблизи от говорящего -му, гьаму, мициб (мицир, мицидар) «этот»; 2) в отдалении от говорящего -тму, гьатму, гьатциб (р, -дар); 3) выше от говорящего - гъуму, гъагъму, гьагьциб (р, -дар); 4) ниже от говорящего - ккуму, гъаккму, гьаккциб (р, -дар).

4. Как и в других дагестанских языках, вопросительные местоимения (фу? «что?» и фуж? «кто?», фуну? фунуб? фунур? фундар? «который?», фицир? фициб? йицдар? «какой?», швнуб? швнур? швнуд? «сколько?», фукьан? фукьануб? фукъанур? фукьандар? (в том же значении), шлинуб? ишинур? шлиндар? «чей?») используются (с соответствующими частицами) и в роли неопределенных, и как база для образования отрицательных местоимений (последние - в отрицательных предложениях).

Вопросительные местоимения-субстантивы имеют полную падежно-числовую парадигму с супплетивной косвенной основой ед. числа: фуж? «кто?» - шли? < шили?; фу? «что?» - фти? < фити? < фиди?

5. Отрицательные местоимения образуются от вопросительных посредством отрицательной частицы -к1а, ср.: фук1а «ничто», фужк1а «никто», наак1а «нигде». В предложении с отрицательными местоимениями глагол всегда имеет отрицательную форму.

6. В качестве определительных местоимений употребляются: бютюн, гьаман, вари (б, -дар) «все», гьар, гьарса-б, р, д «всякий» (форма множ. числа отсутствует), «кто бы ни был», жара (б, р, -дар), тмуну (б, р, -дар) «иной, другой, иные, другие», а также образованные от указательных посредством суффикса -ну (мупу-р, б, мундар; гьатмуну-р, б, гьатмундар); -си- (гьатму-сир, б, -дар) «как тот, как те» и -кьан (гъатмукъан, гъадмукъан, гъадраркъан) «столько, сколько он; столько, сколько они».

7. В разряд неопределенных местоимений входят: фуж-еуш «кто-то», фу-вуш «что-то», фуж духънура «кто-нибудь», швнуб-еуш, саб-швнуб «несколько», швнур-сар, саб къадар (в том же значении), бязи, саспи, садар «некоторые». Часть неопределенных местоимений образуется от вопросительных посредством условной формы вспомогательного глагола - вуш. При склонении неопределенных местоимений изменяется только первая их часть: ном. фуж-вуш, эрг. шли-еуш, ген. шлин-вуш. Неопределенные местоимения употребляются также в сочетании с числительными саб, cap, сад «один»: фуж-вуш «кто-то» - cap фуж-вуш «некто», фу-вуш «что-то» - саб фу-вуш «нечто».

В заключении мы постарались дать краткие выводы о проделанной нами работе. Задача, которая стояла перед нами перекликается с целью диссертационной работы. Мы здесь обозначили их взаимосвязанность.

Таким образом, исходя из темы нашей диссертации мы попытались поставить и решить в ходе ее выполнения ряд задач: изучить доступную нам научно-критическую литературу по именным частям речи табасаранского языка и сделать ее аналитический обзор с точки зрения интересующей нас темы. Затем излагаем дифференциальные семантико-морфологические особенности именных частей речи исследуемого языка, что, полагаем, удалось нам реализовать проблему в соответствии с требованиями, предъявляемыми ВАК к кандидатским диссертациям.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Рамазанова, Земфира Магомедовна, 2007 год

1. Абдуллаев И.Х. Словообразование табасаранских названий аулов // Ономастика Кавказа. Махачкала: Дагучпедгиз, 1976. - С. 33-41.

2. Алексеев М.Е. Нахско-дагестанские языки // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Современное состояние и проблемы. М.: Наука, 1981. - С. 298-311.

3. Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической морфологии лезгинских языков. М.: Наука, 1985. - 158 с.

4. Алексеев М.Е. К реконструкции пралезгинских показателей косвенной основы на согласный // Падежный состав и система склонения в кавказских языках (Сборник статей). Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1987.-С. 223-229.

5. Алексеев M. Е., Загиров В. М. Историческая лексикология языков лезгинской группы // ЕИКЯ. Тбилиси, 1989. T.XVI. С. 346-351.

6. Алипулатов М.А. К вопросу о строении имен числительных в языках лезгинской группы// Работы аспирантов гуманитарных кафедр ДГУ. Махачкала, 1964.-С. 173-180.

7. Алипулатов М.Б. Имя числительное в языках лезгинской группы. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Махачкала, 1965.-17 с.

8. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. (Издание второе, стереотипное). -М.: Советская энциклопедия, 1969. 605 с.

9. Бокарев Е.А. Локативные и нелокативные значения местных падежей в дагестанских языках // Язык и мышление. М.-Л., 1948. Т.2.

10. Бокарев Е.А. О категории падежа. (Применительно к дагестанским языкам). ВЯ, 1954, № 1. - С.30-46.

11. И. Бондаренко A.B. Теория морфологических категорий. Ленинград: Наука, 1976. - 255 с.

12. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). -М.: Высшая школа, 1972. -614с.

13. Вопросы словообразования в дагестанских языках. Сб. статей

14. ИИЯЛ ДФ АН СССР. Махачкала, 1986, - 148 с.

15. Гаджиев А.Н. Русско-табасаранский школьный словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982, - 373 с.

16. Гайдаров Р. И. Словообразовательные типы и способы словообразования в лезгинском языке // ЕИКЯ. Тбилиси: Мецниереба, 1965. -Т. XV. С. 302-308.

17. Гайдаров Р. И. Морфология лезгинских языков. Махачкала: Изд-во Даг. университета, 1982. - 164 с.

18. Гайдаров Р.И. О категории числа в лезгинском литературном языке // Категория числа в дагестанских языках. -Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985.-С. 78- 83.

19. Гюльмагомедов А.Г., Саадиев Ш.М. Существует ли двойственное число в лезгинских языках? // ЕИКЯ. Тбилиси, 1988. Т. XV. - С. 317322.

20. ДиррА.М. Грамматический очерк табасаранского языка // СМОМПК. -Тифлис, Вып. 35,1905. -247с.

21. Дирр А.М. Неизданный труд барона Услара о табасаранском языке // ИКОРГО. -Тифлис, 1912, Т. XXI. С. 41-45.

22. Жирков Л. И. Развитие частей речи в горских языках Дагестана. -В кн.: Языки Северного Кавказа и Дагестана. М.; Л., 1935, Вып. 1.

23. Жирков Л. И. Табасаранский язык. Грамматика и тексты. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. -164 с.

24. Загиров В. М. Заимствованная лексика и ее особенности в табасаранском языке // Литературный Табасаран. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1975.-С. 73-80. На таб. яз.

25. Загиров В. М. Лексика табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1981. -108 с.

26. Загиров В. М. О лексикализации форм множественного числа в лезгинских языках. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985. - С. 120123.

27. Загиров В. М. Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала: Дагучпедгиз, 1987. -143 с.

28. Загиров 3. М. Некоторые вопросы сопоставительной морфологии русского и дагестанских языков. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. -87 с. Часть 1.

29. Загиров 3. М. Некоторые вопросы сопоставительной морфологии русского и дагестанских языков. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов, пед. ин-та, 1982а. -81 с. Часть II.

30. Ибрагимов Г.Х. Особенности личных местоимений в рутульском и цахурском языках // ЕИКЯ. -Тбилиси, 1988. Т. XV. С. 322-325.

31. Ибрагимов Г.Х. О многоформантности множественного числа имен существительных в восточнокавказских языках // ВЯ, 1974, № 3.

32. Исаев М.-Ш.А. Функции некоторых падежей даргинского языка в составе глагольных словосочетаний // Глагол в языках Дагестана. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1979.-С. 44-54.

33. Исаев М.Г. Особенности склонения существительных и местоимений в анцухском диалекте аварского языка. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1987.-С. 176-183.

34. Исаев Н.Г. К вопросу о значении местных падежей в цахурском языке. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1987. - С. 173-175.

35. Категория числа в дагестанских языках. Сб. статей. Махачкала: Институт ИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985. - 173 с.

36. Кибрик А.Е. Числовые формы несчетных существительных в дагестанских языках. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985.-С. 1419.

37. Климов Г.А., Алексеев М.Е. Типология Кавказских языков. М.: Наука, 1980.-304 с.

38. Крисп С. Рецензия на кн. Услар П. К. Табасаранский язык (Этнография Кавказа. Языкознание, VII). // ЕИКЯ. Тбилиси, 1982. Т. IX, - С. 337-341.

39. Курбанов К. К. Терминологический словарь табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. -36 с.

40. Курбанов К. К. Морфология табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1986. -144 с.

41. Курбанов К. К. Способы выражения пространственных отношений в табасаранском языке // Выражения пространственных отношений в языках Дагестана. Тематический сборник. Махачкала, ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1990. -С. 113-122.

42. Курбанов К. К. К вопросу о суффиксальном словообразовании имен существительных в восточнолезгинских языках // Проблемы сравнительно-исторического исследования морфологии языков Дагестана (Сборник статей). Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 1992. - С. 68-71.

43. Курбанов К. К. Грамматические классы слов табасаранского языка. Махачкала: Изд-во Даг. университета, 1995. - 230 с.

44. Курбанов К. К. Грамматический очерк табасаранского языка (в Табасаранско-русском словаре) М.: "Наука", 2001.

45. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: "Советская энциклопедия", 1990.

46. Магометов А. А. Неизданная монография П. К. Уел ара о табасаранском языке // ВЯ. 1954, № 3. С. 68-76.

47. Магометов А. А. Вопрос пассивности эргативной конструкции в монографии П. К. Услара "Табасаранский язык" (Вестник Груз. Акад. наук, 1960а, №3.-С. 195-209.

48. Магометов А. А. Табасаранский язык. Тбилиси: Изд-во Мец-ниереба, 1965.-398 с.

49. Магометов А. А. Вопросы нормирования табасаранского литературного языка // ЕИКЯ. Тбилиси, 1979. Т. VI. - С. 270-279.

50. Магометов А. А. П. К. Услар исследователь дагестанских языков. - Махачкала: Дагучпедгиз, 1979. - 100 с.

51. Марр Н.Я. Избранные работы. Т. I. Этапы развития яфетическойтеории. Л.: Изд-во АН СССР. 1933. - 304 с.

52. Марр Н. Я. Избранные работы. Т. IV. Язык и общество. М.-Л.: Гос. соц.-эконом. изд-во, 1934. -286 с.

53. Мещанинов И.И. Новое учение о языке. (Стабильная типология). -Л.: ОГИЗ. Гос. соц.-эконом. изд-во, 1936. -326 с.

54. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Ленинград: 'Наука', 1978.-385 с.

55. Морфологическая структура дагестанских языков (Структурные и категориальные свойства речевых единиц). Махачкала. 1981. - 181 с.

56. Мусаев М.-С. М. Лексика даргинского языка. Сравнительно-исторический анализ. Махачкала, 1978. -129с.

57. Мусаев М.-С. М. Именное словоизменение даргинского языка (категория числа, синхронно-диахроническое описание). Махачкала: Да-гучпедгиз, 1980. -110 с.

58. Мусаев М.-С. М. Падежный состав даргинского языка. Махачкала: Дагучпедгиз. -1984. -116с.

59. Мусаев М.-С. М. О внутренней флексии при образовании форм множественности даргинских субстантивов // Категория числа в дагестанских языках (сборник статей). Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985. -С. 128-130.

60. Мусаев М.-С. М. К истории грамматических падежей даргинского языка//ВЯ, 1987. №5.-С. 128-130.

61. Падежный состав и система склонения в кавказских языках // Сборник статей. Махачкала, 1987. - 235 с.

62. Сулейманов Н.Д. Сравнительно-историческое исследование диалектов агульского языка. -Махачкала: ИЯЛИДНЦРАН, 1993.-203 с.

63. Табасаранский язык // Вып. II. Т. 41. БСЭ. С. 442.

64. Табасаранские этюды // ОСИПЛ. Серия монографий под общ. ред. В.А. Звегинщева.-М.: Изд-во МГУ, 1982, Вып. 15. -98с.

65. Талибов Б. Б. К вопросу об ограниченном числе в лезгинскомязыке // Категория числа в дагестанских языках. Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985.-С. 90-92.

66. Тестелец Я. Г. Эргативообразные построения в нахско-дагестан-ских языках // ВЯД987, № 2. С. 109-121.

67. Топуриа Г.В. О категории инклюзива-эксклюзива в лезгинских языках // Материалы первой научной сессии по сравнительно-историческому изучению языков Северного Кавказа. Махачкала, 1969. - С. 100-105.

68. Услар П. К. Этнография Кавказа: Языкознание. VIII: Табасаранский язык. -Тбилиси: Мецниереба, 1979. 1070 с.

69. Халилов М.Ш. Об ограниченном множественном числе существительных бежтинского языка // Категория числа в дагестанских языках. -Махачкала: ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1985. С. 136-142.

70. Ханмагомедов Б. Г. -К. Система склонения табасаранского языка в сравнении с системами склонения лезгинского и агульского языков: Авто-реф. дисс. канд. филол. наук. Махачкала, 1958. -21 с.

71. Ханмагомедов Б. Г.-К. К истории образования эргатива в языках восточнолезгинской подгруппы // УЗИИЯЛ Даг. ФАН СССР. Махачкала, 1958. Т. IV.-С. 305-320.

72. Ханмагомедов Б. Г. -К. Система местных падежей в табасаранском языке. Махачкала: Дагучпедгиз, 1958. - 45 с.

73. Ханмагомедов Б. Г.-К. Табасаранский язык // Языки народов СССР. Т. IV. Иберийско-кавказские языки. М., 1967. - С. 545-561.

74. Ханмагомедов Б. Г.-К. Очерки по синтаксису табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1970. - 220 с.

75. Ханмагомедов Б. Г.-К. Некоторые вопросы грамматики табасаранского литературного языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1979. - 139 с. На таб. языке.

76. Ханмагомедов Б. Г.-К. Табасаранский язык. Учебник для педучилищ. Махачкала: Дагучпедгиз, 1987. -256с. На таб. языке.

77. Ханмагомедов Б. Г.-К. Табасаранский язык // Государственные языки в Российской Федерации. М.: Акас1е1ша, 1995. - С. 231-238.

78. Ханмагомедов Б.Г.-К. Об одной группе прилагательных в табасаранском языке // Дагестанский лингвистический сборник. Выпуск 3. Москва: Акаёегша, 1996.-С. 55-56.

79. Чикобава А. С. Из истории образования эргативного (активного) падежа в аварском языке // Языки Дагестана. Махачкала: Изд-во Даг. Базы АН СССР, 1942. Вып. I. - С. 5-18.

80. Чикобава А. С. Грамматические классы в истории картвельских языков и этимолгия классных показателей. Сообщения АН Груз. ССР, Т.5, № 4. - Тбилиси, 1944. - С. 55-74.

81. Чикобава А. С. Иберийско-кавказское языкознание, его общелингвистические установки и основные достижения // Изв. АН СССР, Отл. литературы и языка. -М., 1958. Т. XVII, №2.-С. 113-129.

82. Чикобава А. С. Нормативность письменного языка и теоретическая лингвистика // Социолингвистические проблемы развития литературных языков народов Кавказа (Тезисы докладов). М., 1971. С. 8-10.

83. Чикобава А. С. Грамматические классы имен в иберийско-кавказских языках: общие вопросы системы и истории // ЕИКЯ. -Тбилиси, 1978. Т. У.-С. 9-27.

84. Шалбузов К. Т. Категория грамматического класса в табасаранском языке // УЗИИЯЛ Даг. ФАН СССР. Махачкала, 1964. Т. XII. - С. 4660.

85. Шихалиева С.Х. Категория настоящего времени в табасаранском языке // Тезисы докладов научн. конф. молодых ученых Дагестана по проблемам гуманитарных наук. Махачкала, ДГПУ, 1993.

86. Шихалиева С.Х. Категория прошедшего времени в табасаранском языке // Тезисы докладов юбилейной научно практической конференции, посвященной 50-летию ДНИИП им. Тахо-Годи. ЧЛ Махачкала, 1993.

87. Языки народов СССР: Т.1У. Иберийско-кавказские языки / Редкол.: В.В.Виноградов (гл. ред.) и др. М.: Наука, 1967. - 712 с.

88. Языковая норма: Типология нормализационных процессов. М., 1966.-383 с.

89. Ярцева В.Н. Об аналитических формах слова // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.: Наука, 1963. - С. 52-60.

90. Bouda К. Beitrage zur kaukasischen und sibirischen Sprachwissenschaft. 3. Das Tabassaranische. Leipzig, 1939. - 125 S.

91. Erckert R. Die Sprachen das kaukasischen Stammes. -Wien, 1895. -XIII.-391 S.

92. Hjelmslev L. La kategorie des cas, 'Etüde de grammaire generale' (Acta) Iutlandica VII, I). Premere partie. Aarhus, 1935; Deuxieme partie -Aarhus, 1937.

93. Даг. НЦ РАН Дагестанский Научный Центр Российской Академии Наук.

94. Даг. ФАН Дагестанский Филиал Академии наук СССР.

95. ЕИКЯ Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси.

96. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР Институт истории, языка и литературы им. Г.Цадасы Дагестанского Филиала Академии наук СССР.

97. Изд-во Даг. Базы АН СССР Издательство Дагестанской базы Академии наук СССР

98. ИЯЛИ ДНЦ РАН Институт языка, литературы и искусств Дагестанского Научного Центра Российской Академии Наук.

99. А. А. Агъакерим Агъададашев A.B. - Асланбег Везиров А.Ж. - Абумуслим Жяфаров Б.М. - Багьудин Митаров Газет. - Газетдиан Журн. - Журналиан Гь.Аь. - Гьяжиаьли Аьлимурадов Гь.Гь. - Гьюсейн Гьюсейнов И.Ш. - Ибрагьим Шагьмарданов

100. М.М. Мут1алиб Митаров М.Ш. - Манаф Шамхалов П.А. - Пирмягьмад Асланов Халкь. - Халкьдинубдиан Ш.Къ. - Шамил Къазиев Ш.Ш.-Шагьвелед Шагьмарда-нов Э.Х.- Эседуллагь Ханмягьмадов Ю.Б. - Юсуф Базутаев