Ареальное исследование эрзя-мордовских говоров на территории Чувашии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.07, кандидат филологических наук Прокаева, Елена Петровна

• Прокаева, Елена Петровна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Прокаева, Елена Петровна

ПРЕДИСЛОВИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ОБЩИЙ ОБЗОР ЯЗЫКА, ЕГО ДИАЛЕКТОВ;

СВЕДЕНИЯ О НОСИТЕЛЯХ.

ОБЩИЙ ОБЗОР СОСТОЯНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

МАЛОКАРМАЛИНСКОГО ДИАЛЕКТА.

ФОНОЛОГИЯ.

ТРАНСКРИПЦИЯ.

ВОКАЛИЗМ.

КОНСОНАНТИЗМ.

УДАРЕНИЕ.

ПРОСОДИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА (МЕЛОДИКА).

МОРФОНОЛОГИЯ

СТРУКТУРА ПРОСТОГО ПРОИЗВОДНОГО СЛОВА.

СТРУКТУРА СУФФИГИРОВАННОГО СЛОВА (С УЧЁТОМ АНАЛИТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ СЛОЖНЫХ СЛОВ И СОЧЕТАНИЙ СЛОВ).

ФОНОСТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

СЛОВООБРАЗОВАНИЕ.

ДЕРИВАЦИЯ (АФФИКСАЛЬНОЕ СЛОВООБРАЗОВАНИЕ).

СЛОВОСЛОЖЕНИЕ.

Сочинительное словосложение.

Подчинительное словосложение.

МОРФОЛОГИЯ: СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ

И МОРФОСИНТАКСИС.

ИМЕННОЕ СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ: СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ И

ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ.

Основное (абсолютное) склонение.

Категория числа.

Категория падежа.

Лично-притяжательное склонение.

Указательное (детерминативное) склонение.

Прилагательные. Степени сравнения.

ЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ: СЛОЖЕНИЕ И СЛОВООБРАЗОВАНИЕ.

Количественные числительные.

Порядковые числительные.

Другие разряды числительных.

МЕСТОИМЕННОЕ СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ.

Личные местоимения.

Неличные местоимения.

НАРЕЧИЯ.

СПРЯГАЕМЫЕ СЛУЖЕБНЫЕ СЛОВА.

ГЛАГОЛЬНОЕ СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ.

Утвердительное и отрицательное спряжение.

Субъектное спряжение (общее спряжение).

Объектное спряжение.

Нефинитные формы.

Инфинитив.

Причастия.

Деепричастия.

Залоги

Безличные глаголы.

СКАЗУЕМОСТНОЕ (ПРЕДИКАТИВНОЕ) ИЗМЕНЕНИЕ.

НЕСПРЯГАЕМЫЕ СЛУЖЕБНЫЕ СЛОВА.

Послелоги.

Частицы.

Союзы.

Артикли.

ЛЕКСИКА.

Заключение диссертации по теме «Финно-угорские и самодийские языки», Прокаева, Елена Петровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам диссертационного исследования можно сделать следующие обобщения и выводы.

ИсслеДуемый диалект образует островной ареал в юго-восточной части Республики Чувашия, куда входят с.Малые Кармалы, д.Малиновка, совхоз "XI лет Чувашии" Ибресинского района; с.Батырево и с.Балабаш-Нурусово Батыревского района.

По своей структуре говоры перечисленных населённых пунктов в основном однородны и образуют единый диалектный тип с опорным малокармалинским говором.

Отдельные особенности малокармалинского говора нашли отражение в работах М.Е.Евсевьева [19; 20; 21] и Х.Паасонена [83; 84].

Система вокализма в диалекте представлена пятью фонемами: i, u, е, о, а, являющимися монофтонгами. Дифтонгов, трифтонгов в диалекте не обнаружено. В первом слоге выступают все гласные, а в непервых слогах - лишь гласные а, о, е. Употребление гласного и в непервом слоге ограничено словами: sel'mukst 'очки', salmuks 'игла, пагтип 'птица', apt'uk 'глупец, gobrük 'погреб, copuda 'темно', m'eñt'uk 'налим' и некоторыми другими.

Гласный i в непервых слогах встречается только в поздних заимствованиях через русский язык типа а/7Ь7 'пари' или в суффиксальной морфеме, где i появляется 1) в позиции перед парным палатализованным согласным ñ: c'ora (cora) 'юноша' - cbrin'e (corin'e) 'мальчик', kudo 'дом' - kudiñe 'домик', val'ma 'окно' - val'm'iñ'e 'окошко'; 2) в результате перехода xaj > i: korti 'говорит', l'ed'i 'косит', morí 'поёт', kunsol'i 'слушает (ср. мокш. kortaj, то raj).

Возникновение i из дифтонга aj подтверждается некоторыми сохранившимися в диалекте словоформами: cov'iñkajñe 'тоненький', sozdljkajñe 'лёгенький' (ср. в др. диалектах cov'iñk'iñe, sozdiñk'iñe').

В малокармалинском диалекте выявлен также ряд примеров параллельного употребления в непервых слогах как и,0так и е, I: copuda и copoda 'темно', k'ed'inze и k'ed'enze 'его руки'.

Гармония гласных непервых слогов в диалекте проявляется и А зависит от качества гласного первого слога и может распространять своё действие за пределы корневой морфемы: v'et'e 'пять' - vata 'тесть', pulovtomonzo 'без его хвоста' - p'il'evt'em'enze 'без его уха'.

В диалекте ударным обычно бывает последний слог слова: kudo0 'дом', kunsolT 'слушает' и т.п. Служебные слова ударения не имеют.

К отличительным особенностям данного диалекта в области консонантизма следует отнести наличие аллофонов ц, с', г].

В позиции перед (и между) гласными о, и и перед согласным t переход лабиодентального v в билабиальный и выражен слабее, чем в других эрзянских диалектах.

Медиодорсальная аффриката с в диалекте произносится как с': cora > бога 'юноша, сын, мужчина', omboce > omboc'e 'второй', sim'ica > sim'ic'a 'пьющий. По этому признаку изучаемые говоры близки к верхнепьянскому диалекту северо-западного типа.

Согласный п в сочетании с g/k в рамках одной морфемы образуют носовой заднеязычный ij: рацдо 'гриб', oijkstams 'взвесить'.

Характерным для диалекта является непоследовательное употребление согласных s/c: saks и caks 'горшок', socko и соско 'бревно', karso и кагсо 'напротив', lavso и lavco 'слабый'. В позиции после ñ фрикативный s > с: añsak и añ'cak 'только, лишь', moñs и топе 'я сам', причём наиболее часто в этой позиции встречается согласный s.

Наблюдаются случаи депалатализации сонорного ñ после s: coksne 'вечером', m'iksni 'продаёт' (ср. coksñe, /г?'/Yes/?/'др. говоров).

Сочетание st, st' в исследуемом диалекте преобразуется в сочетание sc/ss: ascerryfassems 'стоять', sea /ssa 'воск', k'iscems/k'is-sems 'плясать'.

Высокая вариативность в фонетике свидетельствует о переходном характере и незавершённости отдельных процессов в области вокализма и консонантизма малокармалинского диалекта.

Самыми распространёнными способами словообразования являются деривация (морфологический способ) и словосложение (синтаксический способ).

Деривация осуществляется аффиксацией. Случаи префиксального словообразования единичны, и они не являются бесспорно суффиксальными: koj-m'eze 'кое-что', ta-kov 'куда-то, хоть куда', ta-kodamo 'какой-то, хоть какой'.

Исключительным разнообразием и полисемией отличается де-вербальное словообразование. Не менее интересной представляется типология сочинительного и подчинительного словосложения. Среди сложных слов подчинительного типа выделяются имена существительные, определяющий компонент в которых выражается:

1. именем существительным: t'et'al'em 'отчество';

2. именем прилагательным: /пес/'пасха';

3. наречиями: v'erevbando 'подъём';

4. причастиями: p'ic'ikpalaks 'крапива' и др.

Рассматривая диалект на морфонологическом и морфологическом уровне, необходимо отметить характерное использование в косвенных падежных указательного склонения постпозитивного -st', обычно находящегося после падежного форманта: t'ejt'erst' 'девушки этой', t'ejt'ersest' 'в девушке этой' и т.д. В притяжательном склонении различаются формы ед. ч. и мн. ч. обладаемого при обладателе в 1 и 3 лицах по ряду топ 'мой' и sonze 'его': k'ed'em 'рука моя' - k'ed'eh 'руки мои', k'ed'eze 'рука его' - k'ed'enze 'руки его'. Наряду с синтетическими падежными формами в указательном склонении выступают аналитические образования ^форма генитива указ. скл. + послелог esв соответствующем падеже осн. скл.): кибоЫ' еэпе 'дома этого', кис!о&' еу'ве 'в доме этом', кибоёГ еу^е 'из дома этого', /сус/овГ еуЗ/са 'с дом этот', кибоё? егда 'по дому этому'.

Отличительной особенностью изучаемых говоров является нелхг стандартное образование и употребление отдельных падежных форм.

Синтетические формы генитива и датива имеют только термины родства, причём данные падежные формы рядов 1 и 2 лиц единственного числа омонимичны с соответствующими падежными формами основного склонения; ауа-п 'матери моей', ava-f 'матери твоей'. В абессиве в зависимости от числа обладателя и обладаемого употребляются формы, образованные двумя способами: 1) падежный формант употребляется перед посессивным суффиксом; 2) падежный формант располагается после посессивного суффикса, ср.: кидоМ'ет'е'без твоего дома', кис1о+ Гет'е' 'без твоих домов', кискэМото-то 'без его дома', кибо-тоМото 'без его домов'. Следует отметить, что в диалекте проявляется тенденция непоследовательности в употреблении абессивных форм при одном об-ладаемом и многих обладаемых: р'И'д'еМ'ет'е-? 'без твоей ноги' и 'без твоих ног', кибо-\Лото'без твоего дома' и 'без твоих домов'.

Датив указательного склонения имеет формант -в?; основного и притяжательного склонения ряда 'мой' - -пе/-пе: пейес си\Ло£?е 'он прислонился к дереву', р'Ш'еэпек с'ога&'е 'сварим его парню этому', тоПп ауапе 'я шёл к матери моей', Ьоб'апе тагау'ё 1акобато уаЧд'е!' 'деду (моему) послышался какой-то голос'. Часто встречается употребление иллативных форм в значении латива и наоборот: у'Мап \z7rs 'иду в лес', эоу'т у'\геу 'вошёл в лес'.

Сложные количественные числительные образуются путём словосложения: к сокращённому названию числа к'ет 'десять' или к числительному котё 'двадцать' присоединяются названия единиц первого десятка, причём постпозитивный суф. не употребляется: /с'е\/'еуУс'е '11', к'етда^о '12', к!етдо1то '13', к'етпН'е '14', к'еу'еГе '15' (ср. к'еу'ерс'еу'е, к'етдауШо; к'етдо1тоуо, к'етпН^е, к'еу'еГе¡е др. говоров).

Порядковые числительные образуются от количественных посредством присоединения суффикса -с'е: уЫ'ес'е 'пятый', к'етдауЬс'е 'двенадцатый',

Для образования кратных числительных употребляется суф. -в!': у'е^'один раз', кауёГ'дважды', /со/тоэГ'трижды' и т.д.

У глаголов данного диалекта также имеются характерные отличия:

1. в качестве показателя инфинитива употребляются алломорфы -токе, -т'екэ при согласной основе и алломорф -тэ при гласной основе: рМтокв и р^отв 'положить', кадтокэ и каботв 'оставить', тоГт'екэ и тоГетэ 'идти';

2. личное окончание глагола безобъектного спряжения 1 лица множественного числа и суффикс сказуемостного изменения 1 лица множественного числа -1апокМ'апок: т!п ё/т'Гапок сИ moratanok 'мы выпьем и споём', т'ю ойапокеёсо 'мы молоды ещё';

3. в 3 лице единственного числа будущего времени при объекте 3 лица единственного числа наряду с формантом -в! встречается показатель -ваго: ваув/ и за]8а20 'он его возьмёт', /оу/лов/ и /оупоэаго 'он его прочитает';

4. в формах рядов 'мы - его', 'мы - их' наблюдается употребление показателя единственного числа будущего времени при объекте 3 л. в вариантах -зтек, -впек: р'/сСев/ле/с - рЧб'езпек 'мы его (их) сварим', иэкзюек - иэкэпек 'мы его (их) отвезём', Герёсаэтек -I'ерёсаэпек 'мы его (их) раздавим'; причём чаще в исследуемом диалекте встречается употребление варианта -«пек.

5. синтетические формы кондиционалиса и кондиционалиса-конъюнктива в диалекте отсутствуют. Семантика условности и условно-сослагательности выражается аналитически: сочетанием форм будущего времени индикатива или конъюнктива и частицы -дак, союза Ь1йЧ, слов уез/7, еёсо.

Для выражения прямого объекта вместо генитивно-аккуза-тивной формы часто употребляется номинативная форма указательного склонения или инессивная основного, указательного и притяжательного склонений: targ'ik jamé kasocto 'вытащи суп из печи', t'erd'ik masaso 'позови Машу', skalsoét' polavtomo jak'iñek 'корову менять ходили мы', uci avanzo esne 'ждёт маму', es kad bod'añ esne 'не оставляла она деда'.

Варианты подобного типа наблюдаются и в образовании некоторых послеложных конструкций: v'irs poco 'в этом лесу' (вм. v'ireñt' др. диалектов), v'ir pocoét"(именно) внутри леса'. Особенно примечательным представляется образование послеложных конструкций типа kudost' ik'el'eét' 'перед этим домом', где происходит согласование формы послелога с падежом имени существительного (-ét' - -st').

Послеложные конструкции в малокармалинском диалекте могут приобретать форму всех типов склонения и сказуемостного изменения, присоединяя к себе признаки сочетаемого с ним существительного. Показатель указательного склонения может присоединяться как к существительному, так и непосредственно к послелогу: v'ir poco (основное склонение) 'внутри леса; в лесу' - v'iré poco 'в этом лесу' или v'ir pocoét' '(именно) внутри леса'; kudo ik'el'e 'перед домом' (основное склонение) - kudoét' ik'el'e 'перед этим домом' или kudoét' ik'el'eét' '(именно) перед этим домом'; pakéa kunskaso 'посреди поля' (основное склонение) - pakéaét' kunskaso 'посреди этого поля' или pakéa kunskasoét"(именно) посреди поля' и т.п.

Подавляющаяся часть лексики является тождественной другим говорам эрзя-мордовского языка, однако существует ряд специфических отличий, в основном - фонетического и морфологического порядка. Эти различия, появившиеся в результате разных фонетических и морфологических процессов, касаются количества и качества фонем или порядка их следования в слове: lupoñ 'мох' (ср. пироп), joldol 'молния' (ср. jondol), éolnoms (ср. éovnoms 'ругать'), сесо 'сегодня' (ср. t'eci), sea (или ssa) 'воск' (ср. sta), sucav 'блоха' (ср. cicav), vara 'вот; указ. частица' (ср. vana), pontams 'повесить' (ср. porjgavtoms), javams (ср. vajams) 'утонуть', val'g'ej (ср. vajg'el' 'голос'); jovarems 'полоскать', (ср. jorval'emsl и др.

Лексические различия в диалекте представлены группой слов, для которых в других говорах эрзянского языка отсутствуют эквивалентные по значению слова, или имеются эквиваленты, выраженные другими основами: al'm'e 'сила, мощь' (ср. v'ij)] kal'javaca сорока (ср. sezgan), касада 'коза' (ср. se/a); t'uskavtTems 'прыгать' (ср. k'irñavt'ñemsy, tuvtoms 'уронить (ср. pravtoms), puvt&ms 'разбудить' (ср. ¿t'avtoms) и др.

Территориальная оторванность от основного массива эрзянских диалектов способствовала сохранению ряда слов, которые в других говорах вытеснены русизмами: oska 'мяч', ита 'загон', k'ed'g'e 'посуда', sirgav's 'котёл' и др.

Ряд слов в настоящее время сохранился лишь в памяти старшего поколения носителей диалекта: lat'akar 'лапотный обносок', covar 'ступа', stup'ñat 'плетёные глубокие лапти', id'erd'ama 'трахома, глазная болезнь', d'eroga 'самотканое одеяло из разноцветных лоскутков' (сейчас сохранилось лишь в значении 'самотканый коврик из разноцветных полос'), ksepar 'липовая посуда для замешивания теста', zarka 'лапта (назв. игры)' и т.д.

В некоторых многозначных словах со временем одно из лексических значений утратилось. Например, глагол kadovoms употребляется в говоре лишь в значении 'остаться', утратив значение 'заблудиться'; глагол artoms функционирует в значении 'чинить, латать', а в значении 'красить нитки, холст, яйца' перешёл в разряд архаизмов и т.п.

Некоторые эрзянские слова полностью вышли из употребления, а об их функционировании в прошлом свидетельствуют сохранившиеся однокоренные слова: jozne 'змея' [19], jozmoldoms 'извиваться', jozneñ g'el'd'ikse 'осока'; carams 'вращаться', cari 'колесо', ciñjaramo 'подсолнух'. г

В современной речи носителей диалекта эти слова заменены, соответственно, синонимами с тем же значением: guj, v'el'ams, kol'isa.

Параллельно наблюдается пополнение словарного запаса диалекта в основном за счёт глаголов, образованных из звукоподражательных слов: b'eñ'ad'ems 'быстро бежать', virnovtoms 'бросить, швырнуть', gamad'ems 'ударить', girñems 'пылать ярко, урчать', giznems 'тяжело дышать' и т.д. Интересными представляются неологизмы, образованные путём противопоставления (оппозиции) в паре \ ' * ' I •• / / / s-z) monses мое это - monzes 'мой муж', toñseé 'твоё это' - toñzeé 'твой муж' и т.д.

Большое влияние на формирование словаря изучаемых говоров оказали русский и чувашский языки, чему в немалой степени способствовала территориальная расположенность диалекта. Часто русизмы выступают в речи носителей диалекта параллельно с исконными словами: i/'ene - lotka 'лодка', os - gorod 'город', sel'mukst - ockat 'очки', k'ed'g'e - posuda 'посуда' и т.д. Некоторые русские заимствования полностью вытеснили из употребления эрзянские слова: pravda 'правда', sokla 'свёкла', ambar 'амбар', kol'isa 'колесо' и др. (см. в др. эрз. диалектах соответственно alkuks, jakst'erkaj, utomo, cari).

Большинство чувашских заимствований не воспринимаются носителями диалекта как слова другого языка: aptorgadoms 'недоумевать; не знать, что делать', apt'uk 'дурак, глупец', bad'ula 'глуповатый', baldus 'младшая сестра жены', zanja 'самогон', saban 'плуг', sukman самотканое пальто', jabola 'вещь, лохмотья', maj 'толк, удача', ta- частица неведения: takoso 'где-то', takodamo 'какой-то' и т.д

Однако, несмотря на проникновение заимствований, слова родного эрзянского языка составляют самый значительный пласт словарного состава исследуемых говоров.

Приведённый анализ языковых особенностей малокармалинл ского диалекта даёт основания для предположения о происхождении говоров исследуемого ареала из III (северо-западного) типа диалектов. Морфонологическая, морфологическая и лексическая системы данного диалекта, вероятнее всего, складывались в результате слияния элементов, унаследованных из прамордовского языка, и разного рода инноваций.

Отсюда следует, что данный диалект нельзя прямо отнести ни к одному типу диалектов, расположенных в близких и отдалённых ареалах мордовского лингвистического пространства. Можно допустить, что это переходная ступень от III типа к I типу диалектов, живая история становления фонетической, морфологической и лексической систем эрзянских говоров от их исторического состояния до современного, о чём свидетельствуют и изоглоссы языковых явлений на лингвогеографических картах (см. приложение).

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Прокаева, Елена Петровна, 1999 год

1. Азрапкин Ю.Н. Кольпинский говор мокша-мордовского языка // ОМД, - Саранск, 1966. ~T.1.. - С.251-289.

2. Ананьина К.И. Ударение в верхнеалатырских говорах мокшанского языка// СФУ, 1974.-№1.-С.11-13.

3. Бабушкина Р.В. Темяшевский диалект мокша-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1966. - Т. IV. - С. 16-225.

4. Бибин М.Т. Говоры наскафтымской мордвы // Учёные записки / Мордов. ун-т. Саранск, 1964. - №43. - С. 19-154.

5. Бибин М.Т. О некоторых ассимилятивных явлениях в консонантизме теньгушевского диалекта эрзя-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1968. -Т.^ - С.395-399.

6. Биушкин М.С. Звуковая система фёдоровского диалекта эрзя-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1968. -ТУ. - С. 199-318.

7. Бубрих Д.В. Звуки и формы эрзянской речи по говору с.Козловка. ~М., 1930.-82 с.

8. Бубрих Д.В. Эрзя-мордовская грамматика-минимум. Саранск: Мордгиз, 1947. - 52 с.

9. Бубрих Д.В. О былом эрзянском ударении II Записки МНИИЯЛИ -Саранск, 1951. №12. - С.83-87.

10. Бубрих Д.В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1953. - 272 с.

11. Всесоюзная перепись населения 1989 года // Вестник статистики. -М., 1990.-№10.-С.69-71.

12. Гаджиева Н.З. Проблемы тюркской ареальной лингвистики. Среднеазиатский ареал. М., 1975. - 303 с.

13. Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков: Фонетика и морфология. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1962. - 4.1. - 376 с.

14. Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков: Фонетика, графика, орфография, морфология. Саранск: Мордов. ун-т., 1980.-430 с.

15. Гребнева АМ. Флористическая лексика мордовских языков. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1977. - 87 с.

16. Давыдов М.М. Большеигнатовский диалект эрзя-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1963. - Т.Н. - С. 118-234.

17. Деваев С.З. Средневадский диалект мокша-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1963. -Т.Н. - С.261-432.

18. Деваев С.З., Цыганкин Д.В. Фонетика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков. Саранск: Мордов. гос. пед. ин-т, 1970. - 84 с.

19. Евсевьев М.Е. Эрзянь-рузонь валке. М.: Центриздат, 1931. -227 с.

20. Евсевьев М.Е. Мордовская свадьба. М.: Центриздат, 1931. - 266.

21. Евсевьев М.Е. Основы мордовской грамматики // Избранные труды, Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. -Т.4. -470 с.

22. Егоров В.Т. Этимологический словарь чувашского языка. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1964. -355 с.

23. Ермушкин Г.И. Характеристика северо-западных говоров эрзя-мордовского языка в связи с историей их носителей // Этногенез мордовского народа. Саранск, 1965. - С.414-424.

24. Ермушкин Г.И. Консонантизм северо-западных говоров эрзя-мордовского языка // Всесоюзная конференция по финно-угроведению (Тезисы докладов и сообщений). Сыктывкар, 1965. - С.43-47.

25. Ермушкин Г.И. Фонетика русских заимствований в эрзя-мордовском говоре с.Кельдюшево // ОМД, Саранск, 1966. - Т.IV. - С.330-344.

26. Ермушкин Г.И. Имя существительное и глагол в северо-западных говорах эрзя-мордовского языка./Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1967. - Вып.32. - С. 104-143.

27. Ермушкин Г.И. Северо-западные говоры эрзя-мордовского языка // ОМД, Саранск, 1968. -T.V. - С.318-382.

28. Ермушкин Г.И. О нулевой форме множественного числа в притяжательной конструкции в эрзя-мордовском языке // Вопросы финноугроведения. Йошкар-Ола, 1970. - Вып.5. - С.36-40

29. Ермушкин Г.И. Выражение длительного действия в эрзя-мордовском языке//CQIFU, Budapest, 1981. Pars III. - S.238-242.

30. Ермушкин Г.И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык). М.: Наука, 1984. - 142 с.

31. Ермушкин Г.И. Ассимилятивные явления в области фрикативных и аффрикат в говорах верхнепьянского диалекта эрзя-мордовского языка // CSIFU. Debrecen, 1990. - S.272-276.

32. Ермушкин Г.И. Верхнепьянский диалект эрзя-мордовского языка. М., - Гамбург, 1991. - 202 с.

33. Келин М.А. Сложные существительные сочинительного типа в мордовских языках // Вопросы мордовского языкознания./ Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1967. - Вып.32. - С.39-72.

34. Колядёнков М.Н. К вопросу об а и э в первом слоге слова в говорах эрзя-мордовского языка // Филологические доклады. Саранск: Мордгиз, 1948. -Т.Н. - С.38-41.

35. Колядёнков М.Н. К вопросу о происхождении глаголов от именных основ в мордовских языках // Записки МНИИЯЛИ. Саранск, 1954. -№14.-С.28-31.

36. Колядёнков М.Н. Глагольное словообразование в мордовских языках//Труды МНИИЯЛИ. Саранск, 1955. - №16. - С.91-107.

37. Лизанец П.Н. Лингвогеографический аспект в исследовании межъязыковых контактов // Вопросы финно-угроведения. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1975. - Вып.6. - С.121-128.

38. Ломакина Т.И. Городищенский диалект мокша-мордовского языка (Краткий фонетический очерк) // ОМД, Саранск, 1966. - Т.IV.- С.289-329.

39. Майтинская^К.Е. Местоимения в мордовских и марийских языках.- М.: Наука, 1964. 110 с.

40. Марков Ф.П. Система словоизменительных форм приалатырского диалекта эрзя-мордовского языка. Саранск, 1959. - 61 с.

41. Марков Ф.П. Приалатырский диалект эрзя-мордовского языка //ОМД. Саранск, 1961. -Т.1. -С:7-100.

42. Миронов Т.П. Теньгушевский (шокша) диалект как результат скрещения. Саранск: Мордгиз, 1936. - 112 с.

43. Мосин М.В. Финно-угорская лексика в мордовских и прибалтийско-финских языках (семантический анализ): Учеб. пособие / Мордов. ун-т. -Саранск, 1985. 87 с.

44. Надькин Д.Т. Морфология нижнепьянского диалекта эрзя-мордовского языка // ОМД. Саранск, 1968. -Т.У. - С.3-198.

45. Надькин Д.Т. Краткие сведения по фонетике нижнепьянского диалекта и говоров Чувашского Присурья // Вопросы мордовского язы-кознания./Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1969. - Вып.36. - С.67-87

46. Надькин Д.Т. К истории указательных форм в мордовских языках // Вопросы мордовского языкознания./Труды МНИИЯЛИЭ.- Саранск, 1972. Вып.42. - С.61-68.

47. Надькин Д.Т. Проблема редуцированного гласного и особенности развития ударения в мордовских языках // Актуальные вопросы мордовского языкознания./Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1988. - Вып.94. - С.3-11.

48. Объедкин В.Д. Старотурдаковский диалект эрзя-мордовского языка //ОМД. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961. -Т.1. - С.100-197.

49. Объедкин В.Д. Говор села Мордовское Давыдово Кочкуровского района Мордовской АССР // ОМД. Саранск, 1963. -Т II. - С.37-99.

50. Объедкин В.Д. Говоры, имеющие общность со старо-турдаковским диалектом эрзя-мордовского языка // ОМД. Саранск, 1963. -Т. II.- С.240-261.

51. Объедкин В.Д. Сабаевско-качелаевский говор эрзя-мордовского языка // ОМД. Саранск, 1965. -T.III. С.3-27.

52. Основы финно-угорского языкознания. М.: Наука, 1974-1976. -T.I-III.

53. Очерки мордовских диалектов (ОМД). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961-1968. -T.I-V.

54. Серебренников Б.А. Методы лингвогеографических исследований // Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. М., 1973.

55. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков. -М.: Наука, 1967.-262 с.

56. Смиренникова А.Е. Залоги в мордовских языках: Пособие для учителя. Саранск: Мордов кн. изд-во, 1984. - 68 с.

57. Тураева Л.И. Фонетико-морфологический очерк эрзянских говоров верховьев рек Черемшана, Шешмы и Кичуя на территории Татарской АССР (морфология): Автореф.дисс. . канд. фил. наук. Тарту, 1973. - 21 с.

58. Учкина В.И. Диалектные формы инфинитива // Вопросы морфологии эрзянских и мокшанских диалектов (словоизменение и словообразование). Саранск, 1977. - С.53-59.

59. Феоктистов А.П. Мордовские языки и их диалекты // Вопросы этнической истории мордовского народа. М., 1960. - С.63-82.

60. Феоктистов А.П. Категория притяжательности в мордовских языках.- Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. 184 с.

61. Феоктистов А.П. Мордовские языки и диалекты в историко-этнографической литературе XVII-XVIII вв. // ОМД. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. -Т.Н. - С.3-36.

62. Феоктистов А.П. Мордовские языки // Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. М.: Наука, 1975. - С.248-345.

63. Феоктистов А.П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков (ранний период). М.: Наука,1976.-259 с.

64. Феоктистов А.П. Диалекты мордовских языков // Mordwinisches Worterbuch. Helsinki, 1980. - С. 110-136.

65. Феоктистов А.П. Диалекты мордовских языков // Мордовский словарь Х.Паасонена. Сост. Кайно Хейккиля. Хельсинки, 1990. -T.l. - C.LX-LXXXVI.

66. Цыганкин Д.В. Шугуровский диалект эрзя-мордовского языка // ОМД. Саранск, 1961. -T.l. - С.294-395.

67. Цыганкин Д.В. Лексические особенности эрзянских говоров // ОМД. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1968. -T.IV. С.345-352.

68. Цыганкин Д.В. Опыт классификации эрзянских говоров мордовского Присурья // ОМД. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1968.-ТЛ/. - С.383-395.

69. Цыганкин Д.В. Лексика эрзянских говоров // Вопросы мордовского языкознания./Труды МНИИ. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1972. - Вып.42. - С.121-129.

70. Цыганкин Д.В. Грамматические категории имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка. Саранск: Мордов. ун-т.,1977.- 104 с.

71. Цыганкин Д.В. Категория принадлежности и её особенности в диалектах эрзя-мордовского языка // Финно-угристика, Саранск, 1978. - Вып.1. - С.116-149.

72. Цыганкин Д.В. О соотношении исконных и иноязычных элементов в системе эрзянского (диалектного) именного словообразования // Фин-но-угристика. Саранск: Мордов. ун-т, 1979. - Вып.2. - С. 154-161.

73. Цыганкин Д.В. Фонетика эрзянских диалектов. Саранск: Мордов. ун-т, 1979. - 111 с.

74. Цыганкин Д.В. Словообразование в мордовских языках: Учеб. пособие. Саранск: Мордов. ун-т, 1981. - 81 с.

75. Цыганов Н.Ф. Из истории вокализма непервого слога слова эрзянского говора II Филологические доклады./СФУ. Саранск: Мордгиз, 1948.-Т.Н.-С.28-37.

76. Цыганов Н.Ф. К вопросу о классификации диалектов эрзя-мордовского языка // Совещание по вопросам исторической грамматики и исторической диалектологии финно-угорских языков./Тезисы докладов . М., 1959. - С.11-18.

77. Цыганов Н.Ф. Гласные первого слога в мордовских диалектах //Учёные записки МГУ. Саранск, 1964. - №52 - С.3-18.

78. Эдельман Д.И. Основные вопросы лингвистической географии: на материале индоиранских языков. М.: Наука, 1968. - 112 с.

79. Якушкин A.B. Границы распространения дракинского диалекта эрзя-мордовского языка в пределах Мордовской АССР // ОМД. Саранск, 1965.-T.III.-С.49-82.

80. Якушкин A.B. Дракинский диалект эрзя-мордовского языка // ОМД. -Саранск, 1961.-Т. I. С. 197-294.

81. Areälis nyelveszeti tanulmänyok. Szerk. Baläzs Jänos. Tankönyvkiadö.- Budapest, 1983. 348 old.

82. Paasonen H. Mordwinische Lautlehre. MSFO u XXII. Helsinki, 1903. -123 S.

83. Paasonen H. Mordwinische Volksdichtung. VII // MSFO u 176. -Helsinki, 1980.-471 S.

84. Paasonen H. Mordwinisches Wörterbuch, l-IV. Helsinki, 1990-1996.- CV, 2703 S.