Байронический след в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Кондратенкова, Екатерина Александровна

• Кондратенкова, Екатерина Александровна
• кандидат филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кондратенкова, Екатерина Александровна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. «ПАЛОМНИЧЕСТВО ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬДА» БАЙРОНА И «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» ЛЕРМОНТОВА

1.1. Межтекстовые связи отдельных фрагментов

1.2. Межтекстовые связи на уровне всего текста

Выводы

ГЛАВА 2. «ПИСЬМА И ДНЕВНИКИ» БАЙРОНА И «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» ЛЕРМОНТОВА

2.1. Межтекстовые связи отдельных фрагментов

2.2. Межтекстовые связи на уровне всего текста

Выводы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК СЛОВАРЕЙ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ТЕКСТОВ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Байронический след в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"»

ВВЕДЕНИЕ

If I have seen further

it is by standing on the shoulders of giants.

Isaac Newton.

(Letter to Robert Hooke, 15 February 1676)

Байрон и Лермонтов - одна из ключевых проблем в сравнительном литературоведении. Она разрабатывается уже на протяжении полутора столетий [Галахов 1858; Стороженко 1902; Веселовский 1904, 1907, 1916; Спасо-вич 1911; Дашкевич 1914; Розанов 1914; Родзевич 1914; Дюшен 1914; Шувалов 1914; Котляревский 1915; Гроссман 1924; Simmons 1935; Дурылин 1934, 1944; Бродский 1938; Гинзбург 1940; Томашевский 1941; Федоров 1941, 1967; Нольман 1941; Prichett 1942; Entwistle 1949; Gifford 1950; Shaw 1956; Эйхенбаум 1914, 1961, 1969, 1987; Mersereau 1962; Дьяконова 1969; Коровин 1973; Cameron 1974; Kelly 1977; Глассе 1979; Аринштейн 1985; Зверев 1991; Уразаева 1995; Семенова 2003; Воробьев 2004; Липич 2005; Люсова 2006 и др.]. Байрон был значительным явлением в жизни русской культуры XIX века. На это указал выдающийся поэт, исследователь литературы и философ Вяч. Ив. Иванов в статье «Байронизм, как событие в жизни русского духа»: «Для славянства он был огненным крещением духа, <...> вестью об извечном праве и власти человеческой личности на свободное самоопределение перед людьми и Божеством» [Иванов 1987, Т. 4, с. 292]. Байронизм был выражением эпохи того времени. Освоение художественного искусства Байрона русской культурой стало важным этапом в жизни русских писателей, предо-

пределило направление их творческой мысли, способствовало становлению их самобытности, своеобразия их художественного мастерства.

Байрон, как личность общеевропейского масштаба, определил собой целое направление европейской мысли. Теоретическому обоснованию байронизма, как явления мирового значения, посвящена статья А.Н. Веселовско-го [См. подробнее: Веселовский 1904, с. 562 - 620]. Сила воздействия английского гения в том, что «трагические противоречия его личности и творчества воплотили трагические противоречия его эпохи, противоречия между поисками гармонии в вере, в высокой нравственности, в любви <...> и романтической иронией, <...> дисгармонией неверия, аморализма, цинизма» [Дьяконова, Чамеев 1993, с. 25].

Встреча английской и русской культуры была подготовлена тем, что Байрон, Пушкин, Лермонтов прошли сходную школу «легкой поэзии» [Баев-ский 2011, с. 204], вобрали в себя ее особенности, а также разные предроман-тические традиции. Поэтому и Вяземский, и Жуковский, и Пушкин, и Лермонтов, и другие поэты были предрасположены к восприятию художественных открытий Байрона.

Влияние Байрона на русскую литературу началось еще при жизни. П.А. Вяземский одним из самых первых в России узнал и по достоинству оценил его поэзию [Жирмунский 1981, с. 241; Алексеев 1982, с. 435 - 443; Баевский 2009, с. 73]. Он высоко ставил поэзию Байрона, потому что видел в его творчестве революционное начало. Активное увлечение русских поэтов Байроном начинается с 1819 года, имя английского поэта появляется в переписке русских писателей, возникают переложения, вольные подражания, переводы из Байрона [Бродский 1938, с. 114-119; Баевский 1980, с. 126 - 127]. Наступает этап творческого усвоения его наследия русской культурой.

Из русских поэтов раньше всех соприкоснулся с поэзией Байрона К.Н. Батюшков. Уже в 1814 году он испытал на себе ее воздействие, что отразилось в элегии «Тень друга» [Баевский 1992, с. 19-21].

Знакомство Пушкина с поэтическим творчеством Байрона произошло в

1819 году с помощью петербургских (С.С. Уваров, И.И. Козлов, А.И. Тургенев), варшавских (ГТ.А. Вяземский), итальянских (К.Н. Батюшков) посредников [Баевский 1994а, с. 78 - 93]. Первым произведением пушкинского байронизма стала элегия «Погасло дневное светило...», написанная 19 августа

1820 году. По этому поводу Вяземский в ответном письме А.И. Тургеневу пишет: «Не только читал Пушкина, но с ума сошел от его стихов. Что за шельма! Не я ли наговорил ему эту Байронщизну <...>» [Остафьевский архив 1899, Т. 2, с. 107]. Пушкин высоко ценил поэзию Байрона и в стихотворении «К морю» называл его «гением», «властителем дум» своего поколения [Пушкин 1977, Т. 2, с. 180 - 181]. Романтические восточные поэмы Байрона оказали воздействие на молодого Пушкина во время создания южных поэм в годы ссылки (1820 - 1824), что подробно исследовано академиком В.М. Жирмунским в его классической монографии «Байрон и Пушкин» [Жирмунский 1978]. «Байроновские произведения читаются в это время Пушкиным как исповедь собственного сердца, и потому пушкинский байронизм - это не под-

-ч ражание, а сопереживание» [Фомичев 1986, с. 66]. Роман «Евгений Онегин»

стоит под знаком Байрона и связан с «Паломничеством Чайльд-Гарольда», «Дон Жуаном» и «Беппо» межтекстовыми отношениями [Баевский 1996, с. 4 - 14; Онегинская энциклопедия, Т. 1, с. 75 - 80].

Черты миропонимания и поэтики Байрона появились у большого числа писателей пушкинского времени. Среди них выделяют В.К. Кюхельбекера, К.Н. Батюшкова, Д.В. Веневитинова, К.Ф. Рылеева, A.A. Дельвига, И.И. Козлова, Е.А. Баратынского, А.И. Полежаева, A.A. Бестужева-Марлинского [Розанов 1925, стлб. 83 -90].

С появлением Лермонтова в русской поэзии открывается новый источник общения с Байроном: общения более подлинного, чем в пушкинскую эпоху, так как по основным особенностям своей художественной личности Лермонтов, по справедливому замечанию Жирмунского, подошел к англий-

скому поэту гораздо более близко, чем кто бы то ни было из его русских предшественников [Жирмунский 1978, с. 342].

Байронизму Лермонтова посвящено обширное количество работ как отечественных (А.Д. Галахов, В.Д. Спасович, Алексей Н. Веселовский, М.Н. Розанов, С.И. Родзевич, Б.М. Эйхенбаум, Б.В. Томашевский, Л.Я Гинзбург, Н.Я. Дьяконова, A.M. Зверев, E.H. Михайлова, М.Л. Семенова, Ю.В. Люсова, В.П. Воробьев. В.В. Липич и др.), так и зарубежных исследователей (Е. Dushesne, Е. Simmons, V. Pritchett, W.J. Entwistle, J. Shaw, J. Mersereau, A. Cameron, L. Kelly, и т.д.). В большинстве исследований внимание уделено проблеме рецепции Байрона в лирике Лермонтова, но с разной долей конкретизации и в разных аспектах. Вопрос же о байронических следах в центральном художественном произведении Лермонтова - «Герое нашего времени» - до сих пор остается открытым, несмотря на весьма ценные, с нашей точки зрения, работы таких известных ученых, как Алексея Н. Веселовского, М.Н. Розанова, Б.М. Эйхенбаума, Н.Я. Дьяконовой и др.

Проблема рецепции Байрона в произведениях Лермонтова обратила на ч себя внимание первых рецензентов и критиков XIX века, современников рус-

ского поэта. В.Г. Белинский придавал большое значение творческой взаимосвязи английского и русского гениев, отмечая, что «живые вдохновения Англии <...> тесно сроднились с русским духом» [Белинский 1953, Т.2, с. 381]. Он одним из первых увидел в Лермонтове огромный творческий потенциал и самобытную индивидуальность: «Некоторые критики находят очень смешным, что Лермонтова называют русским Байроном <...>. Но находить сродство в духе Лермонтова с духом Байрона <.. .> и, при условии полного развития Лермонтова, провидеть в нем не такое же точно (что невозможно), но соответственное Байрону явление, - это, по нашему мнению, нисколько не смешно, тем более, что близко к истине» [Белинский 1955, Т. 7, с. 37]. Белинский не только неоднократно ставил Лермонтова в один ряд с такими великими писателями XIX века как Байрон, Гете, Пушкин [Белинский 1954, Т. 4,

с. 535, 546; Белинский 1955, Т. 9, с. 440], но и отстаивал его национальную самобытность, оригинальность таланта. Белинский заложил основы понимания «Героя нашего времени», указал на особый «лермонтовский элемент», проходящий через все его творчество, блещущий «своими, незаимствованными красками», дышащий «самобытною и творческою мыслию», образующий «новый, дотоле невиданный мир» [Белинский 1954, Т. 5, с. 452 - 453], охарактеризовал Лермонтова как поэта «беспощадной мысли-истины», поднимающего нравственные вопросы о судьбе и правах человеческой личности [Белинский 1955, Т.7, с. 36].

К оценке Белинского близок А.И. Герцен, который видел причины влияния Байрона на Пушкина и Лермонтова в близости русской литературы и английской по духу, подчеркивая их обличительный характер, иронию и скептицизм [Герцен 1957, Т. 12, с. 327 - 328]. Отмечая любовь и влечение Лермонтова к творчеству английского поэта [Герцен 1956, Т. 7, с. 225], Герцен считал байронизм не просто подражанием, а своевременным и национальным явлением в России [Герцен 1959, Т. 17, с. 96]. Герцен также говорил о значительном влиянии Пушкина, Байрона и Барбье на Лермонтова, и в то же время эти влияния ни в коей мере «не подавили его самобытности, скорее, напротив, они лишь усилили и отточили ее» [Герцен 1989, с. 137].

А.Д. Галахов в статье «Лермонтов» поставил вопрос о конкретных лермонтовских заимствованиях из творений Байрона. Несмотря на трудность разграничения «вольных» и «невольных подражаний» английскому поэту, Галахов отнес их к трем видам: заимствованиям отдельных словосочетаний и фраз, построению поэтических произведений и характеров персонажей. Героев Байрона исследователь называет «видоизменениями Чайльд-Гарольда», которые «перешли в создания Лермонтова» и являются по сути «в большей или меньшей степени Печориными» [Галахов 1858, Т. 16, с. 287 - 288]. Но при всех заимствованиях из богатого байроновского источника Лермонтов

«приложил к заимствованному и свое собственное, благоприобретенное» [Галахов 1858, Т. 16, с. 278].

Первый биограф русского поэта П.А. Висковатый затронул проблему байронизма в шестой и седьмой главах биографии Лермонтова. Мрачная байроновская поэзия нашла отклик в душе молодого, начинающего испытывать веяние мировой скорби Лермонтова. Но он не был слепым подражателем, он брал только то, что считал близким своим взглядам на жизнь [Висковатый 2004, с. 80-81].

Общий взгляд на проблему европейского и русского байронизма излагается в статье Н.И. Стороженко, где рассматриваются основные причины и черты этого направления в литературе. В отношении Лермонтова автор статьи полагает, что влияние Байрона продолжалось до конца жизни русского поэта. В то же время, отмечая близость поэтических стилей двух гениев, Стороженко указывает, что Лермонтов обладал «слишком могучим и самостоятельным талантом, чтобы осудить себя на одно подражание. Байрон был для него, как и для Пушкина, только школой, необходимой ступенью для достижения самобытности» [Стороженко 1902, с. 186].

«Этюды о байронизме» Алексея Н. Веселовского представляют обстоятельное изложение истории мирового байронизма и, особенно, русского. Именно в Лермонтове исследователь видит «высший предел, которого мог достигнуть русский байронизм» [Веселовский 1907, с. 521]. Веселовский выделяет два периода байронизма у Лермонтова, причем наиболее важен второй период, после стихотворения «Смерть поэта» (1837), когда влияние сказывается не в усвоении готовых образцов и тем, а в солидарности в миропонимании с Байроном и самостоятельном развитии. Сходство произведений рассматривается с точки зрения тематики и образов. Так, исследователь говорит о «роковом скитальчестве Печорина», опирающемся на «усвоенные автором черты у Байрона и переносящем на русского человека испытания Гарольда и Манфреда» [Веселовский 1907, с. 554 - 558]. Позднее в книге «За-

падное влияние в новой русской литературе» он указывает на сходство предисловия к лермонтовскому роману с разновременными отступлениями Байрона в «Паломничестве Чайльд-Гарольда» [Веселовский 1916, с. 187].

В книге «Байронизм Пушкина и Лермонтова» В.Д. Спасович утверждает, что только под влиянием Байрона Лермонтов стал поэтом «столь могучим по силе гения», «поэтическим Казбеком» в литературе [Спасович 1911, с. 63]. По словам автора, в проблеме байронизма Лермонтова необходимо исследовать, насколько изменилось творчество русского поэта под влиянием байроновской поэзии, что заимствовал он из этой поэзии и чем не воспользовался. Вдохновившись поэзией английского гения, Лермонтов усвоил мировоззрение Байрона, «вылепил себя по образцу героев Байрона», которые были «портретами, снятыми Байроном с самого себя» [Спасович 1911, с. 81 - 84]. Лермонтов взял у Байрона те наблюдения над жизнью и обществом, которых ему не хватало. Спасович говорит о преобладании демонических черт у Лермонтова, причем они проявляются с такой силой, что временами он становился «более байроничным, чем сам Байрон» [Спасович 1911, с. 67]. Но, как отмечает исследователь, по методу беспощадного психологического анализа Лермонтов в «Герое нашего времени» выходит далеко за пределы байроновского влияния.

В литературе по байронизму есть и работы исследователей, отрицавших байроновское влияние на Лермонтова. Среди них назовем статьи Ю.Н. Елагина и В.О. Ключевского.

По мнению Елагина, байронизм в России был «только мимолетным поветрием», так что не могло быть и речи о байронизме русских поэтов и в частности Лермонтова [Елагин 1891, с. 288]. Автор статьи признавал, что это «временное веяние» отразилось и на Пушкине и на Лермонтове, но они быстро пережили его и вышли на иную дорогу.

Ключевский называл байронизм «поэзией развалин», а Лермонтова «певцом личной грусти, а не мировой скорби» [Ключевский 1913, с. 117 -

139]. Источником этой грусти был не протест, а примирение с грустной действительностью. Со временем освобождаясь от разочарования, поэзия Лермонтова на последней ступени своего развития близко подошла к национально-религиозному настроению. Мы высоко ценим труды одного из крупнейших русских историков XIX века Ключевского, но здесь должны отметить, что в последние годы жизни Лермонтов был значительно ближе по мировоззрению к Герцену, Чаадаеву, Белинскому, чем был сторонником примирения и религиозных представлений.

Все вышеперечисленные работы посвящены в большей степени рассмотрению байроновского влияния на лирику и поэмы Лермонтова. В 1914 году вышла книга С.И. Родзевича «Лермонтов как романист». Она посвящена сравнительно-историческому анализу романа «Герой нашего времени» с точки зрения присутствия в нем заимствований из культур других народов. На этом фоне рассматривается и влияние Байрона, как одного из источников лермонтовского вдохновения. В поле зрения исследователя попадают разные аспекты: мотивы, образы, фабула и другие особенности стиля. Автор сопоставляет «Героя нашего времени» с произведениями Байрона, Б. Констана, А. Мюссе, А. Виньи, Р. Шатобриана. Исследователь подчеркивает, что глубокая рефлексия лермонтовского героя берет свое начало в произведениях этих писателей. Среди произведений Байрона, повлиявших на лермонтовский роман, Родзевич выделяет «Паломничество Чайльд-Гарольда» и «Дон Жуана». Автор отмечает некоторые черты сходства Печорина с Чайльд-Гарольдом и приводит три значимых примера межтекстовой связи, хотя не обосновывает их [Родзевич 1914, с. 42]. Говоря о точках соприкосновения «Героя нашего времени» и «Дон Жуана», Родзевич также приводит в качестве примера три межтекстовые связи, соединяющие предисловие романа Лермонтова с отступлениями в романе в стихах Байрона, которые представляются убедительными.

В монографии французского исследователя Э. Дюшена, изданной в 1910 году и вышедшей в переводе на русский язык в 1914 году, творчество Лермонтова рассматривается в контексте истории европейской литературы, прослеживаются связи с произведениями выдающихся представителей немецкой, английской и французской литератур. В главе, посвященной связям с английской литературой, Дюшен подробно освещает вопрос рецепции Байрона в лирике и поэмах Лермонтова. Но наряду с этим исследователь уделяет внимание и лермонтовской прозе. Печорина он причисляет к байроническим героям и сравнивает его с Чайльд-Гарольдом, Ларой, Конрадом и приводит несколько параллелей в описании внешности и характера героев. Автор обращает внимание на обилие выразительных сравнений у Лермонтова в стиле, которые он перенял у Байрона [Дюшен 1914, с. 106 - 107], а также отмечает и самобытность второстепенных действующих лиц романа [Дюшен 1914, с. 75-76].

В статье «Байронические мотивы в творчестве Лермонтова» академик М.Н. Розанов говорит о благотворном влиянии поэзии Байрона, который помог Лермонтову найти себя, осознать собственную творческую самобытность [Розанов 1914, с. 354]. По словам ученого, в зрелом периоде (1836 - 1841 гг.) лермонтовского творчества связи с Байроном сохраняются, но уже носят скорее «характер материала, которым свободно и властно распоряжался созревший художник для лучшего достижения своих собственных творческих целей» [Розанов 1914, с. 344]. Заимствования в творчестве Лермонтова были проявлением конгениальности поэтов и близости их миросозерцания. Розанов выделил три проблемы, по которым необходимо сопоставлять основные элементы байроновского миросозерцания с творчеством Лермонтова: философскую проблему природы и культуры, социальную проблему индивидуума и общества и этическую проблему личного счастья. Автор подчеркнул, что в решении этих проблем Лермонтов в основных пунктах миропонимания солидарен с Байроном, но нельзя и исключать влияние из других источников.

Эти мысли Розанова, впервые высказанные в науке, открыли новые горизонты исследователям лермонтовского байронизма.

Л.П. Гроссман, один из крупных исследователей творчества русских писателей XIX века, в статье «Русские байронисты» дает широкий обзор развития европейского байронизма и русского в частности, дополняя его некоторыми фактами. В целом статья носит обобщающий характер. Лермонтова исследователь считает «самым гениальным байронистом мировой поэзии». Гроссман отмечает, что байронический элемент присутствует и в «Герое нашего времени», несмотря на «русскую душу» и самобытность Лермонтова. [Гроссман 1924, с. 75].

Большой вклад в развитие сравнительно-исторического изучения литературы внес академик В.М. Жирмунский. В монографическом исследовании «Байрон и Пушкин» он предложил новый подход к изучению проблемы литературных влияний, основанный не на «влиянии личности» и «идейного мира» одного писателя на другого, а на строгом сопоставлении текстов произведений [Жирмунский 1978, с. 21 - 24, 222]. Проанализировав влияние восточных поэм Байрона на сюжет, композицию, тематику, лирическую манеру повествования, стиль южных поэм Пушкина, Жирмунский показал пример методики исследования произведений с точки зрения литературных воздействий. При этом Жирмунский придавал большое значение выявлению различий между сопоставляемыми явлениями, так как они свидетельствуют о «творческом переосмыслении импортированного образца, его социальной переработке» [Жирмунский 1982, с. 11]. Ценным для нас является то, что Жирмунский показал, как нужно изучать взаимодействие двух поэтических систем, опираясь на сопоставление текстов Байрона и Пушкина.

Один из самых глубоких исследователей творчества Лермонтова С.Н. Дурылин в монографии «Как работал Лермонтов» говорит о прямом влиянии Байрона на русского поэта. Но и тут Лермонтов находил и брал только «свое», то, что соответствовало его собственной психологии и социо-

логии [Дурылин 1934, с. 58]. В комментарии к «Герою нашего времени» Ду-рылин отмечает ряд параллелей романа Лермонтова с «Паломничеством Чайльд-Гарольда», «Дон Жуаном» и биографией Байрона [Дурылин 2006, с. 31, 71-72, 74, 80 - 81, 91]. Байрон своим творчеством повлиял на значительное количество поэтов, но Лермонтов оказался ближе всех к английскому гению. По словам Дурылина, «это близость не подражания, а внутреннего родства». Для русского поэта Байрон был не только «великим певцом свободы», но и «борцом за свободу» [Дурылин 1944, с. 41 - 42].

Исследования Б.М. Эйхенбаума о Лермонтове можно назвать фундаментальным трудом. Всю свою жизнь он занимался творчеством Лермонтова. Еще молодым ученым Эйхенбаум посвятил поэтике Лермонтова раздел в книге «Мелодика русского лирического стиха» [Эйхенбаум 1922, с. 90 - 118], в котором указал, что изучение творчества Лермонтова является одной из сложных и важных проблем в науке о литературе.

Монография «Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки» посвящена проблеме заимствований, автореминисценций1 в творчестве Лермонтова. Эйхенбаум отмечает сильное влечение Лермонтова к иностранным источникам, объясняя это тем, что после Пушкина русская литература стояла перед выбором либо возвращения к старым традициям классицизма, либо развития и укрепления новых направлений с опорой на иностранные источники. Лермонтов пошел по последнему пути, поэтому в его творчестве и обнаруживаются «следы близкого знакомства» с европейскими писателями того времени [Эйхенбаум 1987, с. 166]. Значительное количество заимствований ученый объясняет тем, что Лермонтову нужно было иметь под рукой «большой запас готовых литературных формул», которыми он «оперировал»,

1 Л.М. Аринштейн в своем исследовании также указывает, что реминисценции и автореминисценции, переходящие из одного лермонтовского произведения в другое, являются необходимым устойчивым элементом лермонтовской поэтики, которые способствовали его становлению как поэта-новатора. См. подробнее: Аринштейн Л.М. Реминисценции и автореминисценции в системе лермонтовской поэтики // Лермонтовский сборник. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом). Л.: Наука, 1985. С. 23 - 48.

соединял, сплачивал разнородные поэтические фрагменты с целью «отягощения лирики смыслом», оставаясь при этом самостоятельным поэтом [Эйхенбаум 1987, с. 190]. Выдвинутые положения Эйхенбаум сопровождает конкретными примерами сопоставлений стихов Байрона и Лермонтова. Такой художественный способ - «умение разнородные стихи спаять в стройное целое» - привел к «превращению лермонтовской лирики в патетическую исповедь, заострению и напряжению личностного элемента, созданию особого "я", которое на весь мир смотрит с точки зрения своей судьбы и судьбу свою делает мировой проблемой» [Эйхенбаум 1987, с. 190 - 191].

В статье «Художественная проблематика Лермонтова» исследователь обращается к «существенному для исторического понимания Лермонтова» вопросу о байронизме, который до сих пор не ставился «широко и принципиально», следовательно «не приводил к плодотворным и важным выводам» [Эйхенбаум 1969, с. 181]. Ученый подчеркивает значение лермонтовского байронизма для русской литературы: «от исторического осмысления Лермонтова зависит правильное понимание не только его творчества, но и всего

«-» \7T-\7 ГГ\ " Г" Л Г\ У /~ч

развития русской литературы второй половины XIX века» [-^ихеноаум хуоу, с. 181]. По мнению Эйхенбаума, Байрон для юного поэта был «школой, которой Лермонтов не находил в русской литературе» [Эйхенбаум 1969, с. 185].

В последующей статье «Литературная позиция Лермонтова» Эйхенбаум исследует эволюцию художественного творчества русского гения и большое внимание уделяет связям Лермонтова с общеевропейским литературным процессом. Байронизм рассматривается наряду с французским просвещением и немецкой философией. Лермонтовский байронизм, по мысли ученого, отличается от байронизма молодого Пушкина. Это не простое продолжение прежнего русского байронизма, преодоленного Пушкиным. Для Лермонтова значимым в творчестве Байрона становится именно то, что Пушкина оставляет в стороне. Байрон для юного Лермонтова - поэт-философ, поэт мысли. В его произведениях начинающий поэт находит глубокие мысли о человеке,

противоречиях в нем, борьбе с самим собой, его отношении к обществу, природе [Эйхенбаум 1961, с. 51 - 52]. Труды Эйхенбаума учитываются всеми современными исследователями творчества Лермонтова.

Высокой оценки заслуживает монография Л.Я. Гинзбург «Творческий путь Лермонтова», в которой она рассматривает байронизм не как подражание Байрону, а как «определенное идейное движение, принадлежащее мировой - в том числе русской - культуре» [Гинзбург 1940, с. 30]. Исследовательница говорит о необходимости разграничения додекабристского и последе-кабристского байронизма в истории русской культуры. После восстания декабристов, когда малейшие попытки политической борьбы всячески пресекались, когда наступило всеобщее политическое смятение, уныние, байронизм приобрел новый смысл. В творчестве Лермонтова этот возрожденный байронизм стал «специфической формой выражения рефлексии и протеста поколения 30-х годов» [Гинзбург 1940, с. 30]. Печорина исследовательница называет самым характерным из героев позднего русского байронизма [Гинзбург 1940, с. 162]. Касаясь вопроса о западноевропейских источниках «Героя нашего времени», Гинзбург отмечает, что по идеологической своей атмосфере лермонтовский роман ближе всего к Байрону, хотя Байрон не писал романов в прозе [Гинзбург 1940, с. 164]. Отметим, что Байрон стремился создать роман в прозе, но это ему так и не удалось (Vol. I, L. 26.10.1807, р. 155; Vol. II, J. 17.11.1813, p. 77; Vol. II, J. 23.11.1813, p. 86; Vol. Ill, L. 02.01.1817, p. 89). Говоря о силе воздействия английского поэта на русского, Гинзбург подчеркивает, что Байрон влиял на Лермонтова поэтической системой в целом, и именно Байрон помог Лермонтову создать лирического героя, который в дальнейшем стал развиваться самостоятельно [Гинзбург 1940, с. 109].

Статья Б.В. Томашевского в Литературном наследстве «Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция» большей частью посвящена исследованию связи лермонтовской прозы с французской [Томашев-ский 1941]. Но ученый затрагивает и некоторые аспекты влияния Байрона на

лермонтовскую прозу. Например, тему демонизма, которую Лермонтов так тщательно разрабатывает в неоконченном романе <Вадим>, Томашевский связывает с демонизмом героев Байрона [Томашевский 1941, с. 474]. Говоря о связи предисловий к «Паломничеству Чайльд-Гарольда» и «Герою нашего времени» Томашевский подчеркивает и их различие, состоящее в новом соотношении между автором и героем у Лермонтова, а также у Пушкина в предисловии к первой главе «Евгения Онегина». В предисловии Байрон ограничивается формальным утверждением, что "Гарольд является плодом воображения, созданным для определенной цели", и этим указывает, что его поэма - не дневник, не документ, а литературное произведение. В отличие от Байрона Пушкин и Лермонтов выводят автора как персонаж наряду с героем. Целью изображения характера становится не автопортрет, а портрет века, включающий и черты автора как представителя своего века [Томашевский 1941, с. 498 - 500]. Томашевский убедительно показал на примере, как, используя форму предисловия у Байрона, Лермонтов выходит за рамки байро-новского влияния.

Проблема связи творчества Лермонтова с западноевропейскими литературами рассматривается и в другой статье Литературного наследства, представленной A.B. Федоровым. Один из крупнейших специалистов по теории перевода Федоров обращается к переводам Лермонтова и западноевропейских классиков. В статье основное внимание уделяется лирике и поэмам Лермонтова в сопоставлении с творчеством Шиллера, Гете, Байрона, причем литературные связи понимаются исследователем в широком значении и могут иметь различный характер: перевод или подражание определенному литературному источнику, заимствование отдельного элемента, совпадение на основе одинакового развития литературных явлений и одинаковой их социальной обусловленности, обращение к творчеству писателя (предшественника или современника) как к примеру, подкрепляющему собственную творческую практику. Сопоставляя поэзию Байрона и Лермонтова, исследователь

рассматривает не только сходство тематики, образной системы, но и формальные признаки (например, совпадение метрической формы), хотя и без определенной системы [Федоров 1941, с. 182 - 188]. По мнению Федорова, Байрон был важен для творчества Лермонтова идейными и композиционно-стилистическими особенностями своей поэтической системы [Федоров 1941, с. 212]. Творческое общение Лермонтова с байроновской поэзией ускорило процесс самостоятельного развития русского поэта.

В последующей монографии «Лермонтов и литература его времени» Федоров характеризует 1830 год как новую ступень в понимании наследия Байрона в европейской литературе. Именно с 30-х годов на передний план выступает протест героя против социального уклада и его идейных основ, который до этого времени оставался неоцененным исследователями. И «соприкосновение Лермонтова с поэзией Байрона (в оригинале)» в этот период, по словам Федорова, становится закономерным явлением, связанным с общеевропейским процессом развития литературы. Для Лермонтова подлинный Байрон явился лучшим «средством отталкивания от русской байронической традиции 1820-х годов» и вместе с тем - центром западноевропейской литературы [Федоров 1967, с. 317 - 318]. Зрелый период творчества Лермонтова Федоров также связывает с общеевропейским процессом развития литературы. Внимание Лермонтова последних лет привлекали «Паломничество Чайльд-Гарольда», «Беппо» и «Дон Жуан». Соприкосновение Лермонтова с этими произведениями Байрона, по мнению Федорова, закономерно, так как оно соответствует пути эволюции западноевропейской литературы [Федоров 1967, с. 334].

Значимой для изучения байроновского влияния на творчество зрелого Лермонтова является статья Н.Я. Дьяконовой «Из наблюдений над журналом Печорина», в которой сопоставляются письма и дневники Байрона с журналом Печорина [Дьяконова 1969]. Анализ этой ценной для нашего исследования статьи приведен в Главе 2 настоящей работы, посвященной связям прозы

Байрона и Лермонтова. Статья помогла нам наметить перспективу подробного, дальнейшего исследования, так как автор сравнивает дневники и письма Байрона только с журналом Печорина и не привлекает другие части романа Лермонтова. Дьяконова начала идти по пути сопоставления писем и дневников Байрона с журналом Печорина, мы продолжили исследование, охватив весь лермонтовский роман.

Проблема рецепции Лермонтовым творчества английского гения рассматривается в статье A.M. Зверева «Байрон в поэтическом сознании Лермонтова» [Зверев 1991, с. 152 - 159]. Автор статьи утверждает, что воздействие Байрона на творчество Лермонтова продолжалось в течение всей жизни русского поэта. Подтверждением служат постоянные байроновские реминисценции: сходство в тематике, поэтических сюжетах, композиции, стилистике, особенностях метрики поэтических произведений и т.д. Зверев отмечает обилие реминисценций и у творчески зрелого Лермонтова, которые принимают форму творческого диалога двух поэтов. По мнению Зверева, у Лермонтова не было прямого подражания (не считая раннего творчества), но и преодоления байронизма тоже не было. Этим он отличается от Пушкина, который к 1830 году байронизм преодолел.

Ценной в области изучения иностранных влияний в творчестве писателя является статья B.C. Баевского, посвященная анализу восприятия Пушкиным текстов Байрона, отразившегося в «Евгении Онегине» [Баевский 1996, с. 4-14; Онегинская энциклопедия, Т. 1, с. 75 - 80]. В статье подчеркивается решающее значение творчества Байрона для возникновения замысла и создания романа в стихах. В результате специально предпринятого исследования ученый выявил значительное количество межтекстовых связей, соединяющих «Евгения Онегина» с «Паломничеством Чайльд-Гарольда», «Дон Жуаном» и «Беппо». Эти связи имеют различный характер: цитаты, аллюзии, бессознательные заимствования, прямые или перифрастические упоминания.

Этот подход основан на фундаментальных трудах А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского.

Рассмотрению типологических аналогий в творчестве Байрона и Лермонтова посвящено исследование М.Л. Семеновой. Она сопоставила художественные концепции героев у Байрона и Лермонтова, показала своеобразие байроновского лирического героя и его роль в формировании образа лермонтовского героя в лирике, поэмах, драмах и «Герое нашего времени». Семенова подчеркивает, что «байроновская концепция личности стала отправной точкой для развития лермонтовского героя» [Семенова 2003, с. 186]. Образ Печорина, как справедливо считает автор, является романтическим образом по своей концепции, но реалистическим по способу изображения, чем и отличается от героев Байрона. Семенова говорит о меньшей схематичности изображения героя у Лермонтова по сравнению с байроновским, что объясняет выраженной рефлективностью Лермонтова.

Ближе всего к изучаемой нами проблеме стоит диссертационное исследование В.П. Воробьева «Байронизм Лермонтова (лирика и поэмы)» [Воробьев 2004]. В ней предложены формальные критерии выявления межтекстовых связей Байрона и Лермонтова, благодаря которым автору удалось выявить большое количество фактов влияния лирики и поэм английского романтика на лирику и поэмы его русского преемника. Воробьев показал, что воздействие творчества Байрона на творчество Лермонтова проявилось в наличии между произведениями поэтов соответствий в лексике, синтаксисе, стихотворном размере, строфической организации, рифменных системах, эмоциональном фоне. Принцип исследования межтекстовых связей, предложенный Воробьевым, учтен нами при разработке методики нашего исследования.

В монографии «A.C. Пушкин и М.Ю. Лермонтов: две грани русского романтизма» В.В. Липич акцентирует внимание на выявлении своеобразия творчества Лермонтова: значение Байрона для Лермонтова определяется не

только наличием каких-либо «готовых концепций и формулировок», переходящих от английского поэта к русскому, но и теми «импульсами идейного и эмоционального порядка, которые становились исходным моментом в самостоятельном развитии творческой мысли Лермонтова» [Липич 2005, с. 313]. При сопоставлении творчества писателей Липич говорит о необходимости обращать внимание на однородность сравниваемых литературных явлений, которая проявляется в близости тематического содержания и идейной направленности произведений, метода, жанрового родства, стиля и т.д.

Из работ зарубежных литературоведов выделим наиболее значимые для нашего исследования. В статье «Байронизм Лермонтова в "Герое нашего времени"» У. Энтвистл [Entwistle 1949] говорит о параллелизме между произведениями Байрона и романом Лермонтова. Сходства исследователь видит в описаниях гор, способе построения романа (episodic construction, protracted monologues) и изображения героя. Энтвистл подчеркивает, что всем персонажам романа, кроме Максима Максимыча, присущи байронические черты [Entwistle 1949, р. 142]. Главным достоинством романа английский литературовед считает исследование души (probing of the soul), но и оно в своих деталях байроническое [Entwistle 1949, р. 145].

В монографии П. Торслева рассматриваются истоки, эволюция байронического героя, его основные характеристики. Ученый выделяет следующие прототипы байронического героя: Дитя Природы (the Child of Nature); Чувствительный Герой (the Hero of Sensibility), включающий Человека Чувств и Мрачного Эгоиста (the Man of Feeling and Gloomy Egoist); Готический Злодей (the Gothic Villain), а также романтические типы героев: Благородный Изгнанник (the Noble Outlaw), Фауст (Faust), Каин (Cain), Агасфер (Ahasuerus), Сатана (Satan), Прометей (Prometheus) [Thorslev 1962]. Исследование Торслева принимается нами во внимание для выявления байронических черт у героя романа Лермонтова.

Проблеме байронизма в «Герое нашего времени» посвящена диссертация А. Камерона «Байронизм в "Герое нашего времени" Лермонтова» [Cameron 1974], защищенная в Университете Британской Колумбии (Канада). В ней роман Лермонтова сравнивается с восточными поэмами Байрона, «Паломничеством Чайльд-Гарольда» и драмами «Каин» и «Манфред». Каждая часть романа изучается отдельно на предмет выявления байронических особенностей героя. Печорин анализируется по системе прототипов для байронического героя, разработанной Торслевым. Камероном была обнаружена связь героя романа Лермонтова с такими литературными типами, как Дитя Природы, Человек Чувств, Мрачный Эгоист, Готический Злодей (по классификации Торслева). Исследователь говорит, что новаторство Лермонтова заключается в достижении равновесия между байроническими и небайроническими чертами героя [Cameron 1974, р. 286].

Литература по вопросу байронизма Лермонтова обширна. Мы рассмотрели только наиболее значимые, с нашей точки зрения, труды, так как отразить все прочитанные и проанализированные нами в ходе исследования работы не представляется возможным в диссертации. Анализ литературы показывает, что наличие межтекстовых связей между произведениями Байрона и Лермонтова общепризнано, мнения исследователей разделяются только относительно степени, продолжительности и направленности этих связей.

В большинстве работ о байронизме Лермонтова исследуется поэзия двух гениев. Проза же с этой точки зрения не получила еще подробного освещения. В одних работах сопоставления произведений английского и русского писателей ограничиваются отдельными, разрозненными примерами и общими замечаниями, хотя и весьма ценными, с нашей точки зрения. В других содержится общий подход к проблеме, рассматриваются вопросы общности романтического мировоззрения, тематики.

Современный уровень развития литературоведческой науки требует большей точности. Между тем, процесс заимствования является характерной

особенностью лермонтовского творчества: «отдельное лермонтовское произведение, если рассматривать его генетически, может превратиться в мозаичную картину, сложенную из образцов самого разного происхождения» [Жи-жина 1999, с. 173]. Ю.М. Лотман, отмечая цитатность текстов Лермонтова, говорил о необходимости изучения цитат для понимания авторского текста, для проникновения в психологический механизм его создания [Лотман 1996. с. 756]. Один из крупнейших лермонтоведов Б.М. Эйхенбаум констатирует, что «до сих пор при сопоставлении Лермонтова с Байроном делалось очень

•л

мало конкретных, текстовых указаний» [Эйхенбаум 1987, с. 190] .

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловлена явно недостаточной изученностью конкретных межтекстовых связей в романе Лермонтова, описательным характером ряда публикаций без определенной методики исследования. Мы предлагаем работу, выполненную по строгой методике системного плана с подробным анализом текстов.

Каждый выдающийся писатель опирается на предшествующую традицию. Использование опыта своих предшественников, его осмысление и творческая переработка являются естественными элементами в эволюции художественного мастерства писателя. Байрон также испытал влияние со стороны своих предшественников. Например, композиционный прием отрывочности и вершинности повествования в поэмах английского гения был заимствован им, по свидетельству Т. Мура, у английского поэта Сэмюэля Роджерса (Samuel Rogers), которому Байрон посвятил «Гяура». Заимствованный прием позволил Байрону выделять для читателя только самые важные, вершинные эпизоды повествования, пропуская второстепенные эпизоды (LJ, Vol. II, р. 13-14).

Выявление и анализ конкретных межтекстовых зависимостей помогает определить степень и характер художественного воздействия Байрона на ро-

2 Первое издание в 1924 г.

ман Лермонтова. Подчеркнем, что мы изучаем совпадение элементов стиля двух великих поэтов.

Одной из форм проникновения одной литературы в другую является знакомство с чужой литературой в ее подлинном виде [см. подробнее: Конрад 1966, с. 339], что необходимо учитывать при изучении литературных связей. Поэтому с постановкой проблемы байронизма Лермонтова связан еще один важный вопрос: хорошо ли знал Лермонтов английский язык и читал ли он Байрона в оригинале. Рассмотрение этого вопроса продиктовано дискуссиями на эту тему, имеющими давнюю историю. В 1829 году у Лермонтова был гувернер-англичанин Ф.Ф. Вин(д)сон, который преподавал ему английский язык и литературу. С ним Лермонтов начал читать в подлиннике Шекспира, Байрона, Кольриджа [Иванова 1999, с. 86; Алексеев 2009, с. 28-41; Бойко 2010, с. 84-92].

Позднее в Московском университете на занятиях у преподавателя английского языка и английской словесности Э. Гарве молодой Лермонтов читал и разбирал отрывки из Байрона, Скотта и Мура и получил высший балл [Мануйлов 1964, с. 40 - 41; Шишкин 1999, с. 100].

Помимо этого Лермонтов сделал переводы и интерпретации с английского языка семи стихотворений Байрона («Еврейская мелодия», «В альбом», «Умирающий гладиатор», «Баллада» из «Дон Жуана» и др.). В тетради Лермонтова остались прозаические переводы фрагментов из Байрона - «Мрак. Тьма», «The Giaour», «Napoléon's Farewell», «Beppo» (I, 515 - 520). Отметим обилие эпиграфов на английском языке к стихотворению «Умирающий гладиатор», поэмам «Две невольницы», «Последний сын вольности», «Каллы», «Моряк», «Измаил-Бей» (три эпиграфа), «Боярин Орша» (три эпиграфа), драме «Странный человек».

В ответе на одно из писем М.А. Шан-Гирей Лермонтов критически отзывается о французском переводе Дюсиса шекспировского «Гамлета» и по

памяти пересказывает содержание некоторых пропущенных сцен (IV, 360 -362, 485 - 486). Очевидно, он читал Шекспира в подлиннике.

В одном из писем к бабушке Лермонтов просил прислать ему «полного Шекспира, по-английски» и как можно скорее (IV, 429). Письма подтверждают, что Лермонтов владел английским на уровне, достаточном для чтения и понимания произведения в оригинале.

Подтверждением того, что творчески зрелый Лермонтов не оставляет Байрона, является письмо Белинского о Лермонтове В.П. Боткину, датированное 1840 годом: «<...> он славно знает по-немецки и Гете почти всего наизусть дует. Байрона режет тоже в подлиннике» [Белинский 1956, Т. 11, С. 510].

Показательны воспоминания современников поэта. Так, его троюродный брат и близкий друг А.П. Шан-Гирей указал, что Лермонтов учился английскому языку по Байрону и «через несколько месяцев стал свободно понимать его» [Шан-Гирей 1989, с. 36].

Товарищ Лермонтова по юнкерской школе А.М. Меринский сообщил, что каждый раз, когда заходил в дом к юному поэту, почти всегда находил его с сочинениями Байрона и иногда Вальтер Скотта на английском языке [Меринский 1989, с. 174].

Е.А. Сушкова отмечает, что он был «неразлучен с огромным Байроном» [Сушкова 1989, с. 88; Глассе 1979, с. 89]. Можно предположить, что Сушкова упоминает одно из тех однотомных изданий большого формата «Писем и дневников» Байрона, которые вышли на английском языке в 1830 году в Лондоне, Париже, Германии . В литературе о Лермонтове есть предположение, что русский поэт знакомился с «Письмами и дневниками» Байрона не по английскому, а по французскому изданию. Французский перевод

3 Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. In two volumes. London: John Murray, 1830; Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. Paris. Published by A. and W. Galignani, 1830. 512 р.; Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. Complete in One Volume. Francfort o. M. Printed by and for H.L. Bronner, 1830. 642 p.

книги вышел также в 1830 году, но это было не однотомное издание, как то, которое, по словам современников, с упоением читал Лермонтов4. Все это позволяет прийти к выводу, что Лермонтов хорошо знал английский язык и читал произведения Байрона в оригинале.

Исходя из вышеизложенного, мы определили цель, задачи, предмет, объект, материал и методы исследования.

Объектом исследования являются роман Лермонтова «Герой нашего времени» и произведения Байрона.

Предметом исследования являются межтекстовые связи, соединяющие произведения Байрона с указанным романом Лермонтова.

Материалом исследования стали роман Лермонтова «Герой нашего времени», роман Байрона в стихах «Паломничество Чайльд-Гарольда» и «Письма и дневники лорда Байрона с заметками о его жизни» Т. Мура.

Работа над романом Лермонтова проводилась по изданию: Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в четырех томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом) / отв. ред. В.А. Мануйлов. Л.: Наука, 1979 - 1981. Ссылки на это издание приводятся в тексте диссертации в круглых скобках с указанием римской цифрой тома и арабской - страницы.

«Паломничество Чайльд-Гарольда» исследовалось по изданию: Byron G.G. Childe Harold's Pilgrimage // The Works of Lord Byron. Poetry. Edited by E.H. Coleridge. Vol. II. London: John Murray, Albemarle Street; New York: Charles Scribner's Sons, 1922. 525 p. Ссылки на это издание даются в круглых скобках с указанием римской цифрой песни и строфы. Арабской цифрой указываются строфы из вставных конструкций.

Работа над письмами и дневниками Байрона проводилась по изданию: Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. In four volumes. Paris. 1830 - 1831. Подчеркнем, что для сопоставления мы

4 Mémoires de Lord Byron publiés par Thomas Moore, traduits de l'anglais par M-me Louise Sw.-Belloc. T 1 - 5. Paris: A. Mesnier, 1830.

пользовались изданием 1830 года, которое читал Лермонтов. Более поздние издания не совпадают с книгой Т. Мура, так как содержат добавления (например, ранее неизвестные письма) и уточнения, которые Лермонтов знать не мог. Ссылки приводятся нами в тексте с указанием тома, даты и страницы цитируемых записи или письма. Нами введены сокращения: Vol. - том, L. -письмо, J. - дневниковая запись.

Цели исследования - определить меру самостоятельности Лермонтова в построении романа «Герой нашего времени»; выявить параллели и расхождения русского и английского текстов; провести сплошное сопоставление текстов Байрона и Лермонтова.

Для достижения поставленных целей необходимо решить следующие задачи:

- сопоставить произведения Байрона и Лермонтова;

- выявить межтекстовые связи, соединяющие тексты произведений, подвергнуть их анализу;

- обобщить и дополнить существующие знания о воздействии литературного наследия Байрона на творчество Лермонтова;

- определить основные закономерности воздействия творчества Байрона на творчество Лермонтова и значение этого воздействия;

- выявить черты сходства и отличия поэтики исследуемых авторов. Теоретико-методологической базой диссертации послужили научные

исследования в области сравнительно-исторического литературоведения Александра Н. Веселовского, Алексея Н. Веселовского, М.П. Алексеева, Н.И. Конрада, В.М. Жирмунского, Б.М. Эйхенбаума, Ю.Н. Тынянова,

A.B. Федорова, Ю.М. Лотмана, К.Ф. Тарановского, B.C. Баевского; в области лермонтоведения В.Г. Белинского, П.А. Висковатого, Б.В. Томашевского, Б.М. Эйхенбаума, С.Н. Дурылина, Л.Я. Гинзбург, В.В. Виноградова,

B.А. Мануйлова, E.H. Михайловой, В.И. Коровина; в области байроноведе-ния М.Н. Розанова, A.A. Елистратовой, А. Резерфорда (Rutherford), П. Торс-

лева (Thorslev), А. Камерона (Cameron), Н.Я. Дьяконовой, М.С. Кургинян, Е.И. Клименко, A.C. Ромм, Дж. Джампа (Jump), И.А. Дубашинского, а также труды по общим проблемам теории литературы В.Б. Шкловского, М.М. Бахтина, Б.О. Кормана, Н.В. Павлович и др.

Методы исследования. В работе применены сравнительно-исторический и системный методы исследования. Вяч. Вс. Иванов обоснованно считает сравнительно-исторический метод одним из наиболее точных способов исследования, которые применяются в гуманитарных науках, а статистические критерии достоверности выводов - очень высокими [Иванов 1980, с. 61]. При сопоставлении произведений мы использовали структурный метод, при изучении межтекстовых связей произведений - интертекстуальный анализ. Объединение лингвистического и литературоведческого подходов способствует более глубокому анализу, позволяет выявить особенности индивидуального стиля писателя.

Одной из задач структурного метода является выявление внутритекстовых связей, выделение уровней структуры произведения и установление иерархических связей между ними. «Структурный анализ исходит из того, что художественный прием - не материальный элемент текста, а отношение» [Лотман 1996, с. 36]. Следовательно, большое внимание уделяется и зависимостям между элементами структуры, и самим элементам.

В словарной статье о структуре литературного произведения в Литературном энциклопедическом словаре B.C. Баевский пишет: «В плоскости языка исследование структуры литературного произведения ведется на уровнях фонологическом, морфологии, синтаксиса, сверхфразовых единств, целого текста, совокупности текстов <...>» [Литературный энциклопедический словарь 1987, с. 426].

В нашей работе сопоставление текстов проведено на следующих уровнях: лексико-семантическом, синтаксическом (строение предложения, синтаксические фигуры речи), уровне сверхфразовых единств и целого текста.

Последние два уровня включают в себя следующие элементы структуры текста: авторское предисловие, способ повествования (от первого, второго, третьего лица), описания, портрет героя, женский портрет, отступления (лирические, философские), дневниковые записи, формы художественной речи (диалог, монолог, внутренняя речь), а также темы, мотивы, образы5, эмоциональный фон фрагмента, создаваемый за счет сочетания эмотивной лексики и экспрессивного синтаксиса.

При выявлении межтекстовых связей, как правило, чем больше структурных уровней охвачено совпадениями, тем степень связи сильнее. Сила связи также зависит от наполняемости лексико-семантического уровня. В одних ситуациях Лермонтов переносит особенности фрагмента близко к английскому оригиналу (Глава 1, пример 3), в других - один байроновский отрывок переносит в виде двух фрагментов в разные части своего романа (Глава 1, пример 7) или повторяет отдельные темы и фразы (Глава 2, пример 5). Когда речь идет о центральных темах романа, у Лермонтова наблюдается компрессия их в одном эпизоде, тогда как у Байрона мы обычно имеем несколько фрагментов (Глава 1, пример 8). Иногда на передний план выдвигаются заимствования на синтаксическом уровне, когда Лермонтов переносит только структуру афористической формулы и наполняет ее своим содержанием (Глава 2, пример 24).

Сравнивая произведения Лермонтова и Байрона, мы отмечаем не только черты сходства, но и черты различия, указывая степень трансформации байроновского фрагмента, предпринятой Лермонтовым в соответствии с его мировоззрением, особенностями его художественного дара. Здесь мы опираемся на мнения В.М. Жирмунского, А.Дима, Д. Дюришина, которые

5 Здесь мы опираемся на работы В.Б. Шкловского и исследование образов Н.В. Павлович, а также ее словарь поэтических образов. См. подробнее: Шкловский В.Б. О теории прозы. М., 1929; Павлович Н.В. Язык образов: Парадигмы образов в русском поэтическом языке. 2-е изд., испр. и доп. М.: Азбуковник, 2004. 528 е.; Павлович Н.В. Словарь поэтических образов: На материале русской художественной литературы XVIII -XX веков. В 2-х томах. М.: Эдиториал УРСС, 2007.

считали, что именно различия помогут определить оригинальность литературного явления [Жирмунский 1982, с. 11; Дима 1977, с. 145; Дюришин 1979, с. 114].

Научная новизна работы определяется тем, что впервые методом сплошной выборки сопоставлен роман Лермонтова «Герой нашего времени» с «Паломничеством Чайльд-Гарольда» и «Письмами и дневниками» Байрона. В результате выявлено 79 межтекстовых связей, включающих 186 фрагментов байроновского и лермонтовского текста, при том что в предшествующих работах на близкую тему отмечено лишь несколько единичных примеров подобных связей. Такой подход позволил во всей полноте рассмотреть процесс рецепции Лермонтовым идей, образов Байрона и обосновать значительную самостоятельность лермонтовского творческого гения.

Теоретическая ценность. Исследование посвящено творчеству двух великих поэтов, оказавших сильное влияние на последующее движение мировой и русской литературы. Оно вносит новый вклад в понимание русской литературы XIX века. Ценность проведенной работы заключается в использовании строгой методики выявления и изучения межтекстовых связей при сопоставлении прозаических и стихотворных текстов; углублении и дополнении представления о воздействии творчества Байрона на творчество Лермонтова, об особенностях рецепции байроновского творчества Лермонтовым, о ходе литературного процесса в целом в начале XIX века в России, а также в углублении представлений о самостоятельности творческого гения Лермонтова. Результаты диссертации могут быть использованы для дальнейшего исследования русско-европейских связей в литературе.

Практическая значимость. Выводы диссертации способствуют более глубокому пониманию особенностей творческой эволюции Лермонтова, его художественного своеобразия, вносят новые акценты в понимание лермонтовской прозы, ее самостоятельности по отношению к байроновской, общих особенностей стиля (компрессия, ритмичность, развитие и переосмысление

идей Байрона, детализация). Материалы диссертации могут быть использованы в лекциях о золотом веке русской литературы, в спецкурсах по изучению творчества Лермонтова и русско-английских литературных связей, при составлении комментариев к роману Лермонтова.

Положения, выносимые на защиту.

1. Выявлено 79 межтекстовых связей, не отмеченных или отмеченных, но не проанализированных в трудах предшественников. Изученные нами случаи межтекстовых связей включают 97 байроновских фрагментов и 89 лермонтовских фрагментов. Выявленные нами эпизоды инициированы Байроном и, с другой стороны, выражают самостоятельный взгляд Лермонтова на человека, природу, мир, судьбу.

2. По форме межтекстовые связи представляют собой следующие продуктивные модели: перенос Лермонтовым особенностей байроновского фрагмента близко к английскому тексту; перенос особенностей байроновского фрагмента в виде двух и более фрагментов в разные части русского романа; компрессия байроновских фрагментов в одном лермонтовском эпизоде; перенос синтаксических особенностей с трансформацией содержания.

3. Исследование углубляет представление о русском байронизме как области контактов двух великих поэзий и трех великих поэтов: Байрона, Пушкина и Лермонтова. Встреча Пушкина и Лермонтова с Байроном проложила им путь к самостоятельности.

4. «Паломничество Чайльд-Гарольда» и роман Лермонтова сближаются не только межтекстовыми связями фрагментов, но и общими элементами структуры текстов: соответствие жанра (роман); вершинность композиции; наличие вставных конструкций в композиции произведений; сходство романтического типа героя и общих тем (скуки, разочарования, одиночества, странного человека, бури, грозы); сходство в описании картин экзотической природы и этнографического колорита.

5. Письма и дневники Байрона и «Герой нашего времени» сближаются межтекстовыми связями; формой повествования (дневники); элементами композиции (фрагментарностью, отступлениями, внутренней речью героя); общими чертами личности героев, общими темами (скуки, разочарования, одиночества, предопределения судьбы).

6. Разработанная методика сопоставительного анализа разноязычных поэтических и прозаических текстов позволяет выявить индивидуальные различия стилей двух поэтов. Детализация описания у Лермонтова сочетается с психологическим анализом или повтором лексем, усиливающим художественный эффект высказывания. Отталкиваясь от рассуждений Байрона с помощью отрицания, антонимов или антитезы, Лермонтов представляет свою точку зрения на проблему, показывает ситуацию в новом контексте. Развивая байроновские суждения, он вводит дополнительные элементы, придает им другое направление. В описаниях природы русский поэт трансформирует байроновский образ, переносит его в новый контекст или в отдельных случаях отвергает его.

Апробация результатов диссертации. По теме исследования опубликовано 10 печатных работ, в том числе 3 статьи в рецензируемых научных журналах, входящих в Перечень ВАК. Материал диссертации был представлен в докладах на 11 научных конференциях разного уровня: межвузовских аспирантских (Смоленский государственный университет, 2009, 2010, 2012 гг.), межвузовских (Смоленск, Военная академия ВПВО ВС РФ, 2010 гг.), всероссийских (Смоленский гуманитарный университет, 2010 гг.; Пенза, Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы», 2011 г.; Москва, МОО «Лермонтовское общество», 2012 г.; Смоленский государственный университет, 2012 г.), международных (Санкт-Петербург, Государственная полярная академия, 2011, 2012 гг.; Смоленский государственный университет, 2011 г.).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка словарей и списка источников текстов.

Введение в диссертацию ставит проблему работы, определяет ее актуальность, объект, предмет, описывает материал и методику исследования.

Первая глава диссертации посвящена анализу случаев рецепции «Паломничества Чайльд-Гарольда» в лермонтовском романе. Рассматриваются связи не только отдельных фрагментов, но и на уровне целого текста. Исследование углубляет представление о русском байронизме как области контактов двух великих поэзий: английской и русской, и трех великих поэтов: Байрона, Пушкина, Лермонтова.

Во второй главе впервые по заявленной нами методике исследуется влияние писем и дневников Байрона на «Героя нашего времени». Причем нами учитываются также комментарии и сноски Томаса Мура, сопровождающие прозу Байрона. Рассмотрены примеры межтекстовых связей, как не отмеченные, так и отмеченные, но не проанализированные в трудах предшественников.

Заключение подводит итог, обобщает выводы.

Основная часть диссертации изложена на 139 страницах. Список литературы включает 171 наименование.

Полный объем диссертации составляет 155 страниц.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Кондратенкова, Екатерина Александровна

Выводы

Бесспорно, в романе Лермонтова остались следы заметок, писем и дневников Байрона, изданных Томасом Муром в 1830 году. И в частных выявленных нами фрагментах, связывающих оба произведения, и в самых общих подходах к изображению человека, его жизни, Лермонтов опирается на опыт Байрона, но независимо от него выражает собственные точку зрения, чувства, умонастроения. Он использует ряд тем, образов из «Писем и дневников» Байрона, но дает им иное освещение, иную трактовку, выражает самостоятельный взгляд на мир, человека, судьбу.

Проза Байрона не только нашла свое отражение в «Герое нашего времени», но и стала одним из импульсов для создания Лермонтовым первого русского реалистического психологического романа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Роман Лермонтова, известный своей сложной композицией с нарушением хронологической последовательности событий жизни героя и стереоскопичностью изображения героя, вобрал в себя и материалы высокой поэзии «Паломничества Чайльд-Гарольда», и «Письма и дневники» Байрона. Таким образом, перед нами сложное, значительное сочетание текстов, вышедших из-под пера английского и русского гениев.

Творческая близость Байрона и Лермонтова определяется не только прямым влиянием, но включает и типологическую общность художественных систем английского и русского писателей. Это своеобразное переплетение генетических и типологических связей поэтов.

На протяжении своей короткой и яркой жизни Лермонтов ведет диалог с английским поэтом, то сопоставляя себя с ним, стремясь «достигнуть» его гения (I, 125), то противопоставляя ему свою поэтическую индивидуальность, «русскую душу»:

Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой <. .> (I, 321).

Воздействие творчества Байрона на «Героя нашего времени» Лермонтова проявляется по-разному: упоминание имени английского поэта в романе (4 раза), наличие межтекстовых связей, соединяющих произведения Байрона и Лермонтова, соответствия элементов структуры текстов произведений жанровых и композиционных особенностей, поэтических приемов, формы речи, тематики, образов, мотивов и т.д.).

По строгой методике, учитывающей как лингвистические факторы, так и литературоведческие, нами установлено 79 случаев межтекстовых связей, разной степени близости, включающих 97 байроновских фрагментов и 89 фрагментов лермонтовского текста. Нами также принимались во внимание комментарии, сноски Т. Мура, сопровождавшие прозу Байрона, а также приводимые им черновые записи английского поэта как живые свидетельства байроновского творчества.

Мы выделили отдельные фрагменты, а также блоки фрагментов, в которых сосредоточены несколько отрывков из произведений Байрона и Лермонтова, объединенные центральной темой.

Межтекстовые связи имеют разнородный характер. В одних случаях Лермонтов переносит особенности байроновского фрагмента в свой роман близко к тексту, в других случаях один байроновский отрывок отражен в виде двух и более фрагментов, расположенных в разных частях «Героя нашего времени». Есть случаи, когда Лермонтов опирается на несколько сходных эпизодов Байрона, и тогда можно наблюдать их компрессию в одном фрагменте русского романа. В отдельных случаях Лермонтов обращается к экспрессивному синтаксису и, заимствуя у Байрона структуру афористической формулы, наполняет ее своим содержанием (Глава 2, пример 24). Отметим также ритмичность некоторых фрагментов лермонтовского текста (Глава 2, примеры 3, 7, 16, 22).

Паломничество Чайльд-Гарольда», письма и дневники Байрона и роман Лермонтова сближаются не только межтекстовыми связями фрагментов, но и общими элементами структуры текстов. Сходство обнаруживается в жанровых особенностях: «Паломничество Чайльд-Гарольда» тяготеет к романной поэтике (причем сам Байрон назвал его романом - ЯотаиШ); в особенностях композиции: вершинность, отрывочность, наличие вставных конструкций, лирических отступлений; в общих чертах романтического типа героя, в описании картин экзотической природы и этнографического колорита.

Письма и дневники» Байрона и роман Лермонтова сближаются формой повествования (дневниковые записи), элементами композиции (фрагментарностью, лирическими, философскими отступлениями, внутренней речью героя), общими чертами портрета героя, движением к реалистическому изображению жизни и психологическому анализу.

Из центральных тем байроновских произведений, которые отразились в романе Лермонтова, выделим темы скуки, разочарования, одиночества, странничества, предопределения судьбы.

Некоторые отдельные темы и образы присутствуют и в «Паломничестве Чайльд-Гарольда», и в прозе Байрона, переносятся Лермонтовым и приобретают в его текстах устойчивый характер. Например, обращение к образу серны, с которой Лермонтов сравнивает героиню, устойчиво сохраняется в его произведениях. В поэзии Лермонтова содержится 10 словоупотреблений лексемы серна [Алфавитно-частотный словарь Лермонтова 1999, с. 753]. Он также переносит это сравнение в сказку «Ашик-Кериб», доходя до прямого заимствования слова у Байрона (газель). В «Герое нашего времени» Лермонтов дважды привлекает образ серны для описания Бэлы и переносит это сравнение на коня Казбича (Глава 1, пример 2; Глава 2, пример 6).

Общие рассуждения Байрона о завоевании женщин в «Паломничестве

XJq ТД TT t~ ТТТ^ЯТЛГ\ТТТ. TT Q \Ч ТЛГ <=»T*V"4 ГТГЛГЧО^ ТТ£ЛГ"\^и/ЛГ»СГГГ»СГ ТТАГЧЛ/ГГЧиТГЧТЭНТ* Я О //1 ' ТЛ ст иотттагА л.»хА чу^хх^/д,^*// XI wa w iiv^viiw/iiv/i ^ xv^mui11 vuluiyi и w jl iiumvi vj времени» и детализируются в монологе Печорина (Глава 1, пример 36; Глава 2, пример 28). Начав читать Байрона в шестнадцать лет, Лермонтов воспринимает опыт предшественника и переносит в свои произведения то, что Байрон писал о женщинах, преобразуя в процессе художественной работы. Однако здесь необходимо принимать во внимание и усвоение Лермонтовым предшествующей мировой литературной традиции. Например, близость определенных сюжетных линий лермонтовского романа (связанных с рассуждениями Печорина и его стремлениях завоевать княжну Мери и, по-видимому, повторно Веру) и необыкновенно популярного в его время романа французского писателя Шодерло де Лакло «Опасные связи» [См. подробнее: Карбоне 2011, с. 39 - 50; Мапо1акеу 2011].

Образ мятежного героя, сравниваемого с морской стихией, жаждущего активности, действия, присутствует и в «Паломничестве Чайльд-Гарольда», и в «Письмах и дневниках» Байрона (Глава 1, пример 20; Глава 2, пример 27) и сближает английские фрагменты с заключительным монологом-размышлением Печорина в «Княжне Мери», а также со стихотворением «Парус» (1832). Но общие мысли Байрона развиваются Лермонтовым и насыщаются подробностями романтической морской тематики.

Здесь обратимся к справедливым словам Пушкина: «Талант неволен, и его подражание не есть постыдное похищение - признак умственной скудости, но благородная надежда на собственные силы, надежда открыть новые миры, стремясь по следам гения, - или чувство, в смирении своем еще более возвышенное: желание изучить свой образец и дать ему вторичную жизнь» [Пушкин 1978, Т 7з с. 287.]. Зрелый Лермонтов не просто заимствует у предшественника словесный материал, элементы структуры текста, а преобразует их в соответствии со своими творческими намерениями, особенностями прозаического жанра, находит новое решение ключевых вопросов человеческой жизни.

Мы стремились показать черты не только сходства, но и различия в мировоззрении, стиле двух великих поэтов. В целом ряде случаев мы видим полную независимость русского поэта от Байрона. Для Лермонтова характерно стремление к детализации описания в сочетании с психологическим анализом (Глава 1, примеры 12, 20, 34; Глава 2, примеры 5, 15, 27, 28, 31, 36) или повтором лексем, усиливающим художественный эффект высказывания (Глава 1, примеры 12, 16, 22; Глава 2, примеры 5, 8, 35). В отдельных случаях он обобщает (Глава 2, пример 18). Иногда Лермонтов, отталкиваясь от рассуждений Байрона, с помощью отрицания, антонимов или антитезы дает свою точку зрения на проблему, показывает ситуацию в новом контексте (Глава 1, пример 18; Глава 2, примеры 4, 23, 27, 30, 34, 35). Есть случаи, когда Лермонтов развивает байроновские суждения, вводит дополнительные элементы, придает им другое направление (Глава 1, примеры 3, 14, 23, 29). В описаниях природы русский поэт изменяет байроновский образ (Глава 1, пример 11; Глава 2, пример 33), переносит его в новый контекст (Глава 1, примеры 6, 37) или даже отвергает его (Глава 2, пример 34).

Проведенное сопоставление произведений вскрыло также различия между ними на уровне всего текста. Путь Лермонтова привел его от романтического субъективизма Байрона к более объективному реалистическому изображению действительности в «Герое нашего времени». Герой лермонтовского романа показан стереоскопически, с разных точек зрения, он отделен от автора и отразил в себе черты современного Лермонтову поколения. По меткому суждению Белинского, Лермонтов «объективировал современное общество и его представителей» [Белинский 1956, Т. 11, с. 527].

Используя образцы критического самораскрытия, элементы психологического анализа, которые оставил Байрон в своих письмах и дневниках, а также опыты Пушкина, французских, немецких, английских (кроме Байрона) писателей, Лермонтов выполнил задачу и создал первый русский психологический философский реалистический роман в прозе.

Рассматривая благотворное влияние байронизма на развитие таланта Лермонтова, Алексей Н. Веселовский справедливо заметил, что в «Герое нашего времени» Байрон «побудил его дать образец русского общественно-психологического романа, <.> богатого и бытовой живописью, и поэзией природы <.> и глубиной печальной мысли» [Веселовский, sine anno, с. 259]. Художественное наследие Байрона было «воспитывающей силой» в течение всей жизни русского поэта, и результатом этого влияния стала творческая эволюция Лермонтова [Веселовский 1907, с. 552, 559].

Ключевой в понимании байронизма Лермонтова является точка зрения Вяч. Ив. Иванова, который говорил о значении поэзии Байрона, как воспитательной силе в жизни русского духа: «<.> байронизм был более глубоким событием, чем мода Гарольдова плаща, чем элегии Подолинского и даже пе-чоринская разочарованность. Он нес в себе загадку Сфинкса и звал на испытание русских Эдипов. Русский ответ на эту загадку <.> брезжил <.> в душе Лермонтова, который <.> усматривал свое отличие от Байрона в том, что у него, "еще неведомого избранника", - "русская душа"» [Иванов 1987, Т. 4, с. 295]. Байронизм не был подражанием, и Лермонтов, и его современники, опираясь на творчество великого английского поэта, следуя своему учителю, учась быть самостоятельным, постоянно вносили в свои произведения часть своей души, собственные думы, тем самым достигая оригинальности, самобытности.

Говоря о связи Байрона и Лермонтова, хотелось бы закончить словами B.C. Баевского, относящимися к Пушкину: встреча Лермонтова с творческой личностью Байрона «стала явлением в космосе русской культуры, подобным столкновению двух сверхъярких звезд». [Баевский 2011, с. 105 - 106]. Лермонтов стоял на вершине европейской образованности. Соприкоснувшись с творчеством английских, французских, немецких писателей и учтя их опыт, он совершил новый шаг не только в русской, но и в мировой литературе. Для нашего исследования мы избрали межтекстовые связи лермонтовского и байроновского творчества. Это лишь часть общей картины русско-европейских связей. Положив начало русской проблемной и психологической прозе, исследующей судьбу современного человека в современном обществе, «Герой нашего времени» дал новое направление развитию русской и мировой литературы. Лермонтов своим творчеством оказал влияние в целом на натуральную школу, на всю великую школу русского реалистического романа третьей четверти XIX века. От него идут прямые связи с произведениями Тургенева, Достоевского, Толстого, Чехова.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кондратенкова, Екатерина Александровна, 2012 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алексеев Д.А. О гувернере Лермонтова Н.П. Леви // М.Ю. Лермонтов: Исследования и материалы. Вып. первый. Воронеж, 2009. С. 28-41.

2. Алексеев М.П. Байрон и русская дипломатия / Русско-английские литературные связи: XVIII в. - первая половина XIX в. // Литературное наследство. М.: Наука, 1982. Т. 91. С. 394 - 468.

3. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение. Л.: Наука, 1983.448 с.

4. Аринштейн Л.М. Реминисценции и автореминисценции в системе лермонтовской поэтики // Лермонтовский сборник. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом). Л.: Наука, 1985. С. 23 - 48.

5. Баевский B.C. «Прости, Отечество!» Грибоедова - «Из Байро-на»(?) // Русская литература. 1980. № 2. С. 126 - 127.

"р у-ч тх 1—г тт — _ / / т х _

ч w. ^аевскии *аЗ разыскании о пушкине и лермошоье п ухзвес-

тия АН СССР. Серия литературы и языка. 1983. № 5. Т. 2. С. 473.

7. Баевский B.C. Сквозь магический кристалл. М.: Прометей, 1990. С. 52-53.

8. Баевский B.C. Когда Батюшков познакомился с поэзией Байрона? // Историко-культурные связи русской и зарубежной культуры. Межвузовский сборник научных трудов. Смоленск, 1992. С. 19-21.

9. Баевский B.C. Из предыстории пушкинской элегии «Погасло дневное светило...» // Проблемы современного пушкиноведения. Псков, 1994а. С. 78-93.

10. Баевский B.C. История русской поэзии 1730-1980. Компендиум. Смоленск: Русич, 19946. С. 109.

11. Баевский B.C. Присутствие Байрона в «Евгении Онегине» // ИРАН. Серия литературы и языка. 1996. Том 55. № 6. С. 4 - 14.

12. Баевский B.C. Тридцать лекций о Золотом веке русской литературы. 1800 - 1855. Смоленск: Изд-во Смоленского гос. ун-та, 2009. С. 21, 73, 88-89, 293,406.

13. Баевский B.C. Пушкинско-пастернаковская культурная парадигма. М.: Языки славянской культуры, 2011. С. 105 - 106, 204.

14. Бахтин М.М. Эпос и роман // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. С. 450.

15. Белинский В.Г. Литературное объяснение // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 2. 1953. С. 381.

16. Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 4. 1954. С. 265, 266.

17. Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 -1959. Т. 4. 1954. С. 535, 546.

18. Белинский В.Г. <Рецензии. Август - ноябрь 1841 г.> // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 5. 1954. С. 452 - 453.

19. Белинский В.Г. Статьи и рецензии. Февраль - май 1843 г. // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 7. 1955. С. 36, 37.

20. Белинский В.Г. Мысли и заметки о русской литературе. Статьи и рецензии 1845-1846 // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 9. 1955. С. 440.

21. Белинский В.Г. Письмо В.П. Боткину от 16 <-21> апреля 1840 г. // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 11. 1956. С. 510.

22. Белинский В.Г. Письмо В. П. Боткину от 13 июня 1842 г. // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13-ти томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953 - 1959. Т. 11. 1956. С. 527.

23. Бойко С.А. Штрихи к известному // Московский лермонтовский сборник. Выпуск 2. Москва, 2010. С. 84 - 92.

24. Бродский H.J1. Байрон в русской литературе // Литературный критик. 1938. № 4. С. 114 - 119.

25. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. С. 301,305.

26. Веселовский А.Н. Школа Байрона. Сравнительно-исторические очерки // Вестник Европы. Т. 2. Апрель. 1904. С. 562 - 620.

27. Веселовский А.Н. Этюды о байронизме // Веселовский А.Н. Этюды и характеристики. М., 1907. С. 521, 546, 552, 554 - 558, 559.

28. Веселовский А.Н. Западное влияние в новой русской литературе. М., 1916. С. 187.

29. Веселовский А.Н. Благотворное влияние байронизма на развитие таланта Лермонтова // Лермонтов. Жизнь и творчество. СПб. - Варшава. Sine anno. С. 259.

30. Виноградов В.В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1941. Т. 43-44. С. 557, 586.

31. Висковатый П.А. Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова. М.: Ге-лиос АРВ, 2004. С. 80 - 81, 229. (Первое издание в 1891 году).

32. Вольперт Л.И. Лермонтов и литература Франции. Тарту, 2010. С. 266.

33. Воробьев В.П. Байронизм Лермонтова: лирика и поэмы: дис. ... канд. филол. наук. Смоленск, 2004. 204 с.

34. Галахов А.Д. Лермонтов // Русский вестник. 1858. Т. 16. № 14. С. 277-292, 278, 287-288.

35. Гаспаров М.Л. «Когда волнуется желтеющая нива...». Лермонтов и Ламартин // Гаспаров М.Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. М., 2001. С. 43 - 55.

36. Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Собрание сочинений в тридцати томах. М.: Изд-во АН СССР, 1954 - 1965. Т. 7. 1956. С. 225.

37. Герцен А.И. Из писем путешественника во внутренности Англии // Герцен А.И. Собрание сочинений в тридцати томах. М.: Изд-во АН СССР, 1954 - 1965. Т. 12. 1957. С. 327 - 328.

38. Герцен А.И. 1831 - 1863 // Герцен А.И. Собрание сочинений в тридцати томах. М.: Изд-во АН СССР, 1954 - 1965. Т. 17. 1959. С. 96.

39. Герцен А.И. Из статьи «Русская литература: Михаил Лермонтов» // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / сост. М. Гиллельсон, О.В. Миллер. М., 1989. С. 137.

40. Герштейн Э.Г. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. М., 1976. С. 96.

41. Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940. С. 30, 37, 109, 162, 164.

42. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Сов. писатель, Ле-

итди™ пттт_ит;г<* 1q71 г1 406 - 407

Пит . 1./J, 11XXV) 1 У / 1 I . TV/W TV / •

43. Глассе А. Лермонтов и Е.А. Сушкова // М.Ю. Лермонтов. Исследования и материалы: сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) / отв. ред. акад. М.П. Алексеев. Л.: Наука, 1979. С. 80 - 121.

44. Гроссман Л.П. Русские байронисты // Байрон. 1824 - 1924: Сборник статей / под ред. проф. П.С. Когана. М-Л., 1924. С. 75.

45. Дашкевич Н.П. Мотивы мировой поэзии в творчестве Лермонтова // Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. П., 1914. С. 448 -

514. (Первая публикация: Дашкевич Н.П. Мотивы мировой поэзии в творчестве Лермонтова // «Чтения в Историческом обществе Нестора-летописца». Кн. 6. 1892. С. 231 -252. Кн. 7, 1893. С. 182-253).

46. Джойс Дж. Письмо Станиславу Джойсу, сентябрь 1905 г. // Джойс Дж. Дублинцы. Портрет художника в юности. Стихотворения. Изгнанники. Статьи и письма: сборник. М., 2004. С. 686.

47. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М.: Прогресс, 1977. С. 145.

48. Дубашинский И.А. Поэма Дж. Г. Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда». Рига: Звайгзне, 1975. С. 95.

49. Дурылин С.Н. Как работал Лермонтов. М., 1934. С. 58.

50. Дурылин С.Н. М.Ю. Лермонтов. М.: Молодая гвардия, 1944. С. 41-42.

51. Дурылин С.Н. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Комментарии. Изд-е 2-е. М.: Издательство «Мультиратура», 2006. С. 31, 71 - 72, 74, 80 - 81, 87, 91. (Первое издание: Дурылин С.Н. «Герой нашего времени. Роман М.Ю. Лермонтова». М., 1940. 256 е.).

52. Дьяконова Н.Я. Из наблюдений над журналом Печорина // Русская литература. 1969. № 4. С. 115 - 125. (Перепечатано: Дьяконова Н.Я. Байрон и русская проза (из наблюдений над журналом Печорина) // Дьяконова Н.Я. Из истории английской литературы. Статьи разных лет. СПб., 2001. С. 40-57).

53. Дьяконова Н.Я. Журналы и письма Байрона // Известия АН СССР. 1972. Выпуск 5. Том XXXI. С. 430, 431.

54. Дьяконова Н.Я., Чамеев A.A. Английская предромантическая и романтическая литература в контексте общеевропейской культуры // Английская литература в контексте русской и национальной культуры. Тезисы докладов. Смоленск: СГПИ, 1993. С. 25.

55. Дьяконова Н.Я. Байрон в годы изгнания. Изд. 2-е. М.: Издательство ЖИ/УРРС, 2007а. С. 170. (Первое издание в 1974 году).

56. Дьяконова Н.Я. Лирическая поэзия Байрона / отв. ред. М.П. Алексеев. Изд. 2-е. М.: Издательство ЖИ/УРРС, 20076. С. 157. (Первое издание в 1975 году).

57. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979. С. 114.

58. Дюшен Э. Поэзия М.Ю. Лермонтова в ее отношении к русским и западноевропейским литературам. Казань, 1914. С. 75 - 76, 106 - 107. (Первое издание: Duchesne Е. M. Y. Lermontov. Sa vie et ses œvres. Paris, 1910. 214 p.).

59. Елагин Ю.Н. Литературно-критические очерки. VI. Лермонтов // Русский вестник. Т. 215. Август. 1891. СПб. С. 288.

60. Елистратова A.A. Байрон. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 113 -114, 125-126.

61. Елистратова A.A. Дневники и письма Байрона // Байрон. Дневники. Письма. М.: Изд. АН СССР, 1963. С. 346.

62. Жижина А.Д. Заимствования // Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В.А. Мануйлов. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 173.

63. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. С. 30-31.

64. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. Л.: Наука, 1978. С. 21-24, 169, 170, 222, 342. (Первое издание в 1824 году).

65. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских литератур. Л.: Наука, 1981. С. 241.

66. Жирмунский В.М. Гете в русской литературе. Л.: Наука, 1982.

С. 11.

67. Зверев A.M. Байрон в поэтическом сознании Лермонтова // Великий романтик. Байрон и мировая литература / отв. ред. C.B. Тураев. М.: Наука, 1991. С. 152- 159.

68. Иванов Вяч. Вс. Происхождение древнегреческих эпических формул и метрических схем текстов // Структура текста. Сборник статей. М.: Наука, 1980. С. 61.

69. Иванов Вяч. Ив. Байронизм, как событие в жизни русского духа // Иванов В.И. Собрание сочинений. Брюссель, 1987. Т. 4. С. 292, 295.

70. Иванов Вяч. Ив. Роман в стихах // Иванов В.И. Собрание сочинений. Брюссель, 1987. Т. 4. С. 324 - 325.

71. Иванова Т.А. Винсон // Лермонтовская энциклопедия / гл. ред.

B.А. Мануйлов. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 86.

72. Карбоне А. М.Ю. Лермонтов и Шодерло де Лакло: либертинские мотивы в «Герое нашего времени» (Княжна Мери) // Лермонтовские чтения -2010: сборник статей / под ред. С.С. Серейчика. СПб: Лики России, 2011.

C. 39-50.

73. Клименко Е.И. Байрон. Язык и стиль. М., 1960. С. 102 - 103.

74. Ключевский В.О. Грусть. Памяти М.Ю. Лермонтова // Очерки и речи. Второй сборник статей. М., 1913. С. 117 - 139.

75. Кондратенкова Е.А. Место драмы Байрона «Манфред» в художественном мире романа Лермонтова «Герой нашего времени» // Известия Смоленского государственного университета. Смоленск, 2010. № 3 (11). С. 37-43.

76. Кондратенкова Е.А. От «Паломничества Чайльд-Гарольда» к «Герою нашего времени» // Известия Смоленского государственного университета. Смоленск, 2011. №4 (16). С. 172- 180.

77. Конрад Н.И. Запад и Восток. М.: Наука, 1966. С. 339.

78. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972. С. 8- 16.

79. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Ижевск, 1978. С. 212 - 249.

80. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы / предисл. и составл. В.И. Чулкова. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. С. 9 - 25, 41-44.

81. Котляревский Н.А. М.Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения. Петроград, 1915. 435 с.

82. Коровин В.И. Творческий путь М.Ю. Лермонтова. М.: Просвещение, 1973. С. 225-226.

83. Кургинян М.С. Джордж Байрон. М., 1958. С. 39.

84. Левин В. Эдуард Ноэль Лонг - предшественник Вулича // Литературная учеба. 1978. № 1. С. 235 - 236.

85. Липич В.В. А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов: две грани русского романтизма. М., Белгород, 2005. С. 313.

86. Лотман Ю.М. Проблема Востока и Запада в творчестве позднего Лермонтова // Лермонтовский сборник / под ред. И.С. Чистовой, В.А. Мануйлова, В.Э. Вацуро. Л.: Наука, 1985. С. 14 - 15.

87. Лотман Ю.М. К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина (проблема авторских примечаний к тексту) // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Т. 2. Таллин: Александра, 1992. С. 388.

88. Лотман Ю.М. Об одной цитате у Лермонтова // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: «Искусство - СПб.», 1996. С. 756.

89. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПб., 1996, С. 36.

90. Люсова Ю.В. Рецепция Байрона в России 1810 - 1830-х гг.: дис. ... канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2006. 214 с.

91. Мануйлов В.А. Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова. М.-Л: Наука. 1964. С. 40 - 41.

92. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. М.-Л., 1966. С. 91, 261.

93. Мережковский Д.С. М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества // М.Ю. Лермонтов: Pro et Contra: Антология. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2002. С. 361.

94. Меринский A.M. Воспоминание о Лермонтове // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / сост. М. Гиллельсон, О.В. Миллер. М., 1989. С. 174.

95. Михайлова E.H. Проза Лермонтова / Отв. ред. С. А. Андреев-Кривич. М., 1957. С. 273, 372 - 381.

96. Набоков В.В. Предисловие к «Герою нашего времени» // Набоков

B.В. Лекции по русской литературе. М.: Изд-во «Независимая газета», 1998.

C. 431 -432.

97. Найдич Э.Э. Размышления, зарисовки, фантазия // Найдич Э.Э. Этюды о Лермонтове. СПб., 1994. С. 35 - 48.

98. Нольман М.Л. Лермонтов и Байрон // Жизнь и творчество М.Ю.Лермонтова: Исследования и материалы: сборник первый. М., 1941. С. 466-515.

99. Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. Т. 2. С. 107.

100. Павлович Н.В. Язык образов: Парадигмы образов в русском поэтическом языке. 2-е изд., испр. и доп. М.: Азбуковник, 2004. 528 с.

101. Пушкин A.C. К морю: ("Прощай, свободная стихия!...") / Стихотворения 1820-1826 // Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10-ти томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); текст проверен и примеч. сост. Б.В. Томашевским. 4-е изд. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977 - 1979. Т. 2. 1977. С. 180-181.

102. Пушкин A.C. Евгений Онегин: Роман в стихах // Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10-ти томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); текст проверен и примеч. сост. Б.В. Томашевским. 4-е изд. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977 - 1979. Т. 5. 1978. С. 129.

103. Пушкин A.C. Фракийские элегии: Стихотворения Виктора Теп-лякова // Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10-ти томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); текст проверен и примеч. сост. Б.В. Томашевским. 4-е изд. JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977 - 1979. Т. 7. 1978. С. 287.

104. Пушкин A.C. Евгений Онегин // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 17-ти томах / ред. Б. В. Томашевский. М.: Воскресенье, 1994 -1996. Т. 6. 1995. С. 527, 542. (Первое издание в 1937 году).

105. Родзевич С.И. Лермонтов как романист. Киев, 1914. С. 42, 92.

106. Розанов М.Н. Байронические мотивы в творчестве Лермонтова // Венок М.Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник. М.-П., 1914. С. 344, 354.

107. Розанов М.Н. Байронизм // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. Т. 1. А-П / под ред. Н. Бродского, А. Лав-рецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. М.; Л.: Изд-во Л.Д. Френкель, 1925. Стлб. 83 - 90.

108. Семенова М.Л. Лермонтов и Байрон: к вопросу типологии романтического героя: дис. ... канд. филол. наук. М., 2003. С. 186.

109. Соснина Е.Л. Современная зарубежная литература и лермонтовская традиция // Московский лермонтовский сборник. Выпуск 2. М.: Изд-во «Известия», 2010. С. 106 - 112.

110. Спасович В.Д. Байронизм Лермонтова // Спасович В.Д. Байронизм у Пушкина и Лермонтова. Вильна, 1911. С. 63, 67, 81 -84.

111. Стороженко Н.И. Влияние Байрона на европейские литературы // Стороженко Н.И. Из области литературы. Статьи, лекции, речи, рецензии. М., 1902. С. 186.

112. Сушкова Е.А. Из «Записок» 1830 г. // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / сост. М. Гиллельсон, О.В. Миллер. М., 1989. С. 88.

113. Томашевский Б.В. Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция // Литературное наследство. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1941. Т. 43 - 44. С. 474, 498 - 500.

114. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. М.: Советский писатель, 1965. С. 170.

115. Удодов Б.Т. Герой нашего времени // Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В.А. Мануйлов. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 101.

116. Уманская М.М. Лермонтов и реализм его времени. Ярославль, 1971. С. 219-236.

117. Уразаева Т.Т. О роли французской аналитической традиции в становлении русского психологического романа (Лермонтов и Ларошфуко) // Проблемы литературных жанров. Материалы VI республиканской конференции. Томск, 1990. С. 73 - 83.

118. Уразаева Т.Т. Лермонтов: история души человеческой. Томск, 1995. С. 89.

119. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000. С. 22 - 26.

120. Федоров A.B. Творчество Лермонтова и западные литературы // Литературное наследство. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1941. Т. 43 - 44. С. 129-226, 182- 188,212.

121. Федоров A.B. Лермонтов и литература его времени. Л., 1967.

/~л л 1 а о 1 о т> ^

Ь. ->1 / — J IÖ, JJt.

122. Фомичев С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. Л.: Наука, 1986. С. 66.

123. Хоружий. С.С. «Улисс» в русском зеркале // Джойс Дж. Избранное. В двух томах. M.: ТЕРРА, 1997. Т. 2. С. 498 - 499.

124. Чистова И.С. Проза Лермонтова // Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 4. Проза. Письма. Л.: Наука, 1981. С. 445.

125. Шан-Гирей А.П. М.Ю. Лермонтов // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / сост. М. Гиллельсон, О.В. Миллер. М., 1989. С. 36.

126. Шарыпкин Д.М. Гамсун // Лермонтовская энциклопедия / гл. ред. В.А. Мануйлов. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 99.

127. Шишкин А.Б. Гарве // Лермонтовская энциклопедия / гл. ред.

B.А. Мануйлов. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 100.

128. Шкловский В.Б. О теории прозы. М., 1929. С. 7 - 10, 18, 245.

129. Шувалов C.B. Влияния на творчество Лермонтова русской и европейской поэзии // Венок М.Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник. М.-П., 1914. С. 290-342.

130. Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского лирического стиха. П., 1922.

C. 90-118.

131. Эйхенбаум Б.М. О смысловой основе «Героя нашего времени» // Русская литература. 1959. № 3. С. 9.

132. Эйхенбаум Б.М. Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки // Эйхенбаум Б.М. О литературе. М.: Советский писатель, 1987. С. 166,

1 QO 1Qf)_1Q1 OÇ'J Ша^плс. ,,-,wot.t.IQ n 1ÛO/I глтЛ 1 yu, i y\J i^i, у л i^pDu^ нодапп^ о ± ^ j.

133. Эйхенбаум Б.М. Литературная позиция Лермонтова // Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. С. 51 -52. (Первое издание: Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1941. Т. 43-44. С. 3-82.).

134. Эйхенбаум Б.М. Художественная проблематика Лермонтова // Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л. 1969. С. 181, 185. (Первое издание в 1940 году).

135. Ямадзи А. Образ Байрона в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Japanese Society for Slavic and East European Studies. 2008. Vol. 29. P. 20 - 22.

136. Cameron A.H. Byronism in Lermontov's A Hero of Our Time. A Thesis for DPh. The University of British Columbia, Canada, 1974. P. 286.

137. Entwistle W.J. The Byronism of Lermontov's A Hero of Our Time II Comparative Literature. 1949. Vol. I. No. 2. P. 142, 145.

138. Gifford H. Hero of his Time. A Theme in Russian Literature. London: E. Arnold & Co. 1950. 224 p.

139. Jump J.D. Byron. London and Boston, 1972. P. 75 - 84.

140. Kelly L. Lermontov. Tragedy in the Caucasus. London, 1977. P. 192.

141. Manolakev H. Libertinski junak u ruskoj knjizevnosti XIX veka (Onjegin, Pecorin) // Zbornik Matice srpske za slavistiku. 2011, vol. 79, br. 2, str. 7- 16.

142. Mersereau J.Jr. Mikhail Lermontov. Carbondale, 1962. 176 p.

143. Prichett V.S. A Russian Byron // Prichett V.S. In my good books. London. 1942. P.50-55.

144. Rutherford A. Byron. A Critical Study. Stanford, California. 1961.

253 p.

145. Shaw J.Th. Byron, the Byronic tradition of the romantic verse in Russian and Lermontov's «Mtsyri» // Indiana Slavic studies, V.l, Bloomington, 1956. P. 165-190.

146. Simmons E.J. Byron in Russia // English literature and culture in Russia (1553 - 1840). Cambridge: Harvard University Press, 1935. P. 303.

147. Thorslev P.L. The Byronic Hero: Types and prototypes. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1962. P. 12.

СПИСОК СЛОВАРЕЙ

148. Алфавитно-частотный словарь Лермонтова // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР; Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. энцикл.»; гл. ред. В.А. Мануйлов, редкол.: И.Л. Андроников, В.Г. Базанов, А.С. Бушмин, В.Э. Вацуро, В.В. Жданов, М.Б. Храпченко. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 728, 732, 734, 753.

149. Лермонтовская энциклопедия / АН СССР; Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. энцикл.»; гл. ред. В.А. Мануйлов, редкол.: И.Л. Андроников, В.Г. Базанов, А.С. Бушмин, В.Э. Вацуро, В.В. Жданов, М.Б. Храпченко. М: Большая Российская энциклопедия, 1999. 137- 138.

150. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред.

B.М.Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987.

C. 426.

151. Мусульманские имена. Словарь-справочник. СПб, 2010. 448 с.

152. Онегинская энциклопедия. В 2-х т. / под общ. ред. Н.И. Михайловой. М.: Русский путь, 1999. Т. 1. С. 75 - 80.

153. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов: На материале русской художественной литературы XVIII - XX веков. В 2-х томах. М.: Эдито-риал УРСС, 2007.

154. Словарь литературоведческих терминов / под ред. Л.И. Тимофеева, С.В. Тураева. М., 1974. С. 179.

155. Словарь языка Пушкина в 4-х томах / отв. ред. акад. АН СССР

B.В. Виноградов / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. М., 1956- 1961. Т. 1. А-Ж. 1956. С. 804-805.

156. Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. М. 2003.

C. 363,389.

157. Hanks P. A Dictionary of first names. Oxford, 1990. P. 38.

158. The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles. Prepared by William Little. In two volumes, 1956. Vol. 2. N - Z. Oxford. P. 1750.

159. Webster's Third New International Dictionary of the English Language Unabridged. In three volumes, Chicago, Auckland, Geneva, London, etc. 1993. Vol. 2. H to R. P. 1970.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ТЕКСТОВ

160. Байрон Дж.Г. Письмо Леди Байрон [31 декабря 1819] / Письма // Байрон. Дневники. Письма. М.: Изд. АН СССР, 1963. С. 187.

161. Лермонтов М.Ю. Сочинения / под ред. И.М. Болдакова. М.: Изд. Е. Гербек, 1891. Т. 1. С. 442 - 443.

162. Лермонтов М.Ю. Сочинения в шести томах / под ред. Н.Ф. Бель-чикова, Б.П. Городецкого, Б.В. Томашевского. Т. 6. Проза, письма. М. - Л.: Изд. АН СССР, 1957. С. 568 - 569.

163. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в четырех томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом) / отв. ред. В.А. Мануйлов. Изд. 2-е, испр. и доп. Л.: Наука, 1979 - 1981. Т. 1. 1979. 655 е.; Т. 2. 1980. 575 е.; Т. 3. 1980. 623 е.; Т. 4. 1981. 591 с.

164. Byron G.G. Manfred // The Works of Lord Byron. Poetry. London, 1901. Vol. IV. Act I, scene 1, p. 677.

165. Byron G.G. Don Juan // The Works of Lord Byron. Poetry. Edited by E.H. Coleridge. Vol. VI. London: John Murray, Albemarle Street; New York: Charles Scribner's Sons, 1905. Canto V, stanza 4. P. 219.

166. Byron G.G. Childe Harold's Pilgrimage // The Works of Lord Byron. Poetry. Edited by E.H. Coleridge. Vol. II. London: John Murray, Albemarle Street; New York: Charles Scribner's Sons, 1922. 525 p.

167. Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. In four volumes. Paris. 1830 - 1831.

168. Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. Complete in One Volume. Frankfort о. M. Printed by and for H.L. Bronner, 1830. 642 p.

169. Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. Paris. Published by A. and W. Galignani, 1830. 512 p.

170. Letters and Journals of Lord Byron: with Notices of His Life, by Thomas Moore. In two volumes. London: John Murray, 1830.

171. Mémoires de Lord Byron publiés par Thomas Moore, traduits de l'anglais par M-me Louise Sw.-Belloc. T 1 - 5. Paris: A. Mesnier, 1830.