Архаизация лексики русского языка XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Лесных, Елена Владимировна

• Лесных, Елена Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лесных, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ ч

ГЛАВА П Е Р В А Я. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ

СЛОВ В 20-30 ГОДЫ XX ВЕКА

§ 1. Экстралингвистические факторы архаизации лексики

§ 2. Лингвистические факторы архаизации лексики

Выводы по I главе

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ

СЛОВ В 50-70 ГОДЫ XX ВЕКА

§ 1. Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики

§ 2. Реактивизация ранее устаревшей лексики

Выводы по II главе

ГЛАВАТРЕТЬЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ

СЛОВ КОНЦА XX СТОЛЕТИЯ

§ 1. Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики

§ 2. Реактивизация пассивной лексики

Выводы по III главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаизация лексики русского языка XX века»

Язык как сложная динамическая система находится в постоянном движении и развитии. Именно поэтому один из центральных вопросов в лингвистической литературе — это вопрос о языковой изменчивости, представляющей собой постоянное качество языка. Наиболее ярким свидетельством динамического характера языка является постоянное развитие его словарного состава.

Подчеркивая многообразие путей и форм развития лексической системы, исследователи называют в качестве главных: «1) образование неологизмов (на базе уже имевшихся лексических и словообразовательных средств); 2) заимствование иноязычных слов, элементов нелитературного просторечия, профессиональных и социальных жаргонов, территориальных диалектов; 3) семантические изменения уже существующих слов» (Русский язык и советское общество, 1968, 57).

Вместе с тем как свидетельство постоянного изменения и развития лексической системы русского языка отмечается процесс, обратный процессу появления новых слов, - архаизация отдельных лексических единиц (Ожегов, 1951, 34; Булаховский, 1954, 86; Кожин, 1963, 54; Бондаренко, 1966, 128; Сорокин, 1965, Ни др.). Поэтому некоторые языковеды изменения в лексике связывают со следующими явлениями: 1) появлением новых слов; 2) отмиранием старых слов; 3) изменением значений некоторых слов; (Галкина-Федорук, Горшкова, Шанский, 1962, 141; Мещерский, 1967, 3-4; Головин, 1977, 89-90 и др.).

Таким образом, выпадение лексических единиц и отдельных значений слов из активного употребления считается одним из основных видов изменений в словарном составе.

Проблема архаизации рассматривалась в исследованиях Алтайской, 1960; Сорокина, 1961, 1965; Масловой - Лашанской, 1973; Маслова, 1975; в кандидатских диссертациях Чхиквадзе, 1963; Жордании, 1970; Белянской, 1978; Со-лиевой, 1985; Ковалевой, 1996; Шнайдерман, 1996. Отдельные замечания высказаны в работах Ожегова, 1951; Тощигина, 1964; Дегтяревой, 1965; Дешериева, Протченко, 1968; Селищева, 1968; Супруна, 1969; Собакина, 1969; Ка-чевской, 1974 и некоторых других. Следует отметить, что устаревшая лексика современного русского языка, исследуемая в перечисленных работах, как правило, не была ограничена какими-либо конкретными временными пределами. Более того, в большинстве случаев внимание лингвистов было сосредоточено на таких архаичных единицах, которые использовались активно в русском языке XIX века или в стилистических целях в языке художественных произведений.

При установлении причин перехода слов из активного словарного запаса в пассивный традиционной является следующая точка зрения: «Процесс историзации детерминирован экстралингвистическими причинами (неактуальностью предметов и явлений действительности), а процесс архаизации - внут-рилингвистическими причинами (наличием синонимов, вариантов и т. п.)» (Колесник, 1977, 54). Это мнение разделяют Галкина-Федорук, 1954; Калинин, 1971; Шанский, 1972; Баранникова, 1973; Токсанбаева, 1983; Михайлова, 1987 и некоторые другие.

Однако существует другая точка зрения: «классифицировать устаревшую лексику по причинам устаревания нельзя, ибо архаизмы, как и историзмы, могут выходить из употребления исключительно по экстралингвистическим причинам» (Ковалева, 1996, 13).

Панов (1962, 14); Шмелев (1964, 56) и некоторые другие лингвисты отмечают, что языковые и внеязыковые факторы, влияющие на развитие и изменение словарного состава, выступают не обособленно, а в единстве.

По словам Шанского, «установление причин превращения слов из факта активного словарного запаса в архаизмы, причин вытеснения, замены одного слова другим является, как правило, делом весьма сложным» (Шанский, 1972, 148). Возможно, этим объясняется отсутствие в лингвистических работах систематизированного и последовательного их отражения. Отдельные замечания, касающиеся причин архаизации слов, были высказаны в работах Виноградова,

1927; Спивак, 1938; Строевой, 1958; Винокура, 1959 (II); в сборнике «Русский язык и советское общество», 1968 и некоторых других.

Курдиани (1964,132; 1966, 19); Рогожникова (1966, 13); Рихтер (1970, 101); Ялышева (1970, 431); Горбачевич (1971, 126-132); Перетрухин (1972, 55) ; Баранникова (1973, 140); Кондратов (1974, 155) выявили ряд внутренних, языковых причин процесса архаизации.

Тем не менее в лингвистической литературе нет системного и монографического исследования причин архаизации лексики русского языка XX века. Выделение тематических групп устаревших слов, конкретизирующих языковое выражение окружающего мира в сознании русского народа, и исследование изменений внутри этих совокупностей слов позволит выявить причинно-следственные отношения языковых изменений в лексической системе русского языка XX века.

Точное определение и разграничение активного и пассивного словарного состава русского языка не входит в задачи нашей работы (такая попытка была предпринята Белянской, 1978). Существует установившаяся практика, традиция разграничения слов активного и пассивного употребления, которая теоретически была разработана Филиным, 1957; Щербой, 1958; Шанским, 1972 и некоторыми другими учеными. По мнению этих лингвистов, лексика, находящаяся в пассивном запасе, составляет часть словарного состава современного русского литературного языка. При этом к пассивному словарю следует относить устаревшие слова, т.е. слова, еще известные носителям языка, но малоупотребительные, и слова, не получившие широкого распространения в языке, т.е. неологизмы. Нужно отметить, что пассивный словарный запас языка «не следует путать с пассивным запасом слов того или иного носителя языка, зависящим от его профессии, образования, повседневной работы и т. д. » (Шанский, 1972, 56).

Следует отметить, что в научной литературе нет единого определения понятия «архаизм», что обусловлено, прежде всего, недифференцированным подходом к устаревшей лексике: термином «архаизм» нередко обозначают «любые устаревшие элементы языка» (Маслов, 1975, 248). Это приводит к нежелательной многозначности термина, который в данном случае означает: 1) устаревшее слово вообще, 2) историзм, 3) собственно архаизм. Так, например, нет разделения устаревших слов на архаизмы и историзмы в работах Былинского, 1941; Фаворина, 1947; Булаховского, 1954; Гвоздева, 1965; Бураковой, 1975; Матвеева, 1976 и некоторых других.

Будагов (1965, 99-100) называет слова, обозначающие устаревшие предметы и понятия, первым типом архаизмов; а единицы, существующие параллельно с другими, активными словами, обозначающими те же предметы и понятия, -вторым типом архаизмов.

По мнению некоторых исследователей, единого определения термину «архаизм» дать невозможно, т. к. устареть может не только слово полностью, но и составляющие его элементы, его значение, особенности сочетания с другими словами, написание и произношение, порядок слов в предложении (см.

Ялышева, 1971, 8). Наиболее емкое, с нашей точки зрения, определение данного термина предложено Михайловой (1987, 71), согласно которому, архаизм - это динамическое языковое явление, воспринимаемое носителями языка как устаревшее, стилистически значимое, благодаря своей противопоставленности более употребительным нейтральным эквивалентам.

Что касается историзмов, то наличие в языке данной лексико-семантической разновидности устаревшей лексики не считается бесспорным. Так, в одних работах историзмы представлены как частная разновидность архаизмов (Степанова, Чернышева, 1962, 53; Головин, 1977, 91; Рихтер, 1970, 101; Жордания, 1970, 12; Клюева, 1962, 157), в других - в разряде устаревших слов рассматривают только архаизмы, не выделяя историзмы как особую разновидность данной группы слов (Смирницкий, 1956; Ахманова, 1957).

Отметим также отсутствие единой терминологии для обозначения историзмов. Реформатский (1967, 480) называет данную категорию устаревших слов «исторические слова и историзмы», Филин (1957, 40) - «исторические слова».

Представляется интересной точка зрения Колесник, 1977, согласно которой историзмы исключаются из разряда устаревших слов. В основе такого понимания сущности историзмов лежит теория «асимметрического дуализма лингвистического знака» Карцевского, заключающаяся в том, что между означающим и означаемым языкового знака нет тесной связи, так как нет ее и между словом (двусторонней единицей) и денотатом. Таким образом, существует принципиальное различие между процессами архаизации и историзации лексики. В основе архаизации лежит проблема отношения между звуковой формой слова и его значением, в основе историзации - проблема отношений между знаком как двусторонней единицей и референтом/ денотатом.

Соглашаясь с данными рассуждениями, признавая своеобразие и даже противопоставленность этих лексико-семантических групп слов, мы все же считаем необходимым на основе общего признака - наличие хронологической маркированности, направленной ретроспективно, - объединить историзмы и архаизмы в единую группу устаревших слов как две равноценные категории.

В основу существующих в языкознании определений историзма положен принцип отношения лексического значения слова к действительности. Историзмами называют «слова или устойчивые словосочетания, обозначающие исчезнувшие реалии» (ЛЭС, 204). В ряде определений понятия «историзм» вследствие недостаточно четкого отнесения историзмов к активному или пассивному словарному составу языка неясным остается вопрос: считать историзмы фактами современного русского языка или же это слова, ушедшие за его границы. Если у одних авторов процесс архаизации, устаревания еще не завершен, так как это «уходящие лексические единицы» (Маслов, 1975, 248), «выходят из употребления» (Алтайская, 1960, 14; Михайловская, 1972, с. 49), то у других этот процесс считается законченным, так как это слова, «которые вышли из активного употребления» (Шанский, 1972, 147; Перетрухин, 1972, 195), «вышедшие из употребления» (Бондаренко, 1966, 128) или «;исчезнувшие вместе с соответствующими реалиями» (Косовский, 1974, 141) (выделено нами-Е. JI.).

Говоря об историзмах современного языка, необходимо иметь в виду, что исчезновение актуальных для различных исторических периодов реалий и понятий приводит к переходу их обозначений из активного словарного состава в пассивный, тем самым ограничивается степень употребительности слов, но историзмы современного русского языка - это отнюдь не исчезнувшие из языка слова, а лексические единицы, продолжающие употребляться, хотя и с известным функциональным ограничением или извлекаемые из памяти народа в определенных коммуникативных ситуациях и текстах.

Солиева (1985, 38), вслед за Алтайской (1960, 14), выделяет еще одну лек-сико-семантическую разновидность устаревшей лексики, занимающую промежуточное положение между архаизмами и историзмами - хронизмы. «Здесь происходит изменение и в означаемом и в означающем: частичное изменение означаемого - сужение или расширение понятийной или предметной отнесенности и выход слова из активного употребления. В отличие от историзмов здесь не исчезло означаемое, а в отличие от архаизмов вытесненным словам соответствуют слова, которые не находятся с ними ни в отношениях синонимии, ни в отношениях вариантности» (Солиева, 1985, 39).

По словам В.Ф. Алтайской (1960, 20), хронизмы являются принадлежностью устаревшей лексики послеоктябрьского периода и имеют узкую сферу распространения: названия политических партий, членов партий, армии, состава армии, руководящих административных учреждений и возглавляющих их лиц.

С нашей точки зрения, выделение данной категории устаревшей лексики в качестве особого разряда, занимающего промежуточное положение между архаизмами и историзмами, не является правомерным. Во-первых, к хронизмам по изложенной трактовке относится лишь часть устаревших советизмов, а промежуточные явления не должны быть ограничены какими-то конкретными временными рамками, их можно проследить в разных исторических эпохах. Кроме того, хронизмы, по определению выделяющих их ученых, характерны лишь для одного семантического поля, а именно для военно-политической лексики, что также не позволяет рассматривать их как равноправный (пусть и менее объемный в количественном отношении) лексико-семантический разряд устаревшей лексики наряду с архаизмами и историзмами. Тем не менее, мы признаем наличие специфических черт у данной категории слов, что позволяет говорить о некоторой обособленности их в системе устаревшей лексики.

Д. И. Алексеев считает хронизмы особой разновидностью историзмов и относит к ним все названия, которые «архаизуются в связи с сознательными, преднамеренными переименованиями учреждений, организаций, городов и т.п.» (Алексеев, 1974, 101).Таким образом, ученый значительно расширяет сферу распространения хронизмов, включая в нее названия единиц административно-территориального деления (волость, губерния), топонимы (Петроград, Самара), наименования общественно-политических, социально-экономических, научно-технических учреждений, организаций и их представителей (Осоавиа-xmt, РАПП, Пролеткульт, торгсип, ЭПРОН, эпроновец, комбедовец и т.п.).

Фиксированность/ нефиксированность времени выхода из активного употребления является важным критерием разграничения историзмов и архаизмов. Если момент выхода архаизма из современной системы языка практически неуловим, так как вызван внутренними, языковыми причинами, то у категории историзма он, как правило, датируется без особого труда, так как связан с изменениями в окружающем предметном мире. Тем не менее, нам представляется более логичным включить хронизмы в качестве особой разновидности в состав архаизмов, так как изменение означающего знака и частичное изменение означаемого не приводит к изменению денотата, т.е. сама реалия остается неизменной. А наличие или утрата из обихода обозначаемого понятия является основным критерием разграничения лексико-семантических разновидностей устаревших слов. Например, все звенья цепочки изменения названий коммунистической партии РКП (б)-* ВКП (б)—► КПСС, несмотря на сознательное переименование и фиксированность времени выхода из активного употребления каждого из них, относятся к архаизмам, так как изменение названия и расширение объема понятийной отнесенности не приводило к исчезновению самой реалии.

Что касается сферы распространения данной категории слов, мы считаем, что хронизмами являются любые названия, характеризующие социально-экономические, общественно-политические, культурно-исторические явления жизни народа в определенную историческую эпоху. Для нас хронологическая маркированность слов представляет собой один из признаков устаревания слов.

К промежуточной группе слов мы относим многозначные лексемы, которые в одном значении устарели вследствие исчезновения обозначаемого явления, понятия, предмета, а в другом значении вытеснены из активного употребления другими словами: благонамеренный - 1. В дореволюционной России: преданный самодержавному строю, враждебно настроенный к революции, 2. Честный, порядочный; регалия — 1 .Предмет, являющийся символом монархической власти, напр. корона, скипетр и т.п.; 2.0рден, знак отличия; ратник - 1. То же, что воин; 2. В царской России: рядовой государственного ополчения; и др.

Особо следует сказать о многозначных словах, которые в одном из значений устарели как обозначения исчезнувших реалий, в другом из значений вы-теснились другими словами, а в остальных - входят в состав общеупотребительной лексики. Сохранению этих слов в одном из своих значений или приобретению ими новых переносных значений способствует широкий семантический объем или яркая стилистическая окраска слов. Например, венец - 1. Устар. Венок; 2. Драгоценный головной убор, корона или символ власти монарха; 3. Церк. Корона, возлагаемая на вступивших в брак при церковном обряде венчания; 4. Перен. Последняя, высшая ступень завершения чего-л.; верх, вершина;

5. Светлое радужное кольцо вокруг солнца, луны или ярких звезд; 6. Каждый горизонтальный ряд бревен в срубе (БАС, т.2, 156).

Необходимо отметить, что сам состав указанных разрядов устаревших слов постоянно меняется. Особенно значительные изменения эти разряды слов претерпели на протяжении истории лексики XX в., т.к. бурные изменения в жизни народа и государства нашли свое отражение в языке, прежде всего в его лексической системе. Таким образом, лексика русского языка XX столетия, отражающая определенные этапы в истории русского народа этого периода, нуждается в специальном исследовании.

По мнению Бельчикова (1965, 3), когда говорят о развитии русского словаря в советскую эпоху, имеют в виду бурное обогащение его новыми словами. Однако необходимо заметить, что развитие лексической системы предполагает не только пополнение словарного состава новыми единицами и значениями, но и уход в пассивный запас некогда активно используемых слов, а также реактиви-зацию ряда устаревших единиц, так как неологизация, архаизация и реактиви-зация взаимозависимы, взаимообусловлены, т.е. носят системный характер.

Надо полагать, что появление неологизмов и их вхождение в активное употребление может происходить очень быстро, в короткие исторические сроки (например, слово спутник в значении «космический аппарат, запускаемый на орбиту с помощью ракетных устройств» моментально вошло в русский язык, в языки практически всех народов мира в октябре 1957 года), а процесс устаревания, архаизации слов происходит в более длительный промежуток времени, что связано с особенностями человеческого мышления.

Настоящая диссертация подготовлена в русле исследования проблем развития словарного состава современного русского языка и, в частности, посвящена исследованию процессов архаизации лексики русского языка XX века. Выбор для анализа указанного лексического пласта обусловлен возросшим интересом к проблемам функционирования номинативного фонда русского языка. Исследование процессов архаизации лексики указанного периода позволяет выявить особенности протекания и причины архаизации слов, что является одним из наименее изученных вопросов теории устаревшей лексики. Заметим, что слово архаизация используется нами как общий термин при переходе лексем в разряды архаизмов, историзмов, а также промежуточную группу устаревших слов.

С нашей точки зрения, наиболее важными событиями, вызвавшими существенные перераспределения активного и пассивного запасов слов в XX в., являются следующие экстралингвистические факторы:

1) Октябрьская революция 1917 года и изменение социально-экономического строя России;

2) развитие науки, техники, культуры в 50-60-е гг.;

3) возникновение новых социально-экономических, политических факторов в 90-е годы.

Процесс выхода слов из активного употребления обычно подготавливается постепенным их «устареванием», сужением их употребительности, круга их сочетаемости с другими словами и изменением их значения и стилистической характеристики, постепенным переходом из разряда обычных, активных слов в разряд пассивно воспринимаемых периферийных слов, более свойственных употреблению одной социальной или одной возрастной группы говорящих и пишущих. Заметим, что устаревшие в течении XX в. слова русского языка неоднородны по степени своей устарелости. Например, слова: махновец, белогвардеец, бомбист, белоказак вышли из активного словаря на заре советской власти, однако они до сих пор понятны в своих значениях говорящим. Напротив, совсем забылись, неизвестными совершенно для подавляющего числа носителей русского языка сейчас являются слова: уком, шкраб, бригадмш, непрерывка, бытовавшие в активном употреблении в более поздний период сравнительно с отмеченными выше словами. А такие лексемы как колхоз, совхоз, колхозник, соцсоревнование, соцобязательство приобретают в настоящее время тенденцию к устареванию.

В научной литературе лексический разряд слов, выходящих (но не вышедших еще окончательно) из употребления, рассматривается с разных точек зрения. Для одних (см. работы Белянской, 1978; Солиевой, 1985) это пласт слов, находящийся на грани активного и пассивного запасов, для других - это «слова «устаревающие» в том смысле, что они выходят из живого употребления в связи с выходом из такого употребления самого обозначаемого предмета, например, акциз (учреждение), армяк, аршин и т. п.» (Ахманова, 1958, 35). Таким образом, к устаревающим автором отнесены слова, которые являются историзмами в традиционном понимании. С нашей точки зрения, их переход в разряд устаревших слов в прямом, номинативном значении завершился.

Термины «архаизованный» (устаревающий) и «архаичный» (устаревший) называют разные степени старения слова, но поскольку эту степень не всегда можно точно определить, удобнее пользоваться обобщающим термином архаизм» (Гулыга, Розен, 1977, 17) .

Ковалева (1996, 35-36) дает двухступенчатую классификацию устаревшей лексики: 1) слова, проявляющие тенденцию к устареванию и 2) слова, осознающиеся устаревшими.

Наиболее подробную и основательную классификацию устаревшей лексики по степени ее устарелости предложил М. Н. Нестеров (1994, И). Он выделяет следующие разряды устаревшей лексики:

1. Слова, начинающие устаревать, т. е. снизившие частотность своего употребления в современном русском языке: родитель, славный («известный, прославившийся»), лютый, буйный и др.

2. Явно устаревшие слова. Это слова, устарелость которых отчетливо осознается, хотя понимание их лексического значения не вызывает никаких затруднений: стихотворец, дарование, законовед, перст и др.

3. Совсем устаревшие. Эта группа слов по сравнению с предыдущей устарела в большей степени и большинству носителей языка уже не понятна. Эти слова стоят на грани выпадения из лексической системы современного языка: наперсник, ланиты, рескрипт, алебарда и др.

4. Слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка: локы (лужа), волот (гигант), котора (ссора) и др.

М.Н. Нестеров стремится отразить в своей классификации те основные этапы, через которые проходит слово в процессе своего устаревания. Однако лексемы, которые автор данной классификации отнес к четвертой группе устаревших лексем (слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка), находятся за пределами современного русского языка вообще, ибо являются фактами предшествующих эпох развития языка.

Анализ нашего фактического материала и научных работ других исследователей показывает, что вряд ли возможно создать непротиворечивую классификацию устаревших слов по степени их архаизации, так как та или иная степень архаизации зависит от языкового сознания как рядового носителя языка, так и тех исследователей, которые характеризуют эту степень архаичности. Избежать субъективности нельзя. Однако можно предположить в качестве объективных показателей степени устарелости языковых единиц следующие критерии.

Во-первых, необходимо учитывать наличие стилистических помет в толковых словарях русского языка, так как их составители имели в своем распоряжении значительную по объему картотеку употребления словарных единиц в различных жанрах и стилях речи. Для нас это является важным объективным показателем, так как помета «устаревшее» указывает, что это слово вышло из активного употребления.

Во-вторых, мы соотносим слово с обозначаемой реалией, которая могла исчезнуть в предшествующие исторические эпохи или имеет тенденцию к исчезновению, так как воздействует экстралингвистический фактор - фактор времени и смены поколений, носителей языка, которые овладевают функционирующей активной лексической системой, но знают существующие реалии и их названия. Так, если в словаре под редакцией Д. Н. Ушакова слова типа бронепоезд имеют помету «новое», а в MAC, БАС или другом словаре уже не имеют такой или какой-либо другой хронологической пометы, то они, по-видимому, должны являться единицами активного употребления. Однако в настоящее время сама реалия - бронепоезд - не используется в сфере военного дела, следовательно, обозначающая ее лексема подверглась архаизации.

В-третьих, если в словарях русского языка слова типа колхоз приобретают помету «советское» (или «в СССР»), то это также свидетельствует об их хронологической маркированности. Поскольку все колхозы в конце XX века фактически или формально преобразованы, получили иные названия, то и сфера использования слова колхоз сузилась. Всего лишь десять лет назад это слово входило в состав 500 наиболее употребительных слов (см. «Частотный словарь русского языка» JI. Н Засориной). Однако априори можно утверждать, что в начале XXI века данная лексема не входит в число таких 500 употребительных слов, во всяком случае в СМИ. А это уже есть признак начальной архаизации. Таким образом, если общенародная и стилистически нейтральная единица сужает сферу своего использования, употребительности, перестает быть частотной и общеупотребительной, то это уже свидетельствует о начальной или первой степени архаизации.

В-четвертых, на процесс архаизации влияет изначальное ограничение сферы употребления. Так, в ином фонетическом и семантическом облике стала использоваться лексема мусульманин (ср. древнерусское басурманин), а слово магометанин уходит в пассивный запас.

Архаизмы и историзмы первой степени устарелости имеют тенденцию к все большей архаизации, если экстралингвистические факторы и собственно языковые факторы не способствуют сохранению данных слов в активном употреблении.

Безусловно, необходимо различать и отличать архаизацию общенародных слов и единиц, ограниченных в своем употреблении: диалектизмов, профессионализмов, терминов, жаргонизмов. Общенародные слова, даже стилистически маркированные, например, просторечные слова, в меньшей степени подвергаются архаизации. Для архаизации таких единиц требуется более длительный период. Слова же, ограниченные в своем употреблении, особенно профессионализмы, термины, жаргонизмы больше подвержены архаизации, так как подобные лексические единицы отражают уровень развития материальной, интеллектуальной, духовной сферы жизни народа, то есть подобные слова связаны с такими фрагментами языковой картины мира, которые исторически и диалектически подвержены изменениям. В этом принципиальное различие нашего подхода в определении степени архаизации единиц лексической системы языка. Так, в одном из своих значений слово вертушка обозначает такое средство связи, как особый вид телефона. Это значение многим носителям русского языка конца XX века уже неизвестно, так как в современную эпоху нет специальных приспособлений для связи одного абонента с телефонисткой на станции, которая подключает вручную другого абонента. Развитие спутниковой связи привело к созданию мобильных телефонных аппаратов, которые получили название мобильник. Априори можно предположить, что в будущем будет создан еще более совершенный вид связи и слово мобильник подвергнется архаизации.

Таким образом, лексема вертушка в значении «телефон» имеет тенденцию к все большей архаизации, так как экстралингвистический фактор - изменение вида связи - не способствует сохранению данного значения слова eepmyuim (в значении «вертолет» эта лексема получает все большее распространение). Слова телефон, вертушка («телефон»), мобильник нельзя рассматривать как абсолютные синонимы. Слово телефон начинает выступать как родовое понятие по отношению к словам вертушка и мобильник, которые обозначают виды телефонных аппаратов, видов связи, поэтому и лингвистические факты способствуют архаизации слова eepmyuiKa в значении «телефон». Безусловно в этом значении слово вертушка все еще находится на периферии словарного состава русского языка, но является малоупотребительным. Использование этого слова ситуативно, контекстуально-жанрово обусловлено. Именно поэтому подобные лексемы обладают второй степенью архаизации.

Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что более правомерным представляется деление устаревшей лексики, согласно степени ее устаревания, на три группы:

1) к первой группе относятся слова, ставшие менее употребительными, однако остающиеся известными абсолютному большинству носителей языка;

2) вторая группа включает такой пласт лексики, который находится на периферии словарного состава, является малоупотребительным, встречается в специальных текстах;

3) третья группа охватывает слова, которые уже неизвестны многим носителям языка. Они могут сохраняться как реликты прошлой жизни в специальных текстах, во фразеологических единицах, топонимах и т. п.

Таким образом, трем этапам устаревания слов соответствуют три степени архаизации слов. Однако процесс архаизации отдельных слов нельзя представлять как прямолинейный: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в активный запас лексики нашего языка. Явление перехода части устаревшей лексики русского языка XX века в активное употребление было отмечено многими лингвистами (см. работы Шанского, 1954; Кожиной, 1957; Шмелева, 1964; Улуханова, 1970 (П); Зарецкой, 1972; Михайловской, 1972; Брагиной, 1978; Сергеева, 1979; Крысина, 1980; Гончаровой, 1994; Стер-нина, 1997; Загоровской, 1997; Заварзиной, 1998; Бабушкина, 1998; Бабенко, 1998; Ермаковой, 2000; Китайгородской, 2000; Хашимова, 2000 и других). Это явление называют «возвращением в активный запас устаревших слов» (Шанский, 1954), «возрождением устаревшей лексики» (Кожин, 1957), «вторым рождением устаревших слов» (Брагина, 1978; Сергеев, 1979), «воскрешением, возвращением к жизни устаревших слов» (Крысин, 1980), «оживлением историзмов» (Денисов, 1980), «возрождением «забытой» лексики» (Красникова, 1994), «актуализацией ранее устаревших слов» (Поповцева, 1990), «реабилитацией лексики» (Говердовская, 1992), «оживлением старых слов» (Листрова-Правда, 1995), «возрождением устаревших слов» (Загоровская, 1997), «процессом де-архаизации» (Ермакова, 2000) и т. п.

Следует отметить не только отсутствие единой терминологии для наименования данного явления, но и различия в смысловом наполнении того или иного определения. Так, например, Денисов (1980, 106), характеризуя явление перехода слов из пассивного запаса в активный, в качестве примера оживления историзмов приводит слово дружина (пионерская, народная). Однако Гончарова считает, что «об оживлении историзмов и архаизмов целесообразно говорить в том случае, когда слова, устаревшие на том или ином временном отрезке, переживают актуализацию, сохраняя в своей «новой жизни» прежнее смысловое и функционально-стилистическое содержание» (Гончарова, 1994, 47). Мы, вслед за Хашимовым (2000, 92), называем данное явление процессом реакти-визации устаревших слов. Под реактивизацией мы понимаем процесс возвращения устаревшего слова (значения слова) в активное употребление в целях нейтральной номинации, осуществляемый как без изменения семантики, так и путем семантической трансформации (от модификации прежнего до появления нового значения, сохраняющего однако тесную связь с исходным).

Актуальность данного диссертационного исследования определяется необходимостью установления закономерностей изменения в лексике и системного изучения архаизации и реактивизации слов русского языка XX века, исследования причин и механизмов этих процессов.

Объектом данного диссертационного исследования являются изменения в словарном составе русского языка в период с 1930 по 2000 год. Данная работа направлена на изучение одного фрагмента языковых изменений: процесса архаизации в лексической системе русского языка XX века. При этом точкой хронологического отчета нами избрано состояние лексической системы русского языка 20 - 30-х годов XX века, так как к этому моменту проявились значительные и разнообразные пласты устаревшей лексики, отражавшей бытие русского народа до Октябрьской революции.

Особенности протекания процессов архаизации лексики русского языка по трем хронологическим срезам представляют собой предмет диссертационного исследования.

Цель работы состоит в исследовании и описании причин и особенностей протекания процессов архаизации и реактивизации.

Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:

1) установить важнейшие хронологические срезы процесса архаизации;

2) уточнить критерии архаизации, типы устаревших слов;

3) рассмотреть и описать массив устаревших слов русского языка по данным словарей XX века (класс нарицательных существительных, частично имена собственные);

4) проанализировать процесс архаизации слов по тематическим группам;

5) определить тенденции протекания архаизации лексики в важнейших сферах деятельности человека;

6) исследовать потенциал устаревших слов к реактивизации.

Материалом исследования являются устаревшие слова, а также некоторые составные наименования, извлеченные из толковых словарей, языка СМИ и литературы. Нами зафиксировано около пяти с половиной тысяч устаревших в XX веке слов. Из них, по нашим материалам, 380 слов подверглись реактивизации. Иллюстративный материал, фиксирующий употребление исследуемых языковых единиц, представлен двумя тысячами текстовых извлечений. В работе описано около 800 лексических единиц. Перечень всех зафиксированных нами устаревших в XX веке, а также подвергшихся архаизации слов дан в приложении.

В качестве источников материала исследования избраны следующие лексикографические издания: Словарь советских терминов и наиболее употребительных иностранных слов. Под ред. П. X. Спасского (1924); Толковый еловарь русского языка. В 4-х т. Под ред. Д. Н. Ушакова (1935-1940) (СУ); Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти т. (1948-1965) (БАС); Д. И. Алексеев и др. Словарь сокращений русского языка. (1977); Словарь современного русского языка. В 4-х т., 2-е изд. (1981-1984) (MAC); С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. (1997); В. И. Максимов и др. Словарь перестройки (1992); Словарь современного русского литературного языка. В 20-ти т. Т. 1-6. 2-е изд. (1991-1994); Р. П. Рогожнико-ва, Т. С. Карская. Школьный словарь устаревших слов русского языка (1996); Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова (1998); Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения. Под ред. Г. И. Скляревской (1998); В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Толковый словарь Совдепии (1998).

Помимо лексикографических изданий, в работе используются извлечения из русской и советской художественной, газетно-публицистической (выборка производилась в основном из центральных газет и журналов: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Огонек», «Новое время» и др.), историко-документальной и мемуарной литературы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что выделен, изучен и впервые монографически описан значительный массив устаревших слов русского языка XX века; рассмотрен механизм перехода лексем из активного в пассивный запас; выявлены причины и тенденции устаревания слов по сферам и тематическим группам, описаны закономерности реактивизации пассивной лексики. Необходимо отметить, что в лингвистике до сих пор нет обобщающего научного исследования словарного состава русского языка XX века. Такое исследование могло бы стать закономерным продолжением двухтомного труда ученых, описавших историю и развитие лексики русского языка конца XVII - начала XIX века у XIX и начала XX века под руководством Ф. П. Филина (1981).

Методы исследования. В работе в качестве основного используется сопоставительный метод языковых единиц различных синхронных срезов, представленных фиксациями в толковых словарях дореволюционного времени, словарях советской эпохи и словарях постсоветского периода. Кроме того, использован описательный метод классификации лексических единиц по тематическим группам; метод количественного анализа, позволяющего сделать выводы, касающиеся различных тенденций устаревания лексики, высвечивая приоритет тех или иных причин архаизации; метод сплошной выборки лексического материала на основе обследования указанных лексикографических источников. Для описания содержательных и структурно-функциональных особенностей семантических инноваций при возвращении в активное употребление ряда устаревших лексем в работе используется метод компонентного анализа. На защиту выносятся следующие положения:

1. Состав устаревшей лексики включает в себя три лексико-семантических категории слов:

- архаизмы (частным случаем архаизмов являются хронизмы);

- историзмы;

- промежуточную группу между архаизмами и историзмами (многозначные слова, одно из значений которых является историзмом, а другое - архаизмом).

2. Историзмы и архаизмы с точки зрения особенностей внутренней структуры слова делятся на: лексические (устаревает все слово), семантические (устаревает одно из значений), коннотативные (устаревают оттенки значения).

Кроме того, архаизмы с точки зрения системного соотношения с общеупотребительными словами, вытеснившими их из активного употребления, делятся на две группы:

1) собственно синонимичные (слова, вытесненные из активного употребления неоднокоренными синонимами: лексические, семантические, коннотативные архаизмы);

2) вариативные (слова, вытесненные из активного употребления вариантами или однокоренными синонимами: фонетические, орфоэпические, орфографические; морфологические, словообразовательные архаизмы).

3. Переход слов из активного в пассивный запас осуществляется постепенно. Мы выделяем три этапа и соответственно три степени архаизации слов. Степень архаизации тех или иных лексических единиц обусловлена конкретной языковой практикой общения и отражением их в языковом сознании людей, конкретных носителей данного языка в современную эпоху.

4. Деление устаревшей лексики на историзмы и архаизмы на основании причин устаревания неправомерно. Если историзация лексических единиц происходит преимущественно под влиянием экстралингвистических факторов, то архаизация слов может происходить под влиянием и лингвистических, и экстралингвистических причин.

5. Процесс архаизации не является прямолинейным: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в повседневное употребление. При возвращении в актив устаревшие слова могут сохранить свое значение (безработица,, инфляция, акция, предприниматель), подвергнуться семантической модификации {чиновник, оппозиция) или приобрести новое значение {знатный, лейтенант, абитуриент).

6. Совместное рассмотрение процессов архаизации и реакгивизации лексики русского языка XX в. по тематическим группам позволяет выявить те аспекты лексикона, которые наиболее подвержены изменениям.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что описание процессов архаизации лексики русского языка XX века позволит более точно определить причины перехода лексики из активного в пассивный словарь языка и обратно, установить состав устаревших слов русского языка XX века и создать соответствующий словарь.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов и выводов в практике вузовского преподавания лексики современного русского языка, при чтении лекционных курсов, спецкурсов, проведении спецсеминаров; а также в лексикографической работе.

Структура работы определена поставленными в ней задачами и принятым подходом - рассмотрением процессов архаизации лексики русского языка по трем наиболее важным в этом отношении периодам. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников, списка использованной литературы, включающего в себя 275 наименований, списка сокращений и приложения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лесных, Елена Владимировна

Выводы по III главе,

1. Конец XX века характеризуется массовым перераспределением лексики активного и пассивного словаря: выходят из употребления многие наименования советских реалий, в повседневный обиход возвращаются устаревшие слова, в основном, историзмы дооктябрьского периода. Количественный анализ вышедших из активного употребления в конце XX века лексем показывает, что абсолютное большинство из них переходит в разряд историзмов. Это объясняется, во-первых, бурными социальными потрясениями, обусловившими деак-туализацию данных лексем (как известно, экстралингвистические факторы большей частью способствуют пополнению именно класса историзмов), во-вторых, малой длительностью рассматриваемого периода, т. к. языковые изменения, в том числе и вытеснение каких-либо лексем более активными синонимами становятся заметны на протяжении более длительного времени. Тем не менее собственно лингвистические факторы (сужение круга лексической сочетаемости, ослабление связей с однокоренными словами, изменение стилистической характеристики, утрата продуктивности отдельных словообразовательных элементов и т. п.) вскрывают тенденции устаревания слов, обусловленного социально-политическими изменениями.

Отметим, что в 80-90-е годы XX века произошло пополнение всех выделенных нами типов историзмов: лексических (СССР, антисоветчина, антисоветчик, промфинплан, госприемка и др.), семантических (невыездной, непроходной, перестройка, пятилетка и др.), коннотативных (прибыль, предприниматель, бизнес и др.).

2. Среди семантических историзмов выделяется ряд слов, в которых архаизируется основное значение, а переносное остается в активном словаре. Как правило, эти лексико-семантические варианты образованы на основе метафорического переноса (колхоз, стахановец и др.).Данное явление обусловлено связью процесса архаизации с языковой картиной мира: выходит из употребления лишь то, что перестает соответствовать мировосприятию русского человека. Вместе с тем, именно метафора является одним из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира. «Метафорические обозначения, «вплетаясь» в концептуальную систему отражения мира, «окрашивают» ее в соответствии с национально-культурными традициями и самой способностью языка называть невидимый мир тем или иным способом» (Роль человеческого., 1988,175).

3. В конце XX века происходит также пополнение разряда архаизмов. В основном, это группа особых архаизмов (хронизмов), выходящих из употребления по сугубо экстралингвистическим причинам: топонимы, аббревиатурные наименования коммунистической партии и коммунистического союза молодежи, наименования социально-политических явлений (сигнал, сигнализировать и ДР-)

Выходящие из активного употребления в конце XX века советизмы, с нашей точки зрения, находятся на первой, самой ранней ступени архаизации.

4. В тесной связи с процессом архаизации происходит процесс реактивиза-ции. Возвращению в узус лексики, бывшей неупотребительной на протяжении многих десятилетий XX века, способствует: 1) переосмысление исторического пути развития России и ситуация выбора дальнейшего пути развития страны; 2) снятие идеологически обусловленных отрицательных оценок дореволюционной российской действительности; 3) установка социума на возрождение духовных традиций, ценностей материальной и духовной культуры, утраченных в ходе истории.

5. Основная масса историзмов, подвергшихся реактивизации, принадлежит общественно-политической и социально-экономической сфере. Ряд слов относится к образовательной сфере. О принадлежности данных лексем активному словарю свидетельствует частотное их употребление, в первую очередь, в средствах массовой информации в целях нейтральной номинации, а также отсутствие при них хронологических помет в толковых словарях последних лет издания (СОШ, БТС, НБАС и др.), в то время как в словарях советского периода они сопровождаются пометами «истор.» или «доревол.».

6. Переход слов из пассивного словаря в активный сопровождается определенными семантическими изменениями. Отметим, что наиболее характерным для реактивизации лексем в конце XX века является сохранение предметно-логического плана. Изменения касаются снятия указания на принадлежность обозначаемой реалии дореволюционной России, а также замены темпорально-стилистической семы «устаревшее» на сему «современное» (департамент, фирма, трест, концерн, корпорация, биржа, безработица, инфляция, бакалавр и др.). Однако в ряде случаев отмечаются значительные семантические трансформации, которые приводят к семантической модификации (Дума, губернатор, красные, оппозиция и др.), а иногда - к семантической деривации (аграрии, боевик и др.). В отмеченных нами случаях процесс семантической деривации осуществляется на основе семантического сдвига.

Изменения в семантической структуре слов касаются и национально-культурных компонентов значения. Так, в последнее десятилетие XX века наметилась тенденция к утрате национально-культурной специфики у слова красный (обозначение чего-либо хорошего, светлого, ценного) и наоборот, приобретение в значительном ряде социолектов утраченной после Октябрьской революции национально-культурной специфики у слова белый (символ нравственной безупречности, обозначение чего-либо ясного, чистого, связанного с добром).

7. Реактивизации подвергаются не только историзмы, но и слова узкой сферы употребления, «второе рождение которых оправдано широким распространением соответствующих понятий (семантических сдвигов здесь не происходит)» (Говердовская, 1992, 46). В первую очередь, это лексика конфессиональной сферы (патриарх, владыка, митрополит, монастырь, храм и др.). Отметим, что в сфере церковно-религиозной лексики существует довольно узкий круг терминов, вышедших из повседневного употребления верующих: белег{, вериги, вретище, власяница и др. Подобные слова остаются устаревшими. Основная же часть слов данного семантического поля (остававшаяся весьма частотной и употребительной в среде верующих и священнослужителей) вернулась из сферы лексики социально ограниченного употребления в сферу общенародного употребления.

К религиозным терминам тесно примыкает старославянская лексика, связанная с православием: благотворительность, духовность, гуманность, добродетель, милосердие, кротость, смирение, раскаяние и т. п. В отличие от церковно-религиозной лексики, актуализация данных слов нередко сопровождается определенными семантическими трансформациями, изменением сочетаемости (соборность, милосердие и др.).

8. В современных условиях происходит социальная дифференциация значения ряда актуализированных слов (господии, предприниматель, коммерсант и др.). В одних социумах эти лексемы имеют положительную или нейтральную, а в других - резко пейоративную коннотацию, что связано с резким социальным расслоением общества. Возникновение сопутствующего номинативному значению оценочного семантического компонента обусловливает парасеманти-ческую структуру ряда актуализированных слов. Соответственно, разноплановой, «пестрой», отображающей различие существующих в сознании отдельных носителей русского языка (социальных групп) установок и ценностей культуры, является и языковая картина мира.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ процесса архаизации лексики русского языка на протяжении XX в. по трем наиболее важным с точки зрения перераспределения активного и пассивного запасов слов периодам свидетельствует о том, что каждый период имеет свои особенности. Накопление сведений об устаревшей лексике в тот или иной период, помогает воссоздать общую картину исторического развития лексического состава.

По словам Ю.С. Сорокина, «многие факты говорят о том, что слова определенного образования имеют сходную судьбу, что в данную эпоху активизируются или ослабевают целые разряды слов аналогичного образования» (Сорокин, 1961, 25). И это действительно так.

В послереволюционные годы широкое распространение получил сложносокращенный способ словообразования. Несмотря на то, что сложносокращенные слова имели место и до революции, после Октябрьской революции создание такого типа слов явно увеличилось. Именно этим способом было образовано большинство лексем, обозначающих советские реалии и выпавших из активного словаря к концу 30-х годов. Сюда относятся слова, созданные путем сложения

- частей основ: ГОЭЛРО, агитпроп, пролеткульт;

- начальных звуков словосочетаний: НЭП, ЧОН, РИК, МОПР, ТОЗ, РАПП;

- начальных букв словосочетаний: чека, ВЧК, ВЧКЛБ, РКП (б), ЕПО, РКИ, ЗУ;

- начальных частей и звуков исходных слов: главк, уком, опродкомдив, допр, опродкомарм, шкраб;

- начальных букв и звуков производящих слов: ЦЦСП;

- из слогов и букв: грамчека, губрки.

Авторы «Словаря сокращений русского языка» утверждают, что в ходе своей лексикографической работы они «не обнаружили подтверждения популярной гипотезы о том, будто бы сокращенные названия недолговечны и ско-ропреходящи» (Алексеев, Гозман, Сахаров, 1977, 4). Тем не менее, около сорока процентов всех зафиксированных нами устаревших в течение XX в. слов составляют сложные сокращения, при этом наиболее продуктивным способом их образования являлся инициальный.

В 50-70-е гг. XX в. значительное количество устаревших слов являются со-ветизмами, образованными путем смыслового преобразования ранее известных слов. При этом продуктивно было обогащение лексики семантическими неологизмами за счет переносов различного типа и развития новых значений в ранее известных словах вследствие изменения выражаемых ими понятий. Это лексемы смычка, перегиб, загиб, чистка, уклон, спайка, передвижка и др.

В конце XX в. довольно много вышедших из активного употребления лексем образовано путем присоединения части слова (парт-, полит-, соц-, ком-, агит- и др.) к другому слову: соцтруд, комтруд, партдень, партминимум, политпросвещение, политбюро, агитбригада и др.

Свои особенности имеют и периоды реактивизации лексем. В 40-70-е гг. основная масса вернувшихся из пассивного словаря лексем приобрела новые значения или новые оттенки значений от изменения понятий вследствие мены смысловых признаков, добавления / устранения сем и т. д. (наставник, генерал, офицер ит. п.) вплоть до смены обозначаемого (знатный, вельможа, лакей и т. п.). В конце XX в. большинство «реабилитированных» лексем не подверглось существенным семантическим трансформациям. Семантическая модификация, а тем более образование новых значений вследствие изменения предметно-логического плана встречается здесь гораздо реже.

Вместе с тем, существует ряд черт, свойственных всем рассматриваемым нами периодам архаизации лексики русского языка. Так, около 85 % всех зафиксированных нами устаревших слов является именами существительными, что объясняется предметностью, непосредственной направленностью существительных на действительность.

Анализ семантической структуры устаревших слов свидетельствует, что большая часть устаревших слов - это однозначные слова с узкой семантикой, составляющие примерно 70 % нашего словаря (свыше 3 800 слов): армяк, бесприданница, благородие, буденовец, бурса, меньшевик и др. Многозначные слова с одним устаревшим значением или оттенком значения составляют почти 20 % (более 1 ООО слов): белый, бедняк, благородный, выезд, кулак, смычка и др. Многозначные слова, устаревшие во всех значениях, составляют менее 2 % (97 слов): квартирмейстер, каретник, аршин, верста, барышник, благонадежный, урядник, приказчик и др.

Состав устаревших слов постоянно меняется. Так, на протяжении истории лексики XX века претерпели изменения в своем составе все выделенные нами разряды устаревших слов. Наряду с увеличением количественного состава (особенно значительно пополнился разряд историзмов и слов промежуточной группы), отмечается качественное видоизменение ряда устаревших слов на основе семантических и стилистических преобразований, в результате которого происходит их реактивизация. Отметим, что в большинстве исследований возвращение в активное употребление устаревших слов обусловливается необходимостью номинации вернувшихся в нашу повседневность общественно-политических, социально-экономических и других реалий. По словам Е.В. Ка-кориной, лексические историзмы, выступающие в функции номинации новых реалий современной жизни «в основном используются для заполнения возникающих референциальных лакун» (Какорина, 2000, 67). Однако следует заметить, что в современных условиях довольно активны процессы неологизации и заимствования, которые вполне могли бы заполнить «референциальные лакуны». С нашей точки зрения, происходящая реактивизация ряда устаревших лексем свидетельствует о вхождении их в глубины человеческого сознания, об осознании их вневременного характера, то есть о принадлежности данных слов языковой картине мира русского человека.

Проблема языковой ментальности, различных способов языкового представления мира относится сегодня к числу наиболее актуальных вопросов современной лингвистики.

Под языковой картиной мира понимается субъективный образ объективной реальности, который преломлен через языковые формы. Язык через призму своих значений и их ассоциаций окрашивает концептуальную картину мира в национально-культурные тона. Как отмечает В.И. Постовалова, картина мира в целом «не может быть выполнена в «языке», незнакомом человеку. Картина мира ни в коей мере не должна быть и стенограммой знаний о мире. она не есть зеркальное отображение мира и не открытое «окно» в мир, а именно картина, т. е. интерпретация, акт миропонимания, она зависит от призмы, через которую совершается мировидение» (Постовалова, 1988, 17).

Мысль о том, что мир видится человеку через призму его языка, естественно, не нова. Идеи об определяющей роли языка в человеческом мышлении, о связи языка с умственной и духовной жизнью народа, его культурой принадлежит Вильгельму фон Гумбольдту: «Язык и духовная сила народа развивается не отдельно друг от друга и не последовательно один за другой, а составляют исключительно и нераздельно одно и то же действие интеллектуальной способности» (В. фон Гумбольдт, 1984, 7).

Современные лингвисты отмечают, что идущие от В. фон Гумбольдта идеи о различиях в языковой картине мира, языковой ментальности нуждаются в дальнейшем развитии, так как «в современном мире идет активизация тенденций к конвергенции, стиранию национальных различий, утрате национальной самобытности» (Лапина, 1998, 139).

В настоящее время принято выделять два основных направления изучения языковой картины мира. «Во-первых, исследуются отдельные, характерные для данного языка концепты. Это, прежде всего «стереотипы» языкового и более широкого культурного сознания. Ср. типично русские концепты душа, тоска, судьба. задушевность, удаль, воля. даль, авось. Ло-вторых, ведется поиск и реконструкция присущего языку взгляда на мир» ( Апресян, 1995, 38).

На наш взгляд, возникновение и развитие национальной языковой картины мира обусловлено способностью человеческого мышления отражать в языковой форме реальный, материальный мир. Усложнение бытия человека, самопознание обусловливает членение языковых фактов (лексических, грамматических) по определенным совокупностям, которые и составляют фрагменты языкового членения мира. Эти фрагменты, отражая материальную культуру мира, «диалектически обусловливают и фрагменты духовной культуры, и языковую картину мира конкретной исторической эпохи» (Хашимов, 2001, 95). Следовательно, «стереотипы» или концепты «широкого культурного сознания» не могут возникнуть вне культуры материальной. Возвращение некоторых слов свидетельствует, с одной стороны, об изменении потребности в тех или иных словах с течением времени, а следовательно, о динамичности языковой картины мира. С другой стороны, возвращаются лишь те лексемы, которые наиболее адекватно вписывались в языковое сознание носителей языка, а вытеснение их из активного словаря произошло в связи с приобретением ими идеологической маркированности. Со временем идеологическая маркированность стирается и слово вновь входит в активный словарный запас языка.

Анализ устаревших в течение XX в. лексических единиц русского языка свидетельствует о том, что эти единицы неоднородны по степени своей устарелости. Естественно, что большое значение в степени устарелости того или иного слова или отдельного значения имеет время выхода его из активного употребления. Скорость процесса архаизации, а соответственно, и степень архаизации той или иной лексемы определяется также местом данного слова с соответствующим значением в номинативной системе общенародного языка, первоначальной распространенностью слова и длительностью употребления в качестве факта активного словаря. Весьма существенную роль играют системные связи устаревающих слов: чем они обширнее, разнообразнее и прочнее, тем медленней переходит слово в пассивные слои словаря. Наряду с отмеченными факторами, степень архаизации лексем во многом обусловлена изменчивостью языковой картины мира. Те ее фрагменты, представляющие неактуальные реалии, на определенном этапе могут вновь стать актуальными. Тем самым обозначающие их лексические единицы могут вернуться в активный словарь, утратить хронологическую маркированность. И наоборот, возникновение новых фрагментов действительности и языковой картины мира или их изменение способствует дальнейшей архаизации вышедших из повседневного обихода лексем.

Наряду с известной условностью, текучестью границ между активной и пассивной лексикой, необходимо отметить некоторую условность разграничения историзмов и архаизмов в рассматриваемый нами период. Так, например, в первые послереволюционные годы были вытеснены в пассивный запас министр, солдат, господин, вместо них стали употребляться лексемы нарком, красноармеец, товарищ (соответственно), которые, однако, не являются синонимами. Едва ли можно считать слово церабкооп просто архаичным обозначением магазина. Мы не разделяем мнение А. Е. Супруна, согласно которому «для того чтобы стать архаизмом, слову надо не только быть замененным другим словом для обозначения того же или аналогичного понятия, но и потерять связь с конкретным временем, стать чем-то старым вообще» (Супрун, 1969, 40).

При разграничении архаизмов и историзмов для нас основными критериями является наличие / отсутствие обозначаемой реалии в общественном обиходе и наличие / отсутствие современного синонима в словарном запасе.

Исследование процессов архаизации лексики русского языка XX в. показало, что классифицировать устаревшую лексику по причинам устаревания нельзя. Социальные и языковые факторы выступают в тесном и динамическом единстве, и поэтому мы имеем право говорить о преимущественном влиянии тех или иных закономерностей. Более того, архаизация выделенной нами подгруппы собственно синонимических архаизмов (вытесненных из активного употребления неоднокоренными синонимами) осуществляется зачастую вопреки языковым закономерностям (прошение, Петроград и др.).

Как показывают наблюдения, причины, лежащие в основе архаизации лексических единиц, связаны с идеологией, психологией, языковым вкусом говорящих, со стремлением совершенствовать механизм языка. С другой стороны, все эти факторы зависят от исторических условий, общественных отношений и определяются ими. Рассмотренные языковые факторы подтверждают ту общую истину языкознания, что процессы развития на лексическом уровне языка невозможно объяснить в отрыве от истории народа, с которым язык, будучи явлением общественным, связан через мышление, и в этом смысле история архаизации лексики русского языка XX века - это в какой-то мере история советского общества.

Рассмотрение процессов архаизации и реактивизации лексики русского языка XX века по тематическим группам свидетельствует о том, что наиболее подвержены изменению наименования из области общественно-политической жизни, а также наименования предметов материальной культуры (не связанные с топонимикой).

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лесных, Елена Владимировна, 2002 год

1. Ажаев В. Далеко от Москвы. М., 1989.

2. Антонов В. В. Так рождались солдаты. Повести и рассказы. Алма-ата, 1970.

3. Аргументы и факты (1989. №17; 1995. - №3, №32).

4. Ардаматский В. Возмездие. М., 1975.

5. Безыменский А. // Комсомольские поэты 20-х годов. — JI., 1988.

6. Библейская энциклопедия.-М., 1991.

7. Блок А. Записные книжки. М., 2000.

8. Бугаев В. На перевале // Весы, 1907. №7.

9. Булавин М. Мамонтовщина. Кн.1. Воронеж, 1941. Ю.Воля России (1991. - №5).

10. П.Галин Б. А. В грозу и бурю: Очерки 30-70-х годов. М., 1976.

11. Гаршин В. Рассказы. М., 1989.

12. Гладков Ф. Цемент. М., 1967.14.Гласность (1993. 3 июня).

13. Гранин Д. А. Точка опоры: Статьи. Беседы. Портреты. М., 1989.

14. Декреты Советской власти. Т.1 16. - М., 1957 - 1985.

15. Довлатов С. Чемодан: Повести. -М., 1991.

16. Жарова JI. Н., Мишина И. А. История Отечества. М., 1992.

17. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1990. 20.3латовратский Н. Повести, рассказы, очерки. - М., 1988. 21.Знамя (1990. -№12; 1993. - №4).

18. Известия (1917. №215; 1930. - 28 июня; 1933. - 27 февр.; 1934. - 30 июня; 1943. - 7 янв., 8 апр., 25 авг.; 1968. - 30 мая; 1982. - 30 апр., 22 мая, 18 дек.; 1989. - 14 февр., 2 дек.; 1991. - 27 ноябр.; 1994. - 2 сент.; 1996. - 18 июня).

19. Из истории гражданской войны и интервенции. 1917 1922 гг. Сборник статей.-М„ 1974.

20. Ильф И. А., Петров Е. П. Собрание сочинений: В 5-ти т. М., 1961. - т.2.

21. История Коммунистической партии Советского Союза. Изд.4-е. - М.,1972. (ИКПСС).

22. История СССР в документах и иллюстрациях (1917 1980). - М.,1981.

23. Караваева А. Огни. -М., 1967.

24. Кожевников В. Воинское счастье. Рассказы. -М., 1977.

25. Комсомольская правда (1941. 1 июля; 1979. - 4 янв.; 1982. - 25 февр.; 1983. - 21 мая, 15 сент.; 1990. - 4 мая; 1991. - 24 окг., 20 ноябр.; 1992. - 27 марта, 11 мая; 1994. - 16 февр.).

26. КПСС в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК: В 3-х т. М., 1954.

27. Красная звезда (1941. 18 марта, 12 ноябр.; 1943. - 8 февр., 15 мая; 1945. -17 апр.).32.Крестьянка (1990. №3).

28. Куранты (1994. 21 сент.; 1995. - 19 янв.).

29. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Изд.4. М., 1948.

30. Ленинский путь (1993. №11).

31. Литературная газета (1989. 16 авг.; 1992. - 12 февр., 23 апр., 5 мая, 17 июня; 1993.-18 марта).

32. Макаренко А. С. Педагогическая поэма. М., 1969.

33. Маяковский В. В. Избранные произведения: В 2-х т. М. 1982.

34. Медынский Г. А. Марья. -М., 1964.

35. Московский комсомолец (1992. 18 марта; 1995. - 4 марта, 16 авг.).

36. Неделя (1992. 25 июня; 1993. - 18 ноябр.).

37. Никандров Н. Береговой ветер. Повести, рассказы. М., 1964.

38. Николаева Г. Н. В человеке не без чуда. Рассказы и повесть. М., 1963.

39. Новое время (1994. 18 янв., 7 авг.). 45.0вечкин В. Очерки и рассказы. - Краснодар, 1984.

40. Огонек (1990. №2; 1991. - №18, №33; 1992. - №6; 1993. - №7). 47.Окрыленные временем. Рассказ 1920-х годов. - М., 1990.48.Октябрь (1929. №6).

41. Октябрьская революция в советской прозе. Повести и рассказы 20-30-х годов. -Д., 1987.

42. Октябрьские зори. Повести и рассказы о Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войне. М., 1987.

43. Островский Н. Как закалялась сталь. М., 1969.

44. Пановко Я. М. Маленький хутор с трудным названием: Повести. Д., 1990.

45. Платонов А. В. В прекрасном и яростном мире. Повести и рассказы. М., 1965.

46. Полевой Б. Горячий цех. М., 1981.

47. Полевой Б. Золото. М., 1958.

48. Равич Н. А. Молодость века. Война без фронта. - М., 1972.

49. Розов В. В добрый час! М., 1973.

50. Российская газета (1991. 24 янв.).

51. Русский язык в советской школе (1930. №5).

52. Саянов. Небо и земля. -М., 1982.

53. Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода (1917-1958 гг.).- М., 1966.

54. Симонов К. Стихотворения и поэмы. Л., 1990.

55. Советская культура (1990. 13 окт.).

56. Советская Россия (1992. 3 янв., 14 янв., 18 янв.).

57. Сурков А. Избранные стихи. -М., 1974.

58. Толстой А. Н. Повести и рассказы. М., 1969.

59. Труд (1991. 3 янв., 1 февр.).

60. Трудовая копейка (1923. 15 ноябр.). 71 .Фадеев А. Молодая Гвардия. - М., 1976.

61. Хижняк П. К. Особый коммунистический. М., 1963.

62. Цицин П. Г. В нашем доме, на нашей улице. М., 1977. 74.Человек и закон (1983. - №10).

63. Шишков В. Я. Страшный кам: Повести. Роман. Рассказы, Очерки. Иркутск, 1985.

64. Шолохов М. Избранное. -М., 1991.

65. Список использованной литературы

66. Алексеев Д. И., Гозман И. Г., Сахаров Г. В. Словарь сокращений русского языка. -М., 1977.

67. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-е, стер. - М., 1969.

68. Большая советская энциклопедия. М., 1949 - 1957.

69. Большой толковый словарь русского языка./ Гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 1998.

70. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. Т.1 4. -М., 1989-1991.

71. Елистратов В. С. Словарь русского арго (материалы 1980 1990-х гг.).-М.,2000.

72. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный: В 2-х т. Т.1 2. - М., 2000.

73. Лингвистический энциклопедический словарь./ Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990.

74. Максимов В. И. и др. Словарь перестройки: (1985 1992). - СПб., 1992.

75. Мокиенко В. М., Никитина Г. Г. Толковый словарь Совдепии. СПб., 1998.

76. Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов. / Под ред. Н. 3. Котеловой и Ю. С. Сорокина.- Изд. 2-е, стер. -М., 1973.

77. Новый словарь сокращений русского языка. / Под. Ред. Е. Г. Коваленко. -М., 1995.

78. Ожегов С. И. Словарь русского языка. Изд. 4-е. -М., 1960. (СО).

79. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. Изд. 4-е, испр. и доп. -М., 1997.

80. Рогожникова Р. П., Карская Т. С. Школьный словарь устаревших слов русского языка: По произведениям русских писателей XVIII XIX вв. - М., 1996.

81. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь справочник лингвистических терминов. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.,1976.

82. Русский ассоциативный словарь. В 4-х книгах. / Под ред. Ю.Н. Караулова. -М„ 1994-1996.

83. Словарь русского языка XI XVIII веков. - М. Изд. с 1975 г.

84. Словарь русского языка: В 4-х т. Т.1- 4. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1981 - 1984.

85. Словарь русского языка. Составлен Вторым отделением Академии наук и Постоянной Словарной Комиссией Академии Наук СССР. СПб, 1895 -1929.

86. Словарь советских терминов и наиболее употребительных иностранных слов./ Под ред. П. X. Спасского. Н. Новгород, 1924.

87. Словарь современного русского литературного языка: В 20-ти т. Т. 1 6. Изд. 2-е, испр. и доп. - М., 1991 - 1994.

88. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. Т.1 17. -М.-Л., 1950 -1965.

89. Советский энциклопедический словарь. -М.,1989.

90. Толковый словарь русского языка: В 4-х т. Т.1 4./ Под ред. Д. Н. Ушакова. -М., 1935-1940.

91. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения./ Под ред. Г. И. Скляревской. СПб., 1998.

92. Частотный словарь русского языка. / Под ред. Л. Н. Засориной. М., 1977.

93. Энциклопедический словарь./ Под ред. проф. И. Е. Андреевкого. Издатели: Ф. А. Брокгауз и И. А. Эфрон. СПб., 1890 - 1907.

94. Акимова В. А. Общественно политическая лексика в публицистике Н. П. Огарева. Автореф. канд. дисс. - Алма-Ата, 1978.

95. Александров Н. М. Семантическое развитие слов. // Уч. зап. СГПИ им. Т. Г. Шевченко. Т 3. Сталинабад, 1948.

96. Алексеев В. И. Из истории общественно-политической лексики русского языка XVIII века. Автореф. канд. дисс. JI., 1972.

97. Алексеев Д. И. О функционировании и судьбе аббревиатурной лексики послеоктябрьской эпохи.// Язык и общество. Межвузовский научный сборник. Вып. 3. Саратов, 1974.

98. Алтайская В. Ф. Историзмы послеоктябрьского периода в русском языке.// Доклады и сообщения Ужгородского университета. Серия филологии. Ужгород, 1961. - № 7.

99. Алтайская В. Ф. Переходные явления в лексике русского языка послеоктябрьского периода.// Русский язык в школе. 1960. - №5.

100. Амаду Т. Общественно-политическая лексика современного русского языка (лексико-семантический и структурный анализ). Автореф. канд. дисс. Л., 1981.

101. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. -М., 1974.

102. Апресян Ю. Д. Образ человека в языке. Попытка системного описания.// Вопросы языкознания. 1995. - №1.

103. Артеменко Е. Б. Введение в языкознание. Воронеж, 1973.

104. Арутюнова Н. Д. Синтаксические функции метафоры.// Изв. Ан СССР. Серия литературы и языка. Т.37. 1978. - №3.

105. Ахманова О. С. О стилистической дифференциации слов.// Сборник статей по языкознанию. М., 1958.

106. Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.

107. Бабенко Е. В. Устаревшая лексика в русском языке новейшего периода.// Русский язык конца XX века. Воронеж, 1998.

108. Бабкин А. М. Лексикографическая разработка русской фразеологии. М. -Л., 1964.

109. Бабушкин А. П. Русский язык и социальная память.// Русский язык конца XX века. Воронеж, 1998.

110. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.

111. Баранников А. П. Из наблюдений над развитием русского языка в последние годы. I. Влияние войны и революции на развитие русского языка.// Уч. зап. Самарского ун-та. Вып. 2. Самара, 1919.

112. Баранникова JI. И. Введение в языкознание. Саратов, 1973.

113. Бельчиков Ю. А. Из истории словарного состава русского языка. История слова «мещанин».// Вестник МГУ. 1953. - №1.

114. Бельчиков Ю. А. Общественно-политическая лексика В. Г. Белинского. -М., 1962.

115. Бельчиков Ю. А. О развитии русской лексики в советскую эпоху.// Русский язык в школе. 1965. - №5.

116. Бельчиков Ю. А. «Что было выражено словом, то было в жизни.»// Русская речь. 1993. - №3.

117. Белянская В. Ф. Устаревшая лексика современного русского языка (историзмы). Автореф. канд. дис. JI., 1978.

118. Бондаренко В. С. Введение в языкознание. М., 1966.

119. Брагина А. А. Старое новое в лексике.// Русская речь. - 1978. - №1.

120. Будагов Р. А. Введение в науку о языке. М., 1965.

121. Будагов Р. А. История слов в истории общества. М., 1971.

122. Булаховский JI. А. Введение в языкознание. Часть II. -М., 1954.

123. Буракова С. И. Употребление архаизмов в современном английском языке.// Проблемы языка и стиля в литературе. Волгоград, 1975.

124. Бурячок JI. А. Формувания спшьного фонду социально-политической лексики схиднослов'янских мов. Киев, 1983.

125. Былинский К. И. Практическая стилистика языка газеты.// Язык газеты. Практическое руководство и справочное пособие для газетных работников. -М.-Л., 1941.

126. Вариченко Г. В. Новая жизнь старых слов.// Русский язык в школе. 1990. -№3.

127. Введенская JI. А., Дыбина Т. В., Щеболева И. И. Современный русский литературный язык. Ростов н/Д., 1968.

128. Виноградов В. В. К истории лексики русского литературного языка.// Русская речь. Новая серия, I. Д., 1927.

129. Виноградов В. В. Лексикология и лексикография: Избранные труды. М., 1977.

130. Виноградов В. В. Русско-украинский словарь.// Советская книга, 1950. №2.

131. Виноградов С. И. Слово в парламентской речи и культура общения.// Русская речь. 1993. - №4.

132. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М.,1959.

133. Воронина Н. Н. Существительные на « ация» в современном русском языке: реальность и прогнозы.// Русский язык в школе. - 1993. - №1.

134. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология: На материале французского и русского языка. М., 1977

135. Галкина Федорук Е. М., Горшкова В. В., Шанский Н. М. Современный русский язык. Часть I. - М., 1962.

136. Галкина-Федорук Е. М. Современный русский язык. Лексика. М., 1954.

137. Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965.

138. Гепнер Ю. Р. Очерки по общему и русскому языкознанию. Харьков, 1965.

139. Гладышева Н. И. Обучение историко-революционной лексике.// Русский язык для студентов-иностранцев. Сб. статей. -М., 1971. Вып. 2.

140. Говердовская Е. В. Новые существительные в лексике современного русского литературного языка.// Русский язык в школе. 1992. - №3-4.

141. Голованевский А. Л. Общественно-политическая лексика и фразеология русского языка 1900 1917 гг. (на материале большевистских листовок, печати и пролетарской поэзии). Автореф. канд. дисс. - М., 1974.

142. Головин Б. Н. Введение в языкознание. М., 1977.

143. Гончарова Т. В. Еще раз о национально-культурной специфике русского языка.// Сб. статей по языкознанию. К 70-летию профессора В. В. Щеулина. Часть I. - Липецк, 1997.

144. Гончарова Т. В. Концепция языковой картины мира и проблемы изучения глагольной лексики.// Исследования по русскому языку и общему языкознанию. Липецк, 2000.

145. Гончарова Т. В. Судьбы устаревших слов.// Материалы по славянской письменности и культуре. Вып. 13. Липецк, 1994.

146. Горбачевич К. С. Изменение норм русского литературного языка. Л., 1971.

147. Горелова Г. В. Новообразования от имен собственных в языке В. И. Ленина и большевистской публицистике первых послеоктябрьских лет (1917 1920 гг.).// Проблемы журналистики. Вып. 2. - М., 1973.

148. Горнфельд А. Г. Муки слова. М. - Л., 1927.

149. Грановский Е. Милосердие по-светски.// Диалог, 1990. №3.

150. Грачева Т. П. О специфике значений общественно-политической лексики.// Семантика языковых единиц. Л., 1975.

151. Григорьева А. Д. Словарь языка Пушкина.// Вопросы языкознания. 1952. -№3.

152. Гулыга Е. В. Статус грамматических архаизмов в системе языка и их миграция в процессе исторического развития.// Науч. доклады высшей школы. Филологические науки. Л., 1971. - №2.

153. Гулыга Е. В., Розен Е. В. Новое и старое в лексике и грамматике немецкого языка.-Л., 1977.

154. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

155. Дегтярева Т. А. Выразительная сила слова.// Язык и стиль. М., 1965.

156. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1980.

157. Дерибас В. М. Ликбез.// Русский язык в школе. 1989. - №6.

158. Деркачев И. Г. Об употреблении слова таран во время Великой Отечественной войны.// Русская речь. 1975. - №3.

159. Дешериев Ю. Д., Протченко И. Ф. К вопросу об изменениях в словарном составе русского языка в советскую эпоху.// Ю. Д. Дешериев, И. Ф. Протченко. Развитие языков народов СССР в советскую эпоху. М., 1968.

160. Духанина В. Б. Использование конструкций с архаическими старославянизмами в поэзии С. Есенина.// Вопросы синтаксиса русского языка. Рязань, 1975.-Вып. III.

161. Ермакова О. П. Семантические процессы в лексике.// Русский язык конца XX столетия (1985 1995).- М., 2000.

162. Ефимов А. И. Стилистика русского языка. М., 1969.

163. Жданова Л. А., Ревзина О. А. « Культурное слово» милосердие.// Логический анализ языка. Культурные концепты.- М., 1991.

164. Жордания С. Д. Проблема архаизмов в связи с переводом средневекового эпоса. Автореф. канд. дисс.- М., 1970.

165. Журавлев А. Ф. Технические возможности русского языка в области пред метной номинации в современном русском языке.// Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.

166. Забавина И. А. К разграничению терминов «архаизм» и «историзм».// Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц,- Тверь, 1993.

167. Заварзина Г. А. Активные процессы в общественно- политической лексике русского языка конца XX века.// Русский язык конца XX века,- Воронеж, 1998.

168. Заварзина Г. А. Семантические изменения общественно- политической лексики русского языка в 80- 90-е годы XX века (по материалам словарей и газетной публицистики). Автореф. канд. дисс. Воронеж, 1998.

169. Загоровская О. В. Состояние русского языка на исходе XX века (лингвистический и культурологический аспекты).// Изв. Воронежского педунивер-ситета. Русский язык,- Воронеж, 1997.

170. Замкова В. В. К вопросу об исторической терминологии в историческом словаре (на материале словаря русского языка XVIII в.).// Проблематика определения терминов в словарях разных типов. — JI., 1976.

171. Зарецкая В. И. Изменения в словарном составе русского литературного языка. (Пути и средства обогащения лексики советского времени).- Лиепая, 1972.

172. Захарова М. Н. Новое в словарном составе русского литературного языка в период Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг. Автореф. канд. дисс,-Кишинев, 1954.

173. Зеленин А. В. Белые и красные.// Русский язык в школе,- 1999,- №4.

174. Земская Е. А. Об основных процессах словообразования прилагательных в русском литературном языке XIX века.// Вопросы языкознания. 1962. -№2.

175. Иванова Л. И. Страноведческий фон русского прилагательного красный Л Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. -Воронеж, 1994.

176. Ильенко С. Г., Максимова М. К. К истории общественно- политической лексики советского периода.// Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. Т. 165.1958.

177. ИЗ. Истрина Е. С. Нормы русского литературного языка и культуры речи. -М.-Л., 1948.

178. Какорина Е. В. Стилистический облик оппозиционной прессы.// Русский язык конца XX столетия (1985- 1995).- М„ 2000.

179. Какорина Е. В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет).// Русский язык конца XX столетия (1985- 1995).-М., 2000.

180. Калинин А. В. Лексика русского языка.- М., 1971.

181. Капанадзе Л. А. О понятиях «термин» и «нетерминология».// Развитие лексики современного русского языка советского времени. М., 1965.

182. Караулов Ю.Н. Предисловие а «Русскому ассоциативному словарю». // Русский ассоциативный словарь. Кн.1. —М., 1994.

183. Карпенко М. И. М. Горький и русский литературный язык советской эпохи.-Киев, 1972.

184. Карцевский С. И. Язык, война и революция,- Берлин, 1923.

185. Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.-Л., 1965.

186. Качевская Г. А. Челобитная, прошение, заявление.// Русская речь. 1974.-№5.

187. Китайгородская М. В. Современная экономическая терминология (Состав. Устройство. Функционирование).// Русский язык конца XX столетия (1985- 1995).-М., 2000.

188. Китайгородская М. В., Розонова Н. Н. Речевые одежды Москвы.// Русская речь,- 1994,- №2.

189. Климушенко Т. Ф. Структурно-семантическая и функциональная характеристика общественно- политической лексики (на материале учебной литературы). Канд. дисс. Киев, 1985.

190. Клюева В. Н. Стилистическая дифференциация русской лексики.// Материалы третьего международного методического семинара преподователей русского языка стран социализма. М., 1962.

191. Ковалева Е. В. Устаревшая лексика в системе современного русского языка и в художественных текстах XIX века. Автореф. канд. дисс. М., 1996.

192. Ковалевская Е. Г. История слов. М., 1968.

193. Коготкова Т. С. Обучение историко-революционной лексике.// Русский язык для студентов иностранцев: Сб. статей,- М., 1971.

194. Кодухов В. И. Лексико-семантические группы слов. Л., 1955.

195. Кожин А. Н. Возрождение устаревшей лексики.// Русский язык в школе. -1957. -№3.

196. Кожин А. Н. К истории изучения развития словарного состава русского языка в советском обществе.// Уч. зап. Московского обл. пединститута им. Н. К. Крупской. Труды кафедры русского языка. Т.138. Вып. 8. 1963.

197. Кожин А. Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великой Отечественной войны. М., 1985.

198. Колганова А. Т., Жукова Л. В. Общественно-политическая лексика как система (на материале лекций по общественным дисциплинам). Донецк, 1988.

199. Колесник Г. С. К проблеме лексических историзмов в современном немецком языке.// Вопросы германской филологии. Калинин, 1977.

200. Колесов В.В. Нарушение стиля и разрушение смысла в современных переводах библейских текстов.// Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб, 1995.

201. Комлев Н. Г. Слово в речи: денотативные аспекты. М., 1992.

202. Кондрашов Н. А. Общее языкознание. (Курс лекций). М., 1974.

203. Косовский Б. И. Общее языкознание. Учение о слове и словарном составе языка. Минск, 1974.

204. Костомаров В. Г. Перестройка и русский язык.// Русская речь. 1987. -№6.

205. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс- медиа. М., 1994.

206. Котелова Н. 3. Проект словаря новых слов русского языка. Л., 1982.

207. Кочергина А. В. Введение в языкознание. М., 1970.

208. Красникова Е. Ю. Влияние современных общественно-политических факторов на развитие и функционирование социально- оценочной лексики русского языка. Канд. дисс. М., 1994.

209. Крысин Л. П. Вояжер и визитер.// Вопросы культуры речи. 1966. Вып.7.

210. Крысин Л. П. Жизнь слова. М., 1980.

211. Крысин Л. П. О внутренних и внешних стимулах развития языка.// Русский язык в школе. 1972. - №3

212. Куликова И.С., Салмина Д.В. Миссионерское Евангелие: добро или зло? (филологическая критика). СПб, 2000.

213. Кулинич И. А. Семантическая деривация в русской лексике 60-80-х годов и ее отражение в неографических и других лексикографических источниках. Автореф. канд. дисс. Киев, 1990.

214. Курдиани М. Э. Изменения в словарном составе Современного русского литературного языка. (По данным словарей советской эпохи). Автореф. Канд. дисс. Тбилиси, 1966.

215. Курдиани М. Э. О некоторых изменениях в лексико-семантической системе языка.// Труды Тбилисского гос. ун-та. Серия филологических наук. -Тбилиси, 1964. Т. 98.

216. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962.

217. Кусков В. В. О некоторых особенностях современной немецкой политической лексики.// Общие и частные проблемы функционирования стилей. -М., 1986.

218. Лапина М. Н. Семантическая эволюция английского слова (изучение лексики в когнитивном аспекте). СПб., 1998.

219. Лексика русского литературного языка XIX начала XX в. - М., 1979.

220. Листрова-Правда Ю. Т. Состояние словарного фонда современного русского языка.// Духовные национальные традиции русского народа и русский язык. — Липецк, 1995.

221. Ломов А. Г. Морфемная структура устаревших слов.// Вопросы русского и славянского словообразования. Самарканд, 1982.

222. Лукина Г. Н. Семантическая структура некоторых тематических групп древнерусской лексики.// Актуальные проблемы лексикологии. Минск, 1970.

223. Марков В. М. О семантическом способе словообразования в русском языке. Ижевск, 1981.

224. Маслов Ю. С. Введение в языкознание. М., 1975.

225. Маслова-Лашанская С. С. Лексикология шведского языка. Л., 1973.

226. Матвеев Б. И. Языковой колорит эпохи в романе А. Н. Толстого «Петр I».// Русская речь, 1976. №4.

227. Мелерович А. М. Общественно-политическая лексика в «Вестях о России». Автореф. канд. дисс. Казань, 1965.

228. Мещерский Н. А. О некоторых закономерностях развития русского литературного языка в советский период.// Развитие русского языка после Великой Октябрьской социалистической революции. — Л., 1967.

229. Милыпин П. К. Обогащение общественно-политической лексики русского литературного языка в советскую эпоху. Автореф. канд. дисс. Ростов н/Д, 1964.

230. Мильшин П. К. О некоторых неологизмах советской эпохи в речи В. И. Ленина.// Вопросы русского языка. Ставрополь, 1971.

231. Михайлова Е. Г. Архаизация элементов языка в процессе его развития (на материале русского литературного языка XVIII в.). Автореф. канд. дисс. — Киев, 1987.

232. Михайловская Н. Г. Устаревшие слова.// Русская речь. 1972. - №6.

233. Мокиенко В. М., Никитина Г. Г. Вместо предисловия.// В. М. Мокиенко, Г. Г. Никитина. Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998.

234. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М., 1997.

235. Мязина О. Ю. Устаревшая и малоупотребительная лексика в школьном курсе русского языка.// Русский язык конца XX века. Воронеж, 1998.

236. Нестеров М. Н. Русская устаревшая и устаревающая лексика. М., 1994.

237. Никитченко Н. С. Семантические неологизмы русского языка последних десятилетий (на материалах словарей новых слов). Автореф. канд. дисс. JL, 1985.

238. Ожегов С. И. К вопросу об изменениях словарного состава русского языка в советскую эпоху.// Вопросы языкознания. 1953. - №2.

239. Ожегов С. И. Основные черты развития русского языка в советскую эпоху.// Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. Т.10. Вып. I. М., 1951.

240. Ольшанский И. Г. Лексика, фразеология, текст: лингвокультурологичс-ские компоненты.// Язык и культура. Сборник обзоров. М., 1999.

241. Опарина Е. О. Концептуальная метафора.// Метафора в языке и тексте. -М., 1988.

242. Панов М. В. О развитии русского языка в советском обществе.// Вопросы языкознания. 1962. - №3.

243. Перетрухин В. Н. Введение в языкознание. Воронеж, 1972.

244. Плотникова Г. Н. Из наблюдений над семантическими процессами в современном русском языке.// Исследования по русскому языку. Серия журналистики. Вып.З. Свердловск, 1968.

245. Попов Р. Н. Новые слова на газетной полосе.// Русский язык в школе. -1993. -№1.

246. Попов Р. Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаическими значениями и формами слов. М., 1976.

247. Поповцева Т. Н. Относительные неологизмы.// Новые слова и словари новых слов. Л., 1990.

248. Поспелов Е. М. Топонимия в школьной географии. М., 1981.

249. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека.// Роль человеческого фактора в языке. Язык и картины мира. Отв. Ред. Б. А. Серебренников. -М., 1988.

250. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т.З Об изменении значения и заменах существительного. М., 1958.

251. Протченко И. Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи. Социолингвистический аспект. — М., 1975.

252. Протченко И. Ф. Проблемы развития лексики и словообразования русского языка в советскую эпоху. Социолингвистический аспект. Автореф. канд. дисс. -М., 1973.

253. Протченко И. Ф. Развитие общественно-политической лексики в советскую эпоху.// Развитие лексики современного русского языка. — М., 1965.

254. Прохорова В. Н. Актуальные проблемы современной русской лексикологии. -М., 1973.

255. Прохорова В. Н. Лексико-семантическое образование русской терминологии. Докт. дисс. -М., 1984.

256. Прохорова В. Н. Полисемия и лексико-семантический способ словообразования в современном русском языке: Лекции по спецкурсу. М., 1980.

257. Реформаторский А. А. Введение в языкознание. М., 1967.

258. Рихтер Г. И. Лекции по введению в языкознание. Раздел «Лексикография». Донецк, 1970.

259. Рогожникова Р. П. Некоторые вопросы архаизации словарной картотеки.// Русский язык. Источники для его изучения. М., 1971.

260. Рогожникова Р. П. Варианты слов в русском языке. М., 1966.

261. Рогозина И. В., Стриженко А. А. Политическая лексика англоязычной прессы. Уч. пособие. Барнаул, 1983.

262. Розен Е. В. Новое в лексике немецкого языка. М., 1976.

263. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов./ Пособие для учителя. Изд-е 2-е, испр. и доп. М., 1976.

264. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира./ Отв. ред. Б. А. Серебренников. М., 1988.

265. Русский язык и советское общество: Лексика современного русского литературного языка. Кн.1./ Под ред. М. В. Панова. М., 1968.

266. Савенко Г. Д. Развитие общественно-политической лексики русского языка советского периода. Канд. дисс. Киев, 1989.

267. Селищев А. М. Выразительность и образность языка революционной эпохи.// А. М. Селищев. Избранные труды. -М., 1968.

268. Селищев А. М. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет 1917 1926. - М., 1928.

269. Сергеев В. Н. Новые значения старых слов. М., 1979.

270. Сидоров Г. М. К истории слова «солдат» в русском литературном языке.// Уч. зап. Ульяновского пединститута. Т. XXYII. Вып. 2. Ульяновск, 1971.

271. Скворцов Л. И. К вопросу о составе общественно-политической лексики и терминологии.// Историко-типологические исследования. М., 1972.

272. Скворцов Л. И. О языке первых лет Октября.// Русская речь. 1987. - №5.

273. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993(1).

274. Скляревская Г. Н. Реальный и ирреальный мир в толковом словаре.// К вопросу о прагматическом компоненте слова.// Scardo-Slavica. Т.39., 1993(11).

275. Смерчко 3. С. Именные фраземы с родительным присубстактивным, восходящие в современном русском языке к церковнославянской традиции.// Вопросы истории и теории русского языка. Калуга, 1969.

276. Смирницкий А. И. Лексикология английского языка. М., 1956.

277. Смирнов Н. А. Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху. -М., 1910.

278. Смолина К. П. Всегда ли обыватель был обывателем?// Русская речь. -1969. №5.

279. Собакин С. Г. Лексико-семантические изменения в языке революционной эпохи (По наблюдениям над названиями лиц в поэтическом языке В. В. Маяковского).// Вопросы русского языка. Вып.П. Стилистика и методтка русского языка. Ярославль, 1969.

280. Солиева К. А. Эволюция архаичных элементов в газетной лексике советской эпохи. Автореф. канд. дисс. -М., 1985.

281. Сорокин Ю. С. Об общих закономерностях развития словарного состава русского литературного языка XIX века.// Вопросы языкознания, 1961. №3.

282. Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка 30-90 гг. XIX в. М.-Л., 1965.

283. Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке XI XVII вв.-Л., 1970.

284. Спивак Э. Г. Словесная новь.// Русский язык в школе. 1938. - №5-6.

285. Степанова М. Д., Чернышева И. И. Лексикология современного немецкого языка. М., 1962.

286. Стернин И. А. Актуальные проблемы состояния и развития русского языка и русской речи в современных социокультурных условиях.// Русский язык конца XX века. Воронеж, 1998.

287. Стернин И. А. Общественные процессы и развитие современного русского языка. Очерк изменений в русском языке конца XX века. Воронеж, 1997.

288. Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.

289. Строева Т. В. О причинах изменения значения слов.// Вестник Ленинградского ун-та. Серия истории языка и литературы. №8. - 1958. - Вып.2.

290. Субетто А. И. Русский язык: забота о его сохранении забота о сохранении русской духовности и российского образования.// Российская филология: традиции и современность. - СПб., 1997.

291. Супрун А. Е. Русский язык советской эпохи. Л., 1969.

292. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды.// Языковая номинация: Виды наименований. Кн.2. -М., 1977.

293. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М„ 1986.

294. Тимофеев Б. «Правильно ли мы говорим?» Л., 1963.

295. Токсанбаева Ш. А. Стилистическое использование устаревшей лексики русского языка в советской поэзии (60-70-е года). Автореф. канд. дисс. М., 1983.

296. Тощигин Н. В. Из истории слов типа красноармеец и конармеец.// Уч. записки Курского пединститута. Вып. VI. Курск, 1964.

297. Трунев Н. В. Революция и язык.// Сибирские огни, 1928. №4.

298. Улуханов И. С. Забытые слова.// Русская речь. 1970(1). - №1.

299. Улуханов И. С. Об изменении значений слов.// Русская речь. 1970(11). -№4.

300. Успенский JI. Русский язык после революции. Slavica. Т.Х. 4.2. - 1931.

301. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

302. Фаворин В. К. О некоторых особенностях языка стиля исторического романа А. Н. Толстого.// Уч. записки Новосибирского гос. пед. инсс-та. Вып.4. -1947.

303. Ферм JI. Особенности развития русской лексики в новейший период. -Uppsala, 1994.

304. Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981.

305. Филин Ф. П. О лексико-семантических группах слов.// Езиковедски из-следования в чест на акад. Стефан Младешв. София, 1957.

306. Фомина М. И. Лексика современного русского языка. М., 1973.

307. Фомина М. И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1978.

308. Хан-Пира Э. Идеология: расширение значения.// Русская речь. 1994. -№4.

309. Хан-Пира Э. Языковой факт и идеологическое сито.// Знамя. 1990. - №9.

310. Хашимов Р. И. В. И. Даль и языковая картина мира.// В. И. Даль и восточнославянская наука. Елец, 2001.

311. Хашимов Р. И. К вопросу о формировании русской возрастной лексики. Автореф. канд. дисс. -М., 1973.

312. Хашимов Р. И. Парасемы лексики языка власти.// Русское слово. Тезисы межвузовской конференции. Орехово- Зуево, 1997.

313. Хашимов Р. И. Социальная дифференциация значения слов.// Исследования по русскому и общему языкознанию. Липецк, 2000.

314. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности. Отв.ред. В. Н. Телия. -М., 1991.

315. Черных П. Я. Очерк русской исторической лексикологии. Древнерусский период. -М., 1956.

316. Чхиквадзе М. Г. Архаичная лексика и архаические формы языка в историческом романе А. Н. Толстого «Петр I». Автореф. канд. дисс. — Тбилиси, 1963.

317. Шанский Н. М. Возникшие после Октября.// Русский язык в школе. -1987. №2.

318. Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка. М., 1972.

319. Шанский Н. М. Слова и время.// Русский язык в школе. 1978. - №6.

320. Шанский Н. М. Слова нашей эпохи.// Русский язык в школе. 1978. -№1.

321. Шанский Н. М. Устаревшие слова в лексике современного русского литературного языка.// Русский язык в школе. 1954. - №3.

322. Шанский Н. М. Фамилия и город.// Русский язык в школе. — 1980. №6.

323. Шапошников В. Н. Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении.// Русский язык в школе. 1999. - №2.

324. Шаховский В. И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации.// Филологические науки. 1998. - №2.

325. Шмелев Д. Н. О некоторых тенденциях развития современной русской лексики.// Развитие лексики современного русского языка. Сб. статей./ Под ред. Е. А. Земской, Д. Н. Шмелева. М., 1965.

326. Шмелев Д. Н. О семантических изменениях в современном русском языке.// Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

327. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

328. Шмелев Д. Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977.

329. Шнайдерман Л. А. Устаревшая лексика и ее стилистическое использование в произведениях А. К. Толстого. Автореф. Канд. дисс. Воронеж, 1996.

330. Щелокова Е. Н. Новые названия на карте.// Русский язык в школе. 1987. - №5.

331. Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии.// Л. В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике. T.I. Л., 1958.

332. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность: Сб. работ. Л., 1974.

333. Эмирова А. М. Фразеология перестройки: тематика и семантика.// Русский язык в школе. 1990. - №3.

334. Эпштейн М. Н. Идеология и язык.// Вопросы языкознания. 1991. - №6.

335. Язык и идеология: Критика идеалистических концепций функционирования и развития языка./ Под ред. Ю. А. Жлуктенко. Киев, 1981.

336. Ялышева А. П. К вопросу об устаревании слов в современном немецком языке. Уч. зап. МГПИ ИЯ им. М. Тореза. Т.54. - М., 1970.

337. Ялышева А. П. Функционирование устаревших слов в современном немецком языке. (К вопросу о языковой статике и динамике). Автореф. канд. дисс. М., 1971.

338. Ярцева В. Н. Развитие грамматического строя языка и проблема архаизмов.// Проблемы современной филологии. Сб. статей к 75-летию академика Виктора Владимировича Виноградова. М., 1965.