Антропоморфные изображения и культовые комплексы Южного Туркменистана поры среднего энеолита: По материалам раскопок Илгынлы-депе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Соловьева, Наталья Федоровна

• Соловьева, Наталья Федоровна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Соловьева, Наталья Федоровна

Введение.

§1. Изучение антропоморфных изображений эпохи энеолита Южного

Туркменистана.

§2. Изучение культовых сооруэюений эпохи энеолита Юэ/сного

Туркменистан.

§3. Миф и ритуал - основные точки зрения на проблему.

Глава 1. Характеристика памятника и краткая история его исследования.

§1. Характеристика памятника.

§2. История изучения памятника.

Глава 2. Культовые комплексы Илгынлы-депе (типология и хронология).

§1. Описание культовых комплексов.

§2. Отличительные признаки культовых комплексов.

§3. Хронологические особенности культовых комплексов.

Глава 3. Антропоморфные изображения Илгынлы-депе и вопросы их классификации

§1. Классификация. Типология.

§2. Особенности изготовления глиняных статуэток.

§3. Стратификация.

Глава 4. Реконструкция обрядовой практики обитателей Илгынлы-депе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Антропоморфные изображения и культовые комплексы Южного Туркменистана поры среднего энеолита: По материалам раскопок Илгынлы-депе»

Изучение элементов духовной культуры и мировоззрения древних обществ является одной из наиболее проблематичных областей археологии. И, хотя практически любая добытая при раскопках вещь, будь то глиняный горшок или каменное орудие, в определенные моменты жизни их владельца или всего древнего коллектива могла иметь отношение к сакральной сфере, изыскания в этой области традиционно базируются на особых группах археологических источников - культовые сооружения, антропо- и зооморфные изображения и погребения.

Объектом исследования настоящей работы стали двадцать пять культовых комплексов и насчитывающая 573 единицы хранения коллекция антропоморфных изображений, открытые и накопленные в результате многолетних раскопок энеолитического поселения Илгынлы-депе, расположенного в Юго-восточном Туркменистане.

Хронологические рамки работы охватывают временной промежуток со второй четверти до конца IV тысячелетия до н. э.

Полученные в результате археологических раскопок данные о культовых сооружениях и антропоморфных изображениях эпохи энеолита Туркменистана были, в основном, опубликованы в 60-80-е годы прошлого столетия. Настоящая работа вводит в научный оборот новые археологические материалы, представляющие большой интерес для исследований архитектуры, искусства и мировоззрения первобытных земледельцев.

Научная новизна работы заключается также в разработке системы отличительных признаков и хронологии культовых сооружений, в создании типологии антропоморфных изображений одного памятника, позволившей четко выявить стилистические и хронологические особенности типов статуэток и в предпринятом впервые детальном изучении особенностей изготовления терракотовых статуэток.

Материалы диссертации могут быть использованы в работах, касающихся изучения истории архитектуры, искусства и религии первобытных земледельцев, при чтении лекций для студентов гуманитарных ВУЗов и создании музейных экспозиций.

Результаты работы многократно обсуждались на заседаниях Отдела Центральной Азии и Кавказа ИИМК РАН и были использованы автором в научных докладах в Институте Археологии в Лондоне (1992 г.), Институте Археологии Варшавского Университета (1995 и 2001 гг.), Немецком Археологическом Институте в Стамбуле (2003 г.), «Доме Археологии» в Лионе и Институте Археологии в Нантере (2004 г.), на 14-ой Международной конференции Европейской Ассоциации Археологов Южной Азии в Риме (1997 г.).

Цель работы состоит в том, чтобы на основе всестороннего анализа культовых комплексов и антропоморфных изображений одного памятника попытаться реконструировать элементы духовной культуры обитателей энеолитического поселения.

Задачами работы на начальном этапе являлись: выявление отличительных признаков, характеризующих культовые комплексы, и их хронологических особенностей; изучение особенностей изготовления и создание типологии антропоморфных изображений; изучение хронологических изменений в иконографии. На завершающем этапе исследования основная задача состояла в сравнении археологических данных, добытых на Илгынлы-депе, с общепринятыми теоретическими постулатами архаического мифа и ритуала и проведении возможных параллелей с археологическими и этнографическими материалами изучения традиционных обществ, живших в то же время на прилегающих территориях, или ведущих похожее хозяйство в похожих климатических зонах, или находящихся на той же ступени развития.

Заключение диссертации по теме «Археология», Соловьева, Наталья Федоровна

Заключение

Настоящая работа была посвящена попыткам реконструкции одной из сфер жизни древних обитателей Илгынлы-депе, а именно - реконструкции их обрядовой практики. Описать далее материальную сторону жизни илгынлынской общины представляется достаточно сложным, поскольку культуры эпохи энеолита южного Туркменистана, подобно древнебалканским культурам, отделены от современности рядом значительных этнокультурных трансформаций. Изучение различных аспектов жизни и деятельности древнего общества в таких случаях требует реконструкции не просто вымершей культуры, но и неизвестного культурного типа (Березкин, Соловьева 1996: 103). Еще более серьезные, часто непреодолимые, трудности встают на пути исследователей, пытающихся воссоздать частички духовного мира общества бесписьменной эпохи на основе анализа археологических источников. Тем не менее, признавая неполноту археологических источников (в данном случае материалов, полученных при исследовании энеолитического поселения Илгынлы-депе), для исследований такого рода, удалось проследить некоторые черты обрядовой практики и мировоззрения обитателей поселения.

Прежде всего, следует отметить одну характерную особенность поселения, прослеживаемую на археологическом материале. Это - развитость и богатство материальной культуры, особенно той ее сферы, которая связана с жилищем и домашним бытом. Рядовые жилые и хозяйственные постройки обитателей поселения поражают продуманностью деталей архитектуры и качеством отделки. А уникальные ритуальные комплексы Илгынлы-депе, открытие которых молено смело назвать одним из валенейших событий последних десятилетий в археологии Блияснего Востока и Средней Азии, позволяют поставить Илгынлы-депе в один ряд с такими памятниками, как Чатал-Хеюк и Невали-Чори. Осмысление феномена илгынлынских святилищ еще впереди. Еще предстоит пролить свет на такие нерешенные проблемы, как происхождение данного архитектурного феномена, ареал его распространения в эпоху развитого энеолита и обстоятельства, приведшие к его исчезновению.

Количество культовых комплексов на Илгынлы-депе и наличие в них всей гаммы перехода от предельной насыщенности деталями и объектами высокой семиотической значимости до почти полного их отсутствия вновь находят аналогии в материалах анатолийского Чатал-Хеюка, где «каждая третья комната - святилище» (Ьекэоп 1989: 161). Такая ситуация предполагает, что ритуал был стержнем существования общины в целом и каждого отдельного ее члена, что обряды были неотъемлемой частью повседневной жизни человека и сопровождали все виды его деятельности.

Ритуальные действия проводились в парадных помещениях - святилищах домохозяйств. Существование самих культовых комплексов, от возведения до разрушения всегда сопровождалось ритуалами.

Разные размеры и уровень богатства внутреннего убранства святилищ предполагают, что «повседневные» ритуалы могли проводиться в маленьких и/или бедных святилищах, важные для коллектива обряды - в более крупных и богатых святилищах. И, вероятно, в жизни общины наступали такие моменты, как, например, сев или сбор урожая, когда достигавшие наивысшего напряжения обрядовые действия проводились при участии всех жителей в самых больших и богатых культовых комплексах. Проведению в святилище особо значимых календарных ритуалов, связанных с севом или сбором урожая, возможно, была посвящена и сюжетная многослойная настенная роспись.

Для обрядовых действий, наряду с такими специальными предметами, как каменные статуи или терракотовые статуэтки, и небытовыми деталями интерьера, часто использовались обычные вещи (посуда, каменные орудия, зерно, кости), наделявшиеся на момент обряда особыми функциями.

Особенно ярко проявляется женская символика обрядовой практики обитателей поселения. Вероятно, можно говорить о существовании разных женских мифологических персонажей, главным из которых могла быть прародительница/первопредок, роль которой исполняли каменные статуи.

Большая часть терракотовых женских статуэток могли быть участницами наиболее значимых для благополучия земледельческой общины календарных обрядов. Обилие статуэток, возможно, свидетельствует о большом количестве ритуальных действий, сопровождавших все сезонные работы.

Немаловажную роль в жизни обитателей общины, получавшей часть мясного рациона охотничьими трофеями, видимо, продолжали играть и образы дикой природы, с которыми могли быть связаны антропоморфные статуэтки с рисунками животных на бедрах. Женские статуэтки с рисунками козлов на бедрах могли изображать духов/покровителей дикой природы.

Некоторые указания на проведение ритуалов, маркирующих этапы жизненного пути каждого общинника и регулирующих его отношения с обществом, можно найти в женских статуэтках, изображающих персонажей разного возраста, антропоморфных бесполых статуэтках и схематичных стоячих фигурках.

Наряду со сверхъестественными женскими образами, у жителей Илгынлы-депе существовал культ быка, вероятно, воплощавший мужское начало. Ярким свидетельством участия такого персонажа в ритуалах, проводимых в святилищах, является протома быка.

Стоячие антропоморфные глиняные фигурки могли быть как участниками переходных обрядов, так и изображениями умерших родственников.

О существовании сложных отношений к умершим и возможном их участии в различных ритуальных действиях свидетельствует разнообразие найденных на поселении погребений. Захоронения в пределах жилой застройки, погребения младенцев внутри жилища, а также ритуальные перезахоронения черепов и отдельных костей скелетов были призваны связывать мир людей с миром предков, обеспечивая первым определенные блага.

Анализ культовых сооружений и антропоморфных изображений Илгынлы-депе и реконструкция на основе этого анализа обрядовой практики обитателей общины свидетельствуют, что, несмотря на богатое художественное восприятие жизни, в целом, обряды и верования обитателей Илгынлы-депе, насколько можно судить по имеющимся в распоряжении исследователей материальным свидетельствам, демонстрируют сходство с обрядами и верованиями, свойственными большинству архаических земледельческих обществ. Это относится, прежде всего, к календарным ритуалам и ритуалам, связанным с культом предков, занимающим одно из главных мест в обрядовой практике, дающим надежду на благополучие общины и регламентирующим всю жизнь земледельцев.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Соловьева, Наталья Федоровна, 2005 год

1. Альбедиль М. Ф. Ритуал в пространстве традиционной культуры // Теория и методология архаики. Материалы теоретического семинара. Вып.З. Стратиграфия культуры. Что такое архаика. СПб., 2003: 16-23.

2. Андреев Ю. В. От Евразии к Европе. Крит и эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III начало I тыс. до н.э.). СПб., 2002.

3. Антонова Е. В. Антропоморфная скульптура древних земледельцев Передней и Средней Азии. М., 1977.

4. Антонова Е. В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. М., 1984.

5. Антонова Е. В. Обряды и верования первобытных земледельцев Востока. М., 1990.

6. Антонова Е. В., Литвинский Б. А. К вопросу об истоках древней культуры Переднего Востока (раскопки Невали-Чори). // Вестник древней истории, №1, М., 1998: 37-47.

7. Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.

8. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993.

9. Байбурин А. К., Топорков А. Л. У истоков этикета. Этнографические очерки. Л., 1990.

10. Березкин Ю. Е. Энеолитические святилища Илгынлы-депе // Известия Академии Наук Туркменской ССР. Серия общественных наук. №6. Ашхабад, 1989: 20-24.

11. Березкин Ю. Е. Святилища медно-каменного века на юге Туркменитана // Природа №7 М., 1990: 55-59.

12. Березкин Ю. Е. Об универсалиях в мифологии // Теория и методология архаики. Материалы теоретического семинара. Вып.З. Стратиграфия культуры. Что такое архаика. СПб., 2003: 24-26.

13. Березкин Ю. Е., Соловьева Н. Ф. Символы власти в акефальном обществе. Скамьи, кресла и бык на юге Центральной Азии. // Символы и атрибуты власти. СПб., 1996: 102-118.

14. Березкин Ю. Е., Соловьева Н. Ф. Парадные помещения Илгынлы-депе (предварительная типология). // Археологические вести, №5, СПб., 1998: 86123.

15. Бибиков С. Н. Культовые женские изображения раннеземледельческих племен Юго-Восточной Европы. // Советская Археология, вып. 15, М., 1951.

16. Ганялин А. Ф. Холм Йлгынлы-депе // Труды Института истории, археологии и этнографии АН ТССР, Том 15, Ашхабад, 1959: 15-29.

17. Дьяконов И. М. (ред.). История Древнего Востока. Часть I. М., 1983.

18. Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 1990.

19. Емельянов В. В. Ритуал в Древней Месопотамии. СПб., 2003.

20. Иванов С. В. Скульптура алтайцев, хакасов и сибирских татар. Л., 1979.

21. Кабо В. Р. Первоначальные формы религии. // Религиозные представления в первобытном обществе. Тезисы докладов конференции. М., 1987: 30-32.

22. Каспаров А. К. Возможности идентификации зооморфных статуэток из энеолитических слоев памятников Илгынлы-депе, Алтын-депе и Кара-депе в Южной Туркмении. // Археологические вести, №8, СПб., 2001: 99-105.

23. Кожин П. М., Сарианиди В. И. Змея в культовой символике анаусских племен. // История, археология и этнография Средней Азии, М., 1968: 35-40.

24. Корниенко Т. В. «Храмы» Северной Месопотамии в эпоху докерамического неолита. // Вестник Древней Истории, №2, М., 2002: 93-113.

25. Коробкова Г. Ф., Шаровская Т. А. Каменные изделия Илгынлы-депе. // Отчет по гранту РГНФ «Энеолитическое поселение Илгынлы-депе», 1998: 67.

26. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

27. Марколонго Б., Моцци П. Геоморфологическая эволюция предгорной равнины восточного Копетдага в эпоху голоцена: предварительный геоархеологический обзор. // Археологические вести, №7, СПб., 2000: 33-40.

28. Массой В. М. Расписная керамика Южной Туркмении по раскопкам Б. А. Куфтина. // Труды Южнотуркменистанской Археологической Комплексной Экспедиции. Том VII, Ашхабад, 1956: 291-373.

29. Массон В. М. О культе женского божества у анауских племен. // КСИИМК №73 1959.

30. Массон В. М. Кара-депе у Артыка // Труды Южнотуркменистанской Археологической Комплексной Экспедиции. Том X, Ашхабад, 1960.

31. Массон В. М. Средняя Азия и Древний Восток. М. Л. 1964.

32. Массон В. М. Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. Л., 1966.

33. Массон В. М. Алтын-депе. Л., 1981.

34. Массон В. М. Илгынлы-депе новый центр энеолитической культуры Южного Туркменистана. // Известия Академии Наук Туркменской ССР. Серия общественных наук, №6. Ашхабад. 1989: 15-20.

35. Массон В. М. Первые цивилизации. Л., 1989.

36. Массой В. М, Кирчо Л. Б. Изучение культурной трансформации раннеземледельческих обществ (по материалам новых раскопок на Алтын-депе и Илгынлы-депе). //Российская Археология, № 2, М., 1999: 61-76.

37. Массой В. М., Сарианиди В. И. Среднеазиатская терракота эпохи бронзы. Опыт классификации и интерпретации. М., 1973. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976.

38. Мунчаев Р. М., Мерперт Н. Я. Раннеземледельческие поселения Северной Месопотамии. М., 1981.

39. Погожева А. П. Антропоморфная пластика Триполья. Новосибирск, 1983. Религиозные традиции мира. Часть 1. М., 1996.

40. Сарианиди В. И. Энеолитическое поселение Геоксюр. // Труды Южно-Туркменистанской Археологической Комплексной Экспедиции. Том X. Ашхабад, 1962: 225-318.

41. Сарианиди В. И. Культовые здания поселений анауской культуры // Советская археология, №1, М., 1962: 44-56.

42. Сарианиди В. И. Некоторые вопросы древней архитектуры энеолитических поселений геоксюрского оазиса // КСИА, №91, М., 1962: 22-29.

43. Соловьева Н. Ф. Стенопись Илгынлы-депе. // Археологические вести. № 5, СПб., 1998: 124-130.

44. Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику. // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.

45. Тоси М. Сеистан в бронзовом веке // Советская археология, №3 М., 1971:15.30.

46. Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. М., 1980.

47. Хлобыстина М. Д. «Маленькие богини» туркменского энеолита. // Каракумские древности. Вып. VI, Ашхабад, 1977: 102-109.

48. Хлопин И. H. Дашлыджи-депе и энеолитические земледельцы Южно Туркмении // Труды Южно-Туркменистанской Археологической Комплексной Экспедиции. Том X, Ашхабад, 1960: 134-224.

49. Хлопин И. Н. Памятники раннего энеолита Южной Туркмении // Свод археологических источников. Выпуск БЗ-8. Энеолит южных областей Средней Азии. Ч. 1.М.-Л., 1963.

50. Хлопин И. Н. Геоксюрская группа поселений эпохи энеолита. M.-JL,1964.

51. Хлопин И. Н. Памятники развитого энеолита Юго-восточной Туркмении // Свод археологических источников. Выпуск БЗ-8. JI., 1969.

52. Хлопин И. Н. Эпоха бронзы Юго-Западного Туркменистана. СПб., 2002. Щепанская Т. Б. Власть пришельца. Атрибуты странника в мужской магии русских (XIX начало XX в.) // Символы и атрибуты власти. Генезис, семантика, функции. СПб., 1996: 89-101.

53. Энеолит СССР // Археология СССР. М., 1982.

54. Юсупов X., Ляпин А. А. А. А. Марущенко: архивные материалы. // Культурные ценности. Международный ежегодник 1996. СПб., 1998: 141-161.

55. Янушевич 3. В., Кузьминова H. Н., Вострецов Ю. Е. Исследование ботанических остатков из древних поселений (методические аспекты и практика). Владивосток, 1989.

56. AmietP. La glyptique mesopotamienne archaique. Paris, 1961.

57. Amiet, P., Tosi, M. Phase 10 at Shahr-i Sokhta // East and West 28 (1-4) 1978:9.31.

58. Banning E. B. Housing Neolithic Farmers // Near Eastern Archaeology Vol. 66 (1-2), March-June 2003. Baltimore: 15-21.

59. Viewpoint. Can we interpret the figurines? // Cambridge Archaeological Journal 6:2 (1996): 281-307.

60. Cauvin J. Naissance des Divinités. Naissance de l'Agriculture. La Révolution des Symboles au Néolithique. Paris, CNRS Éditions 1994.

61. Cauvin J. The Symbolic Foundations in the Neolithic Revolution in the Near East // Life in Neolithic Farming Communities: Social Organization, Identity and Differentiation, ed. by I.Kuijt, New York, 2000: 235-251.

62. Durkheim E. Les formes élémentaries de la vie religieuse. Paris, 1912.

63. Epstein C. Basalt Pillar Figurines from the Golan. // The Biblical Archaeologist. Volume 40. Number 2, 1977: 60.1.kson S.H. Kivas? // The Architecture and Social Integration in Prehistoric Pueblos, Cortez CO, 1989: 161-167.

64. Masson V. M. A l'origine des villes en Turkmenie miridionale // Les Dossier d'Archeologie 185, 1993: 22-27.

65. MassonV. M., Korobkova G. F. Eneolithic stone sculpture in south Turkmenia. // Antiquity. Volume 63. Number 238,1989: 61-69.

66. Masson V. M., Berezkin Y. E., Solovieva N. F. Excavations of Houses and Sanctuaries at Ilgynly-depe chalcolithic site. Turkmenistan. // New archaeological discoveries in Asiatic Russia and Central Asia. Sankt-Petersburg, 1994: 18-26.

67. Matthews W. Microstratigraphy and Micromorphology: Contributions to Interpretation of the Neolithic Settlement and Landscape at Çatalhôyûk, Turkey // Third International Congress on the Archaeology of the Ancient Near East, Paris, 2002.

68. Mellaart J. Çatal-hûyiik. A Neolithic town in Anatolia. London and Southampton: Thames and Hudson, 1967.

69. Oates J. Choga Mami. 1967-1968. A Preliminary Report. // Iraq Vol. XXXI, 2, London. 1969.

70. Oates J. Religion and Ritual in Sixth-Mill.B.C. Mesopotamia. // World Archaeology. Vol. 10, № 2, London, 1978.

71. Ozdogan M. Neolithic in Turkey. Istanbul, 1999.

72. Piperno M. The aspects of ethnical multiplicity across the Shahr-i Sokhta graveyard// Orients antiquities 25(3-4), 1986: 257-270.

73. Pumpelly R. Ancient Anau and the Oasis-world. Explorations in Turkestan. Prehistoric Civilizations of Anau. Washington, 1908.

74. Solovyova N. F. Chalcolithic Anthropomorphic Figurines from Ilgynly-depe, Southern Turkmenistan. Classification, analysis and catalogue. BAR International Series 1336. Oxford, 2005.

75. Solovyova N. F., Yegor'kov A. N., Galibin V. A., Berezkin Y. E. Metal artifacts from Ilgynly depe, Turkmenistan.// New archaeological discoveries in Asiatic Russia and Central Asia. Sankt-Petersburg, 1994: 31-35.

76. Ucko P. J. Anthropomorphic figurines of Predynastic Egypt and Neolithic Crete with comparative material from the Prehistoric Near East and Mainland Greece. London, 1968.

77. Verhoeven M., An Archaeological Ethnography of a Neolithic Community. Space, Place and Social Relations in the Burnt Village at Tell Saby Abyad, Syria, Nederlands Historisch-Archaeologisch Instituute Instanbul. 1999.1. Список иллюстраций

78. Рис. 1. Карта Туркменистана и сопредельных территорий. Рамкой выделенатерритория восточной части Прикопетдагской равнины и Геоксюрского оазиса.

79. Рис. 2. Карта памятников энеолита юга Туркменистана (по В.М.Массон.

80. Энеолит южных областей Средней Азии, часть II. САН, Б 3-8).

81. Рис. 3. Топографический план поселения Илгынлы-депе.

82. Рис. 4. Соотношение строительных горизонтов раскопов Илгынлы-депе.

83. Рис. 5. Домохозяйства с парадными помещениями.

84. Рис. 6. Раскоп 3 горизонт VI (самый ранний).

85. Рис. 7. Раскоп 3 горизонт VI (второй пол).

86. Рис. 8. Раскоп 3 горизонт VI (третий, четвертый и пятый полы).

87. Рис. 9. Раскоп 3 горизонт VI (самый поздний).

88. Рис. 10. Пять слоев настенной росписи из комплекса 47Л/1-3.

89. Рис. 11. Фрагмент второго слоя настенной росписи из комплекса 47Л/1-3.

90. Рис. 12. Фрагмент четвертого слоя настенной росписи из комплекса 47Л/1-3.

91. Рис. 13. Раскоп 3 горизонт V-." (самый ранний).

92. Рис. 14. Раскоп 3 горизонт V-B.

93. Рис. 15. Раскоп 3 горизонт V-Б.

94. Рис. 16. Раскоп 3 горизонт V-A.

95. Рис. 17. Раскоп 3 горизонт V (самый поздний).

96. Рис. 18. Глиняная протома быка из комплекса 38Л/-3.

97. Рис. 19. Раскоп 3 горизонты 1УБ и IVА.

98. Рис. 20. Раскоп 3 горизонт IV (самый поздний).

99. Рис. 21. Настенная роспись из комплекса 26/ГУ-З.

100. Рис. 22. Глиняный стул из комплекса 26/ГУ-З.

101. Рис. 23. Раскоп 3 горизонт П1А.

102. Рис. 24. Раскоп 3 горизонт III.

103. Рис. 25. Раскоп 3 горизонт II (самый ранний).

104. Рис. 26. Раскоп 3 горизонт П (средний). Рис. 27. Раскоп 3 горизонт П (самый поздний). Рис. 28. Раскоп 3 горизонт I.

105. Рис. 29. Раскоп 5 горизонт ПБ (соответствует поздней стадии горизонта IV раскопа 3).

106. Рис. 30. Рельефно-цветовой декор, характерный для тумб ранних комплексов. Рис. 31. Раскоп 5 горизонт ПА (соответствует ранней стадии горизонта Ш раскопа 3).

107. Рис. 32. Раскоп 4 горизонты I, II, III.

108. Рис. 33. Раскоп 5 горизонт I (соответствует поздней стадии горизонта III и, возможно, ранней стадии горизонта П раскопа 3). Рис. 34. Раскоп 7 помещение 1. Рис. 35. Раскоп 1.

109. Рис. 36. Раскоп 4 горизонт П (северо-западная часть).

110. Рис. 37. Раскоп 4 горизонт I (северо-западная часть).

111. Рис. 38. Технологические особенности изготовления сидячих статуэток.

112. Способы вылепливания и соединения деталей.

113. Рис. 39. Технологические особенности изготовления сидячих статуэток. Способы обработки поверхности.

114. Рис. 40. Головы глиняных статуэток. Распределение по строительным горизонтам.

115. Рис. 41. Головы глиняных статуэток. Распределение по раскопам. Рис. 42. Верхние части торсов глиняных статуэток. Распределение по строительным горизонтам.

116. Рис. 43. Верхние части торсов глиняных статуэток. Распределение по раскопам. Рис. 44. Нижние части торсов глиняных статуэток. Распределение по строительным горизонтам.

117. Рис. 45. Нижние части торсов глиняных статуэток. Распределение по раскопам.

118. Рис. 46. Ноги глиняных статуэток. Распределение по строительным горизонтам.

119. Рис. 47. Ноги глиняных статуэток. Распределение по раскопам.

120. Рис. 48. Статуэтки-фишки, антропоморфные ручки на крышках сосудов иантропоморфные налепы на стенках сосудов. Распределение по строительнымгоризонтам.

121. Рис. 49. Статуэтки-фишки, антропоморфные ручки на крышках сосудов и антропоморфные налепы на стенках сосудов. Распределение по раскопам. Рис. 50 Антропоморфные изображения, найденные in situ. Таблица I. Головы Н0-0-1, Н0-0-2, Н0-0-3.