Символика цвета в "Маленькой черной книге рассказов" А.С. Байетт тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Дарененкова, Влада Сергеевна

• Дарененкова, Влада Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Дарененкова, Влада Сергеевна

Введение.

Глава 1.

ПРЕОДОЛЕНИЕ ЧЕРНОГО: ТЕНЬ ВОЙНЫ

В РАССКАЗЕ «СУЩЕСТВО В ЛЕСУ».

Глава 2.

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ БЕЛОГО: ЧЕРНАЯ КАЛИ В РАССКАЗЕ «БОДИ-АРТ».

Глава 3.

ПЕРЕХОДНОСТЬ СЕРОГО: ПРЕОБРАЖЕНИЕ СМЕРТИ В РАССКАЗЕ «КАМЕННАЯ ЖЕНЩИНА».

Глава 4.

ЭНЕРГИЯ КРАСНОГО: ЧЕРНЫЙ ФЕНИКС

В РАССКАЗЕ «СЫРОЙ МАТЕРИАЛ».

Глава 5.

ОТРИЦАНИЕ РОЗОВОГО: ТЕМНОТА СУМАСШЕСТВИЯ В РАССКАЗЕ «РОЗОВАЯ ЛЕНТА».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Символика цвета в "Маленькой черной книге рассказов" А.С. Байетт»

Выразить любовь двух влюбленных путем сочетания двух дополнительных цветов, их смешения и контрастов, таинственных вибраций близких тонов. Выразить мысль, осеняющую чело, сиянием светлого тона на темном фоне. Выразить надежду какой-нибудь звездой. Пылающее сердце - сиянием заходящего солнца. Конечно, это не реалистический обман глаз, но разве это не самая подлинная действительность?.

Ван Гог 1934: 274]

Антония Сьюзан Байетт (Antony Susan Byatt) (род. 24 августа 1936 г., Шеффилд, Ю.Йоркшир, Англия) - современная британская писательница-прозаик, литературный критик. Читала лекции в Лондонском университете, Центральной школе живописи и дизайна, Университетском колледже (Лондон), Национальной галерее. Собственно художественное творчество она постоянно совмещает с просветительской деятельностью.

В своих книгах Байетт совершает путешествия в миры живописи, медицины, энтомологии, социологии, геологии, физики. Везде «чужестранка», «иноземка» принимается за свою, потому как проявляет глубочайшие интерес и уважение, не боится, но стремится изучать новые пространства знаний, встречаться с новыми умами, обмениваться опытом. Всё это определяет «интердисциплинарный подход» к её творчеству [Franken 2001: xii]. Тяга к иностранным языкам ещё со школы (знание латинского, немецкого, французского) придала её творчеству характер скорее космополитический, чем чисто английский (сознание Байетт «плывёт вольготно» над миром). Писательница признаётся, что сравнительно недавно пришла к мысли о себе как англичанке ("I have increasingly come to think about myself as English fairly recently" [Chevalier 1999: 15]). Творческое кредо Байетт: «Никогда не переставать обращать внимание на вещи. Никогда не принимать окончательных решений. Не держаться за убеждения» [Bray 2006]). Это высказывание применимо и к её сложным отношениям с постструктурализмом, феминизмом, современными литературными теориями.

Островная изолированность и серьёзная болезнь в детстве (астма - по словам Байетт, «великое благословение» [Franken 2001: 10]) послужили причиной того, что первые, а следовательно, оказавшие наиболее сильное влияние, путешествия она совершала в миры книг и мифических фантазий. Среди духовных наставников Байетт - Вергилий, Дж.Герберт, Дж.Донн, Т.Браун, Дж.Мильтон, Ж.Расин, У.Вордсворт, С.Т.Кольридж, Дж.Китс, Р.Браунинг, А.Теннисон, Дж.Остен, Дж.Элиот, сёстры Бронте, Э.Дикинсон, М.Пруст, Т.Манн и А.Мердок, которой она посвятила свою первую монографию в 1965 г. [Chevalier 1999: 16]. Кроме того, Байетт продолжает традицию английских писателей рубежа XIX-XX вв. (Г.Джеймс, Д.Лоуренс, В.Вулф), в творчестве которых особенно ярко проявилось влияние визуальных искусств [Torgov-nick 1985].

Строгое религиозное воспитание» Байетт [Newman, Friel 2003] - учеба в квакерской школе - опыт, который «навсегда остался с ней», обусловив сложное, противоречивое отношение к религии и христианству. Сама Байетт признаётся: «Разумеется, я не считаю себя квакером, так как я - против христианства, <.> тем не менее их религия прекрасна - ты просто сидишь в тишине и прислушиваешься к природе вещей"» (цит. по: [Leith 2009]). (Это «вслушивание в природу вещей» зачастую становится альтернативной верой не только Байетт, но и её героев). Постоянное возвращение Байетт к теме религии также связано с размышлениями писательницы о чрезвычайной важности религии (в первую очередь - христианства) для понимания европейской литературы и культуры в целом: «.мир, в котором я выросла, был христианским миром. Даже те, кто не считали себя христианами, исходили из христианских принципов и христианских моральных устоев. <.> мы не знаем, где находится источник нашего морального авторитета: об этом я и пытаюсь писать свои религиозные романы» (цит. по: [Newman, Friel 2003]).

По словам журналиста и литературного редактора Бойда Тонкина, «страсть [Байетт] к южной яркости ("passion for southern brightness") началась как ответная реакция на выбеленную строгость ("bleached austerity") квакерского детства в Йоркшире» [Tonkin 1998]. Отмечая визуальный характер собственного мышления, Байетт утверждает, что видит «ненаписанные романы как абстрактные цветовые палитры и узоры» [Байетт 2010], «как кубики цвета» ("as blocks of color" [Byatt 2004a]). Она по-визионерски предвидит образ будущей книги зашифрованным в цветовом символе. Так, роман «Дева в саду» изначально представлялся как «красный, белый и зелёный», где «красный - кровь, белый - камень, а зелёный - трава» (" Virgin and the Garden was red, white and green, and the red was blood and the white was stone and the green was grass"), роман «Натюрморт» - как пурпурный {purple) и жёлтый (yellow) [Ross 1991: 5], а роман «Вавилонская башня» - как «чёрный и красный из-за крови и разрушения» ("Babel Tower is black and red, because of blood and destruction") [Byatt 2004a].

В эссе, посвящённом художнику Патрику Херону, Байетт пишет: «Ассоциации, вызываемые у нас цветами, являются загадкой, а не константой, как внутри культуры, так и за её пределами» ("Assosiations we make to colours are a mystery, and not constant, either within or beyond cultures" [Byatt 1998b: 15]). Писательница признается, что «потратила много времени на изучение психологии цвета и использования цветовых символов»: «.в поисках природы метафоры я пытаюсь соединить символику цвета, цветовые коды с языковыми структурами, пытаюсь увидеть метафору и нашу всеобщую надобность в ней как возможную причину нашей любви к искусству, зачем мы создаём искусство и зачем оно нам необходимо» [Байетт 2010].

Продолжая размышлять над процессом творчества, Байетт замечает, что «ей необходимо знать, в какие цвета будут одеты герои ("what colours her characters are wearing"), до того как она сможет вдохнуть в них жизнь» (цит. по: [Martiny 2011: 107]). Такое явление Э.Мартини называет «хроматической (сверх)детерминированностью» ("chromatic over-determination"), выстраивая параллели между использованием цвета в «Улиссе» Дж.Джойса, «Лолите» В.Набокова, рассказе «Синий и зелёный» {Blue & Green) В.Вульф и пьесе Quad С.Беккета. В результате сравнительного исследования он делает следующий вывод: «Эти и многие другие примеры, демонстрирующие гиперреалистичный колорит ("hyperrealist colouring"), символистскую, сюрреалистическую и абстрактную (сверх)детерминированность цвета ("overdetermination of colour"), показывают, что семиотическая неумеренность ("semiotic immoderation") была и по-прежнему остается в какой-то степени одним из неиссякаемых источников современного искусства» [Ibid.: 108].

Художественное творчество Байетт включает романы и рассказы, хотя провести между ними четкую грань не всегда возможно. Байетт часто использует структуру «текст в тексте», объединяет рассказы в сборники и книги. Первый сборник рассказов Sugar and Other Stories (1987) вышел после романов Shadow of a Sun (1964, в 1991 г. переиздан как The Shadow of the Sun), The Game (1967), The Virgin in the Garden (1978), Still Life (1985) и озаглавлен по названию одного из рассказов. После романа Possession (1990), получившего Букеровскую премию, она выпускает «диптих» Angels & Insects (1991), «триптих» The Matisse Stories (1993) и «квинтет» The Djinn in the Nightingale's Eye (1994), экспериментируя с разными вариантами объединения малых жанров. В промежутках между романами Babel Tower (1996), The Biographer's Tale (2000), A Whistling Woman (2000), The Children's Book (2009) она издает сборники Elementáis: Stories of Fire and Ice (1998) и Little Black Book of Stories (2003), единство которых обусловлено символикой стихий и цвета, что отразилось в обобщающих названиях (см. [Дарененкова, Бочкарева 2008]). О жанре последнего произведения Ragnarok: The End of the Gods (2011) высказываются противоречивые мнения, но его эсхатологические настроения, отраженные в названии, созвучны мрачному колориту Little Black Book of Stories («Маленькая чёрная книга рассказов», или «Черная книга»).

В одном из интервью Байетт задали вопрос: «Вы написали примерно столько же сборников рассказов, сколько романов. Могли ли вы предположить, что напишите такое количество рассказов ("short stories")?» [Byatt 2006]. Она ответила, что 20 лет назад сказала бы «нет», но со временем «простое рассказывание историй» ("pure storytelling") становилось для нее всё более и более важным. Особенно актуальным является мотив рассказывания как продления жизни, аллюзия к Шехерезаде (см. статью Байетт Narrate or Die). Наполненность ее рассказов зачастую не уступает романной. Кейти Оуэн утверждает, что рассказы «чёрного» сборника «оказывают более сильный эффект, чем многие романы» [Owen 2004]. Трудно не согласиться с тем, что каждая история «Маленькой чёрной книги рассказов» соответствует «роману в миниатюре» ("a novel in miniature") [Byatt 2004c] (в дальнейшем рассказы этой книги цитируются только с указанием страниц в квадратных скобках по этому изданию).

Переход Байетт от романа к рассказу выглядит как своего рода смелый уход от подчинения авторитету, признанному традицией и высшей школой (она часто говорит о разрыве между университетом и писательством). Спор с идеей Д.Г.Лоуренса о том, что роман является высшей формой человеческого выражения, Байетт начала еще в Кембридже. Влияние Лоуренса на английскую прозу усиливается с 1970-х гг., несмотря на общее падение его репутации, особенно в академических кругах [Preston 2003: 42]. Одну из глав романа «Дева в саду» Байетт называет Women in Love вслед за одноименным романом писателя [Byatt 1996], позже признаваясь: это был писатель, «которого я не могла избежать и не могла любить» (цит. по: [Preston 2003: 42]). В прозе Байетт отражается постоянная борьба с Лоуренсом и одновременно постоянное к нему обращение: «Озадаченность Байетт вопросами языка, отношений и роли женщин неизбежно приводят её к Лоуренсу и так же неизбежно к отрицанию . его "мифов страсти"» [Ibid.: 44]. «Маленькая чёрная книга рассказов», опираясь на концепцию Матисса ("black is a colour" [Matisse on Art 1995: 165]), спорит с высказыванием Лоуренса о романе как «яркой книге жизни» ("bright book of life") [Lawrence 1985: 195]. Байетт заявляет: «Роман как одна яркая книга жизни - это просто бессмыслица» ("The novel as the one bright book of life - it doesn't mean anything" [Byatt 1996]). У нее самой «было искушение начать со смерти» [Maragonis 2004], т.е. с черного цвета.

Почему Байетт выбирает чёрный цвет для названия сборника рассказов 2003 г.? Является ли он выражением укрепившегося пессимистического взгляда автора, своеобразным диагнозом миру? В интервью, посвященном последнему (одновременно «нео-викторинаскому, нео-эдвардианскому и нео-георгианскому» [Wallhead Salway 2011: 201]) роману «Детская книга» ('Children's book), Байетт говорит, что пишет «тёмные романы независимо от своего желания» ("I have a terrible fear that I write dark novels whether I want to or not" [Byatt 2009]). Возможно, играет роль и возраст писателя, знаменующий новый творческий этап, новое отношение к смерти и связанным с нею темам. Указывая на двойственность и своего характера, и природы романа, Байетт признаётся, что воспринимает мир как «тёмное место», но писательство (приносящее наслаждение) делает мир «очень ярким» ("I fear the world is a dark place. That's one side of the equation. The other side is that when I am writing a novel I so intensely enjoy writing that the world is a very bright place <.> I think I'm extremely double, and I think the novel is double." [Ibid.]). Эту двойственность и преображающее влияние творчества мы видим и в рассказах Байетт последнего сборника, зачастую напоминающих парадокс - «темноту, наполненную светом, или свет, который содержит качества и света, и темноты» ("a darkness filled with light or a shine that contains the qualities of both light and darkness" [Marian 2005: 12]).

Актуальность обращения к позднему творчеству Байетт объясняется отраженным в нем колоссальным литературным и жизненным опытом: связывая разные поколения писателей второй половины XX - начала XXI в. (А.Мердок, М.Дрэббл, М.Робертс, Х.Мэнтел и др.), она философски осмысляет в своих произведениях историю и религию, литературу и другие искусства, науку и природу. Особое внимание к цвету связано и с объективными процессами, происходящими в современном - постмодернистском - искусстве рубежа веков: сменой культурной парадигмы, активизацией процессов ин-термедиальности, «разгерметизацией» искусства в целом [Сидорова 2006: 4]. Обращение к символике цвета обусловлено способностью «колористики "высветлять" (термин К.Ясперса), смысл произведения на макро- и микроуровне» [Гуделева 2008: 4], как ни парадоксально это звучит по отношению к «Черной книге».

Объектом нашего исследования является поэтика последнего сборника рассказов Байетт (2002-2003 гг.). Под поэтикой мы понимаем «особенности поэтического видения мира, складывающиеся в целостную систему образных представлений и способов их выражения <.> Поэтика отдельного произведения или творчества писателя в целом, жанра или литературного направления представляет собой весьма сложную многосоставную систему, все компоненты которой вряд ли возможно учесть. <.> Практически мы изучаем лишь некоторые стороны поэтики. При этом, однако, важно видеть их как части целого, в соотношении с целым» [Лейтес 1980: 4-5]. Рассказы {stories) в творчестве Байетт не только различаются по размеру (от больших, как повесть, до сравнительно маленьких), но и, как правило, соединяют в одном произведении элементы рассказа, новеллы и сказки (см.: [Дарененкова, Боч-карева 2010: 135-139], [Конькова 2010: 8-9]).

Предметом нашего исследования стала символика цвета в рассказах «Черной книги» {Little Black Book of Stories, 2003). Цвет в сборнике вызывает особый интерес, будучи заявлен уже в названии. От предыдущих сборников книга отличается как мрачным оформлением - на чёрном фоне помещена репродукция картины исландского художника Йоханнеса С. Кьярваля {Johannes S. Kjarval) «Лесной дворец» {Forest Palace, 1918), так и особенной концентрацией на «тёмных» аспектах жизни (война, смерть, безумие и др.).

Выбор материала исследования обусловлен, во-первых, непосредственным указанием на цвет (черный) в названии сборника, во-вторых, его концептуальным значением в художественной системе каждого рассказа, а также творческой эволюции писательницы. Ни один из включенных в сборник рассказов (как и большая часть ее произведений) до сих пор (насколько нам известно) не переведён на русский язык, поэтому в работе используется наш перевод цитат из произведений Байетт и посвященной ей критической литературы.

Цель нашей работы заключается в системном исследовании символики цвета «Черной книги» путем последовательного анализа и интерпретации колористических мотивов и образов в художественном целом каждого из пяти рассказов, включённых в сборник: «Существо в лесу» (The Thing in the Forest), «Боди-арт» {Body Art), «Каменная женщина» (A Stone Woman), «Сырой материал» (Raw Material), «Розовая лента» (The Pink Ribbon). К анализу привлекаются более ранние произведения автора, ее интервью и критические работы.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

- выявление эксплицитного и имплицитного присутствия цвета и связанных с ним мотивов и образов в каждом рассказе;

- исследование значения цвета и света в художественной системе произведений на уровне героя, конфликта, сюжета, хронотопа, композиции и стиля;

- интерпретация мотивов цвета и света во взаимосвязи с ключевыми мифопоэтическими архетипами и символами;

- систематизация основных цветов и их оттенков, анализ их идейно-художественного наполнения;

- сравнительный анализ колористической системы пяти рассказов, обоснование их тематической и композиционной целостности с точки зрения символики отдельных цветов и художественной палитры в целом.

Методология исследования обусловила комплексное использование приемов историко-поэтологического, мифопоэтического и интермедиального анализа художественного произведения. Теоретико-методологическими ориентирами послужили труды, посвященные изучению литературы в контексте культуры, в том числе, мифу и символу в литературе и культуре (К.Г.Юнг, Г.Башляр, О.М.Фрейденберг, М.М.Бахтин, А.Ф.Лосев, Е.М.Мелетинский, В.Н.Топоров, С.С.Аверинцев и др.); символике цвета и взаимодействию искусств (И.В.Гете, В.Кандинский, П.А.Флоренский, В.Тернер, М.Пастуро, У.Пейтер, Дж.Хагструм, Д.С.Лихачев, Н.А.Дмитриева, Ю.М.Лотман и др.). Современные исследования символики цвета в литературе (В.Ш.Курмакаева, Е.М.Гуделева и др.) используют различные методики лингвистического и литературоведческого анализа.

Мифопоэтический образ, по определению О.М.Фрейденберг, «имеет зрительную природу», это «"отображение" предметного в умственном» [Фрейденберг 1998: 35]. Мифопоэтический анализ предполагает изучение литературного произведения в аспекте «мифологического, символического, архетипического как высшего класса универсальных модусов бытия в знаке» [Топоров 1995: 4]. Литература на всех стадиях своего развития «сохраняет мифопоэтические начала, бытийные универсалии, то вечное, что ставит текст под знак мифа» [Беликова 2003: 7]. Здесь «следует учитывать как исключительную роль мифа в генезисе словесного искусства, так и их общую метафорическую образную символическую природу» [Мелетинский 1976: 159160].

Символ - «образ, взятый в аспекте своей знаковости», «знак, наделенный всей органичностью мифа и неисчерпаемой многозначностью образа», «выхождение образа за собственные пределы», «присутствие некоего смысла, интимно слитого с образом, но ему не тождественного» [Аверинцев 1971: 826]. Символ - «самостоятельная действительность», «встреча двух планов бытия», которые «даны в полной, абсолютной неразличимости, так что уже нельзя указать, где "идея" и где "вещь"» [Лосев 2001: 66]; «категория символа везде и всегда, с одной стороны, конечна, а с другой - бесконечна» [Лосев 1982: 57]. Символ - «термин, имя или изображение, которые могут быть известны в повседневной жизни, но обладают специфическим добавочным значением к своему обычному смыслу», они подразумевают «нечто смутное, неизвестное или скрытое от нас», «нечто большее, чем их очевидное и непосредственное значение», имеют «более широкий "бессознательный" аспект, который всякий раз точно не определен или объяснять его нельзя» [Юнг 1991:26].

Архетип - понятие, введённое Юнгом для обозначения универсальных начал в коллективном бессознательном человеческой психики. «Юнг считает архетипы феноменом, близким тому, что в мифологии принято называть "мотивами"», предполагает «наследование архетипов подобным наследованию морфологических элементов человеческого тела» [Мелетинский 1976: 63]. «В современном литературоведении термин "архетип" часто применяется просто для обозначения наиболее общих, фундаментальных и общечеловеческих мифологических мотивов, изначальных схем представлений, лежащих в основе любых художественных, и в т.ч. мифологических, структур» [Аверинцев 1980: 111]. Архетипические значения основных цветов исследуют этнографы [Тернер 1972; Тэрнер 1983] и историки [.Pastoureau 2008; Пас-туро 2010].

Интермедиальность - это «особый тип внутритекстовых взаимосвязей в художественном произведении, основанный на взаимодействии художественных кодов разных видов искусств» [Тишунина 2001: 153]. Тесно связанная с теориями взаимодействия и синтеза искусств, диалога культур, методология интермедиального анализа литературного произведения формируется в русле культурно-семиотических исследований (см.: [Тимашков 2007]) и получает практическое осуществление в контексте компаративистики второй половины XX в. (см., например: [Hagstrum 1968]; [Steiner 1982]; [Scott 1988] и др.). В российской науке этого периода разрабатывались различные подходы к взаимодействию искусств, в том числе литературы и живописи (см.: [Дмитриева 1962]; [Лихачев 1966], [Успенский 1970], [Литература и живопись 1982] и др.).

А.Ф.Лосев в статье «Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе» объясняет особенности метафорической и символико-мифологической колористики, подчеркивая, что свет и цвет являются важнейшими элементами живописности в литературе [там же: 31-65]. Живописная образность в художественной литературе «чрезвычайно зависит от литературного контекста, намерений автора и от всяких других причин, которые даже трудно перечислить» и «является внешне чувственным выражением той или иной внутренне данной духовной жизни» [там же: 33, 36]. Символическая живописная образность «содержит в себе еще и указания на то или другое свое инобытие» [там же: 55].

Символика цвета связана с ассоциациями, вызываемыми определенным цветом, «которые уходят своими корнями в исторические, мифологические и религиозные представления и являются частью общей языковой картины мира» [Курмакаева 2001: 9]. Цветовой символ в литературе основывается на ассоциации «между означаемым (цветообозначением) и означающим (символизируемым им понятием) по общности их эмоционально-оценочного содержания, определяемого субъективным авторским видением мира», «определяет цельность внешнего и внутреннего, реального и идеального, изображаемого и подразумеваемого пространства текста, соотносит описание эмпирической действительности с миром человеческих переживаний и умозаключений», «создает двуплановость повествования. Изобразительность и эмо-тивное содержание цвета эксплицируются в контексте, а глубинные символические смыслы скрыты в подтекстных ассоциациях» [Нельзина 2007: 143]. «Цветосимвол обобщает некоторую ментально и идеологически значимую часть цветового концепта и представляет ее в образе» [там же: 145].

В статье «К методологии гуманитарных наук» М.М.Бахтин обосновывает отличие гуманитарных наук (наук о духе, филологических наук) от точных, диалогическую активность познающего, более подробно останавливаясь на проблеме интерпретации символа: «Всякая интерпретация символа сама остается символом, но несколько рационализированным, то есть несколько приближенным к понятию» [Бахтин 1979: 361]. Исследуя проблему символа, С.С.Аверинцев поставил вопрос о принципах его изучения: «Надо будет признать символологию не ненаучной, но инонаучной формой знания, имеющей свои внутренние законы и критерии точности» (цит по: [Бахтин 1979: 362]). Изучение символики цвета в литературе неизбежно предполагает единство анализа и интерпретации исследуемого произведения на всех уровнях художественного целого, а также выход за пределы этого целого через интертекст, что и обусловило нашу методику.

Степень изученности творчества Л.С.Байетт

Как неоднократно отмечалось, российские ученые в основном обращаются к роману Байетт «Обладание» ([Самуйлова 2008], [Антонова 2008] и др.), который ставится в один ряд с произведениями таких современных английских писателей, как Д.Лодж [Толстых 2008], М.Брэдбери [Пестерев 2005], Дж.Барнс, Дж.Фаулз [Муратова 1999] и П.Акройд [Гребенчук 2008]. По справедливому замечанию М.Н.Коньковой, автора единственной российской диссертации, посвященной новеллистике Байетт, в основном на материале творчества писательницы изучаются взаимоотношения различных литературных направлений, интертекстуальные процессы и понимание истории [Конькова 2010: 9]. Если ранние рассказы Байетт еще вызывали интерес российских литературоведов своей оригинальной образной стилистикой, то поздние записываются в разряд «жанровой литературы» [Ахтырская 2011: 115]. Хотя делались попытки объяснить концептуальное единство «Черной книги»: «Сборник начинается и заканчивается фантастическими рассказами (т.е. имеет место цикличность на уровне содержания); и первый, и последний рассказы затрагивают тему войны и одиночества (цикличность тематическая); и, наконец, вся книга в целом отражает жизненный цикл человека, поскольку в первом рассказе главными героями выступают дети, а в последнем - старики (идейная цикличность)» [Симачкова 2005: 115].

В работе Я.Ю.Муратовой, посвященной мифопоэтике романов Байетт «Тень солнца», «Дева в саду», «Ангелы и насекомые», «Обладание», анализируется «диалектика двух начал, духа и материи», составляющая «философский стержень творчества писательницы», причем «дух и материя свободно распределяются между женскими и мужскими персонажами», «проявляются в различных комбинациях и формах, давая начало целому ряду производных оппозиций» [Муратова 1999: 11]. Поднимается тема метаморфозы, трансмутации и андрогинности; говорится о приёмах мифологизации и демифологизация, о важности алхимической символики, соседстве мифа, алхимии и психоанализа; осмысляется традиционная мистическая идея изоморфизма человеческого тела и вселенной, микрокосма и макрокосма; исследуется образ художника, представляющий «мини-вселенную, в которой совершается акт творения» [там же: 17]. Даётся определение мифопоэтике Байетт как уходящей одним концом «в природную сферу, наполненную энергией нечеловеческих существ», а другим соприкасающейся «с актуальными темами современности» [там же: 12].

В.Е.Лившиц в ряде статей исследует переплетение мотивов огня, льда и языка в сборнике «Элементалы» [Лившиц 2001], интертекстуальность рассказа «Ламия в Севаннах» [Лившиц 2003а], образ сада-Эдема в романах Байетт [Лившиц 2004:132]. Указывается на использование писательницей постмодернистских принципов, среди которых - «включение в текст мифологем, т.е сознательное мифологизирование» [Лившиц 2003а: 159]. По мнению исследователя, в произведениях Байетт «мы можем наблюдать, как разрушающая сила постмодернизма становится созидающей. Так в романе "Обладание" и повести "Джинн в бутылке из стекла "соловьиный глаз"» деконст-руирующие техники постмодернизма направлены на восстановление четких структур и на замыкание мифа» [Лившиц 2003Ь: 170]. В малой прозе Байетт (начиная с 1990-х годов) обнаруживается «обращение к кинематографическим приемам, <.> разработка художественной микродетали-мифологемы, которые в сжатых рамках жанра позволяют прочитывать весь текст как мифологический» [там же: 168]. Упоминается о живописи, «которая в изображенном виде входит в структуру литературных произведений» Байетт, открывая «как дополнительный смысловой потенциал, так и дополнительные точки соприкосновения с другими, в том числе и невербальными, реальностями» (такое сопоставление «внутренних миров» автор статьи называет «чертой романтизма») [Лившиц 2003b: 170].

Большая часть зарубежных исследований творчества Байетт связана с проблемами тендера, феминизма, психоанализа. В феминистическом ключе Джиллиан Албан интерпретирует змеиный образ Мелюзины в творчестве Байетт (в основном на материале «Обладания») и утверждает, что «Байетт основывает свой воображаемый мир на традиции мифов и легенд», а легенда о Мелюзине помогает писательнице создавать «женские образы, освобождённые от социальных [дискриминационных] ограничений» [Alban 2003: 8]. Исследуя мотив порога ("threshold") на материале романов Байетт «Тень солнца», «Ангелы и насекомые» и «Обладание», Кэтрин Ланг тоже подчеркивает интерес автора к «вопросам идентичности, личного роста и освобождения от социальных ограничений» [Lang 2001]. Сабина Коэлш-Фойзнер на материале «странных» рассказов Байетт (от сборника «Сахар» до рассказа А Lamia in the Cevennes из сборника «Элементалы») рассматривает образ женского тела и выделяет связанные с ним мотивы материнства, сексуальной привлекательности, женщины как жертвы культурных ценностей, колдовства, сумасшествия, самоуничтожения, ужаса и трансформации [Coelsch-Foisner 2003]. Сьюзен Селлерс исследует мифологические и сказочные мотивы в произведениях Ф.Уэлдон, Э.Теннант, М.Уорнер и посвящает отдельную главу сопоставлению сборника Байетт «Джин в бутылке из стекла "соловьиный глаз"» и романа Уэлдон The Life and Loves of a She-Devil (1983) [Sellers 2001] (о влиянии Ф.Уэлдон на Байетт см. также: [Бочкарева, Графова 2011]).

Особый интерес представляет монография Кристины Франкен которая исследует многоголосье прозы Байетт, широту ее эрудиции ("sheer breadth of Byatt's erudition"), мастерство жанровых экспериментов ("skill in balancing genres") [Franken 2001: 86]. В работе определяется центральное понятие для характеристики творчества писательницы - «амбивалентность» ("ambivalence"), или «двойственность» [Ibid.: 109].

Одна из немногих масштабных работ, посвященных новеллистике Бай-етт, - монография Селии Уоллхед. По мнению автора, в рассказах Байетт изображается «новая мультикультурная Британия» ("the new multi-cultural Britain"), даются определения «английскости» ("définitions of Englishness") по контрасту с чертами других национальностей ("national characteristics") или на основании примеров из английской жизни во время или после Второй мировой войны (рассказ «Существо в лесу») [Wallhead 2007: 11]. В работе упоминаются используемые Байетт бинарные оппозиции севера/юга - льда/огня, жара/холода, запада/востока; конкретного/абстрактного, любопытства/безразличия, мужчины/женщины, реализма/сверхъестественного, восприимчивости/невосприимчивости искусства, концепция четырёх элементов как энергии, символизирующей творчество. Охватывая все сборники писательницы, рассказам «Черной книги» исследовательница уделяет немного внимания. Однако последнюю (восьмую) главу посвящает сравнению рассказов двух сборников - Baglady (Elementáis) и Raw Material (Little Black Book), -ставя акцент на мотиве жертвы и готического. В частности говорится о представленных в данных рассказах «стратегиях виктимизации [мучение, принесение в жертву] и маргинализации» ("stratégies of victimisation and marginalisation") [Walldead 2007: 21]. Фиона Кокс в работе, посвященной современной женской прозе (М.Робертс, М.Дрэббл и др.), анализирует реминисценции к «Энеиде» Вергилия в рассказе Байетт The Pink Ribbon, указывает на параллели образов главных героев с радиопьесой С.Беккета Ail that fall (1956) [Сох 2011].

Несмотря на необыкновенное богатство колористического материала в творчестве Байетт, масштабных исследований по цвету, в том числе по символике цвета, ни в романах, ни в новеллистике писательницы, нам обнаружить не удалось. По словам Стивена Дондершайна, давшего краткий анализ символики цвета в романе Possession, полное исследование значения цвета в романе стоило бы «геркулесовых усилий» ("A full exploration of the significance of color in Possession would be a Herculean task") [Dondershine

1998]. Исследователь подчеркивает неразрывную связь цвета и творчества Байетт: она не только «общается с помощью цвета» ("Byatt communicates in color"), «обращается к читателю на языке цвета» ("speaks to the reader in a language of colors"), но и «пробуждает чувствительность читателя к цвету» ("She awakens the reader's sensibility to the primacy of color"). В работе отмечается «сознательное использование цветовых схем» в творчестве Байетт ("Her self-conscious use of certain color schemes"), крайняя важность колорита, который «завладевает» характерами и самой сутью произведения, выражает конфликт и тему ("Colors assume a conspicuous importance in Byatt's writing: they capture personalities and essence; they express conflict and theme"). Подчеркивается роль цвета в характеристике героев и отношений между ними ("Byatt utilizes color combinations to establish relationships between characters") [Ibid.].

Ричард Тодд, сравнивая романы Possession (1990) Антонии Байетт и Indigo: Mapping the Waters (1992) Марины Уорнер {Marina Warner, 1947), замечает, что обеих писательниц интересует не столько литературная, сколько художественная (и особенно живописная) традиция, каждая по своему обнаруживает мастерство и скрупулезность, когда пишет о живописи ("Each novelist is strongly interested in not just literary, but artistic (and specifically painterly) tradition; each in her distinctive way has shown skill and scruple in writing about paintings") [Todd 1994: 99]. Как и сама Байетт, Тодд посвятил несколько монографий творчеству Айрис Мердок, у которой интерес к изобразительным искусствам не так очевиден, но тоже несомненен (см. об этом: [Rowe 2002]).

Сьюзан Соренсен в своей диссертации, посвященной соотношению вербального и визуального языков и вопросам веры в прозе Байетт, замечает, что в 1980-е и 1990-е гг. использование ею визуального становится менее интеллектуальным и более эстетическим» ("her treatment of the visual has become . less intellectual and more aesthetic" [Sorensen 1999: 127]). Так, если в романах The Shadow of the Sun и The Virgin in the Garden «присутствует целый ряд героев, которые переживают мир преимущественно визуально; формы, свет и цвет являются их основными способами познания» ("there are several characters who experience the world primarily through the visual; shapes, light, and colour are their means of understanding"), то в Still Life и The Matisse Stories - цвет выходит на первый план, преобладая над формой и светом: «.герои, переживающие мир этим необычным - геометрическим - способом, встречаются редко; цвет начинает доминировать в рамках невербальной коммуникации. <.> Цвет менее связан с трансцендентностью или воображаемым; его использование Байетт . становится более конвенциональным. Цвет часто используется при создании персонажей и установлении связей между ними» ("characters who experience the world in this unusual geometric way are rare; colour comes to dominate the field of non-verbal communication. <.> Colour is less closely tied to transcendence or the visionary, and Byatt's use of it . is more conventional. Colour is occasionally used to code characters, to bind them together") [Ibid.: 128]). По мнению исследовательницы, творчество Байетт 1990-х гг., посвященное живописи и цвету, «скорее подчёркивает их особую значимость, нежели способность оживить слово или намекать на нуминузное» ("Her writings in the 1990s about paintings and colour emphasize their intrinsic value rather than their ability either to revitalize the word or suggest the numinous" [Ibid.: iii]), а романы Babel Tower, A Whistling Woman и The Biographer 's Tale, в которых цвет и форма отходят на второй план, отличаются «консервирующей сухостью музея» ("the preserving dryness of the museum" [Sorensen 2003/2004: 189]).

Глубокий анализ роли живописи в творчестве Байетт - в основном на примере романа Still Life (1985) и сборника The Matisse Stories (1993) - осуществляет Мишель Уортон с позиций интертекстуального анализа и рецептивной эстетики. По словам исследователя, в романе Still Life Байетт «чаще цитирует письма Ван Гога», где он рассуждает о природе цвета, сочетаниях и оппозициях, вибрации тонов, «чем описывает его картины», тем самым «рискуя вызвать эффект déjà vu у английского и французского читателя» [Worton 2001: 20-21]. Для героев ее романа трудность написания книги о Ван Гоге заключается в «двойственности художественных устремлений», «напряженных колебаниях между поиском идентичности и различия», «почти тотемным статусом» произведений художника: желтый стул Ван Гога - сложный комплекс ("complex"), воплощение множественной интерпретации и семантической нежелательности ("the site of multiple interpretation and semantic undesir-ability"), символ достижимости репрезентации ("icon of the achievability of representation").

В сборнике The Matisse Stories и других рассказах Байетт, по словам Мишеля Уортона, стремится «связать цвет и форму через язык», создает «вербальную палитру гениального художника» и безошибочно точно ее использует, например, «удивительная метафоричность кобальтовой сини вызывает в воображении минералы и рудники точно так же, как глубокий яркий синий цвет» ("a marvellous metaphoricity cobalt blue evoke mineral and mines as much as deep bright blue"). Читатель должен увидеть живопись «внутренним взором» ("mind's eye") или вместе с героиней рассказа Art Work в качестве зрителя раскрасить в своем воображении черно-белую репродукцию картины художника ("interpretative speculation beyond the image and projection both into the inspiration that created it and also, more importantly, into the inspiration of spectator who will colour it in") [Ibid.: 23-24]. Для Байетт особенно важно, что Матисс воспринимал черный как цвет, и не только тьму, но и свет. «Пустой черный тотем» ("the empty black totem"), как фетиш, не только защищает, но также порождает размышление ("protecting but also generating speculation). Исследователь отмечает сознательную игру прилагательными pink и rosy для обозначения «Розовой обнаженной» Матисса в первом рассказе сборника, а также «баланс между органическими и неорганическими формами, закрученными и прямыми линиями, теплыми и холодными цветами» [Ibid: 26].

В рецензии с характерным названием The Painted Words of A.S.Byatt на сборник The Matisse Stories Сью Келман отмечала, что «Байетт пытается рисовать словами, чтобы выразить физические ощущения от вкуса пищи до тяжести сердечной боли» ("Byatt is attempting literally to paint with worlds, to convey physical sensations from the taste of food to the weight of heartache") [Kelman 1994: 148]. Цитируя эти слова, автор творческой биографии Байетт Кетлин Келли добавила, что цвета у Байетт служат разновидностью «эмоциональной грамоты», «объективным коррелятом к теме и персонажу» [Kelly 1996: 54-55].

Специально анализируя символику цвета в последнем рассказе сборника, пермские исследователи отметили «высокую степень эстетизма» в прозе писательницы и сходство ее стиля с живописной манерой Матисса: «Как и в работах художника, характер и чувства ее героев можно понять по сочетанию цветов, которые она использует для создания образов» [Торгашева, Боч-карева 2005: 106-107]. Подробный анализ мотивов и образов Матисса в первом рассказе сборника (в том числе разнообразного использования колорита, его эволюции, цветовой символики сочетаний и оппозиций) тоже выполнен коллективом из Перми [Бочкарева, Леготкина, Графова 2010: 277-284].

Лоренс Пети, исследуя экфрасис в The Matisse Stories, говорит об «очарованности А.С.Байетт как вербальными, так и визуальными формами выражения . делает вызов традиционному разделению искусств, ставя перед собой задачу, на первый взгляд, невыполнимую: читать текст визуально или созерцать картину текстуально» ("A.S. Byatt's fascination with both verbal and visual forms of expression . challenges the traditional distinction between the arts in an attempt to achieve what seems at first an impossible task - reading a text pic-torially or viewing a painting textually" [Petit 2008: 395]). В работах Хайдрун Фюрер утверждается, что «фрейм видения [зрения] является объединяющей структурой» ("the frame of vision as a unifying structure") [Ftihrer 2011a: 13], подчеркивается «множество интермедиальных отношений и отношений по взаимодействию искусств», выражаемых в рассказах сборника с помощью соединения визуального образа и слова ("a multiplicity of intermedial and inter-artial relations found in these stories and conveyed through their ikonotextual presentation in general") [Fuhrer 201 lb].

Мария Касадо посвящает статью экфрасису в рассказе Christ in the House of Martha and Mary (сборник «Элементалы»), который «отвечает на разных уровнях на постмодернистские вопросы о возможностях репрезентации, участвует в полемике о визуальных искусствах и литературной зрелищ-ности» ("Byatt's story responds at different levels to a postmodern questioning of the possibilities of representation and problematizes the controversial issue of visual art and literary spectatorship"), которую В.Дж.Т.Митчелл назвала «живописным [иллюстративным] поворотом» ("pictorial turn") (W.J.Т.Mitchell, 1992). Касадо указывает на «противоречивые соображения Байетт по поводу отношений между словом и образом» ("Byatt's own ambivalent considerations of the relations between word and image) и «разрушения иерархии между написанным, произнесенным и увиденным» ("dissolve the hierarchy between the written, the oral and the visual") [Casado 2010: 15].

В работах Селии Уоллхед рассматривались живописные реминисценции картины Веласкеса в рассказе Christ in the House of Martha and Mary, преимущественно в мифопоэтическом аспекте [Wallhead 2001], а также отмечалось сочетание цвета и звука как неотъемлемой части художественного образа Байетт: ее «словесные картины . во многом обязаны цвету и звуку» ("Byatt's word pictures . owe much to colour and sound"), являясь «как визуальными, так и звуковыми образами» ("both visual and auditory images") [Wallhead 2007: 104]. Кроме того, Уоллхед дала общую характеристику чёрному цвету «Чёрной книги», в которой «пять рассказов связаны через буквальные или метафорические коннотации чёрного цвета. Чёрный утверждает себя в смерти и скорби, в страхе и чёрной иронии, задействуются привидения и другие сверхъестественные существа» (".five stories all connected by literal and metaphorical connotations of the colour black. Black manifests itself in death and mourning, in fear and dark irony, involving ghosts and other supernatural figures") [Ibid.: 20-21].

М.Н.Конькова в диссертации приводит «примеры использования цветов неосновного спектра: розового, серого» в ранних рассказах писательницы

Rose-coloured Teacups, The Next Room (сборник Sugar), посвящает абзац розовому цвету в рассказе Pink Ribbon (сборник Little Black Book of Stories), делает вывод о полисемии серого и розового [Конькова 2010: 135].

Новизна нашего диссертационного исследования во многом обусловлена обращением к позднему периоду творчества Байетт, который не только по-настоящему не осмыслен в литературоведении и критике, но еще и не завершен. Впервые осуществлена попытка системного прочтения рассказов сборника Little Black Book of Stories сквозь призму цвета и его символики. Выявлена основная палитра сборника, ее связь с повторяющимися темами, образами и мотивами, роль в организации сюжета и хронотопа, в характеристике персонажей. Доказано, что символика цвета является составной частью мифопоэтики Байетт, отражающей ее эстетические и философские взгляды. Определена многозначность имплицитного и эксплицитного цветообозначе-ния, создающая трудности при переводе рассказов на русский язык.

Основные положения, выдвигаемые на защиту.

1. Цветовая символика А.С.Байетт как часть её поэтики представляет собой динамический компонент эстетической системы писательницы, отражающий авторское своеобразие, культурную традицию и современный литературный процесс. Ориентация на древнюю триаду «белый - красный - чёрный» обнаруживает эволюцию ее поздней новеллистики через смену цветовой парадигмы от красного и белого в сборнике «Элементалы: истории огня и льда» (1998) к черному в сборнике «Маленькая черная книга рассказов» (2003). Формула «делать черное еще чернее» рассматривается как характеристика современного искусства и вечный закон существования (черная Кали, черный феникс).

2. В минорной тональности «Черной книги» обнаруживается сложное, по кругам и спиралям, движение от черного к белому, серому, красному и розовому, присутствие других цветов, их сочетаний и оттенков. Все цвета амбивалентны и многозначны. Преодоление черного - попытка заново пережить прошлое и войну. Белый выражает одновременно страх смерти и радость рождения. Энергия красного (крови и огня) проявляется в мотивах сексуальности и творчества. Контрастное сочетание цветов (черный/белый; черный/красный) не тождественно их смешиванию. Переходные (смешанные с белым) серый и розовый (старость/детство) противопоставляются насыщенным черному и красному (смерть/жизнь).

2. Первоначально разрозненные рассказы, каждый из которых представляет собой самостоятельное идейно-художественное целое, объединяются автором в книгу не по хронологии, а в соответствии с динамикой образно-тематической палитры (раскрытие природы черного, его трансформация). Цвет участвует в создании внутреннего единства и композиционной целостности как отдельного произведения - каждого из пяти рассказов (система образов, сюжет, конфликт, хронотоп, философская проблематика), так и сборника в целом, позволяет приблизиться к пониманию авторского замысла -амбивалентности жизни и смерти, любви и вражды, творчества и безумия.

4. Колористические отношения организуют сложный комплекс мифо-поэтических образов и мотивов, что обусловливает совмещение интермедиального и мифопоэтического анализа текстов «Черной книги». Цвета открывают выход не только в «надъязыковую» реальность, но и в мифопоэтиче-скую «сверхреальность», соединяют реальное и фантастическое в образах волшебных существ, связанных с культурой разных народов. Мрачный (темный, черный) облик каждого из них при ближайшем рассмотрении обнаруживает богатую палитру цветов, символику возрождения в смерти.

5. Важная роль в восприятии и преобразовании цвета отводится человеку (художнику, творцу). Творчество связано с текстом, ткачеством, плетением словес и паутины судьбы, созданием коллажа, мозаики, цветного коврика. Литературные и библейские реминисценции вносят дополнительные значения в символику основных цветов, подчеркивают экспериментальный характер творчества писательницы. Колористические эксперименты Байетт оказывают влияние на произведения других писателей - ее современников и последователей.

Теоретическая значимость работы заключается в разработке и апробировании комплексной методики анализа символики цвета, объединяющей приемы историко-поэтологического, мифопоэтического и интермедиального подходов. Углубленное исследование колористики в аспекте мифопоэтики дает ключ к пониманию образной системы писателя и способов ее передачи в переводах на другие языки. Философско-эстетические взгляды Байетт, исследованные в диссертации, углубляют понимание важнейших характеристик литературного (и шире - общекультурного) процесса на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

Практическое значение диссертации состоит в том, что результаты исследования найдут применение при дальнейшем изучении прозы А.С.Байетт, а также символики цвета и взаимодействия искусств в творчестве английских писателей конца XX века. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекционных курсов по культурологии и литературоведению, по истории английской литературы и культуры конца XX - начала XXI в., в спецкурсах и спецсеминарах по изучению творчества А.С.Байетт, а также в переводческой практике.

Отдельные материалы исследования апробированы на международных научных конференциях: «Библия и национальная культура» (Пермь, 2004); «Повседневность как текст культуры» (Киров, 2005); XVIII Пуришевские чтения «Литература конца XX - начала XXI века в межкультурной коммуникации» (Москва, 2006); «Пограничные процессы в литературе и культуре» (Пермь, 2009); «Художественный текст и культура: Жанр и его метаморфозы в литературах России и Англии» (Владимир, 2009). Работа в целом и отдельные ее фрагменты обсуждались на кафедре мировой литературы и культуры ПГНИУ. По результатам исследования опубликовано двенадцать статей и глава в коллективной монографии.

Структура работы определена композицией сборника, хотя первым был отдельно опубликован рассказ «Сырой материал» (2002), в котором наиболее отчетливо выражена литературная концепция творчества Байетт этого периода. Все рассказы сборника написаны в разное время по разным поводам и представляют собой самостоятельные произведения, объединенные в книгу1, поэтому исследуются в отдельных главах работы, а обобщающие выводы делаются в заключении. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и приложения, в котором систематизируются лексические обозначения цвета во всем сборнике.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Дарененкова, Влада Сергеевна, 2012 год

1. Аверинцев A.A., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Сб. статей. М.: Наследие, 1994. С. 3-38.

2. Аверинцев С.С. Архетип // Мифы народов мира: Энциклопедия: в 2 т. М.: Советская энциклопедия, 1980. Т.1. С.110-111.

3. Аверинцев С.С. Символ // Литературно-энциклопедический словарь. М.: Наука, 1971. С.826.

4. Антонова H.A. Полистилистика романа A.C. Байетт "Обладание": дис. . кандидата филологических наук: 10.01.03. Волгоград, 2008. 202 с.

5. Байетт A.C. Обладать: Роман / пер. В.К.Ланчикова, Д.В.Псурцева. М.: Гелеос, 2006. 656 с.

6. Байетт A.C. Розовые чашки / пер. с англ. Л.Беспаловой // Иностр. лит., 1992, №7. С. 176-179.

7. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С.361-373.

8. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1965. 525 с.

9. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. С. 234-407.

10. Башляр Г. Грезы о воздухе. Опыт о воображении движения / пер. с фр. Б.М.Скуратова. М.: Изд-во гуманит. лит. 1999. 344 с.6 171

11. Башляр Г. Земля и грезы воли / пер. с фр. Б.М.Скуратова. М.: Изд-во гуманит. лит. 2000. 384 с.

12. Беликова Е.В. Мифопоэтика романа Г.Мелвилла "Моби Дик, или Белый Кит": дис. . канд. филол. наук: 10.01.03. М.: ПроСофт-М, 2003. 161 с.

13. Бочкарева Н.С. Парадокс художника в романе Чака Паланика «Дневник» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2010. Вып. 4(10). С. 202-210.

14. Бочкарева Н.С. Трансформация мифологического образа в рассказе А.С.Байетт «Ламия в Севеннах» // Мировая литература в контексте культуры. Пермь, 2007. С.6-12.

15. Бочкарева Н.С., Гасумова И.И. Экфрастический дискурс в романе Трейси Шевалье «Дева в голубом» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2011. Вып. 1(13). С. 102-112.

16. Бочкарева Н.С., Графова О.И. Хронотоп парикмахерской в рассказах Ф.Уэлдон «Подводя итоги» и А.С.Байетт «Лодыжки медузы» // Мировая литература в контексте культуры. Пермь, 2011. С.195-199.

17. Бочкарева Н.С., Дарененкова B.C. Библейская символика чаши и розы и рассказ А.С.Байетт «Розовые чашки» // Библия и национальная культура. Пермь, 20056. С.116-122.

18. Бочкарева Н.С., Дарененкова B.C. Мотив красного цвета в рассказе А.С.Байетт «Иаиль» // Вест. Перм. ун-та. Российская и зарубежная филология. 2009. Вып. 4. С.69-75.

19. Бочкарева Н., Дарененкова В. Поэтика повседневности в рассказе А.С.Байетт «Розовые чашки» // Повседневность как текст культуры. Киров, 2005а. С.209-213.

20. Бочкарева Н.С., Леготкина A.B., Графова О.И. Мотивы и образы творчества Матисса в рассказе А.С.Байетт «Лодыжки Медузы» // Французский акцент в мировой культуре: к 60-летию А.Н.Таганова: коллект. моногр. Иваново, 2010. С.277-286.

21. Ван Гог В. Письмо к брату Тео 3 сентября 1888, Арль. // Мастера искусства об искусстве. М.: Изогиз, 1934. Т.З. С.274.

22. Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М.: Худож. лит., 1971. 417 с.

23. Волкова А.Г. Библейский контекст поэзии Джона Донна и Джорджа Герберта: автореферат дис. . канд. филол. наук: 10.01.03. М., 2010. 21 с.

24. By лис А.З. Литературные зеркала. М.: Советский писатель, 1991. 478 с.

25. Гасумова И.И., Бочкарева Н.С. Экфрастический дискурс в романе Трейси Шевалье «Девушка с жемчужной сережкой» // Мировая литература в контексте культуры. Пермь, 2008. С. 150-154.

26. Герберт Дж. Стихотворения / Английская лирика первой половины XVII века / сост., общ. ред. А.Н.Горбунова. М.: Изд-во МГУ, 1989. 352 с.

27. Гете И.В. К учению о цвете (хроматика) / пер. с нем. И.И.Канаева // Гете И.В. Избр. соч. по естествознанию. М.: АН СССР, 1957. С.261-358.

28. Гребенчук Я.С. Проблема "филологического романа" в английской литературе ("Попугай Флобера" Дж. Барнса, "Чаттертон" П. Акройда, "Одержимость" А. Байетт: дис. . кандидата филологических наук: 10.01.03. Воронеж, 2008. 141 с.

29. Гуделева Е.М. Символика цвета в творчестве Е.И. Замятина: автореферат дис . канд. филол. наук: 10.01.01. Иваново, 2008. 19 с.

30. Гура A.B. Крот // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. М.: Междунар. отношения, 1995. Т.1. С. 682.

31. Данте А. Божественная комедия. Пермь: Пермская книга, 1994. 479 с.

32. Дарененкова B.C. Символика цвета в рассказе A.C.Байетт «Существо в лесу» // Вест. Перм. ун-та. Российская и зарубежная филология. 2010. Вып. 4(10). С. 191-201.

33. Дарененкова B.C., Бочкарева Н.С. Мифопоэтика поздней новеллистики А.С.Байетт («Элементалы: Истории огня и воды» и «Маленькая черная книга рассказов») // Вест. Перм. ун-та. Иностранные языки и литературы. 2008. Вып. 5(21). С.57-74.

34. Дарененкова В.С., Бочкарееа Н.С. Мифопоэтика праздника в рассказе А.С.Байетт «Крокодиловы слезы» // Мировая литература в контексте культуры. Пермь, 2006. С.58-66.

35. Дмитриева Н.А. Изображение и слово. М.: Искусство, 1962. 314 с.

36. Кандинский В. О духовном в искусстве. М.: Архимед, 1992. 109 с.

37. Кольридж СЛ. Кристабель / пер. с англ. Г.В.Иванова // Кольридж С.Т. Стихи. М.: Наука, 1974. 280 с.

38. Конькова М.Н. Поэтика жанра рассказа в творчестве А. Байетт: дис. . канд. филол. наук: 10.01.03. Екатеринбург, 2010. 161 с.

39. Курмакаева В.Ш. Символика цвета в английском художественном тексте: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. М., 2001. 214 с.

40. Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране чудес. Набоков В. Аня в стране чудес. Повесть-сказка: на англ. и русск. яз. М.: Радуга, 2000. 317 с.

41. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Эксмо-пресс, 2001. 511 с.

42. Лейтес Черты поэтики немецкой литературы нового времени. Пермь, 1980. 90 с.

43. Лившиц В.Е. «Ностальгия по Эдему» в поэтике А.С.Байятт // Библия и национальная культура. Пермь, 2004. С. 129-132.

44. Лившиц В.Е. Интертекстуальность в рассказе А.С.Байятт "A Lamia in Cevennes" // Взгляд молодых. Казань, 2003а. URL: ksu.ru/fil/kn2/index.php?sod=32

45. Лившиц В.Е. Реализм в понимании А.С.Байетт // Международные Бодуэновские чтения. Казанская лингвистическая школа: традиции и современность: В 2 т. / ред. К.Р.Галиуллин, К.А.Николаев. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 20036. Т.2. С. 168-170.

46. Лившиц В.Е. Стихии огня, льда и языка в сборнике рассказов А.С. Байетт "Elementáis" // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых. Казань, 2001. С.47-53.

47. Литература и живопись. Л.: Наука, 1982. 288 с.

48. Лихачев Д.С. Сравнительное изучение литературы и искусства Древней Руси // Взаимодействие литературы и изобразительного искусства в Древней Руси. Труды Отдела древнерусской литературы. T.XXII. М., JL: Наука, 1966.476 с. С.3-10.

49. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 2001. 559 с.

50. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Издательство Московского университета, 1982. 481 с.

51. Лотман Ю.М. и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. 547 с.

52. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. URL: lib.rin.ru/doc/i/70695p 1 .html.

53. МНМ Мифы народов мира: Энциклопедия: в 2 т. М. Советская энциклопедия, 1980.

54. Муратова Я.Ю. Мифопоэтика в современном английском романе: автореферат дис. . канд. филол. наук: 10.01.05. М., 1999. 27 с.

55. Набоков В. Собрание сочинений американского периода: в 5 т. СПб.: Симпозиум, 1997. Т.2: Лолита. Смех в темноте. 670 с.

56. Науменко Е.В. Образ тумана и его место в поэтике «таинственных повестей» И.С.Тургенева // Спасский вестник. Вып. 12. Тула: Гриф и К, 2005. 266 с. URL: turgenev.org.ru/e-book/vestnik-12-2005/naumenko.htm

57. Нелъзина Ю.А. Цветовой художественный символ // Вестник удмуртского университета. Филологические науки. 2007, №5 (2). С. 143146.

58. Обухов Я.Л. Жёлтый цвет // Журнал практического психолога. №2, 1997. С.65-79. URL: gumer.info/bibliotekBuks/Psihol/ ObuhSim/index.php

59. Орлова O.A. Эсхатологические мотивы в творчестве М.А.Булгакова (на материале романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита»): автореферат . дис. канд. филол. наук: 10.01.01. М., 2008. 31 с.

60. Пастуро М. Синий. История цвета. Фрагменты книги / пер. с фр. Н.Кулиш // Иностранная литература, 2010, № 4. С.239-297.

61. Пестерев В. А. Роман культуры как динамика смежных форм («Обладание» А. С. Байетт и «В Эрмитаж» М. Бредбери) // На пути к произведению. К 60-летию Николая Тимофеевича Рымаря. Сборник научных статей. Ред. Н.В.Барабанова. Самара, 2005. С.74-80.

62. Ронкин В. Гуси лебеди. URL: ronkinv.narod.ru/gaga.htm

63. Самуйлова М.Е. Поэтика эпиграфических и вставных текстов (дневник, письмо) в романе А. С. Байетт «Обладать»: автореферат дис. . канд. филол. наук: 10.01.03. Вел. Новгород, 2008. 22 с.

64. Сидорова А.Г. Интермедиальная поэтика современной отечественной прозы (литература, живопись, музыка): дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Барнуал. 2006. 218 с.

65. Симачкова В. Концептуальное единство сборника A.C.Байетт Little Black Book of Stories II Women in Literature: Актуальные проблемы изучения англоязычной женской литературы. Минск: РИВШ БГУ, 2005. С.114-126.

66. Тернер В.У. Проблема цветовой классификации в примитивных культурах (на материале ритуала ндембу) // Семиотика и искусствометрия / сост. и ред. Ю.М.Лотмана, В.М.Петрова. М.: Мир, 1972. С.50-81.

67. Терновская O.A. Бабочка // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. М.: Междунар. отношения, 1995. Т.1. С.125.

68. Тимашков А.Ю. К истории понятия интермедиальности в зарубежной науке // Фундаментальные проблемы культурологии: в 4 т. СПб.: Алетейя, 2008. Т.З. С.112-119.

69. Толстых O.A. Английский постмодернистский роман конца XX века и викторианская литература: интертекстуальный диалог: на материале романов A.C. Байетт и Д. Лоджа: дис. . кандидата филологических наук: 10.01.03. Екатеринбург, 2008. 207 с.

70. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследование в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс Культура, 1995. 624 с.

71. Торгашева Е., Бочкарева Н.С. Символика цвета в рассказе А.С.Байетт «Китайский омар» // Проблемы метода и поэтики в мировой литературе. Пермь, 2005. С. 106-112

72. Тресиддер Дж. Словарь символов. М.: Фаир-Пресс, 1999. 448 с.

73. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. 277 с.

74. Успенский Б.А. Поэтика композиции (структура художественного текста и типология композиционной формы). М.: Искусство, 1970. 225 с.

75. Флоренский П. Избранные труды по искусству. М.: Изобразительное искусство, 1996. 333 с.

76. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Восточная литература, 1998. 800 с.

77. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., Лабиринт, 1997. С.77.

78. Шекспир В. Комедии. Хроники. Трагедии. Сонеты: в 2 т. М.: РИПОЛ, 1997. Т.2. 752 с.

79. Щербино К., Поляковский В. Антония Байетт: «Зачем нам нужно искусство?» // Частный корреспондент. 18 января 2010. URL: chaskor.ru/article/antoniyabajettzachem namnuzhnoiskusstvo14098

80. Юнг К.Г. Mysterium Coniunctioms / пер. с англ., лат. О.О.Чистяков. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 1997. 688 с. URL: jungland.ru/node/2306

81. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 304 с.

82. Adams J. A naturally gloomy nature // The Globe and Mail. 11 May 2009. URL: theglobeandmail.com/books/as-byatts-naturally-gloomy-nature/article 1132811/

83. Adams T. Marriage made in Heaven // The Observer. 18 March 2001. URL: guardian.co.uk/books/2001/mar/l 8/biography.irismurdoch

84. Alban G.M.E. Melusine the Serpent Goddess in A. S. Byatt's Possession and Mythology. Lanham, Maryland: Lexington Books, 2003. 308 p.

85. Ammer Chr. The American Heritage dictionary of idioms. Boston: Houghton Mifflin Harcourt, 1997. 729 p.

86. Barnaud N. .Delphinas. The Book of Lambspring // Waite A.E. The Hermetic Museum: How that Greatest and Truest Medicine of the Philospher's Stone may be Found and Held. .: Forgotten Books, 2007. P.226-245.

87. Bayley J. Elegy for Iris. N.Y.: Picador, 1999. 275 p.

88. Bayley J. Iris: a memoir of Iris Murdoch. L.: Duckworth, 1998. 189 p.

89. Bray E. The 5-Minute Interview: AS Byatt, Novelist // The Independent, 4 November 2006. URL: independent.co.uk/news/people/profiles/the-5minute-interview-as-byatt-novelist-422822.html

90. Byatt A.S. A Riddle Around the Edges of Vision // Patrick Heron / ed. David Sylvester. London: Tate Gallery Publishing, 1998a. P. 13-17 catalogue essay for the Patrick Heron exhibition at the Tate Gallery London, 25 June 6 September 1998.

91. Byatt A.S. A.S. Byatt types / Online chat excerpts // The Washington Post. 22 April 2004a. URL: erinoconnor.org/archives/2004/04/byatttypes.html

92. Byatt A.S. Ant Heaps and Novelists. 1996. URL: 1. salon, com/ 0 8/departments/litchat2 .html

93. Byatt A.S. Critical Outakes: A.S.Byatt and story-telling. 2006. URL: bookcriticscircle.blogspot.com/2006/06/critical-outakes-as-byatt-and-story.html

94. Byatt A.S. Elementáis: Stories of fire and ice. L.: Vintage, 1999. 232 p.

95. Byatt A.S. Happy ever after // The Guardian. 3 January 2004b. URL: guardian.co.uk/books/2004/jan/03/sciencefictionfantasyandhorror.fiction

96. Byatt A.S. Little Black Book of Stories. L.: Vintage, 2004c. 279 p.

97. Byatt A.S. Pink: The Colour of Innocence is Sometimes Shocking // The Observer. 5 April 1998b. Life. P. 18-19.

98. Byatt A.S. Ragnarôk: the Doom of the Gods // The Guardian. 5 August 2011. URL: guardian.co.uk/books/201 l/aug/05/as-byatt-ragnarok-myth

99. Byatt A.S. Sugar and other stories. L.: Penguin Books, 1988. 248 p.

100. Byatt A.S. The golden age of children's books // The Times, 29 April 2009. URL: entertainment.timesonline.co.uk/tol/artsandentertainment/books/article 6192952.ece

101. Byatt A.S. Virgin in the Garden. L.: Vintage, 1992. 566 p.

102. Case study: Dame A.S. Byatt. L. National Portrait Gallery. URL: npg.org.uk/collections/new/commissioning-portraits/thebb-commissioning-process/case-study-dame-as-byatt.php

103. Chevalier J.L. "Speaking of Sources": An Interview with A. S. Byatt // Revued'études anglophones, №7, automne 1999. Orléans: Presses universitaires d'Orléans. P.6-28. URL: paradigme.com/sources/SOURCES-PDF/Pages%20de%20Sources07-1 -1 .pdf

104. Cirlot J.E. A Dictionary of Symbols. L.: Routledge, 1990. 508 p.

105. Coelsch-Foisner S. A Body of Her Own: Cultural Constructions of the Female Body in A.S.Byatt's Strange Stories // Reconstruction: Studies in Contemporary Culture. Vol.3, №4. 2003. URL: reconstruction.eserver.org /034/coelsch.htm

106. Cox F. Sibylline Sisters: Virgil's Presence in Contemporary Women's Writing. Oxford: Oxford Univ. Press, 2011. 296 p.

107. Dondershine S. Color and Identity in A.S.Byatt's Possession. San José State University. USA, California, 1998. URL: exhilarating. ycool.com/post.73602.html

108. Drabble M. The Millstone. Penguin Books. 1974. 172 p.

109. Ellison M. Tinky Winky Falls Foul of the Moral Majority // The Guardian. 11 February 1999. URL: guardian.co.uk/world/1999/feb/ll/michaelellison? INTCMP=SRCH

110. Flanagan M. Spellbound by monsters of rock // The Independent. 2003. URL: independent.co.uk/arts-entertainment/books/reviews/little-black-book-of-stories-by-as-byatt-736489.html

111. Franken Chr. A.S. Byatt: Art, Authorship, Creativity, NY.: Palgrave Macmillan, 2001. 164 p.

112. Ftihrer H. Iconic Coding Principles in A. S. Byatt's The Matisse Stories // Eighth International Symposium on Iconicity in Language and Literature. Linnaeus University, 16-18 June 2011a. Abstracts. P.13 URL: lnu. se/polopolyfs/1.52142! Abstracts .pdf

113. Gooderson S. Writing a tale // The Guardian. 22 September 2005. URL: guardian.co.uk/books/2005/sep/22/fiction.asbyatt

114. Grimm J. Teutonic Mythology. Vol. III. Mineola, N.Y.: Dover Pub., 2004. 1287 p.

115. Hagstrum J. The Sister Arts: From Neoclassic to Romantic // Comparatists at Work. Studies in Comparative Literature / ed. by S.G.Nichols, R.B.Vowles. Waltham (Mass.); Toronto; London: Blaisdele Publishing, 1968. P. 169-192.

116. Hansen J. V. Resurrecting death: anatomical art in the cabinet of Dr. Frederik Ruysch // The Art Bulletin, Vol.78, №4. College Art Association. 1996. P.663-679. URL: accessmylibrary.com/article-1G1 -1917813 7/resurrecting-death-anatomical-art.html

117. Hardy T. Selected Poems. Lawrence: Digireads.com Publishing, 2010. 216 p.

118. Hawkins H., Ois en D. Introduction II The Phantom Museum: And Henry Wellcome's Collection of Medical Curiosities. L.: St. Edmundsbury Press. 2003. P.XI.

119. Herbert G. Poetical Works of George Herbert. .: Forgotten Books, 1964. 403 p.

120. Hoeg P. Den stille pige: roman. Kobenhavn: Rosinante&Co., 2006. 409 s.

121. Kelly K.C. A.S.Byatt. N.Y., 1996. 120 p.

122. Kelman S. The Painted Words of A.S.Byatt // Toronto Star, 19 March, 1994, k.12.

123. Kruger A. Herbs. American Nature Guide. N.Y.: Smithmark Pub, 1992. 192 p.

124. Lang K. Existence on the Threshold: Liminal Characters in the Works of A.S. Byatt. 2001. URL: Iimen.mi2.hr/limen2-2001/lang.html.

125. Lawrence D.H. Study of Thomas Hardy and other essays. The Cambridge Edition of the Works of D. H. Lawrence, edited by Bruce Steele. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985. 322 p.

126. Leith S. Writing in Terms of Pleasure // The Guardian. 25 April 2009. URL: guardian.co.uk/books/2009/apr/25/as-byatt-interview

127. Louvel L. Like painting. // La Licorne. Publications de la licorne. UFR Langues Littératures, 1999. P.253.

128. Margaronis M. Where the wild things are // The Nation, 14 June 2004. URL: highbeam.com/doc/1G1 -117419741 .html

129. Marian S. The Black Sun: the Alchemy and Art of Darkness. Carolyn and Ernest Fay series in Analytical Psychology, № 10. College Station, TX: Texas A&M University Press, 2005. 266 p.

130. Martiny E. "Oculate Paradise": Colour Saturation in Vladimir Nabokov's Lolita in the Context of its Cinematographic Adaptations. International School of Aix-en-Provence, 2011. P.98-110. URL: graat.fr/6martiny.pdf

131. Matisse on Art / ed. by J.D.Flam. Berkeley: University of California Press, 1995. 340 p.

132. Monaghan P. Fetch // The Encyclopedia of Celtic Mythiology and Folklore. N.Y.: Infobase Publishing, 2004. P. 184-185.

133. Nabokov V. The annotated Lolita. N.Y.: Vintage Books, 1991. 457 p.

134. Nataraj N. Not Very Nice. 8 November 2004. URL: sfstation.com/not-very-nice-a522

135. Newman J., Friel J. An Interview with A.S. Byatt. 2003. URL: cercles.com/interviews/byatt.html.

136. Owen K. Jam, scones and horror // The Telegraph, 17 November 2003. URL: telegraph.co.uk/culture/books/3606608/Jam-scones-and-horror.html

137. Pastoureau M. Black: the History of a Color / Translated by Jody Gladding. Princeton, New Jersey, Oxford: Princeton University Press, 2008. 211 p.

138. Pater W. The Renaissance: Studies in Art and Poetry / ed. A. Phillips. Oxford Univ. Press, 1998. 174 p.

139. Petit L. Inscribing Colors and Coloring Words: A. S. Byatt's "Art Work" as a "Verbal Still Life" // Critique: Studies in Contemporary Fiction. Vol. 49, № 4, 2008. P.395-412.

140. Preston P. "I am a novel": Lawrence in Recent British Fiction // D.H.Lawrence: New Worlds, edited by K.Cushman, E.G.Ingersoll. L.: Fairleigh Dickinson University Press, Associated University Presses, 2003. P.25-49.

141. Roberts M. Mud: Stories of Sex and Love. L.: Virago Press, 2010. 240 p.

142. Romarito J. Short Story Criticism: Criticism of the Works of Short Fiction Writers. Vol. 91. Farmington Hills: Gale, 2006. 466 p.

143. Rose K. A.S.Byatt fears the world is a dark place An Interview with A.S.Byatt., 25 Sepember 2009. URL: christophercpurdy.blogspot.com/2009/09/ interview-with-as-byatt.html

144. Ross V. Booker Fuss Keeps Byatt Busy // The Globe and Mail, 7 November 1991. P.5.

145. Rowe A. The Visual Arts and the Novels of Iris Murdoch. N.Y.: The Edwin Mellen Press. 2002. 215 p.

146. Scott D. Pictorialist Poetics. Poetry and the Visual Arts in Nineteenth-Century France. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1988. 224 p.

147. Sellers S. Myth and fairy tale in contemporary women's fiction. Basingstroke, N.Y.: Palgrave Macmillan, 2001. 208 p.

148. Shakespeare W. Complete Works / ed. W.J.Craig. L., N.Y., Toronto: Oxford Univ. Press, 1966. 1166 p.

149. Shanklin W., Calender G. Primrose Lane. 1959. URL: tomwaitsfan.com/tom%20waits%201ibrary/www.tomwaitslibrary.com/lyrics/s mallchange/j itterbugboy.html

150. Siefring J. The Oxford dictionary of idioms. N.Y.: Oxford University Press, 2005. 340 p.

151. Skeat W.W. A Concise Etymological Dictionary of the English Language. New York: Cosimo, Inc., 2005. 684 p.

152. Smith A. Her Dark Materials // The Guardian. 6 December, 2003. URL: guardian.co.uk/books/2003/dec/06/fiction.alismith

153. Sorensen S. A.S. Byatt and the Life of the Mind: A Response to June Sturrock // Connotations. A Journal for Critical Debate. 13.1-2, 2003/2004 -P. 180-190 URL: connotations.uni-tuebingen.de/sorensen01312.htm

154. Sorensen S.D. Verbal and visual language and the question of faith in the fiction of A.S. Byatt. A Thesis . doctor of philosophy. The University of British Columbia, Vancouver, 1999. 370 p.

155. Spears R.A. McGraw-Hill's Dictionary of American Slang and ColloquialthExpressions. 4 Ed. N.Y.: McGraw-Hill Contemproray, 2005. 576 p.

156. Spence L. Fetch // Encyclopedia of Occultism and Parapsychology. Part 2. Whitefish: Kessinger Publishing, 2003. P.328.

157. Steiner W. The colors of rhetoric: Problems in the Relation between Modern Literature and Painting. Chicago, London, 1982. 263 p.

158. Sulik A.G. Pink Ribbon Blues: How Breast Cancer Culture Undermines Women's Health. N.Y.: Oxford University Press, 2010. 424 p.

159. Taylor R.P. Fetch // Death and the Afterlife: a Cultural Encyclopedia. Santa Barbara, California: ABC-CLIO, 2000. P. 106.

160. Todd R. The Retrieval of Unheard Voices in British Postmodernist Fiction: A.S.Byatt and Marina Warner // Liminal postmodernisms: the postmodern, the (post-)colonial, and the (post-)feminist. Amsterdam: Editions Rodopi B.V., 1994. P. 99-114.

161. Tonkin B. The Books Interview, A.S. Byatt: Sun strokes and inner lights // The Independent, 7 November 1998. URL: independent.co.uk/arts-entertainment/the-books-interview-a-s-byatt-sun-strokes-and-inner-lights1183283.html

162. Torgovnick M. The visual arts, pictorialism, and the novel: James, Lawrence, and Woolf. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1985. 280 p.

163. Tucker S. Ladder II ChristStory Arma Christi. 1997. URL: ww2.netnitco.net/users/legend01 /ladder.htm

164. Van den Goorbergh E., Zweerman T.H. Light shining through a veil: on Saint Clare's letters to Saint Agnes of Prague. Peeters Publishers, 2000. 339 p.

165. Vivekananda S. Kali the Mother // The complete works of Swami Vivekananda. Vol.4. Calcutta: Advaita Ashrama, 1999. P.384.

166. Wallhead C.M. A.S. Byatt: essays on the short fiction. Bern: Peter Lang, 2007. 234 p.

167. Wallhead C.M. Velázquez as icon in A.S. Byatt's Christ in the House of Martha and Mary // Estudios Ingleses de la Universidad Complutense, 9 (2001). Universidad Complutense de Madrid. P.307-321

168. Woolf V. The Diary of Virginia Woolf: 1936-1941. University of California: Hogarth Press, 1984. 416 p.

169. Worton M. Of Prisms and Prose: Reading Paintings in A.S.Byatt's Word // Essays on the Fiction of A.S.Byatt: Imagining the Real / ed. Alexa Alfer; Michael Noble. Westport, Connecticut, L.: Greenwood Press, 2001. P.15-30.