А.М. Ремизов: личность, творчество, художественный опыт тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Обатнина, Елена Рудольфовна

• Обатнина, Елена Рудольфовна
• доктор филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации доктор филологических наук Обатнина, Елена Рудольфовна

Введение.2

Глава I. Личность и творчество.10

§ 1. Творческий метод.10

§ 2. Интерсубъективность.34

Глава II. Жизнетворчество.58

§ I. Быт и литература.58

§ 2. Литературная игра.81

Глава III. Мифотворчество.104

§ 1. Творимый образ.104

§2. Слово и миф.124

§ 3. Критерии художественности.146

Глава IV. Снотворчество.170

§ 1. Сон и реальность.170

§ 2. Смысл бессознательного.190

Глава V. Герменевтические практики.212

§ 1. Художественный пересказ.212

§ 2. Рисунки писателя.239

Глава VI. Смыслотворчество.263

§ 1. Генеалогия Асыки.263

§ 2. Эрос и Танатос.288

§ 3. Мир и человек.308

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «А.М. Ремизов: личность, творчество, художественный опыт»

Актуальность темы. Художественный опыт А. М. Ремизова - одного из самых оригинальных отечественных писателей первой половины XX столетия, представляет собой целостное и объемное выражение творческой личности, развивавшейся и наполнявшей творимый мир новыми смыслами. Творчество писателя включало в себя не только сферу собственно литературной деятельности, но и так называемое внелитературное творчество- чтение и рисование. Значительное место в художественном мире Ремизова занимала практика преобразования литературного быта, породившая Обезьянью Великую и Вольную Палату - уникальный коммуникативный феномен, без осмысления которого творчество писателя лишается своей стереоскопичности. Рассмотрение феномена личности писателя сквозь призму его художественного опыта, в контексте истории отечественной и мировой литературы и культуры, наделяет актуальностью и значимостью научное исследование синкретического ремизовского дарования.

Степень разработанности проблемы. Необыкновенное разнообразие творческих интересов Ремизова само по себе способствует многовекторности исследовательских подходов, при которых предметами изучения становятся отдельные направления его литературной деятельности. В центре внимания, как правило, находится творчество писателя 1910-1920-х годов, при этом, зачастую, игнорируется ранний, «декадентский», опыт, а также существенные сдвиги в сторону постмодернистской культуры в поздних его произведениях. Очень часто художественный опыт писателя редуцируется к конкретным историко-литературным явлениям. Описание отдельных этапов индивидуального становления писателя, а также анализ источников его творчества необходимо дополнить осмыслением важных составляющих целостного творческого феномена личности писателя, объективировать внутренние законы его художественного универсума.

Объект и предмет исследования. Центральным объектом исследования является личность А. М. Ремизова, рассматриваемая сквозь призму его творческого наследия. Предметом исследования выступает особая экзистенциальная позиция - «интерсубъективность» (термин Э. Гуссерля), активно выраженная самим писателем («пише1ся всегда о себе и все живое -"я", а словесные портреты только черточки»1), преломляемая им в целом ряде творческих форм: жизнетворчестве, мифотворчестве, снотворчестве, герменевтических практиках и смыслотворчестве.

Цель и основные задачи исследования. Целью диссертационно! о исследования является описание целостного феномена художественного опыта А. М. Ремизова, взятого в контексте его индивидуальной мировоззренческой позиции и главных творческих практик. Творчество в данном случае рассматривается как процесс реализации всего потенциала личности, а художественный опыт - как совокупный результат ее деятельности. Осуществление поставленной цели предполагает решение ряда основных задач:

- рассмотреть взаимосвязь личности писателя с литературным процессом с объективной («творческий метод») и субъективной («интерсубъективность») точек зрения;

- проанализировать практику ремизовского жизнетворчества в сфере литературного быта и литературной игры (Обезвелволпал);

- раскрыть природу ремизовского мифогворчества в опыте создания писателем собственного образа, а также превращения слова в миф;

- представить оригинальное ремизовское снотворчество на фоне исканий французских сюрреалистов и русских литераторов начала XX века;

1 Ремизов А. М. Собр. соч. Т. 7. Ахру. М., 2002. С. 152.

- осмыслить роль герменевтических практик (художественного пересказа, рисунков) в творчестве писателя;

- реконструировать философский подтекст мифосимволических построений Ремизова.

Методология и источники исследования. Решение поставленных задач предполагает комплексное осмысление проблем взаимодействия художественного опыта, творческих практик и личности писателя в рамках литературного процесса первой половины XX столетия. Организация творческого универсума вокруг авторского «Я», наблюдаемая в произведениях Ремизова, позволяет подключить к изучению его творчества философский дискурс. Наиболее близким в этом случае оказывается инструментарий феноменологического познания. В соответствии с заявленными целями методологическая основа диссертации выстраивается в единстве историко-литературиого, культурологического, феноменоло1 ического, герменевтического и философского подходов. Работа базируется на рукописных материалах, хранящихся в отечественных и зарубежных архивах , а также опирается на выводы ведущих ремизоведов и исследователей русской литературы и искусства XX века: Б. В, Аверина, А. д'Амелия, X. Барана, Н. А. Богомолова, X. Вашкелевич, М. Ю. Германа,

A.M. Грачевой, С. С. Гречишкина, Н. Ю. Грякаловой, С. Н. Доценко,

B. А. Келдыша, М. В. Козьменко, А. В. Лаврова, X. Лампля, В. Ф. Маркова, Ж. К. Маркадэ, О. П. Раевской-Хьюз, К. Сёке, П. Синани, Г. Слобин, Т. В. Цивьян и др. В диссертации использован значительный корпус научной литературы по мифологии, философии, истории кульгуры.

Научная новизна исследования. Диссертационная работа является первым монографическим исследованием, в основание которого положены не отдельные аспекты творчества А. М. Ремизова, а целостный феномен творческих практик писателя как единая художественная система, обусловленная принципом интерсубъективности. Впервые подход к ремизовскому творчеству обуславливается не внеположенными ему элементами, а системообразующей имманентной парадигмой, характеризующей личность писателя. Более детально элементы новизны диссертации раскрываются в основных положениях, выносимых на защиту:

1. Общий абрис полувекового литера гурного пути Ремизова показывает, что применение какой бы то ни было дефиниции к его творческому методу не может претендовать на полноту. Речь необходимо вести о сложной, до некоторой степени стихийно складывавшейся конфигурации, основанной на неуклонном стремлении к творческому самовыражению.

2. Личностное самоопределение Ремизова продиктовано двумя основными интенциями: стремлением выразить свое «Я» и желанием в максимальной степени приобщиться к духовным и культурным ценностям мира. В творчестве писателя наглядно отражается особая экзистенциальная практика - интерсубъективность, следуя которой, художник руководствуется исключительно трансцендентальным «Я» - глубоко внутренней сферой, независимой от вешнею мира и опирающейся на свои собственные императивы.

3. Основанием для художественного опыта Ремизова служит устойчивый интерес к вещественным формам человеческого существования. В бытовом творчестве писателя сконцентрировался мощный импульс к сохранению памяти и созданию новых художественных текстов. Особое место в его архивах принадлежит многочисленным альбомам. Эти предметы литературного бы га создавали творческий контекст, почву для создания литературных произведений. Вместе с тем, бытовая сторона жизнетворчества писателя всегда оставалась полем свободного художественного отбора и непредсказуемых творческих решений.

4. Важнейшим проявлением творческой деятельности Ремизова и значимой составляющей истории русской культуры является Обезьянья Великая и Вольная Палата, которая состоялась как самое большое и необычное его произведение. За пятьдесят лет своего существования литературная игра, преследовавшая, в первую очередь, коммуникативные цели, превратилась не только в уникальную форму самовыражения ее инициатора, но и в элемент повседневной жизни многих представителей отечественной культуры.

5. В течение всего литературного пути Ремизов формирует образ самого себя, складывая миф собственной жизни. В книгах, созданных в 1920-1950-х годы, открываются целые ансамбли новаторских мифологических конструкций. Разгадку ремизовского мифотворчества следует искать в его личности: для трансцендентального «Я» миф -единственно возможная форма коммуникации с внешним миром.

6. Придуманный Ремизовым «обезьяний» язык объективирует механизм мифотворчества: творческого преобразования слова (смеховой эротики) в миф. Если первоначально между именем предмета и им самим не существовало смыслового зазора, то культовая необходимость назвать, «не называя», приводит к «метафорическому уподоблению» (А. Н. Афанасьев), благодаря чему появляются новые, синонимические имена, и в конце концов реальные предметы обретают форму мифа.

7. Полемический диалог Ремизова с И. А. Ильиным в начале 1930-х гг. по поводу критериев художественного опыта отражает, с одной стороны, позицию художника, который всегда шел в литературе особым, собственным, путем, с другой, - воззрения религиозного философа, подходившего к искусству с каноническими требованиями. Ремизовский мифологизм затронул самый нерв рассуждений Ильина о канонах художественности в искусстве, который полагал свойственный писателю феномен «безобразия»- одним из важнейших симптомов бездуховности в искусстве, порожденной модернистами.

8. Жанр «литературных снов» является формой художественного сохранения ускользающих событий «зазеркального» бытия. Несмотря на внешнюю схожесть ремизовской теории и «практики» снотворчества с отдельными тезисами «Манифеста сюрреализма» А. Бретона, позиции русского писателя и французских авангардистов отражают принципиально разные позиции в отношении «бессознательного».

9. Отождествление творческого процесса со сновидениями отражается в оригинальном прочтении Ремизовым литературного наследия писателей-«сновидцев»: Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Достоевского. «Огонь вещей» представляет собой не только глубоко новаторское произведение, но и закономерный результат культурного освоения идей и текстов, впитавший в себя основные уроки развития философско-художественной критики своего времени.

10. Уникальность таланта писателя заключается в том, что в работе над «Огнем вещей» он активно использовал целый ряд взаимосвязанных герменевтических практик: переписывание, чтение вслух и рисунок. Конституируя в своем «Я» мир героев русской классики, Ремизов, тем самым, объективировал ее внутренний метафизический смысл.

11. Воссоздание Ремизовым литературных впечатлений в графике соотносится с его же собственным методом познания ирреального через зарисовку в спонтанном наброске собственных сновидений. Рисунки писателя на темы произведений Гоголя и других классиков русской литературы, отображающие прямую материализацию метафорических образов, являются неотъемлемой частью литературного процесса, одним из проявлений интерсубъективного подхода Ремизова к миру общечеловеческих культурных ценностей.

12. Творчество писателя образует глубокий историко-философский контекст, выступающий в роли особого творческого задания. Универсальный ключ к поливалентным смыслам философского мифа Ремизова содержится в рисунке «Царь Обезьяний Асыка». Генезис царя Асыки уходит корнями в несколько слоев мировой культуры: его самые верхние слои представлены произведениями Гоголя и Достоевского, а глубинные - культурой Древнего Востока и Азии.

13. Ремизовское понимание Эроса подразумевает нераздельное единство жизни и смерти: демонстрируя витальный характер, оно одновременно указывает на Танатос. Подчеркнутое отождествление любви и смерти обращено против розановского оптимизма, апеллировавшего исключительно к продолжению рода, к жизни в ее нетленности и беспредельности. Персональная философская позиция приближает Ремизова к гностическому пониманию, где любовь и есть сама по себе смерть.

14. Мифопоэтический дискурс писателя проясняется во взаимодействии семантически близких понятий: любовь, страсть, смерть, мысль, время - действующих сил бытия. Создавая собственную художественную онтологию, опирающуюся на опыт русской классической литературы, Ремизов трактует пространство художественной литературы и мировой культуры в целом как истинное выражение смысла жизни и творчества.

Научно-практическая значимость. Материалы и результаты исследования имеют значение как для специалистов-филологов, так и для всех интересующихся историей отечественной словесности. Теоретические положения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в образовательной практике: в учебных курсах и спецкурсах по истории русской литературы первой половины XX века, в курсах и спецкурсах по истории отечественной культуры, культурологи и эстетике, а также при разработке соответствующих учебных и методических пособий.

Апробация работы. Материалы и основные положения диссертационной работы представлены в публикациях, включающих: монографическое исследование «Царь Асыка и его подданные: Обезьянья Великая и Вольная Палата А. М. Ремизова в лицах и документах» (СПб., 2001 - 45 п.л.); первое научное издание книги Ремизова «Огонь вещей» (СПб., 2005 - 35 п.л.); вступительные статьи, подготовку текстов и комментирование отдельных томов собрания сочинений писателя (Т. 3. Оказион. М., 2000 - 35 п.л.; Т. 7. Ахру. М., 2002 - 33 п.л.); издание различных документов и материалов из отечественных и зарубежных архивов писателя в «Ежегоднике Рукописного отдела Пушкинского Дома», журналах «Русская литература», «Новое литературное обозрение», «Вопросы философии» и др. Основные положения диссертационной работы отражены в докладах на международных научных конференциях в России, Финляндии, Польше, Швейцарии, посвященных творчеству А. М. Ремизова, так и эпохе модернизма в целом. Интерес к ремизовскому наследию со стороны автора диссертации неоднократно получал поддержку со стороны отечественных и зарубежных научно-благотворительных фондов и институтов для проведения исследований в архивах России, США и Франции.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Обатнина, Елена Рудольфовна

Заключение

Полувековой творческий путь А. М. Ремизова отразил масштабный процесс перемен в отечественной и мировой литературе. В широком диапазоне дарования писателя нашли воплощение разнообразные идейно-эстетические и художественные формы: декадентский верлибр, символистские роман и драматургия, реалистические рассказы, фольклорные сказки и легенды, предварившее сюрреализм снотворчество, мемуарная проза и др. Оформление оригинального художественного метода Ремизова приходится на конец 1910-х- начало 1920 годов, когда новаторские элементы прочно соединились в его творчестве с художественно-эстетическим синкретизмом. Даже самый схематический абрис литературного пути Ремизова показывает, что какая бы то ни было итоговая «формула» его творческого метода не поддается однозначной интерпретации. Речь идет о сложной, до некоторой степени стихийно складывавшейся конфигурации, основанной на неуклонном стремлении к личностному самовыражению. Сегодня художественный метод писателя в большинстве случаев трактуется как модернизм - как новаторское изменение традиционных и, прежде всего, реалистических принципов литературного и художественного творчества первой четверти XX столетия. Однако следует обратить внимание на еще одну систему эстетических ценностей культуры этого периода - авангардизм, за которым стоят экспериментальные и предельно индивидуализированные поиски выразительных художественных средств, опосредованные субъективизмом и культом случайного, стремлением к оригинальной и зачастую эпатажной новизне выразительных средств. В этом смысле авангардизм, безусловно, также соотносим с творческим методом А. М. Ремизова.

За разнообразием и постоянной трансформацией принципов художественной модальности обнаруживается постоянная величина -уникальная личность писателя, развивавшаяся вместе со своим временем в противовес привычным эстетическим канонам и коммуникативным нормам. Признавая за автобиографизмом полномочное право на изучение прототипов, биографических мотивов и много другого, важного и ценного, относящегося к историко-литературному комментированию, мы все же полагаем область применения этого принципа к творческому методу Ремизова достаточно ограниченной. Его литературное наследие наглядно демонстрирует особую творческую практику - интерсубъективность - обращение субъекта к самому себе, к той глубоко внутренней сфере, где основным мерилом истины, добра и красоты является сущностная человеческая ипостась - независимое от вешнего мира идеальное «Я», ядро личности, руководствующееся своими собственными внутренними императивами. Творимый А. М. Ремизовым неповторимый, уникальный мир создавался во многом благодаря самораскрытию этой субъективности. Личностное самоопределение писателя было обусловлено двумя интенциями: стремлением сохранить свое «Я» в неизменном виде и желанием в максимальной степени приобщиться к ноосфере - к миру со всеми его духовными и культурными ценностями, наполнив их свойствами своего субъективного начала.

Судьба очень часто выбрасывала Ремизова в «безбытье», оставляя его один на один со всем миром, и, тем не менее, он никогда не отказывался от сохранения разнообразных примет овеществленного бытия. Устойчивый интерес писателя к вещественным формам человеческой экзистенции не был похож на бытовой фетишизм. Каждый предмет, присвоенный Ремизовым, становился метонимическим символом, соотнесенным с индивидуальностью его владельца, а вся коллекция образовывала определенный социокультурный контекст. Обладание вещью обусловливалось желанием сохранить в настоящем все, что стремительно уходило в прошлое и лишалось остроты переживания настоящего. Такого рода «бытовое творчество» содержало в себе мощный импульс к созданию новых художественных текстов. Как и практически все без исключения писатели, Ремизов бережно относился к своему личному архиву, в котором, помимо рукописей, существенный объем занимали корреспонденция и различные материалы, относившиеся непосредственно к литературной деятельности. Особое место в архивах принадлежало альбомам - наиболее оригинальным продуктам творчества писателя. На протяжении всей его жизни альбомы выполняли функцию своеобразных «копилок» для подручных литературно-художественных средств и служили тем необходимым источником многообразия и полноты бытия, который позволял выживать в условиях «безбытного» существования.

Ярким проявлением творческой деятельности А. М. Ремизова и значимой составляющей истории русской культуры и литературы XX века стала Обезьянья Великая и Вольная Палата. Обезвелволпал состоялся как оригинальное развитие символистской идеи жизнетворчества, однако сам факт его возникновения был, в первую очередь, обусловлен личностью инициатора, необычайно склонного к обыгрыванию повседневности. Обезьянья Великая и Вольная Палата была самым большим и самым необычным произведением Ремизова, в котором проявилось его художественное устремление к подражанию и преображению. В Обезвелволпале реальность легко соединялась с воображением и импровизацией, а игровая условность ничуть не умаляла серьезности и конкретности самой жизни. За пятьдесят лет своего существования Обезьянья Палата стала элементом повседневной жизни многих представителей отечественной литературы и, одновременно, уникальной формой самовыражения ее инициатора. В ее игровом пространстве осуществлялась идея дружеского союза творческих индивидуальностей, построенного на независимости и самоценности каждого художественного таланта. Являясь выражением творческой личности, ремизовская литературная игра преследовала коммуникативные цели, создавая общность людей, преображенную игрой и мифом.

Центральный принцип творчества Ремизова - интерсубъективность не следует воспринимать как замкнутое и самодостаточное существование «Я» в собственных пределах (солипсизм). Фундаментальными основами самосознания писателя стали «отдельность» и «игра» как формы экзистенции, - и «служение» и «миф» как формы коммуникации. На тему ремизовского мифотворчества написано множество работ, авторы которых указывают на непривычное смешение в его произведениях реального и вымышленного, жанров биографии и фольклорных обработок, событийного и мифологического. Разгадку ремизовского мифотворчества, на наш взгляд, также следует искать в личности писателя. Интерсубъективность и его мифотворчество прямо связаны между собой. Для трансцендентального «Я» миф - единственно возможная форма коммуникации с внешним миром. В течение всей жизни А. М. Ремизов - уникальный тип творческой личности, -создавал образ самого себя, складывал миф собственной жизни. Прослеживая внутренние взаимосвязи книг Ремизова, созданных в 1920-1950-х годах, нельзя не увидеть за отдельными текстами целостный образ самого писателя, который являясь уникальной творческой личностью, оставил после себя целые ансамбли новаторских мифологических конструкций. Можно сказать, что именно ремизовское мифотворчество предопределило его абсолютное «да» миру и открытый взгляд навстречу лучшему. Главным оказался не безукоризненно точно снятый с действительности слепок, но ее преображение, озаренное внутренним светом надежды и добра, которому писатель всегда следовал в жизни.

Придуманный Ремизовым мифический «обезьяний» язык был призван восстановить порядок в мире хаотической действительности. Если войны и революции разрывают связь времен и разобщают людей, попадающих в эти водовороты, принося с собой неизбежное «заболевание языка», то безусловным выходом из этих катастроф является рождение нового языка, сам акт появления которого уже означает победу над этим злом.

Возникновение «обезьяньего» языка наглядно демонстрировало механизм творческого преобразования смеховой эротики и было подобно общеисторическому процессу обращения слова в миф в истории культуры. На первой стадии означаемое и означающее составляли как будто единое целое: между именем предмета и самим предметом не было смыслового зазора. Культовая необходимость назвать, «не называя», приводила к «метафорическому уподоблению» (А. Н. Афанасьев), благодаря чему появлялись синонимические имена. В последующем появлялись новые, метафорические, имена, и реальные предметы уже приобретали черты мифа.

Творческое дарование Ремизова постоянно и в позитивном ключе отмечалось критикой. В частности, философ И. А. Ильин высоко ценил глубокие переживания, сострадательность, искренность чувств, пронизывающие повести и романы писателя. И знаменитую игру в Обезьянье общество он полагал художественной формой, признавая скрытое в ней «зерно серьезного вымысла». Вместе с тем ремизовский мифологизм затрагивал самый нерв рассуждений Ильина о канонах художественности в искусстве. Он полагал свойственный писателю феномен «без-образия» -одним из важнейших симптомов бездуховности в искусстве, порожденной модернистами. В целом, полемический диалог философа и художника, вышедший далеко за рамки критики отдельных литературных произведений, отразил, с одной стороны, воззрения религиозного философа, подходившего к искусству XX века с каноническими требованиями - и творчество художника, не стремившегося манифестировать свои творческие принципы, который всегда шел в литературе своим особым путем.

Художественное мастерство позволило Ремизову создать литературные обработки снов, сохранявшие неуловимые, ускользающие события «зазеркального» бытия. Его литературные сны были настолько подлинны, насколько и абсурдны. После того, как в 1954 году в Париже вышла книга «Мартын Задека. Сонник», содержавшая развернутую концепцию снотворчества, специфические особенности ремизовского жанра стали находить объяснение в близких контактах писателя с сюрреалистами, во внешнем совпадении его творческих методов и приемов и установок этого движения, во влиянии, которое русский писатель испытал, оказавшийся волею судьбы в пространстве французской авангардистской культуры. Несмотря на внешнюю схожесть ремизовской теории и «практики» сновидений и отдельных тезисов «Манифеста сюрреализма» (1924), в частности, техники автоматического письма, казалось бы, близкой к ремизовским записям, или зарисовкам сновидений, в позициях русского писателя и французских авангардистов было больше расхождений, нежели совпадений. Подходы Ремизова и сюрреалистов к снотворчеству можно сравнить с «магнитным полем» - в том смысле, что любое магнитное поле подразумевает как взаимное притяжение двух полюсов, так и их отталкивание.

Отоясдествление творческого процесса со сновидениями подвело А. М. Ремизова к оригинальному прочтению литературного наследия писателей-«сновидцев»: Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Достоевского в книге «Огонь вещей». Представляя известные произведения русской литературы как смену «многоступенчатых» снов, он стремился добыть потаенное знание о личности художника. Подобный опыт познания реализовывался через оригинальное ремизовское сотворчество -авторизованный пересказ, нередко преобразующийся в домысливание; вживание в образы литературных героев и их авторов. В результате, с одной стороны, автоматически уничтожалась граница между сном и реальностью, сном и произведением, автором и читателем, и одновременно возникало особое пространство литературного сновёдения. Работа над интерпретацией классических литературных произведений сопровождалась неизменным вниманием к чужому опыту в области литературоведения. «Огонь вещей» представляет собой не только глубоко новаторское произведение, но и закономерный результат культурного освоения идей и текстов, впитавший в себя основные уроки развития философско-художественной критики своего времени.

Уникальность ремизовского творчества заключалась в том, что писатель активно использовал в своей работе над «Огнем вещей» целый ряд взаимосвязанных герменевтических практик: письменную речь, звучащее слово и рисунок. Писатель часто использовал в собственном повествовании такие приемы, как пересказ, близкий к источнику, или же парафраз, основанный на вариативности лексического набора. Подвергая исходный литературный материал деструктурализации и переосмыслению, объективируя подспудные процессы восприятия того или иного классического произведения, писатель лишал его привилегий завершенного творения. Почти буквальное «присвоение» (незаметная обработка, мельчайшие дополнения) «чужого» текста позволяли писателю совершать мгновенные метаморфозы, то преобразуясь непосредственно в героев повествования, то вновь возвращаясь к собственному «Я». Конституируя в своем «Я» мир «хрестоматийных» героев, писатель восходил к пониманию метафизического смысла русской классики. Через герменевтические практики, позволяя классическому тексту «играть» новыми смыслами, Ремизов уже в собственном сознании открывал новые горизонты бытия.

Отображение литературных впечатлений в графическом рисунке соотносилось с ремизовским методом познания ирреального через зарисовку в спонтанном рисунке собственных сновидений. Рисунки на темы произведений Гоголя и других классиков русской литературы являются своего рода аналогами графического воспроизведения снов. Сближаются они, прежде всего, по общему смыслу творческого задания - отобразить инобытие сновиденной души художника. Графика Ремизова несет в себе принцип мифологического отношения к Сущему, при котором не может быть ничего фиктивного, незначимого или существующего только «на словах».

Ведь именно слова создают окружающий мир и непременно, рано или поздно, он обязательно материализуются. Ремизов мыслил в точности так же, как было дано познавать окружающую действительность первобытному человеку, который населял свой мир удивительными образами. Рисунки писателя отображают прямую материализацию метафорических образов, которые в сознании обычного читателя возникают, как правило, в виде привычных формул, отражающих некие эмоциональные состояния. Именно внутренняя потребность в переписывании, чтении и рисовании позволяла приводить «словесный материал» в активное состояние неуничтожимой, абсолютной «длительности» (выражение А. Бергсона), извлекая из него все новые смыслы, преображая его живым голосом и зримыми образами.

В мифологическом самовыражении ремизовского дарования как особое творческое задание обнаруживается философский контекст. Метафизические рефлексии русского писателя подобны алхимическому пресуществлению, элементами которого являются различные культурные символы-коды, а целью является создание нового мифа, поскольку сам по себе миф и есть не что иное, как «примитивная философия». Индивидуальная философия писателя формировалась в рамках художественного пространства, которое было очерчено символикой стержневого по отношению к личности писателя и его произведениям мифа Обезьяньей Великой и Вольной Палаты. На протяжении фактически полувека Обезвелволпал представлял собой динамическую структуру, развивавшуюся за счет постоянно привносимых культурных символов-кодов, поливалентных по своей природе. Своего рода универсальный ключ к поливалентным смыслам этого мифа содержится в рисунке «Царь Обезьяний Асыка». Генезис царя Асыки уходит корнями в несколько слоев мировой культуры. Самые верхние слои этого культурного среза представлены произведениями Гоголя и Достоевского, а нижние -культурой древнего Востока и Азии. Появление на рисунке его греческого имени - Абраксас со всей очевидностью связывает происхождение обезьяньего царя с гностицизмом. В целом, словесный портрет Асыки, представленный на рисунке, являясь частью вербального ряда, поддерживает общий иносказательный строй и допускает возможность более общих интерпретаций.

Ремизовское понимание Эроса (и то, что представлено на рисунке «Царь Обезьяний Асыка», и то, что растворено во всем его творчестве) определенно было инспирирован личностью В. В. Розанова. Во второй половине 1900-х - начале 1910 годов в своем отношении к эротической теме Ремизов был еще несерьезен и наивен. Однако уже «Кукха. Розановы письма» свидетельствовала о важном сдвиге, который произошел в ремизовском восприятии Эроса со времени создания сказки «Что есть табак». Очерк «Розанов», написанный в начале 1930 годов следует рассматривать как фундамент для оформления собственно ремизовских мировоззрительных построений на темы Эроса. Первоначальная сущность Бытия имманентно включала для писателя жизнь и смерть в их нераздельном единстве; это понятие содержало две оборотные стороны: демонстрируя витальный, эротический характер, оно одновременно указывало на Танатос. Столь подчеркнутое отождествление любви и смерти, безусловно, было обращено против розановского витализма, апеллирующего исключительно к продолжению рода, к жизни в ее нетленности и беспредельности. Персональная философская позиция приближала Ремизова к гностическому пониманию, где любовь - это и есть сама по себе смерть.

Мифопоэтический дискурс ремизовского творчества проясняется во взаимодействии семантически близких понятий: любовь, страсть, смерть, мысль, время - действующих сил бытия. Мифологический символизм принципиально противопоставлен здесь позитивистской, созерцательной традиции, что сближает мировоззренческую позицию писателя с исканиями философов-экзистенциалистов. По собственному признанию, в своих смыслотворческих исканиях Ремизов ориентировался на натурфилософский дискурс ранних греческих философов. В то же самое время «философствование» Ремизова было абсолютно несовместимо с какой-либо «профессиональной» заумью, и в этом смысле он следовал известной традиции русской литературы, которая по преимуществу являлась своеобразной «философией жизни», выраженной в образах. Снотворчество в таком толковании выступала как уникальная форма мимесиса, ближе всего подступавшая к метафизической, духовной реальности. Создавая собственную «художественную онтологию», опиравшуюся на опыт русской классической литературы, Ремизов воспринимал пространство художественной литературы и мировой культуры в целом как истинное выражение смысла бытия.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Обатнина, Елена Рудольфовна, 2006 год

1. Ремизов А. Товарищество новой драмы. Письмо из Херсона // Весы. 1904. № 4. Апрель.

2. Ремизов А. По поводу книги JI. Шестова «Апофеоз беспочвенности» // Вопросы жизни. 1905. № 7.

3. Ремизов А. Письмо в редакцию // Русские ведомости. 1909. 6 сентября. № 205.

4. Ремизов А. Трагедия о Иуде принце Искариотском // Золотое руно. 1909. №11-12.

5. Ремизов А. Сочинения. СПб., 1910. Т. 2.

6. Ремизов А. М. Следует ли авторам отвечать критике? / Анкета «Биржевых ведомостей» //Биржевые ведомости. 1915. 6 декабря. № 15254.

7. Ремизов А. Бесовское действо: Представление в трех действиях с прологом и эпилогом Пб., 1919.

8. Ремизов А. Трагедия о Иуде принце Искариотском. Пб., М.: Нар. Комиссариат по просвещению Театр, отдел, 1919. (Репертуар Российский театр. № 26).

9. Ремизов А. Театр // Жизнь искусства. 1919. № 318.

10. Ремизов А. Царь Додон. Пг.: Алконост.: Обезьянья Великая и Вольная Палата. MCMXXI.

11. Ремизов А, Письмо в редакцию // Русская книга. 1921. Сентябрь, № 9.

12. Ремизов А. Albern // Бюллетени Дома Искусств. 1922. 17 февраля, № 1-2.

13. Ремизов А. Сказки обезьяньего царя Асыки. Берлин, 1922.

14. Алексей Ремизов о себе // Россия. М.; Пг. 1923. Февраль, № 6.

15. Ремизов А. Звенигород окликанный. Николины притчи. Париж; Нью-Йорк; Рига; Харбин, 1924.

16. Ремизов А. Асыка царь обезьяний // Ухват. 1926. 15 мая. № 3.

17. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное / Публ. А. Ремизова // Версты. 1926. № 1.

18. Ремизов А. По карнизам. Белград, 1929.

19. Ремизов А. Тридцать снов Тургенева // Воля России. 1930. № 7/8.

20. Ремизов А. Образ Николая Чудотворца. Алатырь камень русской веры. Париж, 1931.

21. Куковников В. <Ремизов А> Выставка Рисунки писателей // Последние новости. 1933.30 декабря.

22. Ремизов А. Рисунки писателей // Временник общества друзей русской книги. 1938. №4.

23. Ремизов А. Без начала // Последние новости. 1935. 25 декабря, № 5389.

24. Ремизов А. Пляшущий демон. Танец и слово. Париж, 1949.

25. Ремизов А. Звезда-полынь (К «Идиоту» Достоевского). // Новоселье. 1950. Париж-Нью-Йорк. № 42^4.

26. Ремизов А. В розовом блеске. Нью-Йорк, 1952.

27. Ремизов A. M. М. Пришвин // Последние новости. 1938. 25 мая. № 6269.

28. Ремизов А. Письма к Д. А. Соложеву (1952-1957) // Вестник русского христианского движения. 1977. № 121.

29. Ремизов А. Россия в письменах. Т. 1 / Предисл. О. П. Раевской-Хьюз. New York, 1982.

30. Ремизов А. О происхождении моей книги о Табаке. Paris. 1983.

31. Ремизов A. M Неизданный «Мерлог» / Публ. и комм. А. д'Амелиа // Минувшее: Исторический альманах. 3. М., 1991.

32. Ремизов А. Дневник 1917-1921 / Подг. текста А. М. Грачевой и Е. Д. Резникова. Вступ. заметка и комм. А. М. Грачевой // Минувшее: Исторический альманах. 16. М.; СПб., 1994.

33. Ремизов А. М. «Некролог» П. Е. Щеголеву / Вступит, заметка, публ. и прим. Е. Р. Обатниной // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999.

34. Ремизов А. М. Собр. соч. Т. 1-10. М., 2000-2003.

35. Ремизов А. Огонь вещей Сны и предсонье / Сост., подгот. текста, вступ. статья и коммент. Е. Р. Обатниной. СПб., 2005.

36. Rémizov A. Tourguéniev poète du rêve. Paris: Hippocrate, 1933.

37. Rémizov A. Solomonie la possedee. Paris: Hippocrate, 1936.

38. Rémizov A. Unpublished Letters to N. V. Reznikova and A. F. Ryazanovskaya / Publ. by S. Aronian // Russian literature triquarterly. 1986. N 19.

39. А. <Измайлов A> В волшебном царстве: A. M. Ремизов и его коллекция // Огонек. 1911. №44.

40. А. Н. Толстой: Материалы и исследования. М., 1985.

41. Абраксас // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. Е. Эфрона. Т. 1.СП6., 1891.

42. Аверин Б. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб., 2003.

43. Аверин Б., Данилова И. Автобиографическая проза А. М. Ремизова // А. Ремизов. Взвихренная Русь. М., 1991.

44. Адамович Г. Одиночество и свобода. СПб., 2002.

45. Александрия. Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века. J1., 1965.

46. Алексей Ремизов: Исследования и материалы. СПб., 1994.

47. Алексей Ремизов: Исследования и материалы / Отв. ред. А. М. Грачева, А. д'Амелия . Pietroburgo; Salerno, 2003 (Europa orientalis. 4).

48. Альфред Людвигович Бем: Письма о литературе. Praha, 1996.

49. Андреев В. История одного путешествия: Повести. М., 1974.

50. Аничков Е. Западничество и славянофильство в новом обличье // Gaudeamus. 1911. №1151. «Арзамас». Сб.: В 2 кн. / Под ред. В. Э. Вацуро и А. Л. Осповата. М., 1994. Кн. 1.

51. Арриан. Поход Александра. СПб., 1993.

52. Ауслендер С. Рец. Алексей Ремизов. Сочинения. Том первый. Издательство «Шиповник» // Речь. 1911. № 2.

53. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. М., 1865.

54. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века. М., 1993.

55. Барт Р. Мифологии. М., 2000.

56. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

57. Безродный М. Об обезьяньих словах // Новое литературное обозрение. 1993. №4.

58. Белова О. В. Славянский бестиарий: Словарь названий и символики. М., 2000.

59. Белый А. Гоголь // Весы. 1909. № 4.

60. Белый А. Между двух революций / Подгот. текста и коммент. А. В. Лаврова. М., 1990.

61. Бем А. «Индустриальная подкова» Алекс. Ремизова // Руль. 1931. 13 августа. № 3256.

62. Бем А. JI. Достоевский. Психоаналитические этюды. Прага, 1938.

63. Бергсон А. Собр. соч. Т. 5. Введение в метафизику. Смех. СПб., 1914.

64. Бердяев Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991.

65. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994.

66. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

67. Библиотека А. А. Блока: Описание. Кн. 2. Л., 1985.

68. Блищ Н. JI. Автобиографическая проза А. М. Ремизова (проблема мифотворчества). Минск, 2002.

69. Блок А. А. Письма к Конст. Эрбергу (К. А. Сюннербергу) / Публ. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л., 1979.

70. Блок А. Собр. соч. в 8 т. Т. 5. М.-Л., 1962.

71. Богомолов Н. А Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995.

72. БорхесX. Л. Соч.: В 3 т. М., 1994. Т. 1.

73. Бретоп А. Манифест сюрреализма // Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986.

74. Вацуро В. Э. Литературные альбомы в собрании Пушкинского Дома (17501840-е годы) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л., 1979.

75. Веселовский А. Н. Статьи о сказке // А. Н. Веселовский. Собр. соч. М.; Л., 1938. Т. 16.

76. Виролайнен М. Н. Культурный герой нового времени (Пушкинский миф в контексте секуляризованной культуры) // Russian studies. 1994. № 1.

77. Владиславлев М. Философия Плотина, основателя новоплатоновской школы. СПб., 1868.

78. Волошин М. Алексей Ремизов. Посолонь. Изд. «Золотого Руна». 1907 // М. Волошин. Лики творчества. Л., 1988.

79. Волошин М. Лики творчества. Л., 1988.

80. Волшебный мир Алексея Ремизова: Каталог выставки. СПб., 1992.

81. Воспоминания об А. Н. Толстом. М., 1973.

82. Встреча с эмиграцией: Из переписки Иванова-Разумника 1942-1946 годов / Публ., вступ. статья, подг. текста и коммент. О. Раевской-Хьюз. М.-Париж, 2001.

83. Гадамер. Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.

84. Герман М. Модернизм. Искусство первой половины XX века. М., 2003.

85. Гершензон М. Видение поэта. М., 1919.

86. Гершензон М. О. Сны Пушкина П М. О. Гершензон. Статьи о Пушкине. М., 1926.

87. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. М.; Л., 1937-1952.

88. Горный Е. Заметки о поэтике А. М. Ремизова: «Часы» // В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана. Тарту, 1992.

89. Грачева А. М. Алексей Ремизов и древнерусская культура. СПб., 2000.

90. Грачева А. М. Алексей Ремизов и Пушкинский Дом (Статья первая. Судьба ремизовского "музея игрушек") // Русская литература. 1997. № 1.

91. Грачева А. М. Революционер Алексей Ремизов: Миф и реальность // Лица: Биографический альманах. 3. М.; СПб., 1993.

92. Грачева А. Неизвестные театральные переводы Алексея Ремизов // Europa Orientalis. 1994. 1 (13).

93. Гречишкин С. С. Архив А. М. Ремизова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1975 год. Л., 1977.

94. Гречишкин С. С. Царь Асыка в «Обезьяньей Великой и Вольной палате» Ремизова // Stadia Slavica Hung. XXVI. 1980. № 1-2.

95. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 2001.

96. Д' Амелия А. «Автобиографическое пространство» Алексея Ремизова // А. М. Ремизов. Собр. соч. Т. 9. Учитель музыки. М., 2002.

97. Д'Амелия А. Письмо и рисунок: Альбомы А. М. Ремизова // Slavica Tergestina. 2000. Vol. 8. Художественный текст и его гео-культурные стратификации.101. «Для кого писать» // Числа. 1931. № 5.

98. Добужинский М. В. Воспоминания. М., 1987.

99. Долинин А. Обреченный (Сочинения Алексея Ремизова. 1-8 тт., издание «Шиповника»)//Речь. 1912. 17 июня. № 163.

100. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1988.

101. Доценко С. Н. Нарочитое безобразие. Эротические мотивы в творчестве А. Ремизова // Литературное обозрение. 1991. № 11.

102. Доценко С. Обезвелволпал как зеркало русской революции // Europa Orientalis. 1997. XVI.

103. Доценко С. Почему обезьяна кричит петухом: К объяснению одного мотива в творчестве А. М. Ремизова // Wiener Slawistischer Almanach. 1998. Bd. 42.

104. Доценко С. Проблемы поэтики А. М. Ремизова. Автобиографизм как конструктивный принцип творчества. Tallinn, 2000.

105. Елагин Ю. Б. Темный гений. Изд. 2-е, доп. London, 1982.

106. Завадская Е. В. Эстетические проблемы живописи старого Китая. М., 1975.

107. Зайцев Б. К. Голубая звезда. М., 1989.

108. Захаров В. И. Поэтика Аристотеля. Варшава, 1885.

109. Зиновьев А. Тайнопись кириллицы. Владимир, 1998.

110. Иванов В. Собр. соч. Т. II. Брюссель, 1974.

111. Иванов-Разумник. Русская литература XX века (1890-1915 гг.) Пг., 1920.

112. Иванов-Разумник. Т. II. Творчество и критика. СПб., 1911.

113. Измайлов А. А Пестрые знамена. Литературные портреты безвременья. М, 1913.

114. Ильин И А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. Кн. 1. М., 1996.

115. Ильин И А. Собр. соч.: Письма. Мемуары. (1939-1954). М., 1999.

116. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. М., 1998.

117. Ильин И. Постмодернизм: Словарь терминов. М., 2001.

118. Инскрипты А. М. Ремизова из коллекции А. М. Луценко. СПб., 1993.

119. Йонас Г. Гностицизм. СПб., 1998.

120. Кагаров Е. Культ фетишей, растений и животных в Древней Греции. СПб., 1913.

121. Кареев Н. Мифологические этюды // Филологические записки. 1873. Вып. 6.

122. Карлова М. Осуд и сон писателя: О жизни и творчестве A.M. Ремизова в эмиграции // Русская литература в изгнании: Сб. статей / Под ред. Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1972.

123. Карсавин Л. П. Малые сочинения. СПб., 1994.

124. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 2; 3. М.; СПб., 2002.

125. Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. М., 1975.

126. Книн В. Ремизов в карикатурах // Известия книжных магазинов Т-ва М. О. Вольф по литературе, науке и библиографии. 1910. № 11.

127. Книпович Е. Об Александре Блоке: Воспоминания. Дневники. Комментарии. М., 1987.

128. Кобзев А. И. Парадоксы китайского эроса (Вступительное слово) // Китайский эрос. М., 1993.

129. Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, 1959.

130. Кодрянская Н. Ремизов в своих письмах. Париж, 1977.

131. Кожевников П. Коллекция А. М. Ремизова. Творимый апокриф // Утро России. 1910. 7 сентября, № 243.

132. Козьменко М. В. Заветные сказы Алексея Ремизова // Литературное обозрение. 1991. № 11.

133. Козьменко М. В. Удоноши и фаллофоры Алексея Ремизова // Эрос. Россия. Серебряный век / Сост. А. Щуплов. М., 1992.

134. Косиков Г. К. Ролан Барт семиолог, литературовед // Р. Барт. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.

135. Крайний А. Рец. А. Ремизов. Николины притчи // Современные записки. 1924. №22.

136. Крашенинников А. Ф. Счет за деликатную работу, исполненную петербургским механиком. (К предыстории повести Н. В. Гоголя «Нос») // Лица. Биографический альманах. 4. М.; СПб., 1994.

137. Кропоткин П. А. Этика. М., 1991.

138. Крюкова А. А. М. Горький и А. М. Ремизов. (Переписка и вокруг нее) // Вопросы литературы. 1987. № 8.

139. Лавров А. В. «Взвихренная Русь» Алексея Ремизова: символистский роман-коллаж // Ремизов А. М. Собр. соч. Т. 5.

140. Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы: Жизнь и литературная деятельность. М., 1995.

141. Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства. М., 2000.

142. Левинтон Г. Достоевский и «низкие» жанры фольклора // Анти-мир русской культуры: Язык. Фольклор. Литература. М., 1996.

143. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

144. Леклер А., фон. К монистической гносеологии / Пер. А. Ремизова. СПб., 1904.

145. Локс К. Рец. «Петербургский альманах». Кн. 1-ая. Изд. Гржебина. Пб-Берлин, 1922 // Печать и революция. 1922. Кн. 2. Апрель-июнь.

146. Лосев А. Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития. Кн. 2. М., 1994.

147. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

148. Львов Л. Книга о Николае Чудотворце // Россия и славянство. Париж. 1929. 31 августа, № 40.

149. Львов Л. Новая книга Алексея Ремизова // Россия и славянство. 1931. 14 марта, № 120.

150. Любимов А. А. Ремизов, автор «Бесовского действа»: Шарж // Театр и искусство. 1907. № 50.

151. M Из беседы с А. М. Ремизовым // Руль. 1921. 27 сентября, № 262.

152. Маковский M. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. M., 1996.

153. Мансветов И. Д. Византийский материал для сказания о двенадцати трясовицах // Труды Императорского московского Археологического общества /Под ред. В. Е. Румянцева. М., 1881. T. XI. Вып. I.

154. Материалы по истории китайской литературы: Лекции, читанные профессором С.-Петербургского Императорского Университета В. П. Васильевым. СПб., б. г..

155. Медуза-Горгона <Аверченко А. 7> Алексей Ремизов // «Современный Всепетербург»: Бесплатная премия к журналу «Сатирикон» за 1908 год / Под ред. А. Т. Аверченко. СПб.

156. Мейерхольд В. Э. Наследие. М., 2006.

157. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 2000.

158. Мережковский Д. С. Гоголь. Творчество, жизнь и религия // Д. С. Мережковский. Полн. собр. соч. М., 1914. T. XV.

159. Милашевский В. А. Вчера, позавчера.: Воспоминания художника. М., 1989.

160. Миров М. Писатель или списыватель? // Биржевые ведомости. 1909. 16 июня. № 11160.

161. Мистерия Дао: Мир «Дао Де Дзина». М., 1996.

162. Mux. Ос. <Осоргин М.> Поэт сновидения // Последние новости. 1933. 30 ноября. № 4635.

163. Морковин В. Приспешники царя Асыки // Ceskoslovenskâ rusistika. XIV. 1969.4.

164. На вечерней заре. Переписка А. Ремизова с С. Ремизовой-Довгелло / Подг. текста и комм. А. д'Амелия // Europa Orientalis. IV. 1985.; VI. 1987; IX. 1990.

165. Народные русские сказки не для печати, заветные пословицы и поговорки, собранные и обработанные А. Н. Афанасьевым. 1857-1862. М., 1997.

166. Незлобивые пародии, собранные Авелем. М., 1909.

167. Никитин В. П. «Кукушкина» (Памяти А. М. Ремизова ): Воспоминания / Подг. и комм. Н. Грякаловой // Ремизов А. Павлиньим пером. СПб., 1994.

168. Николаев Ю. В поисках за Божеством: Очерки из истории гностицизма. Киев, 1995.

169. Обатнина Е. «Обезьянья Великая и Вольная Палата»: игра и ее парадигмы. //Новое литературное обозрение. 1996. № 17.

170. Обатнина Е. А. М. Ремизов: жизнетворчество entre chien et loup // Канун. Вып. 5. Пограничное сознание. СПб., 1999.

171. Обатнина Е. Царь Асыка и его подданные: Обезьянья Великая и Вольная Палата А. М. Ремизова в лицах и документах. СПб., 2001.

172. Осипов H. Е. Революция и сон // Научные труды русского народного университета в Праге. T. IV. Прага, 1931.

173. Осоргин М. 65. Колокольчики бубенчики // Последние новости. 1939. 20 февраля, № 6538.

174. Осоргин M. Литературные размышления. 80. О переводах // Последние новости. 1939.26 июня. № 6664.

175. Пайман А. История русского символизма. М., 1998.

176. Патенко А. М. Русская культура в канун Петровских реформ. Л., 1984.

177. Переписка В. И. Иванова и А. М. Ремизова / Вступ. статья, прим. и подг. писем Ремизова А. М. Грачевой; подг. писем Вяч. Иванова -О. А. Кузнецовой // Вячеслав Иванов: Материалы и исследования. М., 1996.

178. Переписка Л. И. Шестова с А. М. Ремизовым / Вступ. заметка, подг. текста и прим. И. Ф. Даниловой и А. А. Данилевского // Русская литература. 1994. № 2.

179. Переписка с А. М. Ремизовым (1902-1912) / Вступ. статья и комм.

180. A. В. Лаврова; публ. С. С. Гречишкина, А. В. Лаврова и И. П. Якир // Литературное наследство. Т. 98: Валерий Брюсов и его корреспонденты. Кн. 2. М., 1994.

181. Переписка с А. М. Ремизовым (1905-1920) / Вступ. ст. 3. Г. Минц; публ. и коммент. А. П. Юловой / // Литературное наследство. Т. 92: Александр Блок: Новые материалы и исследования. Кн. 2. М., 1981.

182. Писемский А. Ф. Собр. соч.: В 9 т. Т. 9. М., 1959.

183. Письма А. М. Ремизова и В. Я. Брюсова к О. Маделунгу / Сост., подг. текста, предисл. и комм. П. Альберга Енсена и П. У. Мёллера. Copenhagen, 1976.

184. Письма А. М. Ремизова к В. В. Перемиловскому / Подг. текста Т. С. Царьковой; вступ. статья и прим. А. М. Грачевой // Русская литература. 1990. №2.

185. Письма А. М. Ремизова к В. Ф. Маркову / Публ. В. Ф. Маркова // Wiener Slawistischer Almanach. 1982. Bd. 10.

186. Письма A. M. Ремизова к П. Е. Щеголеву. Часть I. Вологда. (1902-1903) / Вступ. статья, подг. текстов и комм. А. М. Грачевой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999.

187. Письма В. В. Бугчика к Ремизову / Публ. H. Sinany-Leod // Revue des Études slaves. 1981. Paris. LIII/2.

188. Письма M. M. Пришвина к A. M. Ремизову / Вступ. статья, подг. текста и прим. Е. Р. Обатниной // Русская литература. 1995. № 3.

189. Письма Р. В. Иванова-Разумника к А. М. Ремизову (1908-1944) / Публ. Е. Обатниной, В. Г. Белоуса и Ж. Шерона; вступ. зам. Е. Обатниной и

190. B. Г. Белоуса // Иванов-Разумник. Личность. Творчество. Роль в культуре: Публикации и исследования. Вып. II. СПб., 1998.

191. Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М., 1970.

192. Подорога В. A. Erectio. Гео-логия языка и философствование М. Хайдеггера // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991.

193. Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним. Киев, 1917.

194. Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава, 1883-1887. Т. 2.

195. Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989.

196. Пяст В. Встречи. / Вступ. статья, подг. текста и комм. Р. Тименчика. М., 1997.

197. Раевская-Хьюз О. Последняя автобиографическая книга А. Ремизова // А. Ремизов. Иверень. Berkeley, 1986.

198. Резникова Н. В. Огненная память: Воспоминания о Алексее Ремизове. Berkeley, 1980.

199. Рогачев А. П. У Ченъэнь и его роман «Путешествие на Запад». М., 1984.

200. Розанов В. В. Соч. в 2 т.> Т. 2. Уединенное. М., 1990.

201. Розанов В. В. Во дворе язычников. М., 1999.

202. Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. М., 1996.

203. Розанов В. В. О писательстве и писателях. М., 1995.

204. Розанов В. В. Сахарна / Публ. и комм. В. Сукача // Литературная учеба. 1989. №2.

205. Розанов В. В. Сахарна. М., 1998.

206. Розанов В. Легенда о Великом Инквизиторе. Два этюда о Гоголе. СПб., 1906.

207. Руднев В. П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. М., 1999.

208. Рукописные иллюстрированные альбомы А. Ремизова // Новь. 1935. № 8.

209. Руски архив: Часопис за политику, культуру и привреду. Београд. 1930. № 9.

210. Садовской Б. «Настоящий» (Сочинения Алексея Ремизова. Семь томов. Спб. 1911-1912)// Современник. 1912. № 5.

211. Сахаров И. П. Русское народное чернокнижие. СПб., 1997.

212. Седых А. Далекие, близкие. New York, 1979.

213. Седых А. Обезволпал // Новое русское слово. 1947. 13 апреля.

214. Секе К. «Апофеоз беспочвенности»: Лев Шестов и Алексей Ремизов. Точки соприкосновения двух типов художественного мышления в русской литературе начала XX века. Dissertationes Slavicae. XV. Szeged, 1982.

215. Секе К. Проблема идентификации автобиографического героя // Алексей Ремизов. Исследования и материалы. (Europa Orientalis. 4).

216. Семушкин А. В. Эмпедокл. М., 1985.

217. Сказания русского народа, собранные И. П. Сахаровым. СПб., 1885.

218. СлобинГ. Н. Проза Ремизова: 1900-1921. СПб., 1997.

219. Соловьев В. С. Собр. соч.: В 12 т. Брюссель, 1970. Т. XII.

220. Сосинский В. Домовой на Рю Буало // Родина. 1991. № 8.

221. Степун Ф. А. М. Ремизову // Новое Русское Слово. 1957. 23 июня.

222. Т<угенхоль>д Я. <«Театр и музыка»> // Русские ведомости. 1916. 11 февраля, № 33.

223. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987.

224. Тихонов Н. Махно // Голос России. 1922. 18 июня, № 993.

225. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Т. 4. СПб.; М., 1882.

226. Топоров В. Н. Древнеиндийская драма Шудраки «Глиняная повозка»: Приглашение к медленному чтению. М., 1998.

227. Топоров В. Н. Петух // Мифы народов мира: В 2 т. Т. 2. M., 1982.

228. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

229. Усов Д. Силуэты. 7. Алексей Ремизов // Понедельник. 1918. 6 мая.

230. Успенский Б. А. «Заветные сказки» А. Н. Афанасьева // От мифа к литературе. М., 1993.

231. Успенский Б. А. История и семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема). Статья первая // Зеркало. Семиотика зеркальности. Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 831. Труды по знаковым системам. XXII. Тарту, 1988.

232. Филиппов Б. Заметки об Алексее Ремизове (Читая «Взвихренную Русь») // Русский альманах. Париж, 1981.

233. Философов Д. Без стиля // Московский еженедельник. 1908. 18 марта. № 12.

234. Философов. Д. В. Старое и новое. М., 1912.

235. Флейшман Л. С. Из комментариев к «Кукхе». Конкректор Обезвелволпала // Slavica Hierosolymitana. 1977. Vol. I.

236. Флоренский П. Иконостас // Богословские труды. М., 1972. Вып. IX.

237. Фостер Л. А. К вопросу о сюрреализме в русской литературе // American Contributions to the Seventh International Congress of Slavists. The Hugue-Paris, 1973. Vol. 2.

238. Хайдеггер M. Время и бытие. M., 1993.

239. Хаханов A. По поводу рассказа А. Ремизова «Страсти Пресвятые Богородицы» (Письмо в редакцию) // Утро России. 1910. 17 апреля. № 125.

240. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.

241. Ходасевич В. Колеблемый треножник. Избранное. М., 1991.

242. Хожение за три моря Афанасия Никитина: 1466-1472 гг. M.; Л., 1958.

243. Христиансен Б. Философия искусства. СПб., 1911.

244. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

245. Цехновицер О. В. Символизм и царская цензура // Учен. зап. Ленингр. Ун-та. 1941. Вып. 11. №76.

246. Цивьян Т. В. О ремизовской гипнологии и гипнографии // Серебряный век в России. М., 1993.

247. Цивьян Т. В. Семиотические путешествия. СПб., 2001.

248. Чулков Г. Годы странствий: Из книги воспоминаний. М., 1930.

249. Шайтанов И. «Бытовая» история // Вопросы литературы. 2002. № 2.

250. Шаршун С. Магический реализм // Числа. 1932. № 6.

251. Шахматовский вестник. К 75-легию со дня смерти А. А. Блока (1921-1996). Из фондов музея-заповедника А. А. Блока. Каталог. Вып. 1. 1996. № 6.

252. Шеллинг Ф. В. Й. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1989.

253. Шенье-Жандрон Ж. Сюрреализм. М., 2002.

254. Шестов Л. Соч.: В 2 т. М., 1993.

255. Шкловский В. Гамбургский счет: Статьи воспоминания - эссе (1914-1933). М„ 1990.

256. Шкловский В О теории прозы. М., 1983.

257. Шкловский В. Сентиментальное путешествие. М., 1990.

258. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М., 1992.

259. Штейнер Е. С. Иккю Содзюн. М., 1987.263. <Шуточный литературный орден.> // Красная газета. 1922. 10 ноября, № 38.

260. Эйхенбаум Б. Страшный лад // Русская молва. 1913. 17 июля. № 213.

261. Элиаде М. Трактат по истории религий. Т. 1. СПб., 2000.

262. Эрберг Конст. (К. А. Сюннерберг) Воспоминания / Публ. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л., 1979.

263. Эрг. Накануне. Литературная неделя. 1924. 23 марта. № 69.

264. Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer / Ed. by G. N. Slobin // UCLA Slavic Studies. 16. 1987.

265. Aronian S. The Dream as a Literary Device in the Novels and Stories of Aleksej Remizov. Yale, 1971.

266. Bibliographie des œuvres de : Alexis Remizov / Établie par Hélène Sinany. Paris, 1978.

267. Brown A. Preface. // The Fifth Pestilence together with The History of The Tinkling Cymbal and Sounding Brass Ivan Semyonovitch Stratilatov by Alexei Remizov / Transi, from Russian with a preface by Alec Brown. London, 1927.

268. Careckij N. V. Russische Dichter als Maler und Zeichner. Herausgegeben und ergânzat D. Tschizewskij. Verlag Ansel Bongers. Recklinhausen, I960.

269. Crone A. L. Remizov's Kukkha: Rozanov's «Trousers» Revisited // Russian Literature Triquarterly. 1986. N 19.

270. Dostoïevski Th. M. L'Idiot. Roman / Trad et préface de Alexis Remizoff et Vladimir André. Paris, éd. Du Chêne, 1947. Vol. 2.

271. Husserl E. Méditations cartésiennes. Intoduction â la phénoménologie / Traduit de l'allemand par mile Gabrielle Peiffer et m. Emmanuel Levinas. Paris, A. Colin, 1931.

272. Images of Aleksei Remizov: Drawings and Handwritten and Illustrated Albums from the Thomas P. Whitney Collection. Amherst, 1985.

273. Jaloux E. L'Esprit des Livres // Nouvelles Littéraires. 7 XI. 1931.

274. Lampl H. Aleksej Remizovs Beitrag zum russischen Theater // Wiener slavistisches Jahrbuch. 1972. Bd. 17.

275. Lampl H. Bemerkungen und Ergänzungen zur Bibliographie A. M. Remisovs (Bibliographie des oeuvres de Alexis Remizov / Établie par Hélène Sinany. Paris, 1978) // Wiener Slawistischer Almanach. 1978. Bd. II.

276. Lampl H. Zinaida Hippius an S. P. Remizova-Dovgello // Wiener Slawistischer Almanach. 1978. Bd. I.

277. Lampl H. Remizovs Petersburger Jahre: Materialen zur Biographie // Wiener Slavisticher Almanach. 1982. Bd. 10.

278. Manouelian E. From Pis 'ma to Pis 'mena: Ideological and Journalistic Contexts of Remizov's Documentary Project // The Russian Review. 1996. Vol. 55. January.

279. Manouelian E. Remizov's Judas: Apocryphal legend into Symbolist drama // Slavic and East European Journal. 1993. Vol. 37. N 1.

280. Pyman A. Aleksej Remizov on drawings by writers, with particular peference to the interrelationship between drawings and calligraphy in his own work // Leonardo. 1980. Vol. 13.

281. Pyman A. Petersburg dreams // Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer / Ed. by G. N. Slobin // UCLA Slavic Studies. 16. 1987.

282. Sinany-MacLeod H. Структурная композиция Взвихренной Руси II Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer / Ed. by G. N. Slobin // UCLA Slavic Studies. 16. 1987.

283. Smith G. S. The Letters of D. S. Mirsky to P. P. Suvchinskii. 1922-31 // Birmingham Slavonic Monographs. 1995. N 26.

284. Wanner A. Aleksej Remizov's Dreams: Surrealism Avant la Lettre? // The Russian Review. 1999. Vol.58. №. 4.

285. Waszkielewicz H. Modernistyczny starowierca. Glöwne motywy prozy Aleksego Riemizowa. Krakow, 1994.