Аллегорическая интерпретация мифа в её отношении к античной философской поэтике тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат наук Щербаков Фёдор Борисович

• Щербаков Фёдор Борисович
• кандидат наук
• 2020

Оглавление диссертации кандидат наук Щербаков Фёдор Борисович

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава I. У ИСТОКОВ АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФСКОЙ АЛЛЕГОРЕЗЫ

§1.1. Античная аллегория и аллегореза: предварительные терминологические и философско-

герменевтические замечания

§1.2. Возникновение аллегорического толкования: историко-культурный анализ

§1.3. Аллегория между образом и понятием: эстетико-гносеологический анализ

ГЛАВА II. ТРИ ЭТАПА АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФСКОЙ АЛЛЕГОРЕЗЫ

§2.1. Философская аллегореза периода греческой архаики и классики

§2.2. «Ловить подсказки Космоса»: аллегорическая экзегеза в стоической школе

§2.3. Символизация в позднеантичных платонических и неопифагорейских течениях

ГЛАВА III. РАЗВИТИЕ ИНОСКАЗАТЕЛЬНЫХ МЕТОДОВ ТОЛКОВАНИЯ У

РАННЕХРИСТИАНСКИХ АВТОРОВ

§3.1. Языческая мифология и философская метафорика у Отцов Церкви

§3.2. «Атгуа 8от1У аХ^щоройцеуа»: иносказательные типы толкования Ветхого Завета

Заключение

Литература

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Аллегорическая интерпретация мифа в её отношении к античной философской поэтике»

Введение. Для историко-философской науки часто свойственно не замечать или уделять недостаточно внимания тем феноменам прошлого состояния философии, которые словно бы безвозвратно канули в Лету истории. Как следствие, на них будто навешивается ярлык «второстепенности» и «незначительности» для понимания развития философской мысли. Лишь большие повороты в интеллектуальном движении эпох заставляют обращать внимание исследователей на какую-либо, как представлялось ранее, ни на что не претендующую «подробность» развития философских идей. Феномен аллегорической интерпретации мифа в этом отношении особенно показателен. Аллегория, равно как и приём философско-аллегорического толкования текстов, имели настолько большое влияние на философию и теологию всех эпох, что оставили неизгладимый след во многих областях свершений человеческого духа. В живописи, например, мы знаем целый жанр аллегории и замечательные работы П. Рубенса («Бедствия войны») и Вермеера Дельфтского («Аллегория живописи»), в скульптуре - работу А. Кановы «Амур и Психея» (кстати, генетически восходящую к аллегорическому истолкованию этого мифа в Античности - предмету нашего исследования). В литературе же перед нами предстаёт целая россыпь произведений, написанных «чернилами Гермеса»: среди них античные романы «Золотой осёл» Апулея и «Эфиопика» Гелиодора, средневековые «Роман о Розе» и «Роман о Лисе», «Гипноэротомахию Полифила», «Королева фей» Э. Спенсера, «Путешествия пилигрима» Дж. Бэньяна и многие другие произведения последующих эпох. Особняком в этом отношении стоит и целый корпус средневековой богословской литературы христианского Востока и Запада, метод толкования которой подразумевал наличие четырёх смыслов, помимо исторического, тропологического и анагогического обязательно включавший в себя и аллегорический. Мы видим, как глубоко проникла в европейское сознание мысль об истине, которая дана нам Богом или каким-либо сочинителем иносказательно, в «прикровенной» форме мифов и символов. Как пишет Э. Ауэрбах, целая эпоха в европейской культуре прошла под знаком т.н. «фигурального реализма», когда явления посюсторонней жизни прочитывались лишь как прообразы и предзнаменования жизни той, небесной, истинной1. Ю.М. Лотман указывал, что некоторые исторические периоды питали особую «слабость» к разнообразным метафорическим,

1 "Средневековый символизм и аллегоризм, как известно, бывает нередко крайне абстрактным, <...> но то, что преобладает в христианской жизни высокого средневековья, - это фигуральный реализм, расцвет которого можно найти в проповедях, гимнах, в изобразительном искусстве и театральных мистериях <.> И сущность аллегории (фигуры), и сущность исполнения, одинаково заключены в реально-исторических явлениях и событиях; сущность исполнения - в ещё большей степени, значительно интенсивнее, ибо, в сравнении с фигурой, исполнение - «более совершенная форма» (forma perfectior)" (Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. С. 203-204).

символическим и аллегорическим выражениям, причём, не только в художественной речи: "в качестве эпох, ориентированных на троп, можно назвать мифопоэтический период, средневековье, барокко, романтизм, символизм и авангард"2. В свою очередь, К.С. Льюис склонен предельно расширять культурное и ментальное значение аллегории: "в каком-то смысле аллегория - достояние не средневекового человека, но человека или человеческого мышления вообще. В самой природе мысли, как и в природе языка, заложено стремление выразить нематериальное наглядными средствами 3.

Античная философская аллегореза на протяжении эпох действительно мало интересовала исследователей и вплоть до начала XX века понималась, по большей части, как некий весьма ненадёжный герменевтический инструмент, приносящий весьма сомнительные результаты, и, по большей части, казалась чем-то прикладным к «большим» темам истории античной философии. Отсюда - устойчивая иллюзия «малозначительности» и «общепонятности» этого явления. Между тем, актуализация проблемы языка, ставшей едва ли не основной в философии XX столетия, и, как следствие, пробуждение интереса к различным формам «непрямого говорения» и их понимания, привели, наконец, к необходимости исследовать философскую аллегорезу как самоценный предмет исследования. Конечно, исследование аллегорической интерпретации до сих пор остаётся в тени изучения иных, как бы более «старших», но тематически «родственных» ей вопросов, таких как «возникновение античной философии», «переход от мифа к логосу», «становление рационального мышления», «специфика греческой религиозности» и др. Однако, как кажется, уже давно настало время для исследования аллегорического толкования ка0' аито, а не ради выяснения связанных с ней вопросов. Эта назревшая насущность самоценного изучения аллегорезы даёт нам право заниматься ею и с некоторых наиболее специфических её сторон, рассмотрение которых ранее понималось в науке как излишнее и существование которых часто вовсе игнорировалось. В данном сочинении мы попытаемся исследовать аллегорическую интерпретацию мифа именно в её связи с античной философской поэтикой. Почему именно с ней? У нас есть для этого некоторые основания. Но для их выяснения необходимо первично очертить границы этой области антиковедения.

Философская поэтика уже предварительно может пониматься двояко: в узком и широком смысле. В узком смысле она занимается осмыслением истоков и целей поэтического слова, в широком - indoles ac finis художественного творения как такового. Тем не менее, мы признаём, что такое определение будет недостаточным: всё равно остаётся какой-то несводимый ни к

2 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. С. 53.

3 Льюис К.С. Аллегория любви. С. 67.

чему содержательный «иррациональный» остаток. Пожалуй, при данном понимании (хотя и верном т caelo), поэтика продолжает оставаться чем-то ускользающим. Не случайно мы не находим точных определений этого понятия ни в «Поэтике античной философии» Т.В. Васильевой, ни в «Поэтике ранневизантийской литературы» С.С. Аверинцева, ни в работах о поэтике М.Л. Гаспарова. Тот круг вопросов, который, по мнению Э. Хэза, примерно очерчивает проблемное поле философской поэтики ("Что есть поэзия? Как она относится к иным человеческим практикам и чем отличается от них? Зачем поэзия? Чем вызвано её сочинение и восприятие? Если это часть всеобщей человеческой деятельности, общей для всех культур по всему миру, как в таком случае поэзия укоренена в человеческой природе? Что поэзия привносит в человеческую жизнь? В чём её смысл? В каких отношениях она имеет ценность? Сочиняем ли мы её подобающим образом? Вредно ли слушание плохой поэзии? Если поэзия потенциально опасна, может ли общество защитить нас путём регулирования её создания и распространения? Должны ли быть законы, устанавливающие её истинные задачи? И если мы живём в обществе без подобных законов, как мы можем устроить нашу жизнь в уверенности, что мы, и те, о которых мы заботимся, соблюдают правильную «диету» - в еде ли или в поэзии?"4), также очевидно не полон и рассыпается внутри себя на не вполне связные частности. В рассмотренной нами литературе по этому вопросу нам очень импонирует, как его решает Е.А. Махов, - пускай и несколько метафорически, зато ухватывая самую суть дела. По мнению исследователя, "поэтика не даёт себя точно определить и ограничить ни «по предмету», (поскольку она занята не только словом, и тем более не только художественным словом), ни «по роду деятельности» (поскольку она занята не только творчеством). Чтобы уяснить её единство, нам следует признать, что поэтика направлена не на конкретный предмет, и не на конкретный род деятельности, но на определённую «фабулу», в которой - несколько участников, несколько событий. Мы сознательно используем здесь один из главных поэтологических терминов в его первичном и самом простом значении: фабула - притча, сказка; поэтика развёрнутое, многовариантное толкование «сказки о поэте», т.е. истории о том, как человек, облечённый особым даром, создаёт «песню», которая тем или иным образом воздействует на людей и занимает определённое место в человеческом мире - среди наук, искусств, и прочих «песен» (курсив наш. - Ф.Щ.) "5. Таким образом, мы принимаем постулат о том, что поэтика всегда разыгрывает некую историю о том, как должен творить поэт, и даже шире - художник. А в любой истории, тем паче в истории об акте поэтического творения, всегда есть действующие лица. Под ними Е.А. Махов подразумевает основные темы поэтики, куда так или иначе входят все её проблемы. Это: 1) поэзия; 2) поэт; 3) его материя (то, что

4 Heath A. Ancient Philosophical Poetics. P. 1.

5 Махов Е.А. Европейская поэтика: темы и вариации. С. 8-9.

изображается); 4) его орудие - слово; 5) само произведение; 6) воздействие и его адресат -читатель/слушатель; 7) система произведений, в которую включается новосозданный текст. Далее, любая поэтологическая6 система состоит из определённого набора поэтологических топосов: как правило, они выражены либо в виде фундаментальных оппозиций (например: поэзия/проза; удовольствие/польза; истина/вымысел; природный талант/научение), либо в виде кратких сентенций, требующих философского обсуждения и обоснования (поЛЛа ^eubovxai doi5oi7, poesis ut pictura8, delectare-monere-animum agere9), а также понятий (коа^од, Kaipog; decorum, inspiratio). "Решение того или иного вопроса в пределах темы влечёт за собой создание определённой группировки, конфигурации этих элементов: так внутри темы возникают вариации, совокупность которых образует «метаконфигурацию». Весь же набор тем с сопутствующими им вариациями - структура одновременно и устойчивая (в силу постоянства и устойчивости топосов), и вариативная (в силу весьма значительной свободы элементов), -предстаёт как своеобразная морфология поэтики"10. Исходя из предложенной выше тематической рубрикации, изучение метафорического языка античной философии, которым мы будем заниматься в координации с изучением философской аллегорезы, входит в пятый раздел - «произведение»: "мотив порядка - главный при обсуждении этой темы: в метафорическом языке поэтики произведение предстаёт то как сплетённая ткань, то как некое ремесленное изделие; то как организм (в том числе и как подобие человека), здание или даже (в кулинарной метафорике) как некое кушанье; но почти всегда - как нечто упорядоченное"11. Здесь же мы, кстати, впервые видим очертания темы метафорических кодов, которой будем подробно заниматься в течение всего нашего исследования.

Как отмечает М.Л. Гаспаров, "для всех культур, в которых складывается художественная словесность с последующим её теоретическим осмыслением, исходным является противопоставление поэзии и прозы"12. Если проза изначально использовалась для описания вещей повседневных, то прерогативой поэзии была трансляция неких сакральных истин. Этим бинарным представлением было задано дальнейшее размежевание изучения поэтического слова и слова риторического: если поэтологические трактаты скорее описывали или, в лучшем случае, анализировали «каноничность» того или иного произведения (как, собственно, в «Поэтике» Аристотеля или, например, в сочинении Псевдо-Лонгина «О возвышенном»), то

6 Слово «поэтологический» мы употребляем здесь и далее как производное от слова «поэтика», чтобы не смешивать с «поэтическим», которое относится, в свою очередь, к поэзии.

7 «Много лгут певцы». См.: Псевдо-платоновский диалог «О справедливом» (374b1); Arstt. Met. I, 983a3.

8 «Поэзия как картина». См.: Hor. Ars Poet. 361-362; Plut. De nobil. Ath., 4; De aud. poet. 2.

9 «Радовать, увещевать и возбуждать душу» - традиционная триада задач поэзии. См.: Cic. De Orat. I, 17; II, 178.

10 Махов Е.А. Европейская поэтика: темы и вариации. С. 10.

11 Ibid. C. 9.

12 Гаспаров М.Л. Поэзия и проза - поэтика и риторика. С. 374.

риторические учебники были направлены на создание речей, на выявление принципов их построения. Поэтому если первые носили скорее нормативный характер, то вторые -конститутивный13. При этом, при реконструкции античных поэтологических представлений "часто мимоходная фраза грамматика бывает показательней, чем обсуждаемое веками рассуждение философа"14. Но от описания проблемного поля поэтика снова вернёмся к поставленному выше вопросу: как же связано изучение аллегорической интерпретации с античной философской поэтикой и метафорикой?

Дело в том, что античная философская аллегореза была одним из тропод anoAoyiag15 древних преданий перед новыми отраслями рационального знания - философией, филологической критикой (зарождавшейся у софистов Продика и Протагора16 и расцветшей уже в Александрийскую эпоху) и историей. Для только что родившейся философии, «как бы заикающейся» (q ^eAAiCo^evn пршт^ ф1Аоаоф[а), по иронично-высокомерному выражению Аристотеля (Met. I, 993a15), почти сразу стал принципиален вопрос языка. Если язык эпоса в архаическую эпоху становился для читателя всё более тёмным и непонятным17, то в свою очередь, для новоявленной философии собственный язык ещё найден не был: ей был предоставлен только язык повседневного общения греков, находящийся, в силу самой своей природы, как пишет Г.-Г. Гадамер18, в состоянии самозабвения, или выражаясь уже термином В. Шкловского, «на стадии автоматизма»19. Поэтому гречеческая философия, словно младенец, повторяющий за взрослыми, сначала подражала волнующему строю гекзаметрических строк Гомера и Гесиода (Парменид, Эмпедокл, Лукреций), стилю дельфийских прорицаний (Гераклит Эфесский). Но была и альтернатива: раннегреческая мысль в этом поиске самовысказывания пыталась найти нечто подходящее для себя в повседневной эллинской речи (ярчайшие примеры, среди многих, - Платон и Аристотель). Последний способ найти свой язык путём отыскания подходящих аналогий привёл к формированию довольно обширного ряда метафорических кодов, в которых впервые философским образом был осмыслен весь Космос как таковой. Концептуализация Космоса через метафору вынуждала философа (пусть во многом и бессознательно) понимать его не понятийно, а образно, проводя аналогии с неким чувственным объектом. Соответственно, понимание и говорение о Космосе было уже

13 Ibid. С. 383.

14 Гаспаров М.Л. Античная риторика как система. С. 424.

15 Как это названо в комментариях Иоанна Цеца на «Илиаду» 67, 94, 105.

16 Миллер Т.А. К истории литературной критики в классической Греции V-IV вв. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. С. 28 sqq. Впрочем, Квинтиллиан в Inst. Or. III, 1, 8 сообщает, что первые риторические руководства были составлены сицилийцами Тисием и Кораком около 60-х гг. V вв. до н.э.

17 Бласс Ф.В. Герменевтика и критика. Искусство понимания произведений классической древности и их литературная оценка. С. 1.

18 Гадамер Г.-Г. История понятий как философия. С. 36.

19 Шкловский В.Б. Искусство как приём. С. 256.

структурировано самой структурой этой метафоры, как бы внутри и посредством её элементов. Более того, данное обстоятельство имеет определённые когнитивные следствия: среди прочего, выбор метафорического кода влиял на интерпретацию того или иного мифологического персонажа или сюжета, что, в свою очередь, сказывалось и на характере всего толкования в целом (имеются в виду уровни самой мифологической оболочки и идейно-философского содержания). Зависимость эта была непрямой и неочевидной; и, тем не менее, мы в нашей работе хотели бы коснуться того, что обычно исследователи обходили стороной - условно этот круг вопросов можно было бы обозначить как «античное иносказание между философией и метафорой». Не будет большим преувеличением сказать, что до сих пор рассмотрение аллегорического толкования велось преимущественно в аспекте её идейно-философской синтагматики (т.е. её оправданности в рамках той или иной философской системы или школы), но критически мало было сказано о встроенности философского иносказания в систему античной образности и метафорического мышления. Анализ истории аллегорического толкования при постоянном удержании в уме этого момента - это и есть наша цель и, до некоторой степени, наш метод на протяжении всего дальнейшего изложения. Однако подчеркнём ещё раз: мы не собираемся опровергнуть существующее понимание аллегорического толкования как философской апологии мифов перед судом философии и истории. Мы хотим лишь продемонстрировать новые грани в понимании того, как аллегореза появилась и почему она таким-то конкретным образом развивалась.

Итак, первый «нерв» работы обозначен. Второй «нерв» определяется тем обстоятельством, что аллегорическая интерпретация всегда находилось в неком поле напряжения между образом и понятием. Этот вид истолкования появился в те времена, когда понятийное мышление только складывалось. Но как складывалось? Каково было соотношение между образным и понятийным началом? Какую роль в этом процессе играла художественная метафора? И главное - как это отразилась на способах иносказательного толкования20? Всё это складывается во второй цикл проблем - «античное иносказание между образом и понятием». Таким образом, суммируя вышесказанное, определим: выяснение влияния метафорических кодов Космоса и динамики взаимоотношения образного и понятийного начал - вот те два аспекта, в рамках которых мы будем проводить свою работу. Как видно, оба они центрируются вокруг понятия метафоры - по значению близкого аллегории, хотя и далеко не тождественного. Метафора позволяет увидеть два феномена одновременно и совместно, аллегория же видит за одним - совершенно иное21; метафора открывает и устанавливает новые таксономические связи между двумя вещами

20 Под иносказательными видами толкования мы будем понимать не только философскую аллегорезу, но и символическое толкование, и типологию, и некоторые другие. Иносказательное толкование - это их «родовое» название.

21 За это наблюдение благодарим Е.В. Алымову.

логически не связанными, возможно даже, из двух различных планов бытия22; философская аллегория свой подлинный смысл прикрывает «за священной завесой» мифа, и хранит в чём-то, как правило, неясном и кажущемся «малозначительным» указание на некие высшие смыслы,

23

на какую-то иную духовную и умственную реальность23.

Также оговоримся: естественно, что мы не будем брать всю проблематику античной философской поэтики разом и сквозь неё как бы смотреть на развитие философской аллегорезы. Наша задача - объяснить её с т.з. только тех процессов, которые происходили в метафорическом языке античной философии (коль скоро она всегда была связана с поэзией, особенно на раннем этапе); иными словами, из всего проблемного поля античной философской поэтики постоянно мы будем работать только философской метафорикой, всего остального касаясь только по необходимости. Таким образом:

Структура работы адекватна порядку изложения в ней основных периодов развития философской аллегорезы.

Первая глава открывается текстологическим анализом употребления термина аЛЛпуор[а и др. связанных с ним понятий, а также некоторыми предварительными замечаниями относительно наиболее важных, на наш взгляд, принципов «работы» философско-аллегорического толкования как герменевтического инструмента. Далее следует рассмотрение историко-культурных и эстетико-гносеологических предпосылок появления иносказательного толкования, которое составляет основную и, возможно, наиболее принципиальную часть настоящего исследования. Здесь мы, во многом, закладываем тот теоретический фундамент и настраиваем ту исследовательскую «оптику», через которую далее будем отбирать и анализировать материал.

Вторая глава представляет собой изучение эмпирической истории философской аллегорезы с т.з. тех теоретических аспектов, которые были заявлены нами в предыдущей главе: динамика образно-понятийного мышления в античной метафорике и специфика применения метафорических кодов у аллегорических авторов. Глава разделена в соответствии с тремя периодами в развитии языческой аллегорезы: период философской архаики и классики -

22 Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. С. 17-20.

23 Мы сразу хотим оговориться, что в нашей работе мы будем заниматься только философской аллегорезой (целью которой - повторимся - служит извлечение из текста философски значимого понимания), привлекая лишь по мере надобности материал о художественной или риторической аллегории. В связи с этим генетически и морфологически близкие ей понятия - пословица, загадка, басня, загадка, притча (как формы иносказательности) и метафора, метонимия, синекдоха, антономасия, литота, ирония (как фигуры мысли) - в нашем исследовании специально рассматриваться не будут. Однако это не значит, что художественные формы иносказания никак не влияли на философскую аллегорезу, и наоборот. Подобное тематическое ограничение вводится во избежание путаницы между понятиями филологическими и философскими. Сам факт взаимодействия философии и литературы мы, безусловно, признаём и полагаем его весьма существенным. Этот аспект будет нами рассмотрен в специальных местах нашей работы.

ранний период (т.е. до мифо-семантического и словесно-вещного разрывов); эллинистически-римский период, где будет рассматриваться аллегорическая практика преимущественно в стоической школе; период философского эклектизма (характеризующийся, прежде всего, доминирующей тенденцией к символизации аллегорического толкования: принципы аллегорического толкования текстов переходит к интерпретации самых различных нетекстуальных феноменов действительности).

В третьей главе выясняется отношение раннехристианских писателей к языческой мифологии и аллегорезе, анализируется рецепция ими античной философской метафорики и определяются различия между различными формами иносказательного толкования в Александрийской и Антиохийской школах. Особое место в ней уделено анализу герменевтических приципов библейской типологии.

Относительно нашей работы необходимо сделать ряд общих предварительных замечаний:

1) менее всего мы хотели бы представить в ней некий простой «суммарный» перечень или простой дескриптивный обзор всех случаев аллегорической интерпретации в Античности. Работы, в которых исчерпывающим образом выполнена такая задача, уже давно написаны, и они до сих пор не потеряли своей научной ценности: мы имеем в виду, конечно, масштабные исследования Ф. Бюффьера «Мифы Гомера и греческая мысль»24 и Ж. Пепэна «Миф и аллегория»25, а также весьма содержательные монографии Э.Б. Хирсмэн «Исследования по греческой аллегорической интерпретации»26 и Л. Бриссона «Как философы спасали мифы»27, которые замечательно подойдут в качестве пропедевтических для ознакомления с историей античной аллегорезы. В нашем сочинении совершенно намеренно не упомянуты некоторые известные нам аллегорические интерпретации, ведь как уже было заявлено, мы хотим рассмотреть историю аллегорезы в определённом исследовательском «прицеле», из-за чего ряд аллегорических сочинений или отдельных аллегорических «кейсов» оказались для нас нерелевантны.

2) поскольку специфика исследуемого нами феномена такова, что она касается огромного количества вопросов, связанных с античной поэзией, философией, культурой, эстетикой, религией, спецификой античной мышления и пр., нам неизбежно пришлось по ходу работы делать массу всяческих отступлений. С сожалением вынуждены мы признать, что в этом с необходимостью заключается «родовой порок» данного исследования. Поэтому отчасти

24 Buffiere F. Les mythes d'Homere et la pensee grecque. Paris, Les belles letters, 2010. Pp. 677.

25 Pepin J. Mythe et allegorie. Les origins grecques et les contestations judeo-chretiennes. Paris, Etudes Augustiniennes, 1976. Pp. 587.

26 Hersman A.B. Studies in Greek Allegorical Interpretation. Chicago, The Blue Sky Press, 1906. Pp. 64.

27 Brisson L. How Philosophers Saved Myths: Allegorical Interpretation and Classical Mythology. Translated by Catherine Tihanyi // The University of Chicago Press, 2004. Pp. 206.

сознательно, а отчасти и нет, мы старались вести его на манер борхесовского «сада расходящихся тропок», постоянно разветвляющегося теми или иными историко-философскими сюжетами. Многие из них опять же намеренно оставлены нами без окончательно разрешения, как некое приглашение к будущим исследованиям в этой сфере. Поэтому, в силу специфики и разношёрстности материала пришлось сначала «постулировать» некоторые теоретические соображения, связанные с генезисом и характером развития античной аллегорезы (причём, для удобства мы разделили их на три параграфа - сначала общие замечания касательно предмета, затем рассмотрение его историко-культурных и эстетико-гносеологических предпосылок), и только затем показывать на эмпирическом материале достоверность наших гипотез. Может показаться, что исследование идёт задом наперёд; но выстраивать его в линейно-прогрессивной перспективе было бы чересчур мучительно и для автора, и для читателя, и заняло бы слишком много страниц. Также такое «устройство» работы связано с тем, что в самом начале требуются обширные теоретические пояснения относительно природы мифа, метафоры и аллегории, без которых приступить к изучению указанных феноменов решительно невозможно. Кроме того, некоторые вопросы мы рассматриваем не в одном отдельно взятом месте (например, проблему понимания символа в Античности или характер функционирования метафорических моделей Космоса), а по ходу всей работы, - нам представляется, что в некоторых случаях это целесообразнее.

3) помимо этого, данная работа посвящена, прежде всего, языческой философской аллегорезе. Поэтому последняя глава будет представлять из себя лишь самый краткий и беглый обзор, в котором мы только притронемся к специфически христианскому методу толкования Священного Писания - типологии (также ещё известной как «фигуративное» или «прообразовательное» толкование). Это обстоятельство вызвано тем, что, во-первых, типология действительно представляет из себя качественно иной феномен и имеет существенные различия не только в технике самого толкования, но также подразумевает во многом совершенно иные философско-богословские и даже мировоззренческие пропозиции (например, идея историзма, убеждённость в полной согласованности Ветхого и Нового заветов, наконец, центрированность так или иначе всех сюжетов и смыслов Писания вокруг «крестной драмы» и фигуры Христа). В силу этого оно, безусловно, требует гораздо более обширного и тщательного исследования, чем наше. Тем не менее, факт влияния на библейскую типологию языческой и эллинистически-иудейской (Филон Александрийский) философской аллегорезы общепризнан, поэтому нет никакой возможности оставить этот метод совсем без внимания, тем более, что его рассмотрение, по нашему мнению, только подтвердит основные выводы, сделанные в основной части работы. Таким образом, в случае языческих авторов мы охватываем практических всех важных для нас мыслителей, начиная от Феагена Регийского и Ферекида Сиросского (VII в. до

11

н.э.) и заканчивая на греческом Востоке - Проклом Диадохом и Дамаскием, а на латинском Западе - Марцианом Капеллой и Фульгенцием28 (V-VI в. н.э.). В случае же христианских мыслителей Востока Империи мы доходим только до Оригена (III в. до н.э.), и, в основном, на нём и сосредоточимся. Представления о мифе и аллегорической экзегезе некоторых его предшественников и современников, в частности, Юстина Философа, Тертуллиана, Климента Александрийского, Лактанция, Арнобия, и некоторых других будут рассматриваться лишь по мере необходимости. Как видно, охватить историю аллегорического толкования продолжительностью более чем в тысячу лет непросто, и как бы мы не стремились кратко, но при этом максимально существенно осветить некоторые наиболее волнующие нас проблемы их интеллектуального наследия, всё равно такое исследование обречено быть недостаточным.

В связи с этим многие действительно важные вопросы в силу целей, специфики и объёма нашего сочинения нам придётся вовсе не рассматривать. К таковым можно отнести:

- выяснение подлинного авторства некоторых аллегорических сочинений (Дервенийский папирус, «Санхунйатон»);

- подробное описание творчества некоторых аллегористов, о которых дошло слишком мало свидетельств или же которые не сыграли большой роли в общей истории аллегорического толкования (например, Диоген Аполлонийский, Диоген Вавилонский, Херемон-стоик);

- выяснение внутренней связности характера аллегорической практики и философских позиций того или иного автора или школы. Эта тема требует вообще отдельного большого исследования, для которого обращаться к вопросам античной философской поэтики совершенно необязательно. А посему, опять же, касаться мы её будем ad hoc;

- подробный анализ некоторых «специальных» и особенно необычных случаев аллегорического толкования;

- выявление разнообразных философских и религиозных влияний на того или иного автора.

Ситуацию для историка античной аллегорезы усугубляет также и то, что многие из

обозначенных нами выше вопросов относятся к разряду чисто стохастических (особенно в отношении авторства тех или иных произведений или философских влияний и предпочтений того или иного аллегориста) и, по большому счёту, некоторые из них вынуждают нас впасть в ignorabimus. Тем не менее, в каждом случае, когда нам придётся отказываться от рассмотрения подобных проблем, мы будем указывать ссылки на соответствующую литературу по теме.

28 Фульгенций, безусловно, христианский экзегет; но изложение истории аллегорической интерпретации на Западе мы решили закончить всё-таки на этой фигуре, а не на Марциане Капелле (тем паче, что конфессиональная принадлежность последнего далеко не прозрачна). Аллегорезы Фульгенция по своему характеру всё-таки ещё слишком близки языческим, поэтому этим автором мы завершаем «языческий» ряд аллегористов в порядке исключения.

4) Последнее замечание - общее историко-философское. В настоящей работе будет много говориться о «тенденциях», «направлениях», «разрывах» и т.п. Здесь мы во избежание недопонимания обязаны оговорить тот момент, что Античность вообще не знала таких исторических процессов, которые бы полностью завершились, прошли точку «невозврата», насвсегда поручив себя некому идейно-философскому «плюсквамперфекту». Равным образом она не знает и ничего, взявшегося ex nihilo. Всякий исторический феномен, всякая культурная и ментальная величина могла получить по тем или иным обстоятельствам временно маргинальный статус, но также она могла вырваться впоследствии из-под самых «дремучих» пластов античного сознания и надолго стать в нём доминирующей. Таким образом, исторический процесс в нашем представлении предстаёт как бы борьбой квантов «сил»: это грандиозный агон социальных, культурных, интеллектуальных и пр. позиций. Всё величие и вся трагедия этого агона заключается в том, что он никогда не может прекратиться, ведь даже, как кажется, безнадёжно поверженная в такой исторической схватке сила рано или поздно переосмысливается, «переозначивается» и вступает в бой во всём блеске своего наново скованного вооружения. Поэтому, когда мы будем говорить, например, о мифо-семантическом или словесно-вещном разрывах, это не следует понимать как устоявшийся бесповоротный факт. Всё могло начинать свой путь ab ovo, но каждый раз всё-таки уже своим особым образом, производя всё новые и новые историко-культурные и интеллектуальные комбинации из одних и тех же, но постоянно переосмысливаемых элементов.

Актуальность исследования обусловлена наметившимся в последние десятилетия заметным в науке (особенно, в англо-американской традиции) интересом к различным частным проблемам античной философской аллегорезы, философской поэтики и метафорики. Тем не менее, странным образом аллегорическая интерпретация почти никогда не изучалась в контексте с данными проблемными областями системно и специально. Настоящей работой мы стремимся восполнить этот пробел.

Новизна исследования заключается, прежде всего, в привлечении новых ракурсов исследования (как уже было заявлено, это античная философская поэтика и метафорика), в формате которых мы рассматриваем философско-герменевтические принципы античной аллегорической практики и её историю. Также, в отличие от большинства работ как западных, так и отечественных исследователей, в нём предпринят анализ истории и характера философской аллегорезы в тесной связи с совершенно конкретной, что называется, «авторской» концепцией мифа, - имеется в виду концепция О.М. Фрейденберг. В самом деле, всякий раз, когда учёные пишут об античной философской аллегорезе, им неизбежно приходиться писать заодно и о мифе (что само по себе естественно и совершенно закономерно). Однако при этом в большинстве случаев они избегают изложения какого-либо развёрнутого понимания, что такое

13

миф, или попросту игнорируют эту проблему. Тем самым они словно бы подтверждают старинное наблюдение Диодора Сицилийского: многие "избегали древних мифов из-за трудности их исследования" (Бюё. I, 2). При подобного рода рассмотрениях историки античной философии нередко отделываются самыми общими соображениями о природе мифа, и подчас создаётся впечатление, что миф - вещь самопонятная. Однако ситуация обстоит как раз-таки обратным образом: определение генезиса и сущности мифа - острейшая тема философских и общегуманитарных дискуссий с конца XVIII века и по сей день29. Таким образом, не опираясь ни на какую из известных моделей мифа, на наш взгляд, невозможно построить хоть сколь бы то ни было оригинальную историю аллегорической интерпретации. Необходимо рассматривать предмет настоящего исследования в широком свете таким феноменов, как миф, метафора, ритуал, символ.

Стремясь выбрать такую теорию мифа, которая удовлетворяла бы всем нашим указанным исследовательским интересам и требованиям, мы решили остановиться на концепции мифа и метафоры О.М. Фрейденберг (1890-1955) по следующим причинам:

1) в философии культуры О.М. Фрейденберг все эти темы разработаны в чрезвычайной степени, а сама идея постоянной «пересемантизации» образов как общего двигателя культуры кажется нам полностью оправданной, невзирая даже на некоторые частные теоретические и аргументационные натяжки, которые можно обнаружить в её работах. Её метод, условно называемый «семантическая палеонтология», по нашему глубокому убеждению, особенно в той его части, которая касается разработки эстетических и гносеологических проблем античной литературы и философии (представленные в наиболее зрелой форме в работе «Образ и понятие»30 1954 г.), могут многое прояснить из того, что обычно ускользало от взгляда исследователей античной философской аллегорезы. В этой концепции миф, метафора, обряд, иносказание не просто «привязаны» и «подогнаны» друг к другу задним числом (дабы оправдать общие идеи и пафос того или иного предположения, как это часто бывает в науке), а словно «вытекают» друг из друга естественным образом, так что их связь и взаимообусловленность ни в коей мере не представляется нам искусственной.

2) концепция О.М. Фрейденберг долгое время была практически неизвестна не только западному, но даже отечественному (советскому, если быть точнее) читателю. Более того, до

29 Неслучайно А.И. Зайцев писал: "До каких пор будем мы рассуждать о мифе, не согласившись прежде, какое содержание вкладываем мы в это понятие? Мне кажется, уже давно пора убедиться в том, что к такому согласию в определении мифа невозможно прийти на основе общей теории возникновения и функционирования мифов: невозможно потому, что невозможна сама такая теория, а невозможна она потому, что что под общей рубрикой «миф» сосуществуют принципиально разнородные образования" (Зайцев А.И. Миф: религия и поэтический вымысел. С. 446).

30 Фрейденберг О.М. Образ и понятие. Немые лекции // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. Екатеринбург: У-Фактория, 2008. С. 289-764.

сих пор она встречает очень неоднозначную реакцию в нашей академической науке31. Мы со своей стороны, также не снимаем с себя обязанности критической оценки её работ в тех местах, где аргументация этого исследователя нам видится слабой или прямо некорректной. Тем не менее, недостаточная реализация её идей как в России, так и за рубежом, обеспечивают свежий взгляд на многие вопросы истории античной мысли, и на феномен античной философской аллегорезы в том числе.

Помимо этого, вспомогательной для метода О.М. Фрейденберг выступит для нас когнитивная теория метафоры (Э. Маккормак, Дж.Э.Р. Ллойд, Дж. Лакофф, М. Джонсон), активно развивающаяся до сих пор зарубежом и получившая там большую популярность. Эта концепция, основной целью которой является выяснение и объяснение роли метафоры как когнитивного и культурно-фундирующего феномена, также в отечественной науке об античности до сих пор имело минимальный ход. Особенно она нам пригодится при исследовании способов метафоризации Космоса и выяснении их влияния на античную аллегорезу. Таким образом:

Цель исследования: рассмотреть характер развития аллегорического толкования мифа с т.з. тех процессов, которые 1) происходили между образным и понятийным началами в античной мысли и 2) имели место в античной философской метафорике.

Задачи исследования:

1) провести культурно-исторический анализ предпосылок возникновения, бытования и функций философской аллегорезы в античной философии.

2) провести анализ этих предпосылок в эстетико-гносеологическом аспекте, т.е. в связи с процессом усиления понятийного начала в античной метафоре.

3) определить основные способы концептуализации Космоса через метафору (иными словами, определить метафорические модели Космоса, используемые у философов аллегорического толка).

4) выяснить их влияние на развитие аллегорической и иных форм небуквальной интерпретации текстов.

5) выяснить причины формирования в первых веках по Р.Х. символического миросозерцания.

6) выяснить различия и специфику различных видов иносказательного толкования: языческой философской аллегорезы, символической интерпретации, христианской и иудейской типологии, иудейской традиции «машал» и др.

31 Подр. об этом см.: Брагинская Н.В. Мировая безвестность: Ольга Фрейденберг об античном романе.

15

Заключение диссертации по теме «История философии», Щербаков Фёдор Борисович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным итогом данного сочинения мы полагаем выявление и определение фундаментальных связей между практикой античного аллегоризма и античной философской метафорикой, причём, связи эти были выявлены нами на двух уровнях: как прямое влияние выбора того или иного метафорического кода Космоса, так и в эстетико-гносеологическом аспекте усиления понятийного начала в античной метафоре. Таким образом, рассмотрение аллегорической интерпретации в аспекте античной философской поэтики оказалось отнюдь небесполезным. По ходу исследования нами были выделены существенные исторические этапы аллегорической интерпретации, её отличия от других видов толкования, выявлены связи аллегорической практики с различными тенденциями в религиозном сознании античных авторов, а также предпосылки для формирования символической картины мира в позднеантичной мысли. Позволим себе кратко, буквально тезисно, сформулировать наши наблюдения.

Одним из основных итогов работы мы считаем выявленную закономерность между ростом «герменевтической произвольности» и усилением понятийного мышления, его постепенным преобладанием над образным началом в античной метафоре. Можно сформулировать её следующим образом: процесс нарастающего преобладания понятийного начала над образно-мифологическим в античной метафоре примерно совпадает с процессом нарастающего преобладания герменевтического произвола в толковании древних мифов903. Если в ранней философской аллегорезе толкуемые «смысл» и «форма» метафоры генетически были ещё очень близки друг другу, и их мифо-семантическое родство не позволяло интерпретатору значительно «отклоняться» от исконной семантики рассматриваемого им мифологического материала, то по мере развития понятийного мышления и логического аппарата античной философии кНпашеп аллегорического толкования всё более увеличивался по отношению к его мифосемантическому «ядру». В самом деле, первые аллегорические толкования эпических поэтов были весьма бесхитростны: Феаген Регийский, который признается одним из первых аллегористов, главу «Теомахия» из «Илиады» истолковал, не прибегая к каким-либо изощрённым герменевтическим техникам: Посейдон у него - Вода, Аполлон - Солнце, Скамандр - река, и т.д. В результате такой герменевтической процедуры было, казалось бы, осуществлено немного: всего лишь был снят «личностный план» с богов, и это снятие обнажило их «антропоморфизированный» характер и выявило их естественно-природный характер. Но для

903 См. с. 89 настоящей работы.

архаической эпохи это событие было поистине поворотное: как оказалось, то, что поэты доносят до слушателей в своих «медоточивых» рапсодиях, вовсе не выражает истинного знания о богах. И хотя «простенькие» фюсиологические толкования богов в античной аллегорической практике оставались всегда, в эпоху «герменевтического взрыва» (П-У вв. н.э.) такой тип интерпретации становился всё менее заметным и предпочтительным среди философов-экзегетов.

В результате двух крупных процессов, произошедших в античном сознании, - мифо-семантического разрыва (на основе концепции О.М. Фрейденберг) и словесно-вещного разрыва (на основе теории М. Крауса) - к началу эллинстической эпохи формируются две «установки» античных мыслителей в понимании античного мифа: первая - сакрализирующая - пыталась во что бы то ни стало спасти его священный статус и представить его как философскую загадку, скрывающую некую истину высшего порядка; вторая тенденция - десакрализирующая -пыталась редуцировать миф до предельно понятного и вероятного явления. При этом обе тенденции парадоксальным образом работали на поддержание т.н. теории «достоверного ядра» мифа, описанной П. Веном.

В ходе работы была выявлена и таксономическая функция метафорического осмысления Космоса, которая заключается в том, что она отбрасывает ненужный и подбирает подходящий мифологический материал для истолкования и риторического использования того или иного мифа. Так, систематическое использование платониками навигационного метафорического кода приводит к постоянному обращению мифа об Одиссее; использование оптического кода -к мифам о Нарциссе и Линкее; социоморфного - Уране, Кроносе и Зевсе (при том, что обязательно указывается, что все трое были Царями) и т.д.

Одной из главных модификаций, которую пережила языческая философская аллегореза, был процесс символизации, когда толкование текстов стало перемешиватся с толкованием нетекстуальных феноменов (такое толкование мы обозначили как символическое). Символизация аллегорического толкования и - гораздо шире - позднеантичной «картины мира» стала возможной благодаря, прежде всего, двум факторам:

1) первичному выделению философских символических толкований в пифагорейской школе ок. У в. до н.э.

2) «скрещению» целого ряда метафорических кодов, которое стало возможным в эпоху философского эклектизма и Среднего Платонизма в первые века по Р.Х., в период т.н. «герменевтического взрыва» (по выражению Р.В. Светлова). До этого две линии «трансляции» метафорических кодов бытовали относительно раздельно: одна преимущественно удерживалась в стоической школе (и, так или иначе, восходила к метафорике Гераклита

Эфесского), другая же - в различных платонико-пифагорейских течениях (образность которых восходила к двум соответствующим «отцам-основателям»).

В итоге, скрещение рассмотренных метафорических моделей из стоицизма (грамматическая, социоморфная, сакральная) и платонизма (биоморфная, техноморфная, навигационная, визуальная) привело к феномену «герменевтического дрейфа», когда Космос был осмыслен как огромное хранилище божественных знаков и предзнаменований, которые кажут себя не только в сакральных писаниях древних, но и в ритуалах, праздниках, обычаях, поговорках, народных суевериях, древних установлениях, устройстве небосвода, даже в породах животных и частях челорвеческого тела, - словом, практически во всех жизненных, социальных, природных реалиях. Процесс этот был начат, по всей видимости, ещё в архаическую эпоху, испытав на себе влияние различных архаических практик дивинации, но только в первые века по Р.Х. приобрёл характер, если можно так сказать, общеинтеллектуального «мейнстрима».

В свою очередь, для первых христиан базовой для складывания т.н. «символического реализма» стала метафора Космоса-как-Писания - некий подвид метафоры Космоса-как-Логоса. Постижение тварного мира теперь мыслилось в «разомкнутой» линейно-исторической эсхатологической перспективе, доставшейся в наследство от иудаизма, в результате чего Универсум стал пониматься как непрестанное разворачивание во времени Божьего Промысла, где каждое событие истории мира дольнего «миметически» воплощало предзаданный образец мира горнего. Образцы же эти в полной мере даны в Святом Писании, но в «прикровенном» виде. Библейский экзегет должен уметь правильно их распознавать, но только при условии смиренномудрия и постоянной духовно-этической практики. Мало только познавать истинное Слово, нужно его ещё и пропускать через себя, с каждым толкованием всё более уподобляясь Христу-Логосу.

Наконец, выделим ещё один концепт, который сформировался в ходе нашей работы -

герменевтический паратаксис, который возникает тогда, когда какая-либо школьная традиция

аллегорического толкования накапливает достаточное количество возможных вариантов

истолкований одних и тех же богов. Иначе говоря, когда в распоряжении аллегориста, за

спиной у которого уже имеется «солидная» история школьной аллегоризации, оказывается как

бы два «ряда» - мифологических персонажей и возможных философских истолкований к ним

(эти истолкования, как правило, представляли из себя основные философские постулаты этой

школы или, в крайнем случае, производные из них умозаключения). В такой ситуации задача

герменевта, которому необходимо выбрать вариант подобающего истолкования, таким образом,

существенно облегчается, ведь он работает как с уже известными ему образами-«оболочками»,

так и с хорошо освоенными поколениями его предшественников версиями интерпретаций. От

аллегориста требуется только подобрать элементы из первого ряда, подставить их к элементам

248

из второго, и каким-то образом это обосновать. Как показывает позднеантичная практика символико-аллегорических толкований, обоснования эти нередко были до неприличия формальными (что, кстати, постоянно подрывало авторитет философской аллегорезы как инструмента познания); зато в результате подобного, часто весьма произвольного и не до конца продуманного «подбора» удерживались в сохранности, с одной стороны, то философское учение, к которому принадлежал герменевт, а с другой, авторитет классической мифологии как prisca theologia. Сответственно, паратаксис («расположение у, возле, рядом») - это ситуация подобной свободы герменевтического выбора (правда, и она далеко не безгранична), а гипотаксис («подчиняющий порядок») - это сама герменевтическая процедура «сопряжения», в которой связываются два элемента из обоих рядов - мифологический образ и его «философский смысл».

Систематическое использование символической интерпретации в Среднем платонизме и неоплатонизме привело и к мысли о том, что Космос по своей структуре аналогичен мифу (наиболее имплицитно это воззрение выражено у Саллюстия). Универсум, так же, как и миф, по сути своей, являются загадками-грифосами, которое Божество загадало философу-интерпретатору. Они в равной степени обладают оболочкой и сердцевиной: если для Космоса оболочка - это мнимость и эфемерность чувственной жизни, а сердцевина - их непреходящая суть, то для мифа оболочка - это непосредственно сам древний нарратив, а сердцевина -извлекаемое из него философское знание. В этой связи неудивительно, что в рассуждениях о мифе аллегористы на протяжении столетий пользовались устойчивым семантическими рядами: тень-подобие-прикровение-мгла (соответствующий «профанной» оболочке мифологического предания и доксическому и вечно становящемуся, а потому эфемерному и ненадёжному в познании, Космосу) и свет-истина-откровение-солнце (коррелирующий с философской сердцевиной мифа и истинным устройством мира, скрывающимся за многообразием и пестротой феноменальной жизни). Как представляется, указанное философское воззрение является ни чем иным, как многократной пересемантизированной интеллектуальной репликой первичной образности Тотема (к которому восходят та vo^xa античной философии) и его мнимого подобия - искажённого «слепка» (соответственно, та ашб^та), палеосемантическую историю которых подробно прослеживает в своих работах О.М. Фрейденберг.

Таким образом, с первых веков по Р.Х. философ-аллегорист оказывался озабочен уже не столько пониманием глубинной мудрости древних поэтов, сколько стремлением пробиться к nucleus mysticus, «мистической сердцевине» любого знания - философского, религиозного, мифологического, поэтического; ведь, как было сказано, даже реалии повседневности казались уже не такими «одномерными» и воспринимались теперь как особый способ данности «тайн неизреченных» в символах и энигмах. Действительно, различные способы метафоризации

249

Космоса - как Текста, как Таинства, как Храма, а, в конечном счёте, и как Мифа - привели к пониманию того, что мыслитель, занимающийся толкованием древних, - не просто «книжный червь», пытающийся во что бы то ни стало отстоять одновременно и древнее благочестие, и авторитет любимого поэта, а что он - герменевт Космоса, его эпопт, иерофант, если хотите, «сталкер», которому доступно то, что словами Эмпедокла, «незримо для глаз, скрыто для слуха, непостижимо умом»904. Можно сказать, что «травестия» мифа и Космоса - вот основная интрига аллегорической мысли на протяжении всего античного периода; осмысление же Космоса как мировой Энигмы - её основной итог. Образно выражаясь, для аллегористов всех времён Космос - словно Вековая Ночь, в которой Божественное повсюду мерцает далёкими манящими огнями, где оно повсюду расставило свои «силки», где философ-охотник (вспомним сравнение Платона из РЬаеё. 66с) сам не знает, он ли выслеживает добычу, или она его, но где и в самой непроглядной мгле можно вдруг выйти на ослепительной свет истины. Поэтому, хоть никогда Космос и не будет «разоблачён» до конца для философского ума от своих доксических «покровов», но оттого всегда будет и мучительно, и сладостно в новых попытках уловить ускользающее Слово Мира, подбирая к нему очередной «шифр».

904 Плутарх. Как юноше слушать поэтические произведения. С. 366.

250

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Щербаков Фёдор Борисович, 2020 год

ЛИТЕРАТУРА Первоисточники

1. Анонимные пролегомены к платоновской философии // Учебники платоновской философии. Сост. Ю. А. Шичалин. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, Томск: Водолей, 1995. С. 121-146.

2. Антология кинизма. Фрагменты сочинений кинических мыслителей / Под ред. И.М. Нахова. М.: Наука, 1984. 398 с.

3. Апология св. Аристида // Сочинения древних христианских апологетов. Репринт издания 1895 г. СПб.: Алетейя, 1999. С. 290-337.

4. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т. I / Под ред. В.Ф. Асмуса. М.: Мысль, 1975. С. 63-368.

5. Аристотель. Метеорологика // Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т. III / Под ред. И.Д. Рожанского. М.: Мысль, 1981. С. 441-558.

6. Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т. IV / Под ред. А.И. Доватура и Ф.Х. Кессиди. М.: Мысль, 1983. С. 53-294.

7. Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т. IV / Под ред. А.И. Доватура и Ф.Х. Кессиди. М.: Мысль, 1983. С. 375-644.

8. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Л.: Наука, 1972. 213 с.

9. Афинагора Афинянина прошение о христианах // Сочинения древних христианских апологетов. Репринт издания 1895 г. СПб.: Алетейя, 1999. С. 53-91.

10. Бернард Сильвестр. Комментарий на первые шесть книг «Энеиды» // Шартрская школа: Гильом Коншский. Философия; Теодорих Шартрский. Трактат о шести днях творения; Бернард Сильвестр. Космография, Астролог, Комментарий на первые шесть книг «Энеиды»; Алан Лилльский. Плач Природы / Подгот. О.С. Воскобойников; пер. О.С. Воскобойников, Р.Л. Шмараков, П.В. Соколов. М.: Наука, 2018. 457 с.

11 .Беседы Эпиктета / Перевод с древнегреч. Г.А. Тароняна. М.: Ладомир, 1997. 312 с.

12. Вергилий Публий Марон. Собрание сочинений. СПб.: Биографический институт «Студиа Биографика», 1994. 478 с.

13. Геродот. История. М.: Академический проект, 2014. 599 с.

14. Гесиод. Теогония // Эллинские поэты VIII - III века до н. э. Эпос, элегия, ямбы, мелика. М.: Ладомир, 1999. 515 с.

15. Гомер. Илиада // Гомер. Илиада. Одиссея / Пер. Н. Гнедича. М.: Эксмо, 2013. С. 29-486.

16. Гомер. Одиссея // Гомер. Илиада. Одиссея / Пер. В. Жуковского. М.: Эксмо, 2013. С. 489820.

17. Дамаский. О началах / Перевод с древнегреч. Л. Ю. Лукомского. СПб.: РХГИ, 2000. 1072

с.

18. Деметрий. О стиле // Античные риторики. М.: Издательство Московского университета, 1978. С. 237-286.

19. Дионисий Галикарнасский. Римские древности / пер. Н. Г. Майоровой, И. Л. Маяк, Л. Л. Кофанова, А. М. Сморчкова, В. Н. Токмакова, А. Я. Тыжова, А. В. Щеголева. Отв. ред. И. Л. Маяк. М.: Издательский дом «Рубежи XXI», 2005. 272 с.

20. Исидор Севильский. Этимологии, или Начала. В 20 книгах. Кн. 1—3. Семь свободных искусств / пер. Л. Харитонов. СПб.: Евразия, 2006. 352 с.

21. Капелла Марциан. Бракосочетание Филологии и Меркурия / пер. с латин. Ю.А. Шахова. М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, Петроглиф, 2019. 400 с.

22. Климент Александрийский. Строматы. Книги 1-УП. В 2-х тт. СПб.: издательство Олега Абышко, 2014.

23. Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. Кто из богатых спасётся. СПб.: издательство Олега Абышко, 2009. 288 с.

24. Корнут Луций Анней. Греческое богословие / Пер. с др.-греч. и пред. М.М. Позднева. СПб.: Формика, 1999. 67 с.

25. Макробий Амвросий Феодосий. Комментарий на «Сон Сципиона» / Пер. с латин. М.С. Петровой // Философия природы в Античности и в Средние века. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 371-414.

26. Макробий Амвросий Феодосий. Сатурналии / Пер. с латин. и древнегреч. В.Т. Звиревича. М.: Кругъ, 2013. 1хх + 810 с.

27. Новый Завет на греческом и русском языках. М.: Российское Библейское общество, 2002. 799 с.

28. Олимпиодор. Жизнь Платона // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979. С. 445-448.

29. Ориген. О началах. Против Цельса / Перевод Л.И. Писарева. СПб.: Библиополис, 2008. 792

с.

30. Павсаний. Описание Эллады. Кн. У-Х / Перевод с древнегреч. С.П. Кондратьева под ред. Е В. Никитюк. СПб.: Алетейя, 1996. 538 с.

31. Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты / Пер. М.Л. Гаспарова. М.: Наука. 1980. 503 с.

32. Пифагорейская традиция. СПб.: РХГА, Пальмира, 2017. С. 746.

33. Плутарх. Исида и Осирис. М.: Эксмо, 2007. 464 с.

252

34. Плутарх. Как юноше слушать поэтические произведения // Плутарх. Застольные беседы. М.: Эксмо, 2012. С. 360-411.

35. Плотин в русских переводах. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина; СПб: Алетейя, 1995. 672 с.

36. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений в 4 тт. Т. III (1) / Под общей ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. М: Мысль, 1971. С. 89-454.

37. Платон. Кратил // Платон. Собрание сочинений в 4 тт. Т. 1 / Под общей ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса и А.А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1990. С. 613-681.

38. Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений в 4 тт. Т. II / Под общей ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. М.: Мысль, 1970. С. 157-222.

39. Плутарх. Избранные жизнеописания. В двух томах. Т. I. Пер. с древнегреч. М.: Правда, 1986. 592с.

40. Порфирий. О пещере нимф // Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб.: Алетейя, 1999. С. 577-591.

41. Прокл. Комментарий на «Государство» Платона / Академия. Материалы и исследования по истории платонизма / под ред. д.ф.н. Р.В.Светлова и А.В. Цыба. Вып. 1, 1997, с. 263-278.

42. Прокл. Платоновская теология / Перевод с древнегреч., сост., статья, примечания, указатели, словарь Л. Ю. Лукомского. СПб.: РХГИ; «Летний сад», 2001. 624 с.

43. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий / Сост. текста В.В. Сапов. М.: Республика, 1995. 463 с.

44. Саллюстия философа книга о богах и о мире // Учебники платоновской философии. Сост. Ю. А. Шичалин. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, Томск: Водолей, 1995. С. 105120.

45. Страбон. География / пер., статья и комм. Г. А. Стратановского. М.: Ладомир, 1994. 943 с.

46. Татиана речь против эллинов // Сочинения древних христианских апологетов. Репринт издания 1895 г. СПб.: Алетейя, 1999. С. 10-48.

47. Тертуллиан. К язычникам // Тертуллиан. Избранные сочинения: пер. с лат. / Общ. ред. и сост. А.А.Столярова. М.: Прогресс, Культура, 1994. 448 с.

48. Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. / Пер. с древнегреч. и вступительная статья Е.Д. Матусовой. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2000. 451 с.

49. Финикийская мифология / Сост. Н.К.Герасимова, под общ. ред. Ю. С. Довженко. СПб.: «Летний Сад», Журнал «Нева», 1999. 331 с.

50. Фрагменты ранних греческих философов / Ред. и перевод А.В. Лебедева. М.: Наука, 1989. 576 с.

51. Фрагменты ранних стоиков. Т. I: Зенон и его ученики / Перевод и комментарии А.А. Столярова. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1998. 229 с.

52. Фульгенций. Три книги мифологий (отрывки) / пер. Г.Ч. Гусейнова. Античность как тип культуры. М.: Наука, 1988. С. 329-333.

53. Цицерон. Философские трактаты / Пер. с латин. М.И. Рижского. М.: Наука, 1985. 384 с.

54. Юлиан. Сочинения. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. 428 с.

55. Ямвлих Халкидский. Комментарии на диалоги Платона / Пер. и комм. Р.В. Светлова. СПб.: Алетейя, 2000. 319 с.

56. Ямвлих Халкидский. О египетских мистериях / Пер. Л.Ю. Лукомского. М.: Х.Г.С., 1995. 288 с.

57. Ямвлих Халкидский. О Пифагоровой жизни / Пер. с древнегреч. И.Ю. Мельниковой. М.: Алетейя, 2002. 192 с

58. Ямвлих Халкидский. Теологумены арифметики // Пифагорейская традиция. СПб.: Пальмира, 2017. С. 643-699.

59. Anonymous Prolegomena to Platonic Philosophy / Edited by L. G. Westerink. London: Prometheus Trust, 2010. 126 p.

60. Aristotle. Metaphysics. Books 1-9 (LCL 271). Cambridge, Massachusets - London, England: Harvard University Press, 1933. P. 473.

61. Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und Deutsch von Hermann Diels. Herausgegeben von Walther Kranz. Erster Band. Berlin-Neukölln: Weidmannsche Verlagsbuchhandlung, 1960. 504 s.

62. Heraclitus. Homeric Problems / Ed. and trans. by D.A. Russell & D. Konstan. Atlanta: Society of Biblical Literature, 2005. 144 p.

63. Hesiod. Theogony. Works and Days. Testimonia (LCL 57). Ed. and tr. Glenn W. Most. Cambridge, Massachusetts - London, England: Harward University Press, 2006. 308 p.

64. Homer. Iliad. Books 13-24 (LCL 171). Cambridge, Massachusets-London, England: Harvard University Press, 1999. P. 656.

65. Plato. Cratylus // Plato. Cratylus. Parmenides. Greater Hippias. Lesser Hippias (LCL 167). Cambridge, Massachusets - London, England: Harvard University Press, 1939. Pp. 6-191.

66. Plato. Phaedrus // Plato. Euthyphro. Apology. Crito. Phaedo. Phaedrus (LCL 36). Cambridge, Massachusets - London, England, Harvard University Press, 1914. Pp. 412-579.

67. Plato. Republic. Books 1-5 (LCL 237). Cambridge, Massachusets - London, England, Harvard University Press, 1937. P. 535.

68. Plutarch. Moralia: Volume V (LCL 306) / with an English Translation by F.C. Babbitt. Cambridge, Massachussetts - London, England: Harvard University Press, 1936. 515 p.

254

69. Quintilian. The Institutio Oratoria. Books VII-IX. Vol. III (LCL) / With an english translation by H.E. Butler. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press; London: W. Heinemann LTD, 1959. P. 595.

70. Sallustius. Concerning the Gods and the Universe. Edited and translated by A. D. Nock, 1926. Reprint. Hildesheim: Georg Olms, 1966.

71. Seneca. De Otio. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.thelatinlibrary. com/sen/ sen. otio. shtml.

72. Suidae Lexicon. Ex recoginitione Immanuelis Bekkeri. Berlin, 1854. 1180 p.

Исследования

73. Альбрехт М. фон. История римской литературы. Т. III / Пер. А.И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2005. 616 с.

74. Аверинцев С.С. Аллегория // София - Логос. Словарь / Под ред. Н.П. Аверинцевой и К.Б. Сигова. К.: ДУХ I ШТЕРА, 2006. 912 с. С. 41-44.

75. Аверинцев С.С. Неоплатонизм перед лицом Платоновой критики мифопоэтического мышления // Аверинцев С.С. Образ античности. СПб.: Азбука-классика, 2004. C. 150-160.

76. Аверинцев С.С. От берегов Евфрата до берегов Босфора. Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии от Р.Х. // Аверинцев С.С. Многоценная жемчужина. Пер. с сирийского и греческого. К.: ДУХ I ШТЕРА, 2004. С. 397-446.

77. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., «Coda», 1997. 343 с.

78. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Языки русской культуры, 1996. 448 с.

79. Аверинцев С.С. Символ художественный // София - Логос. Словарь. / Под ред. Н.П. Аверинцевой и К.Б. Сигова. К.: ДУХ I ШТЕРА, 2006. 912 с. С.386-394.

80. Аверинцев С.С., Гаспаров М.Л., Самарин Р.М. От античности к Средневековью (V-VI вв.): [Латинская литература] // История всемирной литературы: В 9 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. М., 1984. Т. 2. С. 446-449.

81. Адо П. Плотин, или простота взгляда. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А.Шичалина, 1991. C. 141.

82. Алымова Е.В. Классическая филология Ольги Фрейденберг, или научная позиция как хюбрис // Античная пайдейя и русский Логос, 2019. С. 471-478.

83. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. Сборник. М.: Прогресс, 1990. С. 5-32.

84. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., Прогресс, 1976. 556 с.

85. Афонасин Е.В. «Строматы» Климента Александрийского // Климент Александрийский. Строматы. Книги I-III. Спб.: Издательство Олега Абышко, 2014. С. 6-64.

86. Афонасин Е.В. Папирус из Дервени. // ЕХОАН 2.1. 2008b. С. 309-335.

87. Ахутин А.В. Эпический исход // Поворотные времена. СПб: Наука, 2005. 744 с.

88. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин С.С. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 9-191.

89. Беньямин В. Происхождение немецкой барочной драмы / Пер. с нем. С. А. Ромашко. М.: Аграф, 2002. 288 с.

90. Бородай С.Ю. Материалы по генезису философского дискурса [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ru-philosophy.livej ournal. com/1358846. html.

91. Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия. Бог и материя в диалогах Платона. М.: Изд. Савин С.А., 2008. 284 с.

92. Бласс Ф.В. Герменевтика и критика. Искусство понимания произведений классической древности и их литературная оценка. М.: ЛЕЛАНД, 2015. 202 с.

93. Брагинская Н.В. Мировая безвестность: Ольга Фрейденберг об античном романе. М.: изд. дом Государственного университета - Высшей школы экономики, 2009. 40 с.

94. Брагинская Н.В. Послесловие к первому изданию // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. Екатеринбург: У-Фактория, 2008. С. 815-826.

95. Брагинская Н.В. Поэтика описания. Генезис «Картин» Филострата Старшего // Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. С. 224-289.

96. Братухин А.Ю. Поиск литературного стиля в ранней церкви в творениях Климента Александрийского и Тертуллиана. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2016. 288 с.

97. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики. К.: Путь к истине, 1991. 408 с.

98. Бычков В.В. Эстетика поздней Античности (II-III века). М.: Наука, 1981. 593 с.

99. Васильева Т.В. Поэтика античной философии. М.: Академический Проект; Трикста, 2008. 735 с.

100. Верлинский А.Л. Античные учения о возникновении языка. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. 411 с.

101. Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М.: Прогресс, 1988. 224 с.

102. Вен П. Греки и мифология: вера или безверие? Опыт о конституирующем воображении. М.: Искусство, 2003. 223 с.

103. Воскобойников О.С. Тысячелетнее царство (300-1300). Очерк христианской культуры Запада. М.: Новое Литературное Обозрение, 2015. 568 с.

104. Воскобойников О.С. Шартрская школа: Авторы, тексты, проблемы // Шартрская школа: Бернард Сильвестр. Космография, Астролог, Комментарий на первые шесть книг «Энеиды»; Алан Лилльский. Плач Природы С. 305-333.

105. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. 700 с.

106. Гадамер Х.-Г. История понятий как философия // Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. С. 26-43.

107. Гадамер Х.-Г. Философские основания XX века // Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М., Искусство, 1991. С. 16-25.

108. Гатри У.К.Ч. История греческой философии. Т. I: Ранние досократики и пифагорейцы / Пер. с англ. Под ред. Л.Я. Жмудя. СПб.: Владимир Даль, 2015. 863 с.

109. Гатри У.К.Ч. История греческой философии. Т. II: Досократовская философия от Парменида до Демокрита / Пер. с англ. под ред. И.Н. Мочаловой. СПб.: Владимир Даль, 2017. 895 с.

110. Гаспаров М.Л. Античная риторика как система // Гаспаров М.Л. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. СПб.: Азбука, 2000. С. 424-472.

111. Гаспаров М.Л. Поэзия и проза - поэтика и риторика // Гаспаров М.Л. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. СПб.: Азбука, 2000. С. 374 -423.

112. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Т. I. СПб.: Наука, 2007. 621 с.

113. Герасимов И.А., Курдыбайло Д.С. О некоторых особенностях символизма в сочинениях Климента Александрийского // ГХОЛН. Философское антиковедение и классическая традиция. 2016. Т. 10. № 2. С. 592-607.

114. Гёте И.В. О правде и правдоподобии // Гёте И.В. Собрание сочинений. Т. 10. М.: Художественная литература, 1980. С. 58-63.

115. Григорьева Н.И. Поэтика аллегории в «Метаморфозах»: платонизм в художественном сознании Апулея // Поэтика древнеримской литературы: Жанры и стиль. М.: Наука, 1989. С. 186-223.

116. Гринцер Н.П. Античная поэтика // Европейская поэтика от Античности до Просвещения: Энциклопедический словарь. Под общ. ред. Е.А. Цургановой и А.Е. Махова. М.: издательство Кулагиной - ШТЯАБА, 2010. С. 73-87.

117. Гринцер Н.П. Гомер на рубеже эпох // ШАГИ/Steps, том 1, № 2, 2015. С. 23-53.

118. Гринцер Н.П., Гринцер П.А. Становление литературных теорий в Древней Греции и Индии. М.: РГГУ, 2000. 424 с.

119. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры // Избранные труды. Средневековый мир. М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, Университетская книга, 2014. С. 17-262.

120. Гусейнов Г.Ч. Истолкование мифологии на рубеже Античности и Средневековья: из книги латинского грамматика V-VI вв. // Античность как тип культуры. М.: Наука, 1988. С. 325329.

121. Гуторов В.А. Античная социальная утопия. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1989. 288 с.

122. Даниелу Ж. Таинство будущего: Исследования о происхождении библейской типологии / Пер. с фр. В.Н. Генке под общ. и науч. ред. А.Г. Дунаева. М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2013. 448 с.

123. Дилите Д. Античная литература / Пер. Н.К. Малинаускене. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2003. 487 с

124. Диллон Дж. Наследники Платона: Исследование истории Древней Академии (347-274 гг. до н.э.) / Пер. с англ. Е.В. Афонасина. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 281 c.

125. Диллон Дж. Средние платоники. 80 г. до н.э.-220 н.э. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2002; Алетейя, 2002. 448 с.

126. Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М.: изд-во МГУ, 1986. 248 с.

127. Доброхотов А.Л. Символ // Доброхотов А.Л. Избранное. М.: ИД «Территория будущего», 2008. С. 459-465.

128. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М.: Наука, 1990. 246 c.

129. Жмудь Л.Я. Орфический папирус из Дервени // Вестник древней истории, № 2, 1983. С. 118-139.

130. Журбина А.В. Позднеантичный Вергилий: авторство или авторитет? Казус Фульгенция // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2016. № 20-1. С. 310-319.

131. Зайцев А.И. Миф: религия и поэтический вымысел // Зайцев А.И. Избранные статьи. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003. С. 446-461.

132. Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики / Пер. с фр. И.К. Стаф. СПб.: Алетейя, 2003. 544 с.

133. Иванов Вяч.Ив. Эпос Гомера: Поэмы Гомера. М.: 1912. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rvb.rU/ivanov/2_lifetime/epos_gomera/epos_gomera.htm#h3_6.

134. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. Том I // Пер. с нем. А.И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2001. 593 с.

135. Казанский Н.Н. Греческое ур!фод: «игра в слова» в поэзии и в жизни // PHILOLOGIA CLASSICA, №5, 1997. С. 131-145.

136. Казанский Н.Н., Фролов Э.Д. «Государство-Корабль»: история одной метафоры // Русская судьба крылатых слов. СПб.: Наука, 2010. С. 72-140.

137. Каменецкий А.С. Машал // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Т. 10: Ладенбург — Миддот, стлб. 724—728.

138. Колобов А.В., Гущин В.Р., Братухин А.Ю. Античная мифология в историческом контексте. [Электронный ресурс] Режим доступа: Ьнр://апаеп1:готе.ги/риЬПк/аг1пс1е.Ь1:т9а= 1337302144.

139. Корсунский И.Н. Новозаветное толкование Ветхого Завета. М.: тип. Л.Ф. Снегирёва, 1885. 327 с.

140. Кулиев О.И. Отношение Оригена к «истории» // Вестник Русской христианской гуманитарной академии, Т. 14, № 1, 2013. С. 94-100.

141. Лавджой А. Великая цепь бытия / Пер. с анг. В. Софронова-Антомони // М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. 373 с.

142. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём. М.: ЛКИ, 2017. 256 с.

143. Лебедев А.В. Логос Гераклита. Реконструкция мысли и слова. СПб.: Наука, 2014. 533 с

144. Литовченко Е.В. Фабий Планциад Фульгенций и первая рецепция античности // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология, № 19 (90), 2010. С. 53-57.

145. Лосев А.Ф. Гомер. М.: Молодая гвардия, 1996. 400 с.

146. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. М.: АСТ, 2000. 846

с.

147. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Последние века: Книга I. М.: АСТ; Харьков: Фолио. 512 с.

148. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Макробий и Марциан Капелла - философствующие писатели Поздней Античности // Античность в контексте современности. М.: изд-во МГУ, 1990. С. 5-32.

149. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с

150. Льюис К.С. Аллегории любви. Исследование литературной традиции Средневековья // Льюис К.С. Избранные работы по литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 19453.

151. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 358-386.

152. Маковецкий Е.А. Начала толкований: анагогия, уподобление Богу и иерархия в типологических толкованиях Священного Писания. СПб.: Академия исследования культуры, 2010. 94 с.

153. Марантиди Е.А. Терминология иносказания у Гераклита-аллегориста, Корнута и Плутарха // VTRIQVE CAMENAE. Исследования. Переводы. Материалы 1-й и 2-й межвузовских студенческих конференций по классической филологии. Серия: Orientalia et Classica. Труды Института восточных культур и античности. Выпуск LXX. М.: РГГУ, 2018. С. 67-76.

154. Марру И.-А. История воспитания в Античности (Греция). М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1998. 425 с.

155. Матусова Е.Д. Филон Александрийский - толкователь Ветхого Завета // Филон Александрийский. Творения. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина. С. 7-50.

156. Махов А.Е. Европейская поэтика: темы и вариации // Европейская поэтика от Античности до Просвещения: Энциклопедический словарь. Под общ. ред. Е.А. Цургановой и А.Е. Махова. М.: изд-во Кулагиной - INTRADA, 2010. С. 7-72.

157. Махов А.Е. Многосмысленное толкование // Европейская поэтика от Античности до Просвещения: Энциклопедический словарь. Под общ. ред. Е.А. Цургановой и А.Е. Махова. М.: изд-во Кулагиной - INTRADA, 2010. С. 343-356.

158. Махов А.Е. Средневековая латинская поэтика // Европейская поэтика от Античности до Просвещения: Энциклопедический словарь. Под общ. ред. Е.А. Цургановой и А.Е. Махова. М.: изд-во Кулагиной - INTRADA, 2010. С. 87-112.

159. Межерицкая С.И. Аллегория, аллегореза и античное ораторское искусство // Studia Litterarum, Т. 4, № 2, 2019. С. 10-29.

160. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Академический проект, 2012. 331 с.

161. Мельников С. Философские воззрения Нумения Апамейского. М.: Современные тетради, 2003. 160 с.

162. Мещерская Е. Апокрифические деяния апостолов. Новозаветные апокрифы в сирийской литературе. М.: 1997. С. 310-352.

163. Миллер Т.А. К истории литературной критики в классической Греции V-IV вв. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. М.: Наука, 1975. 480 с.

164. Миусский А. «Галактион и Епистима» и «Картина» Кебета: Житие как scriptio superior сократического диалога // Индоевропейское языкознание и классическая филология, 2006. С. 192-208.

165. Москвин В.П. Русская метафора. Очерк семиотической теории. М.: Издательство ЛКИ, 2018. 200 с.

166. Муретов М.Д. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2012. 446 с.

167. Надь Г. Греческая мифология и поэтика. М.: Прогресс-Традиция, 2002. 432 с.

168. Найдыш В.М. Мифология. М.: КНОРУС, 2010. 432 с.

169. Нахов И. М. Традиции аллегоризма и «Картина» Кебета Фиванского // Традиция в истории культуры. М.: 1978. С. 71-76.

170. Нестерова О.Е. ALLEGORIA PRO TYPOLOGIA. Ориген и судьба иносказательных методов интерпретации Священного Писания в раннепатристическую эпоху. М.: ИМЛИ РАН, 2006. 297 с.

171. Онианс Р. На коленях богов. Истоки европейской мысли о душе, разуме, теле, времени, мире и судьбе. М.: Прогресс-Традиция, 1999. 616 с.

172. Пахсарьян Н.Т. Французская поэтика // Европейская поэтика от Античности до Просвещения: Энциклопедический словарь. Под общ. ред. Е.А. Цургановой и А.Е. Махова. М.: изд-во Кулагиной - INTRADA, 2010. C. 178-191.

173. Петров A.B. Lu^ßoAa и auv0^|aaxa в теургическом неоплатонизме Ямвлиха и Прокла // nAATQNIKA ZHTHMATA. Исследования по истории платонизма / Под общ. ред. В.В. Петрова. М.: Кругъ. 2013. С. 220-225.

174. Петрова М.С. Макробий Феодосий и его Сатурналии // Макробий Амвросий Феодосий. Сатурналии. М.: Кругъ, 2013. С. i-ixx.

175. Петрова М.С. Макробиев Комментарий на «Сон Сципиона» и релевантные контексты // EXOAH, Vol. 9. 2, 2015. С. 306-315.

176. Петрова М.С. Солнечный монотеизм у Макробия. // m.ATQNIKA ZHTHMATA. Исследования по истории платонизма / Под общ. ред. В.В. Петрова. М.: Кругъ. 2013. С. 226239.

177. Позднев М.М. Заметки к трактату Корнута о природе богов // Луций Анней Корнут. Греческое богословие. СПб.: Формика, 1999. С. 5-18.

178. Поленц М. Стоя. История духовного движения. / Перевод с нем. В.М. Линейкина. СПб.: Quadrivium, 2015. 1040 c.

179. Попова Т.В. Гомер в оценке неоплатоников // Древнегреческая литературная критика. М.: Наука, 1975. С. 415-454.

180. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 613 с.

181. Протопопова И.А. Ксенофонт Эфесский и поэтика античного иносказания. М.: Изд-во РГГУ, 2001. 470 с.

182. Протопопова И.А. Философская аллегория, поэтическая метафора, мантика: сходства и различия. 2001. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.i-u.ru/biblio/archive/protopopovafilo/

183. Рейнхардт К. Мифы Платона. СПб.: Владимир Даль, 2019. 315 с.

184. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / Пер. с фр. И.С. Вдовиной. М.: Академический Проект, 2008. 695 с.

185. Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М.: КомКнига, 2011. 1008 с

186. Саврей В.Я. Антиохийская школа в истории христианской мысли. М.: Издательство МГУ, 2012. 230 с.

187. Светлов Р.В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб: изд-во СПбГУ, 1996. С. 231.

188. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика. СПб.: РХГИ, 1998. 479 с.

189. Светлов Р.В. Миф из диалога «Политик» и первая битва за историю. Вестник Русской христианской гуманитарной академии. Т. 15, № 4, 2014. С. 33-38.

190. Светлов Р.В. Платон и «вольнодумцы». Христианское чтение, № 3, 2016. С. 206-216. 181. Светлов Р.В. Платон и Эвгемер: «Египетский логос» и «Священная запись //

Государство, религия, церковь в России и за рубежом, № 3 (33), 2015. С. 382-396.

192. Светлов Р.В. Ямвлих Халкидский. Метафизика. Комментарии // Ямвлих Халкидский. Комментарии на диалоги Платона. СПб.: Алетейя, 2000. С. 5-32.

193. Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М.: АО КАМИ ГРУП, 1995. 441 с.

194. Столяров А.А. Тертуллиан. Эпоха. Жизнь. Учение. // Тертуллиан. Избранные сочинения: пер. с лат. / Общ. ред. и сост. А.А.Столярова. М.: Прогресс, Культура, 1994. С. 7-34.

195. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии (Критика и анализ). М.: Академический проект, 2010. 223 с.

196. Сидоров А.И. Основные тенденции развития и характерные черты древнехристианской и ранневизантийской экзегезы (II - начало III вв.) // Раннехристианская и византийская экзегетика. М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 3-25.

197. Татаркевич В. Античная эстетика. Пер. с польск. А.П. Ермилова. М.: Искусство, 1977. 327 с.

198. Тахо-Годи А.А. Античная гимнография. Жанр и стиль // Античные гимны. М.: изд-во МГУ, 1988. С. 5-55.

199. Тахо-Годи А.А. Миф у Платона как действительное и воображаемое // Лосев А.Ф., Тахо-Годи. А.А. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб.: Алетейя, 1999. С. 536-556.

200. Тахо-Годи А.А. Термин «символ» в древнегреческой литературе // Лосев А.Ф., Тахо-Годи. А.А. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб.: Алетейя, 1999. С. 329-361.

201. Тодоров Ц. Теории символа / Пер. с фр. Б. Наумова. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998. 408 с.

202. Торшилов Д.О. Этимология и аллегория в толковании мифа (у досократиков и ранних стоиков) // София. Вып. 2, Уфа, 2007. С. 233—238.

203. Торшилов Д.О. Две аллегорические схемы раннего стоицизма и традиция комментирования «Теогонии» Гесиода // Классика, и не только: Нине Владимировне Брагинской / Под ред. И. С. Смирнова; сост.: Н. П. Гринцер, Е. П. Шумилова (Опе^аНа е: С^юа; вып. 33). М., 2010. С. 48-57.

204. Торшилов Д.О. Возможные объяснения аллегорических толкований Гомера Метродором из Лампсака // Аристей. № 1. М., 2010. С. 110—117.

205. Торшилов Д.О. в литературе эвгемеризма // Stromateis. М., 2003. С. 141-151.

206. Торшилов Д.О. Композиция трактата Корнута и соотношение аллегории с этимологией // Труды РАШ. Вып. 5. М., 2008. С. 522-535.

207. Тронский И.И. Проблемы языка в античной науке // Античные теории языка и стиля. СПб.: Алетейя, 1996. С. 9-34.

208. Трубецкой С.Н. Метафизика в Древней Греции. М.: Мысль, 2010. 589 с.

209. Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории. Философско-историческое исследование. СПб.: Издательство Олега Абышко, Университетская книга, 2009. 607 с.

210. Трушина М.А. Платон и необходимость визуализации // Вестник Русской христианской гуманитарной академии, Т. 19, № 3, 2018. С. 24-30.

211. Тураев Б.А. Отрывки финикийской космогонии и мифологии Филона Библского // Финикийская мифология. СПб.: «Летний Сад» - Журнал «Нева», 1999. С. 39-158.

212. Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Дж.А. Уилсон, Якобсен Т. Духовные искания древнего человека: В преддверии философии. СПб.: Амфора, 2016. 287 с.

213. Фрейберг Л.А. Литературная критика в эпоху александрийской образованности // Древнегреческая литературная критика. М.: Наука, 1975. С. 185-216.

214. Фрейденберг О.М. Лекции по введению в теорию античного фольклора // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. Екатеринбург: У-Фактория, 2008. С. 5-287.

215. Фрейденберг О.М. Образ и понятие. Немые лекции // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. Екатеринбург: У-Фактория, 2008. С. 289-764.

216. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. 448 с.

217. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. 448 с.

263

218. Целлер Э. Очерк истории греческой философии / Перевод с нем. С.Л. Франка. СПб.: Алетейя, 1996. 294 с.

219. Шахнович М.М. Сад Эпикура. Философия религии Эпикура и эпикурейская традиция в истории европейской культуры. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2002. 284 с.

220. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М.: Мысль, 1999. 608 с.

221. Шенк К. Филон Александрийский. Введение в жизнь и творчество. М.: Библейско-богословский интститут св. апостола Андрея, 2007. 275 с.

222. Шичалин Ю.А. ЕПЕТРОФН, или Феномен возвращения в первой европейской культуре // Шичалин. Ю.А. Античность - Европа - История. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1999. 208 с. С. 5-64.

223. Шифман И.Ш. Древняя Финикия - мифология и история // Финикийская мифология. СПб.: «Летний Сад» - Журнал «Нева», 1999. С. 185-324.

224. Шкловский В.Б. Искусство как приём // Шкловский В.Б. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Новое Литературное Обозрение, 2018. С. 250-268.

225. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Минск: Харвест, 2007. С. 845.

226. Шпет Г.Г. Мысль и слово. Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2005. 460 с.

227. Штаерман И.В. Человек и космос в мире Рима // Вестник древней истории, №3, 1992. С. 179-211.

228. Шталь И.В. Гомер и «досократики» // Древнегреческая литературная критика. М.: Наука, 1975. С. 272-303.

229. Шталь Е.В. Художественный мир гомеровского эпоса. М.: Наука, 1983. 296 с.

230. Щербаков Ф.Б. Аллегорическая интерпретация мифа: «сшить» слово и вещь // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия, № 1 (47), 2019. С. 178-189.

231. Щербаков Ф.Б. Две метафоры Космоса у истоков античной философской аллегорезы // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. № 1 (20), 2019. С. 26-33.

232. Щербаков Ф.Б. Место аллегорической экзегезы в стоической школе // Вестник Русской христианской гуманитарной академии, № 2 (19), 2018. С. 197-203.

233. Щербаков Ф.Б. Метафора Космоса-Полиса в стоическом учении и её этико-коммуникативные следствия // Концепт: философия, религия, культура, № 3, 2019. С. 27-38.

234. Щербаков Ф.Б. Предпосылки возникновения античной философской аллегорезы в эпосе Гомера // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия, № 2, 2018. С. 118-125.

235. Щербаков Ф.Б. Статус мифа в римской неоплатонической школе. [Электронный

ресурс]. Режим доступа: ИПрУ/рЫо. spbu.ru/C0NFERENCES/2018/ther205.html

264

236. Щетников А.И. Предисловие к «Теологуменам арифметики» // Пифагорейская традиция. СПб.: РХГА, Пальмира, 2017. С. 626-642.

237. Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. В.П. Большакова. М.: Академический проект, 2017. 235 с.

238. Ярхо В.Н. Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция // Драконций. Мифологические поэмы. М.: Лабиринт, 2001. С. 5-56.

239. Algra K. Comments or commentary? Zeno o f Citium and Hesiod's Theogony // Mnemosyne, Fourth Series, Vol. 54, Fasc. 5 (Oct., 2001). Pp. 562-581.

240. Allegorie. Historisches Worterbuch der Rhetorik. Hrsg. G. Ueding. Bd. I. Tubingen: Niemeyer, 1992. 330-393 s.

241. Barre A. de la. L'Ecole chretienne d'Alexandrie // Dictionnaire de theologie catholique. Paris: 1903. T. 3. Col. 805-824.

242. Batinsky E.E. Seneca's response to Stoic hermeneutics // Mnemosyne, Fourth Series, Vol. 46, Fasc. 1 (Feb., 1993). Pp. 69-77.

243. Bernard W. Spätantike Dichtungstheorien: Untersuchungen zu Proklos, Heracleitos und Plutarch. Stuttgart, 1990.

244. Betegh G. The Derveni Papyrus: Cosmology, Theology, and Interpretation. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 441 p.

245. Boyance P. Remarques sur le papyrus de Derveni // REG, 87, 1974. Pp. 91-110.

246. Boyarin D. Origen as theorist of allegory: Alexandrian context // The Cambridge Companion to Allegory. Ed. By R. Copeland and P.T. Struck. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 2010. Pp. 39-56.

247. Brehier E. Les idees philosophiques et religieuses de Philon d'Alexandrie. Paris: J. Vrin, 1950. 336 p.

248. Brisson L. How Philosophers Saved Myths: Allegorical Interpretation and Classical Mythology. Translated by Catherine Tihanyi // Chicago-London: The University of Chicago Press, 2004. 206 p.

249. Brisson L. Plato the Myth Maker. Edited, translated, and with an Introduction by Gerard Naddaf // Chicago: The University Chicago Press, 1998. 244 p.

250. Burkert W. Orpheus und Vorsokratiker. A&A, №14, 1968. 93-114 ss.

251. Buffiere F. Les mythes d'Homere et la pensee grecque. Paris: Les belles letters, 2010. 677 p.

252. Cameron A. Greek Mythography in the Roman World. Oxford: Oxford University Press, 2004. xvi + 346 p.

253. Clark S.R.L. Plotinus: Myth, Metaphor, and Philosophical Practice. Chicago: University of Chicago Press, 2016. 336 p.

254. Copeland R., Struck P. Introduction // The Cambridge Companion to Allegory. Edited by Rita Copeland and Peter T. Struck. Cambridge Companions to Literature. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. Pp. 1-14.

255. Crouzel H. La distinction de la «typologie» et de l'allegorie // Bullet in de Literature Ecclesiastique. Touloze, 1964. № 65.

256. Curtius E.G. European Literature and Latin Middle Ages. Trans. from German by Willard R. Trask. New York and Envasion: HARPER & ROW, PUBLISHERS. 2015. 658 p.

257. Danielou J. Gospel Message and Hellenistic Culture. Philadelphia: The Westminster Press, 1973. 368 p.

258. Dawson D. Allegorical Readers and Cultural Revision in Ancient Alexandria. Berkeley: The University of California P, 1992. 356 p.

259. Decharme P. La critique des traditions religieuses chez les Grecs, des origines au temps de Plutarque. Paris: A. Picard, 1904. 518 p.

260. Domaradzki M. Allegoresis in the Fifth Centure BC. Eos, XCVII, 2010. Pp. 233-248.

261. Domaradzki M. The Beginnings of Greek Allegoresis // Classical World, vol. 110, No. 3, 2017. Pp. 299-321.

262. Domaradzki M. Chrysippus on the Hierogamy of Zeus and Hera // Studia Philosophica Wratislaviensia, I, 2014. Pp. 7-12.

263. Domaradzki M. Lucius Annaeus Cornutus' Ethnographic Investigations Into Mythology // Studia Philosophica Wratislaviensia, Suppl. Vol., 2013. Pp. 25-39.

264. Domaradzki M. Sull'allegoresi simbolica del primo pitagorismo // PEITHO / EXAMINA ANTIQUA 1 (4), 2013. Pp. 93-103.

265. Domaradzki M. Symbolic Poetry, Inspired Myths and Salvific Function of Allegoresis in Proclus' Commentary on the Republic // PEITHO / EXAMINA ANTIQUA I (5), 2014. Pp. 119-137.

266. Domaradzki M. The Sophists and Allegoresis // Ancient Philosophy, №35, 2015. Pp. 247-258.

267. Domaradzki M. Theagenes of Rhegium and the Rise of Allegorical Interpretation // Elenchos, Anno XXXII, Fasc. 2, 2011. Pp. 205-228.

268. Domaradzki M. Theological Etymologizing in the Early Stoa // Kernos, 25, 2012. Pp. 125-148.

269. Fletcher A. Allegory: a Theory of a Symbolic Mode. Ithaca, N.Y., 1970. 472 p.

270. Ford A. The Origins of Criticism. Literary Culture and Poetic Theory in Classical Greece. Princeton: Princeton University Press, 2002. 356 p.

271. Friedl A.J. Die Homer-Interpretation des Neuplatonikers Proklos. Inaugural dissertation. Wurzburg, 1932. 104 s.

272. Frye N. Anatomy of Criticism: Four Essays. Princeton: Princeton University Press, 1973. 383

P.

273. Hanson R.P. Allegory and Event: a Study on the Sources of Origen's Interpretation of Scripture. London, 1959.

274. Hawes G. Rationalizing Myth in Antiquity. Oxford: Oxford University Press, 2014. 279 p.

275. Heath A. Ancient Philosophical Poetics. Cambridge: Cambridge University Press, 2013. vii +195 p.

276. Hersman A.B. Studies in Greek Allegorical Interpretation. Chicago: The Blue Sky Press, 1906. 64 p.

277. Jones J.W., Jr. Allegorical Interpretation in Servius // The Classical Journal, Vol. 56, No. 5 (Feb., 1961). Pp. 217-226.

278. Kraus M. Name und Sache. Ein Problem im frühgriechischen Denken. Amsterdam: Verlag B.R. Grüner, 1987. 262 s.

279. Laird A. Figures of Allegory from Homer to Latin Epic // Metaphor, allegory, and the classical tradition. Ancient thought and modern revisions / Ed. by G.R. Boys-Stones. Oxford: Oxford University Press, 2003. Pp. 151-176.

280. Lamberton R. Homer the Theologian: Neoplatonist Allegorical Reading and the Growth of the Epic Tradition. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1989. 364 p.

281. Latona M.J. Reining in the Passions: The Allegorical Interpretation of Parmenides B Fragment 1 // The American Journal of Philology, Vol. 129, No. 2 (Summer, 2008). Pp. 199-230.

282. Lebedev A.V. The Derveni Papyrus and Prodicus of Ceos. [Дервенийский папирус и Продик из Кеоса] // Индоевропейское языкознание и классическая филология. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И.М. Тронского. Вып. 22 (1). 2017. С. 493-536. (на англ. языке).

283. Ledbetter G.M. Poetics before Plato: Interpretation and Authority in Early Greek Theories of Poetry. Princeton: Princeton University Press, 2003. 128 p.

284. Lloyd G.E.R. Polarity and Analogy. Two Types of Argumentation in Early Greek Thought. Cambridge: Cambridge University Press, 1966. 503 p.

285. Long A.A. Stoic Readings of Homer // Oxford Readings in Ancient Literary Criticism. Ed. By A. Laird. Oxford: Oxford University Press. Pp. 211-237.

286. Lowe D.M. Personification Allegory in the «Aeneid» and Ovid's «Metamorphoses» // Mnemosyne, Fourth Series, Vol. 61, Fasc. 3 (2008). Pp. 414-435

287. Lubac H. de. «Typologie» et «allegorisme» // Recherches de sciences religieuse. Paris, 1947. T. 34 (1947). Pp. 180-226.

288. Merkelbach R. Der orphische Papyrus von Derveni // ZPE 1, 1967. S. 21-32.

267

289. Morgan K.A. Myth & Philosophy from the Presocratics to Plato. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 313 p.

290. Most G.W. Hellenistic Allegory and Early Imperial Rhetoric // The Cambridge Companion to Allegory. Ed. By R. Copeland and P.T. Struck. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 2010. Pp. 2638.

291. Mras K. Macrobiu s' Kommentar zu Ciceros Somnium // Ein Beitrag zur Geistesgeschichte des 5. jarh. n. Chr. Sonderausgabe aus den Sitzungsberichten der preussischen Akademie der Wissenschaften, phil.-hist. Klasse, 1933, no. 6. Berlin, 1933.

292. Naddaf G. Allegory and The Origins and Development of Philosophy // Logos and muthos: Philosophical Essays in Greek Literature / Ed. by W. Wians. Pp. 99-132.

293. Obbink D. Early Greel Allegory // The Cambridge Companion to Allegory. Ed. By R. Copeland and P.T. Struck. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 2010. Pp. 15-25.

294. Pepin J. Mythe et allegorie. Les origins grecques et les contestations judeo-chretiennes. Paris: Etudes Augustiniennes, 1976. 587 p.

295. Pepin J. Porphyre, exegete d' Homere // Porphyre. Entretiens sur l' antiquite classique, no. 12. Vandoeuvres-Geneva: Fondation Hardt, 1965.

296. Pervo R. Early Christian fiction // Greek Fiction: The Greek Novel in Context / Ed. by J.R. Morgan and R. Stoneman. London; N.Y., 1994. Pp. 239-254.

297. Praechter K. Richtungen und Schulen im Neuplatonismus // In Genethliakon Carl Robert. Berlin: Weidmann, 1910.

298. Quilligan M. The Language of Allegory: Defining the Genre. Ithaca, N.Y., 1979. 305 p.

299. Ramelli I. Annaeus Cornutus and the Stoic Allegorical Tradition: Meaning, Sources, and Impact [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://journals.openedition.org/aitia/2882.

300. Ramelli I. Philo as Origen's Declared Model: Allegorical and Historical Exegesis of Scripture // Studies in Christian-Jewish Relations, Vol. 7, 2012. Pp. 1-17.

301. Ramelli I. The Philosophical Stance of Allegory in Stoicism and its Reception in Platonism, Pagan and Christian: Origen in Dialogue with the Stoics and Plato // International Journal of the Classical Tradition, Vol. 18, No. 3 (SEPTEMBER 2011). Pp. 335-371.

302. Richardson N.J. Homeric Professors in the Age of the Sophists // Oxford Readings in Ancient Literary Criticism. Ed. by A. Laird. Oxford: Oxford University Press. Pp. 62-86.

303. Richardson N.J. Literary Criticism in the Exegetical Scholia to the Iliad: a Sketch // Oxford Readings in Ancient Literary Criticism. Ed. by A. Laird. Oxford: Oxford University Press. Pp. 176210.

304. Richter D.S. Plutarch on Isis and Osiris: Text, Cult, and Cultural Appropriation // Transactions of the American Philological Association (1974-), Vol. 131 (2001). Pp. 191-216.

268

305. Russel D. The Rhetoric of the Homeric Problems // Metaphor, allegory, and the classical tradition. Ancient thought and modern revisions / Ed. by G.R. Boys-Stones. Oxford: Oxford University Press, 2003. Pp. 217-235.

306. Runia D.T. Philo in Early Christian Literature, part 1, ch.1: Philo Christianus. Assen, Minneapolis, 1993.

307. Schibli H.S. Pherekydos of Syros. Oxford: Clarendon Press, 1990. 175 p.

308. Shaw D.W. The Optical Metaphor: Victorian Poetics and the Theory of Knowledge // Victorian Studies, Vol. 23, No. 3 (Spring, 1980), Indiana university Press. Pp. 293-324.

309. Sheppard A. The Poetics of Phantasia. Imagination in Ancient Aesthetics. Bloomsbury Academic, 2014. 122 p.

310. Sluiter I. Ancient Etymology: a Tool for Thinking // Brill's Companion to Ancient Greek Scholarship. Leiden: Brill, 2015. Pp. 896-921.

311. Stefaniw B. Allegorical Exegesis in Late Antique Alexandria // Revue de l' histoire des religions, Vol. 224, No. 2, Divination et revelation dans les mondes grec et romain (AVRIL - JUIN 2007). Pp. 231-251.

312. Struck P. Allegory and ascent in Neoplatonism // The Cambridge Companion to Allegory. Ed. by R. Copeland and P.T. Struck. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 2010. Pp. 57-70.

313. Struck P. Birth of the Symbol. Ancient Readers at the Limits of Their Text. Princeton and Oxford: Princeton University Press, 2004. 316 p.

314. Studies on the Derveni Papyrus / Ed. by A. Laks and G.W. Most. Oxford: Clarendon Press, 1997. 204 p.

315. Tate J. Plato and Allegorical Interpretation // The Classical Quarterly. Vol. 23, No. 3/4, 1929. Pp. 136-198.

316. Usener H. Götternamen. Versuch einer Lehre von der Religiösen Begriffsbildung. Bonn: Verlag von Fr. Cohen, 1986. 391 s.

317. Völker W. Der wahre Gnostiker nach Clemens Alexandrinus (TU, Bd. 57). Berlin, 1952.

318. Whitman J. A Retrospective Forward: Interpretation, Allegory, and Historical Change // Interpretation and allegory: antiquity to the modern period / Ed. with introductory essays by Jon Whitman. Leiden: Brill Academic Publishers, Inc. Boston, 2003. Pp. 9-10.

319. Whitman J. Allegory: The Dynamics of an Ancient and Medieval Technique. Oxford: Clarendon press, 1987. 281 p.

320. Whitman J. Preface // Interpretation and allegory: antiquity to the modern period / Ed. with introductory essays by Jon Whitman. Leiden: Brill Academic Publishers, Inc. Boston, 2003. Pp. xi-xv.