Феномен абсурда в драматургических текстах разноязычных культур: когниолингвистический аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Гревцев, Максим Сергеевич

• Гревцев, Максим Сергеевич
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Гревцев, Максим Сергеевич

Введение

Глава 1: Феномен абсурда как объект философии, литературоведения и когнитивной лингвистики

§ 1. Художественная интерпретация понятия «абсурд»

1.1. Абсурд в истории мировой литературы

1.2. Группа ОБЭРИУ: история, философия, эстетика

§ 2. Когнитивная интерпретация понятия «абсурд» в драматургических текстах

2.1. Особенности когнитивной структуры драматургического текста

2.1.1. К вопросу о смысловой структуре текста

2.1.2. Когнитивная модель драматургического текста

2.2. Особенности абсурдизации драматургического текста

§ 3. Содержание понятия «абсурд»

3.1. Философское и логическое понятие абсурд

3.2. Лингвистическое осмысление концепта абсурд 38 3.2.1. Концепт абсурд VS концепт парадокс VS концепт нонсенс

Выводы к главе

Глава 2: Содержательные параметры ситуации абсурда в когнитивном аспекте

§ 1. Речь как форма экзистенции человека в абсурдной реальности

1.1. Особенности коммуникации в драматургических текстах

Лысая певица» Э. Ионеско и «Елизавета Бам» Д. Хармса

1.2. Особенности референции в драматургических текстах

Лысая певица» Э. Ионеско и «Елизавета Бам» Д. Хармса

§ 2. Одноимённые структуры знаний в узусе и текстах театра абсурда

2.1. Специфика фреймовых структур текста Д. Хармса «Елизавета Бам»

2.2. Специфика фреймовых структур текста Э.Ионеско «Лысая певица»

§ 3. Типы и виды трансформации когнитивных моделей в текстах театра абсурда

Выводы к главе

Глава 3: Особенности организации абсурдной реальности в текстах

Э.Ионеско и Д.Хармса

§ 1. Темпоральная организация драматургических текстов

Лысая певица» Э. Ионеско и «Елизавета Бам» Д. Хармса

1.1. Фрейм «время» в обыденном сознании

1.2. Темпоральная организация пьесы «Елизавета Бам» Д. Хармса

1.3. Темпоральная организация пьесы «Лысая певица» Э. Ионеско

§ 2. Пространственная организация драматургических текстов

Лысая певица» Э. Ионеско и «Елизавета Бам» Д. Хармса

2.1. Пространственная организация пьесы «Елизавета Бам» Д. Хармса

2.2. Пространственная организация пьесы «Лысая певица» Э. Ионеско

§ 3. Соотношение физической и виртуальной действительности как основа феномена абсурда

Выводы к главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феномен абсурда в драматургических текстах разноязычных культур: когниолингвистический аспект»

Актуальность темы исследования обусловлена активным развитием в отечественной ветви когнитивизма такой разновидности анализа художественного текста, которая направлена на исследование языковых единиц как форм отражения, объективации структуры сознания (знания).

Актуальность темы работы связана с необходимостью исследования с позиций лингвистики как феномена абсурда, так и когнитивной организации художественного текста.

Существует незначительное количество работ (В.В. Гончаренко, Е.А. Шингарёвой; Н.Э. Яковенко), специальным предметом которых является когнитивный анализ художественного текста. По нашим сведениям, отдельным сторонам феномена абсурда также посвящены лишь единичные работы лингвистического характера (В.И. Карасика; Е. Бабаевой, Ф. Успенского). В то же время когнитивная организация драматургических текстов театра абсурда ещё не подвергалась исследованию, презентация феномена абсурда в разноязычных культурах в когниолингвистическом аспекте является неизученной.

Цель исследования — изучить феномен абсурда в разноязычных драматургических произведениях театра абсурда как результат изменения когнитивных структур и механизмов обыденного сознания. Данная цель связана с реализацией ряда задач: определить феномен абсурда в когнитивном аспекте, сопоставив его с близкими феноменами — парадоксом и нонсенсом; установить особенности абсурдизации в драматургических текстах театра абсурда с учётом специфики данного типа текста; рассмотреть особенности референции, коммуникации, а также установить специфику фреймовых структур названных текстов и выявить в них содержательные параметры ситуации абсурда; выявить и классифицировать основные изменения фреймовых структур в изучаемых текстах театра абсурда; рассмотреть темпоральную и пространственную организацию анализируемых текстов и выделить особенности организации в них абсурдной реальности; выделить концептуально значимые смыслы изучаемых текстов и описать смысловую структуру произведений по данным выполненного когнитивного анализа.

Объектом исследования является когнитивный уровень организации анализируемых драматургических текстов. Предметом исследования выступают когнитивные средства создания абсурдности в текстах пьес.

Материалом исследования служат драматургические тексты «Елизавета Бам» Д. Хармса и «Лысая певица» Э. Ионеско.

Для решения поставленных задач были использованы следующие приёмы и методы научного анализа: 1) комплексный функциональный анализ, связанный с определением языковых средств экспликации абсурда в тексте; 2) компонентный и дистрибутивный анализы, позволившие выявить нарушения законов семантики, прагматики и синтактики языкового знака; 3) концептуальный анализ, использованный для выявления фрейма абсурд и других структур знания в когнитивном аспекте; 4) трансакционный анализ дискурса, позволивший выявить нарушения в области коммуникации и референции; 5) описательный метод.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Феномен абсурда реализуется на когнитивном уровне организации рассматриваемых драматургических текстов: структуры обыденного сознания в текстах подвергаются изменениям, которые являются аналогичными в разноязычных текстах.

2. Изменения в когнитивных структурах обыденного сознания наблюдаются на всех уровнях организации пьес театра абсурда: от хронотопа до категории «точки зрения» — и не приводят к полной деструкции текста, а выступают структурообразующими элементами особой реальности — ирреальности абсурда.

3. Ирреальность абсурда как продукт переосмысления квазиреальности обыденного сознания требует наличия в тексте когнитивных структур обыденного сознания, которые выступают когнитивным фоном для фигуры абсурда. Обыденное сознание может реализовываться в тексте как параллельная квазиреальность или имплицитно проявляться в действиях и репликах персонажей.

4. Феномен абсурда реализуется одинаковыми способами (изменения фреймовых структур обыденного сознания, особая организация хронотопа, нарушение правил коммуникации, в том числе референции и др.) на всех' уровнях смысловой организации анализируемых текстов театра абсурда, но по-разному понимается указанными авторами, поэтому тексты характеризуются различными концептуально значимыми смыслами.

5. Феномен абсурда, а также концептуально значимые смыслы исследуемых текстов выступают моделирующими операторами, оказывающими воздействие на материал и формирующими когнитивную структуру каждого произведения.

6. В анализируемых текстах феномен абсурда имеет некоторые отличия, однако можно утверждать, что пьеса «Елизавета Бам» Д. Хармса в равной степени может быть отнесена к театру абсурда, как и пьеса «Лысая певица» Э. Ионеско.

Теоретической основой исследования послужили работы по теории когнитивной лингвистики (М. Минского, Ч. Филлмора, Е.С. Кубряковой, П.В. Чеснокова, В.З. Демьянкова, А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, А.В. Рудаковой и др.), исследования по театру абсурда и ОБЭРИУ (Ж.-Ф. Жаккара, O.JI. Чернорицкой, Т.Б. Проскурнико-вой, А.Н. Михеевой, Т. Якимович, Е. Ям польского, И.С. Куликовой, А. Коб-ринского, АЛО. Коноваловой, Н.В. Гладких и др.), модель смысловой структуры текста JI.A. Ноздриной, теория концептуально значимых смыслов, разработанная Г.Я. Солгаником и М.Я. Дымарским, логика пространства В.П. Руднева. Кроме того, использованы постулаты «нормального общения» ОТ. и И.И. Ревзиных.

Научная новизна исследования состоит в лингвистическом осмыслении феномена абсурда на материале разноязычных художественных текстов в рамках когнитивной теории (в литературе вопроса феномен абсурда исследовался в рамках логики, философии, культурологии и литературоведения), которое позволило обосновать общность когнитивных структур пьесы «Елизавета Бам» Д. Хармса и пьесы «Лысая певица» Э. Ионеско.

Теоретическая значимость работы заключается в анализе абсурдности как свойства драматургических текстов театра абсурда на когнитивном уровне. В процессе анализа избранных пьес выявлены типы и виды приёмов изменения когнитивных структур и механизмов, создающие ирреальность абсурда, а также механизмы взаимодействия обыденного сознания и ирреальности абсурда.

Практическая значимость работы заключается в том, что её результаты могут быть использованы при чтении курсов по когнитивистике, теории номинации, лексикологии, истории русской и европейской литературы XX века. Данные исследования могут быть использованы при написании курсовых, дипломных и магистерских работ. Разработанная методика когнитивного анализа художественных текстов даёт возможность исследовать подобным образом другие произведения литературы.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в докладах и выступлениях на следующих научных конференциях:

Международная конференция студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2004, 2005 гг.);

Международная конференция «Актуальные проблемы коммуникации и культуры» (Пятигорский государственный лингвистический университет, 2006 г.);

Классическое лингвистическое образование в современном мультикуль-турном пространстве (Пятигорский государственный лингвистический университет, 2006 г.);

Вторая Международная научная конференция «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоградский государственный университет, 2007 г.);

Научно-методическая конференция преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (Ставропольский государственный университет, 2005,2006 гг.).

Структура и объём работы. Исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Гревцев, Максим Сергеевич

Выводы к главе 3

1) Ситуация абсурда в драматургическом тексте обусловливает особую параметризацию базовых компонентов концептуализации бытия — времени и пространства.

2) В обыденном сознании фрейм «время» включает в себя три крупных подфрейма: 'физическое', 'социальное' и 'субъективное (индивидуальное)'. Анализ ремарок (преимущественно) и реплик персонажей показал, что в художественном пространстве театра абсурда время приобретает сугубо субъективный характер. Так, часы отражают субъективное восприятие времени, отражают внутреннее состояние персонажей и наделяются человеческими чертами (волей и эмоциями).

Анализ изменений в о фреймах «арест» и «убийство» (в тексте «Елизавета Бам») и «смерть» (в тексте «Лысая певица») выявил новые циклы субъективного восприятия времени («смерть — арест — смерть» — в тексте Хармса и «женитьба — смерть — женитьба» — в пьесе Ионеско). Цикл имеет особое значение в театре абсурда: в пьесах используются композиция-кольцо и композиция-спираль (вариант первой), т.е. отсутствует начало и финал (конечные стадии любого процесса, действия, состояния, в том числе жизни). В результате цикл выступает своеобразным вариантом вечности как универсальной темпоральной характеристики абсурдной реальности. Доказательством служит и тот факт, что будущее как одно из измерений времени не актуально в абсурдной реальности: в сознании героев отсутствуют такие привычные структуры, как мечты, устремления, связи, планы, цели и пр., традиционно соотносимые с будущим. Актуальны лишь циклически связанные прошлое и настоящее.

Пространство в театре абсурда также организовано особым образом. Этот аспект текста «Елизавета Бам» Д. Хармса мы проанализировали на основе «логики пространства» В.П. Руднева. Анализ функционирования модальных операторов (тут / там / здесь) свидетельствует о том, что актуальное членение пространства, как и времени, персонажами пьесы носит индивидуальный характер. В тексте присутствуют концептуальные параметры обыденного сознания, которое имплицитно проявляется в поведении и репликах героев (начало, финал, момент идентичного актуального членения пространства, рассмотренный выше), спонтанно меняющих своё актуальное членение пространства и по-разному ощущающих себя с т.зр. внутренней свободы, однако об экспликации квазиреальности, параллельной ирреальности абсурда, говорить нельзя.

В пьесе «Лысая певица» Э. Ионеско субъективно определяемое актуальное пространство имеет физические границы — квартира Смитов, в пределах которой персонажи пребывают в состоянии общности когнитивных установок и «понимают» друг друга; на основе этого можно обозначить противопоставление квартиры и внешнего мира, в котором происходят события, удивляющий и поражающие героев пьесы. Следовательно, в тексте эксплицирована квазиреальность обыденного сознания, функционирующая как когнитивный фон абсущъ-фигуры.

Таким образом, специфика актуального членения пространства также служит одним из параметров конструирования абсурдной реальности.

Художественную реальность театра абсурда вслед за В.Г. Борботько мы рассмотрели как ирреальность абсурда, построенную по схеме «материал плюс налагаемый на него оператор» (в тексте «Елизавета Бам») и «оператор плюс материал» (в тексте «Лысая певица»).

Моделирующим оператором ирреальности в тексте «Елизавета Бам» является феномен абсурда и КЗС свобода, угроза и беззащитность, а в тексте «Лысая певица» — феномен абсурда и КЗС стабильность, некоммуникабельность и одиночество. Этим и объясняется различия в ирреальностях пьес.

В процессе анализа влияния моделирующего оператора на материал мы рассмотрели 4 типа реализации абсурда, выделенные В.И. Карасиком, на каждом из уровней смысловой структуры текста, указанных Л.А. Ноздриной. Можно сделать вывод, что средства обработки материала под воздействием моделирующего оператора у обоих драматургов идентичны и абсурд носит онтологический и игровой характер.

Таким образом, ирреальности абсурда, сконструированные в текстах Д. Хармса и Э. Ионеско имеют ряд отличий: детерминированы различными моделирующими операторами, наличие / отсутствие когнитивного фона обыденности в форме параллельной квазиреальности, специфику в хронотопиче-ской организации, в функционировании ключевых фреймов, в структурной организации текста.

Заключение

1) Феномен абсурда — объект философской, научной, художественной рефлексии на протяжении всей истории цивилизации; в литературе абсурд присутствует с момента её зарождения (по мнению JI.O. Чернорицкой, попытка осмыслить миф — это абсурд), функционируя как эстетическая категория, при помощи которой бытие переосмысливается с точки зрения «ложного / невозможного», «логического / бессмысленного».

В XX веке, в рамках авангардного искусства, абсурд стал одной из художественных доминант, получил реализацию в России в творчестве группы ОБЭРИУ, а во Франции (и Западной Европе в целом) — в театре абсурда.

2) Изучение толкований лексемы «абсурд» в энциклопедических, толковых словарях и компонентный анализ содержания этой лексемы, сделанный на материале данных дефиниций, анализ научной литературы по данному вопросу, а также результаты концептуального анализа позволили выделить пять концептуальных параметров, характеризующих абсурд; следует отметить, что в обыденном сознании абсурд прежде всего характеризуется такими концептуальными параметрами, как 'несоответствие здравому смыслу' и 'иррациональность', а для научного и художественного сознания приоритетны иные параметры: 'способ доказательства ложности тезиса', 'реакция на отчуждение от мира' и 'эстетическая категория'.

3) Выявление концептуальных параметров абсурда потребовало рассмотрение смежных концептов, анализ которых дополнил наше знание о данном концепте. В качестве таких феноменов, по нашему мнению, выступают парадокс и нонсенс.

Собранный нами материал позволяет утверждать, что абсурд и нонсенс представляют собой крайнюю степень отклонения от нормы, в отличие от парадокса, находящегося на периферии нормы, в зоне переходности. Парадокс, основанный на внутреннем противоречии, не исключает логической правильности рассуждения; нонсенс также не сводится к логике и законам мышления, кроме того, отличается от абсурда модальной оценкой.

4) Таким образом, под абсурдом мы понимаем 'нечто, лишённое смысла, внешней привлекательности, дисгармоничное, а на когнитивном уровне противоречащее логике и имеющемуся опыту'.

5) Материал нашего исследования — драматургический текст — имеет специфические особенности, поэтому анализ функционирования феномена абсурд в данном типе текста требует учёта этих особенностей.

В соответствии с концепцией JI.A. Ноздриной, смысловую структуру драматургического текста мы рассмотрели как взаимодействие 4-х категорий текста (хронотопа, координат, дейксиса и точки зрения), образуемых пятью текстовыми сетками: темпоральности, локальности, персональности, рефе-рентности и модальности. По нашему мнению, феномен абсурда реализуется на каждом из указанных уровней.

Кроме того, абсурд как одна из доминант авангардного искусства реализуется через комплекс концептуально значимых смыслов, выявляемых в результате комплексного анализа текстов при соотнесении плана содержания, метасмысловых значений, языковой формы, текстообразующих категорий и концепции текста в целом.

6) Одной из форм реализации абсурда в драматургических текстах выступает и особая когнитивная организация текстов на уровне «фигура — фон», не связанная с противопоставлением ремарки и реплики. Как инвариант такой организации мы предлагаем следующую модель «фон — норма, фигура — абсурд».

7) Характерной чертой поэтики театра абсурда является языковая игра, основанная на нарушении правил коммуникации и референции. Анализ данных нарушений проведён нами в рамках теории, предложенной О.Б. Иокояма. Учёный выделяет три условия коммуникации (знание кода и дискурсивной ситуации, а также принципы незнания и релевантности) и два типа знания (информационное и метаинформационное); в информационном знании выделяется пять типов информации (референциальное, пропозициональное, специфицирующее, экзистенциальное и предикативное). Данная классификация позволяет рассмотреть акт коммуникации в когнитивном аспекте и выявить нарушения, эксплицирующие в тексте феномен абсурда.

Проведённый анализ нарушений постулатов «нормальной коммуникации» О. и И. Ревзиных показал, что результатом интеракции в театре абсурда не является удовлетворение информационных потребностей коммуникантов (пополнение их когнитивного множества информацией, в которой они нуждаются): пропозиционное знание не дополняется специфицирующими знаниями, а референциальное и экзистенциальное знания часто не входят в зону пересечений когнитивных множеств участников интеракции.

Несоответствие слова и тем более имени собственного с референтом выступает основополагающим началом в театре абсурда, подчеркивающим несостоятельность человеческой речи. По мысли Хармса и Ионеско, человеческая речь может вступать лишь в искажённые отношения с реальностью. Таким образом, в абсурдистских текстах язык лишается референциальной способности. Учитывая особенности коммуникативных свойств речи героев анализируемых драматургических произведений, можно сделать вывод о дискредитации языка как инструмента общения, хранения и передачи информации в рассматриваемых художественных текстах.

В результате в абсурдном пространстве анализируемых текстов язык наделяется новыми функциями: речь выступает условием и формой бытия индивида, а коммуникация (общение) — формой общественного бытия, следовательно, можно говорить о функциях подтверждение существования и само существование. В ряду других функций языка (общение, сообщение, замещение ментального Я, передача эмоций, выражение мыслей) вышеуказанные (новые) функции являются приоритетными в анализируемых текстах.

8) Авангард как стиль и как совокупность текстов, написанных в рамках данного стиля, часто воспринимается как искусство ошибки. При этом «ошибка» рассматривается как целенаправленно используемый приём, выступающий как конструктивный принцип поэтики авангарда.

В нашем исследовании указанный приём («ошибка») рассматривается прежде всего на уровне когнитивной структуры драматургических текстов, т.е. мы исходим из тезиса, что поэтика абсурда базируется на том или ином изменении фреймов обыденного сознания, в результате появляется возможность трансформировать (абсурдировать) социальную реальность в целом.

На когнитивном уровне организации анализируемых текстов обнаружены трансформации когнитивных структур обыденного сознания. Так, были проанализированы фреймы: «врач», «привлекательность», «смерть», «мужчина», «женщина» (в тексте «Лысая певица» Э. Ионеско) и «речь», «арест», «преступница», «убийство» (в тексте «Елизавета Бам» Д. Хармса). В результате выделены три универсальных типа изменений в содержании фрейма:

1. переструктуризация (изменения в наборе слотов),

2. трансформация (изменение в иерархии слотов),

3. модификация (изменения в наполнении слотов, выявлены три варианта: иное заполнение слотов, включение всего континуума значений, т.е. утрата слотами салиентности, незаполненность компонентов фрейма).

Важно отметить, что изменения в когнитивных структурах обыденного сознания не приводят к полной деструкции текста: изменения выступает структурообразующим принципом иного типа текста, в котором конструируются новые фреймы и новая реальность, которую можно обозначить как абсурд.

Таким образом; мы можем сделать вывод, что одним из средств абсур-дизации в рассматриваемых драматургических текстах Ионеско и Хармса выступает разрушение фреймовых структур обыденного сознания.

Деструкция языка в рассматриваемых текстах, по нашему мнению, основана на отказе от осмысления языка как знаковой системы. В пространстве пьес Д. Хармса и Э. Ионеско семиозис, или процесс функционирования чего-либо в качестве знакового средства, состоящий в 1) отношении знака к объекту (семантика), 2) отношения знака к другому знаку (синтактика), 3) отношения знака к интерпретатору (прагматика), — включает ослабленную размытую, неопределённую) интерпретанту, в результате чего знаки в меньшей степени связываются в сознании интерпретатора с десигнатами.

9) Анализ специфики фреймовых структур текста Д. Хармса «Елизавета Бам» показал, что на уровне категории координат и дейксиса особое значение имеет ситуация ожидания, эксплицирующая концептуально значимый смысл данного текста —угроза.

Модификация скрипта «арест» и повтор процедуры ареста (успешный) указывает на неминуемость известного героине сценария, так актуализируется второй концептуально значимый смысл — беззащитность.

Угрожающий субъект в тексте эксплицирован в образах Петра Николаевича и Ивана Ивановича, олицетворяющих закон (= государство, общество). По нашему мнению, именно отношение «человек — государство» является важнейшим на уровне категории точки зрения, т.е. авторской рефлексии. На это указывает возможный статус Елизаветы Бам — лишенец. Кроме того, деструкции подверглись такие когнитивные структуры, как «арест», «убийство», «преступница», — в обыденном сознании связываемые не только со сферой «человек», а прежде всего со сферой «государство».

Жёсткая зависимость личности от общества и государства в тексте эксплицирована не только КЗС «угроза» и «беззащитность», но и КЗС свобода. Изменения в структуре и содержании фрейма «речь» актуализируют фрейм-гипероним «свобода», выступающий как реализация подфреймов «голос» и «говорить». В своей речи персонажи обнаруживают степень собственной свободы (внешней и внутренней), и по этому показателю они одинаково несвободны. Данный КЗС позволяет рассматривать произведение Д.Хармса как реализацию одной из важнейших тем всей русской литературы, начиная с А.С. Пушкина и поэтов-декабристов.

10) В тексте «Лысая певица» Э. Ионеско через концептуальный признак «прогнозируемость» так же актуализирована ситуация ожидания, однако эксплицируется иной КЗС — стабильность. В тексте представлен иной тип социальных отношений (зависимость человека от общества является нежёсткой, это означает, что человек и общество находятся в «состоянии покоя»), это доказывает набор фреймов, в которых выявлены изменения: «врач», «привлекательность», «смерть» (а не «убийство», как в тексте Д. Хармса), стереотипы о мужчине и женщине. Социальный или межличностный конфликт как сюже-тообразующий элемент в тексте отсутствует, акцент смещается на уровень формы человеческого взаимодействия — коммуникацию. Таким образом, некоммуникабельность составляет второй концептуально значимый смысл текста. Указанный КЗС эксплицируется на уровне текстовых категорий координат, дейксиса и точки зрения. В тексте присутствует и третий КЗС — одиночество, важнейший концепт экзистенциализма, близкого в идейном отношении театру абсурда.

В тексте «Елизавета Бам» Д. Хармса тема некоммуникабельности также присутствует, но по нашему мнению, её нельзя рассматривать как КЗС, поскольку метапоэтических данных, указывающих на важность данной проблемы для автора, не обнаружено; некоммуникабельность Хармса, лишь отчасти связанная с идеей зауми, носит, вероятно, игровой характер.

11) Одним из средств создания ситуации абсурда в драматургическом тексте выступает особая параметризация базовых компонентов концептуализации бытия — времени и пространства.

12) Фрейм «время» включает в себя три крупных подфрейма: 'физическое', 'социальное' и 'субъективное (индивидуальное)'. Анализ показал, что в художественном пространстве театра абсурда время приобретает сугубо субъективный характер. При этом субъективное восприятие течения времени манифестируют часы, наделённые человеческими чертами (волей и эмоциями) и призванные репрезентировать внутреннее состояние персонажей.

Важной приметой абсурдной реальности выступает неактуальность измерения будущего, что на когнитивном уровне означает отсутствие таких привычных структур, как мечты, устремления, связи, планы, цели и пр., традиционно связываемые с будущим. Для героев актуальными представляются лишь прошлое и настоящее, связанные новыми циклами субъективного восприятия времени («смерть — арест — смерть» — в тексте «Елизавета Бам» и «женитьба — смерть — женитьба» — в «Лысой певице»).

Отметим, что цикл выступает своеобразным вариантом вечности как универсальной темпоральной характеристики абсурдной реальности. Отсутствует начало и финал (конечные стадии любого процесса, действия, состояния, в том числе жизни). На уровне сюжета это означает невозможность развития внутритекстового действия (этим объясняется использование композиции-кольца и композиции-спирали как варианта первой).

13) Пространство в театре абсурда также организовано особым образом. Анализ функционирования модальных операторов (тут / там / здесь) в тексте «Елизавета Бам» Д. Хармса свидетельствует о том, что актуальное членение пространства персонажами пьесы носит индивидуальный характер и служит одним из параметров конструирования абсурдной реальности. Так же и в «Лысой певице» Э. Ионеско выделяется актуальное пространство квартиры Смитов, в пределах которого персонажи пребывают в состоянии общности когнитивных установок и «понимают» друг друга, удивляясь, поражаясь и пугаясь того, что происходит и случается во внешнем мире, функционирующем, по свидетельству брандмайора, по тем же законам, однако противопоставленному топосу квартира Смит.

14) Художественную реальность театра абсурда, вслед за В.Г. Борботь-ко, мы рассматриваем как ирреальность абсурда, построенную по схеме «материал плюс налагаемый на него оператор» (в тексте «Елизавета Бам») и «оператор плюс материал» (в тексте «Лысая певица»).

Моделирующим оператором ирреальности в тексте «Елизавета Бам» является феномен абсурда и КЗС угроза, свобода и беззащитность, а в тексте «Лысая певица» — феномен абсурда и КЗС стабильность, некоммуникабельность и одиночество. Этим и объясняется различия в ирреальностях пьес.

Анализируя процесс влияния моделирующего оператора на материал, мы рассмотрели 4 типа реализации абсурда, выделенные В.И. Карасиком, на каждом из уровней смысловой структуры текста, указанных JI.A. Ноздриной. Анализ показал, что средства обработки материала под воздействием моделирующего оператора у обоих драматургов идентичны. В связи с этим следует отметить, что в обоих текстах актуален онтологический и игровой типы абсурда, в то время как проблемный и фидеистический типы в текстах не эксплицируются.

Обратим внимание и на тот факт, что в обеих пьесах значимыми оказываются когнитивные структуры часы (la pendule) и смерть (la morte). Однако их реализация в текстах различна и служит средством экспликации КЗС.

15) Следует отметить, что в тексте «Лысая певица» как параллельная ирреальности абсурда эксплицирована квазиреальность обыденного сознания, имеющая собственный хронотоп и манифестирующих её персонажей, т.е. налицо противопоставление топоса квартира Смит (фигура абсурда) и внешний мир (когнитивный фон обыденности, нормы).

В тексте «Елизавета Бам» концептуальные параметры обыденного сознания также присутствуют, однако об экспликации квазиреальности говорить нельзя: имеет место имплицитное проявление обыденного сознания в поведении и репликах главных действующих лиц пьесы в отдельных фрагментах (начало, финал, момент идентичного актуального членения пространства, рассмотренный выше).

16) Итак, ирреальности абсурда, сконструированные в текстах, детерминированы различными моделирующими операторами и имеют ряд отличий: наличие / отсутствие когнитивного фона обыденности в форме параллельной квазиреальности, специфику в хронотопической организации, в функционировании ключевых фреймов, в структурной организации текста.

17) Таким образом, можно утверждать, что абсурд — это не разрушение значения и смысла, а создание новых смыслов путём смены когнитивных схем в сознании героев. В драматургических текстах абсурда сконструирована особая реальность, в которой пребывают персонажи, понимание законов и правил которой — необходимое условие для интерпретации текстов.

18) По нашему мнению, перспективным представляется изучение феномена абсурда с привлечением большего количества художественных текстов различных авторов (например, в качестве материала использовать англоязычные пьесы С. Беккета). Это позволит уточнить содержание концепта абсурд и особенности его реализации в драматургии разноязычных культур.

Кроме того, дополнительного анализа требует вопрос функционирования феномена абсурд в ирреальности абсурда: полагаем, что для героев пьес абсурдными представляются все формы презентации ментальных структур обыденного сознания (нормы), однако параметры вторичной абсурдизации требуют прояснения.

Научной значимостью обладает и дальнейший анализ когнитивной организации художественных текстов на уровне «фигура — фон»: подобное членение представляется оправданным с позиций когнитивистики, однако функциональное значение подобной модели организации не изучено. Предлагаемый в нашем исследовании инвариант такой организации («фон — норма, фигура — абсурд») также требует дальнейшего рассмотрения.

В целом актуальным представляется семиотическое изучение абсурдной ирреальности в драматургических текстах.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Гревцев, Максим Сергеевич, 2007 год

1. Агеев А. Приручение абсурда // Новый мир. — 1991. — №7.

2. Александров А. Место смерти Даниила Хармса — ? // Литературная газета. — 1990. — №8. — 21 февраля.

3. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. — М., 2002. — 394 с.

4. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия и логическое противоречие // Апре-сян°Ю.Д. Избранные труды. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. — М., 1995. —С. 598-621.

5. Апресян Ю.Д. Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля //Лексикографический сборник. — М., 1986. — Вып.У. — С. 2327.

6. Аристотель. Собрание сочинений: В 4 т. — М., 1975.

7. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. — М., 1974.

8. Арутюнова Н.Д. Время: модели и метафоры // Логический анализ языка: Язык и время: Посвящается светлой памяти Н.И. Толстого / Отв. ред.: Н.Д.°Арутюнова, Т.Е. Янко. — М., 1997. —351 е. —С. 51-61.

9. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. — М., 1988, —341 с.

10. Бабаева Е., Успенский Ф. Грамматика абсурда и абсурд грамматики // Русский авангард в кругу европейской культуры: Тезисы и материалы Межд. Конференции. —М., 1993. —С. 145-151.

11. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. — Воронеж, 1996. — 104 с.

12. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: Учебн. пособие. — М., 2003. —360 с.

13. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие. Изд. 2-е, исправленное. — М., 2003. — 360 с.

14. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики //

15. Изв. АН. Серия литературы и языка. — 1997. — Т. 56. — №1. — С.11-21.

16. Баранов А.Н. Добровольский Д.О. Когнитивные операции при порождении актуального значения идиомы // Язык и культура: Материалы конференции. Вып. 3. — М., 2005. — С. 84-85.

17. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975.

18. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 1974.

19. Бирюкова Е.Е. Поэтика хронотопического парадокса в русской прозе 1920-1930-х годов (П. Романов и С. Кржижановский). Дисс. . канд. филол. наук. — Самара, 2006.

20. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика (Курс лекций по английской филологии). — Тамбов, 2001. — 123 с.

21. Болдырев Н.Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2004. — №1. — С. 18-36.

22. Болдырев Н.Н. Концептуальные структуры и значения языковых единиц // Филология и культура: Тезисы Н-й Международной конференции. 12-14 мая 1999 г. В 3 ч. 4.1. — Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. — 132 е. —С. 15-18.

23. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление).1. М., 1971. —239 с.

24. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике. — М., 2006. — 288 с.

25. Борисова Е.Г. Значение слова и описание ситуации // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. — 1996. — №3. — С. 37-50.

26. Бранский В.П. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи.

27. Калининград, 2000. — 704 с.

28. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). — М., 1997.

29. Васильев Л.Г. Текст и его понимание. — Тверь, 1991. — 68 с.

30. Вахрушев В. Логика абсурда, или Абсурд логики // Новый мир. — 1992.№7. —С. 235-237.

31. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996. — 416 с.

32. Виноградов. Русский язык: Грамматическое учение о слове. — M.-JL, 1947.

33. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. — М., 1991.

34. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. — М., 1990.

35. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М., 1985. — 228 с.

36. Гак В.Г. Пространство времени // Логический анализ языка: Язык и время: Посвящается светлой памяти Н.И. Толстого / РАН. Ин-т языкознания; Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. — М., 1997. —351 е. —С. 122-130.

37. Танеев Б.Г. Парадокс: парадоксальные высказывания. — Уфа, 2001.

38. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981.

39. Гладких Н.В. Проза Даниила Хармса: Вопросы эстетики и поэтики // http://gladkeeh.boom.ru/Kharms.htm

40. Гладких Н.В. Эстетика и поэтика прозы Д.И. Хармса. Дисс. . канд. фи-лол. наук. — Томск, 2000.

41. Глумова-Глухарёва Э.И. Западный театр сегодня. Очерки. — М., 1966. — 184 с.

42. Глущенко Н.В. Драматический диалог как дискурсивная практика (А.Н. Островский, А.П. Чехов, Д. Хармс). Дисс. . канд. филол. наук. — Тверь, 2005.

43. Гончаренко В.В., Шингарёва Е.А. Фреймы для распознавания смысла текста. — Кишинёв, 1984.

44. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. — М., 1985. — С. 276-302.

45. Григорьев В.П. В. Хлебников. От театра размеров к театру невозможного // НЛО. — 1998. — №33 (5).

46. Грицанов А.А. Абсурд // Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. — Минск, 1998. — 896 с.

47. Гроб Т. Недетская детскость Даниила Хармса. — М., 1996.

48. Грязнова В.М. Осмысление категории времени как способа существования человека носителем русского языка // Пушкинские чтения-2002: Материалы межвуз. научн. конф. — СПб., 2002.

49. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. — М., 1972.

50. Гусейнов Г.Ч. Ложь как состояние сознания // Вопросы филологии. — 1989. —№ 11.

51. Дейк ван Т.А. Язык, познание, коммуникация. — М., 1989.

52. Декларация ОБЭРИУ // Хармс Д. Жизнь человека на ветру. — СПб., 2000.1. С. 445-452.

53. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. — 1994. — № 4. — С. 17-33.

54. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке // Вопросы филологии. — 2001. — №1. — С. 35-47.

55. Дешериева Т.И. Лингвистический аспект категории времени в его соотношении к физическому и философскому аспектам // Вопросы языкознания.1975. —№2. —С. 111-123.

56. Джим Виктор. Театр абсурда // Театр. — 1964. — № 10.

57. Друскин Я. Дневники / Сост., подг. Текста, прим. Л.С. Друскиной. — СПб, 1999.

58. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст.1. СПб, 1999.

59. Дюшен И. Театр парадокса // Театр парадокса. — М, 1991. — С. 5-21.

60. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. — СПб, 1995.

61. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс: театр абсурда — реальный театр: Прочтение пьесы «Елизавета Бам» // Театр. — 1991. — № 11.

62. Журчева О.В. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века: Учебное пособие. — Самара, 2001. 184 с.

63. Зелдин Т. Всё о французах. — М., 1989. — 440 с.

64. Зусман В.Г. Художественный мир Франца Кафки: малая проза. — Новгород, 1996.

65. Иная ментальность / В.И. Карасик, О.Г. Прохвачёва, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. — М., 2005. — 352 с.

66. Ионеско Э. Противоядия. — М., 1992. — 480 с.

67. Йокояма О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов. — М., 2005. —424 с.

68. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Соч. в 6 т. — Т. 3. — М., 1964. — 591с.

69. Караулов Ю.Н. Активная грамматика. — М., 1999.

70. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике // Общее языкознание и теория грамматики. — СПб., 1998.

71. Категоризация мира: пространство и время: Материалы конференции. — М, 1997.

72. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания.—1994.—№5.—С. 126-139.

73. Кирилина А.В. «Мужественность» и «женственность» как культурные, концепты // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина. — Воронеж, 2001. — 182 с. — С. 141-148.

74. Кобринский А. Логика алогизма // Нева. — Л., 1988. — №6. — С. 198214.

75. Кобринский А.А. Поэтика ОБЭРИУ в контексте русского литературного авангарда XX века: В 2-х кн. — М., 1999. Кн. 1. — 175 с. — Кн. 2. — 146 с.

76. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М., 1984. — 175 с.

77. Колшанский Г.В. Текст как единица коммуникации. — М., 1978.

78. Колшанский Г.В. О смысловой структуре текста. // Лингвистика текста: Материалы науч. конф. / Г.В. Колшанский. — М., 1974. — Ч. 1.

79. Коновалова А.Ю. Эстетика и поэтика обэриутов. Дисс. . канд. филол.наук. —Уфа, 2005.

80. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. — Иркутск, 2011. — 261 с.

81. Красильникова Е. Типология русской авангардистской драмы. Дис. .канд.филол.наук. — М., 1997.

82. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряко-вой. —М., 1997. — 177 с.

83. Кронгауз М.А. Время как семантическая категория имени // Вопросы кибернетики. Семиотические исследования. — М., 1989.

84. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика — психология — когнитивная наука // Вопросы языкознания. — 1994. — №4. —С. 34-47.

85. Кубрякова Е.С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика. Т. 1. — М., 2001. — С. 72-81.

86. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структура представления знаний. — М., 1992.

87. Кукулин И. Эволюция взаимодействия автора и текста в творчестве Д.И. Хармса. Дис. канд. филол. наук. — М., 1997. — 229 с.

88. Куликова И.С. Что такое театр абсурда? — М., 1967. — 32 с.

89. Лакофф Дж. Когнитивная семантика //Язык и интеллект. — М., 1996.

90. Леви-Стросс К. Структурная антропология. — М., 1983.

91. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. — М., 1997. — С. 280287.

92. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя// Лотман°Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. — М., 1988.

93. Лурия А.Р. Язык и сознание. — М., 1998.

94. Масленкова Н. Поэтика Даниила Хармса (эпос и лирика). Дис. . канд. филол.наук. — Самара, 2000. — 204 с.

95. Масленникова А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. — СПб., 1999. —264 с.

96. Мейлах М. Заметки о театре обэриутов // Театр. — 1991. —№11.

97. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. — М., 1988. —320 е. —С. 281-309.

98. Минский М. Фреймы для представления знаний. — М., 1979. — 152 с.

99. Минц К. Обэриуты // Вопросы литературы. — 2001. — №1. — С. 277-294.

100. Михеева А.Н. Когда по сцене ходят носороги. Театр абсурда Эжена Ионеско. — М., 1967. — 176 с.

101. Найда Ю. Компонентный анализ значений // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. XIV. — 1983. — С. 61-74.

102. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. — М., 1988. — 168 с.

103. Ю1.Николина Н.А. Семантизация слов и её функции в художественном тексте // Язык и композиция художественного текста: Межвуз. сб. научн. тр. — М., 1986. —С. 64-74.

104. Новиков А.И. Семантика текста и её формализация. — М., 1983.

105. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. — М., 1979.

106. Новиков Л.А. Противоречие как приём // Филологический сборник (к столетию со дня рождения академика В.В. Виноградова). — М., 1995. — С.326-334.

107. Ю5.Ноздрина Л.А. Взаимодействие грамматических категорий в художественном тексте (на материале немецкого языка): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. —М., 1997. —47 с.

108. Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др. — М., 1986. —392 с.

109. Овчинников Н.Ф. Парадоксы и их роль в истории научной мысли // Природа. — 1982. — 32. — С. 11-16.

110. Павилёнис Р.И. Понимание речи и философия языка // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.ХУН. — М., 1986.

111. Ш.Паперный В.З. Культура Два. — М.: Новое литературное обозрение, 1996. —384 с.

112. Парадокс о драме. Перечитывая пьесы 1920-1930-х годов. — М., 1993.

113. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике XX века // Вопросы языкознания. — 1996. — №2. — С. 19-42.

114. Пеньковский А.Б., Шварцкопф Б.С. Типы и терминология ремарок // Культура речи на сцене и на экране. — М., 1986. — С. 150-170.

115. Писаренко В.И. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» // Материалы «Диалог 2002». Т.1. Теоретические проблемы // http://www.dialog-21.ru/archive article.asp

116. Поляков M.JI. Теория драмы: поэтика. — М., 1980.

117. Померанц Г.С. Язык абсурда // Померанц Г.С. Выход из транса. — М., 1995. —576 с.

118. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. — Воронеж, 2001. — 191 с.

119. Правикова JI.B. Когнитивная и когитативная лингвистика // Вестник Пятигорского государственного университета. — Пятигорск. — 1999. —■ №2. — С. 37-44.

120. Проскурникова Т.Б. Французская антидрама. — М., 1968.

121. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имён: семантика и сочетаемость. — М., 2000. — 416с.

122. Ревзина О., Ревзин И. Семиотический эксперимент на сцене. Нарушение постулата нормального общения как драматургический прием // Труды по знаковым системам. — Т.5. — М., 1971.

123. Рейхенбах Г. Направление времени. — М., 1962. — С. 15-37.

124. Рубинский Ю.И. Французы у себя дома. — М., 1989. — 285 с.

125. Рудакова А.В. Когнитология и когнитивная лингвистика. — Воронеж, 2002. — 78 с.

126. Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II. —М., 2000.

127. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. — М., 1997.

128. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь: Вып. 1. —М., 2004. — 318 с.

129. Рымарь А. Иероглифический тип символизации в художественном тексте (на материале поэтики Александра Введенского). Автореф. дис. на канд. филол. наук. — Самара, 2004. — 22 с.

130. Рябцева Н.К. Аксиологические модели времени / Логический анализ языка: Язык и время: Посвящается светлой памяти Н.И. Толстого / РАН. Ин-т языкознания; Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. — М., 1997. — 351 с. — С. 78-95.

131. Сартр Ж.П. Объяснение «Постороннего» // Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX в. — М, 1986. — С. 95-100.

132. Селиверстова О.Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их соотношение // Язык и культура: Факты и ценности. К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. — М., 2001.

133. Смирнов В.П. Франция: Страна, люди, традиции. — М., 1988. — 286 с.

134. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. — М., 1995. — 352 с.

135. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. — М., 1972.

136. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования.—М., 1997.

137. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Научное издание. — Воронеж, 2001. —С. 58-65.

138. Страшкова O.K. «Новая драма» как артефакт Серебряного века. — Ставрополь, 2006. — 576 с.

139. Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. — Киев, 1992.

140. МО.Тамарченко Н.Д, Тюпа В.И, Бройтман С.Н. Теория литературы: В 2 т. Том 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. — М, 2004.

141. Токарев Д.В. Даниил Хармс: философия и творчество // Русская литература. — 1995. — № 4. с. 68-93.

142. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: Семантика и структура. — М, 1983. —301 с.

143. Трифонов А.Г. Абсурд // Культурология. XX век: Словарь. — СПб, 1997. —С. 9-11.

144. Тынянов Ю.Н. Литературный факт. —М, 1993. —С. 123-137.

145. Филлмор Ч. Знаки и действия // Семиотика / Под ред. Ю.С. Степанова. — М, 1990. — С. 129-143.

146. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. — М, 1988. — 320 с. — С. 52-80.

147. Философия пространства и времени. — М, 1985.

148. Фрей А.Грамматика ошибок. — М, 2006. — 304 с.

149. Фрумкина P.M. «Теории среднего уровня» в современной лингвистике // Вопросы языкознания. — 1996. — №2. — С. 55-67.

150. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип) // НТИ. Сер. 2. Информационные процессы и системы. — 1992. — №3.— С. 3-8.

151. Хамардюк Ю. Сравнительный анализ пьес Э.Ионеско «Лысая певица» и Д. Хармса «Елизавета Бам» // http:// www.xarms. 1 ipetsk.ru/texts/uha2.html

152. Ходус В.П. Импрессионистичность драматургического текста А.П. Чехова. — Ставрополь, 2006. — 176 с.

153. Холодная М.А. Интегральные структуры понятийного мышления. — Томск, 1983. — 190 с.

154. Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа в лексической семантике. // Вопросы языкознания. — 1984. —№ 2. — С. 61-71.

155. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. — М., 1990.

156. Черемисина Н.В. Семантика возможных миров и лексико-семантические законы // Филологические науки.—1992.—№ 2.— С. 111-117. 157. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. — М., 1997. —320 с.

157. Чернорицкая О. Л. Поэтика абсурда. — Вологда, 2001 // http://www.olga.narod.ru/

158. Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица языка. — М., 1967. — 192 с.

159. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). — Екатеринбург, 2001. — 238 с. // http://www.philology.ru/linguistics2/chudinov-01 .htm

160. Шапир М.И. Между грамматикой и поэтикой: (О новом подходе к изданию Даниила Хармса) // Вопросы литературы. — 1994. — Вып. III. — С. 328332.

161. Шапир М.И. Что такое авангард? // Даугава. — Рига, 1990. — № 10. — С. 3-6.

162. Шенкман Я. Логика абсурда: Хармс: отечественный текст и мировой контекст // Вопросы литературы. — 1998. — № 4. — С. 54-80.

163. Эпштейн М.Н. Идеология и язык (Построение модели и осмысление дискурса) // Вопросы языкознания. — 1991. — №6. — С. 19-33. 168.10рченко B.C. Реальное время и структура языка: К философии языкознания // Вопросы языкознания. — 1993. — №3. — С. 36-47.

164. Язык и когнитивная деятельность / Отв. ред. P.M. Фрумкина. — М., 1989.

165. Якимович Т. Французская драматургия на рубеже 1960-1970-ых годов. — Киев, 1973.

166. Якобсон Р. Язык в отношении к другим система коммуникации //Якобсон Р. Избранные работы. — М., 1996.

167. Яковенко Н.Э. Когнитивно-прагматический подход к пониманию текста: Автореф. дис. на канд. филол. наук. — Краснодар, 1998. — 20 с.

168. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). — М., 1994. — 344 с.

169. Ямпольский Е. Беспамятство как исток (читая Хармса). — М., 1998. — 384 с.

170. Словари, справочные издания и источники

171. Dictionnaire des synonymes (Institut National de la Langue Francaise, France) // http://elsapl.unicaen.fr/dicosyn.html

172. Dictionnaire HACHETTE. Paris, 2003.

173. Dictionnaire Le Robert. Paris, 2003.

174. Ionesco E. La cantatrice chauve. La le9on. Paris, 1954.

175. Petit Larousse. Paris. 1981.

176. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.К. Ярцева. — М., 1990.

177. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. — Минск, 1998.896 с.

178. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1999.

179. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. — М., 1950-1965.

180. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. — М., 1998.

181. Философская энциклопедия: В 5 т. — М., 1960-1970.

182. Хармс Д. О явлениях и существованиях. — СПб., 2000. — 379 с.

183. Хармс Д. Полное собрание сочинений: В 6 т. — СПб., 1997-2002.

184. Частотный словарь русского языка / Под. Ред. JI.H. Засориной. — М., 1977.